Этейн. Реинкарнация

Пролог. Визуал.

Мои дорогие, любимые читатели.

Представляю вам мою новую книгу

ЭТЕЙН, РЕИНКАРНАЦИЯ

Это моя главная героиня ЭТЕЙН -

фея любви и красоты.

Правда, она прекрасна? Согласны?

Так вот.

Жила-была прекрасная феечка Этейн, никому не мешала и радовалась жизни. И вдруг как-то раз ее увидел прекрасный принц Мидхир, который, увы, к этому времени был уже женат. Он влюбился в нашу феечку и решил жениться на ней, но даже не представлял, какие страшные последствия будет иметь его столь легкомысленное поведение.

Проблема в том, что законная жена Мидхира - Фуамнах оказалась...

Давайте вместе узнаем, что сделает с феечкой его законная супруга и почему книга называется "Этейн.Реинкарнация", что означает переселение души. И сколько раз эта самая душа может прыгать из одного тела в другое, снова и снова проживая очередную жизнь?

Мы проследим за всеми жизнями, сколько бы их ни было, заглянув во все века, годы, миры, планеты.

Я сама вместе с вами в предвкушении захватывающих приключений.

Вас ожидает в книге:

ИСТОРИЧЕСКОЕ ФЭНТЕЗИ

ПОПАДАНКА ВО ВРЕМЕНИ

ПОПАДАНКА В РАЗНЫЕ ТЕЛА

ПРОЖИВАНИЕ МНОЖЕСТВА ЖИЗНЕЙ

ЛЮБОВНОЕ ФЭНТЕЗИ.

ДАЖЕ ГДЕ-ТО ТЕМНОЕ ФЭНТЕЗИ

Друзья. Прошу вас подписаться на меня, нажать кнопку "отложить в библиотеку" и отметить кнопку "нравится". Я сама не рада, но необходимо выполнять условия Литнета. Мне необходимо 150 постоянных читателей, которые каждый день будут читать мою книгу. Представляете?

Со своей стороны обещаю, что будет безумно интересно.

Надеюсь на вас и люблю вас - мои дорогие читатели.

Ваша Ирэн

А вот еще одна моя милая нежная феечка

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.1 Душа Этейн гл. 1

Это моя феечка Этейн. Нежная и прекрасная.

1987 год.

- Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.

«Любимая, я готов целовать тебя всю жизнь», - он смотрел на нее, - "как же ты прекрасна!"

«Любимый мой. Я и без слов понимаю все, что ты хочешь мне сказать», - она утонула в его синих, как небо, глазах.

Он наклонился к ее лицу, лишь только прикоснувшись, оставив на ее горячих, влажных, зовущих, сладких губах мимолетный целомудренный поцелуй. Сколько же усилий стоило ему удержаться, чтобы не целовать ее так, как он мечтает - страстно, жарко, неистово.

С трудом оторвались друг от друга, когда друзья начали прикалываться и хохмить, отпуская в адрес молодых острые шуточки с непристойными намеками. Невеста зарделась от смущения и опустила глаза, заставляя жениха страдать от безудержно разгорающихся плотских желаний.

- Ребята, хорош, оставьте немного на брачную ночь!

- Оторвись от нее, а то придется в машине заночевать.

- Как же хочется веселья, вина и безудержного секса! Девочки, вызывайте такси!

- Катюха, боюсь, ты переоцениваешь таксистов.

- Хотите поржать? Моя женщина вчера уснула во время секса.

- Чувак, она тебе реально доверяет.

- Цигель, ай лю-лю, друзья! Пора уже отметить и принять на грудь!

Уже не терпелось «обмыть» новую ячейку общества, к тому же, все изрядно проголодались, предвкушая обильно накрытые свадебные столы с огромным количеством всевозможных закусок и целое море бухла.

- По машинам, кататься!

- Только недолго! Нас уже гости в кафе ждут.

- Ничего, подождут.

Скорость, ветер, адреналин! Счастье, невозможное счастье! Как же хочется, чтобы так сладко было всегда, всю жизнь!!!

Лида просунулась в открытый люк автомобиля и, подняв руки вверх, отчаянно махала сопровождающим их машинам, наряженным в ленточки и цветы! Здорово-о-о!!!

- Эй-эге-гей! Догоняйте!

- Лидуська, что ты делаешь? Запрыгни обратно.

- Да, милый. Вот я.

Раскрасневшаяся от удовольствия, с растрепанной копной волос, необыкновенной красоты девушка, о которой он мечтал последние два года, – теперь его законная жена. Кра-си-ва-я-я-я! До невозможности! В мыслях своих он уже не мог дождаться брачной ночи. Как представил, что они будут вытворять в постели… Аж дух захватило.

- Лидка, ты счастлива?

-Да, Славушка! Да, родной!

- Я очень люблю тебя, девочка моя! Милая моя, любимая. Никак не дождусь ночи. Давай сегодня не будем открывать подарочные конверты и деньги считать не станем. Сразу пойдем в постельку! Я хочу тебя безумно!

- Милый, как скажешь! Я на все согласна.

Она положила голову к нему на плечо, обняла, нежно прижавшись к его сильному телу, немедленно отозвавшемуся на ее ласки трепетной дрожью.

- Что ты делаешь, глупенькая? Сейчас остановлюсь и возьму тебя прямо здесь. И мне все равно, что нас увидят.

Не удивительно, что он отвлекся от дороги, любуясь своей красавицей-женой…

Скорость, ветер, адреналин!

В один миг никто не понял, как это произошло… Очень быстро, молниеносно, внезапно!

Черная тень несущегося на огромной скорости огромного самосвала, оглушительный визг тормозов, жуткий скрежет железа, и на черной как смоль дороге осталась лишь дымящаяся невыносимым приторно-химическим смрадом груда искореженного металла.

На багровой траве лежали двое.

Черный фрак, белое подвенечное платье, забрызганное алой кровью, словно распустившиеся во всей красе яркие маки на девственно белом снегу.

Больно, как же невыносимо больно и страшно…

***

117 год нашей эры.

На берегах залитой дождями хмурой земле Ирландии, на утёсах западного побережья жила-была фея Этейн. И как же она была прекрасна!

Голубые, как гиацинт, глаза; губы алые, словно парфянская кожа; гладкие, мягкие плечи; длинные пальцы чистейшей белизны; гибкое, стройное белое тело, будто пена морская; мягкая кожа, гладкая и нежная. В глазах феи пылал огонь любви, а на щеках - жар наслаждения.

Единственным зеркалом Этейн служило горное озеро, кроватью – мягкая сочная трава, а пищей – пыльца прекрасных цветов и сладкие плоды деревьев.

Фея была вполне счастлива, наслаждаясь утренней дымчато-голубой звенящей зарей и пламенеющим багряным закатом, хрустальной чистой водой в озере, первозданностью окружающей природы с ее восхитительным благоухающим разнотравьем, разноцветьем и буйно растущими диковинными деревьями и кустарниками. Она была исключительно чиста и невинна в своих помыслах, не зная о плотской любви, не ведая о людских пороках - жадности, предательстве, похоти и злобе, являясь в образе феи наивной милой девушкой.

Однажды она сидела на берегу горного озера, болтала ногами в прохладной воде, наблюдая за брызгами и расходящимися далеко-далеко по водной глади кругами, и, напевая любимую песенку, расчесывала свои прекрасные золотые волосы. Вдруг рядом со своим отражением в воде она увидела чьё-то лицо. Это был принц, гордый прекрасный Мидхир, сын Бога короля фей. Он смотрел на девушку и не мог оторваться.

- Кто ты, прекрасное создание?

Алым цветом зарделись ее милые щечки, неистово затрепетало сердечко. Она смутилась и еле слышно произнесла:

- Я Этейн, фея любви, красоты и возрождения.

Мидхир был очарован. Обуреваемый желанием завладеть невинной девушкой, принц стал обольщать фею. Это ничего, что он уже женат. Еще одна красавица займет место в его спальне в качестве трофея, добытого на охоте. Вероятно, она доставит ему величайшее наслаждение, подарив свою невинность.

- Дай посмотреть на тебя, милая. Ты здесь совершенно одна?

- Да.

- Как же ты прекрасна! Боюсь ослепнуть от твоей красоты. Позволь спросить. У тебя есть семья или возлюбленный?

- Нет.

- Не знала ли ты ранее мужчин? Слышала ли что-либо о любви, плотских утехах? Трогал ли кто-то тебя раньше, пытаясь завладеть тобой и нарушить твою девственность?

Она покраснела, опустила глаза и покачала головой.

- О, Боги, какой цветочек мне достался! Давай присядем вон на той полянке. Расскажешь мне о себе, а я внимательно выслушаю тебя, моя прелестная нимфа.

Он взял ее за руку, увлекая под сень ивы, чтобы спрятаться от чужих любопытных глаз под ветвями, спадающими до самой земли. Лучше убежища не придумаешь. Словно спальня молодоженов, укрывшихся для любовных утех.

Учтиво поцеловал ее руку, более требовательно - ладошку, а затем завладел одним из ее пальчиков, облизывая, жадно целуя, словно старался его проглотить.

Она задрожала в ответ на ласки, не знакомые ранее, но такие восхитительные. Тело ее откликнулось, внизу живота запорхали бабочки, а нежная ложбинка между ног стала горячей и влажной. Милая, невинная девочка оказалась во власти охотника, возбуждающего, совращающего невинное создание.

Не спрашивая согласия, он освободил ее от легкого платья, сильной рукой разорвав воздушную тончайшую ткань ее одеяния. То, что он увидел, заставило его трепетать, еле сдерживаться, чтобы немедленно не разорвать ее тело на части, грубо надругавшись над ним.

Мидхир, порочный, похотливый и сладострастный муж, еще не видел ранее такой красоты. И это было так удивительно! Будучи храбрым воином, охотником, снедаемым похотью, за свою молодую жизнь он овладел таким количеством женщин, что никак не ожидал, что кто-либо из них будет прекраснее их всех, вместе взятых. Теперь они казались ему серыми мышками, неинтересными и некрасивыми. А она…

Обнаженная нимфа возлежала на траве. В глазах поволока, алые пухлые губки жадно приоткрыты, два прелестных холмика с розовыми нежными сливочными карамельками затрепетали и налились жаром, ножки раздвинулись и раскрыли перед вожделеющим принцем непорочное, первозданное, еще никем до него нетронутое девственное лоно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.1 Душа Этейн гл. 2

Друзья, познакомьтесь с еще одной визуализацией восхитительной Этейн. Не правда ли, красотка? А как вам понравилось ее обалденное золотое платье? Ну точно ни один мужчина не сможет устоять перед ней. Не то что Мидхир.

1987 год.

- Чего же молодые так долго не едут? Пора уже выпить и закусить!

Гости нетерпеливы. Их можно понять. Столы ломятся от угощений и напитков, а команда «все за стол!» никак не поступает.

Только мать невесты Полина не находила себе места, не зная, что и думать.

«Что-то не так. Уж очень долго. Часа два назад должны были вернуться. Неужели что-то случилось? Или я просто себя накручиваю? Что может случится? Катаются где-то, на время не смотрят. Да сейчас приедут. Все будет хорошо, ведь сегодня такой день! Доченька моя выходит замуж за самого прекрасного парня на земле! Это ли не счастье для матери?»

«Что это? Кто-то плачет? Что за шум?»

Заплаканная, всклокоченная золовка ворвалась в празднично украшенный зал.

- Полинушка, милая моя, поехали!

- Куда?

- Не спрашивай, сердешная моя! Поехали!

Она рыдала, колотилась в ознобе и не могла ничего объяснить.

***

- Где мы? Зачем мы сюда...?

Мать вышла из машины.

Искореженная, разбитая машина ее детей.

А чуть поодаль в высокой траве - черный фрак и вместо белого - багряного цвета подвенечное платье.

Она все поняла.

Сердце разорвалось от боли.

- Почему так темно? Я ничего не вижу, - вырвала из своей груди хриплый и протяжный стон, проваливаясь в бездонную черную бездну.

***

«Где я?», - вернувшись из забытья, она смотрела в белый потолок, на крашеные синей краской стены и не могла понять, где находится.

Поморщилась. В руке противно защипало.

«Игла. Ах, это капельница. Я в больнице. Что произошло? Почему я здесь? Ничего не помню», - она силилась восстановить в памяти события, вследствие которых очутилась на больничной койке, но воспоминания не приходили. Помучилась, напрягая память, но только истратила последние силы и провалилась в глубокий тяжелый сон.

Поможет ли ей временное забытье? Залечит ли горе, постигшее ее так внезапно? На этот вопрос ответит только время. Говорят, время лечит. Так ли?

***

- Полинушка. Ну, как ты?

Услышала голос, открыла глаза.

- Что случилось? Ничего не помню.

- Узнала меня? А то мы уж испугались, что ты потеряла память.

- А где Лидушка и Слава?

Увидела, как перекосилось в болезненной гримасе лицо золовки, как брызнули непрошеные слезы.

- Милая. Выздоравливай. Я к тебе потом приду. Главное - поправляйся.

Золовка выбежала из палаты, не в силах больше сдерживать рыданий. Как можно объяснить матери, что ее ребенка больше нет? Это, вообще, возможно? Как рассказать ей, что вместе с дочерью и зятем погиб еще не рожденный ее внук или внучка? Как унять страдания матери, которой еще предстоит как-то жить после этого несчастья?

«Ничего не понимаю. И золовка что-то быстро убежала от меня, прямо как черт от ладана, разговаривать не хочет», - Полина была очень слаба и совсем не было сил долго о чем-то думать, - «надо еще немного поспать, а то не поправлюсь. А мне теперь нужны силы. Лидушка по секрету шепнула мне, что ждет ребеночка. Вот радость-то! Внук или внучка родится. Уж я так буду любить, холить и лелеять мое маленькое солнышко. Пусть только дочь попробует мне сказать, что я ребенка балую. А я ей скажу: «Я, вообще-то, - бабушка. Мое дело – баловать, а ваше – воспитывать».

Она улыбнулась своим мечтам и забылась тяжелым сном. Ей снилась дочь-красавица в белоснежном платье и фате, зять в черном фраке, и, почему-то, рваные железные обломки на дороге.

***

В день выписки за ней снова приехала золовка.

«Странно, где же дочь и зять? И почему я не помню свадьбу? Ну, ладно. Может быть, они заняты на работе и не смогли приехать? И почему нас сопровождает врач? Меня же выписали из больницы, и я еду домой».

Устало откинувшись на подголовник сиденья, равнодушно смотрела на проплывающие мимо пейзажи. Родственники были на редкость молчаливыми, да и говорить особенно ни о чем не хотелось. Она даже рада была закрыть глаза и немного вздремнуть. Слаба еще после больницы. Очнулась, когда затих успокаивающий рокот автомобиля, и прекратилось убаюкивающее ее мерное покачивание.

- А куда мы приехали? - Полина вышла из машины, оглядываясь по сторонам.

Дорога. Обочина. Груда искореженного металла.

«Где-то я уже это видела…»

Сердце надорвалось от боли. Она все вспомнила.

«Почему мне нечем дышать? Куда делся воздух? Отчего мне так больно…»

Закричала изо всех сил, пытаясь заглушить острую колющую боль в сердце.

Как может мать избавиться от постигшего ее горя?

Только кричать, громко неистово кричать, вылить из себя всю боль без остатка, все слезы. Только не держать в себе! Не держать! Если держать, то сердце разорвется.

Прошептала:

- Отвезите меня к детям.

- Может быть, не сегодня?

- Сейчас.

Как тихо на кладбище. Людям, упокоенным в могилах, уже ничего не нужно, кроме спокойствия и тишины. Их больше не волнуют насущные проблемы, им больше не интересна жизнь живых.

На кресте свадебная фотография любимых детушек. Молодые, прекрасные, полные жизни.

Ноги подкосились, словно в бреду упала на могилу дочери, обняла ее, пытаясь согреть материнской любовью.

- Зачем ты ушла? Как же я теперь одна? Я не хочу жить без тебя. Встань. Вернись ко мне. Ты же беременна. Тебе нельзя лежать в сырой и холодной земле. Ты простудишься и потеряешь малыша.

Велико, ох, как же необъятно горе матери. Не поможет ни время, ни усилия, чтобы забыть своего ребенка и смириться с тем, что тот лежит в сырой земле.

***

117 год нашей эры.

Мидхир ликовал в предвкушении сладкого наслаждения. Только одно смущало его и непонятным образом останавливало – ее трогательная беззащитная целомудренность.

«Как же я могу снасильничать над ней, втоптать в грязь ее доверчивость и наивность? Вот лежит она передо мной – нежная, прекрасная, чистая. Нарушу ее девственность раньше венца, и стану самым последним выродком, что во множестве своем поступают так с девочками после охоты или битвы с врагом. Насилуют, ломают, оскверняя их молоденькие целомудренные тела, чистые и восхитительные в непорочности своей. Да разве я не могу подождать до свадьбы? Иначе нет мне прощения. Только…что скажет жена? Ничего, прикажу ей, и сразу прикусит свой ядовитый язычок.»

Повинуясь порыву, он поднял Этейн на руки и, завернув в свой плащ, усадил на лошадь перед собой.

- Держись крепко. А лучше откинься назад и прижмись ко мне. Так ты точно не упадешь.

Легко сказать, чем сделать. Она придвинулась поближе и заснула, доверяясь красавцу -принцу, не подозревая, какие мысли и чувства бурлят в его голове и теле. Как же трудно обнимать спящую красавицу, что прижалась своей аппетитной попкой к его возбужденному естеству, и, откинувшись назад, прислонилась спинкой к его телу, не подозревая о том, какое немыслимое количество раз он уже готов был разорвать ее от переполнявшего его бешеного возбуждения.

«Нет, я подожду, не стану насильничать. Только прибудем в город, так сразу и свадебку сыграем. Потерплю еще немного. О, Боги! Дайте же мне силы пережить брачную ночь! Позвольте стать достойным милой чистой Этейн!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.1 Душа Этейн гл. 3

117 год нашей эры.

Итак, красавец-принц Мидхир и его нареченная Этейн постепенно приближались к городу Бри Литу - родному дому в северной стране.

Чем ближе подъезжали, тем задумчивее и печальней становился принц.

«Даже не знаю, чего ждать от жены. Как она воспримет, что я вернулся не один и привез с собой девушку невиданной красоты? Как приеду, надо сразу же поставить супружницу на место, чтоб и близко не смела подходить к моей милой нежной девочке. Ведаю я, какой тяжелый нрав у моей супруги, знаю, что она ведьма, жестокая и страшная. Уповаю лишь на то, что убоится она меня – своего супруга, и не станет вредить моей нареченной».

Долго ли, коротко ли, путники добрались до владений принца. Вот уж и стены городские с башнями и бойницами показались. Наконец-то, дом родной!

Свита Мидхира вышла на крыльцо дворца, чтобы приветствовать властителя. Впереди всех стояла богато одетая женщина, чей повелительный взгляд, казалось, охватывал весь город - дворец, слуг, собравшихся вокруг горожан и самого Мидхира.

- Ну, вот мы и прибыли, милая Этейн.

Он спешился и протянул к ней руки.

- Иди ко мне, любимая, - бережно снял ее с лошади и обнял.

- Кто эта женщина? – осмелилась спросить Этейн.

- Это моя жена Фуамнах.

- Жена? А кто же я?

- Ты тоже сегодня станешь моей женой, милая моя Этейн.

Девушка не могла отвести взгляда от властной и грозной женщины, стоявшей на крыльце. Казалось, своими черными огромными глазами она испепелила красавицу -фею, заставив ее дрожать от страха.

«Что ж, даже издалека видно, что жена Мидхира – полновластная хозяйка в этих владениях. Разве согласится она делить с кем-нибудь своего мужа? Зачем он привез меня сюда? Разве недостаточно ему одной жены?»

Фуамнах, урожденная принцесса, была не только красивой и могущественной хозяйкой Бри Лита, но и хитрой коварной колдуньей. Похолодев от ярости, она смотрела, как Мидхир бережно снимает девушку с лошади, нежно обнимает и шепчет ей что-то на ушко.

«Как же он посмел посмотреть на кого-то, кроме меня?! Как осмелился привезти в мой дом грязную девку, если у него есть я – красивая, умная, отличная хозяйка, перед которой трепещут слуги?! Как только пришло на ум моему муженьку показать всем неразумную соплячку, оскорбив и унизив меня в моем собственном доме? Что теперь скажут люди вокруг? Они наверняка станут смеяться, сплетничать, ехидничать, сомневаться в моих способностях, если уж мой собственный муж позволил себе заменить меня на другую, да еще и непотребную девку, соблазнившую чужого мужчину!»

***

1988 год.

Неумолимо бежит время. Вот уж и годик пролетел, как дети покинули этот мир.

Молодая, но совершенно седая женщина часто приходит на могилку. Присядет на скамеечку и рассказывает новости: кто родился, кто женился, а кто развелся. Напечет булочек и принесет гостинец на погост. Дочь с зятем те булочки очень любили.

Поплакала, горестно вздохнула от невыносимой ноши на сердце.

- Жизнь моя окончена. Не помню, какой сегодня день, какой год. Не радуюсь ничему, никого не замечаю. Тоскую по вам, милые мои детушки. Ради чего мне теперь жить? Ничего-то в моей жизни не осталось. Разве, лечь рядом с вами и помереть в спокойствии и надежде, что на том свете с вами увижусь. Да не берет меня смертушка, видать забыла обо мне…

Зарыдала в голос, причитая о горькой своей жизни. Как тут успокоишься? Не лечит время, не дает отдыха, оставляя в памяти горе. Так и рыдала, выплакивая обиду на судьбу-судьбинушку несправедливую. Всхлипнула напоследок:

- Ну, вот. Вроде все вам рассказала, побыла с вами, и легче. Завтра еще приду.

С трудом поднялась со скамеечки. Горе лежит на плечах тяжелым грузом, не дает идти легко и свободно, пригибает к земле.

Что это за шорох? Оглянулась.

- Кто здесь?

С трудом разглядела в кустах огромные голубые глаза.

- Выходи, не бойся.

На свет вышла девчушка лет шести. Грязная, неухоженная. Мордашка чумазая, глаза голодные.

- Тетенька. Можно мне булочку? Я хочу кушать.

- Ты чья? Как тебя зовут?

- Я - Лидка. Я - мамкина.

Она оторопела:

«Лидушка! Милый ребенок, маленькое солнышко!»

Снова всколыхнулось горе внутри. С трудом взяла себя в руки, чтобы не расплакаться.

- Идем. Я как-раз с собой несколько булочек прихватила.

Присела на скамейку у могилки детей, смотрела, как малышка жадно ест, торопится, словно боится, что булку эту у нее отнимут.

- А что ты делаешь на кладбище?

- Сижу и жду, а потом ваши булочки забираю, когда вы уходите. Им-то не надо, а мне кушать очень хочется, - кивнула в сторону фотографии, виновато глядя на тетеньку, - ругать не будете?

- Нет, не стану ругать. Ешь, мне не жалко. А есть у тебя мама, папа?

- Мама. Но она мне кушать не дает.

- Пойдем-ка, детонька, я тебя домой провожу.

***

-Здравствуйте.

Вслед за девчоночкой зашла в обветшалый, неухоженный дом с покосившимися окнами, дырявыми заплеванными и зашарканными половицами, старой и разбитой мебелью. На грязном диване зашевелилась куча тряпья и вылезло на свет подобие женщины с опухшим лицом в рваном замызганном халате.

- Чё тебе надо? Ты чё приперлась? Доча, чё этой тетке от тебя надо?

Шибануло смрадом от перегара и немытого тела.

- Ваша дочь была на кладбище, а я ее проводила домой.

- Ах ты, мерзкая вонючка! Какого фига ты попёрлась на кладбище? Я тебе сказала, что отлуплю, если еще раз туда пойдешь?

Со всего маху она отвесила ребенку звонкую оплеуху, и та отлетела, сильно ударившись головой о стену. Малышка тихо заплакала, с трудом пытаясь не разреветься в полный голос.

- Попробуй только еще! Получишь на полную катушку! Всю задницу ремнем располосую!

- Что Вы делаете? Как можно бить ребенка?

- А тебе чё тут надо? Кто тебя спрашивать будет? Это мой ребенок. Что хочу, то и делаю. Захочу прибить - прибью. Не твое дело. Пошла отсюда!

Она вышла из чужого дома, оглянувшись на заплаканное личико несчастной малышки.

«Нет. Так не должно быть. Эта женщина просто не знает, каково это - терять ребенка. Как это страшно! Я не могу просто так уйти и оставить Лидушку с этой женщиной. Если уж свою дочь не смогла спасти, так хоть чужой помогу», - потопталась на крыльце и решительно вернулась.

- Я хочу поговорить.

Пьяное подобие женщины опохмелялось остатками горячительного.

- А я не хочу, ик-ик. У меня больше нет выпивки. Можешь не просить.

- Может быть, тебе ребенок не нужен? Я возьму ее к себе. У меня больше никого нет…, я живу одна и смогу о ней позаботиться.

- Как это - возьмешь?

- Возьму и воспитаю. Она ведь тебе только мешает. Отдай.

- Иди отсюда, отстань от меня. Я на нее получаю пособия, денежки, как-никак. На что я тогда буду веселиться, покупать жратву и бухло, если денег не будет? Я – женщина красивая, и в мой дом ухажёры в гости заявляются. Я, может быть, замуж собираюсь. Жду, когда мне сделает предложение один фуфлыжник. Только он все никак не решится. Вот, фингал вчера поставил, скотина, - пробубнила горе-мамаша, разглядывая в осколке засиженного мухами зеркала синяк на своем опухшем лице.

- Тем более. Ты замуж собираешься, ребенок тебе помешает.

- Иди отсюда. Мне деньги нужны.

Вышла из дома, побрела по дороге. Ноги не слушаются, мысли одна через другую перескакивают. Вдруг услышала, как запыхавшийся детский голосок прошептал:

- Тетенька, заберите меня к себе.

Обернулась, увидела только, как сверкают ее босые пятки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Познакомьтесь, это маленькая милая Лидушка. Не правда ли, ангелочек?

ч.1 Душа Этейн гл. 4

117 год нашей эры.

Ведя за руку прекрасную Этейн, принц приближался к своей жене и вассалам, ожидающим его на крыльце дворца. Он конечно же заметил, как побледнело лицо Фуамнах, как засверкали в страшной злобе ее очи, как сжались в кулаки руки, словно она собиралась схватить за шиворот супружника и знатно выволочь его за шкирку, как нашкодившего подростка.

Как же он ошибался, наивно полагая, что жена смирится с его изменой, примет в доме девушку, на которую тот не мог насмотреться, пожирая ее глазами, готовый совокупиться прямо здесь, на глазах у всех. Самодовольный супруг был влюблен в свою спутницу, не пытаясь скрывать свои чувства, порхал, словно мотылек вокруг своей новой избранницы, тем самым унижая и оскорбляя свою законную супругу.

Мидхир был весел, счастлив, не обращая внимания на гневное лицо жены, совершенно не догадываясь о том, какую бурю в ней разбудил.

Со счастливой улыбкой на лице он представил свою любимую всем собравшимся.

- Дорогая моя супруга, мои вассалы. Это моя нареченная Этейн. Сегодня же приказываю собрать пир, созвать гостей со всей округи, дабы отпраздновать нашу свадьбу. Жена, приготовь комнату для нашей с Этейн брачной ночи. Приказываю тебе улыбнуться и порадоваться за меня. Ты же рада счастью своего супруга?

Он захохотал, возрадовался в предвкушении восхитительно приятных событий, ожидающих его ночью. Он и так долго воздерживался, мечтая о том, что будет вытворять с милой девушкой в постели. Сегодня после веселого праздничного застолья его мечты наконец-то осуществятся.

Он не заметил надвигающейся черной тучи, вселенского зла в образе его жены. Ведь она-то точно не собиралась делить мужа с соперницей.

Смех его немедленно угас, когда Фуамнах схватила свой волшебный жезл, и, прежде чем рука мужа смогла ей помешать, быстро ударила Этейн по лицу.

Каждой частичкой своей черной души и оскорбленного сердца она желала убить соперницу, не подозревая, что та является бессмертной феей, и была очень разочарована тем, что девушка не упала замертво.

Злобы колдуньи хватило лишь на то, чтобы в ту же секунду прекрасная Этейн превратилась в бабочку редкостной красоты – радужное создание с поблескивающими всеми цветами радуги прозрачными крылышками. Вспорхнув к небесам, она вернулась на землю и уселась на плечо Мидхира.

«Ах ты, паршивка! Не сдаешься, не собираешься умирать! Ничего, все равно я добьюсь своего и уничтожу тебя. Мое проклятие слишком могущественное, чтобы ты так просто от него отделалась. Проклинаю всем сердцем, униженным и оскорбленным. Никогда не быть тебе счастливой, веселой и любимой. Ждут тебя тяготы и горести, куда бы не заносила тебя судьба!!! Будь ты проклята во все века, времена и будущие жизни!»

В бешенстве скрипя зубами, Фуамнах немедленно наслала на город ураган, и сильный ветер унес легкую бабочку за тридевять земель от города в неизвестном направлении.

Больше никто и никогда не видел эту бабочку.

Мидхир же, испугавшись магического гнева жены, много дней безутешно оплакивал прекрасную Этейн, не имея сил и возможности вернуть возлюбленную.

А отомщенная Фуамнах ликовала: «Наконец-то я избавилась от пришлой девки. Муж должен принадлежать только мне. Даже если скрючится от печали и сдохнет от любви к другой женщине, не важно. Главное, что покинет он этот мир, будучи только моим мужем. Никто никогда не посмеет больше влезть между мной и моим супругом. Никогда!!! Я не позволю».

***

1989 год.

- Ну вот, Лидушка. Теперь ты - ученица. Наконец-то ты пошла в школу, будешь учиться и получать одни пятерки. Вырастешь большой и умной.

Полина любовалась на счастливое лицо своей дочери. С тех пор, как она забрала ее у горе-мамаши, отмыла, откормила, отогрела ее маленькое сердце материнской любовью, малышка всегда была веселой и счастливой.

«Пожалуй, не буду вспоминать о том, чего мне стоило ее удочерить. Главное, что я спасла Лидушку. Теперь та отвратительная женщина, что считала себя матерью, ее не бьет, не мучает, отказывая в еде, заботе и любви. Со мной, ее новой мамой, она живет в чистоте и сытости, и жизнь ее наполнена радостью и счастьем. Милая моя девочка. Золотко мое. Солнышко. Как же я тебя люблю!»

Зашла в комнату дочери и поразилась. На стенах, мебели, подоконнике – везде висели и лежали рисунки с изображением одного и того-же в разных интерпретациях: бабочки - красные, синие, зеленые, золотые, серебристые, будто живые и очень красивые. Казалось, сейчас вспорхнут с рисунков и улетят ввысь.

- А что это ты рисуешь? – увидела, как Лидушка рисует цветными карандашами бабочку редкостной красоты – радужное создание с поблескивающими всеми цветами радуги прозрачными крылышками.

- Мамочка, это бабочка.

- Разве такие бывают? Это ты ее придумала? Или она тебе приснилась?

Помотала головой девчушка.

- Нет, не придумала. Эта бабочка – я...

***

Я – фея Этейн, невинная, наивная, чистая, постигшая злобу людскую, зависть, предательство и ненависть. Меня прокляла злая ведьма за то, что я посмела стать ей соперницей и встать между нею и ее супругом.

Возможно, я была не права, приняв любовь женатого мужчины и надеясь на счастье. Я была слишком молодой и неопытной в любви, поддавшись на ласковые слова и посулы прекрасного принца. Вот и получила по заслугам.

Теперь я – бабочка, неприкаянная душа, что порхает из одной телесной оболочки в другую, проживая жизнь за жизнью, судьбу за судьбой в разные времена, столетия и века, пытаясь исправить мою ошибку и покончить с заклятьем злой ведьмы.

Даже не представляю, как все исправить. Вероятно, когда я стану достойной, чары сами собой рассеются, и я снова стану самой собой. Только тогда мне будет дозволено стать счастливой и познать истинную любовь.

Предательство людей превратило меня в Амазонку-воительницу – гордую и неприступную, сильную и смелую, не поддающуюся на посулы и ласковые слова мужчин, не важно, женатых или нет.

Теперь я никому не верю. Все мужчины для меня – сосуд обмана, хитрости, лжи, порока и лицемерия. Я презираю весь род мужской и не ведаю, как это можно исправить. Все мужчины для меня – это предатель Мидхир, что позволил своей жене обидеть и уничтожить меня, не защитил и не спас. Все они одинаковы. Ни на кого из рода мужского нельзя положиться!

Смогу ли избавиться от проклятия?

Очень сомневаюсь!!!

Ведь идеального мужчины, что способен растопить мое сердце, просто не существует. По крайней мере, в этом мире…

Я даже не надеюсь, с горечью осознавая, что так и останусь навечно прекрасной бабочкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот какая стала нежная и хрупкая Этейн, превратившаяся стараниями вероломного мужчины в воительницу-Амазонку. Что ж, берегитесь, мужчины! Она больше никому не верит.

ч.1 Душа Этейн гл. 5 К читателям

Дорогие мои читатели.

Завтра мы начинаем путешествие вместе с душой Этейн.

Нас ждут ее много-много жизней, в течение которых она будет бороться с проклятием ведьмы, самосовершенствоваться, приближаясь к Богу, как мы его называем. Помните ее проклятие?

«Ах ты, паршивка! Не сдаешься, не собираешься умирать! Ничего, все равно я добьюсь своего и уничтожу тебя. Мое проклятие слишком могущественное, чтобы ты так просто от него отделалась. Проклинаю всем сердцем, униженным и оскорбленным. Никогда не быть тебе счастливой, веселой и любимой. Ждут тебя тяготы и горести, куда бы не заносила тебя судьба!!! Будь ты проклята во все века, времена и будущие жизни!»

Блуждая по судьбам и мирам, Этейн в своем воплощении познакомит нас с разными людьми:

ИЗВЕСТНЫМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ЛИЧНОСТЯМИ

НЕ ОЧЕНЬ ИЗВЕСТНЫМИ ЛИЧНОСТЯМИ

(их имена я выкопала в исторических справочниках)

знакомыми нам людьми (соседка по лестничной площадке, или коллега по работе, подруга или родственница)

Пока пишется книга, очень жду ваших пожеланий:

кого бы вы хотели видеть в образе Этейн, ведь душа ее может переселиться в кого угодно. Все ваши пожелания учту, приму к сведению, и ОБЯЗАТЕЛЬНО НАПИШУ.

Итак...

Вы со мной?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 1

630 год нашей эры. Китай.

Принц Ли Чжи влюбился.

Очень миниатюрная и высокая для китаянки девушка с восхитительно красивым лицом с фарфоровой кожей и овальной от природы формой, огромными глазами, изящно очерченными пушистыми ресницами, - она снилась ему каждую ночь с тех самых пор, как только удостоился чести лицезреть ее в кабинете у своего отца-Императора.

Наложница У Цзэтянь (или «Мэй-Нян» – «красивая девушка»), выполняла при его дворе обязанности личного секретаря, что являлось очень удивительным и непостижимым для всех окружающих.

Ли Чжи сначала был так же удивлен, но только до тех пор, пока не услышал, как отец беседует со своей наимудрейшей и прекраснейшей наложницей о китайской мифологии, и не увидел ее блестяще конструктивное и плодотворное участие в государственных делах на самом высоком уровне. Несомненно, Мэй являлась для отца надежной помощницей, хотя исполнилось ей всего лишь 14 лет от роду.

Тем более это было удивительно, так как Мэй все-таки была женщиной! А для чего нужны женщины в этом мире? Доставлять удовольствие мужчине и рожать потомство. Не более того!!!

Но она… будто явилась не из этого мира.

Он сидел на подушке за маленьким столиком, изучая по приказу отца один из государственных документов, но никак не мог сосредоточиться. Вместо выполнения возложенной на него работы он неустанно следил за девушкой-секретарем, что все время сновала по комнате, подавая Императору документы, меняя их на другие, ловко ориентируясь среди множества полок огромного шкафа, где хранились свитки, не забывая, кроме того, обсуждать что-то прочитанное с отцом, непрерывно записывая его рассуждения. И как только она все успевала!?

Девушка подошла к Ли Чжи, положив на стол очередной свиток, а он не мог оторвать взгляда от ее изящных рук! Что это? На запястье он заметил родимое пятно в виде бабочки. Не сдержался, воскликнул, схватив ее за руку:

- Что это, Мэй?

- Что Вы имеете в виду, мой господин?

- Эта бабочка на руке. Ее нарисовали наши придворные художники?

Она мило улыбнулась:

- Это пятно нарисовано природой, мой господин, я с ним родилась. Прошу прощения, мне нужно работать.

С этого дня влюбленному принцу постоянно снилась красавица Мэй и прекрасная бабочка на ее руке. Та вдруг неизменно оживала, вспорхнув в высь, возвращалась на землю и садилась на плечо Ли Чжи. Каким же счастливым он просыпался каждое утро! До тех пор, пока…

***

Чуть забрезжил рассвет, а Мэй уже проснулась и была готова приступить к своим обязанностям. Подошла к окну, распахнула створки…, не удержалась и вырвалась на волю из тесного душного помещения, радуясь свежему воздуху и любуясь буйством красок дворцового сада.

Побежала по извилистой дорожке мимо павильона и беседки, соединенной с кристально чистым водоемом и неприступной скалой, мимо мини-садов с буйной порослью диковинных деревьев и кустарников, стен, покрытых плющом, фигурных арок, увитых витиеватыми травянистыми растениями и яркими цветами.

Ее босые ножки наслаждались прохладой и свежестью росной травы.

«Как же чудесно вокруг! Только здесь я свободна!»

Опасливо оглянулась по сторонам.

«Хорошо, что никого нет. В это чудесное утро никто не заметил, как я сбежала из своей клетки. Так что, можно еще немного насладиться свободой, прежде чем снова туда вернусь. Такова уж моя участь».

Ее мысли прервали крики. Разыскивали ее.

Спрятавшись в кустарнике, девушка увидела слуг, встревоженных и суетящихся. Они бегали по парку, не чуя под собой ног, и что есть мочи горланили, пытаясь докричаться до нее - секретаря Императора - Мэй.

Как ни в чем не бывало она вышла из-за дерева:

- Я здесь, незачем так кричать!

- Мэй! Куда ты пропала? Всех наложниц срочно собирают в гареме.

- Что случилось?

- Император скончался!

***

Она и еще тысяча наложниц почившего господина ждали своей участи. Она знала, что ждет их дальше. Только недавно они с Императором изучали старый манускрипт, гласивший о правилах захоронения членов правящей королевской династии.

Тех наложниц, что разделили ложе с господином и родили сыновей, оставят при дворе как матерей наследников.

Тех, кто не успел побывать в постели Императора, выполняя иные обязанности при дворе, отправляли в монастырь, обрив наголо их прелестные головки, избавив от восхитительной копны волос. Бывшие наложницы превращались в монахинь, влача дальнейшее существование в праведных молитвах.

А тех девушек, кто не успел понести приплод от плотских утех с Императором, умертвят. Их захоронят вместе с покойным заживо, или заставят покончить с собой. Иначе нельзя, ибо позор неминуем. Лишенные девственности наложницы теперь пригодятся лишь почившему господину в его загробной жизни. А у преемника Императора – Нового властителя будет свой личный гарем с огромным количеством девственниц. Он самолично лишит их невинности по своему предпочтению.

«Итак, что же меня ждет? Вероятно, монастырь. Что ж, печально. Ну, ничего. И в монастырях как-то люди живут. И я постараюсь привыкнуть, куда ж я денусь. Видно, участь моя такая, незавидная».

Но у судьбы на все свои права…

***

Девушек поместили в павильоне дворцового парка, вызывая по очереди в одну из комнат гарема, где каждой объявляли решение о дальнейшей ее судьбе. Мэй была совершенно спокойна, пока не прозвучало ее имя. Задрожала, вдруг ощутив кожей дуновение ледяного ветра, но взяла себя в руки, подняла голову и смело направилась навстречу неизвестности.

В комнате находились государственные чины и гаремные служащие. С важными и скорбными лицами они перешептывались, кивая головами, причмокивая, прицыкивая, с задумчивым видом поглядывая на Мэй, пока не пришли к общему решению:

- Ты служила секретарем у господина. Вероятно, он очень ценил тебя, твой ум и способности. Наш совет постановил, что покинувший нас Император будет рад видеть тебя в своей свите в загробном мире. Ты отправишься вслед за ним. Уведите ее.

Задрожав от ужаса, Мэй закричала, пытаясь оттолкнуть руки стражников, тянущиеся к ней:

- Но разве я не должна отправиться в монастырь?

- Что?!! Она еще спорит! Как ты смеешь, недостойная, сомневаться в нашем решении?! Взять ее! Пускай до церемонии посидит в яме, глядишь, одумается.

«Итак, завтра я умру. Жаль, ведь мне всего лишь 14 лет. Как же ко мне несправедлива судьба! За что мне посланы эти страдания? Неужто я в чем-то провинилась в прошлой жизни, и провидение так жестоко меня наказывает?»

Яма была очень глубокой и холодной, прикрытой сверху железной решеткой. Вдоволь наплакавшись от жалости к себе в преддверии страшной участи, Мэй вдруг подняла голову, всматриваясь в непостижимо далекое небо над головой.

"Как бы я хотела превратиться в бабочку, пробраться сквозь прутья решетки и улететь далеко-далеко, спрятавшись от жестоких и страшных людей. Туда, где меня больше никто не найдет".

Яркая хвостатая комета распылила на черном небе свой искрящийся шлейф, непрерывно мерцающие блики пульсар осветили мириадами огней звездный небосклон, загадочный свет далеких звезд диковинных созвездий оставил за собой неразгаданную тайну. Восхитительное звездное небо успокоило девушку. Постепенно она закрыла глаза и забылась беспокойным сном.

Ей снилась очень красивая женщина, одетая в роскошные одежды. Она сидела на троне в огромном дворце, а люди вокруг преклонялись перед ней, называя ее Королевой, Императрицей, властительницей мира, подчиняясь ее безраздельной верховной власти. Взор ее был строг, мысли жестоки, дух силен. Кого-то она напоминала своим лицом и статью.

Мэй очнулась. Чуть забрезжил рассвет, и заря над горизонтом еще только занималась, проблескивая нежно-розовыми сполохами. Девушку будто кто-то толкнул, настойчиво разбудив, чтобы она ни в коем случае не забыла свой сон. Тяжелое сновидение навеяло мысли, страхи и сомнения.

«Как же разгадать этот сон? Кто эта женщина? Она мне напоминает кого-то, но я не могу вспомнить, где я ее видела. Вероятно, я никогда ее не встречу, ведь уже сегодня я умру».

Действительно, не успела Мэй проснуться, как заскрежетал замок, ее грубо выволокли наружу и отправили в бани, чтобы в загробном мире она предстала перед господином совершенно чистой.

Она больше не плакала и была готова к смерти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 2

Как же неприятно слышать противный визгливый голос самого отвратительного в гареме человека - главного евнуха Суяня, злобного и жестокого! Сколько раз я наблюдала за тем, как во внутреннем дворике Запретного города, где содержалось огромное количество наложниц Императора, жестоко наказывали провинившихся в чем-либо девушек. Чаще всего лично Суянь участвовал в казнях, порках и унизительных процедурах. Еще тогда я подумала, что он, вероятно, получает удовольствие от того, что мучает, истязает и убивает девушек, повинных лишь в том, что волею судьбы они оказались в гареме господина.

Как сейчас помню…

В одну из благословенных ночей прекрасная, луноликая, утонченная, больше похожая на фарфоровую статуэтку, Ли У удостоилась чести разделить ложе с нашим господином. Не знаю, что именно произошло в спальне Императора, но наутро всем наложницам вдруг приказали собраться во внутреннем дворике. Бледную, изможденную, обнаженную Ли У выволокли за волосы из глубокой Покаянной ямы, где она провела остаток ночи, и швырнули, словно тряпичную куклу, в центр дворика, привязав ее к позорному столбу.

Главный евнух с важным видом, словно надутый индюк, громогласно провозгласил вердикт:

- Эта недостойная посмела не понравиться нашему господину, за что будет сурово наказана и подвергнута 1000 порезам!

Несчастная девушка! Палач самолично терзал ее. Каждый взмах кинжала оставлял на ее теле глубокую рану, обильно сочившуюся кровью. Ли У вскрикивала, но не могла прижать ладошки к нестерпимо обжигающим саднящим порезам, чтобы хоть немного унять боль. Ее тонкие ручки были накрепко связаны за спиной грубой веревкой, и ей, бессильной что-либо изменить, оставалось только кричать и плакать.

Чем дольше продолжалась экзекуция, тем слабее звучал ее голос, тем чаще она теряла сознание, свесив головку на грудь. Но палач не сдавался. Дрянная девчонка, посмевшая не угодить господину, обязательно должна почувствовать всю тяжесть наказания от начала и до конца!

Зачерпнув из деревянного ведра ковш воды, он с силой выплескивал ее в лицо измученной девушке снова и снова, пока та не очнется. А дальше с удивительно чрезмерным усердием и довольной гримасой на лице продолжал жестокую пытку.

Кровь из многочисленных ран Ли У струилась все обильнее и гуще. Под ее ногами растеклась огромная кровавая лужа. От разрывающего сердце зрелища страшных мучений бедняжки многие наложницы падали в обморок.

А меня будто резали вместе с этой девушкой. Не знаю, почему, но на каждый порез, каждую рану мое тело отзывалось. Было так больно, что я невольно вскрикивала каждый раз, когда лезвие кинжала в твердой руке евнуха оставляло на теле бедняжки очередной порез. Захлебываясь слезами, я не могла больше этого выносить и, наверное, упала в обморок, потому что не помню, чем закончилась казнь. Наступила глубокая ночь, когда я все же очнулась на кровати в своей комнате.

- Наконец-то, пришла в себя, - пробубнил один из евнухов, что пытался привести меня в чувство.

- Что случилось? – оказывается, я не могла говорить, а лишь только шептать.

Он будто понял, о чем я спрашиваю.

- Ли У теперь на небесах.

Я почувствовала, как силы снова покидают меня. Вероятно, услышав мои громкие и горестные рыдания, никто не осмелился в эту ночь меня потревожить.

Вспоминая мучения несчастной Ли У, я с горечью осознала, что всем нам - наложницам и слугам – помощи ждать неоткуда. Никто меня не спасет и не вырвет из лап смерти! Я задрожала от ужаса. Так страшно и горько знать, что ты никому в этом мире не нужна!

- Ах!

Я схватила себя за руку, когда почувствовала сильное жжение. Мое родимое пятно в виде бабочки засветилось, словно яркая звездочка на ночном небе, и обожгло мою кожу нестерпимым жаром, столь невыносимым, что терпеть было просто невозможно. Моя кожа будто плавилась, и тело отказалось принять эту боль, ввергнув меня в черный омут беспамятства.

Мне приснилась страшная злобная ведьма. Она смотрела мне прямо в глаза и молчала, но я все равно слышала ее жуткий замогильный голос:

- Никто тебе не поможет, и ты сгинешь, будто и не было тебя никогда. Проклинаю на все времена и судьбы, что ты проживешь!

***

Итак, ранним утром, чуть забрезжил рассвет, я и еще тридцать три наложницы готовились к смерти.

Тело мое обмыли, умастили маслами и благовониями, обрядив в ослепительно белые одежды. Из густой копны моих прекрасных волос соорудили высокую прическу, украсив белыми цветами и жемчужной короной.

Я словно почувствовала себя невестой, готовящейся к свадьбе. Только жених был уже мертв, а меня вместе с тридцатью тремя наложницами собирались принести в жертву, отправив в загробный мир вместе с почившим Императором.

Нас завели в гробницу – огромное помещение, где в самом центре стоял гроб с господином, приказав встать вокруг и опуститься на колени. Буддийский монах прочел молитву, призывая души умерших, дабы пришли они и показали новым душам рабов Властителя Неба короткий путь в мир мертвых. А после нас вывели в храмовый двор, где я увидела много-много свежевскопанных ям. Ровно тридцать четыре по количеству наложниц. Каждую из девушек подвели к своей могиле…

Властитель! Кому же мне молиться, на что уповать, чего просить, если жизнь моя закончится здесь, в этой яме, и смерть моя будет мучительной и жестокой? Неужели ты отвернулся от рабы своей?

Меня без устали колотило, было жутко, невыносимо, как только представила, что под землей мне нечем будет дышать. Я задохнусь и умру, расцарапав от удушья свое прекрасное лицо, наглотавшись мерзких земляных комьев, что забьются в мое горло, перекрывая поток воздуха. Скорчившись, мои кости сломаются под тяжестью сырой земли, что будет лежать на моих плечах, а затем, испытав все муки ада, я погибну.

За что? Почему? Чем я прогневила Властителя Неба?

Я забилась в самый угол ямы, обняв колени руками и свернувшись калачиком, пытаясь стать маленькой и незаметной, ощущая каждой клеточкой тела, как комья земли, лопата за лопатой, сыплются мне на голову, плечи и руки.

Зажмурив от страха глаза, шептала молитву, чтобы этот ужас наконец закончился, и я как можно скорее умерла.

В этот самый момент я услышала жуткий хохот и голос, что звучал в моей голове:

- Сейчас ты умрешь!

Вдруг родимое пятно на руке снова засветилось, расплавляя мою кожу. Только боли я не почувствовала, превратившись вдруг в прекрасную бабочку, что выпорхнула из могилы и улетела ввысь.

***

Принц Ли Чжи рисковал загнать коня, безжалостно дергая за удила и яростно вбивая колени в лошадиные бока, заставляя бедное животное скакать аллюром.

«Только бы успеть! Не хочу верить, что все кончено, и я никогда больше не увижу прекрасную Мэй! Властитель Неба! Позволь Сыну Неба обратиться к тебе с молитвой! Помоги мне! Не дай разлучиться с той, что вошла в мое сердце! Оставь нам мостик через Млечный Путь, разлучивший меня с любимой!»

Принц очень торопился, неистово молясь и не жалея любимого коня. В неистовой гонке он не заметил, как на плечо опустилась бабочка невиданной красоты с прозрачными крылышками, искрящимися всеми цветами радуги.

Добравшись до некрополя и гробницы почившего отца-Императора, он с горечью осознал, что траурные мероприятия завершились. Могильные ямы – последнее пристанище наложниц, предназначенных для свиты в загробном мире, закопаны, и на каждой установлены таблички с их именами.

Не помня себя от горя, принц воскликнул:

- Где Мэй?! Где лежит моя Мэй?!

Главный евнух, напуганный гневом нового Императора, схватил лопату и первый стал раскапывать могилу наложницы Мэй:

- Она здесь, господин!

- Молись, собака, чтобы она еще была жива!

Принц упал на колени, руками разгребая комья земли из могилы любимой. С каждой минутой вера в чудо исчезала. Вероятно, и надежды-то особой не было, так как желание его было невероятным и неисполнимым. И с чего вдруг он понадеялся, что ее еще можно спасти?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 3

120 год нашей эры. Ирландия.

Итак, долго ли, коротко ли, пролетело много дней с тех пор, как злющая ведьма Фуамнах заколдовала фею Этейн, наслала на город Бри Лит ураган, а сильный ветер унес легкую бабочку-фею за тридевять земель в неизвестном направлении.

Ее зашвырнуло в черный дремучий лес, непроходимую чащу, где у подножия скалы, нависающей своей громадой над исполинскими вековыми деревьями, примостилась мрачная хижина. Бабочка приземлилась прямо на пороге возле крепко запертой двери.

В ту же секунду та заскрипела, и на пороге появился темный силуэт.

- Залетай внутрь, немедленно, - прогремел низкий грубый голос.

Человек, подобно черной тени, в непроницаемом плаще и низко надвинутом на лицо капюшоне немного придержал дверь, выступив из жилища наружу и внимательно оглядев окрестности. Удостоверившись, что неожиданных визитеров на сегодня больше не предвидится, закрыл вход изнутри, попеременно замкнув его на семь замков.

Ровно семь. Она точно посчитала, приземлившись на столе и внимательно разглядывая хозяина хижины.

- Явись и сядь на стул, как положено, - рявкнул он, взмахнув в ее сторону широким рукавом своего плаща.

- Что ж Вы какой злой, дедушка? Мне даже страшно стало! Ой! Я это говорю, а не думаю? Вы меня расколдовали?

Она поискала глазами зеркало, прикрепленное на стене, вскочила, увидела в нем свое отражение и...

- Благодарю. Вы спасли меня.

Она заплакала, вытирая ладошками мокрое от слез лицо, не замечая, что стоит перед спасителем совершенно обнаженная. Лишь только копна великолепных волос, спускающихся волнистыми прядями практически до колен, скрывала ее тело.

Он снял с себя плащ и завернул в него девушку, будто спрятал ее в защитный кокон.

- На, пей, - поставил на стол кружку с родниковой водой, - я тебя не расколдовал. Ты настоящая только здесь, в этой хижине, где не действуют чары колдуньи.

Только сейчас она огляделась, с любопытством разглядывая внутреннее убранство дома, совершенно непостижимое для восприятия феечки! Множество раз, получив от Короля фей очередное поручение, она наведывалась в жилища людей, и, конечно же, имела представление о внутреннем убранстве хижин, домов, замков и даже пещер, в которых обитали жители королевства. Но здесь ничего подобного не было.

Дом был уставлен совершенно необычной мебелью. Большую часть комнаты занимало массивное сооружение, напоминающее шкаф огромных размеров с массой диковинных предметов на полках. Великое множество гладких кружочков из неизвестного блестящего железа, стройные ряды и башенки из черных квадратных коробочек непонятного назначения, масса набитых до отказа полок с фолиантами внушительных размеров с множеством скрепленных внутри листов, и неисчислимое количество объемных манускриптов и свитков. На необъятной по размерам столешнице вместо обеденной утвари, чашек и плошек расположилось огромное квадратное нечто - серебристое, гладкое и блестящее, светящееся всеми цветами радуги, а сбоку от него прямо на столешнице зеленым и синим цветом светилось множество маленьких пуговок. Для чего именно предназначены были эти странные предметы, ей было неведомо.

Рядом стоял огромный сундук из кованого железа, украшенный драгоценными камнями, крышку которого хозяин дома поспешил закрыть, дабы скрыть его содержимое от пытливого взора девушки. И еще... Она оглянулась по сторонам и обомлела. Стены жилища были совершенно прозрачными, будто и не существовали вовсе. Уловив ее взгляд, хозяин поспешил нажать на одну из светящихся пуговок, и стены, словно по мановению волшебной палочки, вдруг утратили прозрачность и превратились в настоящие, из строганного бревна.

В смятении Этейн вспомнила о приличиях и поклонилась в пояс хозяину дома:

- Благодарю Вас, дедушка, - подняла глаза и потеряла дар речи.

От струящегося откуда-то сверху освещающего потока в хижине было светло, как днем, так что теперь она хорошенько рассмотрела своего спасителя.

Он был молод и безумно, невероятно красив.

Идеальное с правильными чертами лицо в сочетании со спокойным серьёзным взглядом. Копна густых, черных, как смоль, волос спадала до плеч волнистыми прядями. Своей широкой пятерней он постоянно откидывал назад непослушную прядку, что постоянно спадала на лицо и лезла в глаза - огромные, карие, с янтарными золотинками. Этот его жест непонятным образом взволновал ее, а бархатный, теплый, все понимающий взгляд заставил трепетать девичье сердечко.

Высокий и подтянутый, с рельефно выпирающими мышцами. Его атлетически крепкое и мускулистое тело казалось возмутительно идеальным и безупречным. Невиданной красоты обаяшка.

"Если бы я была кошечкой, а он сметанкой.. Мур-мур...Ох! Ничего себе! И откуда берутся такие мысли?!"

Она никогда не видела так необычно одетых мужчин. Штаны из неизвестной ей синей грубой материи обтягивали его сильные и стройные ноги. Сверху штанов на талии была прикреплена широкая опояска, совершенно не похожая на обычную холщовую из овечьей шерсти, очень твёрдая на первый взгляд с огромной железной бляхой впереди. Он был одет в пару черных туник необычного вида. Одна тесно облегала его тело, словно вторая кожа, а поверх нее была надета другая - свободная, пошитая, вероятно, из кожи животного, только гладкая и блестящая. Надетая на ноги обувь была еще более удивительной, - изготовленная из кожи неизвестного в этих краях животного, похожая на квадратные пластины-чешуйки.

Этейн была так поражена, что не смогла произнести ни слова.

Все это в общем и целом – удивительная мебель, вещи, предметы неизвестного предназначения, прическа и одежда хозяина дома - определенно создавало облик человека не из этого мира.

Он ухмыльнулся:

- Все рассмотрела?

Она нехотя переключилась, с трудом оторвавшись от изучения его одежды.

- Вы совсем не дедушка. Я думала, что волшебник, обитающий в этих лесах, очень старенький и древний. Кто Вы?

Он расхохотался так заразительно, что она невольно улыбнулась и немного расслабилась.

- Тебе совершенно незачем знать обо мне. Важно, что ты оказалась именно здесь для того, чтобы я раскрыл тебе одну тайну, а затем мы расстанемся.

- Расстанемся?

Ей стало немного грустно от предстоящей разлуки с этим необычным, странным, удивительным человеком: «И почему, интересно, меня это так взволновало? Вероятно, мне очень хочется удовлетворить свое любопытство и еще что-то узнать о нем».

***

650 год нашей эры. Китай.

Усилиями принца, главного евнуха и слуг могила Мэй была разрыта. Завидев на дне шлейф белого одеяния, он вскрикнул от переполнявших его чувств радости и надежды на чудесное избавление страдалицы из могильного плена, и спрыгнул в яму, руками высвобождая тело девушки от слипшихся комьев земли.

Увы, она не подавала признаков жизни.

Он закричал, с силой сотрясая ее тело, пытаясь разбудить любимую от вечного сна:

- Мэй! Моя Мэй! Любимая! Вернись, не уходи от меня. Властитель неба, молю тебя, верни мне Мэй - жизнь мою!

Чудо, снизошедшее на возлюбленную, осталось скрытым от глаз и понимания бедного, страдающего от горя Ли Чжи.

Бабочка невиданной красоты, что настойчиво кружилась около ямы, села на голову бездыханной девушки.

Маленькое родимое пятнышко в виде бабочки на руке Мэй засветилось, подобно яркой звездочке в ночном небе.

А затем девушка судорожно вздохнула... Жизнь, наконец, вернулась в тело измученной наложницы.

***

120 год нашей эры. Ирландия.

Фея Этейн всматривалась в его лицо, пытаясь разгадать тайну.

- Как Ваше имя, мой спаситель?

- Какое из имен ты хочешь узнать? То, как меня называют здесь, или...?

Она встрепенулась:

- Да. Я так и думала, что Вы не из этого мира.

- Нейл.

- Ваше имя означает «победитель». И кого же Вы победили?

- Что ж, я победил время. Ты достаточно обо мне узнала. Больше ни о чем не спрашивай, все равно не отвечу. Теперь поговорим о тебе. Слушай внимательно и не перебивай, иначе тебе придётся несладко, милая фея Этейн.

- Вы меня знаете?

- Так вот...

Он подошел очень близко.

«От чего так застучало сердце, подкосились ноги и спутались мысли? Вероятно, от аромата, что источает его кожа. Но почему он меня так волнует? Всех мужчин на свете я презираю. Никому из них никогда не доверюсь, не поверю их лживым обещаниям, льстивым словам и посулам. Больше никогда ни к кому из них я не испытаю чувств. Мое сердце умерло для любви в тот день, когда ведьма прокляла меня и превратила в бабочку. И даже он не сможет растопить лед в моем сердце...»

Он взял ее за подбородок, приподняв голову и заглянув в лучистые глаза.

«О-о-о! Зачем он так смотрит? В его взгляде точно есть что-то магическое. И космическое! Откуда взялось это слово? Я вовсе не понимаю, что оно означает. Неважно. Он никогда не заставит меня снова полюбить».

Услышала, как он ухмыльнулся, наклонился близко-близко, касаясь губами ее щечки, и тихонько прошелестел жарким шепотом:

- А я и не собирался...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дорогие мои читательницы. Это Нейл. Познакомьтесь. Шикарный брутаняшка, не правда ли? Обязательно мне напишите, понравился ли вам Ангел-хранитель Этейн.

ч.2 Китай гл. 4

650 год. Китай.

- Милая моя Мэй, ты жива! Властитель Неба услышал мои молитвы!

Он целовал и гладил её лицо, крепко обнимая безвольное слабенькое тельце, не веря, что снова обрёл свою любимую. Рыдая от счастья, проливая море слез, новый Китайский Император не обращал внимания на слуг, обступивших могилу со всех сторон и удивлённо наблюдающих за происходящим.

- Ли Чжи, благодарю…

Она всё-таки смогла прошептать несколько слов, прежде чем потеряла сознание.

- Любимая. Я – Император Гао-Цзун, обещаю тебе, что больше никто и никогда не посмеет разлучить нас.

Крепко прижимая к себе девушку, не стесняясь никого, он проливал потоки счастливых слез в безмерной радости своей.

Но металлический и грозный голос его, тяжёлый и уничтожающий взгляд, коим он лицезрел рабов своих, отнимал надежду на жизнь у тех, кто вольно или невольно посмел причинить зло его наложнице У Цзэтянь.

***

120 год нашей эры. Ирландия.

Его бархатный низкий голос окутывал негой, побудив тело Этейн откликнуться, завибрировать, купаясь в тёплых волнах мужского аромата. Прикосновение его губ к пылающей розовым румянцем щёчке феечки не оставило сил для сопротивления. Она ждала объятий, нежности, сочувствия – всего того, чего не видела и не знала в своей жизни сначала в образе феи, а затем - бабочки. Ей так хотелось, чтобы её утешили! Чтобы он обнял её, прижал к себе так, чтобы дух захватило и косточки захрустели, чтобы ощутила она каждой своей клеточкой, как дорога ему. Разве она многого хочет?

Она опустила голову к нему на грудь, а в следующий миг почувствовала, будто её оттолкнули. Стало вдруг так холодно и одиноко.

- Ты слушаешь меня, или витаешь в облаках?

Зашумели сочным хрустом его диковинные башмаки, когда он удалился, оставив её посреди комнаты и примостившись на один из странных топчанов, больше похожих на маленький гамак с ножками.

Очарование его близости ещё не совсем улетучилось, когда она с трудом начала приходить в себя. Сразу же вспомнились обида, пролитые ею слезы, предательство Мидхира и вероломство его жены.

«Все мужчины одинаковы. Предатели. Бросают в самый неподходящий момент. И этот такой же».

Он сразу почувствовал, когда она окончательно взяла себя в руки, заметив, как милая очаровательная девочка вдруг превратилась в прекрасную Амазонку-воительницу: гибкий стан выпрямился, словно натянутая струна, глаза засверкали, ротик приоткрылся, миленький носик шумно задышал, а руки сжались в кулачки.

Он ухмыльнулся: «Да-а-а! Такая убьёт, и не поморщится».

- Вижу, ты пришла в себя. Тогда слушай меня внимательно и не отвлекайся. С того дня, когда ведьма превратила тебя в бабочку, ты умерла.

- Как «умерла»? Что ты говоришь? Я живая! Вот сейчас стою и разговариваю с тобой. Меня можно потрогать, я все чувствую. Ты меня обманываешь, - она даже не замечала, что кричит.

- Прекрати истерику, - невозмутимо произнес Нейл, - ты умерла. Прими уже это и успокойся. Скажи спасибо, что ты – фея, маленькая волшебница. Только поэтому, несмотря на старания Фуамнах, не лежишь в сырой земле и не кормишь своей плотью червей. Сегодня я вернул тебе возможность перевоплощаться из бабочки в тело живого существа, и обратно. Теперь ты раз за разом будешь переживать реинкарнацию – переселение души из мёртвого тела в живое, и проживать следующую жизнь. Совершенно справедливо тебе хочется узнать, до каких пор твоя душа будет перескакивать из одного тела в другое? Сразу отвечу. Пока перерождение души не достигнет воплощения Бога.

- Бога?

- Другими словами, пока не станешь совершенной, мудрой и просветлённой.

- Так он на самом деле существует, этот Бог?

- Ну, это вы его так называете. На самом деле он… Впрочем, тебе пока рано об этом знать. Живи, милая Этейн. Рождайся и умирай, чтобы снова возродиться.

То, что она услышала, было так непостижимо, что девушка больше не могла говорить. Все было так удивительно и непонятно, но тем более страшно. От мыслей о смерти её объял такой леденящий душу ужас, что ей захотелось завизжать и на коленях умолять о помощи единственного человека, за которого она могла бы ухватиться, словно за спасительную соломинку. Он был здесь, в этой комнате, вальяжно развалившийся на топчане – гамаке, - сильный и надёжный Нейл – мужчина из другого мира. С ним было спокойно и радостно, и ей совершенно не хотелось покидать его странную избушку. От одной мысли о разлуке с ним она готова была разрыдаться.

Дрожащая, трепещущая нежная девочка с долей сомнения, неуверенности и надежды всё же осмелилась задать вопрос:

- Я тебя больше никогда не увижу?

Мощная волна уязвимости, слабости и беспомощности захлестнула его. Она стояла посреди комнаты такая одинокая и беззащитная, что он на секунду совершенно растерялся, позабыв о том, что перед ним фея, способная на этакие штучки. Повинуясь порыву, он вскочил, кинулся к хрупкой, прекрасной Этейн и, крепко обняв за плечи, прижал к своему сердцу.

Она рассмеялась и чары, будто искрящийся перламутром туман, испарились.

- Черт возьми! Больше никогда не поведусь на твои фокусы, - он нахмурился, недовольный собой, заметив её улыбку, - довольна? Используешь свои любовные чары на слабом мужчине? Что ж, в любом случае в будущем тебе очень пригодятся твои таланты. А теперь прощай.

Она не успела ничего ответить, как он махнул рукой и…

***

651 год. Китай.

Во время обеда Императору Гао-Цзуну принесли золотой поднос с двенадцатью дощечками с именами наложниц. Император изучил надписи и в гневе швырнул поднос на пол.

Грозный зычный голос сотряс стены:

- Здесь нет той, что я хочу! Сейчас же принеси другой поднос!

Евнух, страшась гнева Императора, повиновался и через некоторое время принёс ему другой золотой поднос с одной единственной дощечкой.

Довольный Император Гао-Цзун прочитал имя, начертанное красными иероглифами, и, согласно обычаю, перевернул дощечку надписью вниз:

- Сегодня!

В соответствии с приказом Сына Неба наложницу У Цзэтянь отправили в бани, чтобы очистить её тело, умастить маслами и благовониями, и подготовить к соитию с Императором. Сегодня ночью наложница войдёт в его спальню, лишится девственности и, если понравится властителю, станет фавориткой.

Совершенно обнажённая девушка стояла посреди комнаты, где кроме неё находились три евнуха и пожилая служанка, очень высокомерная и строгая. Наложница вздрогнула от испуга и неожиданности, когда услышала приказ старшего дворцового евнуха Тайцзяня:

- Ложись на кушетку и раздвинь ноги!

Дрожа от унижения и стыда, она повиновалась.

Придворный евнух Хуангуань, отвечающий за врачевание, встал на колени около кушетки и зычно пробасил:

- Согни ноги в коленях и широко раздвинь, чтобы я убедился, что ты нетронута и чиста.

Он не стал ждать, пока девушка в стыдливости своей поторопится, и грубо раздвинул её ноги, открыв лоно для обозрения. Очень близко придвинув своё лицо к её промежности, прищурился, внимательно разглядывая трепещущую нежность, вдохнул носом её аромат, словно собака-ищейка, почуявшая лакомство, чуть ли не ткнувшись носом в дрожащую жаркую пуговку.

Дрожа от омерзения, девушке оставалось только молиться Всевышнему:

«Как же мне противен этот евнух! Если только он посмеет дотронуться до меня хоть одним пальцем, я не выдержу и закричу».

Облегчённо вздохнула, когда наконец услышала:

- Чиста! Вставай!

У Цзэтянь завернули в лёгкую накидку из лебяжьего пуха, младший евнух подкинул её себе на закорки и понёс в покои Сына Неба.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 5

650 год. Китай.

Итак, долгожданная ночь любви, о которой так страстно мечтал Император Гао-Цзун, наступила.

Уже несколько недель он не видел свою любимую наложницу У Цзэтянь, за здоровьем которой тщательно наблюдали придворные медики. Ничего не поделаешь, она была ещё слишком слаба после того злополучного дня, когда её, несчастную и беззащитную, заживо закопали в сырую землю, отправив в загробный мир вместе со свитой почившего Императора.

Его лицо перекосилось от злобы и негодования. Он вспомнил тех, кто причинил боль У Цзэтянь, заставив ее пережить самые страшные минуты в жизни. С каким наслаждением он приказал немедленно четвертовать жестокого ненавистного евнуха Суяня и казнить всех остальных рабов, что держали в руках лопаты в тот черный день!

Ежедневно утром и вечером главный евнух докладывал господину о самочувствии бедняжки, и постепенно Император становился все радостней и веселее от услышанных им гаремных новостей. Любимая постепенно шла на поправку, а это значило, что совсем скоро он сможет воссоединиться с нею. В жаркую ночь соития она наконец-то раскроет перед ним свой нежный ароматный бутон, столь вожделенный им и долгожданный.

***

Согласно традиции, главный евнух постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошёл в покои Императора. Следом за ним вошли придворная дама Тунгуань и евнух с наложницей на закорках.

Девушку, словно куклу, поставили на ноги в самом центре покоев Императора, развязав накидку, и наложница, готовая к ночи любви, предстала перед властителем совершенно обнажённой.

Он впервые лицезрел ее наготу. Его естество затрепетало, запульсировало и немедленно увеличилось в размерах, кровь ударила в голову, сердце готово было выскочить из груди от радости и возбуждения.

Слуги, заметив нетерпение Императора, красноречиво торчащее между полами халата, поспешили занять свои места. Евнухи покинули комнату, а придворная дама Тунгуань заняла место за столиком, приготовившись записывать красной кисточкой обо всем, что произойдёт. На соитие Императора Гао-Цзуна и наложницы У Цзэтянь отводилось всего-навсего тридцать минут. Время нахождения наложницы в покоях Императора строго ограничено. На все воля Властителя Неба. Успеет она потерять девственность и забеременеть за это время – её счастье. А если нет… На «нет» и суда нет.

Главный евнух вышел за дверь, зажёг ароматические свечи огненных часов, чтобы «будильник» сработал ровно через тридцать минут. Отсчёт начался…

***

Активировав функцию прозрачности и невесомости у вакуумного защитного скафандра, он парил над землёй перед окнами комнаты китайского Императора, совершенно невидимый для людей.

«Что я здесь делаю? Интересный вопрос, учитывая тот факт, что в соответствии с положениями Свода Инструкций недопустимо так тщательно контролировать её душу. Она же не ребенок, в конце концов! Если сейчас все в порядке и ей не грозит опасность, тогда зачем здесь я? Добираясь сюда, я потратил колоссальное количество энергии, преодолевая триллионы световых лет. Получается, чтобы увидеть её!?

И в теле китаянки она все так же прекрасна. Признаюсь сам себе, что не могу оторваться, любуясь её обнажённой красотой и трогательной невинностью. Разве можно в неё не влюбиться? Вот несносная девчонка! Она точно испытала на мне свои феечкины фокусы в тот раз, в избушке - моей точке приземления в этом мире. Я нарушил все инструкции, когда припёрся в такую даль, чтобы полюбоваться ночью китайской любви.

Очень сомневаюсь, что смогу спокойно наблюдать за тем, как посторонний мужчина лишит её девственности. Стоп. Какой же он посторонний? Самый что ни на есть родной для неё. По крайней мере, в будущем. Получается, что это я третий лишний. Мне поручено лишь следить за ней, заткнув свои чувства куда подальше, и помогать по мере возможности. По-моему, в этом мире такие, как я называются Ангелами-хранителями.

Тогда отчего так бешено стучит моё сердце, готовое вырваться из груди? Вот, пожалуйста, и пульс зашкаливает не по-детски. Невозможно все то, что со мной происходит! Там, наверху, от них ничего не скроешь, и когда меня вызовут на ковёр, то придётся держать ответ перед Всевышним. Так что, мне нельзя смотреть на то, как она…

А что же произойдёт, если я увижу её ночь любви? Нет. Я не буду на это смотреть. Не смогу».

Через окно он увидел, как Император подошёл к девушке, взял за руку и сопроводил на кровать.

Сердце застучало сильнее, предательски задрожали руки: «Все, надо улетать».

Китаец скинул халат, навис над распластанным на кровати обнажённым девичьим телом и властной рукой раздвинул пошире её ножки, совершенно готовый ею овладеть.

Перехватило дыхание, бросило в жар: «Все, больше не могу на это смотреть».

Перед тем, как испариться, подумал:

«А что бы сказала Этейн, если бы знала, что я сейчас здесь и смотрю на неё? Она бы точно рассмеялась и, забавно состроив губки уточкой, прошептала: «О-о-о. Бедный Нейл!»

Все, находившиеся в покоях императора, вздрогнули. Огромная ваза ни с того ни с сего упала и разбилась на тысячу мелких осколков. Странно. Никто не мог столкнуть её со стола, ведь в спальне никого из посторонних не было.

***

История, написанная красной кисточкой.

Благословением Властителя Неба

исчислением года 650 месяца 11 дня 12 недели срединного дня после вечернего времени приёма пищи

согласно традициям

наложница У Цзэтянь в накидке из лебяжьего пуха

благополучно доставлена евнухом в покои Сына Неба.

От вида наложницы древко господина пришло в движение и увеличилось в размерах, раскрыв полы его халата, хотя девушка не совершала возбудительных, бесстыжих виляний телом и стояла в положенном ей месте молча, скромно, потупив очи, как подобает наложнице - девственнице.

Я, Ваша ничтожная раба Тунгуань, спешно заняла положенное место за столиком и приступила к обязанностям – записи акта соития красной кисточкой.

От продолжения акта соития всех отвлёк удивительный и неожиданный инцидент.

Вдруг сама по себе упала старинная ваза, принадлежащая ранее династии Тан, и, ударившись об пол, раскололась на множество осколков.

Древние манускрипты свидетельствуют, что это был хороший знак: закон соития сил инь и ян будет соблюдён.

Сначала могло показаться, что господин торопится. Так велико было его желание обладать наложницей. Его тело выделило пот, дыхание стало неровным и напряжённым, казалось, что в его сердце поселилось беспокойство, а дух пришёл в смятение. Однако, Он взял себя в руки и продолжил.

Во время соития господин плавно и размеренно погружал и извлекал своё древко в лоно и из лона наложницы, правильно согласуя энергии инь и ян. Перед извержением семени, находясь в крайнем возбуждении, ему удалось внезапно прервать сношение для накопления энергии.

Перед завершением соития господин сосредоточенно медитировал, не делая движений, вбирая в себя энергию и направляя её вниз, оставаясь недвижимым, сберегая энергию в целости.

После совокупления, излив семя в лоно наложницы, господин отдохнул, стряхнул с себя избыточную энергию и позволил обмыть детородный орган, прекратил соитие, когда половой член ещё находился в возбуждённом состоянии, достигнув успокоения.

Во время соития щеки наложницы начали гореть, она дышала плавно и размеренно. Соски её отвердели, на носу выступили капельки пота, и господин мягко обнял её и прижал к себе. Вероятно, он почувствовал, как язык женщины набух и увлажнилась промежность вследствие лёгкого поглаживания рукой господина. Когда она начала непрерывно сглатывать слюну, он неспешно ввёл в её промежность свой орган. Наложница вскрикнула три раза, когда господин прервал её девственную преграду. Свидетельством этого явилось пятно крови на простыне.

Во время соития наш господин выполнил все пять проявлений женской страсти, лишь после этого начав совокупление.

Таким образом, Сын Неба, наш господин владеет искусством брачных покоев, познавший секрет этого искусства, вступая в связь с женщиной лишь после того, как в ней разгорится желание.

Совокупление протекало ровно и гладко, движения были плавными и размеренными: как будто совокупление вот-вот завершится – и все же оно не кончается.

Закон соития сил инь и ян был соблюдён.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 6

650 год. Китай.

Придворная дама Тунгуань благополучно успела дописать последний иероглиф, когда за дверью прогремел зычный голос старшего дворцового евнуха Тайцзяня:

- Время!

«Будильник» дворцовых огненных часов известил об окончании времени для соития.

Император был так счастлив, что одна только мысль о расставании с любимой неимоверно расстраивала его. Понятно, что традиции незыблемы, и даже он, Сын Неба, не имеет права их нарушать.

- Милая, мне так не хочется с тобой расставаться! Я знаю, как надо поступить! Я женюсь на тебе, и ты станешь моей законной супругой. Тогда никто и никогда не посмеет нас разлучить, не будет мозолить глаза под дверью и отсчитывать минуты нашей встречи, или записывать красной кисточкой историю нашей любви и подслушивать.

Он красноречиво посмотрел в сторону придворной дамы, которая от неслыханного пренебрежения её персоной вытаращила глаза: «Разве может кто-либо попирать тысячелетние традиции!?»

Оскорбленная престарелая придворная леди вскочила с насиженного места, изобразив на лице обиженную гримасу, и начала спешно собирать манатки, чтобы в полном возмущении от неуважительного поведения государя покинуть его покои.

У Цзэтянь молчала и улыбалась, не смея отвечать Императору.

Снова прогремел голос евнуха:

- Время!

Наложница прошептала:

- Разрешите мне подняться, мой господин.

- Нет. Ещё чего! Дай мне побыть с тобой некоторое время, пока противный евнух не ввалился в мои покои. Хоть немного полюбуюсь на красоту твою и нежность, поласкаю тебя ещё чуть-чуть. Не хочу расставаться!

Он лежал рядом, поглаживая руками её трепетные грудки и нежный животик, спускаясь все ниже, между набухшими разгоряченными складочками, где трепетала ароматная розочка, с удовольствием отмечая, что девушке очень нравятся его ласки. Каждый поцелуй и прикосновение господина возбуждали её, побуждая дрожать и стонать от удовольствия. Как бы он хотел продлить время китайской любви и снова ввести в её лоно своё твёрдое и сильное древко! Но…

- Время! Я вхожу, мой господин!

Старший дворцовый евнух постучал в дверь и сразу же вошёл. Быстро кинув взгляд на придворную даму, он уловил еле заметный кивок. Понятно, значит все свершилось.

- Государь, вы хотите иметь ребёнка от этой женщины?

- Хочу!

Евнух записал дату и время соития в пухлую книгу, что держал в руке, уважительным жестом и поклоном пригласил девушку подняться, и, когда та встала с постели, с важным видом приложил к тыльной стороне её руки печать. С этого момента она – наложница второго ранга.

У Цзэтянь унесли, бережно сохраняя в её лоне высочайшее семя. Теперь за этой наложницей глаз да глаз - особый уход. Кто знает? Вдруг она когда-нибудь станет супругой великого властителя?

***

652 год. Китай

Молодая мамочка никак не могла налюбоваться на свою доченьку: «Какая же она сладкая! Хорошенькая! Точно красавицей станет, когда вырастет».

Малышка смешно морщила лобик, носик и маленькие, словно пуговки, губки, а мамочка У Цзэтянь целовала милое личико и смеялась от счастья.

- Какая ты смешная, доченька моя. Ты даже не представляешь, как сильно мама и папа тебя любят.

Почувствовала скорее, чем услышала шаги приближающегося Императора, его тёплые руки на своей шейке, поцелуй в жаркую румяную щёчку.

- Любимая! А мне доложили, что вы здесь, в парке, наслаждаетесь свежим воздухом и благоуханием цветов, и после высочайшего совета поспешил к вам присоединиться.

- Благодарю. Мы соскучились и очень ждали, когда Вы, быть может, удостоите нас чести и присоединитесь к нам. И вот этот благословенный миг настал.

Она почувствовала, как задрожали его руки. Обернувшись назад, мановением руки приказал слугам отвернуться и осторожно положил ладони на её груди, ласково и нежно сжимая соски.

- Я очень соскучился. Безумно! Ты не представляешь, как я тебя хочу. Когда уже тебе можно будет прийти ко мне в спальню?

- Государь, потерпите немного. Я ведь пока еще кормлю малышку.

- Ну и что? Если я аккуратненько полюблю тебя, то ведь от моей дочери не убудет? Наоборот, она будет рада, что ее мамочке хорошо.

Он раздвинул края её халата, обнажив груди, прикасаясь губами то к одной, то к другой, облизывая, посасывая и лаская сильными пальцами соски-карамельки. В рот ему брызнула молочная струйка. Постанывая от вожделения и удовольствия, он с удовольствием пил грудное молоко, причмокивая, словно ребёнок.

Застонав, крепко обнял возлюбленную:

- Сегодня же прикажу евнуху тебя привести. Не могу больше. Что поделаешь, если я безумно тебя люблю и не хочу ни с кем делить, даже с дочерью. От одной мысли о том, что я с тобой сделаю в постели, мой нефритовый стебель разрывается. Ну вот, пожалуйста…

Он красноречиво посмотрел вниз, где под полами халата угадывалась внушительная выпуклость.

- Видишь, что ты со мной делаешь?

- Но, мой господин, к Вам же каждый день приводят жён, фавориток и множество наложниц! Надеюсь, они удовлетворяют все Ваши пожелания?

- Я люблю только тебя и очень хочу. А с ними… Будто съел недоваренный тунцзидань*.

Они дружно засмеялись его шутке, да так громко, что слуги, сопровождавшие государя на прогулку, начали переглядываться.

- Ну вот, снова шпионы Вашей супруги Ван доложат ей о нашем весёлом свидании, - У Цзэтянь сжала руку господина и нежно поцеловала её, - хотя, пускай смотрят и докладывают, а затем лопнут от зависти! Мне все равно.

Господин откликнулся на ласки возлюбленной, нежно обнимая и целуя крепко в алые губы, обжигающие жаром, заставляя трепетать его чресла в страстном желании обладать ею прямо здесь и сейчас. Только лишь нашёптанное ему на ушко горячее обещание о будущей ночи любви временно успокоило мужчину.

«Ночью я обязательно возьму своё! Она будет кричать, визжать, стонать от моих умелых ласк. Я и так долго ждал, пока пройдёт обязательный период воздержания роженицы. Хватит! Достаточно! Я не намерен более терпеть и спать с женщинами, от которых ни холодно, ни жарко. В конце концов, я -Император, или ничтожный раб, чтобы слушать бредни слуг, запрещающих мне любить ту, кого пожелаю?»

***

Как же У Цзэтянь была неправа, играя с огнём, разжигая и распаляя злобу в жестоких диких кобрах, именуемых жёнами, фаворитками и наложницами гарема китайского Императора. Хотя... Что она могла сделать? Ничего. Гарем - средоточие жестокого ядовитого серпентария - не прощал удачливых в любви соперниц.

Лишь только Ангел-хранитель Нейл, наблюдая за личной жизнью своей подопечной, видел будущее, которое его не радовало.

- Да-а-а. По всей видимости, работки мне скоро прибавится. Куда же ты направляешь судьбу свою, моя милая, неразумная девочка?

***

Глубокая ночь вступила в свои права. Гаремные слуги, наложницы, евнухи и множество других обитателей дворца готовились увидеть сладкие сны. Только в некоторых комнатах огромного императорского дома кипели страсти.

В спальне Императора в этом часу пополуночи царствовала любимая фаворитка У Цзэтянь. Она прибыла туда по приказу повелителя, и главный евнух не посмел перечить желанию господина. Кроме того, под страхом смертной казни никто не имел права беспокоить государя до самого утра.

В покоях старшей жены Императора – Ван в это время зарождалась буря. В бессильной ярости своей женщина, являясь законной супругой господина, не собиралась мириться с наглой фавориткой, отнявшей любовь и расположение супруга. Она безумно жаждала отмщения. Любыми способами. Даже если…

Выбор был очевиден: «Для того, чтобы ввергнуть наглую девку во мрак горя и страданий, надо поступить именно так…»

- Сяо, ты сейчас же пойдёшь туда и сделаешь то, о чем я тебе говорила. Это приказ!

Наложница кинулась перед госпожой, преклонив колени и скорбно склонив голову:

- Госпожа Ван, мне страшно. Я не смею этого сделать! Как же я предстану перед Властителем Неба, совершив подобное, когда он призовёт меня и спросит о моих поступках в этой жизни?

- Сейчас я позову сюда верного слугу. Он немедленно перережет тебе горло и выбросит твоё вонючее тело в мусорную яму, если ты не выполнишь мой приказ!

Равнодушно наблюдая за своей верной служанкой Сяо, умывающейся горючими слезами, Императрица Ван не сомневалась, что приказ будет исполнен.

***

Челядь королевского императорского дворца сладко спала, наслаждаясь яркими сновидениями. Возле кроватки с новорожденной храпела нянька.

Никто и не заметил, как из комнаты, где спала малышка, выскользнули две тени.

Примечание:

Тунцзидань* - яйца, варёные в моче мальчиков, не достигших половой зрелости. После закипания мочи скорлупу надбивали, чтобы та получше проникла внутрь яиц и пропитала их. Варят яйца целый день, постепенно добавляя в чан мочу по мере её выкипания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 7

652 год. Китай.

Нейл понимал, что вмешиваться нельзя. Судьба каждого смертного расписана, как по нотам. Небесная канцелярия хорошо знает свою работу: у них все чётко, скурпулезно, тютелька в тютельку. И поэтому он не имеет права ни предупреждать подопечную ему душу, ни совершать иные действия, способные изменить судьбу и нарушить Мировой порядок, если только прерывание жизни (на языке землян - смерть), не грозит самому физическому сосуду, в котором обитает эта душа. Этот пункт правил слыл самым суровым, и за его соблюдение спрашивали строже всех остальных.

Незримой тени ангела оставалось только наблюдать зло человеческое:

«Нет, я не могу на это смотреть! Неужели люди так жестоки, что способны на подобную абсолютную злобу, непостижимую, вселенскую? Я должен, просто обязан этому помешать! Она не должна так страдать! У Этейн, то есть У Цзэтянь, разорвётся сердце, когда узнает, что они совершили. В теле китайской красавицы все та же милая, нежная душа Этейн, что с некоторых пор дорога мне... То есть, ничего не подумайте, просто я за неё несу ответственность перед Высшим Советом. Мне не по силам спокойно смотреть на её мучения. Знаю, что от проклятья ведьмы просто так избавиться невозможно, пока феечка не исправит свои ошибки. Но после того, что с ней сделают, не станет ли сама Этейн воплощением вселенского зла, превратившись из нежной доброй феи в жестокую тёмную волшебницу, которой сам черт не брат? И тогда... Что же случится? А вот тогда даже я не смогу помочь и оградить её от всего, что она сама натворит в гневе отмщения врагам своим. Плевать. Пускай делают со мной, что хотят, но я спасу её...»

Только успел подумать и собрался вмешаться, как вдруг...

***

Далекий космос. Материнская планета Нибиру.

Коалиция Отряда Наблюдателей (КОН).

Высший Совет.

Нейл не успел оглянуться, как оказался дома. Но, конечно же, не в своём уютном холостяцком жилище с прелестным садом и гаражом внушительных размеров на заднем дворе, где были припаркованы все обожаемые им на Земле средства передвижения: гоночные суперкары и автомобили Rolls-Royce Boat Tail, Ferrari 250 GTO и Mercedes-Benz 300 SLR «Uhlenhaut Coupé», и любимый мотоцикл E90 AJS Porcupine 1949 года выпуска.

К сожалению, Ангел оказался на заседании Высшего Совета. Ещё ни разу его не вызывали «на ковёр», поэтому Нейл с удивлением озирался по сторонам, рассматривая огромное удивительное помещение, не имеющее потолка, вместо которого распростёрлось самое настоящее небо нежно-розового оттенка с плывущими по нему облаками, похожими на воздушную сладкую вату из его личных детских воспоминаний разных лет и веков на планете Земля.

«Сейчас я огребу на полную катушку».

Почувствовал скорее, чем услышал грозный голос Вершителя:

- Правильно подумал, Ангел-Нейл, и, как ты выразился, «огребёшь». На Земле ещё говорят «получишь по самое немогу». И с чего вдруг ты решил, что имеешь право изменять судьбу человека? Ты же сам прошёл весь путь! Твоя душа испытала на Земле назначенный цикл перевоплощений, проживая необходимые 15 разных жизней, осуществляя реинкарнацию в тела людей до тех пор, пока не познала, наконец, совершенство и мудрость. Что же произошло теперь? Ты желаешь, чтобы тебя низвергли на Землю? Ты решил стать одним из тех, кого там, на Земле, называют Падшими Ангелами, что не оправдали доверие Коалиции и нарушили статьи Инструкции КОН?

- Уважаемый Совет, Вершитель Никомо...

- Не старайся. Я уже знаю, что ты хочешь сказать. Твои мысли зафиксированы Коалиционным отрядом наблюдателей. Совет ознакомился с их отчётом. Ты собирался предотвратить неизбежное, нарушив Миропорядок на планете Земля, цепочку перевоплощений души в телесную оболочку. Так я повторю вопрос. С чего вдруг ты решил, что имеешь право изменять судьбу человека?

- Прошу заранее меня простить, уважаемый Никомо, за то, что услышите. Так вот... Фея Этейн, что является моей подопечной, - самое прекрасное на свете воплощение души. Помогать ей - моя обязанность, и...

- Секундочку. Что значит «самое прекрасное»? Ангел-Нейл! Оказывается, ты не только нарушил все правила, но и посмел допустить неслыханное - испытать чувства к подопечной душе! Считаю, что расследование окончено. Вердикт: Ангел-Нейл, твоё служение на материнской планете Нибиру аннулировано. С этого момента ты низвергаешься на планету Фаэтон, где твоя душа обязана осуществить реинкарнацию в телесные оболочки проживающих там существ не менее 15 раз.

***

652 год. Китай.

Император Гао-Цзун еле дождался! Нарушив все каноны, игнорируя предостережения старшего дворцового евнуха Тайцзяня, он приказал привести в его покои любимую фаворитку У Цзэтянь.

Страшась гнева повелителя, Тайцзянь все же рискнул обратиться к нему, пока не наступила ночь:

- Повелитель. Ваш покорный слуга обязан предупредить Вас, что сего числа дня лунного календаря надлежит осуществить соитие с Вашей старшей женой Ван. Грядущей ночью Вы должны осчастливить вниманием одну из трёх жён, следующих по рангу. Затем три ночи подряд провести ночь любви с наложницами, выбранными Вами по своему предпочтению из предложенных мною двенадцати имён, начертанных на дощечках. Таков многовековой закон и порядок, мой повелитель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дрожащими руками евнух положил перед Императором серебряный поднос с одной единственной дощечкой с именем главной жены Ван. Он еле успел уклониться от тяжёлого подноса с острыми краями, стремительно летящего прямиком ему в голову.

Велик был гнев Императора:

- Хочешь, я прикажу отрубить твою глупую голову?

В ужасе, пятясь задней точкой к выходу, Тайцзянь поспешил ретироваться, выскочив из покоев повелителя так стремительно, что только пятки засверкали. С тех самых пор под страхом смертной казни старший дворцовый евнух не осмеливался приносить в покои Императора дощечки с именами наложниц. В покоях Господина царила лишь одна женщина. По крайней мере, пока...

Поэтому не удивительно, что старшая жена Ван негодовала и была вне себя от злости:

«Мало того, что я так и не смогла забеременеть и родить Императору наследника, так теперь эта наглая фаворитка практически поселилась в спальне государя, родила ему дочь, и (не дай свершиться, Властитель Неба!) принесёт ещё и сына! Грядёт чёрный день, когда меня вышвырнут в Холодный дворец, где доживают свою жизнь никому ненужные вековухи. Только лишь в насмешку те комнаты -развалюхи практически без мебели и элементарных удобств называют «Дворцом Великого Великолепия», намекая всем вокруг о печальной судьбе затворниц, когда-то любимых государем и блистающих при дворе. Разве я о таком мечтала? Разве достойна эта ничтожная У Цзэтянь места старшей жены господина вместо меня? Я не допущу этого! Вывернусь наизнанку, но сделаю так, чтобы она корчилась от боли, будто снова её заживо закопали в глубокую яму, сырую могилу, как тогда, после смерти старого Императора».

***

Верная служанка Сяо с грустью смотрела на маленькую принцессу. Хорошенькая, словно фарфоровая куколка, невинная малышка сладко посапывала и мирно улыбалась во сне. Рядом с кроваткой храпела нянька. Во время ужина той принесли кувшин с водой, и она, мучимая жаждой, выхлебала всю её без остатка. В воду ту по приказу госпожи Ван Сяо добавила сон-траву, от чего и спала пестунья беспробудно, позабыв об обязанностях и наставлениях молодой мамочки, отлучившейся на ночь в покои повелителя.

«Время не ждёт. Госпожа не простит, если не исполню её приказ. А как сделаю все, так, может быть, пронесёт и никто не узнает. Зато наглая фаворитка загнётся от горя. И все будет как раньше, по-старому. Мир, согласие, спокойствие с соблюдением вековых традиций. Так сказала госпожа Ван».

Сяо выбрала подушку, коих в детской колыбельке было множество, положила на личико младенца, перекрыв поступление воздуха через носик и ротик, дождалась, пока прекратится закатистый детский плач, затем всхлипы, конвульсии маленького тельца, а в конце - слабенький хрип,- последние попытки малышки остаться в живых. Девочка не имела возможности бороться, являясь по сути ангелочком, явившимся на этот свет для жизни, счастья и любви. Но взрослые распорядились по своему, грубо прервав её жизненный путь в самом начале.

Императрица Ван ликовала. Все это время она находилась рядом, не доверяя никому, в том числе сомневающейся служанке Сяо, и своими глазами удостоверилась в том, что приказ её исполнен. Любуясь на мёртвое личико ненавистного ребёнка, она пребывала на седьмом небе от счастья, мечтая полюбоваться на сломленную горем фаворитку У Цзэтянь. Теперь скорбящей матери ни до чего: ни до любовных игр с Императором, ни до самого государя. Материнское сердце будет разбито на тысячу мелких осколков. В конце концов Императору надоест смотреть на угрюмую, вечно плачущую женщину, и он благополучно заменит её на другую, счастливую и улыбающуюся.

С довольной улыбкой на лице Ван пнула ногой служанку. От неимоверной тяжести содеянного та каталась по полу, протяжно воя, будто раненая самка шакала, раздирая своё лицо, выдирая волосы и умываясь слезами. От грубого толчка госпожи она вздрогнула, поднялась и, еле передвигая ногами, поплелась вслед за ней вон из покоев маленькой принцессы, которая уже никогда-никогда не проснётся.

В огромном дворце все уже спали, когда из комнаты, где в колыбельке лежала мёртвая малышка, выскользнули две тени.

ч.2 Китай гл. 8

Далекий космос. Материнская планета Нибиру.

Коалиция Отряда Наблюдателей (КОН).

Высший Совет.

Нэйл был просто уничтожен!

«Как!!? Я отправлюсь на планету Фаэтон, где проживают примитивные существа ещё только в самом зачатке развития. Что я буду там делать? Как буду существовать в мире, где нет Этейн? Ведь она погибнет без моей помощи. Вот наказание, так наказание! Вершитель постарался устроить мне весёленькую жизнь, чтоб неповадно было, чтобы раз и навсегда я запомнил и уяснил про себя, что хорошо, а что плохо, что можно, а чего нельзя. Но я не согласен отправляться в ссылку!»

- Вершитель Никомо. Мне жизненно необходимо поговорить с Вами наедине. Срочно!!!

Нейл заметил, как нахмурился глава Совета КОН, но все же не колебался и доли секунды.

Внезапно стемнело, исчез зал заседаний, где распинали Нейла за плохое поведение, и розовое небо с облаками-пухляшками мгновенно испарилось. Нейл и глава Совета КОН Никомо оказались в малюсенькой комнате без окон и дверей, в которой из мебели были лишь стол и два стула.

Нейл осмелился и решил спросить:

- Мы в тюрьме? Очень похоже.

- Здесь нет тюрем, ты же знаешь. О чем ты хотел со мной поговорить? Эта комната для секретных переговоров. Никто нас не услышит. Я уважаю твоё желание и предоставляю возможность высказать последнее слово прежде, чем ты удалишься на Фаэтон и начнёшь все сначала. Или можешь просто подумать, я все увижу.

- Я подумаю, но и скажу тоже. Вершитель Никомо. Во-первых, Вы должны отменить мою отправку на планету Фаэтон. Во-вторых, Вы просто обязаны позволить мне спасать жизни людей, если этого пожелает моя подопечная душа Этейн. Иначе ей не хватит 15 жизней, чтобы исправить ошибки, что она совершила и ещё совершит в будущем.

- Ну и что? Пускай совершает. Значит, будет проживать не 15 жизней, а 115. Пока не наберётся ума-разума. И какого это рожна, как говорят на твоей Земле, я что-то тебе должен?

- Потому что Вы тоже вмешивались в жизни людей и пытались их спасти.

-Что-о-о? Как ты смеешь?! В чем ты меня обвиняешь?

- Я не обвиняю Вас и полностью солидарен, и знаю о том, что Вы в течение многих веков не менее трёх раз обращались к землянам с предостережением о гибели планеты и предложением помощи со стороны КОН. Продолжать?

- Рискни.

- Пожалуй, рискну. Первое обращение КОН Вы передали в 576 году до Рождества Христова жителям крупнейшего в то время на Земле города Анурадхапура на Шри-Ланке.

Второе обращение - в 711 году от Рождества Христова жителям крупнейшего в то время города Ткаатцеткоатль, только уже на Американском материке.

А в 1929 году на волне 75 метров была поймана необычная радиопередача. Некто, назвавшийся Никомо и представившийся посланником внеземной цивилизации, на разных языках по два часа читал меморандум, называемый сейчас на Земле "Посланием КОН". Передача велась всего один день, но этого хватило, чтобы поднялась паника.

27 ноября 1977 года юго-западнее Лондона произошло кое-что любопытное...

Нейл перевел дух, взглянув на Вершителя Никомо. Тот был бледен, словно саван, но держался совершенно спокойно, без эмоций, подобно статуе. Во время рассказа Ангела на лице его не дрогнул ни один мускул. Совершенно непробиваемый профессионал, которого трудно поймать за руку!

Но Нейл не терял надежды. Откашлялся и продолжил:

- Так вот. Близ Лондона на территории, представляющей собой круг диаметром 120 километров, произошло нарушение телевещания. Изображение с экранов телевизоров исчезло, и неизвестный голос сказал, что он - представитель внеземной цивилизации, предупреждает человечество о том, что цивилизация планеты Земля идёт по неверному пути. Землянам необходимо уничтожить все орудия зла, так как времени для этого осталось очень мало. И, если люди не предпримут необходимых действий, им придётся покинуть пределы Галактики.

Информация об этом инциденте была передана радиостанцией "Голос Америки" и советским радио 28 ноября 1977 года в вечерней передаче "Международная панорама".

Нейл подошёл к Никомо очень близко, внимательно взглянув ему в глаза:

- Это же были Вы - инопланетянин Никомо, который решил вмешаться в судьбу человечества и предупредить о его гибели?

В ответ прогремел суровый металлический голос:

- Достаточно. Думаю, что ты меня уделал.

***

652 год. Китай.

У Цзетянь вскрикнула, почувствовав вдруг укол в сердце, словно кто-то невидимый вонзил в её тело острую иглу.

- Что с тобой, любимая?

Гулко застучало сердце, запульсировала в висках кровь, брызнули непрошеные слезы из огромных прекрасных глаз любимой фаворитки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Господин. Я не понимаю. Очень сильно зажгло внутри, будто кто-то холодной рукой сжал мою душу. Я чувствую, что-то случилось с нашей дочерью. Прошу Вас, господин, позвольте мне вернуться к моей малышке. Сердце чует неладное.

- Да что с ней могло случиться?

- Не понимаю. Захолонуло, дышать не могу. Так вдруг сжало, будто тисками, что мочи нет.

- Ты меня пугаешь, любимая. Хорошо. Пойдём-ка вместе, и ты увидишь, что с нашей дочерью все хорошо.

Не помнила, как бежала, отсчитывая двери в чужие покои, преодолевая бесконечные лестницы и коридоры.

«Вот она, дверь в комнату моей малышки».

Ворвалась, ринулась к колыбельке, схватила девочку на руки...

- Что это, господин? Почему моя доченька молчит? Она всегда открывала глазки, когда я брала её на руки. Почему она холодная, мой господин? Почему она спи-и-и-ит!!!!!?

У Цзетян визжала, выла, кричала, надрывая голос, с безумными глазами свирепой раненой львицы, потерявшей детеныша. Казалось, она готова была разорвать всякого, кто встретиться ей на пути.

Словно пантера, она набросилась на ничего не понимающую няньку, что только что проснулась и с удивлением протирала глаза. Обезумевшая мать вцепилась ей в лицо, раздирая до крови, схватила за космы и остервенело принялась таскать женщину по полу, выдирая волосы клочьями и охапками:

- Что ты сделала? Ты убила мою дочь! Ничтожная подлая тварь! Как ты могла?

Нянька вопила, пытаясь дрожащими руками прикрыться от бешеной фурии, но все было тщетно:

- Я не знаю, госпожа-а-а! Это не я-я-я! Помогите-е-е!

На зычные вопли Императора прибежали евнухи:

- Взять эту тварь! Киньте её в темницу. Я лично буду пытать её и дознаюсь, отчего умерла моя дочь.

Няньку схватили и увели, тельце ребёнка завернули в платок и унесли подальше с глаз убитой горем матери.

Велико, ох, непостижимо её горе. Обычно в таких случаях говорят: «Такого и врагу не пожелаешь». Так получается, что среди обитателей гарема Китайского Императора нет ничего святого? Пожалуй, что так и есть.

***

Вершитель Никомо вдруг исчез, и Нейл остался в комнате в полном одиночестве:

«Ну вот. Чего я добился, пытаясь шантажировать Главу Совета КОН? Теперь меня точно вышвырнут на долбанный Фаэтон, где я буду прозябать до конца своих дней в телах примитивных существ. Глупый я, глупый. И что теперь делать? И моя Этейн не узнает, где я. Я ещё и дурак! Она же больше никогда меня не увидит!

ч.2 Китай гл. 9

Планета Нибиру.

Итак, неизвестно, сколько прошло времени, а Нейл все так же находился в одиночестве в комнате, похожей на тюремную камеру. Он уже и ходил туда и обратно, меряя шагами размер этой самой комнаты, а когда устал бродить, попробовал полежать на столе, твёрдом и холодном, совершенно не предназначенном для отдыха. Попытался составить вместе стулья, чтобы устроиться и немного прикорнуть, но не уместился и свалился на пол. Хотя, посмеялся, когда вспомнил, что Ангелы не спят.

-Эй!!! Э-ге-гей! Вы про меня не забыли? Я здесь, в тёмной, ужасно тесной и отвратительной каморке.

Сразу почувствовал, как начинается приступ клаустрофобии:

- Черт! Так и окочурюсь здесь от недостатка воздуха. И никто не узнает о моей смерти.

Обхватив голову руками, ткнулся лбом в стол, чтобы не видеть стены, казалось, нависающие над ним и сжимающиеся в его сторону.

Закрыв глаза, не сразу понял, в какой момент оказался в своём уютном домике, удобно развалившись на любимом мягком диване в гостиной.

Он аж присвистнул от неожиданности, но не успел поразмыслить об удивительном перемещении, как услышал звонок в дверь.

На пороге стоял секретных дел курьер.

Ангелу Нейлу ещё никогда ранее не доводилось пользоваться услугами курьерской секретной службы. По рангу не положено. Тем более удивительно было увидеть на пороге своего дома столь важного посетителя.

- Здравствуйте. Вероятно, Вы ошиблись адресом?

- Наша служба никогда не ошибается. Ангел Нейл? Получите рескрипт и распишитесь.

Курьер протянул прозрачную пластину, к которой Нейл приложил палец.

- Что ж, спасибо, если это действительно мне.

- Вы обязаны ознакомиться с содержанием в течение 2 минут после активации, после чего рескрипт самоликвидируется. Все понятно?

- Да, спасибо.

Нежданный посетитель нажал на своём костюме невидимую кнопку и исчез.

Нейл ухмыльнулся:

- Вот такие они, курьеры. Ни здрасьте, ни прощай.

***

652 год нашей эры. Китай

Император Гао-Цзун вошёл в пыточную камеру, где на деревянном топчане маялась связанная по рукам и ногам женщина, нянька убитой маленькой принцессы.

- Все готово?

- Да, повелитель, - евнух низко поклонился Императору, держа в руках круглый сосуд.

- Приступайте.

Женщина исступлённо завизжала:

- Не-е-ет! Прошу вас. Я ничего не знаю!

- Молчи, подлая шпионка! Ты ещё продолжаешь упираться!? Кто приказал тебе убить нашу дочь?

- Я не знаю, господин. Я ничего не зна-а-аюю-ю!

Император кивнул евнуху и тот вместе с помощником подошли к упрямице. Напялив на руку рукавицу, палач открыл коробку и вытащил из неё ядовитую сколопендру гигантского размера. Он специально показал мерзкое насекомое женщине, от вида которого она громко завизжала, вытаращив глаза и вращая бельмами от ужаса.

Жутко огромная, длиной около 15 сантиметров, буровато-оранжевая кольчатая тварь с тёмными ободками на туловище шевелила 23 парами ножек. На огромной голове красовались мощные клешнеобразные конечности, с помощью которых мразь вводит яд в свою добычу.

Сегодня добычей мерзкой твари стала нянька-шпионка, обвиняемая в убийстве ребёнка.

Будто наслаждаясь её криками, палач медленно, очень медленно, не скрывая своего удовольствия, поместил отвратительное насекомое в ухо упрямицы.

Женщина затряслась от страха, уливаясь горькими слезами:

- Господин, прошу Вас. Я ничего не знаю. Помню только, как ужинала, находясь рядом с девочкой, не отлучаясь из комнаты ни на секунду. Вошла служанка Сяо и принесла мне кувшин с водой. А после ничего не помню. Как будто провалилась в преисподнюю. Простите меня. Я виновата, что не углядела за ангелочком. Нет мне прощения. А-а-а! Как больно! Моё ухо, моя голова. Больно-о-о! Помогите!!!

Император равнодушно смотрел на мучения женщины, виновной в смерти дочери:

«Пускай все узнают. Преступники заплатят высокую цену за свои деяния и будут наказаны так жестоко, что будут молить о смерти. Я – Император Гао-Цзун обещаю: никто не избежит возмездия, месть моя за смерть ребёнка будет страшной!»

***

Планета Нибиру.

Устроившись около визус-лазера, Нейл активировал сообщение и увидел проекцию Вершителя Никомо, который с важным видом оглашал предназначенное Ангелу секретное сообщение:

- Ангел Нейл. Совет КОН рассмотрел Ваше ходатайство и пришёл к обоюдному решению.

Первое: Вам надлежит продолжить службу в ранге Ангела на планете Нибиру и сохранить попечительство души феи, именуемой Этейн.

Второе: обязать Ангела Нейла выполнить непререкаемую заповедь – никогда, ни при каких обстоятельствах не позволять сущности Ангела испытывать чувства любви или привязанности к опекаемой им душе, или к кому бы то ни было на планете Земля и других планетах всех систем необъятного Космического пространства. В случае нарушения заповеди Ангел Нейл будет подвергнут уничтожению и стиранию личности из истории и архивов КОН.

Третье: разрешить Ангелу Нейлу с учётом сложившихся на планете Земля обстоятельств изменить судьбу трёх землян, согласовав свои действия с Ангелами, курирующими данные сосуды души. При появлении разногласий с кураторами душ об изменении судьбы подопечных следует немедленно обратиться в Совет КОН для разрешения и согласования вопроса.

Четвёртое: стереть сведения, случайно полученные ангелом Нейлом на планете Земля в отношении Вершителя Никомо. При несоблюдении пункта №4, вышеперечисленные условия за №1, 2 и 3 упраздняются и вступает в силу первоначальное решение - Ангел Нейл будет низвергнут на планету Фаэтон, где обязан реинкарнироваться 15 раз в существ, обитающих на планете.

Пятое: при согласии с пунктом №4 нажать на красную кнопку визус-лазера, тем самым согласовывая и принимая все пять условий.

Удачи, Ангел Нейл.

Конец сообщения.

***

652 год нашей эры. Китай

Половина лица женщины побагровела, отравленная ядом сколопендры. Изо рта несчастной пошла пена, тело затряслось в конвульсиях. Теперь яд от укуса мерзкой твари, блуждая по кровеносным сосудам и венам, постепенно распространится от головы к внутренностям и органам жертвы. Что ж, ей осталось помучиться от силы день, чтобы уйти в мир иной, раскаявшись в своих злодеяниях.

Императору недосуг было тратить на неё время. Пытка окончена, признания получены. Пришел черед остальных виновных в смерти малышки.

Гао-Цзун поспешил к любимой, чтобы сообщить ей новости.

В глубочайшем и почтительном поклоне евнух широко открыл двери перед госпожой У Цзетянь.

Царственная осанка, вибрирующий, словно струна, гибкий стан, строгий, грозный взгляд, сжатые в узкую полоску мстительные губы. За одну лишь ночь наивная девочка превратилась в прекрасную воительницу, гордую и неприступную, с жёстким и холодным блеском в глазах, метающих молнии.

Прекрасные очи с весёлыми золотистыми искорками, похожие на солнечные лучики, что так любил император, исчезли. Вместо них – тяжёлый, злобный, беспринципный взгляд Валькирии, Фурии, Мегеры, кого угодно, но только не слабой наивной наложницы.

В эту минуту Гао-Цзун понял и принял неизбежное - перед ним стояла будущая Великая Императрица Китая.

Женщина, которую он любит самоотверженно и безумно.

Королева, перед которой он готов преклонить колени.

Любимая, обожаемая и ненаглядная, любое желание которой для него закон.

«Все, что она захочет:

купить – куплю,

принести – принесу,

завоевать – завоюю,

уничтожить – уничтожу,

умереть – умру.

Навсегда только твой раб в облике Императора Китая».

Разве не об этом предупреждал Ангел Нейл? Пожалуй, теперь у него действительно прибавилось работы...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 10

Китай. 652 год нашей эры

У Цзетянь нахмурилась. После того, как она узнала подробности о вчерашнем вечере, ей не давал покоя главный вопрос, что буравчиком сверлил мозг, не позволял отдохнуть, подумать о чем-либо ином, или просто съесть что-нибудь. Кусок рисовой лепёшки в горло не лез, чего там говорить об обеде, или ужине.

Все тело скрутило болью. Огненными сполохами разливалась злобная ядовитая жидкость по жилам и венам, заставляя бедную мать, безвременно потерявшую ребёнка, страдать и мучиться от горя, ненависти и неистовой жажды мщения.

«Я буду не У Цзетянь, если эти подлые твари не заплатят за смерть моей дочери!»

Фаворитка поклонилась Императору. Её голос не предвещал ничего хорошего.

- Господин. Что Вы собираетесь делать с Вашей женой Ван?

Было заметно, как он растерялся.

«Не удивительно. Это же его супруга! Сейчас он промямлит что-нибудь нечленораздельное, и под предлогом позора династии отправит подлую убийцу в Холодный дворец».

Точно!

- Моя любовь. Я обязательно распоряжусь наказать эту женщину. И, чтобы избежать позора династии, отправлю её в ссылку.

Он заметил, как она задрожала, услышав его ответ. Он бы предпочёл, чтобы её тело колыхалось от возбуждения, ан нет. Тут совершенно иное чувство - ненависть. Лицо её приняло злобное выражение, и она закричала, что есть мочи:

- Выйдите все!

Она вдруг завизжала, и слуги, оглядываясь на злобную Фурию, поспешили выскочить за дверь.

«Ах, как она в гневе прекрасна! Распущенные роскошные волосы ниспадали восхитительными локонами, грудь, упругая и податливая, вздымалась высоко, повинуясь её волнению и учащённому дыханию. Лицо, очаровательное с жарким румянцем, сейчас выражало готовность к битве: ноздри раздувались, будто у гнедой кобылки перед случкой, алые губки приоткрылись, а прекрасные очи метали молнии. О, Властитель Неба! Кого же она мне сейчас напоминает? Знаю. Чанъэ: Богиню Луны, которая вознеслась на Луну и живёт в Лунном Дворце. Как же я её хочу! Сил нет удержаться!»

Она будто услышала его слова.

Медленно, очень медленно, так, чтобы он увидел каждое её движение и жест, она начала развязывать неисчислимое количество тесёмок и поясков на одежде.

Сначала пао, верхний шерстяной халат, изысканно украшенный золотой и серебряной вышивкой с цветами сливы, нарцисса, пиона и лотоса, что символизируют времена года. На груди, словно живая, трепетала бабочка, что олицетворяет семейное счастье, а на подоле - пара уточек-мандаринок, что всегда сопровождают счастье супругов. Скинув одеяние, она предстала перед господином в невиданной красоты льняном чжуцюне: кофте и юбке небесно голубого цвета, напоминающих сарафан с длинными рукавами и накидкой в виде шарфа.

Чжуцюнь упал к ее ногам.

Он словно пожирал её глазами. Последнее одеяние, рубаха из тончайшего прозрачного шелка, чуть прикрывала бедра, но совершенно не скрывала потаённых прелестных сокровищ её восхитительного тела. От вида стройных ножек фаворитки у господина перехватило дыхание.

Он подскочил к женщине, сорвал с неё последнюю одежду и на руках отнёс в высочайшую императорскую постель. Что он с ней вытворял, она не могла вспомнить, потому что...

***

120 год нашей эры. Ирландия.

Непостижимым образом Этейн снова оказалась в удивительной хижине. Снова обнажённая, но в теле китаянки У Цзетянь. И, самое удивительное, она все помнила и понимала!

- Ах, это снова ты! Только на этот раз я не приземлялась на пороге твоего дома. Как же я здесь оказалась? Только что была в покоях Императора, как вдруг... Ты меня похитил?

Ангел Нейл, обворожительный, невозможный, возмутительно красивый, объединивший в себе все самое лучшее, что существует во внешности мужчин, стоял перед ней все в том же плаще с капюшоном.

Ухмыльнувшись в ответ, снял с себя плащ и снова, как тогда, завернул её, словно в кокон, прикрыв соблазнительную нагую красоту.

- Все помнишь? Кто ты, откуда?

- Я всегда помню. Не забывала ни на секунду. Как ты думаешь, легко ли мне жить чужой жизнью, постоянно думая о том, что я - бабочка?

- Бабочка?

- Да, фея Этейн, что пострадала по своей глупости и наивности. А теперь расплачиваюсь.

- Ты помнишь, кто тебя заколдовал?

- Конечно. Это трудно забыть.

Она взглянула на него своими темными глазами цвета шоколада. Если подойти поближе, заглянуть в её очи и присмотреться, то можно заметить золотистые искорки, что были у Этейн, прекрасной, милой, невинной девушки. Но сейчас от той феечки ничего не осталось.

- Зачем я здесь? - в её голосе снова зазвучали металлические нотки.

- Что ты делаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Кто ты такой, чтобы устраивать мне допрос?

- Я - Нейл, твой Ангел-хранитель.

- И что ты хранишь?

- Я храню твою душу.

- Моя душа умерла, когда меня предал мужчина, а затем я потеряла дочь. Тебе теперь нет надобности её охранять. От души остался пепел.

- Твоя душа не умерла. Она только ранена, и я постараюсь её вылечить. Ты мне позволишь?

- Нет, не мешай мне. Я должна отомстить. И ты не сможешь мне помешать.

- Ты любишь Императора?

- О какой любви ты говоришь? Разве женщина после предательства сможет кого-нибудь полюбить? Я никому не верю и знаю, что буду несчастлива. Не теряй времени. Отправляй меня обратно. Мне необходимо добиться у Гао-Цзуна разрешения лично расквитаться с Ван. Я не собираюсь мириться с тем, что она будет жива, даже находясь в ссылке. Она должна сдохнуть, а перед смертью страдать. Чтобы выла от боли, словно шакалья сучка, истекая кровью и мочой. Ты не сможешь меня переубедить. Ты сам - мужчина. Так чем же ты лучше других? Предатель, обманщик, трус.

- Я думал, что ты любишь...

- Ты же Ангел? Должен сам чувствовать и видеть во мне любовь, если она есть.

- Теперь не могу ни видеть, ни чувствовать.

- Почему?

- Служебная тайна. Значит, вот зачем ты устроила стриптиз и ночь жаркой любви! Чтобы он тебе позволил все?

- Ты очень догадлив. Отправляй меня назад. У меня много дел.

- Подожди. Очень жаль. Ты совершишь много ошибок, и твоя душа не сможет выйти на новый уровень.

- Что ж поделаешь? Такова моя судьба.

- Позови меня, когда станет трудно. Я всегда приду к тебе.

- Всегда?

- Да. Это же моя обязанность.

- Обойдусь, Ангел-Нейл. Мне не нужна помощь мужчин. Я сама как-нибудь обойдусь.

***

Китай. 652 год нашей эры

В её прелестных ушках ещё звучал ангельский смех, а она уже снова оказалась в постели Императора, голая и прекрасная...

Он сопел, потел и кряхтел, снова и снова терзая её тело сексуальными играми и извращениями. Он же мечтал, чтобы она визжала.

«И я буду визжать, и стонать, и кричать, притворяясь, что мне безумно хорошо. И все это только для того, чтобы отомстить, придушить подлую тварь собственными руками. Пыхти дальше, мучая моё тело своими фантазиями. Я все выдержу. А затем...»

***

***

***

Дорогие мои читатели.

Прошу мне помочь.

Спросите, чем помочь?

А скажу, не постесняюсь.

Писатели, коими являюсь я и многие мои собратья по перу, представляют из себя существ очень впечатлительных и ранимых.

Вот сижу я и пишу каждый день новые главы, думая о том, чтобы порадовать вас продолжением истории.

Но...

Пишу, и не знаю, нравится ли вам эта история, запала ли в душу, сопереживаете ли вы главной героине, которой ещё предстоит испытать немало трудностей.

К сожалению, читатели не реагируют на продолжение повествования. Так, может быть, дальше не писать эту книгу? А если эта история нравится только мне? Так я могу её прокрутить просто в голове, не записывая. Но мне же хочется, чтобы вы обо всем узнали! Переживали вместе со мной, радовались или печалились.

Мне одной разговаривать с компом невыносимо.

Где вы?

Не дайте уйти в депресняк (тем более погода ужасная).

Жду ответа, как соловей лета.

Ваша Ирэн

ч.2 Китай гл. 11.1

Китай. 652 год нашей эры

Только под утро Император, совершенно удовлетворённый и счастливый, отпустил измождённую фаворитку.

«Властитель Неба! Что же она со мною делает!? Я совершенно влюблён! И мне никто не нужен кроме неё. Рядом с нею все женщины кажутся пресными, страшными, неинтересными, серыми мышками. Она точно меня околдовала! Может быть, она на самом деле Богиня? И ведь добилась-таки, чтоб я отдал ей на откуп судьбу Ван. Что ж, поделом ей. Зловредная стерва! Как посмела тронуть мою малышку, доченьку! Даже слова не скажу. Пускай У Цзетянь делает с ней все, что захочет».

***

Супруга Императора госпожа Ван пребывала в отличном настроении, и в компании с верной служанкой Сяо отдыхала в беседке, увитой китайским лимонником и плетистыми розами, как вдруг услышала шум и беготню.

В беседку ворвались евнухи, схватили за шиворот служанку и без объявления причины утащили её волоком, будто бессловесное животное на бойню.

Главный евнух с непроницаемым выражением лица объявил супруге повелителя:

- Госпожа Ван. Вам надлежит следовать за мной.

Он заметил, как побледнело её лицо. Стараясь держать себя в руках, выдавив из себя ядовитую улыбку, она встала и, гордо подняв голову, молча направилась вслед за евнухом и его свитой.

Ее привели во внутренний дворик, где палач привязывал к позорному столбу бедную Сяо. Она визжала, пытаясь вырваться, и голосила, вытаращив от страха глаза. Во дворик срочно согнали всех наложниц, фавориток и служанок, чтобы все могли полюбоваться на казнь преступницы.

Госпожа Ван прекрасно держала себя в руках. Никто бы не заметил со стороны, что внутри у неё бушует пожар. Ей было так страшно! Однако ж, взяла себя в руки и решила все разузнать:

- Главный евнух! Что случилось, почему схватили мою служанку?

За спиной Ван услышала приближающиеся шаги и обернулась. Перед ней в окружении огромной свиты стояла фаворитка У Цзетянь в одеянии, что имеют право носить только Императрицы: в шелковой парадной одежде, украшенной золотой вышивкой с драконами, исключительной красоты цветами по подолу и сверкающим на груди оплечьем - драгоценным длинным ожерельем. Такого богатства даже у Ван не было!

У Цзетянь смерила холодным взглядом Ван, даже не удостоив её ответом.

Старший евнух взял на себя обязанности глашатая, и объявил громко, зычно, чтобы все услышали:

- Недостойная рабыня нашего повелителя виновна в смерти дочери Императора и его супруги У Цзетянь, за что будет сурово наказана.

В ответ Сяо завизжала, сотрясаясь в конвульсиях от обуявшего её ужаса:

- Я не виновата! Меня заставила госпожа Ван! Я бы никогда не стала убивать ребенка! Пожалейте, не убивайте! А-а-а-а!

Палач повернулся к Императрице У Цзетянь, поклонился, ожидая позволения на казнь.

Еле заметил царственный наклон головы..

Палач крепко сжал эфес, взмахнул мечом и...

Верхние и нижние конечности Сяо были отрублены. Ещё живую, женщину затолкали в огромный чан с вином и оставили умирать страшной мучительной смертью. Сколько ей осталось? Ведает только Властитель Неба.

Госпожа Ван не верила своим глазам. Оставшийся от верной служанки человеческий обрубок плавал в чане с вином! Испытывая адские мучения, та молила о долгом сне и переходе в мир бессмертных. Но сон не приходил, не позволяя мученице забыться навсегда.

В исступлении от злобной ненависти, Ван повернулась к У Цзетянь:

- Как ты смеешь? Кто ты такая, чтобы казнить или миловать? Грязная наложница! Ты не смеешь! Это решает только Император! Где он?

Она продолжала орать, однако евнух прервал её на полуслове:

- Это супруга Императора У Цзетянь!

Ван затрясло:

- Какая ещё супруга? Я - его супруга! А она...

***

Друзья.

Глаза слипаются. Целый день работала над годовым отчетом.

Завтра продолжим.

И вот, что я для вас припасла!

Горячее продолжение!

Пока только визуал. Надеюсь, он вас порадует и навеет мысли о продолжении истории.

Визуал №1.

Визуал №2

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Даже не представляете, что будет дальше. До завтра, дорогие мои. Доброй ночи.

ч.2 Китай гл. 11 (полная)

Китай. 652 год нашей эры

Только под утро Император, совершенно удовлетворённый и счастливый, отпустил измождённую фаворитку.

«Властитель Неба! Что же она со мною делает!? Я совершенно влюблён! И мне никто не нужен кроме моей любимой. Рядом с нею все женщины кажутся пресными, страшными, неинтересными, серыми мышками. Она точно околдовала меня! Может быть, она на самом деле Богиня? И ведь добилась-таки, чтоб я отдал ей на откуп судьбу Ван. Что ж, поделом ей. Зловредная стерва! Как посмела тронуть мою малышку, доченьку! Даже слова не скажу. Пускай У Цзетянь делает с ней все, что захочет».

***

Супруга Императора госпожа Ван пребывала в отличном настроении, и в компании с верной служанкой Сяо отдыхала в беседке, увитой китайским лимонником и плетистыми розами, как вдруг услышала шум и беготню.

В беседку ворвались евнухи, схватили за шиворот служанку и без объявления причины утащили её, волоча по земле, будто бессловесное животное на бойню.

Главный евнух с непроницаемым выражением лица объявил супруге повелителя:

- Госпожа Ван. Вам надлежит следовать за мной.

Он заметил, как побледнело её лицо. Стараясь держать себя в руках и выдавив из себя ядовитую улыбку, она встала и, гордо подняв голову, молча направилась вслед за евнухом и его свитой.

Ее привели во внутренний дворик, где палач привязывал к позорному столбу бедную Сяо. Та визжала, пытаясь вырваться из цепких рук мучителей, и голосила, вытаращив от страха глаза. Во дворик срочно согнали наложниц, фавориток и служанок, чтобы все могли полюбоваться на казнь преступницы.

Госпожа Ван прекрасно держала себя в руках. Никто бы не заметил со стороны, что внутри у неё бушует пожар. Ей было так страшно! Но она все же приблизилась к главному евнуху, чтобы все разузнать:

- Что случилось, почему схватили мою служанку?

За спиной Ван услышала приближающиеся шаги.. Она уже знала, кого увидит, и совершенно бледная от негодования и ненависти обернулась. Перед ней в окружении огромной свиты стояла фаворитка У Цзетянь в одеянии, что имеют право носить только Императрицы: в шелковой парадной одежде, украшенной золотой вышивкой с драконами, цветами исключительной красоты по подолу и сверкающим на груди оплечьем - драгоценным длинным ожерельем. Такого богатства даже у Ван не было!

У Цзетянь смерила холодным взглядом супругу Императора, не посчитав нужным соблюсти традиции и не удостоив её приветствием..

Старший евнух объявил громко, зычно, чтобы все услышали:

- Недостойная рабыня нашего повелителя виновна в смерти дочери Императора, за что будет сурово наказана.

В ответ Сяо завизжала, сотрясаясь в конвульсиях от обуявшего её ужаса:

- Я не виновата! Меня заставила госпожа Ван! Я бы никогда не стала убивать ребёнка! Пожалейте, не убивайте! А-а-а-а!

Палач повернулся к Императрице У Цзетянь, поклонился, ожидая позволения на казнь.

Когда та еле заметно кивнула, повиновался приказу, крепко сжал эфес, взмахнул мечом и...

Верхние и нижние конечности Сяо были отрублены. Ещё живую, женщину затолкали в огромный кувшин с вином и оставили умирать страшной мучительной смертью. Сколько ей осталось? Ведает только Властитель Неба.

Госпожа Ван не верила своим глазам. Её верная служанка, человеческий обрубок, плавала в чане с вином! Испытывая адские мучения, та молила о долгом сне и переходе в мир бессмертных. Но сон не приходил, не позволяя мученице забыться навсегда.

В исступлении от злобной ненависти, Ван заверещала:

- Как ты смеешь? Кто ты такая, чтобы казнить или миловать? Грязная наложница! Ты не имеешь права! Только Император достоин вершить судьбы! Где он?

Она продолжала орать, пока евнух не прервал её на полуслове:

- Это супруга Императора У Цзетянь!

Ван затрясло:

- Какая ещё супруга? Я его супруга! А она...

Евнух во все глаза смотрел на Императрицу У Цзетянь, боясь пропустить знак, и, уловив чуть заметный кивок, махнул рукой охранникам.

Ван немедленно скрутили, словно приготовили овцу на закланье, и кинули к ногам новой госпожи. Возвышаясь над поверженной преступницей, убийцей её дочери, У Цзетянь выдавила из себя чуть слышно, еле шевеля губами, стараясь побороть чувство ненависти и гадливости к недостойной рабе:

- Так отчего ты решила, что имеешь права решать, кому жить, а кому умирать? Как ты посмела убить мою дочь? Отвечай, собака!

Ван, напуганная до безумия, заскулила, заныла, взвизгивая, словно сучка в период эструса.

- Да! Я мечтала, чтобы ты загнулась! Откуда ты взялась? Без тебя все было хорошо! Ещё и ребёнка родила, грязная наложница...

- Замолчи! Достаточно! Ты ответишь за свои деяния. Главный евнух!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Императрица взмахнула рукой.

Женщину волоком вытащили на середину дворика, чтобы всем было видно, как умрёт подлая преступница. Раздев донага, ее уложили на каменную плиту, приподняв бедра и широко раздвинув ноги. Евнух Хуанмэнь пальцами как можно шире раздвинул её промежность и в образовавшееся углубление начал наливать молоко.

Рядом с извивающейся и визжащей женщиной стоял глиняный сосуд, хранивший до поры до времени самую ядовитую на свете змею - чёрную мамбу. В положенное время её запустят в широко раскрытую промежность, в наполненное молоком влагалище. Змея вползёт внутрь тела преступницы, чтобы напиться молока, а попутно укусит орущую и визжащую страдалицу, впрыснув в её чресла смертоносный яд. Смерть бывшей Императрицы Ван будет долгой, мучительной и самой ужасной из всех возможных. Она получит сполна за то, что заслужила.

Выдернув пробковую затычку из кувшина, евнух прислонил его к промежности женщины. Из сосуда немедленно выползла огромная змея, направляясь на запах молока...

***

Вдруг остановилось время. Свита, челядь, наложницы, слуги, змея, что практически засунула голову во влагалище Ван, - все застыли.

У Цзетянь не поверила своим глазам, когда перед ней из ниоткуда появился Ангел-Нейл.

- Моя душа, Этейн. Я не мог больше смотреть на это безобразие. Казнь, выбранная тобой, совершенно бесчеловечна.

- Разве я спрашивала твоего мнения? Я тебе уже сказала, что не собираюсь обращаться к тебе за помощью. А ты снова...

Нейл подошёл к ней так близко, что она почувствовала аромат его кожи - кедр и цитрус. очень необычный для этого времени. И снова он был одет в странные одежды - необычные и волнующие. От его вида даже немного закружилась голова...

Он взял девушку за руку:

- Не сердись. Я просто хочу показать тебе одно место...

***

Россия. Москва. 21.11.2025 год

Gipsy: ночной клуб на Патриарших прудах.

Они стояли в центре танцпола, где гремела зажигательная, суперская, латиноамериканская «МИКС Afterparty»!

Сексуальный, мужественный, брутальный мужчина крепко обнял девушку, прижав её голову к своей груди, чтобы дать возможность нежной лесной фее Этейн привыкнуть к быстрому, энергичному ритму, громкому, басовитому, с насыщенными низкими частотами звуку электронной музыки.

Какую музыку лесная нимфа могла слышать до этого момента?

В Ирландии - барабан и волынку, рождающих мелодию для парадов, церемоний и психической атаки.

В Китае - двухструнную скрипку и лютню, под звуки которых приятно прикорнуть после сытного обеда.

Скукотища!

А здесь...

Он нежно гладил её волосы, дрожащие плечи и руки, а затем, взяв в свои ладони её лицо, заглянул в глаза цвета неба с золотистыми искорками.

Нейл улыбнулся и попытался перекричать громкую музыку:

- Ну вот, все хорошо. Вижу, тебе тут нравится. Кстати, взгляни на себя! На тебе шикарное платье! Ты просто суперная, и обязательно должна попробовать танцевать! В этом клубе, на дискотеке очень весело, я уже много раз здесь бывал! Ничего не бойся, я с тобой!

Он подвел ее к огромному зеркалу. В отражении стояла красавица в блестящем облегающем платье, выгодно подчёркивающем фигуру: высокую полную грудь, тонкую талию, аппетитные бедра и длиннющие ноги от ушей.

«Кто это? Неужели я? Красивая. Да нет! Просто шикарная!»

Стало вдруг очень радостно и легко. С ним - с этим мужчиной, - упрямым, целеустремлённым и безумно очаровательным. Что ж.. Она доверилась Ангелу и оторвалась по полной!!!

(Кстати, дорогие читатели. Предоставляю вам полный компромат-отчёт по поводу этой диско-вечеринки в визуале. Все фоты реальные).

Полилась медленная мелодия, он снова обнял её и прижал к себе так крепко, что у Этейн захолонуло сердечко.

«Что это? Неужели будущее, которого я не знаю, так прекрасно? Эти весёлые люди, красивая одежда, смех, танцы и волшебный разноцветный свет вокруг, переливающийся всеми цветами радуги! Звуки, что раздаются в моей голове, заставляют тело вибрировать, двигаться в такт мелодии, волшебной и волнительной. И он, мужчина-Ангел, которого я совершенно не знаю, беспокоит меня. Разве сравнятся с ним Мидхир или Гао-Цзун? Никогда. Нейл из другого мира, где у него все хорошо. А вот я живу там, куда не хочется возвращаться».

- Тебе весело, Этейн? - он улыбался и был безумно красив.

- Да, мне хорошо. Благодарю тебя. Не знаю, что ты сделал, но теперь мне совершенно не хочется быть жестокой. Оказывается, жизнь - это радость! Я очень скучаю по своему лесу, хрустальному озеру, цветам и деревьям, и совершенно не помню, как была там счастлива.

- Если захочешь, мы можем слетать в твой родной лес.

- Правда?

Музыка стихла. Веселье закончилось. Наступило утро. Пора возвращаться.

***

Китай. 652 год нашей эры

У Цзетянь махнула рукой.

- Остановите казнь.

Евнух подошёл к Императрице, поклонился, а она очень тихо ему что-то сказала и поспешила покинуть внутренний двор.

Что ж, евнух Хуанмэнь был разочарован, когда вместо живописной казни с помощью чёрной мамбы ему пришлось просто задушить преступницу, тем самым прекратив её мучения.

А теперь компромат-визуал. Фотки из ночного московского клуба, где зажигали Ангел и Этейн.

ч.2 Китай гл. 12

Китай. 673 год нашей эры

Утреннее солнышко подарило свой тёплый, яркий лучик Императрице. У Цзетянь ещё нежилась в потели, когда почувствовала на щеке солнечный поцелуйчик. От удовольствия сладко потянулась и открыла глаза:

«Как хорошо! Не хочется вставать. Хоть бы денёк не заниматься всеми этими дворцовыми делами. Нельзя. Я должна помочь Гао-Цзуну, что стал совсем слаб и немощен. Эти его головные боли... Все чаще и чаще государь жалуется на здоровье, а эскулапы ничего не говорят. Пичкают его всевозможными снадобьями, да толку нет. Так может и не снадобья это, а... Хотя, мой верный раб Фэн-Сяобао лично принимает ежедневную дозу снадобий, такую же, что предназначена для государя, и до сих пор чувствует себя хорошо. Что ж, пора навестить троих наших сыновей и дочь, а заодно и больного супруга, что который уж день не встаёт с постели. Все, обитающие во дворце, не должны сомневаться в силе и здоровом духе Императора Гао-Цзуна. И особенно в моей силе!»

В дверь постучали. Императрица узнала взволнованный голос служанки:

- Госпожа, госпожа! Беда! Императору плохо!

- Входи, живо подавай одеваться!

***

В покои Императора впустили детей и Императрицу У Цзетянь.

Она подошла к придворному лекарю:

- Докладывай!

Тот не осмелился перечить:

- Госпожа. Вследствие частых головных болей господин потерял зрение. Теперь он не сможет участвовать в Советах, так как это доставит ему немало мучений. Яркий свет, звуки голосов, шум для него смертельны.

Императрица внимательно посмотрела на своего первенца Чжун-цзуна.

- Сын мой, забери с собой братьев и сестру, ступайте. Я вас позже навещу.

Наследник поклонился матушке и вместе с остальными детьми покинул покои.

Лицо Императрицы изменилось. Из улыбающегося, мягкого и обеспокоенного состоянием больного супруга - в жёсткое, непроницаемое и холодное. Она отчеканивала каждое слово, каждую фразу, будто хотела вдолбить их в глупую голову лекаря.

- Кто тебя спрашивал, что сможет, а что не сможет делать повелитель? Твоё дело маленькое - лечить государя. А если ты на это не способен, то...

Раб бросился к ногам грозной повелительницы:

- Я все понял, госпожа. Простите меня, неразумного.

Отвернувшись от глупого медика, рявкнула слугам:

- Позовите моего лекаря Фэна-Сяобао, главного дворцового стражника и министра моей личной тайной полиции в дворцовый церемониальный комплекс. Немедленно!

Даже не оглянувшись на супруга, У Цзетянь стремительно покинула покои Императора.

Она чуть ли не бежала в зал Советов, даже свита не могла за нею поспеть. Так велико было её нетерпение, досада, недовольство глупыми нерасторопными слугами.

«Сейчас надо действовать. Быстро, чтобы никто не посмел воспользоваться состоянием государя. Неизвестно, сколько ещё он протянет, а я не собираюсь прозябать на задворках дворца в статусе вдовствующей Императрицы. Не для того я терпела столько лет притязания недалёкого мужлана, не способного руководить страной. Я наведу здесь свои порядки!»

Не успела подумать, как родимое пятнышко на руке, похожее на бабочку, зажгло, засветилось, и она сразу же оказалась в своём любимом лесу, в Ирландии.

***

Ирландия. 117 год нашей эры.

- Душа моя, Этейн...

Он сидел на огромном камне возле её любимого хрустального озера.

- Ангел, Ангел мой, - она не верила своим глазам. Подбежала, прижалась крепко к его сильному телу, - я так скучала! Где ты был?

- Осторожно! Не прижимайся так. Все же, я - мужчина, - он конечно же шутил, отстраняясь от девушки на почтительное расстояние.

Только сейчас она заметила, во что он был одет. Лёгкая туника, белая и совершенно прозрачная, не скрывала красоты его тела. Она улыбнулась:

- Где же твой плащ? Во что же ты меня укроешь?

Совершенно обнажённая, укрытая до колен лишь копной великолепных волос, она улыбалась загадочно, невинно, словно была ещё девочкой, а не матроной, родившей пятерых детей.

- Это твой лес. Тебе здесь ничто не угрожает.

Этейн нахмурилась:

- И это говоришь мне ты? Никто лучше тебя не знает, что пришлось мне пережить в своем родном лесу.

- Ты имеешь ввиду это?

Он щёлкнул пальцами, и она увидела себя и Мидхира под сенью ивы. Этейн лежала на земле среди благоухающих трав и цветов совершенно обнажённая, готовая к совокуплению с мужчиной, который её возжелал.

В глазах поволока, алые пухлые губки жадно приоткрыты, два прелестных холмика с розовыми нежными сливочными карамельками затрепетали и налились жаром, ножки раздвинулись и раскрыли перед вожделеющим принцем непорочное, первозданное, ещё никем до него нетронутое девственное лоно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Этейн, гневная и рассерженная, обернулась к Ангелу:

- Зачем мы здесь? Что ты хочешь сказать?

- Посмотри, здесь все началось. Твоя ошибка - случайная встреча с мужчиной, который был недостоин тебя. Но ты еще этого не знала, надеясь на любовь, счастье, которого в конце концов не получила. Ты стала глубоко несчастной. Так, может быть, пора прекратить совершать ошибки?

- Ты снова? Я просила тебя не вмешиваться.

- Я не могу. Ты дорога мне, моя душа. Все это время я не вмешивался. Ты родила детей, была хорошей матерью, чудесной супругой китайскому императору. Но сейчас... грядут перемены. Ты вынуждена будешь принимать меры, чтобы остаться у власти. Я посмотрел твоё будущее. Оно ужасно!

Она рассмеялась:

- Ангел, друг мой. Тебе не кажется, что поздновато ты спохватился? Я уже много лет живу в аду, в котором, чтобы выжить, надо быть жестокой, злой, коварной и бессердечной.

- Так чего ты добиваешься сейчас?

- Власти, единоличной, без мужчин, которые мною помыкали все это время. А теперь я возьму эту власть в свои руки. Довольно унижений! С чего вдруг вы, мужчины, решили, что намного умнее женщин, лучше разбираетесь в управлении странами и мирами, и можете лучше управлять людскими судьбами? Кто так решил? Сами мужчины про себя? Вы, в отличие от женщин, способны только разрушать. Вот Мидхир, например. Из-за своей похоти он уничтожил мою жизнь, предал меня, не спас от беды. Император Гао-Цзун тоже не успел меня спасти, когда меня заживо закапывали в могилу. Если бы я не превратилась в бабочку и не вылетела из ямы, то пережила бы все муки ада. А ты? Где был мой Ангел, что должен спасать мою душу?

Она ухмыльнулась, смерив его фигуру оценивающим взглядом:

- А знаешь, я тут подумала, почему бы тебе не заняться со мной любовью? В этом, возможно, от тебя было бы больше толку. Или я ошибаюсь?

Ангел-Нейл даже не скрывал, что опечалился:

- Что ж, я попытался, Этейн, душа моя...

***

Китай. 673 год нашей эры

Только что прошелестел шум ангельских крыльев, а Императрица У Цзетянь снова оказалась во дворце, в зале заседаний, на своём любимом троне. Ее верные рабы ждали высочайшего приказа, готовые на все ради прекрасной великой Императрицы.

Гнев её был велик. Как никогда она была собранной, целеустремлённой и решительной, непримиримой к врагам своим. Она не собиралась останавливаться ни перед чем.

- Фэн- Сяобао. Сейчас же ступай в покои государя, не отходи от него ни на шаг. Никого не подпускай. Проверяй еду, снадобья готовь для государя самолично. Никому не доверяй и докладывай лично мне о состоянии Императора. Ступай.

- Дальше. Главный дворцовый стражник Чжу-Фей. Приказываю день и ночь охранять покои государя, мои покои и покои моих детей. Обеспечить полную безопасность мою и наследников. Отправляйтесь. Докладывайте мне лично о том, кто приезжает во дворец, кто уезжает, и зачем.

- А теперь все вон, кроме Сяо-Фюсона, министра тайной полиции.

Когда зал опустел, а верный раб кинулся к её ногам, она высокомерно улыбнулась и вынесла вердикт:

- Сяо, мой верный слуга. У тебя теперь много работы. Сначала надо устранить придворного лекаря, у которого длинный язык и совершенно отсутствует талант к медицине. Думаю, что он достоин казни бамбуком. Сегодня же! Дальше. Я обязательно должна знать, о чем говорят между собой мой старший сын Чжун-цзун со своей супругой Вэй, особенно о наследовании власти после смерти отца-императора. Кроме того. Я должна знать, о чем говорят министры и чиновники, входящие в Совет. Докладывать мне обо всем будешь перед утренним приемом пищи и после вечернего приема пищи. Если что-то срочное, то в любое время, даже ночью. Ты все понял? И знай, что неповиновения и невыполнения моих приказов не потерплю. Ступай. Позовёшь меня на казнь бамбуком. Проверю, как усердно ты выполняешь все, что я тебе повелела.

«Что ж. Теперь я сама решаю, как поступать. И никто мне не указ. Даже Ангел...»

ч.2 Китай гл. 13.1

Китай. 673 год нашей эры

- Госпожа, все готово. Прошу вас прогуляться к бамбуковой роще и полюбоваться на нашего лекаря.

Она заметила, как у министра тайной полиции задрожали руки.

«Ничего удивительного. Трясется за свою шкуру, боится и шагу ступить без моего позволения. Пускай все боятся. Это лучше, чем презирают и считают тупой курицей, что спит на насесте, кудахчет и не догадывается, что ей вот-вот скрутят голову. Рабы должны слепо подчиняться мне - своей государыне, иначе придётся принять меры».

Она уж постаралась так рявкнуть на своего раба, чтоб у того поджилки затряслись.

- Сяо-Фюсон! Подними голову и посмотри на меня! Ты выполнил все мои приказы?

Тот задрожал ещё пуще, будто кролик перед удавом.

- Д-д-а.

- Докладывай, и поскорее, пока терпение моё не лопнуло. Или ты так глуп, что не справляешься со своими обязанностями? Тогда я быстро найду тебе замену, а тебя придётся снять с должности.

- Что вы, что вы, госпожа. Я сейчас же вам доложу обо всем.

Ваш супруг, Император, проводит все время в своих покоях. Зрение к нему не возвращается, поэтому он крайне раздражителен и нетерпелив. Каждую ночь он приглашает к себе новых девственниц-наложниц, стараясь поправить здоровье. Лекарь, что вы приставили к императору, исправно пользует его снадобьями, не оставляя ни на секунду, очень старается излечить недуги господина и переживает, что тому ничего не помогает.

Ваш старший сын - наследник Чжун-цзун все своё время проводит со своей супругой Вэй. Она уже неоднократно нашёптывала ему о своих мечтах стать Императрицей, подобно Вам, государыня, и в беседах неустанно подначивала его, дабы в случае смерти государя немедленно отправить Вас в ссылку в Холодный дворец.

Сяо-Фюсон вздрогнул, услышав громкий смех. Так заливисто и задорно могла смеяться только Императрица У Цзетянь.

- В ссылку! Ха-ха-ха! Ах, мерзавка! Ну что ж, посмотрим, кто у нас отправится в ссылку. Сегодня же направь в покои сына девушку, что я лично на днях для него выбрала. Посмотрим, долго ли эта противная Вэй будет влиять на столь безвольного отпрыска знатного рода. И уродился же такой безмозглый! И это мой сын! Я бы с удовольствием приказала отравить змею Вэй ее же ядом, да рано пока, ещё не время. С этого дня строго следи, чтобы у наследника каждую ночь в покоях появлялись самые прекрасные наложницы и фаворитки. Дальше рассказывай. Что говорят обо мне министры? Хотя...пойдём-ка в бамбуковую рощу, прогуляемся. По дороге расскажешь.

***

Интересное растение, этот бамбук. Из маленького ростка буквально за несколько лун дерево вырастает в исполинское по своим размерам. Ни одно растение не сравнится с бамбуком ни в скорости роста, ни в твёрдости и крепости ствола. Настоящее волшебное дерево!

Министр лебезил перед госпожой, пытаясь угодить, в мельчайших подробностях рассказывая о пытках бамбуком.

Императрица со своей многочисленной свитой приблизилась, наконец, к месту пытки.

- Госпожа, прошу Вас, подойдите поближе. Обратите внимание. Вчера утром побеги бамбука специально заострили и начали обильно поливать. Этот вид растения славится тем, что растёт очень быстро: 1 метр 20 сантиметров в сутки! Так вот, перед тем, как начать поливать заострённые побеги этого волшебного дерева, прямо над ними было привязано тело придворного лекаря. И, как Вы изволили заметить, побеги выросли, проткнув его плоть насквозь в нескольких местах. Они буквально проросли сквозь его тело за один день. Теперь придворный лекарь и бамбук - одно целое. Хи-хи-хи.

Императрица подошла поближе к бедолаге. Действительно, сквозь его тело сразу в нескольких местах проросли побеги, войдя как по маслу с одной стороны, они вышли с другой, питаясь кровью жертвы, обильно орошающей растение. От того, видно, и росли они так быстро и дружно.

- Да-а-а, словно дерево-вампир.

- Совершенно верно, госпожа. Вкусив крови, побеги стали стремительно расти, будто только и ждали человеческой жертвы.

- Что ж, красочно и убедительно. Молодец, министр, справился. Продолжай в том же духе выполнять мои приказы, будь верным и преданным, как собака. Тогда, возможно, я не отрублю тебе голову.

***

Дорогие мои читатели.

А теперь позвольте вам представить мою новую книгу, которая буквально на днях будет опубликована.

ГЛУПЫШКА

Познакомьтесь с главной героиней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

О чем будет новая книга?

О том, как взрослый, опытный, прожженный ловелас бесстыдно и нагло пользуется наивностью и неопытностью девушки, применяет все свои хитропопые штучки-дрючки, чтобы глупышка в него влюбилась, а затем эксплуатирует ее тело в собственных интересах.

Само собой, книга будет иметь ограничения СТРОГО 18 плюс.

Жанр: одна сплошная эротика без вариантов, можно сказать, эротическое пособие для девушек, желающих превратиться в стерву и отомстить двуногому рогатому представителю парнокопытных за весь женский род.

Что ж..., поживем, увидим и почитаем.

Жду вас на моей страничке. Не забывайте подписаться на меня, чтобы не пропустить новые главы, и ставить звездочки для увеличения рейтинга книги.

С публикацией новой книги "Глупышка" изменится время выхода глав полюбившейся вам истории "Этейн. Реинкарнация".

Главы каждой из книг будут выходить по очереди день через день

.

Так что, отслеживайте и читайте с удовольствием.

Ваша Ирэн

ч.2 Китай гл. 13.2

Китай. 673 год нашей эры

Министр, не стесняясь огромной свиты госпожи, бросился ей в ноги, лобзая подол одеяния.

Никто не заметил брезгливого выражения лица У Цзетянь, когда она немедленно выдернула из рук министра полы халата:

- А теперь пойдём-ка в кабинет Совета, расскажешь мне о чиновниках, состоящих на службе. Сдаётся мне, что некоторых пора снять с должностей, ибо они только бездельничают и жиреют, предаваясь излишествам.

Сяо-Фюсон скривил кислую мину.

«И попробуй только соврать этой Фурии. Всё узнает и прикажет голову мне отсечь за вранье и малодушие. Разве можно от неё скрыть что-нибудь? Никогда! Ни за что! Она будто всех насквозь видит».

***

Императрица У Цзетянь грустила в своей комнате. Она очень редко позволяла себе подобную роскошь. Но иногда, в минуты тишины, предавалась грустным воспоминаниям о себе, своей горемычной судьбе, тяжёлой доле властительницы государства в жестоком мире, где правят мужчины.

Окружающим её мужчинам на придворных должностях, рабам и слугам, было совершенно все равно, умна ли она, талантлива ли, успешна ли в управлении государством, заменяя на троне своего немощного супруга. Для них важнее всего было то, что она - женщина, и представить её в роли великого правителя китайского государства - не более чем абсурд, великая глупость или неудачная шутка.

Она почувствовала, как в ней поднимается раздражение, сменяясь волна за волной ненавистью и возмущением. Сяо-Фюсон подробно посвятил её в суть придворных сплетен, наветов и наговоров. Одно было неизменным: почти все государственные чиновники не собирались признавать в Императрице фигуру, способную управлять государством.

«Да как они смеют! Ведь многие из этих чинуш и мизинца моего не достойны, не то чтобы занимать свои должности, по причине совершенно отсутствующих способностей, талантов и ума. Как же прекратить шёпот недовольных? Не могу же я убить их всех!»

Вдруг услышала шелест крыльев, голос, задрожала и замерла от неожиданности. Такой милый, долгожданный голос!

- Этейн, душа моя. Как поживаешь? Вижу, тяжело тебе.

Она оглянулась, кинула взгляд в самые потаенные уголки своих покоев, но ниикого не увидела.

- Не ищи меня. Сейчас я - невидимка.

- Как!? Я так скучала! Появись, мне так тебя не хватает, мой Ангел!

- Зачем? - он расмеялся.

- Я хочу обнять тебя и прижаться крепко-крепко. Своими объятиями ты даёшь мне успокоение и силы.

- Для чего тебе силы? Чтобы продолжать рваться к власти и убивать?

- Ты тоже не понимаешь меня. Если мне не удастся держать всех в страхе, то они первые меня убьют!

- Ну и что? Быстрее закончишь свою никчёмную жизнь. Столько ошибок совершила! Ума не приложу, когда ты их все теперь отработаешь.

- В чем моя жизнь никчёмная? Мой супруг болен, а я вместо него вынуждена нести все тяготы служения государству!

- Так ли уж нужны этому государству твои старания? Не хочешь удалиться и передать власть старшему сыну?

- Он глупый и безвольный. Сама удивляюсь, как он таким вырос.

- Хорошо. Так кому же ты собираешься доверить трон? Кто, по-твоему, достоин стать Императором?

Она опечалилась и опустила голову.

- Вот видишь. Ты даже детям своим не доверяешь.

Вдруг она встрепенулась, глаза лихорадочно заблестели, тело затрепетало:

- Ангел Нейл! А можно посмотреть твой дом? Где ты живёшь?

- Вот ещё, новая проблема.

- Прошу тебя!

- Нет. Это невозможно. Предлагаю слетать в дом Мидхира. Могу устроить экскурсию.

Она побледнела, вероятно, припомнив до мельчайших подробностей события, повлиявшие на её судьбу.

- Нет, благодарю. Мне это неинтересно.

- Так что ты решила, душа моя? Будешь и дальше жить и убивать?

- Нет. Я буду жить и властвовать.

В ответ прошелестел звук крыльев.

- Улетел. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.

***

На вечернем Совете Императрица давала указания министру тайной полиции:

- Повелеваю.

В каждом городе установить железные ящики для сбора жалоб от нашего народа.

Всем государственным чиновникам пройти испытания на чёткость ума, мышление и способности. При отсутствии каких-либо талантов, снимать с должностей нещадно и заменять на способных претендентов.

Чиновников, посмевших охаять недобрым словом меня - Императрицу У Цзетянь, подвергнуть следующим наказаниям: Ли Фесуня - водой, Си Дженя - шумом, Ляо Шеня - мясом, Ли Нирай - сырым рисом, Чи Чженя - бессонницей, Си Сюона - щекоткой. Неукоснительно соблюсти все правила применения указанных пыток.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Завтра жду докладов военачальников о планирующихся военных походах. Пора заняться завоеванием новых земель.

И когда Совет был окончен, день близился к своему логическому завершению, а ночь спешила укутать в шоколадные сумерки дворец и его окрестности, У Цзетянь готовилась ко сну в своей комнате.

Она вдруг почувствовала, как устала, измучилась без тепла, внимания и ласки.

«Все одна и одна, бьюсь, как рыба об лёд, без конца и края. Нейл! Ангел мой! Явись ко мне! Я очень надеюсь, что тебе без меня плохо так же, как и мне без тебя. Приди, появись, обними, чтобы косточки захрустели!»

В ответ не услышала ни слов, ни шума крыльев. Ничего, что так греет душу всю её жизнь.

«Что ж. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Я всегда знала, что мужчины -жестокие существа, неспособные на жалость и любовь. Завтра самолично проверю всех, кого назначила на пытки и казни. Хоть какое-то развлечение».

ч.2 Китай гл. 14

Китай. 673 год нашей эры

Довольный Сяо-Фюсон чуть ли не подпрыгивал от огромного желания угодить госпоже. Поклонившись до земли, важным голосом изрёк:

- Великая Императрица. Кого из ожидающих аудиенции Вы соизволите принять сегодня? Вас ожидают военачальники, монахи - последователи священного Будды, представители городского сословия с важными сведениями о жалобах народа. Кроме того, на месте казни все готово. Все приговорённые преступники наказаны. Не желаете ли проследовать к месту экзекуции?

- Есть ли новости из покоев моего сына Чжун-цзуна?

Сяо-Фюсон отлично понял вопрос государыни.

- Супруга принца Чжун-цзуна - Вэй осмелилась договориться с некоторыми глупыми чиновниками, что поддерживают желание наследника занять престол, о Вашей ссылке в Холодный дворец. Все имена предателей мне известны. Как прикажете поступить с ними, моя госпожа?

- Подожди, подумаю…

Она прижала пальчик к губам, якобы припоминая, какие ещё существуют казни и пытки для грязных предателей и изменников, довольно улыбнулась и с удовольствием объявила:

- Думаю, им подойдёт «Скамья тигра». Напомни мне, каким образом происходит эта казнь?

- О, госпожа! Вы очень мудры. Это отличный выбор. Преступника укладывают на скамью, под пятки кладут большие камни, а ноги в области коленей верёвками притягивают к скамье, в результате чего они с лёгкостью выгибаются в обратную сторону и ломаются.

- Все правильно. Теперь докладывай, как обстоят дела с остальными преступниками, чьи казни начались ещё вчера.

Она засмотрелась на великолепный изумруд на безымянном пальчике, подаренный ей Гао-Цзуном после очередной ночи любви, и не сразу поняла, что Сяо-Фюсон молчит. Подняв на него глаза, она заметила, наконец, что тот застыл в неестественной позе.

Радостная улыбка осветила её лицо, когда в дальнем углу покоев она увидела его. Словно девчонка вспорхнула с трона и, преодолев комнату, бросилась в объятия Нейла.

-Ангел! Мой Ангел, ты прилетел ко мне!

Он улыбался так счастливо, будто встретился с любимой, а не подопечной ему душой.

- Душа моя, Этейн! Все мысли и думы о тебе. Все вижу, все знаю, прилетаю к тебе, когда спишь. Только во сне ты никого не отправляешь на казнь.

У Цзетянь нахмурилась, разжала объятия и отодвинулась от Ангела. Ей больше не хотелось его обнимать.

- Нейл. Почему ты не прекратишь меня тиранить? Все укоряешь, пытаешься сделать меня виновной во всех грехах. Но разве это я виновата, что меня окружают злые люди и не дают спокойно жить? Разве я начала эту войну?

Он все равно улыбался. Даже когда упрекал ее.

- Душа моя. Я придумал кое-что. Хочу показать тебе некоторые твои будущие реинкарнации. Тебе интересно? Ты не против?

Казалось, она испугалась. Так необычно звучало его предложение! И как же страшно узнать, в чьём следующем теле её душе придётся прожить очередную жизнь!

- Ты знаешь, чьи жизни я проживу в будущем?

- Конечно!

- Ой! И кто я там? Я очень страшная?

Он расхохотался.

- Так вот, оказывается, что тебя больше всего пугает и заботит? Красивая ты будешь, или нет? Какая же ты всё-таки глупышка!

- Ну конечно! Я же не хочу быть деревом, камнем или облезлой кошкой! Надеюсь, что я буду человеком?

- Да, не переживай! Ну как? Готова? Полетели?

Она только секунду помедлила, прежде чем утвердительно кивнуть головой.

- А они нас увидят?

- Нет. Мы только посмотрим со стороны и исчезнем. Нас никто не увидит и не услышит. Не бойся, я с тобой.

***

Путешествие первое.

Москва. 2000 год.

Нейл крепко сжал в ладони руку Этейн, дрожащую, холодную, безвольную, и почувствовал, как она дрожит.

Волнение девушки было совершенно оправданным. Для неё все было удивительным и непостижимым. Она смотрела во все глаза, но не могла понять, что это такое вокруг, как называется, для чего нужно и кому.

Это было похоже на огромный город, каких она ещё никогда не видела. И люди вокруг были одеты в странные одежды, ей незнакомые. Оглядела себя с головы до ног в огромной, гладкой и прозрачной стене, которую Нейл назвал

«стеклом», и увидела, что на ней тоже надета странная одежда: короткие штанишки из тёмно-синей материи, лёгкая туника в виде сорочки на бретельках, еле закрывающая животик, а на ногах белая странная обувка с верёвочками, продетыми в дырочки. И Нейл был одет почти так же, как и Этейн - в короткие штанишки и лёгкую белоснежную тунику с пуговичками спереди. Он назвал эту одежду «шортами с футболкой».

Сначала Этейн подумала, что в домах живут люди, но Нейл сказал, что все постройки в этом городе ненастоящие.

- А тогда для чего они?

- Для того, чтобы снимать кино. Хотя... ты же не знаешь, что это такое. Ничего, я тебе потом покажу. Мы с тобой обязательно сходим на тот фильм, где ты играешь главную роль. А сейчас посмотри на будущую себя.

Он показал на девушку, что стояла неподалёку.

Та была очень красива, но отчего-то раз за разом повторяла одни и те же действия и говорила одни и те же слова. Все начиналось сначала, когда на свободное пространство выбегала забавная тётка с деревянной чёрной штукой в руке, кричала: «Этейн. Реинкарнация, дубль 41», громко хлопала деревяшкой, а мужик, вальяжно развалившийся в кресле, горланил в железную трубу: «Тишина! Мотор! Начали!»

Наблюдать за этими странными людьми было забавно. И интересно.

- Что она делает, Нейл?

- Она снимается в фильме, играет роль. Ну, как ты, например. В жизни ты милая, прекрасная и ранимая, а на людях притворяешься той, кем не являешься на самом деле - жестокой, беспринципной женщиной с холодным сердцем. Вот и она притворяется. Но только для того, чтобы сыграть роль. Иначе фильм не получится. Ну как? Понравилась тебе ты в будущем?

- Очень! Интересно, есть ли у неё семья?

- Есть. Ее удочерила и воспитала женщина, у которой погибли дочь и зять прямо в день свадьбы. Посмотри, вон та, что сидит на стульчике рядом с павильоном. Она никогда не пропускает съёмок своей дочери, очень любит свою малышку и гордится её успехами.

В душе Этейн стало очень тепло и предательски защипало глаза от непонятно откуда появившихся солёных слезинок. Она готова была разреветься, будто маленькая девочка, от жалости к девушке, её матери, погибшим жениху и невесте, так и не познавшим счастья. Ну и к себе конечно. Как же ей стало жаль себя!

Потому, что живёт она в мире, куда не хочется возвращаться.

Потому, что в той жизни ей приходиться играть роль жестокой и страшной Императрицы.

Оттого, что каждый раз сердце её щемит и умывается кровью от осознания тех деяний, что она творит с людьми.

Оттого, что при виде Ангела-Нейла у нее неистово бьется сердечко.

А он будто и не замечает ничего...

Он прочёл её мысли, но ничем не смог помочь. Испытывать чувства к подопечным душам строго запрещено. Так что...

- Душа моя, Этейн. Пойдём в кино?

- Пойдем, хотя я даже не знаю, что это такое.

***

Они сидели на заднем ряду, рядом, рука об руку.

Девушка склонила головку на плечо мужчины, а он обнял ее за плечи. Так и просидели они весь фильм просто так. Даже ни разу не поцеловались, хотя считается, что в кино места на задних рядах предназначены для целующихся и неистово обжимающихся парочек.

Этейн услышала, как Нейл прошелестел ей в ушко, нежно касаясь губами жаркой щёчки:

- Душа моя, никогда не забывай этот миг. Помни себя настоящей.

Она потянулась было к его губам, желая получить поцелуй Ангела, нежный, сладостный и пылкий. Но тот отвернулся. Ангелам целоваться запрещено.

***

Не скрывая досады, Этейн воскликнула:

- Какой же ты всё-таки, Нейл!

Ошарашенный, с огромными от страха глазами, Сяо-Фюсон затрясся, бросился Императрице в ноги:

- Госпожа! Не понимаю, из-за чего Вы осерчали. Простите, если я Вас невольно огорчил. Приказывайте! Я выполню все, чего бы Вы ни пожелали.

Вместо заднего ряда в кинотеатре она снова очутилась на троне в Древнем Китае.

«Каков же ты шутник, обожаемый мной Ангел-Нейл!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 15

Китай. 673 год нашей эры

Нетерпеливым жестом Императрица прервала словесный поток министра тайной полиции:

- Замолчи! Дай подумать!

«Наконец-то, прекратил верещать, гадкий человечишка. Немного посижу в тишине, закрыв глаза, вспоминая удивительный, далёкий, ненастоящий город из будущего. Я очень хорошо рассмотрела девушку, чью судьбу мне ещё только предстоит прожить. Что ж, в той жизни я несомненно прекрасна! Вернее, не я, а моя душа. Получается, Ангел изо всех сил старается сделать меня совершенно другой, чтобы я уяснила для себя что-то, пока ещё неподвластное и непостижимое. Возможно, я все пойму намного позже, в одной из будущих жизней. А пока…»

Она открыла глаза. Сяо-Фюсон, напуганный её молчанием и необычным поведением, переминался с ноги на ногу и время от времени бросал быстрые, масляные, заискивающие взгляды на госпожу. Она тяжко вздохнула. Что ж, пора заняться делами, неприятными и тяжёлыми, но несомненно необходимыми в этой моей жизни.

- Сяо-Фюсон, собери Совет. Сегодня я намерена выслушать военачальников об успехах нашего войска. А после навестим наших казнённых. Проверю, как ты выполняешь мои приказы.

«Всё-таки власть – хорошая штука. Ну что та девушка, что снимается в кино? Разве она может понять меня – Великую Императрицу, что управляет огромным государством? Вряд ли. Так что, дорогой мой Ангел, выражаясь словом, которое я слышала в будущем, - «отвали»! Я буду делать то, что считаю нужным!»

***

Строгим, не терпящим возражения взглядом У Цзетянь прошлась по лицам чиновников, присутствующих на Совете.

- Докладывайте, как обстоят дела с нашими завоеваниями.

Главный военачальник рапортовал чётко и со знанием дела:

- Госпожа. Благословением Властителя Неба и по Вашему мудрому приказу наша великая армия направилась в государство Когурё и благополучно одержала победу, разгромив противника, тем самым присоединив новые земли к Китаю. Теперь Когурё – китайская провинция.

С Вашего соизволения два года назад наша армия была отправлена в государство Силла. Военная кампания продолжается, и мы надеемся на очередную победу, наша мудрая госпожа.

- Хорошо. Поздравляю, главный военачальник. Вы оправдали доверие Императора и моё лично.

Обласканный Императрицей, тот покраснел от удовольствия, с торжествующим видом поглядывая на остальных чиновников, присутствующих на Совете, и вздрогнул, когда она продолжила:

- Генерал Ван Сяоцзе. Приказываю подумать на досуге о начале следующей военной кампании. Я планирую направить войска на Тибет. Когда-то 4 области Западного Края Тибета - Куча, Керия, Кашгар и Суяб вероломно заняли тибетцы. Пришло время вернуть земли в лоно нашей родины. Подготовьте план военных действий на Тибете. Жду ваших предложений.

Ее взгляд остановился на пузатом чванливом чиновнике с покрасневшим от переживания и нервного напряжения лицом.

- Министр образования. Как обстоят дела с моим поручением по поводу проверки способностей государственных чиновников, занимающих свои посты? Вы организовали комиссии, или что-то в этом роде?

Тот вскочил со стула, будто ужаленный.

- Великая госпожа, ваше приказание исполнено. Подготовлены документы на увольнение с занимаемых должностей некоторых служащих по причине отсутствия талантов и способностей к службе, а также документы на тех кандидатов, кто, наоборот, зарекомендовал себя с наилучшей стороны, демонстрируя острый ум и полезные навыки, и готовы занять места уволенных служащих.

Государыня улыбнулась. Как же они все мечтают увидеть её улыбку, словно величайшую благодать на земле!

- Благодарю Вас, я довольна результатами. О каждой кандидатуре на должности докладывать лично мне. Все свободны. Остальные вопросы рассмотрим завтра. А теперь я устала.

***

Она почувствовала, что сегодня больше не в силах управлять страной. Чуть ли не бегом У Цзетянь направилась в покои Императора. Так захотелось побыть с ним в тишине и покое, обнять, прижаться к его груди и услышать стук сердца, а потом шёпотом на ушко посетовать, пожаловаться на тяжёлый груз, возложенный на её хрупкие женские плечи – управление государством.

Она словно вихрь ворвалась в покои Императора, не услышав предостерегающего вопля охраны и евнухов, ожидающих у входа.

Вошла и обомлела!

Совершенно голый супруг распластался на императорской кровати, а сразу пятеро наложниц ублажали его всевозможными способами. Увидев Императрицу, одна взвизгнула, вскочила, как ужаленная и покинула комнату, а остальные за нею следом, в спешке кое как прикрывая одеждой свои обнажённые тела.

Император, не имея возможности что-то видеть, прорычал:

- Кто посмел мне мешать!? Сейчас же прикажу казнить!

С трудом, но она взяла себя в руки. Ещё не то раньше видела:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Гао-Цзун, дорогой супруг, я тебе помешала. Прости меня. Я ворвалась без доклада, соскучилась по тебе и хотела побыть с тобой наедине, а ты оказывается занят. Как я могу загладить свою вину?

Он хмыкнул с довольной гримасой на лице:

- О-о-о, дорогая супруга, тебя-то я и ждал. Все равно от этих глупых наложниц никакого толку. Что-то в последнее время ты редко радуешь меня своими посещениями. А ведь только с тобой мне всегда хорошо. Только ты доставляешь мне удовольствие, не сравнимое ни с чем. Приказываю тебе раздеться и присоединиться ко мне, моя несравненная гурия.

Она не посмела перечить, опасаясь гнева супруга. Скинув с себя одежду, легла на кровать рядом с вожделеющим господином. Он набросился на неё, будто голодное животное, терзая её соски, кусая груди, больно мял её тело, оставляя на нежной коже синяки, причиняя женщине боль и страдания. Грубо перевернув ее на живот, он стал жадно мять и кусать ее ягодки, будто пытался съесть сдобную булочку. Раздвинув руками ягодицы, впился ртом в нежное солнышко, лаская губами, языком и кусая, не обращая внимания на её крики.

Услышав, как она застонала, он, еле сдерживаясь, чтобы не разорвать её нежность, медленно направил своё древко в её аппетитную попку, пытаясь равномерными движениями раздвинуть тесную пещерку. Она не выдержала и закричала от боли, обиды, усталости, оттого что супругу нужна лишь как предмет вожделения и похоти, не думая и не заботясь о её нежной, ранимой душе.

«Душа. О ней думает лишь Ангел. Другим нет дела до меня. Всем остальным от меня что-то надо: мужу – моё тело, детям – чтобы я освободила трон, отправившись в ссылку в Холодный дворец, врагам – чтобы я умерла.

Только Ангелу-Нейлу я нужна такая, как есть. Только он хочет спасти меня от зла, насилия, горя и страданий».

Император был неутомим, мучая супругу всю ночь напролёт. Так велико было его желание доставить себе удовольствие. Как только древко его уставало, он ложился навзничь и приказывал ей целовать, облизывать, покусывать, гладить его тело, чтобы он снова почувствовал возбуждение и готовность к совершению полового акта. Как только естество наливалось живительной силой, набухало, превращаясь в огромное твёрдое древко, он снова принуждал женщину к различным видам извращённой физической близости, причиняя ей боль и страдания.

Гао-Цзун больше не был ласков и нежен. Болезнь, невозможность править страной превратили его в жестокого, полубезумного варвара, единственное желание которого было совокупляться как можно чаще и дольше.

За окном давно проснулось солнышко, обагрив небо в золотистые и розовые сполохи. А она все так же лежала на спине, животе, боку, раздвинув, закинув и задрав повыше и пошире ноги, чтобы древко Императора не промахнулось и достигло желаемой цели - её восхитительного естества.

«Ангел! Ты, вероятно, видишь, что со мной делает мужчина. В красках и подробностях. Ты считаешь, что я достойна этих мучений?»

Она не услышала ответа, потому что Ангел стоял рядом с кроватью Императора и уже много часов наблюдал за происходящим в этой комнате. Он любовался прекрасной, вечно молодой Этейн и не мог понять своих чувств, тех, что приближают его к нарушению запретных параграфов договора с Высшим Советом КОН.

ч.2 Китай гл. 16

Китай. 673 год нашей эры

Ангел-Нейл стоял рядом с кроватью Императора.

Было нестерпимо, ужасно, невыносимо смотреть на мучения его любимой души Этейн.

«Что я делаю? Я не должен находится здесь, мне нельзя смотреть, восхищаться, печалиться, радоваться, любоваться, желать и любить её душу. Строго запрещено, иначе меня уничтожат и направят на планету Фаэтон, дабы я проживал судьбу особей, очень далёких от разумных. Эта планета ещё сравнительно недавно была заселена живыми существами, и до уровня эволюции Землян жителям Фаэтона было ещё очень далеко.

Даже если я буду низвергнут на Землю, именуемую адом, мне будет не так горько, как подвергнуться параграфу №2 решения Совета КОН: выполнить непререкаемую заповедь – никогда, ни при каких обстоятельствах не позволять сущности Ангела испытывать чувства любви или привязанности к опекаемой им душе, или к кому бы то ни было на планете Земля и других планетах всех систем необъятного Космического пространства. В случае нарушения заповеди Ангел Нейл будет подвергнут уничтожению и стиранию личности из истории и архивов КОН.

И переубедить членов Совета совершенно невозможно! Единственное, что я могу...»

***

Император, издав животный рык, с силой раздвинул ноги женщины и приготовился снова овладеть ею. В изнеможении она закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Но к сожалению слышать и чувствовать она не перестала.

«В конце-концов, смирившись со своей судьбой, нечего пенять на то, что у тебя нет сил. Как там говориться в китайской пословице? Видишь ветер - меняй направление. Но как же это омерзительно! Не знаю, как долго я ещё смогу выдержать насилие над собой. Ну, что же он? Быстрее бы сделал своё дело, и я, наконец, уйду. Ведь не железная, и уже на грани».

Она открыла глаза и, не поверив своему счастью, горько заплакала. Император так и застыл в неестественной позе, нависая над телом измученной женщины.

Закрыв лицо руками, Этейн так горестно рыдала, что Ангелу пришлось её обнять, и, ласково утешая, шептать на ушко нежные слова:

- Милая. Не плачь, все прошло. Я здесь, с тобой. Больше он тебя не тронет. Ну, что ты хочешь? Куда желаешь полететь? Приказывай, душа Этейн. Я на все согласен.

Она подняла голову. Глаза её заискрились, лицо осветилось милой улыбкой. Она прижалась к Ангелу, пытаясь уловить стук сердца, но он, печально улыбнувшись, отстранился:

- Не играй с огнем, душа моя. Я же мужчина, а ты совершенно обнажённая и прекрасная женщина. И кто тут сможет устоять, если не Ангел? Тем более, тебе на сегодня уже хватит плотской любви, не правда ли?

Вытирая со щёчек нескончаемые потоки слез, она рассмеялась:

- Правда. Но, ты знаешь, мне было бы любопытно познать твою любовь.

Он нахмурился:

- Если ты не хочешь меня потерять, больше не станем говорить о любви. Иначе ты меня никогда больше не увидишь.

Она заметила, как он погрустнел и стал холоден:

- Прости меня, Нейл. Я больше не стану говорить с тобой о любви. Никогда. Только не уходи от меня. Обещаешь?

Она подошла, внимательно заглянув ему в глаза, протянула руку и нежно прикоснулась к лицу Нейла, любимого, которого ей нельзя любить. Никогда.

Ведьма со своим проклятьем будто насмехалась над ней. Она пророчила беды и несчастья, предрекала несчастную судьбу, обещала, что Этейн никогда не обретёт ни счастья, ни любви.

Все сбывалось. Она любила, снова любила того, кого нельзя любить.

Безнадёжно, печально и горько.

- Ангел. Значит я никогда не стану счастливой?

Она стояла перед ним такая несчастная, хрупкая, беззащитная с великой мольбой и печалью в глазах. Казалось, ещё минута, и Нейл наплюёт на все запреты КОН, кинется к ней и будет любить нежно и долго, столько, сколько они оба пожелают. А потом он погибнет, потому что вступит в свои права параграф №2.

- Этейн. Я поступлю так, как ты пожелаешь. Что ты выбираешь? Мою любовь, жаркую, всепоглощающую, словно вулкан, но недолгую, воспылавшую на миг и стремительно канувшую в небытие? Или вечную братскую дружбу? Я буду с тобой все пятнадцать жизней. Защищать, поддерживать, помогать, спасать. И всегда буду любить тебя, но как друг, брат, отец. И никак не иначе. Ты согласна?

- Да. Чтобы видеть тебя, быть с тобой всегда, все мои пятнадцать будущих жизней. Только не уходи, не покидай меня, любимый мой Ангел. Любимый Нейл.

Они стояли обнявшись, прощаясь навсегда. Со стороны, возможно, можно было подумать, что эти двое любят друг друга и безумно счастливы. Их лица светились негой и умиротворением, будто сама любовь снизошла на грешную землю. Никто бы не подумал, что две любящих души прощаются со своей любовью навечно.

Вдруг она подняла голову, растерянная и несчастная:

- Нейл. А когда закончится последняя, пятнадцатая жизнь, сможем ли мы любить друг друга?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Даже он не мог ответить на этот вопрос, потому что не знал ответа.

- Ну что, дорогуша моя, полетели? Я покажу тебе ещё одну твою жизнь. Ты очень удивишься.

***

1520 год. Стамбул.

Дворец Топкапы.

Они шли рука об руку по нескончаемым коридорам дворца. Ангел и Этейн. В одном из коридоров они остановились.

- Смотри, вон те двери, ведущие в покои султана Сулеймана. Видишь, два охранника охраняют вход? Там, внутри, нетерпеливый султан ждёт девушку, наложницу Александру, что должна пройти по Золотому пути и войти в его покои. Он увидел её случайно, когда шёл на Совет мимо комнат гарема, где обитают наложницы и фаворитки, и невероятно возжелал девушку. Расторопные евнухи сейчас же её подготовили: отправили в бани, умастили маслами и благовониями её нежную кожу, нарядили в прекрасные одежды и украшения. И сейчас процессия из евнухов и служанок во главе с наложницей Александрой должна появиться рядом с нами. Они пройдут очень близко. Ты даже сможешь подробно рассмотреть русскую красавицу. Смотри внимательно, что сейчас произойдёт.

Мимо невидимых Ангела и Этейн вдруг стремительно пронеслась супруга султана Махидевран со своей служанкой, направляясь прямиком в покои Сулеймана. Ее туда не приглашали, однако личные шпионы доложили ей, что султан в эту ночь пригласил на хальвет наложницу Александру. Махидевран очень сильно заревновала, рассердилась и решила нарушить планы султана и русской рабыни, посчитав возможным лично прибыть в султанские покои без приглашения.

Ангел и Этейн стали свидетелями скандала.

Александра, узнав от главного евнуха Сюмбюля-аги, что место в спальне султана Сулеймана занято, приказал наложнице вернуться в гарем.

Что тут началось! Полный кошмар и кавардак. Девчонка напрочь отказывалась покинуть Золотой путь, ничего не добившись. Она знала, что завистливые наложницы будут над ней потешаться, и не собиралась возвращаться в гарем с пустыми руками. Пришлось евнухам и служанкам тащить её силком. Вот была потеха!

Этейн совершенно растерялась:

- Ангел. А кто же здесь я? Чью жизнь мне придётся прожить?

Он улыбался самой очаровательной и хитрой улыбкой:

- Ты очень хочешь узнать?

Наложницы в гареме.

Наложница Александра

Друзья. А вы как думаете? Чью жизнь проживет Этейн во дворце султана Сулеймана?

Ваши предложения.

ч.2 Китай гл. 17

1520 год. Стамбул.

Дворец Топкапы.

Ангел улыбался самой очаровательной и хитрой улыбкой:

- Ты очень хочешь узнать? А можно, я расскажу тебе позже? Так забавно видеть твою любопытную мордашку! В одном хочу признаться тебе прямо сейчас. Я очень горжусь тобой – той, какая ты будешь в этой жизни. Ты сильно повлияешь на судьбу прекрасной Хюррем и даже попросишь у меня помощи, а я тебе с удовольствием помогу. Ну а сейчас нам пора возвращаться.

- Нет, только не сейчас! Ангел! Прошу тебя, покажи мне твой дом.

- Тебе туда нельзя.

- Почему?

- Прежде чем я попал на материнскую планету Нибиру, я прошёл 15 кругов ада на планете Земля. То же самое предстоит и тебе. И только после этого, если душа твоя достигнет совершенства, ты сможешь поселиться на любой из высших планет по своему желанию.

- А много их, этих планет?

- Достаточно, чтобы выбрать именно ту, на которой тебе будет очень хорошо.

- Я хочу туда, где твой дом.

- Посмотрим, время покажет.

Этейн обняла Ангела, склонив головку ему на грудь. Ей так не хотелось возвращаться! Он конечно же почувствовал её настроение.

- Моя милая феечка. Как ты смотришь на то, чтобы немного погулять по этому великолепному дворцу? Я покажу тебе покои султана Сулеймана, валиде султан, Махидевран султан, комнаты наложниц, где пока ещё обитает непокорная и строптивая наложница Александра. Она ещё только в начале своего яркого жизненного пути во дворце Сулеймана Великолепного. Посмотри!

Этейн оглянулась. Невероятно, но они с Нейлом вдруг оказались в одном из помещений гарема, где отдыхали наложницы!

- Она очень расстроена, что сегодня ей так и не довелось пройти по Золотому пути. Видишь, весь пол, постели наложниц устланы перьями из подушек. Как всегда, строптивая крымчанка показала всем свой взбалмошный нрав и поругалась с девушками. В отместку те стали бросаться подушками. Тонкая материя не выдержала и все перья из подушек оказались на полу. Утром придёт калфа и с удовольствием их отругает. Эх, девчонки - озорницы! Весело тут у них. Слушай. А давай посмотрим, что сейчас готовят на дворцовой кухне? Интересно, получится ли у нас незаметно стащить что-нибудь вкусненькое? Попробуем?

Она смотрела на весёлого, улыбающегося Ангела.

«Как же он красив и нежен! И как любит меня, заботится о моей душе! Пускай сейчас мы не сможем быть вместе. Но даже если минует много лет и веков, только в одном я буду уверена: дороже его у меня никогда никого не будет ни на этой планете, ни на любой другой. Мы не знаем, что ждёт нас в будущем после моей пятнадцатой жизни. И сам Нейл этого не знает. Остаётся только ждать».

Стараниями Ангела мы незаметно стянули на кухне поднос с пахлавой, перенеслись в дворцовый сад и, спрятавшись под сенью огромного дерева, с удовольствием уплетали сладости, то и дело взрываясь смехом, вспоминая ошарашенный взгляд дворцового повара, когда с кухонного стола непостижимым образом исчез целый поднос пахлавы. Он сильно ругался и обвинял в краже ни в чем не повинного главного евнуха Сюмбюля-агу, оскорбленного голословными обвинениями в его адрес. Такой скандал разразился!

Только одного мне не хватало в этот дивный, волшебный вечер. Поцелуев и объятий Нейла, и случайно сорвавшегося с его губ страстного слова «люблю».

***

Китай. 673 год нашей эры.

Император удивлённо вращал бельмами.

- У Цзетянь! Где ты? Почему тебя нет рядом со мной, в кровати?

- Как, мой господин, Вы не помните, как позволили мне удалиться, так как пришло время Совета. Тем более, и Вам спмому уже давно следует позавтракать для восполнения физических сил, а то так и заболеть недолго. Прощайте. На сегодня у меня запланировано очень много дел.

Она чуть ли не бегом поспешила к выходу и облегчённо вздохнула, лишь оказавшись за дверью Императорских покоев. Наконец - то!

В зале Совета её с нетерпением ожидал Сяо-Фюсон, министр тайной полиции.

- О, госпожа! Милости прошу проследовать за мной к месту пыток приговорённых, чтобы я имел возможность с удовольствием продемонстрировать великой государыне процедуру казней.

- Прямо «с удовольствием», говоришь?

На лице его появилось совершенно тупое выражение. Он никак не мог понять, чем прогневил госпожу, неукоснительно выполняя все её приказания!

- Простите меня, если вдруг я чем-нибудь огорчил Вашу трепетную душу. Повелевайте! Покорный раб выполнит любой приказ.

- Хорошо. Показывай своих приговорённых.

На месте экзекуции Императрицу У Цзетянь ожидала живописная картина. В порыве гнева она выбрала каждому из преступников лично свою разновидность жестокой медленной казни. Сяо-Фюсон выполнил приказание государыни беспрекословно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ли Фесуня, чиновника 3-го ранга, пытали водой.

Связанного по рукам и ногам бедолагу крепко привязали к топчану. На его побритую наголо голову час за часом, сутками без остановки капала вода. Судя по выражению его лица, до полной потери разума ему осталось недолго.

Си Дженя, слугу чиновника 3-го ранга, мучили шумом.

Его содержали в маленькой тёмной каморке, окружённого флейтистами, барабанщиками и глашатаями, которые круглосуточно играли, дудели, словом, шумели без перерыва. Вероятно, измученный бессонницей, он вот-вот испустит дух.

Ляо Шеня, чиновника 1-го ранга, усиленно кормили варёным мясом. Его содержали в узкой клетке, где заключённый не мог лечь и выпрямить спину. Примерно через месяц мясной диеты он умрёт. В условиях существования тела без движения, мясо в его организме не будет усваиваться, а только лишь гнить, выделяя в его тело смертоносный яд.

Ли Нирай, служанке, насильно скармливали большое количество недоваренной рисовой каши. Попадая в организм, рис будет разбухать, и под его тяжестью стенки желудка разорвутся. Через неделю она умрёт от внутреннего кровотечения.

Чи Чженя, слугу, пытали бессонницей. От недостатка сна страдает нервная система, поэтому преступник уже потерял связь с происходящим. Прошло всего лишь несколько дней, а он практически превратился в покорный овощ и сознался даже в том преступлении, которое не совершал.

Си Сюона, стражника, пытали щекоткой. Щекотали его, по всей видимости, уже слишком долго. Его нервная система напряглась до предела, что привело к судорогам и периодическим остановкам дыхания. Похоже, продолжение пытки повлечёт за собой смерть.

Сяо-Фюсон, довольный и сияющий, ожидал похвалы.

Но У Цзетянь не могла вымолвить ни слова.

"Что такого важного и исключительно ценного видела я раньше в пытках и казнях? Так ли уж велика необходимость в подобных жертвах?

Я начала сомневаться. Вероятно, этого и добивался мой Ангел? Сколько же ему пришлось возиться со мною, если только сейчас я начала сомневаться в справедливости содеянного? Милый, терпеливый, любимый мой Нейл. Ещё чуть-чуть, совсем немного отделяет меня от осознания полной уверенности в том, что я была неправа, когда приказывала пытать и казнить недовольных рабов. Я была жестокой? Возможно. Но тогда это было оправданным решением, когда лично мне угрожала опасность лишиться жизни. Получается, это не жестокость, а вынужденная мера?

Итак. Я сомневаюсь, но ещё не решила окончательно и бесповоротно. Поживем, увидим, дорогой Ангел».

***

Материнская планета Нибиру.

Коалиция Отряда Наблюдателей (КОН).

Высший Совет.

- Ангел Нейл. Вас призвали на Совет, чтобы напомнить параграф №3 в отношении сосуда души, что Вы курируете.

Нейл был удивлён, что его снова призвали на заседание Совета КОН.

- Простите, но я не понимаю, что именно я нарушил.

- Позвольте Вам напомнить персональное решение, касаемо Вашей службы. «Третий параграф: разрешить Ангелу Нейлу с учётом сложившихся на планете Земля обстоятельств изменить судьбу трёх землян, согласовав свои действия с Ангелами, курирующими данные сосуды души. При появлении разногласий с кураторами душ об изменении судьбы подопечных, следует немедленно обратиться в Совет КОН для разрешения и согласования вопроса».

Вы хорошо помните суть данного параграфа?

- Да, все правильно. Но я ещё не вмешивался в чужую судьбу...

- Вы так считаете? А как же полёты в будущее вместе с Вашей подопечной душой? Чего Вы добиваетесь, таская её за собой в разные века и страны? Разве не изменения судьбы вследствие эволюции её самосознания и восприятия жизни?

Наблюдая за Вашими решениями и действиями, Совет КОН вынужден констатировать следующее: в соответствие с параграфом №3 Ангел Нейл воспользовался разрешением и изменил судьбу одного из трёх землян, а именно, У Цзетянь, китайской Императрицы (годы её жизни: 17 февраля 624 г. от Рождества Христова – 16 декабря 705 г. от Рождества Христова). Таким образом, в его распоряжении осталось 2 судьбы. Совет окончен. Вы свободны, Ангел. Удачи!

ч.2 Китай гл. 18.1

Материнская планета Нибиру.

Ангел обдумывал каждое слово Совета.

«Получается, что моё вмешательство в судьбу души Этейн с этой минуты совершенно законно. Значит, у меня развязаны руки. Теперь необходимо встретиться с ней и обсудить её дальнейшую судьбу и своевременный уход из этой жизни, чтобы возродиться в следующей.

Милая Этейн многократно повторяла мне, что живёт в аду. Но это и понятно. Жизнь на планете Земля и есть ад, кто бы что ни говорил. Конечно, мне очень жаль её, и я переживаю, постоянно наблюдая её мучения. Но каждая из четырнадцати будущих жизней специально рассчитана на то, чтобы душа постепенно, год за годом, век за веком совершенствовалась через испытания страданиями и преодоление трудностей, переживания бед и горестей. Каждая победа над собой приближает душу к жизни в высших мирах, на прекрасных планетах, называемых землянами раем.

Если бы знали люди, какое счастье их ждёт здесь, в звёздной системе Млечного Пути! Они бы постарались не совершать ошибок и относились бы друг к другу с добротой, любовью и великодушием. Несчастье в том, что люди не верят, что существует высший мир без горя и несчастий, болезней и смерти, иначе стремились бы попасть сюда как можно скорее».

***

Китай. 683 год нашей эры.

Императрице У Цзетянь снился супруг Гао-Цзун.

Он стоял рядом с её кроватью, измученный и печальный:

- Любовь моя. Помнишь, я раскопал твою могилу и спас тебя?

- Конечно, дорогой. Я тогда была прекрасной бабочкой. Ты не дал мне погибнуть.

- А сейчас я пришёл проститься, любимая, потому что моё время истекло. Я ухожу и вверяю тебе моё государство. Обещай, что никому его не доверишь и сделаешь все зависящее от тебя, чтобы народ жил в достатке и сытости. Я надеюсь на тебя, любимая моя супруга.

Он взмахнул на прощанье рукой и исчез.

- Гао-Цзун!

Она очнулась от тяжёлого сна, мокрая и дрожащая. Гулко стучало сердце, готовое выскочить из груди.

- Что-то случилось, я чувствую.

Только подумала, как в дверь её покоев застучали, ворвалась служанка и упала на колени перед госпожой:

- Простите меня, государыня. Великое горе постигло нас. Император скончался!

Императрица вскрикнула и, закрыв лицо руками, разразилась горестными рыданиями:

- О, Властитель Неба! Помилуй рабов твоих! Прими во владения свои Сына Неба!

***

Только что закончилась пышная похоронная церемония, а во взоре сына и наследника Чжун-цзуна вдовствующая Императрица У Цзетянь заметила яростный нетерпеливый блеск. Она знала, что он означает. Только жажда власти может наполнить глаза неутомимым мрачным светом, тёмным, вязким, как сама смерть.

Начальник личной тайной полиции постоянно сообщал ей о желаниях Чжун-цзуна, а особенно его супруги Вэй, что так мечтала занять место великой госпожи.

«С удовольствием доверила бы ей свои обязанности на троне, если бы она хотя бы немного была так же умна, как хитра. К сожалению, Вэй не справится с тяжким грузом, что лежит на моих плечах. Сама-то она про себя так не думает, высоко вздёрнув нос и высокомерно поглядывая на своих будущих рабов. Чего же в итоге стоит от неё ожидать?»

- Канцлер, пригласите в зал Совета Чжун-цзуна и его супругу Вэй.

Императрица У Цзетянь сидела на троне, грозно взирая на присутствующих. Сегодня челам Совета пришлось стоя решать государственные вопросы, ибо ответчиками по очень щекотливому делу являлись особы высочайшего ранга - наследник престола и его супруга.

Вдова Императора и мать наследника выдержала долгую паузу, окатив присутствующих ледяным взглядом и упорным молчанием.

Чжун-цзун и Вэй переминались с ноги на ногу и испуганно переглядывались, чувствуя себя не в своей тарелке, будто провинившиеся дети, ожидающие порки за свои шалости. Оба они разом вздрогнули, когда Императрица начала говорить:

- Канцлер. Прошу вас огласить документы, свидетельствующие о совершении многочисленных преступлений наследника Чжун-цзуна и его супруги Вэй против государственной власти, устоев и традиций.

У Чжун-цзуна от удивления округлились глаза, а его жена затряслась от страха. Они прекрасно знали, что совершили, и понимали, что им за это грозит.

- Всемилостивая наша Императрица. Наследник Чжун-цзун совершил следующие преступления против власти: 250 раз оскорбительно высказывался об отце-Императоре, ныне покойном, а именно о его некомпетентности, глупости, неспособности управлять государством, слабости и слепому, излишнему доверию к своей супруге Императрице. Не менее 1000 раз он оскорблял саму мать-Императрицу, будучи уверенным в невозможности управления государством женщиной, то есть Вами, государыня У Цзетянь, насмехался над Вашими способностями и отсутствием талантов. Не менее 2000 раз наследник Чжун-цзун и его супруга Вэй высказывали желание и надежду отправить мать-Императрицу в ссылку в Холодный дворец. Не менее 30 раз супруга наследника Вэй пыталась отравить государыню, чтобы избавиться от неё и посадить на трон своего супруга. Не менее 230 раз Вэй подкупала слуг и евнухов, чтобы те подслушивали разговоры между государыней и покойным Императором. И, наконец, не менее 10 раз наследник подкупами и уговорами собирал недовольных властью людей, пытаясь организовать воинствующие отряды, дабы свергнуть действующих Императора и Императрицу и самому занять престол. У меня все, государыня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У Цзетянь была совершенно спокойна.

- Высочайший Совет. Прошу вынести решение.

Один из членов Совета вручил канцлеру свиток.

- Виновны. Вердикт: смертная казнь.

***

Дорогие друзья.

Остается опубликовать пару глав, что отделяет нас от следующего путешествия души феечки Этейн в следующую, предназначенную только ей жизнь.

Все, кто добавил книгу в библиотеку, спешите ее все же прочитать.

Первая книга будет успешно окончена, и начнется вторая в цикле "Этейн. Реинкарнация", повествующая о дальнейших приключениях и испытаниях души в новом теле, проживания ею очередной чьей-то судьбы.

Не забудьте одаривать автора звездочками и комментариями, дабы Муз его никогда не покидал.

До встречи, дорогие мои. Приятного прочтения и до новых приключений Этейн.

ч.2 Китай гл. 18.2

Китай. 683 год нашей эры.

Наследник и его супруга бросились на колени перед Императрицей.

- Великая государыня, матушка, пощадите! Не допустите детоубийства. Ведь я - Ваш сын! Простите меня.

Он катался по полу, вырывая на себе волосы, царапая лицо, трясся от страха, словно гнилая болотная лихорадка сковала его тело. Неизбежна была судьба его горемычная. А во всем виновата обуявшая его гордыня.

Вэй дергалась в истерике подстать супругу, завывая, будто самка шакала во время течки. Знала, как несладко ей придётся за совершенные деяния и злобные наветы против державной власти.

Эти двое все ещё визжали, катаясь по полу, когда Императрица поднялась с трона и, сопровождаемая свитой, молча покинула зал Совета.

Было невыносимо более оставаться в помещении, наблюдая за трусливым, буйным помешательством сына - наследника. Не хватало воздуха, железными тисками сжало сердце. Более невозможно спокойно воспринимать непостижимые вещи, что сейчас услышала мать-Императрица из доклада канцлера.

Просто не укладывалось в голове, что её старший сын и наследник Чжун-цзун пытался свергнуть отца и избавиться от неё, женщины, что дала ему жизнь, выкормила, вырастила и воспитала.

У Цзетянь почувствовала, как кровь прилила к лицу. Стыдно! Как тяжко и стыдно! Защипало похожее на бабочку родимое пятнышко на руке, заблестев яркой светящейся искоркой, ноги отказывались идти, тело отяжелело и отказалось ей подчиняться. Она только лишь успела воскликнуть «Ангел», прежде чем тьма поглотила её.

***

- Ну что ты, милая Этейн. Разве можно так сильно переживать? Ну вот, ты и очнулась. Теперь все хорошо.

Она лежала на скамье в одной из множества парковых беседок, увитых плетистыми розами и скрытых от людских глаз. Хотя это было неважно. Он опять остановил время, - неизменный Ангел-хранитель, любимый Нейл.

- Давно я здесь лежу?

- Для всех остальных ты просто решила уединиться здесь, в этой беседке. Я был рядом, когда ты отказалась жить, и решил, что всем остальным этого знать не нужно.

- Нейл, - она уткнулась ему в плечо и горестно зарыдала.

- Чшшшш, все пройдёт, Этейн, - он гладил её по волосам, нежно обнимая за хрупкие плечи любимую душу. Конечно же, он знал, что произойдёт с ней сейчас и в будущем, и, как самый настоящий её герой, был рядом в трудную минуту.

- Милая Этейн. Сейчас я тебе скажу что-то очень важное.

Она подняла голову, всматриваясь в его лицо. Что ещё он может сказать? То, что расстроит, испугает, или обрадует её?

- Если это что-то плохое, то не хочу знать. Ещё одно потрясение я не выдержу.

- Плохое? Нет, это другое. Вот скажи мне, что ты почувствовала в тот момент, когда узнала о предательстве сына?

Она замолчала, не найдя в себе силы снова вспоминать подробности событий на последнем Совете.

Ангел не собирался сдаваться.

- Ну, подумай. Злость, раздражение, ненависть, жажду мщения? Ты решила его казнить?

Она грустно покачала головой:

- Нет. Мне стало невыносимо горько и обидно. И грустно от того, что я воспитала чудовище, способное переступить через мёртвое тело матери. Нейл! Как я могла воспитать такого человека?!

- К сожалению, воспитывала его не только ты одна. Но суть не в том. Я понял, что достучался до тебя, изменил судьбу, и теперь ты не совершишь того, что я раньше увидел в будущем.

- А что там было?

- Ты казнила своего сына и его супругу.

- Ох, нет, - она закрыла лицо руками, - нет, я не могла этого сделать! Это же мой ребёнок!

- В альтернативной жизни ты это сделала. А сейчас я этого больше не вижу. Этейн, душа моя! Это означает, что ты на пути к возрождению идеальной души. Чем быстрее она будет совершенной, тем скорее...

- Что?

- Ой, чуть не проболтался.

- Что-о-о? Ты смеешь так шутить с женщиной, - она засмеялась лучистым звонким смехом, и личико её, наконец, озарилось мягким нежным теплом, - я теперь спать не буду в мечтах и желаниях удовлетворить своё любопытство.

- Все, проехали. Все равно не скажу.

- Ну, когда-нибудь расскажешь.

- Этейн. А теперь я очень хочу тебя порадовать. Сейчас мы с тобой слетаем в твою, следующую за этой, жизнь.

Она затрепетала, тело охватил внезапный холод и нервная дрожь.

- Нейл, мне страшно.

- Там не страшно. Тебе понравится.

***

Русь.

28 июля 988 год нашей эры.

Окрестности реки Днепр.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нейл крепко держал Этейн за руку.

Она смотрела во все глаза и ничего не могла понять.

На берегу огромной величественной реки собралось несметное количество народа. Странно, но все они были одеты в исподние белые одежды, будто собирались купаться.

На пригорке, возвышаясь над людским морем, стоял князь, прекрасный ликом и величественный статью своей.

- Этейн, это князь Владимир - Красное Солнышко. Великий правитель Руси. Тебе предстоит жить здесь.

- Почему его зовут «Красное Солнышко»? И что все эти люди собираются сейчас сделать?

- Так его назвал народ, которым он правил на протяжении многих лет. Князь принёс Руси процветание, народ был сытым, весёлым и счастливым. Это был очень добрый правитель, мудрый и святой. И сейчас ты видишь великий итог правления этого государя - Крещение Руси.

- А что это?

- Пока для тебя это непостижимо. Но когда ты будешь жить здесь, то сыграешь свою роль в судьбе этих людей.

- И кем я здесь буду?

- Не скажу. Знаешь, почему?

- О, нет!

Он рассмеялся заливистым смехом.

- Я обожаю, когда специально не удовлетворяю твоё любопытство. У тебя в этот момент такая задорная мордашка! Давай прогуляемся в город. Познакомишься с местом, где ты будешь скоро жить.

Они шли рука об руку по улицам столицы Древнерусского государства.

Все было огромным, величественным, поражающим воображение.

- Нейл, на Руси все такое большое!

- А у русичей все такое - строения, поступки, желания, а особенно душа - открытая, благородная и чистая. Посмотри, это Красные палаты на Лысой горе, дворец князя Владимира - сооружение из красного кирпича и дерева. Напоминает настоящий двухэтажный сказочный терем с резными колоннами и наличниками! Ну, ты потом поймешь, что такое «терем». Но ведь красиво, не правда ли?

- Очень красиво!

- А там, вокруг, сам город окружен деревянно-земляными укреплениями, включая Кремль - Детинец с княжескими хоромами и Золотыми Воротами. А чуть ниже по горе, смотри, рынок - Подол, называется «торговый посад». Там продается очень много всего интересного и необходимого для жителей города: пушнина, мёд, воск, кожа, смола, лен, вино, ткани, оружие, ювелирные изделия, благовония и продукты. Хочешь бублик?

- Очень хочу. Это те румяные и пухлые? Какой чудесный аромат!

Через секунду она уже уплетала огромный, румяный, медовый крендель, щедро обсыпанный маком. М-м-м. Вкуснотища!

- Ну, и этот прекрасный счастливый город окружают укрепления на холмах и валы, что защищают город от набегов врагов - степных кочевников - печенегов. Все предусмотрел князь Владимир для безопасности русичей, для жизни и процветания государства русского. Ну как, тебе понравился твой будущий дом?

Этейн не скрывала своего восхищения, уплетая за обе щеки сдобное лакомство.

- Очень! И все же, чью жизнь я буду здесь проживать?

Не успела оглянуться, как снова оказалась в китайском парке в теле Императрицы У Цзетянь. Топнула в сердцах ножкой:

- Ах! Ну как можно серьёзно разговаривать с этим невыносимым Ангелом?

Свита, очнувшись, устремилась в сторону беседки, где она отдыхала.

- Что ж. Придётся решать неприятный вопрос, и не затягивать с этим.

Запыхавшийся канцлер низко поклонился государыне:

- Вам полегчало, госпожа? Не надо ли позвать лекаря?

- Нет, все хорошо. Отпустило. Не хочу далее тянуть. Я приняла решение. Наследника Чжун-цзуна и его жену...

Друзья. Я очень рада, что вы читаете мою книгу. Не забывайте ставить лайки и делать репосты. Для меня это очень важно. Признательна вам и благодарю.

ч.2 Китай гл. 19

Китай. 690 год нашей эры.

Вот и наступил этот день.

Власть, моё влияние, сила и могущество в огромном государстве, именуемом Китай, достигло величайшей вершины.

Сегодня мои вассалы устроили пышные празднества в мою честь, ибо я теперь – Император.

Я достигла этого звания самолично и достойна его, как никто другой. Пускай мои враги и недоброжелатели отравятся ядом, что струится из их уст, изрыгая проклятия в мой адрес, возмущаясь тем, что я – женщина, поэтому не могу быть достойной высокого титула монарха. Мне все равно. Я сама знаю, чего достойна.

Теперь они точно прикусят свои язычки. Я – Император. И это изменить невозможно, женщина я, или мужчина. Неважно. Главное – мои сила и власть.

Знаю, что мой сын-предатель Чжун-цзун, которого я помиловала, разжаловала из «наследника» в «князья» и отправила в ссылку в провинцию, корчится от злобы вместе со своей женой. Следуя уговорам Ангела и моему жалостливому сердцу, я не казнила их за великие прегрешения, хотя следовало бы, избрав для этого самые страшные пытки. Но я их пожалела. Возможно, потом я буду раскаиваться в своем столь мягком решении, но… что сделано, то сделано.

***

Я помню...Он появился именно в ту секунду, когда был мне нужен, впрочем, как делал это всегда.

- Что ты решила?

- Я хочу его казнить.

- Нельзя.

- Почему?

- Это твой сын и наследник великого трона.

- У меня есть и другой сын, Жуй-цзун, такой же наследник, что меня не предавал и не пытался убить.

- А как ты думаешь, кто из твоих сыновей более способен управлять огромным государством? Кому из них ты бы с большим желанием доверила трон? Кто из них будет одновременно любить народ и станет великим полководцем? Это должна быть неординарная личность, похожая на тебя.

Она задумалась.

- После твоей смерти сначала страной некоторое время будет править твой сын Чжун-цзун, через несколько лет - второй сын Жуй-цзун, а затем твоя прекрасная дочь Тайпин.

- Так значит, Чжун-цзун все же станет Императором, а эта противная Вэй – Императрицей? Вероятно, не слишком долго он будет править страной, если остальные мои дети успеют каждый в своё время занять трон?

- Не злись. Не все ли равно, кто будет руководить страной, если твоя нить судьбы завершится. Тебя должна волновать уже другая, следующая жизнь, и, поверь, тебе самой будет не до воспоминаний. Своих забот полон рот.

- Покажи мне, что там будет.

- Ты опечалишься.

- Все так плохо?

- Когда мать – сильная личность, то её дети, как правило, не уверены в себе, слабые и нерешительные в своих поступках.

- Покажи мне его конец! Я должна это увидеть.

- Зачем тебе это?

- Чтобы знать. После того, как увижу, подумаю над его судьбой, о том, что привело к такому концу. Возможно, я что-то смогу изменить.

- Уже не сможешь. Дело сделано. Его судьба определилась, когда ты отправила его в ссылку. Именно там он впал в депрессию, повлиявшую на всю его дальнейшую жизнь. Мы никогда не задумываемся о последствиях наших поступков, к сожалению. Однако, ссылка немного изменила ход событий, но не сам итог его жизни. Если суждено ему погибнуть, то неважно, когда и от чьей руки – твоей или кого-то другого. Это все равно произойдёт.

- Значит, лучше бы я его казнила?

- Отказавшись от казни, ты изменила только свою судьбу, приблизившись к совершенству души. Но не его судьбу и её итог.

- Покажи.

- Ох, и упрямая же ты!

***

3 июля 710 года. Китай.

Они оказались в тенистой парковой аллее рядом с искусственным водопадом, низвергающим потоки хрустальной воды в водоём, на водной глади которого ярким разноцветьем красовались лотосы, водяные лилии и красные водоросли, что украшали пруд своими широкими, сочными, зелёными листьями.

Очень близко к водопаду стояли два человека – императрица Вэй и её верный слуга - главный евнух. Под шум воды они о чем-то долго шептались, после чего тот поклонился императрице и быстро удалился.

- О чем это они, интересно?

Ангел горько вздохнул:

- Сейчас мы с тобой увидим, что произойдёт в спальне твоего сына. Может быть, не станем смотреть? Ты опечалишься и будешь очень страдать.

- Нет. Я не просто так попала сюда именно в этот злополучный день. Ты тоже хочешь, чтобы я что-то поняла для себя. Дай мне это увидеть.

***

В комнате Чжун-цзуна было сумрачно и тихо, а сам он лежал на кровати и сладко храпел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В дверь постучали и вошёл главный евнух.

- Господин, пора вставать. Уже настала пора дневного приема пищи, а Вы еще не вставали с утра. Так ведь можно заболеть и умереть от голода.

Из вороха подушек и одеял послышался раздраженный, недовольный голос:

- Ох, ну хорошо, хорошо! Прилепился, как пиявка к заднице, - император схватил подушку и бросил её прямиком в голову евнуху, - так уж и быть, давай одеваться!

У Цзетянь не узнала своего сына. Толстый, обрюзгший, помятый. Скатился с кровати, словно мячик.

Слуги поспешили его умыть, одеть, принесли кувшин с родниковой водой. Евнух поспешил преподнести государю наполненный прохладной жидкостью сосуд, чтобы тот испил свежей воды перед трапезой.

Император с удовольствием пригубил живительной влаги, и, сделав несколько глотков, рухнул на пол, раздирая ногтями шею, грудь и лицо, задыхаясь от невыносимого удушья. Главный евнух и двое прислужников стояли и наблюдали за агонией Императора. Спустя несколько коротких минут первенец У Цзетянь, отравленный сильным смертоносным ядом, испытал адские мучения и испустил дух, так и не дождавшись помощи. Воля Императрицы Вэй была исполнена.

Вдруг остановилось время. Все смертные, присутствующие в комнате, застыли в неестественных позах.

- Ну здравствуй, мой дорогой Нейл.

В самом дальнем и тёмном углу комнаты появился Ангел-хранитель Чжун-цзуна. С нескрываемым удивлением он сверлил глазами фею Этейн.

- Что она тут делает, Нейл? Разве ты не нарушаешь правила? Ты представляешь, какие последствия могут наступить после того, как она увидела смерть собственного ребёнка?

- Мы удаляемся, Слэйт, не станем тебе мешать. У тебя сейчас будет много работы.

- Да уж. Прошу вас удалиться. Вероятно, я должен доложить Совету о нарушениях, допущенных тобой с этой душой?

- Мы ничего плохого не делали. Не изменяли его судьбу.

- Я знаю. Ты изменил её судьбу.

- Да. Мне разрешили.

- Интересно, за какие такие заслуги?

Нейл улыбнулся:

- Это наказание за то, что я её люблю.

Услышав это, Этейн повернулась к Нейлу, с ужасом разглядывая его лицо, пытаясь уловить его настроение, мысли, чувства:

- Что ты сейчас сказал?

Её голос дрожал, она вцепилась ему в руку и боялась отпустить. Ведь ему запрещено ее любить! Его за это могут уничтожить! И тогда она никогда больше его не увидит. И что же тогда произойдёт? Она умрет от тоски по своему милому, любимому Ангелу. Нет ничего страшнее, чем остаться в этом мире без ангела-хранителя, любимого Нэйла.

- Ох, какие нежности, - в голосе Слэйта звучал сарказм.

«Ещё чего! Любит он, видите ли! Надо срочно доложить Совету!»

***

120 год нашей эры. Ирландия.

Избушка Ангела.

Она рыдала у него на плече. Горько, как же горько! Невыносимо видеть смерть, а особенно последние минуты жизни своего ребёнка. Она раньше не понимала, не могла понять. Ведь Ангел отговаривал её, предупреждал, что будет невыносимо, печально, горько. Но она настояла, глупая. Думала, что выдержит, справится, стойко воспримет тяготы судьбы. Ан, нет. Не выдержала. А теперь вот рыдает на его плече, и слезы горькие не заканчиваются.

Он обнимал её за плечи, гладил волосы, утешал нежностью, заботой, ласковыми словами, крепкими объятиями.

Всхлипывая, ещё не понимая, что делает, она потянулась к его нежным, сладким, трепетным губам, а он не смог в этот раз отстраниться.

Она приникла к нему, словно к живительному источнику, и безумно обрадовалась, когда поняла, что он не отталкивает её, не отстраняется, не уходит, а страстно отвечает на поцелуй, как изголодавшийся любовник.

Глубокий, горячий, пылкий, сладострастный поцелуй. Она застонала от наслаждения, перебралась к нему на колени, прижалась всем телом, желая большего и не собираясь останавливаться…

К моим любимым читателям. Отступление

Друзья мои. Немного зависла с семейными делами и проблемами, гостями, поминками работой. Но это неважно. Все заботы отодвигаешь на второй план, когда занимаешься любимым делом - пишешь, улетая в прекрасные, необъяснимые и фантастические миры, проживая с героями книги их жизнь.

Я с удовольствием отвлекаюсь от ежедневной рутины и забот, желая больше всего на свете, чтобы вы почувствовали то, что я рисую для вас на страницах книги:

радость, счастье и любовь.

Сегодня я начну писать следующую главу.

О чем она будет?

О-о-о! Это будет волшебная глава. Ведь наша девочка фея Этейн, ее физическое тело еще не познало мужчины. Она девственна, невинна, как весенний цветок. Ведь реинкарнацию проживает ее душа, а не тело.

Что ж, завтра утром вы узнаете, как фея и ангел полюбят друг друга.

Интересно, это похоже на земную любовь?

Мы все обязательно узнаем.

До встречи, мои любимые читатели.

Ваша Ирэн.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ч.2 Китай гл. 20

120 год нашей эры. Ирландия.

Избушка Ангела.

Что же я делаю? У меня нет сил остановиться! Я так давно желал её, сдерживаясь снова и снова, уговаривая себя, что это запрещено, невозможно, запретно.

Ну почему она так прекрасна?! Не может женщина быть до такой степени притягательной. Но ведь Этейн не просто женщина. Она – фея любви и красоты. И бороться с её очарованием невозможно.

Но я же погибну, если не возьму себя в руки и не откажусь от запретной любви! Пускай. Теперь мне все равно. Если не почувствую её, не сорву нежный целомудренный цветок, то и так погибну от любви и сумасшедшего желания обладать ею.

***

Доверчиво прижавшись к сильному горячему телу, она потянулась к нему, настойчиво требуя поцелуя.

А Нейл, нежно коснувшись уголка пылающих губ, раскрасневшихся щёчек и нежной шейки, осторожно спросил, зарывшись лицом в её волосы и вдыхая их восхитительный аромат :

- Девочка моя, сладкая, любимая, ты точно этого хочешь?

- Да, - она дрожала, не скрывая того, что возбуждена, не играя и не скрывая своих чувств. Ведь это же ее Нейл! Чего ж ей притворяться перед любимым? Для чего обманывать?

Фея была готова к самой прекрасной ночи в её жизни, и только Ангел мог подарить ей эту ночь.

Нейл ласково гладил волосы возлюбленной, и, намотав на пальчик шелковую мягкую прядку, нежно коснулся её губами.

- Ты боишься?

Тело девушки трепетало и подрагивало от волнения и переживания. Подняв на любимого затуманенный похотью взгляд, она покачала головкой и еле слышно прошептала:

- Нет.

- Ты не представляешь, каким неистовым может быть ангел, когда дело касается любовных ласк. Я бы не хотел причинить тебе боль.

Она еще крепче прижалась к нему:

- Прошу тебя, делай со мной, что хочешь. Пожалуйста. Я так хочу тебя.

Этейн застонала в предвкушении ласк и поцелуев, склонив головку ему на грудь.

- Что ж… Тогда я хочу сделать это в моем доме.

- Так разве эта избушка - не твой дом?

Он улыбнулся:

- Какая же ты наивная глупышка. Мой дом на другой планете.

- Так мне же туда нельзя!

- Если твоя душа соединится с моей, то можно.

- А как соединится?

- Я уже давно понял, что ты - мое близнецовое пламя, половинка моей души. Редко у кого получается встретить свою половинку, а у нас с тобой получилось. Совет КОН не сможет, не имеет права препятствовать воссоединению разделённой души, двух половинок в одну.

- Но моей душе предстоит ещё долгие 14 жизней.

- Знаю. Но объявить об этом и воссоединиться мы имеем права заранее, чтобы снова не потерять друг друга.

- Нам позволят?

- Я постараюсь.

- И нам придётся ждать?

- Нет.

И вдруг в тишине маленькой избушки двое влюблённых услышали голос:

- Да, вам придётся подождать все 14 жизней, если не будет вынесен иной вердикт. Простите, что помешал, не стал включать голограмму, чтобы не смущать вас своим присутствием. Нейл, это Вершитель Никомо. Так вот, заранее воссоединиться с душой Этейн не получится. Нейл, к сожалению, Вас вызывает Совет. Поступила жалоба, так что Вам незамедлительно следует прибыть для её рассмотрения. Разрешаю задержаться на 10 минут, чтобы проститься.

Нейл побледнел.

- Проститься?

Он посмотрел на возлюбленную, дрожащую, вмиг побледневшую и несчастную. Она попыталась было взять себя в руки и не плакать, но ничего не могла с собой поделать, тщетно вытирая ладошками потоки слез.

- Нейл! Что они с тобой сделают? Ты вернёшься ко мне?

Он целовал её лицо, пытаясь губами высушить слезинки:

- Я обязательно вернусь, ты всегда должна помнить обо мне и надеяться. У нас с тобой впереди все будущие твои 14 жизней, куча работы, а после нас с тобой ожидает вечная жизнь. Помни, я обязательно вернусь. Всегда помни об этом. И не забывай…обо мне. А пока прощай, Этейн. Я тебя очень…

Она не услышала последних слов. Он исчез, а она оказалась снова на своём месте, в Китае, в жизни Императрицы У Цзетянь.

***

Китай. 17 декабря 706 год нашей эры.

На постели лежала старая женщина. Мало кто узнал бы в ней прежнюю красавицу Императрицу У Цзетянь. Она очень постарела и в последние годы отличалась странным слабоумием.

Главный евнух, стоя рядом с кроватью госпожи, обязан был следить за вдовствующей императрицей. Ему было очень скучно наведываться по нескольку раз на дню в её спальню, проверяя, жива ли ещё, или отдала душу Властителю неба. Он уже начал было похрапывать, как вдруг услышал, как У Цзетянь что-то говорит. Подошел поближе, прислушался. И тут явственно расслышал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ангел, мой ангел! Где ты? Я так давно жду тебя! Любимый ангел. Нейл!

Покачал головой старый евнух:

-Ох-хо-хо! Видать, кончина приближается. Значит, недолго осталось, если она уже и ангелов стала призывать. Бедная, бедная.

В комнату вошёл старый слуга, постоял в изголовье у своей госпожи, поправил руку, безжизненно свисающую с кровати, и встал рядышком с евнухом. Вдвоём-то веселее ожидать кончины императрицы. Всяко интересней, и поговорить можно, и посплетничать:

- Ну как она? Не приходила в себя?

- Нет. Только сквозь дрему все ангелов зовёт.

- Не ангелов, а Ангела. Она уже несколько последних лет его зовёт. Выходила, помнится, в парковую аллею, где водопад шумит. Думала, что её не слышит никто. Стоит, плачет и зовёт. Прямо слезами умывается. То «Ангел» кричит, то «Нейл». Рыдать начинает, в истерике навзничь падает, а все никак не успокоится. Мы уж решили, что умом она тронулась. А что ещё думать, если она к ангелам обращается? Точно, свихнулась.

- Так и не прекратила звать до того самого дня, как обезножила и впала в забытье. А теперь, глянь, во сне ангела своего зовёт. А вдруг он по-настоящему к ней прилетал?

- Да ты что! Ты сам-то видел их когда-нибудь?

- Нет. А ты?

- Не дано нам их видеть. Рожей мы не вышли. А были бы на её месте, то ангел этот у нас тоже был бы на посылках. Веришь?

- Не знаю, не видел.

- А я только слышал.

У старого евнуха округлились от страха глаза.

- Что-о-о? Когда ты слышал?

- Несколько раз. Знаешь, похоже на шум крыльев. Я смотрел в небо, а там никого! Чьи же это тогда крылья шумели, если никого нет? Один раз слышал, когда госпожу Ван гадюкой пытали, а потом вдруг императрица передумала и приказала просто её задушить. А ещё, когда покойный император Гао-цзун уж слишком долго её в постели мытарил. Мы уж заждались, а он, ненасытный, никак не мог похоть свою удовлетворить. Он уж её мучил и мучил, а она стонала и кричала. И вдруг я услышал шум крыльев. Знаешь, таких огромных, как у большой птицы. Потом все стихло, а император вдруг её, наконец, из спальни отпустил. Это ли не удивительно? Так что, может и существовал он, этот ангел. Кто ж знает?

Они оба прекратили тихую, еле внятную беседу, когда услышали хрипы старой госпожи. Она умирала спокойно, как любая другая женщина, не обременённая столь высоким титулом, ибо перед старостью и смертью все равны. Хрип, вдох, выдох с последним словом на устах: «Ангел!»

- Гляди ж ты, снова его зовёт!

***

Этейн стояла у кровати только что скончавшейся Императрицы У Цзетянь.

Вот и окончена её первая жизнь, судьба, реинкарнация, воплощение.

Что же дальше?

Вздрогнула и резко обернулась, когда услышала шум крыльев за спиной и незнакомый голос:

- Здравствуй, Этейн. Меня зовут Слэйт. Я хранитель твоей души, твой Ангел.

- Что? Я знаю тебя. Ты прилетал тогда, в будущем, когда умирал мой сын.

- Все верно. А теперь я – твой Ангел.

- Нет, неправда. Мой Ангел – Нейл. Я жду его. Он никогда не бросит меня, а я никогда не перестану его ждать.

- Ангела Нейла больше нет. Он не существует. Забудь о нем навсегда. А ты будешь снова той, кем являешься, пока не начнёшь новую жизнь.

Слэйт махнул рукой, и Этейн снова превратилась в бабочку.

Конец