Накопитель асотических эпизодов

Три с натяжкой и жирным минусом

#студентка и преподаватель #очень откровенно #секс при посторонних

Грифель карандаша ломается под натиском напряжённой руки и по аудитории на секунду распространяется тихое ругательство, направленное в сторону пишущего предмета, которое от резкого нажима перестаёт функционировать. Девушка отбрасывает его на край парты, складывает руки в замок и кладёт на них уставшую голову, лбом упираясь в предплечья. Взгляд карих омутов устремляется на тонкие бёдра, облачённые в чулки и короткую юбку, из-под которой виднеется край белой бумаги. Она прикусывает губу и резко отдёргивает подол, следом оборачивается, судорожно оглядываясь по сторонам, в надежде на то, что никто не заметит шпаргалку.

На удивление, кругом пусто. Ульяна Невская осталась последней, не считая паренька, который увлечённо жестикулирует руками и громко рассказывает тему, неумолимо пытаясь сдать предмет — международные валютно-кредитные отношения. Вроде бы не сложно, не считая нахального преподавателя, который валит всех без разбору.

Олег Александрович Богданов — гроза своей дисциплины и пересдач. Двадцатисемилетний тиран с маниакальной любовью к педантизму. Максимальная оценка — три с натяжкой и жирным минусом. И как не зубри всю информацию из учебников — высшего бала тебе не видать.

— На пересдачу, — тихий, властный голос делает заключение, отчего по спине Ульяны пробегает холодная дрожь.

Прошло три часа с момента начала экзамена. Ни один студент не покинул эти стены довольным и сдавшим предмет.

На полях двойного листа от тетради красуются лишь незамысловатые рисунки карандашом и смазанная линия от сломанного грифеля. Никакой информации по теме.

Парень, отчаянно надеявшийся получить ту самую «тройку с натяжкой и жирным минусом», понурив голову и наспех забрав зачётку, покидает аудиторию, тихо закрывая за собой скрипучую деревянную дверь, за которой слышится смачное ругательство в сторону Богданова.

Однако тот, невзирая на четко услышанную фразу, лишь указательным пальцем поправляет очки на прямом носу.

— Вы готовы? — теперь всё его внимание переключается на Ульяну, которая то и дело пытается натянуть подол короткой юбки на колени.

— Не совсем, — студентка шмыгает носом и поджимает губы, её взгляд опускается на изрисованный лист.

Три чёртовых этапа экзамена от этого узурпатора сравнимы с каторгой: письменное эссе, развёрнутая презентация у доски и устный ответ на билеты.

Один пункт она уже завалила: за три часа нарисовав на полях незамысловатые рисунки и сломав единственный карандаш, добродушно выделенный соседкой по комнате в общежитии. На другие этапы рассчитывать уже не стоит.

— Смелее, Невская. Я же вас не замуж зову, — Олег Александрович усмехается, обнажая белоснежные зубы.

«Чёрт, а он красивый», — проносится в голове у студентки, когда она вглядывается в мраморное лицо молодого человека. Девушка тяжело вздыхает, накручивает на палец локон шёлковых волос цвета вороньего крыла и закатывает глаза.

— Ладно, была не была. Всё равно терять уже нечего, — бурчит себе под нос и встаёт, выпрямляясь, поправляя задравшуюся юбку и белоснежную блузку. Благо, в этот момент на неё не созерцали серые очи, скрытые под тонким стеклом очков, иначе бы тут же заприметили край листа, выпирающего из резинки чулок.

Девушка с минуту мнётся у парты, переводя взгляд то на тетрадный лист, то на доску, у которой необходимо идеально выступить. В данном направлении она ноль без палочки. Лишь шпаргалки, заготовленные ночью перед экзаменом, дают ей возможность немного выдохнуть. Она сминает бумагу изящными пальцами с острыми длинными ногтями бордового цвета и оставляет его на столешнице, уверенной походкой двигаясь к преподавательскому столу.

Мужчина поправляет оправу, с натянутой улыбкой встречая студентку. Она садится напротив, протягивает трясущимися руками зачётную книжку. Только сейчас ей удаётся ближе рассмотреть своего «мучителя»: волосы цвета дубовой коры аккуратно уложены в стильную причёску; на теле красуется деловой костюм графитового оттенка и белоснежная рубашка, без излишеств в виде бабочек и галстуков; на бледном, гладко выбритом лице покоятся очки в тёмной оправе. Его одеколон пощипывает ноздри, въедаясь в память, как один из любимых теперь ароматов. Серые глаза, скрытые за линзами, терпеливо взирают на девушку, которая бесстыдно любуется каждым миллиметром кожи сидящего напротив мужчины.

Идеал женского вкуса, если не считать скверный характер и любовь к идеальности.

— Итак, — он возвращает её на землю строгим голосом и листает свой блокнот, глазами пробегаясь по собственным записям. — Ваша тема: основные структурные принципы и элементы Бреттон-Вудской валютной системы. Можете приступать.

И тут мысли смешиваются воедино.

«На левом бедре», — в голову вовремя приходят воспоминания о местонахождении заготовки на данный вопрос.

— Вижу, письменный ответ вы не подготовили, — Богданов тяжело вздыхает, смотрит куда-то вдаль, сквозь девушку, внимательно разглядывает смятый лист и поломанный карандаш на парте, где она несколько минут ранее сидела. — Распишите на доске всё по пунктам, а потом презентуйте в устной форме.

Видимо, к концу экзамена он подобрел и сжалился над последней мученицей. Ведь в другом случае бы отправил её к чёрту на кулички без шанса на пересдачу.

Ульяна, натянув улыбку чуть ли не до ушей, готова кланяться ему в ноги, однако вмиг берёт себя в руки и встаёт, подходя к доске. Она оборачивается, внимательно смотрит на спину мужчины и когда понимает, что тот занят заполнением какого-то журнала, то облегченно выдыхает.

Она ему не интересна, поэтому есть шанс списать пункты, а по итогу импровизировать. Может и получится выцыганить ту самую «тройку с натяжкой и жирным минусом».

Невская берёт в руки мел, повторно оглядывается назад, убеждаясь, что преподаватель занят и, вместо того, чтобы незаметно вытащить шпаргалку с нужной темой, она сгибает ногу в колене, которым упирается в стену, и тем самым задирает юбку до предела. Приспускает чулок на бедре так, чтобы не попадали листы и, найдя нужный, начинает дублировать информацию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Проходит от силы минут пять и нога начинает неметь. Остаётся дописать лишь один пункт и она ускоряется, громко чиркает мелом по гладкой поверхности. Ульяна не успевает поставить точку, как вдруг её резко хватают за запястье и лодыжку, прижимая жгущие от прикосновения конечности к холодной стене. Свободной рукой она успевает опереться о доску, дабы не упасть, и пачкает известняком ладонь, не нарочно стирая все то, что написала ранее. Каблук бежевой лодочки скользит, когда барышня пытается выбраться из крепкого захвата. Юбка задирается до самого живота, открывая вид на кружевное тонкое бельё телесного цвета.

— Совсем совесть потеряла? — шипящее дыхание опаляет ушную раковину и девушка пугается от такого тона.

Поза весьма неудобная: задранная почти до груди нога вжата в стену; рука, не отпускающая мел, покоится рядом с коленом опорной ноги; хрупкое тело прижато тяжелым торсом мужчины.

Олег Александрович, по-видимому, не смущает положение и вид студентки. Единственное, что гложет его на данный момент — попытка обмана. При чём весьма фатального и глупого.

— Отпусти, ублюдок! — Невская срывается на крик, в надежде на то, что её могут услышать. Она даже не замечает того факта, что переходит на «ты» с преподавателем, так ещё и оскорбляет его в грубой форме.

Однако мужчина лишь выше поднимает захваченную в тиски ногу, отчего барышня начинает болезненно мычать. Юбка трещит по швам, бёдра напрягаются и судорога схватывает тут же, когда хрупкое тело отпускают на долю секунды, хватают за предплечье, разворачивают и впечатывают животом в столешницу.

Ульяне заламывают руки, фиксируя их на пояснице и ягодицы опаляет жгучий шлепок, оставляющий на гладкой коже красный, почти кровавый след.

— Это за шпаргалку!

Второй удар получается сильней, напористей и более чувствительней.

— А это за ублюдка!

Раздаётся тихий всхлип, отчего Олег Александрович на миг успокаивается, диким взглядом проходится по выгнутой спине девушки. Немного подаётся вперёд, опускает голову и закрывает глаза, пытаясь привести себя в чувства. Разгоряченный пах непроизвольно прижимается к подтянутым бёдрам и до него наконец доходит, что сейчас произошло.

Он поднял руку на студентку. Задрал эту чёртову юбку, хоть и непреднамеренно, и сейчас сковывает её движения, пока из девичьих уст вырываются тяжёлые всхлипы. Абсурд.

«Господи, что я наделал?»

Ему ещё с детства говорили, что нужно лечиться: от агрессии и мании всё контролировать. За три года работы в университете он никогда не позволял себе подобного отношения. А тут сорвался, напугав бедную девушку, которая скрючилась под напором мускулистого тела.

Он отпускает её тут же, как приходит осознание содеянного. Неумело расправляет порванную юбку, натягивая её на бёдра, поднимает зябкое тело за плечи и разворачивает к себе лицом.

Заплаканные, испуганные карие глаза смотрят на него с опаской. Тёмные волосы взъерошились, нарушая незамысловатую причёску барышни. Богданов, пытаясь не напугать ещё больше, приглаживает ладонью непослушные локоны, большим пальцем случайно задевая влажную щеку.

— Прости.

Единственное, что выходит из его уст. Он смотрит на неё с сожалением, без напыщенной гордости, присущей ему. Он нежно проводит кончиками пальцев по миловидному лицу, пытаясь стереть следы слёз и хоть как-то успокоить.

Преподаватель стоит слишком близко. Так, что можно разглядеть все складки на его лице, теперь уже без очков. Ульяна быстро приходит в себя и перестаёт плакать. Ноги покалывают лёгкой болью и она не удерживается, прислоняется бёдрами к краю стола и машинально хватает мужчину за полы пиджака. Притягивает к себе и утыкается в напряжённую грудь, вдыхая аромат уже полюбившемуся рецепторам одеколона. Отталкивается стопами от пола и усаживается пылающими огнём от ударов ягодицами на холодную поверхность мебели.

Олег Александрович делает шаг вперёд, обнимает студентку за талию, прижимая к себе.

Они оба начинают успокаиваться. Окончательно.

Вот что делает международная экономика с людьми — сводит с ума до безрассудства.

— Ещё раз прости. Не знаю, что на меня нашло, — Богданов упирается лбом в покатое плечо студентки. Ноздри щекочет цветочный аромат духов и он трется носом об острую ключицу.

Для Ульяны такое прикосновение сравнимо с красной тканью для быка. Год без секса начинает о себе давать знать.

Она шире расправляет бёдра, обвивает ногами торс мужчины и чувствует, как внизу него горит пламя.

— Вас возбуждает насилие над беспомощными студентками или же только их плач? — она не удерживается от едкого комментария, немного елозя по столу, прикасается к натянутой от напряжения ширинке.

Мужчина шумно выдыхает, поднимает голову и заглядывает в кристально чистые глаза.

«Да она точно издевается!» — голос изнутри делает отчаянный комментарий.

В её очах он видит желание, появившиеся из ниоткуда. Такой же жадный взгляд, как и у него.

— А тебе нравится, когда тебя лупят или же просто любишь поплакать? — он подхватывает её игру. Тяжелая ладонь моментально ложится на тонкую шею и сдавливает её до одобрительного стона с уст Невской.

— Не люблю жесткий секс, но с вами готова попробовать, — Ульяна не ведает, что говорит. Какое-то непонятное чувство затуманивает рассудок.

— А что, если я скажу, что не сплю со своими студентками? — Олег Александрович выдыхает ей этот вопрос прямо в губы, невесомо касаясь своими.

— Значит, я буду первой, — девушка подаётся вперёд, прижимаясь устами и страстно целуя своего преподавателя. Богданов теряется от такой наглости, однако через мгновение перехватывает инициативу на себя. Проникает языком вглубь, касается влажного нёба и вырисовывает кончиком круги. Его тело напрягается, когда девичьи ладони начинают по нему блуждать. Тонкие пальцы хватаются за пуговицы рубашки на шее и выуживают их из петель, освобождая доступ к кислороду. Олег благодарен за такие действия, ведь понимает, что начинает задыхаться, и ближе прижимает к себе студентку, углубляя и без того бесстыдный поцелуй.

Ульяна елозит на парте, чувствуя, как ягодицы пощипывают от боли. Всё-таки удар у мужчины не из лёгких, а тем более двойной — перебор. Преподаватель замечает это тогда, когда к паху плотно прижимается девичье лоно. Он чувствует, как оттуда отдаёт жаром, даже сквозь толстый слой одежды.

Сил терпеть больше не остаётся. Олег прерывает поцелуй, отстраняется, тянет за тонкую талию, заставляя девушку слезть со стола и встать на ноги. Невская скользит каблуками по кафелю, хватается пальцами за ворот белоснежной рубашки мужчины, дабы удержаться, однако её руки в одночасье скидывают. Через мгновение её разворачивают на сто восемьдесят градусов и прогибают, отчего она ложится грудью на столешницу.

Как бы долго у неё не было близости, это мгновенье она хочет растянуть. До сих пор не верится, что они всё-таки могут это сделать: в душной аудитории, в которой до недавних пор проходил экзамен. Или всё ещё проходит?

Олег задирает мятую, в некоторых местах треснувшую по швам юбку и любуется открывшимся видом.

Гладит ладонью голень, поднимаясь выше к бедру. Очерчивает кружевную резинку чулка, выуживая оттуда чёртовы шпаргалки и сминает их, отбрасывая в урну.

Тонкая ткань нижнего белья, скрывающая под собой соблазнительное лоно, насквозь промокает от столь интимных прикосновений. Богданов удивляется, насколько сильно может быть возбуждена его любовница.

Единственное, что отталкивает его — две багровые пятерни, украшающие ягодицы девушки. Он присаживается на колени, аккуратно проводя ладонью по ушибам. Ульяна выгибается от таких ласок и издаёт одобрительный стон.

Мужчина проводит кончиком пальца по влажной ткани белья, слегка поддевает её и убирает в сторону, натягивая на не пострадавшую ягодицу. Перед глазами вырисовываются гладкие складки половых губ и он не удерживается, целует нежную кожу, посылая электрический разряд в девичье тело. Язык касается влажной плоти, вырисовывает незамысловатые круги и Ульяна взвывает от удовольствия.

Кажется, что мир замирает. То, что находится за пределами аудитории абсолютно не интересует этих двоих. Они полностью отдаются желанию, даже несмотря на то, что это может показаться дикостью.

Невская извивается от усердных ласк своего партнера, тихо стонет, прикрывая губы ладонью и прокусывая кожу до крови, дабы не закричать от эйфории. Олег совершает круговые движения языком, прикусывает, оттягивает влажную плоть.

И так могло бы продолжаться вечность, если бы не внезапный стук в дверь.

Сердце пропускает удар, уходит в пятки и возвращается обратно за долю секунды. Серые глаза Богданова округляются в диком замешательстве и, только лишь благодаря своей моментальной реакции и трезвому уму, он успевает стянуть девушку на пол и запихнуть под стол, сам же усаживаясь на стул и заметая все следы. В этот момент заходит парниша. Тот самый, который унижался перед сдачей Невской.

— Извините, что беспокою, но я не могу уйти без хорошей оценки.

Парень проходит в аудиторию без приглашения. Садится на стул, напротив преподавателя и вальяжно закидывает ногу на ногу.

Благо, со стороны сдающих экзамены студентов, стол внизу огорожен ширмой, не считая маленькой щели внизу, сквозь которую при удачном ракурсе видны ботинки. Однако нежданный гость туда не смотрит, а лишь оценивает внешний вид Олега Александровича. Кривит нос от взъерошенных волос, чувствует непонятный запах и ненароком опускает взгляд на распухшие влажные губы. Однако не зацикливается на этом.

— Чмелёв, я ведь сказал, чтобы вы пришли на пересдачу, о которой сообщит куратор. Ваши знания не выработаны до идеала, — мужчина пытается говорить спокойно, тихо, однако в конце предложения голос ломается и дёргается, когда девичья ладонь накрывает ширинку, которая топорщится от возбуждения.

— Я вам докажу, что знаю вашу дисциплину лучше любого из нашей группы! Только дайте шанс! — Студент стучит кулаком о столешницу.

— Угу, — Олег Александрович одобрительно стонет, закатывает глаза, как только горячий язык проводит дорожку по напряжённому паху. Он даже не слышит, что ему говорит собеседник, и только когда тот с довольным лицом начинает пересдавать экзамен, понимает, что совершил ошибку.

— Моя тема — инкассовая форма международных расчётов, — Ульяна двигает головой вперёд, зубами хватаясь за замок ширинки и тянет его, расстёгивая. — Инкассо — банковская операция, посредством которой банк по поручению клиента-экспортера и на основании его инструкций получает платеж от импортера за отгруженные в его адрес товары и оказанные услуги, зачисляя эти средства на счёт экспортера в банке в соответствии с Унифицированными правилами по инкассо. — Девушка ловко вынимает пуговицу брюк из петли, оттягивает резинку белья вниз и высвобождает влажный, возбужденный член. Богданов ссутулится, скрещивает руки на груди и кладёт их на край стола, закрывая голову студентки от посторонних глаз. — В инкассовой форме расчетов участвуют: доверитель-экспортер, поручающий инкассовую операцию своему банку; банк-ремитент, которому доверитель поручает операцию по инкассированию; инкассирующий банк, получающий валютные средства; представляющий банк, предъявляющий документы импортеру-плательщику; плательщик-импортер.— Чмелёв берёт ручку из офисного органайзера, пока Ульяна принимает в рот влажную плоть мужчины.

Олег Александрович нервно выдыхает, на фоне одобрительно кивает назойливому парню, опускает руку, пальцами зарываясь в шелковистые тёмные волосы и надавливает, скользя членом по мокрому языку. Барышня старается производить как можно меньше шума, губами массируя окаменевший орган, но несколько неприличных звуков всё-таки вырываются наружу.

Однако парень, так яро пытающийся сдать экзамен, словно не замечает происходящего, а лишь, уставившись в одну точку на доске, где надписи наполовину стёрты, продолжает свой монолог:

— Различают чистое и документарное инкассо. Чистое инкассо означает взыскание платежа, однако финансовым документам, не сопровождаемым коммерческими документами; документарное инкассо — финансовых документов, сопровождаемых коммерческими документами, либо только коммерческих документов. При инкассо на банк не возлагается обязательство по оплате документов в отличие от аккредитива.

Ульяна стоит на коленях, скорчившись в неудобной позе и бесстыдно удовлетворяет своего преподавателя, который сдерживается, выслушивая наглого студента.

— Экспортёр после отправки товара поручает своему банку получить от импортера определенную сумму валюты на условиях, указанных в инкассовом поручении, содержащем полные и точные инструкции. Имеются две основные разновидности… Ой, извините, — ручка, до этого момента ловко прокручивающаяся между пальцев Чмелёва, соскакивает и глухо ударяется о кафель. Он нервно подпрыгивает со стула, нагибается, и в этот момент Олег Александрович с испугу встаёт, пытаясь воспрепятствовать действиям назойливого молодого человека. Возбуждённая студентка, не ожидавшая резких движений, дёргает головой, ударяясь затылком о столешницу, однако сдерживает болезненный стон, дабы не выдать своё присутствие под преподавательским столом.

— Не нужно, — жалобно стонет Богданов, прикрывая натянутым низом рубашки оголённый пах, хватает свободной рукой за плечо парня, однако тот непринуждённо соскальзывает вниз, опускаясь на колени. Взгляд Чмелёва ретируется на щель, сквозь которую виднеются бежевые лодочки его одногруппницы и резко вскакивает на ноги, заливаясь густой краской. Ручка, безжалостно уроненная минутой ранее, лежит у ножки стула, однако всем присутствующим на неё глубоко плевать.

Багровое от смущения лицо студента каменеет, становится неживым. Он затаивает дыхание и хрипло произносит:

— Извините!

После чего стремглав бежит к двери.

— Стой! — Олег Александрович издаёт звериный рёв, и чуть ли не кидает папкой в спину бегуну. — Я поставлю тебе пять! За молчание.

Чмелёв успевает схватиться за ручку двери, но как только слышит заветную оценку, отдёргивает руку, словно ошпарил её кипятком. Он немного теряется, но на юношеском лице проявляется улыбка и студент разворачивается на пятках, возвращаясь на место.

Ульяна сидит, затаив дыхание. Рукавом рубашки вытирает влажные губы и гладит ушибленный затылок, молясь, дабы на голове в будущем не красовалась шишка.

— Давай зачётку, — Богданов протягивает свободную руку, пока на его лице играют желваки от злости. Чмелёв не верит своей удаче, которая внезапно свалилась на него. Он всучивает преподавателю книжку и с довольной улыбкой наблюдает, как на пожелтевшей странице вырисовывается оценка, о которой даже мечтать не мог.

— Спасибо.

Студент с благодарностью кланяется, подаётся вперёд, чтобы обнять мужчину, но вмиг приземляется на землю, чувствуя на себе яростный взгляд серых омутов. Он покидает аудиторию шустро, почти незаметно, так же, как и появился тут.

Олег выдыхает, упирается ладонями в столешницу и закусывает губу, пока щёки пылают жаром от смущения и стыда. Он пальцами стучит по деревянной поверхности и глухо произносит:

— Вылезай.

Девушка покорно выполняет просьбу.

— Подними ручку, которую уронил этот болван.

Невская морщит лоб, не совсем понимая для каких целей служит этот приказ. Однако вовремя вспоминает, что человек, стоящий рядом, является самой педантичной занудой, какую поискать ещё нужно.

Она огибает стол непринуждённой походкой. Замечает пишущий предмет у ножки стула, наклоняется и протягивает руку, дабы ухватить его тонкими пальцами.

В эту же секунду по аудитории раздаётся громкий звук, сравнимый с шумом удара по барабану. Ульяна чувствует, как начинает щипать от боли ягодицы, ведь Богданов вложил немалую силу в этот шлёпок. Третий удар.

— За мою первую пятерку! — поясняет мужчина и резко хватает студентку за волосы, притягивая к себе.

Она выпрямляется под напором тяжёлой руки, чувствует горячее дыхание на оголенной шее, и млеет от прикосновения собственной спины к напряжённому торсу. Напористая мужская ладонь протискивается между тугой блузой, разрывает пуговицы, опускает бюстгальтер и нащупывает налившуюся кровью грудь. Разрывает белоснежную ткань в клочья, неистово сжимая напряжённый сосок. Ульяна закусывает губу, вновь прогибается и широко расставляет ноги.

Олег ухмыляется, приспускает штаны и проводит вспотевшей ладонью по стволу члена. Он не уверен, что это реальность. Что перед ним стоит готовая на всё студентка. Всё происходящее похоже на сказочный сон. И даже несмотря на внезапного гостя, возбуждение не ушло, а лишь сильнее возросло.

Мужчина заламывает руки девушки за спиной, на предплечьях которых висит разорванная блузка. Он прогибает её вперёд, отчего подтянутые ягодицы оттопыриваются. Оттягивает полоску нижнего белья в сторону, поглаживает ладонью лоно, убеждаясь в готовности партнерши. Кожу опаляет влажная вязкая жидкость и сомнения уходят.

Богданов обвивает пальцами ствол члена, головкой упирается в половые губы и несколько раз проходится вдоль них, собирая всю влагу.

Резкий рывок и Ульяну заполняет упругая плоть, скользящая вдоль стенок влагалища. Она не сдерживается, прикусывает губу, сквозь которую слышно возбужденное мычание.

Каждый миллиметр её кожи истончает желание. Каждый бугор Олег готов зацеловать до багровых пятен, прочувствовать на вкус.

Его губы примыкают к напряжённой шеи любовницы, где зубы смыкаются, захватывая небольшой участок кожи. Он втягивает его, ласкает языком, пока толкается тазом, набирая темп.

Девушка проваливается в бездну наслаждений, горячая плоть мужчины входит всё дальше, настойчиво обладая студенткой.

Преподаватель поднимает свободную руку и обхватывает миниатюрную грудь, с нажимом сдавливая её. Олег водит ладонью по подрагивающим полушариям. Неожиданно Ульяна ощущает, как правый сосок оказывается втянутым в какой-то невероятно кипящий, влажный жар. В неудобном положении, под бешенный ритм, они полностью отдаются ощущениям, вовсе не смущаясь от происходящего.

Олег ласкает ртом грудь, крепче сдерживая зажатые в тиски руки девушки и оттягивает их вперед, дабы плотнее сжать зубами напряжённый сосок. Его движения становятся рваными, дикими. Сам себе удивляется, что решился на близость со студенткой.

В аудитории слышны возбужденные шлепки двух разгорячённых тел, их стоны, выпущенные в унисон, переплетаются между собой.

Олег, чувствуя, как оргазм подкрадывается всё ближе и ближе, резко останавливается, толкается бёдрами назад, выпуская изнывающую плоть. Он подсекает ноги девушки, отчего та падает коленями на кафель, раздирая капроновые чулки и кожу, на которой появляется щиплющая кровь.

— Прости.

Сколько Богданов извинился перед ней за этот день, столько он не извинялся и за десять лет. Эта нимфа творит с ним чудеса.

Он не даёт свободы рукам Ульяны, всё ещё держа их в заключении. Опускается, прижимается горящей плотью к припухшей от возбуждения промежности и входит во всю длину.

Надавливает на спину любовницы и напряжённое туловище падает на пол. Теперь Невская упирается головой, щекой чувствуя холод кафеля, её руки зажаты на пояснице, колени, скользящие по полу, гудят, а приподнятые вверх ягодицы трутся о горячую кожу партнера. Такой угол наклона заставляет тело содрогаться, будто бы от электрического заряда.

Олег увеличивает темп. Вдалбливается в податливое тело и не скрывает стоны. Дыхание сбивается, теряется на фоне происходящего и он чувствует, как ноги начинают неметь и судорога схватывает низ его туловища.

Он делает ещё пару поступательных движений и выходит из девушки, хватаясь за пульсирующий орган. Бёдра Ульяны обжигает тягучая жидкость, она ощущает свободу действий, ведь руки, до этого момента находящиеся в заключении, освобождаются от оков. Она ладонями упирается в пол, возле своей головы и сбивчиво дышит, стараясь не потерять сознание. И хоть её не накрывает сладкий оргазм — она удовлетворена.

Олег аккуратно поддевает чулок, спуская его по подрагивающей ноги, освобождая девушку от аксессуара. А следом стягивает и второй. Вытирает ими влагу с члена, проходится по бёдрам девушки, замётывая все следы преступления. Берет в охапку озябшее тело, ставит на ноги и педантично приглаживает распушившиеся тёмные локоны. Стирает подушечками пальцев потёкшую косметику, снимает остатки рваной блузы, возвращает чашечки бюстгальтера обратно на грудь. Все его механичные движения Ульяна не замечает, так как пытается унять дрожь от возбуждения. Преподаватель опускает юбку на бёдра, оценивая масштабы своей работы. Снимает с себя пиджак, накрывает плечи студентки и целует в распухшие губы с благодарностью.

Это мгновение сравнимо с вечностью.

Он отстраняется и начинает приводить себя в порядок: натягивает приспущенные брюки, заправляет в них рубашку, застегивает все пуговицы, пока Невская протискивает руки в его жакет, кутаясь в него, словно в уютное одеяло.

Мужчина улыбается, глядя на барышню. О чём-то думает от силы минуту и кивает сам себе, а следом неровной походкой двигается к своему столу. Попутно сгребает в охапку рваную одежду и отправляет её в урну к чёртовым шпаргалкам.

Богданов ставит в зачётную книжку вытянутую из пальца тройку, следом выуживает из принтера бумагу, что-то размашисто пишет каллиграфическим почерком и нервно запихивает лист А4 в мультифору. Педантично расправляет её, дабы всё выглядело идеально.

— Что ты… Вы делаете? — Ульяна вопросительно смотрит на преподавателя.

— Заявление на увольнение. По собственному желанию.

— Но зачем?

— Ты думаешь, что этот балбес не расскажет всем о том, чем мы тут занимались? — Олег Александрович язвительно ухмыляется. — Да и к тому же есть ещё две причины, которые послужили сделать это.

— Какие? — девушка пристыжено отводит взгляд в сторону, стараясь не смотреть в глаза своему искусителю. Она чувствует перед ним свою вину и даже не надеется на ответ.

— Ну, во-первых, обучение ленивых студентов мне надоело и мешает основной работе, — он подходит ближе, хватает её за подбородок и притягивает лицо ближе. — А во-вторых, я бы хотел ещё раз тебя трахнуть.

Невская смущается от такого заявления, однако, почувствовав на губах требовательный поцелуй, расслабляется в крепких руках. Спустя минуту отстраняется и заливается заразительным смехом:

— Кто кого ещё трахнет.

Леди и бродяга

Действия разворачиваются в вымышленное время.

#очень откровенно #художник и куртизанка

Живопись — занятие для слепцов. Художник рисует не то, что видит, а то, что чувствует.

Он может с лёгкостью прорисовать каждый изгиб её тела с закрытыми глазами. Может в порыве агрессии вылить банку с краской на белоснежное полотно и в итоге получить её размытый силуэт. Может по неаккуратности карандашом продырявить массивную дыру в листке альбома, однако при этом не испортит трепетно выраженный портрет.

Он всегда восхищается её телом, особенно когда женщина проходит мимо в чрезмерно откровенных нарядах. Подолгу любуется длинными ногами, прерывисто дышит при взгляде на декольте и тщательно маскирует свою смущённость при абсурдных фантазиях.

Её чувственные уста провоцируют на порочные мысли, а сердце обливается кровью, когда она, наспех помахав рукой на прощанье очередному ухажёру, кидает свой пронзительный взгляд на нелепого художника, сидящего ежедневно у мольберта в неприметной аллее парка. Нищий и весьма помятый жизнью мужчина с первого появления Олеси Виноградовой в переулке обзавёлся фанатичной влюбленностью к даме из высшего общества. Изящно стройная блондинка с голубыми очами крепко-накрепко засела в голове у Доброслава, вцепившись аккуратным маникюром в нейроны чувств.

Он часто видит её в сопровождении разных мужчин: статных, аристократичных и с увесистым портмоне в кармане тщательно выглаженных брюк. Однако они каждый раз сменяются одним за другим. Не было ни единого кавалера, который бы гордо прошёлся под ручку с красоткой во второй раз.

Доброслав ежедневно стесняется подойти и заговорить с этой властной, прекрасной барышней. Боится оттолкнуть своей небритой щетиной и сальными спутанными волосами. Боится получить колкую усмешку за рваные штаны и торчащий из ботинок большой палец правой ноги.

Ему не хватает силы воли, дабы найти приличную работу, вылезти из этой ямы нищенства и не выглядеть в её глазах отбросом.

Прилично заработать в этом огромном городе отнюдь не сложно. Едва ли художник осмелится откинуть кисть в сторону и приложить немалых усилий, чтобы держать в руке не баночку краски, а массивную пачку купюр.

Искусство — его заработок, даже не хобби. В свободное время он по памяти размазывает акварель по полотну, пытаясь выразить острые черты лица Виноградовой: тонкие белокурые брови, изредка нахмуренные и взъерошенные; лёгкие морщины у глаз, таких спокойных, слегка сощуренных; пышные губы, уголки которых всегда приподняты вверх; острые скулы и миниатюрный нос. Подбородок всегда вздёрнут, словно она фланирует не по разбитым тротуарам, а по ковровой дорожке, освещённой яркими софитами.

Он ни разу не слышал её голос. Кажется, что он мелодичен так же, как и утренняя трель соловья. Он не знает каков её характер и странные привычки. Влюблён лишь в оболочку — красивое тело и идеальную мимику.

И сегодня он решается на отчаянный шаг. Как только солнце появляется за горизонтом, художник тянется на узкой кровати, предварительно несколько раз зевнув. Поднявшись и переступив через пустые банки от красок и дешёвого алкоголя, он проходит к умывальнику, сальными от съеденной накануне жирной курицы пальцами дотрагивается до вентиля крана и прокручивает его, выпуская холодную струю воды. Ополаскивает лицо, трёт ладонями грубую щетину и смотрит в грязное, заляпанное брызгами зубной пастой и желтыми пятнами от сигарет зеркало, откуда на него взирает чудаковатый мужчина с глубокими синяками под глазами. Он протягивает руку к полке, где хранятся средства для гигиены, и хватается за размякший кусок хозяйственного мыла, который разваливается, едва он подносит его к лицу. Втирает остатки в щёки и подбородок, кривится от неприятного застоявшегося запаха, однако не смеет ничего возразить. Ведь у него недостаточно денег на нормальную пену для бритья. Как и на новую бритву. Легче же быть неопрятным и небритым, чем отказаться от пагубных привычек: убойного алкоголя и крепких сигарет. В его арсенале есть только лезвие, которое год назад сияло и терзало кожу до крови своей остротой. Сейчас же оно ступилось, стало непригодно для использования. Однако это не мешает художнику провести им, прикладывая немалых усилий, по грубым волосам, срезая их под ноль.

Как истинный ценитель искусства, он делает это изящно и бесподобно. По прошествию пяти минут от щетины пропадает и след. Теперь он выглядит лет на пять моложе, более привлекательней и ухоженней, чем до пробуждения.

Следующий этап — непослушные каштановые волосы, взъерошенные и торчащие в разные стороны. Доброслав наклоняется, почти утыкается лицом в выпуск для раковины и по макушке бьют холодные струи воды. По спине пробегает дрожь, которая покрывает всё тело. Он жадно трёт загрубевшую и слегка спутавшуюся шевелюру, взбивает колтуны и смывает грязь, накопившуюся за немалый промежуток времени. Вода, уходящая в сток, чернеет, и ему становится противно от своей неопрятности. Он подушечками пальцев проводит по полке, собирая остатки размокшего мыла и наносит на волосы, вспенивает и промывает чуть ли не каждую волосинку. Когда руки леденеют и сводятся судорогами, он смывает остатки средства и выпрямляется, хватаясь за полотенце. Собирает влагу с локонов махровой тканью, проходится ею по лицу.

Хватает с полки зубную щётку с растрепавшейся щетиной, промывает её под потоком воды и пытается выдавить остатки зубной пасты. Когда он проводит эти манипуляции, то раскрывает рот и наклоняется вперёд, дабы рассмотреть весь масштаб кошмара, с которым придётся бороться. Зеркало моментально потеет от несвежего дыхания с примесью перегара — последствия палёного пойла. Пожелтевшие от курения зубы, покрытые склизким налетом, мужчина пытается очистить влажным ворсом щётки, конвульсивно двигая рукой вверх-вниз. Нёба тут же краснеют и начинают кровоточить, отчего Доброславу приходится несколько раз сплюнуть.

Когда зубная паста превращается в красную, тягучую субстанцию, он споласкивает рот и вновь обращает внимание на зеркало, фальшиво улыбается и оценивает свою работу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Неплохо», — кивает головой. Кладёт предметы обратно на полку, закручивает вентиль крана и подходит к душевой кабине. Спускает вниз домашние, потрёпанные временем и нищетой штаны, перекидывает через голову мятую футболку и залезает в кабину. Включает воду и весь сжимается от натиска холодных струй. Горячую воду отключили ещё в прошлом году за неуплату, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. На краю бортика стоит бутылка с остатками геля, перемешанного с водой. Художник снимает с крючка загрубевшую от сырости мочалку, смачивает и выливает на неё половину содержимого из бутылки.

Втирает вспененную субстанцию в шею, покрытую серыми узорами грязи и пота. Жадно трёт торс, окрашивая воду под ногами в темный цвет и проходится по каждому участку, смывая с себя всю мерзость, накопившуюся за длительный промежуток времени. Его не смущает холодный поток воды, который вызывает судорогу в мышцах. Он пытается как можно тщательней и быстрей привести себя в порядок.

Когда мужчину начинает знобить, он наконец покидает душевую кабину, кутаясь в махровое полотенце.

Напоследок смотрит в зеркало и удивляется, насколько же человечней он может выглядеть.

Выходит в комнату, спотыкается об порог, однако не расстилается на полу, потому что жадно хватается за вешалку, которую вырывает из стены. Звук падающей штукатурки режет слух. Удивительно, что эта трущоба не развалилась на части. По углам красуются щели, по диаметру сравнимые с большим пальцем руки. Доброслав привык к холоду и ознобу, хоть и не любит мёрзнуть. Однако он также не любит тяжелый труд, дабы излечиться от нищенских наклонностей. Он проходит к шкафу, выуживает с полок старый смокинг и рубашку. Кладёт на гладильную доску и включает старый чугунный утюг. Запах гари моментально распространяется в помещении и художник ускоряется, конвульсивными движениями приглаживая одежду, пока провод не начинает дымиться, заставляя себя вытащить из розетки. Благо, свет в доме по прежнему присутствует.

Наспех собравшись, Доброслав подходит к зеркалу в коридоре и оглядывает себя с ног до головы. На ноги обувает лакированные туфли, найденные на помойке, предварительно протерев их старой рваной тряпкой, прилично смоченной водой. Спустя пару минут мужчина покидает свой дом в направлении парка, где надеется встретить даму, покорившую его сердце.

***

Доброслав ждёт женщину целый день, до самых сумерек сидя на холодной скамье в центре парка. Кругом люди растворяются в свете белёсых фонарей, исчезают из вида также быстро, как и появились в этой несчастной аллее. Прозябшие холодом музыканты шустро собирают инструменты, пряча их в широкие чехлы. Уставшие дети просятся у родителей домой, а парочки с раскрасневшимися от поцелуев губами ищут укрытия, дабы продлить романтический вечер. Спустя час парк пустеет и фонари постепенно меркнут, нагнетая тоской и серостью.

Доброслав теряет себя в отблеске луны. Мужчина промёрз до костей, руки загрубели от холода. Он что-то нечленораздельное шепчет себе под нос и встаёт с ледяной скамьи. Ему удаётся сделать всего шаг, как издалека он видит два силуэта, неспешно прогуливающиеся по аллее.

Художник может с закрытыми глазами вообразить себе облик заинтересовавшей его дамы. Может даже интуитивно вычислить какая губная помада будет украшать сегодня её пухлые уста. Он стопроцентно уверен, что это именно она. Что именно Виноградова Олеся идёт под ручку с очередным ухажёром, наслаждаясь прохладой вечернего воздуха.

И Доброслав не прогадал.

Единственное, что его гложет, так это бородатый кавалер, собственнически сжимающий запястье блондинки. Как он, нищий художник, смеет обратить на себя внимание статной дамы, когда та находится в компании другого мужчины? Однако вся его нерешительность улетучивается, когда кавалер, извинившись, покидает свою пассию и скрывается в кустах.

— Прошу прощения, — Доброслав срывается с места, словно цепной пёс, увидевший добычу. Он преодолевает к ней расстояние в несколько широких прыжков и оказывается чрезмерно близко к барышне. Запыхавшийся, растрёпанный от ветра и побитый жизнью художник вмиг замирает, заприметив заинтересованный взгляд Олеси.

— Мы знакомы?

От её голоса стынет кровь в жилах. Он такой же приятный и мелодичный, как мужчина себе и представлял.

— Да. То есть… нет. То есть… я вас знаю, практически. Вижу часто в этом парке, — он не может связать и предложения, на что женщина заливается звонким смехом.

— Точно! Вы художник. Видела ваши рисунки, они великолепны. Но вы сегодня выглядите совсем иначе, — она проходится глазами по собеседнику, оценивая его внешний вид.

— Не мог же я подойти к вам в непозволительном виде, — Доброслав оправдывается и прячет смущённый взгляд. — Я… хотел бы предложить стать моей музой.

Виноградова кривит губы в улыбке, однако не успевает ничего сказать, ведь со спины раздаётся басистый смех. Она оборачивается и видит своего кавалера, непринуждённо застёгивающего ширинку брюк.

— Музой… ха! — бородатый аристократ не скрывает веселья. Он подходит к паре и произносит: — Погляди на себя в зеркало — ты же отрепье! Тебе не хватит денег даже на то, чтобы расстегнуть ей корсет. Эта дамочка дорого стоит, — мужчина шумно шлёпает блондинку по ягодицам.

— На что вы намекаете? — Доброслав в растерянности смотрит на оппонента.

— Я не намекаю, а прямо говорю — такую проститутку не купишь расписными картинками. Ей нужны деньги и какой-никакой статус, а не грязный нищеброд.

— Проститутку? — переспрашивает художник.

— Проститутка, куртизанка, шлюха. Как не назови — смысл от этого не меняется.

Олеся пристыжено опускает голову, по её щеке спускается одинокая слеза. Её начинает знобить, однако не от холода, а от слов, сказанных кавалером.

— Почему позволяете ему так вас называть? — Доброслав находится в недоумении. Он обращается к барышне, однако та поражает своим ответом:

— Потому что он прав.

Голубые глаза, наполненные влагой, боязливо смотрят на художника. Она мысленно извиняется за данный инцидент.

Доброслав запомнит этот взгляд надолго, также, как и запах её парфюма, развивающийся после ухода пары. Осознание того, что дама, покорившая его сердце, оказалась женщиной лёгкого поведения из высшего общества, помутило рассудок. Восприятие ситуации кардинально поменялось.

***

Изредка художник заливает свою боль убойным алкоголем: когда нет вдохновения; когда достала нищета; когда что-то болит, и нет сил сходить к лекарю. Он всегда может остановиться. Однако не сейчас, когда его сердце разбилось о скалу несбывшихся надежд.

Доброслав до последнего был уверен, что Олеся Виноградова может показаться заносчивой и грубой по отношению к беднякам. До последнего был уверен, что женщина просто пошлёт его куда подальше и даже не станет заводить с ним разговор. Он был готов ко всему, кроме горькой правды.

Скрытая за дорогими платьями блондинка оказалась падшей женщиной. Не леди, а куртизанкой, грязно продающей своё тело. Теперь ему становится понятно, почему так быстро меняются её кавалеры, прогуливающиеся с ней по аллеям парка.

Пускай и её статус вовсе не соответствует его представлениям, Доброслав всё ещё грезит о даме. Как и любому мужчине, ему хочется ею обладать.

Открывая новый флакон со спиртом, он залпом выпивает содержимое, кривясь от горючей жидкости. Прокашливается, садится посреди комнаты, берёт в руки кисть, окунает в краску и начинает рисовать. Лицо женщины он выучил наизусть. Каждый миллиметр кожи на холсте идентичен со всей хозяйкой. А то, что находится ниже, художник додумывает, вырисовывает образ из головы. Каждый мазок получается ровным, несмотря на алкогольное опьянение. Все детали картины явственны, словно женщина находится не на холсте, а наяву.

Портрет ничем не отличается от предыдущих, за исключением одеяния и позы. В этот раз женщина написана абсолютно обнажённой, не скрытой тугим корсетом. В его фантазиях её грудь, налитая кровью, притягивает к себе. Светло-розовые ареолы блестят под бликом света. Бёдра пышные, живот плоский. Он никогда не рисовал настолько откровенные картины: где дама, сидя на коленях, безнравственно проникает пальцами в лоно и жадно облизывает губы. За подобное искусство можно и приговорить себя к расстрелу. Однако Доброслава беспокоит это в последнюю очередь. Он засыпает с эротической фантазией в голове. И мужчине снится, как Олеся Виноградова принадлежит только ему.

***

Доброславу удаётся поспать от силы пять часов, прежде чем его стошнит. Желчь, вперемешку с кровью и не самой свежей закуской к выпивке, падает на пол, в сантиметре от подсыхающей картины. Он кашляет, захлёбывается собственной рвотой и внезапно кричит, пытаясь позвать на помощь.

Однако никто не приходит. Округа пуста. Он один в этом богом забытом месте. Как только становится лучше, мужчина наспех принимает холодный душ, приводит себя в порядок и надевает смокинг. Чтобы не произошло, он обязан отдать картину своей музе.

В голове всплывают слова бородатого аристократа:

Такую проститутку не купишь расписными картинками. Ей нужны деньги и какой-никакой статус, а не грязный нищеброд.

Доброслав и ни на что не надеется. Просто хочет выбить из своей головы навязчивый образ, который боготворит и по сей день. Он упаковывает холст в чёрную непроницаемую клеёнку, закрывая чрезмерно откровенный портрет. Если на пути встретиться заинтересованные жандармы — ему конец.

Идти по улицам города ему стыдно и боязно, даже несмотря на вечернее время суток. Немногочисленные люди, что встречаются ему на пути, кривятся от перегара, исходящего от мужчины. Однако не это волнует художника. Он стыдится картины, что несёт в руках. Зайдя в очередной переулок, Доброслав стушёвывается, когда видит перед собой бородатого мужчину, который недавно раскрыл правду о блондинке.

— О, искатель муз. Не думал, что ещё раз тебя встречу. Ну что, накопил достаточную сумму, чтобы залезть под юбку к Виноградовой? — мужчина в стельку пьян, это слышно по его прерывистой речи и видно по стеклянным глазам. Он, как и в первую встречу, старательно пытается застегнуть ширинку брюк. Видимо, с мочевым пузырём у данного индивидуума большие проблемы.

Доброслав решает проигнорировать оппонента. Он проходит мимо, даже не глядя в сторону бородатого мужчины. Однако тот хватает за предплечье художника, притягивая к себе.

— Язык проглотил? Тебя не учили как разговаривать со знатью? Неотёсанный оборванец!

— Отпустите, вы пьяны. Идите домой, пока не случилось беды.

— Ха! Беды? И что ты можешь мне сделать? Изрисуешь до смерти? Ты даже проститутку трахнуть не можешь, а рыпаться на аристократию горазд.

Доброслав молчит, справляясь с головной болью. Шумный собеседник его раздражает, однако он не может ничего сделать. Статус не позволяет.

— Ох, знал бы ты как эта грязная шлюха ловко скачет на члене, а как превосходно сосёт… Ммм… Но она такое же отрепье, что и ты.

Бородатый прикрывает глаза и благодаря этому пропускает удар по своему самодовольному лицу. Он может оскорблять художника сколько хочет, однако говорить о Олесе в таком ключе Доброслав ему не позволит.

Пелена гнева накрывает карие глаза и мужчина не может контролировать себя. Он бьёт размашисто, с остервенением, присущим обиженным людям. В момент лицо собеседника превращается в кровавое месиво. Он теряет сознание от боли и в этот момент художник останавливается. Ему становится стыдно и страшно. Так нельзя поступать.

Доброслав думает, как поступить дальше: бросить бородатого в тёмном переулке или дотащить его до госпиталя. Ничего лучше он не придумывает, поэтому оставляет мужчину на произвол судьбы. В довесок ко всему, обчищает карманы, выуживая увесистый портмоне.

Мать учила, что воровство — грех. Однако художник уже давно нарушил все правила приличия. Мужчина забегает в другой переулок, где запыхавшись достаёт трофей и выуживает всё содержимое. Как и предполагалось, в кошельке он находит крупную сумму денег и сложённую втрое бумажку. Удача благоволит бедному художнику, он отчаянно вчитывается в каллиграфические буквы:

«

Исполню все ваши мужские фантазии. Олеся Виноградова

».

А снизу мелко написан адрес.

Не придётся сидеть на холодной лавке, в ожидании дамы, ведь можно её навестить. Тем более, крупная сумма денег у Доброслава теперь имеется.

***

Доброслав не думал, что попадёт в бордель со своими правилами и обычаями. Он думал, что Олеся принимает гостей в своём доме, однако интуиция его вновь подвела.

У входа его встречает неотесанный бугай, готовый указать тому на выход. Однако при виде разноцветных купюр добродушно приглашает клиента во внутрь.

Красный цвет кругом. Цвет страсти щиплет глаза, проникает в душу и в своём роде возбуждает. Художник никогда не видел столь разнообразную палитру данного цвета. От светло-алого до жгуче-бордового. Стены, полы, люстры и портьеры пестрят багряными оттенками. Доброслав влюбляется в это дорого обставленное место. Его смущает лишь зал ожидания. Мужчина со сбитыми в кровь костяшками и с огромной картиной, закрытой плотной клеёнкой, садится на кожаный диван. Ожидание длится около получаса. Изредка он видит проходящих мимо дам. Одни, как и Олеся, одеты в дорогостоящие пышные платья, украшенные атласными лентами. Другие, более раскованные, пробегают в корсетах и панталонах, не стесняясь своего внешнего вида. Странное место, а оттого и будоражащее кровь.

— Проходите, — здоровенный бугай отвлекает Доброслава от мыслей. — Денежных средств, которые вы выручили, хватит на пять часов. Можете не спешить.

***

Аквамариновые глаза блестят в свете настольной лампы и кажутся настолько кристально чистыми, что художник готов утонуть в них. Она не удивлена, что он пришёл. Виноградова неосознанно ждала этого. Мужчина стеснительно стоит у двери, сжимая в руках скрытый от чужих глаз портрет.

Она всегда смотрит на таких как он свысока, словно упивается своим иллюзорным материальным статусом. Олеся и раньше замечала неприметного мужчину с мольбертом и флаконами красок в аллеи парка, где прогуливалась с кавалерами после бурно проведённого времени в борделе. Однако сегодня он не такой, каким был прежде. Каштановые короткие волосы аккуратно уложены. Вместо мятой и дырявой блузы он надел тщательно выглаженную рубашку. Сбрил неопрятную щетину и словно выспался, избавив себя от глубоких синяков под глазами. Сегодня он ухожен, опрятен и довольно красив.

Леди и бродяга — сказка для малых детей. Она оказалась отнюдь не леди. А он сейчас вовсе не соответствует образу бродяги.

Сердце непроизвольно начинает биться сильней, вызвав на её щеках алый румянец.

— Проходите, — Олеся подзывает его взмахом ладони.

Мужчина кладёт картину на пол, ближе к стене, дабы та не упала. Проходит в глубь комнаты и садится на край кровати, украшенной атласными балдахинами. Достаточно просторная комната обставлена минималистично — кроме широкой постели и прикроватного столика с лампой тут ничего нет. Стены серые, блёклые, напоминающие пыльный асфальт, нагретый под палящим летним солнцем. Полы такие же унылые, скучные и посредственные, вызывающие отвращение.

Единственное, что нравится художнику в данном помещении — огромная не горящая хрустальная люстра, криво припаянная к потолку. Витиеватая серия лампочек, окруженных стеклянными кристаллами, которые должны отражать свет по всей комнате, завораживают и заставляют улыбнуться. Ведь данный предмет интерьера идентичен с громоздкими шандельерами, украшающие аккуратные уши блондинки.

— Вы сегодня по-особенному прекрасны, — неуверенный комплимент вырывается из уст мужчины. Он непрерывно смотрит ей в глаза, словно пытается проникнуть вглубь души. В такой интимной близи её лицо приобретает ещё большую ценность. Он смотрит на женщину влюблённо, пьяно и восхищенно. Вздернутый маленький нос, выраженные скулы и пухлые алые губы — Доброслав очарован её красотой. Белокурые локоны спадают на миловидное лицо и мужчина трепетно убирает один из них, заправляя за ухо. Виноградова прикрывает глаза, нежась мимолетным прикосновением.

Она лишь покорно выполняет свою работу, проявляя чуткость к клиенту. Никаких более эмоций у неё не присутствуют. Очередной партнёр, который через несколько часов сменится на другого. Он же, в свою очередь, принимает эту встречу как милость Господа, сжалившегося над его грешной душой. Ему хочется большего, хочется поскорее овладеть ею, признать своей. Однако она никогда не будет полноправно принадлежать ему. Никогда не заставит себя прекратить заниматься распутством. Это её стихия, её смысл жизни и данный мужчина никак не сможет изменить истины, какие бы он себе иллюзии на этот счёт не строил. Он очередной этап в её жизни, который забудется по истечению оплаченного времени. Такой же как и все. Фальшивка, возомнившая себя оригиналом.

Доброслав не знает, что творится в голове молодой женщины. Он наивно полагает, что она также влюблена в него, оттого и отчаянно млеет от его прикосновений. Однако это лишь процесс работы. Выдуманный образ, которому необходимо соответствовать. Он ей безразличен, неинтересен и вызывает отвращение. Как и все, кто был ранее. Он заплатил хорошую сумму и этого достаточно, чтобы позволить собой воспользоваться. По крайней мере, рядом с ней не находится потный, толстый аристократ, который не имеет понятия как обращаться с женщинами. Олеся смотрит на клиента и даже акцентирует, что он обладает весьма привлекательным лицом. Единственное, что её отталкивает — запах застоявшегося в организме алкоголя. Им разит от него за километр.

— Мне так хочется вам многое сказать… — неуверенно произносит мужчина.

Молодой художник не задумываясь кладёт свою ладонь поверх её и аккуратно сжимает, наслаждаясь бархатной нежностью кожи. Виноградова начинает прерывисто дышать, слушая, как собственное сердце громко стучит в груди, намереваясь вырваться наружу.

Беглый взгляд скользит по подбородку Доброслава, однако не хватает сил, дабы поднять глаза немного выше.

— Не стоит слов, лучше поцелуйте меня, — требовательно шепчет блондинка, загоняя художника в ступор. Замешательство происходит лишь секунду. Он повинуется просьбе, подвигается ближе и прикасается губами к её жарким устам. Для неё это всего лишь рабочий процесс, а для него — целая Вселенная надежд.

Он ждал этого слишком долго, оттого и не в силах держать себя в руках. Он одурманен её ароматом парфюма, пробивающимся в ноздри сквозь жадный поцелуй. Он же пахнет по-другому: бедно, непривычно. И ей, на удивление нравится, хотя сам мужчина смущён своим видом.

Доброслав целует её рвано, пьяно и страстно, словно боится упустить момент и пытается выжать из него всё, что представляется возможным. Однако блондинка и не думает отступаться от своих слов. Вцепившись в покатые плечи длинными пальцами, она притягивает его ближе к себе, прекрасно осознавая, какую цену он за неё заплатил. Лёгкое, словно пушинка, девичье тело оседлает художника.

Короткий пеньюар скомкивается под натиском. Оголенное бедро чувствует что-то твёрдое, упирающееся в нежную кожу. И Олеся не может остановиться. Пара падает на кровать, переворачивается и Виноградова спиной чувствует прохладу шёлкового постельного белья. Мужчина напористо давит на неё, прикасается так, что кажется, хочет слиться с ней воедино.

Духи с феромонами, распыленные незадолго до их рандеву, действуют весьма оправданно хвалебным речам продавца. Олеся часто прибегает к данному ароматизатору, дабы клиенты могли раскрепоститься и расслабиться. Она чувствует как внизу живота стягивается сладкий узел желания, когда мужчина жадно скользит устами по острому подбородку.

«Приятно», — раздаётся в отголосках сознания и женщина тихо стонет, когда губы любовника прикасаются к напряженной шее.

Его рука пробирается под пеньюар и нащупывает налитую кровью грудь. Женщина выгибается навстречу ласкам, стонет и ловит себя на мысли, что художник заходит далеко. Однако она неосознанно желает, чтобы это мгновение не заканчивалось в ближайшее время. Доброслав нащупывает губами тонкую кость ключицы, жадно целует её и прикусывает, вызывая сладкий стон из пышных уст.

Олеся выгибается навстречу ласкам. Чувственно дышит и закрывает глаза в наслаждении. Её тело напрягается, когда мужская ладонь спускается с груди к плоскому животу, и тяжелые горячие пальцы вырисовывают витиеватые узоры на бледной коже. Обычно мужчины так себя с ней не ведут. Не пытаются доставить удовольствие, а лишь следуют за своими жадными, подобно животным, инстинктами. Целуют редко, брезгуют. Просто снимают с себя портки и входят в податливое тело с такой силой, что хочется плакать. Этот же человек, напротив, чрезмерно ласков и аккуратен, словно водит кистью по холсту.

Она у него не первая, он у неё не единственный. Она словно находится под гипнозом, а он болен, зависим от неё. Доброслав идеализировал эту женщину, заставил своё сердце сокращаться чаще о мысли о данной особе.

Страсть моментально туманит рассудок. Доброслав пытается показать свою любовь посредством интимных ласк, а Олеся оказывается в заложниках этих дурманящих чар.

Его рука спускается ещё ниже, пока губы возвращаются к припухлым от поцелуев устам. Несравнимое ощущение, когда блондинка подается навстречу, бойко отзываясь на ласки.

Когда длинные пальцы достигают до пылающего жаром лона, Доброслав останавливается. Он поднимает на неё взгляд карих очей и пытается заглянуть в растянутое от удовольствия девичье лицо. Её щеки румяны, как спелое яблоко, собранное в середине августа. Аквамариновые глаза наполнены пьянящим экстазом. Ей давно так не было хорошо. Если честно, то никогда в жизни.

Хоть и мужчина обладает отвратительным запахом, умение удовлетворять женскую натуру заставляет уйти зловонный аромат на второй план.

— Я прикоснусь к вам там? — Доброслав застенчиво уводит взгляд вниз. Ему до сих пор кажется, что он вступает в половой контакт не с куртизанкой, а с дамой из высшего общества, у которой непозволительно не уточнить данный вопрос.

— Конечно, — выдыхает Виноградова, поднимая уголки губ вверх, в подобии ухмылки. Ей становится смешно. Как к ней, даме не самой удачной профессии, обращаются. Даже учитывая факт, что Доброслав является нищим художником. Он слишком галантен и осторожен в этом деле.

Как только до ушей доходит слова одобрения, мужчина тяжело вздыхает, стараясь нормализовать сбившееся дыхание. Его пальцы нащупывают мягкую, словно шёлк, плоть и нежно проводят вдоль линию, проникая в самое сокровенное место. Олеся издаёт тихий стон, выгибаясь навстречу. Художник действует осторожно, не спеша: среднем пальцем медленно проникает во влажное лоно и также монотонно выуживает его, оставляя за собой пустоту. Так происходит достаточно долго, пока молящий голос не оглушает пространство:

— Быстрее.

Доброслав повинуется, послушно ускоряет движение и Олеся сжимается под таким натиском. Стенки её влажной плоти окутывают палец, словно пытаются захватить, заставляют остаться внутри. Ей безумно приятно, об этом говорит прерывистые стоны, исходящие из уст; её метания на кровати, в попытке выбрать правильный ракурс. Она кладёт вспотевшие ладони на напряженную шею любовника и притягивает к себе ближе гладковыбритое лицо, завлекая в бесстыдный поцелуй. Их языки ведут ожесточенную борьбу, бьются друг об друга в горячих ртах.

Внизу её беззастенчиво ласкают, темп за считанные секунды ускоряется до немыслимых оборотов. Олеся выгибает спину, отчаянно кричит и звук пропадает, заглушается в устах художниках. Женщина бьется в конвульсиях, её тело впервые получает столько удовольствия. Никогда прежде предварительные ласки не доставляли такого блаженства, не доводили до головокружительного оргазма. Кажется, что этот мужчина знает её слабые точки и умело пользуется своим знаниями, применяя их в практике.

Мужчина останавливается лишь в тот момент, когда чувствует, что бёдра женщины плотно зажимают его руку, благодаря чему отсутствует возможность шевелить конечностью. Ему становится невыносимо душно. Помещение словно перестало пропускать воздух и кислород не насыщает лёгкие. Доброслав вытягивает руку из-под зажатых ног любовницы и приподнимается, стягивает с себя пиджак и рубашку. Бережно складывает одежду на край кровати и возвращается к Олесе, наваливаясь сверху. Он вновь целует её и широкая ладонь падает на пышную грудь. Длинные пальцы стягивают вниз кромку пеньюара и нащупывают манящую вершину, высвобожденную из-под плена экстравагантного белья. Мужчина бережно очерчивает ареолу и ногтём поддевает сосок. Блондинка издаёт тяжелый вздох.

Она не успевает восстановить дыхание, также как и в полумраке разглядеть торс мужчины, что очень беспокоит её. Распухшие губы вновь погружены в ласки любовника, пока шаловливые пальцы крутят сосок. Доброслав спускается ниже, целуя острый подбородок. Он влажными устами проходится по тонкой шее, ключицам и ложбинке между пышных грудей.

Горячий язык оставляет на коже влажную дорожку, которая покрывается прохладой. Когда он доходят до оттопыренного соска, тело покрывается дрожью. Художник втягивает в рот бутон, слегка прикусывая его зубами, а следом зализывает, тем самым играя с контрастом. Это заставляет женщину выгибаться навстречу. Подобное обращение к ней вызывает восторг. Никто прежде так не поступал. Никто прежде не дарил ей подобных эмоций. Это она обязана доставлять удовольствие, а никак не наоборот. Она должна вести эту игру, а не быть ведомой.

Однако мужчина вовсе не смущён своей настырностью. Он жадно ласкает её грудь ртом, пока рукой пытается стянуть вниз пеньюар, который не продается настою. Слышится треск ткани. Олеся приподнимает спину и таз, тем самым освобождая себя от ненужной вещи и заставляя мужчину отпрянуть на долю секунды. Теперь она перед ним абсолютно обнажена. Такая же, какой он представлял её в своих бессовестных фантазиях.

Такие же пышные, красивые груди. Такой же плоский живот, возвышающийся над лобком, покрытым небольшим количеством белокурых волос. Такие же пышные бёдра, трущиеся друг о друга в попытках избавиться от дискомфорта, появившегося между ног. Её щёки опалены румянцем. Его видно даже в полумраке этой бездушной комнаты.

Желание, взыгравшееся внутри двоих, заставляет требовать больше. Доброслав опирается на правую руку, левой пытается расстегнуть пуговицу брюк. Его пах горит, заставляет чувствовать себя некомфортно. Из-за этого движения мужчины кажутся рваными, неточными. Женщина, в связи с отсутствием к себе внимания, успевает прийти в норму. Она привстает на локтях и смотрит на жалкие попытки художника освободить себя от остатков одежды.

— Может лучше я? — уточняет Олеся прежде, чем сесть, тем самым заставляя мужчину слезть с себя и очутиться за пределами ложа.

Он взволнован до такой степени, что даже встав на холодный пол, пытается и дальше справиться с чёртовой пуговицей. Тонкие пальцы прикасаются к его трясущимся от волнения рукам и убирают их в сторону, заставляя сложить вдоль тела. Женщина в долю секунды справляется с брюками, приспуская их до тонких щиколоток. Теперь она может полноправно наслаждается видом на него. Она оглядывает его с ног до головы: проходится по симпатичному лицу, спускаясь на вздымающуюся грудь, на торчащие тонкие рёбра и впалый живот. Он имеет высокий рост, худощавое телосложение и среднее по размеру достоинство, в данный момент явственно выпирающие и утыкающееся чуть ли ни в лицо женщины. Ничего нового и сверхъестественного она не увидела. Такой же как и все.

Доброслав же не может оторвать от дамы глаз. Обнажённое тело выглядит также, как и в его фантазиях и он не может поверить, что вообразил его в точности до деталей, вырисовывая каждый изгиб в пьяном замешательстве. Он чувствует, как тёплая ладонь прикасается к напряженной плоти. Закатывает глаза, когда влажные губы нежно целуют его достоинство, вовсе не смущаясь такой интимности момента.

В голове всплывают слова бородатого аристократа:

Ох, знал бы ты как эта грязная шлюха ловко скачет на члене, а как превосходно сосёт… Ммм…

И он с остервенением хватает барышню за белокурые волосы, накручивая их на руку. Он входит в податливый рот с яростью, присущей раздражённому человеку. Олеся захлёбывается, кашляет и только это способствует его успокоению. Мужчина извиняется за несдержанность, глядя сверху вниз на растерянное лицо. Он замечает в уголках глаз застрявшие слёзы и ему становится не по себе от данной картины.

— Простите пожалуйста! Я не хотел быть с вами грубым, — его голос звучит расстроенно, словно он совершил какой-то ужасный поступок.

Женщина улыбается уголками губ и произносит:

— Всё хорошо. Вы не обязаны быть нежным.

Её сотню раз имели жестко. Безнравственно шлёпали по ягодицам, заставляли глотать мужскую плоть, давясь и заливаясь слезами. Некоторые даже умудрялись душить и дарить обидные пощечины. Однако никто не извинялся. Они платили достаточно хорошую сумму, благодаря которой могли делать всё, что пожелают. И это казалось нормой.

Женщина вновь возвращается к оральным ласкам, интуитивно принимая в рот напряжённый член. Её влажный язык блуждает по стволу, пока в горло вбивается мягкая головка. Мужчина двигает бёдрами ей навстречу, он более не производит резких движений, старается быть более внимательным и чутким по отношению к даме. Ему резко становится плевать на её сферу деятельности, на предыдущих мужчин, которых она успела удовлетворить. В данный момент она принадлежит ему и более ничего не требуется.

Его рука покоится на её голове, направляя и успокаивающе поглаживая шелковистые волосы. Слышны бесстыдные звуки, которые нагоняют ещё большего желания. Доброслав чувствует, как его плоть полностью пропиталась влагой от слюны, как чувственные уста профессионально выполняют свою работу. В животе стягивается плотный узел, свидетельствующий о скором завершении. Однако этого ему недостаточно. Он не хочет заканчивать всё так. Ему кажется, что если он получит желанный оргазм — их встреча завершится на этом. Поэтому он нехотя опускает руки на покатые плечи и отталкивает женщину от себя. Олеся от неожиданности падает спиной на кровать, справляясь с головокружением, возникшим при падении. Пока она пытается прийти в себя, мужчина переступает через свои штаны, покоившиеся на полу, наваливается сверху и входит в податливое тело, заполняя пространство своей упругой плотью.

Мягкие стены лона окутывают ствол и он издаёт звериный рык, борясь со своими инстинктами. Ему необходимо продержаться совсем немного, однако хватает его всего на несколько быстрых толчков. Художник содрогается в экстазе, попутно накрывая губами явственные уста. Он жадно впивается в губы любовницы, пока семенная жидкость заполняет её лоно. Кажется, в этот момент мир замер. Время остановилось на доли секунды.

Мужчина расслабляется лишь в тот момент, когда член перестает конвульсивно содрогаться в возбуждённой плоти. Он лежит на даме достаточно долго. Не хочет уходить. Доброслав наивно полагает, что это конец, оттого и не спешит покинуть стены борделя. Из головы ушло то, что он оплатил эту встречу на несколько часов вперёд.

Об этом ему напоминает блондинка, отталкивая от себя худощавое тело и переворачиваясь на живот. Она выпячивает ягодицы и трётся ими об обмякший член, возвращая его в готовность. Её ноги раскинуты достаточно широко, отчего мужчина имеет возможность лицезреть её промежность в ярких красках.

Мягкие и упругие складки манят к себе и мужчина проводит по ним ладонью, собирая влагу вперемешку с его семенем. Спустя мгновение он хватается за тонкую талию и входит со стоном в женскую плоть. В этот раз его толчки не настолько быстры и механичны. Он притягивает блондинку к себе, заставляя прижаться спиной к его груди. В такой позе удовольствие получается куда более глубоким и приятным.

Мужчина жадно целует шею любовницы, наращивая темп. Слышны хлопки взволнованных тел. Их бедра бьются друг от друга, создавая громкие, бесстыдные звуки, которые смешиваются со стонами пары. Олеся чувствует, как её груди сжимают сильные руки. Как соски захватывают в плен длинные пальцы. Её тело никогда не получало столько внимания. Кажется, будто каждый участок кожи получает частичку блаженства.

Её шея покрывается багровыми пятнами, ведь мужчина не сдержанно всасывает в рот шелковистую кожу, прикусывает и зализывает. Женщина заводит руки за спину, кладёт ладони на грубые волосы любовника и притягивает ближе. Она поворачивает голову и впивается жадным поцелуем в увлажненные губы. Внизу происходит немыслимое движение. Темп ускоряется до предельных оборотов.

Доброслав в восторге от этого акта. Он жадно ловит ртом стоны, вырывающиеся из уст любовницы. Колени сводит судорогой и он не удерживает равновесие, падая вперед вместе с Виноградовой. Он продолжает вдалбливаться в женщину, лёжа на ней сверху. Олеся задыхается, пряча лицо в шёлковые простыни. Проходит несколько минут прежде, чем мужчина вновь ощущает прелесть оргазма. Он жадно стонет напоследок, изливаясь на обнаженную спину. Теперь он доволен и это отражается на его улыбающемся лице.

Кажется, что теперь она полноправно принадлежит ему. Та, от которой сердце стыло в груди — сейчас довольно расстилается на кровати, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Ближайшие часы они занимались любовью также распутно и беззастенчиво. И Олеся наконец признала, что этот мужчина лучший из тех, что были у неё. Он более не был ей противен и она надеялась чаще принимать его у себя. Особенно тогда, когда увидела провокационный портрет, стоящий до последнего момента у стены её комнаты.

Город засыпает, просыпается мафия

Действия разворачивается в вымышленное время.

#мжм #очень откровенно #преступный мир #изнасилование

Город, пропитанный кровью и несправедливостью, закрыт от посторонних глаз вот уже на протяжении пяти лет. Здесь царит мрак, сливаясь со слезами матерей, чьи дети погребены под толщей земли в цинковых гробах. Здесь чья-то смерть закаляет силу и дух, на костях мирных граждан рождаются новые кланы мафиозной системы. В этом городе давно не слышен детский смех, а жители боятся заводить семьи, с горечью вспоминая былые времена. Кругом одиночки, которые жаждут выжить в этом порочном круге.

Опустевшие, еле освещённые улицы тайно вселяли страх в молодую особу, которая ускорила шаг, взглянув на циферблат наручных часов. Её толстые каблучки полусапожек звонко постукивали по сырому асфальту, эхом отдаваясь в ушах. Подол осеннего плаща развевался на ветру, оголяя тонкие бёдра, облачённые в строгую юбку до колен. По лицу девушки было видно, что та сильно переживает, прикусив практически до крови пухлую губу. Острые зубы с остервенением вонзились в нежную кожу, уродуя её с каждым шагом сильней. Изумрудные глаза бегло осматривали периметр, изредка переводя взгляд на запястье.

— Уважаемая Белова, — её окликнул грубый голос мужчины в форме. — Почему вы ещё на улице?

Девушка обернулась и, увидев знакомое лицо, с облегчением выдохнула:

— Комиссар! Рада вас видеть.

— Комендантский час начнётся через несколько минут, — предупредил её офицер, подходя ближе. — Вы же не хотите попасть за решётку?

Нарушительница картинно закатила глаза, коря себя за оплошность. Она продолжила идти вперёд, прекрасно зная, что мужчина её проводит.

— Сегодня был тяжелый день, — пожаловалась Белова, переведя взгляд на собеседника.

Они шли нога в ногу, изредка оборачиваясь вслед. В этом городе нужно быть всегда начеку, любое неверное движение может привести к необратимым последствиям. Виталий Петров — единственный человек, которому девушка частично могла доверять. Однако кругом таилась опасность, поэтому было опрометчиво не оглядываться назад.

— Выходите с госпиталя раньше, ведь я не всегда смогу находиться рядом, — мужчина заметно нервничал, сжимая кобуру с пистолетом замёрзшими пальцами.

— Я учту, — Белова грустно улыбнулась, — но я могу постоять за себя, в отличие от других граждан.

— Мой напарник патрулирует другие улицы. Можете не переживать.

— Это не спасёт от нового убийства.

Напряженный разговор зашёл в тупик и пара шла молча, погрузившись в собственные мысли. Изредка был слышен вой сирен полицейских машин, и Белова могла поклясться, что в дали прозвучал пронзительный звук выстрела. Петров напрягся, ведь затянувшееся молчание свирепо угнетало, поэтому он подал голос у самого дома девушки:

— Почему вы не уехали из этого города, когда представилась возможность?

— Призраки прошлого.

Девушка сжалась под пристальным взглядом комиссара. Он чётко знал, о чём она говорит.

— Я беспокоюсь за тебя, Лена, — Виталий не заметил, как перешёл на неформальный вид общения.

— Не стоит. Я под защитой, — двоякая улыбка сводила с ума, но в изумрудных глазах можно было прочесть, что ей всё-таки страшно.

Мужчина подошёл к ней впритык, касаясь своей ладонью холодной руки.

— Есть шанс выбраться отсюда, — комиссар был настроен серьёзно, об этом говорил его строгий взгляд и уверенный голос. — Через два дня ворота на границе города откроются, запланирована поставка продуктов, и будет всего несколько минут, чтобы сбежать. Я предлагаю пойти со мной.

Девушка замялась на месте, стараясь как можно быстрее отдёрнуть руку, дабы уберечь себя от посторонних взглядов. Комендантский час наступил несколько минут назад, однако самые находчивые граждане ещё мелькали на просторах улицы.

— Не думаю, что это удачная идея, — её голос надломился, а губы сжались в тугую полоску.

— Разве ты не устала от всей этой суеты? — мужчина отошёл на шаг назад, почувствовав, как тонкая ладонь выскользнула из массивных пальцев. — Мне ты можешь доверять.

— Я знаю, поэтому подумаю над этим предложением, — опрометчиво ответила Елена, желая поскорее скрыться за дверями подъезда. Ей не было страшно рядом с этим человеком, ведь уверенность в том, что он защитит её при любых обстоятельствах, не покидала ни на минуту. Однако что-то в глубине души подсказывало, что сейчас не самое удачное время для этого разговора.

Несмотря на то, что Виталий получил неоднозначный ответ, он мысленно надеялся, что девушка образумится. Её взгляд поражал своей остротой и, кажется, проникал в самую душу, вороша всё старое и новое. Она стояла почти на развалившемся пороге и тряслась от каждого дуновения ветра, прикрываясь легким пальто.

— Мне пора. Спасибо за…

Мужчина остановил её на полуслове, приложив пальцы к продрогшим губам. В окне, на втором этаже, он ненароком заметил, как шторы мимолетно дрогнули. Форточка была приоткрыта, что насторожило офицера. Виталий не обратил бы на это внимание, если бы не знал, что в этом многоквартирном доме девушка проживает одна, без соседей.

— У тебя гости? — он в одно движение достал пистолет и хотел было двинуться вперёд, но Елена вовремя его остановила.

— Я спешила на работу и не закрыла окно. Скорей всего, это просто ветер, не переживайте, — не будь небольшого девичьего беспорядка в квартире, то она бы с радостью пригласила комиссара на чашку чая. Но судьба-злодейка сыграла с ней злую шутку, забрав все козырные карты себе. — Комендантский час настал, я ведь не хочу попасть за решётку, — передразнивая комиссара, девушка мягко улыбнулась и развернулась, открывая железные двери подъезда.

— Будь осторожна, — мужчина крикнул вслед и проводил её взглядом, после чего скрылся с места, продолжив обход местности. Он нутром чувствовал скорое наступление беды, но не мог понять, откуда взялись эти ощущения.

В темноте подъезда можно было увидеть силуэт девушки, что так усердно пытается открыть ключом двери. Лампочка, которая менялась раз в несколько месяцев, внезапно перегорела и было трудно увидеть маленькую щель, куда так не желал попасть ключ. Худшее среди всех бед, которых она могла себе пожелать — внезапные гости. Она слышала тяжелые шаги, которые ступали по пролету лестниц, от этого пальцы будто бы специально начали трястись. Наконец, подобрав правильный угол, девушке удалось услышать заветный щелчок створок. Но как только она потянула дверь на себя, то тут же была схвачена за предплечье и руки кто-то жадно начал выкручивать. Внезапно миловидное лицо накрыл широкий платок, пропитанный едкой жидкостью. Как бы не старалась Елена вырваться, все попытки отбиться были перехвачены гостем, который бесцеремонно отвесил глухой удар по подбородку. Действие хлороформа незамедлительно затуманило рассудок, и хрупкое тело повисло в массивных руках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Как только Виталий вышел на широкий проспект, по рации объявили о новом убийстве.

«Сегодня рано», — мужчина взглянул на наручные часы, а губы, скрытые под плотной маской, скривились в подобии улыбки. Каждый такой вызов заканчивался неутешительными выводами, ведь все улики были детально скрыты от придирчивых глаз. Тем более в последнее время все его мысли заняты планом побега, отчего раскрытие преступлений отходило на второй план. За пять лет хаоса, творящегося в этом городе, он полностью поседел. Изуверские убийства изрядно потрепали нервы и здоровье, поэтому на усталом лице всегда красуется маска, защищая от нежелательных болезней.

Убийство было совершено на окраине города, в пару часов езды от того переулка, где был припаркован полицейский автомобиль. Сидя за рулем, Виталий заметно нервничал, напряжённо давя на газ. Перед глазами мелькали пустынные улицы, заколоченные досками окна домов и заброшенные заводы.

Он добрался до места назначения в положенный срок и уже стоял на пороге ветхого дома. Мельком можно было заметить знакомые лица, мельтешащие из угла в угол. Виталий прошёл в небольшую гостиную, и в ноздри тут же пробился приторный запах, отчего к горлу резко подкатил тошнотворный ком. Он сузил глаза и резко прокашлялся, стараясь сдержать рвотный приступ.

— Комиссар! — его окликнул высокий брюнет в маске, скрывающей левый глаз. Ранение глазного яблока привело к потере столь важного органа, поэтому мужчина старательно прятал свою особенность под плотной тканью, подобной той, что носит Петров.

— Сержант, почему ты не патрулируешь улицы? Кто тебе дал право находиться на месте преступления? — офицер строго спросил своего подчинённого, глядя на него свысока. В обычные будни Алексей Будин ответил бы колкостью на данный вопрос, ведь за пределами полицейского участка эти двое довольно близкие друзья. Но на службе он соблюдает все правила субординации и рамки приличия, ведь здесь нет места дружеским шуткам.

— У убитого вырваны зубы и предусмотрительно отрезаны пальцы. Лицо зверски изувечено, на выяснение личности уйдёт некоторое время, — на одном дыхании произнёс брюнет, провожая Виталия в середину комнаты, где лежит тело.

— Это не ответ на поставленный вопрос, — строго произнёс комиссар, устремив свой взгляд на ножку стула, лишь бы не видеть мучительной картины.

— Я приехал сюда, чтобы удостовериться, что прекрасно знаю этого человека.

— И кто же это? — с интересом спросил Виталий.

— Сам погляди, — Алексей понизил тон до шёпота, глазами указывая на грудь мертвеца.

Виталий бегло осмотрел бледную кожу и удивился, когда обнаружил на ней следы проколов.

— Но как…

Он считал, что совершено очередное убийство, но как только признал в покойном парне мирного гражданина, которого лично отвозил в морг двумя сутками ранее, то несказанно удивился.

— Я на сто процентов уверен, что это Павел, — назвав имя жертвы, Будин немного оживился, — потому что лично пробивал ему пирсинг. В этом городе мало людей, способных на такое.

— Я одного понять не могу: зачем убийцам устраивать весь этот цирк? И откуда тогда у них появилось тело, ведь доступ к моргу есть только у врачей…

«Лена», — мысленно ответив на свой вопрос, комиссар сорвался с места и рванул к полицейскому автомобилю, сшибая всё на своём пути. За ним тут же помчался Алексей, садясь на пассажирское сиденье, предусмотрительно пристёгивая ремень безопасности.

— Думаешь, та девчонка из госпиталя может быть причастна к этому? — проницательность сержанта в данный момент раздражала, но была направлена в верное русло.

«Надеюсь, я ошибся», — подумал Виталий, заводя мотор автомобиля.

***

В одинокой маленькой комнате был слышен учащённый ритм сердца, отдавая своим биением в ушах. Действие хлороформа начало выводится спустя пятнадцать минут с того момента, как вещество попало в организм девушки. Внезапная вспышка головной боли заставила её тихо застонать. Елена пыталась схватиться руками за голову, но резко пришла в себя, когда почувствовала, что не может этого сделать.

Она старательно была привязана к стулу тугими веревками, не имея ни единой возможности пошевелиться. Девушка ничего не помнила, точнее, почти ничего. Последнее, что осталось в её памяти — как к губам и носу прижали что-то влажное, и как она старалась освободиться, но все было напрасно.

Беспорядок, царивший в квартире, даже в самый ответственный момент мозолил глаза, бегло осматривающие помещение в поиске вещей, которые могли бы пригодиться для её освобождения. Белова шустро начала ёрзать на месте, пока на острое плечо не легла массивная ладонь.

— Очнулась наконец, — нотки в голосе человека за спиной казались стальными, пропитанные насквозь разочарованием.

Она прекрасно знает, кому принадлежит грубый голос, но надеется, что это всего лишь страшный сон. Вся смелость мигом улетучилась, на её место пришёл отчаянный страх. Рука, до боли сжимавшая плечо, будто была напичкана свинцом.

— Дим, я проследил, чтобы комиссар выехал на ложный вызов. У нас есть несколько часов, — с порога заявил другой парень, который непринуждённо зашёл в комнату.

В полумраке голубые глаза сверкали, он отчуждённо смотрел на девушку, которая вжалась в сиденье. Пшеничные волосы казались растрёпанными, но под стать мафиози, он был одет в строгий костюм с алым галстуком. Крепко-накрепко сжатые ладони в кулак пугали заложницу похлеще лезвия ножа, моментально подставленному к горлу Дмитрием.

Елена почувствовала, как рыжие волосы у корней натянулись, и парень, стоявший сзади, накручивал их на свой кулак. Безжалостно, с долей садизма, и без единой эмоции на спокойном лице.

— Коля… — девушка прошептала одними губами имя, глядя, как блондин направился в их сторону.

— Ты нас предала, — грубый удар широкой ладонью по лицу вызвал тугую боль в челюсти, и девушка от неожиданности прикусила язык, следом сплёвывая сгусток крови себе на колени.

Тонкая ткань чулков сразу впитала в себя тягучую жидкость, и неровное пятно отразилось на белоснежной коже. Голова начала невольно кружиться, но туго затянутые волосы в своеобразный хвост и лезвие, приставленное к горлу, не давали её опустить. Стиснув зубы, Белова принимала череду ударов, как должное, как наказание за какую-то провинность.

Парень беспринципно раздавал хлёсткие пощечины, пока его напарник изуверски наблюдал за происходящим. Блондин смотрел на неё налитым кровью бычьим взглядом, который в корень не вязался с улыбчивым Николаем Мальцевым, каким девушка знала его ранее. Ни бледности, ни слезинки из-за предательства близкого человека: в этих огромных голубых глазах стояла лишь лютая ненависть.

Раскрасневшиеся щеки пылали в агонии, и парень остановился, услышав громкий всхлип с разбитых пухлых губ. В наступившей тишине этот звук прогремел для мафиози как выстрел стартового пистолета. Безжалостный убийца вмиг оторопел, делая пару шагов назад, и присел на корточки напротив жертвы. В изумрудных глазах застряли слёзы, которые она старательно пыталась скрыть.

— Мы слышали твой разговор с комиссаром. Ты хочешь сбежать вместе с этим слизняком? — его вопрос прозвучал как утверждение, а Елена напряглась, наконец услышав причину такой ненависти.

— Нет, я просто…

— Не лги нам, Белова, — в разговор вступил Дмитрий, который убрал нож с шеи заложницы и острым лезвием разрезал тугие жгуты верёвок. — Мы видели, как ты смотрела на него.

Почувствовав легкость в запястьях, девушка дёрнулась, но вмиг попала в цепкий капкан из рук мафиози. Он помог ей подняться со стула, откидывая его ногой в сторону.

— Видели, как ты млела от его прикосновений, совсем позабыв о нас, — басистый голос прозвучал прямо у её уха, опаляя нежную кожу.

Он скрестил свои руки на её груди, не давая шансов вырваться. Николай привстал и, поравнявшись с её лицом, протянул руку вперёд, касаясь холодными пальцами дрожащий подбородок. Он сжал его с такой силой, что девушка не выдержала, закричав от боли.

— За свои грехи люди платятся жизнью. А ты нагрешила достаточно, — прошептал прямо в её губы Мальцев, невесомо целуя, будто в последний раз.

Рука спустилась по лебединой шее и обогнула упругую грудь, ненадолго задержавшись на ней, наслаждаясь притязательным бюстом. В одно мгновение пуговицы блузы оказались на полу, звонко перекатываясь по загрубевшим дощечкам. Сама ткань висела на согнутых локтях, которые умело скрутил Дмитрий, прилагая все усилия, дабы девушка не вырвалась.

— Прошу… не надо… — скрип зубов был слышен в каждом уголке комнаты.

Мольбы, вырывающиеся из груди, мафиози пропускали мимо ушей, синхронно лишая девушку одежды и покрывая нежную кожу грубыми поцелуями вперемешку с укусами. Она извивалась, пытаясь вырваться из цепких пальцев, кричала, махала ногами, но всё было безрезультатно. Такое наказание было диким, ведь по сути парни раздули шумиху из-за глупой фразы, произнесённой накануне. Но для жестоких убийц это было достаточно, чтобы уличить её в предательстве. Шаткое доверие разрушилось в одночасье, и это было на руку убийцам, которые давно потеряли веру в Белову.

Она знала про них абсолютно всё, но тайно скрывала это под прочной маской безразличия. Будни, проведённые в госпитале, были единственным глотком свежего воздуха, которого так не хватало в городе грехов. Сокрытия улик вошло в привычку. Доктор, который обязан быть во главе защиты мирных граждан, ведёт двойную жизнь, за что и платится страшным наказанием.

Между крепко сжатых бёдер протиснулась рука блондина, а грудь безжалостно страдала от натиска Дмитрия, который не контролировал силу, опираясь сугубо на личностную неприязнь. Давно позабытые чувства ненависти к этой особе вновь всплыли в глубине души, и он с остервенением сжимал тонкие запястья жертвы и безжалостно бил по оголенным участкам кожи.

Такого шанса насладиться убийством у них не будет так же, как и испытать незабываемые ощущения. В городе практически не осталось молодых дам, которые могли бы удовлетворить желания мафиози. Законы, которые беспрекословно требовалось выполнять, вошли в привычку. В это тяжкое время нет места для удовлетворения потребностей. Было плевать на то, что они лишатся ключевого звена, связывающего их с мирными гражданами.

Крики, вырывающиеся из груди, только раззадорили их пылкий нрав. Парням нравилось сопротивление со стороны Елены: жалкие попытки отбиться от мускулистых рук, тяжелые мольбы и страх перед смертью.

В грязном городе нет чистых людей. Каждое прикосновение к телу девушки неосознанно нравилось ей, это было заметно по увлажнившимся пальцам Николая, который активно ласкал её лоно. Но она всё отрицала грубыми словами в сторону мафиози.

Будин вальяжно провёл линию от гладкого лобка до выпирающего соска и с силой сжал его, накрывая горячими губами и невесомо целуя ареолу. Дмитрий, стоящий за спиной, с легкостью обвил её талию рукой, прижимая ближе к себе. Холодная пряжка ремня уперлась в поясницу, и всеми клетками кожи она чувствовала его возбуждение. Он несколько раз ударил её по плоскому животу и перешёл на бёдра, со всей дури шлепая по ним. На белоснежной коже сразу начали выделяться красные следы от пятерни, а саднящее чувство усиливалось с каждой секундой сильнее. В помещении стало душно, несмотря на плохое отопление в холодную пору. Атмосфера была пропитана тяжелым воздухом, отчего дышать становилось практически невозможно, открытая в комнате форточка не давала должного эффекта.

Угольные пряди волос спадали на смолистого цвета глаза, и Уфимцев изредка поправлял их, не отрывая взгляд от происходящего. Ему нравилось наблюдать, как его товарищ жадно наслаждается моментом, позабыв всю суть данного наказания. Николай пытался расположить девушку к себе, вся грубость ушла далеко к чёрту, на её место пришло снисхождение. Палитра из смешанных чувств накрыла его с головой. Складывалось такое впечатление, что он борется со своими демонами, непосредственно переходя от ненависти к любви.

Дмитрий прекрасно знал о чувствах, испытываемых Будиным к этой девице. Не раз это было причиной внутренних конфликтов, и блондин уверенно отрицал свой интерес.

Николай с трепетом покрывал поцелуями каждый синяк, к которым приложил немалые усилия. Хоть и жертва постоянно мотала головой, он старательно пытался её утихомирить.

Дмитрию порядком надоело бездействовать. Не церемонясь, он резко развернул девушку к себе и страстно впился в её уста. Тысячи электрических зарядов проходили по обнаженному телу, борясь с отвращением. Смешанные чувства разрывали изнутри. Казалось нет ничего хуже, чем бороться с удовольствием, когда тобой безжалостно пользуются. В каком-то роде это казалось игрой.

Белова вновь дёрнулась, вырываясь из цепких объятий. Выраженный страх на её лице стал лишь поводом для новых действий.

Николай решил воспользоваться своим положением, и звук расстегнувшейся ширинки заполонил комнату. Мягкая кожа члена коснулась напряжённого бедра. Елена дёрнулась вперёд, но мускулистое тело мафиози на корню перерезало все попытки сбежать. Дмитрий одной рукой схватил девушку за волосы и потянул вниз, наклонив её довольно близко к своему паху. Николай аккуратно расставил её ноги в сторону и протиснулся между них.

Белова вырывалась и кричала, но руки, сковывающие её движения, были настолько сильными, что максимум получалось свести бёдра и тазом поддаваться вперёд. В согнутом положении тело постепенно затекало, и мафиози безжалостно пользовались этим.

Уфимцев в одно мгновение расстегнул пряжку ремня и спустил брюки с бельём до колен. Одна рука брюнета сжимала пряди рыжих волос, с остервенением накручивая их на широкий кулак, а другая небрежно провела по стволу члена, прислоняя его к раскрывшимся губам. Тошнотворный ком мигом застрял в горле, когда во рту оказался детородный орган. Дмитрий с силой пытался втолкнуть его как можно глубже, но мигом издал звериный рык, когда почувствовал изуверскую вспышку боли. Елена всеми силами пыталась противостоять натиску мафиози, тем самым пустив в ход острые зубы. За такую смелость она получила увесистую пощечину, и была схвачена за горло широкой ладонью.

Николай вновь воспользовался моментом и старался войти в девушку. Как только обнаженная головка члена прикоснулась к подрагивающим половым губам, жертва начала вырываться, пыталась кусаться и царапать руки, которые её держали. Блондин оскалился, снимая с себя алый галстук. Расправив его, он поднёс ткань к губам девушки и плотно зажал их, завязывая крепкий узел. Он развернул её к себе лицом, наслаждаясь слезами, струящимися из изумрудных глаз.

Дмитрий обхватил тонкие запястья, выкручивая их за спиной Беловой. Ремень выскользнул из прочных шлевков и лёг на продрогшие руки. Он умело закрепил узел и увидел, как его товарищ поднимает дрожащее тело над полом и резко входит в желание лоно. Глухие крики, свободно вырывающиеся из груди, жадно пропитали ткань галстука. Будин двигался размеряно медленно, насаживая на себя хрупкую особу и полностью наслаждаясь процессом. Уфимцев провёл ладонью по спине, чувствуя, как дрожит каждый миллиметр её кожи. Он спустился к затёкшей пояснице и с силой ударил по ней, отчего девушка выгнулась навстречу Николаю, который впился ногтями в бёдра, стараясь удержать её на весу. Сил сопротивляться практически не осталось, тем более в таком положении это было крайне неудобно.

Брюнет без всяких прелюдий вошёл в неё сзади, причинив немыслимую боль внутри. Ласковый и нежный Николай, и жёсткий, непредсказуемый Дмитрий… Лед и пламя пожирали и дурманили одновременно. Мафиози безжалостно пользовались обмякшим в их руках телом, подбирая нужный темп. Елена чувствовала, как внизу живота всё немеет от ярких вспышек боли. Она положила лоб на плечо Будина и просто дожидалась конца, утопая в собственных слезах и бессилии. Будто сотни тысяч иголок пронзают чувствительную кожу, попадая в самые болевые точки. Настолько страшно, омерзительно и глупо…

Парни двигались в одном ритме, чувствуя, как их органы соприкасаются сквозь тугую стенку. Их дыхания участились, Николай покрывал страстными поцелуями ключицы Елены, пока его товарищ зверски покусывал её плечо зубами. Запах женского тела, пробивающийся в ноздри, дурманил при каждом толчке сильней. Белова уже не чувствовала боль, тело будто лишилось всех признаков жизни.

Как только все муки закончились, и наконец парни её отпустили, она предстала перед ними в новом свете. Жалкая, слабая и грязная жертва, глядя на неё они не испытывали никаких эмоций, кроме предвкушения от предстоящего убийства.

Два мафиози безжалостно смотрели на Елену. Они в мгновение ока привели себя в порядок и прижали её тело к стене, подставив нож к животу, каждый со своей стороны.

— Игра окончена, — последнее, что услышала девушка прежде, чем ощутить очередной прилив боли. Одновременно парни вонзили лезвие в нежную кожу по самую рукоятку и, не скрывая улыбки, наслаждались процессом. Багровые капли волнами струились по оголенным бёдрам, стекая на шершавый пол. Хрупкое тело сползло по стене вниз, и жалобный стон вырвался из губ.

Уфимцев подошёл к небольшому столу у окна и взял в руку трубку телефона, набирая нужный номер. Николай в этот момент просто сидел рядом с жертвой и гладил ту по щеке, запоминая каждый миллиметр кожи. Но выбор сделан, и оспаривать его уже было крайне поздно.

***

Этой ночью был убит мирный гражданин — доктор. Так сообщили комиссару, который приложил все свои силы, дабы найти тело девушки. Ему претил тот факт, что он не сумел вовремя её защитить и уберечь от страшных мук. Но кроме густых капель крови на полу в квартире девушки, не было ничего. Никаких улик, доказывающих убийство и непосредственную причастность мафии к нему.

Спустя пару дней Виталий Петров бессовестно сбежал из города, осуществив давно задуманный план и оставив за своей спиной нераскрытую тайну. Вопреки всему он отчаянно надеялся, что девушка, заполонившая его мысли, осталась в живых. Однако сил бороться у мужчины не осталось, и он просто бежал без оглядки из этого мрачного места.

Наступает ночь, город засыпает, просыпается мафия.

Война миров. Нимфоманы против девственников. Часть 1. Промискуитет

#очень откровенно #хоккеист и медсестра

В душном кабинете, под гулкий шум дождя за окном, восседал молодой человек, уперевшись головой на столешницу. Терпкий запах одеколона не заглушал дымный запах сигарет, а лишь смешивался с ним воедино, придавая афродизиатический эффект.

Он тот самый одеколон, а она — сигаретный дым.

Кто бы мог подумать, что звезда хоккея, знаменитый тафгай одной из успешнейших команд Национальной Хоккейной Лиги — сам Козлов Тимофей — будет дожидаться хрупкую девушку в её кабинете, чтобы просто-напросто прикоснуться и сорвать сладкий стон с её уст.

Он зависим ей, будто бы запретные вещества пропитали его изнутри.

Тимофей не любит ждать. Он любит действовать. Любит её стоны, податливое тело, которое жаждет ласки. Любит подчинять столь непокорную натуру, которая так же зависима, как и он сам.

Хоккеист и спортивный врач. Пара любит секс не меньше, чем воздух, которого так не хватает, когда эти двое находятся в одной комнате.

Стены слишком хрупки и прозрачны, чтобы скрыть их похоть.

Облик Дарьи Титовой навсегда застрял в его голове.

Пшеничные волосы всегда завязаны в небрежный хвост, однако при нём они всегда распущены. Тимофей любил её волосы, несмотря на ненавистный цвет, данный ей от природы. Они еле касались острых плеч, придавая ей образ невинной школьницы. Она первая светловолосая девушка в его коллекции. Первая, и единственная.

Он любил зарываться в них рукой. Проводить по глади пшеничных локонов, оттягивать их и наслаждаться стоном девичьего голоса.

Янтарные глаза всегда с интересом смотрели на парня. Козлов любил эти невинные глаза.

Он наслаждался тем, как она прикрывает их в сладкой неге.

Губы, облачённые в глянцевый блеск помады, всегда были приоткрыты для новой порции поцелуя.

Помада нужна была, чтобы скрыть истерзанную кожу, которую искусал в кровь Тимофей.

Лебединая шея, скрытая под толстой тканью вельветового свитера с горлом, казалась запретной для чужого взгляда. В дворце было холодно, кругом толстые слои льда. Она любила холод, поэтому в своём кабинете практически не бывала. Однако там они и познакомились, очередная коррекция динамики уровня функциональной готовности спортсменов. Всё закрутилось спонтанно.

Он жадно искусал её шею, в надежде доказать свою правоту. Багровые пятна — метод воспитания.

Грудь, облачённая в толстую ткань бюстгальтера, определенно его возбуждала. Второй размер не портил образ невинной овечки, а лишь придавал ей изюминку.

Тимофей сминал без зазрения совести её грудь, наслаждаясь, как Дарья прогибается в наслаждении от его ласк.

Живот девушки не был плоским, он немного выпирал, несмотря на её тощее телосложение. А ноги были стройными, длинными, будто кузнец заядло постарался над объектом, которого сотворил.

Он всегда усмехался над тем, как выпирает её живот, когда он, задрав стройные ножки, вбивается в неё с неестественным рыком.

Лобок, скрытый шершавой тканью белья, всегда гладко выбрит.

Он любит наслаждаться ею языком. Проводить кончиком по клитору, вызывая тысячу мурашек по коже.

Наваждение.

Тимофей был у неё во всем первым. Он и сам удивился, когда узнал, что двадцатилетняя спортивная медсестра, окончившая экстерном медицинский колледж, непорочна и невинна. Первый взрослый поцелуй в губы, первое прикосновение к половым губам, первое проникновение в столь горячую плоть.

Козлову безумно нравилась её небрежная невинность. А Дарья доверяла, и подобное стало ключом к его действиям. Монотонный ритм жизни сбился, а неустанные правила, которые ворчливые родители ей навязали, куда-то испарились.

Она принадлежала ему.

Тимофей поднялся со скрипучего стула, разминая кисти рук. Всё затекло, благодаря чему он извёлся в ожидании. Вроде бы тренировка закончилась, однако Дарья проводила осмотр других хоккеистов.

Парень подошёл ближе к зеркалу, осматривая себя с ног до головы.

Чудесен.

Он был крайне самовлюблён. Даже запятнанное зеркало об этом говорило. Среднее телосложение, всегда облачённое в единую форму хоккеиста. Высокий рост, который казался чрезмерно вычурным, когда с ним рядом находилась Дарья. Аристократические черты лица: бледная кожа, тонкие губы, вздернутый нос и чёрные глаза, в которые так безнадежно влюбилась Титова.

Тимофей любил смотреть на себя в зеркало. Он детально рассматривал любую мелочь. Будь это пшеничный волос, случайно упавший ему на плечо, или же, след глянцевой помады, оставленный на нагруднике.

Внезапно дверь заскрипела, а в комнату проник небольшой луч света. Двери также быстро закрылись, и на пороге стояла

она

.

Плод его воображения.

Думал Козлов, однако когда тонкие руки обвили его торс, он понял, что это не иллюзия.

— Почему так долго? — не без раздражения спросил Тимофей.

— У Миши возникли небольшие проблемы, травма дала о себе знать во время тренировки, — девушка водила ладошкой по форме, проникая под неё. — Ты сегодня вкусно пахнешь.

— Пот, — парень закатил глаза, отвечая ей с толикой иронии.

— Ты снова курил в моём кабинете, — Дарья деловито оторвалась от парня, подходя ближе к столу. — Ты же спортсмен, тебе вообще противопоказан никотин.

— Спать со спортивным врачом мне тоже противопоказано, но я люблю нарушать правила, — Тимофей подошёл ближе и зажал девушку между собой и столом, вдыхая аромат шампуня и зарываясь носом в затылок Титовой.

Пах молниеносно начал зудеть, прижимаясь к ягодицам девушки. Плоть каменела от одного лишь запаха цветочных духов.

Он болен.

— Ты хоть день можешь прожить без секса? — усмехнулась девушка, прикрывая глаза в наслаждении.

— Нет, — Тимофей стянул ненавистную резинку с волос девушки, собирая их в кулак.

Так удобней, так привычней.

Парень прикоснулся губами к мочке уха, щекоча своим дыханием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не могу ни дня прожить без тебя, — искренность, которую так редко проявлял Козлов.

Дарья лишь томно вздохнула, сдерживая неуместный стон. Внизу живота начало тянуть.

Он знает, как доставить ей удовольствие.

Губы оттянули мочку, придерживая зубами. Руки начали сжимать ягодицы, сквозь толстую ткань брюк и легкого лабораторного халата.

— Я не дотерплю до дома, — внезапно произнёс Тимофей, в одно движение разворачивая к себе девушку. — Я хочу тебя прямо сейчас.

Губы Козлова не дали Дарье выговорить и слова. Парень улыбнулся, ныряя языком в раскрытый рот. Он жадно сминал уста девушки, непристойно смачивая их слюной.

Божественно.

До безобразия брезгливый Тимофей, даже не принявший душ после тренировки, сейчас приходил в восторг от грязи этого помещения. Вокруг была пыль, пару пятен на потолке, обшарпанные обои. В окно было невозможно взглянуть, сквозь серый слой пыли не проникал солнечный свет. Даже этот шаткий стол до одури грязный.

— Дотерпи до дома, — Дарья прикрыла глаза, когда рука Тимофея обвила тонкую шею.

Пусть они уже месяц живут вместе, ему было всего мало. Мало секса в спальне, на кухне, на балконе. Мало второго раза, третьего, четвёртого.

Он слишком любит секс. Но только с ней.

Тимофей посмотрел в янтарные глаза. Ему было мало обычных поцелуев, ласк или же прикосновений. Он должен заглянуть в её подсознание, дабы понять, чего же хочет девушка на самом деле.

— Сними халат, — приказным тоном произнёс брюнет, сжимая рукой выпирающий орган, скрывающийся под шортами жесткой ткани. Хвала небесам, что он снял с себя раковину, защищающую пах от неожиданных атак шайбой.

Девушка повиновалась, медленно скидывая с плеч белую накидку, которая распласталась на полу. Она выжидающе смотрела на своего искусителя, возбуждаясь пуще прежнего. Дарья знала, что когда Тимофей сам себя трогает, он возбуждён до предела.

— Свитер тоже, — парень продолжал стоять, выжидающе смотря на свою любовницу.

Он любит приказывать, подчинять и наблюдать за тем, как непокорная барышня послушно подчиняется его приказам.

Подчиняется только ему.

Вельветовый свитер упал рядом с халатом, оголяя верх Титовой. Сегодня она была без бюстгальтера, на что Тимофей снисходительно усмехнулся. Нежно розовые соски непристойно торчали, требуя ласки. Живот то вздымался, то втягивался обратно, отчего Козлов сильнее сжал пах.

— Проведи рукой по груди, — брюнет засунул руку в шорты, чувствуя гладкую кожу плоти. Он прощупывал пальцами каждую вену, каждый миллиметр кожи, блаженно прикрывая глаза.

Дарья не стеснялась. Она знала, что этот чертов извращенец не отступит от своего. Тонкая ладонь накрыла гладкую вершину, круговым движением массируя её. Стон сорвался с её уст, вызывая одобрительную ухмылку у парня.

— Хорошая девочка, — похвалил Тимофей, рукой двигая по стволу, то оголяя головку, то снова её закрывая.

Он любил наблюдать, как неумело ласкает себя девушка.

Пальцы второй руки сжали сосок, немного выкручивая его в сторону. Стон распространился по комнате, однако принадлежал он уже Козлову.

— Помоги мне кончить, — внезапно произнёс брюнет, приспуская шорты до колен. Достоинство сразу юркнуло из-под резинки, выпирая наружу. Он был на пределе. Как ни странно, так быстро.

Дарья покорно подошла к Тимофею, проведя рукой по небритой щеке. Короткая щетина вовсе не колола ладонь, а лишь успокаивала её. Она всегда так делала, когда была не уверена в своих действиях.

Лёгкий поцелуй в губы одурманил обоих. Они жадно сливались воедино, позволяя немного раскрепоститься.

Ладонь другой руки крепко сжала основание члена, отчего Тимофей выдохнул прямо в губы Дарьи.

Он млеет от любых прикосновений, подаренных ею.

Титова неторопливо спустилась на колени, невзирая на грязный пол.

Грязная комната, грязная пара.

Губы неумело коснулись сочащейся головки, вбирая её в себя.

Он любил её неопытность.

Язык проходил вдоль ствола, облизывая все венки и смачивая каменную плоть. Рука двигалась в такт, принося удовольствие не только Тимофею, но и девушке. Девушка наспех расстегнула ширинку тугих брюк, проникая туда рукой. Мокро, грязно, возбуждающе.

Тимофей наблюдал за ней с полуприкрытых век, чувствуя свой предел. Однако как-то сегодня всё затягивается, хочется чего-то нового.

— Привстань немного, — приказал Тимофей, останавливая действие Дарьи.

Девушка вопросительно посмотрела на парня, находясь в том же положении, что и была.

— Я сказал, привстань, — немного повысив тон, брюнет больно схватил девушку за плечо, после чего потянул наверх, регулируя её положения. К сожалению, рост девушки не позволял добиться нужной позы, — сними джинсы и ложись на стол. На спину и головой ко мне.

Козлов помог девушке привстать, чтобы та выполнила его приказ. Пока Дарья наспех снимала с себя оставшуюся одежду, Тимофей последовал её примеру. Аристократ педантично сложил свою одежду на стул, наблюдая исподлобья на девушку, которая уже лежала на столе.

Идеально.

Он подошёл ближе к Дарье, проведя рукой по влажному члену. Ему скорей нужна разрядка.

Дарья смотрела на перевёрнутого в её глазах парня, пока его достоинство не уперлось ей в лицо. Козлов был не против поиметь её рот в таком положении, однако у него были совсем другие планы.

— Тим... — выдохнула Титова, когда парень запрыгнул сверху на неё, присаживаясь бёдрами на её живот.

— Сожми их, — брюнет взглядом указал на бюст, соски которого смотрели ровно в потолок. Дарья повиновалась, по бокам надавив на грудь. Козлов двинул бёдрами, проникая сквозь щель, которую создала девушка. Толчки были размеременными, Дарья чувствовала, как головка была слишком близко к лицу. Промежность горела и сочилась, словно бурная река.

Тимофей завёл руку за спину, пальцами поглаживая гладкий лобок, а после раскрывая влажные губы девушки. Средний палец вошёл довольно легко, проскользнув в мокрую щель. Дарья всегда удивлялась, как Козлов может делать несколько вещей одновременно. В данный момент он бодро двигал бёдрами, получая удовольствие от плотно сжатого достоинства, одной рукой сжимал возбужденный сосок, а другой ласкал её влажную плоть.

Стоны разбавляли эту грязную, похотливую комнату. От резких толчков парня, со стола слетели стопки папок с досье на каждого хоккеиста. От ерзанья девушки, стол громко скрипел, шатаясь из стороны в сторону.

Тимофей никак не мог настроиться, а Дарья крепко сжала бёдрами руку парня, издавая звериный рык. Её тело затряслось, грудь подрагивала, а руки внезапно расслабились, поэтому Козлов лишь непристойно тёрся о ложбинку между грудей. Когда Титова отпустила его руку, он резко сжал её соски, двигаясь резкими толчками. Головка прикасалась к подбородку, отчего парень застонал в голос. Прошло полминуты и Козлов кончил, блаженно прикрыв глаза.

Семя разлилось на шею, подбородок и немного на губы Дарьи, отчего та блаженно улыбнулась. Тимофей слез с живота девушки, стараясь привести дыхание в норму. Сколько времени они так провели неизвестно, но в какой-то момент, Титова эротично облизнув губы, прикоснулась к плоти Козлова ладонью.

Они грязные, порочные люди. Он не может без неё, а она без него. Он испортил её, сотворил из неё искусную нимфоманку, которая за столь короткий срок полюбила секс. Секс с ним.

Война миров. Нимфоманы против девственников. Часть 2. Целибат

#осень откровенно #мастурбация #хоккеист и медсестра

Звук сирены потревожил барабанные перепонки, раздражая их до такой степени, что пришлось сощуриться.

Он любит тишину, умиротворение и спокойствие.

Скрежет острых лезвий по льду его угнетает. Холод не его стихия. Как он попал в хоккей неизвестно, однако то, что он в команде НХЛ, весьма комично. Травма на последнем чемпионате снова дала о себе знать. Ребра болели, словно их сжал кто-то в тиски. Левой ногой Михаил немного прихрамывает, хотя на льду чувствует себя намного лучше.

Получасовой осмотр врачом его забавляет. Светловолосая любовница тафгая постоянно морщит нос, недовольно читая лекции о безопасности на площадке. Её ассистентка — Любовь Панфилова, сосредоточенно слушает Дарью, попутно записывая что-то в блокнот. Длинные белокурые волосы старательно уложены в конский хвост. Голубые глаза сверкают энтузиазмом, а тонкие брови, немного подкрашеные светлым карандашом, смыкаются на переносице, когда она что-то не понимает. Пухлые губы всегда приоткрыты, а нос иногда пошмыгивает.

Кукла.

Думал про себя Михаил, глазами пробегая по стройному телу. Грудь третьего размера размеренно вздымалась, а тонкая рука не раз роняла карандаш, ломая хрупкий грифель. Короткая юбка еле прикрывала аппетитные бёдра, которые так жаждали все его товарищи, кроме Козлова.

Как ни странно, с такой вызывающей внешностью, девушка была неприступна, невинна и чиста. За неделю стажировки в полигоне, она не раз отшивала настойчивых хоккеистов, с просьбой больше её не беспокоить. Всех, кроме Михаила. Ему были далеки понятия отношений.

Он внезапно осознал то, что они безобразно похожи.

— Люб, осмотри Мишу ещё раз, мне уже пора, — невзначай произнесла Дарья, покидая тренировочный зал.

Блондинка замешкалась, когда парень подошёл ближе, оголяя свой торс. Верхняя часть формы небрежно упала на стул, а Михаил внимательно смотрел на практикантку. Один взгляд его карих глаз завораживал. Странная улыбка не покидала его, даже во время серьёзных матчей. Тёмно каштановые волосы были удивительно хорошо уложены, несмотря на недавний визор, который находился на его голове во время тренировки. Он был болезненно худой, но это не мешало ему быть отличным вратарём. Форма придавала мужественности парню.

Они слишком красивы, чтобы быть заложниками воздержания.

— Тут болит? — Панфилова осторожно прикоснулась ладонью к ребру парня, вызывая у него тяжелый вздох.

Ему не было больно, его это возбуждало.

— Немного, — криво улыбнулся шатен, смотря в голубые глаза девушки. Та наспех убрала руку, отвернувшись от хоккеиста. Через полминуты в её руках оказалась мазь, крышку которой назло круто запечатали производители. Михаил без слов выхватил тюбик из рук блондинки, удивляясь, насколько нежна её кожа. В одно мгновение, крышка открылась и улетела куда-то под стол.

Неловко.

Девушка резко наклонилась, пытаясь достать вещь, то же самое проделал и спортсмен. Столкновение лба парня и затылка девушки произошло случайно, однако крышку всё-таки удалось достать.

Цветочный аромат её духов пропитал стенки ноздрей, отчего он лишь хмыкнул, отгоняя от себя пошлые мысли.

Любовь выдавила небольшой сгусток мази себе на ладонь, чувствуя прохладу препарата. Михаил молча наблюдал за ней, и когда девушка прикоснулась к нему, прикрыл глаза в наслаждении.

Худшее сексуальное извращение — это воздержание.

Панфилова ловко водила ладонью по животу и груди парня, тщательно втирая мазь во все участки кожи. В области рёбер была предельно осторожна, но случайно задела острым ноготком, отчего парень зашипел. Любовь испугалась, и это, скорее всего, повлияло на её дальнейшие действия. Девушка скромно поцеловала область, которую задела, вызывая у парня шквал эмоций.

Она издевается. Эта чёртова идиотка просто издевается над ним.

Это было первое прикосновение девичьих губ в жизни Михаила. Да, в двадцать три года он был девственником.

Девственницы так себя не ведут. Но она творит чудеса.

— Прости, — девушка устремляя взгляд куда-то в пол, — я закончила.

Девушка убрала ладонь с торса парня, небрежно доставая из сумочки влажные салфетки.

Она даже руку вытирает сексуально, чёрт!

— Спасибо, — сухо произнёс шатен, надевая на себя форму.

— Всегда пожалуйста. Теперь можешь спокойно отдохнуть, а я пока отнесу Даше мазь, — Любовь сама не знала, зачем отчитывается перед ним, но когда она уже направилась на выход, тонкие пальцы схватили её за плечо.

— Я могу отнести, мне как раз нужно с ней поговорить, — соврал Михаил, протягивая вторую руку.

Блондинка, недолго думая, вложила тюбик в ладонь парня, кивнув в знак благодарности. Через несколько секунд, цветочный аромат исчез в зале тренировок, а Михаил тихонько похромал в сторону кабинета врача.

Ему нужен освежающий душ и крепкий сон, чтобы не думать о сексуальной блондинке.

Двери в кабинет, на удивление, были приоткрыты. Тусклый свет говорил лишь о том, что Дарья ещё не ушла домой. Михаилу, на долю секунды, послышались какие-то причмокивания и хлюпанья, но он списал это на внезапное возбуждение.

Воздержание — это не пассивность, это борьба.

Сквозь щель он увидел Дарью, бесстыдно стоящей на коленях перед Тимофеем. Как грязно и похабно. Однако Михаил не ушёл, не потревожил их, а лишь широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее. И вдруг, в паху начало жечь, каменея от увиденного.

Он часто думал о таком перед сном, запираясь в душевой, а после, несколько раз марал кафельные стены своим семенем, которое бесстыдно смешивалось с каплями воды.

Нужно бежать, чем скорее, тем лучше. Пах зудел от нахлынувшего наваждения. Выбора нет, нужно разрядиться. Он надеялся, что полногрудая практикантка покинула здание, однако каково было его удивление, когда он зашёл в душевую и увидел её.

Вроде бы стеклянная дверь и запотела до невозможности, однако он всё видел. Обнаженное тело блондинки, вздернутая грудь и оттопыренные ягодицы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он видел всё. Или же просто хотел видеть.

Внизу начало давить, а сердце стало стучать с неимоверной скоростью. Девушка что-то напевала себе под нос, а шум воды заглушал её голос. Она не слышала, что он вошёл. Она не подозревает, что он наблюдает за ней, сжимая ладонью окаменевшее достоинство, рукой отодвинув раковину.

Михаил просто смотрел, наслаждаясь каждым изгибом, каждым миллиметром женского тела.

Такой мастурбации у него ещё не было.

Любовь подлила масла в огонь, левой рукой накрывая свою грудь, а правая рука проскользнула между ног. У Михаила чуть глаза не вылезли из орбит при виде такого бонуса. Член стремительно увеличивался в размере, не помещаясь в узкую раковину. Парень занервничал, быстро стягивая шорты до колен и приспуская раковину. Орган стоял колом, и будто бы начал вибрировать, когда блондинка издала глухой стон.

Михаил внимательно посмотрел на Любовь, которая продолжала ублажать себя правой рукой, а левой опиралась на мокрый кафель душевой.

Он чувствовал себя мерзко, но, в тоже время, чертовски приятно.

Рука уже несколько раз провела по стволу, а нижняя губа была зажата между зубов, чтобы не рассекретить себя внезапным стоном. Михаил старался двигаться в такт движениям девушки, поэтому когда она увеличила темп, он с яростью начал двигать рукой.

Долгое воздержание — благодатная почва для греха.

Он чувствовал, как скоро наступит конец, поэтому прикрыл глаза. Он слишком был занят похотливым занятием, чтобы услышать, как Любовь скромно кончила, ополаскивая руку от смазки. Он слишком был неосторожен, когда блондинка вышла из душевой и увидела, как он, со спущенной экипировкой, мастурбирует возле двери. Он был слишком увлечен, что кончил прямо на оголённый живот девушки, которая встала перед ним в тот самый момент, когда он находился на пике.

Лишь приоткрыв глаза, Михаил увидел блаженное лицо блондинки, которая резким движением, впилась ему в губы. Это был первый поцелуй. Первое прикосновение женского лобка к его плоти. Первый шаг к их лишению девственности.

Теперь он зависим, зависим от неё, ведь они так похожи.

Бежал от дыма и упал в огонь

#очень откровенно #измена

Раскинувшись на широком диване с ободранной обивкой, мужчина лет тридцати распахнул глаза, почувствовав запах гари, пробивающийся в широкие ноздри. Помещение окутала легкая дымовая завеса, от чего тот скривил лицо, в очередной раз чертыхнувшись и коря себя за то, что не сделал заказ еды по телефону, а скинул все обязанности по поводу готовки на свою неуклюжую жену.

Прежде, чем встать, мужчина ладонью поправил выбивающиеся рыжие пряди с лица, заправив их за ухо. С того момента, как Евгения Карелина сократили, прошло два месяца. За это время он здорово себя запустил, отрастив пышную шевелюру и колючую неопрятную бороду. Высокий, мощный, с широкими плечами, и совершенно чистыми изумрудными глазами, он был скорей похож на лесничего, чем на талантливого инженера.

Накинув на босые ноги тапочки, мужчина прошёл вдоль узкого коридора на кухню. Сквозь шарканья собственной подошвы, он слышал как смачно выругалась жена, уронив по неосторожности раскалённую сковородку с брызжущим маслом.

Виктория — дама низкого роста с пышными бёдрами, хаотично бегала по кухне, стараясь поскорей убрать следы преступления. Скомканным полотенцем она схватилась за ручку сковороды, и поставив её на место, опустилась на колени, стирая горячее масло с пола. Евгений картинно закатил глаза, в который раз жалея, что попросил жену приготовить ужин. Он резко развернулся на пятках, даже не проронив ни слова. Мужчина привык к неуклюжести супруги и знал, что любые комментарии будут восприняты в штыки.

Карелин посмотрел на настенные часы в коридоре и шумно выдохнул, мучаясь в ожидании. Ему придется ждать ещё по крайней мере час прежде, чем он увидит ту самую, ради которой затеял всё это мероприятие.

Мужчина вновь вернулся в гостиную, присаживаясь на скрипучий диван, сиденье которого прогнулось под тяжестью его веса. Раскинув в стороны руки, он прикрыл глаза, углубляясь в собственные мысли.

Кризис среднего возраста настиг его так же неожиданно, как неотъемлемое желание попробовать что-то новое, более запретное. Пару дней назад Евгению на глаза попался школьный альбом, покрытый толстым слоем пыли и запрятанный в дальний угол чердака, где мужчина рылся на досуге. Листая страницы альбома, мужчина понурил голову при виде чёрно-белой фотографии. Глядя на размытую картинку, он видел себя в молодости, окружённого лучшим другом и девушкой, которая жадно ухватилась за рукав школьного пиджака Карелина.

С Егором Нечаевым они дружили с раннего детства, но после армии их пути разошлись. Друзья изредка созванивались, сухо рассказывая о своих достижениях, попутно меряясь у кого шире расстёгивается ширинка. Егор однозначно выигрывал, женившись на высокой блондинке с фотографии — Кристине Сердюковой. А Евгений довольствовался лишь Викторией, которая с каждым годом теряла свою красоту, набирая лишние килограммы. На смолянистых волосах супруги он всё чаще замечал седые пряди волос, которые неохотно подкрашивались раз в несколько месяцев.

Мужчина пересилил себя и набрал утром друга, приглашая его к себе на дачу вместе с Кристиной. Он знал, что бывшая одноклассница педантично относится к своей внешности и не отрицал, что ему выпала возможность наверстать упущенное. Частично, Евгений понимал, что это неправильно, но резко откидывал эти мысли в сторону. Ещё со школьной скамьи он замечал, как его тянет к симпатичной блондинке. Тем более, в голове созрел план: споить лучшего друга, которого рубит с первых рюмок, а после позабавиться с его женой. Его совсем не смущало то, что на этом званом ужине будет присутствовать Виктория. Скорей всего, для мужчины это был своего рода квест, в котором есть свои погрешности и сложности.

В доме послышался протяжный стук, отчего Карелин подорвался с дивана, на секунду оцепенев.

«Неужели я уснул?»

— Дорогой, открой двери, у меня руки заняты, — послышался хриплый голос Виктории, а следом и череда громких ударов.

Евгений неохотно прошёл в коридор, мельком поглядывая на часы. Прошло всего лишь десять минут с того момента, когда он впервые взглянул на циферблат. Не так уж и много…

Дойдя к выходу, он дьявольски ухмыльнулся. Как только щелкнул заржавевший замок, то мужчина увидел в проёме белокурую даму, сжимающую в руках поднос, накрытый толстым слоем фольги. Изумрудные глаза сразу же упали в зону декольте, а рот раскрылся в изумлении. Кристина была одета явно не по погоде. В холодный осенний вечер на ней было легкое распахнутое пальто, а под ним виднелось красное платье с широким вырезом на груди. На ногах красовались капроновые чулки и полусапожки с массивным каблуком.

— Привет. Прости, что так рано. На удивление не было пробок. Да и таксист знал к вам дорогу. Вот так подфартило.

Женщина невзначай оставила легкий поцелуй на щеке Евгения в знак приветствия, задевая пышной грудью его руку. Будто ушат ледяной воды обдал разгорячённое тело и враз заставил сжаться.

— Я тут принесла пирог, — Кристина протянула поднос мужчине. — Егор пока показывает окрестности моему брату… он только вернулся с Англии. Ты ведь не против, что мы его взяли с собой?

— Нет, — немного разочарованно ответил Карелин, отступая на шаг назад и врезаясь спиной в косяк двери.

— Вот и славно. Познакомишь меня со своей женой?

Евгений и вовсе забыл про Викторию, которая кряхтела на кухне, пытаясь приготовить ужин. В данный момент он думал о том, как было бы славно прижать Кристину к стене и впиться в её пышные уста, задрав это чертово красное платье до живота…

— С тобой всё в порядке? — бывшая Сердюкова пощёлкала длинными пальцами перед глазами мужчины.

Тот, опомнившись, лишь кратко кивнул, хватая её за рукав пальто. Он в мгновение ока провёл её на кухню. Не слышал, как дамы знакомились, а лишь завороженно наблюдал за бёдрами бывшей одноклассницы. Такие упругие, накаченные. Не то что у его супруги.

Квест начался. Главное, продержаться до следующего уровня.

Он медленно поставил поднос на стол, не отводя глаз от гостьи. Мужчина почувствовал, как его в спину кто-то толкает. Развернувшись на пятках, он увидел перед собой Егора, а за его спиной стоял парень, лет на десять моложе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А ты, погляжу, совсем себя запустил, — улыбнулся Нечаев, хлопая товарища по плечу. Евгений скривился:

— Есть немного.

— Меня зовут Арсений, — влез в разговор парень, протягивая хозяину дачи ладонь. Тот неохотно схватил её своей массивной рукой и стиснул длинные пальцы, не скрывая неприязни.

— Женя.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно.

На кухне воцарилось неловкое молчание после сухого знакомства. Кристина вовсю помогала Виктории с ужином, скинув с узких плеч пальто и повесив его на спинку стула. Арсений завороженно смотрел за готовкой.

Егор оглядел помещение и внезапно предложил:

— Жека, пошли покурим.

Хозяин дома кивнул, выходя в коридор.

— А я пока помогу милым дамам, — манерно оповестил Сердюков, невесомо касаясь ладонью талии Виктории, когда та нагнулась к духовке, чтобы достать индейку. Она невольно подпрыгнула на носочках, почувствовав холодные руки парня сквозь толстую ткань туники.

Карелин накинул утеплённый жилет камуфляжной расцветки и запустил руку в карман, нащупывая пачку сигарет с зажигалкой. Ему тут же стало душно, ведь дача хорошенько отапливалась, да и к тому же при виде Кристины кровь вскипела, как в былые годы.

Спустя полминуты товарищи выскочили на улицу. В воздухе начал витать едкий сизый дым, отчего Евгений хрипло закашлялся.

— Стареешь, — ухмыльнулся Егор, делая очередную тягу.

— А ты, погляжу, молодишься.

— С такой женой грех стареть. С ней не соскучишься. Всё время пичкает меня здоровой пищей и заставляет заниматься спортом. Я так рад, что ты позвонил. Как у вас дела?

— С завода два месяца назад уволили, — Евгений вновь погрустнел. — Неделю назад приехали сюда, чтобы хоть как-то развеяться. Вика моя не работает, за домом ухаживать не хочет, да и за собой, в принципе, тоже. Живем на сбережения, которые я откладывал на ремонт. Сплошная рутина.

— Да уж. Не позавидуешь тебе.

— А вы как?

— Да все так же, друг. Кристя устроилась в салон красоты, всё время проводит там. Я в офисе с утра до ночи. Даже на секс сил не хватает, а тут ещё правильное питание и спорт… Устал я, Жека.

«Да для такой жены я бы всегда силы находил», — подумал про себя Карелин, наблюдая, как медленно тлеет сигарета в его напряжённых пальцах.

Сухой разговор затянулся, и спустя десять минут из двери выглянула Кристина, зазывая мужчин обратно в дом. Они послушно зашли внутрь, снимая верхнюю одежду и вешая её на шатающиеся крючки. Пройдя в гостиную, Евгений удивился, что рядом с его излюбленным диваном стоял накрытый стол, вокруг которого теснились три стула. Мужчина быстро прошмыгнул вперёд, садясь на обшарпанную обивку, рядом с блондинкой. Нечаев не особо огорчился, присаживаясь на стул напротив жены. Справа от него пристроился Арсений, предварительно поухаживав за Викторией, которая умостилась на краю, рядом с мужем.

Хозяин дачи игнорировал все попытки Сердюкова подкатить к его жене. Он лишь жадно устремил свой взгляд на бёдра Кристины, которые оголились, когда платье немного задралось. Мужчина невзначай нагнулся вперёд и повернул голову правее, и чуть не захлебнулся собственной слюной, заприметив белоснежное кружево нижнего белья.

В паху начало приятно покалывать, хотелось как можно быстрее прикоснуться к сокровенному месту гостьи. Но та, как на зло, свела бёдра и одернула подол платья чуть ли не до колен.

Карелин прищурился, будто принимая вызов. Он окинул взглядом гостей и жену, мысленно придумывая, как отвлечь внимание, дабы немного поразвлечься с бывшей одноклассницей. Решение пришло само собой, когда изумрудные глаза наткнулись на три бутылки водки.

Мужчина чуть ли не подпрыгнул на месте, хватаясь за горлышко одной из бутылок и механичным движением откупоривая её. Рюмки предусмотрительно стояли на столе, поэтому Евгений без труда наполнил их, сверкая глазами. Не то чтобы мужчина любил пристраститься к алкоголю, но в данный момент без этого было не обойтись.

Прозвучал нелепый тост с уст Егора, после чего сидящие за столом вальяжно чокнулись, одним глотком опустошая рюмки. Кристина скривила лицо, поэтому Карелин заботливо предложил закусить.

— Спасибо.

Она лучезарно улыбнулась, положив свою тонкую ладонь на его запястье. А в мыслях у мужчины эта ладонь уже находилась на более интимном месте…

Евгений улыбнулся, обнажая свои ровные, но пожелтевшие от сигарет зубы. Он вновь разлил спиртное по рюмкам, изуверски спаивая гостей и супругу.

— Между первой и второй…

— Перерывчик небольшой, — Нечаева продолжила его фразу, попутно чокаясь.

Час пролетел незаметно. Лица сидящих за столом покраснели, глаза сверкали недобрым огоньком.

— Так, — Виктория встала со стула, немного пошатываясь, — я принесу пирог.

Неровной походкой женщина вышла в коридор, случайно зацепив плечом дверной косяк.

— Я помогу, — заскучавший до этого момента Арсений мигом оживился, выпрыгивая из-за стола.

Худощавый блондин напоследок окинул недоброжелательным взглядом Карелина, который развалился на диване, запрокинув правую руку на плечо Кристины, и вовсе не замечал молодого гостя.

Когда младший брат покинул гостиную, то блондинка криво улыбнулась.

— Он рабочий? — она указала длинным указательным пальцем на магнитофон, который скромно пылился в серванте.

— А то, — Евгений выпятил грудь, встал и прошёл к дальней стене.

Ноги совсем не слушались, поэтому он чуть не упал на друга, когда обходил стол. Егора клонило в сон, но он блаженно усмехнулся и потряс головой, стараясь не упасть лицом в тарелку. Со временем организм крепчает, это в корень не нравилось Евгению.

Когда послышалась весёлая музыка, блондинка бодро потянула супруга за руку, призывая немного размять кости.

— Нет, Крис. Я не хочу, — Нечаев развёл руками в сторону, с трудом сдерживая желание зевнуть.

— Зато я хочу, — в глазах Карелина плясали черти, пока руки тянулись к осиной талии женщины.

Кристина была не против такой рокировки. Алкоголь разогнал по жилам кровь, вызвав зверское желание потанцевать. Она положила тонкие ладони на плечи рыжеволосого, прижимаясь к нему пышной грудью. Евгений с напором сжал талию женщины и начал вальяжно кружить её по комнате.

Нечаева соблазнительно двигала бёдрами в стороны, имитируя подобие танца. Её серые глаза были прикрыты, а губы распахнуты. Она иногда проводила острым языком по ровным зубам, тем самым возбуждая хозяина дома пуще прежнего.

Карелин еле сдерживался, дабы не наброситься на подругу. Его ладони плавно опускались вниз, очерчивая изгибы поясницы. Он чувствовал, как женщина напряглась и перестала вилять бёдрами, а следом распахнула веки. Краем глаза мужчина заметил, что его товарищ знатно приложился к бутылке водки, с горла наслаждаясь напитком.

Динамичная музыка сменилась на разменяно медленную мелодию. Евгений зажмурился, представляя, что же будет в тот момент, когда в комнату зайдёт его супруга. Но горизонт был чист, и он решил действовать напролом.

Широкая ладонь легла на округлые ягодицы, жадно сжимая их до одури. Мужчина прижал Кристину ещё ближе к себе, поэтому она могла чувствовать напряжение в его штанах, которое с каждой секундой разрасталось сильней. Женщина прикусила губу, руками упираясь ему в грудь. Её брови сошлись на переносице, а глаза враждебно наблюдали за Карелиным.

— Прекрати, — сквозь зубы процедила блондинка, извиваясь в крепких руках, как уж на раскалённой сковороде.

Будь мужчина чуточку трезвей, то не пропустил бы звонкую пощёчину по своему самодовольному лицу. Удар был настолько чётким, что Евгению не составило труда отпустить Нечаеву. Он потёр ушибленное место тыльной стороной руки, садясь обратно на диван.

— Прости, — рыжеволосый тихо обратился к женщине, которая села рядом, сложив руки на груди.

Кристина лишь фыркнула в ответ, а следом посмотрела на мужа, ожидая его реакции. Но как только Егор попал в её поле зрения, женщина подпрыгнула с дивана:

— О Господи!

Неудивительно, что блондинка так занервничала. Егор блаженно приложился лбом на край столешницы, беззаботно уснув с бутылкой в левой руке. Его супруга потянулась на носочках и прогнулась в спине, пытаясь привести его в чувства. Она потрясла Нечаева за плечо, но тот никак не реагировал.

Евгений будто заново родился. Когда перед взором открылся вид подтянутых ягодиц, он стиснул зубы. В горле пересохло, а в штанах стало ещё теснее.

Кристина словно специально продолжала стоять в той же позе, пытаясь привести в чувства спящего мужа. Она трясла его за обмякшие плечи, но все было без толку. Из-за фривольных телодвижений её ягодицы начали подрагивать при каждом толчке. Карелин слащаво ухмыльнулся, схватился за бёдра блондинки, притягивая её к себе.

Женщина упала ровно ему на колени, чувствуя себя словно мешок с картошкой. Она пыталась резко встать, но тяжелая ладонь легла на упругую грудь, не давая возможности и шелохнуться от возмущения. Евгений с остервенением начал сжимать пышный бюст, делая круговые движения и ощущая, как сердце дамы забилось чаще. Она начала яро вырваться из цепких рук мужчины, но тот не давал ни единого шанса на сопротивление.

Вторая рука легла на острое колено, обтянутое капроновыми чулками. Он провёл линию вдоль ноги, доходя до подола платья. Кристина молча старалась избавить себя от назойливых ухаживаний изрядно выпившего друга, но тот, видимо, не особо был рад таким действиям. Он в один мах протиснул пальцы сквозь сомкнутые бёдра, стараясь нащупать кружевное белье.

— Отпусти меня! — женщина локтем пыталась попасть ему по подбородку, но рваный удар пришёлся по плечу, что никак не остановило Карелина.

Он готов был стянуть с неё платье, как вдруг получил резкий удар в нос. Как только тело перестало чувствовать тяжесть, рыжеволосый схватился ладонью за ушибленное место, гневно глядя на обидчика.

Перед ним возвышался Егор, стоя на полусогнутых ногах. Если бы не спинка дивана, о которую он облокотился свободной рукой, то тот точно бы пал у ног хозяина дачи. Было удивительно, что он вообще смог проделать столь болезненный удар.

— Ты совсем… страх… потерял? — слова слились в невнятное бормотание. Нечаев краем глаза заметил, как выбежала из комнаты в слезах его жена.

— Прости, товарищ. Перебрал… Я думал, что это Вика, — вовремя прикинуться дураком не каждому дано. Евгений это прекрасно знал и мог вовремя вырулить любую ситуацию в свою сторону. Если бы не алкоголь и вялость Егора, то хорошего завершения вечера можно было бы не ждать.

Нечаев хмуро взглянул на своего друга, скривив при этом красное от жара лицо.

— Мы наверное поедем… — тихо произнёс мужчина, круто разворачиваясь по направлению к двери. Он шагал рвано, шатаясь, чуть ли не падая на затёкшие от долгого сидения колени. Когда Егор покинул помещение, то Карелин с облегчением выдохнул, прикрыв изумрудные глаза в прищуре.

Вечер был испорчен, план провалился, так и не прийдя в действие.

— Постой! Я вас проведу.

***

Как только Виктория зашла на порог кухни, то тут же почувствовала на талии руки Арсения, который напористо сжимал её тонкими пальцами. Он, не мешкая, притянул её к себе, грудью чувствуя напряженную спину. Времени терять не было.

— Ты превосходная, — он провёл ладонью по немного выпирающему животу по направлению к груди. Карелина лишь мимолетно улыбнулась, устремив пьяный взгляд в потолок.

Почувствовав, как бюст с силой сжимают, она не удержалась от тяжелого вздоха. Сознание мутнело с необычайной скоростью, ноги казались ватными, а голова и вовсе перестала здраво мыслить. Женщина сделала несколько шагов вперёд, отстраняясь от гостя и трясущимися руками ухватилась о край столешницы. Она нагнулась, дабы сконцентрироваться на происходящем и привести себя в норму, но парень подошёл к ней впритык и не церемонясь прислонился пахом к широким ягодицам, наглядно показывая, чего он жаждет.

— Я ведь замужем…

Рассудок не покидал её до последней секунды, однако Сердюкова, видимо не интересовало её мнение. Он шустро ухватился в запутанные волосы женщины и надавил с такой силой, что та упала на стол лицом. Выпятившиеся бёдра он обвёл рукой, задирая шерстяную тунику до лопаток. Тёплые штаны, облегающие ноги, он с остервенением приспустил до колен, пользуясь замешательством Виктории. Словно безмолвная кукла, она стояла в неприличной позе, давая возможность молодому парню делать с ней всё, что взбредёт в голову.

Как только с ягодиц слетело белье, то в ноздри Арсения пробился запах женского тела, и он взвыл неистовым рыком. Его не пугал тот факт, что в любую секунду на кухню могут зайти. Не страшно было и то, что он неоднократно пожалеет об этом поступке. Хотелось лишь одного — получить максимум удовольствия от этого вечера.

Парень мигом спустил с себя брюки, выставляя наружу вздернутый и напряженный орган. Никаких прелюдий и нежностей, он знал, что больше никогда не увидит эту особу, тем самым придавая себе больше смелости.

Резкий толчок сломал ту грань, что разделяла этих двоих. Тихий стон вырвался из уст брюнетки, и она чувствовала, как внутри неё взрывается вулкан. Арсений не был ласковым и чутким любовником. Он лишь удовлетворял свои потребности резкими и грубыми толчками, изредка постанывая от возбуждения.

Стол начал поскрипывать, как только парень увеличил темп. Казалось, звонкие шлепки слышались во всех комнатах дома, но было плевать на этот факт. Главное, вовремя успеть замести следы.

Сердюков с ненавистью схватил за волосы женщину, притягивая ближе к себе. Он чувствовал, как сбилось её дыхание. Прерывистые и частые вздохи возбуждали не меньше, чем влажное лоно, в котором он чувствовал себя хозяином. Свободной рукой он сжал горло Виктории, перекрывая доступ к кислороду. Брюнетка задергалась, словно в эпилептическом припадке, ногтями вонзаясь в запястья любовника. Такие конвульсии сравнимо отличались от её предыдущего неодушевленного состояния.

Арсений чувствовал, как в паху начало покалывать, призывая к завершению действия. Каждая клетка его тела говорила о том, что он готов к скорой разрядке. Пульсирующий член, ёрзающий между влажных стенок, подрагивал при каждом грубом толчке. Парень прикусил губу, намереваясь доставить себе как можно больше удовольствия. Но громкий стук, а позже и голос, прервали его надежды на жаркий оргазм.

Евгений решил что неправильно так запросто отпускать друзей. Прежде — нужно извиниться за столь никудышнее поведение и вызвать такси. Но очутившись в коридоре, мужчина оцепенел при виде Нечаева у двери в кухню. Тот стоял с немым шоком на лице и как только хозяин дома оказался рядом и взглянул на весьма интригующую картину, он произнёс:

— Не рой другому яму — сам в неё попадёшь, — Егор похлопал Евгения по плечу, сочувственно глядя на бывшего одноклассника.

Конец