Сама невинность для магната. Глава Лишение невинности рассказы

Пролог

— Вишня! Шевелись, твою ж дивизию! Мы и так опаздываем! Ты хоть могла себе представить, что будешь работать в компании самого Касаткина! Он же акула строительного бизнеса! Тако-о-ой шикарный мужик. Ты бы его видела! — довольно кричит Федоскина, оглядываясь на меня.

— Не работать, а всего лишь проходить практику, — возражаю я. — Можно подумать, этому Касаткину вообще есть дело до каких-то студенток. Уверена, я с ним ни разу и не встречусь, — ворчу уже себе под нос.

— Зря так думаешь. Всем нужны новые перспективные кадры, — оборачивается Лерка Федоскина. — Не отставай, все-таки это наш первый, почти рабочий день.

— Я не виновата, что ты поставила машину у черта на рогах.

— Радуйся, что не на метро приехала, — обижается Лера. — Видишь сама — все ближе уже занято.

Поднимаю взгляд на красивое здание. В солнечных лучах сверкает гигантская вывеска «Эталон-групп».

Именно здесь мне и предстоит проходить производственную практику. Я бы никогда не попала в такую крутую компанию, пусть даже временно, если бы не моя подруга и однокурсница, Лера Федоскина.

Ее отец — заместитель по производству.

Мне же направление досталось исключительно по блату — точнее, по Леркиной протекции. Так сказать, взяли за компанию. Иначе пришлось бы пойти на стройку. А что, со студентами после четвертого курса не особо церемонятся.

Даже если они девушки.

— Я обо всем договорилась, руководитель практики — Рогов, один из лучших, начальник стройучастка. Будем у него на побегушках. Заполнять журналы, табеля, ездить с ним на объекты, выполнять поручения.

— Будто это как-то пригодится в жизни. Наша участь — проектный институт.

— Ну, может быть, твоя. Не моя точно.

Заболтавшись, мы даже не замечаем, как выходим на дорогу.

— Лерка! Осторожно!

Отталкиваю подругу к тротуару, увидев несущуюся на нее машину.

А сама замираю, будто в трансе, и совершенно не понимаю, что делать.

Черный седан мчится прямо на меня. Вижу, как шевелятся губы водителя — видно, матерится на дуру, что столбом стоит у него на пути.

В последний момент он резко выворачивает руль влево. Я приседаю на корточки, инстинктивно прикрывая голову руками.

Асфальт уже с утра горячий, он совсем новый и пахнет особенно.

Даже не знаю, почему в этот момент меня заботит запах асфальта.

Бдыщ!!! Бамц!

Грохот заставляет повернуться, и я вжимаю голову в плечи.

Машина, которая только едва меня не придавила, в размаху втемяшилась в дорогущий серебристый джип, что стоял на парковке первым.

Вокруг валяются обломки обоих авто и осколки стекол. Раздается громкое шипение.

Но кажется, водитель цел. Он выбирается из покалеченной машины, отыскивая гневным взглядом виновницу происшествия.

— Вишня, ты с ума сошла? Чего ты стояла как вкопанная?! — гневно орет Федоскина, вытаскивая меня за руку с дороги.

— Но как же… — оглядываюсь на место ДТП.

Мало ли, вдруг там помощь требуется?

— Нечего было гонять!

Быстро поднимаемся по красивым ступеням. От стресса даже не смотрю вокруг, хотя у парадного входа, безусловно, есть на что подивиться. Стриженные газоны, причудливые кустарники, фонтанчики…

Лера уже входит в здание. Я спешу за ней, но… войти не успеваю.

Мою руку перехватывают за запястье словно клещами, останавливая на крыльце и резко разворачивая. Вижу перед собой разъяренного мужика в светло-серой рубашке с галстуком, перекинутым через плечо.

В его синих глазах сверкают молнии.

— Эй, что вы делаете? Отпустите немедленно!

Пытаюсь вырвать руку из захвата, но меня продолжают держать.

— Это ведь из-за тебя мою машину разбили? — раздраженно шипит он.

Еще немного — из ушей пар точно повалит.

— Что вы, я просто переходила дорогу, — пытаюсь оправдаться.

Доходит, что он и есть хозяин той крутой тачки.

— В полусотне метров отсюда пешеходка! Для кого она вообще, по-твоему, устроена? Ты что, слепая? — не унимается он, но его взгляд вдруг меняется.

Смотрит на меня так, будто что-то другое пытается понять.

— Простите.

— Назарович, эта чокнутая какого-то лешего выскочила на дорогу, я не успел даже отреагировать, — оправдываясь, подходит к мужику водитель седана, косясь на меня. — Надеюсь, страховка покроет все расходы на ремонт.

Синеглазый еще раз окидывает меня ледяным взглядом, от которого мурашки по коже. А потом отвлекается на разговор с водителем, а я наконец-то юркаю в здание, где ждет Федоскина. Меня всю трясет, будто в лихорадке.

— Ты хоть знаешь, чью машину из-за тебя грохнули? — недовольно рычит Лера.

Хочется возразить, что это вовсе не из-за меня, но последние слова почему-то интересуют больше. Уж слишком загадочный у Федоскиной тон.

— Чью же?

— Тот внедорожник принадлежит самому Касаткину! Он его только купил!

— Ты имеешь в виду… — провожу боязливым взглядом по холлу, обшитому белоснежными панелями.

— Именно! Владельцу «Эталон-групп», — шепотом сообщает Лерка. — Повезло, что он отпустил тебя просто так.

— Вот же черт! Еще подумает, что я специально, — испуганно говорю я.

Искренне надеюсь, этот случай никак не аукнется на мне лично.

Надежда, как говорится, умирает последней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1

Алина

Две недели спустя

— Девчонки, как настроение с утра? — шутливым тоном спрашивает Рогов.

Он довольно милый, когда находится в женской компании. А с подчиненными — зверь зверем, начиная от своих мастеров и заканчивая подсобниками. От его сленга, приправленного ядреным матом, уши в трубочку сворачиваются.

— Отличное, — отвечаем с Федоскиной в унисон.

— Вот и чудно. Сегодня поедем на новую стройплощадку, там только начаты работы. Посмотрите, как геодезисты размечают местность.

— Классно! Уже не терпится! — кивает Лерка.

Я молча соглашаюсь. Все бы ничего, но сегодня день не задался с самого утра.

Дома успела поругаться с мамой, которая снова доказывала, что я выбрала не ту специальность. По ее мнению, я должна была пойти по ее стопам и стать педагогом, а вовсе не инженером-строителем.

Сама она учитель со стажем, преподает русский язык и литературу. А еще маме не нравится Лера, уж не знаю почему. Она считает, что такие ничего не добиваются в жизни сами. Лера довольно способная, мне это хорошо известно. Но маме сложно что-то доказать. Вот только я не желаю в будущем прозябать в школе за мизерную зарплату, воспитывая всяких оболтусов. Хочу престижную работу и независимость от родственников, пусть для этого и придется вкалывать.

— Поедем только через час, пока у меня срочные дела, — слегка обламывает Рогов. — Кстати, где те ведомости, что я вам вчера давал?

— Сейчас отдам, мы все сделали, — подрывается Лера к полкам.

Во время практики мы обитаем в кабинете самого Рогова, нам принесли два лишних стула. Второй сотрудник, его коллега, имя которого я не запомнила, сейчас в отпуске. Все же на дворе лето! Тут бы на пляже лежать, но нет…

Каждый будний день мы до двух, а то и до трех часов находимся на практике. Пока доберешься домой, уже не до пляжа. А в выходные предстоит очередная поездка на дачу, где летом безвылазно торчит моя бабушка.

— Алина, а ты пока сгоняй в приемную, отнеси Ксюше эти объяснительные, — сует мне стопку бумаг Рогов.

Мне не очень хочется идти в приемную. Все это время я боюсь встречи с Германом Касаткиным, гендиректором и владельцем «Эталон-групп».

Он пока не припоминал мне аварию, и все равно стараюсь обходить его за километр. Но отговорка не прокатит — мои страхи Рогов вряд ли поймет.

Беру объяснительные и выхожу из кабинета, направляясь к лифту. Взгляд падает на кофейный автомат. А я, как назло, дома даже кофе не попила!

Торопилась сбежать, чтобы не слушать мамины нравоучения.

Ничего ведь не случится, если я возьму себе стаканчик? Как раз по пути в приемную и выпью. До обеда слишком много времени, а башка пухнет от недосыпа, ведь вчера я допоздна читала книгу.

Положив бумаги на черный мигающий ящик, достаю купюру и засовываю в специальное отверстие. Провожу взглядом по названиям напитков.

Беру макиато. Дожидаюсь, пока стаканчик наполнится, вытаскиваю его из держателя. Под мышку засовываю документы.

Черт! Пока вожусь с аппаратом, у лифта собирается целая очередь.

Решаю не дожидаться и бреду к лестнице. Иначе весь этот час проторчу в холле, потом будет неудобно перед руководителем.

Поднимаюсь, делая маленькие глотки кофе, а сама читаю, что написано на верхней бумажке. «Я, такой-то такой-то, в пятницу тринадцатого июля находился на объекте по адресу, — проматываю текст глазами, — и видел с крыши, как к воротам подъехал синий грузовой микроавтобус. К нему направился монтажник Изотов…»

Это же по поводу аварии, что случилась позавчера на объекте, когда сломался и упал строительный кран, при этом зацепив одного из рабочих! Машинист тоже пострадал.

В компании такой скандал разгорелся! Поговаривали, это происки конкурентов перед крупным тендером, чтобы очернить репутацию «Эталон-групп».

Но я не слишком во всем этом разбираюсь.

Спотыкаюсь на последней ступеньке, зачитавшись, стаканчик вылетает из рук и падает. Пластиковая крышка открывается, и весь мой кофе разливается по гладкой плитке прямо у лестничного марша.

Роняю бумаги от неожиданности, наклоняюсь, чтобы их поднять.

Мимо проходят длинные загорелые ноги, обутые в черные лабутены. А потом их обладательница в короткой юбке с истошным криком едет по полу, да еще и с ускорением. Ноги взмывают вверх, раздается крик и звук падения, который повторяется несколько раз.

Плюх, плюх, плюх…

От понимания того, что всему причиной разлитый мною кофе, становится неловко, чувство вины охватывает с головой. Руки мелко дрожат, сжимая документы.

— С вами… все в порядке? — хрипло выдыхаю, бросившись вниз.

Девушка, которая только что проехалась по всем ступенькам, лежит на полу в странной позе. Ее лицо мне знакомо, но пока не до того. Она пытается подняться, однако у нее не выходит. Подаю ей руку, на что она злобно шипит:

— Отвали, поняла?

Но самостоятельно встать у нее не получается.

На звуки сбегаются другие сотрудники. Кто-то вызывает неотложку.

Оказавшись в стороне, сглатываю комок в горле. До меня доходит, где я видела пострадавшую раньше. Это ведь Ксюша, секретарь гендиректора!

Именно ей я должна была отдать злополучные бумаги! А теперь кому?

Хочется подойти и извиниться, но Ксюшу уже уводят в один из кабинетов.

Ладно, потом.

Пожалуй, принесу-ка я эти документы попозже, когда все успокоятся. Заодно и объяснюсь. Хотя самой ой как неловко! Кажется, вокруг меня одни проблемы.

Возвращаюсь к Рогову. К счастью, он куда-то вышел. Кладу объяснительные в ящик стола, ничего не рассказывая.

А у самой на душе кошки скребут лапами. Длинными, когтистыми. И при этом истошно мяукают, припоминая неудачи, преследующие меня с первого дня практики.

Чувство, будто вокруг сгущаются тучи.

***

После поездки на объект и обеденного перерыва наблюдаю, как Рогов мрачнеет при телефонном звонке. Он отходит к окну, чтобы поговорить. Вижу, нервничает, поэтому боюсь признаться в случившемся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лера сидит за его компьютером и разносит в таблицу материалы. Ей-то я как раз в обед рассказала о пролитом кофе, выслушав все охи и ахи.

— Алина, а ты отнесла объяснительные, которые я дал тебе утром? — вопрошает Рогов, неожиданно обращаясь ко мне.

Эмм. Опускаю глаза.

— Дело в том, что секретарши не было на месте. Она как раз… упала с лестницы. И я решила сделать это позже.

— Да мне плевать, что ты там себе нарешала! — взрывается наш руководитель. — Босс велел принести их еще утром, а они до сих пор не у него! Бегом наверх!

— А если Ксении не будет?

— Значит, сама отдай их Герману Назаровичу! Тебе понятно? — нависает надо мной грозовым облаком. — Пулей! Одна нога здесь — другая там.

Вообще-то, мог бы и сам отнести, раз они так важны. Но спорить с ним бесполезно. И он еще не знает, по какой причине упала Ксюша…

Делать нечего. Снова направляюсь на верхний этаж, но на сей раз поднимаюсь на лифте.

В приемной пусто. Лишь тихо попискивает факс.

Я была тут однажды, но всего пару минут. Задерживаю взгляд на цветах, что расставлены по углам приемной. Рассматриваю кофемашину, шкафы с прозрачными стеклами, за которыми виднеются толстые папки — в основном белые, черные и красные, в тон отделки кабинета. Замечаю, что компьютер выключен. Выходит, секретарши нет на месте.

А вот это уже не есть хорошо.

Если снова вернусь с этими писульками к Рогову, он меня точно прибьет. Ну или, как минимум, не подпишет практику.

Так. Надо набраться смелости. Надеюсь, за прошедшие две недели босс уже забыл, как выглядит «виновница» инцидента на парковке.

Все будет хорошо.

Выдыхаю и стучу в дубовую дверь, на которой красуется золотая табличка «Генеральный директор Касаткин Герман Назарович».

— Можно войти?

Пару секунд слушаю тишину.

— Входите, — раздается приятный низкий голос.

Осторожно заглядываю в кабинет. За широким столом из мореного дуба посреди респектабельной обстановки сидит тот самый шикарный мужчина.

Владелец компании, Герман Касаткин.

В прошлый раз он показался мне постарше. Сейчас понимаю, что ему лет тридцать пять или даже меньше.

Его синие, словно глубокое море, глаза прожигают в упор. От пристального взгляда меня охватывает дрожь. Губы кривятся саркастической усмешкой. Верно, мой напуганный вид его забавляет.

— Я тут это… принесла объяснительные от Ивана Даниловича.

— Иван Данилович сам их все написал? — поднимается черная бровь Касаткина.

— Нет, в смысле, от его рабочих… — Проклятье, я совсем не знаю, как общаться с такими важными персонами. — Он просил вам их передать.

Пальцы Касаткина ритмично постукивают по какой-то папке, вводя меня в транс. Он беспрестанно смотрит, и я еще сильнее смущаюсь.

— Хорошо, положи здесь, — кивком головы указывает на столешницу.

Опускаю бумаги на стол и уже собираюсь сбежать.

Этот Герман Касаткин пугает меня до икоты.

— Алина Вишня, значит?

Поворачиваюсь, изумленно глядя на него.

— Откуда вы… откуда вы знаете мое имя? — выдыхаю шумно.

Взглядом прослеживаю, куда смотрит Касаткин. И вижу под его рукой свое фото. Встряхиваю головой, ничего не понимая. Меня накрывает озноб.

Эта папка — мое личное дело, которое завели при приеме на практику.

— По твоей вине моя секретарша сегодня получила серьезную травму. Двойной перелом ноги и ушиб копчика. — Он саркастически усмехается. — Теперь она на больничном и пробудет дома, как минимум, два месяца.

— Мне очень жаль. Но с чего вы взяли, что я имею к этому отношение? — спрашиваю уклончиво.

— Видел запись с камеры наблюдения. — обезоруживает он. — Это ведь ты разлила кофе… или что там было. Я тебя еще в прошлый раз запомнил.

— Макиато, — пищу тихо, понимая, что все куда хуже, чем мне казалось.

— Да все равно! Ты как та Аннушка, которая разлила масло. Создала мне проблему! Понимаешь?

Еще бы мне не понимать! Все же моя мама — учитель литературы!

— А недавно из-за тебя пострадала моя машина, — добивает фразой.

Вспомнил? Ох! Так и знала, что затишье бывает лишь перед бурей.

— Как я могу искупить свою вину? — смотрю прямо на Касаткина.

— У меня к тебе есть одно… личное предложение.

— Вы шутите? И что я должна сделать? — Его слова меня пугают.

Однако он довольно симпатичный. Но взгляд такой, хищный, пристальный. Фамилия ему точно к лицу. В белой рубашке и черном пиджаке этот синеглазый брюнет действительно напоминает убийцу из океана.

— Заменить Ксению Сергеевну на время ее вынужденного отсутствия.

— Но… я ведь здесь на практике, — смущаюсь. — Как же напишу отчет?

— Ты по-прежнему будешь числиться как стажер Рогова, но получишь добавку до зарплаты секретаря. Времени на отчет тебе тоже хватит. В конце концов, есть еще обеденные перерывы. А с Иваном Даниловичем я договорюсь. На дворе июль месяц, у меня едва ли не пол офиса в отпусках, — понижает голос. — Мне совершенно некем заменить Ксению. К тому же нужна миловидная сотрудница, ко мне часто приезжают деловые партнеры. И еще… ты ведь понимаешь, что за свои поступки надо… отвечать?

От его низкого голоса с гневными нотками в моих легких вибрирует воздух.

— Я никогда не занималась секретарской работой и не разбираюсь в делопроизводстве, — возражаю я. Вдруг прокатит отговорка?

— Анна Леонидовна из отдела кадров объяснит тебе азы. Это ведь не какой-нибудь сопромат учить — тут все гораздо проще. Не думаю, что разобраться с офисной техникой и входящей корреспонденцией — большая проблема.

Чего мне меньше всего хочется — так это заменять секретаря. Особенно, становиться секретаршей Касаткина! Я его уже заранее боюсь.

Даже не знаю, что больше меня пугает. Строгий характер вкупе с чарующими манерами. Или то, что он не оставит просто так факт разбитой по моей вине тачки. Не говоря уже о покалеченной секретарше.

Двойной перелом и ушиб копчика... Последнее, конечно, не менее серьезно при ее должности. Издаю нервный смешок, хотя самой совсем не весело.

Если она вдруг узнает, то может вообще подать на меня в суд за пролитый кофе. Я пока не знаю, в курсе ли она. Но вот босс точно осведомлен, наверняка он и записи сохранил. И в любой момент меня выдаст.

Это чем-то похоже на шантаж, пусть вслух никто и не угрожает.

Но у меня нет вариантов, как избежать этой «отработки».

— Герман… Назарович, — вспоминаю его отчество. — Вы ведь понимаете, что секретарь из меня никакой. Я учусь на инженера, эта практика для меня важна, чтобы понять суть строительного производства. А вы предлагаете…

— Чушь! — Он встает из-за стола и в одно мгновение оказывается рядом со мной. — Все эти практики — пустое место и нужны лишь для галочки. Еще ни один из молодых специалистов не вспомнил ничего того, что было во время практики. Все приходят на работу как с чистого листа и лишь на собственном опыте учатся чему-то действительно важному. Я ведь тоже когда-то был студентом, поэтому знаю все не понаслышке. Но если ты отказываешься…

— Нет-нет! — машу руками, не позволяя ему приблизиться. — Я, может, и не против… отчасти… Но боюсь, вы останетесь недовольны моей работой.

— Слушай, я все понимаю и не собираюсь цепляться по мелочам, — с легкой издевкой говорит он.

Ага, только по-крупному. Масштабно.

Глава 2

Герман

Смотрю — и не могу понять, откуда такое совпадение.

Те же зеленые глаза, тот же прищур. И очаровательная улыбка…

Прямо, как и у той, вспоминать о которой до сих пор невозможно без приступа недоумения и ярости.

Алина Вишня, значит.

Какое интересное и при этом весьма красивое имя. Оно ей подходит.

Юная и свежая. От нее и правда исходит аромат цветущей вишни, или мне уже мерещится?

Возможно, она даже невинна….

Нет, в ее возрасте это практически исключено.

О чем я только думаю?!

Я действительно вижу в ней Кристину, и от этого к вискам подступает кровь.

Почему практикантка так похожа на мою бывшую невесту? Нет, не точная копия, конечно, но общие черты прослеживаются. Овал лица, разрез глаз, взгляд…

Именно такой я впервые увидел Кристину, когда мы познакомились.

Воспоминания врываются в голову горным потоком…

На вечеринке в честь Дня рождения моего приятеля я чувствовал себя неуютно. Пришел один, хотя все практически мои друзья были со своими пассиями. Даже не знаю, зачем согласился заглянуть на это скучное мероприятие. Я испытывал полнейшую тоску. Но мне надо было встретиться с потенциальным партнером. Здесь собралось много полезных людей, а в расслабленном состоянии проще договориться, найти общие «точки соприкосновения».

Но нужного человека тут все равно не оказалось. И я уже подумывал, а не поехать ли лучше в знакомый бар, где звучала атмосферная музыка и царил приятный полумрак. Оттуда домой. Вечером в воскресенье предстояло забрать из загородного дома мать, а потом готовиться к приемке объекта. Еще раз проверить документы, отчеты, чтобы утром в понедельник все было готово.

Я уже сообщил Артему Зарницкому, который и привел меня сюда, что собираюсь ретироваться, и направился к выходу, как вдруг увидел незнакомую девушку. Она стояла в одиночестве с бокалом в руке и выглядела слегка растерянной. Будто все действо вокруг проходило мимо.

Облегающее белое платье сразу выделяло ее на фоне остальных дам, одетых в кричащие наряды. Она выглядела истинным ангелочком. Загорелые длинные ноги создавали контраст с одеждой. На лице практически не было косметики, будто она вовсе не собиралась на вечеринку и оказалась здесь случайно. Но ее выразительным глазам и не требовался яркий макияж.

Тогда я решил, что это судьба.

— Смотрю, тебе здесь слишком неуютно, — не упустил я возможности пообщаться.

— А что, есть предложения получше? — Она закатила глаза.

— Я знаю одно интересное место. Если хочешь — покажу и тебе, — сказал я.

— Но мы ведь даже не знакомы.

— У нас как раз есть повод для знакомства. Обещаю, это ненадолго. Потом я закажу такси и отвезу тебя домой. Или куда скажешь. Если ты, конечно, меня не боишься.

Она внимательно посмотрела на меня, и я уже было подумал, что откажется. Не каждая решится ехать на ночь глядя с незнакомцем, который к тому же старше ее на несколько лет.

Неожиданно она согласилась.

Мы посидели в моем любимом баре, затем поехали ко мне домой. Она оказалась уже не девственницей, но меня это ни капли не огорчило. Тогда я еще не знал, что наш роман будет развиваться стремительно. А сюрпризы только начинались.

Мы обменялись контактами, начали созваниваться.

Выяснилось, что она была вовсе не случайной гостьей на той вечеринке. Ее отец, Игорь Вольский, владел крупной компанией, занимающейся строительством и недвижимостью — «Алмаз Инвест Строй». Мы общались в одних и тех же кругах, потому и пересеклись. У нас нашлась масса общих знакомых.

Я был молод, слегка наивен и без памяти влюблен в двадцатитрехлетнюю красавицу, которая вскоре согласилась выйти за меня замуж. Мне постоянно казалось, что Вольский не слишком доволен решением дочери. Он все больше отмалчивался, однако и не особо противился, когда мы объявили ему о предстоящей свадьбе и начали к ней подготовку. А сама Кристина вскоре стала предлагать продать мой «убыточный», как она заявляла, бизнес отцу и работать вместе с будущим тестем. В то время я только развивал свою компанию и еще не был столь известен.

Чтобы поднять «Эталон-групп», пришлось вложить в нее все свои сбережения и продать ценные акции, доставшиеся по наследству от деда.

Дела и правда шли не слишком хорошо: мне не давали крупных объектов, рентабельность была близка к нулевой, но я не отчаивался. Чтобы раскрутиться в этой сфере, порой уходит не один год, ведь нужно завоевать доверие партнеров и заказчиков. Зато компания Игоря Дмитриевича процветала как никогда.

Кристине и ее отцу удалось меня убедить. Я пошел на этот шаг ради нее, потому что любил больше жизни. Подготовил документы на слияние компаний, решил последние вопросы. До самой свадьбы оставалось полтора месяца, когда случилось неожиданное.

Так вышло, что я вернулся из поездки раньше оговоренного времени, хотелось сделать невесте приятный сюрприз…

Нет! Зачем только снова об этом вспоминаю?! К черту Кристину!

От одной мысли о ней все вздрагивает, а челюсти сжимаются до хруста.

Я не смог простить предательство и до сих пор не отошел, хотя и ненависти не испытывал. Мне не за что было ее ненавидеть. При этом понимал, как вовремя раскусил их махинацию. Представляю, что случилось бы, узнай я о планах Вольского и его дочери позже. Я потерял бы все, что имел. Но это послужило мне отличным уроком, чтобы не опускать руки и развиваться дальше. В последнее время я вспоминал Кристину все реже…

Как вдруг увидел на парковке девчонку с такими же зелеными глазами. В тот момент показалось, что я провалился в прошлое на несколько лет назад.

Словно чувство дежавю.

В тот же день я выяснил, кто она такая и чем занимается.

Девица оказалась обычной практиканткой, подругой младшей дочери Михалыча. И ничего особенного собой не представляла. Я решил, что лучше бы нам поменьше видеться, чтобы не бередить душу. Подумаешь, похожее лицо, глаза, профиль…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бывают ведь в мире похожие люди.

Мстить за разбитую машину девушке точно не в моих принципах — тем более, и взять с нее нечего. Она выглядела такой испуганной и растерянной, что мне самому стало не по себе.

С того дня пытался выбросить девицу из головы и терпеливо ждал окончания ее практики, чтобы больше никогда не вспоминать.

Кто бы знал, что из-за нее возникнут новые проблемы…

И вот сейчас, глядя на фото, вклеенное в дело, осознаю: хочу увидеть ее снова, хоть до конца и не понимаю, что со мной происходит. Не мстить же за делишки Кристины я ей собираюсь? Точно нет! Девушка не имеет отношения к моему прошлому.

Но это лицо… оно так и притягивает взгляд, и я чувствую, как кровь закипает в венах от одной мысли, что она совсем недалеко.

К моменту ее прихода точно знаю, что стану говорить.

Мне хочется задержать ее рядом, чтобы видеть почаще. Даже если она сама как ходячая проблема. В тот момент не думаю о всяких отношениях.

Да и какие могут быть отношения с такой разницей в возрасте?! Нам ведь и общаться будет не о чем. Не учебу же одну обсуждать.

Любовниц у меня и без того достаточно. Недостатка в женской ласке я не испытываю, хотя при одном лишь упоминании партнерши о возможном браке включается стопор, и я быстро нахожу повод расстаться. Но еще достаточно времени, чтобы не беспокоиться. Мне всего тридцать четыре, так что торопиться некуда.

Однажды я уже поспешил…

Девчонка со странной фамилией уходит, и я снова остаюсь один.

Надо разобраться с объяснительными, но мысли так и уползают в другую сторону. Звоню Ане в отдел кадров и сообщаю, что нашел временную замену Ксении. Поручаю взять девушку под свой патронаж и объяснить ей смысл секретарской работы.

Ох, чувствую, намучаюсь, если она действительно нихрена не понимает в деле.

Но перевести ее обратно никогда не поздно. Это всего несколько недель, пока Ксения не поправится. Мне хочется держать сочную Вишенку в поле зрения, видеть чаще.

Забиваю номер Алины в свой мобильник и наконец-то заставляю себя переключиться.

Звоню Анатолию Лыкову — заместителю по технической части, выкладываю свои соображения по поводу недавнего происшествия. К счастью, кран упал на здание, все люди живы. Лишь у одного монтажника травма, но не самая серьезная, деньги помогут быстро замять проблему.

Больше волнует грузовик, который в этот момент подъехал к объекту: его видели несколько человек, а на съемке видеонаблюдения он не засветился. Будто водитель отлично знал, где находятся камеры. Лыков обещает еще раз опросить людей не объекте, и я отключаюсь.

Пытаюсь досмотреть предложения партнеров на закупку стройматериалов, которые прислал мне на почту Рустам. Но сегодня голова совсем не хочет думать о работе.

Наверное, мне самому пора в отпуск. Но сейчас никак.

Лето — лучший сезон для строительства, самая большая прибыль. Вот ближе к Новому году можно будет слетать куда-нибудь на острова.

Что ж, надо съездить на объект, посмотреть, как там идут дела. Возможно, смена обстановки поможет переключиться на рабочий лад. Девчонку все равно увижу завтра.

Главное — сильно не заигрываться, чтобы поменьше мучить себя. А еще лучше — вечером позвонить Наталье. Шикарной блондинке, что оставила мне свой номер телефона во время фуршета в честь открытия нового торгового центра, где мы выступали генподрядчиками.

Глава 3

Алина

Спустившись в производственный отдел, рассказываю Лерке о требовании Касаткина. Заодно осторожно сообщаю Рогову, что меня переводят в приемную. Он не слишком доволен, ворчит, что сразу не стоило брать меня на практику. Хотя это больше напускное.

Выходим с Федоскиной на перекур в беседку.

Правда, перекур у Леры, а я просто стою за компанию.

— Как он взял тебя к себе?! Особенно после того случая с машиной! — восклицает Лера, выпуская изо рта дым. — Очуметь и не встать!

— Я и сама не поняла, чего он ко мне прицепился. Нет, я, конечно, виновата…

— А может, ты ему понравилась? — подмигивает Лерка.

— Скорее, хочет отомстить, — вздыхаю я.

Лера собирается что-то добавить, но тут в курилке появляется незнакомый мужик.

— Ладно. Потрещим, пока домой ехать будем. Идем, — тянет она меня обратно.

— Боюсь, домой я попаду нескоро. Мне еще нужно в отдел кадров…

Когда приходим, настроение Рогова совсем другое. Кажется, ему уже кто-то позвонил насчет меня и предупредил. Даже не хочу спрашивать, кто это сделал.

Тяжко вздыхаю, мысленно прощаясь с кабинетом, и направляюсь в другой отдел.

Главная кадровичка, Анна Леонидовна Семенова — шикарная блондинка, на вид примерно ровесница Касаткина. Ее стриженные под каре волосы идеально уложены, на лице хватает косметики, но смотрится все гармонично и не броско.

Вещи тоже подобраны со вкусом. И фигура — что надо.

Пока она показывает мне новое место работы, обращаю внимание, что на ее безымянном пальце с изящным маникюром отсутствует обручальное кольцо. Хотя других украшений у сотрудницы хватает.

Битых полтора часа с завидным спокойствием и терпением она объясняет мне обязанности секретаря и учит обращению с офисной техникой.

Рассказывает, как пользоваться внутренним коммутатором. В какой журнал записывать входящую корреспонденцию, присваивая каждой бумажке номер…

Хорошо, что к этому времени Касаткин уехал на объект! Так я хотя бы могу сосредоточиться на словах кадровички.

— Обычно Герман Назарович оставляет папку с просмотренными документами на угловом столе своего кабинета. Забираешь ее утром — когда у него заканчивается прием посетителей. На каждой бумаге будет написано, кому она предназначается. Потом разносишь их по отделам. Только в темпах, лясы с сотрудниками точить не надо, — говорит она, глядя на меня с легким снисхождением.

— Да я здесь никого и не знаю, — пожимаю я плечами.

Очень мне надо болтать с работниками «Эталон-групп». Тем более, все они будут знать, что я лишь заменяю Ксению на время больничного.

— Это пока не знаешь. Парни у нас активные, общительные, им палец в рот не клади. Женщин в компании не так уж много. Свои-то всем давно приелись, а ты новенькая, к тому же совсем молоденькая и смазливая. Тебя они точно не пропустят.

— Хорошо, я поняла.

— Да, лучше это делать, когда Германа нет на месте. Мало ли, что ему понадобится.

— Так мне разносить сразу после приема или ждать, пока он уедет? Вдруг он весь день будет сидеть в кабинете?

— По ходу разберешься, целый день он все равно здесь не находится, — отмахивается начальница отдела кадров. — Так, значит, что у нас дальше… Если Герман разговаривает по телефону, ты трубку не поднимаешь. Основные вопросы он решает по мобильному, но кто-то может позвонить и на городской номер. Разговариваешь предельно вежливо. Никаких «это», «короче», «ща» и так далее. Весь сленг исключить.

— Постараюсь, — киваю я.

— Посетителей записываешь. Список наших заказчиков здесь, — открывает папку в компьютере. — Это полная база сотрудников с их телефонами. А еще надзорные органы, проектировщики, сторонние технические специалисты, субподрядчики, юристы… — перечисляет она, по очереди открывая окошки на экране. — Вот шаблоны исходящих писем и прочее, если что-то придется делать самой.

— Окей, — отзываюсь я.

Я ничего толком не запомнила, но в процессе все образуется, надеюсь.

— Да, про «окей» тоже забудь, — поправляет Анна. — Так, что у нас еще…

Она ведет меня в незаметную от входа нишу кабинета, представляющую собой отдельную комнатушку. Там в шкафу стоят столовые приборы, чай и кофе. Рядом маленький столик и стул, а еще холодильник и кофемашина. Там же вешалка для верхней одежды и полка для личных вещей. Справа — дверь в туалет.

— Герман Назарович по утрам пьет только кофе со сливками и без сахара. Сливки хранятся в холодильнике. После обеда может попросить чай с печеньем, он любит эти сорта, — указывает на красивые баночки. — Если что-то закончится — возьмешь у меня корпоративную карту и купишь. Список я тебе попозже напишу. Это все можешь брать и сама, — указывает на другую полку. — Пойдем дальше…

Открыв дверь — а заодно показав, где обычно лежит ключ, — заводит меня в кабинет гендиректора. Вздрагиваю, вспоминая взгляд Касаткина, когда он «выносил мне приговор». Но тут же переключаюсь на слова Леонидовны.

— Ключ, как сама понимаешь, давать никому нельзя. У Ларисы, уборщицы, есть свой, она убирается здесь до нашего прихода. Наш босс в кабинете обычно работает за стационарным компьютером, так что следи за батарейками в мышке. — Она указывает мне на двадцати семи дюймовый монитор. — Что-то он может делать и в ноутбуке.

— А расписание встреч и прочее? — спрашиваю я. — Мне не нужно составлять его?

Слышала где-то, что секретари именно этим и занимаются.

— Герман Назарович не любит, когда кто-то вмешивается в его дела, он сам составляет свой график, — поворачивается Анна, поправляя прическу. — Мероприятия, о которых нужно будет напомнить, он сбрасывает Ксении по сети, у них есть свой отдельный чат. Если уж понадобится организовать что-то серьезное в конференц-зале — этим лучше займусь я. А обычное совещание глав отделов у нас по понедельникам, вечером. Будешь всех обзванивать и напоминать.

Она закрывает кабинет и тяжело вздыхает:

— И зачем он тебя взял? Лучше бы на время перевел Марину из бухгалтерии, обычно она заменяет Ксению Сергеевну. Та хоть уже в курсе обязанностей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Понятия не имею.

Что еще я могу сказать? Не рассказывать же кадровичке, как все было на самом деле.

— Да! Чуть не забыла самое важное! Твоя одежда!

— А что с ней не так?

Вроде я одета прилично, в блузке и джинсах — даже не порванных, кстати.

— Юбка есть?

— Э-э… Есть какая-то…

— У нас здесь дресс-код не самый строгий. Но одежда должна быть соответствующая — все-таки ты лицо компании. Все, кто приходят к Герману Назаровичу, сперва смотрят на секретаря. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что я имею в виду.

— Не надо. Я поняла. Постараюсь найти что-то подходящее, — тушуюсь я.

У меня на самом деле не такой уж большой гардероб, а денег на обновки нет.

Слышу за спиной ровные шаги и оборачиваюсь.

В приемную входит Касаткин. Но вместо того, чтобы пройти к себе, внезапно сворачивает к нам и останавливается. Когда смотрю на него, сердце ухает в груди.

— Вы еще не закончили? — смотрит на кадровичку.

— Я уже все рассказала Алине. В случае чего, она может обратиться ко мне.

— Ладно, — довольно кивает он. — Вызови Рустама, это срочно.

— Хорошо, сейчас. — Анна садится на место Ксении и берется за внутренний телефон. А я, переминаясь с ноги на ногу, смотрю на босса, не в силах отвести взгляд.

Он тоже смотрит на меня. И в его синих глазах словно мелькают маленькие огоньки интереса. Встряхиваю головой, чтобы прогнать неприятное ощущение, словно меня изучают. Я ведь даже уйти не могу, пока он тут стоит. Это будет, по меньшей мере, некорректно. И чего так уставился?

— Рустам Османович сейчас придет, — с улыбкой сообщает Анна.

Касаткин одаривает меня еще одним взглядом, после чего скрывается в кабинете.

— А ты что стоишь? Можешь идти. Надеюсь, все запомнила? — поворачивается ко мне блондинка. — На работу приходишь к половине девятого. И не опаздывай.

Я скомкано благодарю ее за помощь и выхожу из приемной.

Такое ощущение, что жизнь сегодня перевернулась с ног на голову. И неизвестно, чего ожидать от нее дальше. Мне еще полтора месяца находиться рядом с Касаткиным. От одной только мысли не по себе. Я действительно боюсь накосячить.

К этому времени Федоскина уже уехала, и мне приходится идти пешком. Но я только рада, что не нужно сейчас ничего ей рассказывать. Лерка ждет мой звонок с подробностями, а я пока не в состоянии говорить с ней на эту тему.

Сегодня очень жарко даже после обеда. Волосы от пота прилипают ко лбу, и я останавливаюсь, чтобы отыскать в рюкзаке резинку и стянуть их в хвост. Протираю лицо салфеткой. Хочется пить, но будет только хуже, уж лучше пока потерпеть.

Бреду по тротуару к ближайшей станции метро, не обращая внимания на прохожих. Но самой кажется, все они на меня смотрят, будто что-то эдакое знают.

У меня уже паранойя развивается. Все из-за Касаткина и его слов!

Я боюсь, что он расскажет кому-то о пролитом кофе. Может, пора уже искать себе адвоката? Я никогда не бывала в подобной ситуации, и мысли возникают панические.

Даже не сразу замечаю, как рядом останавливается дорогой черный джип.

— Алина, тебя подвезти? — звучит голос, от которого я замираю на месте.

Медленно поворачиваю голову и вижу за открытым окном машины ЕГО.

Герман Назарович сидит справа, на пассажирском сиденье, а за рулем водитель.

Черт! Он что, меня преследует?! Только что ведь был в своем кабинете! Хотя… с полчаса, наверное, прошло, не меньше. Сейчас почти половина пятого.

— Не надо меня никуда подвозить, Герман Назарович.

Поправляю на носу темные очки, радуясь, что он из-за них не может видеть мои глаза.

— Ты ведь на Линейной живешь. — Он не спрашивает, а констатирует факт. — Мне все равно нужно в ту сторону. Так что давай, не спорь.

Выходит из машины, берет меня за руку, чтобы подвести к дверце. От прикосновения его прохладных пальцев меня слегка потряхивает.

Хочется отказаться от поездки, но какой-то голос внутри подленько нашептывает, чтобы не противилась, пока предлагают. Тогда не придется ехать в наполненном вагоне метро, потом еще несколько остановок в жарком автобусе среди потных тел.

— Неловко вас напрягать, — бормочу под нос, усаживаясь на сиденье.

— Ничего, отработаешь, — ухмыляется гад, располагаясь впереди.

Боюсь даже спрашивать, что он имеет в виду. Надеюсь, секретарские обязанности?

Машина трогается, окно рядом с Касаткиным закрывается. В салоне воцаряется спасительная прохлада. Здесь пахнет ароматизатором, запах приятный, свежий, с нотками лайма, он совсем не раздражает. А еще до меня доносится аромат одеколона нового босса. Я не особо разбираюсь в мужском парфюме, но одеколон явно дорогой.

Водитель — молодой парень, возможно, на пару лет старше меня. Но сразу чувствуется, что Герман не зря держит его на этой должности. Несмотря на интенсивное движение, он ловко обходит попутные машины, перестраивается из полосы в полосу, быстро набирает скорость, но при этом ни разу не получается так, чтобы машина дернулась.

Сам Касаткин в это время увлечен телефоном, кому-то набирает сообщение, отправляет файлы. Я хочу достать свой, но почему-то стесняюсь. Поэтому просто смотрю в окно. Там нет ничего нового, мы каждый день ездим этой дорогой с Лерой, но с ней это целое испытание: Федоскина получила права совсем недавно, и ее стиль вождения оставляет желать лучшего. Обычно она очень эмоционально реагирует на всякие дорожные ситуации, резко тормозит, путает передачи.

А вот мне в ближайшие годы машина точно не светит. На нее еще нужно заработать.

Внезапно понимаю, что мы уже добрались до моего квартала. Касаткин поворачивается и спрашивает, где меня высадить. Я указываю на парковку у магазина.

Останавливаемся. И я открываю было дверцу, но вдруг вижу, как из магазина с пакетом продуктов выходит мама, направляясь в нашу сторону.

Как не вовремя!

Сердце сжимается от тревоги. Не хватало еще, чтобы она заметила, как я выхожу из этой машины! Я потом такого наслушаюсь!

Будет опять говорить, что я создаю проблемы, что дитя в подоле, не дай бог, принесу. Что ее пример ничему меня научил. И прочее в этом духе.

Сейчас мама в отпуске, потому как у школьников каникулы. И она никуда не торопится. Я напряженно жду, пока она пройдет. Но тут, как назло, мама встречает нашу пожилую соседку, и они начинают болтать, стоя в нескольких метрах от меня.

Хорошо еще, что в машине тонированные стекла.

— Ты что, решила остаться? — удивленно поворачивается ко мне Герман.

А мне до того неловко перед ним, хоть плачь. Ему ведь куда-то по делам надо ехать, а я застряла в его машине.

— Сейчас, подождите немного, — шепчу испуганно.

Он смотрит на часы, потом снова на меня.

— Что-то случилось?

— Там… там моя мама… — выдыхаю, указывая на тротуар.

Водитель издает тихий смешок, но тут же замолкает под суровым взглядом босса.

— Мама, значит…

— И еще соседка по подъезду, — добавляю растерянно.

— Соседка — это, конечно, серьезно. Так ты выходишь или нет?

Вот же тугодум!

Думает, раз он такой неотразимый, мне хочется, чтобы все заметили нас вместе? Мне еще как-то предстоит рассказать маме о своем неожиданном «переводе».

— Назарович, а давайте я проеду до следующего здания? — подает голос водитель.

— Ладно, а то мы никогда отсюда не уедем, — раздраженно отзывается босс.

Автомобиль едет дальше, и уже через пару минут я выскакиваю из него как ошпаренная. Хочется обернуться, но сдерживаю себя. Хотя это сложно.

Глава 4

Прихожу домой чуть раньше мамы, успеваю раздеться и забежать в ванную комнату. Слышу, как мама шелестит пакетами на кухне, распаковывая покупки.

— Алина, ты уже пришла, я смотрю? — раздается из-за двери.

— Да, мамуль, только что вернулась, — отзываюсь я.

Выхожу с полотенцем на голове, мило улыбаюсь маме и прошмыгиваю в свою комнату.

До сих пор не покидает чувство опасности, когда она едва не застукала меня в машине Касаткина. Меня спасли считанные секунды. А если бы увидела?

Даже думать об этом не хочу.

— Ты сегодня позже обычного, — говорит мама, когда я прихожу на кухню, успокоившись и переодевшись. — Бродила с Валерией по магазинам?

Пару раз именно так и было, когда я составляла Лере компанию, сегодня отговорка тоже сошла бы за правду. Но я терпеть не могу врать. Уж лучше недосказанность.

— Нет, просто меня… задержали на работе, — пожимаю плечами.

— Странно, — бросает в ответ мама, но отвлекается на то, чтобы помешать рис.

Надо как-то сказать, что теперь я буду приходить поздно, но язык не поворачивается.

После совместного ужина возвращаюсь в спальню, где вываливаю на кровать весь свой скудный гардероб. Нужно решить, в чем буду ходить на работу, раз уж так сложились обстоятельства. А с ближайшей зарплаты не помешает пройтись по магазинам и посмотреть себе что-то приличное. Можно даже взять Федоскину, у нее отличный вкус и чуйка на выгодные покупки.

— А ты не видела мою черную юбку с разрезом? — выглядываю в коридор.

— Ту, в которой ты еще сдавала вступительные экзамены, что ли?

— Ее самую.

— Так она ведь тебе давно мала. Я отдала ее Петиной дочке еще в том году.

— Точно, я совсем забыла, — сажусь на пол, вертя в руках бледно-голубую блузку, которая мне тоже, скорее всего, тесная. Все же я немного округлилась за последние пару лет: раньше моя фигура выглядела детской, а сейчас появились формы.

В комнату входит мама, удивленно глядя на меня.

— Ты что, решила наконец перебрать свои вещи?

— Нет, просто с завтрашнего дня я заменяю секретаршу, — выдыхаю, с волнением.

Ну вот и сказала.

— С чего бы вдруг? — хмурится мама.

— Секретарша «Эталон-групп», Ксения, заболела — точнее, сломала ногу. А больше заменять некому — много работников в отпусках. Вот меня и попросили пока поработать за нее. И мне будут платить. Это всего до конца практики. Так сказать, изучение производственного процесса изнутри.

— Знаю я такой «производственный процесс», — ворчит мама. — Это у самого начальника, что ли, в секретарях будешь?

— Ага, у него.

Почему-то при одном лишь упоминании Касаткина в руках появляется легкий тремор.

— А он молодой, этот ваш начальник?

— Гендиректор? Да не очень.

К чему она клонит?

— Ты ведь взрослая уже и понимаешь, что я имею в виду. Богатые мужчины любят пользоваться наивными девушками, вроде тебя, вовсе не по работе. Вот только потом от них одни неприятности.

А-а-а, так вот, что она имеет в виду! Впрочем, кто бы сомневался.

— Хочешь сказать, я — твоя главная неприятность?

Она не очень любит, когда я напоминаю о ее собственных грехах. Обычно я стараюсь этого не делать, но иногда она меня сама вынуждает.

— Хочу уберечь тебя от ошибки, только и всего.

— Я — не ты, — поднимаюсь на ноги, — и не собираюсь заводить никаких романов. У меня другие планы на жизнь, я не строю себе иллюзий.

— Планы могут поменяться, ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь. Я и не думаю с ним спать. Он намного старше меня и вообще не в моем вкусе, — отвечаю прямо, хотя в груди все трясется.

— Дело времени, а вкус может поменяться. Стоит только поддаться соблазну.

— Это не про меня, — отрезаю. — Я уже согласилась и ничего поменять не могу. А мужчины есть везде. По-твоему, в универе их нет, красивых и успешных?

— Так он все-таки красивый…

— Мама! Прекрати! Я не об этом.

— Ладно, надеюсь на твое благоразумие, — вздыхает она.

— Так бы сразу! Лучше помоги найти что-то приличное. Там дресс-код, видишь ли, — развожу руками.

— Вот и что с тобой делать? — щурится она, подходя к горе одежды. — Посмотрим, что у тебя здесь имеется…

***

С самого утра поток посетителей к Касаткину не иссякает. Мне даже страшно от того, какой мой новый босс востребованный. Кто-то заявляется сам, кого-то он просит вызвать, используя транслятор. Я постоянно путаюсь, каждый раз приходится открывать документ, где записаны номера телефонов и должности сотрудников.

Но проблема даже не в том, что я не всегда могу сразу позвонить тому или иному человеку. Во-первых, меня отвлекают со всех сторон. Во-вторых, Герман Назарович иногда в спешке или же по привычке называет их просто по именам, и мне приходится уточнять, кого он имеет в виду. А босс и так с утра не в лучшем настроении — периодически повышает голос. Хорошо, хоть не на меня.

— Алина, приготовь, пожалуйста, кофе, — в очередной раз включив связь, говорит он.

Ну, не искать неизвестных людей — и то хорошо. Народа в коридоре постепенно становится все меньше, скоро можно будет заняться другими вопросами.

Иду к каморке, пытаясь сообразить, какой кофе делать начальнику.

Кажется, Анна Леонидовна говорила, что он пьет кофе со сливками. Вот только как разобраться в этой мудреной машине? Дома я привыкла делать все по-старинке — завариваю прямо в чашке, иногда в турке. На улице покупаю готовый напиток. А тут целый непонятный агрегат!

Пишу в телефоне «как сделать кофе со сливками в кофемашине». Поисковик выдает мне ответы: 10 самых проверенных рецептов и т.д. Почитаем, что нам тут предлагают.

Пролистываю общую, ненужную мне информацию. Бред какой-то!

Пытаюсь сама разобраться в настройках, но голова кругом. Даже не понимаю, в какой резервуар надо налить воду, а куда насыпать заранее размолотые зерна. Здесь есть еще специальная штука для сливок. В конце концов, вроде запускаю аппарат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надеюсь, все получится.

— Алина зайди ко мне сейчас, — слышу голос из динамика транслятора.

Он бы определился, чего больше в этот момент желает: лицезреть меня или быстрее получить свой чертов кофе! Аппарат еще не налил напиток, потому решаю не связываться и направляюсь в кабинет босса.

— Вы что-то хотели? — предусмотрительно останавливаюсь на расстоянии.

Дурацкий вопрос! Понятно же, что вызвал не просто так.

— Подойди ближе, — кивает Касаткин.

Делаю несколько шагов вперед. Потом еще. С каждым шагом сердце колотится все сильнее. Останавливаюсь около босса, совсем близко.

— Смотри, вот список инвесторов, которых нужно пригласить на встречу. Собрание состоится в ресторане «Черное и красное», его уже арендовали — этим занимается Елизавета, главный бухгалтер, мелкие вопросы можешь задавать ей. Надо будет послать всем приглашение на электронную почту, через день обзвонить и уточнить количество участников. Но сперва пришлешь мне текст на согласование.

Вырывает из блокнота листок, кладет его на край стола.

Собираюсь взять список, но ладонь Касаткина вдруг накрывает мою.

— Ты все поняла?

— Конечно. Скоро принесу текст. — И почему меня так колбасит от этого невинного прикосновения?

Взгляд Касаткина вдруг ныряет в вырез моей блузки.

Горячо. Словно плавит кожу.

Блузку я все-таки надела ту самую, на которую и смотрела вчера, светло-голубую. Она мне чуть тесновата, поэтому плотно охватывает грудь, пуговицы внатяжку, а верхняя вообще расстегнута.

И босс это точно видит. Так и смотрит хищным взглядом, словно готов порвать на мне проклятую блузку. Лучше бы я надела что-то менее откровенное!

— Кстати, я ведь просил сделать мне кофе, — вдруг вспоминает он, убрав руку.

— Да, я как раз его делала, — отступаю, держа его список.

— Тогда жду, — посылает в ответ лучезарную улыбку Герман Назарович.

Однако иногда он может выглядеть милым. Эдаким душкой-боссом. Но обольщаться не стоит. Я еще не забыла, что у него есть на меня компромат.

По возвращении в приемную меня отвлекают звонком.

К тому времени, пока добираюсь до каморки, кофе давно приготовился и даже успел остыть. Я, конечно, не пробовала, но и по чашке понятно, что он едва теплый.

В голову не приходит ничего лучшего, чем засунуть его в микроволновку и подогреть.

Выкладываю на поднос маленькие шоколадные конфеты, ставлю чашку и наконец-то возвращаюсь в вотчину Касаткина.

— Куда поставить? — смотрю на босса, пока он что-то делает в компьютере.

— Сюда давай, — сдвигает в сторону бумаги.

Осторожно ставлю, стараясь не расплескать напиток. И сразу ретируюсь.

— Тебя кто учил так готовить кофе? Ты что, в микроволновке его делала? Пенки совсем не осталось. И купи свежие сливки, — раздается рассерженный голос. — Пожалуй, поручу Анне Леонидовне отдельно научить тебя работать с кофе-машиной.

Медленно поворачиваюсь, одаривая драгоценного шефа улыбкой.

— Как вам будет угодно.

Уф! Первый день — а уже все идет как-то не так.

Ну ничего, я обязательно справлюсь.

Глава 5

— Держи, — подает мне Касаткин уже знакомую папку, выходя из кабинета, — я уезжаю на совещание.

В это время набираю в компьютере приглашение на встречу инвесторов — точнее, переделываю прошлогоднее, которое взяла в качестве шаблона.

Отрываю взгляд от монитора и вместо папки смотрю на пальцы босса. Они у него длинные и ухоженные. Красивые. Божечки, и о чем я только думаю?!

— Хорошо, Герман Назарович, — перевожу взгляд выше, встречаюсь с «синими океанами» глаз Касаткина и завороженно замираю.

Нет, шантажистам определенно нельзя быть такими красивыми! Надо же, всего день прошел, а я уже думаю о нем, как о привлекательном мужчине. Мотаю головой.

— Жду текст, пришлешь в чат, — кивком указывает Касаткин на монитор и уходит.

И когда только успел заметить, чем я занимаюсь?

Через несколько минут наконец-то заканчиваю приглашение, перечитываю и сбрасываю боссу сообщением. При этом сердце на мгновение сжимается, как будто мы все еще разговариваем.

Осторожно пролистываю предыдущую переписку Касаткина и Ксении. Все кажется, наткнусь на что-то личное. Но там лишь сугубо рабочая информация: какие-то указания насчет встреч, распоряжения, общие вопросы.

Тупо смотрю на экран, словно в чате вот-вот появится уведомление о прочтении. Но две галочки так и не зеленеют, потому решаю больше не ждать.

Открываю папку с бумагами. Придется прогуляться по офису, чтобы раздать сотрудникам подписанные приказы и корреспонденцию, уже просмотренную боссом.

Хорошо, что верхний документ адресован главной кадровичке, ее хоть знаю, где искать. Закрыв приемную, начинаю путешествие по офису именно с ее кабинета.

— Смотрю, ты немного освоилась, — улыбается Анна.

А вот ее помощница — стройная брюнетка, — напротив, язвительно усмехается.

— Да, все отлично… Наверное… Это вам, — подаю бумагу. — Не подскажете, где мне найти господина Лыкова? Я так и не поняла, в каком он кабинете.

— Это в другом корпусе, нужно выйти во двор и пройти за склад. Разберешься?

— Да, — пожимаю плечами.

— Удачи, — доносится вслед. Кажется, это уже вторая обитательница кабинета.

Перед тем как выйти из главного офиса, прохожусь по разным отделам. Как ни странно, нахожу все практически сразу. В бухгалтерии приходится немного задержаться, пока Елизавета общается по телефону с представителем банка.

Ловлю на себе удивленные взгляды других сотрудниц отдела.

Где-то здесь работает и девушка, ранее заменявшая секретаршу. Марина. Наверное, это блондинка, место которой находится около окна?

«Да все равно, я здесь временно!» — напоминаю себе, пытаясь не думать о том, почему Касаткин не взял ее в приемную на сей раз.

— Слышала, в этом сезоне в моде свободная одежда ярких насыщенных цветов — розового, оранжевого. А бледное, да еще и в облипку — настоящая безвкусица, — раздается со стороны самой Марины.

Обращается она не ко мне, но четко осознаю, что претензия в мой адрес.

— А туфли с острыми носами — вообще прошлый век, — вторит другая, что сидит напротив. — Кстати, вчера была распродажа в «Панораме», я ухватила шикарные босоножки всего за полцены, — имеет в виду популярный торговый центр.

Между прочим, мои туфли — классика, так что не надо ля-ля.

— А вы кого-то ждете, девушка? Тут вам не проходной двор, — нарочито удивленно говорит Марина, сдвигая в сторону стопку накладных.

— Мне к Елизавете Ивановне, — указываю на кабинет их начальницы.

Эта стервочка наверняка в курсе, кто я такая. Уже и косточки перетереть мне успела со своими коллегами. Я ведь бывала в этом отделе с Федоскиной, когда оформлялась на практику, и тогда ко мне вообще не возникло вопросов. Вот только сейчас она явно намекает, что мне здесь не место.

— Елизавета Ивановна не принимает посетителей.

Меньше всего хочется оправдываться перед этой блондинкой.

Собираюсь ответить, что я вовсе не посетитель, но тут слышу из-за двери, что главбух завершила разговор, поэтому ничего не объясняю, открываю кабинет и вхожу.

— Герман Назарович просил передать, — вручаю ей распоряжения.

— Ты ведь заменяешь Ксению Сергеевну, верно? — приспускает очки Елизавета, строго глядя на меня. Она не совсем молодая, в отличие от большинства девиц в отделе. Примерно маминого возраста — они даже похожи очками и прической.

— Да, заменяю, — выдавливаю улыбку. — Директор говорил, вы занимаетесь вопросом встречи инвесторов. Он поручил мне всем написать.

— Да, и я жду от тебя финальный список. Можешь прислать его на почту.

— Хорошо, пришлю, — обещаю я и покидаю кабинет с высоко поднятой головой.

Нечего этим змеюкам много о себе мнить! Буду игнорировать их насмешки до последнего. Хотя чувствую себя так, словно кто-то плюнул в лицо. Довольно мерзко.

Моей скромной одежде и правда далеко до их модных нарядов. Ну и пусть подавятся!

Следующий кабинет находится этажом ниже. На самом деле зама по снабжению зовут Шах Рустам Османович, но все называют его просто Рустамом, и я мысленно — тоже.

Рустам немного старше Касаткина, или мне так лишь кажется?

Довольно высокий, кареглазый, с выразительными скулами. Взгляд живой, внимательный. Вид у него далеко не самый деловой: галстука нет, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты, обнажая смуглую грудь, покрытую темными волосами. Да и сам он сидит в кожаном кресле свободно, забросив ногу на ногу.

За соседним столом у компьютера еще какой-то парень, лет двадцати семи, в светлой футболке и джинсах. Вероятно, помощник главного снабженца, но точно не знаю.

Вот и где справедливость? Кому-то можно ходить на работу в джинсах, а мне нет!

— Получите — распишитесь, — вручаю приказ и подаю журнал Рустаму.

— Сейчас, — оставляет тот автограф, после чего поднимает глаза, изучая меня. — Ты новенькая секретарша, что ли?

— Временно заменяющая, — поправляю. — Вообще-то, я на практике у Рогова.

— А, точно. Я все думаю, где тебя видел раньше. Расслабься, ты выглядишь напряженной. Угощайся, шоколад поднимает настроение, — подсовывает коробку с конфетами. — Или ты сильно торопишься?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вспоминая предупреждение кадровички, вежливо отказываюсь.

— Мне нужно еще к Лыкову, — нахожу отговорку.

— Кстати, шеф, я совсем забыл. Мне ведь тоже надо к Анатолию Степановичу, — поднимается из-за стола второй парень. — Идем вместе, все равно в одну сторону, — обращается уже ко мне.

Отлично, хоть кто-то дорогу покажет.

Территория «Эталон-групп» куда больше, чем кажется на первый взгляд. За зданием главного офиса находятся складские помещения, автопарк, ангары для техники и еще одно строение, правда, не очень большое, всего три этажа. Машины отсюда выезжают в другие ворота, попадая сразу в соседний квартал.

Нам приходится идти через весь двор, мимо шустрых грузчиков и рабочих, что толпятся около склада, получая униформу. Но на нас никто не обращает внимания.

— Тебя как зовут? — спрашивает парень скучающим тоном.

— Алина.

— Герман Назарович взял тебя на место Ксюши?

— Ну да.

— И надолго?

— До конца лета, наверное, — пожимаю плечами.

— Ясно. Меня зовут Дмитрий, можно просто Дима. Приятно познакомиться, — улыбается он.

— Мне тоже.

— Ну и как тебе новая должность? Наверное, неожиданно получить такое предложение?

— Более чем. Но мне нужны деньги, — улыбаюсь в ответ.

— Да кому же они не нужны, — усмехается он.

Присматриваюсь к Дмитрию получше. А он весьма неплох. Высокий, широкоплечий. Серые глаза обрамлены длинными темными ресницами. Губы чуть полноваты, а нижняя челюсть слегка выдвинута вперед, но это его совершенно не портит. Облегающая футболка ему очень идет. Даже не представляю его в рубашке.

— А кем вы тут работаете? — понемногу завязывается между нами беседа.

— Пока менеджером по снабжению, но думаю, ненадолго.

— Рассчитываете на повышение в этой компании?

— Может, в этой, может, в другой. Я не слишком привязан к месту. Если где-то подвернется хорошая должность — почему бы и нет…

За таким бесхитростным разговором доходим до технического здания, поднимаемся на второй этаж.

— А вот и кабинет Лыкова, — показывает Дмитрий на деревянную дверь без таблички.

— Заходите, — киваю я.

— Мне сюда надолго, так что я после дамы, — делает широкий жест рукой.

— Ну ладно, — пожимаю плечами и открываю дверь.

Лыков Анатолий, несмотря на зрелый возраст, оказывается большим любителем пошлых шуточек и комплиментов. За пару минут, что нахожусь у него, узнаю о себе такое, от чего вся краснею. С ним точно надо поосторожнее. Тот еще кобель!

Вылетаю от него на всех парах, сжимая в руках похудевшую за это время папку. И замечаю Дмитрия, который по-прежнему стоит в коридоре.

— Спасибо, что проводили, — говорю на прощание.

— Да, было бы за что. Кстати, ко мне можно обращаться на «ты». А то зазнаюсь.

Тихо смеюсь в ответ. Меня немного отпускает.

— Мы с ребятами вечером собираемся джаз-клуб. Хочешь с нами? — внезапно говорит он. — Они все с девушками, а я без пары.

Предложение, конечно, заманчивое. Мне нравится джаз. Но, пожалуй, не стоит соглашаться идти куда-то с малознакомым мужчиной.

— Я очень занята. Спасибо и всего хорошего, — машу рукой на прощание.

— Тогда в другой раз? — вопросительно поднимает он бровь.

— Может быть, — уклончиво отвечаю я, уже направляясь к лестнице.

Глава 6

Чертов ксерокс!

Уже несколько дней пытаюсь запомнить, какие кнопки надо нажимать — и все мимо. Наверное, я вообще не создана для работы с оргтехникой. У нас с ней непримиримая вражда. В универе таких проблем не возникало, все курсовые и чертежи я ходила распечатывать в небольшую фирму, неподалеку от нашего ВУЗа. А тут прямо засада!

Дайте мне лучше сделать еще один курсач в Автокаде вместо всей этой фигни! Высшие силы, услышьте меня! Хелп ми, плиз!

Вытаскиваю из устройства пожеванную бумагу и нервно сглатываю.

— Герман Назарович, а вам нужен был только один экземпляр? — громко спрашиваю и задерживаю дыхание. В этот момент дверь в кабинет гендиректора открыта.

— Три, я же тебе сказал, — доносится слегка раздраженный голос.

Три… Вот и что делать? У меня, кажется, будет ноль.

А если разгладить и попытаться отксерить еще раз?

Но где взять в «Эталон-групп» утюг?

Вспоминаю, что уборщица, Лариса, позавчера развешивала выглаженные шторы в комнате отдыха персонала. Они там обычные, не жалюзи, пусть и дорогие.

Приходится звонить ей. Получаю ответ, что у нее в подсобке действительно есть утюг. Недолго думая, сообщаю боссу, что мне нужно отлучиться на несколько минут, прячу помятый лист в папку и тороплюсь на подземный этаж, пока Лариса не ушла домой.

Около лифта случайно сталкиваюсь с Димой Макаровым — я уже знаю фамилию менеджера, помощника Рустама.

— Надо же, какие люди! — машет он рукой. — Как твои дела?

— Да, все хорошо. Работаю, — пытаюсь улыбнуться, но не выходит. Если буду долго бегать, потом точно получу взбучку от босса, а мне с ним связываться неохота.

— Торопишься? — скидывает он бровь.

— Так… немного.

— Может, тебе нужна помощь?

Ох, если бы он мог мне сейчас помочь! Хотя… попытка не пытка.

— У меня тут небольшая проблема, — показываю ему испорченный лист с таблицей. — Знаешь, из какого отдела эти расчеты? Нужно было сделать пару копий, а принтер решил послать меня подальше.

Дмитрий пробегается взглядом по цифрам и подписи внизу.

— Проектный отдел, инженер Уманский.

— Ты его лично знаешь?

— Да.

— Можешь попросить сделать заново? Боюсь говорить боссу, что так получилось.

— Не вопрос. Сейчас я позвоню Уманскому.

Неужели все так просто? Мне даже не верится.

Уже через двадцать минут возвращаюсь в приемную с новенькими документами и их готовыми копиями, на которых босс, как обычно, сделает пометки и попросит отнести разным людям. Слышу, что в кабинете Касаткина идет разговор, и замираю.

Конечно, подслушивать некрасиво, но уж слишком громко говорят.

— Гер, ну пойми меня правильно. Я не хочу тебя напрягать, — раздается женский голос, и я узнаю Семенову Анну Леонидовну.

— Глупости! Займись своими вопросами, а обо мне не беспокойся. Сколько тебе нужно? Ста тысяч хватит?

Оу, да у Касаткина с кадровичкой какие-то личные отношения? Мало того, что они свободно общаются на «ты», так он еще и деньги ей дает в особом порядке.

— Более чем. Я все отдам, как только решу проблему, сегодня же позвоню адвокату.

— Ладно тебе. Потом разберемся. Будто первый год меня знаешь.

— Очень хорошо знаю, — ее тон звучит как-то по-особенному, прямо не узнаю деловую блондинку, каковой она обычно предстает перед другими сотрудниками, — за это и люблю, — добавляет потише. — Все-таки мы столько лет вместе.

Становится интересно. Они давние любовники?

Хотя, почему бы и нет. Касаткин холостой и привлекательный мужик. И Анна ненамного ему уступает. Мне не должно быть никакого дела до его романов, просто я слегка удивлена.

— Ладно, Ань, поговорим потом, — звучит напоследок, а затем кадровичка наконец-то выходит из кабинета.

К этому времени я уже сижу на своем месте в ожидании, сделав занятой вид.

— Босс освободился? — киваю на дверь.

— Да, можешь к нему идти. — Она вновь превращается в строгую начальницу отдела кадров. От того нежного тона, которым разговаривала с Касаткиным, не остается и следа. — Он уже о тебе спрашивал. Ты бы поменьше болталась по офису без дела.

— Спасибо за совет.

Дожидаюсь, пока она скроется из виду и, собравшись с мыслями, иду к боссу.

— И где тебя черти носят? — Герман Назарович сидит на краю стола, скрестив руки на груди. Вижу, он недоволен моим самовольным отсутствием.

— Краска в ксероксе закончилась. Вот то, что вы просили.

Приближаюсь к нему с опаской, хотя за последние дни, казалось бы, должна была привыкнуть к постоянному присутствию рядом Касаткина.

Он берет у меня бумаги, смотрит на них так пристально, словно ищет подвох. Потом откладывает в сторону.

— Слушай, я тут подумал... Тебе ведь и правда нужно написать отчет по практике. Я решил, что стоит иногда брать тебя с собой на наши объекты. Не на все, конечно. Ты по какому собиралась делать работу?

— По торговому центру, — смущенно отвечаю.

Конечно, мне обещала предоставить материалы Федоскина, но предложение босса кажется весьма соблазнительным. В конце концов, я здесь изначально не для того, чтобы варить ему кофе.

— Отлично, я как раз собираюсь туда после обеда. Поедешь со мной.

Я не очень понимаю, это предложение или приказ?

— Хорошо, я не против, — улыбаюсь в ответ.

А что еще могу сказать? Нет, Герман Назарович, я никуда с вами не поеду, потому что вы меня пугаете. И вообще, мама строго-настрого запретила иметь близкие контакты с такими людьми, как вы. Глупости! Он просто не поймет. Примет за идиотку — и правильно сделает. Он ведь не в курсе, какие у меня странные отношения с матерью.

— Но я выезжаю уже через десять минут, — ошарашивает он.

Смотрю на настенные часы, которые показывают только без пятнадцати час.

И кстати, у меня скоро обеденный перерыв. Обычно в это время я хожу в магазин, покупаю там какую-нибудь булочку и йогурт, чтобы потом съесть в своей подсобке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Перекусим по дороге, — развеивает он мои сомнения. — Иди пока, собирайся.

***

Предполагая, что мы отправимся с водителем, ищу взглядом машину, на которой мы ехали в прошлый раз. И тут же соображаю, что она обычно выезжает из внутреннего двора, а Касаткин привел меня на наружную парковку. Он усмехается и указывает на свой внедорожник — тот самый, из-за которого начались все мои неприятности.

Его уже полностью отремонтировали, так что снова выглядит как новенький.

— Виктор сегодня взял отгул, — поясняет босс, щелкая чипом.

Машина задорно подмигивает фарами. Я смущенно останавливаюсь около задней двери, но Герман ведет меня вперед.

— Сюда, — кивает, — мне сложно разговаривать, когда собеседник за спиной.

— Мы разве собираемся о чем-то говорить? — удивляюсь я.

— Предлагаешь два часа провести в тишине? — поднимает бровь Касаткин.

Два часа? В принципе, столько и займет вся поездка, наверное.

Решаю не выпендриваться и усаживаюсь вперед. Герман Назарович закрывает за мной дверь и обходит машину. Слежу за ним взглядом, пытаясь понять, в чем подвох.

Выдвигаемся в сторону центра города. Обычно здесь сумасшедшее движение, и сегодняшний будний день мало чем отличается от других.

— Вы пропустили поворот, — запоздало соображаю я, вспоминая дорогу к объекту.

— Мы ведь договорились сначала пообедать, — поворачивается Касаткин и задорно подмигивает.

— Точно, я забыла. — Пытаюсь успокоиться, но ладони все равно предательски потеют. Даже не знаю почему я так разволновалась. Будто меня не на простой обед, а на свидание пригласили.

Хочется посмотреться в зеркало, но не могу делать это при Германе Назаровиче. Вдруг я хреново выгляжу? Еще и не накрашена почти, только на веках легкие тени.

— Вот мы и на месте, — сворачивает босс на парковку около одного из самых дорогих в городе ресторанов.

Нет, а что я и правда думала, он поедет обедать в столовую или дешевое кафе?

Наивная.

— Ну и чего ты сидишь, как приклеенная? — нервно зовет меня Касаткин.

— Знаете, Герман Назарович, моя одежда совсем не подходит для такого места. Вы идите, я в машине посижу. Или рядом погуляю, если вы не против. Я не голодная.

— Блять, как же с тобой сложно, Алина! Всем плевать, как ты выглядишь, если ты со мной. Хозяин ресторана — мой друг. Тем более, кушать мы будем в отдельной кабинке.

От его слов у меня в висках начинает тикать пульс. Я впервые слышу, чтобы он матерился, пусть даже и для связки слов. Касаткин явно не привык к такому поведению своих спутниц. А я ведь с ним за компанию и не напрашивалась!

Но, в конце-то концов, одета я не так уж и плохо, пусть одежда и не брендовая. Обычные прямые брюки и блузка, а не джинсы какие-нибудь дырявые.

Нет, все ужасно — решаю, проходя мимо зеркального окна в пол.

В ресторане веет приятной прохладой. Кручу головой, разглядывая красивый интерьер. Впереди — застекленная терраса, где за столиками сидят люди. Но мужчина в белом пиджаке, с которым поздоровался Герман, проводит нас дальше, в вип-зону.

Для меня вежливо отодвигают стул. Герман усаживается тоже. Нам обоим подают меню. Я даже не открываю, лишь глазею по сторонам, не зная, что и сказать.

— Мы ненадолго, так что принесите дежурное блюдо. И еще ваш фирменный суп-пюре, — толком не заглянув в меню, говорит Касаткин.

— Есть готовые медальоны из телятины и гарнир из овощей, — учтиво предлагает официант.

— Отлично. И салат с лососем, — выдает Касаткин название, которое я не запоминаю.

— Даме то же самое?

Официант поворачивается ко мне, и я растерянно киваю.

— Винную карту вам принести?

— Не надо. Просто яблочный сок. Ты что будешь? — Касаткин смотрит на меня.

— Минералку, — выдаю хрипло.

От переживаний в горле пересохло, и голова идет кругом.

Приняв заказ, официант уходит.

— Ты чего такая зашуганная? Будто впервые в жизни зашла в ресторан, — усмехается босс, вольготно откинувшись на спинку стула.

— Вам показалось, — возражаю. — И в ресторанах я бывала.

Молчу, в каких именно. Заведения, вроде KFT, в понимании Касаткина — точно не ресторан, а просто студенческая забегаловка. Правда, в том году мы с родней еще гуляли на свадьбе моей двоюродной сестры в загородной усадьбе. Но это не в счет.

— Да? Что-то не заметно. Расслабься. Я ведь не тебя есть собираюсь.

Правда? А по хищному взгляду похоже, что как раз меня.

А потом закусить салатом с лососем, ага.

Стараюсь сделать непринужденный вид.

— Я ведь обычная студентка, к роскоши не приучена, — улыбаюсь в ответ на ехидную улыбку Касаткина. — А вы могли бы и не приводить меня с собой.

— Жалеешь?

— Просто констатирую факт. Я понятия не имела, что в мои секретарские обязанности входит совместное посещение ресторанов в обеденный перерыв.

— Вообще-то, Ксению я по ресторанам не водил. Разве что на общие встречи.

— Тогда кого? — вспоминаю подслушанный разговор с кадровичкой и едва сдерживаюсь, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Никого, ты первая, — смеется Касаткин.

Вот же заливает! Еще скажи, что весь из себя невинный!

— Не верю.

— Правильно делаешь. Верить никому нельзя. Особенно — мне.

— Это звучит как угроза.

— Брось. Я не собираюсь тебе угрожать.

— Тогда как мне понимать ваши слова? — уточняю осторожно.

— Нам уже несут салаты и напитки, — оборачивается Герман Назарович, оставив мой вопрос без ответа.

К нам действительно подходит официант с подносом.

Переключаюсь на обед, стараясь не думать о том, что услышала.

Подозрительно все как-то. Хотя не сказать, что совсем фигово. Это ведь просто обед, Он ничего не стоит для миллионера Касаткина. Но все равно как-то не по себе.

Денег у меня почти нет. К тому же я не привыкла, чтобы за меня платили мужчины.

Которых, как таковых, в моей жизни и не было.

Пожалуй, надо будет вернуть боссу потраченные деньги с ближайшей зарплаты.

Глава 7

Строящийся торговый центр «Лайт» состоит из нескольких этажей. Скоро здесь появятся модные бутики, ресторанчики, развлекательные залы и салоны красоты. Я уже видела наброски будущих интерьеров.

Но пока это голые стены.

На первом этаже электрики как раз ведут проводку. От здания — лишь бетонный каркас, лестничные пролеты да пустые лоджии.

Правда, есть еще лифт — технический, на котором мы с Касаткиным и поднимаемся на крышу. Лифт находится снаружи здания, и от открывшейся панорамы захватывает дух. На какое-то время я даже забываю о том, что рядом стоит мой несносный босс.

Уже на самом верху мне подает руку бригадир, помогая выбраться на устойчивую поверхность. Касаткин ловко переступает сам, быстро попав на кровлю вслед за мной. Я молчу, лишь сжимаю сумку, в которой находится блокнот для записей и телефон, чтобы сделать несколько фото для отчета.

— Валерий, как ваши дела? — интересуется босс у рабочего. Невысокого коренастого типа средних лет с густой щетиной на лице.

— Все отлично, шеф, уже приступаем к изоляции второго уровня.

— Хорошо. Это Алина, она у нас на практике. Проведи ей экскурсию по объекту. А я пока поговорю со Степанычем, — имеет в виду местного прораба.

Он отходит в сторону, а я, воодушевленная, разглядываю процесс устройства кровли. Здесь она рулонная, с предварительным утеплением и цементной стяжкой. А сама поверхность расположена в несколько ярусов, на одном из которых впоследствии будет сад. Там же планируется ресторанчик.

Глотаю каждое слово бригадира, а иногда останавливаюсь, чтобы запечатлеть этапы.

Взгляд то и дело уходит в сторону Касаткина, с которым мы совсем недавно вместе пообедали. И я невольно ловлю себя на мысли, что мне хочется сфотографировать именно его. Уж не знаю зачем, но руки так и чешутся. Пока бригадир отворачивается, незаметно делаю пару фото Германа и тут же возвращаюсь к разговору.

— Здесь все, в принципе. Идем вниз, — зовет меня Валерий, и я разочарованно вздыхаю, потому как босс по-прежнему остается на крыше вместе с мужчиной в белой каске.

Спускаемся по лестнице на один из верхних этажей. Не слишком-то довольный поручением Касаткина Валерий монотонно рассказывает об особенностях объекта и специфике его конструкций. Делаю пометки, чтобы потом внести информацию в свой отчет. Постепенно меня начинает клонить в сон — сказывается сытный обед. Но стойко терплю, стараясь показывать заинтересованность, иногда даже задаю вопросы.

— Вот скажи, оно тебе надо? — устав говорить, выдает мой спутник.

— Надо, конечно, — не понимаю, чего он возмущается. — Для отчета, — поясняю.

— Все равно будешь сидеть в кабинете.

— Посмотрим, — не желаю ввязываться в спор о том, где место женщины.

Он бы еще сказал, что я потом буду борщи варить да котлеты жарить.

Мы уже находимся на седьмом этаже, где монтажники только закончили ставить большие стеклопакеты и ушли на перерыв. У бригадира вдруг звонит телефон, и он отходит в сторону, чтобы пообщаться.

— Стой тут, я скоро вернусь, — неожиданно выдает, обращаясь ко мне.

— Я не понимаю, зачем… — начинаю фразу. Но этот скользкий Валерий уже скрывается в темноте лестничного пролета.

— Вот же гад, — шепчу, оглядываясь по сторонам.

Оказывается, я здесь совсем одна. Стою среди колонн, перегородок, мешков со штукатуркой и аккуратных стопок гипсокартона. Надеюсь, Валерка не бросил меня тут всерьез? Иначе придется звонить Касаткину, чтобы выручал. Ну, или подождал хотя бы.

Пока есть минутка, подхожу к окну и останавливаюсь, разглядывая город с высоты. В голову лезут странные мысли, что это какая-то подстава, но решительно их отгоняю.

Внезапно на талию ложатся чьи-то сильные горячие руки, и я невольно вскрикиваю. Эхо разносит мой голос по полупустому залу. А потом до меня доносится подозрительно знакомый аромат дорогого парфюма, и я замираю в растерянности.

— Герман Назарович, разве можно так пугать? — спрашиваю, уже догадываясь, кто стоит за спиной.

Касаткин усмехается и разворачивает меня к себе лицом.

— А ты и правда испугалась?

— Разве по мне незаметно? — смотрю в его глаза — особенно синие при местном освещении, и падаю, падаю в эти бездонные озера. — Может, вы меня отпустите?

— Не хочу, — ошарашивает он, еще сильнее сжав мою талию.

— Почему? — спрашиваю какую-то глупость вместо того, чтобы сопротивляться.

Руки-то свободны, можно и пощечину дать. Но бить босса лишь за то, что он слегка меня приобнял, себе дороже. Я ни на секунду не забываю о компромате.

— Сейчас сюда вернется Валерий, и если он увидит нас вместе, то подумает… подумает… — Черт, от волнения все слова выветрились из головы.

— Что я к тебе пристаю? — заканчивает фразу Касаткин.

— Точно! — выдыхаю я.

— А ты хочешь, чтобы я пристал?

— Что?! — начинаю задыхаться от волнения. — Нет, конечно!

— Подумай хорошенько, — томным голосом произносит Касаткин, двинувшись ближе.

Отшатнувшись назад, к окну, упираюсь попой в подоконник. Дальше бежать некуда. Но Касаткин тоже делает шаг вперед, нахально прижимая меня к новенькому пластику. Нависает надо мной, пристально глядя в глаза, будто отчаянно силится что-то понять.

От его близости меня бросает в дрожь. Я никогда не находилась в такой неоднозначной ситуации, наедине со взрослым мужчиной. Наглым и преступно притягательным одновременно. По рукам и груди ползут мурашки.

— Герман Назарович, не надо, — испугано шепчу я, опасаясь, что нас услышат.

— Что не надо? Я ведь ничего пока и не делаю. Хотя, если хочешь, то могу…

Его лицо приближается к моему миллиметр за миллиметром, и я с опаской задерживаю дыхание, не сводя взгляда с красивых губ на идеально выбритом лице.

Неужели реально сейчас поцелует?

Мне хочется этого и не хочется одновременно. Но и оттолкнуть я его не в силах. Кожей чувствую дыхание босса с легкими нотками ментола, и от этого меня окатывает жаром, который тут же скатывается в низ живота, вызывая странное томление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Или не могу, — безразличным тоном завершает он. — Ладно, нам уже пора ехать.

Убирает руки и разворачивается как ни в чем не бывало.

Поцелуй не состоялся. К счастью или же к сожалению — не знаю. Мне действительно хотелось бы знать, как целуется босс. Если бы это обошлось без последствий.

Но тут не угадаешь, как все повернется.

— Догоняй, — бросает он через плечо, направляясь к лестнице.

— А как же Василий… тьфу, Валерий? — от шока путаю имена. — Он ведь придет за мной сюда.

— Не придет. Он уже в другом месте и знает, что я пошел за тобой сам.

Выходит, с ним Касаткин разговаривал по телефону?! Наверняка сказал, чтобы никто даже не сунулся на этот этаж, пока мы тут вдвоем находимся!

У меня просто нет нормальных слов в адрес гендиректора, все они закончились там, у окна на седьмом этаже. А ведь еще не конец рабочего дня! Он будет мозолить мне глаза до половины шестого! Интересно, что он задумал? Что это вообще было? Шутка, мимолетная прихоть или план соблазнения по принципу «возбудим, но не дадим».

Мерзавец наверняка все продумал заранее! Нет, он полагал, я стану вешаться ему на шею лишь за то, что он сводил меня в модный ресторан? Секс, работа, жвачка? А хрен тебе! Понял? Именно так я думаю, топая за ним по ступенькам вниз.

На обратном пути практически не разговариваем. Босс сухо перечисляет задания на оставшееся время работы и утро. Я киваю, стараясь не вспоминать сцену на стройке.

Правда, как только мы возвращаемся в офис, Касаткин снова куда-то намыливается. И вскоре уходит, оставив мне напоследок разные инструкции.

Открываю в телефоне фотографии, втихаря любуясь профилем своего нахального босса. Хорош, чертяка! Не такой уж он и старый. Мужчина в полном расцвете сил. Притягательно красивый и обаятельный. На такого легко запасть.

Закрываю глаза, представляя альтернативное продолжение того волнующего момента.

В моих мыслях босс сладко целует меня, а потом подхватывает под ягодицы и усаживает на подоконник, вклинившись бедрами между моих ног. Хорошо, что это только фантазии, потому как в реале я не допущу ничего подобного!

— Алинка, ты сильно занята? Шах уехал вместе с Касаткиным. И я подумал, может, мы выпьем кофе? — неожиданно появляется на пороге Макаров, нарушив ход моих приятных раздумий. — Я даже печенье принес, — достает из-за спины коробку, — вот.

Машинально накрываю рукой мобильник, чтобы Дима, не дай бог, не увидел фотографии босса, и блокирую телефон одним пальцем.

— Окей. Только если быстро, у меня еще масса дел, — возвращаюсь в реальность.

— Так и у меня тоже. Завтра с утра я вообще уезжаю в командировку.

— Надолго? — поднимаюсь с места, окончательно выбросив из головы Касаткина.

— На несколько дней. Надо подписать контракт с новыми поставщиками, чтобы получить партнерскую скидку… — Он рассказывает подробности, в которых я мало что понимаю.

— Понятно. Я бы тоже хотела куда-то поехать, — вздыхаю. — Ладно, идем в подсобку. Там намного удобнее, есть стол и стулья.

А еще какой-нибудь случайно заглянувший сотрудник не увидит, что я распиваю кофе с нашим менеджером в рабочее время. Но об этом уже не говорю вслух.

Глава 8

Герман

Едва сдерживаю улыбку, когда вижу, что Алина меня фоткает. Она и правда смешная, а еще наивная. Думает, я ничего не замечаю? Или делает это специально?

Провоцирует?

Интересно, и зачем ей сдались мои фото на крыше торгового центра? Надеюсь, она не натворит глупостей. Я доверяю ей, но не настолько, чтобы совсем не обращать внимания на разные мелочи. Присматриваюсь еще с того момента, как мы обедали в ресторане. Да и все предыдущие дни тоже слишком часто на нее заглядывался.

Пытаюсь разгадать, что она обо мне думает.

Воспользуется ли шансом, чтобы склеить богатого холостяка? Многие пытались, но ничего из этого не вышло. Я не ведусь на всякие на женские уловки по заманиванию в брак и сразу вижу, что нужно от меня партнерше. Ничего не имею против секса без обязательств, при этом обрываю отношения при малейшем подозрении.

Но Вишенка не такая. Она вообще не из того теста. Краснеет, если я в шутку говорю ей комплименты, а когда повышаю голос, ее лицо и вовсе покрывается багровыми пятнами.

В тот момент, когда я случайно ругнулся у ресторана, она вообще выглядела ошарашенной. Неужели действительно такая скромница?

Или ведет неведомую мне игру?

Меня даже заводит мысль устроить сюрприз. Вот и посмотрим на ее реакцию…

Вот только после этой «проверки» хочется забраться под холодный душ, чтобы снять чертово возбуждение. Я отпустил ее сам. А так хотелось стащить с нее дурацкие старомодные брюки с выглаженными стрелками и хорошенько отжарить на том подоконнике! Но Вишенка взаправду испугалась меня, я это чувствовал.

Член, зараза, стоял вплоть до того момента, пока мы не спустились и не сели в машину, так она меня возбудила. Я боялся, что кто-то заметит стояк, пришлось снять пиджак и перебросить через руку, чтобы скрыть несвоевременную эрекцию. Даже не помню, когда я последний раз так заводился с пол-оборота!

Наверное, поэтому и решил уехать от греха подальше, чтобы до конца дня больше не поддаваться соблазну. Все равно мы с Рустамом планировали поболтать кое с кем из городской администрации…

К утру дурные мысли окончательно покидают мою голову. И я настраиваюсь на рабочий лад. Проходя через приемную, подмечаю, что сегодня Вишенка пришла в юбке. Сейчас она сидит за компьютером, забросив ногу на ногу, и что-то сосредоточенно делает.

— Доброе утро, Герман Назарович, — выдает довольно сухо, заметив меня.

— Привет. Жду корреспонденцию. И еще… сделай мне кофе чуть пораньше, — киваю, стараясь ничем не выдать свой интерес, хотя очень хочется оценить длину юбки.

Но у меня еще будет такая возможность.

Через полчаса она кладет на мой стол папку с бумагами и тут же разворачивается, чтобы принести кофе. Терпеливо жду, когда перестанет суетиться. Отмечаю про себя, что ее новая юбка чуть короче предыдущей. Но все равно не то, что хочется видеть.

— Вот, как и просили, — вскоре ставит рядом поднос с чашкой и собирается сбежать, но я ее останавливаю:

— Присядь на минуту. Есть разговор.

Она с подозрением, словно принимает за сексуального маньяка, смотрит на меня. Затем медленно опускается на стул с другой стороны стола, сложив перед собой руки — ну прямо как школьница на уроке. Из такого положения ее длинные ноги никак не рассмотреть! Но ее нерешительность заводит меня еще больше.

— Ты помнишь о встрече с инвесторами?

— Конечно. Мы ведь уже все согласовали? — поднимает темную бровь.

— Мне нужна личная помощница, чтобы записывать все предложения. Так что поедешь вместе со мной, — растягивая слова, произношу я, наблюдая за ее реакцией.

— Но это будет суббота! У меня выходной!

— У тебя, вообще-то, ненормированный график. И мне действительно требуется помощь. К тому же в выходной идет двойная оплата, — добавляю ненавязчиво.

Мне не очень хочется лишний раз оставаться наедине с этой соблазнительной девчонкой. Но у Анны, которая собиралась меня сопровождать вместо Ксении, вдруг нашлись неотложные дела, и я не стал ее дергать. Ей и так пока не до поездок.

— Герман Назарович, я не знаю… В принципе, я не против, если только… — Она вновь краснеет, и я даже понимаю, о чем думает.

— Все будет прилично. Это чисто деловой обед, — успокаиваю ее.

— Тогда ладно. Я могу идти?

— Иди. — Беру пальцами чашку, провожая Вишенку задумчивым взглядом. Но вдруг вспоминаю, что еще хотел ей сказать. — Постой! У тебя есть нормальный костюм?

— В каком смысле «нормальный»? — удивленно смотрит она.

— Хороший деловой костюм. У моей личной помощницы должен быть презентабельный вид. Ты ведь понимаешь, что репутация компании дороже всего. На встрече будут важные гости. Не хочу, чтобы потом кто-то за спиной говорил, что я мало плачу своим работникам. Это может повлиять на окончательное решение.

— Если хотите видеть рядом с собой стильную бизнес-леди, то определенно обратились не по адресу. У меня нет денег на дорогую одежду. Так что, наверное, вам лучше поискать другую спутницу, пока еще слишком не поздно, — хмурится она.

— Не собираюсь я больше никого искать, — отказываюсь наотрез. Я уже привык к мысли, что поеду с этой упрямицей. — Сегодня к вечеру тебе на карту переведут деньги. Выбери себе что-нибудь симпатичное и не слишком яркое. У тебя есть два дня.

— Какие деньги? — пытается отвертеться Вишенка. — Мне ничего не надо.

— Бонус от компании, — подмигиваю я и, понимая, что она сомневается, добавляю: — Считай, у тебя в этом месяце повышенный аванс.

Она еще немного мнется, но, в конце концов, соглашается. Надеюсь, девчонка подберет себе что-нибудь со вкусом. Хочется наконец-то посмотреть, какова она в другом образе.

Вот только зачем? Чтобы сравнить ее с Кристиной?

Невольно вспоминаю свою бывшую, и пальцы с хрустом сжимают чашку с кофе.

Спокойствие. Алина — вовсе не Кристина. И от нее точно не стоит ждать казусов.

Алина

Что ни день — то новый сюрприз от босса!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мало было вчерашних волнительных событий, так теперь мне предстоит поехать с ним в ресторан «Черное и красное», чтобы выступить в роли личной помощницы!

Неужели больше некого взять на встречу? Я все равно плохо разбираюсь в деле. Вдруг не справлюсь? Еще и одежду новую придется покупать! А когда это осуществить — не понятно, я и так возвращаюсь домой в седьмом часу. Как же мне не хотелось брать его деньги! Однако босс умеет убеждать, этого качества у него не отнять.

Гендиректор вскоре покидает кабинет, а я все ломаю голову, как осуществить шопинг. Тем более, я плохо разбираюсь в моде. Вот Федоскина — та в дорогих покупках спец.

Придется попросить ее о помощи, хотя не хочется посвящать в подробности моих странных отношений с Касаткиным. Но больше не к кому обратиться.

Соображаю, что босс забыл отдать мне папку с подписанными приказами и письмами. Но его нет в офисе и спросить не у кого — не звонить же ему по мелочам. А я ведь точно видела, что он уже разобрал документы. Придется взять ее самостоятельно.

Вот только запасного ключа от его кабинета нет на привычном месте. Осматриваю все — вдруг куда положила по запарке. Но нигде не вижу в упор. Меня начинает слегка потряхивать.

Сегодня в приемной почти никого и не было. Но сама я пару раз выходила — например, к тому же Касаткину. Неужели кто-то покопался в вещах, пока я отсутствовала? Или же я сама по невнимательности засунула его куда-то в ящики? Кому вообще тот ключ сдался?

Ладно, надо успокоиться и не паниковать раньше времени. Позже пересмотрю все еще раз, более внимательно.

Пока выдается свободная минутка, спускаюсь в кабинет Рогова, где находится Лера. Намекаю, что нам надо срочно поговорить. Мы выходим с ней в курилку. К счастью, рядом никого нет. И я объясняю ей свою ситуацию.

— Ну ты, подруга, даешь. Тоже мне, нашла проблему, — удивляется она. — Радоваться надо, что Касаткин берет тебя с собой на встречу. А насчет шмоток сильно не переживай. Я знаю, где сейчас идет большая распродажа, подберем что-нибудь стильное, тем более, с твоей фигурой это несложно. Завтра отпросись пораньше.

— Отпустит ли? — сомневаюсь я.

— Да куда он денется! Ты скажи, куда собираешься. Он, вроде, мужик адекватный.

Угу, это она еще не в курсе моих вчерашних «приключений» с боссом на объекте. Слышала бы она, что он там говорил, точно решила бы, что Касаткин на меня запал.

Но я не имею привычки витать в облаках. И не верю, что его интерес искренний. Если этот интерес вообще есть. У него без меня хватает женщин — взять ту же кадровичку. Или других особ, что периодически пытаются найти его по рабочему номеру.

На обратном пути решаю по-быстрому заглянуть в ближайшую женскую уборную. Но останавливаюсь в коридорчике, неожиданно услышав странный разговор.

— Нет, ты представляешь! Он ей еще и дополнительный аванс выписал!

По едкому тону понимаю, что это Мариночка из бухгалтерии — именно она и занимается денежными выплатами сотрудникам. Та еще язва! Кажется, с ней болтает одна местная фифа. Мне бы уйти или же, напротив, сделать покерфейс и проследовать в помещение, но что-то заставляет меня слушать их дальше.

— Серьезно?

— Думаешь, я шучу? Вряд ли эта лохушка столько заработала. Разве что всем известным способом, — возмущается она.

Меня трясет от злости. Да за кого эта сучка меня принимает?!

— И сколько босс ей дал?

Точную сумму не слышу, но собеседница Марины ахает.

Не дожидаясь очередной порции гадостей в свой адрес, решаю нарушить «милую» беседу. Поэтому прохожу мимо стервы и ее подружки-сплетницы.

— Марина Владимировна, вам ведь уже сообщили, что мне сегодня надо перевести аванс? — задерживаюсь около зеркала.

— Надо же. Впервые об этом слышу, — делает она непонимающий вид.

— Так узнайте известным вам способом, — понижаю голос, после чего прохожу в кабинку.

Глава 9

— Герман Назарович, вы ведь меня отпустите пораньше? А то все магазины закроются, а вы велели мне купить новые вещи, — решаюсь спросить в пятницу утром, следуя совету Леры.

Босс поднимает голову и вдруг широко улыбается.

— Конечно. Можешь уйти после обеда. Хватит времени?

— Вполне хватит.

Уф! Это оказалось проще, чем я предполагала.

Вернувшись в приемную, сразу же пишу сообщение Федоскиной, что после обеда я совершенно свободна. И мы можем заняться шопингом.

Я до сих пор не могу прийти в себя от суммы, которая вчера вечером упала на мой счет. Страшно потратить оттуда даже лишнюю копейку, ведь я не считаю эти деньги своей собственностью. Приходится твердить себе, что это просто корпоративные расходы.

«Отлично, тогда сразу отсюда и поедем», — очень быстро прилетает ответ от Леры.

Тянусь к полке, чтобы достать распечатанный список участников грядущей встречи. Надо хоть посмотреть в интернете, что за господа такие важные, это может пригодиться. Как вдруг взгляд натыкается на ключ, который я вчера искала.

И когда успела положить его на эту полку?!

Но находка определенно меня радует. Возможно, я случайно сунула ключ вместе с разными бумагами. Ведь мои мысли вчера были весьма далеки от рабочих.

Через несколько часов я наконец-то бегу на парковку, где меня уже ждет подруга.

В этот момент Лера сидит в машине и болтает с кем-то по телефону. Она так увлечена, что даже не смотрит на меня, когда я усаживаюсь рядом. Понимаю, что она общается с парнем, потому не лезу в разговор. Наверняка у нее новый ухажер, а от такого дела отвлекать не стоит. Вдруг это ее судьба навеки?

— Вишня, ну наконец-то, — выдыхает она, отключив звонок. Заводит авто.

— Вообще-то, я уже пять минут, как сижу рядом, — усмехаюсь я.

— Да… Тут такое дело… Ты ведь помнишь Дениса Петрова? Ну того, что в прошлом году закончил наш универ, он еще в команде КВН играл. Так вот, я встретила его на той неделе в клубе «Шпиль», он меня узнал. Оказывается, парень сох по мне два последние года, но никак не решался признаться. Ну мы немного выпили, и его понесло. Теперь он звонит каждый день. Мы договорились завтра сходить в кафе.

— Поздравляю.

— Да не с чем особо. Я и сама не знаю, нравится он мне или нет, — вздыхает Лера и тут же поясняет: — С одной стороны, он прикольный и довольно симпатичный. Но какой-то пришибленный. Кстати, он работает в «Алмаз Инвест Строй». Папа отзывался о них, мягко говоря, хреново. Если он узнает…

Федоскина имеет в виду конкурентов «Эталон-групп».

— Слушай, ну работает он там, и что? Он ведь может уволиться в любой момент.

— В общем, завтра посмотрю, как пройдет встреча. Я все равно не собираюсь пока знакомить его с родителями. Ладно, поехали. Времени у нас не так уж много.

В торговом центре, куда привозит меня подруга, масса народа, несмотря на будний день. Такое чувство, словно у нас полгорода вообще не работает. Машину мы оставили на внутренней крытой парковке, поэтому сразу оказались в царство моды.

Разглядываю магазины, на витринах которых установлены манекены. В некоторые так и тянет зайти, но Федоскина упорно ведет меня к какому-то конкретному. В конечном счете, мы попадаем в большой магазин, где на хромированных трубах развешены многочисленные костюмы, брюки, юбки, жакеты и прочее. Я даже не знаю, откуда начать их рассматривать, глаза разбегаются. Раньше я не посещала этот бутик.

— Туда даже не смотри, это новая коллекция, цену не потянешь, — зовет меня Лера, когда я примеряюсь взглядом к одному симпатичному жакету.

Смотрю на ценник, и мне становится дурно. Столько я за все лето не заработаю.

— Ты говорила, здесь, вроде, распродажа.

— Сама видела рекламу. Сейчас найдем. Это тоже не то, и это… — Она доходит до центра помещения и останавливается, задумчиво подперев кулаком подбородок.

Из-за ряда с одеждой вырисовывается девушка-консультант, предлагая помощь.

— У вас здесь, вроде, скидки. И где же они? — с деловым видом спрашивает Лера.

— А, так вы ищете акционные товары? Первый и второй ряд, — указывает работница на дальний угол. И мы с Федоскиной направляемся туда.

— Здесь нет ничего подходящего, — разочарованно протягиваю я.

— Не ной! Кто ищет, тот всегда находит. — Лера поочередно достает вешалки с одеждой, зрительно прикидывает, глядя на меня, некоторые вещи вручает в мои руки.

— Я буду примерять все до вечера.

— Вот еще это, — добавляет она, снимая с вешалки последний костюм.

После этого мы идем в примерочную. Первые три варианта сразу отпадают. Красный цвет смотрится вульгарно и совсем мне не идет, белый слишком маркий. Третий, голубой, выглядит неплохо, но размер не подходит — юбка висит на мне, как мочалка. Разочарованно откладываю костюм в сторону.

— Идеально, — сообщает подруга, когда я выхожу в следующем наряде.

— Мне не нравится. Цвет какой-то болотный.

— Зато подходит к твоим глазам.

— Я хотела с брюками. Вдруг колготки порвутся!

— Знаешь, моя дорогая! Ты бы сразу и сказала, что не станешь меня слушать. Я бы даже не тратила свое драгоценное время, — возмущенно отзывается Лера, отдавая «забракованные» мною вещи подошедшей сотруднице.

— Постой, еще не все посмотрели. — Мой взгляд останавливается на светлом брючном костюме неопределенного оттенка — не то серого, не то сиреневого. На вешалке он выглядел как-то невзрачно, но понимаю, что на самом деле не все так и плохо. Цвет приятный, не темный и не светлый. Брюки садятся на меня как влитые, выделяя талию и при этом зрительно уменьшая бедра. Даже длина моя, что удивительно. Пиджак тоже подходящего размера. Выхожу к большому зеркалу и осматриваю себя со всех сторон.

— Мне нравится.

— Этот цвет называется бетонный с оттенками цементного и серого, — поясняет консультант. — Идеальный вариант для деловых встреч.

Мы с Лерой переглядываемся, заговорщически улыбаясь друг другу. Название забавляет нас обеих, оно прямо сочетается с нашей деятельностью. И цена на костюм вполне приемлема, в отличие от предыдущих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Берем его, — сообщает Лера девушке, с таким видом, словно покупает она. — Под него нужна еще блузка.

К счастью, с блузкой все выходит куда быстрее. Я останавливаюсь на довольно классическом варианте белого цвета из приятной немнущейся ткани.

Мысленно подсчитываю деньги и понимаю, что мне хватит еще на новые туфли.

Через два часа уставшие, но довольные присаживаемся за столик в местном кафе. Рядом стоят пакеты с покупками, мне уже не терпится все это примерить дома, в тишине. Федоскина же вспоминает, что нужно подобрать к новой одежде и бижутерию, на что у меня уже нет ни сил, ни желания. Лера заказывает нам обоим кофе и вспоминает, что забыла показать фото своего нового парня и, слово за слово, переходит к долгому и подробному рассказу о своих недавних приключениях.

— И чего мы здесь торчим, скоро все нужные магазины закроются, — неожиданно вспоминает она. — Идем выбирать тебе сережки. Деньги-то остались?

Заглядываю в интернет-банкинг и подтверждаю, что еще имеются. Хотя с каждой покупкой все тяжелее от мысли, что эти деньги я как-то не заработала, а приобретения за счет Касаткина. Ну ладно, за счет компании, но от этого ничуть не легче.

Останавливаю выбор на больших серьгах-кольцах. Просто и со вкусом.

— Слуша-а-ай, тебе нужны еще часы. У меня как раз есть подходящие, — соображает вдруг Федоскина.

— Зачем часы? — непонимающе смотрю на нее. Дураку понятно, что никто ими сейчас почти и не пользуется.

— Для завершения образа. Это ведь стильно. Я сама привезу тебе их вечером, все равно собираюсь заглянуть в одно место, а твой дом по пути. А насчет макияжа что решила?

Тяжело вздыхаю, глядя на дотошную подругу.

— Сама сделаю. И прическу тоже.

Федоскина ударяет ладонью по лбу.

— Ладно, притащу заодно нормальной косметики. Но с возвратом…

Домой я попадаю только в семь вечера, несмотря на то, что ушла с работы несколько часов назад. С кухни доносится запах жареных котлет, и я понимаю, как сильно проголодалась. По дороге мы с Лерой съели только по мороженому. Ко мне неспешно выходит мама, вытирая руки о передник.

— Ты задержалась.

— Да… Так получилось. Завтра важная встреча, — бормочу я и вдруг понимаю, что она пристально смотрит на мои пакеты. — Дали аванс, вот и заглянула на распродажу, — быстро поясняю и заношу все в спальню, закрыв за собой дверь.

Конечно, я иногда покупаю себе разные вещи. Но гораздо скромнее. Частенько мне помогает их выбирать мама.

— В восемь за нами заедет Роман, — вспоминает она, когда я выхожу ужинать.

— А зачем? — оторвавшись от еды, удивленно смотрю на нее.

— Я ведь еще вчера тебе говорила, что мы на выходные отправимся к бабушке! Чем ты слушала? Ей надо помочь с огородом. А дядя Рома как раз обещал покрасить забор. Не придется ехать на маршрутке с сумками.

— Мам, я не поеду на дачу, — поперхнувшись, отвечаю я.

— Опять собралась куда-то с Валерией? — хмурится мама.

— Нет, не с ней. Я буду помогать директору на встрече с инвесторами.

— Час от часу не легче! С какой это стати? Завтра суббота! И бабушка нас ждет.

— Но я не могу! Я обещала! А даже если бы могла, у меня ведь должен быть выбор: ехать на чертову дачу или нет! Мне не десять лет! Если тебе нужно на дачу — сама и поезжай, а меня оставь в покое! Каждое лето все одно и то же! — срываюсь я.

Меня раздражает, что мама ненавидит Леру, приписывая ей всякие дурные качества. В ее понимании, Федоскина только и делает, что сбивает меня с пути истинного.

И еще мама считает святой обязанностью бесполезные поездки на дачу. А я прекрасно понимаю, что пару полок в кладовке с закатками не компенсируют потраченные время и деньги. Может, бабушке нравится возиться в земле, но для меня это скука смертная.

— Ты как со мной вообще разговариваешь? — поднимается со стула мама, поправляя на носу очки, и ее взгляд приобретает взгляд строгой учительницы. Она так всегда делает, когда злится. — Пока я тебя содержу и несу за тебя личную ответственность!

— К счастью, тратиться на меня тебе осталось уже недолго. Скоро я буду зарабатывать сама. И завтра меня ждут! Поэтому, хочешь ты или нет, но я иду на собрание.

— Вот когда это время придет — тогда и обсудим, — нервно парирует мама.

Не рассказываю, что встреча состоится в дорогом ресторане. А то еще больше наслушаюсь маминых нотаций, которые с каждым разом все больше напрягают. Мне отчаянно хочется самостоятельности, а вот маме нравится считать меня маленьким ребенком, которого нужно оберегать от всего мира. И тут наши взгляды расходятся.

«Я стою под твоим подъездом, выходи», — приходит спасительное сообщение от Леры.

— Я ненадолго, скоро вернусь, — ставлю маму перед фактом, уже обувая кроссовки.

В машине Федоскина передает мне пакет с косметикой, часы, а еще вручает свою запасную сумку. На прощание желает удачи и просит позвонить завтра, как все прошло. В это время мама поливает на балконе цветы — явно для того, чтобы проследить за мной. Неужели думает, я тут общаюсь с парнями?

В расстроенных чувствах поднимаюсь на свой этаж.

— Ладно, ты можешь остаться. Надеюсь, у тебя есть голова на плечах, — обиженно говорит мать, когда я захожу в квартиру. — И чтобы ночевала дома. Понятно?

— Позвони сама и проверь.

Иду в спальню, желая поскорее остаться в одиночестве. Надо бы выспаться перед завтрашним днем. Но почему-то вновь открываю в телефоне фотографии Касаткина.

Глава 10

Кажется, сегодня я ничего не успею. Из-за меня Касаткин точно опоздает на встречу!

Никак не выходит подвести глаза одинаково ровно, а перед тем час ушел на то, чтобы выровнять тон лица. Я даже включила в интернете урок какого-то визажиста. Я вообще редко крашусь, предпочитаю минимальный естественный макияж. Но сегодня особый день, и мне нужно выглядеть идеально — именно так сказал мой босс.

Вызываю такси, используя мобильное приложение. Громко вздыхаю, когда приходит ответ, что ближайшая ко мне машина освободится только через десять минут.

Гендиректор точно меня прибьет.

Он предлагал забрать меня из дома, но я наотрез отказалась, опасаясь, что какая-нибудь бдительная соседка увидит и расскажет маме. Потому босс ждет меня в офисе и уже нервничает, судя по трем присланным сообщениям, в которых он спрашивает, куда я запропастилась. Хотя до назначенного времени еще полчаса.

Я действительно немного опаздываю, но пока не критично. Мы договорились встретиться чуть раньше, чтобы успеть обсудить важные моменты.

Мне заранее страшно от его реакции на мою внешность. Вдруг не одобрит мой выбор? Я ведь не знаю, что именно он ожидает увидеть. Мыслей я читать, к сожалению, не умею. Хотя Федоскина и утверждала, что я выгляжу сногсшибательно, когда я отправила ей свое фото в мессенджере.

Касаткин наворачивает круги по приемной. Услышав мои осторожные шаги, он останавливается и оценивающе смотрит на меня. Взгляд скользит снизу вверх, потом обратно. Такое ощущение, словно босс ненадолго теряет дар речи.

— Здравствуйте, Герман Назарович, — произношу заученную фразу.

— Алина… привет, — дергается он, очнувшись.

— Что, все так плохо? — вытягиваю руки по швам, будто на экзамене.

— Ты отлично выглядишь. Ну что, готова к переговорам?

— Думаю, да. — Вспоминаю, что хотела взять с собой из кабинета.

Вчера подготовила целый перечень, а сейчас в голове словно дыра образовалась, через которую все вылетело из-за Касаткина! Он на меня как-то странно воздействует.

Наконец, соображаю, что все нужные документы сложила в отдельную папку. Тем временем генеральный босс ненадолго скрывается в своем кабинете и вскоре выходит оттуда с ноутбуком.

Сегодня Касаткин выглядит потрясающе — ну прямо звезда кино.

В серо-синих брюках и белоснежной рубашке, на шее повязан полосатый галстук в тон костюма. Пиджак Герман пока снял. И я подмечаю, как под тонкой тканью рубашки перекатываются рельефные мышцы. Интересно, и когда босс ходит в тренажерку? Я не видела в его графике ничего подобного.

На встречу едем на рабочей машине, за рулем Виктор. Меня это отчасти радует, ведь так я сижу сзади и не ловлю раз за разом прожигающие взгляды Германа. С другой стороны, мне самой хочется тайком смотреть на него, а это пока невозможно.

Интерьер ресторана соответствует названию. Все внутреннее убранство и отделка выполнены в основном в красном и черном цветах вкупе с различными оттенками серого. Большой зал, разделенный на зоны, украшают мраморные колонны, на столах красные скатерти. И даже посуда красная. А вот стулья — черные.

Нас с Германом сопровождают в вип-помещение размером поменьше.

На торцевой стене уже горит большой плазменный экран, работник ресторана подключает к нему ноут босса. Длинный стол сервирован для делового обеда примерно так же, как и столы в основной части заведения.

Приглашенных пока нет, и мы успеваем немного освоиться. Помимо прочего, я раскладываю перед каждым местом новенькие блокноты и ручки с логотипом «Эталон-групп». Сразу понятно, кто проводит данное мероприятие. На экране теперь тоже красуется демонстрационное фото компании Касаткина.

По приезду гостей приходится быстро включиться в разговор. При важных персонах я стараюсь не подавать вида, будто меня что-то беспокоит. Но и сама не замечаю, как втягиваюсь в деловую беседу. Все-таки работа в «Эталон-групп» пошла мне на пользу. Я владею производственными вопросами, хотя и сама не ожидала, что настолько хорошо смогла все запомнить. Недаром битых три дня вникала в суть дела.

Иногда записываю в блокнот предложения или подсказываю Герману цифры.

— Герман Назарович, ваша помощница — просто чудо, — улыбается один из будущих инвесторов, господин Градов, когда я упоминаю важную особенность проекта и преимущество, которое нигде не было указано. Просто, пока смотрю на генплан, в голове рождаются новые идеи возможной застройки.

— Других у себя и не держим, — сдержанно отвечает Касаткин.

Какое-то время уходит на обсуждение разных деталей. Градов явно под впечатлением, он то и дело перешептывается со своим помощником. Но подозреваю, уже соблазнился нашим новым проектом.

Начинается обед, за которым дальше идет обсуждение. Нам приносят блюда из списка, составленного заранее. Я держу осанку, улыбаюсь и почти ничего не ем — от стресса пропал аппетит, хотя все выглядит сногсшибательно.

Заметив это, Герман подбивает меня попробовать то одно, то другое. Заодно подсовывает бокал с белым вином. Мне ужасно не хочется пить при начальнике. Но не продегустировать напиток, который стоит таких баснословных денег, глупо.

Все-таки я сама носила Касаткину на согласование смету расходов, которую прислала Елизавета Ивановна, наша главбух. И знаю, во что вылился компании этот банкет.

От вина кровь приливает к щекам, становится немного душно. Тихо извиняюсь перед боссом, после чего выбираюсь из-за стола и иду в уборную, чтобы освежиться.

Затем на какое-то время задерживаюсь в холле у большого зеркала, раздумывая, не сделать ли мне селфи. Иначе Федоскина потом плешь проест, что ей ничего не показала.

Нет, глупости все это! Скажу, что не было времени.

Из зала выходит Николай Градов и будто ненароком останавливается около меня. Рассматриваю этого статного мужчину. Ему лет сорок пять, лицо украшает темная бородка. Линзы очков с затемнением скрывают глаза, но успеваю заметить карие радужки. В целом он, конечно, не секс-символ, но выглядит представительно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мы раньше не встречались, Алина Андреевна? — неожиданно спрашивает он,

— Нет, я работаю у Германа Назаровича совсем недавно. И вас никогда не видела.

Не рассказывать же, что я всего-то практикантка и в «Эталон-групп» оказалась случайно. А сегодня и вовсе нахожусь тут на птичьих правах.

— Значит, показалось. Вы очень ответственно подошли к презентации. Мне понравилось. Если вдруг будете искать новую работу — можете смело обращаться, — достает из внутреннего визитку и вручает мне. — Мне нужны такие специалисты.

Эдак за время работы на Касаткина я обзаведусь полезными связями. Что, впрочем, мне совсем не помешает в будущем.

— Благодарю. В ближайший год мне новая работа точно не нужна…

Краем глаза вижу в отражении, как к нам подходит Касаткин.

— Решили увести мою ценную помощницу, Николай? — Босс смотрит то на меня, то на инвестора. На губах блуждает улыбка, но по общему выражению понимаю — злится.

Вот только на что именно, мне не совсем понятно. Я ему в верности и не клялась.

— Почему бы и нет? Вдруг Алина пожелает работать в нашей сфере?

— Вряд ли, — категорично отвечает за меня босс.

И чего так раскомандовался? С каких это пор он все решает за меня?

— Возможно, я воспользуюсь вашим предложением позже, — улыбаясь Касаткину в ответ, кладу визитку в сумочку.

— Тогда перейдем к заключительной части? — предлагает Градов.

По итогу переговоров Касаткин получает большой грант.

Николай Градов обещает прислать договор уже в понедельник. Обед тоже подходит к концу. Пока я стою в сторонке, босс обсуждает с гостями условия грядущей сделки. От меня больше ничего не требуется, разве что улыбаться, быть молчаливой тенью Касаткина и держать в руках его документы.

Выходим в холл, где нас нагоняет мужчина, который тоже был на собрании. Помнится, его зовут Александр Митяев. На встрече он в основном молчал, лишь делал пометки.

— Все прошло отлично, я не сомневался, что Градов примет твое предложение, — говорит этот Александр, пожимая руку Герману.

— А я уж, честно говоря, усомнился. Но все прошло лучше некуда.

— Давно с тобой не общались. Чем занят сегодня вечером? Мы с Леной Бельской договорились встретиться, это чисто дружеские посиделки. В семь часов, бар «Апельсин». Пойдем с нами! И девушку с собой возьми.

— Какую? — ухмыляется Касаткин. Судя по тону разговора, они давным-давно знакомы.

— Какую… Да хоть свою помощницу, — кивает в мою сторону Александр.

— Я подумаю и перезвоню тебе чуть позже, — отвечает Касаткин, после чего мы выходим из ресторана.

Босс вдруг поворачивается ко мне и ошарашивает вопросом:

— Нам сегодня есть, что отметить. Ты ведь слышала, что сказал Александр? Считай, ты официально приглашена. Пойдешь со мной?

— Я? — округляю глаза. Он это серьезно? — Герман Назарович, я не могу!

— У тебя планы на вечер? — прищуривается он.

— Были некоторые планы.

По правде, все мои планы сводились к тому, чтобы завалиться в постель, набрав разных вкусняшек, и смотреть новый сериал. А еще мама будет звонить.

— И ты никак не можешь их изменить?

— Я… не знаю, — слегка теряюсь.

«Боже, дай мне силы противиться этому соблазну по имени Герман Касаткин», — повторяю мысленно.

От одного его взгляда в животе закручиваются спирали, вызывая тягостное томление.

— Значит, можешь. Я заеду за тобой в половину седьмого.

— Куда?

— Домой, разумеется.

— Только не домой!

— Совсем забыл о твоей строгой мамочке, — усмехается он. — Тогда я подъеду на ту парковку, где мы высаживали тебя в прошлый раз.

— Я ведь еще не согласилась!

— Да что с тобой? Это не свидание, просто посидим немного в хорошей компании. Пару часов — и вернешься. Кстати, бар расположен недалеко от твоего дома.

Вспоминаю, что я и правда видела такую вывеску, хоть ни разу не заходила внутрь.

То, что мама сегодня уехала на дачу, мне на руку. На самом деле, очень хочется еще немного побыть с боссом, тем более это будет общение в неформальной обстановке. И маме об этом знать вовсе необязательно.

Он словно магнитом притягивает меня, и я не знаю, когда это началось. Но я ведь обещала себе, что не стану поддаваться на его уловки! Что он задумал? Зачем лишний раз пытается куда-то вытащить и остаться со мной наедине?

«Нет, не наедине. Там ведь будут его знакомые», — напоминаю себе.

— Я не знаю тех людей, вряд ли мне там будет интересно, — отвечаю, пока внутри меня борются две разных сущности. Одна требует отказать боссу. Резко. Доходчиво. Поставить его на место. Другая так и уговаривает прекратить ломаться. Еще несколько недель — и я его больше не увижу. Даже если потом где-то пересечемся, это случится при иных обстоятельствах.

— Там буду я, а меня ты знаешь, — смягчает он голос, на губах мелькает загадочная улыбка. — Разве тебе со мной неинтересно?

Умеет ведь ставить в безвыходное положение!

Если скажу, что интересно, он воспримет это как комплимент в свой адрес или даже нечто большее. Если скажу «нет», обидится еще, чего доброго, и отыграется потом в рабочее время. Конечно, я хочу с ним общаться, пусть и боюсь до сих пор. Но он этого никогда не узнает.

— Ладно, так и быть, на пару часов я выберусь, но не больше, — отвечаю и прикусываю губу от злости на себя же. Все-таки согласилась, дурочка. — Форма одежды любая?

— Надень то, в чем тебе будет удобно. Значит, мы договорились.

Садимся в машину, которую как раз подогнал ко входу Виктор. При водителе босс меняет тему, вспомнив и о рабочих вопросах.

Через час захожу в пустую квартиру, бросаю сумку в пороге и растерянно сажусь на табуретку, вытянув ноги, уставшие за день от каблуков.

Вот и зачем, спросить бы меня, я повелась на уговоры Касаткина?!

Глава 11

Надев привычные джинсы и белую футболку с ярко-красной надписью, немного обновляю макияж. Волосы оставляю в распущенном виде — надоело ходить полдня с тугой прической. Напоследок смотрюсь в зеркало, критично оценивая свой внешний вид.

Я сильно волнуюсь. Наверное, еще больше, чем утром. Но это волнение совсем другого плана. Ведь я встречусь с Германом. И пусть он специально уточнил, что это не свидание — именно таким вечер мне и представляется.

Я буду вместе с ним и… совсем не на работе. Смогу смотреть на красивый профиль, слушать голос, вызывающий мурашки. А остальное не столь важно.

Звонок на домашний телефон отвлекает от мыслей. Мама! Она специально звонит не на мобильный. Проверяет. Поднимаю трубку, и она спрашивает, как прошла встреча.

Кратко рассказываю, что все хорошо, но я слегка устала и хочу отдохнуть. На пару часов она оставит меня в покое. Да и, в конце-то концов, я скоро вернусь домой.

Я уже опаздываю, но, думаю, босс подождет. Он и сам не звонит, значит, все в порядке.

Издалека высматриваю его машину. А когда вижу, сердце замирает. Едва заставляю себя очнуться и идти дальше; ноги словно ватные, так и тормозят об асфальт. Дотрагиваюсь до дверцы, все еще сомневаясь в принятом решении. Но отступать поздно. Герман уже видит меня. Он сам протягивает руку и открывает машину.

— Ну и чего стоишь, как статуя? Садись.

— Я немного задержалась. Извините, — бормочу себе под нос, устраиваясь на сиденье.

— Ничего. Поехали, нас уже ждут.

Он отвлекается на дорогу, а я смотрю в окно и не понимаю, что вообще тут делаю…

В баре довольно громко играет музыка. Посетителей много. Но своих знакомых я встретить не боюсь, поэтому смело прохожу за Касаткиным к дальней кабинке.

Здесь не так шумно и вполне можно вести беседу. За столиком уже сидит тот самый Александр, а с ним молодая брюнетка с короткой стрижкой.

Нас представляют друг другу. Мужчины заказывают себе виски со льдом, а мне и Елене по бокалу мартини. Из еды — салаты и мясная нарезка. Молчу про деньги, решив обсудить этот вопрос с начальником позже, а не поднимать при посторонних.

Беседа ведется непринужденно, и я постепенно расслабляюсь.

Выясняется, что Герман и Саша знакомы много лет — еще с той поры, когда босс только организовал «Эталон» — на тот момент небольшую фирму, название которой вскоре видоизменилось для солидности. И вроде бы они даже учились вместе.

Мне чертовски интересно слушать про успешную карьеру босса. Да и спутница Митяева оказывается вполне адекватной особой. Она не кичится, не задает мне лишних вопросов и не смотрит свысока. Меня представили просто помощницей, и этого вполне достаточно. Хотя она, может, и думает что-то другое.

В какой-то момент Саша и Лена выходят на перекур, и мы с Германом остаемся одни. Он сидит, задумчиво крутя в руке бокал, и смотрит на меня так жарко, что я начинаю смущаться. Сейчас он без галстука, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, что придает ему шарм. И я тоже залипаю взглядом на его лице.

Конечно, босс по-прежнему остается хищником, но я уже попала в его сети.

— Пойдем танцевать? — внезапно предлагает он.

У меня внутри натягивается до предела какая-то струна.

Сейчас звучит медленная композиция, на танцпол выходят пары. Да и просто одинокие женщины, которые плавно движутся под музыку.

Я молчу, не зная, что и ответить.

Босс поднимается из-за стола и протягивает руку. Наши пальцы соприкасаются, отчего меня словно током прошибает. Встаю, как зачарованная, и иду за ним.

Руки Касаткина ложатся мне на талию. Я чувствую каждое их движение кожей. Слегка теряюсь от обстановки. Полумрак окутывает нас, будто нечто материальное, не позволяющее обращать внимания ни на что другое. От босса пахнет парфюмом, а еще дорогим алкоголем, но от этого он не становится менее привлекательным и опасным.

Скорее, наоборот.

Он слишком властно ведет себя, толкая меня на безумные мысли. И я лишь через пару минут осознаю, что сама трогаю его шею и прижимаюсь к груди слишком сильно.

Заставляю себя отстраниться.

— Расслабься уже, — шепчет он мне на ухо, — все ведь хорошо.

Хорошо, без сомнений. Даже слишком…

И тем страшнее от того, что может случиться дальше.

Его пальцы поглаживают мою поясницу, забираясь под футболку.

— Герман Назарович, что вы делаете? — выдыхаю я, чувствуя дрожь.

— Пытаюсь тебя взбодрить, — отвечает он с улыбкой.

— Не надо. Это лишнее.

— Хм. — Босс перемещает руки чуть ниже, больше не двигая. Но смотреть не перестает.

— Мне нужно домой. Уже поздно, — говорю как можно увереннее.

— Успеешь… — возражает Касаткин.

Я собираюсь ответить, но тут медляк как раз заканчивается, и начинается другая песня в стиле рок-н-ролл; на танцпол сразу торопятся новые люди. Касаткин перехватывает мои пальцы и закручивает меня ловким движением вокруг своей оси. Я мгновенно подхватываю задорный ритм и включаюсь в новый танец, сама не понимаю, как так вышло. Но и прекращать не хочется, меня охватывает эйфория.

Замечаю, как присоединяются наши знакомые, только что вернувшиеся в зал. И к счастью, они не видели, как перед тем я танцевала с боссом медляк.

Разгоряченные и довольные, возвращаемся за столик. Разговор продолжается. официант приносит еще выпивку. Рабочие темы завершились, теперь звучат одни шутки. Голова кружится от алкоголя, да и в целом от окружающей обстановки. С непривычки меня слегка развезло, но стараюсь держаться бодрячком.

Еще быстрый танец… и еще один коктейль.

Вспомнив о времени, смотрю в телефон и офигеваю. Второй час ночи!

Е-мае! Вот это я засиделась! Обо всем забыла! Странно, что мама не звонила.

— Извините, мне пора, — сообщаю, решительно поднявшись со стула. — Было приятно познакомиться и поболтать. Спасибо за вечер!

— Мне тоже очень приятно, — улыбается Елена, и ее глаза загадочно блестят. К этому моменту они с Александром все чаще посматривают друг на друга и не особо нуждаются в компании. Митяев машет на прощание рукой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Босс сурово молчит и никак не комментирует мое заявление.

Выхожу из бара и оказываюсь на улице, жадно вдыхая свежий воздух и радуясь свободе. Чувствую я себя вполне не такой уж пьяной — разве что самую малость. И полностью контролирую свои действия. Собираюсь вызывать такси, но неожиданно около меня вырисовывается высокая фигура начальника.

— Куда ты сбежала?

— Я вам говорила, — отвечаю, не поворачиваясь.

— Я тебя подвезу, — решает он.

— Герман Назарович, вы же пили!

— И что?

— Нет, ну так ведь нельзя!

Понимаю, что босс вполне адекватен и, вероятно, даже ничего не случится. У таких, как он, богатеньких снобов обычно не бывает проблем с законом. Но все равно не могу. Я не сяду к нему в машину сейчас. В голове действует установка.

— Кто сказал?

Смотрю на него в упор, стараясь стоять на своем.

— Герман Назарович, так будет лучше для вас же. Давайте воспользуемся услугой «трезвый водитель», я сейчас вызову, — берусь за телефон.

— Не надо, — останавливает он меня, положив ладонь на мою руку. — Я позвоню Виктору, он приедет сюда и заберет машину. Сегодня отличная погода, а ночь только началась. Давай прогуляемся с тобой пешком. Через парк идти максимум полчаса.

— Может, лучше на такси? — вношу предложение.

— Нет, не хочу, — мотает головой. — День выдался сложным, надо хоть немного побыть в тишине, заодно подышать свежим воздухом. Так что, мы идем?

Вынужденно соглашаюсь, пока босс не придумал что-нибудь еще.

Я и так нарушила все свои временные рамки, потому терять уже нечего. До моего дома гораздо ближе, чем сказал Касаткин. При большом желании добраться минут за двадцать, но вслух не говорю.

После совершенного звонка Герман возвращается ко мне и предлагает выходить. Покидаем территорию бара и оказываемся на хорошо освещенной улице.

Мы не слишком торопимся, идем прогулочным шагом. Хотя порой мне так и хочется припустить поскорее. Голова слегка кружится после выпитых коктейлей, но это даже приятно. Удивленно поворачиваюсь, когда пальцы Германа на несколько секунд переплетаются с моими.

— Эмм… Я хотел тебя спросить, — убирает он руку как ни в чем не бывало.

— Да? И о чем же? — Пытаюсь рассмотреть выражение его лица в этот момент, но не выходит, потому как мы достигли темного участка между фонарями.

— О твоих родителях. Ты живешь с матерью и отцом?

— С мамой и бабушкой. Но бабушка летом живет на даче, — сообщаю Герману.

Вопрос не вызывает особого удивления. Надо же чем-то заполнить сложившуюся паузу. Но босс продолжает разговор:

— А где твой отец?

— В каком смысле? — слегка торможу я.

— Ну, у всех же есть папа. Он с матерью развелся?

— Ах, вы об этом…. Нет, он никогда с нами и не жил. Мама растила меня сама. Я с ним даже не знакома. Он сейчас в другом городе, кажется. Я так думаю.

— Ты ведь у матери одна?

Кратко подтверждаю его слова.

— Теперь понятно, откуда такая гиперопека, — хмыкает босс.

— Мама… просто она за меня переживает.

— И сегодня тоже?

— Сегодня — особенно, — после недолгих раздумий решаю не рассказывать, что сейчас ее как раз нет дома. Конечно, вряд ли босс напросится в гости. Но вдруг начнет предлагать что-то…

— А она знает, с кем ты сейчас?

— Конечно, нет! — закрываю ладонью рот, чтобы не сболтнуть лишнего, а потом добавляю: — Она думает, что я с подругами, — не уточняю, с какими именно.

— Ты ведь взрослая и можешь делать, что хочется, — усмехается Герман.

— Дело в том… что мне и не хочется.

— Да ну, — удивленно протягивает он. — У тебя вообще есть бойфренд?

— Сейчас нет. Мы расстались.

Я слегка преувеличиваю. Отношения с Вадиком трудно назвать настоящим романом, хотя в какой-то момент стало казаться, что мы действительно встречаемся. Я помогла ему закрыть хвосты, сделала за него курсовые, так как он сам ничего не успевал. Мы вместе подготовились к экзаменам. Он же увлекался компьютерными играми и тратил на это все свободное время.

Поначалу мне нравилось с ним общаться. Казалось, ему со мной тоже. Но с его стороны, как я вовремя догадалась, это был чисто потребительский интерес.

А затем он просто переключился на нашу с Лерой одногруппницу. Возможно, это случилось потому, что я отказалась остаться с ним на ночь, когда мы отмечали окончание сессии, сняв домик за городом. Но ведь он особо и не предпринимал усилий, чтобы влюбить меня в себя. А просто так отдаться по первому требованию… ради чего? Впрочем, уже год, как мы друг друга успешно игнорируем.

— Значит, ты свободный человек, — делает босс вывод.

— Если не считать работы и домашних обязанностей, — развожу руками.

— Понятно, — ухмыляется Касаткин.

А мне уже не очень понятно его любопытство. Ну да ладно. Проехали.

Тем временем мы добираемся до парка. Хотя это не совсем парк. Просто зеленая зона около набережной, где днем работают киоски с мороженым и шаурмой, а по дорожкам гуляют мамаши с колясками. Но сейчас здесь пусто и тихо, и торговые точки закрыты.

Всего в километре отсюда трасса, там гудят автомобили. Но их звук кажется совсем далеким, будто доносится из другого мира. Пахнет ночной город как-то особенно. Даже не знаю, чем именно. Вербеной, что растет неподалеку. Остывающим асфальтом. Или рекой, которая протянулась мимо черной лентой. А может, детством… Когда-то мы часто гуляли здесь с бабушкой.

— Никак не припомню, что же на другой стороне, — останавливается Касаткин около чугунного ограждения, глядя на реку свысока.

— Спортивный комплекс. А там — ресторан на воде, — указываю на светящиеся золотые огни. — Дальше база катеров. А за ней уже начинается спальный район.

Мне приходится подойти к боссу. И я опускаю руки, чтобы упереться ладонями в прохладную поверхность металла. Распущенные локоны свешиваются над водой. Ночной ветерок приятно треплет их, и все вокруг кажется особенным.

Чувствую на талии руку Касаткина и замираю. Его прикосновение волнует, хочется, чтобы он продолжал. Хотя и понимаю, ничем хорошим его внимание не закончится.

Он молча поглаживает мою спину. И от точек соприкосновения расходятся мелкие мурашки, проникающие в вены и разгоняющие кровь. В животе становится тепло, даже чересчур жарко. Кажется, что я вся горю изнутри от этих прикосновений.

Пальцы Германа горячие и очень чувственные. Босс знает, как сделать, чтобы хотелось продолжить — и в то же время не за что было его упрекнуть. Ведь это не совсем приставания, или…

— Черт, у тебя такая нежная кожа, — бормочет он, и я понимаю, что это уже не шутки.

Ладонь скользит под футболку, прощупывая каждый позвонок. Я инстинктивно напрягаюсь, в то время как Герман явно желает меня расслабить.

Внезапно он разворачивает меня к себе лицом. Не успеваю опомниться, как голова босса приближается к моей, а губы быстро накрывают мой рот. Горячий язык совершенно бесцеремонно и с легкостью проскальзывает между зубов…

Глава 12

Задыхаюсь от неожиданного поцелуя, даже не зная, как на него отреагировать. Привкус дорогого виски придает особую пикантность, запах одеколона кружит голову.

Герман сдвигает в сторону мои волосы, ладони ложатся на лицо, не позволяя отвернуться и отстраниться даже на миллиметр.

Мое сердце стучит как проклятое, не успокаивается. Губы босса кажутся такими манящими, умелыми, властными. И я робко отвечаю на его действия. Да что там, все тело откликается, а внизу живота завязывается тугой узел, вызывая томление! Я остро реагирую на близость мужчины, на его прикосновения.

Одновременно Герман умудряется ласкать пальцами мою шею и виск

и

. Захватывает по очереди то верхнюю, то нижнюю губу, то посасывая, то покусывая. Периодически покрывает легкими поцелуями щеки, шею. Я чуть откидываю назад голову, и изо рта вырывается тихий стон. Герман тут же ловит его губами.

Это похоже на пытку, но слишком сладкую, чтобы от нее отказываться. Все же он умеет целоваться так, как не целовался ни один парень за всю мою жизнь. Сразу чувствуется опыт. И соблазн сдаться слишком велик. В руках босса ощущаю себя маленькой птичкой во власти хищника. Хочется поддаваться искушению и дальше. Поцелуй будит во мне низменные инстинкты, о которых я прежде и не догадывалась.

Я вдруг осознаю, что стою, плотно прижатая к ограждению. В живот упирается твердый, пульсирующий за тканью брюк бугор. Касаткин сильно возбужден, и это можно понять не только по его эрекции. Его возбуждение отдается в каждом движении, в напряженном дыхании. И я чувствую, как меня накрывает испугом.

Что я делаю? Дура, как есть! Идиотка!

— Поехали ко мне, — рвано выдыхает Касаткин в губы.

— Герман Назарович, я не могу… Отпустите…

Мысли путаются, В голове полнейший кавардак.

Босс меня хочет!!! И это уже не просто месть за разбитую машину. Все зашло гораздо дальше, чем ожидалось изначально. Он не оставит в покое, пока не получит свое.

— Алина, — произносит он мое имя бархатистым тоном, который хочется слушать и слушать, — поехали. Обещаю, ты не пожалеешь.

— О чем? — дрожащим от волнения голосом спрашиваю я.

— Ты прямо как маленькая. Я хочу тебя!

— Такие откровения, Герман Назарович… Это очень неожиданно.

Бог мой, что я несу?! Я ведь сама мечтала об этом, когда пялилась на его фотки! Вот только предпочла бы, чтобы все так и осталось лишь в моих фантазиях, вне реала.

— Так уж и неожиданно! Ну что?

— Я никуда не поеду, — упираюсь ладонями в его грудь, кусая нижнюю губу. — Если вы подумали, что я сегодня пошла с вами ради этого, то ошибаетесь.

— А ради чего пошла? — не отстает он.

— Вы сами попросили…

— Я и сейчас прошу. Ну же, прекращай ломаться.

Я впервые оказываюсь в подобной ситуации со взрослым мужиком. Чертовски привлекательным, озабоченным и наглым. Который к тому же мой временный босс.

— Я не ломаюсь. Просто говорю «нет». Неужели непонятно?! — зло шиплю в ответ.

Его собственнические замашки переходят все границы. Вероятно, он не ожидал услышать отказ. Тоже мне, неотразимый Касаткин! Пусть свою кадровичку трахает!

— Сама потом пожалеешь.

— Это вряд ли, вы совсем не в моем вкусе, — выпаливаю на одном дыхании. — Тем более, вы намного старше, и это меня смущает.

— Однако это не мешало тебе пять минут назад отвечать на поцелуй.

— Это все алкоголь, а не я. Давайте уже по домам. У меня завтра куча дел.

— Уверена, что не хочешь продолжить?

— Стопроцентно, — прикрываю глаза, лихорадочно соображая, какие аргументы можно еще привести в качестве отговорки.

— Сегодня днем… ты выглядела словно богиня. У тебя отличный вкус, — слышу голос Касаткина, будто в тумане. — Все только на тебя и смотрели. Ты не заметила?

— Нет. И вообще, не стоило перечислять мне те деньги. Я не хочу, чтобы вы думали, что меня можно купить. Я все вам отдам, — продолжаю говорить о наболевшем.

— Какая глупость! Другого ничего не придумала? Ладно, если не хочешь — настаивать не буду, дело твое. Идем дальше, я ведь обещал довести тебя до дома, — отвечает Герман, демонстративно отстраняясь.

Чувствую его недовольство и понимаю, что этим вечером все не закончится.

Своим отказом я его только раззадорила, пробудила в звере аппетит.

Герман

Я так больше не могу! Вишенка доведет меня своими отказами и попытками строить из себя девственницу до того, что я просто зажму ее в кабинете и трахну прямо на столе. Жестко и сильно, отдеру так, чтобы наконец перестала корчить из себя недотрогу…

С того момента, как я увидел ее утром, перед собранием, я сам не свой. Еле-еле сконцентрировался во время переговоров на работе. Держался весь день и думал, может, я уже сошел с ума? В деловой разговор я едва включился. И сам удивляюсь, как смог дальше себя контролировать и не думать об Алине.

Масла в огонь подлил Градов, который вдруг начал предлагать ей работу. Сейчас же! Так я и отдал свою помощницу!

Девчонка ведь и правда неглупая, местами она устраивает меня даже больше Ксюши, которая, хоть и выполняет свою работу хорошо, но так, словно ей все что-то должны. Но перспективы у Алины гораздо выше. Я вижу, как она пытается подойти ко всему с логикой, экономит время, распределяя свои обязанности. И пусть многих нюансов пока не знает, у нее есть стратегия в действиях — а это залог успеха.

Конечно, она похожа на Кристину, от этого частично моя первоначальная реакция. Но сейчас я вижу между ними существенную разницу. Когда Алина переоделась в модный деловой костюм, я смог проанализировать свои впечатления и пришел к выводу, что общего между ними мало. И дело не только во внешности, но и в манере общения и в отношении к окружающим. Кристина Вольская всегда относилась к другим людям свысока своего положения и мало прислушивалась к чужому мнению. И этой черты точно нет в характере Вишни.

Мне безумно хотелось продолжить свои наблюдения. Именно потому я и пригласил ее на посиделки с Сашкой. И она полностью оправдала мои ожидания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А затем я просто не сдержался, хотя обещал себе, что сегодня все пройдет чинно.

Ее губы оказались чертовски вкусными, нежными и словно созданными для поцелуев. Я давно так не упивался обычным поцелуем.

Голова кружилась от одной мысли, что девчонка сейчас дрожит в моих руках, откликаясь на каждое действие, на каждое прикосновение. И мне хотелось сорвать с нее одежду прямо на набережной, чтобы насладиться этим телом сполна. И я решил форсировать события. Но, кажется, поспешил…

И теперь мы идем к ее дому, а меня всего трясет. Член периодически поднимается и напоминает о том обломе, который он только что пережил. В ушах гудит, в голове сплошные мысли о сексе. Во разных позах и вариациях.

Я больше не могу смотреть на Вишенку без того, чтобы не представлять, как я ее ласкаю, как врываюсь в ее податливую киску, укрощаю эту дикую кошечку…

Она все равно сдастся рано или поздно. У меня еще есть время до конца лета. Дальше все станет гораздо сложнее, ведь мы будем находиться порознь. Но до этого времени я сделаю все, чтобы она стала моей любовницей.

Возможно, так даже лучше. Потом она продолжит учебу, и никто в офисе не станет шептаться, что у босса служебный роман. Мы сможем встречаться на нейтральной территории. Без каких-либо обязательств и претензий друг к другу.

Улицу окутывает ночной туман. Становится прохладно, зябко.

Вижу, как Алина сжимает плечи, и понимаю, что она сейчас замерзнет. Чего доброго — потом заболеет. Хватит мне одной секретарши на больничном. Все же я не такой изверг, как она считает.

— Держи, так будет лучше, — снимаю пиджак и набрасываю его на плечи девчонки.

— Не надо, Герман Назарович, мне совсем не холодно, — цедит она, хотя вижу — дрожит.

— Надо. И прекращай дуться. Ничего страшного не случилось.

Я ведь пошел ей на уступки! Чего она выпендривается? Не хочет сейчас — не надо. Я все равно добьюсь своего позже, она и не заметит, как окажется в моей постели.

— Зачем вы меня поцеловали? — поворачивается она, не сбавляя шаг.

— Знаешь, так бывает, что мужчине в определенный момент хочется поцеловать женщину. Химические процессы в организме, гормоны и прочее-прочее. Это особый кайф. А еще выражение того, что нравишься мужчине, и он, возможно, хочет большего, — уклончиво говорю я, вынуждая тем временем оставить на себе мой пиджак.

— То есть я вам нравлюсь, — констатирует она факт.

— Ты меня определенно привлекаешь, — соглашаюсь я, не вдаваясь в подробности.

— А вы меня — нет. Надеюсь, подобное больше не повторится. Особенно на работе. Впрочем, я больше никуда с вами и не поеду!

— Считаешь меня недостаточно привлекательным?

— Дело не в этом!

— Тогда в чем?

Она оставляет мой вопрос без ответа. Слышу, как недовольно сопит. Интересно, о чем сейчас думает? Что я озабоченный, больной на всю голову маньяк?

Из-за одного поцелуя? Серьезно?!

Останавливаемся неподалеку от девятиэтажки, в которой живет Вишня.

— Мы на месте, — сообщает она. — Дальше я доберусь без вас.

— Точно доберешься? — передразниваю ее.

— Сомневаетесь?

— Вдруг упадешь где-нибудь по дороге. Алкоголь — штука коварная.

— Да меня уже давно отпустило. Ладно, я пошла.

Снимает пиджак и вручает мне. Надеваю на себя, а потом стою, скрестив руки на груди, и смотрю, как она удаляется от меня в сумрак двора. Обернется или нет?

Нет. По крайней мере, этого уже не видно.

Внезапно накатывает усталость. Зеваю. Я совсем не рассчитывал сегодня на подобное времяпрепровождение. Но ни о чем не сожалею.

Достаю телефон и читаю новое сообщение от Виктора. Он как раз подъехал за моей машиной. Прошло всего минут сорок с момента, как мы покинули клуб. А кажется — несколько часов. Я еще успею перехватить своего водителя, чтобы не вызывать такси.

— Хорошо, босс, я сейчас подъеду, — отвечает он, когда высказываю свое пожелание.

— Жду на углу Линейной и Зеленой, — сориентировавшись, говорю ему.

До места около квартала. Понимаю, что слегка спалился. Виктор точно догадается, с кем я здесь был. Но он — один из немногих людей, кому я полностью доверяю.

Давно у меня не было такого приключения. После ночной прогулки чувствую себя помолодевшим лет на десять. Хотя старым себя никогда и не считал. Взрослым — да.

Мне всего тридцать четыре, поэтому комментарий Алины по поводу разницы в возрасте смешон. У меня есть знакомые пары, где жена младше мужа лет на двадцать — и они живут вполне себе счастливо. Разница в тринадцать лет не такая уж значительная и в постели роли точно не играет.

Глава 13

Алина

На работу иду, как на казнь.

Я понятия не имею, что еще потребует мой босс, поэтому заранее страшно.

Сегодня даже оделась попроще, чтобы он не обращал на меня внимания и не думал, что я его специально соблазняю. Несмотря на жару, напялила брюки и светло-серую блузку, которая застегивается под самым подбородком. А злополучный костюм на вешалке затолкала подальше в шкаф, завесив его другими вещами, чтобы даже на глаза не попадался.

Весь вчерашний день я только о Касаткине и думала, вспоминала наш поцелуй раз за разом. Это было потрясающе… в смысле, я пережила настоящее потрясение.

Понимаю, что этим рано или поздно все должно было закончиться. Но теперь, когда Герман прямым текстом заявил, что испытывает ко мне сексуальное влечение, все зашло слишком далеко. Он не отступится, а я не собираюсь ему давать. Мне лучше держаться от босса подальше, чтобы у него не возникло желания продолжить.

Поскорее бы на работу вышла Ксения! Тогда он, возможно, переключится на нее. Правда, от мысли, что больше его не увижу, почему-то тошно.

И вообще, я понятия не имею, насколько сильно в голове босса засела мысль меня отыметь. Ведь ему нужен только секс, это любому дураку ясно.

И почему он считает, что я должна была упасть в его объятия по первому зову?

Сглатываю, заходя в приемную. Но, к счастью, сейчас здесь никого нет. Биг-босс пока не приехал, в офисе стоит небывалая тишина. Народ еще не отошел от отдыха.

Усаживаюсь за комп, лихорадочно пытаясь вспомнить, на чем остановилась в пятницу. После сумасшедших выходных голова идет кругом. А мне еще делать отчет!

— Привет! Собери всех на планерку к десяти, — раздается голос Касаткина, не успеваю я разложить стопку приказов по папкам, внеся все номера в журнал.

Чуть поворачиваю голову, рассеянным взглядом провожая босса в его кабинет.

— Хо-хорошо, — выдавливаю ему вслед.

На первый взгляд, генеральный директор настроен исключительно на работу — и это положительный признак. Но еще не вечер, так что обольщаться не стоит. Буду держаться начеку, чтобы больше не пасть жертвой очарования Германа Касаткина!

Поспешно заканчиваю сортировать документы и лично обзваниваю руководство отделов, напоминая, что через час все должны быть в конференц-зале. Конечно, я уже отправила инфу в корпоративный чат, но обзвонить всегда надежнее. Потом не отвертеться — мол не видели сообщения, не успели прочитать. Так посоветовала Анна Леонидовна, и способ действительно работает.

— Черт! Алина! Иди сюда, — рычит босс в транслятор.

Испуганно поднимаюсь. Чего это на него нашло? Хочет отомстить за выходные?

— Я уже здесь, — говорю заглянув в его кабинет. — Что-то случилось?

— Компьютер сломался, полетела система — указывает он на свой большой монитор. — Не пойму, что за хрень, в пятницу все работало. А у меня там нужные документы.

Он и правда зол. Но, к счастью, не из-за меня.

— Я не умею ремонтировать компьютеры, — вздыхаю, стараясь не смотреть на босса.

— Да знаю, я бы тебя и сам не подпустил. Надо вызвать мастера.

— Ладно, если надо — вызовем, — пожимаю плечами, а потом разворачиваюсь, чтобы уйти, но Герман Назарович меня останавливает:

— Иди-ка сюда!

Вздрагиваю и медленно направляюсь к боссу, задержавшись в двух метрах от него.

— Ближе… Еще ближе…

Оказываюсь рядом с его креслом и ойкаю, неожиданно почувствовав горячую руку на своей левой ягодице.

— Что вы делаете? — шиплю недовольно.

— Да стой спокойно, у тебя там мел, — проводит ладонью по моим брюкам сверху вниз, явно испытывая удовольствие от процесса. — Чуть повернись.

Смотрю через плечо и ужасаюсь. У меня реально вся попа белая!

Касаткин переходит ко второй ягодице, и я сжимаю зубы. Но стою смирно. Интересно, и где я успела так вымазаться? Вот же неряха! Вроде ни на чем подозрительном не сидела. Рука Германа не отрывается от моей задницы, и от этого мне совсем неловко. Хотя его прикосновения и приятны. Низ живота сводит сладкой судорогой.

— Вы еще не кончили? — уточняю, понимая, что кто-нибудь может войти в кабинет.

— Кончать я предпочитаю в другое место, — ржет гад.

— Да я не об этом! — совсем смущаюсь. Что-то я ляпнула явно не то.

— А я об этом, — сжимает полушарие лапой, напоминая о своем «наболевшем». — Ладно. Приводи себя в порядок. А то на планерке нас так и не дождутся.

Возвращаюсь на место сама не своя, достаю влажную салфетку и кручусь перед зеркалом, стараясь вытереть остатки белых пятен. Как вдруг в приемную заглядывает Мариночка из бухгалтерии с бумагой в руке.

— А это новая мода: черные брюки — белая попа? — ехидничает она, застав меня в неловкой ситуации.

Поворачиваюсь к ней лицом, подперев руками бедра.

— Вы что-то хотели?

— Мне надо к Герману Назаровичу, подписать заявление.

— Оставьте на столе, я сама ему потом занесу.

— Ты не поняла, клубничка? — кривит она губы. — Мне нужен отгул завтра, я не собираюсь ждать, пока ты соизволишь отнести ему заявление.

Забегает в кабинет босса, слышу ее лебезящий голос из-за двери.

Вот же гадина!

Смотрю на секретарский стул, и до меня вдруг доходит, где я вляпалась в мел.

Это не случайность! Да и не мел вовсе, а что-то вроде гипсовой шпатлевки.

Кто-то насыпал эту гадость на светлую поверхность, а я и не заметила. И внезапное появление в приемной крашеной стервы в этот момент неспроста, будто она имеет к пакости непосредственное отношение.

Подкладываю два листа и сажусь на место как ни в чем не бывало, когда эта дрянь выходит из кабинета босса, помахивая бумагой с его подписью.

— На, зарегистрируй, да пошевеливайся. Мне некогда тут торчать, полно своей работы, — постукивает по столу длиннющими розовыми ногтями.

— Не могу. У вас заявление составлено не по правилам. Слово «отгул» здесь не пишется. Надо написать «день без сохранения заработной платы». К тому же у вас написано представить, а не предоставить, а я не знаю, кого вы представлять кому собираетесь. Сделаете все верно — приносите, — пожимаю плечами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да ты… Кем ты себя возомнила?

— Никем, в отличие от вас. Просто исполняю свои обязанности.

Едва сдерживаюсь, чтобы не двинуть тяжелым дыроколом по киптюрам этой ведьмы, можно даже их продырявить. Но не опускаться же до ее уровня! Хотя очень хочется отыграться.

— Мерзавка, — цедит Маринуся.

— Какое точное самоопределение.

— Я скоро вернусь, — хватает она лист и исчезает из приемной.

А я принимаюсь оттирать остатки смеси со своих штанов. Стул приходится принести из подсобки другой. Заодно звоню уборщице, чтобы она почистила испорченный и вымыла здесь пол. С брюками, конечно, конфуз: их придется стирать — и то не факт, что поможет. Пишу Федоскиной в мессенджер и излагаю свою проблему.

«Ты знаешь, кто это сделал?» — приходит сообщение от Леры, сопровождаемое недовольными стикерами.

«Догадываюсь, что это блондинка из бухгалтерии, она как раз заходила».

«Мы ей отомстим! Я обязательно что-нибудь придумаю!»

«Ладно. А что со штанами?»

«Не дрейфь, у меня в машине есть юбка, сейчас я ее тебе притащу».

Лерка любит возить запасной гардероб — на все случаи жизни. А фигуры у нас примерно одинаковые. Сегодня она моя спасительница, иначе пришлось бы отпрашиваться у босса. Кстати, о Касаткине: он как раз выходит из своего кабинета, сжимая под мышкой ноут, и сообщает, что ему нужно отъехать, и он будет ровно через полчаса, к началу собрания. Заодно напоминает про свой сломавшийся компьютер.

Десять минут спустя Федоскина поднимается на наш этаж. Мне крайне повезло, что она пока не уехала на объект с Роговым. Делаю подруге кофе, а сама быстро переодеваюсь. Вот и пришла, называется, в скромной одежде! Эта юбка едва прикрывает то место, которое босс недавно так старательно облапал.

Лера все еще у меня в подсобке, когда в приемной вновь появляется вертихвостка. Я выхожу на звук шагов, оставив подругу за стенкой и показав жестом, что надо молчать.

— Вот, новое заявление, — машет стерва перед моим носом очередной бумажкой.

— Сожалею, но Герман Назарович уже уехал. Так что оставляйте его здесь,

— Да ты издеваешься? — замечаю, как она косится на мою юбку. Значит, точно она и подстроила! Так и хочет, чтобы Касаткин взял ее вместо меня на замену.

— Никак нет, — забираю ее бумагу и кладу в папку «входящие».

— Это та самая сучка? — выглядывает Лерка, когда Марина наконец-то уходит.

— Она, — киваю. — Я еще на прошлой неделе случайно услышала, как она обсуждает меня со своей подруженцией. Ей не понравилось, что шеф выписал мне аванс. Знала бы на что — вообще бы не заткнулась.

— Пожалуй, я за ней прослежу, — заговорщически отвечает Лера.

Отомстить, конечно, стоит. Но мои мысли пока совсем не о том. Представляю реакцию Касаткина на эту мини-юбку, и заранее страшно.

А ведь мне еще идти вместе с ним на планерку, чтобы записывать предложения.

Глава 14

— Анна Леонидовна, у директора сломался компьютер, он просил вызвать мастера, — захожу к кадровичке после собрания, во время которого Касаткин только на меня и пялился. Вспоминаю, как его ладонь под столом касалась моей ноги, и томно вздыхаю.

— Тебе нужна помощь? — поднимает она голову из-за монитора.

— Просто я понятия не имею, кому звонить. Разве это не Паша из проектного отдела?

— Нет, Паша лишь устанавливает сотрудникам программы. У Ксюши где-то записан телефон мастера, который занимается компьютерами босса. Его зовут Валентин.

— Валентин, значит. Ладно, я поищу его номер.

Перерываю все блокноты и записи секретарши, но нигде не вижу нужного телефона. Мелькает мысль позвонить Ксюше самой и спросить. Но когда вспоминаю, по чьей вине она сейчас отсутствует, становится как-то стремно.

Не, ну ее нафиг. Где-то ведь этот номер должен быть!

Еще раз внимательно просматриваю все телефоны, как вдруг взгляд упирается в имя «Валик». Валик… Валентин… Это наверняка тот самый! Обрадованная, звоню по найденному контакту. Трубку берет парень с приятным баритоном.

— Вас из «Эталон-групп» беспокоят. Вы ведь мастер? — уточняю.

— Мастер, — соглашается он.

— Возникла проблема, нужно, чтобы вы приехали.

— У меня свободное время в четыре. Устроит? — спрашивает Валентин.

— Раньше никак? — вздыхаю.

— Все расписано по минутам.

— Ладно, давайте в четыре, — соглашаюсь от безвыходности.

Странно, он даже не спросил, что сломалось. Вдруг с собой надо что-то взять? И вообще, он какой-то мутный. Ну да ладно. Кто их знает, этих айтишников.

— Алина, ты вызвала мастера? — уточняет Касаткин, покидая кабинет.

— Да, в четыре часа обещал подъехать.

— Ладно, я пока на объект. Надеюсь, все будет хорошо.

Несмотря на игривое настроение утром, босс явно чем-то озадачен. Но о личных делах он мне не докладывает. Надеюсь, ничего серьезного не случилось.

Валентин появляется вовремя, без пяти четыре.

Это высокий молодой блондин с длинными волосами и голубыми глазами. Под футболкой с коротким рукавом просматривается хорошо накачанная фигура. Сам загорелый, будто не вылезает из солярия. А улыбка, словно у звезды, белозубая.

Надо же, какие сюда мастера ходят! Ну прямо модель с обложки журнала.

— О, а вас я раньше и не видел. Новенькая? — лихо улыбается красавчик, поправляя на боку сумку.

— Новенькая.

— Ну ладно. Мне, вообще-то, все равно. Тариф знаете?

— Тариф? — удивленно поднимаю брови.

— Две тысячи за сеанс.

— Зайдете потом в бухгалтерию, чтобы сделали выплату.

— Лучше бы сразу налом.

— Но…

— Ладно, можно и на счет. Где займемся делом?

— В кабинете директора.

Открываю двери и указываю на стол босса, где стоит комп.

— Однако вы подходите к моей работе с огоньком, — подмигивает он.

— Чего? — часто моргаю, пытаясь понять, что не так.

— Этот стол вполне подойдет. Но лучше бы его чем-то застелить.

— Зачем? — торможу я.

— Чтобы было удобнее, разумеется.

Он что, собрался разбирать компьютер по винтикам, которые боится рассыпать?!

— Но… ничего подходящего нет. Хотя… могу застелить стол бумагой.

— Ой, лучше не стоит. Идите сюда, — манит он меня пальцем.

Делаю шаг навстречу, ни черта не соображая.

— Раздевайтесь и ложитесь, — смотрит томным взглядом, сам открывает сумку, в которой вместо отверток и запчастей оказываются всякие кремы и бутылочки с маслом.

— Постойте, а вы точно ремонтируете компьютеры?

Валентин собирается ответить, но не успевает. Потому как дверь открывается, и на пороге кабинета появляется Касаткин. Заметив рядом со мной мускулистого блондина (мало того — около его же стола), он останавливается. Темные брови сдвигаются вместе, в синих глазах бушует настоящий ураган.

— Алина, а что здесь происходит?

— Вызвала мастера, как вы и просили, — икаю от страха.

— Но это совсем не тот человек!

— Не знаю, кто приходил к вам раньше. Но я тут тоже не в первый раз, — отвечает за меня блондин. — Делаю массаж разных видов, по желанию клиента — в том числе, особенный. Ну, вы понимаете, — подмигивает мне, наливает масло на руки и потирает их, подготавливая к работе. — Так кому делаем массаж — девушке или вам, я так и не понял? За двоих будет групповая скидка.

— Пошел вон! — рычит Касаткин, указывая на двери.

— Если вы отказываетесь, то придется заплатить неустойку! Я, между прочим, перенес из-за вас сразу два вызова!

— Ты плохо слышал? Нахер отсюда, чтобы я больше твоей рожи здесь не видел!

Босс закатывает рукава рубашки, потирая руки, но явно не для массажа. Понимаю, что сейчас он точно попортит симпатичную мордашку Валика, оставив пару фингалов на память. Поэтому отчаянно бросаюсь между ними, создав на пути босса преграду.

— Герман Назарович, произошла ошибка. Просто их с компьютерщиком зовут одинаково! Он совершенно не причем.

Пока загораживаю Валика, тот собирает свои манатки и испуганно пятится к выходу, не решаясь связываться с нашим гендиректором. Все же Касаткин выше и явно сильнее его.

— Я в вашу паршивую контору больше ни ногой, — пискляво бросает на прощание, хлопнув дверью.

А Герман медленно поворачивается ко мне.

— Так, и что это было?

— Ошиблась, я же вам сказала. Просто у Ксении записан один-единственный Валентин, вот я и подумала, что это тот самый…

Отлично понимаю, что это никакое не оправдание. И моя ошибка обойдется слишком дорого. Все же я впустила в кабинет Касаткина совершенно постороннего человека.

Убедившись, что горе-массажист слинял, босс закрывает двери изнутри.

— Хотела, чтобы тебе сделали эротический массаж прямо в моем кабинете? — теперь он наступает на меня. — Именно об этом ты и фантазировала?

— Да как вы могли такое подумать?

— А о чем я еще могу думать с тех пор, как ты переоделась в этот «пояс»? — указывает на юбку, которую выдала мне Федоскина. — Значит, начнем с эротического массажа?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прижимает меня к столу, вынуждая упереться попой в столешницу.

— Нет, не надо, — шепчу я на выдохе.

— Маленькая наивная девочка. Считаешь, что я железный? — склоняется Касаткин, рвано дыша мне в шею, пока рука проникает между моих бедер. Его умелые пальцы вызывают воспоминания о позапрошлой ночи.

Я замираю и зажмуриваюсь, а затем вскрикиваю, потому как Герман подхватывает меня и усаживает на стол. Моя юбка при этом съезжает на талию, туфли падают со ступней. По голым ногам ползут мурашки, пробираясь все выше и концентрируясь где-то под трусиками. Мне одновременно стыдно и сладко от того, что босс пожирает взглядом пространство между моих ног, скрытое тонкой полоской ткани.

— Довела, — бормочет он. — Это было последней каплей. — расстегивает по очереди пуговицы на моей блузке. Накрывает груди, которые полностью помещаются в мужских ладонях. Чуть откидываюсь назад, тяжело дыша, упираюсь на обе руки.

— Мы в офисе, — напоминаю ему.

— Да какая разница! Это мой офис и мой кабинет, — с рыком выдает он, не позволяя мне подняться.

Снимает с меня блузку полностью, медленно расстегивает бюстгальтер.

Склоняется и захватывает губами торчащий сосок.

О-о-о, это нечто!

Ощущения обостряются тем, что мы находимся в офисе.

— У тебя классные соски — маленькие и такие упругие. Словно спелые ягодки, — замечает он, переходя уже ко второму и проводя по нему языком.

Кажется, я попала по-крупному!

Кто бы мог подумать еще пару недель назад, что я окажусь на столе у босса, пока он будет так самозабвенно целовать мои груди?!

Я вот точно не могла! И что же мне теперь делать?

Отдаться боссу прямо на рабочем столе?..

Глава 15

У меня нет выхода, кроме как показать ему, что я совершенно его не хочу. Может, тогда он откажется от мысли, что между нами возможны какие-то близкие отношения.

Хотя это совсем не так. Если мне кого-то и хочется — лишь его одного.

Ладони продолжают вояж по моему телу. Пальцы касаются живота, выписывая круги, ласкают треугольник зоны бикини. По моей реакции босс сразу определяет эрогенные места и уделяет им особое внимание. Пальцы Германа Касаткина вызывают странное томление. Это не массаж, конечно, прикосновения слишком нежны и откровенны.

Он поднимает мою ногу, поглаживая внутреннюю поверхность бедра. Губы неожиданно касаются кожи, отчего меня бросает в дрожь. Он проходится почти до лодыжки и обратно. Широко раскрываю глаза, наблюдая за действиями Касаткина.

И тут он ловко сдвигает в сторону мои трусики второй рукой.

Чувствую пальцы между половых губ. И меня начинает потряхивать. Это невероятно! Пальцы босса неторопливо скользят по влажным складочкам. То вверх, то вниз. А иногда приостанавливаются на клиторе, чуть нажимая. Голова кружится до темноты в глазах, я сильно волнуюсь. По-прежнему пытаюсь возразить, но язык заплетается.

— Ты вся течешь, Вишенка, — размазывает он влагу по бархатистой поверхности. — А говорила, я тебя не завожу. Оказывается, ты мне соврала?

— Вы ошибаетесь, — стискиваю зубы, чтобы только не стонать. Страшно от того, что кто-то может подслушивать под дверью, это сильно сбивает настрой.

Одна рука Касаткина обвивается вокруг моей талии. Лицо приближается, в то время как вторая рука остается на месте, продолжая ласкать женское естество. Босс все еще пытается залезть внутрь, но я вовремя увиливаю бедрами, не позволяя ему это сделать. Впрочем, одно лишь напористое движение — и он узнает мой секрет.

Пытаюсь противиться поцелую, машу головой из стороны в сторону, но это совершенно бесполезно. Босс все равно ловит ртом мои губы и нахально проникает между ними языком. Даже не осознаю, в какой момент все-таки отвечаю, поддаюсь на его уловку. И этот поцелуй вызывает во мне новый всплеск желания.

Разум все еще голосит, что пора валить отсюда навсегда. Только как, когда меня фактически взяли в плен, а тело умоляет остаться и довериться Касаткину?!

— Герман Назарович, остановитесь, — бормочу я, постепенно двигая по столу попой, чтобы отползти подальше и освободить свои ноги, — вы меня пугаете.

В какой-то момент мне удается сделать рывок назад. Подтягиваю ноги, полностью оказавшись на столе. Вниз летят документы, но мне сейчас нет до них дела.

Оборачиваюсь, стараясь сообразить, где противоположный край, чтобы не грохнуться.

Но тут мои ноги вновь ловит Касаткин. Мало того, в таком положении он ухитряется стащить с меня и трусики. Они легко соскальзывают, улетая куда-то в сторону, и теперь я чувствую себя совсем беззащитной.

Тут бы впору звать на помощь. Но крик застревает еще на вдохе.

Если подниму шум, вся компания узнает, что делал со мной босс. Меня выставят на посмешище. Да в офисе каждая вторая женщина не прочь оказаться на моем месте!

А если заявлю в полицию, что начальник домогался, он незамедлительно ответит, устроив мне «сладкую жизнь» за покушение на свою секретаршу. Его, в любом случае, оправдают, потому как он богатый, а я нет. Он просто не понимает, почему я упираюсь. Да и не хочется мне заявлять на него вовсе. Я и сама не понимаю своего отношения к Касаткину. До него никто не умудрялся вызвать во мне столько противоположных эмоций, когда одновременно ненавидишь и тянет магнитом.

Но чего мне уж точно не хочется, так это лишиться невинности в кабинете, прямо на столе. А все идет именно к сексу. Возможно, стоит сказать Герману, что у меня никого до него не было? Или не нужно? Еще возомнит себя первооткрывателем. Решаю молчать, пока все не дошло до точки невозврата.

Босс подтягивает меня обратно, разводя мои ноги в стороны. От его алчущего пристального взгляда живот пронзает спазмом.

— Нравится массаж? — довольно спрашивает он.

— Это вовсе не массаж! — выдыхаю.

— Тогда что это, по-твоему.

— Вы ко мне пристаете.

— Или делаю тебе приятно? Ну же, можешь озвучивать все свои тайные желания.

— Просто отпустите, — пищу, будто мышонок.

— Как же с тобой сложно! Сама дрожишь от страсти, но при этом сопротивляешься. Упрямая. Но мне даже нравится. И почему мы не встретились раньше?

Касаткин расстегивает рубашку, обнажая мускулистую грудь, покрытую темными волосками. Щелкает пряжкой ремня, и я вся скукоживаюсь, предчувствуя неизбежное.

— Только не здесь! — вырывается с хрипом.

— Хм… Ты предлагаешь мне ходить весь день со стояком?

Между его ног и правда выделяется внушительный бугор.

— Пожалуйста, — закрываю лицо руками.

Хочется зареветь от безвыходности. Вздрагиваю.

Идиотская ситуация! Гадкий босс-соблазнитель! Неужели ему плевать на мое мнение?

— Эй, ты что реально испугалась? — меняется тон Касаткина. — Алина!

Не могу ответить, лишь мычу что-то нечленораздельное.

— Блять, ты выставляешь меня каким-то монстром!

Слышу, как босс нервно застегивает брюки.

— Чего ты хочешь за секс? Можешь сказать простым языком? — Он выдерживает паузу. — Свидание, ужин в ресторане… Что?! Не молчи! Я готов пойти на твои условия, — продолжает, заправляя рубашку.

— Ничего, совсем, — выдыхаю я, не зная, куда деваться от смущения.

Прячу лицо, уткнувшись им в свои обнаженные колени. Длинные волосы свешиваются по бокам, прикрывая груди. Меня всю трясет — то ли от страха, то ли от возбуждения.

— Денег?

— Герман Назарович! — не глядя на него, возмущаюсь.

— Скажи! — Касаткин поднимает мой подбородок и смотрит в глаза.

— Ни-че-го, — произношу по слогам. Может, хоть так до него что-то дойдет?

Его скулы ходят ходуном. Волосы растрепаны. Он не успел застегнуть верхние пуговицы рубашки. И сейчас вовсе не похож на строгого Германа Назаровича. Скорее, на адски сексуального типа, который все равно своего добьется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Несмотря на страх, хочется прикоснуться к его идеально выбритой щеке.

— Такого не бывает, — зло цедит босс.

— Можно я оденусь? — нахожу в себе силы ответить.

— Ладно, потом поговорим, — потирает он лоб, отстраняясь. — Одевайся.

Подходит к окну и демонстративно отворачивается, скрестив руки на груди.

Пытаюсь разобраться, где валяются мои вещи. Руки дрожат, когда натягиваю на себя трусы, блузку, лифчик. Не могу попасть ногой в туфлю…

— Выходит, мастера ты так и не вызвала, — не глядя на меня, спрашивает Касаткин.

— Выходит, нет, — соглашаюсь я.

— Интересно развлекаются наши девочки в мое отсутствие. Тот придурок сказал, что он тут не в первый раз.

— Я не виновата, сами знаете.

— Ладно. Присядь! — командует он.

Босс возвращается за стол и сам берется за телефон. Я отодвигаю стул и сажусь чуть поодаль, не совсем понимая, что намерен делать Касаткин.

— Ксения Сергеевна? — забрасывает он ногу на ногу. — Как твое здоровье?

Слышу, секретарша ему что-то бодро отвечает.

— Что ж, замечательно. Надеюсь, скоро нога совсем заживет. Нет, не надо утруждаться, все в порядке… Я лишь спросить хотел, где найти номер моего мастера по ремонту компьютеров. Забыл, как его зовут.

Замираю. Почему-то кажется, сейчас Ксения выдаст, что его зовут иначе. И тогда станет понятно, что это кадровичка хотела меня подставить.

— Валентин? А фамилия?

Я ошибаюсь. Имя и правда то же самое.

— Ильин… Хорошо. Держи меня в курсе, как идут дела.

Отключает вызов и смотрит на меня, приглаживая пятерней волосы.

— Слышала? Его номер сохранен в базе сторонних сотрудников.

Сдавленно киваю.

— Иди звони. Потом расскажешь мне, — указывает на дверь босс.

И ни единого намека на то, что только что было.

Но не этого ли я хотела?

Очутившись в приемной, забегаю в подсобку и залпом выпиваю стакан холодной воды.

Между ног до сих пор горячо и мокро. Голова слегка кружится.

Опять ищу влажные салфетки. Привожу себя в порядок, расчесываюсь и завязываю новый хвост. Так, вроде все отлично. Хорошо, что ничего страшного не случилось.

Номер нужного Валентина оказывается на самом видном месте. Вот только записан он как «Ильин В.С.». Наконец-то звоню и договариваюсь с компьютерщиком, но на завтра.

Остается лишь снять стресс, поэтому делаю себе крепкий кофе.

Как хорошо, что уже конец рабочего дня, и я не увижу босса до самого утра!

Глава 16

Валентин Семенович Ильин приходит утром, когда Герман как раз заканчивает прием посетителей. Босс сообщает мне, что сходит в Рустаму, но офис покидать не торопится. Видимо, ему и самому интересно узнать, что случилось с компьютером.

Нервничаю, будто именно я виновата в поломке. Скорее бы вышел этот мастер!

Как вспомню вчерашнюю ошибку, сразу бросает в пот. Особенно тушуюсь, думая о том, что случилось после. Но подобное не повторится. Надо лишь внятно донести до Касаткина, что я не из тех девушек, которые готовы ради него на любые «подвиги».

— В компьютере явно кто-то побывал, это не случайная поломка, — сообщает Ильин, выглянув из кабинета босса. — Примерно три-четыре дня назад в него занесли вирус.

— Правда? — Мне становится как-то не по себе. — Сейчас я позову сюда гендиректора. Скажите ему об этом сами, пожалуйста.

Набираю Касаткина по мобильному, но руки так и трясутся. Потому как именно тогда исчез запасной ключ от кабинета, а затем вновь появился на своем месте.

Ощущение, словно я сама принесла боссу чертов вирус, хоть это и не так.

Надо бы рассказать Касаткину о том странном происшествии. Но у меня нет никаких версий случившегося. И все-таки лучше предупредить, что кто-то строит против него козни. Предупрежден — значит, вооружен. Именно так всегда говорит моя бабушка.

В конце концов, я в этой конторе человек временный, прикрывать мне тут некого.

— Я все почистил и документы восстановил. Но впредь будьте аккуратнее с важными данными, Герман Назарович, лучше хранить их на дополнительном носителе, — раздается из соседнего помещения хрипловатый голос компьютерщика.

Хоть документы целы! Мандраж немного отпускает.

Дожидаюсь, пока Ильин покинет наш этаж, и осторожно стучу в дверь Касаткина.

Меня до сих пор терзают сомнения. Но раз уж я настроилась…

— Заходи уже, хватит мяться на пороге, — доносятся слова Германа. И я понимаю, что и впрямь стою истуканом, витая в своих мыслях. Вхожу, закрыв изнутри дверь.

— Мне надо рассказать вам кое-что важное, — нерешительно говорю я.

— Так рассказывай, давай. Или я должен вытаскивать все клещами? — нетерпеливо стучит Касаткин пальцами по столу. Но вижу, что его настроение гораздо лучше вчерашнего.

— Кто-то брал ключ от вашего кабинета… — сообщаю все, что мне известно.

— Хм, ты в этом уверена?

— Конечно. Я еще подумала было на Анну. Но зачем ей ключ?

— Исключено, это не она, — отрезает Касаткин. — И вообще, у нее есть дубликат.

Он настолько доверяет своей любовнице? Хотя… чему я удивляюсь!

— Тогда я понятия не имею, кому он понадобился.

— Что ж, посмотрим записи с камер наблюдения. Когда, по-твоему, в мой кабинет мог проникнуть посторонний?

— Может, вечером, когда все ушли? — предполагаю я.

— Сейчас запросим данные, — уже набирает Касаткин человека из службы безопасности и быстро объясняет ему ситуацию. Сам глава отдела, некий Сергей, сегодня в отпуске, но его заместитель обещает прислать нам нужные съемки.

Собираюсь выйти, но Касаткин останавливает меня волевым жестом.

Босс выглядит предельно спокойным, и от этого становится легче. Перед тем казалось, он точно обвинит меня во всех своих бедах. Но он даже ни разу не повысил голос.

— Присядь поближе, будешь смотреть вместе со мной, — подвигает он стул.

Перемещаюсь за стол начальника, внимательно рассматривая записи на ускорении.

— Никого, — выдыхаем вдвоем, просмотрев все до единого файлы за нужный период.

— Или же у нашего диверсанта есть доступ к камерам, — задумчиво добавляет босс минутой спустя. — Хорошо, что ты мне все рассказала. Надо поймать крысу.

— Боюсь, я в этом плохая помощница, — пожимаю плечами.

— Почему же? Ты вполне пригодишься. Я еще подумаю, что можно предпринять.

— Надеюсь, у вас все получится. Пойду пока заниматься документами.

Из-за прихода мастера я все утро не могу добраться до корреспонденции.

— Иди, — отсылает меня босс. Но вдруг вспоминает: — В пятницу вечером в ресторане запланирован корпоратив. По старой традиции, в День строителя. Там будет весь коллектив. А ты сейчас часть команды «Эталон-групп». Так что жду и тебя.

— Нет, только не это, — прикрываю рот ладонью.

— Да! И без отговорок! Вдруг кто-то выпьет лишнего и разболтает о диверсии. Тебя никто не опасается, не считают важной птицей. Будешь внимательно слушать все разговоры. И если что-то узнаешь — расскажешь мне.

Нашел же причину! Мне хочется пойти в ресторан и не хочется одновременно.

А еще снова придется искать подходящий наряд.

— Ладно, я пойду на этот корпоратив, — неохотно обещаю Касаткину.

Надо учиться держать марку в подобном обществе. А то чувствую себя какой-то отшельницей. Мне вообще трудно наладить с людьми контакт. Всему виной моя мама: она вечно повторяет, какая я еще молодая и наивная. Вот только забывает, что я давно достигла совершеннолетия и не всегда нуждаюсь в ее гиперопеке.

— Сюрприз! — отвлекает меня от дел голос Димы, когда босс куда-то уезжает.

Отрываю взгляд от компьютера.

— Ты уже вернулся из командировки?

Не ожидала, что обрадуюсь его приезду.

— Еще вчера вечером. Смотри, что я тебе привез, — достает из-за спины красивую коробку с маленькими имбирными пряниками. — Кофе с тобой пить будем?

— Прости, не сейчас. Я очень занята, — указываю на стопку бумаг.

— Работа не волк — в лес не убежит, — отмахивается Дмитрий.

— Серьезно! Я вообще ничего не успеваю. Давай в другой раз.

— И за что ты так со мной? — смотрит хитрым прищуренным взглядом.

— Хотя бы дождемся обеденного перерыва, — вздыхаю я.

— Договорились. Тогда я оставлю это у тебя, — собирается менеджер зайти в подсобку, но я машинально поднимаюсь со стула, перегородив ему путь.

— Туда нельзя!

— С каких это пор? — удивленно смотрит он на меня.

— С сегодняшнего дня. Босс так сказал, — нахожу весомую отговорку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спихнуть все на прихоть Касаткина — отличная идея.

— Ладно, как скажешь. Вот только где тогда нам теперь выпить кофе?

— Можно сделать это у тебя.

— У меня неинтересно. И еще там постоянно находится Рустам. Но я что-нибудь придумаю, — кривится Дмитрий, забирая со стола свою коробку.

Не успевает он выйти, как в приемную заглядывает Федоскина.

— И чего этот Макаров у тебя постоянно ошивается?

— Может, я ему нравлюсь, — усмехаюсь я. — А ты по делу или просто поболтать?

— Короче, я все выяснила, — заговорщически понижает она голос. — Смотри, что утром лежало под столом у нашей змеюки из бухгалтерии, — показывает мне фото.

Под каким-то столом стоит открытый пакет шпатлевки. Ничего особенного.

— И что ты хочешь этим сказать? — спрашиваю с улыбкой, но до меня вдруг все доходит. — Постой, это она вчера устроила мне пакость со стулом?

— Браво! Конечно же, она! Мало того, я поговорила с папой, и он рассказал, что Мариночка в близких отношениях с Ксюшей, секретаршей босса. Ее лучшая подружка. Она всегда заменяет Ксению на время отпуска или больничного листа.

— Это уже не новость.

— Просто все очень странно. В бухгалтерии не такая уж низкая зарплата, а она рвется на место секретаря, будто здесь медом намазано.

— Жаждет оказаться ближе к Касаткину и соблазнить. Недавно она так и вилась, чтобы попасть к нему в кабинет, — предполагаю единственно возможную версию.

— Пфф, тоже мне проблема! Если бы он хотел ее трахнуть, давно бы это осуществил. Выходит, по какой-то причине отказывает. Вот она и исходится ядом.

— Кстати про босса… Он велел присутствовать на ближайшем корпоративе, а мне совершенно нечего надеть, — вздыхаю я, вспомнив о новой головной боли.

— Который в пятницу, что ли? Искренне завидую. Я бы тоже хотела пойти, но меня никто не приглашал, — сетует Лера. А потом вдруг оживляется: — Это ведь отличная возможность отомстить стерве! Она точно там будет! Не упустит шанс!

— Скорее всего, — соглашаюсь я. — Но зачем уподобляться всяким гадинам?

— Ты не понимаешь? Если ее не поставить на место сейчас, она не уймется! А насчет платья не переживай. Могу отдать тебе свое, бирюзовое, которое покупала на День рождения тети Иры. Все равно больше никуда его не надену, меня в нем уже видели.

— Не слишком ли короткое? — вспоминаю фото, которыми весной хвасталась Лера.

— В самый раз! И туфли к нему тоже отдам. Можешь не тратиться.

— Хорошо, я его надену, — соглашаюсь, чтобы Лера не начала читать морали, как я ужасно одеваюсь. Она это дело любит. Так и хочет вырядить меня точно игрушку.

Но платье, если мне не изменяет память, действительно красивое. И дорогое.

— В общем, поехала я домой. Рогов меня уже отпустил. Держи в курсе дел.

— Договорились, — киваю я, мысленно возвращаясь к своим бумажкам.

Что за день такой сумасшедший? Ничего запланированного не дадут сделать!

В самом начале обеденного перерыва обо мне вновь вспоминает Макаров. Но на сей раз не заходит лично, а звонит на сотовый:

— Ну что, идем вместе обедать?

— Куда? — устало спрашиваю я, уже забыв о нашей договоренности.

— Неподалеку есть кафешка. Я угощаю.

Тяжело вздыхаю, но решаю все-таки не пользоваться его щедрым предложением.

— Я сама за себя заплачу.

— Да как хочешь. Жду тебя в холле через пять минут.

Убираю документы в сейф. На всякий случай прячу запасной ключ от кабинета босса в другое место. Я уже никому тут не доверяю. Компьютер тоже решаю выключить.

Мне кругом мерещится какой-то подвох.

Собравшись с мыслями, поправляю прическу и иду к Макарову.

Мелькает мысль: «Хорошо, что Касаткин не видит нас вместе». Хотя, с другой стороны, хочется, чтобы увидел. Может, тогда до босса дойдет, что он не единственный мужик на белом свете, и он перестанет домогаться. Или нет? Наверное, проверять на себе чувство его собственности — самая глупая идея, что только могла прийти в голову.

Глава 17

Сегодня четверг. Рабочая неделя почти закончена, остается последний рывок. Но я не забываю про намеченный на завтра корпоратив и немного из-за него нервничаю.

В честь такого события Касаткин вдруг объявил с барского плеча, что отпускает всех после обеда — чтобы девушки могли подготовиться, сделать прически, накраситься.

Кто-то поедет в ресторан своим ходом, а для желающих добраться прямо из офиса заказан автобус. Далеко не все торопятся покинуть рабочее место, все же срочные дела никто не отменял. Особенно это актуально для мужчин, коих тут большинство.

Платье уже лежит дома, его Лера привезла мне почти сразу. Правда, от мамы наряд приходится скрывать. Я наплела ей, что предстоят скромные посиделки с коллективом.

А чтобы ее умаслить, обещала поехать в субботу на дачу (будь она неладна!). Мама уезжает уже в пятницу днем, а я доберусь сама, на маршрутке. Знала бы она, что говорят о предстоящем корпоративе мои новые коллеги — ни в жизнь бы не отпустила!

Но я ни в чем и не соврала, просто недоговорила. Мне и самой хочется расслабиться. Предвкушаю настоящий праздник. Касаткин не приставал уже два дня, и я отчасти успокоилась. А при всех он точно не станет домогаться.

Боссу лишние сплетни и самому не нужны.

Не забываю, что надо следить за Мариной. Она явно замышляет очередную гадость. И мне не хочется оказаться в неловкой ситуации. Поэтому нахожу разные поводы, чтобы заглянуть в бухгалтерию: то приказ отнести, то спросить что-то у Елизаветы Ивановны.

И вот, в очередной раз показавшись в отделе после перерыва, вижу Мариночку, которая красуется перед всеми в новом белом платье. Оно совсем коротенькое, едва прикрывает упругую задницу и красиво подчеркивает тонкую талию. Покрытая блестками ткань мерцает в солнечном свете. Руки полностью оголены, как и большая часть спины, а сам наряд держится за счет тоненьких цепочек на плечах.

— Смотрите, какую красоту в обед ухватила! Оно стоит как половина моей зарплаты. Но я увидела — и не удержалась. Именно такое платье я давно искала, — язвительно хвастает она коллегам по бухгалтерии, которые понимающе кивают.

Но тут замечает меня и нахально выдает:

— А ты чего уставилась, Клубничка? Завидно, что не позвали в ресторан со всеми?

— Вообще-то, я приглашена. Но примерками шмоток в рабочее время заниматься не советую. Еще циферки в финансовом отчете перепутаешь — дороже обойдется, — хмыкаю я, и она буквально зеленеет от злости.

Выхожу в задумчивости, как вдруг встречаю в главном холле Федоскину.

— Алинка! Мне тебе надо такое рассказать! — сразу вспоминает она.

— И мне тоже! — выдаю в ответ.

— Идем в кабинет Рогова, он как раз уехал на объект, там сейчас никого, — тянет Лера по коридору за руку. Закрывает двери изнутри и поворачивается ко мне.

— Говори первая, — предлагаю я. Моя новость не такая уж и важная.

— Ты ведь помнишь, я рассказывала тебе о Денисе, с которым начала встречаться.

— И что? Решила его бросить? — усмехаюсь я. Ничего другого от Леры и не ожидаю.

— Не в том дело… Он понятия не имеет, где я сейчас работаю.

Вспоминаю, что этот самый Денис Петров работает на конкурента Касаткина.

— Совсем не знает, что ли?

— Я же не какая-то наивная простушка, чтобы сразу все выкладывать. В универе он ни о чем и не спрашивал. А сейчас я сказала, что устроилась на лето в проектный.

— Прямо тайны мадридского двора! Даже если бы ты призналась, где работаешь, ничего бы не случилось. К тому же кто-то из универа все равно может проболтаться.

— И плевать. Зато сейчас он — мой надежный источник информации. Он случайно проговорился, что их босс, Игорь Вольский, недавно разругался с дочерью, опять пригрозив лишить финансирования ее личный бизнес. А она не кто-нибудь, а бывшая невеста самого Германа Назаровича. Да-да! Представляешь?

От новости, что у Касаткина была невеста, становится как-то неловко. С другой стороны, слово «бывшая» все компенсирует. Значит, сейчас он свободный человек.

— Не очень, — мямлю себе под нос.

— Я сама в шоке. А еще Вольский зол на Касаткина, что тот урвал у него крупный тендер. В общем, под нашего босса старательно копают. Подозреваю, июльские происшествия на стройке напрямую связаны с деятельностью этого Вольского.

— Так ты бы спросила у Петрова!

— Что ты! Разве я могу? Я ведь к «Эталон-групп» якобы никаким боком. Просто слушаю, иногда задаю наводящие вопросы. Сам Деник все равно не при делах.

— Расскажи, если что-нибудь интересное услышишь. Окей? — ненавязчиво прошу я.

— Подумаю, как можно его расколоть. А что у тебя случилось?

— Я только что видела, как змеюка хвасталась всему отделу своим новым платьем.

— Да ну! То есть это платье сейчас здесь, в офисе? И каково оно из себя?

Немного задумавшись, описываю фасон, насколько смогла его запомнить. Добавляю, что платье лежит около рабочего места, под фикусом, в красном фирменном пакете.

— Слушай, у меня вдруг появилась шикарная идея, — хихикает в кулак Федоскина. — Надо, чтобы ты ненадолго выманила эту стерву из отдела, а я подменю пакеты. Я быстро метнусь на машине туда и обратно, куплю такой же.

— Может, все-таки не стоит воровать? — с сомнением отвечаю я.

— А кто воровать собирается? Вернем потом на место, все как было.

— Ты явно толкаешь меня на какую-то провокацию!

— Она совсем не смущалась, устраивая тебе подлянку со стулом. Пусть побывает на твоем месте, впредь будет думать над своим мерзким поведением.

Мотаю головой, пытаясь согласовать предложение подруги с собственной совестью.

— Хорошо, давай попробуем. Рассказывай гениальный план.

— Так-то лучше! Рада, что ты вняла моим словам, — ликует Федоскина как маленькая. — Короче, слушай меня внимательно и запоминай…

***

В отличие от большинства наших девиц, так и не успеваю вырваться в салон красоты. Поэтому переодеваюсь прямо на рабочем месте, в подсобке, заранее закрыв двери.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все равно на парикмахера и визажиста денег нет. А локоны мне Федоскина еще в обед успела накрутить, взяв с собой плойку. Краситься приходится уже самой.

Оцениваю в зеркале получившийся облик. Вполне симпатично. Если не считать длины платья, которое так и хочется одернуть.

Но я все равно нравлюсь себе — и это главное.

Я понятия не имею, как буду добираться до ресторана. Но неожиданно на помощь приходит Дима Макаров, который тоже собирается на вечеринку.

— Алина, ты еще здесь? Думал, уехала заранее, как все остальные, — говорит он, заглянув в приемную, когда я уже заканчиваю сборы.

— Много работы было, не могла отлучиться, — отвечаю я, не вдаваясь в подробности.

— Ясно. Ты трудоголик, — делает он свои выводы. — Кстати, шикарно выглядишь.

— Благодарю. Ты, случайно, не знаешь, заказанный автобус еще не приехал?

— Понятия не имею. Мы едем на машине Рустама. У нас есть свободное местечко, могу спросить насчет тебя.

— Было бы неплохо.

Мне и впрямь не хочется ехать вместе со всякими озабоченными мужиками, вроде Лыкова. А он точно ждет автобус. И уже успел пригубить спиртное, судя по запаху в его кабинете. Я как раз недавно ходила к нему по поручению босса.

Сам Касаткин час назад куда-то укатил вместе с Виктором, так что вряд ли вернется.

Тем временем Дима уже набирает номер Рустама Османовича.

— Шеф, тут Алина из приемной… Да… Она самая… Возьмем ее на хвост?

Терпеливо ожидаю ответ Шаха.

— Рустам не против. Выбирайся, он уже подогнал машину к входу, — сообщает Дима.

— Спасибо, ты меня очень выручил, — улыбаюсь я.

— Обращайся. Давай, короче, мы тебя ждем, — говорит он, покидая мой кабинет.

Проверяю напоследок всю офисную технику, выключаю из сети компьютер. Оставляю на столе записку для уборщицы, чтобы та полила цветы, когда здесь объявится. В понедельник она придет раньше меня. А то я могу забегаться и обо всем забыть.

Сейчас пять часов вечера, но жара все еще не спадает. Усевшись в черный внедорожник Шаха, сразу попадаю в царство спасительной прохлады.

За рулем сам Рустам, сбоку один из наших инженеров. Дима на заднем сиденье рядом со мной. Сейчас на нем надет темно-серый костюм. Немного непривычно, будто смотрю на другого человека. Обычно он ходит на работу в одежде попроще.

Рустам в белой рубашке, галстук чуть ослаблен. В совокупности с темными очками и короткой стрижкой выглядит очень сексуально.

«Не забудь, о чем мы с тобой договорились», — приходит напоминалка от Леры.

Прячу сообщение рукой, чтобы Макаров не заметил, и тут же отвечаю:

«Я все помню».

«Молодец. Ты главное снимай ее почаще».

Федоскина имеет в виду видеосъемку. Вот только зачем — никак не могу понять.

Но там все равно все будут с телефонами, так что ничего особенного.

«Постараюсь», — отвечаю, после чего прячу смартфон в сумочку.

Сумку мне, кстати, тоже принесла подруга. Она чуть светлее платья, из кожи цвета морской волны, прямо в тон туфель. Не знаю, что бы я без Леры вообще делала.

Дорога до ресторана, с учетом начавшихся в городе пробок, занимает целый час.

В конце концов, Рустам останавливается на парковке около уютного ресторанчика. Сегодня здесь больше никого не будет, все здание арендовано под наш корпоратив.

Это противоположный от моего дома район города. Надеюсь, проблем с вызовом такси не возникнет. Вечеринка закончится не раньше двух ночи. Но я собираюсь свинтить немного пораньше, хотя бы часиков в двенадцать. Мама точно будет звонить и проверять, чтобы блудная дочь вернулась домой в нормальном состоянии.

— Приехали! Неужели добрались?! Фух! Ну и денек! — раздаются голоса мужчин. И я соображаю, что все вышли, а я одна сижу в машине, витая в своих мыслях.

— Прошу вашу ручку, мадемуазель, — улыбается Макаров, галантно открыв для меня дверцу. Протягиваю ладонь, поднимаясь с места.

Радует, что каблуки не слишком высокие, иначе я бы точно споткнулась.

Заходим в ресторан, где уже собралась часть коллектива «Эталон-групп».

Глаза разбегаются от количества изысканных блюд на столах. Здесь работает кондиционер, поэтому после улицы по коже бегут мурашки, но тело быстро привыкает.

Из больших динамиков звучит приятная фоновая музыка. У микшерного пульта возится ди-джей, а рядом с ним, склонившись над ноутбуком, что-то говорит кудрявый длинноволосый мужчина лет сорока. Наверное, это нанятый на вечер ведущий.

Касаткина пока нигде нет. Автобус с остальными тоже не приехал.

На танцполе замечаю Марину, которая сама с собой движется под музыку. Сейчас она повернута ко мне спиной, но это блестящее платье не перепутаешь ни с каким другим.

Хорошо, что она меня еще не видит!

— Пойдем занимать места, пока много свободных, — отвлекает меня Дима.

— А что, нам может не хватить?

— Лучше подальше от прохода. Чтобы мимо нас меньше ходили. Ты ведь со мной?

— Э-э-э... Наверное, с тобой, — не нахожу причины отказать.

Уж лучше сидеть рядом с кем-то адекватным, чем оказаться в компании какого-нибудь Лыкова. Или той же Марины. Хотя ее приятельницы уже расположились в противоположной стороне, наверное, она будет рядом с ними.

Окинув взглядом ресторан, Дима определяется со столиком. Мест всего шесть, понятия не имею, кто окажется нашими соседями. Но это уже не столь важно.

По веселому гомону голосов, раздающихся с улицы, понимаю, что прибыл автобус. И помещение быстро наполняется людьми, часть которых я вообще не припоминаю.

А следом за ними входит и сам Герман Касаткин.

В шикарном темно-синем костюме с галстуком. Удивительно, но его рубашка цветом точно такая же, как мое платье. Мне становится слегка неловко. Такое совпадение, надо же.

Но я ведь не сама выбирала наряд! И уж тем более, не согласовывала его с боссом!

Рассадка и приветствия занимают примерно с полчаса. По залу уже шныряют официанты, расставляя последние закуски. А я все гадаю, где будет сидеть Касаткин.

Наш столик уже весь занят, и я оказываюсь в сугубо мужском коллективе. Вместе с Макаровым, Роговым, его мастером-помощником и еще двумя парнями с производства.

Чувствую на себе чей-то пристальный взгляд, поворачиваю голову вправо и вижу босса, расположившегося за соседним столом в компании заместителей и Анны.

По телу пробегает мелкая дрожь. Эдак Касаткин весь вечер будет глазеть на меня. Удобно устроился. И почему бы ему не смотреть на свою кадровичку?

Но больше подумать ничего не успеваю. Босс с широкой улыбкой поднимается со стула и объявляет корпоратив открытым, произнеся приветственную речь.

Глава 18

Герман

От одного вида Алины в голове начинается полный кавардак. Она сегодня чертовски сексуальна. Еще и это короткое платье! Элегантное, соблазнительное…

Уж не знаю, как она угадала, выбирая цвет, но платье идеально гармонирует с моей рубашкой. Хотя я и сам до последнего не знал, что надену, определился уже дома, заехав по пути в ресторан. Просто нонсенс! А может, намек от судьбы?

Бери, хватай, пока девчонка свободна. Но я какого-то хрена все тяну резину.

А ее ноги… Это же просто отпад души! Так и хочется взглянуть на то, что находится выше, между ними. Я стойко держался три дня, сам не понимаю, как получилось не думать о сексе. Нырнул головой в бизнес, встречался с заказчиками, депутатами…

Но сегодня все мысли о работе резко испарились, стоило увидеть Вишенку.

Член гудит как проклятый, заставляю себя забыться, но ничего не выходит. Только и представляю, как врываюсь в сладкую плоть юной соблазнительницы.

И вколачиваюсь, вбиваюсь внутрь до упора, до полного изнеможения. Ее и моего. А она стонет, сладко кричит подо мной, царапает своими короткими коготками мою спину, обвивает мои бедра длинными ногами…

Алкоголь не лезет в глотку, все желания сосредоточились на одном-единственном. Я даже не смотрю на конкурсы — и так знаю заранее, чего от них ожидать. Каждый раз все одно и то же, пусть и с незначительными изменениями в программе.

Блять, мне надо срочно освежиться! Выхожу на улицу, где уже стоят наши парни. Держу в руках свой пиджак, чтобы прикрыть выпирающий через брюки член.

Спокойствие, Герман! Только спокойствие.

— Дай сигарету, — прошу у Рустама, который находится здесь же.

— Ты же давно бросил, — удивляется он.

— Нервяк какой-то, не знаю почему, — отмахиваюсь и беру курево из протянутой пачки.

— Трудности с последним тендером?

— Все зашибись, были проблемы с документами, но уже все решилось. Они не смогут отказаться от нашего предложения, — затягиваюсь, чувствуя легкое головокружение.

Пожалуй, втягиваться все-таки не стоит. Но сейчас мне нужно хоть как-то отвлечься.

А может, наплевать на собственные принципы? Приглашу Алину на медляк, пробью тему, как она отнесется к моему предложению — поехать ко мне домой после корпоратива. Не хочется танцевать ни с кем другим. Только с ней одной.

Настоящее наваждение. Помешательство! Притом подмечаю, что сегодня я ни разу не сравнил Алину со своей бывшей. Это реальный прогресс. Вот только в какую сторону?

— Гер, что с тобой творится? — раздается рядом голос Ани.

— Да все нормально, — нервно отмахиваюсь я. — Устал немного, уеду пораньше.

Наверное, приглашать Вишенку домой — не самая хорошая идея. Она не поймет.

— Устал? Ну-ну, — усмехается она.

— Лучше ничего не спрашивай.

— Не буду. Просто я за тебя переживаю. И если уж ты опять закурил…

— Это временно, только сегодня, — выбрасываю окурок в урну и оборачиваюсь к ресторану. Из дверей доносятся крики и дружный смех. — Что там происходит?

— Конкурсы идут, — поясняет Аня. — Наверное, что-то веселое началось.

— Пойду посмотрю, — решаю ретироваться, чтобы не оправдываться, и вхожу обратно в ресторан. Брови от изумления ползут на лоб. Уж такого шоу я точно не ожидал!

Алина

Удивительный факт, но я действительно наслаждаюсь корпоративом. Здесь, оказывается, прикольно. А я еще сомневалась, идти в ресторан или нет.

Дима старательно обхаживает меня, подает еду, следит, чтобы мне не было скучно. Хотя прожигающий взгляд Касаткина в такие моменты вызывает мелкую дрожь.

Чтобы встряхнуться и много не пить, периодически иду танцевать или участвую в каких-то конкурсах. Я еще не бывала на подобных мероприятиях, для меня здесь все в новинку. Разные игры — на смекалку или музыкальные — вызывают смех у коллег, заодно позволяют лучше узнать каждого. Но одними спокойными конкурсами все не заканчивается. Вскоре ведущий зовет желающих на подвижные игры.

— Попробуйте вы, — вытаскивает Диму. Пытается и меня, но я сопротивляюсь.

Тамада проходит по залу, выискивая смельчаков, добирается до Марины.

В этот момент Касаткин поднимается со стула и направляется к выходу. И змеюка сразу подскакивает, чтобы пойти за ним. Тут-то ее и ловит за руку ведущий.

— Последняя участница нашего конкурса под названием «Главный герой». — Он выводит Мариночку на невысокую сцену. — Вам предстоит вытащить карточки, где написаны имена героев известных фильмов, и сыграть так, чтобы все догадались, что это за персонаж, причем под музыку. Можно даже станцевать. Если зрители не угадывают — участник выбывает. Финалисты будут тянуть карточки еще раз.

Облокотившись на спинку стула, включаю телефон, неохотно настраивая камеру. Вижу, как то же самое делают и остальные, потому немного успокаиваюсь.

Дима начинает, и я сразу понимаю, что за персонаж ему достался, по характерной походке и жестам. А когда он с мрачным выражением лица вытягивает вперед руку, имитируя движение светового меча, зал взрывается хохотом и криками: «Вейдер!»

Его коллеге по цеху выпадает боксер, имя которого тоже все угадывают.

Помощница Анны долго пытается сыграть мать драконов, но ей это удается плохо, никто даже не догадывается, кого она изображала, пока ведущий не озвучивает. Брюнетка разводит руками и с улыбкой покидает сцену.

Ненадолго отвлекаюсь на разговор с соседями по столику, но, услышав объявление следующей конкурсантки, поворачиваюсь и вижу Марину. В свете ламп ее сверкающее платье напоминает змеиную чешую, так что наше с Лерой сравнение неслучайно.

Судя по ее волнообразным движениям, она и сыграть пытается такую же гадюку. Или кого-то другого, что-то я уже запуталась. Присаживается на корточки, демонстрируя свой маникюр — и я широко открываю глаза. Обе цепочки на ее плечах вдруг лопаются.

Ничего не замечая, Марина встает — и платье падает на пол сцены.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но самым курьезным оказывается вовсе не это!

Под платьем у нее совершенно нет нижнего белья. Даже трусиков нет!

Зал взрывается овациями и громким хохотом. Кто-то выкрикивает «стриптизерша», «путана» и прочее в этом духе, мужчины поднимаются с мест, чтобы получше рассмотреть стройное тело Марины. А она сама, пунцовая как рак, неловко пытается натянуть обратно свой наряд, удерживая руками на груди.

Вот только поздно — все уже успели снять ее на видео.

Моя рука от изумления дрожит, и я роняю телефон на стол, позабыв, что я тоже снимала. Все же мы с Лерой на такой эффект совершенно не рассчитывали.

Вернувшийся в зал Касаткин, застывает на пороге, заметив на сцене голую деваху. Хмурится. Боссу явно не нравится происходящее, хотя весь мужской коллектив пребывает в яром восторге и даже просит повторить номер «на бис».

— Вообще-то, это была женщина-кошка, — с улыбкой пытается выкрутиться из курьезной ситуации ведущий. Хотя он и не виноват, что некоторые приходят на корпоратив без трусов.

Нервно хватаюсь за свой наполненный бокал и залпом выпиваю содержимое.

Мне немного совестно, что мы с Федоскиной способствовали этому «разврату». Все-таки звенья цепочки на платье Мариши разжала именно Лера. Хоть бы эта крашеная сучка ни о чем не догадалась! Удаляю видео, к чертовой матери. Лучше с дурой не связываться. Месть и так удалась на славу, даже чересчур круто получилось.

Постепенно эмоции стихают. Марина, злая, как мегера, скрывается в уборной. Начинаются танцы. Выпив с мужчинами по рюмашке, Дима снова пристает ко мне. К этому времени его щеки сильно раскраснелись, язык немного заплетается.

— Малая, идем танцевать с тобой медляк, — пытается вытянуть он меня из-за стола.

— Спасибо, но я не хочу, — вежливо отказываюсь я.

— Да ты чего? Может, обиделась за что-то?

— Нет, все нормально.

— Тогда пошли, — тянет он меня за руки.

Но в это мгновение сзади появляется силуэт Касаткина.

— Тебе же сказано: девушка не желает.

— Герман Назарович, так я это… — пытается что-то мямлить Макаров.

— Не зли меня, — хмурится босс, скрестив руки на груди.

Дима испуганно ретируется обратно за стол, а Касаткин продолжает смотреть на меня.

— Потанцуешь со мной, Алина?

— По-вашему, я отказывалась ради того, чтобы танцевать с вами? — пожимаю плечами.

Самой очень хочется принять его предложение. Но как-то боязно танцевать с генеральным директором при всей честн

о

й компании.

— Почему бы и нет, — хитро отвечает Касаткин.

Боковым зрением смотрю на Дмитрия, и меня охватывает злость. И правда, чего он вдруг привязался? Неужели из-за невинных разговоров решил, что я уже его девушка? Пожалуй, стоит слегка проучить его. Пусть босс и не совсем подходящая для этого кандидатура. Но с Касаткиным точно хочется танцевать больше, чем с Макаровым. Все равно я скоро уйду из ресторана. Один танец с гендиректором не повлияет на общественное мнение, зато может остудить пыл нетрезвого менеджера.

— И правда, почему бы и нет, — поднимаюсь я, смело глядя на босса.

Или это вино так ударило в голову, что мне уже плевать на свои запреты?

Мы с Касаткиным выходим к площадке, где кружатся в танце другие пары. Осторожно кладу руки на плечи босса и вздрагиваю, когда он крепко сжимает мою талию. Но это чертовски приятно. Чувствую его напряженное дыхание — и мне даже не хочется смотреть на своих коллег. Меня заводит близость этого мужчины, заставляя вспоминать постыдные вещи, которые он проделывал со мной на днях в кабинете.

— Что у тебя с ним? — неожиданно спрашивает Касаткин, и я различаю в тоне злость.

— С Макаровым? Ничего, мы просто общаемся.

Почему его вдруг заинтересовали такие подробности? Я же не спрашиваю, что у него с другими женщинами. Каждый из нас — свободная личность.

— Мне не нравится, как он на тебя смотрит.

— Просто он слегка перебрал.

— Ты его защищаешь? — усмехается босс.

— Нет, но он не сделал мне ничего плохого.

— Пусть бы попробовал, — цедит Касаткин сквозь стиснутые зубы.

Не понимаю, зачем он это говорит. Но спросить не решаюсь.

— Вы преувеличиваете, — только и бормочу я.

— Возможно. Но мне достаточного того, что я видел.

Я лишь тяжело вздыхаю в ответ.

— Алина, я спросить хотел… — начинает он и вдруг замолкает.

— О чем? — допытываюсь я. Но танец заканчивается, и теперь наша пауза со стороны выглядит немного нелепо. Германа Назаровича отвлекает кто-то из мужчин.

Смотрю на часы — и ахаю вслух. Четверть первого! Кажется, я совсем засиделась. Воспользовавшись тем, что Макаров куда-то отошел, забираю сумочку и крадусь к выходу. Мне удается покинуть ресторан по-английски, ни с кем не прощаясь.

«Ну что там со змеей? Почему не отвечаешь?» — приходит голосовое от Леры, пока я пытаюсь вызвать такси, стоя у выхода из заведения.

«Я удалила видео. Потом расскажу», — быстро отвечаю, возвращаясь в приложение такси. Но Лере не терпится выяснить подробности.

«Я ведь так и не усну, пока все не узнаю. Позвони мне».

«Давай не сейчас», — записываю ответ.

Она продолжает настаивать на своем, и время уходит безвозвратно. К тому моменту, когда мне удается доказать Федоскиной, что лучше поговорить обо всем позже, приложение не показывает ни одной свободной машины.

Да что за фигня? Вот и как теперь уехать домой?!

Как назло, начинается гроза, которая собиралась весь вечер. На голову падают первые тяжелые капли дождя, небо разрывает яркая молния.

Теперь понятно, почему машин нет! Но возвращаться в ресторан я уже не собираюсь.

Открываю карту и вижу в пяти минутах ходьбы станцию метро.

Если потороплюсь, успею на последний поезд, пока метро не закрылось. Возможно, в моем районе будет больше машин. Сегодня пятница, да еще и гроза эта — вот все и бросились резко заказывать такси.

Иду по улице в направлении станции. Косые струи дождя хлещут по щекам, волосы прилипли к лицу, мокрое платье облепило грудь и бедра.

Сквозь пелену перед глазами пытаюсь рассмотреть указатель, ругая себя за танец с боссом. Если бы не Касаткин — уже точно ехала бы домой.

Рядом неожиданно останавливается серебристый внедорожник. Боковое окно открывается.

— Алина, иди сюда! Ты совсем промокла!

— Герман Назарович, это вы, — едва не стуча зубами от холода, выдаю я.

— Садись в машину! — открывает он дверцу. — Я тебя подвезу.

Мне совсем не хочется ехать с ним. Точнее, и хочется, и колется одновременно. Но босс продолжает настаивать. Очередной порыв ветра практически загоняет меня в его машину. Стучу зубами, стараясь согреться. Босс сразу включает обогрев.

— Ладно, поехали, — ставит он перед фактом.

Я удивленно смотрю на него, почти ничего не соображая.

— Я сегодня не пил, так что давай без нотаций, — с улыбкой добавляет он, и машина трогается с места. Я лишь киваю, не в силах даже что-то сказать.

Тело начинает согреваться. Немного разомлев, на пару минут прикрываю глаза. А когда вновь выглядываю в окно, закрадывается подозрение, что мы едем совсем не той дорогой. Но может, здесь получится быстрее? Он водитель, а не я, ему виднее.

Однако вскоре мои подозрения подтверждаются.

— Мы пропустили развязку. Куда вы меня везете? — изумленно спрашиваю я.

— Скоро узнаешь, — загадочно улыбается он.

— Вы меня пугаете, Герман Назарович.

— Да прекрати. Зачем мне тебя пугать?

— Остановите машину, я выйду! — громко требую я.

— Где я здесь остановлюсь? — взглядом указывает он на объездную дорогу, где несутся машины, и добавляет: — Мы почти доехали. Расслабься, все ведь хорошо.

Вот только он требует невозможное — расслабиться я не могу. До меня смутно доходит, что он задумал, но я уже боюсь его о чем-либо спрашивать.

В голову приходит лишь одна мысль — бежать, как только мы доедем.

Глава 19

Вскоре Касаткин сворачивает на дорогу поменьше, и мы уже едем в сторону элитного коттеджного поселка. Вокруг в основном один лес, хотя мелькают пару заправок, кафе, ночной магазин. Сама я никогда здесь не бывала, но размеры домов, мимо которых проносится машина, дают отличное представление о немаленьких капиталах их владельцев. Да и адрес босса мне известен, пусть я не помню его наизусть. Буквально пару дней назад он просил сделать копию какой-то доверенности.

Неужели решил отвезти меня к себе домой?! Куда еще ехать в такую погоду?

Вот только я в гости как-то не напрашивалась!

Будто назло, всякий раз, когда собираюсь спросить Касаткина о его планах, язык будто к небу приклеивается, вообще не поворачивается во рту.

Такого приключения я точно не ожидала. Причем где-то глубоко в голове копошится понимание, что я и сама не прочь провести с Касаткиным хотя бы пару часов.

Пугает неясность, чем закончится эта ночь.

Останавливаемся около высоких черных ворот, босс тянется в бардачок за пультом. И меня вдруг прошибает: стоит оказаться на территории — назад пути уже не будет, я попаду в ловушку, которую подготовил опасный хищник.

Пока он не смотрит, тихонько открываю дверцу и выскальзываю из машины, прихватив сумку. Дождь еще капает, пусть уже не такой сильный — грозовой фронт пошел дальше. От неожиданного холода плечи мгновенно покрываются гусиной кожей.

Но я стараюсь не обращать внимания на дискомфорт. Спешу в ту сторону, куда не падает свет от фонаря. Еще и в лужу по пути случайно становлюсь. Теперь ноги неприятно скользят в босоножках. Ну и противное ощущение!

— Вот и куда ты собралась, скажи на милость? — раздается за спиной.

Теплые руки обнимают мои плечи. Касаткин разворачивает меня к себе, смотрит прямо в глаза. Нервно кусая губы, отвожу взгляд.

— Я не хотела к вам домой. Вы даже не спросили мое мнение, — наконец-то выдаю.

— Потому что ты бы все равно не согласилась, — говорит он прямо.

— Ну вот, сами же понимаете.

— Ты бы не согласилась ни завтра, ни послезавтра. Никогда. Я хорошо изучил твой характер. Даже если будешь сгорать от желания, сделаешь все наоборот. Думаешь, я сегодня не замечал, сколько раз ты на меня смотрела? Но ты ведь не признаешься.

— Я вас боюсь, — отвечаю прямо.

— Я тебе что, маньяк какой-то? Просто хочу… провести с тобой время. Не захочешь чего-то — отпущу, не сомневайся. Я умею останавливаться, — зло выдает он.

— В таком случае, остановитесь сейчас. Я вызову такси, — стучат мои зубы.

— И будешь мучиться дома в одиночестве? Ты ведь не торопишься, иначе ушла бы из ресторана еще раньше. Идем ко мне, потом решим, что делать дальше. Не разговаривать же под дождем, — демонстративно стряхивает он воду с волос.

Рубашка местами промокла и облепляет мускулистое тело, но Касаткина это будто и не волнует совсем.

— Не пойду, — упрямлюсь я.

Босс тяжело вздыхает в ответ. О чем-то раздумывает.

— Хорошо, тогда я сам тебя отвезу. Не хочу отпускать ночью с незнакомым таксистом.

Удивленно смотрю на Касаткина. Неужели он так быстро пошел мне на уступки?

Желание уезжать постепенно сходит на нет, но говорить это вслух я не собираюсь. Он очень верно подметил мое нерешительное состояние. Просто не хочется становиться временной игрушкой. Да и не временной тоже. В голове полная сумятица.

Наверное, лучше все-таки уехать. Молча иду обратно к машине и сажусь в салон. Касаткин усаживается за руль, поворачивается.

— Может, ты все-таки передумаешь? — кладет руку на мое колено и поглаживает.

Черт, как же хочется остаться! Прямо скулы сводит от желания еще немного побыть рядом с этим невероятным мужчиной. Такое со мной впервые в жизни происходит.

Мамы все равно нет дома, она ничего не узнает. Никто не узнает…

— Я… — теряюсь от его прикосновений.

Так хочется сказать ему «да», забыв про идиотские, никому не нужные принципы.

— Ну же, соглашайся, прошу тебя, — уговаривает он. Сразу понятно, на что именно.

Сейчас в полумраке машины он выглядит очень соблазнительно. Совсем теряюсь.

— Хорошо. Но только ненадолго, — судорожно выдыхаю.

Вот и сказала… Поддалась собственному искушению.

Касаткин торжествующе улыбается, заводит машину и въезжает в ворота, которые сразу же сами закрываются.

— Охранника я сегодня отпустил по делам, домработница приходит по будням. Так что нас никто не побеспокоит, — зачем-то сообщает он. Успокаивает меня, что ли?

Растерянно киваю. Кажется, я уже согласилась на все, что только возможно.

Но, в конце концов, я сама хотела.

Если что-то пойдет не так, просто уйду.

Мне уже двадцать один, а веду себя как упрямая малолетка. Все мои подруги давно спят с парнями, одна одногруппница вообще вышла замуж и родила ребенка.

А все из-за маминой чрезмерной опеки. Она боится признать, что я уже выросла.

Пора сделать шаг во взрослую жизнь. К черту девственность. К черту мораль.

Даже лучше, если мой первый мужчина будет опытным. Таким, как мой соблазнительный босс.

Я и представить себя не могу с каким-нибудь Макаровым, не говоря уже обо всех остальных. А вот с Касаткиным — пожалуйста. Потому что он сам как ходячий тестостерон. Красивый, самоуверенный, страстный. Словно запретный плод.

В доме включается свет. Осматриваюсь, обнимая руками дрожащие плечи.

М-да, в одной лишь гостиной три таких квартиры, как наша, поместятся, еще и свободное пространство останется. Все красивое, дорогое, идеально подобрано друг к другу. Интерьер в стиле хай-тек, с серыми стенами, стеклянными полками и столами, огромным диваном-трансформером, напротив которого темнеет большой экран телевизора. Дальше прозрачная лестница и двери в другие помещения.

Сбрасываю на пороге босоножки, чтобы не оставлять на идеально чистом полу следов.

— Предлагаю временно снять и платье. Я найду, во что тебе переодеться, — указывает Касаткин на мою мокрую одежду. — Оставь его здесь, я поручу домработнице привести его в порядок, когда она придет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я потом сама все сделаю, — отказываюсь я.

Платье и правда надо бы высушить, чтобы уехать отсюда в приличном виде. Вот только как будет выглядеть, если я приму предложение босса?

Хотя… и так согласилась зайти. Терять больше нечего, кроме собственной совести.

— Как знаешь. Я бы мог заказать тебе новую одежду с доставкой на дом.

— Нет, не надо!

Все равно ночевать я здесь не намерена.

— Ладно. Как знаешь. Располагайся, я сейчас вернусь.

Он поднимается наверх. А я боюсь даже садиться на диван, лишь хожу и все разглядываю, не дотрагиваясь до вещей. Такое ощущение, что оказалась в ином мире, где все иначе. Хотя обстановка мне нравится, не могу отрицать.

Через несколько минут босс возвращается в другой рубашке и легких брюках.

— Вот, смотри, что у меня есть, — выкладывает он на стол какие-то черные шорты и яркую футболку. — Двоюродная сестра с племянницей недавно приезжали в гости из Чехии. От них осталась новая одежда, я собирался отдать Лизе, домработнице, но не успел.

Интересно, он так оправдывается, что у него в доме лежат женские вещи?

— Хорошо, я их надену, — вынужденно соглашаюсь, хотя мне и неловко.

— Поднимешься по лестнице, вторая дверь справа — ванная для гостей, — указывает он наверх. — Я пока загляну на кухню, приготовлю нам чего-нибудь вкусного.

— Я не хочу есть.

— Есть я и сам не хочу. А выпить, наверное, не помешает.

Я бы и сама выпила для смелости. От шока весь алкоголь уже выветрился из головы.

Ох, о чем я только думаю?! Сегодня я вообще себя не узнаю.

Захватив вещи, иду на второй этаж и нахожу ванную комнату, больше похожую на зал в аквапарке — только это сравнение и напрашивается. Платье аккуратно вешаю на теплую хромированную трубу, вместо него надеваю шорты с футболкой, которая идеально подходит по размеру. Заодно частично стираю косметику и расчесываюсь.

Тем временем Касаткин успевает принести в гостиную два бокала с напитками.

Коктейль внешне похож на «Дайкири», но могу ошибаться, все-таки я не слишком хорошо в них разбираюсь. По телевизору транслируется какой-то клип, но музыка звучит скорее фоном.

Герман смотрит на меня потемневшими глазами, шумно сглатывает.

— А тебе идет.

Опускаю взгляд на обнаженные ноги и чувствую смятение. Шорты совсем короткие.

— Другого все равно ничего нет.

— Даже это лишнее. Без одежды ты бы смотрелась здесь намного привлекательнее.

Эстет чертов! Он и не собирается скрывать, зачем привез меня к себе.

Вот только пусть поищет других любительниц расхаживать по дому голышом!

Например, привезет к себе Марину.

— Думаю, что и так неплохо, — отвечаю скромно.

— Ладно, держи, — подает он мне бокал, сменив тему. — Выпьем за нашу встречу.

Чокается со мной, делает несколько глотков. А у меня в ушах так и стоит звон бокалов.

Дура я, что повелась на его уговоры. Даже не по себе от мысли, что мы с ним можем заняться сексом. Понимаю, конечно, как это должно происходить, все-таки живу в продвинутом двадцать первом веке. Но не особо представляю возможные ощущения.

Выпиваю немного коктейля, который оседает во рту приятным привкусом лайма.

— И откуда ты такая взялась на мою голову? — удивляет он вопросом.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — хмурюсь и отставляю коктейль в сторону.

— Ты порой ведешь себя, будто не от мира сего. Я вообще тебе нравлюсь?

Его вопрос вызывает легкое замешательство.

— Наверное, — ухожу от прямого ответа. — Я даже не думала.

— Вот об этом и говорю: никогда не ответишь нормально, — выдыхает он. — А давай перейдем на «ты»? Мы ведь не на работе. Там можешь обращаться по-прежнему.

— Но… Герман Назарович…

— Просто «Герман» достаточно, — не дает он продолжить. — Так расскажи, о чем ты еще не думала? Ты ведь понимаешь, зачем здесь находишься? Точно понимаешь.

— Догадываюсь. — От этого разговора мне немного не по себе.

— И что скажешь? — упрямо допытывается он.

— Что тут сказать, — пожимаю я плечами. — Вас сложно в чем-то переубедить.

— Тебя, — поправляет он и касается пальцем моей руки, поглаживая кожу до мурашек. — Значит, ты совсем не против. Не хочу, чтобы ты потом жалела.

— Не пожалею, — вскидываю голову, глядя ему в глаза.

В этот момент у него буквально сносит крышу. Обхватив мое лицо ладонями, Касаткин начинает целовать меня в губы. Дерзко, выбивая воздух из легких своими действиями.

Задыхаясь от волнения, отвечаю на поцелуй. Как я о нем мечтала все эти дни! Хоть и пыталась убедить себя, что ничего не испытываю к своему боссу. Но это далеко не так. Он заводит мое воображение с того дня, как я впервые переступила порог его кабинета. И я устала сопротивляться своим желаниям. Устала спорить со своими тараканами.

Плавлюсь в его руках, словно свеча, стекаю раскаленным воском на пол. Почти не чувствую ног, они стали совсем ватными. Голова кружится. Внизу живота скручивается тугая пружина, и это необычное ощущение мне нравится. Оно возникает только рядом с Касаткиным. Кажется, я окончательно влюбилась — и это уже не шутки.

Я влюблена в своего босса.

Осознание новой реальности выбивает из-под ног твердую поверхность. И лишь объятия Касаткина удерживают меня от того, чтобы не грохнуться. Ловлю ртом его настойчивые губы с привкусом лайма и рома, и мне нравится все, что он со мной делает. Стеснительность отходит, уступая место новым потрясающим ощущениям.

Сама обнимаю Касаткина за шею, перебираю пальцами еще влажные волосы. И он едва ли не рычит, прижимаясь ко мне все сильнее. В живот упирается твердое мужское достоинство. Он возбужден, заведен до предела и совершенно нетерпелив.

— Точно не пожалеешь, я обещаю, — в порыве страсти шепчет он мне на ухо.

Одновременно поднимает футболку, снимая ее с меня. На мне нет бюстгальтера. Соски сразу съеживаются, становятся предельно чувствительными.

— У тебя идеальные груди, — комментирует Касаткин, накрывая их ладонями.

Выгибаюсь назад, пытаясь восстановить дыхание. От рук босса по телу распространяются острые импульсы, между ног сладко тянет от желания.

Заметив мою реакцию, он опускается ниже, захватив сосок ртом. Слегка посасывает. Переходит к другому. Пальцы скользят по обнаженной спине, порой сжимают ягодицы.

Такое чувство, что он и сам долго ждал этого момента. Ждал возможности перейти к откровенным действиям. И это началось гораздо раньше нашей ночной прогулки.

— От тебя даже пахнет особенно. Летним дождем. — хрипло шепчет он, разворачивая меня к себе спиной.

Языком отрывисто касается пространства между лопатками, продолжая при этом ласкать руками мои груди. Прокладывает дорожку из поцелуев до самой поясницы.

А затем опускает шорты, и они падают мне под ноги. Переступаю их и замираю…

Глава 20

Слышу восхищенный возглас: сейчас Касаткин явно смотрит на мое тело, отчего мне хочется сбежать. Шорох ткани подсказывает, что он и сам уже снимает рубашку.

— Займемся сексом прямо здесь, котенок? Как ты хочешь?

— Давай в спальне, — осторожно предлагаю я. Его обращение звучит странно. Хотя это лучше, чем какая-нибудь «милая», «сладкая» или «детка». Мне даже нравится.

— Как скажешь. Но я больше не могу терпеть, — не раздумывая, соглашается он.

Неожиданно он подхватывает меня на руки и, прижимая к груди, идет к лестнице.

Обнимаю его за шею, чтобы не упасть. Вроде он и крепко держит, не должен уронить, а все равно немного страшновато.

Все мое внимание приковано к красивому лицу Касаткина, я даже не смотрю, куда он направляется. Да и какая разница? Я уже решилась на важный шаг, так что в последний момент не буду строить из себя недотрогу. Сегодня я стану его женщиной.

Спина касается прохладной простыни, и это еще сильнее меня заводит. Лежа на кровати, наблюдаю, как босс снимает брюки, боксеры. Вид его большого члена с набухшими венами на мгновение вызывает помутнение рассудка.

Вот и как оно в меня поместится?

Я совсем не боюсь боли, но знаю, что в первый раз может быть неприятно.

Освободившись от лишних вещей, Герман — сейчас мне хочется называть его про себя именно так — опускается на кровать рядом со мной, опираясь на обе ладони.

Срывает с моих губ быстрый, но сладкий поцелуй.

— Постой, я… — шепчу испуганно.

— Все будет хорошо, — не дает он мне говорить свое, явно опасаясь отказа.

Его палец нахально проникает между складочек, массирует клитор, размазывает смазку. Чувствую, как все внизу увлажнилось, и это состояние для меня в новинку.

Мы снова продолжительно целуемся. И я неосознанно выгибаюсь навстречу его руке. Приятно, хоть и страшновато. Пугает именно неизвестность. Почему-то свой первый раз я представляла совсем не таким. И уж точно не с этим мужчиной.

— Мне надо тебе сказать, — ловлю наконец подходящий момент.

— Поговорим. После того, как я тебя трахну.

Пристраивается между ног, медленно проводит горячей головкой члена по влажным складочкам. И я вся напрягаюсь. Чувствую, как тело сковывает оцепенением. Глаза расширяются от волнения и ожидания неизбежного.

— Послушай, это важно! — громко выдыхаю, пока он не успел в меня войти. — Я никогда этим не занималась. Поэтому… ты не мог бы сделать это поосторожнее?

— Что? — одурело смотрит на меня Касаткин. — В каком смысле, никогда?

— У меня еще не было мужчин, — скомкано поясняю я.

— Ты — девственница? — доходит до него лишь спустя минуту.

Не люблю это слово, но другого на ум все равно не приходит. Киваю.

— Почему ты мне сразу не сказала? — зло цедит Герман.

Он отстраняется и садится, обхватив обеими руками свою голову.

— А что изменилось бы? Я же не отказываюсь…

И чего завелся, спросить бы? Сам не мог догадаться, что я в сексе полный ноль? Если хотел опытную любовницу, повез бы к себе Аню, Маню, Валю — кого угодно. Только не меня.

Касаткин мотает головой, словно приводит в порядок мысли.

— Я бы сделал все иначе.

— Я, честно, хотела предупредить. Прости за неудобство, — бормочу я, усаживаясь на постели, подтягиваю одеяло, чтобы скрыть свою наготу.

Сейчас я не знаю, что и думать. Ужасно неловко, будто специально обманула босса, скрыла о себе правду. Хотя это не так. Просто он ни о чем таком и не спрашивал.

— Наверное, мне лучше уйти, — собираюсь подняться, сгорая от смущения.

— Стоять! — пугает Герман. — Никуда я тебя не отпускаю.

Глотаю воздух, будто пойманная в сеть рыба. Хочется бежать отсюда и как можно дальше, только бы не чувствовать себя так, словно преступление совершила.

Понимаю, что босс не очень хочет брать на себя ответственность за мой первый раз. Он и впрямь считал, что имеет дело с ушлой особой, которая только изображает стеснение. Надо было еще несколько дней назад все ему рассказать, тогда ситуация не дошла бы до такой крайности. И сейчас я бы не находилась в его постели.

— Ты действительно была готова отдаться? — спрашивает он, сверля своими синими глазами, губы искривляются в непонятной мне ухмылке. — Ты меня хочешь?

— Да, я ведь уже сказала! — нервно отвечаю я.

— Еще раз... Ты хочешь сделать это сегодня?

— Чем плох сегодняшний день? — Я уже не знаю, что и говорить.

— Отличный день, — улыбается босс и за секунду оказывается около меня.

Смотрю на Германа и вдруг понимаю, что он уже не злится. Просто реально не ожидал от меня такого сюрприза и слегка ошарашен.

— Тогда просто расслабься. Будет немного больно, но только поначалу. Потом станет хорошо, — шепчет он и все равно добавляет: — Проклятье, ну как можно заявлять такое в самый последний момент?! Надо было сразу поставить меня в известность!

— Прости, — повторяю я, точно заведенная.

— Да прекрати уже извиняться, — выдыхает он. — Я же не монстр и все понимаю.

Его губы касаются моих губ. Герман просто дышит мне в рот. Томительно. Выжидающе. Ладонью неторопливо ведет по лицу, убирая в сторону волосы.

Такое ощущение, будто он и сам боится причинить мне боль. Замираю, пытаясь лучше прочувствовать момент. Но теперь, когда он все знает, почему-то уже не так страшно.

Босс неторопливо целует пульсирующую жилку на моей шее.

— Я еще могу остановиться, только скажи, — раздается будто в тумане.

— Не надо, — шепчу отрешенно. — Я хочу попробовать. Когда-то все равно придется.

— Со мной попробуешь, — собственнически выдает он, постепенно переходя от шеи ниже, к груди, потом ласкает языком мой живот.

По моему телу вовсю маршируют мурашки, пробираясь под кожу и будоража все до единой нервные клетки. Я дрожу от каждого касания, каждого поцелуя.

— Что ты делаешь? — пытаюсь остановить Германа, ощутив губы между своих ног.

— Хочу возбудить тебя сильнее, чтобы ты могла меня впустить, — охотно поясняет он за секунду до того, как любопытный язык проникает между складочек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Цепляюсь руками за простыни, упиваясь новыми для себя ощущениями.

Наверное, это все сон, не иначе! Я давно сплю дома, и мне снится секс с Германом Касаткиным. Потому как ничего подобного я и представить себе не могла.

Странное, но безумно приятное ощущение. Я даже не думала, что это бывает вот так. Откровенно, порочно. Знала, видела в порнухе. Но почему-то не думала.

Стараюсь не рассуждать, что происходит, просто получаю удовольствие.

С губ неосознанно срывается тихий стон. По телу разливается небывалое тепло, я вся дрожу от невозможных ощущений. Промежность и вовсе полыхает огнем. А в те моменты, когда язык Германа скользит в меня, вскрикиваю и цепляюсь в мощные мужские плечи. И Касаткину явно нравится моя реакция. Он продолжает издеваться с особым энтузиазмом, доводя меня до полного одурения. Ускоряет темп, срывая все новые и новые стоны. И мне уже самой хочется большего.

Сколько все продолжается? Счет времени давно утрачен…

Я больше не боюсь и хочу ощутить в себе его мужскую плоть, хочу, чтобы он вошел. Но босс совершенно не торопится, доводит меня до нужной ему кондиции.

Интересно, у него когда-нибудь были девственницы? Он делал с ними то же самое?

Глупая мысль возвращает меня в реальность. Напрягаюсь.

— Все хорошо? — поднимается он, внимательно рассматривая мое лицо.

— Да, нормально, — бормочу я, пребывая в странном состоянии.

— Теперь понятно, почему ты так себя вела. Ладно, попробуем. Если пойдет совсем туго, предпримем что-нибудь еще, — говорит Герман, подтягивая меня повыше на постели. — Постарайся ни о чем не думать. Лежи спокойно. Так будет легче.

— Это звучит как приговор, — язвительно усмехаюсь я.

— Пожалуй, твой красивый ротик тоже стоит занять нужным делом, чтобы поменьше болтала глупости. Но не сегодня, — отзывается Герман, разводя мои ноги в стороны.

И я уже чувствую, как он растягивает меня изнутри своим членом.

Не могу дышать. Даже сказать ничего не выходит. Вообще стараюсь не двигаться. Такое впечатление, будто меня на кол насадили. Удивительно ощущать в себе мужской аппарат, который проникает все глубже. Боль совсем не такая, как я предполагала. Я ждала чего-то другого.

Кусаю губы, стараясь не паниковать. Хотя куда уж больше паники!

— Тесная, черт побери! Ты такая тесная! — рвано говорит Герман. — Потерпи немного, скоро все пройдет. — И неожиданно толкается вперед, проникая еще глубже.

Вскрикиваю, мотаю головой, боюсь даже шевельнуть нижней частью тела, которую охватывает острая боль. Я не была готова к такому повороту.

— Вот и все, — выдыхает он, но пока не шевелится, дает возможность привыкнуть к его размерам. Затем частично выходит и вновь продвигается внутрь.

— Мне больно, — сообщаю ему очевидное.

— Знаю, котенок. Но так надо, — хрипло отвечает Герман, продолжая двигаться во мне неторопливо. Целует губы, щеки, по которым катятся слезы. — В следующий раз будет уже приятнее. Вот увидишь.

Не хочу даже спрашивать, какой-такой «следующий раз» он имеет в виду и с кем.

— Ты не надел презерватив, — неожиданно соображаю я.

— Не волнуйся, я не заразный.

— Да я и не волнуюсь, просто…

— Тшш, я сам все знаю, — целует он меня в кончик носа.

И я вдруг понимаю, что боль частично отступила. Конечно, это совсем не то, о чем иногда болтают мои подруги в университетской курилке. Не скажу, что сильно приятно. Но все-таки я больше не чувствую тех мерзких спазмов. Просто во мне словно ходит мощный поршень, вперед-назад.

Заметив, что я уже не так скованна, Герман слегка увеличивает темп.

— Все, я больше не могу, потерпи еще немного, — обхватывает он мои бедра ладонями и делает несколько быстрых толчков, от которых я вздрагиваю. — Сейчас…

Он достает из меня агрегат — и тут же приходит облегчение.

Герман кончает мне на живот, придерживая свой член рукой, размазывает по коже липкую жидкость. Откидывает назад голову. Тяжело дышит, будто только что вернулся с пробежки.

Меня всю колотит. Под конец акта даже стало немного приятно, или мне показалось? Я толком ничего и не поняла, больше ощущала испуг и неловкость. Закрываю глаза.

— Ну что, стоит поздравить тебя с новым свершением? — слышу ироничный голос.

— Да как хочешь, — отзываюсь я.

— Ты просто чудо, — гладит он мою щеку.

Интересно, ему самому хоть понравилось? Знать бы, о чем думает! Наверное, о том, какая наивная дурочка оказалась сегодня в его постели. Впрочем, так оно и есть. Но уже ничего не поделать, не вернуть, как было.

Самое страшное для меня позади. Но вряд ли я решусь на подобный эксперимент в ближайшее время. Если вообще когда-нибудь надумаю…

— Пойдем вместе в душ, — предлагает Герман, отвлекая от раздумий.

— Не надо, лучше я сама.

— Да не волнуйся, сегодня я тебя больше не трону. Надо сделать перерыв.

— Все равно. Я хочу принять душ в одиночестве.

— Я уже боюсь тебе что-то говорить, — разводит он руками.

— Да не надо ничего говорить. И так все ясно, — отзываюсь я, поднимаясь с кровати.

Такое ощущение, что между ног до сих пор что-то мешается. Взгляд останавливается на кровавых пятнах, расползающихся по белоснежной простыне. И я вздрагиваю.

Но Касаткин делает вид, что ничего не замечает.

— Чистые полотенца в шкафу, там же есть банные халаты. Бери все, что тебе нужно.

— Разберусь как-нибудь, — отмахиваюсь я и скрываюсь за соседней дверью.

Стоило бежать раньше, пока дело не дошло до секса. Была ведь возможность, он сам говорил, что может остановиться… Экспериментаторша фигова!

Я только что переспала со своим начальником!

Я не жалею о случившемся. Просто не могу привыкнуть к этой мысли. Она не дает мне покоя все то время, пока я стою под потоком теплой воды, смывая с себя следы нашей бурной деятельности. Доигралась с огнем! Вот и что теперь будет?

Надо ехать домой. Вот сейчас, только выйду из душа — и сразу же уеду.

Не станет же Герман держать меня тут силой?! Сам сказал: на сегодня все. Но вдруг передумает? Еще один раз я точно не выдержу, потом вообще ходить не смогу.

Приняв решение, заворачиваюсь в большое полотенце и возвращаюсь в спальню.

Глава 21

Открываю глаза — и сразу с ужасом доходит, что я лежу в одной постели со своим озабоченным боссом. Вчера он так и не отпустил меня, уговорил остаться до утра. А я и сама не могла больше спорить: слишком устала, еще и перенесла стресс. Все же не каждый день лишаешься невинности. Такое бывает один раз в жизни.

Но, вопреки моим страхам, Герман больше не требовал секса. Мы просто целовались, а потом лежали в обнимку, пока меня окончательно не сморил сон.

Сейчас Касаткин крепко спит. Его мускулистая обнаженная грудь при этом равномерно поднимается в такт дыхания. Рассматриваю красивый профиль, и мне даже не верится в случившееся. Я и представить не могу, что будет дальше.

Однако картину с розовыми единорогами в голове не рисую. Он вовсе не сказочный принц, а я не Золушка. И мы не будем жить долго и счастливо.

У нас даже не роман, а так, непонятно что. Мы просто переспали.

Конечно, Герман захочет закрепить результат, о чем он вчера прямо заявил. Но на далекое будущее его желание не распространяется, наверняка я ему скоро приемся.

К счастью, работать в «Эталон-групп» мне осталось всего каких-то три недели. Начнется семестр — и мы навсегда разойдемся, как в море корабли.

Каждый из нас вернется к привычной жизни, и так будет лучше для обоих.

Выбираюсь из-под мужской руки, тихонько иду в уборную, подмечая для себя, что у меня особо ничего и не болит. Хотя странные ощущения частично сохраняются.

На обратном пути меня вдруг охватывает тревога, будто что-то сделала не так.

Сколько вообще сейчас времени? Небо за окном уже посветлело, ночь закончилась.

Мой телефон остался в сумочке на первом этаже.

Осторожно, стараясь не разбудить Касаткина, закрываю за собой дверь и выглядываю с лестницы. В гостиной пусто, лишь телевизор продолжает транслировать музыкальный канал, потому как его никто и не выключил. Сумка на прежнем месте.

Судорожно хватаюсь за телефон. Семь тридцать утра. Три пропущенных звонка. Один от Леры и два от мамы. Последний раз моя родительница звонила полчаса назад.

Черт! Через полтора часа маршрутка! Мама ждет меня на даче. Я же ей обещала!

Сонливость проходит за считанные секунды.

Впопыхах натягиваю футболку с шортами, чтобы не бегать тут нагишом.

В голове тикает обратный отсчет. Если опоздаю на рейс — мало не покажется. Не хочу потом выслушивать мамины морали. А еще надо скрыть, что я не ночевала дома.

Мое платье так и висит в ванной. Слегка помятое, но совершенно сухое. Быстро переодеваюсь. Одежду, которую дал мне Герман, оставляю там же. Привожу себя в порядок. Радует, что это помещение не рядом с его спальней, он ничего не услышит.

Остается незаметно выбраться из дома. Даже не собираюсь сообщать Касаткину, что ухожу, а то опять что-нибудь придумает. Он еще вчера настроил планы на весь день.

Мне совсем неохота перед ним оправдываться, объяснять про маму, дачу и прочее. Для него это будет звучать, как нелепые детские отговорки.

Разбираюсь, как открыть входную дверь, и уже через минуту оказываюсь во дворе.

Вот куда идти? Отсюда даже не видно ворот! И территория особняка немаленькая.

Наконец-то сообразив, что к чему, иду на выход, периодически оглядываясь, будто Касаткин может броситься вдогонку. Около ворот замечаю небольшой кирпичный домик, внутри звучит радио. Там явно кто-то есть. Набираюсь смелости и стучу в дверь сторожки. На пороге возникает незнакомый лысоватый мужчина лет пятидесяти.

— Вы не могли бы открыть ворота?

Охранник с подозрением смотрит на меня.

— Я вас никогда здесь не видел, девушка. Вы, вообще, кто такая?

— Я… гостья Германа Назаровича, — на ходу выдумываю я.

Не признаваться же, что любовница босса. Хотя это и дураку понятно.

— Шеф не говорил, что кого-то пригласил, обычно он меня предупреждает. Вдруг вы что-то у него стащили? Надо сперва посмотреть, — ворчит охранник, затем включает ноутбук, просматривая записи с камеры видеонаблюдения во дворе.

— У меня ничего нет, сами же видите! — возмущаюсь я. — Я сильно опаздываю.

— Сейчас… — Он добирается до записи, где во двор заезжает внедорожник, из которого выходим мы с Касаткиным. — И правда, гостья. А где сам Назарович?

— Еще спит. Велел его не будить, — решаю немного приврать.

— Выходит, он знает, кто вы такая.

— Конечно, знает! Мы с ним вместе работаем, — вынужденно признаюсь.

— Так бы сразу и сказали. Ладно, идемте, барышня, выпущу вас на свободу, — соглашается сторож. — Кстати, я Сан Саныч. Ежели надумаете воротиться — звоните сюда, — показывает вызывную панель, которую я вчера и не заметила.

— Хорошо, — отвечаю на автомате, одновременно включая приложение такси.

Сегодня мне везет больше, и свободная машина находится почти сразу. Прикидываю по указанному времени пути, что еще вполне успеваю на автовокзал.

Несколькими минутами позже еду в такси, удаляясь от дома, где остался Герман.

Все отношения буду выяснять с ним в понедельник, когда приду на работу.

Герман

— Как ты мог ее отпустить, ни о чем не спросив меня?! — срываюсь я на охранника.

— Так это, Герман Назарович… В прошлый раз, когда уходила Марго, я позвонил. И вы сами велели больше не беспокоить по таким пустяковым вопросам, — нехотя оправдывается Сан Саныч.

Понимаю, что он прав, и я зря разошелся. Просто до сих пор не могу поверить, что упустил Вишенку. А эта строптивица сбежала при первой же возможности.

Что я сделал не так? В чем ошибся? Вроде вчера все прошло довольно гладко.

Конечно, не без боли, но по-другому ничего бы и не получилось, все-таки хер у меня немаленький, сам это знаю. Но я старался не торопиться, был предельно терпелив.

Девственница… Надо же… До сих пор не верится…

Как я сразу не догадался, не сопоставил факты?!

Все потому что в последний раз лишал девушку невинности еще во время учебы в универе. С тех пор подобные экземпляры мне вообще не попадались.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я стал первым мужчиной Алины, и эта мысль будоражит меня до сих пор. Прямо покоя не дает. С чего я вдруг решил, что она выдергивается специально? Идиота кусок!

— В следующий раз сообщай мне, — стараюсь успокоиться и прийти в себя.

Как же она меня обломала! Поразительно! Я не собирался отпускать ее все выходные. Только-только вошел во вкус. Меня чертовски возбуждало обстоятельство, что я ступил на непроторенную дорожку. И теперь хотелось научить ее всему и сразу.

— Насчет всех женщин сообщать? — уточняет охранник на всякий случай.

— Нет. Только о ней, — цежу сквозь стиснутые зубы, и вдруг понимаю, что уже выделяю для себя Алину из череды прочих любовниц, которых в последнее время и не жаловал вниманием. Она такая одна. Особенная.

Лица остальных уже слились в серую массу. А ее испуганные зеленые глазищи так и стоят в памяти, и я не желаю упускать это видение. Не хочу забывать, как она стонала от боли, но не противилась тому, что именно я ее трахаю.

Сама этого хотела, пусть и боялась.

Она чем-то походила на бездомного котенка, который ищет ласки, пусть и боится подходить к людям, огрызается. И теперь я хотел только ее одну.

Не знаю, который раз подряд набираю ее номер, но слышу надоедливое «абонент недоступен или вне зоны действия сети».

В мессенджер заходила недавно, но когда именно — не указано. Выходит, специально отключила телефон, чтобы я не дозвонился?!

Пишу сообщение — и тут же стираю. Детский сад все эти переписки!

Надо пообщаться с ней лично, выяснить, почему она сбежала, глядя ей в глаза. Уговорить вернуться. Возможно, она просто напугана и не совсем понимает, что делать дальше. Не просекла, что нам будет хорошо вместе, когда она наберется опыта.

Я могу открыть ей все грани удовольствия и намерен это сделать.

Нахожу в рабочей базе точный адрес своей временной помощницы. Одеваюсь попроще, в джинсы и черную футболку. Допиваю кофе и сразу выезжаю.

В голове царит хаос, все мысли только о ней, но какие-то разрозненные, непонятные. Я и сам пока не определился, чего хочу добиться, но осознаю, что нам надо сегодня увидеться. И плевать на ее маму, соседку и прочие препятствия.

В конце концов, я ее начальник, у меня вполне может возникнуть срочный вопрос.

Останавливаюсь в уже знакомом дворе. Выхожу из авто и поднимаю голову, пытаясь понять, где окна Вишенки. Все эти старые дома построены на один манер, мне хорошо известно, сколько квартир в подъезде и как расположены комнаты. Когда-то я сам снимал в таком квартиру. Да и в начале карьеры поневоле приходилось заниматься гребаными капремонтами, чтобы давали другие, более прибыльные объекты.

Примерно догадываюсь, где ее спальня. Но днем не очень-то понятно, есть ли кто-то дома, и света в окнах не видно. Звоню в домофон — никто не отвечает.

Что за хрень?! Где Алину черти носят?! А вдруг она не добралась домой? Могло случиться что-то и по дороге. Не хочется так думать, но всякое в жизни бывает.

Возвращаюсь в машину и сразу берусь за телефон. Звонить или нет? Что она обо мне подумает? И все-таки делаю еще одну попытку.

В динамике раздаются длинные гудки, и я облегченно выдыхаю.

— Слушаю, — звучит тонкий, слегка испуганный голосок.

— А ты сейчас где? — спрашиваю вкрадчиво. Не хватало еще кричать, пусть и очень хочется. Так я окончательно сделаюсь в ее глазах чудовищем.

— Герман Назарович, я на даче, — чуть помешкав, отвечает Алина.

— Чего?! На какой, блять, еще даче? — не понимаю я.

— На бабушкиной. Я вернусь в город только завтра вечером.

— И где эта твоя дача находится?

— До нее сорок пять километров, садовое товарищество «Весеннее». А почему вы вдруг спрашиваете? — настороженно интересуется она

Ее официальный тон бесит. Ночью она говорила «ты», и это даже заводило.

— Думаю, надо заехать, — ставлю ее перед фактом. — Диктуй свои координаты.

— Нет, вы что! Я же тут не одна! — бормочет она в трубку. — Ой, мама сюда идет. Давайте поговорим потом. И ехать ко мне не надо. — Вызов завершается.

Вот и что это такое было? Что значит «поговорим потом»? Я хочу увидеть ее сейчас!

Отступаться от своих планов я уже не намерен. Даже если ради этой несносной девчонки придется ехать за город — невелика проблема. Час — и я на месте.

Набираю номер старого знакомого, который работает в полиции. Я не раз выручал его раньше, причем не только деньгами. За это он иногда добывает мне всякие сведения.

— Жень, привет! Есть срочное дело. Ты не мог бы пробить один адресок?

— Конечно. Если только не из «запрещенных».

— Не из тех точно. Просто ищу одну знакомую девушку. Садовое товарищество «Весеннее», у нее там какая-то дача. Возможно, зарегистрирована на ее маму или бабушку. Фамилия Вишня. Хотя хрен знает, может у родни фамилия совсем другая.

— Неважно, разберемся. Сейчас позвоню нужным людям.

— Спасибо, буду ждать от тебя информацию. Только поскорее, договорились?

Вот так порой и решаются вопросы. Никуда Алина от меня не денется. Иногда я бываю очень упрямым, и это как раз тот случай.

Глава 22

Алина

Протяжно зеваю, в третий раз слушая эмоциональный рассказ, как бабушка намедни поругалась с рабочими, которые меняли столбы электропередачи по нашей улице.

Вместо старых деревянных они устанавливали новые, бетонные, при этом задели автокраном бабушкину любимую грушу и сломали ветки. У бабушки Гали свои заботы — у меня свои. Но в чем-то ее можно понять.

На маршрутку я утром едва успела, мобильник по дороге вырубился, ведь зарядить его не получилось. По приезде сразу же уснула. А включив телефон, с удивлением увидела вызовы Касаткина. Мало того, вскоре он позвонил опять и заявил, что собирается наведаться в гости!

Вот же настырный! Что ему еще от меня надо?

Конечно, увидеть его мне хочется, но рисковать отношениями с мамой я совсем не готова, даже ради Германа Касаткина. Вряд ли он сделал бы для меня то же самое.

У него ко мне исключительно потребительский интерес. Получил новую игрушку, но пока не наигрался, только провел «тест-драйв». Вот и все наши с ним отношения.

— Наконец-то поднялась, лежебока! Наверное, вчера допоздна гуляла с коллегами?

— Да, бабуль, — соглашаюсь я.

— Уже выспалась, так что хватит бездельничать. Я там яблоки собрала. Порежь их дольками и разложи на бумагу сушиться. Я с больной спиной на чердак не полезу. А потом принеси домой кабачки — около калитки стоит корзина, я их уже собрала.

— Все сделаю, только перекушу по-быстрому, — отзываюсь я.

В желудке урчит от голода. Я даже не посмотрела, есть ли что-нибудь в холодильнике. А то придется сходить в магазин за пельменями. На даче с готовкой особо не разгонишься, никаких условий. Только старая плита, работающая от газового баллона. Даже посуду приходится мыть в тазике, а воду надо носить из колонки.

Я привыкла к таким условиям, потому как ничего другого с детства и не знала. То ли дело — особняк босса, где каждая комната напичкана современными приборами!

Но большинство простых людей живут по-старинке и радуются тому, что имеют.

Выпив черный чай с бутербродами, приношу яблоки и усаживаюсь с тазиком.

Начинаю их крошить под фоновую болтовню детективного сериала по телевизору. Но мобильный опять звонит. Оглядываюсь, убеждаясь в отсутствии свидетелей.

— Да, Герман Назарович, — говорю не самым довольным тоном.

— Выходи, я около вашего дома, — ставит босс перед фактом.

— Что? — От удивления роняю нож. — Я же вам сказала: не надо сюда ехать!

— Я все равно уже здесь. Давай, я тебя жду, — раздается в динамике.

Встаю с табуретки и осторожно выглядываю в окно. На грунтовке за забором и впрямь стоит знакомый внедорожник. Хватаюсь за голову от паники, в висках ухает пульс.

Откуда он узнал, где находится наша дача? Зачем вообще сюда примчался?

Понятно одно: мама с бабушкой не должны его увидеть.

Чертовски неловкая ситуация! Нормальные начальники в выходные на дачу к подчиненным обычно не ездят. Мама сразу поймет: между нами что-то происходит.

Пока мечусь по веранде, не зная, что делать дальше, звонок повторяется.

— Может, зайти к тебе? — с иронией в голосе предлагает Герман.

Не понимаю, шутит или нет. Вдруг действительно решил наведаться?

— Вы что! — возмущенно шиплю на него. — Немедленно отъедьте от моего дома! Чуть дальше по дороге есть поворот к лесу. Я скоро выйду сама.

— Кто-то приехал к нашим соседям? — слышится бабушкин голос из-за стенки. — Неужто Светка новым хахалем обзавелась? А машина-то какая красивая! Ты только глянь, Ир!

Натягиваю джинсы, проклиная решение Германа явиться в наш дачный поселок. Хоть бы он послушал меня и поскорее скрылся с глаз моих въедливых родственников!

Слышу звук мотора удаляющейся машины и облегченно выдыхаю.

— Ба, я потом закончу с яблоками. Пойду в автолавку, пока она открыта, — сообщаю я.

— Куда ты? Я только супа наварила куриного! — недовольно кричит с кухни бабушка.

— Я быстро, туда и обратно. Хочу купить себе чипсы, — выдумываю на ходу.

— Да разве можно есть эту вредную гадость? Тебе ведь не десять лет, ты должна заботиться о своем желудке. Эдак и гастрит заработать недолго, — ворчит бабушка, но совсем не злобно.

— Буду заботиться, но не сегодня. Очень хочется чипсов, прямо не могу удержаться, — улыбаюсь я, хотя саму трясет от собственной лжи, пусть даже такой безобидной.

Выхожу на улицу и, убедившись, что на меня никто не смотрит, сворачиваю в другую сторону, направляясь к лесу. Издалека вижу, как Касаткин теребит пальцами по открытому окну машины, наверняка в этот момент наблюдает в зеркало за дорогой.

Останавливаюсь около его тачки, скрестив руки на груди.

— Почему вы приехали? — хмурюсь я.

— А ты почему ушла, даже не попрощавшись со мной? — смотрит он нахально, и в синих глазах неистово танцуют огоньки.

Сейчас он не в привычном строгом костюме, отчего выглядит моложе своих лет. На голове надеты солнечные очки, под рукавами облегающей футболки хорошо выделяются бицепсы. Все-таки глава «Эталон-групп» — красивый мужчина.

— Разве я обязана отчитываться? Я обещала маме приехать и помочь.

— Ты ничего не сказала заранее!

— Так вы и не спрашивали.

— Прекрати мне выкать, мы не на работе.

— Хорошо, — сглатываю я.

Герман открывает соседнюю дверцу и кивком приглашает меня сесть.

— Зачем? — не понимаю я.

— Просто поговорим. Я не собираюсь тебя похищать.

Бросаю взгляд на улицу, вдалеке идет какая-то парочка, но я их совсем не знаю.

Нам и правда лучше отъехать подальше от любопытных глаз, пока мама не решила посмотреть, где носит ее нерадивую дочь, или прогуляться к соседям.

Неуверенно опускаюсь на пассажирское сиденье, Герман заводит машину.

— Что у вас тут есть?

— Смотря, что тебя интересует, — немного отхожу от шока. — Это самые обычные дачи. Ничего особенного. Дома, лес, река…

— Река — отлично. Показывай, где она находится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Надо свернуть направо, дальше по грунтовке, — объясняю я.

Сейчас, когда вырвалась на свободу, становится легче дышать. Теперь мама точно не увидит Германа. Конечно, машину он уже засветил, но, надеюсь, она ее не запомнила.

Через несколько минут добираемся до небольшого пляжа.

Сейчас, в конце лета, здесь практически никого нет, купальный сезон почти закончился. Только одинокие рыбаки, а еще компания подростков сидит на обрыве.

Герман осматривается, но едет дальше, по дороге вдоль реки. Вокруг один кустарник, иногда мелькают спуски к воде, около них небольшие полянки. В мае около водоема отбоя нет от любителей пикников. Но сегодня, как ни странно, пусто.

— А у вас тут симпатично, — хмыкает Касаткин, заглушив мотор.

Выходит из машины и потягивается, рассматривая речную гладь. Подхожу к нему, стараясь держаться на «пионерском» расстоянии, как обычно говорит мама.

Герман разворачивается и резко притягивает меня к себе, впечатав в свою грудь.

Его руки начинают жадно шарить по моему телу, вызывая дрожь, и я сама тянусь к боссу, хоть и пытаюсь сказать себе, что не нужно идти у него на поводу.

— У тебя ничего сегодня не болит? Все нормально? — хрипло шепчет он, покрывая поцелуями мои щеки и шею, отчего я запрокидываю голову назад.

— Все хорошо, — выдыхаю, находясь в эйфории от всего происходящего.

— Хочу тебя трахнуть, — произносит он, зарываясь пальцами в мои волосы.

Наши губы встречаются, и Герман целует меня. В его движениях сквозит нетерпение, страсть, жажда покорения новых вершин. Чувствую охвативший его азарт.

Я была права: он еще не наигрался, не распробовал меня толком. И, как любой нормальный активный мужчина, хочет большего. А я своим побегом лишь раззадорила его, распалила желание получить меня снова.

Язык умело проникает в мой рот, туда и обратно, словно Герман имеет меня этим самым языком, что пугает и заводит одновременно. Включаюсь в его игру и отвечаю на поцелуй, как умею. Все происходит само собой, мне даже не приходится думать. Просто срабатывают заложенные природой инстинкты, и от них никуда не деться.

Сама не замечаю, что мы уже стоим около машины. Шаг назад — и моя попа касается капота. Касаткин подхватывает меня за талию, усаживает на теплую поверхность, вклинивается бедрами между моих ног, не позволяя ретироваться.

— Здесь никого нет, давай займемся сексом. Обещаю, я не стану торопиться, — предлагает Герман, с трудом оторвавшись от моих губ. — Сегодня будет легче.

— Нет, только не здесь! — пугаюсь я, возвращаясь в реальность.

— Разве тебя не заводит секс на природе?

— Дело не в этом, — запинаюсь я. — Я так не могу, мне надо время, чтобы привыкнуть.

— К чему привыкнуть? Просто нужна практика.

— Мне надо привыкнуть к тебе, — смущенно поясняю я.

Отстранившись, он смотрит мне в глаза, пытаясь понять, что я имею в виду.

— Разве тебе вчера со мной было плохо?

— Нет, — пожимаю плечами.

— Тогда что ты еще хочешь?

Так и тянет сказать: в первую очередь мне нужно внимание. Причем не только сексуального характера, а нормальные отношения, каких у меня еще ни с кем не было. Хочу чувствовать себя любимой, самой лучшей для мужчины.

Мне нравится Касаткин. Но он видит во мне только резиновую куклу, которая должна отдаваться по первому требованию. А я на такие условия категорически не согласна.

— Я вообще ничего от тебя не хочу, Герман, — вздыхаю я, умалчивая о своих мыслях.

— Какая упрямая! Аппетит приходит во время еды, — смеется он.

— Значит, до меня он еще не добрался! — пользуясь моментом, соскальзываю с капота и вырываюсь из ослабленных объятий. — Если это весь твой разговор, лучше я пойду домой. У меня еще много важных дел. Я отлучилась ненадолго.

— Алина, постой! — повышает голос Герман. — Ты не можешь просто взять и уйти!

— Еще как могу! Мы не на работе, так что нечего мной командовать, — огрызаюсь я, удаляясь по тропинке в сторону пляжа.

Конечно, обидно, что придется идти назад пешком, все-таки до нашего дома километра два, не меньше. Но и оставаться здесь с Касаткиным я не намерена.

Поговорить он хотел, ага, как же! Знаем мы такие «разговоры».

Слышу за спиной шаги — босс быстро меня нагоняет. И я из принципа вредности припускаю вперед по берегу. Герман перерезает мне путь, приходится свернуть вправо.

Мы оказываемся у самой воды, где Касаткин пытается меня поцеловать. А я опять выкручиваюсь. И тут происходит неожиданное. Моя нога скользит по мокрому песку.

Неловкое движение — и мы вместе падаем в воду.

Конечно, она теплая, но ощущение, когда сидишь в воде прямо в одежде, далеко не самое приятное. Герман громко смеется. Неловкая ситуация его только забавляет.

Воспользовавшись моментом, он срывает с моих губ поцелуй. Я возмущенно отбиваюсь, но сама уже воспринимаю это как игру. Все абсурдно, глупо. Со мной никогда не случалось ничего похожего. Мы вместе смеемся и снова целуемся.

— Как я теперь пойду обратно? — успокоившись, указываю на мокрую майку босса.

— Я тебя отвезу, — заверяет он.

— Чтобы потом пришлось сушить салон?

— Издержки производства, — усмехается Герман, затем снимает свою футболку и бросает на траву. — Тебе тоже надо бы раздеться.

— Не в воде же, — нарочито возмущенно говорю я. — Идем хоть на берег.

Через несколько минут наши вещи сушатся на раскрытых дверях внедорожника. А мы стоим на траве в одном лишь нижнем белье. Ветерок обдувает тело, отчего оно покрывается мурашками. Герман греет меня руками, хотя ему и самому не очень-то жарко.

Чтобы согреться, приходится прижиматься к нему. Мы оба не ожидали купания.

— Ладно, вернемся к насущному вопросу, — мурлычет босс мне в ухо. — Мы ведь продолжим начатое? Или снова будешь упираться всеми возможными способами?

Вздрагиваю, размышляя, что бы ему ответить.

— Я… не уверена, что это хорошая идея.

— Отличная же идея, нам обоим понравится, — шепчет Герман мне в губы перед тем, как снова поцеловать. И у меня от непривычного состояния сладко кружится голова.

— Только не в офисе, — иду ему на уступки. — На работе ты будешь вести себя как прежде — это мое условие. Я согласна встретиться, но в нерабочее время.

Уж не знаю, как буду выполнять обещание. Начнутся вопросы от мамы: где я, с кем…

Но, может, проблема не так уж велика, каковой я ее себе возомнила?

— Тогда в понедельник после работы едем ко мне? — предлагает Герман.

— В понедельник?

— Не откладывать же удовольствие в долгий ящик.

— Ладно, давай, — неуверенно соглашаюсь я.

На дачу возвращаюсь только через час. Джинсы еще немного влажные, но ветер и солнце сделали свое дело: одежда подсохла, так что со стороны ничего не заметно.

— Ну и где тебя носит, пропажу? Хоть бы телефон взяла! — возмущается мама.

— Передвижная лавка уехала, пришлось идти в дальний магазин.

— И где твои покупки? — с подозрением смотрит она на меня.

— Съела все на обратном пути, — отмахиваюсь я. — Пойду, займусь яблоками.

— Лучше бы супа нормального поела, — услышав беседу, снова брюзжит бабушка.

— Попозже и до супа доберусь, не волнуйся, — поспешно успокаиваю ее.

А у самой все мысли опять крутятся вокруг Германа.

Грудь сжимается при любом воспоминании, дыхание сбивается само собой. Постоянно кажется, что босс вот-вот позвонит, и я поглядываю на мобильник.

Но больше он меня не беспокоит.

На губах еще остается вкус его поцелуев, и я их то и дело кусаю, испытывая смущение от всего, что со мной творится. Не могу поверить, что все повернулось таким образом.

Вот и кто бы сказал полтора месяца назад, что мы с Касаткиным переспим, и потом он будет умолять меня о продолжении?! А главное — я сама на него западу?

Но я уже обещала ему «свидание», время назад не открутишь. Придется придумывать срочные дела в понедельник, чтобы мама не задавала лишних вопросов.

Глава 23

Рабочий день начинается с гула сплетен.

Главной темой для обсуждения становится недавний корпоратив — а точнее, пикантный инцидент с платьем Мариночки.

Говорят об этом все, кому не лень, особенно смакуя подробности отсутствия нижнего белья у героини скандала. Сама же Мариночка сегодня решила взять отгул, чтобы прийти в себя после пережитого. И, к счастью для меня и Леры, пока она не в курсе, кто именно подлил масла в огонь ее неприятностей.

Отголоски темы разлетаются по всем отделам. А поскольку с самого утра мне приходится разносить корреспонденцию, я везде слышу имя блондинистой стервы. И хорошо, что не свое имя — могли ведь судачить и о том, что Касаткин танцевал с практиканткой медленный танец.

Но это, как мне кажется, быстро подзабылось. Или же никто не придает особого значения тому факту, с кем флиртует начальник. Наверное, все уже привыкли, что он меняет женщин как перчатки. Да и обсуждать поступки босса себе дороже.

Герман с самого утра занят своими делами. Устраивает в кабинете мини-планерку, затем договаривается с лизинговой компанией по поводу новых кранов. Там же присутствует Лыков и Федоскин, отец моей подруги.

Мы виделись с боссом всего пару раз, мельком, и он одарил меня обворожительной улыбкой. На этом пока все, остальные вопросы решаем по телефону.

Но это и к лучшему. Я вообще стараюсь не думать о том, что теперь между нами есть тайна, даже Лерке не призналась — хоть она и посматривала на меня с утра с подозрением. Но аргументов у нее нет. И она в курсе, что потом я была с мамой на даче, так что ни о чем особо не допытывается.

Конечно, пришлось рассказать, что я попала под ливень в ее платье, но она не придала этому никакого значения, отмахнувшись, что я могу оставить наряд себе.

Я сама не замечаю, как быстро идет время — скоро законный перерыв. От мысли, что не за горами и вечер, становится совсем не по себе. Вряд ли Герман отступится от задуманного. А я обещала поехать к нему домой.

Вот и о чем мои мозги в тот момент думали? Отключились, вырубились, остались только инстинкты. Не надо было соглашаться на провокацию босса.

Разобравшись с секретарскими обязанностями, ненадолго спускаюсь в холл, чтобы отдать курьеру документы. А затем возвращаюсь к лифту, и тут…

— Эй, Алина, постой! Мне надо с тобой поговорить! — нагоняет меня невесть откуда взявшийся на моем пути Макаров. — Ты ведь не обиделась на меня?

— С чего я должна на тебя обижаться? — едва вспоминаю, что случилось, настолько босс за последние пару дней перебил мысли обо всем остальном.

— Просто показалось. Ну раз все хорошо, значит, будем дружить дальше? Ты не подумай, я вовсе не претендую на что-то другое, — мнется он, мешая мне пройти. — Сам не знаю, что тогда нашло, просто подумалось, ты не против.

— Я против. Ладно, Дима. Ты извини, мне сейчас некогда болтать.

— Я зайду в обед, когда шеф уедет? Захвачу вкусняшек, — смотрит на меня.

— Не стоит! — нервно отвечаю, уже представляя гневную реакцию Касаткина на появление Макарова в приемной. Полагаю, в обеденный перерыв у босса наверняка найдутся на меня планы — как минимум, по обсуждению вечера.

— Ну как знаешь. Потом увидимся.

Поднимаюсь на нужный этаж, захожу в приемную и вдруг вспоминаю, что совсем забыла отнести Герману новые договоры. Отдышавшись, осторожно тяну за ручку, но дверь оказывается заперта изнутри. Касаткин закрылся? Может, переодевается, чтобы поехать куда-то трапезничать?

Но любопытство не дает покоя, и я прикладываю ухо к щели. И до меня доносятся голоса: босса и нашей кадровички. Вот и что они делают там, закрывшись вдвоем? Недаром я давно подозревала их в связи — и мои предположения опять подтверждаются. Она точно его любовница!

От осознания того, во что я все-таки вляпалась, становится дурно и гадко.

Я даже не хочу слушать, о чем они там болтают, к тому же эта парочка может выйти в любую минуту. Чтобы хоть как-то отвлечься, ухожу в подсобку и завариваю чай. А эти двое по-прежнему остаются в кабинете.

Не поняла — я что, ревную Касаткина к его подчиненной?

Точно ведь, ревную.

Вот уж не ожидала от себя таких обостренных чувств. Еще недавно мне было наплевать, с кем Касаткин крутит шашни, а тут как прорвало.

Грудь будто сжимают невидимые кольца, мне критически не хватает воздуха, несмотря на работающий в помещении кондиционер.

Заставляю себя сесть за компьютер и открыть заметки — что необходимо сделать в ближайшее время. А у самой на глаза наворачиваются предательские слезы.

— Алина, мы с Анной Леонидовной уезжаем по делам, — вырывает меня из транса резкий голос Германа. — Отмени встречу с Градовым, которая запланирована на четырнадцать, извинись и скажи, что я перезвоню ему позже.

Он даже не смотрит в мою сторону — и славно. Не хочу, чтобы видел мое подавленное состояние. Специально утыкаюсь носом в монитор, незаметно смахивая слезы рукавом.

— Хо-хорошо, — выдыхаю я, провожая взглядом босса и кадровичку.

В конце-то концов, кто я ему такая, чтобы задавать вопросы или высказывать личные претензии? Очередная дурочка, которая поддалась его любовным чарам.

Мы друг другу вообще никто. Просто я — его временное развлечение. И мне не стоит надеяться на какие-то романтические отношения, я не должна верить обаятельной улыбке босса. Таким мужчинам, как он, веры нет ни в чем.

Вон он, сегодня даже со мной встречаться передумал — видно, повез Анну в ресторан, а потом и все остальное у них случится. И она точно не будет такой закомплексованной и зажатой, как я. Исполнит интимные пожелания босса по высшему разряду.

Если уж разговор с Градовым перенес, то дело серьезно.

А чего я, собственно, ожидала? Оставила его в субботу неудовлетворенным, вот он и нашел более доступный вариант, недолго раздумывая.

Потому что ему нет никаких дел до моих чувств, как и до меня самой.

Тем временем они уходят, а я продолжаю сидеть в каком-то оцепенении. Слез больше нет, остается лишь недоумение — почему он так быстро переключился на другую женщину. Меня слегка потряхивает. Беспомощно шмыгаю носом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В приемную Федоскина с большим стаканом кофе из автомата.

— Вишня, разве ты не идешь обедать? Я хотела было свалить домой, но Рогов пригрузил работой, придется задержаться, и я подумала… Алин, а ты чего это такая… такая зареванная? — недоуменно смотрит на меня.

— Так… Просто… Что-то в глаз попало, — моргаю, пытаясь прийти в себя.

— Эй, ты что, опять поругалась с матерью?

— Хуже, намного хуже, — мотаю головой.

Но сказать вслух о своем романе с Германом не выходит даже подруге. Слишком личное для меня, слишком сокровенное все это.

Понятия не имею, как другие девчонки с легкостью могут обсуждать свои любовные связи, включая размер достоинства любовников, но для меня это нечто запредельное. И я сама от себя не ожидала таких качелей.

Всегда считала себя эмоционально устойчивой личностью…

И ладно, если бы я еще получила той ночью неземное удовольствие. Но ведь было действительно больно, а сама я была чересчур напугана происходящим.

— Тогда… Наверное, ты просто влюбилась? — хитро щурится Федоскина и тут же продолжает: — Дай, угадаю, в кого именно — в нашего гендиректора!

— Нет, ты что! — машу руками, чтобы она только не продолжала. — Я вовсе не влюбилась. И у меня с Германом ничего нет. Вообще ничего!

— А я же и не спрашивала, что между вами двумя творится. И с каких это пор он для тебя стал просто Герман? — усмехается Лера.

— Тебе показалось. Ты, кажется, хотела вместе пообедать? — перевожу тему.

— Верно. Что ж, идем, пока еще успеем в кафешку…

Перед выходом, как и обещала, звоню инвестору, чтобы передать слова босса.

Через час возвращаюсь на рабочее место уже в лучшем расположении духа. Меня отпустило, но, предполагаю, совсем ненадолго.

Пытаюсь убедить себя, что мне вообще фиолетово, с кем и как проводит время владелец «Эталон-групп». Но понимаю, что это далеко не так…

Пытаюсь включиться в работу. Выходит хреново, но стараюсь держаться.

И снова считаю на календаре дни, когда наконец закончится моя чертова отработка на должности секретаря. Скорее бы Ксения вышла на работу! Тогда мы не будем видеться с Касаткиным, постепенно чувства улягутся, а то и вовсе исчезнут. Я очень сильно на это надеюсь, потому как уж слишком заигралась.

Босс приезжает только часа через два, уже один. Анны с ним нет, и, кажется, она вообще не появлялась в офисе во второй половине дня.

Едва услышав его шаги в коридоре, выпрямляю спину, пытаясь создать максимально занятой вид, рьяно начинаю заполнять журнал.

Наверное, сегодня он уже удовлетворил свои мужские потребности, так что вряд ли станет домогаться ко мне. Досижу до конца рабочего дня — и домой.

— Алина, зайди ко мне минут через десять, — мурлычет он над моей головой.

— Хорошо, Герман Назарович. — Встряхиваюсь. Скорее всего, зовет он меня по производственным вопросам, ничего другого ожидать не стоит.

Идти в кабинет босса немного страшновато, но я все-таки преодолеваю ступор. Даже не знаю, чего боюсь больше: что припомнит мое обещание или же что проигнорирует, разыграв арктический холод. И то, и другое меня не устраивает.

— Присаживайся, — кивает Герман на соседнее от него кресло.

А сам пристально разглядывает своими синими глазами — да так, что я невольно отворачиваюсь, когда наши взгляды все же встречаются.

— Вы что-то от меня хотели? — осторожно спрашиваю, вытирая неожиданно вспотевшие ладони под столом о свои брюки.

— Мы с тобой перешли на «ты». Забыла, котенок?

— Нет… не забыла. Просто… мы ведь на работе…

— Сейчас нас никто не видит и не слышит, — тихо напоминает он. — Ты как сама?

— Я?.. Да отлично, как еще. Что со мной может быть не так?

— Ничего не болит?

И все-таки решил опять затронуть эту тему. Сглатывая слюну, смотрю на него.

— Нет.

— Замечательно. — На губах босса мелькает довольная улыбка. — Так что насчет сегодняшнего вечера? Поедем ко мне, или хочешь куда-то прогуляться?

— Например, куда? — хватаюсь за возможность не оставаться с ним наедине.

— В ресторан, в клуб… Куда тебе нравится ходить, я же не знаю.

— В библиотеку, — вырывается у меня случайно.

— Шутишь?

— Ну, вообще, да… Хотя не совсем… Раньше я и правда туда ходила. Моя мама — учительница литературы, вот она и пыталась привить мне любовь к чтению. Но сейчас я там практически не бываю, — болтаю всякую ерунду, только бы отвлечь Германа от его планов по овладению моим телом.

— Тогда, может, в театр? — издевательским тоном выдает босс.

— Сегодня? — округляю глаза.

— Почему бы и нет? Сейчас посмотрим, что сегодня показывают…

Пока он открывает в смартфоне сайт, судорожно соображаю, что делать. Кажется, я ошиблась, решив, что он вдруг отступится от своих планов из-за кадровички. Уж если Касаткин что-то задумал, то будет переть до последнего, как танк. И это касается не только ведения строительного бизнеса.

— Вот, в Драмтеатре как раз сегодня премьера нового спектакля по известному детективному роману. Билетов, правда, нет, но этот вопрос я как-нибудь решу.

— Но я… не готова идти в театр… — Хочется сказать, что у меня неподходящая одежда, но понимаю — сейчас у нас никто не ходит в театры в вечерних платьях с бриллиантами. Да и наша пара в таком заведении не вызовет лишних сплетен. Подумаешь, Касаткин взял на спектакль помощницу! Ходили же мы с ним и на встречу, и в бар, а это и вовсе невинное времяпрепровождение. — Ладно, но я сперва зайду домой, переоденусь.

— Хорошо, все равно начало только в девятнадцать часов, — соглашается Герман. В этот момент мне кажется, он не слишком доволен моим выбором.

Глава 24

Герман

Театр — не мое. Никогда не понимал, в чем его прелесть, и уж точно не считал это хорошим способом провести время. Скучно, и все тут. Да, признаю, искусство, но не настолько важное для меня, чтобы посвящать ему целые вечера.

Сегодняшний поход на спектакль — исключение, и то благодаря Алине. Ее разговоры о высоком меня просто вывели из себя. Я же рассчитывал на совсем другое: привезти ее к себе, провести вместе ночь.

Но уж точно не на посещение театра.

И все-таки пошел, сам не знаю зачем. Возможно, хотелось доказать, что у меня на уме не один только секс, что я могу исполнить любое пожелание девушки, считаюсь с ее мнением. Но это не так. Сегодня все мои мысли действительно зациклились на теме того, как снова уложить ее в постель. И не просто уложить, а доставить удовольствие, заставить выкрикивать мое имя во время очередного оргазма и смотреть на ее раскрасневшееся лицо в тот момент…

А теперь приходится сидеть здесь и смотреть на сцену.

Но мысли мои витают далеко.

Поглядываю на Алину, которая находится рядом, и ее глаза горят от восторга. Хочется, чтобы этот восторг был направлен на меня. Но я не артист, не музыкант. Я просто бизнесмен, чьи дни заполнены сделками и проектами.

На сцене, вроде бы, происходит что-то важное, все замерли в ожидании.

Снова поворачиваюсь к Вишенке. Ее профиль, освещенный мягким светом рампы, кажется мне сейчас куда более завораживающим, чем любая игра актеров. Вот она слегка наклонила голову, губы чуть приоткрыты, словно она готова впитать каждое слово, каждый жест. И в этот момент понимаю, что мне плевать на спектакль. Плевать на «возвышенные вещи», которые ей нравятся. Мне хочется, чтобы ее восхищение было направлено на меня. Чтобы она видела во мне не просто начальника, а того, кто способен вызвать такой же огонь в ее глазах.

Я представляю, словно она смотрит на меня так же, как сейчас на сцену. Как ее пальцы касаются моей руки, как она шепчет мое имя. Эти мысли куда более реальны и притягательны, чем все декорации и костюмы.

Чувствую легкое раздражение от того, что мое внимание рассеяно, что я не могу полностью погрузиться в происходящее, как Алина. Ну разве это плохо? Разве не в этом вся суть театральной постановки? В том, чтобы вызывать эмоции, чтобы быть центром чьего-то мира, пусть даже на один вечер…

Но это наш вечер, который мы должны были провести наедине! Однако торчим здесь вместо того, чтобы заниматься другими приятными вещами…

Когда на сцене раздается финальный аккорд, а зал взрывается аплодисментами, я чувствую лишь облегчение. Алина поворачивается ко мне, ее глаза все еще блестят, но теперь в них читается и легкое разочарование от того, что представление закончилось.

— Это было потрясающе! Мне так понравилось, Герман! Спасибо тебе, что достал билеты! — говорит она, и я несколько мгновений искренне радуюсь тому, что смог доставить ей удовольствие. Пусть даже таким странным для меня способом.

— Не за что. Мне тоже понравилась — особенно финальные сцены, — говорю, сам не знаю зачем, ведь я вообще не понял, в чем заключалась концовка.

— А как сыграла признание Ольга Рудова! Она прирожденная актриса!

— Верно, она — талантище, — приходится согласиться с Вишенкой, только бы она и дальше продолжала вот так улыбаться. Почему-то от этого хорошо и мне.

Незаметно смотрю на часы и сам улыбаюсь, понимая, что у нас еще есть время. Может, не все потеряно? Сейчас мы поужинаем и поедем ко мне хотя бы на пару часов. Или я даже закажу из ресторана доставку. Охранник примет заказ, и к моменту нашего прибытия все будет на столе…

Выходим из зала, и толпа зрителей увлекает нас в фойе.

Останавливаемся у гротескной колонны, и тут у Алины звонит телефон.

— Да, мам… С Лерой… Спектакль только закончился. Мы заедем по пути в одно кафе — и я сразу домой… Что?.. Нет, конечно, я с Федоскиной, ты что! С кем еще я могу быть? — Кажется, Алина волнуется, взгляд бегает по холлу.

— Она тебе не поверила? — смотрю, как она нервно выключает телефон. После работы я сделал все, как Алина просила — дождался, пока она переоденется, заехал за ней на дальнюю парковку, забрал.

— Не знаю, почему прицепилась. Мне нужно позвонить Валерии.

— Потом позвонишь, — забираю аппарат и засовываю ей в сумку. — Все равно уже ничего не изменится. И вообще, почему ты просто не скажешь маме правду?

— С ума сошел? Какую правду? Что я провожу вечера с начальником?

— И что в этом такого? — Вроде бы я не какой-то подсобник со стройки, а владелец строительного бизнеса, имеющий хорошую репутацию. Да и внешне считаю себя довольно привлекательным. Но Алина хочет скрывать наши отношения. И в чем-то она права, возможно. Я и сам еще не определился, что между нами — мимолетный роман или же начало чего-то серьезного.

— Ничего, — фыркает она, смешно надув губы.

— Ладно, не злись. Поедем ко мне? Совсем ненадолго…

Наши взгляды встречаются, и я вдруг замечаю ее состояние. Она вся дрожит, сердцебиение учащенное, дыхание сбилось. Волнуется. А может, сомневается, нужно ли продолжать со мной игру. Но я готов стоять на своем и дальше.

— Поедем, — внезапно выдает она, причем шепчет это слово, будто боится, что кто-то рядом может ее услышать.

И в чем-то оказывается права…

— Герман! Надо же, кого я вижу! — звучит слева женский голос, насмешливый, немного язвительный. — Вот уж не думала, что ты — заядлый театрал.

Медленно поворачиваю голову, ругая себя за задержку. Надо было сразу выходить с Алиной на улицу, но уже ничего не попишешь. Придется ответить.

— Кристина Игоревна! — пытаюсь нацепить самую доброжелательную улыбку, хотя больше хочется нецензурно выругаться. — А ты здесь какими судьбами?

Она приближается к нам — все такая же красивая и элегантная, как и раньше. В узком черном платье длиной до колена, которое удачно облегает стройную фигуру. В руках — сумочка, расшитая стразами. На ногах — туфли на высоком каблуке. В них она выглядит выше Алины, хотя они примерно одного роста.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Моя бывшая невеста, по счастливой случайности не ставшая женой. Правда, думаю, с ее планами и планами Вольского, дело до свадьбы все равно бы не дошло.

— Разве я могла пропустить такое событие, как открытие сезона, да к тому же нашумевшую премьеру! Я ведь лично знакома с режиссером, — напевно произносит она, разглядывая при этом Алину. — Представишь меня своей милой спутнице?

— Алина Андреевна — мой личный помощник. И да — я иногда хожу в театр, что бы ты там себе не считала, — как можно доброжелательнее отвечаю Кристине, чтобы только не нагрубить ей в присутствии Вишенки.

И как я мог забыть, что моя бывшая вечно крутится в светских кругах и любит весь этот бомонд, показательную мишуру?! Наверное, лишь затем, чтобы потом выложить очередной пост в соцсетях и представить себя элитой общества.

Сей факт совершенно вылетел из головы в тот момент, когда я принимал решение. А все потому, что в последнее время я вообще не думал о Кристине.

— О, а пойдемте за кулисы, я познакомлю вас с режиссером и актерским составом, — неожиданно предлагает Кристина Вольская.

Смотрю на Алину, а та, как назло, с улыбкой кивает.

Чертов театр! Вот как знал, что не стоит сюда приходить!

— У нас совсем мало времени, — сдержанно напоминаю Алине.

— Так вы куда-то опаздываете? Мы быстро. Пока все не разошлись.

Меня обуревает желание схватить Кристину в охапку, оттащить в сторону и разъяснить «политику партии»: что между нами давно все кончено, потому не стоит делать вид, что мы какие-то приятели. Но мне мешает Алина.

Приходится идти за девушками, ругая себя за такое решение.

Боюсь, сейчас эта стервочка точно ляпнет при Алине что-нибудь лишнее, и тогда мне придется объясняться уже с Вишенкой. А я не люблю оправдываться.

— Видела сегодня Аню — встретила случайно, она сказала, что купила билеты на самолет. Надо же, вы столько лет вместе… Хотя о чем это я, мы ведь в театре, а здесь положено говорить только об искусстве, — сладко пропевает Кристина.

Вижу, как в этот момент напрягается Вишенка, но продолжает держать осанку, точно аристократка. И все-таки что-то ее сильно волнует, я понял это еще днем.

Кристина лично и довольно неплохо знакома с Анной Семеновой — с тех самых пор, когда мы были помолвлены. Вот только сейчас ее комментарий был неуместным. У Ани масса своих проблем, мои и рядом не стояли.

Мы с ней действительно прошли весь этот путь от самых истоков, когда я был еще малоизвестной личностью и только открыл свою фирму. Да что говорить — мы ведь с детства с Анькой знакомы: учились в одном классе и даже сидели за одной партой. Потом, хоть и учились в разных ВУЗах, постоянно поддерживали контакт. Именно Аня в свое время предложила стратегию развития «Эталон-групп», которая оказалась весьма успешной. И я всегда ценил ее, как отличного специалиста, иногда делая поблажки. Но сейчас обстоятельства у нее немного поменялись — скоро ей придется лететь в Израиль, где ее сына обещают поставить на ноги. Однако бывший муж категорически против того, чтобы ребенка вывозили на лечение за границу, и Ане приходится ходить по судам, добиваясь лишения его родительских прав. Сегодня было очередное заседание, на котором мне пришлось выступить свидетелем — не мог же я оставить ее одну в такой момент. И мы, наконец, добились желаемого.

После суда я лично отвез Аню в больницу к сыну, затем вернулся в офис…

Сам не замечаю, как мы оказываемся в подсобке. В этот момент труппа как раз собирается отметить успешную премьеру. Звучит музыка, раздаются голоса, шутки на театральную тему. Женщины расставляют по вазам цветы. Здесь же гримеры, осветители и другие члены команды.

— А мы к вам за автографами! Совсем ненадолго. Эта юная леди и этот господин, — смеряет меня Кристина насмешливым взглядом, — очень мечтали с вами познакомиться. — Она эмоционально обнимает высокого мужчину с аккуратной бородкой. Кажется, он и есть режиссер — выходил в конце вместе с актерами, чтобы получить свою долю оваций. Мне наплевать, но все же протягиваю руку.

— Твои приятели, Крис? — целует он ее в ответ. Подмечаю, что вовсе не по дружески целует. Но мне все равно, с кем Вольская нынче крутит шашни.

— Он мой бывший. Разве ты забыл, Боря?

— Хм, даже так? — хитро улыбается тип, которому мне хочется начистить морду, сам не знаю почему.

Наверное, чтобы хоть на нем отыграться за поведение Кристины, потому что женщину, даже такую подлую, бить нельзя.

А еще потому, что они портят все мои планы на вечер.

— Герман, это Борис Неверов. Ну, ты наверняка и сам знаешь. А это Алина Андреевна, незаменимая помощница Германа, — указывает на Вишенку, которая стоит сама не своя. И я могу ее понять. Кристина слишком много треплет языком. И что я вообще в ней раньше находил?

Придется как-то реабилитироваться в глазах моего зеленоглазого чуда.

Попутно подмечаю еще раз, насколько же они похожи внешне.

— Давайте программки, все по кругу и распишутся, — предлагает режиссеришка, почему-то напоминающий енота в своем черном костюме и белой рубашке с бабочкой.

— Да, конечно, сейчас. — Алина растерянно лезет в сумку и достает программки, протягивает Борису. Проводит взглядом по актерам, которые ждут отмашки руководителя, чтобы начать празднование, у них уже все готово.

А я жду, когда мы наконец покинем это проклятое заведение.

Знал бы, чем все обернется — ноги бы моей здесь не было!

— Герман Назарович, я отойду ненадолго… Мне очень надо… Здесь же есть уборная? — обращается ко мне Вишенка.

— Да, конечно, я подожду здесь.

— Я покажу тебе, куда идти, моя дорогая, — предлагает какая-то пожилая женщина в вычурном лиловом платье, услышав, о чем идет речь.

Они удаляются за двери, а Кристина подходит совсем близко ко мне.

— Нам надо поговорить, — шипит она еле слышно.

— Нам давно не о чем разговаривать. Сейчас мы уходим.

— Отец хочет предложить тебе выгодную сделку.

— Я его сделками сыт по горло еще с тех самых пор, когда считал его будущим тестем. Никаких сделок, Кристина, так ему и передай. И пусть уже успокоится со своими парнями — только карму себе испортит, — цежу в ответ.

— Ну, как знаешь. А он, между прочим, очень на тебя надеялся…

— Пройденный этап, — отрезаю я.

Разворачиваюсь, пытаясь отыскать взглядом Вишенку, пока мне сует в руки бумажки с подписями Борис Неверов. Что-то долго нет моей секретарши. Сколько можно сидеть в туалете? Или у нее вдруг прихватило живот?

Находит какое-то помутнение — и я выскакиваю из гримерки, даже не прощаясь. Бегу по коридору, открываю дверь женского туалета.

— Алина, ты здесь? — кричу я, но никто не отзывается. — Алина!

На всех парах залетаю внутрь, заглядываю под кабинки, но нигде никого не вижу. Ее здесь попросту нет. Она просто нашла подходящий предлог.

Выскакиваю в коридор, не обращая никакого внимания на охранника, выбегаю в фойе, откуда к этому времени уже все разошлись. Затем на улицу.

Алина ушла! А точнее сказать — сбежала.

Дыхание срывается, мне дико не хватает воздуха. Хочется кричать на всю улицу, звать ее, но прекрасно понимаю, что в этом нет никакого смысла.

Она просто бросила меня. Неужели из-за бывшей невесты?

Да чтоб эта Кристина под землю провалилась вместе со своим папашей!

Вибрация телефона слегка отрезвляет, потому что я и впрямь ощущаю себя пьяным от тех чувств, которые пробуждает во мне Алина Вишня.

Оказывается, мне пришло сообщение.

«Простите, не могу к вам поехать, возникли срочные дела».

Вам?! ВАМ, блять?! Опять двадцать пять! Это ведь наша личная переписка.

Решила, значит, ретироваться, уйти по-английски, не прощаясь. Ну, хоть смс-ку написала, видимо, чтобы не обрывал телефон. Догонять ее бесполезно.

Вот и что дальше делать с этой зеленоглазой занозой? Ума не приложу.

Глава 25

Алина

Почему ушла, я и сама толком не понимаю.

Отчетливо понимаю лишь одно — мне не стоит продолжать отношения с Германом, как бы он ни настаивал на обратном.

Билеты на самолет, значит, они купили…

Вместе с Анной Леонидовной… Хм…

Еще в гримерке смутно припоминаю, что на днях у босса запланирована командировка — я как раз мельком видела на его компьютере график дел на ближайшее время. Вот только куда и с кем — там указано не было.

Теперь понятно.

У них все наверняка серьезно, а я — просто временное развлечение, о котором его другая любовница ничего не знает. А если и знает, то ей нет дела, потому что конкуренции во мне не чувствует. Женщины с годами лучше понимают, как манипулировать мужчинами. Даже такими, как наш генеральный директор.

И еще эта… Кристина…

Та самая женщина, о которой мне недавно рассказывала Лера.

Кристина Вольская — бывшая невеста Касаткина.

Уж не знаю, кто из них кого бросил, или расстались по обоюдному согласию. Но как бы то ни было, ее внешностью можно восхищаться. Она само совершенство, в отличие от меня — простой студентки, у которой за душой ничего нет, кроме совести. Она — словно модель, сошедшая с обложки глянцевого журнала. На ее фоне я в своих простых вещах — блеклое пятно.

Понятно, какие женщины нравятся Герману. И только я неизвестным образом пополнила список тех, кого ему вдруг ни с того ни с сего захотелось. Потому что отказывала несколько раз и не особо интересовалась им сама, вот тщеславие и взыграло. Как это великому Герману Касаткину смеют давать от ворот поворот? Непорядок. Срочно исправить! У него ведь такой жизненный принцип?

Нужно заканчивать с этим недо-романом. Думаю, сильно горевать обо мне Касаткин не будет — Анна тут же поднимет ему настроение.

Решение принимаю моментально.

Уже через несколько минут оказываюсь на темной улице, но я хорошо знаю центр города. Сворачиваю к станции метро, останавливаюсь, чтобы отдышаться. И вдруг вспоминаю звонок мамы. Уж слишком подозрительно звучал ее голос. Неужели и впрямь не поверила, что я с подругой?

Надо исправлять ситуацию, пока она чего не заподозрила лишнего. Потому как других вариантов на сегодняшний день все равно нет.

И я набираю по телефону Леру.

Она отвечает не сразу, только с третьего раза удается ей дозвониться. Слышу в динамике громкую музыку, через которую едва прорывается голос Леры:

— Что опять случилось?

— Ты мне нужна. Прямо сейчас.

— Сильно? Я тут как-то зависаю в клубе…

— И давно? — начинаю подозревать, что она уже «не за рулем».

— Да только приехали. Подожди, отойду в сторонку… — Звук становится потише. — Давай, говори, чего ты хотела.

— Дело в том… Я сказала маме, что пошла с тобой в театр, а она мне не верит. Хотелось бы предоставить ей доказательства. Но раз ты занята…

Понимаю, что обращаюсь к Федоскиной не вовремя.

— Вот и что с тобой делать, горемычной? Где ты? Я сейчас подъеду.

Мне уже неудобно, но все-таки говорю ей адрес.

— Минут через двадцать буду. — Звонок обрывается.

Эти двадцать минут проходят в сомнениях. Потому что я ничего не сказала Герману перед уходом. Еще решит, чего доброго, что со мной что-то случилось.

Переживать вряд ли будет, но вот сказать о своем намерении все же стоило.

Дрожащими руками набираю сообщение боссу в официальном стиле.

Хватит уже заниматься самообманом и на что-то надеяться. Кто он, а кто я?! И даже тот факт, что он стал моим первым мужчиной, ничего не меняет.

Лера забирает меня на остановке общественного транспорта.

Молча едем в мой район.

— И с кем таким ты была, что не хочешь признаваться маме? — первая нарушает она сложившуюся паузу.

— С боссом, — мямлю себе под нос.

— Я так и поняла. У вас с ним роман?

— Нет, ты что это такое городишь?! Никакого романа. Просто он попросил составить ему компанию и сходить на спектакль. Премьера, все дела. Ему ведь нужно поддерживать репутацию. А там были репортеры, — вру я безбожно.

— Понятно все с вами. Короче слушай, я только что разговаривала с Денисом, и он рассказал, что в нашей компании и впрямь есть шпион. Не догадываешься, кем он может быть?

Начинаю припоминать детали разговоров с Германом и странности, которые происходили в «Эталон-групп» за последнее время.

— Знаешь, я все грешу на Маринусю. Сучка очень уж подозрительная. Зачем она так рвется заменять Ксюшу каждый раз, когда та отсутствует? Наверняка ведь для получения информации, — тем временем продолжает Лера.

— Слишком явно. Мне кажется, это кто-то другой. Касаткин говорил, что у лазутчика, скорее всего, есть доступ к камерам видеонаблюдения. Вряд ли она на такое способна. Разве что… — задумываюсь, кого чаще трется в отделе безопасности. — Знаешь, я завтра постараюсь кое-что выяснить…

Кажется, я уже знаю, кто может шпионить, но это пока лишь мои догадки. Не имея доказательств, рассказывать боссу о них не стоит. Еще подумает, что я просто нашла повод остаться с ним наедине. Вот если узнаю конкретно…

Подъезжаем к дому прямо под наши окна, чтобы мама видела Лерину машину. И я звоню ей, чтобы сказать, что еще немного поболтаю во дворе с подругой.

Расчет срабатывает. Вижу, как приоткрывается штора, и мама тут же выглядывает на улицу. Вот и убедилась, что я не с кем-то там, а с Федоскиной.

Правда, дома она все равно косится в мою сторону со странным выражением лица.

— И как спектакль?

— Класс! Это было офигенно! — начинаю рассказывать ей сюжет. — Сейчас покажу программку, — лезу в сумку и вспоминаю, что она осталась у босса.

Жаль, конечно, скорее всего, он ее выбросит по дороге. Но что уж поделать.

— Забыла у Леры в машине, — говорю вдогонку.

— Ты что, хочешь доказать, что была именно там? — щурится мать.

— Да нет же, просто… Просто я получила автографы… Пойду я помоюсь — и спать, день был сложный, да и на работе завал. А завтра будет еще хуже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Работа тебе не сахар. Думаешь, у нас в школе все гладко? Столько отчетов, столько журналов, актов… — начинает она про свое, но я уже не слушаю.

Мне еще надо подумать, как правильно завтра вести себя с Германом.

Вот только от мысли, что скоро все закончится, становится мерзко и тоскливо на душе. Что ж, не стоило пускать его в сердце сразу. А теперь пожинай плоды своих фантазий, Алина, говорю сама себе, уже принимая ванну.

***

Все утро босс молчит, не припоминая мне вчерашний побег. Но от его взглядов порой не по себе. Такое чувство, что он ищет любой повод, чтобы я находилась рядом.

То кофе ему сделай — причем внеурочно, то номер телефона чей-то найди, то принеси документ, который наверняка и так есть в его компе.

И я понимаю, что разговор по душам неизбежен. Просто пока Герман не нашел подходящий момент. Или же это очередная уловка с его стороны?

Но так же помню и о том, что собиралась выследить лазутчика. Потому радуюсь, когда босс велит мне отнести бумаги в отдел безопасности.

И пусть меня не сильно беспокоят проблемы «Эталон-групп» и плохие отношения Касаткина с «Алмаз Инвест Строй», это уже дело принципа. Ведь инцидент случился во время моей работы на должности секретаря, и я отчасти чувствую вину. Не хочется оставлять незавершенные вопросы. Я привыкла любое дело доводить до конца.

Приближаясь к нужному кабинету, замираю и решаю немного понаблюдать. Уж думаю, минут десять-пятнадцать босс без меня как-нибудь обойдется.

Не факт, конечно, что конкретно в это время здесь появится кто-то, да и кто именно нужен, я сама не знаю. Но как говорится, попытка не пытка.

Но все напрасно.

Устав ждать, захожу и кладу документы на стол начальника отдела.

Приходится вернуться в приемную и делать свою работу, хотя она сегодня не очень-то спорится — я совершенно не выспалась ночью из-за беспокойных, тягостных, бесконечных мыслей. Мой разум уже строит варианты дальнейшего развития событий, и я понимаю, что на самом деле хотела бы продолжать отношения с Германом, потому что он мне очень нравится.

Я бы даже сказала, нравится до безумия, так, что я готова нарушить свои принципы. И плевать, что подумают все остальные, в том числе и моя мама.

В таком душевном раздрае я еще никогда не бывала. Непривычно.

Приближается начало обеденного перерыва, и я подозреваю, что именно тогда Касаткин и пустит в ход тяжелую артиллерию…

Слышу звук пришедшего сообщения, боюсь открывать, предполагая, что оно может быть от него. Но через несколько минут все же решаю взглянуть одним глазком, и оказывается — написал мне как раз-таки не Герман, а Макаров.

А этому что еще от меня сегодня надо?

«Не злись, Алин, я же не специально. Я зайду после обеда, когда Касаткина не будет? Принесу тебе кое-что вкусненькое».

Неужели с одного раза ему неясно, что видеть я его совсем не хочу. Вот же настырный тип! Вроде бы, далеко не идиот, он всегда действует продуманно и со своей выгодой. Тогда зачем ищет любой повод, чтобы заявиться ко мне?

И тут меня осеняет.

Он ведь мог сказать, что придет в обед, но почему-то хочет дождаться, пока босс уедет. И в те дни, когда пропал ключ, Макаров постоянно ошивался около меня, хотя чем именно я, простая практикантка, заслужила такое внимание — непонятно. И он дружен с сотрудниками отдела безопасности — не раз видела их вместе в курилке.

Эти совпадения — не случайность.

Неужели он и есть тот самый шпион от конкурентов?!

«Потом я не смогу, хочешь — заходи сейчас», — отправляю ответ.

«Я скоро уезжаю по делам».

«Значит, сегодня не судьба))»

«Ок, потом поговорим».

Вот и отвалил.

Но подозрения по-прежнему не оставляют. Куда это он срочно собрался?

И я звоню Лере в надежде, что она еще не уехала домой. Главное, чтобы подруга не послала подальше, а согласилась на мое предложение, которое может показаться довольно странным.

***

— Куда этот придурок подевался? Только что я видела зад его тачки! — шумит Федоскина, пытаясь не потерять из виду автомобиль Макарова. Серый, не слишком дорогой и приметный, который легко спутать со многими другими.

— Вон! Вижу его на соседней полосе! Левее бери! — указываю я на эмоциях. — Только не приближайся сильно, чтобы он нас, не дай бог, не заметил…

Мне все-таки удалось уговорить Леру немного побыть шпионкой, хотя я пока сама не знаю, что из этого получится. Вдруг моя затея бессмысленна.

Герман и впрямь пытался перехватить меня в самом начале обеда, но я все равно ушла, сославшись на то, что нам с Лерой срочно нужно съездить в универ — якобы расписаться в ведомости. Придумала, а что было делать.

За пару последних месяцев, тренируясь изо дня в день, Федоскина научилась водить машину более-менее сносно, теперь с ней не так страшно ехать, как было поначалу. А сейчас я и вовсе не замечаю ее ошибок. Все наше внимание устремлено на Димона, который явно куда-то торопится.

Проезжаем за ним еще несколько кварталов. Но на перекрестке не успеваем проскочить на зеленый сигнал светофора, и за те полминуты, что нам приходится ждать, серый седан исчезает в неизвестном направлении.

— Ну вот и все. Потеряли его, — вздыхает Лера.

— Давай проедем прямо и еще посмотрим, — тревожно сжимаю кулаки.

Примерно соображаю, что где-то по правой стороне от дороги есть какие-то базы, а за ними — большая парковка. Возможно, он направлялся именно туда. Потому как время не стоит на месте, а ему нужно успеть за этот час, из которого прошло уже минут двадцать, вернуться к Рустаму.

— О! Кого я вижу! — выдает Лера совсем другим тоном.

Она показывает рукой вперед, и я, чуть сощурившись от солнца, наблюдаю, как Дмитрий выходит из своей машины. Закрывает дверь и кого-то высматривает.

— Остановись здесь, — хватаю ее за плечо. — Дальше мы пойдем пешком.

Мне немного неудобно за то, что подставляю Леру — не хочется впутывать ее в свои проблемы. Если Макаров увидит нас здесь, ничего хорошего ждать не стоит. Сразу поймет, что мы за ним следили, и заляжет «на дно», а тогда я не смогу получить никаких доказательств его причастности к диверсиям.

Согнувшись, прячемся за соседним рядом машин. Я сжимаю в руке телефон, отключив в нем звук заблаговременно.

Наконец, добираемся до Макарова, голова которого повернута в другую сторону. И тут к нему подходит какой-то мужчина лет сорока с виду — лысый и неприятный тип в темных очках, камуфлированных брюках и растянутой, выцветшей черной футболке. Обе его руки, от кистей до предплечий, покрыты татуировками, довольно старыми, бледными. Возможно, какой-то бывший зэк, но в этом я не уверена. Не слишком разбираюсь в таких вещах.

Мы находимся довольно далеко и не слышим, о чем они говорят, но разговор явно идет на повышенных тонах. После чего незнакомец отдает что-то Макарову и уходит. Мы с Лерой склоняемся еще ниже, практически усевшись на асфальт, пока наш снабженец снова садится в машину.

Зато с этой стороны неплохо видно, куда пошел второй — он уже приближается к грязному грузовому микроавтобусу.

— Номер! — шипит Лера.

— Какой номер?

— Номер его машины сфоткай.

— Точно. — От переживаний не могу ничего сообразить.

Высовываю руку с телефоном и приближаю изображение, щелкаю по кнопке. Затем снимаю лицо мужчины.

Минут десять спустя, когда Макаров покидает эту облезлую парковку, мы отъезжаем. Незнакомец тоже уехал, но следить за ним мы уже не решаемся.

Вот и что мне делать с этими фото? Они ведь ни о чем особо не говорят.

Может, это вообще был кто-то из наших поставщиков. Не все же ходят одетыми с иголочки, встречаются иногда и такие вот индивидуумы, у которых есть то, чего не найти у других. Макаров вполне мог обсуждать с этим типом какой-то рабочий вопрос.

Опомнившись, открываю фотографии в телефоне. Сейчас, когда я сняла очки, можно разобрать цвет автомобиля. Он темно-синий.

И вертится, вертится в мыслях что-то эдакое, знакомое, не могу понять, что с ним не так. Всю дорогу ломаю голову. Будто какое-то чувство дежавю посетило.

Мы с Лерой останавливаемся около главного здания «Эталон-групп».

— Я поеду, мне тут больше делать нечего. Будет что новое — звони, — прощается со мной Лера. Ей хорошо, не надо пока работать полный день, как мне.

На мгновение мой взгляд останавливается на машине Касаткина, который уже на месте — видимо, сегодня решил обойтись без посещения ресторана или заказал себе что-то прямо в кабинет…

Передо мной опять мелькают картинки нашего с ним неудачного знакомства, когда из-за меня — а точнее, из-за Федоскиной — в его машину врезался наш сотрудник. А потом босс отчитывал меня за это прямо в холле компании.

Одно воспоминание тянет за собой другое. По пути к лифту размышляю о Ксении. Тогда я точно так же шла, думая о чем-то своем.

И вдруг меня осеняет. В тот день я несла боссу какие-то объяснительные. А там было написано «К воротам подъехал синий грузовой микроавтобус…»

Сердце бешено бьется в груди. Неужели я все-таки нашла какую-то зацепку? Не может быть, что мне так повезло — хоть раз за последнее время!

Не без помощи Валерии, конечно.

Что ж, придется идти к боссу и все ему рассказывать. Хотя я слишком волнуюсь. Еще и поесть не успела из-за этой сумасшедшей слежки.

Ну да черт с ним, с обедом. Есть вещи и поважнее.

На моем рабочем столе лежит та самая программка с автографами актеров. Выходит, не выбросил и не потерял. Просто удивительно. Но даже от такого, казалось бы, незначительного факта, в груди вдруг теплеет.

Прячу ее в сумку, а потом, преодолев страх, стучусь в кабинет Касаткина…

Глава 26

Герман

Не понимаю, что случилось с Алиной за эти пару дней. Что она себе надумала, почему пошла на попятную. Еще в пятницу мне казалось, у нас отлично все складывается, а тут она вдруг решила поиграть в недотрогу.

Бесит, если честно. Очень бесит, но не подаю вида, что меня это волнует.

Значит, про театр разговор она тоже завела случайно, чтобы не ехать ко мне.

Надо было сразу догадаться. Где-то я недожал, что-то не учел в ее характере. А у меня остается все меньше дней, чтобы проложить дорожку к ее сердцу…

Уверен, что и в универ ей совсем не нужно, просто нашла отговорку.

Я искренне удивлен, когда она неожиданно сама заходит ко мне. Но вскоре выясняется, вовсе не для того, чтобы попытаться наладить наши отношения.

Невероятно, но ей каким-то образом удалось разузнать номер микроавтобуса, который крутился у объекта в день производственной аварии.

И этот мудак, Макаров, помощник Рустама…

Он давно казался подозрительным, хотя я списывал все на ревность — он крутился около Алины, и мне даже чудилось, что она испытывает к нему определенный интерес.

— Да, похоже, тот самый. Тогда он снимал номера, вот расследование и не продвинулось дальше, — киваю, разглядывая фотографии. — Перешли мне их в личной переписке, я все-таки уточню у монтажника, который видел машину.

— Сейчас отправлю. — Она нажимает кнопки.

А я смотрю на нее — и что-то внутри обрывается, сердце то пропускает удары, то бьется намного чаще обычного. Наверное, не стоило пить лишнюю чашку кофе. Это ведь из-за него, а вовсе не из-за каких-то чувств к зеленоглазой помощнице? Со мной давным-давно не бывало ничего подобного.

— Вот и зачем ты в это полезла? А если бы они тебя увидели? — упрекаю Алину, которая и сама заметно волнуется.

— Да что со мной могло случиться днем, в общественном месте?

— Не знаю. Только больше никакой самодеятельности — поняла? Предпримешь что-то без моего ведома — отшлепаю лично.

Она краснеет, отворачивается.

— Герман Назарович, я вам сказать хотела… Прекратите ко мне приставать. Я так больше не могу. Мы друг другу совершенно не подходим, — шепчет она.

— Наши тела говорят совсем другое, — замечаю покультурнее, чтобы не резало слух этой недотроги. Хотя очень хочется напомнить, как она текла от прикосновений моих пальцев, от оральных ласк — уж они ей точно понравились.

Меня в таких вопросах не обманешь.

— Глупости все это, игра гормонов. Не ломайте мне жизнь.

— Как, интересно, я могу тебе ее сломать? — изумленно протягиваю я, но тут же доходит, каким тоном она произнесла последние слова. Она не играет. Говорит то, что действительно думает. А значит, не желает со мной спать. — Как хочешь, котенок. Не буду настаивать. Ты вообще сегодня что-нибудь ела?

— Нет.

— В таком случае можешь устроить себе дополнительный перерыв. А я тем временем выясню, что хотел. И больше не вмешивайся в это гнилое дело. Я тебя в свидетели привлекать тоже не собираюсь, чтобы не подставлять. Это намного опаснее для тебя, чем кажется, замешаны большие деньги…

Вздыхаю, осознав для себя, что пока о сексе с Вишенкой можно забыть. Но когда она немного отойдет и расслабится, я обязательно что-нибудь придумаю. Потому что хочу ее до безумия, как никого на свете не хотел — только ее одну.

— Вы уволите Макарова? — поворачивается она, перед тем как уйти.

— А что, переживаешь за него? — настораживаюсь я.

— Совсем нет. Просто хочу знать, как вести себя дальше.

— Пока не прощупаем все звенья цепочки, трогать его не стоит. Но ты все равно будь начеку и не проговорись.

Алина проводит пальцами вдоль рта, словно закрывает его на замок.

— Молчать я умею. Да и встречаться с ним не собираюсь.

Киваю, уже прикидывая в уме дальнейшие действия.

Буквально через час мне поступает подтверждение — это и впрямь та машина. И я сразу звоню своему знакомому из полиции — Евгению Петровичу. Он и тогда помогал мне, но дальше наших догадок ничего не зашло.

— Узнаешь для меня имя владельца микрика? — скидываю фотографии уже ему. — Тот самый, который мы тогда и искали, помнишь?

— Это легко.

— Заодно посмотри, что на его еще есть. Чем занимается, с кем связан.

— Если что-то в базах будет — обязательно гляну, — соглашается Женя. — И как вам вообще удалось найти эту машину, Назарович?

— У меня есть ценные помощники, — уклончиво говорю я, но сам улыбаюсь.

Надо же, не Алина, а сюрприз ходячий. Додумалась устроить слежку за Макаровым вместе с дочкой Романа Михайловича! Две безбашенные леди!

Но почему-то мне эта черта характера Вишенки даже нравится. Она непредсказуема, и в ее покорении для меня есть свой интерес, как будто я прохожу самый особенный квест в жизни с невероятным главным призом.

Я уже собираюсь домой, когда мне звонит Евгений и предлагает встретиться.

У него появились какие-то важные сведения, и я говорю ему, что скоро подъеду. Приходится отпустить водителя пораньше и самому сесть за руль. Меньше лишних глаз — больше толку, хоть Виктору я и доверяю.

— Ну что, есть информация — и очень даже любопытная. В общем, зовут хозяина машины Максим Черный, это его настоящая фамилия, если что, — сообщает полицейский, с которым мы общаемся неподалеку от отделения.

Рассматриваю внимательно фото мужчины, о котором рассказывала Алина.

— И кто он такой?

— Скользкий парень. Когда-то привлекался к уголовной ответственности, отбывал срок в колонии, но отпущен за хорошее поведение досрочно. Потом серьезных залетов не было, все судимости сняты. Правда, в последние годы этот Максим влез в крупные долги банку. С предыдущей работы его уволили за прогулы, платить было нечем, и его уже трясли коллекторы. Но недавно он вдруг нашел деньги, чтобы погасить задолженность, — называет он примерную сумму. — Совпадение? Не думаю. Возможно, их он и получил за ту работенку от ваших недоброжелателей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А вот это уже ближе к теме.

— Заявление писать будете, Герман Назарович?

— Мы полностью устранили последствия той аварии, так что предъявить ему особо нечего. Просто хотелось бы выяснить личность его заказчика.

— Можно прессануть его немного. Заведем в кабинет — и в деталях объясним, что будет с ним, если он не расскажет все от начала до конца.

— Справитесь сами?

— Обижаете. Конечно. Буду держать вас в курсе, господин Касаткин.

— Потом сочтемся, — намекаю, что услуги будут оплачены сполна.

— Всенепременно. Но я бы все-таки отправил этого мерзавца туда, где ему самое подходящее место. Сегодня он диверсию на стройке устроил, а завтра за убийство возьмется. Из таких людей ничего путного все равно не выходит.

— Как только выясним имя, так и сделаем, — подумав, соглашаюсь с ним.

Алина

С работы от метро иду пешком. Хочется прогуляться и немного подумать о своем, ведь дома побыть в одиночестве мне никто не даст — бабушка как раз возвращается с дачи, уж она точно загрузит меня бытовыми делами.

Позавчера я наконец-то узнала, с кем Герман собирается ехать в командировку — с ведущим инженером производственного отдела. И отправляются они на важную конференцию. Мне он тоже предложил поехать, а я, конечно же, отказалась. Но, кажется, ему пока и не до меня вовсе.

А вот Анна Семенова уже ушла в отпуск и куда-то уехала, так что они точно не вместе. И от этого осознания мне становится немного легче. Все-таки думать, что у него одновременно две любовницы, выше моих сил.

Нет, я вовсе не собираюсь возобновлять отношения с Касаткиным. Не поэтому решила притормозить. Просто боюсь, что все зайдет слишком далеко, и я окончательно попаду в его сети. Боюсь своих же чувств к нему.

Хотя в эти дни я все равно не смогла бы заниматься с ним любовью…

В воздухе уже чувствуется дыхание осени, конец лета выдался не самым жарким. Деревья начинают понемногу терять листву, многие желтеют. Еще чуть-чуть — и окружающая нас картина изменится до неузнаваемости.

Это лето оказалось для меня переломным. Я сама изменилась. Кто бы мог подумать, что я, такая серьезная и сосредоточенная, успею влюбиться в своего начальника, и теперь все мои мысли будут заняты им одним?

Его улыбка преследует меня повсюду, а сердце замирает, когда слышу голос. Эти ощущения завораживают, но и злят тоже, потому как я понятия не имею, смогу ли вернуться к прошлой жизни, где не было его. Что будет со мной дальше теперь, когда наш временный контакт подходит к концу?

Дома до меня сразу доносится запах грибов. Оказывается, бабушка умудрилась собрать целое ведро и теперь, закатав рукава, вознамерилась почистить их.

— Привет! Рада тебя видеть. А где мама? — спрашиваю я, заглянув на кухню.

— Ушла в школу на собрание. Скоро ведь учебный год, а ей снова дали классное руководство. А ты чего так поздно? Начальник задержал?

— Нет, просто немного прогулялась. Сейчас я переоденусь и помогу тебе, — соображаю, что бабушка будет возиться с этими грибами до поздней ночи.

И через минут пятнадцать, быстро перекусив, присоединяюсь к ней. Беру в руки нож и начинаю срезать с грибов лишнее, складывая чистые в кастрюльку. Маслята, сыроежки, боровики — чего только тут нет, сборная солянка. Но зимой все пойдет в ход. Мама печет с ними обалденную пиццу, ее ест даже бабушка, хотя в целом она терпеть не может «заграничные» блюда.

— Видела, какой костюм деловой у тебя появился. И фотографии смотрела. Ты стала красавицей, настоящей леди. Явно в отца пошла, а не в наш род.

Сглатываю, раздумывая, как бы это спросить бабушку о моем папе. Мама никогда о нем не рассказывала и вообще наотрез отказывалась говорить на эту тему. Единственное, что о нем знаю — так это то, что он «мерзавец и подлец».

— Скажи, а ты папу моего знала? — осторожно интересуюсь.

— Знала, чего ж не знать, — ворчит бабушка, но тут же замолкает.

— Расскажи, почему они расстались? Поругались?

— Андрей не был твоим папой, она уже беременная с ним познакомилась. Повстречались пару месяцев — и разошлись как в море корабли.

— Серьезно? — поднимаю голову, внимательно глядя на бабушку.

— Перед этим она с другим мужчиной познакомилась — богатым и красивым. Любила его, крутила роман, пока не узнала случайно, что он женат и у него уже есть дочь. Вот и бросила его, уехала в другой город, чтобы даже не нашел. А там позже про беременность выяснилось, да не стала она избавляться от ребенка — попросту не смогла. С ней вместе Андрей Константинович работал, но недолго их отношения длились, все не могла того забыть, прежнего. Вот и вернулась она домой, ко мне, с животом уже огромным. А я что… Приняла вас обеих. Помогала, чтоб мать твоя снова работать пошла, нянчила маленькую.

— А звали его как, отца моего?

— Ай, не помню я уже. Дело давнее. Все равно вы ему не нужны были. Так что и ты не забивай свою голову всякой ерундой. Лучше подай мне во-он тот пакет…

Задумываюсь над словами бабушки. В принципе, я всегда подозревала, что с моим происхождением все не так-то просто. Но понятия не имела, что кроме отца-подлеца, у меня есть еще и старшая сестра. Интересно, захотела бы она сама со мной познакомиться, если бы обо мне узнала, или нет? У богатых свои причуды. Но то, о чем рассказывает бабушка, было давно, с тех пор все могло измениться. Вдруг мой неведомый папа не так уж и плох, как утверждает мама?

Жаль, что я вряд ли услышу от своей родни правду. Хотя порой лучше оставаться в неведении, чем выяснить о себе весьма неприятные вещи.

Глава 27

Герман

В тот день безумно выматываюсь на работе и едва соображаю, что Евгений прислал мне новое сообщение.

Перед этим он звонил рассказать, что им удалось наконец найти и допросить диверсанта. Но предстояло важное совещание, которое я не мог пропустить, пришлось немного отвлечься от расследования.

Уже поздно вечером, когда в офисе почти никого не осталось, открываю сообщение — и вижу фоторобот заказчика, составленный по описанию Максима Черного.

Смотрю — и не понимаю, как такое возможно.

Узнаю человека сразу. И он — вовсе не тот, на кого я грешил.

Это явно Митяев, мой давний знакомый и… подчиненный Николая Градова.

Какого черта?! Что вообще происходит?

Ну точно ведь он — его разрез глаз, брови, залысины…

Немного придя в себя, набираю номер Жени.

— Посмотрели, Герман Назарович? Мужчина представился исполнителю как Алексей, но, подозреваю, это не настоящее его имя. Он и давал Черному заказы, чтобы подпортить рейтинг вашей компании в глазах заказчиков.

— Его зовут Александр Митяев, — мрачно говорю полицейскому и немного посвящаю в наши общие дела.

— Интересная картина вырисовывается. Уверены, что это он?

— На девяносто девять процентов. Если, конечно, не его двойник и не брат-близнец. Вот только не припомню, чтобы у него были братья.

— И каковы ваши предложения насчет этого Митяева?

— Думаю, надо выбить из него признание. Устроим ему сюрприз.

— Наше участие требуется?

— Конечно. Но для начала хотелось бы узнать его мотивы.

— Тогда встретимся завтра, чтобы обсудить все нюансы.

Отключаю звонок и откидываюсь на спинку кресла, закрыв глаза.

Такое чувство, словно вокруг меня все больше сгущаются тучи. Сперва эти диверсии — одна за другой, потом странности в офисе. Тендер, который мне едва удалось выиграть. Какого хера Александр вообще затеял против меня свою игру? И он ли один, или Градов тоже замешан? Но Градов мог и вовсе не отдавать мне объект, однако выбрал в качестве подрядчика именно «Эталон-групп». Значит, он вообще не в курсе деятельности своего помощника и будет весьма удивлен.

Еще и Алина решила поиграть в Снежную Королеву. А я с каждым днем все отчетливее понимаю, что влюбился в нашу практикантку, как бы смешно и наивно это не звучало. Я уже и не думал, что когда-то снова смогу любить. У меня были десятки подходящих вариантов, но душа потянулась именно к ней. Ведь в ней есть то, чего у других не имеется. Она искренняя, честная, живая — без какого-то напускного лоска. А еще удивительно красивая девушка.

При этом я был единственным ее мужчиной, что тоже немаловажно.

Она моя. Я это знаю. Она будто создана конкретно для меня. С ней я и сам оттаиваю, становлюсь другим, и мне хочется совершать безумные поступки.

Вот только как ей в этом признаться? Вдруг оттолкнет, не захочет иметь со мной ничего общего? Я даже не догадываюсь, что конкретно она обо мне думает…

Целый день проходит в подготовке, договариваемся с Женей о деталях.

А дальше сутки как на иголках…

***

С самого утра подъезжаю к офису инвестора. Градов снимает помещение в большом бизнес-центре, неподалеку от железнодорожного вокзала.

Как ни в чем не бывало, стараясь не крутить головой, чтобы не выдать засаду, вхожу в здание. Нахожу кабинет Александра и стучусь.

Конечно, я не предупреждал о визите, но у меня с его начальником общее дело, а сам он — вроде как мой друг. По крайней мере, до недавнего времени я именно так и думал.

Неприятно, но уж лучше, чем и дальше быть в дураках.

Если все, что я выяснил — правда, то ему придется ответить за свои делишки.

— Герман! Какими судьбами? Вот уж не думал, что ты сегодня появишься, — протягивает Митяев, но уже вижу — глазки испуганно забегали по сторонам.

— Да так, к Градову заехал по дороге. Заодно решил задать тебе пару вопросов. — Упираюсь ладонями в столешницу. — Интересно, чего ты вообще добивался, вставляя мне палки в колеса?

— Ты сейчас о чем? — напрягается он, глядя на меня снизу вверх.

— Тебя сдали с потрохами — твой же знакомый. Максим Черный. Ты ведь прекрасно знаешь, кто это такой. Ты платил ему, чтобы тот портил деловую репутацию «Эталон-групп», хорошо платил, а значит, имел свою выгоду.

— У тебя всю жизнь все только к деньгам и сводится, — шипит Митяев, когда я привожу ему доказательства, раскладываю аргументы по полочкам. — Тебе хоть раз приходило в голову, что можно испытывать неприязнь и по другим причинам? Да, я хотел, чтобы тот тендер выиграл «Алмаз Инвест Строй»! Понятия не имею, почему идиот Градов все равно тебя выбрал.

— Вольский предложил тебе за это деньги? — не останавливаясь, продолжаю давить я, чтобы выудить максимум информации.

— Предлагал. Но взялся я за дело вовсе не ради прибыли. — Он заметно выходит из себя, поднимается и начинает нервно ходить по кабинету.

— И почему ты так меня ненавидишь? — слежу за его метаниями.

— Сам не догадываешься, что ли? Забыл, как ты Катьку у меня в универе увел, переманил ее, поимел полгода, а потом бросил? А я ее любил, между прочим, больше жизни любил. Думал, я прощу тебе такое предательство, Гер?

— Во-первых, она сама от тебя тогда ушла. И меня Катька тоже не любила. Во-вторых, мы расстались по обоюдному согласию, и замуж она вышла за другого. В-третьих… какого черта ты мешаешь личное с рабочим?

— Да просто тебе все легко всегда доставалось. Бабы, деньги. А я после того случая перспектив лишился, на заочный перевелся, депрессию лечил. Если бы не ты, у меня бы уже своя фирма была, покруче твоей. А я вынужден работать на кого-то. Да у меня вся жизнь наперекосяк пошла в тот день. Был друг, была девушка, но оказалось, это лишь фантом, мыльный пузырь: пшик — и не стало.

— И ты все годы молчал о своих обидах? Какой же ты жалкий.

Митяев злобно скрипит зубами, и я совершенно не узнаю университетского приятеля, с которым меня когда-то и впрямь связывало много общего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В этот момент дверь кабинета открывается, и к нам входит Николай Градов. Но не один, а в сопровождении трех сотрудников полиции.

— Ты уволен, Саша. Больше ты здесь не работаешь.

Митяев испуганно смотрит на полицейских, переводит взгляд на меня, а я лишь пожимаю плечами. На его руках застегивают наручники, и моего знакомого уводят прочь. Все его признания были зафиксированы на камеру, потому ему уже не отвертеться. Даже если отделается условным сроком, нормальной должности теперь точно не увидит. Вырыл сам себе могилу, придурок.

Евгений, который участвовал в задержании, находится здесь же.

— Заедьте к нам в управление, когда освободитесь, Назарович. Оформим заявление. И еще… ничего мне от вас не нужно. Я просто сделал свою работу.

— Хорошо, заеду, там и поговорим, — киваю ему и впервые за последние дни улыбаюсь от того, что он вдруг решил отказаться от гонорара. Бывает же такое.

Но сразу не ухожу — Градов зовет меня к себе в кабинет, чтобы поговорить.

Испуганная шумихой в офисе секретарша приносит нам обоим кофе.

— Надя, найди, пожалуйста, предложение, которое готовил Добрынин, — просит ее босс. — Оно нужно мне срочно, пока Герман Назарович здесь.

— Хорошо, сейчас все сделаю, — отзывается она, косясь на меня.

Пока пьем кофе, удивленно смотрю на Николая Градова, пытаясь понять, что он задумал. Уж слишком подозрительно прозвучали его последние слова.

— В общем, тут такое дело. Есть у меня в плане по финансированию один крупный объект — дворец спорта, с бассейном, кортами, ледовым катком и прочим… Но мне для его строительства нужны надежные подрядчики. И коль уж речь зашла об Игоре Вольском… Знаю, отношения между вами не совсем доброжелательные. Но при этом ваши компании — самые лучшие и надежные во всей области. И я хочу, чтобы вы на сей раз поработали вместе. Конечно, в разных частях здания, не мешая друг другу, но все равно придется общаться.

Сглатываю, представляя, что снова столкнусь с человеком, едва не ставшим моим тестем. Значит, вот какое предложение отца имела в виду Кристина… Очевидно, Градов успел пообщаться с Вольским и заранее заручился его согласием.

— Нет. Это исключено. Найдите вместо меня другого подрядчика.

— Подумайте хорошенько, Герман Назарович. Время еще есть, проект только разрабатывается. У вас будет полгода, минимум, чтобы принять верное решение, — вкрадчиво говорит Градов, и я не могу понять, делает ли он это мне назло или впрямь вознамерился свести врагов на одной стройплощадке.

— Подумаю, но не гарантирую, что мой ответ будет положительным. Извините, сейчас мне нужно ехать в отделение. Поговорим обо всем чуть позже.

— Конечно. И спасибо, что помогли вычислить крысу в моем окружении.

— За это стоит благодарить вовсе не меня, — говорю и опять вспоминаю об Алине. Зеленоглазая девчонка и сама не знает, какую неоценимую помощь мне оказала. Вот только вряд ли воспримет мою благодарность адекватно, решит, что я снова хочу затащить ее в постель и лишь ищу повод сблизиться.

А я…

Я хочу, конечно, но готов поступиться своими желаниями, только бы она была счастлива.

И если это счастье не во мне, то я навсегда оставлю ее в покое.

Заставлю себя это сделать, как бы тяжело ни было после. Но сначала все же выясню, как на самом деле Алина ко мне относится. Иначе не смогу спокойно спать, спокойно жить...

Глава 28

Алина

Герман все-таки уезжает в командировку, как и планировал. Но это пока никоим образом не освобождает меня от обязанностей секретаря.

И хоть официально во время отсутствия Касаткина его замещает отец Леры, сам Герман предпочитает быть в курсе всех дел, потому звонит мне каждую свободную минуту на протяжении рабочего дня. А порой пишет сообщения, в которых дает указания.

Но не только командует.

Иногда между деловых предложений проскакивают невинные комплименты или намеки на чувства. Например, «Рад, что ты помогла мне, золотко» или «Сходи на перерыв, подними себе настроение чашкой кофе» никак нельзя расценивать в качестве официальной переписки. Бывают намеки и более интимного характера, которые я предпочитаю игнорировать.

Два дня назад он заявил, что совершенно не выспался, потому что одна зеленоглазая фея во сне исполняла все его желания, чего, конечно, нет в реальности, а очень хотелось бы иногда получить от нее хоть толику внимания.

И это явно не просто так.

Герман до сих пор не может понять, почему я отказала ему в продолжении близких отношений. А я уже и сама не рада, что поторопилась с решением.

Все же эти дни, последние дни моей практики, могли быть наполнены приятными чувствами и моментами нашей близости. Я могла и вовсе находиться в командировке вместе с боссом, как он и предлагал. Но отказалась.

Не знаю, правильным ли был мой поступок. Однако мне совершенно не хочется быть игрушкой Касаткина, которую он без зазрения совести бросит, как только на горизонте замаячит новая красавица — вроде той Кристины, его бывшей невесты. Я даже не сомневаюсь, что интерес Касаткина ко мне имеет исключительно спортивный характер.

Просто в какой-то момент у хищника обострился охотничий азарт, а я показалась ему лакомой добычей. Вот и все объяснение.

Поэтому я стараюсь никак не реагировать на его поползновения в мою сторону. Хотя, чего уж скрывать, руки невольно дрожат, когда читаю такие его сообщения. И потом я долго не могу прийти в себя, чувствуя то страх потери шанса, то злость, то надежду, что все еще может измениться в лучшую сторону.

Сама не знаю, какое чувство преобладает в душе. Мое настроение меняется по десять раз за день, что днем замечает подруга, а по вечерам мама задает странные вопросы, не влюбилась ли я ненароком.

Сложно скрывать свои чувства, когда думаешь о мужчине 24/7.

Единственный плюс в отсутствии босса на рабочем месте — у меня освободилось время на написание отчета. Ведь мне пока не приходится делать кофе или следить за его посетителями. Все вопросы с Романом Федоскиным я решаю быстро и оперативно, чаще всего — дистанционно. Да мужчины и сами неплохо справляются без меня. Остается работа с корреспонденцией и звонками, часть которых я перенаправляю специалистам в отделы...

Официально производственная практика завершилась еще вчера. Но я обещала Касаткину задержаться — буквально на пару дней. Он сам попросил меня об этом, и я согласилась, что логично. Завтра вернется Ксения — она уже позвонила и лично предупредила меня, что наконец-то выходит на работу.

Заявление написано, скоро я получу расчет от бухгалтерии.

Моя стажировка в «Эталон-групп» подошла к концу.

Странная, но, тем не менее… Я получила гораздо больше знаний и навыков, нежели если бы просто наблюдала за работой мастера на стройке.

И почему-то мне не хочется уходить, не увидев хоть раз напоследок Германа. Я уже всерьез по нему соскучилась, пусть и признаться в этом ему не могу. Как-то не вовремя он уехал на свою конференцию. Но, может, оно и к лучшему?..

Меньше эмоций — меньше сожалений, что все могло быть иначе.

Все именно так и должно было случиться.

Пытаюсь убедить себя в этом весь день, но к вечеру становится совсем тяжело. На душе скребутся кошки. Как-то неспокойно. Тоскливо и словно не закончено.

Будто я оставила где-то важную вещь, которую нужно забрать, прежде чем уйти навсегда. И, конечно, эта вещь — не отчет по практике и не благодарственное письмо от Касаткина. Это надежда. Глупая, наивная, но такая живучая надежда на нечто большее между мной и боссом, чем мимолетный служебный роман.

У Германа впереди грандиозные планы и жизнь, полная возможностей. А меня ждет возвращение в университет, скучные лекции и перспектива в скором времени искать себе самую обычную работу в каком-нибудь проектном бюро.

Конечно, я немного обзавелась полезными связями, но в облаках не витаю, а исхожу из своих реальных возможностей. А уж там как получится…

Завтра мне предстоит лишь ненадолго зайти, чтобы передать Ксении дела, заодно попрощаться с коллегами. Главное — не сойти с ума от тоски по Герману.

Он не писал сегодня весь день. И меня саму, как одержимую, тянет взять телефон, нажать на контакт и отправить короткое, но такое важное сообщение: «Ухожу. Спасибо за все». Но он, наверное, сейчас там, в другом городе, среди важных дел, людей. И стоит ли вообще напоминать о себе, если он сам решил оставить меня в покое, словно я — нечто незначительное, что можно просто забыть?

Пальцы дрожат над экраном, набирают буквы, а потом с отчаянием стирают их.

Внутри меня пустота…

Надо собираться домой.

По возвращении включу себе какой-нибудь сериал, чтобы отвлечься. Если Лера, конечно, не потянет гулять. В последнее время она грозится познакомить меня с одним симпатичным парнем, на два года старше нас, и чувствую — так оно и случится. Подруге надоело наблюдать мою кислую физиономию, хоть она и не знает подробностей наших с Германом отношений…

Сумка собрана. Последний взгляд на рабочее место. Заглядываю в подсобку, чтобы убедиться, что все приборы обесточены, словно пытаюсь выключить и свои собственные эмоции. И вот, выхожу… и замираю.

Он. Касаткин.

Стоит, прислонившись к косяку двери приемной, и смотрит на меня. Его синие глаза — бездонный океан, в котором я тону. В них столько боли, столько нежности, столько всего, что я боялась увидеть…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты вернулся раньше? — вырывается у меня со стоном.

— Вернулся. Из-за тебя, котенок, вернулся. — Его голос обжигает мою душу.

Герман делает шаг навстречу, и я, словно притянутая невидимой силой, бегу к нему. И вот я уже в его объятиях, сердце колотится в бешеном ритме, а разум отказывается верить в происходящее.

Его губы находят мои, сминают неистовым поцелуем. Это буря, это признание, это все, что мы не могли сказать друг другу словами.

Я отвечаю, сама не понимая, почему так происходит.

Не могу поверить, что Герман сорвался с конференции, что он здесь, в нашем городе. Примчался сюда, чтобы в последний раз увидеть меня. Мой мозг еще не готов принять новую реальность — чересчур чудесную, чтобы быть правдой.

— Я безумно соскучился по тебе, — шепчет он, покрывая поцелуями мои щеки, шею, покусывая мочку уха. — Ты даже не представляешь, как сильно я скучал.

— Я тоже, — выдыхаю, будто в полузабытьи.

Окружающая реальность тает, я не вижу ни кабинета, ни дверей. Сейчас для меня существует только Герман Касаткин.

— Поедешь ко мне? Я не настаиваю, пойму, если откажешься. Но мне чертовски хочется, чтобы ты согласилась провести со мной этот вечер, — рвано говорит Герман, пока его сердце под черной футболкой колотится в унисон с моим, что я хорошо чувствую, прижавшись к твердой мужской груди.

— Да я и сама хочу, — произношу с таким выдохом, что кажется, словно моя душа в этот момент вылетает наружу, устремляясь к нему. Спокойно говорить просто невозможно. Меня с головой охватывает эйфория счастья, от которой кружится голова.

Герман внезапно расплывается в широкой, обезоруживающей улыбке.

— Тогда пойдем? Моя машина уже здесь.

— Пойдем, — киваю я, совершенно позабыв, что офис еще не покинули последние сотрудники. Но босс и сам все прекрасно понимает.

— Жду тебя у шлагбаума через пять минут. — Голос Касакина снова становится тише, будто он озвучивает мне нечто сокровенное. А затем он запускает пальцы в мои волосы, массируя затылок, и заглядывает в глаза — наверное, ищет в них подтверждение, что на сей раз я точно не передумаю.

Я впервые вижу у этого самоуверенного мужчины такой странный взгляд.

Но я и не собираюсь менять решение. За эти дни я столько всего навыдумывала себе, так сильно себя накрутила, что неожиданное появление Германа выбивает почву у меня из-под ног. Я невероятно счастлива, что он не забыл обо мне, что ради меня сорвался из другого города, оставил свои дела…

Одновременно я немного волнуюсь насчет предстоящего вечера.

Нашего вечера. На двоих.

Не говоря больше ни слова, он покидает кабинет. Слышу в тишине, как с шуршанием подъезжает кабина лифта. А мое сердце все никак не может успокоиться, стучит, словно бешеное. Наконец, соображаю, что мне тоже пора выходить. Закрываю кабинет и устремлюсь в холл…

Он ждет у выезда с территории, как и обещал. Один. Отбросив последние сомнения, усаживаюсь в его машину на переднее сиденье.

Герман одаривает меня довольной улыбкой и трогается с места.

По пути разговариваем немного. В основном про работу. Обсуждаем последние проекты и новые договора. А потом Герман вдруг рассказывает мне историю про Александра Митяева, с которым мы вместе ходили в бар.

Сама я после того случая старалась не высовываться, как он и просил. Конечно, мне любопытно, чем закончилось расследование, но постепенно другие заботы и волнения вытеснили прочие интриги. Да и в офисе было как-то затишно. За эти дни ровным счетом не случилось ничего сверхординарного.

Услышав о предательстве бывшего приятеля, временно затихаю, чтобы переварить информацию. Когда Герман говорил о нем, его голос немного изменился, стал жестким, ледяным. Но безразличие в данном случае — обман. На самом деле ему очень неприятно, что его подвел собственный друг.

И я не знаю, что на это ответить. По-своему, мне жаль Германа. Оказывается, даже у таких, как он, случаются промашки, и наличие денег не гарантирует спокойной жизни. Но при этом он старается держаться бодро.

Я просто чувствую его настоящее настроение. Уже давно замечала, что ощущаю эмоции Касаткина, как свои собственные, будто знаю его сто лет.

И сейчас ему явно не плевать на случившееся. Просто показывать гнев не хочет. Так же, как он пытался сделать вид, что ему было все равно, когда я в прошлый раз сбежала от него в театре. Сейчас тот мой поступок мне же кажется глупым и скоропалительным. Я действовала чисто на эмоциях, вместо того, чтобы попробовать расставить точки над «i», выяснив настоящее отношение ко мне босса — вот он и закрылся. Хотя все-таки предпринимал попытки пробить мою броню. А она оказалась не такой уж и прочной.

Сложно сопротивляться, когда мы оба хотим одного и того же.

Через некоторое время переводим тему, и Герман делится впечатлениями от поездки. Его инженер остался, чтобы заменить на последнем мероприятии, пока сам начальник купил билет и прилетел. В аэропорте босса встретил водитель, пригнав автомобиль шефа, после чего Герман его отпустил.

Ловлю себя на том, что мы общаемся довольно откровенно, чего раньше не бывало. Никаких недомолвок или привычной ему язвительности.

Значит ли это, что наши отношения перешли на новый уровень?

Почему-то меня тоже тянет на откровения. И под конец дороги я вдруг рассказываю о разговоре с бабушкой — насчет моего настоящего отца.

— Я даже и подумать не могла, что у меня есть сестра, — говорю тихо, закончив короткий монолог. — Но чувствую, так и не узнаю, кто она такая. И кто он сам.

Касаткин поворачивается и смотрит на меня довольно странно.

— А ты хотела бы с ним познакомиться?

— Да, конечно, хотела бы. Даже если он меня не примет, я считаю, ему нужно хотя бы узнать о моем существовании. Но вряд ли мы когда-нибудь встретимся.

— Как знать, — задумчиво произносит Касаткин, останавливая машину у дома.

Глава 29

Алина

Уже знакомый мне охранник закрывает ворота и возвращается в свою каморку, а мы проходим в коттедж, где за эти три недели ничего не поменялось. Вспоминаю, как приехала сюда в прошлый раз, в день корпоратива, вся промокшая после ливня, и Герман выдал мне сухую одежду. А потом…

Меня вдруг бросает в жар, чувствую, как горят щеки. И это не остается без внимания хозяина дома.

— Не нервничай, все будет хорошо, — говорит он, обняв меня за талию, после чего целует до головокружения сладко. — Мы надолго не задержимся. Чуть позже я отвезу тебя домой. Если не захочешь остаться, конечно.

— Хорошо, не буду нервничать, — киваю я, а у самой все дрожит от предвкушения.

Я давно хочу повторить тот опыт, пусть и не говорила это Герману. Потому как понимаю, что самое приятное так и осталось неиспробованным. А никакого другого мужчину я даже представить рядом с собой не могу, не говоря уже о чем-то большем.

— Хочешь выпить? Я сам не буду, — предлагает он.

— Тогда и я не стану, — решаю не бросаться в омут с головой.

— Значит, просто выпьем сока. Надо же хоть как-то отметить мой приезд, — подмигивает он. И мы вместе проходим на просторную светлую кухню, где я еще не бывала.

И пока я с интересом разглядываю красивый интерьер, Герман достает из большого серебристого, начиненного всевозможными функциями холодильника, пакет ананасового сока. Затем еще свежий ананас, манго, бутылку кокосового молока. Берет с полки два больших бокала с трубочками.

Я не сразу соображаю, что он готовит какой-то тропический коктейль, куда добавляет также специи и кубики льда. Протягивает мне один из бокалов.

— Попробуй. Отлично тонизирует.

Игриво глядя на Касаткина, делаю пару глотков.

— И правда — очень вкусно, — говорю с улыбкой, и ему это явно нравится.

— Может, ты кушать хочешь? Я ничего не заказывал — попросту не успел. Да и сам не знал, что сегодня вернусь домой. Но у меня есть замороженные стейки и мясная нарезка в вакуумной упаковке. А еще сыр, томаты, картофель… — Он заглядывает в холодильник, изучая взглядом полки.

— Ничего не надо. Я вообще не голодна — в обед сходила в кафе по соседству и отлично там перекусила, — спешу его успокоить, потому как Герман и впрямь выглядит озабоченным тем, что я по его вине останусь без ужина.

Конечно, съела я в перерыв не так уж много, но сейчас это не важно. Мне и впрямь не хочется напрягать Касаткина по пустякам. Да и голода особо не чувствую.

— Ну, смотри сама. А то ты в последнее время совсем исхудала, солнышко, — отшучивается он, вернувшись к своему бокалу. Его внимание теперь нацелено только на меня. И мне даже неловко, что я отнимаю его время…

Черт! Пора бы уже покончить с этой стеснительностью — раз и навсегда.

Просто мне никогда не уделяли столько внимания такие шикарные мужчины. Я привыкла вести скромный образ жизни, и это для меня как-то неестественно. Лишь когда смотрю на красивое лицо Касаткина, все вдруг становится на свои места.

Я здесь, потому что он сам так захотел.

Потому что я ему нравлюсь — как минимум. И он меня желает…

С остальным буду разбираться позже. Время покажет, что он на самом деле ко мне чувствует. С завтрашнего дня моя жизнь, уже ставшая привычной, изменится. И мы с Германом не будем видеться ежедневно.

— И где это я похудела? В каком месте? — делаю самое невинное лицо.

— Вот сейчас и посмотрим, — подходит он ко мне. И начинает плавно, методично поглаживать по спине, бедрам, талии, сжимает ладонями ягодицы…

Вот только трогает он меня вовсе не с целью что-то доказать. Постепенно его прикосновения становятся более интимными и горячими. И я сама включаюсь в процесс, касаясь его в ответ — насколько позволяет моя скромность. Мы снова начинаем целоваться, совершенно позабыв о недопитых коктейлях. И мое тело откликается на каждую ласку, каждое движение этого невероятного мужчины.

Сама не знаю, как оказываюсь на столе с раздвинутыми ногами, а Касаткин — между ними. И поскольку на мне сегодня надета юбка, она сразу же сползает к талии, и напряженная горячая плоть мужчины здорово ощущается даже через два слоя ткани — его брюки и мое белье.

Через минут пять он отодвигает полоску трусиков в сторону и принимается ласкать меня пальцами прямо в таком положении. И я чувствую, насколько сильно его хочу. Я вся промокла, между бедер полыхает пожарище. И это пламя распространяется по всему моему телу, не спрашивая разрешения.

Неистовый огонь можно погасить только сексом, на который Герман и нацелился. Впрочем, и я тоже.

— Мм, такая горячая ягодка, — шепчет он, продолжая меня раздевать.

Моя блузка улетает на подоконник, потом Герман приподнимает меня, чтобы снять юбку, — и та оказывается на спинке стула.

Туфли я сняла еще в прихожей, так что быстро остаюсь перед Германом в одном лишь кружевном нижнем белье, которое уже находится не на своем месте, ведь лифчик он тоже успел приспустить.

Чувствую себя развратной самкой, что течет при одном лишь виде самца, и поражаюсь своей же реакции. Со мной такое вообще впервые.

— Продолжим здесь или в спальне? — игриво спрашивает Герман, снимая с себя футболку. И я обращаю внимание на выпуклость в области паха.

На мгновение закрываю глаза, чтобы пережить момент и прийти в себя.

Это ведь для меня всего второй раз. Наверное, опять будет больно…

— В спальне, — шепчу распухшими от поцелуев губами.

— Тогда не будем терять время, — увлекает он меня в сторону дверей.

Зная, что в доме никого нет, я не испытываю особого стеснения. И все равно неловко идти по гостиной в обнаженном виде. Ну почти. Белье все еще на мне.

Но рука Германа на моей талии несколько снимает напряжение.

Минута — и мы в знакомой комнате. За окном алеет закат, и это выглядит чертовски романтично. Мягкий свет уходящего сентябрьского дня заливает помещение через приоткрытые жалюзи на окнах. Температура здесь идеальная — ни холодно, ни жарко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А давай примем ванну вместе? — неожиданно предлагает он.

— Уверен, что это хорошая идея?.. — кошусь в сторону ванной комнаты.

— Да. У меня ведь большое джакузи. Мы поместимся там с легкостью.

И вот мы уже лежим в воде в окружении пузырьков. Он — внизу, а я — на нем. При этом мы до сих пор так и не добрались до самого сладкого. Прелюдия растягивается уже на час, и мне самой невтерпеж дойти до главного.

Но сперва Герман поднимает меня и усаживает на бортик. Разводит в сторону мои бедра и касается кончиком языка набухшей влажной плоти. Мой клитор под его напором начинает пульсировать так, что я сама это чувствую. И Герману явно нравится моя реакция. Он дразнит меня все сильнее.

И пока он меня ласкает, кажется, я вот-вот взлечу к небесам — в переносном смысле, конечно. Но это и впрямь потрясающее ощущение. А когда к языку добавляются два пальца, игриво проникая в меня, я и вовсе выгибаюсь назад, упираясь руками в отделанную керамогранитом декоративную полку.

Откуда-то изнутри поднимается горячая волна, и ее приливы качают меня из стороны в сторону. Все пространство вокруг меркнет, остаются лишь пальцы Германа и его язык, который проделывает со мной нечто невероятное.

Как на автомате, глажу мокрые волосы Германа, его мускулистые плечи…

Но он все-таки решает остановиться на самом интересном. Выходит из ванны сам и поднимает меня. Обхватываю руками его шею, обняв ногами бедра. И он несет меня в комнату. Опускает на постель, а сам оказывается сверху.

Его твердый член упирается в разгоряченное место, которое будто и не мое вовсе. Я еще ни разу не получала подобных ощущений. И даже не подозревала, что могу так откликаться на оральные ласки. Может, это и был тот самый пресловутый оргазм? Я понятия не имею, каков он на самом деле.

Герман с легким нажимом толкается в мое жаркое лоно. И я удивляюсь, насколько легко оно его принимает на сей раз.

Конечно, поначалу чуть-чуть больновато. Но боль очень быстро проходит, и вскоре я получаю настоящее наслаждение. Мне нравится чувствовать его внутри, нравится ощущение мужского веса над своим телом, его власть…

Наверное, я уже схожу с ума, раз у меня возникли эти мысли…

— Алина, солнышко… Ты такая сладкая… Я долго не выдержу, — шепчет он мне в ухо, продолжая делать неторопливые толчки.

А я… я просто не знаю, что ответить, и удивленно хлопаю ресницами.

Однако Касаткин вдруг решает сменить позу. Приподнимается и подкладывает мне под ягодицы маленькую подушечку. Теперь я ощущаю мужскую плоть еще круче, чувствую, как он упирается во что-то внутри, и прикусываю губу.

Герман начинает ласкать пальцем клитор — и меня накрывает окончательно. Все тело — будто природная стихия, которой управляет ОН. Оно вибрирует, подчиняется Касаткину, словно создано, чтобы он это со мной делал.

Пульсация между ног становится невыносимо острой. И я уже кричу, не сдерживая порыв страсти. Потому как не совсем понимаю, что происходит.

Почувствовав мое состояние, он замедляется, позволив мне насладиться моментом сполна. А я еще с минуту не могу очнуться, пребывая в какой-то эйфории.

Новые необычные ощущения туманят разум, затмевают все остальное. И они не заканчиваются — лишь немного слабеют, когда Герман продолжает входить в меня. В конце он чуть усиливает напор — и тут же вытаскивает свой член, чтобы кончить мне на живот…

Несколько минут мы лежим рядом и тяжело дышим. Затем Герман поворачивается ко мне. Наши пальцы переплетаются. И это придает мне уверенности, что у нас с ним впереди будет еще что-то волшебное.

— Это был лучший секс в моей жизни, без преувеличения, — говорит он.

— И мой тоже, — пытаюсь улыбнуться, но пока слишком потеряна.

— Дальше будет еще интереснее, я тебе обещаю, котенок. — Герман разворачивается и наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы. А я… снова завожусь, будто мне было мало предыдущего соития. Я так сильно его желала, что теперь сама не готова останавливаться на единственном акте близости.

И мне пока совершенно не хочется возвращаться домой, хоть сразу я и не собиралась ночевать у Касаткина. Плевать на все. Только бы он и дальше был рядом…

Только бы эти сладостные мгновения никогда не заканчивались…

Глава 30

Герман

И все-таки Алина не уезжает.

Она остается у меня до утра, лишь отправив матери сообщение, в котором пишет, что ночует у своей подруги. Тот факт, что она не хочет признавать наши отношения, слегка царапает мою гордость. Но я и так рад, что сегодня она не строит из себя недотрогу и наконец-то приехала ко мне.

Не могу насладиться ее идеальным телом, да и просто близким общением. Не могу надышаться этой девочкой, будто она стала для меня чем-то особенным, вросла в меня за эти пару месяцев всем своим существом. Она моя — и точка.

Не собираюсь отпускать, не хочу делить ее с кем бы то ни было.

Мы занимаемся любовью трижды, с перерывами на отдых. Конечно, я мог бы и продолжить, но вижу, что Алина пока не готова к большему. Завтра у нее и так наверняка будет все болеть, и я заранее чувствую за это свою вину.

Она засыпает на моем плече, и я боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить ее. Хотя так и хочется дотронуться, погладить ее щеку, волосы, обнять покрепче.

В конце концов, засыпаю с приятной мыслью о том, что продолжу с ней встречаться во что бы то ни стало. Даже когда она вернется к своей учебе. Вечера полностью в нашем распоряжении, да и переписку с телефонными разговорами никто не отменял. Хватит уже шифроваться и делать вид, что между нами ничего нет. И мне наплевать, что подумают все остальные. Это на работе я еще сдерживался, чтобы оградить Вишенку от лишних слухов.

Утром я поднимаюсь первый. Ласкаю взглядом растрепанную спящую девчонку, чем-то похожую на пушистого котенка. Она так мило скрутилась в углу постели, что я невольно улыбаюсь. А потом иду на кухню, чтобы заварить кофе и принести его в спальню.

Не думаю, что Алине кто-нибудь приносил кофе в постель. Да я и сам никогда таким не занимался. Надеюсь, ей будет приятен этот знак моего внимания.

Однако, когда вхожу с подносом, она уже сидит полностью одетая. Сюрприз удался лишь наполовину. Но стараюсь не показывать своего огорчения, словно так все и было задумано. Ставлю завтрак на небольшой столик у окна.

— Герман, не стоило… — говорит она, слегка покраснев.

— Почему же? У нас еще есть время, так что надо позавтракать. А потом поедем к тебе, чтобы ты переоделась. — В принципе, мы так и договаривались еще ночью. Но Алина почему-то хмурится.

— А можно мы приедем домой чуть позже? Когда мама уйдет на работу…

— В принципе, сегодня у меня нет никаких совещаний, так что могу немного опоздать. Начальник я сам себе или нет? — отшучиваюсь, прикинув свой график.

— Спасибо, — снова смущается она, а потом подсаживается ко мне и берется за чашку. Помимо кофе я принес шоколадные круассаны, за которыми по моей просьбе успел съездить Сан Саныч. А еще тосты с ореховым маслом.

Рассчитав время, чтобы попасть в район Алины не раньше восьми, мы выезжаем.

Она сидит рядом, периодически поглядывая на меня, пусть и старается скрыть свое любопытство. И мне приятно, что она мной интересуется. Но не показываю вида, чтобы не смутить ее еще сильнее. Вместо этого спрашиваю, какая музыка ей нравится, и включаю нужную группу, отыскав ее в сети. И как бы мне ни хотелось задержать время, оно пролетает мгновенно.

Казалось, мы только выбрались — и вот уже на парковке, неподалеку от ее дома.

Выхожу из машины первый, чтобы открыть Алине дверцу. Обнимаю за талию, собираясь спросить, сколько времени ей понадобится на сборы, но неожиданно замечаю, как меняется ее лицо, и в зеленых глазах мелькает страх.

Поворачиваюсь туда же, куда смотрит она, как вдруг вижу буквально в нескольких метрах от нас высокую худощавую женщину в очках с роговой оправой и с кожаным портфелем, которая остановилась и тоже смотрит на нас.

Ясно. Мать Алины. Они немного похожи.

Приходится отпустить Алину и сделать шаг назад, хотя и не хочется.

В этот момент я волнуюсь не за себя, а за чувства своей девушки, как я уже мысленно называю Алинку.

— Мама? Почему ты еще не на работе? — удивленно спрашивает Алина, очнувшись от ступора.

— Сегодня у меня нет первого урока, расписание с нового учебного года изменилось, — недовольно отвечает та, а потом укоризненно смотрит на меня. — Алина, немедленно иди домой. Позже с тобой поговорим. И разговор будет серьезным.

Алина бросает на меня виноватый взгляд. А я все жду, что она ответит.

— Я приеду на работу позже, сама, Герман Назарович, — шепчет она, после чего разворачивается и стремглав бросается в арку, исчезнув из вида.

А я тяжело вздыхаю.

— Не торопитесь уезжать, господин… Касаткин. Верно? — подходит ко мне мать Алины.

— Герман, — представляюсь я своей… будущей теще и протягиваю ей руку.

Да. Именно так я и думаю, чему сам сильно удивлен.

Будто знаю точно, что мы с Алиной поженимся, даже не получив ее ответа. Мысль проскакивает в голове молнией — и уже не подлежит возврату. Словно я с самого начала знал, чем все для нас закончится.

— Ирина Владимировна, — представляется женщина, но протянутую ладонь игнорирует. — Значит, у вас с моей дочерью роман? Она с вами спит?

— Можно сказать и так, — соглашаюсь я. Смысла ей врать нет, она ведь видела, как мы обнимались около машины. Да и «ночевка у подруги» уже не актуальна.

— Она слишком молода и наивна. А вы решили ее использовать, — наступает на меня эта грозная женщина.

— Глупости. Алине почти двадцать два года. И она в состоянии сама решать, с кем ей проводить время. Мы оба свободные люди.

— Вот именно! Она намного моложе вас!

— Лишь на тринадцать лет, — парирую я, стараясь не повышать голоса.

— Это большая разница. Вы ведь понимаете сами, Герман Назарович. К тому же у вас разное социальное положение. Поиграетесь — и бросите. А ей потом страдать.

— Почему вы вдруг решили, что я ее брошу?

— Потому что так оно всегда бывает! Мы не в романе, где случаются чудеса — и мужчина вашего круга не женится на бедной студентке. У нее нет приданого. Мы живем втроем в обычной хрущевке. А вы… купаетесь в роскоши.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хочется сказать, что Алина тоже будет купаться в этой самой роскоши, если останется со мной. Но я пока толком не узнал, как она ко мне относится. И сам ничего не предлагал. Вдруг она мне еще откажет? Решаю не торопить события.

— Уж не знаю, какие романы вы читаете. Но поверьте, у меня самые что ни на есть серьезные намерения.

— Я вам не верю! Может, это вы сейчас так думаете. Но когда первый порыв пройдет, вы поймете, что она вам совершенно не подходит.

— Это решать нам. Но никак не вам. Если не возражаете, мне нужно ехать. Дела не ждут, — пытаюсь улизнуть от настырной особы.

Может, со временем я и привыкну к ее причудам. Но сейчас совершенно нет на то настроения. У меня на работе и правда завал, после командировки накопилась масса разных дел, которые нужно решать незамедлительно.

— Настоятельно советую вам больше сюда не приезжать, господин Касаткин! — цедит мать Алины сквозь зубы.

Уж не знаю, чем я ей так насолил. Вроде бы только познакомились. И мне заранее жалко Вишенку, которой придется выслушивать нотации этой «праведной особы». Надо будет поговорить с ней об этом на работе.

— А я настоятельно советую прекратить вмешиваться в личную жизнь Алины. Она давно не ребенок. Так что хватит пустых поучений. Подумайте лучше о себе, Ирина Владимировна. Больше будет пользы для всех окружающих.

— Это уже не ваши заботы. — Она бегло смотрит на часы и явно злится за задержку. Видимо, опаздывает в школу. Будто это я виноват, что она решила прочитать мне, взрослому и независимому мужчине, мораль.

— Вам пора идти, кажется. И мне тоже. Приятно было познакомиться, — бросаю я, направляясь к машине.

Но неожиданно вспоминается вчерашний разговор с Алиной, и я возвращаюсь к Ирине Владимировне. Нагоняю ее, пока она идет, гордо подняв голову.

— Постойте. У меня есть к вам один вопрос. Алина рассказывала мне о своем отце. Настоящем отце. Вы можете сказать его имя? — выдыхаю прямо на ходу.

Женщина останавливается и удивленно смотрит на меня.

— Почему вы вдруг о нем спросили?

— Она очень похожа на одного человека, которого я неплохо знаю. Таких совпадений просто не бывает. Обещаю не говорить ей, если вы не хотите. Но я должен знать правду. Это важно для меня самого.

С минуту Ирина Владимировна молчит, на ее лице, довольно красивом, если присмотреться получше, мелькает целая буря эмоций. И я уже предполагаю, что она ничего не ответит мне, как и своей же дочери. Промолчит. Или скажет, что это не мое дело. И в чем-то даже будет права. Кто я такой, чтобы об этом спрашивать?

— Ее настоящий отец — Игорь Вольский. И я не хочу, чтобы моя история повторилась с моей дочерью, — вдруг выпаливает она. — Если у вас больше нет вопросов по существу, вынуждена откланяться.

Она уходит, а я стою несколько минут на одном месте, пытаясь переварить информацию, о которой уже, в принципе, подсознательно догадывался. Просто наконец-то получил подтверждение. Внешнее сходство Алины и Кристины — вовсе не случайность. Я сразу должен был понять. Но как-то все закрутилось-завертелось. И я почти уже и не думал о Кристине, пока не встретил ее случайно в чертовом театре.

Алина нравилась мне вовсе не потому, что похожа на свою сестру. Хотя поначалу я и впрямь обратил на нее внимание именно по этой причине.

Я влюбился в нее, как в отдельную, самостоятельную личность.

Влюбился в добрую, немного наивную девушку, которая не умела притворяться. У них с Крис совершенно разные характеры. И мне нравится нрав Алины.

Мне все вообще в ней нравится. Ее упрямство, ее ум, ее доброта и отношение к окружающим. А еще самоотверженность — ведь именно она помогла распутать махинацию Митяева, который решил из-за давних обид испортить и мою жизнь, и мою карьеру.

Запоздало соображаю: мать Алины так и не сказала, что я должен хранить ее секрет. Словно сама устала за два десятилетия от своих же тайн. Или не могла рассказать правду дочери и предпочла, чтобы это сделал за нее я…

А вчера Алина обмолвилась, что очень хотела бы познакомиться с отцом…

В раздумьях усаживаюсь за руль. Как вдруг на телефон приходит сообщение.

Градов интересуется, подумал ли я над его предложением.

Что ж, раз уж обстоятельства складываются таким любопытным образом, будто сама судьба благоволит примирению с Вольским, так тому и быть.

«Я согласен. Назначайте нам с Игорем Дмитриевичем общую встречу», — еще раз все обдумав, пишу Градову.

«Я знал, что умный человек и меня не подведете», — тут же откликается инвестор.

В офисе меня встречает Ксения, которая уже включилась в работу. Выглядит она шикарно, без всякого преувеличения. В стильной юбке до колена и туфлях на устойчивом каблуке. Грудь, обтянутая шелковой блузкой, кажется, вот-вот вывалится наружу, но уж я-то знаю, что подобного не случится. Она слишком хорошо умеет интриговать и флиртовать, но при этом не даст спуску любому, кто посмеет посягнуть на ее прелести. Я и сам раньше любил на них смотреть, хоть и не спал с Ксюшей, чтобы не мешать личное с рабочим. Но теперь мои мысли занимает совсем другая девушка, и я оцениваю наряд секретарши вскользь, продолжая крутить в голове воспоминания прошлой ночи.

— Как же вы без меня, Герман Назарович? Надеюсь, практикантка, которая меня замещала, ничего ужасного не натворила? Документация, вроде бы, в порядке, — говорит она, принеся мне кофе в кабинет.

— Она отлично справилась, не переживай. Как твоя нога?

— Все удачно срослось, так что последствий не будет. И на моей работе этот перелом точно никак не скажется, вот увидите.

— Ну и прекрасно, — размышляя о своем, отвечаю ей. А сам жду, когда Ксюша покинет помещение, чтобы написать Алине и спросить, как она там.

На самом деле, мне нужно ехать на объект, но она для меня сейчас важнее.

«Извини, что так вышло с мамой. Я не ожидала, правда», — записывает она мне ответное сообщение дрожащим от волнения голосом.

«Все хорошо. Не переживай. Ты когда приедешь?» — диктую ей ответ.

«А можно я занесу ключ от кабинета завтра? Или я нужна срочно?»

Черт, неужели она и впрямь напугана тем, что ее мать о нас узнала?

«Ты нужна мне постоянно», — немного успокоившись, говорю в телефон.

«Я серьезно».

«Я тоже».

«Так мне приезжать или нет?»

«Если хочешь, мы можем увидеться сегодня вечером».

Вижу — набирает ответ на клавиатуре. Терпеливо жду, хотя и сам волнуюсь.

«Я завтра утром приеду».

Вот что за мысли порой бродят в ее красивой головушке?

Но, наверное, мне и самому стоит немного отдохнуть и выспаться. А с ней это сделать точно не получится. В последние дни я толком не спал — постоянно думал о зеленоглазой бестии.

Но теперь она точно никуда от меня не денется.

Не стану нагнетать ситуацию и нарочно провоцировать конфликт Алины со строгой родительницей. Надеюсь, у нее хватит ума самой расставить для себя приоритеты. Женщина с женщиной быстрее между собой разберутся. А мне не стоит вмешиваться и портить им отношения.

День тянется долго и муторно, словно резина, хотя я и успеваю сделать массу нужных мне дел, которые не терпят отлагательств.

Ближе к вечеру звонит Градов и сообщает, что предварительное совещание назначено на завтра. Вспоминаю, что примерно в это время как раз должна зайти Алина. Но все-таки решаю не менять своих планов. Встреча очень важна.

Перед тем, как уехать, еще раз набираю нашего безопасника, Серегу.

— Что там с Макаровым? Он ни с кем не встречался? — интересуюсь делишками незадачливого шпиона, которого я до сих пор не уволил лишь потому, что хочу вычислить его подельников, работающих в моей организации.

— Следим, как и обещалось. Я установил несколько дополнительных камер по коридорам и устроил прослушку — даже в курилке. После ареста нанимателя он ведет себя предельно тихо. Но думаю, скоро расслабится и совершит ошибку… — отчитывается по телефону глава отдела безопасности.

— Хорошо. Держите меня в курсе всех его подозрительных действий…

На следующий день все утро чувствую себя словно на иголках.

Поглядываю на часы в надежде, что Алина явится раньше, чем успею покинуть офис, хоть я ничего и не говорил ей о запланированной встрече с ее отцом и Градовым. И уже почти теряю надежду сегодня ее увидеть, как вдруг слышу из приоткрытой двери в приемную знакомый голосок.

Она пришла и сейчас разговаривает с Ксенией.

Мгновенно соображаю, что у меня еще есть минут пятнадцать в запасе. И выхожу из кабинета. Наши с Алиной взгляды встречаются, и мы смотрим друг на друга, будто не виделись, минимум, год. Но присутствие рядом Ксении не позволяет проявлять эмоции, как мне бы того хотелось.

— Зайди ко мне ненадолго, есть разговор, — говорю Алине, после чего кладу на стол Ксюши подписанный приказ, прихваченный в спешке для отвода глаз.

Она молча кивает, а я удаляюсь обратно к себе, стараясь не показывать истинных чувств. Хотя меня так и распирает схватить эту девчонку в охапку и утащить в укромный уголок.

Однако к тому моменту, когда она появляется в кабинете, успеваю немного успокоиться и прийти в себя.

— Привет! Все в порядке? — говорю тихо, как только дверь закрывается.

— Все нормально. Мама ничего мне больше не говорила. И даже не ругалась. Уж не знаю, к добру ли — слишком подозрительно она выглядит, — спешит успокоить меня Алина. Хотя сомневаюсь, что выдает всю правду.

— Ей просто надо время, чтобы принять новые для себя факты.

— Наверное, ты прав, — отвечает мне Алина, опять смутившись, пусть и не так сильно. Целую ее в губы, а потом смотрю в расширившиеся глаза.

— Хочу пригласить тебя вечером в ресторан. Пойдешь?

— Если честно, у меня сегодня свои планы… — начинает было она, но ее следующие слова меня успокаивают, действуя как целительный бальзам: — У Леры завтра День рождения, а мне еще нужно купить ей подарок. А вот послезавтра я совершенно свободна.

— Значит, послезавтра мы увидимся? — уточняю я, не отрывая от нее взгляда.

— Да. Можно и без ресторана, — уверенно говорит она. И я искренне поражен тем, что она решила не идти на поводу у своей матери.

— Как хочешь. Хотя я бы с удовольствием поужинал с тобой в каком-нибудь красивом месте. Тогда просто поедем ко мне? — предлагаю я.

— Посмотрим, — передергивает она плечами, но сама улыбается.

— Ладно, позже обсудим этот вопрос, — не давлю на нее. — Я еще хотел тебя спросить насчет одной вещи… Ты говорила мне про отца. Ты действительно хочешь, чтобы он узнал о тебе, или сомневаешься?

— Почему ты вдруг об этом спросил? — удивленно протягивает Алина.

— Просто так.

— Я-то хочу. Но это все равно невозможно.

— Ладно, мне пора ехать. Позвоню тебе позже, когда освобожусь, — отвечаю, раздумывая, как бы верно поступить в щекотливой ситуации.

Деловая встреча — не подходящее место для такого важного личного разговора, там мы будем обсуждать совсем другие вещи. Да и вообще, я предпочел бы, чтобы Вольский узнал правду не от меня…

Не стоит пороть горячку, надо сперва хорошенько все обдумать.

Глава 31

Алина

Дни сентября проходят, один за другим, а я до сих пор не могу привыкнуть, что больше не хожу на работу в «Эталон-групп».

Герман полностью освободил меня от обязательств. За последний месяц он ни разу не припомнил о том, что это из-за меня его помощница отсутствовала на рабочем месте. Про разбитый автомобиль и вовсе не вспоминает, словно напрочь забыл о происшествии.

Зато теперь мы с ним встречаемся. Пока неофициально, но, тем не менее, проводим вместе почти каждый вечер, если у него нет срочных поездок или других дел, связанных с работой. Об этом знает только водитель Германа, а еще моя подруга, которая неожиданно обрадовалась такой вот новости.

Мама, конечно, многое говорила, всеми силами пыталась меня вразумить, но я наотрез отказалась ее слушать. И постепенно она замолчала. Делает вид, что ей все равно, хотя точно знаю — это не так.

Просто на каком-то этапе она поняла, что делает своими нравоучениями лишь хуже. А так она постоянно в курсе, где я и с кем, и волноваться особо не за что.

Я счастлива, не могу передать насколько. Рядом с Германом Касаткиным я чувствую спокойствие, чувствую себя настоящей женщиной. И его воспринимаю настоящим мужчиной, в отличие от парней, с которыми встречалась раньше. Он искренне заботится обо мне, причем делает это даже не потому, что хочет обладать моим телом. Отказы всегда принимаются с достоинством. Но я и сама уже не могу остановиться, познавая разные грани удовольствия. Чтобы случайно не забеременеть, я купила таблетки и теперь принимаю их по схеме, назначенной моим гинекологом.

Мамин подвиг я точно не собираюсь повторять. Не сейчас.

Сперва нужно получить диплом, как минимум.

К тому наши отношения с Германом пока лишь на начальном этапе. Мы чувствуем друг к другу страсть и привязанность. И хоть я понимаю, что влюблена в него по уши, стараюсь об этом не думать. Я не знаю, что у него на уме на самом деле. Вдруг он скоро встретит новую пассию и переметнется к ней?

На учебу мне только первого октября, так что последние свободные вечера я хочу провести рядом с ним, не задумываясь об изменениях в будущем.

Дальше мы не сможем видеться так уж часто, хотя Герман и говорит, что все у нас будет хорошо. Хочется верить ему, просто потому что другого не дано.

Но в последние выходные сентября у него неожиданно появляются свои планы. Они связаны со сдачей объекта, так что мне приходится остаться дома. Он все время проводит на строительной площадке, а я не хочу его напрягать.

Мы собираемся встретиться в воскресенье вечером, но пока толком не обсудили детали. И субботнее утро я провожу дома, вместе с мамой и бабушкой, которая постепенно закрывает свой дачный сезон.

Убираю вверенную мне часть квартиры, а потом принимаюсь за приготовление обеда. В последнее время меня часто тянет на кулинарные опыты. Хочу научиться готовить не хуже бабушки, которая в этом деле ас.

Почему-то возникает желание по возможности порадовать Германа чем-то особенным. А пока изучаю основы мастерства, слушая наставления бабушки или же включая различные видео в интернете.

И кстати, бабушка положительно восприняла мой роман с бывшим боссом. У меня неожиданно появился союзник, против которого маме тяжело выступать…

Помешивая на плите гуляш, напеваю песню, которая звучит из наушников. Как вдруг до меня доходит, что кто-то упрямо звонит в домофон.

— Мама! — кричу, вытащив один наушник. — Мама, к нам кто-то пришел!

Понимаю, что она не слышит — видимо, проверяет в своей комнате тетради учеников. А от такого дела ее лучше не отрывать. Бабушка же вышла в магазин за продуктами и до сих пор не вернулась. Возможно, точит лясы с соседками.

Сделав огонек поменьше, накрываю крышкой дымящееся блюдо, а сама иду в коридор и снимаю трубку.

— Да? Кто там? — секунд десять слушаю молчание.

Пожимаю плечами и уже собираюсь положить трубку на место. А потом вдруг доходит, что это, наверное, бабушка, как обычно пришла с тяжелыми сумками. Вот только почему она молчит? Да и чип у нее, вроде бы имеется.

— Я к Ирине Владимировне, — неожиданно раздается мужской голос.

Хм, интересно. Кто пришел к маме в ее выходной? Кто-то из коллег?

— Мама, это к тебе, — не вешая трубку, заглядываю в комнату. — Это какой-то мужчина, — добавляю уже погромче.

Мама, которая, оказывается, стоит перед зеркалом, вздрагивает.

— Открой.

— Ну ладно, — протягиваю удивленно, ничего не понимая.

Возвращаюсь на кухню, как вдруг слышу из прихожей голоса. Осторожно выглядываю — и замираю от неожиданности. Я не знаю человека, который к нам явился. Но почему-то по его костюму, рубашке и часам сразу становится понятно, что это не мамин коллега. За последнее время я научилась отличать бренд от подделок. В этом человеке чувствуется стать и определенный лоск. Кажется, я его уже где-то видела. Или у меня вдруг возникло дежавю?

В руках он держит два букета цветов и торт, перевязанный ленточкой.

— Алина, познакомься. Это Игорь Дмитриевич. Игорь, это Алина — твоя дочь, — выпаливает мама, покраснев.

— Э-э-э… — только и выходит сказать, когда у меня в руках оказывается большой букет белых орхидей. — Это… как это?

Мама выглядит немного нервно, но вдруг замечаю, что на ней надето лучшее платье — синее, из креп-шифона, а на шее висит кулончик. Очки она тоже сняла, надела контактные линзы. Да и прическу успела сделать, пока я находилась на кухне. Словно заранее готовилась к этому визиту.

— Что же мы стоим. Может, хотя бы выпьем чаю? — говорит мама, стараясь не смотреть в глаза нашему гостю. И юркает в зал, где и находится ее комната.

А я переминаюсь с ноги на ногу, разглядывая этого... Игоря Дмитриевича. Почему у него такое знакомое имя, понять не могу? И что за сюрпризы?

— Рад тебя видеть, Алина. Извини, я сам лишь пару дней назад узнал о тебе, потому речь не готовил. Просто очень хотелось с тобой познакомиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пожалуй, поставлю цветы в вазу и заварю нам чай, — ретируюсь я на кухню, не зная, что сказать своему… новоявленному отцу, если это правда, конечно.

Хотя что-то подсказывает мне — так оно и есть. Бабушка ведь говорила: мой отец — обеспеченная личность. Но до сих пор не верится, что столько лет спустя он вдруг явился к нам в квартиру ради меня. Или ради мамы.

Плюхнув букет в первую попавшуюся вазу, прислоняюсь к стене, пытаясь перевести дыхание. Гуляш приходится выключить, чтобы не сгорел. Позже доготовлю, раз уж тут такое дело. Сердце стучит так быстро, будто я только что пробежала несколько километров. Не могу осознать, что у меня вдруг появился отец. И он — вовсе не тот, на кого я думала. Хотя и другого никогда не видела.

Надо держаться с достоинством. Для начала пообщаюсь, выясню, зачем он вообще сюда явился. Вдруг боится, что я могу отжать часть наследства?

Но тогда он пришел бы не с цветами, а со своим адвокатом.

Что-то здесь не так.

Набираю полный чайник воды, достаю из шкафчика наш лучший сервис и заношу в зал, где уже расположились на стульях мама и этот… мой папочка.

Незаметно разглядываю его профиль, обнаружив, что между нами и впрямь есть сходство. Мужчина поворачивается — и я быстро подхожу к столу.

— Может, достать вина? У меня стоит неплохое в запасе. Белое и красное, — смущенно предлагает мама гостю, поглядывая на нашу допотопную «стенку».

— Не стоит, я за рулем. Как-нибудь в другой раз, — улыбается он.

Выйдя на кухню за блюдом для торта и лопаткой, выглядываю наружу и вижу стоящий в нашем дворе белый внедорожник. М-да, совсем не из дешевых.

Возвращаюсь к своим родителям, принеся остальную посуду. Почему-то в груди бурлит жгучее негодование. Мне так и хочется высказать недовольство за то, что он объявился в нашей жизни столько лет спустя… и опоздал.

Но затем вдруг вспоминаю бабушкины слова — о том, что мама сама ему ничего не сказала, потому как отец был женат на другой. Пожалуй, надо успокоиться и хотя бы поговорить, а дальше будет видно, как относиться к этому человеку.

Я ведь сама мечтала с ним познакомиться. Даже Герману о нем пару раз говорила. И Касаткин сам интересовался, что мне известно об отце. Не имеет ли он отношения к тому, что мой папочка вдруг решил меня навестить?

Нет. Невозможно. Тогда мама тоже удивилась бы. Но она ведет себя так, словно они заранее пообщались и все обсудили.

В дверь вваливается бабушка с двумя пакетами, и я, забрав ее ношу, кивком указываю на соседнее помещение.

— У нас тут гости. Мамин бывший — мой… отец, — сообщаю ей шепотом.

— Да что ж это такое творится, батюшки свят? — тихо восклицает она. — И что он, сам пришел в нашу квартиру?

— Ну да. Торт принес и цветы. Видимо, хочет поговорить. Я иду к ним.

— Тогда я пока все доварю, не буду вам мешать, — замечает бабушка полуприготовленное мясо. А сама так и поглядывает в сторону зала.

Вскоре приношу чай и присоединяюсь к маме и отцу, который к этому времени немного расслабился. Мне и впрямь любопытно, что ему от меня нужно. Познакомиться, конечно, стоит, но у него наверняка есть другой интерес.

Поневоле вспоминается сцена из фильма «Москва слезам не верит», когда отец Александры вдруг заявился к ним домой. Вот примерно так же. Но мы ведь не в фильме, а в самой что ни на есть настоящей жизни. И встреча выглядит, по меньшей мере, странно. Когда Игорь на меня смотрит, я слегка смущаюсь, а он начинает спрашивать, чем я занимаюсь и что мне вообще нравится.

Признаюсь, что совсем скоро получу диплом инженера-строителя, и это еще больше удивляет моего отца:

— Надо же, дочь, оказывается, пошла по моим стопам! Ира, как ты могла скрывать от меня такое сокровище?

— Простите, а вы тоже работаете в этой сфере? — осторожно спрашиваю я, пока мать мнется с ответом. Постепенно разговор становится все интереснее.

— «Алмаз Инвест Строй». Может, слышала о таком? Это моя компания.

Выпадаю в осадок. Нижнюю челюсть приходится ловить ладонями в прямом смысле этого слова. Конкурент Германа — вот, кто он. Теперь ясно, почему его имя показалось таким знакомым.

Не понимая, что со мной, он продолжает рассказывать о своей работе, одновременно поглядывая на меня. Спрашивает об учебе, о планах на будущее. И я довольно скромно отвечаю, что пока еще не знаю, где именно буду работать. О романе с Касаткиным и вовсе молчу в тряпочку. Сперва надо обсудить тему с Германом. Да и роман наш может закончиться очень быстро.

Мама ест торт, не вмешиваясь в беседу. А мне кусок в горло не лезет. Едва заставляю себя отломать немного и положить в рот, да и то, чтобы хоть какое-то время не отвечать на вопросы. Перевариваю новую информацию, пока толком не зная, как лучше реагировать на слова отца.

— Я хотел бы познакомиться с тобой поближе. А еще познакомить тебя со своей старшей дочерью, Кристиной. Вы с ней похожи. Правда, у нее совсем не мой характер — вся в свою мать, — говорит тем временем Вольский.

— А мы уже знакомы, — вспоминаю я и о том, что Герман когда-то едва не породнился с этим человеком, после чего они оказались «по разную сторону баррикад». Надо выяснить, что между ними произошло, в чем был предмет спора. Чтобы разобраться для себя, могу ли я доверять своему новому родичу.

— Как это? И где познакомились? — удивляется отец.

— В театре. Около месяца назад, — проглотив кусочек, сообщаю я.

— Точно, где же еще она может ошиваться... У нее какие-то отношения с режиссером.

Наверное, зря об этом сейчас сказала, но уже поздно. Как говорят: слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Теперь он спросит у своей Кристины, как все было, и поймет, что я находилась в театре с Германом. Но это никоим образом не подтверждает нашу интимную связь с главой «Эталон-групп». Отец и так узнает, где я проходила практику — мать наверняка проболтается.

— У меня есть предложение, и я хочу, чтобы ты хорошенько подумала, — тихо говорит Вольский, когда мать выходит, решив унести тарелки.

— Да? И какое? — делаю невинные глаза, хотя в голове в этот момент крутятся сотни мыслей и предположений. Мне уже не терпится обсудить все с Германом.

— Я хочу подтвердить наше родство официально. Сдать анализы на совпадение ДНК. Конечно, я и так верю, что ты моя дочь — ты очень на меня похожа. Но, пойми меня правильно, Алина…— выдает он совсем неожиданно.

— Но зачем это вам? — не выдерживаю я.

— У меня всего два ребенка, один из которых — ты. Кристина совершенно не хочет вникать в нюансы моего бизнеса. Я вообще не знаю, что у нее в голове. Возможно, потом тебе перейдет часть моих активов… Я пока не уверен, время покажет, могу ли доверять тебе. Но подстраховаться заранее должен.

— О как… Мне надо подумать, — говорю я, пребывая в шоковом состоянии.

— Подумай. У нас есть время. И еще… Я хочу, чтобы ты обращалась ко мне на «ты», а не по имени-отчеству. Все же мы не чужие друг другу люди.

— Договорились, — киваю я.

— Тогда, может, мы пока куда-нибудь сходим? Познакомимся поближе? Куда ты хочешь? В ресторан? Или в парк. Я тысячу лет не был в нашем парке.

Говорит так, будто я маленький ребенок. Но я все детство мечтала, чтобы отец вдруг нашелся и сводил меня в парк. Завидовала подругам, у которых были оба родителя. И сейчас где-то под ребрами начинает щемить некой тоской по упущенным годам. Возможно, я бы и сама хотела погулять с ним по парку.

— Давайте… — замолкаю под его пристальным взглядом. — Давай решим этот вопрос позже. Запиши мой номер телефона…

А затем ухожу в свою комнату, дав ему возможность пообщаться с мамой наедине. Сперва надо обсудить все с Германом, матерью и бабушкой, выслушать разные мнения, а уж потом принимать решение, хочу ли я обзавестись таким вот родственником. Точнее, папой.

Однако я не могу сказать, что он мне не нравится. В сравнении с Кристиной, Игорь Вольский выглядит довольно серьезным человеком, который слов на ветер не бросает. Но как это родство скажется на моей будущей жизни — тайна, покрытая мраком. И мне надо хорошенько все осмыслить, прежде чем соглашаться на тест и дальнейшее общение.

Глава 32

Герман

И все же Вольский поступил по совести, решив официально признать дочь.

Я даже не ожидал от него такого человеческого поступка.

Он мог бы пойти на попятную, сказать, что Ирина сама виновата, а он не имеет никакого отношения к взрослой совершеннолетней девушке — даже если она и его по крови. Но он сделал все иначе.

Новости я узнал от Алины, когда заехал в воскресенье вечером, чтобы вместе посидеть в какой-нибудь уютной кафешке, а после отвезти ее к себе.

Она так эмоционально рассказывала о встрече, а потом испуганно смотрела мне в глаза, что я даже сам растерялся, не нашелся, что сказать.

Конечно, она не знала главного — что именно толкнуло ее мать на встречу с Вольским. А вот я отлично знал. И теперь не мог признаться Алине в том, что неделю назад приехал на работу к Ирине Владимировне, откуда забрал ее после уроков, хоть та поначалу и сопротивлялась. Мы провели с ней около двух часов в небольшом ресторанчике, и все это время я, как мог, пытался ее вразумить.

Поначалу она противилась общению. Но между нами все же состоялся серьезный разговор по душам, в результате которого, пусть и с большим трудом, приведя сотню аргументов, мне удалось убедить ее позвонить Вольскому и рассказать о существовании дочери.

Я лично дал Ирине Владимировне его телефон и заручился обещанием, что она не станет откладывать признание в долгий ящик. Но Алине ничего не сообщил, толком не зная, поступит ли ее мать, как следует, или придумает новые причины для отказа.

Мы с Вольским уже начали обсуждение совместного проекта. Но об этом Алина тоже пока не знает. И сам я молчу, что снова связался с отцом Кристины. Не хочется скандала.

Однако вижу в совместной деятельности большие перспективы и много плюсов для себя. И дело тут не в Алине, которая оказалась его дочерью. Даже если бы она была дочкой нищего, я бы все равно полюбил ее. Просто она так эмоционально рассказывала об отце, что я не выдержал.

Хочется подарить ей весь мир, и это — малая толика того, что я могу для нее сделать. Пусть она будет счастлива, что у нее есть такой отец.

Мы с Игорем наконец-то помирились. Все наши разногласия остались в прошлом, хоть теперь я и держусь начеку. Он рассказал, как в те годы на него давили местные «братки», и он решил привлечь Кристину, чтобы завладеть моей фирмой, как от него требовали. Но потом очень жалел своем решении.

А вот Кристина никогда меня не любила. Не спорю, я ей нравился, как мужчина, но деньги ей всегда нравились гораздо больше. А именно их обещал ей отец.

Стоит ли сейчас ворошить прошлое, которое давно кануло в лету?

Я и сам не знаю. Но умение прощать — одна из самых важных человеческих черт. Месть еще никого до добра не доводила. В конце-то концов, тогда все для меня обошлось малой кровью — лишь расторжением помолвки с Кристиной.

Пусть после этого я и страдал, вспоминая о ее обмане.

Игорь Дмитриевич и впрямь сильно изменился за прошедшие годы. Конечно, здоровая конкуренция между нами всегда имела место быть, но это не он хотел меня подставить перед Градовым, а человек, которому я полностью доверял.

— Что же мне делать с этим анализом ДНК? — в очередной раз спрашивает Алина, когда мы встречаемся после около ее универа неделю спустя.

Днем у нас выдалось общее свободное время, но потом у нее еще одна пара.

— На твоем месте, я бы согласился.

— Но тогда… Вдруг окажется, что я на самом деле его дочь?

— По-моему, ваше сходство очевидно, — улыбаюсь я.

— Но вы с ним не очень-то ладите, — все еще сомневается Алина.

— Я не рассказывал тебе о том, что скоро нам предстоит работать вместе? Ну, почти. Градов затеял строительство в городе нового спортивного объекта, — делюсь с ней информацией, которую уже нет смысла скрывать. Еще недавно я и сам не думал, что так сложатся обстоятельства, но теперь все иначе.

— Ты серьезно? Почему молчал?! — округляются ее глаза.

— Финальный договор еще не подписан, согласовываем детали. Я хотел рассказать тебе о новом проекте чуть позже, когда был бы уверен наверняка.

— Значит, надо согласиться. А как же Кристина? Вы снова будете видеться?

— Для меня важна только ты одна. А Крис, кажется, совсем не до нас.

Хочется наконец-то признаться Алине в любви, но стараюсь сдержать порыв. Сейчас, в машине, не самое подходящее место для таких откровений.

Я еще никому об этом не говорил, но твердо решил сделать своей девушке предложение руки и сердца. Устроить романтический вечер, признаться ей в чувствах и уж потом сказать, что я намерен на ней жениться.

И мне плевать, если ее мать будет против. Еще недавно она вообще была уверена, что наш роман с Алиной не продлится и месяца.

Неожиданный звонок отрывает меня от разговора с Алиной.

Беспокоят из отдела безопасности.

— Герман Назарович, только что наш объект назначил встречу Марине из бухгалтерии, сказал, к ней есть серьезный разговор, — сообщает мне Сергей.

— Что? Через сколько они договорились встретиться и где?

— Около дальнего склада в два. Будут какие-то распоряжения на этот счет?

— Следи за ними, я сам успею подъехать. Наверное, успею, если не будет пробок. Там ведь есть, где установить камеру и жучок прослушки?

— Конечно, сейчас все сделаем, — отчитывается мой безопасник.

Смотрю на часы и с сожалением понимаю, что нужно уже выезжать, чтобы успеть на самое интересное. Конечно, мои подчиненные запишут разговор и без меня, но чувствую, что пропущу спектакль, а мне очень хочется взять Митяева на горяченьком. Он ведь мог давно уволиться, зная, что его наниматель под арестом, но продолжает ходить на работу как ни в чем не бывало.

— Котенок, мне нужно ехать, — смотрю на Алину, которая не совсем понимает, что происходит. Но лучше я расскажу ей все потом, чтобы не сглазить.

— У нас ведь есть еще двадцать минут. Возникли важные дела?

— Именно так, — не спорю. Подвожу ее до главного входа в университет и высаживаю на парковке, а сам разворачиваюсь, чтобы поехать в свой офис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пробки на дорогах и правда имеются, хотя до часа пик еще далеко. Опасаюсь, что опоздаю на особый «спектакль», но все-таки добираюсь вовремя.

Первым делом отправляюсь в отдел безопасности, где меня уже ждет Сергей. Закрываю дверь изнутри, чтобы никто не ворвался неожиданно.

— Ну как там наши голубки? Встретились? — смотрю на включенный экран.

— Пока нет, еще ждем. Пять минут осталось.

Присаживаюсь, и мы вместе начинаем наблюдение за территорией.

Все грузчики находятся на другом краю базы. Митяев был уверен, что здесь никого не будет, вот и решил разговаривать в этом месте.

Намерений Марины Красновой я пока не знаю. До сих пор я воспринимал ее лишь как склочную особу, которая пыталась подставить Алину. А еще она опозорилась на корпоративе — уж не знаю, с чьей подачи.

Но видимо, я сильно ошибался на ее счет.

Наконец-то в обзоре камеры появляется Митяев. Оглядывается по сторонам, будто опасается привести за собой хвост. Но это и понятно, в его положении.

Следом на изображении монитора возникает и сотрудница бухгалтерии.

Надеваем с Серегой наушники, приготовившись слушать их разговор.

— Ну и что будем делать с Ксенией? В прошлый раз ты говорил, что все получится. Обещал, твоя уникальная программа заменит все данные другими. Но сам нагло обманул — скачал с моей помощью нужные тебе файлы, а меня решил пробросить, — нервно говорит Краснова, глядя на Митяева в упор. — Да еще и уехал в командировку, чтобы прикрыть свою задницу!

— Не боись, детка. Будет тебе доступ.

— Мне надо закрыть вопрос в ближайшую неделю. На днях уже сдавать квартальный отчет. Иначе правда о тех операциях всплывет наружу — и Касаткин все узнает. — В голосе бухгалтерши звучит неподдельный страх.

— Ты сама виновата. Не надо было рисковать, выводя деньги фирмы сомнительным способом. А теперь пытаешься сделать крайним меня. Я и так сделал все, что мог.

— Но ты говорил, что все прокатит!

— Мало ли, что я тогда говорил, — пожимает плечами Митяев. — Ладно, слушай сюда. Теперь, когда той малявки Алины нет в офисе, тебя точно поставят заменять Ксюшу. Остается придумать, как на время избавиться от секретарши.

— Ногу второй раз она не поломает, — невесело усмехается Краснова.

— Зачем ногу? Есть и другие способы отправить ее подальше. Например, подсыпать ей в еду что-то, что вызовет расстройство желудка. Пары-тройки дней тебе хватит, чтобы забраться в кабинет Касаткина и все исправить. Может, на сей раз ты будешь умнее и не станешь терять время даром…

Дальше они обсуждают план, как «отравить» мою секретаршу. А я понимаю, что разговор скоро закончится. Суть уже и так понятна. Мы услышали достаточно много, чтобы предъявить обоим обвинения. Оказывается, за моей спиной тайно проворачивались какие-то финансовые аферы. Неожиданно. Теперь понятно, откуда у этой ушлой бабы деньги на новые наряды и прочие дорогие покупки.

Радует лишь то, что Ксения непричастна к их делишкам. Не хотел бы я потерять еще и хорошего секретаря. Выходит, это Краснова в тот день пробралась в мой кабинет и сломала компьютер, хотя ключ перед этим похитил Митяев.

Пазл окончательно складывается, все становится на свои места.

Вот только место этим двоим уж точно не в моей компании.

— Что будем делать с этой сладкой парочкой, босс? — интересуется безопасник.

— Слушай, а ты, случайно, не замешан? — грозно смотрю на него. — Митяев ведь отключил камеры именно из твоего кабинета.

— Что вы, Герман Назарович! В тот день я был еще в отпуске. А вот Коля, мой зам, мог ненадолго оставить рабочее место. Но в целом я ему доверяю…

— Ладно. Возьмем этих двоих с поличным, а с Колей позже разберемся, — решаю, что с него хватит и выговора с лишением премии, если он и правда не при чем. Пока меня больше заботит, как отомстить Митяеву за такую подставу.

Вряд ли полиция примет в дело запись, ведь она сделана неофициально.

Но я так просто этого не оставлю!

— Перекинь все потом на мой телефон. И проследи, чтобы эти идиоты не покинули территорию, пока я не найду те самые отчеты. — Решаю все же отложить экзекуцию, сперва разобраться, какие именно суммы исчезли.

— Конечно, босс. Хотя я бы на вашем месте… — бормочет вслед Серега.

Но я уже направляюсь в свой кабинет. По пути зову Ксению, которая сейчас сидит за компьютером и сосредоточенно заполняет какую-то таблицу.

Прошу ее срочно связать меня с нашим внештатным айтишником.

Минут через десять мне перезванивает Валентин, и я выясняю, на что конкретно воздействовал вирус, который Краснова запустила в мой комп.

Вызываю к себе Елизавету Ивановну, чтобы обсудить с ней вопрос.

Через час мы с главбухом находим нестыковки в цифрах и нехватку очень даже приличной суммы, которую Краснова умудрилась вывести с подачи Митяева.

Вот же тварь! И Митяев ничуть не лучше.

Неужели им было мало того, что я им платил?

Решаю проблему в тот же день, вызвав обоих по очереди к себе «на ковер».

Сперва незадачливую махинаторшу-блондинку. Прямо при ней подписываю приказ о ее увольнении, который успела распечатать Ксения. Но спуску я ей не дам. Остается лишь подготовить документы для суда. Доказательств полно и без записи с видеокамеры, хотя и ее задействуем. Сука компенсирует нехватку денег на счетах из собственного кармана — или просто сядет в тюрьму. Другого не дано.

Поняв, что запахло жареным, Митяев пытается покинуть офис, но охранники останавливают его у входа и приводят ко мне с заломанными за спину руками.

— Ну и на что ты надеялся? — Смотрю, как искажается в ужасе его физиономия. Но при этом понимаю: предъявить ему особо и нечего. Он был просто посредником. И подталкивал к преступлениям других, где-то пользуясь наивностью, где-то доверием. Где-то и вовсе косил под дурака.

— Вы ничего мне не сделаете. От силы — уволите. Думаете, не найду другую работу? Мне уже предлагали отличное место в «Алмазе», — самоуверенно фыркает Митяев, пытаясь не показывать свое истинное состояние.

— Уволю. В волчьим билетом. Поверь, с такой характеристикой, какую я напишу, тебя не возьмут ни в одну организацию, даже самую захолустную. А о контракте с Вольским можешь и не мечтать. Он уже в курсе твоих выходок, — говорю я предельно серьезно.

— Не может быть. Вы ведь с ним не общаетесь!

— Ты многого не знаешь, парень. С мудаками, как ты, я разбирался, когда ты еще под стол пешком ходил. И поверь, я могу устроить тебе такие проблемы, о которых ты и не догадываешься. Забирай свои манатки и проваливай. И чтобы завтра духу твоего в этом городе не было. Иначе крупно пожалеешь, — решаю припугнуть посильнее. — Устроишься куда-нибудь на завод, если тебя вообще возьмут, там и подумаешь над своим поведением.

— Спасибо и за это, — бубнит себе под нос Митяев, поняв, что тюремный срок ему не грозит. Но я его в покое все равно не оставлю, велю проследить, чтобы он уехал как можно дальше и больше никогда здесь не показывался.

А насчет характеристики я сказал правду. Вряд ли он теперь хорошо устроится в жизни. Потому что карма в действии — вовсе не шутки.

Оставшись в одиночестве, вздыхаю, затем велю Ксюше принести мне выпить.

Все проблемы позади. А те, что возникнут в дальнейшем, буду решать по ходу дела. Пока мне предстоят лишь приятные заботы — определиться, где и при каких обстоятельствах я сделаю предложение своей Вишенке.

Надеюсь, хоть она не доставит мне хлопот и ответит взаимностью.

Глава 33

Алина

Едва на засыпаю, сидя на лекции по металлическим конструкциям.

Формулы, графики, нагрузки… Все очень скучно, хотя по этому предмету у меня стоит за прошлый семестр высший балл. Да и препод наш — тот еще зануда. Старый лысый мужчина скрупулезно рисует на доске схемы и стрелочки. А я только и жду, когда же закончится это долгое занятие.

Все мысли сосредоточены на Германе, который готовит особенный сюрприз. Вечером он пригласил меня в ресторан, хотя я пока не знаю, в какой именно. И после учебы я жду его звонок.

Сегодня у нас всего три пары, поэтому надеюсь успеть дома хотя бы часок вздремнуть. А потом буду собираться на свидание, которое намечено примерно на семь.

В перерыве между лекцией и следующим практическим занятием успеваю выпить кофе, поэтому по окончании пар чувствую себя уже довольно сносно.

— Алин, ты сейчас куда? — догоняет меня Лера в коридоре. Последнее занятие у нас было по разным подгруппам, поэтому мы не разговаривали.

— Домой.

— Я думала, мы хоть сегодня погуляем. Видела, в одном магазине идет осенняя распродажа. Классные шмотки по бросовым ценам. Не хочешь сходить?

Смекаю, что мне и впрямь не помешало бы новое платье для вечера.

— Хорошо. Давай сходим. Но домой все равно надо зайти, хотя бы оставить вещи. А потом позвоню тебе. Договорились? — подмигиваю ей.

— Оки. Тогда на связи, — соглашается Лера, после чего мы расходимся. Нам с ней все равно в разные районы. Она идет на парковку, где оставила машину. А я направляюсь к ближайшей станции метро, пребывая в отличном настроении.

Интересно, что за сюрприз решил сделать мне Гера? Я вся в нетерпении!

Но не успеваю дойти до входа в туннель, как кто-то меня зовет:

— Алина! Постой! Мне нужно с тобой поговорить!

Голос знакомый, но я не сразу понимаю, чей именно. Оборачиваюсь — и вижу Кристину Вольскую, которая неторопливо подходит ко мне. Моя сестра — мелькает в голове мысль, но тут же сменяется тревогой. Что ей от меня надо?

Буквально вчера мы с Игорем Дмитриевичем получили результаты сравнительной экспертизы, которая и подтвердила наше родство. Теперь он — мой отец уже официально. Ну, почти, официально. Все-таки восемнадцать мне давно стукнуло. Однако он уговорил меня в ближайшее же время поменять отчество в паспорте и в свидетельстве о рождении. Естественно, я этого сделать не успела.

И я даже не знаю, что он сказал обо мне моей старшей единокровной сестре.

— Привет. Ты хочешь говорить прямо здесь?

— Нет, конечно. Зайдем в кафе. Например, во-о-он в то, — указывает она на заведение неподалеку, которое мы частенько посещаем с одногруппницами.

— Ладно, давай, если уж ты так желаешь.

Я не могу понять ее намерений. Если уж она и хотела познакомиться со мной поближе, почему не позвонила заранее? Или не договорилась встретиться втроем, вместе с нашим общим отцом? Но Кристина всегда себе на уме. Это я уже знаю из слов Германа. Да и сам Вольский отзывается о ней по-разному.

Минут через десять, сняв верхнюю одежду, усаживаемся за столик.

Меню здесь скромное, это довольно бюджетное кафе, ведь рядом находится универ, и сюда вечно заходят студенты. Но, кажется, Кристину совершенно не волнует ассортимент. Она явилась с другой целью, которую мне еще предстоит выяснить.

— Значит, ты и есть моя сестра. Вот уж не ожидала, что дорогой папочка умудрился заделать ребенка на стороне, изменяя маме, — кривит она нос.

Начало беседы мне уже не очень нравится, но пока решаю промолчать.

— Значит — да, — отрезаю я, пытаясь казаться максимально вежливой.

— А еще, слышала, ты встречаешься с моим бывшим женихом? Надо же, какое удивительное совпадение. Герман совершенно не меняется. И его вкусы — тоже. Потому и сделал тебя своей личной помощницей, водил повсюду.

Она откидывается на спинку стула, насмешливо глядя на меня, и я напрягаюсь.

— Он ведь твой бывший жених. Какое тебе сейчас до него дело?

— Совершенно никакого. Это он до сих пор не может меня забыть и периодически звонит, предлагая встретиться. Я уже говорила ему, что у меня есть любимый мужчина, но Герман тако-ой настойчивый, — протягивает Кристина.

— Что?.. — осекаюсь я. — И когда это было в последний раз?

— Да вот, буквально недели две назад он приглашал меня к себе. Кажется, в тот самый день, когда мой папочка решил с тобой познакомиться.

Вспоминаю, что в тот день Герман и правда был чем-то сильно занят.

Но он ведь находился на работе? Или нет?

Может, он действительно рассчитывал встретиться с Кристиной, а мне просто соврал, что не может приехать? Сомнения начинают душить, в горле встает ком.

— Думаю, что все было не так, — заставляю себя произнести, хотя и сама до конца не верю в то, что говорю. — Я стала его секретаршей по иной причине.

— Он тебе такое наплел? Боже, какая же ты наивная, Алиночка! Он ведь запал на тебя лишь потому, что ты очень похожа на меня. Разве ты сама до сих пор не поняла, что у него к тебе нет никаких чувств? Он все эти годы любил меня и до сих пор забыть не может, — усмехается Кристина.

— Он тебе такое сам сказал?

— Кто же, кроме него? — удивляется она. — Он еще тогда, после встречи в театре, позвонил мне пьяный и долго говорил, насколько сильно по мне скучает. Говорил, что встретил девушку, которая похожа на меня, и теперь якобы представляет меня на ее месте. Я еще тогда подумала, что за девушка? Даже вспомнила о тебе.

— Почему же ты сейчас решила об этом рассказать? — хмурюсь я.

Сердце сжимается от плохого предчувствия. Я не хочу слушать Кристину, но ее слова и впрямь похожи на правду. Да и совпадений слишком уж много.

— Думаешь, он мне нужен? Вовсе нет! Между нами давным-давно все кончено. Просто ты — моя единственная сестра, и я искренне желаю тебе счастья. Вот и решила предупредить, насколько двуличный тип Герман Касаткин. Чтобы ты не лила горючие слезы, милая, когда он сам заявит тебе о разрыве. Рано или поздно наваждение пройдет, и он опять станет меня преследовать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Смотрю на нее, одетую в стильный брючный костюм, с идеальными локонами и макияжем, и понимаю, какая между нами на самом деле разница. Где она — а где я. Она идеальна во всем. А я… просто обычная девушка, у которой вдруг появился богатый отец. А еще в любовниках бывший босс. Мы из разных миров. Наверное, я действительно хочу видеть то, чего нет на самом деле.

— Это все, что ты собиралась мне сказать? — берусь за спинку стула, чтобы подняться. Меня немного мутит. Кофе так и остается недопитым на столе.

— Нет, конечно. Мы ведь еще познакомимся поближе, верно? Лично я очень хочу с тобой пообщаться в семейном кругу. А ты? — мило улыбается Кристина. — Завтра я уезжаю по делам, а вот в выходные мы вполне можем встретиться в нашем загородном коттедже. Я и Бориса позову. Вы ведь с ним уже знакомы, вроде бы…

— Посмотрим. До выходных еще надо дожить, — решаю прекратить разговор. Просто потому, что мысли кружат, словно карусель, не давая покоя. И я не могу сосредоточиться на общении с Кристиной. Я понятия не имею, что мне теперь делать с Германом. Как правильно с ним общаться. Рассказать ли об этой встрече или лучше молчать, чтобы понаблюдать за дальнейшим развитием событий?

Чувствую себя растерянной и подавленной. Голова кружится, будто от нехватки кислорода. Мне срочно нужно попасть на свежий воздух — и желательно, остаться в полном одиночестве, где я смогу еще раз обо всем подумать — но уже без присутствия сестры. Чтобы никто не мешал осмыслить сказанное ею.

— Я позвоню тебе, дорогая, — слышу вслед слова.

Что-то говорю невпопад, а сама уже выхожу на улицу, держа в руках куртку и сумку с тетрадями. Сегодня не так жарко, хотя и не очень холодно. Бабье лето в самом разгаре, светит солнце. Вот только я совсем не радуюсь погоде. Плевать. Лучше бы шел проливной дождь — это как раз соответствовало бы моему паршивому настроению.

Домой добираюсь, будто на автопилоте, взгляд устремлен «в никуда». В голове вертятся гадкие мысли, что все может оказаться чистейшей правдой.

Я ведь слышала сплетни сотрудников, как тяжело Герман переживал расставание со своей невестой. Слышала — и не хотела в них верить.

Выходит, не пережил до сих пор, а во мне просто увидел ей замену!

Молодую и наивную девчонку, которая поверила ему, поддалась на провокацию, размечталась о красивой жизни.

Я — полная дура. Сразу надо было догадаться, что он не мог влюбиться в меня по-настоящему. А мне все равно хотелось верить в сказку со счастливым концом. Наверное, я слишком много перечитала их в детстве…

Очередной звонок на телефон вырывает из потока рваных мыслей.

— Вишня, ты чего не берешь трубку? — возмущается Лера, которая, оказывается, уже минут пять пытается дозвониться. — Так мы идем за покупками или нет? Я давно стою одетая!

— Лер, я не могу… — понимаю, что вот-вот расплачусь, слезы душат, мешают мне дышать. — В другой раз. Хорошо? Только не обижайся.

— Ты в своем репертуаре. То иду, то не иду. Распродажа ведь не бесконечная! Впрочем, как знаешь, поеду сама. Потом не говори, что тебя не звали, — раздраженно бросает Федоскина и отключается. А мне становится еще хуже.

Я уже проклинаю себя за то, что вообще согласилась на практику в «Эталон-групп». Можно ведь было просто принять предложение от университета и пойти туда, куда отправят. Но нет же, послушала Леру…

На свою голову послушала.

Время идет, а я никак не могу собрать себя воедино из тех осколков, в которые меня превратили слова Кристины Вольской. Она ведь права. Права…

Сообщение от Германа вызывает раздражение наравне с болью.

Даже не хочу читать, что он мне там написал. Все равно ведь соврет…

Но все-таки, преодолев сомнения, открываю мессенджер, чувствуя себя полной идиоткой, которой столько времени вешают лапшу на уши — а я и рада.

«Котенок, ты ведь помнишь о встрече? Я заказал столик в ресторане «Бархат», это на проспекте Пушкина. Я вызову для тебя такси и буду ждать там».

Какое-то время просто смотрю на текст, не понимая, что мне делать.

Примерно через полчаса приходит следующее сообщение:

«Алина, ты ведь прочитала. Почему молчишь? Занята?»

Мои руки дрожат и роняют телефон на кровать, а сама я утыкаюсь лицом в подушку, закрываю уши руками, чтобы даже не слышать звука смс.

Возможно, я и встречусь с Германом еще раз, но только для того, чтобы поговорить начистоту. А для этого мне надо морально подготовиться. И это случится уж точно не сегодня. Я пока не готова, слишком расстроена, слишком подавлена.

Сколько так лежу — не знаю. Периодически начинаю плакать, но вскоре заставляю себя успокоиться. Надо пойти хотя бы чая выпить с печеньем. Я ведь еще не обедала сегодня. И бабушка, кажется, приготовила какой-то суп.

Поесть так и не выходит. Перед глазами стоит Кристина в ее идеальной «упаковке». В ушах звучат ее слова об истинных намерениях и чувствах Германа.

Наконец, собравшись с мыслями, беру в руки телефон и перечитываю сообщения, которых к этому времени уже накопилось около десятка. Плюс пропущенные вызовы. Вот только я поставила беззвучный режим и даже не слышала их.

«Герман, я не приду», — пишу ответ и уже без сомнений отправляю.

«Что-то случилось?»

«Просто не могу сегодня. Позже все объясню, наверное».

«Я все равно буду тебя ждать, малыш. Столько, сколько придется. Я очень-очень надеялся на эту встречу».

Вот же лицемер чертов! И как я могла быть такой идиоткой, ума не приложу!

Пусть ждет, представляя свою бывшую и дальше! Судя по тому, что он сегодня не на машине, явно собирается выпить, так что скучать ему точно не придется.

К черту этот ресторан вместе с Германом Касаткиным.

Нужно как-то прийти в себя. А дальше… просто выбросить из головы этого притягательного мужчину, с которым нам явно не по пути.

С сегодняшнего дня наши дорожки расходятся окончательно.

Глава 34

Герман

Почему она написала, что не придет?!

Опять перечитываю ее сообщение и не могу взять в толк, что вдруг случилось с Алиной, раз она решила отказаться от этой встречи. Все ведь было оговорено заранее.

А у меня, между прочим, музыканты заказаны, и фейерверк. А еще особенные блюда для романтического вечера. Я выбирал их три дня, прежде чем наконец-то смог определиться с будущим меню. В кармане лежит кольцо, которое я намерен подарить Вишенке в честь нашей помолвки. Если она согласится, конечно.

Но ведь и спросить не могу.

Какая муха ее сегодня укусила? Вроде, для них уже и не сезон! Однако она вдруг закапризничала, да еще и разговаривать не стала. Ничего мне не объяснила, обошлась пространной фразой — мол, скажет потом.

Наверное.

Наверное, блять! Вот и как интерпретировать это ее высказывание?

Хочется запрыгнуть в машину и примчаться к ней за объяснениями, однако сам понимаю, насколько это глупо, если она не хочет меня сейчас видеть.

Кажется, сегодня я точно не позову ее замуж.

Все мои планы терпят крах.

Кто-то звонит, и данный номер мне не знаком. Однако поднимаю трубку в надежде, что Алина одумалась. Мало ли, что у нее там на самом деле случилось?

Но это не она.

— Кристина? — удивленно произношу, узнав свою бывшую.

— Как поживаешь, дорогой? — воркующим голоском отвечает Вольская.

— Тебе-то какое дело? — осторожно уточняю.

Чует мое сердце, неспроста она решилась позвонить именно сегодня.

— Дела никакого. Просто видела твою помощницу. Ты уже слышал последние новости, верно, что у нас один отец? Вы ведь с ней встречаетесь. Она — твоя любовница.

— Что? Ты видела Алину? — не верится мне.

— Мы с ней даже поговорили, как сестры. И знаешь, что она мне сказала? Что сама не понимает, что в тебе нашла. Она собирается с тобой расстаться, но не знает, как лучше об этом заявить. Спрашивала у меня совета — что делать в такой неловкой ситуации. У Алины есть парень, в которого она безумно влюблена. Кажется, он учится вместе с ней на одном факультете.

— У нее есть парень, и она советовалась с тобой? — Сердце сжимается от тревоги. Неужели я и впрямь не заметил, что у Алины возникли чувства к другому? Конечно, сейчас мы видимся реже, она вернулась на учебу, и все же… Я бы сразу понял, что она ко мне остыла. Или действительно ведет двойную игру?

— Ну да, советовалась. Как со своей старшей сестрой. Что в этом такого?

— И что ты ей порекомендовала? — уточняю я.

— Чтобы она просто поговорила с тобой начистоту. Но она боится. Вот я и решила сама тебе об этом сказать. Оставь Алину в покое. Не надо ее преследовать. Потом тебе же хуже будет. Ты ей не пара, Герман.

— А это уже не тебе решать, — со злостью выдаю я. — Не звони мне больше.

Вырубаю звонок и раздраженно бросаю телефон на стол.

Она наверняка соврала мне. Но что могло толкнуть Кристину на такой шаг?

Между нами ведь давным-давно все кончено. Да она и сама ни разу не изъявляла желания помириться, она вообще не претендует на мою персону.

Странно все. Подозрительно.

Телефон опять звонит, и я уже хочу выматериться на Кристину, не жалея выражений, но, оказывается, это Аня. Она вернулась пару дней назад, и сегодня я попросил ее помочь с организацией вечера. Ей я доверяю как самому себе.

— Гера, все готово. Правда, музыкантов пришлось заменить. Те, насчет которых мы говорили, уже заняты. Но я нашла еще более интересный вариант…

— Ужин отменяется, — мрачно выдаю я.

— В смысле? Хочешь сказать, свидания не будет? — не понимает она.

— Она… не хочет. Отказалась сегодня встречаться.

— Прости, я даже не спрашивала, с кем ты собирался провести этот вечер. Он ведь особенный для тебя. Верно? — почему-то догадывается Аня.

— Угадала. Я хотел сделать предложение Алине. Но теперь все неактуально. — Впервые я рассказываю ей правду о своих отношениях с Вишенкой.

Я еще ни с кем не обсуждал эту тему, про Алину знают только водитель и охранник. Но почему-то сегодня мне очень хочется выговориться. Чтобы ощутить поддержку. Да и просто поделиться переживаниями.

— Ты и правда так сильно ее любишь? — тихо спрашивает Анна. — Не хочешь, можешь не отвечать. Но мы ведь друзья, и я за тебя переживаю.

— Правда.

— А что с ней случилось?

— Она разговаривала с Кристиной. Та позвонила только что и рассказала, как они с Алиной виделись. Они ведь сестры по отцу. Алина — дочь Вольского, — делюсь кратким содержанием последних событий в моей жизни.

— И ты поверил этой сучке Кристине? — злится Аня. — Нашел кого слушать! Она ведь могла и Алине наговорить гадостей. Тебе такое в голову не пришло?

— Зачем ей это делать? — не особо понимаю я.

— Чтобы отомстить тебе.

— Такой вариант не катит. Она сама меня тогда бросила, если ты не помнишь, — напоминаю Анне, как все было. — У нее нет причин мне мстить.

— Ты сказал, что она — дочь Вольского… Быть может, причина именно в этом?

— Не знаю. Я ничего не знаю, потому что Алина со мной не разговаривает.

В трубке ненадолго воцаряется тишина.

— Ань? — зову я, подумав, что она решила закончить беседу.

— Сейчас, не мешай. Я думаю, чем тебе помочь.

— Для начала отмени бронь в ресторане.

— Слушай меня. Поезжай в ресторан и жди там. А я поеду к Алине и лично пообщаюсь с ней. Заодно выясню, что такого на самом деле напела ей Крис.

— А если она не передумает?

— Там и посмотрим. Ничего я отменять не буду. Просто сделай, как я говорю!

Зная характер Ани, я даже не сомневаюсь, что она на такое ради меня способна. Да и адрес Алины остался в ее личном деле, которое сейчас в архиве.

Но почему-то слабо верится, что Алина поменяет свое мнение. Слишком гордая и упрямая. А я уже и не знаю, на что стоит надеяться.

Алина

Около семи часов вечера внезапно раздается звонок в дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неужели Герман решил приехать, несмотря на то, что я ему отказала?

— Бабушка, спроси, кто там. Если это он, скажи, что меня нет дома, — прошу, заглянув в комнату бабушки Гали.

— Сама бы и ответила. Я ведь тебе не какая-нибудь секретарша, — ворчит бабушка, которая в этот момент лежит на кровати и смотрит новости.

— Ну, пожалуйста. Я не хочу с ним разговаривать.

— Поругались, что ли?

— Просто нет настроения. Я ему не верю.

— Ох, зря ты так… Все же было хорошо.

— Было — ключевое слово. Ну так что, скажешь?

— Скажу, что уж с тобой поделать… — Она подходит к двери и снимает трубку домофона. — Это не Герман, а какая-то Анна. Тебя спрашивает.

До меня не сразу доходит, что за Анна решила прийти ко мне сегодня. И почему-то я думаю на свою школьную приятельницу с таким же именем.

— Пусть заходит, — решаю узнать, что ей вдруг понадобилось.

Может, у меня наконец-то получится отвлечься от дурацких мыслей. Я уже устала плакать, устала гадать, что на самом деле думает обо мне Касаткин.

Возвращаюсь в спальню чтобы застелить постель.

Неожиданно в комнату заходит красивая блондинка, в которой я узнаю Анну Леонидовну. Мы с ней не виделись с конца августа — тогда она ушла в отпуск и куда-то уехала. Когда я увольнялась из «Эталон-групп», документы оформляла ее помощница.

— Здравствуй, Алина, — говорит она, остановившись напротив меня.

— Здравствуйте. А вы зачем ко мне приехали? — совершенно ничего не понимаю. И почему-то настораживаюсь.

— Поговорить хотела. Разрешишь присесть?

— Да, конечно, — убираю со стула вещи и подвигаю ей, сама присаживаюсь на кровать. Поднимаю на Анну удивленный взгляд.

— Я насчет Германа…

— Это он вас прислал?

— Нет. Я сама так решила. Не хочу, чтобы ты сломала ему жизнь. Однажды он уже испытал огромное разочарование, после чего много лет не верил женщинам вообще. Если это повторится вновь, нового шанса не будет.

— Он рассказал вам про нас? — испуганно спрашиваю я.

— Почти. Я сама выпытала. Ты ведь не в курсе, что нас с ним связывает?

— Нет. — Качаю головой. Неужели хочет рассказать о том, что она его любовница, подлив масла в огонь? Ну так об этом я и сама давно подозревала.

— У нас с Германом вовсе не те отношения, о которых ты могла подумать, — будто прочитав мои мысли, произносит Анна. — Мы с ним знакомы с самого детства. Практически выросли вместе. И потом…

Она начинает длинный рассказ о Касаткине, постепенно переходит и к своей жизни. С удивлением узнаю, что у нее был муж, что недавно она лечила ребенка, а Герман помог ей с финансами, совершив весьма благородный поступок.

Я даже и подумать не могла, что Анне пришлось столько перенести в своей жизни. И сейчас мне очень ее жаль. Выходит, я сильно ошибалась на ее счет.

Как только завеса тайны падает, все ее разговоры с Германом вдруг становятся предельно понятными. А я уж надумала себе того, чего нет на самом деле.

— Он поделился со мной, потому что больше не с кем. Понимаешь? — грустно завершает она монолог, подобравшись к сегодняшнему дню. — Если ты его и впрямь любишь, то не разочаровывай. Он очень ждет тебя.

— Как же Кристина? — пытаюсь осознать слова Анны.

— Не знаю, почему она вдруг решила вас рассорить, но это вполне в ее стиле. Она умудрилась позвонить Герману и сочинила о тебе примерно то же самое.

— Соврала, значит! — доходит до меня.

И с души будто камень падает. Огромный булыжник. Кусок гранита. Скала.

— Вот именно.

— Что же мне делать?

— Просто поезжай на встречу.

— Но… я совершенно не готова. Да и времени на сборы уже нет…

— Тогда я отвезу тебя сама. А по дороге оденем тебя. Договорились? — Анна неожиданно подмигивает мне, и я открываю рот в изумлении.

— Спасибо за предложение. Но мне неудобно вас напрягать…

— Можешь обращаться ко мне на «ты». Я ненамного старше тебя, так что прекращай выкать. Мы с тобой не на работе.

— Хорошо… Я попробую…

— Так что, едем? — поднимается она с доброжелательной улыбкой на лице.

— Я только соберусь быстренько, — решаю все-таки согласиться.

— А я буду ждать тебя в машине.

Поспешно одеваюсь. А сама очень жалею, что поверила Кристине. Оказывается, моя новая сестрица — та еще гадина. А я развесила уши, накрутила себя.

Что же эдакое задумал Герман, раз даже Анна так об этом печется?..

Выхожу во двор через несколько минут. Нахожу взглядом малолитражку, на которой ездит Анна Семенова. Усаживаюсь рядом, и мы выезжаем. Анна сразу берет курс на торговый центр, работающий до позднего вечера. И очень скоро мы оказываемся в магазине одежды, который расположен на втором этаже большого здания.

— Тебе нужно платье. Смотри, вот это тебе нравится? — показывает Анна на манекен, на котором надет шикарный вечерний наряд.

Платье сшито из серебристой тафты — довольно длинное, примерно до щиколоток. Впереди разрез до колена. Широкий пояс. И одно плечо полностью оголено.

— Даже и не знаю. Не слишком ли празднично? — сомневаюсь я. Да и высокая цена наряда меня немного смущает.

— По-моему, в самый раз. Примерь — посмотрим, как сядет.

Она обращается к продавцу, и платье, которое оказывается здесь в единственном экземпляре тут же снимают с манекена. Удаляюсь в примерочную, и через несколько минут выхожу в нем, чтобы показаться Анне Леонидовне.

— Настоящая принцесса!

— Может, посмотреть вариант попроще?

— Денег не хватает? Я могу одолжить. Оно и правда отлично на тебе сидит.

— А как же туфли?

— На туфли тоже дам, — хитро щурится она.

— Но я не смогу отдать деньги быстро, — сомневаюсь я.

— Когда сможешь, мне не к спеху. Так что, берем его?

— Берем, — довольная, отвечаю я. Все равно времени перебирать особо нет.

После примерки платья следуем в обувной бутик. Анна выбирает элегантные классические туфли на шпильке, идеально подходящие по цвету к наряду. Рядом подбираем бижутерию, также по ее вкусу, заглядываем в отдел косметики, где берем тени для глаз, блеск для губ и прочие мелочи. Чувствую себя куклой, которую наряжают без ее участия. Но у Анны и впрямь безупречный, очень тонкий взыскательный вкус. Даже Лера не посоветовала бы мне такой интересный вариант.

— Все. Остается накраситься. Идем в уборную, я помогу тебе привести себя в порядок. — Моя «фея-крестная» посматривает на часы. — Пока успеваем.

К ресторану едем быстро, и вскоре вижу впереди красивую, светящуюся алым неоном вывеску «Бархат». К этому времени на улице уже почти темно.

Сердце тревожно бьется в груди. И я пока не знаю, как лучше вести себя с Германом. Вдруг он тоже на меня обиделся? Он больше ничего не написал. И если бы не Анна, я бы вообще не узнала, что он и правда до сих пор меня ждет.

— Все. Иди с богом. Если будут проблемы — звони сама, не стесняйся. Мой номер у тебя имеется.

— Большое спасибо вам… то есть тебе, — говорю напоследок.

А затем выхожу из машины и направляюсь к входу в заведение…

Глава 35

Герман

Аня больше не звонит, и я не нахожу места, ощущая себя словно на иголках. Даже и не знаю, получится ли у нее осуществить задуманное.

Может, надо было отложить эту безумную затею? Сделать Алине предложение в другой раз. А сперва помириться с ней, выяснить, что на нее вдруг нашло.

Я понятия не имею, чем перед ней провинился, но за что-то она все-таки обиделась.

Сопоставляю факты и понимаю, что Кристина, скорее всего, действительно наврала. И ей. И мне. Быть не может, чтобы у Алины кто-то так быстро появился, а я ничего об этом не знал. Я бы догадался, почувствовал.

Она ведь тянулась ко мне сама. Мы были счастливы все эти недели вместе. И я — ее единственный мужчина. Не в ее принципах отдаваться первому попавшемуся кандидату на роль любовника. И, уж тем более, она сама как-то говорила, что в университете ее вообще никто не интересует.

Невозможно, чтобы новый парень возник за считанные дни.

Поправив галстук, перекидываю ногу через ногу и набираю номер Игоря.

Просто чувствую, что он — единственный, кто может пролить свет на события этого дурацкого дня, который, как я предполагал, станет самым лучшим для меня. И для Алины.

— Игорь Дмитриевич, привет. Как обстоят дела с нашим новым объектом?

— Жду окончательные суммы от Николая, но проблем возникнуть уже не должно. А ты как, Герман? — отвечает Вольский. — Что-то поменялось, раз звонишь?

— Нет. Просто… я разговаривал с Кристиной… Ты ведь знаешь, что я встречаюсь с Алиной Вишней? — решаю больше не скрывать сей факт. Хотя уже и сам не знаю, встречаемся мы ли. Или правильнее было бы употребить прошедшее время.

— Эмм… Я в курсе, что моя дочь у тебя работала. И на днях услышал, что вы с ней до сих пор общаетесь. Но не думал, что между вами все настолько серьезно.

— Вот так. И, кажется, Крис вдруг решила нас разлучить.

— Странно. Мы вчера сильно с ней повздорили из-за ее Бориса. И я в сердцах заявил ей, что лишу всего наследства. Кажется, наговорил лишнего. Просто не нравится мне ее этот… культурный деятель. Такое ощущение, что ему от моей дочери нужны лишь деньги, — неожиданно признается мне Игорь Дмитриевич.

— Что? Значит, дело в деньгах?..

До меня вдруг доходит, почему Кристина решила вмешаться в жизнь Алины и хоть как-то насолить ей. Она ничего не может поделать с тем обстоятельством, что у нее неожиданно появилась младшая сестра. Которая, ко всему прочему, похожа на отца характером. И даже профессию выбрала ту, которая требуется для ведения семейного бизнеса. А уж учитывая склочный характер моей бывшей невесты...

— Ты, на самом деле, хочешь лишить ее капитала? — уточняю я.

— Нет. Конечно, нет. Но хоть как-то припугнуть был должен. В последнее время она совершенно отбилась от рук и не желает меня даже слушать.

— Она ведь давно выросла, а ты все еще хочешь ею командовать. Не проще ли отпустить ситуацию, предоставив ей возможность самой решать, что делать?

— Может, ты и прав, Герман. Просто я никак не могу представить, что у меня будет такой вот зять. А что случилось с Алиной? Я так и не понял, причем здесь Крис.

— Все в порядке. Просто вышло небольшое недоразумение.

— Мне стоит поговорить об этом с Кристиной?

— Не надо. Правда, все хорошо.

— Надеюсь, ты и сам не доставишь моей младшенькой хлопот. Знаешь, я за последнее сильно к ней привязался, пусть моя супруга поначалу и была в шоке от таких вот новостей. Мне пришлось купить ей путевку на Багамы, чтобы хоть немного умаслить и убедить, что я не собираюсь ее бросать.

— Ее можно понять.

— Уж как вышло.

— Увидимся на следующей неделе, как и договаривались…

Заканчиваем разговор, и я снова переключаюсь на обстановку ресторана, который полностью в моем распоряжении на весь этот вечер. Из подсобки выглядывает администратор, но я жестом прошу его оставаться там, вместе с музыкантами. Бросаю взгляд на часы — половина девятого.

Стоит ли ждать еще или позвонить Анне, скомандовать отбой?

Неожиданно дверь зала открывается, и на пороге показывается Алина.

Похожая на сказочную королеву, в красивом длинном платье до пола…

Она приближается ко мне, и я поднимаюсь со стула, чтобы встретить ее и подать руку. Сердце замирает, и все остальное кажется таким незначительным и далеким. Весь окружающий мир перестает для меня существовать.

Она здесь — и это единственное, что имеет значение. А мне предстоит сделать то, что я задумал…

Алина

Иду на встречу с Германом, и до сих пор не верится, что всего несколько часов назад я была на грани того, чтобы все испортить. Разговор с Кристиной чуть было не заставил меня совершить глупость, о которой я бы потом сожалела. Хорошо, что Анна появилась в нужный момент и помогла мне вернуть здравомыслие.

С Германом все начиналось как-то непредсказуемо. Казалось, нас преследовали одни неприятности, но именно они, как ни странно, сблизили нас. Мы смогли увидеть друг в друге то, что искали.

Разве это не похоже на волшебную историю?

Звучит музыка, на сцену поодаль выходят несколько гитаристов и скрипачка. Один из них начинает петь, но их мелодия остается где-то на заднем плане. Я, конечно, с интересом наблюдаю за музыкантами, но основное внимание приковано к Герману. Сегодня он выглядит просто потрясающе в своем костюме и белоснежной рубашке. Темно-синий галстук удивительно подчеркивает цвет его глаз. И они, кажется, немного теплеют. Он вовсе не напоминает хищника — скорее большого ласкового зверя.

— Я так рад, что ты пришла, — шепчет он, отодвигая для меня стул.

Прежде чем успеваю сесть, он наклоняется и нежно целует меня в шею. От приятного прикосновения замираю, словно завороженная. Наконец, устраиваюсь за столиком, а Герман усаживается напротив.

С удивлением выясняю, что мы в этой романтичной атмосфере совершенно одни из посетителей. К нам начинают подходить официанты в темно-синей с серебристыми пуговицами форме, напоминающей ливрею. Расставляют перед нами блюда, которые будто созданы специально для такого необыкновенного вечера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Устрицы на гриле. Тарталетки с бараниной и виноградными листьями. Спагетти с морепродуктами… Все очень вкусное. И наверняка стоит немалых денег.

Кроме того, нам приносят десерты — шоколадный пудинг с карамелью и тонкой кокосовой стружкой, шафраново-апельсиновое мороженое…

Но даже самые изысканные блюда не могут отвлечь меня от Германа.

Его взгляд сегодня особенный. Полный внимания, которое я искала. И понимаю, что так он может смотреть лишь на меня. Вовсе не потому, что у меня есть какое-то сходство с его бывшей невестой.

У нас все иначе. И это только наша история.

Вспоминаем знакомство. Немного неловкое, полное недомолвок и своих страстей. Тогда мы оба пытались казаться не теми, кем на самом деле являемся. А потом последовала череда событий, которая и помогла разрушить все наши маски. И мне давно плевать на прошлое.

Я просто хочу всегда быть рядом с этим удивительным мужчиной, в котором столько всего скрыто. Страсть, нежность, деловитость, гнев… все в идеальных пропорциях.

Напряжение последних часов полностью рассеивается. А ядовитые слова Кристины теперь кажутся совсем незначительными. Неважными и далекими.

Анна, с ее спокойной мудростью, действительно вернула меня на землю, напомнив, что истинные чувства не строятся на чужих домыслах.

Пальцы Германа переплетаются с моими.

— Все в порядке? — смотрит он на меня чуть удивленно, будто нервничает.

— Спасибо тебе за этот вечер, — подбадривающе улыбаюсь я.

— Я люблю тебя, — тихо выдыхает он. И у меня от его слов начинает кружиться голова. — Люблю тебя, Алина, милая…

— И я люблю тебя, — шепчу я, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.

А он вдруг встает и обходит стол, опускается передо мной на одно колено.

Будто по заранее оговоренной команде, музыканты принимаются играть щемящую мелодию без слов. Герман вынимает из кармана бархатный футляр, открывает и достает кольцо из белого золота с довольно крупным бриллиантом.

— Ты станешь моей женой?

— Это так неожиданно… — изумленно протягиваю я.

— Я совершенно не собираюсь торопить тебя со свадьбой. У нас вся жизнь впереди. Просто скажи «да» или «нет» и перестань меня, наконец, терзать.

— Да, Герман. Я согласна.

Поцеловав ладонь, он надевает мне на палец кольцо, а потом поднимает за руку, и мы начинаем целоваться, уже не обращая внимания на музыкантов.

— Выйдем на улицу? — не спрашивает он меня, а ставит перед фактом.

Но мне даже нравится его власть надо мной. Хотя, думаю, что это и не навсегда. У меня на Касаткина есть и собственные рычаги воздействия.

Набрасывает мне на плечи свой пиджак, и мы выходим во двор ресторана.

Вздрагиваю, когда небо над нами вдруг расцветает яркими красками фейерверка. Смотрю на эту красоту слегка расширившимися от удивления глазами. Вот, значит, что он сегодня задумал! Поэтому и переживал, получится ли.

А я едва не испортила ему такой потрясающий сюрприз.

— Ну и зачем надо было заказывать фейерверк? Хватило бы и простого признания, — со счастливой улыбкой смотрю на него.

— Один раз можно. Разве не так? Тебе не нравится?

— Конечно, мне все очень нравится, — спешу успокоить его.

— Если хочешь, на свадьбе обойдемся без салюта, — отшучивается он.

— Поживем — увидим. Ты ведь обещал меня не торопить.

— Тогда давай ты просто переедешь пока ко мне. А все остальное решим позже, — предлагает он ненавязчиво, но в его голосе слышу тоску.

— Мне еще надо подумать. Все-таки добираться от тебя до универа не слишком-то удобно. Может, после сессии, когда начнется написание диплома.

— Пусть так, — неожиданно соглашается он. — Но ближайшие выходные проведем вместе. А на Новый год слетаем в Египет, если ты не против.

— Договорились. Я никогда не бывала в Египте.

— Мне так хочется показать тебе весь мир.

— Ты — и есть мой мир. А остальное совершенно неважно, — произношу я, пока не еще не привыкнув к той мысли, что наши отношения стали другими. Серьезными.

Но я ведь готова изменить свою жизнь ради этого мужчины. Единственного и неповторимого Германа Касаткина. Или нет?..

В любом случае, я не стану предавать его. Не сделаю ему больно. Я слишком хорошо знаю, что такое боль, чтобы рисковать нашими чувствами.

Наверное, судьба послала нам все испытания, чтобы мы поняли, как сильно дорожим друг другом. Это наша жизнь, и она зависит только от нас двоих…

Эпилог

Алина

Сегодня на дорогах многолюдно, в городе хватает машин. И я слишком плохо вожу автомобиль, чтобы не бояться, хоть недавно и брала дополнительные уроки вождения с инструктором. Хорошо, что машина — автомат, не представляю, как бы я ездила с механической коробкой передач.

Но Герман учел все нюансы, подобрав мне в подарок на годовщину наших отношений самый подходящий вариант.

Я еще на Федоскину раньше грешила, а сама…

Да Лера теперь ездит, как настоящий профи, быстро научилась ориентироваться на дороге. Вряд ли у меня это получится так же ловко.

Сейчас я направляюсь на совещание в «Эталон-групп» с целой папкой документов, которые подготовили в компании отца. Да, я все-таки согласилась пойти на работу в «Алмаз Инвест Строй», хотя Герман и звал меня к себе…

Мы и так живем вместе уже почти год, нужно хоть иногда отдыхать друг от друга. Зато за день мы успеваем соскучиться, и ночью отрываемся на полную катушку.

Диплом я получила еще летом, после чего месяц отдыхала. Защита далась легко, и все прошло без проблем. А потом мы с Германом полетели на курорт…

А сейчас у нас уже вовсю идет подготовка к свадьбе…

Даже не верится, что все настолько замечательно сложилось.

И я немного волнуюсь. Вдруг что-то снова пойдет не так, вмешается новый фактор? Кристина перестала меня донимать. Они с Борисом переехали в столицу и, кажется, не собираются возвращаться в наш город. Но мало ли, что может случиться…

В холле компании меня встречает Федоскина, которая работает здесь инженером.

Одетая в деловой брючный костюм, она вовсе не напоминает студентку в джинсах, каковой я запомнила ее в прошлом. Теперь она занимает приличную должность. Понятное дело, с подачи отца. Но я даже рада, что мы продолжаем видеться, как подруги. А еще Лере предстоит стать свидетельницей на нашей с Германом свадьбе, которая запланировала уже через две недели.

— Алинка, привет. А у меня новости. Давай отойдем. У тебя же есть время? — шепчет она мне на ухо привычным тоном заговорщицы.

— Что опять случилось? — не понимаю я. Но она не хочет общаться здесь.

По пути со мной здороваются сотрудники, большую часть которых я хорошо знаю. Теперь меня величают по имени-отчеству, и, конечно, всем известно, что скоро я стану женой главы компании. Представляю, каким это стало для них шоком.

Но постепенно все привыкли и потеряли к новости интерес.

— И что произошло? — спрашиваю, когда мы оказываемся наедине в кабинете. Почему-то думается, что она станет говорить о Германе или о нашей свадьбе.

— В общем, тут такое дело. Представляешь, на прошлой неделе я случайно переспала с Рустамом… — закатывает глаза Лера.

— Случайно? — уточняю я, приподняв брови.

— Ну, не специально же! А у меня ведь есть Денис. И теперь Рустам настаивает, чтобы я была с ним, и я не знаю, как сказать все это Денису… А еще папе…

— Мне бы твои заботы. Просто скажи — и все. Или ты не хочешь встречаться с Шахом? Он довольно симпатичный мужчина.

— Даже не знаю. Он оказался таким собственником. И категорически против свободных отношений.

— А любишь ты кого из них двоих?

— Рустам вызывает во мне неоднозначные чувства, — признается Лера. — Мне и правда кажется, что я в него влюбилась. Но раньше это бывало иначе.

— Может, стоит рискнуть? — улыбаюсь от комичности ситуации, хотя самой Лере особо не до смеха. Похоже, ее и впрямь волнует то, что какой-то властный мужчина вдруг решил покуситься на ее драгоценную свободу.

В кабинет неожиданно заглядывает мой жених. Герман.

— Алина, а я думаю, куда ты делась! Увидел твою машину на парковке.

— Мы тут разговариваем о своем, о женском, — подмигиваю Герману с улыбкой.

— Тогда зайди ко мне, мне тоже надо с тобой… кое-что обсудить.

Он удаляется. А мы с Лерой еще какое-то время болтаем. Затем поднимаюсь на этаж, где находится кабинет генерального директора. Прохожу через приемную мимо Ксении, которая вежливо здоровается и даже предлагает кофе. Но я отказываюсь.

Заглядываю в кабинет Германа. Как вдруг меня хватают в охапку, обнимают и целуют. Сообразив, что к чему, включаюсь в игру своего мужчины.

— Я невероятно по тебе соскучился сегодня, котенок, — шепчет Касаткин, запустив пальцы в мою прическу и мгновенно растрепав волосы.

— Мы ведь только утром расстались, — напоминаю ему, отстранившись.

— С утра прошла уже целая вечность. Каждая минута без тебя кажется слишком долгой. Даже не знаю, как раньше жил в одиночестве.

— У нас ведь сейчас совещание. Вечером мы снова будем вместе.

— Этим вечером — и всю оставшуюся жизнь.

— Договорились, — обещаю ему, чувствуя себя по уши в него влюбленной.

— А еще после свадьбы обзаведемся детьми. Ты ведь хочешь детей? — пристально смотрит на меня Касаткин. — Лично мне хотелось бы, как минимум, троих — двух мальчиков и девочку.

И что на него сегодня вдруг нашло?

— Очень хочу. Но не троих же сразу!

— Как получится, — говорит он, пусть и шутит. — Но сильно надолго откладывать это важное дело не станем. Да и твоя мама намекнула, что уже хотела бы нянчить внуков.

— Ей очень хочется кого-нибудь воспитывать, раз уж меня больше не получается.

— Возможно, — соглашается Герман. — Но мы с ней в этом вопросе солидарны.

Пока молчу о том, что его желание сбудется куда быстрее, чем мы того ожидали. Буквально вчера я узнала новость о том, что беременна. И еще сама не знаю, как на это стоит реагировать. Я даже боялась говорить Герману о своем новом положении. Но теперь это будет сделать намного легче. Ведь мы оба хотим одного и того же.

Жизнь она такая — не всегда предсказуемая штука. Но ведь именно это обстоятельство и делает ее интересной, а не постоянное планирование.

Ну а планы никуда не денутся. В нашем деле без них все равно никак!

Главное — иметь возможность всегда внести в них свои коррективы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

________________

Дорогие читатели!

Спасибо всем, кто поставил книге звездочку и сделал репост в соцсети. Это добавляет произведению рейтинг и делает счастливым автора. А ваши прекрасные комментарии греют сердце ❤️

С любовью, ваша Ольга Грон

Конец