Альфа. Взять след, взять её. Заставил взять член в рот

Глава 1. Запах

В моем мире есть три правила. Первое: не выделяться. Второе: не смотреть им в глаза. И третье, самое, мать его, главное: никогда, ни при каких обстоятельствах не забывать про чертовы таблетки.

Я нарушила третье правило сегодня в восемь утра, когда в спешке вытряхнула содержимое сумочки на кухонный стол в поисках ключей, а маленький, неприметный флакончик с мутной жидкостью закатился под холодильник. Я поняла это только сейчас. В одиннадцать вечера. Посреди переполненного зала элитного клуба «Оникс», где воздух был настолько густым от дорогих духов, табака и похоти, что его можно было резать ножом.

— Ты бледная, Эми, — голос Лиз, моей коллеги, прорвался сквозь шум в ушах. — Тебе налить еще шампанского?

Я вцепилась в ножку бокала так, что побелели костяшки. Шампанское? Мне нужен был не алкоголь. Мне нужен был скафандр. Или бункер. Или телепорт на другую сторону планеты.

— Нет, — мой голос хрипел, как у курильщика со стажем. Я откашлялась. — Просто душно.

Душно? О нет. Это было не просто «душно». Это было похоже на то, как если бы меня медленно опускали в чан с кипятком. Мое тело... оно предавало меня. Внутри, где-то внизу живота, начал разгораться знакомый, ненавистный жар. Это не было возбуждение — пока нет. Это был сигнал тревоги. Моя естественная маскировка сползала, как дешевая штукатурка под дождем. Блокаторы переставали действовать.

Мой запах. Сладковатый, с нотками дикой вишни и чего-то еще, что сводило Оборотней с ума. Для людей он был просто приятным парфюмом. Для Них — красной тряпкой. Призывом. Открытым приглашением: «Привет, я здесь, я вкусная, и я совершенно беззащитна».

— Мне нужно в дамскую комнату, — бросила я и, не дожидаясь ответа Лиз, соскользнула с высокого барного стула.

Ноги дрожали. Я чувствовала себя канарейкой, которая вдруг осознала, что клетка открыта, а в комнату вошел кот. Я пробиралась сквозь толпу, стараясь не касаться разгоряченных тел. Музыка долбила по вискам, басы вибрировали в грудной клетке, резонируя с паникой, нарастающей внутри.

«Спокойно, Эми. Просто дойди до выхода. Вызови такси. Запрись дома. Выпей тройную дозу. Никто не заметит. Здесь слишком много запахов. Слишком много людей».

Я почти поверила в это. Я почти дошла до спасительных дверей с неоновой вывеской «Exit».

А потом музыка стихла. Не совсем, конечно. Диджей просто сменил трек, убрал биты, оставив тягучую, мрачную мелодию. Но мне показалось, что мир нажал на паузу. Воздух в зале изменился. Он стал... наэлектризованным. Тяжелым. Хищным. Люди расступались. Я видела это боковым зрением — как волна, расходящаяся от брошенного в воду камня. Только вместо камня там была скала.

Я замерла. Инстинкт самосохранения орал: «Беги!», но тело словно приросло к паркету. Я медленно, против воли, повернула голову.

Он стоял у входа в VIP-зону. Дамиан Вульф. Я видела его фото в светских хрониках. «Альфа клана Северных Ветров», «Бизнесмен года», «Самый опасный холостяк города». Фотографии лгали. Никакая камера не могла передать ту ауру первобытной мощи, которая исходила от него волнами, подавляя волю.

Он был огромным. Выше всех в этом зале на голову. Широкие плечи, обтянутые черной рубашкой, казалось, вот-вот порвут ткань. Он не просто стоял — он доминировал над пространством одним своим присутствием. Вокруг него суетились какие-то люди, охрана, но он их не замечал. Он замер. Его ноздри слегка раздулись.

У меня перехватило дыхание. Сердце пропустило удар, потом второй, а затем забилось в горле, как пойманная птица.

«Нет. Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет».

Он медленно повернул голову. Прямо в мою сторону. Через весь зал. Сквозь сотню людей. Наши взгляды встретились, и меня словно ударило током. Его глаза были не просто карими. Они были янтарными. Горящими, как расплавленное золото. В них не было ничего человеческого. Это были глаза зверя, который почуял след.

Он не смотрел на мое лицо. Он смотрел

вглубь

. Я физически почувствовала, как его взгляд скользит по моей коже, срывает одежду, проникает под ребра, сканирует каждый сантиметр моей дрожащей сущности. Это было насилие без прикосновения.

Я увидела, как его зрачки расширились, поглощая радужку. Его губы дрогнули. Не в улыбке. В оскале. Он сделал шаг. Один. Плавный, текучий, смертельно опасный шаг в моем направлении. Толпа перед ним рассыпалась в страхе.

Я не стала ждать. Паника, наконец, пробила паралич. Я развернулась на каблуках, едва не подвернув ногу, и рванула к выходу. Плевать на этикет. Плевать на сумочку, оставшуюся у Лиз. Я вылетела в прохладу ночи, глотая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Такси. Где, черт возьми, такси?

Улицу запрудили машины, но все они были заняты или пусты. Я побежала. Прочь от света фонарей, прочь от этого проклятого клуба. За спиной я чувствовала его. Не слышала шагов, нет. Я чувствовала его

внимание

. Оно жгло лопатки, как прицел снайперской винтовки. Оно тянуло меня назад, как невидимый поводок.

«Беги, Эми. Беги, пока можешь».

Но в глубине души, там, где просыпалась предательская, сладкая истома от одного воспоминания о его горящих глазах, я знала: бежать бесполезно. Охота началась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2. Тупик

Каблуки выбивали безумный ритм по мокрому асфальту. Цок-цок-цок. Звук казался оглушительным в ночной тишине переулка, в который я свернула, надеясь срезать путь до проспекта.

Ошибка. Фатальная, глупая ошибка испуганной дуры.

Переулок был темным, узким и вонял гниющими отходами. Но я бежала, не разбирая дороги, сдирая кожу на ногах неудобными ремешками туфель, задыхаясь от нехватки кислорода. Легкие горели огнем. Каждый вдох давался с болью, отдаваясь колющими иглами в боку.

Я не оборачивалась. Мне не нужно было видеть его, чтобы знать — он там. Его присутствие ощущалось как грозовая туча, нависшая прямо над затылком. Воздух сгущался, давил на плечи. Волоски на руках стояли дыбом, реагируя на статический заряд его звериной энергии.

Он играл со мной. Если бы он хотел, он бы настиг меня еще у дверей клуба. Волки быстрее людей. Альфы быстрее всех. Он давал мне фору, как сытый кот дает мыши пробежать пару лишних метров, прежде чем прихлопнуть лапой. Он наслаждался моим страхом. Мой адреналин был для него лучшей приправой.

Впереди показалась стена. Кирпичная кладка, высокая, непреодолимая. Тупик. Я затормозила, едва не врезавшись в шершавые кирпичи ладонями. Развернулась, прижимаясь спиной к холодной стене, словно надеясь слиться с ней, исчезнуть, раствориться.

Переулок был пуст. Лишь одинокий фонарь мигал вдалеке, отбрасывая дерганые тени. Тишина. Мертвая, звенящая тишина, в которой грохот моего сердца казался ударами молота.

— Выходи, — прошептала я в пустоту, голос сорвался на писк. — Я знаю, что ты здесь.

Из тени, там, где свет фонаря не доставал до асфальта, отделился силуэт. Он двигался беззвучно. Хищная грация, от которой пересыхало во рту. Дамиан Вульф шел ко мне не спеша, сунув руки в карманы брюк, словно мы были не в грязной подворотне, а на светском рауте. Его пиджак висел на плече, удерживаемый одним пальцем. Белая рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, открывая смуглую кожу и ямку между ключицами.

Он остановился в трех метрах от меня. Этот запах. Боже, даже здесь, среди вони мусорных баков, его запах ударил мне в ноздри мощной волной. Горький шоколад, морозная свежесть леса и терпкий мускус. Запах власти. Запах самца. У меня подогнулись колени. Это было нечестно. Мое тело, напичканное гормонами истинной пары, среагировало мгновенно. Низ живота свело сладкой, тягучей судорогой, а к лицу прилила кровь.

— Ты быстро бегаешь, — его голос был низким, рокочущим, вибрирующим где-то в моей грудной клетке. В нем не было одышки. Только спокойная, пугающая уверенность.

— Чего вы хотите? — я попыталась придать голосу твердость, но получилось жалко. Я обняла себя руками, пытаясь унять дрожь.

Он склонил голову набок, изучая меня. Янтарные глаза светились в темноте, как два угля. — Неправильный вопрос, Эмилия, — он произнес мое имя так, будто пробовал его на вкус. Медленно, смакуя каждый слог. — Вопрос не в том, чего хочу я. Вопрос в том, как долго ты собираешься отрицать то, что мы оба знаем.

Он сделал шаг вперед. Я вжалась в стену так сильно, что кирпичи, казалось, вонзились в позвоночник. — Не подходите. Я закричу.

Уголок его губ дрогнул в усмешке. Злой, хищной усмешке, от которой по спине пробежал холодок. — Кричи, — разрешил он, делая еще шаг. — Мне нравится, когда ты громкая.

Теперь он был рядом. Слишком рядом. Его тень накрыла меня полностью. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, как от раскаленной печи. Он не касался меня. Пока нет. Он уперся ладонями в стену по обе стороны от моей головы, запирая меня в живую клетку из мышц и запаха.

Я зажмурилась, ожидая удара, боли, грубости. Но вместо этого почувствовала его дыхание у своего уха. Горячее, влажное. — Ты пахнешь безумием, — прошептал он, и его нос скользнул по моим волосам, спускаясь к виску. — Вишня и страх. Мой любимый коктейль.

Я всхлипнула. Слезы невольно покатились по щекам. — Пожалуйста... отпустите меня. Я выпью таблетки. Я уеду. Вы меня больше никогда не увидите.

Он замер. Я почувствовала, как напряглись его мышцы. — Уедешь? — переспросил он, и в голосе прорезалось рычание. — Ты думаешь, я позволю тебе уехать? После того, как искал тебя пять гребаных лет?

Его лицо оказалось прямо перед моим. Я открыла глаза и утонула в его ярости. — Ты — моя, Эмилия. Моя пара. Моя судьба. И ты больше никогда, слышишь меня? Никогда не будешь принимать эту дрянь, которая глушит твою сущность.

Он резко выпрямился, и в его глазах полыхнуло что-то темное, собственническое. — Пойдем.

— Нет! — я попыталась оттолкнуть его, уперевшись ладонями в его твердую, как камень, грудь. Это было все равно что толкать скалу.

Он перехватил мои запястья одной рукой. Легко, без усилий, но так крепко, что я поняла: вырваться невозможно. Его пальцы сомкнулись на моей коже, как кандалы. — Это был не вопрос, — отрезал он.

Прежде чем я успела возразить, он наклонился, подхватил меня под бедра и закинул на плечо, как мешок с картошкой. Мир перевернулся. Я забилась, колотя кулаками по его широкой спине. — Пусти! Ты животное! Варвар!

Раздался шлепок. Звонкий, жгучий. Он шлепнул меня по заднице. Я задохнулась от возмущения и неожиданной, острой вспышки жара, пронзившей тело от места удара прямо в пах. — Животное, — согласился он спокойно, шагая к выходу из переулка. — И ты скоро узнаешь, насколько диким я могу быть, если меня разозлить. Веди себя хорошо, маленькая. Мы едем домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3. Клетка

Поездка была похожа на размытый кошмар. Я помнила только запах дорогой кожи салона его черного внедорожника, щелчок блокировки дверей, прозвучавший как приговор, и профиль Дамиана, освещаемый вспышками уличных фонарей. Он вел машину одной рукой, расслабленно, уверенно, в то время как другой барабанил пальцами по рулю в такт какой-то тяжелой мелодии.

Он молчал. И это молчание пугало меня больше, чем угрозы. Мы выехали за город. Огни мегаполиса остались позади, уступив место черноте леса. Деревья смыкались над дорогой, образуя живой тоннель, ведущий в никуда.

Когда мы наконец остановились, я увидела дом. Нет, не дом. Крепость. Огромный особняк из темного камня и стекла, вросший в скалу посреди леса. Он выглядел древним и современным одновременно, хищным и величественным. Логово.

Ворота открылись перед нами сами собой. — Выходи, — скомандовал Дамиан, глуша двигатель.

Я сидела, вцепившись в ремень безопасности. — Я никуда не пойду. Вы не имеете права...

Он не стал спорить. Он просто обошел машину, рывком распахнул мою дверь, щелкнул замком ремня и вытащил меня наружу. Мои ноги коснулись гравия, но он не отпустил мою руку. Его хватка была железной. Он тащил меня к массивным дубовым дверям, не обращая внимания на то, что я спотыкаюсь.

Внутри было тепло. И пахло им. Весь дом был пропитан его запахом — кедром, сандалом и той самой опасной нотой, от которой у меня кружилась голова. Огромный холл с высоким потолком, камин, в котором трещали поленья, шкуры на полу... Это было красиво. Пугающе красиво.

— Добро пожаловать домой, — произнес он, отпуская мою руку. Затем он повернулся к двери и запер её. Семь оборотов ключа. Щелчок электронной блокировки.

Я попятилась, пока не уперлась спиной в холодную колонну. — Это похищение. Мои друзья будут искать меня. Полиция...

Дамиан снял пиджак и бросил его на кресло. Он начал медленно закатывать рукава рубашки, обнажая сильные, жилистые предплечья, покрытые темными волосками. Я сглотнула, завороженно глядя на перекатывающиеся мышцы. — Твои друзья знают, что ты уехала с мужчиной, — спокойно сказал он, подходя к бару. — А полиция... В этом городе полиция не приезжает на земли Северных Ветров без моего приглашения.

Он налил себе виски в широкий стакан, сделал глоток и повернулся ко мне. Его взгляд снова стал тяжелым, сканирующим. — Ты голодна?

Я моргнула, сбитая с толку резкой сменой тона. — Что? — Еда, Эмилия. Обычная человеческая потребность. Ты ничего не ела в клубе. — Я не хочу есть. Я хочу уйти.

Он поставил стакан на стол с глухим стуком. Янтарные глаза сузились. — Мы уже обсудили это. Ты никуда не уйдешь. — Почему?! — выкрикнула я, чувствуя, как истерика подступает к горлу. — Почему я? В мире тысячи женщин! Найдите себе другую, готовую прыгнуть к вам в постель по первому щелчку! Зачем вам я?

В одно мгновение он оказался рядом. Я даже не заметила, как он преодолел разделяющее нас расстояние. Он навис надо мной, уперев руки в колонну по обе стороны от моей головы, точно так же, как в переулке. Но здесь, в его доме, его аура была в сто раз сильнее. Она давила, обволакивала, проникала в поры.

— Ты думаешь, я выбирал? — прорычал он мне в лицо. Его глаза потемнели, зрачок вытянулся вертикально. — Думаешь, я

хотел

этого? Хотел стать зависимым от какой-то маленькой человеческой девчонки, которая боится собственной тени?

Его грудь тяжело вздымалась. Он был зол. Нет, он был в бешенстве. — Мой Зверь выбрал тебя, Эмилия. Пять лет назад. Когда я случайно увидел тебя на улице. Один вдох — и все другие женщины перестали существовать. Я сходил с ума. Я искал тебя, но ты исчезла, скрыла запах, спряталась. А теперь... теперь ты здесь.

Он наклонился, почти касаясь губами моей шеи. — И ты чувствуешь это. Не смей лгать мне. Я слышу, как бьется твое сердце. Я чувствую, как меняется химия твоего тела. Твоя матка уже готовится принять меня, даже если твой глупый мозг сопротивляется.

— Нет... — прошептала я, но это прозвучало как стон. Мое тело действительно предавало меня. От его близости, от его жара, от его слов внутри все скручивалось в тугой узел желания. Ноги стали ватными. Мне хотелось, чтобы он отошел, и одновременно хотелось, чтобы он прижался ко мне всем телом.

— Да, — жестко отрезал он. — Ты моя Истинная. И ты останешься в этом доме, пока не примешь это. Пока не попросишь меня. — Я никогда не попрошу! — выпалила я, глядя ему в глаза.

Он усмехнулся. Жутко и предвкушающе. — Посмотрим. Он отстранился, и я сразу почувствовала холод, словно меня лишили источника тепла. — Твоя комната наверху. Вторая дверь направо. В ней есть все необходимое. Ванная, одежда. Спи. — А вы? — вырвалось у меня. Он обернулся, уже стоя на лестнице. Его взгляд скользнул по моим ногам, бедрам, груди, задерживаясь на губах. — А я буду ждать, когда ты созреешь, маленькая вишенка. Но не испытывай мое терпение слишком долго. Мой Зверь очень голоден.

Он ушел, оставив меня одну в огромном, пустом холле, дрожащую от страха и... от проклятого, непрошенного возбуждения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4. Искушение

Комната, которую он мне выделил, была роскошной. Огромная кровать с балдахином, панорамные окна, выходящие в лес, камин... Золотая клетка. Я приняла душ, пытаясь смыть с себя напряжение прошедшего дня, но запах Дамиана, казалось, въелся мне под кожу. Он был везде. На полотенцах, на постельном белье, в самом воздухе.

Я нашла в шкафу шелковую ночную сорочку — единственное, что было моего размера. Она была тонкой, почти прозрачной, цвета слоновой кости. Надев её, я почувствовала себя еще более уязвимой, но надевать обратно свое грязное клубное платье не было сил.

Я не спала. Я лежала в темноте, укрывшись одеялом до подбородка, и слушала дом. Шорохи, скрип половиц, ветер за окном. Каждый звук казался шагами. Я знала, что он придет. Не могла не знать. Связь, о которой он говорил, работала в обе стороны. Я чувствовала его присутствие в доме, как гудение высоковольтных проводов. Я знала, когда он ходит по кабинету внизу. Я знала, когда он поднялся по лестнице.

И я знала, когда он остановился у моей двери.

Сердце забилось где-то в горле. Ручка медленно повернулась. Замок щелкнул. Конечно, у него были ключи. Это его дом. Дверь открылась, впуская полоску света из коридора, а затем снова закрылась, погружая комнату в полумрак. Лишь лунный свет, пробивающийся сквозь шторы, очерчивал его массивную фигуру.

Он не включил свет. Он остался стоять у двери. — Ты не спишь, — его голос был тихим, хриплым, обволакивающим темноту.

Я села на кровати, подтягивая одеяло выше, к самой шее. — Уходите. Вы сказали, что это моя комната. — Я сказал, что ты будешь жить здесь. Я не говорил, что не буду заходить, — он медленно двинулся к кровати.

Каждый его шаг отдавался ударом в моей груди. Он двигался как хищник в своей стихии — бесшумно, плавно. Он остановился у изножья кровати. Его глаза в темноте не горели, они мерцали, отражая лунный свет. Он смотрел на меня. Просто смотрел. Но этот взгляд... Он был осязаемым.

Я чувствовала, как он скользит по моему лицу, по рукам, сжимающим одеяло. Мне казалось, что он видит сквозь ткань. — Тебе не нужно это одеяло, — тихо произнес он. — Здесь тепло.

— Мне холодно, — соврала я. На самом деле меня бросало в жар.

Дамиан обошел кровать и остановился с моей стороны. Он был так близко, что я могла дотянуться до него рукой. Он возвышался надо мной темной горой. — Встань, — приказал он. Спокойно. Властно.

— Нет. — Встань, Эмилия.

В его голосе зазвенела сталь. Та самая нота, которая заставляет колени подгибаться, а волю — растворяться. Инстинкт подчинения, древний, прошитый в ДНК, вопил: «Слушайся!». Дрожащими руками я откинула одеяло. Холодный воздух коснулся разгоряченной кожи. Я спустила ноги на пол и встала.

Я была босиком. Он был в домашней одежде — темных брюках и футболке, которая обтягивала его широкий торс. Я едва доставала ему до подбородка. Мне приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

— Опусти руки, — последовал новый приказ. Я и не заметила, как инстинктивно прикрыла грудь руками. Я медленно опустила их вдоль тела. Тонкий шелк сорочки не скрывал почти ничего. Я знала, что мои соски затвердели от холода и страха... или от его взгляда. Они упирались в ткань, выдавая меня с головой.

Дамиан шумно втянул воздух носом. Его взгляд опустился ниже, к моей груди, задержался там, прожигая насквозь, а затем скользнул по животу, бедрам, к босым ступням. Он не касался меня. Между нами было полметра пустоты. Но я чувствовала себя так, словно его большие, горячие ладони уже гладят мое тело. Кожа покрылась мурашками. Внизу живота потяжелело. Сладкая, ноющая тяжесть начала пульсировать, требуя чего-то, чего я боялась назвать.

— Красивая... — выдохнул он. Это прозвучало как ругательство. — Ты такая красивая, что это причиняет боль.

Он сделал шаг ближе. Теперь нас разделяли сантиметры. Я чувствовала жар его тела. Пахло мускусом и возбуждением. — Посмотри на меня, — шепнул он. Я подняла глаза. — Ты чувствуешь это? — спросил он, глядя мне прямо в душу. — Как натягивается нить? Как твое тело тянется ко мне?

Я хотела сказать «нет». Но губы меня не слушались. Я лишь судорожно вздохнула. Он медленно поднял руку. Я дернулась, но не отступила. Его пальцы, грубые, мозолистые, зависли в миллиметре от моей щеки. Он вел рукой вдоль линии скулы, шеи, плеча... не касаясь кожи. Тепловая волна от его ладони заставляла нервные окончания взрываться искрами. Это была пытка. Пытка ожиданием. Мое тело само подалось вперед, навстречу его руке, ища контакта.

Он заметил это движение. Его губы искривились в торжествующей улыбке. — Ты хочешь, чтобы я дотронулся, — констатировал он. — Ты жаждешь этого так же сильно, как и я.

Он резко убрал руку и отступил на шаг назад. Я едва не упала от потери равновесия, от внезапной пустоты там, где только что было его тепло. Я разочарованно выдохнула, и этот звук повис в тишине комнаты, обличая меня.

— Но не сегодня, — хрипло сказал он. Его глаза потемнели до черноты. — Сегодня ты будешь спать и думать о том, как моя рука могла бы сжать твою грудь. Как мои губы могли бы коснуться твоей шеи. Ты будешь гореть, Эмилия. Так же, как горю я.

Он развернулся и пошел к двери. — Спокойной ночи, моя маленькая навязчивая идея.

Дверь закрылась. Я осталась стоять посреди комнаты, дрожащая, возбужденная до боли внизу живота, и ненавидящая его за то, как легко он играл моим телом, даже не касаясь его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5. Вкус

Следующий день прошел в тумане. Я пыталась найти выход, но особняк был заперт, окна не открывались, а охрана по периметру вежливо, но твердо возвращала меня в дом, стоило мне ступить на гравий дорожки. Дамиан исчез утром. Я нашла лишь записку на кухонном столе:

«Буду поздно. Не скучай»

.

Я злилась. Я ходила из угла в угол, как тигрица в клетке. Но к вечеру злость начала уступать место тревоге. И... ожиданию. Когда стемнело, я поймала себя на том, что прислушиваюсь к шуму машин за окном. Мое тело ждало его. Кожа зудела, вспоминая вчерашнюю «бесконтактную» пытку.

Он вернулся после полуночи. Я сидела в гостиной на диване, поджав ноги, с книгой, которую не читала. Дверь открылась, впуская ночную прохладу и Его.

Дамиан выглядел уставшим. Галстук сбит набок, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, волосы взъерошены. Но стоило ему увидеть меня, как усталость исчезла, сменившись той самой хищной концентрацией. Он замер в дверях, вдыхая воздух. — Ты ждала меня, — не спросил, утвердил он.

— Я читала, — буркнула я, захлопывая книгу.

Он медленно прошел в комнату, не сводя с меня глаз. Скинул пиджак прямо на пол. Подошел к дивану. На этот раз он не стал останавливаться. Он опустился на колени прямо передо мной, оказавшись лицом на уровне моих бедер. Я вжалась в спинку дивана. Сердце загрохотало. — Что вы делаете?

— Я голоден, — просто сказал он. — И я не про еду.

Он положил большие ладони мне на колени, поверх тонкой ткани домашних брюк. Его руки были горячими, тяжелыми. Этот вес был... приятным. Опьяняющим. Он начал медленно разводить мои колени в стороны. — Дамиан, нет... — прошептала я, но мои руки не оттолкнули его. Они легли ему на плечи, словно ища опоры.

— Тише, — он наклонился вперед. — Я просто хочу попробовать. Только попробовать.

Он уткнулся носом в сгиб моего локтя, шумно вдыхая. Его щетина кольнула нежную кожу, вызвав волну мурашек. — Ты пахнешь дождем и ожиданием, — пробормотал он в мою кожу.

Он медленно, мучительно медленно двинулся выше. Его губы, сухие и горячие, коснулись моего плеча. Легкий поцелуй. Почти невесомый. Но от него по всему телу прошел электрический разряд. Затем он лизнул. Влажный, шершавый язык провел дорожку от плеча к ключице. У меня вырвался судорожный вздох. Голова запрокинулась сама собой, открывая ему доступ к шее. Это была капитуляция. И он это знал.

— Вкусная... — прорычал он. Он начал целовать мою шею. Сначала нежно, одними губами, пробуя кожу на вкус, смакуя каждый миллиметр. Я чувствовала, как его дыхание обжигает влажную от его слюны кожу. Внутри меня все плавилось. Внизу живота разливался горячий, тяжелый мед. Ноги дрожали, колени сами разводились шире, приглашая его ближе.

Он положил руки мне на талию, притягивая к себе. Его большие пальцы начали вычерчивать круги на моих боках, сквозь тонкую ткань футболки, посылая импульсы удовольствия прямо в центр моего существа. Его поцелуи становились настойчивее. Он поднялся выше, к чувствительному местечку за ухом. Я застонала. Громко, бесстыдно. — М-м-м... Дамиан...

Этот звук подействовал на него как спусковой крючок. Он зарычал — низко, вибрирующе, по-звериному. И укусил. Не больно, но ощутимо. Он прихватил зубами мочку моего уха, потянул, а затем зализал место укуса. Контраст боли и удовольствия был ослепительным.

— Скажи мне, — прошептал он мне прямо в ухо, его горячий язык скользнул по раковине, заставляя меня содрогнуться. — Скажи, что ты чувствуешь. — Жарко... — выдохнула я, закрывая глаза. Пальцы запутались в его густых волосах на затылке. — Мне жарко... — Где? — он слегка прикусил кожу на шее, там, где билась жилка. — Где тебе жарко, Эмилия?

— Везде... Внизу... — Хорошая девочка.

Его рука скользнула с талии на мой живот, пробираясь под футболку. Шершавая ладонь на голой коже. Я перестала дышать. Он медленно вел руку вверх, к груди. Мои соски уже болели от напряжения, упираясь в кружево лифчика. Его пальцы накрыли грудь поверх ткани. Он не сжал. Он просто накрыл её своей огромной ладонью, передавая свое тепло.

— Твое сердце бьется как у птички, — усмехнулся он, глядя мне в глаза. Его зрачки были черными дырами. — Но твои соски... они твердые как камни. Они просят, чтобы я их трогал? — Да... — сорвалось с моих губ прежде, чем я успела подумать.

Он не стал трогать. Вместо этого он снова наклонился и лизнул ложбинку между грудей, там, где вырез футболки позволял ему это. — Не сейчас, — прошептал он, отстраняясь. — Не все сразу. Я хочу растянуть это удовольствие. Я хочу попробовать каждый сантиметр твоей кожи, прежде чем возьму то, что принадлежит мне по праву.

Он поднялся с колен, оставляя меня разобранной, мокрой, жаждущей большего, с бешено колотящимся сердцем и припухшими от поцелуев губами. — Иди в спальню, — его голос был хриплым. — И сними это белье. Завтра я хочу видеть, как ты реагируешь, без всяких преград.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6. Власть

Я ждала его. Весь день я провела в состоянии странного, лихорадочного транса. Его приказ «быть без преград» звенел в ушах. Я приняла ванну, натирая кожу маслами, которые нашла на полке, словно готовила себя к жертвоприношению. Или к коронации. Грань между этими понятиями в этом доме стерлась.

Когда солнце село, окрасив лес за окном в цвет свернувшейся крови, я легла на кровать. Поверх одеяла. На мне не было ничего, кроме собственной кожи, которая горела от стыда и предвкушения. Я слышала его шаги. Тяжелые, уверенные. Зверь шел за своей добычей.

Дверь открылась без стука. Дамиан вошел, и пространство комнаты мгновенно сжалось до размеров его фигуры. Он был в той же одежде, что и вчера, но взгляд... Взгляд изменился. В нем больше не было игры. В нем был голод. Чистый, первобытный, страшный.

Он закрыл дверь на замок. Щелчок прозвучал как выстрел. — Ты послушная, — произнес он, подходя к кровати. Его глаза скользили по моему обнаженному телу, жадно впитывая каждую деталь: изгиб талии, темный треугольник внизу живота, напряженные соски. — Мне нравится.

Я хотела прикрыться, сжать ноги, спрятаться, но мое тело словно окаменело под тяжестью его внимания. — Разведи ноги, Эмилия.

Я вздрогнула. Это прозвучало не как просьба. Медленно, преодолевая дикое смущение, я раздвинула колени. Совсем немного. — Шире, — хрипло приказал он. — Я хочу видеть все. Я хочу, чтобы ты отдала мне все.

Я зажмурилась и подчинилась. Прохладный воздух коснулся самого сокровенного, заставляя внутренние мышцы сжаться. Матрас прогнулся под его весом. Он не лег рядом. Он сел между моих ног, разводя их еще шире своими мощными бедрами, фиксируя меня в этой позе абсолютной открытости.

Я чувствовала жар, исходящий от него. Его руки легли на мои колени, поглаживая внутреннюю сторону бедер. Кожа там была нежной, чувствительной. Его пальцы, грубые и мозолистые, создавали сводящий с ума контраст. — Посмотри на меня, — потребовал он.

Я открыла глаза. Его лицо было прямо напротив моего лона. Он смотрел туда так, словно это был центр вселенной. — Ты такая влажная... — прошептал он, и от вибрации его голоса по моим бедрам прошла дрожь. — Твое тело плачет по мне.

Он наклонился. Я задержала дыхание, ожидая прикосновения пальцев, но он... он выдохнул. Горячая струя воздуха ударила прямо в чувствительную точку, и меня подбросило на простынях. — Д-дамиан... — Тише. Я только начал.

Он положил ладони мне под ягодицы, приподнимая мой таз, подставляя меня под себя еще удобнее. А потом я почувствовала его язык. Широкий, горячий, влажный. Он провел им снизу вверх, одним длинным, уверенным движением, разделяя лепестки, проникая в каждую складочку. Я вскрикнула. Мир взорвался цветными искрами.

— Вкусная... Боги, какая ты сладкая... — бормотал он, не отрываясь от своего занятия. Он начал ласкать меня с невероятным усердием. Это не было нежно. Это было властно. Он не спрашивал разрешения, он брал то, что считал своим. Его язык был везде. Он дразнил клитор, кружил вокруг него, заставляя меня извиваться, а потом резко надавливал, вырывая из горла сдавленные стоны.

Я вцепилась пальцами в простыни, комкая шелк. — Пожалуйста... — я сама не знала, о чем прошу. О том, чтобы он остановился? Или чтобы никогда не прекращал?

Его руки сжимали мои ягодицы, удерживая меня на месте, не давая сбежать от накатывающих волн удовольствия. — Нравится? — рычал он мне прямо туда, вибрируя губами о мою набухшую плоть. — Скажи, кому ты принадлежишь? — Тебе... — выдохнула я, теряя связь с реальностью. — Только тебе...

Он усилил напор. Его язык стал жестче, движения — быстрее. Он знал анатомию моего наслаждения лучше, чем я сама. Он играл на мне, как на инструменте, извлекая звуки, которых я стыдилась и которыми упивалась одновременно. Ощущения нарастали лавиной. Жар внизу живота скрутился в тугую, пульсирующую спираль. Кровь стучала в висках. Я чувствовала, как приближается край. Та самая пропасть, в которую страшно падать, но тянет невыносимо.

— Отпусти себя, — приказал Дамиан, чувствуя мое напряжение. — Дай мне это. Он присосался к клитору, одновременно пропуская два пальца внутрь меня. Этот двойной ритм — язык снаружи, пальцы внутри — стал последней каплей. Меня накрыло. Мир исчез. Осталась только ослепительная вспышка света и волна судорог, которые скрутили тело дугой. Я кричала, выгибаясь навстречу его лицу, дрожа всем телом, пока он жадно пил мои соки, упиваясь моей реакцией.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7. Жажда

Я лежала, раскинувшись на кровати, как выброшенная на берег медуза. Тело все еще мелко подрагивало, дыхание с хрипом вырывалось из груди. В голове было пусто и звонко. Дамиан медленно поднялся. Его лицо блестело от влаги. Моей влаги. Он смотрел на меня с торжествующей, хищной улыбкой. Он выглядел как демон, только что поглотивший душу.

— Ты великолепна, когда теряешь контроль, — хрипло сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Но это была только прелюдия, Эмилия.

Он начал расстегивать ремень. Звук расстегиваемой пряжки в тишине комнаты прозвучал как лязг затвора. Я с трудом сфокусировала взгляд. Мое тело было расслабленным, сытым удовольствием, но при виде его действий внутри снова начало зарождаться напряжение. Другое. Тревожное. Он сбросил брюки и боксеры одним движением.

Я судорожно вздохнула. Он был огромным. Во всех смыслах. Его эрекция выглядела пугающе. Мощный, налитый кровью ствол, твердый как гранит, с четко очерченной головкой, на которой выступила капля смазки. Он пульсировал в такт его сердцебиению, словно живое существо. — Нравится? — спросил он, заметив мой испуганный и завороженный взгляд.

Он подошел к краю кровати и потянул меня за руку, заставляя сесть. — Трогай, — приказал он. Я замерла. Мои руки дрожали. — Дамиан, я... он слишком большой... — Он создан для тебя, — отрезал он. — Трогай. Познакомься с ним. Почувствуй, как сильно я тебя хочу.

Я протянула руку. Кончики пальцев коснулись бархатистой, горячей кожи головки. Он резко выдохнул сквозь зубы, его бедра дернулись навстречу моей руке. — Смелее, — прорычал он.

Я обхватила его ладонью. Он был обжигающе горячим и твердым, как сталь, обернутая в шелк. Я не могла сомкнуть пальцы полностью. Я медленно провела рукой вверх и вниз. Ощущение скрытой мощи под кожей завораживало. Он был напряжен до предела. Казалось, одно неверное движение — и он взорвется.

Дамиан закинул голову назад, его шея напряглась, вены вздулись. — Да... — простонал он. — Твои маленькие ручки... Ты сводишь меня с ума.

Он перехватил мою руку и заставил двигаться быстрее, задавая ритм. Его дыхание стало тяжелым, рваным. Он смотрел на меня сверху вниз, и в его глазах плескалось чистое безумие. — Я больше не могу ждать, — прорычал он. — Я хочу быть внутри. Я хочу чувствовать, как ты сжимаешь меня не рукой, а всем своим существом.

Он толкнул меня обратно на подушки. Навис надо мной, как скала. Его колени уперлись в матрас по бокам от моих бедер. Я инстинктивно сжалась. Страх вернулся. Одно дело — пальцы, другое —

это

. — Мне будет больно, — прошептала я, глядя в его янтарные глаза.

Он замер. Его лицо смягчилось, но лишь на мгновение. — Сначала — да, — честно ответил он. Он провел рукой по моей щеке, убирая прилипшую прядь волос. — Ты узкая. Невинная. А я... я не смогу быть слишком осторожным, Эмилия. Мой Зверь требует своего. Но я обещаю: боль уйдет. Останется только мы.

Он наклонился и поцеловал меня. Глубоко, властно, проталкивая язык в мой рот, имитируя то, что собирался сделать с моим телом. Его рука скользнула вниз, между наших тел, направляя свою плоть к моему влажному, пульсирующему входу. — Раскройся для меня, — выдохнул он мне в губы. — Прими меня. Полностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8. Вторжение

Мир сузился до точки соприкосновения наших тел. Я чувствовала его головку у своего входа. Она давила, раздвигая нежные ткани, требуя прохода. Это было ощущение невероятного распирания, словно я пыталась вместить в себя что-то, что физически не могло там поместиться.

— Расслабься, — прохрипел Дамиан, его лицо было покрыто испариной напряжения. Его руки сжимали мои плечи, удерживая меня на месте. — Не борись со мной. Пусти.

Я попыталась. Честно попыталась. Я выдохнула, стараясь расслабить мышцы бедер, но инстинкт самосохранения заставлял все внутри сжиматься. Он понял, что ждать бесполезно. Он надавил сильнее. Я почувствовала, как он проскальзывает внутрь. Медленно. Сантиметр за сантиметром. Кожа натянулась до предела. Казалось, меня разрывают надвое. — Больно! — вскрикнула я, упираясь ладонями в его грудь. — Дамиан, пожалуйста!

— Терпи, — прорычал он, но остановился, давая мне секунду привыкнуть. Он был внутри меня лишь наполовину, но я уже чувствовала себя переполненной до краев. — Ты такая тугая... Боги, ты сводишь меня с ума...

Он начал двигаться. Едва заметно. Чуть назад, потом снова вперед, отвоевывая новые миллиметры. Каждый его толчок был смесью муки и странного, темного наслаждения. Я чувствовала каждую венку на его члене, каждый бугорок. Я ощущала его жар внутри себя, как расплавленный свинец. Внезапно — резкая, острая боль. Преграда рухнула. Я всхлипнула, по щекам покатились слезы.

Он вошел полностью. До самого основания. До упора. Ударился о шейку матки, выбивая воздух из моих легких. Мы замерли. Он тяжело дышал, уткнувшись лбом в мой лоб. Я чувствовала, как дрожат его мышцы от усилия сдерживаться. — Теперь ты моя, — прошептал он. В его голосе было столько собственничества, что мне стало страшно. — Внутри и снаружи. Никто и никогда не коснется тебя после меня.

Я привыкала к ощущению его внутри. Боль начала отступать, растворяясь в тягучей, пульсирующей полноте. Меня заполняли. Меня завоевывали. И где-то в глубине сознания моя внутренняя женщина ликовала от этого подчинения. Он начал двигаться. Сначала медленно, тягуче. Он выходил почти полностью, заставляя меня скулить от потери, а затем вбивался обратно, глубоко и мощно, задевая самые чувствительные точки внутри.

— Да... — стонал он, глядя на мое лицо, искаженное гримасой удовольствия. — Принимай меня. Чувствуй меня. Темп нарастал. Его движения становились резче, жестче. Зверь брал верх. Постель скрипела, наши тела с влажным звуком ударялись друг о друга. Шлепки его бедер о мои ягодицы задавали дикий, первобытный ритм.

Я больше не плакала. Я стонала, выгибаясь навстречу каждому толчку. Боль превратилась в острое, пронзительное наслаждение. Я чувствовала, как внутри все сжимается вокруг него, пытаясь удержать, не отпускать. — Дамиан! — выкрикнула я, когда удовольствие стало невыносимым. — Смотри на меня! — приказал он, перехватывая мои руки и прижимая их к подушке над моей головой. — Смотри на меня, когда я беру тебя!

Я смотрела. Я тонула в его горящих янтарем глазах. Я видела в них свое отражение — растрепанную, с распухшими губами, полностью отдавшуюся ему. И я чувствовала, как внутри меня начинает закипать новая волна. Гораздо сильнее предыдущей. Волна, которая грозила снести все барьеры окончательно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9. Метка

Это было похоже на шторм. Мы не занимались любовью. Мы сражались. Наши тела сплелись в клубок из пота, стонов и мышечного напряжения. Дамиан потерял остатки человечности. Он рычал, вбиваясь в меня с такой силой, что кровать каждый раз ударялась изголовьем о стену. Я чувствовала изменения в нем. Его член внутри меня начал... расти. Он становился толще у основания. Намного толще.

Паника мелькнула в моем затуманенном сознании. — Дамиан... что... — Сцепка, — прохрипел он, не останавливаясь. — Я вяжу тебя, маленькая. Теперь не сбежишь.

Узел. Знаменитый волчий узел. Я почувствовала, как мышцы моего влагалища растягиваются до предела возможного. Это было на грани боли, но странным образом это приносило невероятное удовлетворение. Я была заполнена им настолько, что между нами не осталось даже молекулы воздуха. Он сделал последний, мощный рывок и замер, прижавшись ко мне всем весом.

Его тело содрогнулось. Раз. Два. Я почувствовала, как в меня толчками изливается его семя. Горячее, обильное. Казалось, этому потоку не будет конца. Он метил меня изнутри, наполнял своей сутью, переписывал мой код. Одновременно с этим его наслаждение передалось мне через нашу связь. Меня накрыло ответным оргазмом — таким сильным, что перед глазами потемнело. Я кричала, царапая его спину, кусая губы до крови.

Но это был не конец. Мы не могли расцепиться. Узел у основания его члена набух, удерживая нас в замке. Мы были спаяны. Единое целое. Дамиан приподнялся на локтях. Его глаза горели безумным огнем. Он смотрел на мою шею. На место, где билась жилка, соединяя плечо и шею. Самое уязвимое место.

— Моя, — прорычал он. — Навсегда.

Он наклонился. Я знала, что сейчас будет. Я должна была испугаться. Я должна была оттолкнуть его. Но вместо этого я, повинуясь инстинкту, откинула голову назад, открывая ему доступ. Его зубы коснулись кожи. Остро. Горячо. Резкая боль пронзила плечо. Он прокусил кожу. Глубоко. До крови.

Я вскрикнула, но крик перешел в всхлип. В тот момент, когда его клыки вонзились в меня, а его семя продолжало наполнять мое лоно, что-то щелкнуло во вселенной. Я почувствовала, как между нами натянулась невидимая, но прочная как сталь струна. Связь Истинных замкнулась.

Боль от укуса мгновенно сменилась эйфорией. Эндорфины затопили мозг. Я чувствовала его эмоции как свои: торжество, абсолютное счастье, безграничную нежность и дикую собственническую ярость. Он зализывал рану, слизывая капли моей крови, смешивая их со своей слюной. — Теперь все знают, — шептал он, целуя место укуса, которое уже начинало затягиваться, оставляя шрам в виде полумесяца. — Ты пахнешь мной. Ты носишь мою метку. Ты — пара Альфы.

Мы лежали так еще минут двадцать, пока узел не начал спадать. Все это время он не отпускал меня, гладил по волосам, шептал какие-то глупости на своем языке, а я плакала — от облегчения, от пережитого шока и от странного, пугающего чувства... счастья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10. Осознание

Я проснулась от запаха кофе и... жареного мяса? Странное сочетание. Я открыла глаза. Комната была залита солнечным светом. На секунду мне показалось, что все произошедшее было сном. Пока я не попыталась пошевелиться.

Тело болело. Каждая мышца ныла, словно я пробежала марафон. Между ног ощущалась приятная, тягучая тяжесть и легкое жжение. Я посмотрела на свое плечо. Там, на нежной коже, алел четкий след от укуса. Метка. Она не исчезла. Воспоминания о ночи обрушились на меня лавиной. Сцепка. Его рычание. Мои крики. То, как я умоляла его не останавливаться.

Краска залила лицо. Боже, как я могла? Я ведь собиралась ненавидеть его. Собиралась бежать. А вместо этого... я отдалась ему так, как не отдавалась никому в жизни. И самое страшное — мне это понравилось.

Дверь открылась. Дамиан вошел, неся поднос. На нем были только свободные домашние штаны. Его торс был обнажен, и я увидела на его спине и плечах длинные красные полосы. Следы моих ногтей. Я сглотнула, натягивая одеяло до самого носа.

Он заметил мой взгляд и ухмыльнулся. Довольно, самодовольно. — Доброе утро, волчица. Он поставил поднос на тумбочку и сел на край кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто по мне проехал каток, — честно призналась я, голос был хриплым.

Его лицо стало серьезным. Он протянул руку и коснулся моей щеки. — Я был груб. Прости. Зверь слишком долго ждал. В его прикосновении была такая неожиданная нежность, что у меня защемило сердце. — Все... нормально, — пробормотала я. — Я жива.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Потом его взгляд скользнул к метке на моем плече. Он довольно сощурился. — Ешь. Тебе нужны силы. Я приготовил стейк. С кровью. Тебе сейчас нужен белок.

Стейк на завтрак? Я хотела возразить, но желудок предательски заурчал. Оказывается, бурный секс с оборотнем сжигает тонну калорий. Пока я ела (а он кормил меня с вилки, как ребенка, и я почему-то не сопротивлялась), Дамиан не сводил с меня глаз. Теперь я чувствовала эту связь. Я знала, что он чувствует: удовлетворение, спокойствие и... тревогу?

— Что случилось? — спросила я, отодвигая тарелку. Он напрягся. — Ничего, что должно тебя волновать. — Дамиан. Я чувствую твою тревогу. Не лги мне. Теперь мы... связаны, так?

Он вздохнул, проведя рукой по волосам. — Связаны, — подтвердил он. — Именно поэтому я должен уехать. У меня внутри все похолодело. — Уехать? Куда? Сейчас? — На границе наших земель нашли следы чужаков. Клан Южных Пустынь. Они ищут повод для войны уже давно. Мне нужно быть там. Показать силу.

Он взял мою руку и поцеловал ладонь. — Я не хочу оставлять тебя. Особенно сейчас, после... ночи. Но я Альфа. Моя стая нуждается во мне. — А я? — вопрос вырвался сам собой. — Я останусь здесь одна? В этой клетке?

— Это не клетка, Эмилия. Это крепость. Здесь безопасно. Охрана удвоена. Никто не войдет и не выйдет без моего ведома. Он встал, и я увидела, как его мышцы напряглись. Он уже был мыслями там, на войне. — Жди меня. Я вернусь к вечеру. И мы продолжим... изучение друг друга.

Он поцеловал меня — быстро, жестко — и вышел. Я осталась одна в огромной кровати, с привкусом его поцелуя на губах и растущим чувством беспокойства. Словно эта идиллическая картинка — завтрак в постель, метка на плече — была лишь затишьем перед настоящей бурей. И я не ошиблась. Телефон Дамиана, который он в спешке забыл на тумбочке, вдруг завибрировал, высвечивая сообщение:

«Мы знаем про девчонку. Отдай её, или мы сожжем лес»

.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11. Угроза

Тишина в доме была оглушительной. Она давила на уши, заползала под кожу, скручивала внутренности в тугой узел. Дамиан уехал три часа назад. Три часа, которые показались мне вечностью.

Я ходила по гостиной из угла в угол, не в силах найти себе место. Мое тело... оно болело. Но не от последствий нашей бурной ночи. Это была другая боль. Ломка. Меня трясло, как при гриппе. Кожа зудела, требуя его прикосновений. В носу стоял фантомный запах его мускуса, но этого было мало. Я чувствовала себя так, словно у меня отобрали жизненно важный орган.

— Проклятье, — прошипела я, вцепившись пальцами в спинку дивана. — Это ненормально. Это химия. Просто гормоны.

Я пыталась себя убедить, но метка на плече горела, пульсируя в такт моему бешеному сердцебиению. Я чувствовала его. Где-то далеко. Я чувствовала его ярость, его сосредоточенность. Это было похоже на то, как если бы в моей голове работало радио, настроенное на его волну.

Я подошла к окну. Охрана была везде. Крепкие парни в черном патрулировали периметр. Волки. Я чувствовала их энергетику, но она была другой. Слабее. Бледная тень той мощи, что исходила от Дамиана.

Вдруг телефон в моей руке пискнул. Неизвестный номер. Я нажала «открыть» чисто механически. Фотография. На экране была... я. Снятая со спины, когда я выходила из клуба вчера вечером. И подпись:

«Он не сможет защитить тебя вечно. Выходи, сука. Или мы войдем сами»

.

Холод прошил меня от макушки до пят. Они здесь. Они наблюдают. Я бросилась к начальнику охраны, который стоял у дверей. — Вызовите Дамиана! — закричала я. — Они здесь!

Мужчина обернулся, его лицо было каменным. — Альфа занят, мэм. У нас приказ не беспокоить его по пустякам. Периметр чист. — Это не пустяк! — я сунула ему телефон под нос. — Смотрите!

Он взглянул на экран, и его зрачки сузились. — В дом! — рявкнул он, выхватывая рацию. — Код Красный! Нарушение периметра!

Но было поздно. Стекло в гостиной, то самое огромное панорамное окно, разлетелось вдребезги с оглушительным звоном. Что-то тяжелое, дымящееся влетело внутрь. Слезоточивый газ. Или что-то похуже, парализующее оборотней. Белый дым мгновенно заполнил комнату.

Я закашлялась, глаза защипало так, что слезы брызнули градом. — Эмилия, на пол! — крикнул охранник, пытаясь прикрыть меня собой. Но в следующую секунду раздался глухой звук удара, и он рухнул как подкошенный. Сквозь пелену дыма я увидела их. Тени. Люди (или не люди) в масках и серой камуфляжной форме. Они двигались быстро, слаженно. Они пахли пылью, сухой травой и... падалью. Чужой, враждебный запах.

Я поползла к кухне, пытаясь задержать дыхание.

«Дамиан... Дамиан, пожалуйста...»

Я не звала его вслух. Я кричала это внутри себя, посылая импульс паники по нашей невидимой нити.

Чья-то тяжелая рука схватила меня за лодыжку. Я взвизгнула и лягнула наугад свободной ногой. Попала во что-то твердое. Раздалось рычание. Меня дернули назад с такой силой, что я проехалась животом по осколкам стекла. Боль обожгла кожу, но страх был сильнее.

— Попалась, подстилка Альфы, — прохрипел голос над ухом. Голос, звучавший как скрежет металла по стеклу. Меня подняли, заломив руки за спину. На лицо накинули мешок, воняющий бензином. Последнее, что я почувствовала перед тем, как меня ударили чем-то тяжелым по затылку, — это волну дикой, первобытной ярости, донесшуюся до меня через связь. Он услышал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12. Похищение

Я пришла в себя от тряски. Меня везли в машине. Я лежала на заднем сиденье, или в багажнике универсала — места было мало. Руки были связаны за спиной пластиковой стяжкой, врезавшейся в кожу до крови. Мешок с головы сняли, но во рту был кляп — грязная тряпка, от которой меня тошнило.

Голова раскалывалась. Живот и ноги саднили от порезов. Я скосила глаза. Двое спереди. Широкие спины, бритые затылки. — ...думаешь, он клюнет? — спросил водитель. Его голос был грубым, лающим. — Клюнет, — ответил пассажир, проверяя обойму пистолета. — Он её пометил. Я чую запах его спермы и крови на ней за версту. Он придет за ней, даже если мы затащим её в ад.

Меня передернуло от омерзения и ужаса. Они знали про метку. Они знали про сцепку. Для них я была не человеком. Я была вещью Дамиана, которую украли, чтобы выманить хозяина.

— А девка ничего, — пассажир обернулся. Его лицо было пересечено шрамом, глаза — желтые, мутные. Гиена? Шакал? Точно не волк. — Может, пока ждем, развлечемся? Альфа не обидится, если мы немного попортим его игрушку. Он протянул руку и грубо сжал мое колено, сдвигая порванное платье вверх.

Я замычала, пытаясь отодвинуться, ударилась головой о дверь. — Отвали от неё, Крэг, — рявкнул водитель. — Босс сказал — доставить целой. Если Вульф увидит, что мы её тронули до того, как он подпишет договор, он просто вырежет нас всех. Ты знаешь Северных. Они чокнутые на своих бабах.

Крэг сплюнул, но руку убрал. — Ладно. Но потом... потом я первый. Я закрыла глаза, пытаясь не заплакать.

«Дамиан. Где ты? Мне страшно».

Я тянулась к нему ментально, но связь молчала. Или я была слишком слаба, или они везли меня туда, где связь глушилась.

Машина резко затормозила. Меня швырнуло вперед. — Приехали. Старый лесопильный завод. Дверь открылась, и меня грубо вытащили наружу. Ночной воздух был холодным, сырым. Меня тащили волоком по бетону, мои ноги заплетались. Они привели меня в огромный ангар, где пахло мазутом и старыми опилками. В центре стоял стул. Меня швырнули на него и привязали.

Вокруг было еще человек десять. Все вооружены. Все смотрели на меня как на кусок мяса. — Вот она, — сказал Крэг, срывая с меня кляп. — Ну что, сучка, зови своего папочку.

Я жадно хватала воздух ртом. — Вы трупы, — прохрипела я. Не знаю, откуда взялась эта смелость. Наверное, от отчаяния. — Он убьет вас всех. Крэг рассмеялся и ударил меня по лицу. Голова мотнулась, во рту появился металлический привкус крови. — Смелая. Посмотрим, как ты запоешь, когда мы начнем отрезать от тебя по пальцу и посылать ему.

Вдруг свет в ангаре мигнул. Раз. Два. Потом погас полностью, оставив нас в темноте, разбавляемой лишь лучами карманных фонариков. Тишина. А потом звук. Звук, от которого кровь застыла в жилах даже у этих головорезов. Вой. Не человеческий. Не совсем звериный. Это был звук самой смерти, идущей по следу.

— Он здесь! — заорал кто-то. — Занимайте позиции! Я подняла голову, и, несмотря на боль и страх, улыбнулась окровавленными губами. Мой Зверь пришел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13. Зверь

Хаос начался мгновенно. Сначала исчез один из охранников, стоявший у дальних ворот. Он просто... растворился в темноте. Раздался хруст ломающихся костей и сдавленный булькающий звук. — Огонь! — заорал Крэг, паля в темноту наугад.

Вспышки выстрелов осветили ангар, выхватывая из мрака огромную, чудовищную тень. Это был не человек. Это был монстр. Дамиан был в частичной трансформации. Он был огромным — метра два с половиной ростом, покрытый шерстью, с вытянутой мордой, полной бритвенно-острых клыков, и когтями, длинными, как ножи. Но его глаза... Янтарные глаза горели разумным, холодным огнем абсолютной жестокости.

Он двигался быстрее, чем мог уследить глаз. Он ворвался в группу наемников как торнадо. Я видела, как он оторвал руку тому, кто держал автомат, одним взмахом когтистой лапы. Кровь брызнула фонтаном, заливая бетон. Крики ужаса и боли заполнили ангар.

— Стреляйте в девку! — завопил Крэг, понимая, что им конец. — Если она умрет, он ослабнет! Он направил пистолет на меня. Я зажмурилась, прощаясь с жизнью. БАМ! Выстрела не последовало. Я открыла глаза.

Дамиан стоял между мной и Крэгом. Он принял пули на себя. Они входили в его тело, но он даже не вздрогнул. Регенерация оборотня выталкивала свинец обратно почти мгновенно. Он зарычал. Звук был настолько низким, что у меня завибрировали зубы. Крэг выронил пистолет, его лицо побелело от животного ужаса. — Нет... пощади...

Дамиан не знал пощады. Он схватил Крэга за горло и поднял над землей одной рукой. — Ты. Трогал. МОЁ. Голос Дамиана звучал как камнепад. Глухой, искаженный звериной гортанью. Он сжал пальцы. Раздался отвратительный хруст, и тело Крэга обмякло, как тряпичная кукла. Дамиан отшвырнул его в сторону, как мусор.

В ангаре стало тихо. Все были мертвы. Только запах крови, пороха и звериного мускуса. Дамиан тяжело дышал. Его грудь ходила ходуном. Шерсть на руках и лице начала исчезать, втягиваясь обратно в кожу. Клыки уменьшались. Трансформация обратно в человека была болезненной, я видела, как передергиваются его мышцы.

Он повернулся ко мне. Он был голым по пояс, его брюки превратились в лохмотья. Он был залит кровью — своей и чужой. Его лицо все еще сохраняло черты зверя. Глаза были безумными. Он шагнул ко мне. Я вжалась в стул. Сейчас он был страшнее, чем те бандиты. Он был чистой, неконтролируемой силой разрушения.

— Эмилия... — прохрипел он. Он подошел и одним движением, даже не распутывая узлы, разорвал веревки, которые меня держали. Как гнилые нитки. Я упала вперед, прямо в его окровавленные руки. Он сжал меня так, что у меня захрустели ребра. — Живая... Он уткнулся носом мне в шею, вдыхая мой запах, перебивая им вонь бойни. Его язык, все еще шершавый, лизнул мою щеку, слизывая кровь из разбитой губы.

Я почувствовала его возбуждение. Оно было мгновенным и яростным. Адреналин боя требовал выхода. Его член уперся мне в живот, твердый как камень. — Уходим, — прорычал он, подхватывая меня на руки. — Мне нужно увести тебя отсюда. Мне нужно... Он не договорил, но я поняла. Ему нужно было утвердиться в том, что я жива. Самым первобытным способом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14. Ярость

Он вынес меня из ангара и швырнул на заднее сиденье своего внедорожника, который стоял у входа с работающим двигателем. Сам прыгнул назад, следом за мной. Машина была тонирована наглухо. Мы были отрезаны от мира. Внутри тесного пространства пахло кровью, потом и диким желанием.

Дамиан не дал мне опомниться. — Ты вышла из дома, — прорычал он, нависая надо мной. Это был не вопрос. Это было обвинение. — Они выманили меня! Газом! — попыталась оправдаться я, но он не слушал.

Его руки, липкие от крови, схватили ворот моего разорванного платья. Треск ткани был оглушительным. Он рвал на мне одежду. Не раздевал — уничтожал преграды. — Я говорил тебе ждать! Я говорил, что ты в безопасности, пока ты внутри! — Я не виновата!

— Ты моя! — рявкнул он, глядя на мою обнаженную грудь. Его зрачки расширились. — И я чуть не потерял тебя из-за твоей глупости. Я чувствовал твой страх. Я чувствовал, как этот ублюдок трогал тебя.

Он был в бешенстве. Его ярость смешивалась с похотью в гремучий коктейль. Он схватил меня за бедра и резко перевернул на живот, лицом в кожаное сиденье. — Дамиан, мне больно! — вскрикнула я. Мои порезы от стекла заныли. — Боль напоминает, что ты жива, — жестко сказал он. — И сейчас я заставлю тебя почувствовать жизнь в каждой клетке твоего тела.

Он стащил с себя остатки штанов. Я слышала его дыхание — тяжелое, звериное. Он не готовил меня. Не ласкал. У него не было на это терпения. Он схватил меня за волосы, заставляя прогнуть спину, и прижался своим эрегированным членом к моему входу сзади. Там было влажно — мое тело, предательское и жадное, реагировало на его агрессию мгновенным возбуждением. Страх смерти трансформировался в жажду жизни.

Он вошел одним резким толчком. На всю длину. Я закричала в сиденье, закусив кожу обивки. Это было грубо. Жестко. Он заполнял меня так, словно хотел разорвать, пометить изнутри, выжечь следы чужих прикосновений. — Чья ты?! — рычал он, ударяясь бедрами о мои ягодицы с такой силой, что меня подбрасывало. — Говори! — Твоя! Дамиан, твоя!

— Громче! Он шлепнул меня по заднице. Звонко, сильно. Удар обжег кожу, но следом за ним пришла волна острого наслаждения. — Я твоя! Только твоя! Он двигался в бешеном ритме. Никакой нежности. Чистый инстинкт. Он брал меня как зверь, вернувший свою самку. Его руки сжимали мою талию, оставляя синяки. Кровь с его рук размазывалась по моей коже, смешиваясь с потом. Это было грязно, дико и... невероятно правильно.

Я чувствовала, как с каждым его толчком из меня уходит ужас пережитого часа. Оставалось только это — его жар, его тяжесть, его член, таранящий меня до самой матки. — Ты. Никуда. От меня. Не уйдешь, — чеканил он, вбивая каждое слово вместе с собой. — Я запру тебя. Я прикую тебя к кровати, если понадобится.

Я стонала, не в силах ответить. Удовольствие накрывало меня черной волной. Когда он кончил, это было похоже на извержение вулкана. Он зарычал, вцепившись зубами мне в плечо, прямо поверх старой метки, обновляя боль и право собственности. Я забилась под ним в конвульсиях оргазма, выкрикивая его имя, пока темнота не поглотила меня снова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15. Урок

Мы вернулись в особняк через час. Охрана была заменена. Периметр усилен так, что даже мышь не проскочила бы. Дамиан нес меня на руках в ванную. Молча. Он был спокоен, но это было страшное спокойствие. Как поверхность океана перед цунами.

Он поставил меня в душевую кабину и включил воду. Теплые струи смывали с нас кровь, грязь и чужие запахи. Вода уходила в слив розовой пеной. Он намылил губку и начал мыть меня. Тщательно. Методично. Словно стирал с меня воспоминания о чужих руках. Он тер мои колени, там, где меня хватал Крэг, пока кожа не покраснела.

Затем он вытер меня пушистым полотенцем, завернул в халат и вынес в спальню. — Ложись, — сказал он, указывая на кровать. Я легла, чувствуя себя опустошенной и... виноватой. Хотя разумом я понимала, что не виновата, его гнев был заразителен.

Он сел на край кровати. — Подойди ко мне. Я встала и подошла, кутаясь в халат. — Сними это. Я развязала пояс. Халат упал на пол. — Повернись. Я повернулась спиной. — Нагнись через мои колени, Эмилия.

У меня перехватило дыхание. — Дамиан... нет. Мы же уже... — Это не секс, — его голос был холодным, как сталь. — Это урок. Ты подвергла себя опасности. Ты заставила моего Зверя сойти с ума от страха за тебя. Ты должна запомнить: безопасность — это не просьба. Это закон.

Я хотела поспорить, но что-то в его тоне подсказало: лучше не надо. И... где-то глубоко внутри, та часть меня, которая приняла его как Альфу, знала, что он имеет право. Я медленно опустилась животом на его твердые бедра. Мои ноги свисали с одной стороны, голова и руки — с другой. Моя попа оказалась приподнята, доступна и беззащитна.

— Считай, — приказал он.

Первый шлепок был не сильным, но обидным. — Один... — прошептала я. Второй был сильнее. — Два! — я дернулась. — Не дергайся. Принимай наказание.

Он шлепал меня методично, размеренно. Его большая ладонь накрывала всю ягодицу, обжигая кожу. К десятому удару моя попа горела огнем. Слезы брызнули из глаз. Не от боли — боль была терпимой. От стыда. От осознания своей беспомощности. И от того странного чувства, что этот ритуал сближает нас еще больше. Он наказывал меня не потому, что хотел причинить боль. А потому, что хотел защитить.

— Пятнадцать... — всхлипнула я. Он остановился. Его рука легла на мои горящие ягодицы, не ударяя, а поглаживая. Успокаивая. — Я делаю это, потому что ты мне дорога, — тихо сказал он. — Я не могу потерять тебя. Ты понимаешь? — Да... — прошептала я.

Он перевернул меня и посадил к себе на колени, лицом к лицу. Я уткнулась мокрым лицом ему в шею. — Прости меня, — прошептала я. — И ты меня прости, — он поцеловал меня в висок. — Но если ты еще раз выйдешь за порог без моего разрешения, я не остановлюсь на пятнадцати.

Я почувствовала, как его член снова твердеет под нами. Наказание плавно перетекало в новую фазу. — А теперь, — он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза, — давай я полечу то, что сам заставил гореть.

Он положил меня на спину, развел ноги и наклонился к моему покрасневшему от шлепков телу. Но на этот раз он не стал входить. Он начал целовать внутреннюю поверхность бедер, медленно подбираясь к воспаленному, жаждущему центру. Этот контраст — боль от наказания и нежность его языка — стал самым острым ощущением в моей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16. Табу

Его язык творил чудеса. Он вылизывал боль, оставшуюся после его ладони, превращая её в тягучий, сладкий жар. Я лежала на спине, раскинув ноги, полностью отданная на милость его рта. Но Дамиан не собирался останавливаться на достигнутом. Внезапно его прикосновения изменились. Его язык скользнул ниже. Туда, где я была сжата и закрыта. К самой запретной, самой уязвимой точке.

Я дернулась, инстинктивно пытаясь свести колени. — Нет... — выдохнула я. — Дамиан, не там... Его руки, сильные как тиски, легли на мои бедра, удерживая их разведенными. Он поднял голову. Его лицо было влажным от моих соков, глаза горели темным, решительным огнем. — Везде, — твердо сказал он. — У тебя нет от меня секретов. Нет мест, куда мне нельзя.

Он потянулся к тумбочке и достал флакон с маслом. Я услышала щелчок крышки, почувствовала пряный аромат сандала. Он вылил масло себе на ладонь, согревая его, а затем его пальцы коснулись моего ануса. Я замерла, задержав дыхание. Ощущение было странным. Скользким, теплым и... пугающим. — Расслабься, — прошептал он, начиная массировать напряженное колечко мышц. — Доверься мне. Я не сделаю больно.

Он начал с легких круговых движений. Его палец, обильно смазанный маслом, дразнил вход, слегка надавливал, но не входил. — Ты зажата, — констатировал он. — Ты боишься. — Это... грязно, — прошептала я, чувствуя, как горят щеки. — Это часть тебя, — возразил он, наклоняясь снова. — И значит, это прекрасно.

Он сделал то, от чего у меня перехватило дыхание. Он лизнул там. Горячий, широкий язык прошелся прямо по анусу, заставляя мышцы непроизвольно сократиться. — О боже... Это было шокирующе. Бесстыдно. Но боже, как это было остро. Он чередовал движения языка и пальца. Он ласкал меня так, словно это был самый драгоценный цветок. Стыд начал отступать, растворяясь в нарастающем давлении и жаре.

— Вот так... — хвалил он, чувствуя, как я начинаю подаваться навстречу. — Хорошая девочка. Его палец скользнул внутрь. Сначала только подушечка. Потом до первой фаланги. Я ахнула. Ощущение инородного тела там было непривычным, распирающим. — Дыши, Эмилия. Не сжимайся. Вытолкни меня, если хочешь, или прими.

Я не хотела выталкивать. Странным образом это вторжение дарило чувство глубокой, покорной наполненности. Он начал двигать пальцем. Медленно, имитируя фрикции. Масло хлюпало, создавая непристойный, влажный звук. К первому пальцу добавился второй. Я застонала, выгибая спину. Давление усилилось. — Ты такая узкая, — рычал он, глядя на то, как мое тело поглощает его пальцы. — Такая нетронутая. Но я собираюсь это исправить. Я хочу владеть тобой целиком. Слышишь? Каждым миллиметром.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17. Глубина

Подготовка длилась вечность. Или мгновение. Я потеряла счет времени. Я знала только его руки, его запах и это новое, пугающее, но манящее чувство растяжения сзади. Дамиан убрал пальцы. Пустота, образовавшаяся внутри, отозвалась ноющей потребностью. Он навис надо мной. Его член, блестящий от масла, выглядел огромным. Нереальным. — Повернись на бок, — скомандовал он. — И подтяни колени к груди.

Я послушно свернулась калачиком. Самая беззащитная поза. Я не видела его, только чувствовала, как его горячее тело прижимается к моей спине. Его грудь к моим лопаткам, его пах к моим ягодицам. Его рука легла мне на живот, прижимая к себе. Другой рукой он направил свою головку ко входу.

— Сейчас будет трудно, — шепнул он мне в ухо, кусая мочку. — Не зажимайся. Отдайся мне. Он надавил. Головка, широкая и твердая, уперлась в кольцо мышц. Я вцепилась в подушку зубами. Ощущение было таким, словно меня пытаются разорвать. — Дамиан... не влезу... — проскулила я. — Влезешь, — уверенно сказал он. — Ты создана для меня. Твое тело примет любую мою форму.

Он двигался миллиметр за миллиметром. Он давал мне секунды, чтобы привыкнуть, чтобы мышцы, шокированные вторжением, расслабились и пропустили его дальше. Это была борьба. Борьба моего тела с его размером. Но он был терпелив. Невероятно терпелив для зверя, который еще час назад рвал врагов на части. Когда самая широкая часть головки прошла сфинктер, я не сдержала сдавленного крика. Слезы брызнули из глаз. — Тише, маленькая... Самое трудное позади.

Он замер, давая мне передышку. Я чувствовала его внутри. Глубоко. Это было ошеломляющее чувство абсолютной заполненности. Казалось, он занимает все пространство в моем тазу. Боль начала медленно отступать, сменяясь тупым, ноющим, горячим давлением. — Ты чувствуешь? — прохрипел он, начиная двигаться. — Ты чувствуешь, как я глубоко? — Да... — Я касаюсь твоей души, Эмилия. Через черный ход, прямо к сердцу.

Он начал набирать темп. Очень осторожно. Каждый его толчок заставлял меня чувствовать себя насаженной на кол, но это чувство... оно было наркотическим. Ощущение трения было невероятным. Мои внутренности сжимали его, пульсируя вокруг его члена. Я начала стонать не от боли, а от странного, темного удовольствия подчинения. Я была открыта. Я была взята. Я была его вещью, его собственностью, и это осознание возбуждало сильнее любых ласк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18. Два огня

Ритм ускорился. Шлепки его бедер о мои ягодицы стали громче, чаще. Мое тело горело. Анус привык к размеру Дамиана и теперь жадно принимал его, растягиваясь и пропуская все глубже с каждым толчком. Но чего-то не хватало. Напряжение копилось, но разрядка была где-то на горизонте, недосягаемая.

Дамиан почувствовал это. Он всегда знал, что мне нужно, раньше меня самой. Его рука, та, что лежала на моем животе, скользнула вниз. Влажные, масленые пальцы нашли мой клитор. — О-о-ох! — меня выгнуло дугой. Контакт был электрическим. Мой клитор, набухший и сверхчувствительный от долгого воздержания и адреналина, отозвался мгновенно.

Теперь я была в кольце двух огней. Сзади — мощные, ритмичные толчки, заполняющие меня до основания, дарящие чувство тяжести и полноты. Спереди — быстрая, дразнящая игра его пальцев, посылающая острые разряды удовольствия прямо в мозг.

— Да... — рычал он мне в шею, ускоряя движения руки. — Тебе нравится? Нравится, когда я использую тебя всю? — Да! Дамиан! Еще!

Меня начало трясти. Мир сузился до ощущений в паху. Я не понимала, где заканчивается его тело и начинается мое. Двойная стимуляция перегрузила мою нервную систему. Я задыхалась. — Смотри, — скомандовал он, хватая меня за волосы и заставляя повернуть голову. В зеркале напротив кровати я увидела нас. Огромный темный зверь, нависающий над хрупким белым телом. Его искаженное страстью лицо. Мои разметанные волосы. И то, как его рука двигается между моих ног.

Этот визуальный образ стал последней каплей. — Я... я сейчас... — Давай! — рявкнул он, ударяя во мне особенно глубоко, задевая простату (или что там у женщин, что заставляет забывать свое имя).

Оргазм ударил как молния. Меня скрутило судорогой. Я кричала, кусая подушку, пока волны наслаждения расходились от центра живота к кончикам пальцев. Внутренние мышцы сжали его член стальной хваткой. Это было так сильно, что перед глазами поплыли черные круги.

Дамиан зарычал, чувствуя, как меня пульсирует вокруг него. Он сделал еще несколько яростных, глубоких толчков и излился в меня, наполняя мой анус своим горячим семенем. Мы рухнули на матрас, тяжело дыша, сплетенные в клубок из конечностей, пота и абсолютного счастья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19. Эхо

Тишина вернулась в комнату, но теперь она была другой. Уютной. Безопасной. Дамиан осторожно вышел из меня, и я почувствовала легкий укол потери, но он тут же притянул меня к себе, обнимая со спины, укрывая нас обоих одеялом. Он был горячим, как печка. Его сердце билось ровно, мощно, успокаивая мой собственный пульс.

Он взял влажную салфетку с тумбочки (когда он успел их положить?) и бережно, с невероятной нежностью начал вытирать меня. Никакого отвращения. Только забота. — Тебе больно? — тихо спросил он, целуя меня в плечо. — Немного, — честно ответила я. — Но... хорошо. Он хмыкнул, довольный ответом.

— Кто это был? — спросила я, когда мы уже лежали в темноте. — Те люди в масках. Дамиан помолчал, его рука, поглаживающая мой живот, замерла. — Шакалы. Наемники Клана Юга. Они не имеют чести. Они хотели использовать тебя, чтобы заставить меня отдать территории у реки. — Ты бы отдал? — я повернулась в его объятиях, чтобы заглянуть ему в глаза.

Он посмотрел на меня серьезно, без тени улыбки. — Я бы сжег весь мир, чтобы вернуть тебя, Эмилия. Территории — это грязь. Власть — это пыль. Без Истинной Альфа теряет силу. Без тебя я просто бешеный пес. С тобой... я король.

У меня защипало в глазах. Я не привыкла к таким словам. Я привыкла быть незаметной, серой мышкой. А для него я была центром вселенной. — Я больше не буду бегать, — прошептала я, касаясь его щеки. Щетина кольнула пальцы. — Я останусь. — Я знаю, — он перехватил мою ладонь и поцеловал центр. — Твое тело сказало мне это раньше, чем твои губы.

Мы лежали молча, наслаждаясь близостью. — Завтра мы поедем в Главный Дом, — вдруг сказал он. Я напряглась. — Главный Дом? Где живет стая? — Да. Здесь больше небезопасно. Мой особняк — это одинокое убежище. Главный Дом — это крепость, где живут сотни волков. Там тебя никто не достанет. — Но... они примут меня? — я вспомнила взгляды в клубе. — Я ведь человек. Дамиан прижал меня к себе крепче. — Ты — пара Альфы. Они склонят головы или я оторву их. Спи, моя королева. Завтра будет трудный день.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20. Семья

Утро началось с суматохи. Сборы были быстрыми, военными. Дамиан был собран, холоден и отдавал приказы короткими рублеными фразами. Мы ехали колонной из трех машин. Я сидела рядом с ним, сжимая его руку. Главный Дом оказался не домом, а целым поселком, обнесенным высокой стеной, в центре которого возвышался старинный замок. Когда мы въехали во двор, нас встречали. Сотни людей. Нет, не людей. Волков в человеческом обличье.

Они стояли молча, провожая машину взглядами. Я чувствовала их любопытство, их недоверие и... страх перед их Альфой. Дамиан вышел первым, обошел машину и открыл мне дверь. Он подал мне руку, как принцессе. — Голову выше, — шепнул он. — Ты никого не боишься. Ты под моей защитой.

Мы шли по живому коридору. Я старалась не споткнуться. На крыльце замка стояла группа людей. Элита стаи. Впереди всех — высокая, статная женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок. Мать Дамиана? И рядом с ней... Девушка. Высокая, рыжеволосая, с фигурой модели и глазами, полными ядовитой зелени. Она смотрела на меня не с любопытством. Она смотрела с ненавистью.

— Дамиан, — старая женщина кивнула. — Ты привел человека в святилище. — Я привел свою Пару, Мать, — его голос прогремел над площадью. — Эмилия — моя Истинная. Любое неуважение к ней — это вызов мне.

Толпа загудела. Рыжая девушка шагнула вперед. — Истинная? — её голос был сладким, как отравленный мед. — Эта... слабая человечка? Она даже не выносит твоего щенка, Дамиан. Она сломается при первых родах. Ты ставишь под угрозу линию крови ради постельной игрушки?

Дамиан зарычал. Я почувствовала, как его рука на моей талии сжалась до боли. — Бьянка, — предупреждающе произнес он. — Еще одно слово, и я забуду, что твой отец был моим Бетой.

— Я говорю правду! — не унималась она. — Стае нужна сильная волчица! А не это... Внезапно мир вокруг меня качнулся. Запах. От Бьянки пахло приторными духами, от толпы — потом и шерстью. Но вдруг к этому примешался еще один запах. Запах жареного лука из открытого окна кухни. Обычно я любила лук. Но сейчас... К горлу подкатил горячий, липкий ком. Желудок скрутило спазмом. Голова закружилась.

Я пошатнулась, хватаясь за рукав Дамиана. — Эми? — его гнев мгновенно сменился тревогой. Он подхватил меня. — Мне... мне плохо... — прошептала я, и темнота услужливо накрыла меня, избавляя от необходимости видеть торжествующую улыбку Бьянки.

Последнее, что я слышала, был испуганный рев Дамиана: — Лекаря! Быстро!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21. Выбор

Я пришла в себя в незнакомой комнате. Высокие каменные своды, запах сушеных трав и... Дамиан. Он сидел рядом с кушеткой, сжимая мою руку так, что, казалось, хотел вплавить свою ладонь в мою. Его лицо было серым.

— Очнулась, — выдохнул он. В его голосе было столько облегчения, что мне стало стыдно за свою слабость. — Что случилось? — прохрипела я, пытаясь приподняться. — Ты потеряла сознание. Переутомление. Стресс.

Рядом завозился кто-то еще. Старичок в белом халате, пахнущий мятой и спиртом. Лекарь стаи. — Девушке нужен покой, Альфа, — проскрипел он. — Её организм истощен событиями последних дней. Человеческая физиология хрупка. Дамиан кивнул, не сводя с меня глаз. — Она получит все, что нужно.

Когда мы остались одни, дверь распахнулась без стука. Бьянка. Она вошла как хозяйка, цокая каблуками по каменному полу. — Ну что, очнулась наша принцесса на горошине? — ядовито спросила она. — Дамиан, старейшины ждут. Ты не можешь сидеть у юбки этой слабачки вечно. Война на пороге.

Дамиан зарычал, медленно поднимаясь. Но я опередила его. Что-то внутри меня щелкнуло. Возможно, это был тот самый инстинкт, который заставляет кошку бросаться на собаку. Я не знала еще,

кого

я защищаю, но я знала, что больше не позволю себя унижать.

Я села на кушетке, спустив ноги на пол. Голова все еще кружилась, но я заставила себя выпрямить спину. — Слабачка здесь только одна, Бьянка, — мой голос прозвучал неожиданно твердо. — Та, кто пытается самоутвердиться за счет другой женщины, потому что сама не смогла удержать мужчину.

В комнате повисла тишина. Бьянка застыла, ее лицо пошло красными пятнами. Дамиан удивленно обернулся ко мне. — Ты смеешь... — зашипела волчица. — Я смею, — перебила я. — Я — Истинная Альфы. Я ношу его метку. Я пережила нападение ваших врагов. А что сделала ты, кроме того, что брызгала ядом?

Я встала. Ноги дрожали, но я сделала шаг к ней. — Если ты еще раз назовешь меня слабой или усомнишься в выборе Дамиана, я лично попрошу Альфу изгнать тебя из стаи за неуважение к его Паре. Ты меня поняла?

Глаза Бьянки округлились. Она перевела взгляд на Дамиана, ища поддержки, но увидела лишь гордую, хищную ухмылку на его лице. — Ты слышала мою женщину, — ровно сказал он. — Вон.

Бьянка вылетела из комнаты, хлопнув дверью. Дамиан повернулся ко мне. В его глазах горело восхищение. — Волчица проснулась, — промурлыкал он, притягивая меня к себе. — Я знал, что у тебя есть зубы. Он поцеловал меня жадно, страстно, и я ответила, чувствуя прилив сил.

Но когда он ушел к старейшинам, а я осталась одна, страх вернулся. Я положила руку на низ живота. Тот запах жареного лука... Тошнота... И странное ощущение тепла внутри, которое не проходило. Я подошла к зеркалу. Мои глаза блестели. Кожа казалась бледнее обычного. — Нет... — прошептала я. — Не может быть. Таблетки. Я же пила таблетки до того, как...

Но я знала. Женская интуиция кричала громче логики. Я была беременна. От оборотня. В разгар войны кланов. В доме, где половина стаи меня ненавидит. Это был выбор без выбора. Я должна была защитить эту жизнь. Даже от Дамиана, если его звериная натура отвергнет полукровку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22. Тайна

Следующие два дня превратились в игру в кошки-мышки. Я скрывала свое состояние как могла. Я ссылалась на усталость, чтобы не ходить на общие ужины, где запахи еды вызывали у меня дурноту. Я тайком пробиралась на кухню ночью, чтобы съесть соленые огурцы с медом (чудовищное сочетание, которое казалось амброзией).

Дамиан был занят. Военные советы, укрепление границ, переговоры. Он приходил в спальню поздно ночью, пахнущий лесом и тревогой. Но он начал что-то подозревать.

В ту ночь он вернулся особенно взвинченным. Он скинул одежду и лег рядом, притягивая меня к себе спиной. Его нос зарылся в мои волосы, потом скользнул к шее. Он замер. Я почувствовала, как все его тело напряглось. — Ты пахнешь иначе, — глухо произнес он.

У меня сердце ушло в пятки. — Я... я сменила гель для душа. Тот, с лавандой. — Нет. Это не химия. Это

ты

. Он перевернул меня на спину, нависая сверху. Его глаза сканировали мое лицо в темноте. — Твой запах стал... слаще. Гуще. Молочнее.

Он провел носом по ложбинке между моих грудей. — И ты прячешься от меня, Эмилия. Я чувствую это через связь. Ты закрываешься. Что ты скрываешь? — Ничего, Дамиан! — я попыталась оттолкнуть его, но он перехватил мои руки. — Тебе кажется. Ты устал. Эта война сводит нас всех с ума.

Он сузил глаза. — Не лги мне. Между Истинными не должно быть тайн. Если ты задумала бежать... — Я не собираюсь бежать! — Тогда почему твое сердце бьется как у пойманного кролика? Почему ты вздрагиваешь, когда я вхожу в комнату?

Его рука скользнула вниз, по животу. Я инстинктивно напрягла прес, пытаясь защитить то, что было внутри. Это движение не укрылось от него. — Ты заболела? — его голос дрогнул, в нем промелькнул страх. — Лекарь что-то нашел, и ты молчишь? — Нет, я здорова! Дамиан, прекрати!

Он резко отстранился, сел на краю кровати, спиной ко мне. Я видела, как ходят желваки на его скулах. — Ты не доверяешь мне, — констатировал он с горечью. — Я дал тебе все. Я привел тебя в свой дом, в свою стаю. Я готов умереть за тебя. А ты все еще смотришь на меня как на монстра, от которого нужно прятать секреты.

Мне хотелось крикнуть ему правду. Но страх, иррациональный, гормональный страх сковал горло. Вдруг он скажет избавиться от ребенка? Вдруг полукровки — это табу? — Дай мне время, — прошептала я. — Просто... дай мне время.

Он промолчал. Лег обратно, но на этот раз не обнял меня. Между нами осталось расстояние в десять сантиметров, которое ощущалось как пропасть. Я лежала и плакала беззвучно, глотая слезы, понимая, что долго так продолжаться не может. Его Зверь не потерпит тайны на своей территории.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23. Разоблачение

Развязка наступила на следующий вечер. Я решила принять ванну. Я набрала полную чашу теплой воды, добавила пены, надеясь хоть немного расслабиться. Я лежала, погрузившись по подбородок, и гладила свой пока еще плоский живот, разговаривая с малышом мысленно.

Дверь в ванную была не заперта. Я не думала, что Дамиан вернется так рано. Он вошел бесшумно. Я вздрогнула, расплескав воду, и инстинктивно прикрыла живот руками. Он стоял в дверях, в расстегнутой рубашке, уставший, мрачный. Но стоило ему взглянуть на меня, на мою позу, как его выражение лица изменилось.

Он медленно подошел к ванной. Опустился на колени на кафельный пол, не заботясь о дорогих брюках. Его взгляд был прикован к моим рукам на животе. — Убери руки, — тихо попросил он. Не приказал. Попросил. Я покачала головой, сжимаясь. — Эмилия. Пожалуйста.

Я медленно, дрожа всем телом, убрала ладони. Мой живот был чуть округлившимся — совсем немного, заметно только тому, кто знает это тело наизусть. Но дело было не в форме. Дамиан наклонился. Его лицо оказалось в сантиметрах от моей мокрой кожи. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. А потом... он прижался ухом к моему животу.

Я замерла, боясь дышать. Тишина в ванной была абсолютной. Только плеск воды и стук моего сердца. — Два... — прошептал он. Он поднял голову. В его глазах стояли слезы. Янтарные, нечеловеческие глаза, полные влаги. — Там второе сердце. Крошечное. Быстрое.

Он посмотрел на меня с таким благоговением, словно я была не просто женщиной, а божеством, сотворившим чудо. — Почему ты молчала? — его голос сорвался. — Ты думала... ты думала, я причиню ему вред? — Я боялась, — всхлипнула я. — Я не знала... он ведь полукровка... война...

— Глупая, — он рассмеялся, и этот смех был полон счастья. — Какая к черту война? Это мой Наследник. Это часть меня и часть тебя. Это лучшее, что я сделал в своей жизни.

Он, не раздеваясь, прямо в рубашке, перелез через бортик и опустился в воду ко мне. Вода выплеснулась на пол, но нам было плевать. Он подхватил меня, усаживая к себе на колени, лицом к лицу. Мокрая рубашка облепила его торс, стала прозрачной. — Ты носишь мою жизнь, — шептал он, покрывая поцелуями мое лицо, шею, плечи. — Моя маленькая. Моя сильная девочка.

Его руки скользнули под воду. Теперь его прикосновения были другими. Не требовательными, а бесконечно нежными, текучими, как сама вода. Он гладил мои бедра, ягодицы, спину, словно запоминая новые изгибы. — Я хочу тебя, — признался он, глядя мне в глаза. — Но я боюсь... — Не бойся, — я сама прижалась к нему, обвивая ногами его талию. Вода делала нас невесомыми. — Мне это нужно. Нам это нужно.

Он вошел в меня очень осторожно. Медленно, плавно, используя воду как смазку. Это был секс-молитва. Секс-благодарность. Мы двигались в унисон с колебаниями воды. Не было резких толчков, только глубокое, тягучее проникновение и скольжение. Он смотрел мне в глаза, не отрываясь, и я видела в них столько любви, что мне стало трудно дышать. — Люблю, — выдохнул он в момент кульминации, прижимая меня к себе так бережно, словно я была из хрусталя. — Люблю вас обоих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24. Поклонение

После ванны он не позволил мне идти самой. Он вытер меня, завернул в огромное полотенце и отнес в кровать, как величайшую драгоценность. Он обложил меня подушками, устроив целое гнездо. — Тебе удобно? Не дует? Может, принести воды? Клубники? Мяса?

Я смеялась, глядя на этого грозного Альфу, который превратился в суетливую наседку. — Дамиан, я беременна, а не больна. Иди ко мне. Он лег рядом, но не просто лег. Он начал исследовать меня заново.

Теперь, когда тайна была раскрыта, его одержимость моим телом вышла на новый уровень. Он стянул с меня полотенце. — Твоя грудь, — прошептал он, касаясь набухших, потяжелевших полушарий. Ореолы потемнели, стали чувствительными до боли. — Она стала больше. — Она болит, — пожаловалась я. — Я вылечу, — пообещал он.

Он наклонился и взял сосок в рот. Не кусал, не тянул. Он начал сосать его с такой осторожностью и упоением, словно пил нектар. Его язык мягко массировал затвердевшую плоть, снимая напряжение. Я выгнулась, запуская пальцы в его волосы. — Ох... Дамиан... — Тебе нравится? — он оторвался, глядя на влажный, блестящий сосок. — Да... очень...

Он перешел ко второй груди, уделяя ей столько же внимания. Он "кормил" меня удовольствием, медленно, по капле. Затем он спустился ниже. К животу. Он целовал каждый сантиметр кожи на животе. Он разговаривал с ним. — Расти большим, малыш. Папа здесь. Папа защитит. А мама... мама у нас самая вкусная.

Его руки развели мои ноги. — Я хочу попробовать вкус твоей беременности, — сказал он, устраиваясь между моих бедер. Он уткнулся лицом в мое лоно. Это было... иначе. Его язык двигался широко, плоско, собирая все соки. Он не стремился довести меня до пика быстро. Он смаковал. Он поклонялся источнику жизни.

— Ты такая сладкая... Вкус изменился. Стал глубже. Прянее. Он ласкал меня языком бесконечно долго. Час? Два? Я потеряла счет времени. Я плавала в теплом океане наслаждения, то поднимаясь на волнах оргазма, то мягко опускаясь обратно. Он не давал мне передышки, но и не загонял. Он поддерживал меня в состоянии постоянного, ровного блаженства. Когда я наконец кончила в третий или четвертый раз, мягко, глубоко, всем телом, он просто остался лежать там, положив щеку на мое бедро и руку на мой живот, охраняя наш покой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25. Инстинкт

Гормоны — страшная вещь. Вчера я была нежной и слезливой, а сегодня проснулась с таким диким, ненасытным голодом, что готова была выть на луну. И голод этот был не гастрономический. Я хотела его. Сейчас. Немедленно. Жестко.

Дамиан был в своем кабинете, работал с документами. Я вошла, не стучась, в одной его рубашке на голое тело. Он поднял голову от бумаг, нацепил очки (боже, Альфа в очках для чтения — это отдельный вид фетиша). — Эмилия? Что-то случилось? Тебе что-то нужно?

Я подошла к столу, обошла его и, не говоря ни слова, села прямо на разложенные карты местности, раздвинув ноги перед его лицом. — Мне нужен ты, — сказала я. — Внутри. Глубоко. Прямо сейчас.

Его брови поползли вверх, очки съехали на нос. — Маленькая, я работаю. И лекарь сказал быть осторожнее... — К черту лекаря! — рыкнула я (видимо, жизнь с волками дает о себе знать). — Я хочу своего мужчину. Или ты боишься меня?

Его глаза вспыхнули. Он снял очки и отбросил их в сторону. — Ты играешь с огнем. — Я хочу сгореть.

Он резко отодвинул кресло и встал. Одним движением сгреб все со стола на пол — карты, ручки, ноутбук. Все полетело к чертям. Он подхватил меня под ягодицы и усадил на край дубового стола. — Сама напросилась.

Он не стал раздеваться полностью. Просто расстегнул ширинку и освободил своего зверя. Я сама потянулась к нему, обхватила ногами его талию, притягивая к себе. — Возьми меня, — шептала я, кусая его за губы. — Сильно. — Инстинкты? — усмехнулся он, чувствуя, как я теку. — Безумие.

Он вошел резко, до упора. Я вскрикнула, запрокинув голову. Ощущение наполненности было невероятным. Из-за прилива крови к тазу во время беременности чувствительность возросла в разы. Каждое нервное окончание пело. — Боже... — простонала я. — Да... вот так...

Мы занимались сексом дико, жадно, словно в последний раз. На столе, среди разбросанных бумаг. Он держал меня крепко, контролируя глубину, чтобы не навредить ребенку, но темп был бешеным. Я царапала его плечи, он сжимал мои бедра, оставляя следы. Это был чистый, животный инстинкт размножения и обладания. Жизнь бурлила в нас, требуя подтверждения своего существования через этот акт.

— Моя волчица, — рычал он мне в ухо, вбиваясь в меня. — Моя ненасытная девочка. Когда мы кончили — одновременно, с криками, сотрясающими стены кабинета, — мы еще долго не могли отдышаться. В дверь осторожно постучали. — Альфа? У вас все в порядке? Мы слышали шум... Дамиан, уткнувшись мне в шею, хрипло рассмеялся. — Все в порядке, Маркус. Мы просто... пересматриваем стратегию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 26. Без остатка

Беременность меняла меня не только изнутри. Она меняла мое восприятие себя. Раньше я стеснялась своего тела, считала его слишком мягким, слишком уязвимым. Теперь, глядя в зеркало, я видела сосуд жизни. Округлые формы, налитая грудь, светящаяся кожа. Но Дамиан видел во мне не просто мать своего ребенка. Он видел женщину, которую хотел присвоить еще глубже, еще полнее.

Вечером он привел меня в спальню, где стояло огромное напольное зеркало в тяжелой резной раме. — Я хочу, чтобы ты видела то, что вижу я, — прошептал он, ставя меня перед зеркалом спиной к себе. На мне была лишь легкая шелковая накидка, которую он медленно, дразняще стянул с плеч. Шелк скользнул по коже и упал к ногам лужицей расплавленного серебра.

Я осталась обнаженной. Дамиан встал позади, одетый в темные брюки. Контраст его смуглой, мощной фигуры и моей белизны был ослепительным. Его руки легли на мой живот, накрывая его полностью. — Смотри, — приказал он, глядя на наше отражение. — Смотри, как идеально мы подходим друг другу.

Он начал ласкать меня. Его большие ладони скользили от живота к груди, сжимая, поглаживая, взвешивая. Я видела в зеркале, как мои соски твердеют под его пальцами, как запрокидывается моя голова, как приоткрываются губы. Это был вуайеризм наоборот. Я подглядывала за собственным удовольствием.

— Наклонись, — хрипло попросил он. — Обопрись руками о раму. Я послушалась. Поза была откровенной, открывающей меня полностью. Мой живот мягко провис, ягодицы приподнялись. Дамиан подошел вплотную. Я чувствовала жар его тела, его возбуждение, упирающееся мне в поясницу.

— Ты такая красивая в этой позе, — прошептал он, и его голос вибрировал от сдерживаемой страсти. — Доступная. Моя. Он вошел в меня сзади. Медленно. Я ахнула, глядя в зеркало. Я видела его лицо, искаженное удовольствием, видела его руки, сжимающие мои бедра, видела, как наши тела соединяются. Это зрелище возбуждало сильнее любых прикосновений.

— Смотри, как я вхожу в тебя, — шептал он мне на ухо, кусая шею. — Смотри, как я заполняю тебя.

Он двигался глубоко, размеренно. Каждый толчок отдавался во мне сладкой волной. В этой позе он доставал до самых глубин, касаясь шейки матки, но теперь это не причиняло боли, а лишь усиливало чувство единения.

— Дамиан... — стонала я, не в силах оторвать взгляд от зеркала. — Скажи мне, — он ускорил темп, его дыхание обжигало мне ухо. — Скажи, чем я тебя наполняю? — Собой... — Нет. Скажи грязно. Скажи правду. Я всхлипнула от острого приступа наслаждения. — Ты наполняешь меня своим семенем... Своей жизнью... — Да. Я залью тебя так, что ты будешь чувствовать меня даже завтра. Я оставлю в тебе все, до последней капли.

Эти слова, грубые, собственнические, стали катализатором. Стыд сгорел в пламени желания. Я подалась назад, навстречу его толчкам, требуя больше, сильнее, глубже. Мы кончили, глядя друг другу в глаза через отражение. Я видела момент, когда его накрыло, когда зверь взял верх над человеком, и он излился в меня с рычанием, полным торжества. Я сползла по зеркалу, обессиленная, счастливая, чувствуя, как его тепло разливается внутри, подтверждая каждое его слово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27. Вечность

Последние недели перед родами были наполнены тишиной и ожиданием. Война кланов закончилась перемирием — никто не рискнул пойти против Бешеного Волка, который защищает свою беременную Пару. Бьянка исчезла, изгнанная с позором. Остались только мы.

В ту ночь я не могла уснуть. Тревога, неясная, тягучая, бродила в крови. Дамиан чувствовал это. — Иди ко мне, — он притянул меня к себе. — Тебе нужно успокоиться. Ему нужно успокоиться. — Я боюсь, Дамиан. А вдруг я не справлюсь? Вдруг я недостаточно сильная для волчонка? — Ты сильнее всех, кого я знаю, — он поцеловал меня в висок. — Но я дам тебе еще немного своей силы.

Это был не просто секс. Это был ритуал. Мы лежали лицом к лицу, переплетясь ногами. Он вошел в меня мягко, почти невесомо. В комнате пахло воском свечей и нашим общим запахом — мускуса и молока. Он двигался медленно, глядя мне прямо в душу. В его глазах я видела океан нежности, в котором можно было утонуть. — Чувствуй меня, — шептал он. — Бери мою силу. Бери мою уверенность. Все твое.

Мы дышали в унисон. Сердца бились в одном ритме. Границы тел стерлись окончательно. Я не знала, где заканчиваюсь я и начинается он. Энергия текла между нами горячим потоком. Я чувствовала, как мой страх растворяется, сгорает в его спокойной мощи. А потом это случилось. Сцепка. Но не яростная, как в первый раз. А мягкая, естественная, словно замок, который защелкнулся на века. Мы замерли, соединенные неразрывно.

— Вечность, — произнес он слово как клятву. — Мы связаны не на жизнь. Мы связаны навсегда. Даже смерть не разорвет этот узел. Слезы текли по моим щекам, но это были слезы очищения. Я чувствовала, как пульсирует внутри нас новая жизнь, убаюканная ритмом нашей любви. Я чувствовала Дамиана — его звериную сущность, которая свернулась клубком вокруг моего сердца, охраняя его.

В этот момент, в этой тихой, глубокой сцепке, я поняла главное: я больше не человек и не просто женщина. Я — часть стаи. Я — половина целого. И я справлюсь. Мы лежали так до рассвета, пока узел не отпустил нас, но невидимая связь осталась звенеть натянутой струной, обещающей, что мы никогда больше не будем одиноки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 28. Эпилог. Наследие

Год спустя

— Дамиан! Нет! Не смей давать ему сырое мясо! У него всего четыре зуба!

Я влетела в гостиную, где на ковре разворачивалась картина, достойная кисти безумного художника. Огромный, мощный Альфа Северных Ветров, гроза всех кланов, лежал на спине, а по нему ползал пухлый, совершенно счастливый карапуз с черными, как смоль, волосами и... янтарными глазами. В руке карапуз сжимал кусок вяленой оленины, который мусолил с энтузиазмом голодного волчонка.

Дамиан перехватил сына, который уже нацелился укусить отца за нос, и сел, виновато улыбаясь мне. — Эмилия, он — Альфа. Ему нужен белок. Он отказался от пюре из брокколи. И я его понимаю, это гадость.

Я вздохнула, пытаясь сохранить строгость, но губы предательски ползли в улыбке. Мой сын. Алекс. Наш маленький ураган. Он родился в полнолуние, и Дамиан принимал роды сам, рыча на лекарей, чтобы те не подходили слишком близко. Алекс был человеком... пока. Но мы знали, что однажды он обернется.

Я подошла и села рядом с ними на ковер. Дамиан тут же притянул меня к себе, уткнувшись носом в мою шею. — Ты пахнешь счастьем, — проурчал он. — А ты пахнешь олениной и непослушанием. — М-м-м... люблю, когда ты строгая. Это наводит на мысли...

Его рука по-хозяйски легла мне на бедро, поползла вверх под домашним платьем. — Дамиан, — шепнула я, оглядываясь на сына, который теперь пытался оторвать хвост плюшевому волку. — Алекс здесь. — Он занят. У нас есть пять минут. — Пять минут? — я выгнула бровь. — Альфа сдает позиции? Его глаза потемнели, в них вспыхнул тот самый хищный огонь, который когда-то загнал меня в ловушку. — Час, — поправился он, опрокидывая меня на ковер и нависая сверху. — Я запру дверь. Я вызову няню. И я буду любить тебя так громко, что стая решит, будто мы заводим второго.

— А мы... заводим? — тихо спросила я, проводя рукой по его щетине. Дамиан замер. Его взгляд скользнул к моему животу, потом к сыну, потом снова ко мне. — Если ты готова принять еще одного зверя... — Я люблю своих зверей, — улыбнулась я, притягивая его для поцелуя.

Наша история началась с охоты. С бегства и страха. А закончилась... нет, она не закончилась. Она превратилась в бесконечный танец страсти, где больше нет хищника и жертвы. Есть только Он и Она. И их маленькая, зубастая стая.

Где-то вдалеке, за окнами замка, завыл волк, приветствуя луну. И мой сын, оторвавшись от игрушки, поднял голову и смешно, тоненько подвыл в ответ. Мы с Дамианом переглянулись и рассмеялись. Жизнь продолжалась. Дикая, непредсказуемая, наша.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец