Невинная для авторитета

Глава 1

Немного. Вот так. Ещё повернуть чуть в сторону. И...

Раздается долгожданный звук затвора. Окно открылось.

Все-таки прогулки в компании Лехи не прошли даром. А мама все время ругала. Мол, связалась не с той компанией. Проблем наживу. В тюрягу заберут. Видела бы меня сейчас.

Забираюсь на подоконник, осматриваюсь и выпрыгиваю.

— Ай. Кажется, потянула, — потираю кисть, морщась от боли.

Приземление выходит жестким. Еле удержалась на ногах. Высота первого этажа чуть выше, чем в обычных домах. Ну, да ладно. Главное — свобода.

Начинаю медленно двигаться вдоль дома. Терять нельзя ни минуты. Могут спохватиться в любой момент, тогда точно поднимут тревогу и вернут обратно. Заперев окончательно. Недооценили в этот раз, но не повторят ошибку в следующий.

Дохожу до кустов, почти зарываюсь в гуще, чтобы хоть как-то перевести дыхание и утихомирить бьющийся адреналин в крови.

Свет фар бьет по глазам, отчего перестаю даже дышать, пригибаясь ещё ниже. Стараюсь слиться с искусно выложенными камнями и расставленными декоративными фигурками.

Сухая ветка больно тычет прямо в бок, туда, где расположился совсем свежий синяк.

Хорошо, что еще снег не выпал, а то бы околела на месте.

— Что же так долго?! — нетерпеливо ругаюсь про себя. Машина никак не уедет, теряю время.

Тут словно удар молнии. Неожиданная, даже безумная мысль, пришедшая в один миг в мою головку, кажется отчаянной, но все более привлекательной. Выбор у меня не велик. Если поймают, запрут надолго в доме. Если же нет, смогу убежать. У маминой тетки займу денег, куплю билет в один конец, сделаю несколько пересадок и буду свободна. Вольна делать, что захочу. Не буду находиться под чьей-то опекой или давлением.

Внимательно наблюдаю, как водитель роскошного авто разговаривает с охранником. Фары светят вперёд, а зад машины остается в тени.

Мой шанс. Один из тысячи. Нет! Из миллиона. Как гласит пословица, кто не рискует...

Сначала ползу где-то метр на животе, не отрывая взор от мужчин и будки, затем перевожу взгляд на желанный багажник. И только начинаю сгибать ноги в коленях, рывок — и падение. Мозг отдал команду «Стоять» в тот момент, когда раздался женский голос.

— Черт! Черт! Черт! — чуть ли не произношу вслух, зарываясь пальцами в сырую и холодную землю.

Что же это такое?! Эвелина уверенной походкой направляется прямо в будку охраны.

Не женщина, а моя тень. Вечно следует по пятам. Будто знает наперёд следующий шаг.

Не свожу глаз с компании, стараясь не мигать. И вот удача улыбается. Сладкая троица скрывается внутри постройки. Набираю в легкие побольше воздуха и мчу к припаркованному автомобилю. Благо, дверцы не заблокированы, надавливаю на кнопку и забираюсь внутрь. Не успеваю прикрыть крышку багажника, как доносится смех.

Фух...

Даже пот на лбу выступил.

Вовремя. Удача на моей стороне. У меня все получится. Точно.

— На пятьдесят третьей минуте отправил мяч в левую девятку роскошным ударом из-за пределов штрафной, — слышится мужской голос слишком близко. — Итог 0:2. Вторая голевая передача.

— Матч, достойный чемпионата, — кто-то отвечает с другой стороны.

— Ладно. Бывай.

— Бывай.

Кажется, расходятся. Значит, скоро тронемся. Начинаю расслабляться, как вновь раздаётся голос человека, явно охранника. Звук доносится откуда-то издалека.

— Сань, погоди. Что это?

Замираю. Неужели что-то заметили? Может, камеру пропустила? Здесь их слишком много. Нужно сохранять спокойствие. Они ведь футбольный матч обсуждали, может, не договорили?

— У тебя багажник открыт.

Последняя надежда летит в пропасть вместе с колотящимся сердцем. Специально оставила защелку, знаю, при движении двери могут блокироваться, а я хотела выскочить на светофоре, как только буду далеко от этого места.

— Точно. Спасибо.

Щелчок.

Все, я в ловушке. Теперь нужно устроиться поудобнее в ожидании очередного шанса.

Вот ведь коварная птица — удача! Одним крылом даёт надежду, а другим тут же отбирает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Невыносимо долго едем. По моим подсчетам, не менее часа. И меня уже начинает укачивать.

Нога сильно затекла, началась судорога. Приходится менять позу. Осторожно переворачиваюсь на другой бок, молясь, только бы не заметили.

Помнится, Леха рассказывал, что в таких навороченных машинах везде камеры. И если это правда, то момент, когда заметят, становится ближе и ближе.

И надо же было вспомнить об этом именно сейчас. Не раньше, не позже. А сейчас. В эту минуту.

Поток моих волнений прерывается резкой остановкой.

«Шанс», — проносится в голове.

Не успеваю как следует подумать, вновь начинаем движение.

— Да чтоб тебя! — нечаянно вырываются слова, и тут же зажимаю рот ладошкой.

Грубый баритон раздается по ту сторону от меня. Остановка была только из-за пассажира. Кто-то подсел. И явно слишком увесистый. Чувствую, как машина присела и с рыком стартовала с места.

Мечтательная идея укрыться в багажнике не кажется такой привлекательной. Хотя надо отметить, внутри люксовая иномарка не менее роскошная и удобная, чем снаружи. Такая же лощеная и блестящая. Наверное, как и хозяин. Не раз слышала фразу: «Какой водитель, такая и машина». Интересно было бы взглянуть на владельца. Хотя... здесь все очевидно. Очередной папик лет за шестьдесят. С кучей детей на стороне.

За всеми этими размышлениями страх немного притупляется, и невольно начинаю вслушиваться в разговор. Отсюда могу различить голоса. Единственный минус — громкая музыка, не все слова четко доносятся.

— Не смей сомневаться в наследнике.

— Кто говорит о сомнениях? Только озвучил вслух очевидное.

— Очевидное? — рявкает один из мужчин. И от металлического грубого голоса дрожь пробирает тело. — Парень отлично проявил себя. Раз за разом доказывает, что достоин. Вчера и пацанов уберег, и Сыча уломал.

— Команду сменил.

— К чему базар? Настраиваешь против? Или соскочить надумал? А может, подставу готовишь?

— Что ты, что ты. Кто я такой, чтобы сомневаться в выборе хозяина. Только история мутная. То нет сына, то есть.

— Чему удивляешься? Баб много было. Осечки случаются у всех.

— Парень сильно при делах. Бесстрашный какой-то. На понтах.

— Откинулся не так давно.

— По стопам папаши пошел?

Раздается смех, музыка становится еще громче. А у меня внутри нервы натягиваются одной тонкой струной, готовой в любой момент лопнуть.

Точно не выбраться из машины. И что ещё за наследник, о котором все твердят? Как вообще умудрилась вляпаться и увязнуть в этом? Когда реальность моего тихого, относительно спокойного мира въехала на полной скорости в мир криминала?

В машине так тепло, что невольно проваливаюсь в дремоту. Просыпаюсь лишь от холода.

Машина не двигается. Судя по всему, приехали, и уже давно, раз успела остыть, а салон наполнился прохладой осени.

— Черт! Что за день такой?! — мысленно выругавшись, начинаю прислушиваться.

Ничего.

Тихо.

Видимо, ушли.

На ощупь осматриваю поверхность багажника.

— Открыть заглушку, — начинаю проговаривать каждое движение вслух. То ли от волнения, то ли для спокойствия. Словно все это игра. — Должен быть флажок, — пальцами нащупываю. — Дернуть. Готово.

Не может быть. Невероятно.

Крышка медленно ползёт вверх, открывая темноту ночи. А ведь я всего лишь пару раз побывала в автосервисе.

Помню, в один день приехал мужчина точно на такой же машине. Сказал, после мойки заклинило замок. Лёха тогда быстро справился с задачей. Даже денег не взял, хоть мужик и предлагал.

Выпрыгиваю на асфальт и закрываю за собой багажник. Впереди, около железной стены непонятной постройки, расположились бочки и сваленные в одну кучу картонные коробки. Бегу прямо туда.

Спрятавшись в глубине всего этого хлама и мусора, начинаю считать до двадцати. Перестраховаться не помешает. Дополнительные секунды могут спасти жизнь.

Из укрытия осматриваюсь. Но ничего не слышно. Все так же спокойно. И только сейчас до меня доходит. Сигнализация не сработала. Машина давно должна была издать громкий звук. Пищать и звать хозяина, но все так же тихо.

Совсем оборзели. Некоторым есть нечего, а кто-то большой Мерс оставляет открытым.

— Зажравшиеся богачи, — фыркаю под нос и утыкаюсь спиной в железо.

Стая мурашек проносится по коже. Обхватываю себя за плечи, но согреться не получается.

Как же холодно. Надо было прихватить куртку или ещё кофту надеть. А на мне лишь старые протертые джинсы с дыркой на коленке и водолазка. В то время как на улице уже ноябрь.

Заставляю себя сделать глубокий вдох. Надо взять себя в руки. Собраться и поскорее покинуть ненавистный город. Оставить прошлое позади.

Осмотревшись более внимательно, делаю вывод: приехали на какой-то склад. С правой стороны раздается смех.

— Значит, нужно бежать в противоположную сторону, — делаю заключение. — Или же выждать момент, пока не разъедутся?

Решаю посидеть несколько минут, чтобы не наткнуться на кого-нибудь. Начинаю снова считать, на этот раз до ста, но почти сразу понимаю, плохая идея. Холод настолько сильно пронизывает, что зубы начинают стучать друг о друга. Руки покрываются синевой, да и ноги отказываются двигаться. Выдохнув, вижу небольшую дымку своего тепла в воздухе. От этого становится ещё холоднее.

Бежать. Нужно двигаться, а то так и останусь здесь.

Вновь выглядываю из укрытия. Вижу тени, приходится пригнуться. В фигуре одного из мужчин узнаю того самого водителя внедорожника, а вот типа рядом наблюдаю впервые. Возможно, тот самый пассажир. Теперь понятно, почему машина просела, как только гигант забрался в салон. Метра два ростом и с горой мускулов. Даже не так. Он весь как один мускул. Никогда таких не встречала. Хотя... Где я бывала?

Слежу из укрытия, с трудом сдерживая челюсть, чтобы никак не выдать себя.

Благо, машина быстро отъезжает. И я наконец-то выдыхаю с большим облегчением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если автомобиль двинулся в том направлении, значит, нужно туда. Там цивилизация.

Продвигаюсь вдоль забора. Заглядываю за угол. Тишина. Нет ни звука, ни шороха. Наверное, все разъехались.

Перебегаю между зданиями. Кажется, начала согреваться, но все равно жутко холодно. Надо ускориться.

Впереди тропа, с неё видна магистраль. Надо ускориться.

Дергаюсь, и яркий свет слепит глаза. Непонятная боль разносится по телу. Голова начинает кружиться. Темнота и голос. Мужской голос доносится эхом. Пытаюсь всмотреться. Незнакомый человек нависает надо мной. Вижу, как двигаются его губы, но ничего не различаю. Темноты становится больше, а голос слышится дальше.

— Эй... Жива?

Пытаюсь открыть глаза. Одновременно стоят трое мужчин. Или двое, нет, точно трое. А сейчас один. Широкоплечий красавец в черной куртке задаёт вопрос. Не знала, что бандиты бывают столь привлекательны.

Хочу поднять голову, но не могу. Больно. Холодно. А ещё жутко страшно.

Пытаюсь произнести что-то, но выходит только мычание.

— Совсем спятил, — раздается иной тембр голоса рядом, но ничего не могу уже разглядеть. Лечу в спасительную темноту. Наверное, скоро увижу маму.

Вот уже невероятное тепло приходит на смену суровому ноябрю. Не могу только понять, что это. И почему нет света в конце тоннеля? Два мужских голоса все еще доносятся до моего сознания, но вскоре становится тихо. Я больше не в силах противостоять обстоятельствам.

Глава 3

Лечу. Порхаю где-то над облаками. Ощущаю лёгкость каждой клеточкой. До чего же хорошо. Если бы не эти голоса, которые спорят. И совсем близко.

Рядом.

Приоткрываю глаза, и яркий свет ослепляет, заставляя хмуриться.

Сначала стараюсь сфокусироваться на белых светильниках. Затем на стенах приятного светло-коричневого оттенка.

Неужели жива?

Поднимаюсь на локтях и обнаруживаю себя в просторной комнате. Большая кровать. На стене плазма. Занавески на окне, которые мы домой не могли позволить купить. Больница не может так выглядеть. Где же я?

Скидываю одеяло и касаюсь пола. Под ногами тапочки, а на мне спортивный костюм цвета топленого молока. Не припоминаю, чтобы имелся в гардеробе такой. Точно помню, была в джинсах и водолазке.

— Что, черт подери, произошло?

Впереди две двери. Открываю ближайшую и замираю.

Собственный туалет и небольшая душевая. Все сверкает и блестит. Плитка под мрамор. Натянутый блестящий потолок.

Бр-р-р... Все белое-пребелое. Захлопываю и перемещаю взгляд на соседнюю дверь.

Предполагаю, за ней выход. Делаю шаг по направлению и чуть не впечатываюсь в тело незнакомца, который именно в этот момент распахнул дверь.

— Да ты крепкая. Быстро очнулась, — произносит мужчина со знакомыми чертами лица.

Теряюсь от такого. Юркнув обратно в постель, натягиваю одеяло до подбородка. В лицо летит надменный смех.

Мужчина делает уверенный шаг и ставит кофе на прикроватную тумбочку. Затем придвигает стул и присаживается рядом.

— Расскажешь, как оказалась на той дороге? И почему бросилась мне под колёса?

— Бросилась под колёса? — неожиданно повторяю за незнакомцем.

Вот почему показался знакомым. Он водитель той машины, которая чуть не сбила. Именно его фигуру видела перед тем, как отключилась.

— Да.

— Я... Я... это… случайно.

— Как оказалась на складе? Да ещё и в таком виде?

— Ну... э-э-э...

Мужчина поднимает палец, по инерции замолкаю. Он достаёт телефон, немного хмурит брови, но вызов все же сбрасывает. Запихивает телефон обратно в карман брюк, возвращая тяжёлый взгляд на меня.

— Звонок может подождать, а вот мы не договорили. Ну?

— Что?

— Давай. Рассказывай.

Незнакомец откидывается на спинку стула, запрокинув одну ногу на другую. Руки скрещивает на груди, и рубашка моментально обтягивает плечи и натренированные бицепсы. Вообще, мужчина сильно привлекательный. Уверенный. Даже дерзкий. Волосы темного цвета зачесаны назад. Лицо подчеркивает стильная щетина. Глаза невероятного оттенка, только слишком уж бездушные. Словно поведали многое и теперь нет чувств совсем. Нет души.

Мужчина терпеливо ждет, не отрывая глаз, но я не знаю, что ответить. Не знаю даже, кто он. Друг или враг? Стоит ли просить о помощи? Или же сдаст при первой возможности?

— Ничего не обязана объяснять, — встряхиваю подушку и присаживаюсь удобнее, не выпуская одеяло из рук. Словно могу спрятаться под ним, как маленький ребёнок.

— Не требую ничего.

От удивления даже рот открываю, устремляя все свое внимание на человека, сидящего рядом.

— Тогда что же вы хотите?

— Помочь. Очевидно, попала в беду.

— Говорила. Оказалась случайно в том месте. Заблудилась. Вот и все.

— Допустим. Почему хотела покончить с собой?

— Вовсе нет. И в мыслях не держала. Я... Я...

Выдыхаю и отворачиваюсь, а незнакомец терпеливо ждёт. Не торопит. Может, и вправду поможет?

— Я... Побежала, хотела согреться. И не заметила. Простите.

— Как твоё имя?

— Олеся. А ваше?

Собеседник не успевает ответить. Телефон в его кармане издаёт звук, мужчина в этот раз принимает вызов.

— Да, — поднимается со стула и подходит к окну, теперь могу рассмотреть в полный рост.

Он словно из глянцевого журнала. Идеально сложен. Белая рубашка, чёрные брюки. Отменный торс и отличный зад.

Становится стыдно от такого. Что на меня нашло? Разглядываю мужчину так, словно оцениваю. Чувствую, как щеки начинают гореть, и я снова утыкаюсь в одеяло, разглядывая незатейливый рисунок.

— Я понял. Скоро буду, — боковым зрением замечаю, как потирает переносицу.

— Сейчас надо отъехать. Завтра поговорим.

— Х-хо-ро-рошо, — ловля прожигающий взгляд, начинаю заикаться.

Мужчина уже собирается уходить, но слова вылетают прежде, чем смогла подумать.

— Подожди…те. Не представились. Кто вы?

— Костя, — не оборачиваясь, кидает вслед и выходит, оставляя в палате лишь шлейф от дорогого парфюма с древесными нотками.

Я пялюсь на закрытую дверь. Не понимаю происходящего. Мужчина слишком уверен. И совсем не разговорчив. Но явно не простой человек. Может, судьбе так было надо, чтобы он спас? Был в том месте. Поворачиваюсь на бок и начинаю разглядывать место, где минуту назад стоял Костя.

За окном ночь. Искать в палате для обеспеченных людей не будут. Спокойно могу остаться до утра. А утром буду думать. И лучше бы уйти до прихода этого незнакомца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Просыпаюсь от шороха. Открываю глаза и подскакиваю от неожиданности на кровати.

— Разбудила тебя. Прости, деточка. Принесла лекарства.

— Ничего. Просто не ожидала.

Отвечаю скорее на автомате. Не особо хочу запоминаться. Потираю глаза, пока женщина измеряет давление. Этого времени достаточно, чтобы рассмотреть медсестру. Женщина уже в летах, немного полновата, невысокого роста. Но напоминает чем-то бабушку. Мамину маму, которая до последнего помогала нам. Встречала и провожала до детского садика. Каждые выходные гуляли в парке, а потом она забирала к себе на пироги или блины. Умерла, когда мне было шесть, не дожив только день до моего первого сентября. Тогда это событие стало началом испытаний. Именно с ее смерти все пошло наперекосяк. Ведь бабушка — единственный человек, которого хоть как-то остерегался отчим. Позволял себе лишь словесное унижение.

— Скоро принесу завтрак. Хочешь чего-нибудь особенного, Олеся?

— Вы знаете мое имя?

— Конечно. Константин Павлович вчера обо всем проинформировал. Сказал выполнять любое требование.

— Костя?

— Видимо, сильно запала в душу, — подмигивает женщина и улыбается, а я снова ощущаю, как щеки начинают покрываться багрянцем.

— Не думаю. Мы не знакомы. Случайная встреча, и… и… он помог. Хороший человек.

— Что есть, то есть. Много вложил в строительство этой клиники. Одного оборудования на миллионы нерусских денег заказал.

Смеюсь от высказывания. Интересно, нерусские деньги — доллары или евро? Значит, всё-таки Костя бандит.

— Как вас зовут?

— Клавдия Михайловна, но все кличут либо тетя Клава, либо баба Клава. Выбирай, что по душе.

Женщина уходит, а мне становится весело. Она точь-в-точь как моя бабушка. Так и буду звать, баба Клава. Надо бы аккуратно расспросить о таинственном Косте. Вряд ли простая медсестра знает все, но хоть какая-то информация. Может, все же можно довериться? И среди бандитов встречаются порядочные. Есть там у них какой-то кодекс чести. В сериалах же показывают. И в передачах там разных.

А если мой таинственный незнакомец вообще не бандит. Вдруг успешный бизнесмен? А что? Такое тоже бывает. Сам пробивной, и родители поддержали. Не у всех же родня — шакалы. Даже в животном мире так не обращаются.

И снова грусть заполнила душу. Слезы хоть и старались пробиться, но я пересилила. Нечего раскисать. Думать и действовать надо.

— Вот и завтрак, — вновь раздается голос Клавдии Михайловны.

— Так много. Здесь точно только для меня?

Женщина мило улыбается.

— Конечно. Ешь. Набирайся сил и поправляйся.

— Составите компанию? Не люблю больницы. Это ведь больница?

— Да, — настороженно произносит, хочет что-то спросить, но я перебиваю. Понимаю, сболтнула лишнего.

— Я имела в виду номер. Хотела узнать номер больницы.

— Тринадцать.

«Отличный номер», — проносится в голове. Как раз подходит. Интересно, как насчёт палаты? Сейчас ретроградный меркурий, слышала по телевизору на днях. Ученые утверждают, может влиять на всех по-разному. Чем выльется для меня, пока неизвестно. Но с каждой минутой становится интереснее и интереснее. Штормит так, лишь успевай держаться. Фраза «Жить как на вулкане» заиграла новыми красками.

— Хочешь позвонить родным? Поговорить? А то беспокоятся, небось.

Я отлипаю от аппетитной творожной запеканки и отворачиваю голову.

— У меня нет родных.

— Ах, деточка, — начинает взмахивать руками медсестра. — Такая молодая и совсем одна. И сколько же тебе лет?

— Восемнадцать.

Произношу и тут же закусываю губу. А ведь баба Клава начинает задавать личные вопросы. Женщина располагает к доверию и открытому разговору. Вот только вдруг подослали специально? Всё-таки надо придерживаться первого плана. И бежать при первой возможности.

— Возьмите компот, — протягиваю стакан и подвигаю тарелку с маковой булочкой.

— Лучше ты пей. Набирайся сил.

— У меня вот, — беру с прикроватной тумбочки бумажный стаканчик с кофе, который таинственный незнакомец вчера оставил. Для успокоения делаю глоток. Гадость редкостная. Крепкий, чёрный, без сахара. Так ещё и холодный. Но у меня есть цель, значит, придётся потерпеть.

— Расскажите ещё о Кост... Константине Павловиче, — осекаюсь с уточнением.

— Он сын одного очень крупного бизнесмена. Недавно приехал в город.

— То есть он тоже занимается бизнесом?

— Этого, деточка, не знаю. Я ведь обычный обслуживающий персонал. Одно могу сказать точно, к старшим относится с уважением.

— А семья у него есть. Ну, там жена, ребёнок?

Женщина начинает громко смеяться.

— Не интересовалась, но обручального кольца на пальце нет.

Я снова начинаю краснеть. Будто запала на этого статного жеребца. Наверняка типичный мажор. Стоит свистнуть — и девки сами прибегут. Выбирай только.

Далее беседа протекала непринужденно, даже отстраненно. Узнала, что больница построена давно, но лишь с появлением нового главного врача жизнь внутри заиграла по-иному. Мужчина оказался пробивным. Добился множества грантов и льгот для персонала. Привлёк инвесторов. Одним из них был тот самый Костя. Если быть точным, Беков Константин Павлович. В отделениях появилось новое оборудование, мебель, даже одежда. Больница была бюджетной, но стали появляться платные палаты. В одной из которых меня разместили. Баба Клава намекнула, что этим я привлекла внимание почти всего персонала. Ведь мужчина принес меня на руках и заставил осмотреть немедленно. Вскоре привёз спортивный костюм, и медсестра переодела меня, пока я была в бессознательном состоянии.

За пустой беседой время пролетело быстро. Не заметила даже, как схомячила весь завтрак. Чувствую себя каким-то колобком, во рту крошки хлеба не держала целые сутки.

Клавдия Михайловна возвращается к работе, а я иду в персональную ванную, чтобы освежиться и подумать, как выбраться.

В палату возвращаюсь посвежевшая и полная решимости, но для начала надо прогуляться и осмотреться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как только переступаю порог, голова невольно поворачивается в сторону номера палаты. Тридцать один.

Все сходится, ретроградный меркурий. Только у меня могут быть такие совпадения. Больница тринадцатая, а палата тридцать первая. Если не ошиблась в подсчетах, то этаж третий.

Иду вдоль просторного, до блеска намытого коридора. В углах цветы. На окнах жалюзи. Вдоль стен стоят диваны или кресла.

Прям рай для богатых.

Спускаюсь ниже и оказываюсь в не менее просторном холле.

Не нахожу ничего особенного, как и этажом выше. Пройдя совсем немного, подытоживаю, что на втором этаже не только палаты, но ещё и процедурные кабинеты, служебные помещения. Решаю не терять времени и спускаюсь еще ниже. Открываю дверь и оказываюсь в «муравейнике». Повсюду люди, пациенты, врачи, посетители. И двух метров не успеваю пройти, как меня чуть не сбивают с ног. В таком потоке можно затеряться.

Где бы раздобыть сапоги и пальто? Красть не умею, но жестокая реальность диктует свои условия. А мне нужно выбраться. Оставлю записку и вышлю деньги за вещи. Все до копейки.

Тихонько осматриваю коридор. Уже заприметила двух дам. У одной из них в руках ключи от машины, значит, не замерзнет, пока будет возвращаться домой.

Момент более чем удачный. Но что-то не дает сделать следующий шаг. Чувства такие, будто следят. Затылком ощущаю наблюдение. Все инстинкты кричат: «Не стоит рисковать».

Будет ещё шанс.

Разворачиваюсь и тут же встречаюсь лицом к лицу с Костей. От волнения перехватывает дыхание. Не слышала, как подкрался. Давно ли здесь?

— Выспалась, — произносит так, словно не спрашивает, а утверждает.

— Мне казалось, стоит начать с приветствия.

Дерзкие слова слетают с губ мгновенно. Такая натура. За словом в карман не полезу. За что и расплачиваюсь всегда.

Все же удается ответить максимально спокойно. Он ведь виновник ситуации, значит, можно сыграть на этом. Вот только даст ли сделать это? Есть в нем что-то, что пугает, наводит трепет. Наверное, именно по неизвестной причине стараюсь не смотреть прямо в лицо, пока поднимаюсь в палату.

До нужного этажа добираемся молча. Все это время брутальный мужчина следует рядом, не отрывая тяжелого взгляда. Кажется, немного — и начну прогибаться от такого давления. От его медленных, но уверенных движений кровь в жилах стынет.

Тянусь к ручке, но Костя опережает. Я успеваю лишь накрыть его руку, и по коже проносится ток. Сердце готово выпрыгнуть. Никогда так не реагировала на парней. Наши глаза встречаются, вот только в них снова пустота. Он не парень. Взрослый мужчина, знающий себе цену.

Отдергиваю руку и отвожу взгляд в сторону.

— Прошу, — произносит как ни в чем не бывало.

— С-сп-пасибо.

Как бы мне хотелось произнести без заминок, но невероятная энергетика мужчины не оставляет шанса.

Захожу внутрь и устраиваюсь возле окна. Не хочу возвращаться в постель. Стул стоит слишком близко. А мне лучше держаться подальше. Этот мужчина обладает невероятным магнетизмом. С таким с легкостью голову теряешь, а он запросто воспользуется слабостью. Решаю встать максимально далеко. Но как только облокачиваюсь на подоконник и складываю руки в замок, в лицо летит очередная усмешка. Складывается впечатление, будто знает наперёд следующий шаг. Тоже мне гроссмейстер. Да ты меня плохо знаешь, если решил посмеяться.

— Значит, отлично выспалась. Продолжим.

— Разве есть что продолжать?

Смотрит и говорит так спокойно, что бесит до невозможности. Скорее всего, тактика такая. Выжидает. Доводит до предела. Ждёт настоящих эмоций, а вот фигушки тебе. Раскусила твой план. Хочет выяснить, кто я. И не наврежу ли такому человеку. Только вот я тоже с характером. И умею терпеть.

— Хочешь оповестить родных?

Начинает приближаться, заставляя пульс учащаться. Сегодня на нем рубашка темно-синего оттенка. Первые три пуговицы расстегнуты, оголяя кучерявые черные волоски на идеальном торсе.

— Держи, — протягивает мобильный, а меня окутывает приятный древесный аромат с нотками цитрусовых.

Смотрю на навороченный аппарат с логотипом надкусанного яблока, но пошевелиться не смею. От мужчины исходит небывалая, даже бешеная энергетика власти и денег.

— Прошу прощения, — в палате появляется доктор. — Плановый осмотр.

— Конечно, — произносит, переключая внимание и делая шаг назад.

Выдыхаю. Словно заново научилась дышать. Не знала о таком. И как легко можно манипулировать людьми одним лишь взглядом.

Глава 5

— Есть какие-то жалобы? Что-то волнует?

Мотаю головой, но женщина не особо концентрируется на ответах. Аккуратно усаживает на край кровати. Что-то записывает в блокнот. Фонариком водит из стороны в сторону, рассматривая внимательно мою реакцию. Измеряет давление. Даже горло тщательно проверяет.

С детства развитая интуиция подсказывает, что врач больше играет на публику, нежели действительно печется о здоровье пациентки. Театр одного актера и для одного зрителя. Хоть я сижу спиной, но затылок печёт так, что вот-вот взорвется. Как же хочется поскорее сбежать.

Разговор прервали, но Костя дал понять, что он не из тех, кто оставляет вопрос без ответа. Будет терпеливо ждать, пока не получит своё.

— Показатели в норме. День понаблюдаем и будем выписывать.

— Отличная новость, — разносится непоколебимый голос.

Доктор сует градусник мне в рот, а сама вожделенно смотрит на Константина. Так и хочется спросить, не лишняя ли я здесь. Наталья Юрьевна делает шаг навстречу, кокетливо стреляет глазками, поправляет волосы. Я чуть глаза не закатываю. Это ж надо так себя предлагать, видно же, что мужчина не заинтересован. Или...

Бросаю косой взгляд в сторону. Слышится разговор о витаминах и необходимом физиолечении. Якобы в моём положении это просто необходимо. Костя внимательно слушает, ловит каждое слово или же попросту делает вид. Кто я такая, чтобы обо мне переживал такой мужчина. Этот человек поистине загадочный. Прочитать реальные мотивы на непроницаемом лице практически невозможно. Мощные руки покоятся на бёдрах. Рубашка с отливом выгодно подчеркивает бугристые мышцы. И от этого пересыхает во рту. Жар обдает тело и концентрируется где-то внизу живота. Сглатываю сухой ком и чуть не роняю градусник от осознания того, как пристально рассматриваю незнакомца.

Заставляю себя отвернуться, но неведомая сила снова тянет в ту сторону.

Свет падает так, что черты лица кажутся чересчур резкими и четкими, но одновременно нескончаемо манящими. Губы вытянуты в одну прямую линию. Волевой подбородок очерчен модной щетиной, которая так идёт, подчеркивая простоту и скрытую опасность. Аккуратно зачесанные назад волосы переливаются блеском, придавая некую стать и породу.

Он из другой реальности. Реальности, где правят большие деньги и неограниченная власть. Для людей подобного круга я — грязь на обочине, которая мелькает каждый день за стеклом их дорогой иномарки.

— Что скажете, Константин Павлович?

Снова до сознания доносится голос доктора. И я выхожу из некоего оцепенения.

В замирании обе смотрим на моего спасителя, но он лишь едва косится на меня и утвердительно кивает. Женщина начинает улыбаться, и я не сдерживаюсь и закатываю глаза. Знаю, от незнакомца не уйдёт этот жест, но удержаться сложно.

Наталья Юрьевна удаляется, и я чувствую, как осталась один на один с хищником. Разум реагирует моментально, заставляя сердце биться вдвое быстрее, как только тяжелый взгляд скользит по фигуре.

— Вы б-бу-удете та-ак с-смотреть?

Черт! Ну почему все так?! Вместо того чтобы не показывать страх, я даю полный карт-бланш. Вечно жизнь выкидывает финты и подставляет подножку.

— Вот капельница.

Весело вбегает врач, показывая на раствор во флаконе, шприц и жгут. Думала, этим занимаются медсестры. Надо же, как старается перед Костей. Надеется, что заметит? А может, замуж позовёт? Почему только позволяю так думать? Подобные мысли не посещали никогда, а тут язвлю.

— Не хочу... Мне и так отлично. Может, витамины? — несу полный бред, как только врач оказывается рядом и устанавливает штатив. Когда успели прописать капельницы? Почему не слышала?

— Константин Павлович, не поможете? — не слушая, продолжает Наталья.

— Конечно.

При виде таких ужимок и ответных действий внутри поселяется что-то чёрное, окрашенное ядом и припорошенное горечью. Не до конца понимаю свои же собственные ощущения, но женщина определенно мне не нравится. И я даже не готова точно назвать причину. Отличный специалист. Улыбается. Но от мимолетных и нечаянных касаний мужчины мой внутренний колокольчик начинает подавать сигнал.

Не хочу признавать, но дело не в Косте или докторе. Дело именно во мне. Наталья умная и образованная. Крепко стоит на ногах. Работает в престижной больнице. Я же оборванка с улицы, по «везению» чуть не попавшая под колёса влиятельному человеку.

При виде иглы отстраняюсь, да так резко, что чуть не падаю.

— Будет не больно. И для профилактики необходимо.

— Нет. Не думаю.

Женщина смотрит поверх очков через меня, по наитию устремляю взгляд в том же направлении.

Ледяные бездушные глаза припечатывают, не давая шанса на выбор. Ничего не остается, как устроиться поудобнее и протянуть руку. Ибо грань дозволенного не хочется проверять.

Смотрю на медленно ползущую каплю внутри флакона. Мысленно успокаиваюсь. В конце концов, всего лишь профилактика. Ничего такого.

Телефон Константина издаёт звук, и он спешно покидает палату. Наталья Юрьевна теряет интерес и уходит следом.

— Вот и шанс. Надо бы последовать их примеру.

Тянусь к игле и отбрасываю. Крадусь к двери, но взгляд останавливается на шикарном мужском пальто, аккуратно покоящемся на спинке стула. Не заметила, когда оставил. Мысль обчистить карманы ужасает, но нужно выжить. Быстро сую руку сначала в правый, затем в левый карман. К сожалению, пусто. А вот во внутреннем натыкаюсь на пачку небрежно свернутых пятитысячных купюр.

Сколько же здесь? Тридцать, пятьдесят, может, сто тысяч?

Увесистые напечатанные бумажки обжигают кожу.

Никогда не держала в руках столько. Я ведь не воровка. Никогда не была такой. Почему же жизнь так несправедлива? Почему калечит и ломает?

Слёзы предательски выступают, но времени раскисать нет. Смахиваю ладонью капли и возвращаюсь к двери. Цепляюсь крепко за ручку, резким движением тяну вниз.

В коридоре больницы никого. Выбираю эвакуационный выход и спускаюсь. Как только открываю дверь, едва не сталкиваюсь с Костей. С кем-то разговаривает, повернувшись широченной спиной. Собеседник напротив стоит так, словно боится даже поднять голову, посмотреть в глаза. А вот таинственный незнакомец, наоборот, принял уверенную и непоколебимую позу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На первом этаже всегда какое-то движение, массовость, прошмыгнуть к выходу не составило труда. На улице таксист высаживает парня, и я быстро его перехватываю. Сама не ожидала такой удачи. Водитель поначалу напрягся, завидев странную пассажирку, но, как только протянула яркую купюру, начал расслабляться. Молчание повисает лишь на пару секунд, а затем медленно трогаемся с места.

Пригибаю голову в тот момент, когда он показывается на крыльце. Дыхание перехватывает. К нему уверенно подходит человек. И, кажется, я знаю его. Видела пару раз в том доме.

— Меня нашли, — срывается с губ отчаянная догадка.

Мысль, как кнут, хлестнула по сознанию. Если бы медлила, то схватили бы. И что было бы потом...

Костя не друг, если нашли даже в такой больнице, в палате для богачей, значит, им помогли. Значит, загадочный незнакомец заодно. Как могла глупо повестись на внешность? Люди типажа Константина Павловича имени не запоминают таких, как я, не то чтобы обратить внимание.

— Приехали, — голос водителя заставляет выйти из оцепенения неприятных мыслей.

— Спасибо.

Выбираюсь из машины и иду в магазин, чтобы купить теплые вещи, а затем уехать. Вряд ли когда-нибудь вернусь в этот проклятый город. Да и зачем? Родных нет. Ничего больше не держит.

Глава 6

— И как только можешь? Фу...

Морщит нос Лена при виде моей униформы уборщицы.

— Неуважение к себе.

Дергается всем телом, словно увидела что-то мерзкое и противное.

За те две недели, что живу по соседству, привыкла к подобному жесту. У нас разные взгляды и ценности, но в целом она неплохая девчонка. В другое время на длительный период ни за что бы не остановилась, но, к сожалению, много очень «но» и «если бы» появилось в моей судьбе. Без паспорта сдавать в найм квартиру боятся. Так что неожиданная встреча с бывшей звездой школы и первой дворовой красавицей пришлась вовремя. Лена открытая и гостеприимная душа, услышав выдуманную историю о краже документов, предложила пожить у неё.

— Работа как работа, — отвечаю и продолжаю завязывать фирменный фартук.

— У Ахмеда место официантки все еще свободно. Вот откуда в тебе эта гордыня, Воробьева?

— Не могу быть настолько навязчивой. Да и работа меня вполне устраивает, — говорю ровным тоном и натягиваю пальто.

— Как знаешь. Только сколько еще протянешь?

Не слушаю дальше Ленину браваду на тему правильности и выбегаю на улицу.

Я, конечно, благодарна подруге, но уклад ее жизни не одобряю. Точнее сказать, мне противна сама мысль быть содержанкой. На попечении у кого-то. Тем более у мужчины.

Ей, кажется, лестно, что смогла подцепить папика. Дорогие подарки в виде драгоценностей, норковых шуб и отдыха на Лазурном побережье Франции. Последним презентом стала трешка. Не в самом центре, но и не на окраине. Новый дом, подземный паркинг. Вид на реку. Сейчас в ее жизни одна проблема — чем еще удивить.

Ахмеда впервые увидела три дня назад, с тех пор часто наведывается.

Обычно стараюсь уйти до прихода мужчины и вернуться после. Но заминка все же случилась. «Хозяин» пришел раньше, чем предупреждал. Я же в этот момент покидала квартиру, и так получилось, что столкнулись на пороге.

Подруга познакомила нас и сразу рассказала все тайны. Мужчина так проникся печальной историей, что предложил помощь. Сперва работу в своем клубе, а потом и вовсе пообещал восстановить паспорт за символическую плату. Вот только было что-то ещё в этом предложении, помимо простой заботы.

Толкаю подъездную дверь и оказываюсь под обманчивыми лучами солнца. Холодный морозный воздух пытается забраться под пальто. Втягиваю запах приближающегося нового года, пытаюсь надышаться и вселить уверенность в успехе, но выходит не так радостно, как хотелось бы. Поднимаю повыше ворот и захожу в арку, соединяющую две многоэтажки. За спиной раздается звук остановившейся машины. Аккуратно выглядываю, чтобы проверить догадку.

Все верно. Интуиция не обманула.

Из нового, до блеска натертого Инфинити показывается лощеный восточный мужчина с бородкой и сверкающей лысиной.

Если три дня назад квартиру покидала максимум за один час до прихода, то теперь выхожу за два, а то и за три часа.

Может, надумала много, но от откровенного разглядывания становится не по себе. Девушки словно товар для него. Взвешивает и ставит ценник.

— Автобус, — шевелю губами и припускаюсь что есть сил.

Забежав внутрь, тяжело начинаю дышать. Протягиваю мелочь водителю и занимаю свободное место у окна.

Рано приеду, как бы не навешали дополнительные неоплачиваемые часы. Администратор — жуткая стерва, умеющая спекулировать служебным положением и выкручивать руки подчиненным. Если вдуматься, то я сотрудником отеля не являюсь. Без паспорта не брали даже в дворники. А Таисия Львовна столь великодушна, пошла навстречу иногородней бедняжке и решила платить чёрным налом. Конечно, за вычетом расходов услуги «милосердия».

— Внученька, передай за проезд, — произносит пожилая женщина позади.

Киваю и передаю мелочь дальше. Пока жду сдачи, автобус стоит на светофоре, а я разглядываю водителей дорогостоящих иномарок. Постоянно мечтаю увидеть в одной из них его. Глупо, наверное. Видела немного времени, а уже не могу справиться. Это на каком-то ином бессознательном уровне.

Почему-то решила, что Костя не такой. На лице Ахмеда все четко написано, да он и не пытается скрывать примитивных намерений. А вот лицо таинственного незнакомца прочесть невозможно. И с чего только взяла, что он лучше? Может, похуже самых безбашенных отморозков?

Решаю не выходить на нужной остановке. Лучше пройтись пешком и тщательнее обдумать дальнейший шаг. Как оказалось, сбежать было легко, а вот выжить сложно.

Отработав две смены, вымотана и почти без сил иду на остановку. Эта надменная гадина с алыми ногтями и яркой малиновой помадой, Таисия Львовна, швырнула только две купюры по пятьсот рублей. И приказала быть благодарной.

Слёзы обиды новой и новой волной накатывают, усугубляя и без того пошатнувшуюся нервную систему.

Кто-то утверждает, ночь темна перед рассветом. Так же происходит в жизни. После чёрной полосы наступит светлая. Но не могу понять, когда же придет конец и начало хорошего в моей судьбе.

Не замечаю, как внедорожник останавливается рядом, только громкий голос с акцентом заставляет оторваться от неприятных мыслей.

— Красавица. Красотка.

— А-Ахмед. Что вы тут делаете?

— Был неподалёку. Забирайся в машину. Подвезу.

— Нет. Не стоит. Спасибо.

— Ты че боишься?

— Просто не хочу стеснять еще больше. И не уверена, что Лене понравится.

— Моя девочка послушна. Не пойдёт против... моих желаний.

Мужчина улыбается, и свет от фонарного столба отражается на золотом зубе. От самоуверенного вида и неприятных двусмысленных речей передергивает.

— Садись. Расскажу о документах.

Слова о паспорте заставляют задуматься. С одной стороны, мужчина солидный и влиятельный. Насиловать и нападать в машине не будет. Да и к чему? Явно же отказов не знает.

Шансов на дальнейшую судьбу без паспорта у меня нет.

С опаской сажусь внутрь.

— Умница. Отличная девочка, — слова мужчины заставляют съежиться.

— Что хотели рассказать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Все готово. В субботу уже можно будет забрать.

— Спасибо, — чуть ли не хлопаю в ладоши.

— Только вот...

— Только что?

Вот она — суровая реальность. Могла догадаться, есть подводный камень.

— Один очень важный чел приезжает, а у меня рук в клубе не хватает. Он такой привередливый. Будет потом напоминать. Поможешь?

— Чем?

— Поработаешь в выходные? Как только важная шишка уедет, уйдёшь.

Минута требуется на размышления. Выбор невелик. Да и работа официантом — это не работа по вызову. Как только получу новый паспорт, сразу съеду.

— Для бизнеса мужик крайне важен, — продолжает давить Ахмед. — На просмотр и найм нужно время, сегодня уже среда. Тут ответственные люди нужны. Все должно быть на высшем уровне.

— Хорошо, — смиренно выдаю.

Ахмед расплывается в довольной улыбке. И мне хочется стать невидимой.

— Чудно. Первый день выйдешь в пятницу. Посмотришь, что и как. К субботе подготовься.

Прошу остановиться на углу. Ни к чему Лене видеть. И так уже косо смотрит. Не хочу усугублять положение.

— Принесёте паспорт в клуб? — на улице решаюсь задать волнующий вопрос.

— Да-да, — отмахивается мужчина и вдавливает ногу в пол.

Шмыгаю носом вслед сверкающим фарам. Внутренняя тревога достигает пика. Может, надумала, может, нет. Если удастся заполучить заветный документ, то начнется новая полоса. Светлая, непохожая на предыдущую. Если же Ахмед не вернёт документ, сбегу. Испытывать судьбу не стоит.

Поднимаю взгляд и вижу силуэт в окне. Женскую натуру не обмануть. Хорошо, что попросила высадить неподалёку. Иначе бы проблем стало больше.

Глава 7

В пятницу стараюсь направиться в клуб рано утром. Ахмеда недооценила катастрофически. Мужчина преподнес информацию так, чуть ли не сама умоляла взять на работу. Если только в ногах не валялась. Немудрено, как сильно Лена стала злиться. Хотела объяснить, но слушать подруга не желает.

Чтобы снять и без того напряженную атмосферу, почти сбегаю из квартиры.

Завтра получу паспорт и наконец-то смогу съехать. Денег немного, но все же осталось. Одежду купила самую дешевую, что только смогла найти, откупилась от ментов на вокзале. Остальное потратила на еду. Лена любитель деликатесов, экзотических фруктов, не хотела обижать и покупала.

— Воровка и лгунья, — прошептал тут же внутренний голос.

«Вот кем стала», — словно в такт отвечаю неведомой силе.

Нелегко признавать, как изменилась. На что пришлось пойти. Почему мама воспитала такую правильную? Взять Лену для примера. Жизнь — сплошной праздник. Не о чем беспокоиться. Была бы поумнее, выучилась бы за счёт богатого хахаля.

Ну вот. Снова делаю выводы. Снова только мое мнение правильное. Девушка предложила помощь. Помогала. Пусть непрошеными советами, но от души. Бескорыстно. А я только и готова, что обвинять.

Ещё этот мачо Костя. Мог оставить там, и я бы замерзла. Никому ничего не рассказав. Он поступил иначе. Принес на руках в больницу, заставил осмотреть, купил спортивный костюм.

— Как ему отплатила? — снова задаёт вопрос этот противный внутренний голос.

— Обчистила карманы, — вновь отвечаю в такт.

От самобичевания закусываю до боли губу, оставшуюся часть дороги стараюсь сфокусироваться на ощутимой боли.

Клуб расположен в историческом центре. Здание построено в готическом стиле и снаружи кажется большим и внушительным. Внутри простор. Энергетика зала пропитана невероятным размахом бушующего веселья. Даже сейчас, днем, когда нет посетителей, воздух наполнен какой-то специфической атмосферой праздника и раскрепощения. Охранник передает меня в руки администратору. Впервые вижу столь эффектную шатенку. Классические стрелки, яркая помада. Свитер с приспущенным плечом, обычные синие джинсы и высокий каблук.

Девушка рассказывает о самом здании. Год постройки, стиль, дизайн.

В глаза бросаются необычной формы танцпол, зона танцовщиц, столики, бар.

Продвигаясь шаг за шагом вглубь этого роскошного заведения, выделяю три зоны.

Первая, как мысленно назвала, для простых смертных. Собственно, здесь я и должна находиться в течение вечера.

На втором этаже расположились частные кабинки. Снаружи лишь зеркало, которое отражает пространство. Изнутри гости могут любоваться шоу. Их никто не заметит и не сможет потревожить. Ведь стоящий перед лестницей охранник контролирует, кто поднимается и кто спускается. Всего таких кабинок шесть, и у каждой выход на личный балкон.

Интересная планировка. Подобного никогда не видела. Завораживающее зрелище.

Но если второй этаж доступен не каждому, то третий только для элиты. Что там — мне не сказали. Мельком лишь показали коридор и винтовую лестницу, ведущую наверх.

После осмотра и инструктажа выдали униформу. У всех одинаковая. Классическая. С одним лишь различием. Официанты с первого этажа носят классические брюки, балетки и обычную футболку. А вот официанты второго и третьего этажей — экстремальные мини-юбки, высокие шпильки и футболку.

Девушки выделялись из толпы. И среди персонала считались кем-то вроде «местных звезд».

За три часа до открытия Вика проводит оперативку. Замечаю, что администратор успела переодеться в классическое чёрное платье и забрала идеально прямые пряди в незатейливый пучок.

Отлучилась только на обед, это всего лишь сорок минут, а сотрудников явно прибавилось. И все девушки модельной внешности.

— Хочу представить новенькую. Олеся.

— Добрый вечер, — робко произношу при виде оценивающих взглядов.

— Это шутка?! — тут же раздается высокий голос одной из звездного состава. — Гуля оступилась, переборщила с клиентом. И сразу новенькая?

— Алена, разреши хозяину принимать решения самостоятельно. И стоит утихомирить пыл.

— А то что?

— А то смены лишу. Или хочешь спуститься этажом ниже?

Девушка молчит. Разъяренно бросает взгляд на меня и возвращается послушно на место.

— Вот и отлично. Леся сегодня на первом этаже. Надеюсь на разумные головы и вашу помощь. На этом все.

Сотрудники начинают приподниматься. Послышались разговоры и смех. А я так и сижу, уставившись прямо, разгадывая неясную речь администратора.

Какие ещё головы? Какая помощь? И что плохого работать на первом этаже? Почему эта вульгарная девица Алена так категорично настроена против меня? Мы ведь даже не знакомы.

— Привет. Я София.

Раздается веселый голос. Повернувшись, вижу девушку. На вид не старше меня. Круглое конопатое лицо, наращенные ресницы и много мелких кудряшек.

— Привет.

— Аленка основную прибыль приносит. Работает исключительно на третьем этаже. Поэтому позволяет подобные разговоры. Не бери в голову.

— Я и не беру.

Выдавливаю улыбку, но дискомфорт под рёбрами не дает расслабиться. Что-то коробит и раздирает изнутри. Подобное предчувствие было лишь однажды. Когда оказалась в том злополучном доме, откуда чудом выбралась.

Зал понемногу начинает заполняться гостями. Диджей ставит приветственные треки. С первыми заказами справляюсь быстро. Даже Вика удивляется.

В одиннадцать начинается танцевальное шоу. Девочки гоу-гоу встают в клетку, раскрашенные и одетые под птиц. Выглядят слишком развратно, но оторвать глаз от ловких движений невозможно.

Разнося заказы, цепляюсь за надменную улыбку. Мужчина перегнулся через перила, не стесняясь, плотоядно рассматривает меня. Тороплюсь скрыться от проникновенного взгляда. Взгляда, который напоминает Ахмеда. Но сам хозяин клуба стоит рядом и разговаривает по телефону.

И как только сквозь такую музыку слышит собеседника?

Прохожу мимо одного из столиков, принимаю очередной заказ и цепляюсь за широченную спину, двигающуюся вдоль второго этажа. Лицо скрыто в темноте зала. Чёрный пиджак и рубашка. Одна рука в кармане брюк. По бокам два бритоголовых амбала. Вроде бы ничего особенного, таких типов прошло три штуки, но заставить голову отвернуть не могу. Что-то екает внутри, разжигая интерес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Девушка! Девушка!

— А? — гостья выводит из оцепенения.

— Все записали? Нерасторопно работаете! Плохо инструктаж слушали?

— Простите. Новенькая.

Забираю меню и возвращаю взгляд наверх. Но там пусто.

Нервно выдыхаю. Чувство такое, словно следят. Наблюдают. Все тот тип виноват. Друзья Ахмеда — подобие его.

Ровно в двенадцать начинает огненное шоу. И вот оно по-настоящему атмосферное событие вечера, которое добавляет драйва в незабываемую программу вечера.

Теперь понимаю специфику сцены. Площадка для танцовщиц — разогрев. Она близка к зрителям, создает иллюзию пойманной птички. Шоу же чуть поодаль, чтобы зеркальные перегородки второго этажа отражали всполохи, яркие блики, развивающие языки пламени, горящие в воздухе дуги и зигзаги.

— Леся. Переодевайся скорее. Пойдешь на третий этаж, — хватает за руку Вика.

— Что?

— Одна из девочек ногу подвернула. Юбка должна быть впору. Какой размер?

— Размер чего?

— Обуви! Ну! Быстрее!

Вика крутит и осматривает меня со всех сторон, а я просто не могу понять происходящего.

— Тридцать семь.

— Отлично. Есть запасные.

Далее происходящее как в тумане. Вика тянет в раздевалку, кидает юбку, следом летят «лабутены». Еле успела подхватить.

— Делаешь все то же самое. Только не смей дерзить и отказывать! Поняла?

— Да.

— Вперёд.

Администратор толкает так сильно, что лечу, едва не въехав носом в колонну.

У лестницы стоит двухметровый человек. Один вид которого внушает страх. Невольно втягиваю голову.

Вика машет рукой, и тот неспешно отступает.

Заставляю себя сделать сперва маленький шаг. Аккуратно перебираю ноги на первую, затем на вторую ступеньки. На шпильках приходилось ходить, но не на таких высоких, все же опыт есть. Я быстро обучаема, поэтому почти не проблема. Справлюсь. Главное — не торопиться. Вообще предпочитаю удобную обувь и люблю спортивный стиль.

Одергиваю слишком короткую юбку. Набираю побольше воздуха в легкие и снова делаю шаг.

Поднявшись на самый верх, оказываюсь в коридоре. С одной стороны окна, выходящие во двор. С другой — двери, за каждой из которых слышен смех.

И когда только успели прийти? Не видела. Наверное, есть другой вход.

— Заблудилась?

Раздается голос за спиной, и чья-то рука опускается на мои ягодицы. Реакция оказывается моментальной. Резко развернувшись, бью нахала. Все содержимое подноса с грохотом летит на пол. А я ловлю уже совсем иной взгляд, чем десять минут назад. Это тот самый тип, который бесцеремонно пялился со второго этажа зала.

— Ополоумела?

— Саид, — не успеваю ответить. Хозяин клуба опережает.

— Ударила.

— Хм... — Ахмед смотрит на меня и на то, что осталось от заказа.

В повисшей тишине начинаю собирать осколки. Две бутылки виски, название которых впервые читаю, тарелки, стаканы.

— Вызови уборщицу, Саид.

Мужчина нехотя фыркнул, но перечить не стал.

— Оставь, — спокойным тоном произносит, обращаясь ко мне.

— Простите. Он схватил меня... вот... так получилось.

— Иногда младший братец бывает бесцеремонным.

— Младший брат? — мужчина кивает, и мне становится понятно сходство мужчин.

— К сожалению, придется компенсировать товар.

— Виновата не только я, — отчаянно выдаю.

— По факту, ты разбила. Нести ответственность тоже только тебе.

— Если так надо, пожалуйста. Оплачу. Сколько с меня?

— Ты хоть понимаешь стоимость данного виски?

Смотрю во все глаза и складываю упрямо руки на груди. Все равно. На последние украденные деньги хотела снять нормальную квартиру, но отдам. Лишь бы не быть должной этим людям.

— Это Хайленд Парк. Шотландия, — спокойно продолжает, будто название о чём-то должно говорить. — Сорок пять лет выдержки. Долгий и продолжительный вкус. Закупочная стоимость триста семьдесят тысяч.

Цифра не сразу доходит до сознания, а когда все же прилетает в цель, то рот приоткрывается сам. Начинаю хлопать глазами, разглядывая осколки битого стекла.

— Сама сказала. Компенсируешь. Две бутылки. Восемь стаканов, тарелки, фрукты, закуски. Предпочитаю наличку.

От осознания беспомощности начинает кружиться голова. Из огня да в полымя.

— У... у... меня нет таких денег.

— Не страшно. Отработаешь. Делов-то, — приободряюще хлопает по плечу Ахмед.

— Буду работать в несколько смен. Могу полы и туалеты драить. Кухонным работником быть. Только бы побыстрее закрыть долг.

— Закроешь. Только эти должности низкооплачиваемые, но дам шанс.

— Спасибо, — говорю, едва сдерживая слезы.

Снова попала в переплёт. Такие люди заказывают шикарную выпивку, для них это не деньги. А я должна пахать без выходных неизвестно сколько.

— Идём. Нужно переодеть тебя, умыть, накрасить. Алена, моя лучшая девочка, поможет.

Внутри сердце замирает. Не настолько испачкана, чтобы мыться. Ахмед говорит загадками, и нервная догадка срывает смех с губ.

— Важный человек приехал сегодня в гости. Он крайне разборчив и привередлив. Ты будешь подарком от Ахмеда. Понравишься — прощу долг и... — многозначительно смотрит. — Отдам паспорт, — хлопает по нагрудному карману рубашки.

— Если не понравлюсь?

Мозги отказали напрочь, раз задаю этот вопрос. Мне только что предложили развлечь богатого мужчину, а я спрашиваю, что будет.

— Не в твоих интересах, — снова хлопает по нагрудному карману и немного показывает край паспорта. — Надеюсь, ты умная девочка и целая. Прав?

Сердце бешено колотится, разгоняя кровь. К щекам начинает приливать краска. Не люблю подобные вопросы. Слишком сокровенные и личные. Отвожу глаза в сторону, и Ахмед расценивает этот жест как признание.

— Вот и отлично. Алена, — громко выкрикивает имя девушки, та появляется за спиной. Словно ждала команду. — Отведи и подготовь Олесю. Все должно быть на высшем уровне. Не дай Бог, если пойдёт не так. Поняла?

— Да, хозяин, — улыбчиво отвечает уже небезызвестная мне звезда.

Теперь все встало на свои места. Кроме дорогостоящих напитков, посетители вторых и третьих этажей могут заказать еще и женщин. Поэтому девочки выделяются, надевая мини и каблуки, нанося яркую помаду и подводя глаза. Показывают товар лицом. Для этого нужны непроницаемые кабинки на втором этаже. И именно для этого весь верхний этаж. Речь Вики на оперативке стала ясна и прозрачна. Никто из официантов не хочет просто разносить заказы, зарабатывая копейки и терпя унижения. За особенную работу платят значительно больше. Если вспомнить стоимость одной разбитой бутылки, то посетители не жалеют денег. И они баснословно богаты. Так что чаевые не маленькие.

Глава 8

— Сюда, — не таким нежным голоском произносит Алена, как минуту назад пела перед Ахмедом.

Девушка разжимает мою руку и проходит вперед, давая осмотреться. Комната не примечательна. Обычная, оклеенная обоями. Над кроватью стена почти белая, остальные коричневые. В центре стандартная двуспальная кровать, заправленная светлым покрывалом в тон. Две прикроватные тумбочки, на которых стоят ночные торшеры. В углу небольшой шкаф и туалетный столик с пуфом. Большое окно прикрыто тюлем, а по бокам коричневые тяжелые шторы. Ничего особенного. Вот только каждая вещь, каждый сантиметр пространства указывает на бурные ночи, предназначенные не для спокойного сна. Словно вся комната пропитана энергетикой порочности, чего-то запретного.

— Помада на туалетном столике. Шмотки в шкафу.

Хлопок закрывшейся двери приводит в чувства. Реальность происходящего начинает давить, как этот свет от торшеров в полутемной комнате.

Без паспорта хода дальше нет. Теперь ещё и долг. Может, не так все страшно? Вдруг мужчина будет красив? И мне самой захочется оказаться с ним в одной постели?

— Господи, что за бред в моей голове?! — хватаюсь за голову и ощущаю, как ноги отказывают.

Присаживаюсь на пол и неосознанно начинаю раскачиваться.

— Всего лишь одна ночь. Ничего страшного, — шепчу под нос, лишь бы создать иллюзию спокойствия. К сожалению, звук собственного голоса раздается слишком напряженно и отчаянно.

После Ахмед отдаст паспорт, и я смогу уехать. Уехать далеко из города. Забыть все, как самый страшный кошмар.

«Важный человек приехал сегодня в гости. Он крайне разборчив и привередлив. Понравишься — прощу долг и отдам паспорт», — в голове звучит голос хозяина клуба, и слезы начинают душить.

Как может такое нравиться? Что будет, если этот тип останется недовольным?

— Мне навсегда придется остаться здесь, — смелая догадка бьет похлеще хорошей пощечины. — Я ведь не знаю, кто придёт. Может, это все какой-то план? Все подстроено, чтобы проверить меня, а затем сделать одной из девочек второго или третьего этажа.

Внутри что-то обрывается. Кажется, лечу в пропасть. Не знаю, что делать дальше. Куда бежать? И как выбраться?

Тошнотворный ком подбирается к самому горлу. Паника пробирает до костей.

— Вот ещё... — в комнату возвращается Алена. — Что расселась? Сказано же, вставай! Наследник вот-вот приедет.

Чувствую, как пальцы жестко сжимают локоть и тянут вверх. Откуда только силы в столь хрупкой девице?

Подводит к зеркалу и усаживает на стул. Мажет небрежно ярко-алой помадой. Пушистой кистью придает румянец. Распускает волосы и закручивает их плойкой.

Я просто смотрю в зеркало. И с каждым новым движением. С каждым новым преображением не узнаю отражение.

Когда пальцы цепляются за футболку, наконец-то оживаю. И отскакиваю.

— Поживее переодевайся! И как только такой деревенщине может так везти?

— Что значит везти?

— Вот комплект, — не обращая внимания на вопрос, продолжила Алена. — Кажется, размер у тебя второй. Если не подойдёт, вот тебе третий, — кидает на кровать роскошное нижнее белье. — Не заставляй хозяина волноваться.

С этими словами быстро передвигается на шпильках и с грохотом хлопает дверью. Или же мне просто так показалось.

Рассматриваю приготовленную одежду. Надо отметить, белье очень красивое. Тончайшее кружево, шелковые вставки. Не могу с точностью назвать стоимость, как многие представительницы женского пола, но точно понимаю, ценник не дешевый. Хозяин печется об уровне услуг.

«Наследник», — всплывает уже небезызвестное прозвище. Почему-то уверена, что это по-настоящему страшный человек. В одном случае кое-что прояснилось, Ахмед не соврал о важной шишке, которого должна ублажить. Вот только я не жрица любви. И где гарантия, что мужчина отдаст паспорт? Где гарантия, что я вообще смогу выжить?

От отчаяния и нервного напряжения присаживаюсь на край кровати. Рука сама тянется к стрингам, больше напоминающим сплетение нитей, чем трусы.

Переодевшись в чёрный комплект, подхожу к зеркалу. Я — это больше не я. По ту сторону смотрит настоящая вульгарная особа. Ярко выделенные глаза, кричащая помада. И аккуратно спускающиеся локоны.

От природы волосы всегда были плохими. Жидкие, тонкие, поэтому приходится стричь чуть ниже плеч. Но сейчас кажется, что их много. Они переливаются и струятся волнами.

— Ой, — охаю от холодных рук на талии.

— Ты красивая. Очень красивая.

Не успеваю одуматься, как оказываюсь прижатой к кровати мужским телом. Горящие глаза наполнены похотью и жаждой прожигают. Мне впервые становится невероятно страшно. Адреналин начинает бушевать в крови и бить в виски.

— Сразу заприметил новенькую. Выделяешься. Сначала моя, а там...

Губы начинают покрывать тело поцелуями. Руками упираюсь, извиваюсь, но силы не равны.

— Прошу, не надо. Не надо.

— Черт! Детка, такая сочная. Съел бы целиком.

— Нет. Нет.

В какой-то момент удается вырвать руку и захлестнуть пощёчину, но мужчину это только раззадорило. Глаза налились жадным блеском.

— Любишь, когда жестко, маленькая дрянь.

— Помогите.

— Кричи сколько вздумается, у брата отличная шумоизоляция.

Вновь обрушивает поцелуй, до боли сжимая мои запястья. Слёзы скатываются по щекам, знаю, не выбраться, слишком большая разница в комплекции.

— Саид. Саид, что творишь? — слышится женский голос.

— Пошла вон, — огрызается в сторону Алёны.

— Саид, идём скорее. Наследник уже здесь. Ахмед шкуру с тебя спустит, если увидит.

— Отделаюсь от мужика и вернусь к тебе, детка. Готовься. Будешь моя сегодня.

Сквозь пелену соленых вод и бушующего адреналина вижу, как женщина тянет за собой младшего брата хозяина клуба. В какой-то момент благодарю ее. Спасла от неминуемого.

В комнате воцаряется тишина. И только биение сердца, которое рвется наружу, нарушает спокойствие ночи.

Реакция тела оказывается быстрее. Хватаю юбку и футболку. Быстро натягиваю на себя. Из обуви только эти неудобные туфли, но все же решаю прихватить и их.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Подхожу к двери и прислушиваюсь. Ничего. Дергаю за ручку, еще раз и ещё. Заперто. Мне не выбраться. От отчаяния бью по косяку, боль отдаёт в руку, но физически не так ощутимо, как морально.

— Не буду твоей. Не буду, — почти кричу от отчаяния.

Начинаю ходить из стороны в сторону. Обыскиваю комнату, не понимаю, что ищу, но продолжаю открывать ящик за ящиком, дверцу за дверцей. Обнаруживаю, что вся мебель привинчена к полу.

Ахмед точно параноик. Думает, девка стащит пуф или шкаф?

Понемногу прихожу в себя. Прошло достаточно времени, но никто не вернулся. И по ту сторону так же тихо.

Может, забыли обо мне? А может, этот наследник отказался от «подарочка»?

В комнате заметно похолодало, ноги в тонких чулках начинают неметь. Надеваю выданные «лабутены». И устраиваюсь на подоконнике. В месте, где хоть как-то можно присесть. Кровать теперь напоминает о Саиде. Не могу даже смотреть в ту сторону. Пуф стоит напротив зеркала, в котором отражается совсем иная девушка.

Смотрю в окно, но ничего не видно. Только двор и часть припаркованного джипа. Видимо, машина одного из гостей.

Щелчок.

Напрягаюсь. Прислушиваюсь.

Ручка двери ползёт вниз. И мозг подкидывает новую идею.

Не лягу с Саидом. Без боя не сдамся.

Открываю окно. И встаю на подоконник.

За спиной раздаются неторопливые шаги.

— Не подходи. Я прыгну, — вырывается уверенно даже не из уст, а откуда-то из глубины, как только слышу щелчок двери.

— Прыгай.

Боковым зрением вижу, как тень мужчины прислоняется спиной к стене, устраиваясь поудобнее смотреть представление.

— Второй этаж. Не убьешься.

— Руки-ноги переломаю. И буду не нужна, — почти срываюсь на крик от отчаяния.

— Ничего. Подлечим.

— И снова сломаю.

Не замечаю, как нога начинает соскальзывать. Сердце замирает в ожидании падения, но вместо этого ощущаю тепло горячих рук. Поднимаю взгляд и почему-то тону в омуте слишком безжизненных глаз. Давящих невыносимо тяжёлой энергетикой. От которой хочется спрятаться, а я неожиданно впервые за долгое время ощущаю безопасность. Не хочу покидать бережные объятия, укрывшись в них, словно в коконе.

Прикосновения сильного, тренированного тела пробуждают необъяснимое желание внутри. Разум начинает затуманиваться, уступая новому чувству.

Глава 9

Костя

— Ну, что ты хочешь найти? Клад? — смеется этот пустозвон Матвей.

— Осторожность никому еще не вредила.

— Ты, конечно, крутой мужик, со стальными яйцами. Вчера только к башке пушку приставляли, а сегодня сам здание проверяешь. Договариваешься с врагом. Но слишком уж напряжен. Кидаешься. Мой совет, выпусти пар. Сыч тебе целый бордель предоставил в знак примирения, а ты нос воротишь. Нехорошо. На новую разборку нарываешься. А бабы там знатные. Лилька, к примеру. Двадцать лет девке, а какая....

Не обращаю внимания на мужика, который слюни пускает при одном лишь упоминании о бабах. Типичный представитель определенного круга. Мелет все подряд, задолбал уже. По мне, так давно бы избавился, но отец настоял, чтобы участвовал в переговорах.

Договариваться умеет. Перед опасностью не пасует. Хорошо проявил себя перед стариком. Третий год на службе. Я же с ним на деле пересекаюсь впервые. И нутро так и подрывает, что в последний раз.

Продвигаюсь вглубь, а за спиной все так же доносится голос.

Склад приобрёл две недели назад, поставил на баланс подставной фирмы. По документам чисто. Даже налоги плачу. Здание с виду неприглядное. Простое. Мусора прикормленные, так что дополнительного обыска не будет. Боссы знают, чья территория. Соваться тоже не будут. Если только залетные, но не проблема для пацанов. Осечек быть не должно. Нет права на ошибку. Груз пробудет только сутки. Затем подмена и отправка новой партии. Если первые месяцы пройдёт гладко, то схема рабочая. Можно продвигать в массы.

— Наследник, — опять послышался голос этого балабола. — Кабан приехал.

Выхожу в коридор и вижу картину, от которой еле сдерживаю смех. Охранник стоит по центру, возвышаясь над парнями, как огромная скала. Давно в деле. Всегда предан семье. С первых дней нашли общий язык. И совет может дать, и заткнуться, когда требуется. Могу с уверенностью сказать, бросится под пули, если нужно будет.

Водитель рядом завидев меня начинает топтаться на месте. Глаза мечутся из стороны в сторону, лишь бы не столкнуться взглядом с новым хозяином. Слишком щуплый и хилый на фоне накачанного Кабана. О таком говорят: ветер может сдуть. Явно с гнильцой. Припугнет кто-нибудь — и сдаст. Все же рубить с плеча не собираюсь, вдруг пригодится.

— Проблем не было?

— Нет, — отвечает Кабан.

— Сычу подарок понравился?

— Да.

— Отлично.

Ухожу в соседнюю комнату, оставляя водилу с Матвеем. Пустозвон сразу находит тему для разговора с мужиком. Второй человек без слов следует за мной.

— Сутки до груза, — начинаю спокойный разговор, как только оказываемся в противоположном углу.

— Сделаем чисто.

— Лично на охране.

— Понял.

Вдалеке послышался смех, и я снова кошусь в направлении звука.

— Что скажешь?

— О Сашке? — переспрашивает и тут же ловит мой недовольный взгляд. — Обычный рабочий. В пекле не был. Крутит свою баранку, лишних вопросов не задаёт.

— Возьми на контроль.

— Понял, босс.

— Итак, пройдёмся ещё раз по схеме. Перед отъездом надо бы посмотреть ворота.

Проговариваем шаги и осматриваем точки для камер.

Уходит около сорока минут. Вдвое меньше, чем планировал. А нехорошее предчувствие так и щиплет рёбра.

— Едем? — закуривая очередную сигарету, произносит Матвей.

— Да.

На улице припаркован новый блестящий седан. Который даже в темноте ночи слишком ярко выделяется для подобного места. Вообще легковушки не люблю, но джип разбил конкретно. А все из-за козла, который пытался скрыться. Пришлось гнаться за придурком. Как вспомню раскуроченный капот и бок любимой машинки, так руки чешутся снова разукрасить морду мудаку.

Поворачиваю ключ и резко втаптываю ногу в пол.

— Воу... Полегче, — от испуга или неожиданности, но пассажир, вольготно устроившийся на пассажирском сиденье, роняет папиросу.

— Бог не выдаст, свинья не съест.

Нарочно улыбаюсь напрягшемуся Матвею. Нравится видеть расползающийся страх. Необычное чувство бесконечной власти и вседозволенности дурманит голову, вытесняя все иное. Несколько лет назад презирал подобных людей, а сейчас обыденно. Даже пресно. Когда теряешь все и всех. Когда самые преданные друзья всаживают нож по самую рукоять, чувства выжигаются одной яркой вспышкой. И вот утром открываешь глаза, а ты уже другая личность, с иным мировоззрением и именем.

В яме с шакалами выживает сильнейший. Теперь я демон ада, который по щелчку вершит судьбу. На которого боятся смотреть.

— *лять!

Резко бью по тормозам, но машину тащит вперёд. Как некстати сработали АБС.

Вижу лишь светлые волосы, взлетающие вверх и резко скрывающиеся за машиной. Перед капотом возникает пустота ночи.

Бью по рулю ладонью и снова матерюсь от происходящего. Чутьё никогда не обманывало. От осознания даже сердце быстрее начинает биться. Не думал, что осталось чему биться.

Медленно и аккуратно выбираюсь из машины.

Вдруг подстава?

Тело напрягается. Как хищник, вглядываюсь, пытаясь найти жертву. Но, кроме хрупкого маленького тельца, не нахожу ничего.

— Эй... Жива? — присаживаюсь на корточки рядом и спокойно произношу.

Девушка пытается открыть глаза. И я замечаю, насколько они необычного цвета. Небесно-голубые. Чистые, с каплей яркого блеска и... напуганные. Хлопает невероятно длинными ресницами. Шевелит пухлыми губами, как рыбка, но раздается лишь невнятное мычание. Внутри что-то сжимается и давит прямо на грудь, не понимаю этой реакции.

Поднимаю на руки, не ощущая совсем веса. Одна кожа да кости. Ключицы выпирают так остро, что даже видно сквозь обтягивающую тонкую водолазку.

— Совсем спятил? — раздается надоедливый голос.

— Открой заднюю дверь, — отдаю четкий приказ, не терпящий промедления.

— Это ошибка. Ошибка, — переходя на крик, говорит Матвей.

Укладываю аккуратно на сиденье. И убираю пряди с лица, почти залипая на фарфоровой коже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Совсем девчонка еще. Как оказалась здесь? Одна! Ночью! И в такой одежде.

— Костян, — балабол хватает за руку, не давая прикрыть дверцу. — Здесь что-то не так. Сделка на носу, а баба под колёса бросается. Что ей здесь делать одной? В таком виде. Не находишь странность?

— Нахожу, — сбрасываю руку Матвея.

— Можем позвонить Кабану. Доставит в больницу... или домой. Куда прикажешь.

— А пока он едет, оставить девушку на дороге. Почти раздетую. Замерзать.

— Ну... Затащим на склад.

— Хорошая идея. Так и сделаем.

Матвей победоносно улыбается, но, как только продолжаю мысль, быстро меняется.

— Мы уедем, а тебе вызову машину. Хотя нет… еще лучше. Ты сам закажешь такси. Куда там тебе надо? К бабам? Домой?

Хлопаю дверцей прямо перед лицом недоумевающего Матвея, не давая шанса сесть рядом. Тоже мне командир. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида, довольно наблюдая за нервными движениями компаньона. Никто не смеет указывать. Никто. Да и девочке явно помощь нужна. Если же окажется подсадной, то отправлю к Сычу, в бордель. Мы ведь теперь друзья. Будет подарком в новую коллекцию.

Глава 10

Сердце начинает колоть, когда ловлю испуганные глаза. И что творится в башке у этой девчонки? Прыгнула под колеса. Затем сбежала из больницы. Сейчас и вовсе угрожала выпрыгнуть, хотя в худшем случае переломала бы руки и ноги.

Начинает отходить, делает шаг, но не отпускаю, лишь дергаю ближе к себе.

— Спас дважды.

Отворачивает лицо, а я, как зверь, чувствую пульсацию внутри ее тельца. Вижу бешено бьющуюся венку на шее. Чувство страха ни с чем не спутать.

— Должна мне.

— Нет, — вспыхивает и дерзко смотрит в лицо. Забавная.

— Родители в курсе, чем занимаешься?

Вновь предостерегающий взгляд. Будто хочет что-то доказать, но ещё не решается.

— А твои родители знают о темных делишках их сына?

Толкаю на кровать и нависаю. Перегнула палку девочка. Заигралась. Или же не понимает, с кем можно говорить, а с кем нет.

— Не надо, — не так бойко произносит.

— Ты. Мой. Подарок, — стараюсь произнести резко. Горячее дыхание обжигает мою кожу, и необычное желание попробовать на вкус эти губки начинает ныть внутри.

— Только для этого здесь.

Одним движением сдираю юбку. Девчонка охает, распахивая глаза ещё шире.

— Кое-что украла у меня, — мотает головой.

— Уверена, для вас это не деньги, но все отдам. Все.

— Все?

Крепче перехватываю одной рукой запястья, второй провожу по талии, цепляя край трусиков.

— Не надо. П-по-ж-жалуйста.

Глаза становятся влажными, но Олеся сильная. Сжимает зубы и не дает прорваться потоку слез. Необычная волна одобрения к достойному сопернику заполняет душу. На миг делаю хватку слабее.

«Не обманывайся», — тут же раздается в голове. Не должен поддаваться. Она же подарок от Ахмеда. Значит, сама пришла. По доброй воле. И точно не знала, для кого подготовлена. Все бабы лгуньи, а эта потрясающе играет.

— Почему здесь?

Коленом раздвигаю ноги шире, углубляя руку, но не позволяя заходить дальше. В глазах читаю ужас. Сильно стискивает зубы. И отворачивает лицо.

— Делай то, зачем пришёл. Мои слова для таких, как ты, ничего не значат.

Неожиданно злость и стыд накатывают одновременно. Оглушая и выбивая из равновесия. Довела ведь. На дороге, в больнице, даже здесь. В моей власти, бессильна. Но отвечает с достоинством, отравляя ещё больше, заставляя вспомнить прошлое.

К черту игры. Хватаю и разворачиваю лицо.

— Мне плевать на деньги. Прихватила кое-что ещё. Верни, и... мы продолжим в более приятном тоне, — говорю с небольшой заминкой, фокусирую внимание в определенном месте.

— Нет.

— Ненавижу игры. Тем более от продажных баб. Отдай флешку по-хорошему или...

— Или убьешь, — договаривает ровно, так и не дав скатиться слезе. Переборов эмоции. Не хочет показывать слабость? Или не может показать слабость?

— Ахмед забрал у меня паспорт. Сказал, если понравлюсь человеку, то вернёт. Помоги, и верну флешку.

Внимательно слушаю и не понимаю, где силы берет. Ей восемнадцать только, но разговоры, эмоции явно не глупышки. Что-то не так. Видела девка много. И язычок слишком дерзкий.

— С чего решила, что это в моей власти?

— С того, что я — подарок для особо человека и тебе точно нужна эта флеш-карта.

— Хм... — не могу сдержать улыбку. Поставила перед выбором. На лице страх, дрожит, ощущаю сильную пульсацию. Прямо как последний лист на дереве. Но это не помешало оценить ситуацию. Быстро сообразила, что к чему. Только вот пропустила кое-что. И да, пожалуй, воспользуюсь лазейкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Леся

— По рукам, — отвечает ровно, а глаза прямо загораются ярким манящим огнём.

Мурашки с новой силой пробегают с головы до пят, пробивая на озноб. Он слишком близко. Пахнет все тем же тяжелым ароматом с древесными нотками, который дурманит. Тёплое мятное дыхание касается моей кожи, заставляя испытывать трепет. Костя крепко держит, не позволяя двигаться. Полностью контролируя ситуацию. Чувствую себя пойманной добычей во власти хищника.

Впервые во мне борются две противоположности. Одна хочет прикоснуться к мужественному лицу. Провести рукой по аккуратной щетине. Оказаться ещё ближе. Вторая вопит об опасности, чтобы бежала быстро, не оглядывалась, пока силы не кончатся.

Мужчина отстраняется, и я делаю вдох полной грудью.

— П-пра-авда? — нерешительно переспрашиваю.

— Да.

Поправляет идеально сидящую черную рубашку, не глядя в мою сторону, а я боюсь даже привстать. Все еще пробую понять собственные ощущения.

Непроницаемая маска не дает прочитать мысли. Бандит уверенно направляется к двери.

— Идём.

По инерции вскакиваю следом и прямо в одних стрингах чуть не выбегаю в коридор.

Оборачиваюсь, глазами нахожу смятую, небрежно валяющуюся юбку у изножья кровати.

Подняв, пытаюсь натянуть на себя, но пуговицы нет, а молния выдрана. Очевидно, все разлетелось, когда Костя резко сдернул дешевую ткань.

Дверь так же открыта, а мужчины и след простыл. Устремляю глаза в сторону шкафа, но знаю, там ничего нет. Лишь несколько комплектов кружевных «нитей», чулки и одна плетка.

Вновь тело содрогнулось, когда представляю, какую боль может причинить один удар.

— Не голой же идти, — мысленно начинаю паниковать.

Все еще дрожащими руками беру юбку и завязываю концы. Вариант получается экстремально коротким, да и слететь может в любой момент.

— Лучше, чем ничего, — собственный голос звучит успокаивающе.

В сознании проговариваю каждое слово, будто поможет утихомирить страх.

— Надену пальто и скрою этот срам.

Спешу на выход и впечатываюсь в стальной корпус.

— Осторожно, ты еще не бабочка, — над ухом звучит бездушный голос.

Почему-то мне кажется, что, говоря о бабочке, Костя имел в виду вовсе не насекомое. От этого становится невыносимо больно внутри. Хочется возразить, высказать наглецу, но... ему это не нужно. Он составил мнение о человеке. Сказал своё слово. И оно последнее.

Едва поспеваю за широченной спиной впереди. Сейчас мужчина кажется слишком большим и уверенным. Каждый сантиметр ткани подчеркивает идеальный изгиб мышц. На его фоне выгляжу кляксой.

Осознание этого снова стягивает внутренности. Запрещаю думать и смотреть в сторону мужчины. Полностью фокусирую внимание на коридоре.

Неожиданно для меня мы не спускаемся этажом ниже. Просто идём прямо, проходим сквозь массивную деревянную дверь, оказываясь в танцевальном зале.

Охранник видит Костю и заранее отступает. А вот я не успеваю прошмыгнуть следом. Тяжёлая рука резко тянет назад, и я слышу звук рвущейся футболки.

— Ты куда?

Но договорить не успевает. Холодный, как сталь, взгляд тут же вспарывает вены. От такого напора не то что я чуть не упала в обморок, руки мускулистого и угрюмого охранника дрогнули. И как такого не бояться? Он — власть. Слишком опасен. И я влипла. Прибавила еще больше проблем, когда выдвинула условия такому человеку. Как в сказке, чем дальше в лес, тем страшнее.

Что-то мне подсказывает, Костя не просто так с легкостью пошел на сделку. Я что-то упустила, а он нет.

Сглатываю сухой ком и безмолвно заставляю сделать шаг следом. Юбка так и норовит соскользнуть, приходится периодически поправлять и крепко держать за узел.

— Ахмед! — бездушный голос раздается сильнее доносящегося бита музыки, заполняя весь кабинет надменного хозяина клуба.

— Да. Да-да.

Оказывается рядом в один прыжок. Косит недовольный взгляд в мою сторону, и я невольно закрываю руками тело. Будто могу защититься.

— Что-то не так? — с опаской интересуется.

— Подарок отменный.

— Рад. Очень рад, что угодил, — жестом приглашает к бару, где уже стоит Саид.

— Девочка поедет со мной.

— Очень уважаю тебя, но, думаю, это невозможно. На ней большой долг.

— Вовсе нет, — не сдерживаясь, выплевываю слова прямо в лживую рожу. — Одна ночь в обмен на паспорт и закрытие нелепого долга.

— Приношу извинения за поведение этой юной особы. Видимо, первый раз так повлиял, и девка голос приобрела, — не обращая внимания, продолжает лебезить Ахмед, а я прямо рот от такого открыла.

— Паспорт, — чеканит Костя спокойно и равнодушно, что внутренности непроизвольно сжимаются, нервы натягиваются.

— У меня нет, — разводит руками Ахмед.

Смех вырывается из груди. Не ошиблась. Хозяин клуба имел виды на такую простушку, как я. Отдал не замызганную игрушку влиятельному человеку, а затем бы пустил по кругу. Судя по всему, Костя разборчив, всю шваль не подбирает. Вот Ахмед и подсуетился. Выслужился перед наследником.

Кошусь на Саида. Неожиданная догадка вспыхивает яркой вспышкой.

Неужели все было подстроено? Нет. Не может оказаться правдой. Они ведь не могли предугадать, что выроню поднос и разобью бутылки с элитным виски.

— В нагрудном кармане поищи, — не отступаю.

Мужчина пожимает плечами. В этот момент Костя немного наклоняет голову. И на лбу у Ахмеда выступают капли пота. Тишина повисает в кабинете. На мгновение стало казаться, что даже отдаленный шум дискотеки не слышен. Есть только Костя, который безмолвно предлагает выбор. И Ахмед, которому придётся выбирать.

Неохотно отходит к столу, выдвигает первый ящик, и в руках появляется заветный документ. Подбегаю и выхватываю.

В глазах восточного мужчины читаю вопрос, но что-либо комментировать, тем более отвечать не намерена. Быстро возвращаюсь на прежнее место за спину спасителя.

— Девочку забираю. Очень уж угодил с «подарком», — начинает надвигаться, как скала, загораживая остальных в комнате. И я четко понимаю, последние слова предназначаются исключительно мне. Чувствуется скрытый подтекст, известный лишь этому опасному бандиту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

В машине едем в тишине. Радость за полученный паспорт и страх за неизвестность заполняют мысли. От раздумий очнулась, лишь когда джип остановился у знакомого подъезда, и только сейчас понимаю, что адрес не называла.

Смотрю на Костю, а он будто ждал этого момента.

— Чему-то удивляешься?!

Мотаю головой на ледяной, пробирающий до костей голос, хотя на самом деле ситуацию не понимаю. Никогда не была в подобных переплетах и тем более не оказывалась рядом с такими людьми.

— Хороший подарок, — проводит обманчиво нежно по моей щеке. — Поторопись. И без глупостей.

Выхожу на улицу, и холодный промозглый воздух тут же напомнил о приближающейся зиме. Ещё то ли дождь, то ли снег обрушивается мелкой дробью на голову. Зябко поежилась, ведь за пальто так и не вернулась. Мужчина сразу потащил к выходу. Говорить об одежде было бы глупо. В живых бы остаться, и то большое дело.

В одной руке крепко сжимаю документ, удостоверяющий личность, другой приходится крепко держать юбку. Домофон настойчиво издаёт трель, но Лена так и не отвечает.

Начинаю нервничать и переминаться с ноги на ногу. Кошусь на припаркованный внедорожник и снова набираю номер квартиры. Когда подруга наконец-то отвечает и впускает, я прямо выдыхаю. Но даже сквозь железную дверь ощущаю тяжелый взгляд на затылке. Словно снайпер целится. Теперь понимаю, каково дичи, когда на неё охотятся.

— Дала же запасные ключи. Че будить? — потирая лицо, недовольно произносит Лена.

— Оставила сумку в клубе.

— Все хорошо? Что... на тебе?

— Официантку пришлось заменить на втором этаже, а юбка порвалась. Отпустили домой.

— Ахмедик всегда заботится о персонале. Такой внимательный.

«Да уж, внимания хоть отбавляй», — проносится в голове.

Прикусываю язык, чтобы не озвучить вслух. Незачем знать правду. Девушка выбрала сама такую жизнь. Правильная она или нет — дело каждого. У меня и так проблем выше крыши, самая основная сейчас ждет внизу. Если ещё и с подругой поругаюсь, то могу засчитывать день, как самый катастрофический.

Флешку нахожу сразу. Часть купюр была обмотана веревкой, а к ней прицеплена эта флеш-карта. Хорошо, что не выкинула, сейчас бы наверняка в канаве валялась с дыркой в голове.

В нераспакованной сумке нахожу джинсы, свитер натягиваю поверх футболки. Пальто только одно было, завтра в секонд-хенде надо куртку купить. Уборщицей в отеле не так много получала, но на дешевую вещь хватит.

Выхожу в подъезд и тут же замираю. Костя стоит около двери.

— Думала, оставлю без присмотра? Не повторяю ошибок, девочка, — не говорит, а словно чеканит. Утверждает и ставит жирную точку в разговоре.

— Вот, — протягиваю необходимые вещи.

— Что? — хмурит немного брови и начинает надвигаться. Невольно склоняю голову. — Помнится, было больше.

— У меня сейчас только две тысячи осталось, — вынимаю из кармана несколько купюр, и тут же раздается смех.

— Так не пойдёт.

Приближается и зажимает в угол, ставя обе руки по бокам, лишая возможных путей отступления.

— Ты. Поедешь. Со мной.

— Отдам. Сам сказал, плевать на деньги, а сейчас хочешь... хочешь... — не могу выговорить слово «попользоваться», но так оно и есть. Собственно, именно поэтому ждала в той комнате.

Цепляет за подбородок, заставляя взглянуть в бездну опасных глаз. Замечаю, как радужка меняется. И снова внутри проносится необъяснимое томление.

— Ты — подарочек. И я еще не закончил. Идём.

Отступает, давая время только попрощаться с подругой. Девушка ничего не понимает. И, к счастью, не задаёт дополнительных вопросов.

Не успеваю спуститься этажом ниже, как горячая рука ловит и тянет за собой.

Снова оказываюсь на улице, вновь вижу быстро меняющиеся картинки за окном шикарного авто.

Костя расслаблен и спокоен, в одном уверена точно, увозит меня не для того, чтобы попользоваться. Мог бы взять в клубе. Значит, нужна для чего-то другого.

Приказываю себе отвернуться, как только мужчина лукаво улыбается и игриво подмигивает. Ему весело. Забавляю. Ещё бы. Такая дурочка, посмела пойти поперёк.

Шумно выдыхаю, а в лицо летит та самая усмешка, как тогда в больнице. Утыкаюсь лбом в стекло, вглядываясь в непроглядную темноту ночи.

— Мы... покидаем город?

Вывеска «До новых встреч», промелькнувшая на мгновение, заставляет встрепенуться. И если раньше я ещё надеялась, что все обойдется, то сейчас паника проникает во все уголки души.

— У тебя остались какие-то дела? Или... — предостерегающе ждёт. — Ты против?

— Нет.

— Молодец, девочка.

Вновь утыкаюсь в окно. Похожий внедорожник проносится рядом и занимает место впереди. Оборачиваюсь, и массивный Хаммер светит фарами в глаза.

— Охрана, — спокойно произносит Костя.

— К чему столько?

— Меры предосторожности.

— Ага. Помню. Усвоил урок. Видимо, не только мне удалось сбежать.

Слова вылетают слишком быстро. Теперь точно убьет на трассе. Язык — мой враг. О чем только думаю? Дура, какая же ты дура, Леся.

Костя одной рукой притягивает к себе, заставляя оседлать. Упираюсь в стальную грудь, но мужчина лишь усмехается.

— Отличный подарочек. Впервые такой. Мы поладим. Люблю перевоспитывать непослушных девочек.

— Отпусти, — шиплю и цепляюсь ногтями в широкие плечи. — Ай! — вскрикиваю, когда с силой тянет за волосы.

Наклоняется близко, и я снова чувствую мятное дыхание с примесью опасности, от которого начинает кружиться голова. Это же не нормальная реакция организма! Но сейчас, находясь снова в его власти, в почти интимной позе, не хочу, чтобы отпускал. Хочу, чтобы прижал еще ближе, еще крепче. Хочу обнять за шею, зарыться в иссиня-чёрные волосы.

Совсем свихнулась, если испытываю влечение. Мне бы молчать, выполнять приказы. А не желать этого мужчину.

— П-по… — вздыхаю, считаю до трёх и продолжаю: — Пожалуйста, отпусти. Я... погорячилась.

Заправляет волосы за ухо, проводит по лицу, шее, сжимает грудь. И позорный стон срывается с уст.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Даже не представляешь, кто я и на что способен.

Последние слова звучат слишком вкрадчиво и тихо. Почти шепчет на ухо. И невероятное желание сменяется тревогой. Мозг подаёт сигнал. Смотрю прямо в глаза и нахожу там лишь тьму. Манящие черты сменились на холодное безразличие. Ничего не остаётся, как немного кивнуть в знак ответа.

Костя улыбается уголками губ, и стая мурашек проносится по спине. Таким же одним движением возвращает обратно, не разрывая зрительный контакт. Поправляет свитер и отворачивается.

Делаю то же самое. Слеза предательски скользит по щеке. Сама не понимаю от чего. Возможно, от большой обиды на себя. Внушила, что Константин не такой. С чего вдруг? Бандит, он и есть бандит. А я человек-катастрофа. Чем быстрее бегу, тем быстрее нахожу проблемы. И каждая следующая страшнее предыдущей.

Глава 13

— Серьезно! Неужели не хотела бы оказаться на месте героини?

— И жить на грани гибели? До конца дней бежать и скрываться? Вот уж чего не хочу, того не хочу.

— Да ты только подумай, — никак не могла остановиться Маринка. — Он — опасный бандит. Ты — простая девушка, попавшая в беду. Опасный мужчина с телом Аполлона и лицом с обложки глянцевого журнала смотрит и влюбляется с первого взгляда. Идёт наперекор семье.

— А вокруг пули, погоня.

— Вы вместе мчитесь на его черном Мустанге навстречу рассвету и общему будущему.

— Всего лишь кино. В реальности богатый парень не посмотрит в сторону бедной девушки. Тем более бандит, привыкший вершить судьбы. Дикий зверь никогда не превратится в домашнего питомца.

— Нет в тебе, Леська, романтики и здорового авантюризма.

— Зато в тебе хоть отбавляй.

В голове так и звучит смех подруги. Тот ноябрьский вечер был последним перед ее отъездом в другой город. Билеты на комедию были раскуплены, пришлось идти на какой-то криминальный боевик. Почему-то именно сейчас, стоя на пороге незнакомой квартиры, вспомнила именно тот фильм.

Когда подъехали к современной многоэтажке с закрытым двором и подземным паркингом, Костя, не церемонясь, вытряхнул из машины и толкнул в квартиру. Сказал, еды хватит минимум на неделю. Затем хлопнул дверью, а я до сих пор так и стою, замерев, словно статуя, не понимая, зачем держит и сколько придется пробыть взаперти. Неужели сильно обидела, когда совершила побег из больницы? Вряд ли. Не стал бы заморачиваться из-за простушки. Видно сразу, птица высокого полёта.

Начинаю немного оживать. Осматриваю шикарную, большую, оформленную в современном стиле прихожую.

Забираюсь на пуф, поджимая ноги к груди, обхватывая руками колени. Напротив меня зеркальные вставки, которые отражают жалкую маленькую девочку. При виде такой даже плакать хочется. Лбом касаюсь колен, лишь бы не видеть того человека.

Когда отъезжала от больницы, навстречу Косте шел мужчина из того особняка. Не уверена, к нему или нет, но если знакомы, дела мои плохи.

Прямо как в том фильме. Когда главная героиня попала в двусмысленную ситуацию. Затем на пути попался сын главы преступного клана, который, конечно же, полюбил всем сердцем.

Смеюсь над ситуацией.

«Хотела бы оказаться на месте героини?» — звучит вновь в голове вопрос подруги.

Нет. Жизнь — не кино. Главный герой слишком жесток и расчетлив. Да и я не тяну на титул «Мисс мира».

Собираю силы и поднимаю голову, снова столкнувшись с подобием человека в отражении. Я — девушка без прошлого, пытающаяся убежать от настоящего в неизвестное будущее.

Вздыхаю и заставляю себя подняться, сделать первые шаги, чтобы осмотреться. Неизвестно, сколько придется ждать.

Из квадратной прихожей оказываюсь в коридоре. Прямо нахожу кухню, справа гостиную, а из неё вход в спальню с собственной просторной ванной.

Не могу представить, сколько здесь метров. Вся моя задрипанная хрущёвка уместилась бы только в этих подсобных помещениях.

Интересно, кто здесь живет?

О чем это я?

Если бы здесь кто-то жил, то не привез бы. Скорее всего, запасная квартира или же место для встреч.

Несмотря на перенесенное потрясение ночи, начинаю успокаиваться. Говорят, если не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней.

— Вот только как? Плыть по течению? — произношу, открывая дверцу холодильника, выискивая что-то съедобное.

Хоть здесь Костя был честен. Полки забиты едой. Нахожу красную рыбу, масло. Открываю баночку чёрной икры. Чего уж там мелочиться. Если суждено умереть, так хоть поем нормально.

Не стесняясь, роюсь в морозилке и натыкаюсь на отменный кусок свинины. Оставлю размораживаться и сделаю завтра сочные отбивные.

В квартире так жарко, что приходится снять свитер и остаться в футболке.

После плотного ужина или раннего завтрака, скорее даже последнее, решаю посмотреть телевизор. Настенные часы показывают четыре утра.

— Долгая ночь не смогла сморить, — бубню под нос. — Пойду изучать очередную технику.

С собой беру чашку зелёного чая, пачку печенья и даже целую шоколадку.

— М-м-м... какие же приятные последние часы моей жизни. Элитный дом, дорогостоящий ремонт, изысканная еда. Сейчас найду любимый фильм и удостоверюсь, что жизнь удалась.

С чудо-техникой пришлось повозиться, но торопиться некуда. Выбор пал сразу на старый советский фильм «Девчата», который мы так любили смотреть с мамой.

Устраиваюсь удобнее на белом кожаном диване. Подвигаю подушку и… проваливаюсь в сон. Ровным счетом не осознавая, в какой момент. Видимо, переоценила силы. Вскакиваю лишь от яркого слепящего солнца.

В квартире так же тихо. Нет ни единого звука. Даже жутко немного.

Обхожу просторы нового временного пристанища. Все какое-то искусственное, пластиковое. На картинках современный дизайн и ультрамодная глянцевая мебель выглядят куда более привлекательными.

Желудок издает глухой гул.

— Вчера не доела рыбку, — проходя в кухню, произношу с большой радостью. Дома не наслаждалась такими деликатесами.

Пока проверяла полки, наткнулась на творог. Немного поисков — и нахожу манку. Наспех делаю сырники, ставлю чайник и наслаждаюсь утром и прекрасным видом из окон.

Помыв посуду, готовлю размороженную свинину, вновь брожу по квартире в поисках очередного занятия.

Осматриваю шкаф, но натыкаюсь лишь на мужские костюмы, галстуки. Даже нижнее белье нашла. Квартира точно для встреч, других объяснений не нахожу.

Не удержавшись, наполняю ванну. Столько винтиков и кранов, что приходится немного попотеть, чтобы разобраться.

Тёплые капли помогают еще больше расслабиться. Почти отпустить ситуацию, но ситуация напомнила о себе сама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

— Смотрю, полностью освоилась.

Непроницаемый взгляд не даёт сдвинуться с места. Будто приросла к полу. Как он только это делает? Так и стою растерянная на пороге кухни, пока нежданная беседа продолжается.

— Мой халат тебе к лицу.

Удар сердца заглушает абсолютно все. Одна лишь мысль — это его вещи. Его. И сейчас магическая энергетика и терпкий аромат парфюма прилипают к моему нагому и все еще влажному телу. Не прикасаясь, вновь оказалась во власти хищника. И это сказывается снова на моих ощущениях. С появлением Кости тело стало жить отдельно от головы. Мурашки пробегают по позвоночнику, заставляя дрожать. Кутаюсь ещё больше в просторный черный халат, лишь бы не заметил моей заминки.

— Одежды у меня нет, поэтому пришлось воспользоваться тем, что нашла.

— Бу... — раздается над ухом, и я подпрыгиваю на месте, оказываясь рядом с Константином. — Пугливая девочка, — продолжает незнакомец с долей смеха и улыбкой на лице.

— Я не девочка.

— У-у-у, какие пикантные подробности.

Делает непонятный жест рукой, а я чувствую, что начинаю краснеть до кончиков ушей. Не имела в виду ничего такого, просто не нравится прицепившееся прозвище, но непонятный тип опошлил слова. Впредь стоит быть аккуратнее.

— Сделай нам кофе, не девочка, — бросает Костя и хлопает огромной пятерней по моей заднице. Удар раскатом проносится по телу, задевая каждую клеточку.

Плетусь к плите, пока Костя переключается на непонятного типа. Поначалу пытаюсь сосредоточиться на варке, затем на разговоре, но ничего не выходит. Удар не был сильным, скорее касание, но пятая точка прямо пульсирует. Призывая подставить себя под очередной удар.

— Отлично готовишь. Где научилась?

— Самоучка, — бросаю незнакомцу. — Могли бы что-нибудь оставить. Не для вас у плиты стояла.

Ну вот, снова начинаю дерзить. Почему, почему не могу держать язык за зубами? Это же так просто. Может, смирилась со скоропостижной кончиной? Терять нечего.

— А для кого? Это мой дом, мои вещи, мои продукты. Даже ты принадлежишь мне, — подхватывает моя личная загадка.

— Вовсе нет, — бросаю грозно. — С чего вдруг?

— Ахмед подарил. Забыла?

— Ахмед никто мне. И свою часть сделки выполнила. Вернула флешку, а ты притащил в другой город и запер здесь. Еще угрожаешь и указываешь. Кто ты такой? Кто? — не замечаю, как окончательно перешла на повышенный тон. — Кто дал право на чью-то жизнь?

Последние слова просто вываливаю на эмоциях. И только сейчас понимаю, насколько приблизилась к бандиту. Ещё и тычу указательным пальцем в грудь.

Костя смотрит, не мигая. Зрачки невероятно расширены. Я разозлила зверя. Надо было спокойно поговорить, но поздно. Слова вылетели и вернуть не получится.

— Матвей, принеси пакет из машины, — спокойно и невероятно расслабленно говорит собеседник.

— Как прикажешь.

Мы замираем в полуметре друг от друга. Фиксируя каждое движение. Слышу, как дверь хлопает, но отвести взгляд не смею. Если сделаю это, то проиграю. Чувствую. Странно, конечно, мне бы смириться. Признать ошибку, но не могу. Ни он не прав, ни я.

Мужчина ухмыляется и отводит взгляд первым, от этого даже выдыхаю. Неспешно допивает чёрный кофе без сахара. Вновь с интересом осматривает меня. И надвигается, как огромный великан. Отхожу назад до тех пор, пока не упираюсь в дверцу холодильника.

— Кажется, ты не понимаешь, во что вляпалась, девочка. Бросаешь вызов волку в лицо, но до конца не понимаешь опасность.

— Отпусти, пожалуйста. Зачем я тебе? Ничего не знаю. И деньги верну. Найду работу и верну.

— Вернёшь. Работу уже подыскал. Для начала будешь убирать квартиру. Готовить завтрак, обед и ужин. Для меня. Моих друзей. Моей охраны. Для кого прикажу. Но если взбрыкнешь или продолжишь в том же духе разговоры, плохо обернется дружба. Отдам ребятам. Растерзают. Поверь. И ночи не протянешь.

От ужаса перестаю дышать. Костя не шутит. Интонация слишком спокойна. В глубине сознания подмечаю, насколько для него обычное дело решать вопросы подобным образом.

— Вижу, согласна. Поэтому… выполняешь беспрекословно команды. Сейчас Матвей занесет платье и туфли. Наденешь. Вечером пойдем в одно место.

— С тобой? Зачем? — невольно напрягаюсь.

— Слишком много вопросов. Повторю еще раз. Последний. У баб мозг — не самая сильная сторона, все же постарайся запомнить. Я приказываю, ты выполняешь.

— Вот, — заваливаясь на кухню, весело говорит Матвей.

— Ты. Меня. Поняла, — произносит раздельно Костя, не обращая внимания на друга.

— Да.

Спешу забрать пакеты и удалиться, лишь бы не видели начинающуюся истерику.

В ванной запираюсь на замок. В зеркале вижу расплывающееся отражение. Слёзы наворачиваются на глаза.

Обидно на себя. Выдумала человека. Придумала в голове образ, словно Костя хороший, раз не оставил на дороге. Жизнь — не кино. Он зверь в человеческом обличье. Его называют наследником, значит, должен занять чье-то место. Судя по разговорам, очень высокое и почетное.

Когда успокаиваюсь и выхожу из укрытия, в квартире никого не нахожу. Так же тихо, как и было утром.

С досадой осознаю, что Костя не сказал, к какому времени нужно быть готовой, на часах только двенадцать, поэтому решаю собраться к четырем.

Платье оказалось яркое, кричащее, слишком дерзкое. Красное, чуть выше колен, на тонких бретелях и с полуоткрытой спиной. С моей фарфоровой кожей сочетается совсем вызывающе, но так приказал хозяин, а выбора у меня нет.

Звук непонятной мелодии прозвучал в семь. Поиски не занимают много времени. Новенький мобильный телефон аккуратно покоился на мраморной столешнице. На вызов решаю ответить только со второго раза.

— Выходи.

Лишь одно слово без приветствия и лишних прелюдий раздается на другом конце. Затем снова тишина.

Туфли оказываются не по размеру, но других нет. Куртки тоже нет.

На улице холодный воздух тут же набрасывается. Беспощадно кусает тело. Даже обхватываю себя руками и сгибаюсь под гнетом шквального ветра, не в силах сделать еще шаг. Когда на плечи ложится что-то мягкое и тёплое, вздрагиваю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Идём, нужно ещё кое-куда заехать.

Смотрю в темные глаза и неожиданно нахожу в них заботу. Но лишь на мгновение. Какую-то долю секунды. Затем снова непроницаемая маска опасного наследника.

Глава 15

Костя

Пихаю малышку в квартиру, сам спешно уезжаю.

Из собственной квартиры бегу, как от чумы. Столько мест, подставных укрытий, а я привёз к себе. Поклялся же, что ни одну бабу не допущу близко, а эту даже в квартиру пустил.

И покорно так пошла. Нет бы взбрыкнуть, нагрубить, так ведь нет. Проплакала часть дороги, как ни старалась подавить слезы, но в истерику и уныние не впала. Сильная девочка. Откуда взялась только?

Досье нарыли быстро, все чисто. Из сложностей только смерть матери, но, судя по отзывам и характеристикам, отчим хорошо заботился. Даже с ним осталась жить. Ни к тетке, ни к ближайшим родственникам не пошла. Но что-то в характере ее, кротком взгляде царапает душу.

Смотрю в сторону открывающихся ворот особняка, и внутри аж передергивает.

Папочка дома. Навороченный Роллс Ройс виден издалека. Отходной подарок влиятельному человеку от не менее влиятельных людей. Сейчас снова начнёт нотации читать. С девчонкой две недели потерял. И надо же так зацепить. Прям огонь азарта зажгла.

В дом захожу тихо, лишь бы на глаза не попасться раньше времени.

В комнате сразу нахожу ноутбук. Переключаю камеры и наблюдаю, как что-то бубнит в попытке справиться с плитой. Ходит по квартире. Пытается разобраться с техникой.

Снова этот непонятный укор под рёбрами. Что-то здесь не чисто. Одна на безлюдном складе, побег из города, и сейчас держится. Почему же никто из родных не ищет? Ей ведь только восемнадцать, продолжить учебу надо, а она бежит. Рассуждает слишком по-взрослому. Стискивает зубы, чтобы не расплакаться, не показать эмоции.

Стержень в девчонке будь здоров. Закалка может появиться лишь в одном случае, когда приходится справляться с судьбой. По себе знаю.

Все же слишком много вопросов. Сделка хоть и прошла, но не так гладко. Мелкие убытки понёс. А Леся поймана вечером на складе. Могла быть замешана. Дальше больница. Девочка не просто своровала деньги, еще и прихватила флешку. Откуда узнала о ней? Если работает на кого-то, давно бы вышла на связь. Или слишком хитра? Знала, с кем связалась, и изображает невинность.

Провожу рукой по голове. От скачущих мыслей накапливается злость. Переодеваюсь и спускаюсь в спортзал. В особняке он большой. Папочка к моему выходу подготовил. Только не люблю этот дом. Сбежал через три месяца отсюда.

Сначала разминка, затем иду к груше. Боксом с детства занимаюсь. В тюряге тоже форму не растерял, камеру переоборудовал для тренировок.

При каждом упоминании о прошлом начинаю убегать. Бегу от правды, от себя, от неё. От гнетущих воспоминаний, которые отравляют душу. Многое изменилось за семь лет. Не просто было подавить чувства, но удалось сделать. А теперь эта Олеся нарисовалась. Голубизна бескрайних глаз заставила вспомнить наивность. И ведь ничего для этого не сделала, лишь характер проявила.

Удары чёткие, жёсткие, отработанные до автоматизма, раздаются в пустом зале, как очередной раскат грома. Злость накапливается сильнее, выплескиваю с каждым последующим ударом. Пока боксерская груша не падает на пол.

— Что же так разозлило? — тут же слышится старческий голос.

— Дум много.

— Чем зацепила?

— Что-то с ней не так. Не понял, но чувствую.

Признаюсь. Чего скрывать. Наверняка давно пробил информацию. От опытного авторитета пылинка не ускользнет, не то что действия преемника.

— Проверю завтра. Тем более повод есть.

— Только не глупи.

— Усвоил урок, — хлопаю старика по плечу и удаляюсь.

Утро начинается с уже привычного отчета. Очередная разборка, новые вопросы. Все привычно. Уже в одиннадцать спешу к Лесе, но балабол Матвей увязывается за мной. Прямо настоящая тень. И сбросить-то нельзя. Заставляю себя купить платье и туфли. Размер говорю наугад. Хотя бы двадцать минут нахожусь в тишине. По глазам видел, хочет чем-то поинтересоваться, но не торопится. И это напрягает. Чутье никогда не подводило. Мужик проявится, вот только в хорошую или плохую сторону — точно не знаю.

В квартиру заходим вместе. Знаю, Леся ещё в ванной. По камерам пробил.

Когда видит меня, то проникает взглядом куда-то глубоко. Не могу поверить, что такая может оказаться опытной лгуньей.

Лепечет. Сопротивляется. Но реакцию тела скрыть не может. Глупышка совсем. Впервые с такой сталкиваюсь. Женщины вокруг готовы по щелчку выполнить любое. Облизать с ног до головы прилюдно. А эта другая. Чистая. Не запачканная. Не отравленная большими деньгами.

Остаток дня слежу. И подмечаю, насколько она сильна. Боевая девочка. На вид стерва, а внутри маленький ребёнок.

— Идём, нужно ещё кое-куда заехать, — набрасываю на хрупкие плечики пальто, отделанное норкой. Она вновь смотрит с удивлением и благодарностью, но внутренний голос шепчет: вернёт подарок. Не примет ничего. Не тот характер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

Машина тормозит у входа в один из дорогих ресторанов. Заведение принадлежит другу отца, меня узнают издалека, едва люксовые иномарки успевают показаться. Двери раскрываются быстро и бесшумно, словно ветер их касается. Персонал начинает суетиться. Когда заходим в отдельную комнату, Леся тушуется.

— Заказал на свой вкус, но ты можешь выбрать иное.

Малышка утыкается в меню. Сосредоточенно вчитывается в строки и прикусывает губу. Жест невинный, но отдаёт пульсацией в паху. Губки уж очень пухлые и манящие, так и хочется попробовать на вкус.

— Спасибо, — тихо произносит, почти выдыхая слова, вырывая меня из собственных мыслей. — Не смогу оплатить заказ. Лучше откажусь.

Прямой вызов. И голосок такой невинный, аж крутит все внутри. Девочка явно напрашивается на хорошую порку. Чего добивается? Внимания? Так оно у неё есть, привлекла сильно.

— Угощаю. В конце концов, я пригласил.

— Жест джентльмена, — поднимает голову и выпрямляет плечи. — Это не свидание, не деловой ужин, не дружеская беседа. Если позволю оплатить счет, то ещё больше буду должна.

— Хм... Интересная ты.

— Чем же?

— Никогда ещё бабы не отказывались от ужина в шикарном ресторане.

— Может, дело в том, что я не баба. И за каждый шикарный ужин должна последовать оплата.

Не ошибся. Умна не по годам.

— Как угодно. Только долги придётся отработать, а без еды долго не протянешь.

— Устроюсь ещё на одну работу. Не побрезгую туалеты мыть и улицы мести, но выплачу долги.

— Потом? — отводит глаза. — Куда отправишься потом?

Взгляд устремлён на приготовленные столовые приборы, но смотрит явно сквозь, будто ищет подсказку. В итоге просто пожимает плечами.

Интерес к малышке вспыхивает с новой силой. Давно научился разбираться в людях. Не врет, но и не договаривает.

— Как оказалась на дороге?

— Не могу рассказать.

— Почему?

— Потому что не обязана, — и вновь этот взгляд, в котором читается наивность и хитрость, протест и уязвимость.

— Обязана, — рявкаю так, что девочка отклоняется к спинке стула. — Для начала помог и не сдал в полицию. Всё-таки обокрала меня.

— Нет.

— Да, — давлю уверенно, вижу, как Леся теряет контроль, значит, скоро начнёт говорить. — Во-вторых, предлагала себя в клубе Ахмеда. Знаешь, а за древнейшую профессию тоже грозит срок. В-третьих…

Вскакивает и бежит на выход, но, открывая дверь, застывает. Охрана даже шаг за порог не дает сделать. На что надеялась?!

Довольно наблюдаю. Чувствую, как сейчас взорвется. К удивлению, спокойно закрывает дверь и утыкается лбом в массивное дерево. Маленькие плечики начинают вздергиваться вверх. Слышится приглушенный всхлип.

— Прав, я воровка. Такому, как ты, не понять. Мне просто нужны были деньги, а у Ахмеда случайно разбила поднос с дорогостоящим виски. Для некоторых выбрасывать тысячи на элитный напиток — это норма, а кто-то не может хлеба купить. Несправедливо.

Сердце сжалось. Леся снова заставила вспомнить прошлое. Не жил в бедности, куска хлеба не искал, но и деликатесами не питался. Отец хватался за любую работу, лишь бы мы с матерью не нуждались ни в чем. Со временем старался забыть семью и то спокойное, по-настоящему счастливое время. Пять лет пытался измениться, и результат превзошел ожидания.

Бросаю взгляд на Олесю, слишком хрупкую и миниатюрную, все так же утыкающуюся лбом в дверь, стараясь подавить рыдания. Не понимаю, в какой момент оказываюсь рядом. Ей хватает доли секунды, чтобы понять это и прижаться ко мне.

Хочу обнять, завожу руки и... не могу. Не могу прикоснуться. Одна часть вопит прижать и согреть в объятиях. Приласкать и успокоить. Другая кричит не поддаваться. Вспоминаю, какие коварные бабьи слезы могут быть.

Мы так и стоим. Рубашка быстро намокает, но сердце щемит и не даёт ни оттолкнуть девочку, ни обнять. Ее рыдания подавленные, тихие. Будто не хочет, чтобы кто-то увидел настоящие эмоции, слабость.

— Прости...те — отпрыгнув, произносит с заминкой, утирает слезы и вновь устремляет проницательный взгляд.

— Должна поесть. Счёт не будет выставлен.

Остаток вечера не пытаюсь заговорить. Вижу, как сильно подавлена.

В голове один:единственный вопрос: от чего или от кого бежит девочка?

— Потанцуем?

Встаю и предлагаю руку. Робко смотрит и вкладывает миниатюрные пальчики в мою ладонь.

— Я не очень... точнее, совсем не умею танцевать.

— Не сложно.

Музыка в зале звучит приглушенно и мелодично. Приближаюсь к Лесе и прикасаюсь к талии. Маленькое тельце тут же напрягается.

— Расслабься, — произношу тихо на ушко.

Вижу, как мурашки покрывают тело. Сглатывает слюну и отводит взгляд, но быстро тарабанящее сердце выдает настоящую. Можно скрыть эмоции. Не смотреть на собеседника. Не говорить или говорить не то. Но реакцию тела не обманешь никогда.

Люблю подобное поведение. Отзывчивая девочка. Женщины хоть и загадки, но манипулировать их телами — не сложная задача.

Медленно начинаю двигаться, отчего ещё больше начинает дрожать в моих руках.

— Хорошо получается, — краснеет и улыбается.

Кружу, подхватываю. Тяну ближе. В какой-то момент увлекаюсь игрой и проваливаюсь в голубую бездну ярких глаз. Дыхание обжигает, передвигаю руку ниже на пояснице. Леся крепко цепляется в ворот пиджака. Губы соприкасаются, а желание возрастает.

— Костя.

Доносится женский голос, и девушка отходит на безопасное расстояние. Досада расползается по телу. Прибить готов эту размалеванную куклу. Невозможно описать, насколько сильно хотел попробовать Лесю, да и друг в штанах не прочь бы провести исследования.

Стискиваю зубы, чтобы не сорваться на пустоголовую дочь владельца ресторана.

— Костя, так рада видеть.

— Каролина.

Прижимается пышной грудью, проводя отточенными ноготками по груди, забираясь под рубашку.

— Почему не предупредил? Скучала, — кривит губы и обводит натренированные мышцы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дела, — стараюсь вырваться из объятий, но женщина словно осьминог. Убираешь одну руку, она тянет другую.

— Могу быть свободна, Константин Павлович? — произносит малышка, стараясь не смотреть.

Снова Леся огрела мешком по голове. Впервые назвала меня по имени и отчеству. Подчеркнула пропасть между мирами, возвысив мой статус и определив разом свой.

— Кабан, — голос звучит жестче, чем хотелось бы. В дверном проеме появляется охранник. — Отвези.

— Это что за оборванка? — бросает Каролина, словно только что заметила кого-то ещё в комнате.

Леся вскидывает взгляд, вижу подступающие слёзы, и невозможно удержаться, чтобы не врезать Каролине. Развлекся несколько раз и до сих пор не могу отвязаться. Для разрядки баба отменная. Гибкая, покладистая. Но стоит открыть рот, как призрачная дымка увлеченности рассеивается.

Поворачиваюсь к Лесе, но Каролина встаёт передо мной, сбрасывая платье. Небольшой треугольник, отдалённо напоминающий нижнее белье, едва прикрывает низ. Не стесняясь ноготы, подходит ближе, медленно проводит вдоль корпуса, покорно опускаясь на колени. Девочка от такого убегает, скрываясь за дверью. Но выступившие слёзы смог разглядеть.

Глава 17

Леся

Бегу как ошпаренная, пока перекачанный охранник не хватает за локоть.

— Ты че так припустилась? Головой за тебя отвечаю. Хочешь, чтобы мне босс ее открутил?

Один вид высокорослого бритоголового амбала внушает страх, но даже такой великан боится Костю. Смотрю на качка, не в силах сказать что-либо. Сердце щемит, боли такие, что невыносимо сдерживаться, а соленая вода градом скатывается по щекам, еще больше обжигая кожу. И ведь ничего такого не было. Нового не услышала, а душа прямо в осколки.

— То-то же, — довольно хмыкает, очевидно, расценивая мое молчание как жест повиновения, тянет за локоть к припаркованному седану.

— Полегче с девочкой, — из темноты подаётся вперёд мужчина.

— Так я же аккуратно, — говорит охранник, по уже известной мне кличке Кабан.

— Эх, дружище. С девушками ласково надо, а с бабами наследника ещё осторожнее. А ты вцепился пятерней так, что у девочки синяки останутся. Думаешь, за испорченную вещь Костя спуску даст?

Мужчина смотрит на покрасневшую руку и отпускает. Потираю место, мысленно соглашаясь с Матвеем, синяк, скорее всего, проявится.

— Наследник отдал личное распоряжение доставить домой.

— А-а-а-а… ну если личное. Сам-то где босс? Хочу переговорить о деле.

— С Каролиной.

— Тогда это надолго, — оба надменно смеются, а у меня снова эти дурацкие слезы прямо брызгают из глаз.

Почему так? Размалеванная, обычная, продажная женщина. Не побоялась раздеться и ублажить мужчину на глазах посторонних. Кажется, Костя не против такого. С чего ему противиться?

— Мешать точно не буду. Может, тогда прихватишь документы, чтобы мне туда-сюда не гонять. Все равно же по пути, — голос Матвея доносится снова, и я будто возвращаюсь в реальность. — Хочу тоже расслабиться.

— Думаешь, мне так прямо горит возиться с очередной шмарой?

Шмара — это он обо мне? Слово отрезвляет. Мгновенно беру себя в руки. Отчаяние сменяется злостью.

— Можешь не возиться. И я не очередная девка ТВОЕГО босса.

Охранник грозно смотрит, но меня уже не остановить.

— Я здесь не по доброй воле, а по принуждению. Мог бы погалантнее с девушкой, как-никак, мужчина. И, хочется верить, не только физиологически.

— Чего? — огрызается, но Матвей смеется во весь голос, и мы устремляем взгляды в одном направлении.

— Слишком бойкая.

— Что плохого? — не замечаю, как перехожу в атаку.

— Иногда эта черта пригождается, а иногда играет злую шутку.

— Вот-вот, — снова машет предупреждающе пальцем двухметровый амбал. — Не вздумай так разговаривать и злить босса. Мужик на куски таких рвёт, не посмотрит, что девушка. И дело не в физиологии, — переворачивает мои же слова. — Его ребят тоже не стоит испытывать. Он сказал доставить в квартиру, но не сказал, что целую. В дороге может всякое случиться. Хотела выпрыгнуть и сломала ногу. Выходила из машины и поскользнулась.

А вот теперь мне страшно. Эти мужчины правы. Костя хочет вернуть долг, целостность не интересует. Если такие гиганты, охранники, Ахмеды боятся, пытаются угодить — значит, шишка очень высокая.

— Так и придётся кататься. Если хочешь, могу прихватить девочку.

— Бери.

Матвей распахивает дверь, помогая забраться в машину. Принимаю руку, осознавая, как быстро стала пустым местом. Моя жизнь всегда ничего не стоила, сейчас и вовсе обесценилась.

— Ну, что нос повесила? — пытается сразу начать разговор мужчина.

— Советуешь вздернуть выше? — начинаю изображать, поднимая голову вверх.

Матвей смеется.

— Такими темпами проблем наживешь.

— Какими такими?

— Дерзишь. Увиливаешь. Бросаешь вызов. Если есть чем крыть, тогда ясен пень. Другой момент, если нечем. Блеф Костян быстро раскусит. Игрок высшей лиги. Сын своего отца.

— Не понимаю, — спокойно произношу.

— Ты посмотрела данные на флешке, но по какой-то причине молчишь. Подельник подвёл?

— Не смотрела флешку. Просто не заметила и прихватила.

— Только не говори наследнику.

— Почему?

— Нечем крыть его карты. Вот если бы посмотрела, смогла бы диктовать условия. По крайне мере, потребовала бы свободу, а сейчас… — качает головой, а у меня прямо холодок по спине пробегает.

Матвей прав. Тогда в клубе выдвинула условие, и Костя пошёл на сделку. На флеш-карте слишком важная информация, не для посторонних ушей.

— Почему называете Константина наследником?

— Он сын коронованного человека. Под ним город и область ходят. Поговаривают, Бек планирует передать власть. Костя неплохо проявил себя. Пуль и разборок не боится. Бросает и принимает вызов. Так что…

— Так что он — будущий наследник власти, — договариваю за Матвея.

Мужчина кивает и высаживает у подъезда, вкладывая в руку ключ.

В квартиру поднимаюсь почти босиком. Ноги стерла в кровь.

На этаже темно. Надо же, такой элитный дом — и такое низкое обслуживание.

— Ну, здравствуй!

Рывком разворачивают и толкают на железную дверь, так что позвоночником ударяюсь о ручку.

Хватает секунды, чтобы понять, кто передо мной.

— А я скучал. Заставила волноваться.

Руки начинают сжиматься на шее, становится нечем дышать, начинаю царапаться. Страшно. Воспоминания проносятся калейдоскопом.

Меня нашли.

Нашли.

Мысль пульсирует в висках.

Откуда-то снизу слышится шум, и я использую возможность. Точный коленный удар — и хватка слабеет. Отталкиваю мужчину и снова бегу, не обращая внимания на боль.

Мысль о манипуляции опасного бандита доходит до сознания. Нужно сказать, видела информацию, сделала копию. Если поможет скрыться, создать иную личность — не расскажу.

Да, именно так и поступлю.

Укрытие нахожу на подземной парковке.

Не в силах справиться с выплеснувшимся адреналином, дрожу. Силы покидают, мне снова страшно и холодно. Лишь единственное желание — почувствовать рядом древесный аромат безграничной власти, но он сейчас обнимает Каролину. Силиконовую куклу, готовую на все.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почему жизнь так несправедлива?!

Глава 18

Стараюсь разлепить глаза и не могу, вновь и вновь проваливаясь во тьму страхов. В свой собственный ад. Клетку, из которой не могу выбраться.

Мама. Бегу навстречу, едва остаётся пара метров, как она снова далеко. Делаю ещё один рывок, но снова неудача. Кричу. Прошу остановиться. Раздается смех, а затем жесткая рука хватает и толкает на дверь. Больно ударяюсь о ручку. В нос бьет запах гнили.

— Нет, — вскакиваю и от ужаса распахиваю глаза.

Сон. Всего лишь сон.

Подтягиваю ноги к груди и ставлю руки на колени, склоняя голову. Сердце никак не хочет успокаиваться. А я как ненормальная твержу, что это всего лишь ночной кошмар.

Заставляю воспроизвести последнее, что осталось в памяти. Последнее, что помню.

Потираю спину, и пульсирующая тупая боль разносится по телу.

Была на парковке, сейчас в квартире.

Трогаю одеяло, чтобы лишний раз проверить, не мираж ли.

Опускаю ноги на пол и ловлю отражение в зеркале. На мне шелковая сорочка, отделанная кружевом. Грудь выгодно подчеркнута V-образным вырезом. Подобное видела лишь на моделях в модных глянцевых журналах.

Точно помню, находилась внизу. От страха всю колотило. Как же оказалась здесь? Ещё и в такой одежде? Кто переодел?

Трогаю тончайший шёлк, не могу налюбоваться. Голубой оттенок выгодно подчеркивает глубину глаз. Приятная переливающаяся ткань гармонирует с цветом кожи. Плетусь на кухню в поисках воды. Во рту сухо, как в пустыне Сахара.

Графин с желанной жидкостью замечаю мгновенно. Залпом осушаю стакан и наливаю ещё. Пью так жадно, что часть капель скатывается по подбородку, направляясь в самую ложбинку.

— Доброе утро, девочка!

От неожиданности роняю стакан. Звон трелью раздается в ушах, создавая мелодию для отбивающего чечетку сердца.

— А вот это точно запишу на счёт.

— Костя? Костя!

Наверное, я полная дура, но кидаюсь в объятия почти незнакомца. Начинаю жадно вдыхать аромат дорогостоящего парфюма. И плачу, не понимая, отчего именно.

— Костя, — повторяю имя мужчины, словно хочу проверить, действительно ли здесь. Не воображение ли мое.

— Неожиданно, но приятно.

Как болванчик, начинаю неизвестно зачем кивать. Утыкаюсь носом в стальной корпус. Ещё крепче сжимаю в объятиях. Когда поднимаю голову, встречаюсь с улыбкой. Внутри становится невыносимо тепло. Рука сама тянется к лицу, кажущемуся невероятно мужественным и сильным. Провожу по щетине, ощущая легкое покалывание. Губы сами тянутся. Хочу оказаться ближе. Ощутить на себе его вкус. Быть рядом. Между нами словно притяжение, но нить разрывается в тот момент, когда рука скользит на ягодицы. По-хозяйски сминая пятерней. Все это время не только я сжимала в объятиях. Он обвивал мощными руками мою талию. Я почти голая, в его квартире. Напрашиваюсь как минимум на поцелуй. Но, судя по набухшему бугорку, Костя не прочь зайти дальше. Догадка спускает с небес на землю. В особенности становится не по себе, когда жар концентрируется внизу живота, а между ног разливается непреодолимое желание.

— Извини, — отхожу назад, загораживая руками тело, стараясь не смотреть.

— За что?

— Ну... за... объятия.

В лицо летит знакомая усмешка.

Да уж! Сказанула так сказанула. Для него я лишь маленькая девочка, пытающаяся что-то доказать.

— Кто разрешал бежать?

— Бежать?

— Отвечай! — говорит жестко, но тихо. От этого холод пробирается под кожу. И я отмечаю резкий контраст. Только что обнимал, а сейчас разговаривает так, что кровь застывает.

— В коридоре не было света. Услышала шум и испугалась.

Цепляет за подбородок, заставляя смотреть прямо в лицо. Впервые вижу такие бездушные, полные опасности глаза. Какая же я идиотка, слепила некий идеал в голове, на самом деле он жестокий человек. Бандит. Не терпящий неповиновений.

— Ненавижу ложь. Говори!

— Это правда.

— Правда? — переходит на повышенный тон. — Не бежала бы, разбивая ноги в кровь, оставшись лишь в платье.

— Говорю правду. Почему не веришь?

— Бабы — лгуньи, — одним движением разворачивает и прижимает к стене. — Решила поиграть?

— Нет. Если бы хотела сбежать, осталась бы на парковке? Прямо в этом же доме?

— Подельник подвёл?

— Нет у меня подельника. НЕТ! — также перехожу на крик. — Если бы не было страшно, не ждала бы. Не побежала бы в объятия.

Мы тяжело дышим, смотрим друг на друга. Дыхание касается кожи, и не понимаю, как прислоняюсь губами к его. Мягкие, влажные. Костя быстро перехватывает инициативу. Толкаясь настойчиво языком. Обводя контур, касаясь зуб и дёсен. Становится невыносимо трудно в груди. Ноги подкашиваются. Рука касается затылка, начинаю притягивать к себе. Не могу отпустить, не хочу. Никогда не испытывала подобного. Он продолжает терзать мой рот и сам принимает решение, когда прекратить. Отстраняется, уступая место досаде.

— Что произошло в коридоре? — спокойно выдыхает, ласково проводя по щеке, цепляя медленно катящуюся слезу. — Чего боишься?

Наверное, я слишком много насмотрелась романтических мелодрам, если читаю заботу на лице. Он слишком опасный. От слова СЛИШКОМ. Его боятся. Преклоняются. Пытаются угодить. Не совсем наивная дурочка, понимаю, подобные ребята оказывают услугу за услугу. Если расскажу о проблемах, должна буду расплатиться. Что могу предложить? Себя? Не думаю, что возьмёт натурой.

Молча смотрю в бездонные глаза, сейчас остро напоминающие кратеры вулканов. Где-то на дне жерла могущественный огонь, способный уничтожить живое.

— Прости... — вижу, как зрачки меняются, приобретая совсем иной вид, даже форму. — Испугалась.

— Знаю, — выдает с прищуром. Не собирается сдаваться. Тело напряжено, будто готовится к атаке.

— Ты знаешь все, — выдаю с долей иронии. — Тогда скажи, почему жизнь так несправедлива? Почему?

Слезы начинают литься непроизвольно, не могу контролировать. Пережитый страх, боль и унижение начинают вырываться наружу. Психологи утверждают, с посторонними людьми общаться легче. Они могут дать дельный непредвзятый совет. Только Костя не из тех, кто пройдёт мимо и забудет разговор. Скорее из тех, кто увидит свою выгоду. К чему знать о моих проблемах?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хватка слабеет, и я начинаю скатываться вниз по стене. Мужчина хватает за талию и усаживает на стул. Молча заваривает чай и ставит две чашки.

— Пей, — голос звучит уверенно, но не жестко. Давящая энергетика меняется на спокойную.

Вдыхаю приятный аромат с мятными и цитрусовыми нотками. Невероятно, но пара глотков действует успокаивающе. Знакомый привкус заставил вспомнить детство. Когда на все лето вместе с бабушкой покидали душный город и уезжали в деревню. На губах застывает немой вопрос.

— Мелисса, — в такт моим мыслям проговаривает Костя. — Растение обладает невероятными свойствами. Отлично справляется с бессонницей, помогает восстановить душевное равновесие после перенесенных эмоциональных потрясений.

Последние слова цепляют. Душа разлетается на осколки. В который раз ставит перед выбором. Одна часть хочет поделиться, рассказать обо всем. Откуда и куда бегу. Вторая вопит, что не потяну оплату. Счёт слишком высок будет.

— Помогает защититься от вирусов и инфекционных заболеваний, — продолжает Костя. — А ты любитель бегать раздетой по морозной улице.

Поднимаю голову, встречаясь с совсем иным человеком. Говорит неподдельно. По-настоящему, с заботой. А ведь еще пару минут назад готов был наброситься и растерзать. Охотник. Зверь. Хищник. Страшный. Сейчас иной. Какова же настоящая сущность?

— Иногда жизнь заставляет, — выдаю с горечью.

— Не знаю, что успело сложиться в твоей маленькой головке, но никогда и никого беспричинно не казнил.

— Но и вряд ли помогал за «просто так». За «спасибо».

Отклоняется на спинку стула, разглядывая меня слишком пристально.

— Интересная. Очень интересная.

— Для тебя. Людей вроде тебя, кто не касается моего мира.

— А какой у тебя мир?

— Жестокий, — мужчина кривит рот в улыбке, но эта уже не милая и заботливая, совсем иная. Темная, азартная, кровавая.

— Знаешь ли ты, что такое жестокость? — распахиваю с интересом глаза. — Права, мой мир не такой. Здесь правят власть, деньги, оружие. Цена ошибки — жизнь. Одно неверное движение — и ты навсегда потеряешь баланс. Нет слабости. Нет любви. Нет жалости. Чтобы подниматься выше, нужно кого-то нагнуть, прогнуть под себя. Отыметь и выкинуть за ненадобностью.

Вроде бы Костя ведёт беседу спокойно, сказала бы, подбирает слова и выражения, но кровь так и стынет. Сердце, кажется, перестает биться.

— Зачем я здесь? — решаюсь задать вопрос онемевшими губами.

— Долг отработать.

— Я здесь, чтобы вернуть долг, — повторяю, почти обессилев от невыносимо тяжелой энергетики хищника. — Не вести рассказы о тяжелой судьбе. Не жаловаться. Проблемы моей семьи касаются лишь меня. Если обращусь за помощью, то буду должна, — отодвигаю чашку. — Спасибо. Хочу немного отдохнуть и завтра приступаю к обязанностям.

Кивает. Не мигая, провожает, но, даже скрываясь за дверью, чувствую сквозной взгляд.

Горечь затапливает меня. Иногда так хочется просто с кем-то поговорить. Выговориться. Прижаться к человеку, провалиться в объятия. Кто сможет лишь одной рукой укрыть. Услышать заветное «не беспокойся», «все решу», «не проблема». Но для меня это непозволительная роскошь.

Едва добираюсь до постели, как проваливаюсь в беспокойный сон. Каждый раз один и тот же кошмар. Бегу. Ноги немеют. Удар, затем еще один и ещё. Нет сил, чтобы встать. Когда кажется, что финал, слышу его. Голос звучит успокаивающе. Внушает доверие. Кажется, даже ощущаю прикосновение. Наяву или во сне?

Ночью просыпаюсь в поту. Видимо, температура, ночную рубашку хоть выжимай. Бреду в ванную, умываю лицо и потираю шею. Надо бы переодеться, но сил нет. Почти дошла до кровати, как полоска света от полуоткрытой двери привлекает внимание. На цыпочках выхожу в небольшой коридор, из него в гостиную.

Костя спит на диване, закинув руку под голову. Могучая грудь ровно поднимается и опускается. Даже сейчас, в расслабленном состоянии, выглядит чертовски привлекательным и слишком опасным. Лев остается львом всегда.

Щетина, которая обрамляет волевой подбородок и подчеркивает брутальность, напоминает гриву хищника. В передаче о животных ведущий вещал, что грива самца – это своего рода показатель силы и активности животного. Оказывается, у людей так же.

Улыбаюсь над собственной глупой теорией. Нахожу плед и укрываю мужчину. На автомате убираю прядь волос, упавшую на лоб. Прикосновение заставляет вспомнить о поцелуе в кухне. Щеки моментально вспыхивают, а в животе начинают порхать бабочки.

Встряхиваю головой в попытке выбросить недопустимые мысли. Выключаю споты и возвращаюсь в кровать. Осознание того, что он рядом, прямо за стеной, дает чувство защищенности. Теперь проваливаюсь в глубокий и спокойный сон. Не хочу думать, что будет завтра или через неделю. Когда покину пределы квартиры. Уйду дальше от загадочного мужчины. Единственное, в чем нуждаюсь — силы. Они мне понадобятся. Пока есть время, нужно расслабиться и понемногу решать проблемы.

Глава 19

Костя

Девочка покидает кухню, а у меня внутри застывает все. Останавливается. Что-то в ее словах цепляет и не отпускает. Пробил давно. Чиста. Но все равно каждый разговор, каждая стычка наводят на очередные размышления. Жизнь когда-то сломала меня, точнее, преподала урок. Пришлось вызубрить и двигаться дальше, ещё и папочка добавил. Поневоле сделаешься волком в овечьей шкуре.

Когда встречаюсь с голубыми кристаллами ярких глаз, словно вижу отражение. Простой парень, без титула и власти. Наивный мечтатель, каким являлся совсем недавно. Слова малышки «иногда жизнь заставляет» зазвучали тяжелым бременем в сердце. Реальность продиктовала свои грани, как и ей. Вот только почему не признаётся, что именно случилось?

Дисплей снова загорается ярким светом. Отключил звук, чтобы не отвлекали, но все бессмысленно. Девочка распалила не только тело, но и душу.

— Матвей, — читаю надпись на экране.

Сбрасываю вызов и отключаю мобильник. Знаю, должен отдать распоряжения. Вынести приговор очередному предателю, но после разговора начинаю сомневаться в правильности.

Простушка, не понимающая до конца жестокости, утерла нос. Девчонку слили, а она даже не поняла, как именно. Ахмед подставил по всем фронтам. На лице мужика не просто светилась надпись, а горела ярким пламенем — заполучить девушку. Даже разминаться не начал, как подонок раскрыл карты. В общем-то, тут вся схема на поверхности. Разводняк для таких доверчивых дурочек.

В дорогую бутылку наливают обычную дешевку. Официантке выдают туфли со сточенной подошвой. Пугают или же сама поскальзывается, разбивая якобы дорогостоящие напитки. Предлагается сделка. Выбора нет, и вот очередная девочка-отличница в «элитном» рабстве. Ахмед хоть и расплатился, но хотелось наведаться лично. Бизнесмен решил не упустить выгоду и умаслить наследника. Отдал невинную девочку сверх уплаты долга. Своеобразный подарок господину.

Слышу, как из спальни доносится сдавленный стон. Неведомая сила ведет туда.

Олеся лежит на боку, скрючившись, бубня невнятное под нос.

Испарина на лбу видна даже в полутьме. Прислоняю руку, ощущая жар, как от обогревателя.

Прикладываю холодный компресс, и девушка снова начинает бубнить.

— Нет. Не надо. Пожалуйста.

Крепче цепляется в одеяло, и я накрываю ладонью миниатюрные пальчики.

— Тебе ничего не угрожает. Отдыхай.

Забавно, но словно слышит мой голос. Кажется, даже кивает в ответ. Сижу так полночи, не в силах отойти.

Может, попалась не просто так? Знак свыше? Должен помочь. Смою часть крови на руках.

— Хм... — смеюсь от собственных мыслей.

Совсем раскис от красивой мордашки. Девка могла сама подставиться. Вот почему в несознанках. Продажных баб много. Втираются в доверие, добывают информацию, исчезают. Из-за того, что Леся перетянула внимание, дела начали спотыкаться.

В последний раз бросаю хищный взгляд на обессиленное маленькое тельце и заставляю покинуть пределы спальни.

Присаживаюсь на диван и не понимаю, в какой момент проваливаюсь в сон.

Когда сладкий запах ванили и свежей выпечки будоражит рецепторы, потягиваюсь в попытке размять затекшие мышцы.

— Неплохое начало отработки, — говорю четко, как только вхожу в кухню, втягивая сладковатый аромат. Малышка смущается. До чего же забавная.

— Крепкий черный кофе без сахара, — протягивает чашку с напитком.

— Наблюдательная. Что еще скрываешь?

— Ничего. Мама говорила, я — открытая книга. Все эмоции на лице.

— Говорила? То есть сейчас уже нет? — делаю глоток, не спуская глаз с Леси.

— Она умерла, но ты уже наверняка знаешь.

— С чего так решила?

— Очевидно, статус.

Смотрит так, будто вновь вызов бросает, но голос звучит уже не так бойко.

— Приберешься тут. Приготовишь обед и ужин. Приеду в пять. Будь готова.

— Опять поведешь в ресторан?

Прищуриваю глаза и в два шага надвигаюсь. Цепляю за подбородок и тяну вверх, хочу понять, чего добивается, провокаторша маленькая. Но натыкаюсь на невероятной красоты глаза. А она снова начинает дрожать в моих руках.

— Не обольщайся.

— И не дума...

Прикладываю палец, и вмиг умолкает. Обвожу чувственные губы, слегка углубляя большой палец. Кончик языка дотрагивается до подушечки, и что-то совсем животное щёлкает в сознании. Просто хватаю за шею и притягиваю, вдавливая в себя. Девочка пылко отвечает, и я словно теряю контроль. Хватаю за бедра и усаживаю на стол. Отлипаю, делаю попытку отпустить, но затуманенные страстью голубые глаза лишь подстегивают. И я снова набрасываюсь на припухшие губы. Когда рука проникает под халат, касаюсь нежной кожи, Леся дергается, но только на мгновение. Не могу отпустить. Наматываю светлые пряди на кулак, заставляя выгнуться. Хочет прикрыться, тянет рукой край одежды, и я ловко перехватываю. Любуюсь оголенной грудью, от чего щеки девушки ещё больше розовеют. Медленно прохожу по шее, касаясь бьющейся венки, спускаясь ниже. Леся неуверенно проводит вдоль предплечья. И это лёгкое неумелое касание впрыскивает новую животную дозу в кровь. Почти раскладываю на столе. Втягиваю ртом призывно торчащую горошину. Она охает и крепче цепляется за плечи. Снова возвращаюсь к губам. Давно так не накрывало. Полностью отодвигаю полы халата, дергая ближе к себе, когда в дверь начинают тарабанить и звонить. Звук приводит в чувства. Леся закусывает губу и отводит взгляд. Щеки становятся пунцовыми. И зверь, поселившийся внутри меня, начинает отступать. По мере настойчивых звонков получается вернуть контроль над сознанием. Отстраняюсь и поворачиваюсь к девушке спиной. Тяжело дышу. Не в состоянии понять произошедшего.

Молчание повисает в кухне, лишь настойчивый звонок прерывает тишину.

— Проверь, кто там, — резко чеканю.

Спустя минуту слышу шуршание и покорные удаляющиеся шаги.

— Это Матвей. Впустить? — тихо произносит, находясь на безопасном расстоянии.

Хватаю мобильный телефон. Вспоминаю, как вечером выключил. Совсем расслабился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Жди внизу, — без приветствия и лишних слов набираю компаньона и тут же разъединяю вызов, не дав вставить ни слова.

Стремглав выбегаю, только стоя на пороге, решаю бросить взгляд на Олесю.

— Перестань носить мою одежду.

— Но... у меня не...

— Все необходимое найдёшь в гардеробной. Нужна будешь к пяти.

Хлопаю дверью сильнее, чем хотелось бы. Сердце невыносимо сжимается. Девушка готова была отдаться, а я бы просто воспользовался доверчивостью. Сломал бы. Превратился в заядлую скотину. Как животное. Противно от самого осознания, что мог присвоить наивное хрупкое создание, воспользоваться беспомощностью. Потом бы на всю жизнь потеряла веру в мужчин.

— Эй... Эй... Босс, — свист балабола доносится сбоку. — Оторвал от девчонки, уж прости, но...

Обрушиваю яростный взгляд, и компаньон тормозит на полуслове.

— Рама где?

— В офисе.

Подхожу к машине, и снова рука Матвея перехватывает. Так и напрашивается, чтобы сломал.

— Что с предателем?

— Думаю придержать. Пока.

— Но...

— Без «но», — рычу сквозь зубы. — И предупреждаю, еще раз позволишь фривольность, останешься без руки. Лично исполню приговор.

Мужик убирает пятерню, вытягиваясь по струнке, и прикусывает язык.

— Бек ожидает тебя.

— Передай отцу, что буду через два часа.

Захлопываю дверь и мчу в офис. Перед глазами так и стоит трепыхающаяся от желания Леся. И я с силой бью по рукоятке руля. Столько женщин вокруг, а я хочу именно эту. Ладно бы понравилась, запала бы в душу. Всего лишь смогла заглянуть глубже, что-то расковырять. Животная страсть взяла верх. Наказать хочу, чтобы выла от желания, вымаливая продолжение.

В кабинете Рома, он же Рама, приветственно подаёт руку. И сразу перехожу к делу.

— Есть информация?

— Прямо перед тобой, — друг учтиво кивает в сторону лежащей обычной черной папки. — В тот день лишь на трёх этажах не было света. Никто подозрительный не выходил и не заходил.

— Странно, — хмурю брови.

— Подумал так же. Странно и то, что не видно было, как девушка пробегала. Хотя вот в этот кадр должна была попасть.

— Подмена записи?

— Это первая мысль. На самом деле запись сделали ранее, затем поставили на цикличность.

— Значит, ничего.

— Недооцениваешь, — усмехается друг. — Полистай дальше, — вглядываюсь в следующие бумаги. — Прочесал ближайшие камеры с улиц. Тоже ничего не нашёл. Но из бутика одежды напротив кое-что, точнее, кое-кто просочился. Кадр получился смазанным, Камера располагается внутри здания и направлена в зал, все же край дороги виден. Почти уверен, вот этот мужик — отчим девушки.

— Совпадение? Почему малышка испугалась? Его ли? По досье, ладили. Характеристики отличные.

Рома разводит руками, оставляя в смятении. Желание разнюхать ситуацию подстегивает ускориться, как ищейке, почуявшей след. В конце концов, нужно с девочкой что-то решать.

Глава 20

Леся

Кожа горит и пульсирует в местах касаний. До сих пор ощущаю прикосновения мускулистых рук, как пальцы скользят по коже, оставляя иглы мурашек. Чувственные мягкие поцелуи и нежные касания, будоражащие до дрожи в коленях.

От воспоминаний тело с новой силой начинает воспламеняться, а грудь ноет и призывно торчит от возбуждения.

Стыд проникает в душу, от этого лицо приобретает красный цвет, становясь одним оттенком с известным овощем — свеклой. Из зеркала напротив прямо глаза в глаза смотрит совсем иная девушка. С ярким блестящим взглядом, припухшими алыми губами и растрепанными волосами.

— Я потеряла контроль. Потеряла.

Никогда такого не было. И парни были, и свидания, взрослые поцелуи с языком, но такого огня никто и никогда не пробуждал.

Не могла предположить, как сильно захочу мужчину впустить в себя, трясясь от желания. Готова была отдаться прямо на кухонном столе, как одна из развратных девок. Забыла обо всем. Не было даже смущения от обнаженного тела, запретного касания в недопустимых местах.

Новый поток эмоций и первобытного желания накрывает. Темная животная энергетика впечаталась глубоко в сознание и отравила меня.

Готова на подчинение, только бы не прекращал.

Нет! Нужно остановиться! Такой мужчина не может подарить сладость, только горечь от поддавшихся желаний. Он берет и не спрашивает. Играет. Забавляется.

Сколько раз повторял «интересная». Интерес в том, что я из другого мира. Игрушка в умелых руках, за которой интересно наблюдать. Как ломаются ее устои.

Его мир жесток, нет места любви, а я наивная девочка, как он часто называет, ждущая искренних чувств. Костя — не мальчик, не ровесник. Он — бандит. За ним власть и деньги, а на голове корона.

— Сколько подобных дурочек оказывалось в его постели? — спрашиваю тихо у своего отражения. — Где они сейчас? Что с ними стало?

Нужно вернуться к первоначальному плану. Сказать, просмотрела материалы флеш-карты. Попрошу отпустить. Это единственное правильное решение.

Единственное.

Единственное.

Единственное.

Как одержимая, проговариваю безмолвно одно и то же слово. Мотаю головой отражению и иду в ванную.

На полную включаю холодную воду, не чувствуя ледяных капель. Настолько сильно распалено тело, спустя время начинаю дрожать. Перевожу кран, и поток тёплой воды согревает, возвращая в привычное состояние.

Голубая баночка с надписью «Гель для душа. Морской бриз» напоминает о скользнувшей неудовлетворенности. Низ живота моментально начинает тянуть, а во рту пересыхает.

Слёзы подступают, но стараюсь заглушить боль в зародыше.

— Не для меня этот человек. Не для меня.

Желаемый эффект от душа не приносит ровным счетом ничего. Подавленная и потерянная в собственных ощущениях, бреду в гардеробную, по размерам как вся моя квартира. Даже окно есть.

Две штанги полноценно забиты женской одеждой. Одна краше другой. Вечерние платья в пол, до колен, мини, макси. Юбки, брюки, шелковые блузы. Как в магазине, разложены по цветам и фасонам. Вот только за любую вещь необходимо платить. Часом ранее мужчина именно на это намекал, а я и рада была стать «очередной Ленкой». Девочкой, исполняющей желания хозяина.

— Слишком близко подпустила, — заключаю отчужденно с обидой на себя.

Следует признаться хотя бы себе. Этот раунд проиграла. Трудно не попасть под чары мачо с обложки, но на раскисание времени нет. Впереди другая цель. Странная встреча ничего не поменяла, немного замедлила бег, не более.

Поднимаю голову чуть более воодушевленно. Проверяю оставшиеся ящики, перебираю одежду.

Выбор падает на удобный домашний костюм, а для выхода подготавливаю джинсы и неприметную белую вязаную кофту.

Костя не обрисовал четко форму одежды, значит, вольна в выборе.

День становится веселее. Настрой тоже. Собираюсь с силами, вспоминая перечень заданий.

В ванной комнате нахожу необходимые моющие средства, швабру и ведро. На уборку барских хором затрачиваю не так много времени, всего два часа. Не давая себе послаблений и единения с мыслями, продолжаю список запланированных дел. Обед. Ужин. К чаю приготовила кексы, шарлотку и свою любимую шоколадную колбаску. Должна же побаловать и себя.

Настенные кухонные часы показывают без четверти пять.

Пора.

Одеваюсь и присаживаюсь на край роскошного белоснежного дивана.

При каждом движении стрелки сердце ударяет о ребра. Пытаюсь дышать ровно. Вдох делаю носом, выдох ртом. Кажется, получается, но до тех пор, пока стрелка не доходит до шести.

Теперь напряжение от предстоящей встречи меняется на странное томление.

Кошусь на мирно лежащий мобильный телефон, но экран все так же чёрный. Стрелка останавливается на семи, и я начинаю нервничать. Периодически прикусываю щеку. Чтобы отвлечься, включаю телевизор. На канале транслируют новую комедийную программу, удается посмеяться и расслабиться, но как только заканчивается, приходится вернуться в реальность.

На часах десять, а он так и не пришёл.

Очередной поток злости выплевываю на себя. Жду и подчиняюсь неизвестно кому.

— Какая же ты идиотка, Леся! — кричу в то самое отражение в зеркале и ложусь спать.

Утром женская сущность берет верх. Принимаю ванну, пробую различные баночки, примеряю вещи. Но Костя вновь не приходит. В душе зарождается тревожный звоночек, но настоящая паника приходит на пятый день. Когда таинственный незнакомец так и не объявился.

На телефоне нет блокировки или пароля, провожу пальцем вверх, и яркий экран дорогостоящего смартфона приветствует стандартной картинкой. Телефонная книга пуста, один входящий вызов от него в тот вечер, когда пригласил в ресторан.

Долго не решаюсь нажать, но выбора нет. Еда заканчивается, денег нет, ещё и женские дни. А я взаперти, одна, в чужой квартире. С таким усилием удалось сбежать, чтобы вот так глупо погибнуть, пусть даже в шикарных апартаментах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мысленно проговариваю будущий разговор и уверенно жму на кнопку вызова.

Глава 21

На другом конце раздаются гудки. Секунда, другая — и монотонный женский голос оповещает о переводе на автоответчик.

Не была готова к такому, поэтому просто сбрасываю вызов.

— Что со мной творится?! Надо выложить требования в голосовом сообщении. Так даже проще. Никто не перебьет и выслушает до конца.

Вновь завожу палец над знакомым номером.

— Что, если Костя звонил с какого-нибудь стороннего телефона? — закусываю губу.

Могу подставить и его, и себя. Если он выберется, то я вряд ли.

Выдыхаю и присаживаюсь на диван в попытке придумать новый план действий.

От тянущих болей внизу живота и пояснице поджимаю ноги к груди. В первый день всегда так, для этого под рукой держу обезболивающие. Сейчас их нет, приходится воспользоваться народным методом. Ложусь на диван и укрываю себя пледом, через тепло ежемесячная пытка притупляется. Удается немного поспать. Сквозь дремоту проскальзывает шум, и чей-то взгляд останавливается на мне.

Быстро принимаю горизонтальное положение, мужчина весело поднимает руки вверх.

— Тихо… тихо.

— Что здесь делаешь?

Матвей сидит на корточках перед диваном, слишком близко от меня. Если на Костю реагировала спокойно, тянулась, то этот мужчина не вызывал доверия. Плохого ничего не сделал, подбодрил, приставать не пытался, но будто был двуличным. Таких называют “человек с двойным дном”.

— Продукты привез.

— Зачем? — удивленно вскидывает бровь, и я повторяю: — К чему продукты, если итог один?

— Так уж и один?

— Сколько ещё мне придется пробыть взаперти?

— Чем не устраивает? Шикарные апартаменты. Еду на дом привозят. Брендовые шмотки.

— Я пленница.

— Пленников держат в других условиях. Поверь на слово, — говорит серьезно, словно бывал в подобных ситуациях.

— Где Костя? Хочу поговорить.

Матвей встаёт и отходит в сторону.

— Невозможно.

— Почему?

— Важные дела решает.

— Можно позвонить? Если не пленница, вольна покидать квартиру.

Мужчина медлит, пока упрямо буравлю взглядом, затем отрицательно качает головой.

— Вот, значит, как, — вскакивая с дивана, топаю ногой от негодования.

— Не зли его.

— Предупреждаешь?

— Предостерегаю. Достаточно наблюдений, — произносит твердо, но я лишь больше отворачиваю нос, настаивая на своем. Больше так продолжаться не может. Нужна ясность.

— Хочу пройтись до магазина.

— Привёз два пакета. Скажи, чего не хватает, и ребята доставят.

— Ребята не знают о средствах гигиены для женщин, — выпалила не так громко.

Ничего же сверхъестественного не происходит, естественный процесс. Отчего стыдно произносить вслух? Если бы девушка стояла рядом, а тут взрослый мужик.

Матвей молчит, затем рот начинает растягиваться в улыбке, вгоняя в смущение еще больше.

— Пять минут на сборы и без фокусов, девочка.

Не могу поверить счастью. Разворачиваюсь на пятках и мчу в гардеробную, не обращая внимания, как в очередной раз сравнили с маленьким несмышленым ребёнком. На крайней полке до сих пор ожидают подготовленные джинсы и вязаная кофта. Натягиваю одежду и выбегаю к выходу, на лету застегивая сапоги.

Не воспользоваться шансом было бы глупо.

Мужчина терпеливо ждет, держа куртку. Позволяю поухаживать, не хочу дерзить. Вдруг передумает. Удивительно, как на уступки пошел?

У подъезда припаркован очередной люксовый автомобиль. Дверь хлопает, и только сейчас вспоминаю оговорку в словах Матвея: «Достаточно наблюдений». В квартире камеры. Как раньше не подумала об этом?

Реальность набатом бьет по голове. Вот почему так интересна Косте, словно рыбка в аквариуме. Вовсе не потому, что смогла зацепить мужчину.

Матвей останавливается у ближайшего супермаркета. Стеклянные двери распахивают пасти, пропускная внутрь здания, мужчина делает шаг первым, а я не решаюсь.

— Что не так?

— Не могу при посторонних.

— Чего не можешь? Делать покупки? Проснись и вернись в реальность, девочка.

— Пожалуйста. Подожди в машине, — стараюсь не смотреть в лицо, продолжая теребить язычок молнии.

Матвей отходит, грозя пальцем.

— Проблем не будет, — моментально осеклась я.

— Возьмёшь, что захочешь. Держи карту. Пин-код...

— Не пригодится. Стоимость небольшая, — перебивая, начинаю углубляться внутрь.

Кроме необходимых прокладок и тампонов, беру шампунь и бальзам для волос.

На кассе почти нет людей. Все свободно. Выбираю самую ближнюю.

Полноватая женщина средних лет в очках с коротко стриженными волосами монотонно начинает пробивать товар. После оглашения суммы прикладываю карту к терминалу и быстро укладываю все в пакет. Матвей маячит в проеме, всем видом давая понять, что стоит поторопиться. Женщина усмехается и бросает оценивающий взгляд с явным неодобрительным прищуром. Становится не по себе. Удаляюсь, а вслед доносится голос:

— Очередная малолетка пытается продаться подороже. Куда катится мир?!

Сжимаю руку в кулак. И так сильно, что ногти воткнулись в ладонь, оставляя следы.

Хочу возразить, но останавливаюсь. По факту женщина права. Если вспоминать инцидент на кухне, то можно смело записывать в гулящие. Сама почти туда себя определила, когда Ахмед предложил сделку, на которую пошла добровольно.

Матвей курит на улице, заигрывая с блондинкой, сидящей в припаркованной в соседнем ряду машине.

Не успеваю приблизиться, как женщина косит взгляд.

— Это...

— Жена, — вклиниваюсь. — Ни на минуту нельзя оставить одного.

Блондинка тут же заводит машину, недовольно поджимая губы. Мне становится невыносимо смешно. Не смогла дать отпор на кассе, но здесь оттянулась по полной.

— Какая муха укусила? Весь кайф обломала, — бросая окурок, произносит Матвей.

Улыбаюсь от приподнятого настроения, но лишь до того момента, пока не разворачиваемся в ином направлении.

— Мы не возвращаемся?

— Надо заехать в одно место. Посидишь, потом отвезу. Без фокусов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Киваю и утыкаюсь лбом в окно. Веселье сняло как рукой. Неприятная тягучесть пришла на ее место. И вскоре стало понятно почему. Едва появился он...

Машина паркуется около неприметной пятиэтажки. Обычный спальный район. Во дворе детская площадка, узкая дорога, не предназначенная для современных автомобилей, старые лавочки.

— Могу доверять? — Матвей серьезно смотрит.

— Да. Разрешишь подышать воздухом?

Хмурит брови, даёт отмашку рукой. Смело направляется в подъезд напротив, который еще некоторое время разглядываю.

Выхожу, вдыхая аромат свободного воздуха. За дни, проведённые в стенах квартиры, снега прибавилось. Дети лепят снеговика, конечно, больше напоминающего сугроб, зато с морковкой.

Улыбаюсь и обхожу машину.

Сердце невозможно щемит, предвещая нехорошее. Бросаю взгляд на дом, вспоминая родное гнездо.

Подобных панелек множество, и все похожи друг на друга. У моего всегда бабушки на лавочке сидели. Какая бы погода ни стояла, пару часов гуляли, своего рода традиция.

Сколько подобных девушек вспоминают детство? Сколько семей оказались в подобных условиях? Кто прячется за теми окнами?

Отгоняю мысли, фокусируя внимание на играющей детворе. Одна из девочек промахивается, и небольшой белый шарик летит в меня. Компания затихает, а я смеюсь. Вокруг порхают снежинки, белые облака, солнце и морозец.

Набираю горсть и отвечаю. Ребятня включается в игру, а я словно вернулась в беззаботное детство.

Жесткое касание прекращает веселье. Два жестоких зрачка, навсегда отпечатавшихся в памяти, здесь.

— Весело тебе.

Дрожь проносится по телу. Оглядываюсь в поисках помощи — вокруг ни души. Детвора при виде мужчины разбежалась.

— Какая же ты дрянь, — пощёчина выбивает искры из глаз, почти падаю, но тянет на себя, ударяя ещё. — Знаешь, как влип! — рычит в лицо. — На такие бабки попал!

Отталкивает, и лечу прямиком в чьи-то руки. Начинаю вырываться и получаю удар в живот. Загибаюсь от боли и страха.

Тряпка в руках людей, имеющих физическое преимущество.

Белая пятерка отечественной марки попадается в поле зрение. Если сумеют запихнуть, не выживу.

— Скорее, пожар! Пожар! — начинаю орать во весь голос.

По опыту знаю, люди пройдут мимо, если услышат зов о помощи, а вот спасти собственную шкуру запросто. Так или иначе, сумею привлечь внимание.

— Заткнись, — бьет незнакомец кулаком прямо в лицо.

— Осторожнее! — вопит отчим. — Испортишь, как верну? Мне ещё проценты надо выплатить из-за этой дряни. Облаву со всех сторон устроили, — дергает за волосы, заставляя поднять голову. — Эта мерзость терлась о чей-то пах на элитной хате, — кивает в сторону Порше Матвея. — Надеюсь, нормально мужик отстегнул. Отдашь немедленно выручку. Научилась доставлять удовольствие? Непыльная работенка — ноги раздвигать. Понравилось, небось.

Очередной удар по лицу. Щека сильно полыхает, а на языке появляется вкус крови.

— Черт! Рот теперь не рабочий. Хорошо, хоть ещё две дырки есть.

Слова звучат однозначно. Если раньше предполагала, куда упек, но гнала ужасные догадки, теперь становится ясно.

Второй мужчина тянет в автомобиль. Упираюсь, но бессмысленно. Жилистые руки впиваются сильнее. Получаю новую порцию побоев, вмиг оказываясь внутри салона. Отчим садится за руль, переключает коробку передач, и огромный внедорожник преграждает выезд.

Всматриваюсь в тонированное стекло.

Неужели он?

Пропускаю мышечное сокращение сердца. Перестаю моргать в ожидании.

Тишина повисает.

Отчим с яростью бьет по звуковому сигналу на руле. Дверь роскошного авто открывается, женщина покидает пассажирское сиденье, и Мерс освобождает выезд.

Надежда летит в пропасть. И я вместе с ней. Наивная идиотка! Маленькая девочка! Какое дело Косте до меня. С голоду чуть не умерла, он так и не появился.

Слёзы начинают душить, начинается истерика. Зубы стучат, а тело пробивает дрожь. Мужчина тычет локтем.

— Заткнись. Или я заткну твой рот. Заодно экзамен проведу.

Инстинктивно зажимаю руками лицо. Сдержать эмоции не в состоянии, поэтому доносятся только отчаянные всхлипывания, напоминающие жалобные поскуливания.

Смех мучителей заполняет салон.

— Вот непруха. Все из-за тебя, гадина. Сначала мамаша твоя жизнь портила, теперь ты, жертва неудачного аборта.

— Надо остановиться, документы проверят. Если вопросы будут, у меня пятера в кармане, — произносит кореш отчима, одновременно вынимая и тыча пистолет мне в бок. — Ты, зая, помалкивай.

Сталь опасности чувствую сквозь пуховик. Моменты жизни проносятся кинолентой. Если выстрелит, могу умереть на месте. Мучения закончатся, никогда не узнаю то страшное место, откуда удалось сбежать. Другой момент, если промахнется и сделает калекой.

Машина останавливается. Молодой лейтенант спрашивает документы. Смотрю во все глазаэ в попытке намекнуть на ситуацию.

Глава 22

Минуты тянутся невыносимо долго. Молодой человек тщательно проверяет каждый лист. Напряжение так и летает в воздухе салона.

— Все в порядке?

— Да, командир, — с небывалой легкостью отвечает отчим.

Играть на публику умеет, тем более перед служителями закона.

— Девушка? Девушка! — чуть громче произносит служащий.

Не сразу понимаю, к кому обращение. Дуло пистолета сильнее упирается, выжигая отметины на теле сквозь толстый пуховик.

Не знаю, что именно сказать. Молчание затягивается.

— Все хорошо, — включается отчим.

— Не похоже, — пристально разглядывая меня, произносит сотрудник дорожно-патрульной службы.

— Вы правы, это моя непутевая дочка. Связалась с дурной компанией, чуть нашёл. Месяц не было дома. Весь испереживался., что поделать, единственная кровинушка.

Отворачиваю лицо, что есть сил зажмуриваюсь в попытке не слышать несуразицу. К сожалению, скрыть яд боли сложно, одинокая слеза медленно соскальзывает по щеке. Если лейтенант что-то и мог сделать, то не успел. Кто-то окликнул, мужчина вернул документы и отпустил.

Дорога кажется жуткой, словно ведут на эшафот на потеху публике.

Внутренности с каждым километром окисляются.

Зачем пошла в этот супермаркет? Зачем покинула автомобиль?

Тряска и скрежет вырывают из объятий отчаянных мыслей.

Старенькая пятерка издает жалобный звук. Новенький седан подрезает, царапая край отечественного авто.

Отчим спокойно выходит и начинает вести непринужденный диалог лишь до того момента, пока из второй машины не показывается мужчина.

Одновременно за руль нашей садится угрюмый человек.

— Не рыпаемся, — рыкает и заводит двигатель.

— Ты че, проблем захотел? — начинает кореш отчима, наставляя пистолет уже на другого человека, но угрозы в действие так и не успевает привести. Откидывается назад, заваливаясь медленно на бок.

Что-то липкое и горячее летит в лицо. Все происходит слишком быстро. Сердце бешено бьется, адреналин наполняет каждую клеточку организма. Произошедшее медленно доходит до сознания. Зажимаю рот. Нет ни крика, ни возгласа. Голос пропал.

Бросаю затравленный, полный слез и отчаяния взгляд в зеркало заднего вида. Встречаю нечеловеческий оскал, звериный.

— Не вздумай орать. Не люблю шум, — машинально киваю.

Заставляю себя сконцентрироваться на дороге, не смотреть в сторону погибшего человека. Ловлю побледневшее отражение. Точно привидение. Кровь отхлынула от лица. Мне плохо. Тошнит. Невыносимый запах пропитал салон. Кажется, навсегда запомню, не отмоюсь от постоянного страха.

На перекрёстке водитель командует выйти. Ноги непослушно покидают салон.

Это сон. Какой-то кошмар.

Кто-то резко дергает, почти сразу оказываюсь в роскошном внедорожнике.

Что же ещё такого сделал отчим? За какие еще грехи должна расплатиться?

На дисплее прямо в приборной панели высвечивается время. Белые цифры ярко выделяются в чёрном салоне, отсчитывая уготованное наказание.

Дорога занимает ровно час. Останавливаемся возле кованых ворот, сквозь которые виден трехэтажный особняк. Два человека схожей комплекции показываются из сумерек, все тонированные окна авто ползут вниз. Охрана кивает, и мы въезжаем в гараж. Скорее всего, в гараж, так как повсюду машины. Никогда не видела столько роскоши в одном месте. Все как на подбор. Большие, блестящие, слишком дорогие.

Меня жестко вытряхивают из салона, прямо за капюшон куртки утягивают вглубь незнакомого дома.

Шаги эхом разносятся в пустом пространстве.

Бандит толкает дверь, и яркий свет на секунду слепит. В квадратном помещении оказываются еще трое мужчин. Остатки самообладания теряются при виде кобуры на поясе каждого.

Начинает колотить, ноги превращаются в вату, отчего спотыкаюсь. Мой охранник не собирается церемониться, тащит, как собачонку, перехватывая поудобнее за локоть. Поднимаемся на этаж, оказываясь в просторном мраморном холле с колоннами, но и здесь не задерживаемся.

Повсюду картины, интересные бра, только дизайн слишком мрачный. Отделка — красное дерево, светлые обои, темная мебель. Вдалеке замечаю камин. Судя по габаритам, настоящий.

Наконец, мужчина останавливается возле массивной двери. На секунду отпускает, одергивает одежду и делает три стука.

Разрешения не поступает, но он уверенно толкает и входит.

Внутри стиль дополняет общую концепцию дома. Темно-зеленые стены, отделка деревом. Давящая энергетика, даже портьеры сшиты из тяжёлой ткани на подкладе с жёстким ламбрекеном.

Посередине большой стол, человек сидит в кресле, отвернулся спиной, а прямо перед ним отчим.

— Вот и она. Она. Моя красавица. Единственная доченька.

В горле пересыхает от «сладких речей папаши». Эти люди очень влиятельны. Опасны. Дом пропитан страхом. Обратиться за услугой к таким — верная смерть. Если пожелают — убьют, воспользуются, посмеются, навсегда сломав. Хотя выжить не получится при любом раскладе. Свидетели в подобных делах не нужны.

— Останетесь довольны, — продолжает отчим.

Мужчина приподнимает руку, в кабинете повисает зловещая тишина. Даже звука старинных напольных часов не слышно. Все боятся хозяина комнаты. Решение вынесено. Смиренно опускаю голову, когда кресло начинает разворот. Не желаю встречаться с настоящим злом, безнаказанно вершившим чужую судьбу.

— Красавица.

Ответ незнакомца режет по венам. Это приговор. Втягиваю голову, зажмурив глаза сильнее, в попытке уйти от реальности. Белые мошки появляются от сильного напора, оставшиеся слова тонут в грохоте сердца. Безысходность затягивается узлом на шее, от которой трудно дышать.

— Правда.

Звук знакомого голоса звучит рядом. Распахиваю глаза, встречаясь с бездушной, непроницаемой маской. Одним только взглядом заставляет оцепенеть. Лицо, как всегда, ничего не выражает.

Костя проходит мимо, держа руки в карманах. На нем черные брюки и рубашка, закатанная до локтя, поверх идеальный темно-синий жилет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он выделяется на фоне присутствующих. Незнакомец в кресле напротив также в классическом костюме, но не давит ужасной энергетикой власти.

С грацией льва Костя проходит к мини-бару. Достаёт два стеклянных стакана квадратной формы. Бросает три кубика льда в каждый. Кажется, никто из присутствующих не рискует пошевелиться.

«Хозяин», — шепчет предчувствие. Владелец поместья. Наследник настоящей тьмы, чего-то слишком опасного.

Костя не спеша открывает пузатую бутылку и разливает янтарный напиток. Возвращается к столу, протягивая отчиму один из стаканов, а тот рад. Улыбается, скотина.

— Договорились? — произносит настороженно, попивая напиток. — Не пожалеете. Рабочая лошадка.

Собеседник ничего не произносит, резко, одним ударом прикладывает отчима о стол. Фиксирует рукой шею и руки.

— Ненавижу лгунов, — сталь голоса выстреливает не хуже пистолета.

— Нет. Нет. Не посмел бы.

— Кто послал? Кто? — еще один хлесткий удар.

— Никто.

— Зачем подкладываешь дочь?

— Не дочь, — выкрикиваю, взор присутствующих обрушивается на меня. Лишь Костя не шелохнулся. — Он мне никто, — добавляю тихо, тушуясь от напора.

За спиной здоровый охранник, притащивший меня сюда, вздыхает от моей опрометчивости.

— Вот как, — добавляет сам дьявол. — Становится интереснее. Язык.

— Ч-ч-то? — завопил отчим.

— Высунь язык.

Мужчина, находившийся все это время в кресле, помогает выполнить приказ. Костя берет нож, с искусной рукояткой и прислоняет.

Впервые вижу зверя. Когда Матвей предостерегал не злить Костю, не догадывалась, насколько заботится.

— Ребятам покажешь место. Затем посмотрим.

Нож немного касается кончика языка, но крови нет. Показательные действия сработали. Охрана перехватывает и отводит отчима.

Костя внимательно осматривает меня. Чувствую себя кляксой, грязным пятном на светлой рубашке. Как тогда в больнице, только сейчас хуже. Видела вторую сущность мужчины — демоническую.

— Давно? — устраиваясь в кресле и прикуривая сигару, произносит.

Взмах рукой — и мы остаёмся наедине. Один на один в клетке с хищником, который забавляется с добычей.

— Давно бьет? — добавляет уточнение.

Слова застревают в горле. На темном столе ярким блеском отсвечивают ножницы для бумаги. Не могу думать о чем-либо, кроме как о недавней угрозе. Не то чтобы мне было жалко отчима, но кто они такие, чтобы отбирать жизни.

Захват подбородка цепкими руками заставляет поднять голову. Не осознаю, как быстро Костя оказывается рядом.

— Плачь сколько угодно. Бабьи слезы не действуют на меня, — пальцы крепче сжимают подбородок. — Отвечай.

— Да, — с губ слетает одно только слово.

— Почему помогала? Предупреждал. Не любитель игр.

— Какие ещё игры?

— Игры маленьких девочек, возомнивших себя взрослыми. За взрослые поступки надо отвечать.

— Не понимаю.

— Неубедительно, — рука передвигается на затылок, с силой оттягивая волосы назад. — Решила, поверил в случайность на дороге? — раздается шепот над ухом. — Случайно оказалась в комнате клуба Ахмеда? Хотела подобраться ближе. Устрою!

Больно обжигает. Давит на уязвимые точки. Слёзы стекают по вискам. Опасно, жутко, но сошла с ума, если вижу не только зверя.

— С чего такая теория?

Удивленно отстраняется, давая мнимое пространство для воздуха.

— С того...

— Нет, — перебиваю. — Хватит унижений. Не представляю, что скажешь или можешь сделать. Но не знаешь, кто я. Что пережила, испытала. Строишь беспочвенные теории, — толкаю в грудь. — Хоть раз поинтересовался, от кого и куда бежала? Почему была в таком виде? Откуда знать? Ты — король. Очевидно, с детства видел роскошь. Готовили к высокой должности.

Слёзы застилают глаза, истерика накрывает.

Не замечаю, как бью кулаками по мощной, накачанной груди, пока силы не покидают и не падаю на пол, стекая лужицей к его ногам.

Стук в дверь — и голос разносится в кабинете.

— Босс...

— Пошёл вон, — рявкает и поднимает с места. — Слушай внимательно, девочка.

— Босс... Э-э-э... Шеф...

— Со слухом проблемы, Рама? Помочь с аппаратом?

— Бек зовёт.

Смотрит не так яростно, но с борьбой в глазах, у меня нет сил больше сопротивляться. Иссяк запас.

— Отведи в комнату для гостей.

Разжимает руки, от усталости падаю на пол в еще большей истерике.

Идиотка! Какая же идиотка!

Глава 23

Чёрные лакированные мужские туфли скрываются из поля зрения. Ощущение пустоты накрывает волной, как цунами, сметая остальные чувства. Обхватив себя за плечи, стараюсь взять контроль, хотя бы перестать дрожать, но унять боль от несправедливых обвинений не получается.

Когда появляется менее изысканная обувь и чья-то крепкая рука ложится на плечо, вздрагиваю. Отодвигаюсь дальше.

— Не бойся.

Голос звучит мягко и приглушённо. Поднимаю глаза, передо мной присаживается молодой парень. Круглое лицо, растрепанные коротко стриженные светлые волосы, глубоко посаженные глаза и нос картошкой. Мужчина не был красивым, но определенно обладал запоминающейся харизмой. На вид около тридцати.

— Идём.

Стараюсь подняться, но плохо выходит.

— Я помогу.

Бережно подхватывает, поддерживая за талию, и уводит из зловещего кабинета. Проходим снова по коридору, но до просторного мраморного холла не доходим. Мужчина сворачивает в проход, оказываемся в небольшом квадратной формы помещении.

— Пешую прогулку на второй этаж отложим до следующего раза, — с игривой улыбкой нажимает на выпуклую панель, которая моментально загорается, и зеркало уходит в стену, открывая небольшую кабину лифта.

Не могла даже подумать о таком, но удивляться не позволяет упадок сил. Впечатлений для одного дня оказалось слишком много.

— Вот эта спальня, — открыв дальнюю дверь, произносит мужчина. — Я Рома. Если что-то понадобится, только намекни. Вмиг доставлю.

Подмигивает, и я заставляю себя улыбнуться в ответ. Наверное, вышло плохо, выражение лица мужчина резко поменялась. В голосе стали звучать нотки заботы.

— Постарайся отдохнуть. Оставить тяжесть дня позади.

— Не получится.

— Он совсем не такой, каким может казаться.

— Зачем кем-то казаться? — говорю, а внутри словно кипятком обливают.

— Что-то подсказывает, сама ответишь на заданный вопрос, — отводит взгляд. — В той стороне ванная комната. Мыло, полотенце, шампуни, гели найдёшь там же. За той дверцей небольшая гардеробная.

— У меня нет вещей, только то, что на мне.

— Константин позаботился, — удивленно рассматриваю парня, тот снова улыбается. — Все еще не знаешь ответ? Давай вытри слёзы, умойся и попытайся поспать.

Дверь захлопывается, я остаюсь одна. Молодой человек посеял сомнения, я растерялась совсем. С одной стороны, Костя до сих пор никак не навредил. С другой стороны, продемонстрировал небывалую власть.

В комнате жарко. Стягиваю зимний пуховик с остатками крови, как очередное напоминание о хозяине поместья.

Бегу в ванную в попытке застирать ткань. Если красные пятна на белом цвете сходили быстро, то в памяти отметины въелись навсегда.

Вытираю пот со лба, на глаза попадается знакомый пакет с логотипом того самого магазина. Отложив куртку, с любопытством осматриваю содержимое, обнаружив сделанные ранее днём покупки.

Слова Ромы и вопрос, оставшийся без ответа, воспроизводятся непроизвольно в голове.

Не могу понять, чего добивается. То притягивает, то отталкивает. Кричит, успокаивает. Слишком много всего. Слишком.

Мужчина не обманул. В миниатюрной гардеробной приготовлены и разложены по цветам необходимые сезонные вещи. Выбираю привычный домашний костюм.

За окном вечер, я никак не могу унять дрожь. Душ не смыл тяжесть дня. Ложусь на кровать, укрывшись пледом с головой. В попытке найти укрытие, спрятаться от проблем. Тяжёлые и опухшие от слез веки смыкаются. В конце концов, сон поглощает меня, забирая в объятия, но вовсе не в сладкие. Все время кто-то гонится, настигает, бьет. В руках держу настоящее огнестрельное оружие. Костя приказывает застрелить человека напротив. Не могу. Кричу, раздается смех. Повсюду кровь.

— Проснись. Леся, очнись.

Последние слова звучат громко, тряска проходит по телу, когда открываю глаза, оказываюсь в горячих объятиях. Пальцы сжимают приятную холодную ткань рубашки. Тяжелый древесный аромат заполняет пространство спальни, заставляя успокоиться. Утыкаюсь в крепкое плечо, рука скользит по моим волосам. Вверх, вниз.

— Сон. Только сон, — раздается бархатный голос над ухом, окончательно разбудив.

Отклоняюсь, в свет ночника попадают мягкие черты. Совсем иные, даже юные.

— Ты кричала.

— Не хотела разбудить. Извини...те. Извините.

Костя держит за руки, поглаживая большим пальцем. Приятные мурашки разбегаются по телу.

— Ничего.

Смотрю прямо в глаза, он тоже. Вновь неведомое чувство безопасности. Не хочу отпускать. Вот только сердце разобьёт. Не из тех, кто полюбит, но сейчас хочу быть в безопасности. Только в его объятиях. Всегда, когда плохо, оказывается рядом.

Касаюсь немного губ, ответ не заставляет ждать. Внутри поднимается жар, уходящий прямо в низ живота и зудящий в промежности.

Костя сам отстраняется. Разглядывает, словно хочет запомнить каждую черточку на лице. Наши носы соприкасаются, атмосфера становится слишком интимной. Странная магическая химия.

— Тебе не нужно это, — убирая руки и приподнимаясь с кровати, произносит тихо.

Вот и реальность. Как опасная змея, сначала долго смотрит, одно движение — и яд в крови. Кто такая, чтобы удостоиться внимания подобного «короля». Приравнял к какой-то девке, а я рада стараться. Сама виновата, полезла целоваться. Вправду маленькая девочка.

— Уходи. Зачем пришёл?

— Сильно кричала.

— Прошу прощения, но никогда не видела, как убивают человека. Затем отрезают языки. Запирают на ключ. Я вернулась в начало неизвестной игры.

— Вот вода, — указывает на прикроватную тумбочку.

— Пока кричала и будила дом, ты сначала решил сходить на кухню? За бутылкой? Умно и расторопно.

— Всегда пью охлажденную минеральную воду перед сном. Услышал шум, проходя мимо. Моя спальня дальше по коридору.

Закусываю губу. Нечего добавить.

— Спокойной ночи. Олеся.

Мужчина уходит, с другой стороны раздаются шаги, произношу заветные слова:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спокойной ночи, наследник!

Глава 24

После ухода заснуть удается быстро, только кошмары продолжают врываться, разрывая спокойствие, оголяя нервные окончания.

Когда второй раз вскакиваю, начинает казаться, что медленно схожу с ума. Ощущение неприятного взгляда, скользящего по телу, ненавистные касания.

Выдыхаю с шумом воздух.

За окном так же темно. Интересно, сколько сейчас времени? Удалось ли спокойно поспать хотя бы час?

Тянусь к оставленной бутылке, но воды не осталось.

— Как же пить хочется.

Выйти в коридор и бродить по роскошному дому в поисках кухни — то ещё занятие. Поежившись, иду в ванную и прямо из крана с жадностью хватаю струю воды. Уверена, фильтры очистки стоят. Растираю ладонью остатки жидкости на подбородке и возвращаюсь в постель, но как только прикрываю глаза, давний страх предстает вновь. Пытаясь убежать, спотыкаюсь на каждом шагу, ползу, жесткий удар.

— Не надо! — с криком подпрыгиваю на кровати.

Обхватываю голову, как ненормальная, начинаю раскачиваться из одной стороны в другую.

Если бы не стук в дверь, неизвестно, сколько бы так просидела. Только сейчас замечаю, ночь прошла, а комната заполнена ярким светом.

— Доброе утро. Завтрак.

В спальню входит женщина среднего роста с туго затянутым пучком на голове. На ней футболка и спортивные штаны, а на талии повязан белый фартук. Подобные униформы носят горничные в отеле.

Мамочка. Неужели меня привезли в гостиницу? Как сразу не догадалась?! Не бывает гаража на столько машиномест. Интерьер, охрана, прислуга, даже лифт. Какой-то закрытый комплекс для богачей и... бандитов. Что же будет со мной?

Женщина недовольно косится, но сказать что-либо не пытается. Хотя явно хочет.

— Спасибо, — произношу, когда прислуга двинулась к выходу.

— Не меня благодари, а хозяина.

— Костю тоже поблагодарю, но за другое, а сейчас вы заслужили — поухаживали и принесли лично еду.

— Моя работа. Я имела в виду Павла Петровича, он пока настоящий хозяин дома, а не Константин Павлович.

— Кого? — моя жизнь перевернулась с ног на голову, все больше и стремительнее погружаясь в криминал. Много кличек было произнесено за последнее время, но ни разу об упомянутом мужчине не слышала.

Женщина не отвечает, лишь хмурится. Фыркнула непонятное под нос и вышла вон, оставив загадки.

Прохожу в ванную, умываюсь, но смыть синие мешки бессонной ночи и опухшие глаза не удается.

Машу рукой — при любом раскладе не выберусь. Не дадут.

Солнечные лучики уже весело играют в комнате, оставляя улыбку. Вчера не до разглядываний убранства спальни было, сегодня заново знакомлюсь с обстановкой. Стандартная белая двуспальная кровать, заправленная серым покрывалом и бельем в тон. Стены оклеены белыми обоями с золотыми разводами. Интересное сочетание. Холодное и одновременно теплое. Не отталкивает. Тончайший тюль придает некую легкость и изысканность.

На подносе приготовлена овсяная каша, рядом небольшие тарелочки с орехами и ягодами. Бутерброд с красной рыбой и небольшой заварочный чайник.

Есть и пить не хотелось, настроения не было, неизвестность пугала.

Хватаю ручку двери и замираю.

— Что делать, если заперта? Что, если нет? Чего боюсь больше?

Поворачиваю изогнутый вензель вниз, и замок поддается. Оказываюсь в просторном коридоре. Большие окна открывают панорамный вид. Двигаюсь в направлении лестницы. Ступени мраморные, кованые массивные перила заканчиваются двумя львами, искусно сделанными из темного дерева, и гармонично вписываются в интерьер особняка.

Внизу холл, помнится, вчера, когда вели в кабинет, проходила это место. Или же нет.

Отсюда три направления, выбираю путь прямо. Как в сказке. «Направо пойдешь — коня потеряешь. Налево пойдёшь — друга потеряешь. Прямо пойдешь — сам смерть встретишь».

Коня у меня нет. Друга рядом тоже. Выбор очевиден.

Пройдя два шага, в очередной раз любуюсь лоском и изяществом. В особенности привлекает внимание тот самый камин. Вблизи оказывается огромным. Отделанный плиткой, мелкой мозаикой.

— Нравится?

— Да, — отвечаю и тут же подпрыгиваю. Не видела, чтобы кто-то подходил, но седовласый мужчина почти вплотную стоит рядом.

— Всегда мечтал о настоящем камине, ощущать запах дерева, слушать потрескивающий звук.

Киваю, пребывая в замешательстве. Неужели этот человек и есть тот самый хозяин? Не похож на сутенера или гангстера. Скорее на доброго дедушку.

— Люблю гулять. Врачи советуют двигаться, говорят, в моем возрасте полезно. Составишь компанию после завтрака? Уверен, не ела ещё.

Властно приобнимает за плечо и уводит в смежную комнату, в которой располагается огромный стол с поистине королевскими стульями. Окна в пол открывают прекрасный заснеженный сад.

Мужчина берет колокольчик и раскачивает. Едва раздается два звонка, как показывается та самая горничная.

— Александра Ивановна, подготовьте приборы для гостьи Константина.

Кивает и бесшумно удаляется, а спустя пять минут появляется вновь, проворно расставляя все по местам.

Мы присаживаемся, и я невольно улыбаюсь, завидев похожую тарелку.

— Язва, приходится давиться кашей.

— Но… я... не спрашивала. Утром принесли овсянку, вы едите манку. Здоровое питание практикуете?

Собеседник смеется. Не могу не ответить. Действительно говорю, что думаю. Чушь полная. Где этот бандит, а где правильное питание?! Что передо мной не простой старичок — ясно, как этот светлый день. Слишком уверенный, рассудительный и осмотрительный.

— Все на лице написано. Есть потенциал в тебе, надо только развить, — хмурюсь, хочу переспросить, что имел в виду, но не успеваю. — Вот и мой сын.

Застываю, когда ощущаю знакомый тяжелый аромат за спиной.

— Доброе утро, — раздается голос, и стул напротив отодвигается.

Он сидит напротив, невероятно холодно смотрит, моментально ставя на место. Ночь закончилась. Мягкие касания и успокаивающие слова тоже. Чувствую, как краснею от наплывшего стыда воспоминаний. Как сама полезла целоваться и как быстро осадил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Завтрак должны были принести в спальню. Не знал, что изменишь решение.

— Успокойся, сынок. Моя инициатива, — говорит с веселостью старец, и Костя утыкается в тарелку.

— В десять подадут машину. Будь готов.

— Ни к чему, — серьезно произносит.

— Выписал лучшего врача Лондона. Не заставляй напрягать охрану.

— Пока мои люди.

— Уяснили, кому служить.

Как за игрой в пинг-понг наблюдаю. Стреляю глазами от одного игрока к другому. Странная беседа отца и сына. И холод между ними. Возможно, надумываю. Не простые это люди. Чувства для них — явная угроза.

Остаток утра заканчивается в тишине. После Костя приказывает прислуге принести пуховик и уводит меня, но Павел Петрович вмешивается, настаивая на прогулке, взамен соглашается на обследование.

Не понимаю, за какую провинность Александра Ивановна невзлюбила меня, но покорно отводит в комнату, показывая тёплые вещи и норковую шубку. Все же не решаюсь надевать что-то новое. Лучше остаться в прежнем, неизвестно, по какой причине потратились на дорогие шмотки.

Внизу нахожу только хозяина. Сына и след простыл.

— Не удивлён. Не хочешь быть должна, — слишком проницательный, страшно от этого.

— Кост... — откашливаюсь. — Константин Павлович не присоединится?

— Нет. Дела бизнеса.

Предлагает руку, но, по-видимому, ставит точку, закрывая вопросы.

Глава 25

Костя

Очкастый ферзь с непривычной выправкой военного разглядывает важно снимки старика. Что-то лепечет на своем. Задает вопросы лечащему врачу. Переводчик старательно выполняет свою работу с явным внутренним огоньком.

Выбирать времени не было. Отдал распоряжение, фирма подогнала расторопного сотрудника, точнее, сотрудницу.

На днях только диплом получила, а главных игроков вычислила за считанные минуты. Столько ужимок, касаний волос, подергиваний давно не наблюдал. Игриво взмахивает пушистыми наращенными ресницами, облизывает край ярко очерченных губ, еле уловимо показывая кончик языка.

Как еще умудряется слушать именитого заграничного доктора, если давно взяла в разработку, растекаясь прямо на стуле.

Немного склоняю голову, прицениваясь к особе, мечтающей заполучить в сети богача. Девушка, в такт моим мыслям тянется вперед за бутылкой воды, показывая притягательные круглые полушария.

Эффекта добилась. Слюна пошла, может, и сгодится. Каролина хороша, всем устраивает. Давно в статусе постоянной любовницы, знает, что люблю, но в последнее время начала устраивать непонятные сцены ревности.

После нанесенной раны не стремлюсь к отношениям, тем более с пустышками. Свел любое общение с противоположным полом в горизонтальную плоскость, понятную всем.

Дочь хозяина сети ресторанов понимала, скрывать и обманывать не думал. Однако надувание накачанных губ стало злить. Конечно, после криков и обвинений возвращалась, выдержки хватало буквально на три часа, но глубокие извинения и искусно сделанный массаж не помогали. Пришло время расставания. Рано или поздно это бы случилось.

Девушка напротив очень старательная. Для разрядки самое оно. Только в выборе бабы чопорный, всю шваль не подбираю, потому Каролина так долго и продержалась. Эту кобылку нужно пробивать, слишком уж умело стреляет глазками. Огонь и воду прошла — сто процентов, а вот о медных трубах надо уточнять.

Зрительная игра с молодой переводчицей прерывается, когда доктор просит пояснить документы. Медленно перебирает ножками, цокая о кафельный пол. Черное платье чуть ниже колен обтягивает точеную фигурку.

Орешек что надо, явно не один час в зале потеет.

Перевожу взгляд в сторону и нахожу неспешно удаляющуюся подальше фигуру.

— Важный вопрос решается, а вы... — догоняя, начинаю разговор.

— Ты, — обрывая, поправляет.

— Ты уходишь.

— К чему обсуждение. Мой век близится к концу. Пожил достаточно.

— По-твоему, зря гнал самолёт в Лондон за врачом?

— Не зря, — с интересом цепляюсь за слова. Всегда поражался манере, как ловко и непринужденно может втянуть в хитрый разговор своих мыслей. — Лестно видеть, как проявляешь заботу.

— Возвращаю долг, Павел Петров...

— Отец, — тверже проговаривает, подчеркивая безоговорочное повиновение, а внутри начинает выворачивать.

— Прошу прощения, — высовываясь из-за двери, произносит переводчица. — Доктор готов обсудить дальнейшее лечение.

— Хорошо. Передай, что подойдем через минуту, — произносит старик.

Девушка мило улыбается, взмахивая идеально выпрямленными шелковистыми волосами. Как только остаёмся в коридоре одни, вновь начинает.

— Отличная куколка. За три минуты оценила. Сильна. Месяцев на шесть точно хватит.

Улыбаюсь. Бекову Павлу Петровичу уже шестьдесят семь, а людей считывает за секунды. Натуру коронованного вора не исправить.

— Попробую, как только парни скинут информацию.

— Попробовать можешь, но мы оба знаем, не получится. Она тебе нужна. Сильно в душу влезла.

— Ни одна баба больше не влезет в душу, — скалю от злости зубами.

— Не признаешься даже себе. Рана свежа, но Леся поистине удивительна. Мягкая, открытая, доверчивая. С ней поработать нужно, на язык остра.

— Что такого наговорила на прогулке, если восхищаетесь?

— Доводилось уже видеть подобную искалеченную судьбу. Девочка не сдалась. Не по этому ли оберегаешь?

— Держу рядом, — поправляю папочку, а неясный колокольчик внутри дрогнул в сопротивлении. — Своровала флешку, отчимом оказался человеком, подбросившим улики. По доброй воле предлагала себя. Не стыкуется милое личико с предательством.

— Не стыкуется или не хочешь состыковать?

Отворачиваю голову в попытке найти ответ глубоко в подсознании.

— Отлично справляешься, — хлопая по плечу, произносит Бек. — Когда делал преемником, знал, приумножишь капитал, но такую высоту, на которую взобрался, представить не мог. Не ошибся в выборе. Только не забывай о цели. Слабостей быть не может. Прими решение! Кто тебе девушка? Отпустить на свободу нельзя. Леся умна, трепаться не будет, но...

— Свидетели не нужны, — продолжаю фразу, отвращение к собственной личности наполняет разум.

Павел Петрович мотает головой, возвращаясь в кабинет, а я так и стою перед окном. Рельефное стекло отражает лицо, а я словно вижу искалеченную душу. Убийство одного ничего не значащего человека — обыденность. Сколько было подобного? Устал считать. Сколько будет? Страшно угадать. Леся совсем иная, покалеченная чём-то, но не сломленная. Не могу расправиться, рука не поднимается отдать приказ. Бек прав, надо решать. До нее никто не «гостил» в особняке. Самое страшное, девушка действительно забралась глубоко. Не любовь, не привязанность испытываю — что-то иное.

Узнать бы утренний разговор на прогулке. Чем же таким смогла зацепить старика? Интереснее всего, что он разглядел, чего так и не разгадал я?!

Смятение быстро перерастает в ярость. Сжимаю руки в кулаки до хруста в костях.

Из приоткрывшейся двери видна белоснежная улыбка переводчицы, но упоминание Олеси отшибло желание опробовать умелую барышню.

Очередное бессилие. Надо решать. Вот только не могу. Не даёт. Сильно отличается от продажных куриц. Не жалуется, не говорит. Когда ночью кричала, стало ясно, «ломается дыхалка» у девушки. Все же много тайн и вопросов тянется за ней.

На складе в ночь перед сделкой оказалась. Может, разнюхивала и передавала информацию? С Сычем установили мир, но надолго ли? Высоту набрал резко и быстро, возобновление вражды — дело времени. Не оттого ли девушка втирается в доверие, соблазняя невинным личиком, чтобы предать в будущем? С другой стороны, связи между Лесей и Виктором не нашёл. Здесь чиста.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Напросилась с Матвеем в магазин и сбежала. Отчим оказался подсадной крысой конкурентов. Проигрался — и мужика послали в расход, прямиком ко мне в лапы. Не для этого ли подложить падчерицу решил? Сделать невинный жест.

Вопросов больше, ответов меньше. Голова пухнет от этой неожиданной девочки.

Потираю устало переносицу, вижу недовольное лицо выходящего англичанина. Столько бабла отвалил, он морду воротит. Накидываю сверху пачку баксов и отправляю в аэропорт.

На Злате задерживаюсь дольше. Молодая переводчица начинает строить недотрогу, набивая цену, но как только предупреждающе теряю интерес, все встает на свои места. Номер мобильного, освобожденный вечер. Послушной будет, только не вставляет никак. Другую хочу. Язвительную, нежную и отзывчивую. Тест-драйв прошла на кухне, довести до финала сможет.

После больницы еду в офис. Дела, бизнес, переговоры. Как-то не ладится остаток дня. Отвлекают мысли о Лесе. Занозе, с которой не могу расстаться. Больше распирает узнать утренний разговор папаши и девушки. В чем призналась на прогулке? Откуда в ней стержень? Чего не заметил?

Домой возвращаюсь в десять, злой, как бык на испанской корриде.

Для начала спускаюсь в спортзал. Вызывая на ринг парней, делаю спарринг, учу правильно наносить удары. В команде рядовые хулиганы не нужны. Бойцы. Цепные бешеные псы. Готовые голыми руками завалить.

Пар спускаю только через три часа. Стягиваю футболку и поднимаюсь наверх, чтобы быстрее лечь. Вот только уже на первой ступеньке слышу крик. Догадался, откуда исходит.

Она бьется руками и ногами, запутавшись в одеяле.

— Тш-ш-ш... — встряхиваю, заставляя проснуться. — Сон.

— С-с-он, — заикаясь, произносит, а затем слёзы брызгают из глаз.

Прижимаю к себе, успокаивая. Не замечаю, как сильно прильнула.

Мерзкий внутренний голос вопит: «Жалость». Да, эта девушка пробудила одну из забытых эмоций.

— Сон. Только кошмар.

— Он повторяется, — шепчет, крепче обнимая, словно видит якорь реальности во мне.

— Забудь.

— Не могу. Невозможно. Меня догонят и… и... — начинает плакать сильнее.

— Что дальше? — произношу в нетерпении, нащупывая нить разгадки.

— Ты мокрый.

— Занимался спортом.

Опускаю голову, сталкиваюсь с голубыми, блестящими от слез глазами. Чистые, невинные, тону в омуте. Мечтаю попробовать, искупаться в прозрачном озере.

— Отчим избивал?

Отводит взгляд, понимаю, как прав. Отстраняется, а я ближе придвигаю, отчего распахивает глаза шире.

— Останусь рядом, пока не заснёшь.

— Ты потный.

— Тогда приму душ и вернусь. Сделать чай?

— Какао.

— Какао?

— В детстве мама готовила какао. Разогревала молоко, добавляла порошок, плитку шоколада. Сверху украшала сливками и орешками.

— Уточню у горничных, есть ли ингредиенты.

— Нет, — вспыхивает и перехватывает за руку. — Сейчас ночь. Им нужно выспаться. Неудобно будить.

— Тогда отведу вниз. Все еще должна мне. Приготовишь какао самостоятельно.

Улыбается, как маленький ребёнок, но глаза взрослого, умудренного опытом человека. Сильная девочка. Очень. Единственное, точно понял, завтра переедет. До добра такое соседство не доведёт.

Глава 26

Леся

Волнение переполняет. Что-то тягучее зарождается внутри. На руках, топике, кровати остался его запах. Как ненормальная вдыхаю, впитываю, но насладиться не могу.

Словно в замедленной съемке, сканирую взглядом место, где только что сидел. На пальцах ощущаю сталь мышц, проработанных до миллиметра. Одни идеальные кубики.

Прохожу в ванную и умываюсь. Блеск похоти ловлю в отражении. Вот тут становится страшно.

Костя проник глубже, чем просто в сознание. Самое очевидно, что должна признать: меня сильно влечёт к нему. Рядом теряю контроль. Один только взгляд, аромат парфюма, касание — и разумные мысли стираются. Остаётся только томление, с которым трудно справляться.

— Готова? — слышится голос.

— Да. Иду, — утираю лицо бумажным полотенцем и выхожу в спальню.

На мужчине спортивные штаны и футболка, обтягивающая идеальную фигуру.

Впервые вижу без официального костюма. Волосы растрепаны и блестят от капелек воды. Сейчас выглядит намного моложе, по-юношески беззаботным. Спокойным. Как будто вместе с костюмом переодел и внутренний мир.

Как истинный джентльмен, открывает дверь, пропуская вперёд.

Спускаемся, внизу обходим лестницу, проходим по небольшому коридору и оказываемся в просторной кухне.

— Вау, — не сдержавшись, брякаю и тут же закусываю губу от знакомого смешка. — Что? Что такого сказала?

— Удивляешься всему как маленькая. Все в диковинку, в новинку.

Он улыбается, излучая невероятную теплоту. Не могу сдерзить. В нем не только жесткость, есть ещё мягкость. Одной энергетикой способен раздавить и успокоить. Как сейчас. Совсем забыла о кошмарах, страхе о будущем. Время остановилось. Остался только этот миг, давая расслабиться, отпустить ситуацию.

— Где какао, сахар, шоколад, молоко, взбитые сливки, орешки и...

— Поищи в ящиках.

— Ага, — киваю и прохожу ближе.

Кухня не меньше сорока квадратов. Большую часть занимает гарнитур, до утра искать ингредиенты придётся.

— Покажешь хотя бы направление?

Лицо бандита удивленно вытягивается. Наверняка нашёл несуразицу в вопросе.

— Здесь не часто бываю. Специи вроде в том углу.

— Как это? Ты здесь живешь и не во все комнаты заглядываешь?

— У меня целый штат прислуги. Достаточно знать, где находится кухня. Живу не здесь. Точнее, не всегда.

— Где живешь?

— Любопытничаешь?

Торможу на найденной банке. Просто веду беседу, но бандит никогда не отключает голову. Надо осторожнее с подобными людьми, расслабилась. Поворачиваюсь. Разглядываю чёткие черты.

— Не хотела. Прости.

— Расслабься, девочка, — с усмешкой произносит, а у меня внутри прямо закипел кипяток.

— Почему все время так называешь? Не ребёнок. Ясно?

— Ладно, ладно. Не ребёнок. Не девочка.

Смеется надменный гусь, а мне так нравится видеть таким. Притягивает еще больше.

— Сколько тебе?

— Двадцать семь.

Услышанное выбивает из колеи. Когда впервые встретила, казалось, ему почти сорок. Не меньше тридцати пяти. В спортивном костюме не больше тридцати. Никак не предполагала, что ненамного старше меня.

— Дождусь обещанного какао?

— Прости.

Из оцепенения и мыслей сложно выйти. Еще сложнее отойти от сложившейся и реальной картины. Меня подначивает, демонстрируя, какое дитя. Сам же всего на девять лет старше. Тоже мне, дядечка нашёлся.

— Что ты там бубнишь?

Замираю.

Неужели произнесла вслух?

Осторожно поворачиваюсь. Мужчина смотрит в сторону, руки сложены под грудью.

— Так лучше. Буду в восемь.

Жмёт кнопку на телефоне и вынимает наушник.

В чём-то прав. Наивная, все воспринимаю прямолинейно.

— Держи, — ставлю две чашки на барную стойку.

— Спасибо.

Телефон гаснет, но чёткие цифры сумела разглядеть. Почти два часа ночи.

— Не знала, что тебе нужно так рано вставать. Сейчас быстро помою и вернусь в спальню.

Делаю шаг, но мощная рука перехватывает.

— Вернись на место.

— Не хочу, чтобы из-за меня...

— Кто сказал из-за тебя? — обрывает, вновь больно обжигая карими глазами.

— Попросила. Эгоистка. Не подумала о твоих делах, о времени.

— Я здесь только потому, что сам пожелал. Вернись спокойно на место и составь компанию.

Отпускает мою руку, по коже скользит жжение, как от ожога.

Вновь повелась. Напридумывала, как сильно обо мне могут переживать. Кому-то нужна. Жизнь не боевик. Где отчаянный парень влюбляется в бедную девушку.

Присаживаюсь на стул, сжимая крепче чашку от горечи доверчивости.

— Отлично приготовлено.

— Даже не притронулся.

— Не люблю сладкое.

— Откуда же знаешь, что хорошо?

Отворачивается, но ничего не произносит. На экране смартфона всплывает сообщение, Костя быстро печатает ответ.

Интересно, спит ли? Оставляет работу за порогом?

— О чем думаешь, малышка? — не отрывая взгляда от телефона, произносит.

— Малышка, девочка, вообще-то у меня имя есть.

— Так о чем же?

Молча вглядываюсь в приятные черты. Нужно ли произносить мысли вслух? Посмеётся? В очередной раз. В этот момент отодвигает телефон дальше, смотря прямо в упор.

— Когда-нибудь отдыхаешь?

— Да.

— Но всегда на контроле, — добавляю и делаю глоток горячего напитка.

— Видишь глубже, чем думаешь, — пожимаю плечами.

Всматриваюсь в крупные хлопья снега за окном.

— Люблю, когда прохладно, в воздухе летает запах сказки, новогоднего чуда. Выбегать, хватать ртом снежинки и загадывать желания.

— Тоже наслаждаюсь спокойствием. Просто наблюдать за тихим зимним вечером, — продолжает шёпотом, кажется, раскрывая секрет.

— С мамой часто делали какао, включали советские фильмы и общались на разные темы.

— Воспоминания детства самые тёплые. Часто именно они согревают в лютое одиночество.

Поднимаю взгляд и нахожу совсем иную сторону. Словно простой, обычный парень сидит напротив.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Давно отчим бьет? — меняет тему, прерывая сказку.

— Раньше только мама попадала под удар. Теперь... — поджимаю губу. Стыдно признаваться в побоях, унижениях постороннему человеку.

— Если бы не оказалась здесь. Где была бы?

— В университете. Училась бы на юриста.

— Почему именно юриспруденция?

— Защищать и помогать слабым — неплохая профессия. К сожалению, жизнь отложила планы, но я получу диплом и стану одним из самых востребованных адвокатов.

— Завтра переезжаешь. Один из ребят доставит обратно в квартиру. Станешь домработницей и кухаркой. Работать будешь за еду и крышу. Сможешь самостоятельно найти спальню?

Мотаю головой. Костя делает шаг к выходу, когда решаюсь задать волнующий вопрос:

— Всего лишь одна из множества девушек, оказавшихся в подобной ситуации. Зачем такому непростому человеку помогать мне?

— Непростые люди тоже умеют быть милосердными. Но, Леся, — предупреждающе сверкает глазами, — если посмеешь доносить информацию, разнюхивать, подставлять. Не посмотрю на сиротку. Не становись врагом.

— Значит, отпускаешь?

— Нет, — сердце то спокойно бьется, то бешено вырывается из груди. Как на экстремальном аттракционе. — Нанимаю в поломойки.

Покидает кухню, полностью рассеивая сказку. Все верно. Так должно быть. Он хозяин, а я половая тряпка. Ничего не изменилось, он богатый бандит, а я подарок.

Глава 27

Утро встречает «радужным» приветствием Александры Ивановны.

Хотелось бы узнать, за что так невзлюбила.

Трижды постучав в дверь, женщина важно огласила, что Павел Петрович ждёт к завтраку незамедлительно. Не успеваю что-либо ответить, как дверь закрывается.

Придётся мириться. Обижаться и сетовать на судьбу глупо. Все могло сложиться хуже. Собираюсь буквально за пять минут. Как правильно подбирать одежду, выходя к таким людям, не знаю, поэтому выбор падает на тот же домашний костюм. Волосы собираю в хвост.

По памяти спускаюсь, обхожу лестницу и оказываюсь на кухне, где две молодые девушки изумленно уставились на меня.

— Ой... ошиблась. Дом большой, немудрено заблудиться.

— Вчера со старшим хозяином гуляла, с младшим какао по ночам распивала. Сегодня не можешь найти дорогу в гостиную, — раздается голос позади. — Не удивлена. Лучшая из всех.

— На что намекаете?

— Идём. Немыслимо просто. А вы почему не работаете? — резко обращается к двум девушкам, с интересом наблюдающим перепалку.

Нехотя двигаюсь за домоправительницей. Возомнила о себе непонятно что. Откуда только узнала о посиделках с Костей?

Ответ приходит в момент, когда вхожу в столовую и натыкаюсь на камеру в углу. Бросаю взгляд в сторону второго и третьего углов, осознаю: слежка установлена повсюду. Как сразу не догадалась?

— Доброе утро, — произносит Павел Петрович. — Слышал, переезжаешь.

Мотаю головой. Добавить нечего. По факту, давно не управляю собственной жизнью.

На столе омлет, сырники и каша. Все, как было и вчера, размеренно и неспешно. Беседа не складывается.

— Рома приехал, — неожиданно произносит мужчина. — Пора, девочка. Ни к чему засиживаться.

Вскидываю бровь, но произнести не успеваю. Дверь распахивается, знакомый светловолосый молодой человек показывается с радостной улыбкой.

Молча поднимаюсь с места под пристальным вниманием. Отчетливо прослеживаю схожие черты отца и сына. Слишком сложно не согнуться под гнетущим напором, возражать, иметь мнение.

— Спасибо, — выдавливаю спокойно слово и покидаю стол.

— Леся, — оборачиваюсь. — Дам совет.

Замечаю, как оценивает взглядом, но не ставит ценник. Не смотрит на внешность, фигуру. Вовсе не такой. Скорее, взгляд человека, знающего тайны. Даже те, о которых сам не подозреваешь.

— Оставь прошлое, не пытайся угадать будущее. Живи настоящим, но осторожнее с желаниями. Громкое заявление может обойтись дорого. Дерзость не всегда помогает, научись управлять даром.

Задумываюсь над словами. Мужчина вызывал неоднозначные чувства, сейчас и вовсе вогнал в забвение. Какие желания? Громкие заявления? О чем речь?

— Простите, не понимаю.

— Понимаешь. Только ещё не осознаешь.

Открываю рот. Хочу переспросить, но хозяин отворачивается к окну, вновь ставя точку в разговоре. Рома дергает за руку, выводя в холл. Александра Ивановна на выходе протягивает пуховик.

Слаженная команда получилась.

На лету надеваю и прыгаю на переднее сидение очередного «танка».

Проехав не так много, узнаю знакомую улицу. Рома отдаёт связку ключей. Как только переступаю порог квартиры, глубоко выдыхаю.

Я дома.

Смеюсь и улыбаюсь. Странно. Совсем недавно боялась, не умела управляться с техникой. Стены давили. Сейчас безопасность отзывается каждой клеточкой, затапливая разум и расслабляя мышцы.

Едва успеваю снять пуховик, как мелодия мобильного звонка разбивает тишину. На экране знакомое имя, моментально отвечаю. Просто хочу слышать бархатный голос с нотками милосердия и власти.

— Доброе утро. Точнее, день. Ты давно на работе. Или где-то там, — начинаю лепетать несуразицу.

Ну что за ребячество. Умею испортить.

— Отвечать должна быстрее.

— Откуда было знать, где телефон. Это чужая квартира.

— Леся, — угрожающе произносит, но точка невозврата прошла. — Закупи продукты. Приберись в квартире. Приготовь ужин. Я заеду.

— Что купить? Какое любимое блюдо?

— Удиви. Мобильник держи под рукой, вдруг понадобишься.

— Ботинки надумаешь почистить? — срывается провокация, тут же слышу усмешку. Он никогда не смеется. Держит контроль.

— Для этого тоже. Безлимитную карту найдёшь на столике в гостиной.

Разговор обрывается, и тишина повисает. Мимолетная беседа стала родной. Как ненормальная, прижимаю мобильный к сердцу. Очень хочу увидеть, обнять. Сознание кружится от непонятных, затапливаемых нежностью воспоминаний.

Незамедлительно бегу в магазин. По дороге перебираю множество блюд и вариантов, но перед разнообразными полками вхожу в ступор.

Свинина или говядина? Лучше курицу. Или...

Нервно сбиваюсь, бегая от одного угла к другому.

Морепродукты. Морские гады.

В результате набираю целую тележку.

— Да. Представляешь. Реально есть шанс. Если сдам экзамены, смогу поступить и сразу влиться на первый курс.

Оборачиваюсь на стоящего за мной парня, разговаривающего по сотовому.

Повезло. Получит диплом. Впереди веселая студенческая жизнь.

— Главное, возможность есть у каждого. Им нужно донабрать студентов для получения какого-то гранта от государства. Так что буду юристом.

Сердце отдаёт болью. Мечта, как недосягаемая звезда в небе.

— Девушка, платить будете? — вырывает голос кассира.

— Простите.

Прикладываю карту и подпрыгиваю на месте.

— Пять тысяч. Что такого набрала?

Лицезрение очереди разом концентрируется на мне.

Складываю пакеты под перешёптывания нескольких бабушек.

Надо же так необдуманно вести себя. Качаю головой, вновь и вновь пересматривая чек.

Кто-то задевает плечом.

— Прошу прощения.

Тот самый молодой человек, что стоял в конце очереди.

Идея глупая, но цепляет. Вдруг получится.

— Подождите, — оборачивается. — Услышала разговор. О какой программе рассказывали?

— Программе? А-а-а-а... Вы о поступлении? — утвердительно киваю, внутри пламя интереса полыхает так сильно, что потушить не получится. — Всем известно. Новый коммерческий универ борется за госпрограмму. Нужна дополнительная группа. Вот так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сейчас декабрь. Семестр вот-вот закончится.

— В том и фишка. Если сдашь наравне с остальными, без проблем зачислят.

— Какой-то обман. Не бывает такого.

— Обман или нет, попробовать стоит. Бюджетные места на дороге не валяются.

— Бюджетные?

— Странная ты. Сказал же, борются за государственную программу.

— Какие документы нужны?

— Ссылку пришлю, диктуй номер.

Парень вынимает мобильный телефон, а я закусываю губу. Костя снабдил аппаратом, но номер не назвал. Не знаю даже, имею ли право общаться с незнакомцами. Парень терпеливо ждёт, пока рукой шуршу в кармане.

— Не помню наизусть номер. Диктуй свой и пришлешь по-последнему входящему.

Собеседник, ничего не подозревая, выполняет операцию. Присылает файл, необходимый перечень рефератов, дату сдачи, контакты, образец заявлений.

Не могу поверить в реальность. У меня есть перспективы. Есть.

Перечитываю пункты, не замечая снег и ветер, залетающие в лицо. Ничто не сломит.

Придётся посидеть не одну ночь, но реально выполнить. Под силу справиться, только, если личный хозяин запретит, все сорвется.

Как же преподнести информацию Косте?

Глава 28

Поправляю скатерть. В третий раз протираю полотенцем тарелки. Раскладываю приборы.

В жизни так не нервничала. Вот ведь попала. Если ему понравится и останется довольным, значит, разрешит подать заявление. Если нет... Не важно, все равно попытаюсь.

Звук затвора раздается в проходе, бегу к выходу.

— Рада мне, — утвердительно произносит.

— А ты мне?

— Посмотрим.

Костя небрежно кидает пальто на пуф и делает шаг по направлению к кухне.

— Подожди. Ничего не забыл?

Нахмуривает брови, глубокая полоса прорезает переносицу, образуя мелкие морщинки. На секунду кажется, что передо мной человек преклонного возраста, слишком многое переживший.

— Обувь? — указываю на темные туфли мужчины.

— Правда? Надо же, а я и не знал, как именно эти штуки называются. Спасибо за подсказку.

Начинает двигаться дальше, преграждаю путь, упираясь руками.

— Нужно разуться.

— Кому нужно?

Оторопело смотрю на наглеца. Всего лишь наследник бандитизма, а голову загнул, словно хозяин мира.

— Мне, — уверенно заявляю.

— Тогда вперёд, — ставит одну ногу на пятку. — Раздень. Меня.

Кровь приливает к щекам, настолько коварно произносит. В интонации слышен подтекст порочности, а может, только я хочу слышать это. Рядом с этим мужчиной разум покидает голову, а тело отказывается подчиняться.

— Нанял в посудомойки, но не в рабыни. Так что, будь любезен, уважай труд других. Полдня ползала на карачках, вычищая каждый угол. Потом стояла у плиты. Может, в подчинении, но не в услужении.

— Забыла, детка? — приближается, обхватывая за талию. Горячее дыхание касается кожи. Закрываю глаза, в надежде укрыться от манящих глаз. — Это моя игра. Не выиграешь.

— Почему?

— Победитель тот, кто устанавливает правила.

Распахиваю глаза и сталкиваюсь с опасностью. Вижу отражение, зрачки расширены, а щетина колет кожу.

Рука дергается вверх по мощному телу в попытке оттолкнуть.

— Не пытайся сопротивляться, подарочек, — низким шепотом произносит, и стайка мурашек проскальзывает по позвоночнику.

— Придумал новую кличку, — выдыхаю, беря остатки эмоций под контроль. — Девочка, малышка, теперь подарок.

— Забыла еще об одной.

Мужчина замолкаем, в голове перебираю прошлые разговоры, но все без толку.

— Леся, — произносит на ухо. — Иногда зову по имени.

Трепет проносится по телу. Никогда еще имя не звучало так страстно. От начатого огня перебрасывает в холодную дрожь. Как же сладко звучит из его уст, немыслимо дурманит.

Рука скользит ниже, в результате выпуская из объятий.

Вновь раззадорил что-то животное внутри, а сам наигрался, потеряв интерес, отходит назад. Оставил в смятении и ушел. Настоящий змей-искуситель.

Спешу скрыться, лишь бы унять дрожь и внутренний дискомфорт. Спустя минуту появляется Костя без обуви. На душе становится легко.

Он прислушался, значит, можно начинать запланированный разговор.

— Вино, — невозмутимо произносит.

— Вино?

Вот об этом не подумала. Спиртное не употребляю.

Будучи подростком, выпила за компанию стопку водки, после два часа обнимала фарфорового друга. Потом ещё день пыталась успокоить желудок. Так что к отделу с горячительными напитками не подходила.

— Красное. К мясу самое то.

— К мясу. Да. Э-э-э... видишь ли...

— Не подумала, — заканчивает фразу, а я опускаю виновато голову. Если раньше надеялась на положительный исход, сейчас надеюсь просто на спокойный разговор.

— Впервые готовлю… для тебя. Исправлюсь.

— Посмотрим.

— Что ты заладил. Посмотрим и посмотрим. Сам виноват. Мог обговорить предпочтения.

Умолкаю, на лице наблюдаю веселье. Неожиданно мужчина смягчает черты, как только теряю бдительность, резко притягивает, заставляя сесть на колени. Захват вовсе не сильный, но властный и уверенный.

Смотрю в глаза, страшась пошевелиться, как под гипнозом. Вокруг не осталось ничего, лишь мы. Он жадно рассматривает лицо, заставляя цепенеть.

Костя притягивает, раздвигая мои ноги шире. Оттягивает резинку на штанах, запуская руку прямо под трусики.

Отрезвляющий момент, дергаюсь, но безотрывный взгляд и легкое покачивание головы заставляет замереть.

— Не люблю непослушных. Терпеть упреки от прислуги не буду. За слова надо отвечать.

Сердце камнем падает куда-то вниз, снова резко вверх. Как испуганный зайчонок в клетке с удавом. Никуда не деться, без права на выход.

— Не надо. Прош..

Договорить не успеваю. Горячие губы накрывают в поцелуе, умело отправляя в забытье. Одной рукой давит на поясницу, заставляя прижаться, почти вжимая в себя. Вторая достигает цели, добравшись до определенной точки, легонько надавливает. Медленные и неспешные поглаживания плавно перерастают в ритмичные, углубляясь больше. Мне бы предпринять попытку остановить, уйти, боднуть мажора. Что-то темное накрывает рассудок. Сама тянусь за поцелуем, обвивая крепко за шею. Не осознаю происходящего. Пальцы скользят по нежным складкам, больше и больше учащая дыхания, но неожиданно сладостная пытка обрывается.

— Дерзость не всегда хороша. На сегодня урок окончен. В следующий раз, — умолкает, сощурив глаза, — легко не отделаешься.

Наклоняется и жалит губами. Словно хочет проглотить всю, выпить энергию, размазав остатки самоутверждения.

Объятий нет, никто не держит, но уйти не могу. Ноги не слушаются, как вата. Делаю упор, но твердости нет.

— Хочу поступить в университет. Есть программа, — решаю начать разговор, так и находясь в растерянной позе, обвивая крепкую шею.

— Год начался.

— Знаю. Парень утверждает, есть шанс. Идет набор группы по государственной программе.

— Парень?

Наш разговор звучит слишком тихо. Его голос вогнал в транс. Ничего не могу поделать, полностью тону в карих очах бандита. Ненормально так желать незнакомца, странным образом появившегося в жизни. Держащего в страхе город. Ничего не знаю о нем. Ничего. Тело жаждет продолжения, а разум вопит о наивности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В магазине услышала разговор. Спросила у молодого человека. Он рассказал о конкурсе и прислал необходимый перечень.

— Не бывает так. Похоже на разводную схему для дурочек.

— Что, если нет? Вдруг это шанс? Хочу попробовать. Это никак не скажется на работе.

— Пробуй.

Значение слова не сразу доходит. Постепенно улыбка появляется на лице, зеркально отражаясь в мужчине.

Аккуратно пытаюсь привстать. Кое-как получается пересесть на соседний стул. Сердце разрывается от непонятных чувств. Стучит так громко и быстро, что, кажется, соседи слышат бешеный ритм. Костя покидает кухню, а я так и сижу в попытке утихомирить пульсацию в висках.

Хлопок двери — и слезы вырываются наружу.

Начинаю убирать со стола, но падаю на пол. Боль пронзает душу.

Костя не просто преподал урок за дерзость, он приравнял к обычной доступной девке. Касался там, где никто и никогда не касался. Что ещё хуже, мне понравилось. Если бы захотел пойти дальше, позволила бы. Вот так просто.

Когда подруги рассказывали, насколько хорошо быть с мужчиной, не верила. Варвары, способные только брать, причинять физические страдания. Сейчас сама готова догнать и наброситься. Расплавившаяся лишь за несколько прикосновений.

Хочу большего, любви, поддержки. Мечтала однажды встретить достойного. Создать и построить настоящую семью. Быть той, кем всегда хотела. В итоге позволила незнакомцу зайти дальше, чем положено. Стать девочкой на одну ночь.

Мне нравится его уверенность, непоколебимость. Но я никто. Вещь для развлечения. Осуждала девушек, готовых мириться с этим, сама же превратилась в развратную игрушку.

Глава 29

Не замечаю, как быстро пролетают три недели.

Утром звонок от хозяина, раздача ценных указаний, блюдо под заказ, часто нужно было ещё расфасовать по тарам, которую предварительно необходимо купить, а ночью садилась за учебники.

Костя не считался со мной. Каждый день кто-то из охраны приходил на обед или попросту заезжали забрать очередной заказ. Несколько раз меня доставляли в тот особняк в помощь официантам и поварам во время необычной встречи. Такого каравана машин и коридора телохранителей не видела даже в кино.

Сегодня начинается новая жизнь.

Пальцы снова крепко сжимают студенческий билет, до сих пор пахнущий свежей краской.

Странно, конечно, того парня ни разу не видела. Интересно узнать, поступил или нет. Легче, если знаешь хотя бы одно лицо. Недоумевающие взгляды студентов в деканате не дают покоя. У одного даже недоеденный сандвич выпал изо рта, когда рассказала о государственной программе.

Падаю на кровать звездочкой, бездумно уставившись в белый глянцевый потолок. Этот миг навсегда останется в памяти. Когда после опьяняющей победы настает полная прострация.

Минут двадцать лежу, наслаждаясь невесомостью. После иду на кухню. Ставлю чайник и достаю из пакета аппетитный пончик, только что купленный.

Сутки до нового года, до новой жизни. В народе утверждают, зима — время чудес, приятных мгновений, волшебства. В декабре загадываешь желание, в январе ждёшь осуществления, а в феврале пожинаешь плоды и наслаждаешься.

Наливаю кипяток, с наслаждением вдыхая ароматные пары. Даже они сейчас кажутся волшебными.

Телефон по привычке лежит на виду, но экран так и не загорается. Два дня никаких звонков. На душе непонятное смятение. Он словно предоставил свободу, чтобы смогла сосредоточиться на последнем главном экзамене. Как же хочется поделиться новостью. Первый шаг на пути к мечте сделан, а разделить радость не с кем.

— Костя?! — едва дверной звонок прозвучал, бегу к двери.

Распахнув, широко улыбаюсь, но в ответ мне улыбается совсем иной человек.

— Привет.

— Матвей.

Мужчина проходит, вежливо разуваясь и вешая дорогостоящее пальто в шкаф.

— Проезжал мимо, решил наведаться. Жрать охота, не передать как сильно.

— Константин не предупреждал о приезде, но что-нибудь придумаю.

Бегу к холодильнику, вынимаю остатки последней роскоши. В последние дни от сильных волнений ничего не ела, так что выбор небольшой.

— Только курица и картошка.

— Этого будет достаточно, — не стесняясь, берет руками крыло и враз обгладывает. — Как ты? Рассказывай.

— Хорошо. Поступила в юридическую академию.

— Молодец. И умница, и красавица, и готовить умеешь, и разбираться в законах будешь. Стоит мне присмотреться к тебе.

Подмигивает, я смущенно плетусь за чашкой кофе.

В целом компания Матвея мне нравится. Мужчина часто шутит, много говорит и не похож на бандита, но есть в нем что-то ещё. Это не авторитет или власть, совсем иное.

— Спасибо. Побегу. Костян в роли наследника не слишком жаловал, сейчас и вовсе загнал ребят. Каждый переживает утрату по-своему.

— Утрату? — ужасная догадка подстегивает мысль. — Павел Петрович...

— Да. Болезнь. Не было шансов.

— Когда?

— Четыре дня назад. Вчера состоялись похороны. Спасибо ещё раз за обед.

Закрываю дверь, отчетливо собирая пазл. Вот почему отдраивала особняк, и те грозные люди внутри.

Ему необходима поддержка, кому, как не мне, знать потерю близкого человека. Часто нужно всего лишь находиться в одной комнате, положить руку на плечо, ничего не произносить.

Без раздумий звоню Матвею и напрашиваюсь с ним.

За время ожиданий успеваю приготовить тарт с грушей и сыром бри. Давно заметила, из фруктов Костя больше предпочитает именно груши. Блюдо достаточно простое, не отнимает много времени, минимум ингредиентов.

Матвея встречаю у подъезда, тот удивленно хмурит брови, а я ссылаюсь на очередной заказ.

Немного слукавила, но ради благого дела. Если строг к подчиненным, то боль потери крепка. По себе знаю.

В особняке пусто. Непонятная давящая тишина моментально настигает, едва перешагиваешь порог. В квартире хотя бы слышен шум мегаполиса, здесь же безжизненность.

— Олеся? — едва завидев меня, произносит Александра Ивановна.

Куда же без неё. Стала забывать непонятный негатив.

— Привезла к чаю, — протягиваю противень, робко переминаясь с одной ноги на другую. Всего лишь предлог, маленькая хитрость, истинную причину раскрою одному человеку.

— В доме траур, а ты везешь сладкое?

— Часто горечь можно поправить только добавив сахара.

Домоправительница скривила недовольно лицо, но я не собиралась отступать. Мне все равно на мнение незнакомой женщины. Здесь только ради него. Хочу поддержать, каким бы опасным ни был.

— Хозяина нет. Можешь...

— Подожду в гостиной, — обрываю женщину. — Только сначала оставлю тарт.

Гордо расправляю осанку, поднимая нос выше, и не спеша прохожу мимо под тем же гнетущим взглядом.

Никто не идёт следом, но предчувствие навевает: Александра Ивановна не отстанет, тем более после высказываний выскочки.

На кухне сталкиваюсь с теми же двумя девушками, которые также с интересом разглядывают меня.

— Добрый вечер, — выдыхая, проговариваю.

— Здравствуйте, — звонко отвечает стоящая ближе ко мне темноволосая горничная.

— Могу поставить здесь противень?

— Ну… вообще-то... — продолжает все та же девица в белом переднике и воротничке.

— Это для Константина Павловича.

— Да. Конечно. Оставляй.

Вот ведь зубастая, так-то нельзя, но упоминание определённого имени решило разом вопрос. Что за люди здесь работают?!

На дальней стороне кухни моментально освобождается место.

— Спасибо.

Произношу и тут же стараюсь выйти. В этом особняке мне явно не рады. С другой стороны, почему должно волновать?

В гостиной подхожу к камину, касаюсь пальцами мраморной отделки, разглядываю мозаику.

Не удалось толком узнать Павла Петровича, но скорбь проносится по телу. Именно здесь, на этом месте, впервые увидела хозяина. Доброго дедушку с изрядно поредевшими прядками на висках, серьезными глазами и уверенным голосом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Присаживаюсь на шикарный диван в классическом стиле и с отделкой деревом. Прямо напротив камина. Огонь не умею разжигать, даже если бы могла, не рискнула.

— Вместо того чтобы сидеть и прохлаждаться, шла бы и накормила ужином Константина Павловича.

— Костя здесь? Когда пришёл? Не видела.

— В кабинете.

Не грымза ли? Сложно по-хорошему сказать? Хотя бы упомянуть Косте о моем присутствии.

Плетусь по коридору практически по памяти. Была в той стороне один раз, когда впервые привезли в особняк.

Дверь открыта. Он сидит спиной, широкую спину обтягивает атласная рубашка чёрного цвета. Волосы зачесаны назад, а голова опущена.

Под рёбрами мгновенно начинает щипать. Воспоминания возвращают в тот вечер, и приятные мурашки расползаются вдоль позвоночника, заставляя задержать дыхание. Взгляд сам останавливается на пальцах, которые умело вгоняли тело в забытье. Предательская слабость обволакивает разум.

Тихо делаю шаг, затем ещё один и ещё. Опускаю руку на плечо, мужчина тут же хватает. Реакция хищника, моргнуть не успеваю, как прижата спиной к его груди с зажатым горлом.

— Леся?

Боюсь пошевелиться, двинуться с места. Медленно опускает руку и отходит.

— Никогда не подкрадывайся так.

— Извини. Не думала.

— Что здесь делаешь?

— Привезла грушевый тарт.

— Зачем? Не припомню приказа.

— Дело не в приказе. Хотелось поддержать.

Отходит к бару и наливает горячительную жидкость в квадратный стакан. Залпом выпивает, немного сморщив нос.

— Думаешь, мне это нужно?

Неожиданно спрашивает, но звучит как пощечина.

— Да, — оборачивается, но не обнаруживаю жестокости.

Эмоции, парящие вокруг, — это боль и усталость. Наверное, поэтому решаюсь приблизиться к зверю.

— Я поступила в академию. Поужинаем?

Улыбается уголками губ, утвердительно кивает. Первая покидаю кабинет и добираюсь до кухни. Противень стоит прямо там, где оставила два часа назад. Предполагала, испортят, выкинут, но в первозданном виде не сохранят. Тот случай, когда чертовски приятно ошибиться.

Не с первого раза нахожу тарелку, но Костя не торопит.

— Вкусно, — первое, что слышу. И, как маленький ребёнок, начинаю светиться от радости.

— Спасибо.

— За правду не благодарят.

— После смерти мамы мне нужна была поддержка. Переживать потерю в одиночестве сложно. Вот я и подумала.

Протягивает руку в попытке прикоснуться, как ошпаренная отпрыгиваю назад.

— Боишься?

— Ни к чему хорошему объятия не приведут. Для тебя, возможно, норма, когда девушки покорны. Но я не прощу себя за… за... — слова застревают в горле.

— За что?

— За продажу тела. Прислуга, не более. Часто лишнего наговариваю, ругаю, пытаюсь доказать очевидные вещи, за что получаю. Я усвоила последний урок. Не хочу повторения.

Откидывается на спинку стула, повернувшись к окну. Немного усмехается и покидает кухню, не проронив ни слова.

Задела самолюбие красавца, но ты никогда не узнаешь, насколько сильно жажду повторения. Как мечтаю ощутить крепкие объятия, захлебнуться в поцелуях и утонуть в ласке. Никогда не произнесу, как перевернул маленький мир.

Глава 30

Поднимаюсь по старой памяти в спальню на втором этаже. Время девять, как вернуться — ума не приложу. Не подумала даже взять карту, из налички только мелочь, оставшаяся от сдачи в пекарне.

Разрешения на то, чтобы остаться, не спросила, Костя ушел слишком быстро. Надеюсь, не будет возражать.

— Куда?

— А?

— Куда ты идёшь?

— В комнату, — так и подмывает договорить «Грымза Ивановна». Следит за мной, что ли?

— Константин Павлович не давал никаких распоряжений.

— Тогда идите и спросите у него.

Складываю руки и надменно смотрю прямо в лицо.

— Гостевая спальня занята, отведу в другую.

Женщина продолжает путь, недолго думая, решаю догнать. Выбора нет, нужно где-нибудь остановиться. Других спален, кроме той, которая наверху, не знаю.

Мы проходим через всю кухню, выходим в очередной коридор. С одной стороны три двери, с другой — окна в пол. Александра Ивановна дергает за вторую ручку, пропуская вред.

— Комната прислуги здесь.

Ехидная улыбка озаряет лицо «Медузы Горгоны». Если и думала задеть, то идея лишь немного увенчалась успехом. Понимаю, кто я — очередная горничная в богатом особняке.

— Большое спасибо, — невозмутимо произношу. — В этой части дома никогда не бывала. Буду знать.

Домоправительница фыркает и с грохотом закрывает дверь.

Первые секунды стараюсь расслабиться после старательного унижения. В последующие секунды мозг включается, начинаю осматривать временное пристанище.

Небольшая комнатка в серых тонах. Полуторная кровать вдоль одной стены, двустворчатый шкаф вдоль другой. Окно загораживает белый тюль.

Здесь нет ничего, даже отдаленно напоминающего роскошь верхних этажей. Простое хлопковое постельное белье в мелкую клетку, темное покрывало.

Лучше, чем ничего. Выдыхаю и ложусь на кровать, моментально проваливаясь в сон, так и не разобрав ее предварительно. Видимо, стресс последних дней сказался на организме.

Когда открываю глаза, на улице еле проскальзывает утренний луч. Вокруг царит та же тишина. Особняк безмолвный, нет в нем жизни.

Хочется умыться, привести себя в порядок, но где на этаже ванная — домоправительница не рассказала.

Перед зеркалом кое-как распутываю волосы пятерней. Хорошо, что на голове три волосинки, как любила проговаривать мама, заплетая меня в школу. Колтунов нет.

На кухне никого не обнаруживаю. В коридоре слышен бас мужчин. Один точно узнала.

— Не знал же.

— Не знал или не хотел знать?

Подхожу ближе, и разговор становится отчетливее.

— Что такого? Че так взъерепенился?

Звук чего-то тяжелого тупым гулом зазвучал в тот момент, когда вплотную приблизилась к двери.

— Помни. С кем разговариваешь!

— Прости. Девочка сказала — заказ.

— Девочка! Сказала! — таким ярким и одновременно спокойным голос никогда не слышала. — На кого работаешь?

— Что за бред?

— На кого? — резкий вопрос, не терпящий неповиновений.

— На тебя.

— Тогда ответь… почему выполнил приказ незнакомой взбалмошной девицы? Зачем притащил в особняк?

— Ошибка.

— Ошибки дорого обходятся.

— Да, но...

В этот момент кто-то толкает вперёд, и я в прямом смысле ввалилась в кабинет, ловля парализующий взгляд Кости.

— Подслушивала, — произносит охранник за спиной.

— Спасибо, Кабан. Дальше сам.

Слова брошены с неким презрением. Новый болезненный укол колет под ребрами.

Костя привстает с массивного кресла, на котором восседал, как король, неспешной, хищной походкой приблизился к своему человеку.

— Зачем позволил остаться на ночь?

— Он не позволял, — шевелю губами, не понимая, как именно.

— Поедешь на склад.

— Сколько человек взять?

— Ни сколько. Сам разрулишь ситуацию.

Матвей открывает рот, но Костя взмахом руки предостерегает. Мужчина склоняет голову, роняет встревоженный взгляд на меня и удаляется. Звук двери звучит, как захлопнутая клетка. Снова один на один с хищником, только уже страха нет.

— Разнюхивала.

— Нет.

— Предупреждал, — резко хватает за плечи и тянет вверх. — Не вздумай следить и добывать информацию.

— Хотела поддержать, — на удивление спокойно произношу. — Видимо, ошиблась. Прости. Когда умерла бабушка, я была слишком мала. Потеря прошла не сильно. Смерть матери переживала трудно. Думала, поддержка не помешает, так же как когда-то нуждалась я.

Хватка слабеет, хоть и не была сильной, так же легко и спокойно продолжила, сдержав слёзы:

— Это ты помог с поступлением. Государственной программы нет и никогда не было.

Впервые на лице такого человека, как Константин, вижу удивление.

— Хотела поблагодарить. Для работы горничной или помощницы заработала немного. Заданий слишком мало. Позволил жить в роскошных апартаментах. Пошла на ухищрение только ради тебя, но, кажется, совершила очередную глупость.

— Давно узнала о поступлении?

— Не такая наивная дурочка, какой видишь.

— Леся…

Делает шаг ближе, а я назад.

— Не знаю, почему так относишься к людям. Не доверяешь, злишься, девушек ненавидишь. Если считаешь неправильным приход, должен наказать меня. Матвей не при чём. Солгала. Всем солгала ради тебя. Только ты знаешь истинную причину прихода.

Сжимаю край кофты, лишь бы не заплакать. Снова повелась на глупые инстинкты. Этот человек из другого мира, сам произносил не раз. Нет любви, слабости, привязанности. Ему не нужна поддержка, потому что нет боли утраты.

Выдерживать давящий взгляд становится невыносимо, разворачиваюсь и иду к выходу, когда сильная рука притягивает за талию. Вмиг лопатками чувствую сталь грудных мышц. Ровное дыхание едва задевает волосы, привычные мурашки бегут по позвоночнику вниз. Мягко проводит рукой по щеке, медленно разворачивая лицом. Слеза все же скатывается, но Костя ловит ее. Гладит мою щеку и резко сдавливает в объятиях.

Не понимаю, как и когда, но именно рядом с ним мир становится другим. Как мишка, большой и сильный, который укрывает защитой. Обнимаю в ответ, невероятное тепло проникает вглубь сердца. Все плохо закончится для меня, но сейчас хочу одного: чтобы никогда не выпускал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31

Костя

Стресс, похороны, покушение и разборки — слишком много событий за последнюю неделю. Ее тепло, милая улыбка, искренняя забота раз за разом пробивают броню. Броню, которую годами выстраивал, абстрагируясь полностью от чувств.

Ее взгляд чистый. Как бы ни обманывался, как бы ни старался найти зацепки, эмоции искренние.

— Не ищи поводов там, где их нет.

Произношу, проводя по нежной девичьей коже. Утираю остатки соленой влаги. Голубые глаза сияют ярче любых звезд. Знаю, причиняю боль, но дать волю увлеченности не могу. Не имею права. Да и не чувства это вовсе. Скорее животный инстинкт. Сломать недотрогу, подчинить себе. Как только доберусь до сладкого, азарт пройдёт, но не у неё. Ее влечение останется. Разбитое сердце склеить сложно, часто просто невозможно.

— Позавтракаем.

— Спасибо, не голодна.

Разом вышибает равновесие. Не могу привыкнуть, насколько быстро умеет собраться. Скрыть эмоции и держаться. Не каждому взрослому мужику под силу, а тут восемнадцатилетняя девушка, которая и жизни-то не нюхала. Не думаю, что дело только в домашнем насилии. Скрывает что-то ещё. Такой характер закаляют не только поверхностные шишки вроде абьюзера отчима, есть что-то более серьёзное.

— В поступлении нет моей заслуги.

— Ты организовал.

— Верно, но без привилегий. Иными словами, должна пройти экзамены сама. Сдать рефераты, выучить программу семестра. Только в этом случае возможно зачисление. Захотела — поступила, максимальная нагрузка не помешала.

Удивленно смотрит, слышу, как в белокурой головке созревает возражение. Какая же милая. Отводит взгляд, не вымолвив ни единого слова. Вправду выучила урок. Отвечает ещё дерзко, но не остро. Смягчает углы.

Хватаю за подбородок, разворачивая к себе.

— Выпьем кофе.

Молчание. Неуверенный кивок. Глаза стали ещё ярче. Алые губы манят. Как же сложно удержаться. Без макияжа, натуральная чистая красота. Как ангелочек.

Подталкиваю к выходу, придерживая за талию. Леся ускоряет шаг, вырываясь из рук. Словно это мне нужно, словно действительно я нуждаюсь в поддержке, а она готова оказать. Черт! Вправду. Пару минут назад именно я не позволил уйти и крепко обнял.

В столовой к завтраку все готово. Повар по привычке готовит исключительно диетические каши, творог и морковно-тыквенную запеканку. Надо бы разнообразить меню, но сил менять нет. Нужно время. Стол накрыт на одного, девушка зажимается, но удается усадить на стул. Подзываю Александру Ивановну, спустя минуту приносит дополнительные приборы. Все же замечаю какую-то недосказанность. Управляющая не пытается угодить, тарелку скорее бросает, нежели передает. Да и Олеся не обращает внимания на нее, едва та появляется быстро забрать посуду.

Завтракаем в тишине. Допивая остатки кофе, начинаю разговор:

— Ничего не съела.

Пожимает плечами.

— Привыкла, наверное. Ночью старалась вызубрить билет, ложилась, когда время переваливало за три. Подъем всегда ранний. Заготовки, магазин, упаковка, уборка. Так что времени на еду почти не оставалось. В лучшем случае обед, в худшем — только ужин.

Немой укор собственной совести больно отдает в уголки припрятанного прошлого.

Заставил работать на грани возможного. Могла заболеть, сорваться, но намеревался проверить, насколько продвинется в попытке заполучить мечту.

Урок от случайной бабы, странным образом ворвавшейся в мою жизнь.

— Приветствую. О-о-о… Леся. Как давно здесь? — бесцеремонно ворвавшись, начинает Рома.

— Чего тебе?

— Письмо передать. Надеюсь, позавтракал.

Возвращаю взор, но она опережает:

— Приберусь и отправлюсь домо... на квартиру, — с поправкой произносит.

— Кабан подбросит.

Выхожу, друг передает копии договора. Важная сделка закрыта. Прекрасное завершение года.

— Хотел отпроситься.

— Отпроситься?

— Отвезу супругу в Таиланд.

— Почему не Мальдивы?

— Мечтала именно там провести медовый месяц, если помнишь, сам испортил прекрасный момент.

— Подставился тогда не на шутку.

— Спасибо, что вступился.

За спиной слышен звон битого стекла и негромкий возглас.

— Что там еще произошло?!

Направляемся с другом в сторону кухни. Рука касается дверной ручки, и притормаживаю, услышав звонкий голос Леси и тонкий домоправителя.

— Имеешь ли представление о стоимости?

— Нет, — спокойно говорит малышка.

— Тебе полгода придется бесплатно работать.

— Не только мне, но и вам.

— Что?

Усмехаюсь над спокойствием девочки. Нарочно выводит из себя Александру Ивановну?

— Вы — управляющая особняком, отвечаете за все. Получаете заработную плату. Как так получилось, что не уследили за тарелками?

— Как смеешь? Выскочка. Таких служанок, мечтающих забраться в постель к богатому хозяину, было много. Их сразу увольняли. Константин подобных не рассматривает. Человек другого круга. Не корчи из себя леди. Прислуга навсегда останется прислугой. Если поставил в один ранг с обслуживающим персоналом, значит, четко очертил, кто ты для него. Сейчас выбор за тобой. Вернуться к обязанностям, качественно выполнять работу, получать хорошие деньги или собственноручно испортить все.

Рама усмехается, хлопает по плечу, показывая на выход. Я киваю, друг удаляется, и я захожу внутрь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 32

Перепалка мгновенно затихает. Леся растерянно отводит взгляд. Горничные возвращаются к работе, одна управляющая уставилась мне в лицо.

Никто из присутствующих не затевает разговор, а тишина начинает злить. Складываю руки и напускаю хмурый вид.

— Александра Ивановна, что здесь за шум? — подталкиваю к началу беседы, раз уж никто не готов взять первое слово.

— Новая служанка разбила сервиз.

Олеся устремляет немой укор на женщину. Мне даже нравится эта в ней черта. Дерзкая, способная отстоять собственное мнение. Никогда не задавал лишних вопросов, решения принимал единолично. Брал ответственность, а с ней хочу по-другому. Чувствую, нужно иначе.

— Хочешь сказать что-то? — спокойно спрашиваю девушку, одновременно боковым зрением замечаю удивление домоуправляющей.

Ещё бы! Сам себя не узнаю. Ранее никогда не вникал в разборки слуг. К чему? Есть же домоправительница. Исключения составляли молоденькие шалавы, в первые дни пытавшиеся запрыгнуть в постель. С такими разговор короткий. За дверь без выходного пособия и сносных характеристик.

— Здесь нет моей вины, — бойко произносит. — Скорее досадное недоразумение. Александра Ивановна передавала тарелки, я не успела перехватить.

— Почему обвиняют?

— Новенькая. В доме свои законы, а я прислуга в квартире.

Улыбается, а у меня внутренности переворачиваются. Не понимаю, от чего именно, но «служанка» царапает слух. Совсем не подходит для чистого человечка. По факту права, только лишь нанятый персонал. Прислуга, выполняющая команды по щелчку.

— Приберитесь. И перестаньте орать на весь особняк.

— Да, Константин Павлович.

Спешу на выход. Необходимо быстрее добраться до офиса. Мечтаю лично увидеть лицо дяди Лени, когда швырну документы о контрольном пакете акций спорной компании предателя.

На встречу прибыл заранее, но ни в назначенный час, ни позже авторитетный вор так и не пришёл. В конце дня появились две шестерки. Пришлось стиснуть зубы и обсудить детали с ними. Война с влиятельным и все еще держащим на контроле город человеком мне не нужна.

Домой возвращаюсь ночью. Весь город в пробках, сутки до нового года, люди куда-то спешат.

Устало поднимаюсь в спальню, в особняке тихо. Прислуга давно спит, часть охраны тоже распустил, лишь несколько человек. Всегда стараюсь идти навстречу.

Если парни хотят побыть пару-тройку дней с семьей, ни в чем не провинились, не вижу причин для отказа. Конечно, кому-то все же приходится дежурить.

Откуда-то за окном послышались залпы салютов. Яркий свет озарил комнату.

Началось. Даже в таком посёлке закрытого типа звук так или иначе прилетает.

Цвета быстро сменяются, от белого до темного, от светло-молочного до бордового.

Подхожу к окну, когда голубой цветок расцветает на небе.

Как глаза Леси.

Леся!

Совсем забыл вызвать ей машину.

Хватаю мобильник и набираю номер. Ничего. Абонент не отвечает. Снова набираю, вновь переключение на автоответчик.

Спускаюсь в кабинет, чтобы найти девочку по камерам.

Где она? Почему не берет? Приказал всегда оставаться на связи. Доиграется мелкая зараза.

Рассматриваю записи с момента появления.

От увиденного поднимается волна негодования. Бегу в комнату, но перед дверью решаю постучать.

Звук быстро перемещающихся ножек заставил сердце участиться.

Невольно кладу руку на грудь. Не паника вовсе, нет. Некое непреодолимое волнение. Страх от неизвестности. Страх за чужую жизнь, которую периодически проверяю на прочность.

— Почему здесь?

Не хотел грубить, но раздражение вырвалось наружу.

Девушка невозмутимо смотрит все еще заспанным взглядом, но бескрайними, как горизонт, глазами. Волосы чуть взъерошены, одна щека розовее другой. Вылитая куколка.

— Нет денег, — ставит руки в бока. — Люди без команды босса шагу не сделают. Кто такая, чтобы указывать? Предвкушаю последующие расспросы, налички при себе нет, карты тоже. Признаю, поступила опрометчиво. Поторопилась и выбежала из дома, не подумав о будущем. Повелась на эмоции. Усвоила и этот урок. Не повторю ошибку.

— Почему не отвечала на звонки?

— Мобильный телефон сел. Зарядку не взяла.

— Почему находишься в комнате прислуги?

— Где мне быть? Тут мое место.

В этот момент нервы натягиваются. Девчонка ровно и спокойно разговаривает. Меня прям бесит это. Выворачивает наизнанку. На все даст ответ. Не как раньше, бойко, дерзко, бросает вызов. Сейчас слишком холодная.

— Можно спросить? — с лукавством щурит глаза, не дожидаясь ответа, продолжает. — Всегда начинаешь предложения с «почему»?

Чего?! Издевается? Что возомнила?

Только хочу возразить, как Олеся начинает смеяться. Так звонко и беззаботно, что на душе становится легко. Разом эмоции взяты под контроль, нет гнева.

— Извини. Очень много вопросов от человека, который держит на контроле город, — и вот тут уже полностью делается серьезной. — Тебе известно все. Ответь, почему здесь? Зачем пришёл?

Стою и смотрю. Девочка задала обыденные, ничего не значащие вопросы, ответ дать не в силах. Идиотская ситуация.

— Доброй ночи, — так и не найдя подходящих слов, брякаю первое, что приходит на ум

— Спокойной ночи.

— Можешь перебираться в комнату наверху. Предполагаю, будет удобнее.

— Спасибо, но не стоит. Правда, не стоит выделять одну из горничных, другие будут завидовать.

— Как угодно.

Почти сбегаю от злосчастной двери, от белокурого ангела, мечтающего погубить в грехе.

Что же она со мной делает?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33

Леся

Нежно проводит по щеке, очерчивает скулы, губы.

Вернулся. Быстро, внезапно. Зачем? Почему?

Карие очи невесомо скользят, у меня учащается пульс.

— Костя.

— Тш-ш-ш, — вновь касается подушечкой пальца губ.

Умолкаю. Замираю, смотрю во все глаза, стараясь не моргать. Гипнотизирует жгучим взглядом, зрачки расширены, между нами слишком мало расстояния. Второй рукой касается головы, начинает играть с волосами. Плавные движения расслабляют. Резкий захват на шеи, от неожиданности охаю и тут же получаю горячий поцелуй. Мы так и стоим в дверях. Воздуха не хватает. Становится слишком душно. Его движения языком уверенные, опьяняющие.

Я обвиваю могучую шею, касаюсь пальцами аккуратной щетины.

Руки проникают под кофту, тело отзывается легкой дрожью. Он стягивает ее и отстраняет бюстгальтер. Инстинктивно пытаюсь прикрыться, но предупреждающее покачивание головы останавливает.

Вновь наши губы смыкаются. Позволяю зарыться в густую шевелюру. Словно взлетаю и падаю на что-то мягкое. Лежу на спине, он нависает надо мной, ощущаю тяжесть мужского тела. Возросшее обоюдное желание, которое больше и больше разжигается во мне.

Горячие губы опускаются на шею, плечо и касаются набухшей груди. Лаская и всасывая.

Предательский стон вырывается изнутри. Хочу сопротивляться, это неправильно. Все неправильно. Я игрушка в руках хищника, но оттолкнуть не в силах. Он хуже похмелья, хуже азартной игры.

Слышу звук молнии на джинсах, еще больше порчу идеально прическу, одновременно закидывая ноги ему за спину.

Остатки разумного сметаются, как только прикасаюсь к идеальному торсу.

Кубики, проработанные боковые мышцы, бицепсы. Он — мечта любой девушки. Вернулся ко мне, чтобы сделать своей. Быть в его власти, подчиняться.

— Хочешь этого по-настоящему? — спрашивает бархатным голосом.

Провожу рукой по накачанным предплечьям.

— Леся, ответь. Леся...

Имя тонет в собачьем лае.

Поворачиваю голову на звук и резко открываю глаза.

— Сон. Только фантазия.

Грозный рык доберманов и низкий бас охранника, секунда — за окном снова тихо.

Хочу встать и понимаю, что сильно сведены бедра. Со стоном выдыхаю, устремляя взор к потолку.

Костя проник глубоко. Забрался под кожу, под рёбра, в самое сердце.

Пришлось сделать усилие, чтобы привести в порядок мысли и протестующий организм.

Одеваюсь, перед выходом смотрю в зеркало. Вид растерянный.

— Ничего, — успокаивающе произношу отражению. — Со всем справлялась. Справлюсь и с этим.

Уверенно выхожу, прохожу по коридору. Дверь в кухню приоткрыта, голос одной из горничных заставляет притормозить.

Не люблю подслушивать и собирать сплетни, но упоминание моего имени заставляет притаиться.

— Думаешь, вправду хозяин так сильно увлекся, что переступит черту?

— Сама посмотри. Невинный взгляд, сладкий голосок. Когда это Костя завтракал с прислугой?

— Не похоже, чтобы так хорошо относился к девушке. Наравне со всеми особняк мыла. Спит в комнате для слуг.

— Леська специально так делает. Видно, прожженная девица. Поначалу жила же в гостевой. Видно, провинилась, но вчера хозяин лично приходил к ней.

— Лично? Откуда знаешь?

Тут мне становится совсем ничего не слышно, затем и вовсе послышался шум воды. Будто не могли помыть посуду раньше, или что там они делают.

Неудовлетворенное недовольство проходит быстро, как только раздается грохот двери.

— Отчитал меня! Меня! — слышится тонкий голосок.

— Что случилось, Александра Ивановна? Опять эта девушка? Права? — бойкая горничная сопереживательно спрашивает.

— Видите ли, нельзя было Олесю переселять вниз, в комнату для прислуги. Что мне оставалось? Она ведь обычный персонал. Нанятая с улицы.

— Вы правы. Нет вины, выполняли работу. Все, что от вас требуется.

— Дай воды, Анют.

— Вот, держите.

Вот ведь стерва какая. И водички принесет, и услужливо поддержит. Сразу не понравилась.

Прислоняю ухо ближе, заглушая негодование.

— Сказал, спальня на втором этаже выделена именно для Леси. Никто не смеет спорить с решением. Если девушка захочет, то переедет и будет ночевать там.

— Может, это любовь? — слышится голос второй горничной.

— Насть, какая любовь?! Неужели не видно, как подставила нашу Александру Ивановну? Наверняка наговорила хозяину, что выгнали в ту комнатушку.

— Думала, комната закреплена для Златы. Женщина сама выбрала ее, — продолжает домоправительница. — Хозяева особняка никогда подобного не позволяли. Она такая милая, заботливая. Общалась наравне с персоналом. Не задирала нос.

— Мне больше по душе Олеся, — продолжила в защиту Настя.

— Что ты понимаешь, — дерзко произносит Аня. — Не заметишь, как всем тут будет заправлять эта выскочка.

— Не думаю, что девушка настолько коварна.

— За работу, — заканчивает домоуправляющая. — Олеся где?

— Спит, наверное, — ехидно звучит из уст бойкой служанки.

— Откуда только привалило такое счастье?

Отхожу неспешно назад, не сводя глаз с приоткрытой двери. Голоса больше не раздаются, только грохот посуды и работающего миксера. На ощупь дергаю ручку и проскальзываю вовремя внутрь. Спустя минуту раздается стук в дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 34

— Доброе утро.

— Доброе.

— Как спалось?

— Отлично.

Улыбаюсь, а внутри бушует настоящий ураган, но чутьё подсказывает: настоящее цунами поднялось у Александры Ивановны. Хоть женщина старается держать лицо, но дергающийся глаз сильно подводит.

— Завтрак почти готов.

— Спасибо.

Женщина уже начала уходить, как тараканы в голове подали сигнал.

— Передайте Анне, конечно же, если вам не сложно, — мило улыбаюсь, стараясь придать невинный вид. — Пусть подготовит посуду, сама накрою на стол.

Домоуправляющую передернуло. Никогда не видела быстро меняющуюся мимику. От яркого возмущения до презрительного гнева. Будет и тебе уроком, но и Косте не спущу выходку. Чего добивался? Хотел подставить? Сказала в лоб, нельзя выделять одного из слуг. Все равно сделал по-своему. Усугубил и без того шаткое положение.

Даю себе немного времени, чтобы управляющая ушла. Шаги стихают, и я выхожу следом, представляя, что ждет на кухне.

— Леся, здравствуй. Держи. Приготовила и сложила, — протягивая поднос с посудой, лучезарно произносит Аня.

— Спасибо.

С большим усилием проговариваю слово. Надо же так ошибиться. Теперь ясно, отчего пристально все время разглядывают меня. Костя не позволял крутить романы в особняке, не опускался до прислуги, сразу увольнял, а тут я. Единственная, к кому приблизился.

В столовой никого. Расставляю неспешно по местам тарелки, блюдца, приборы. Настя приносит еду. Девушка, так рьяно защищавшая меня пару минут назад, сейчас держится отстраненно. Даже не смотрит.

Хочется поблагодарить, сказать «спасибо», но нельзя показывать вида. Отворачиваюсь к большому окну, всматриваясь в белоснежную даль.

Легкие снежинки порхают, создавая ощущение сказки. Они крупные, блестящие, светлые, похожи на звёзды. Могу рассмотреть каждую. Ловлю взглядом один кристаллик, медленно покачивающийся, как на качелях, опускающийся ниже и ниже. Пока не достигает земли, образуя снежную искрящуюся вату.

Не важно, что они хрупкие, как стекло. Главное — холодные и ледяные. Их можно поймать, но невозможно удержать. В руках растают, а потом вновь оживут, превратившись в прозрачный хрусталик замерзшей воды.

Так же и я буду. Всегда стойко переносила боль, потерю, несправедливость. Сплетни незнакомых людей не заденут. Как бы Костя ни старался отрицать, но именно он предоставил шанс. Буду благодарна всегда.

— Красиво. Не правда ли?

— Да.

Вздрагиваю от собственных слов.

— Давно здесь? Как вы это делаете?

— Делаете? — настороженно переспрашивает.

— Твой отец когда-то так же бесшумно подошёл.

Костя ухмыляется, едва приподнимает уголки губ.

— Он мог. Войти и выйти незамеченным — его отличительная черта.

Отходит к столу, галантно отодвигает стул, а я не смею сдвинуться с места. Необычный сон проносится перед глазами. Хочу начать разговор прямо сейчас, выяснить причину, но теперь остро ощущаю слежку. За той стороной двери либо Александра Ивановна, либо бойкая Аня.

— Будешь стоя есть? — бархатный голос низким тембром заполняет пространство вокруг, вырывая из размышлений.

— Нет. Да. В смысле не голодна. Можно отправиться в квартиру. Сегодня новый год.

— Торопишься к кому-то? — устраиваясь поудобнее и раскрывая салфетку, произносит.

— Зачем так? Тебе известно, родных не осталось.

Поворачиваюсь к окну, лишь бы не показаться слабой.

Обхватила себя за плечи, мысленно внушая поддержку.

— Отвезу лично, сейчас выпей хотя бы чаю.

Распахиваю глаза и тут же тону в темноте. Чёрным пятном стоит напротив, загораживая свет. Стойкий древесный аромат ещё больше придаёт шарма.

Отхожу к столу, лишь бы избежать контакта. Так лестно, приятны до беспамятства его опека, забота, внимание. Поддаться искушению не могу, не имею права. Все равно что прыгнуть в пропасть без страховки в надежде, что не разобьешься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35

После завтрака снова убегаю. Большой черный джип полностью подготовлен, спокойно ждет хозяина перед крыльцом. Не даю Косте возможности поухаживать и открыть дверь автомобиля. Без раздумий запрыгиваю в салон.

— Быстро, — пристегивая ремень, произносит мужчина.

— Не хочу задерживать.

Машина издает грозный рык, и я придавлена к креслу. Костя за секунды разгоняет многотонную машину. Такую же опасную, как и сам бандит.

Притормаживаем у подъезда, но выходить не спешу. Лучше начать разговор здесь, чем в квартире.

— Зачем? — мужчина напрягается, устремляя холодный взгляд. — Сделал выговор. Александра Ивановна расстроена. Она всего лишь выполняла свою работу, а из-за меня пострадала.

— Вновь утверждаешь, что не подслушивала.

— Горничные сплетничали. Проверь по камерам. Ответь, прошу. Почему?

— Почему что?

— Создал мне проблемы? Выделил среди прислуги.

— Мир не крутится вокруг тебя, — цедит сквозь зубы, до белых костяшек сжимая руль.

— Должно быть плевать на такую. Простушку, попавшую под колеса богача. Однако ты помог, организовал поступление, дал работу и крышу над головой. Защищаешь.

— К чему ведешь разговор?

— Хочу услышать правду, — сглатываю сухой ком.

— Хочешь услышать?

— Да.

— Тогда вот правда. Не люблю когда кто-то принимает решения за меня. Я выделил комнату. И ты не совсем прислуга. Скорее личная вещь, которой распоряжаюсь по усмотрению. Хочу — выделяю спальню, хочу — нет. Сколько можно повторять, не организовывал поступление. Всего лишь дал возможность, проверял, так ли жаждала осуществить мечту. Или же просто наигранные слова.

— Думаю, дело в другом. Я нравлюсь тебе, но по неизвестной причине боишься признаться даже себе.

— Боюсь? Я? — начинает смеяться, а я понимаю, насколько глупо выгляжу в глазах этого человека.

Сбегаю из машины, запираясь в квартире.

Слёзы душат. Его смех, чёрные очи, насмешливый голос заставляют окунуться в чувство стыда.

Так и не научилась держать язык за зубами. Мужчина, к которому влечет, забавляется с глупышкой. Прислуга никогда не станет хозяйкой. Никогда он не увидит ровню. Сейчас и вовсе подумает, разыграла сцену, привлекая внимание.

Плетусь в ванную. На мне та же одежда, что и была. В особняке ни к чему не прикасалась.

Наивная дурочка верит в глупые мечты.

Нахожу привычный домашний костюм, плед и с головой накрываюсь. Как в детстве, когда снился кошмар.

Звонок в дверь вырывает из дремоты, в которую успеваю провалиться.

На экране домофона высвечивается Костя. Сердце набатом бьет по вискам.

Не знаю, как правильно поступить. Открыть и услышать дальнейший каламбур для одного и драму для другого.

Ему надоедает звонить и сам открывает, сверкая, как молниями, полыхающим взглядом.

— Мог сразу воспользоваться ключом, а не звонить.

Закрываясь, складываю руки перед грудью, но взор не отвожу. Чего уж там. Сама дров наломала — мне отвечать. Одно поняла точно: не убьет, если не предам.

— Не знал, как отреагируешь.

— Что должна выполнить? — смягчая пыл, произношу.

— Убежала. Не договорили. Нужно закончить.

— Не стоит. Не права. Поняла ошибку.

— Не ошиблась.

От неожиданности открываю рот.

— Чувства есть, — договаривает, заставляя кровь остыть, а мозг отключиться.

Один шаг — и Костя рядом. Чернеющие глаза становятся дикими, ледяными. Тело каменеет, боюсь сделать резкое движение.

Нежные губы накрывают мои, заставляя захлебываться в водовороте небывалого желания.

— Вот для чего нужна. Мои чувства на поверхности. Примитивны.

После напористого поцелуя смысл слов не сразу доходит. Когда понимаю, со всей силы толкаю в грудь.

— Для чего тогда такие траты? На тряпки? Жильё? Институт? Даже время? Наши разговоры, казалось, были душевными, открытыми, — не стараюсь скрыть истерику поломанной души.

— Оборванкам рядом нет места. Купил стандартные вещи. Ну, а с умной девушкой всегда приятно проводить время, не только затыкать рот.

— Уходи. Убирайся. Думала, ты не такой!

Прижимает к себе, крепко сжимаю глаза, лишь бы не видеть его. Зачем судьба свела? Почему так больно?

— Леся.

Тёплые крепкие объятия — и я снова маленькая девочка. Начинаю шмыгать носом, но понемногу успокаиваюсь от приятных поглаживаний по затылку. В какой-то момент позволяю себе прижаться, обняв двумя руками. С ним всегда спокойно, безопасно. Хоть он один из самых влиятельных и опасных людей.

— Не могу предложить большего, — начинает беспощадно бить словами. — Только спонсорские отношения. Я прихожу, когда захочу, беру так, как захочу, ты получаешь то, что захочешь.

— Нет, — делаю попытку отстраниться, и нажим становится сильнее, но все такой же бережный.

— Тогда запомни. Не повторяюсь дважды. Нет во мне любви, переживаний, доброты. Тьма — вот то, что заполняет. Слушаешься, как и прежде. Нет — значит, получаешь выговор, как и Александра Ивановна.

Немного отпускает, и я заглядываю в лицо. Венка на лбу сильно бьется, вижу некую борьбу. Слова и мимика идут вразрез или я продолжаю верить фантазии?

— Передумаешь — придёшь в спальню.

— Предлагаешь выбор? Способен брать, не спрашивая.

— Никогда не беру силой. Только по желанию и только избранных.

Уходит, оставляя одну в бездушном холле. В пустоте, которая наполнила без остатка пространство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36

— Что надумала?

— Ничего.

— Неделя прошла. Стоит поторопиться.

— Нужно больше времени.

— Всем не нужно, а тебе нужно.

— А я не такая, как все.

— Права. Особенная.

Парень преграждает путь, пытаясь заглянуть в глаза. Тороплюсь взять поднос, чтобы набрать еды в институтской столовой.

— Брось, никуда не ходишь, — не хотел сдаваться молодой человек. — Заперлась в общаге. Универ. Работа. Учеба, конспекты, лекции. Так молодость пройдет. Пойдём, Леся.

— Дим...

— С Вас пятьсот рублей, — прерывает кассир.

— Оплачу, — тянется за картой парень.

— Не стоит, — торопливо протягиваю наличку, не позволяя взять инициативу.

Неожиданно в университете стали обращать внимание, но я никак не могу пойти на сближение. Костя сильно отпечатался в сердце. Боль от причиненных слов все еще не стихла. Наверное, по этой причине абстрагировалась от всех.

С однокурсником Димой подружились в первые дни моей учебы. Неплохой парень. Показал, рассказал, что и где здесь. Где какая аудитория. Легкий инструктаж о преподавателях, секциях и кружках. Вообще группа отличная. Староста периодически организовывает веселые прогулки, пытается подружить, но за два месяца я так ни разу никуда не сходила.

Вот и сейчас, накануне восьмого марта, ребята собираются в клуб. Мне совсем не хочется, понимаю, нужно выходить, общаться, заводить новые знакомства. В конце концов, расслабляться, но, кажется, все еще жду приказа, очередного поручения от единственного мужчины, для которого ничего не значу.

— В общежитие? — спрашивает Дима, и я киваю, выдавливая лучезарную улыбку.

— Разреши проводить?

— Хорошо.

По дороге молодой человек не умолкает. Мне нравится слушать различные школьные истории. В ответ вспоминаю свои посиделки с друзьями. Когда речь заходит о семье и близких — умолкаю. У него полноценная семья. Отец, мать, младшая сестра. Ещё две тетки и один дядька. До сих пор живы бабушки и дедушки. Все общительны и друг друга поддерживают. Моя семья попросту вычеркнула из списка родственников ненужную сиротку. Близкие давно мертвы, а об отчиме не хочу вспоминать. По правде сказать, если бы была возможность стереть память, с удовольствием бы сделала это. Давно мужчина не появлялся. Несложно догадаться, чья заслуга.

Непонятная тоска скручивает внутренности. С момента той встречи прошло два месяца. Ни разу не виделись, и не слышала о Косте.

— Подумай, ничего не теряешь. Пожалуйста.

— Прав. Пойду.

— Класс. Отлично. Зайду в субботу.

Улыбаюсь в ответ и тут же получаю поцелуй. Тело начинает протестовать. Всеми силами стараюсь не оттолкнуть парня, не обидеть. Его губы совсем иные на вкус. Не такие нежные и горячие.

Мне бы забыть его. Настойчивые ласки и умелые касания, которые до сих пор снятся. Но все въелось на подкорку.

— Прости, — произносит, опустив взгляд.

— За что?

— Тебе неприятно.

— Нет. Вовсе нет. Дай немного времени. Оно мне необходимо.

— У тебя кто-то есть? — немного косится, но все еще пытается не смотреть в лицо.

— Мне нравился один человек, но не я ему.

— Значит, полный псих. Не разглядел, какая ты.

— Возможно, а может, нужна другая. Слишком разные.

— Буду ждать. Столько, сколько понадобится.

Расходимся. Он идёт на остановку, я в старенькую многоэтажку.

По холлу разносится грубый голос Михалыча. Мужчина за что-то отчитывает первокурсника. В целом комендант попался хороший. Пожурит, поблагодарит, даст дельный совет. Но время для него — золото. Опоздания недопустимы. Бывший прапор, что тут сказать. Не пойдет на уступки, ни за что не откроет дверь общежития после отведенного часа. На улице тоже не оставит. Пустит в подсобку. Одна ночь рядом с пауками у холодной стены на изрядно потертом матрасе быстро вырабатывает пунктуальность.

Моя комната на четвертом этаже. Живу с тремя соседками. Две учатся на пятом курсе, одна на втором.

Бросаю сумку на комод и немного всматриваюсь в окно, через которое видна та самая автобусная остановка. Вид не такой впечатляющий, как из квартиры, но лучше, чем могла мечтать.

Из шикарных апартаментов ушла, как только выделили комнату. Не могла находиться там. Идея о заявлении на комнату пришла спонтанно, и уже через неделю переехала сюда.

Здание располагается в десяти минутах от университета, отличная транспортная развязка. Автобусы, трамваи, троллейбусы.

«Он постарался», — шепчет сознание.

Не стал препятствовать уходу. Все же почему не остановил? Наверняка напыщенный мажор решил, что буду благодарна. Прискачу в роскошный особняк и покорно раздвину ноги.

Ничего подобного, Константин Павлович. Не такая. Никогда не стану содержанкой. Сейчас на двух работах пашу. Не важно, что низкооплачиваемые. Не привыкать полы мыть и еду на подносах разносить.

Беру мобильный, единственную вещь, которую прихватила из квартиры, отвечаю в общий чат. Немного скопила денег, могу отдохнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 37

Дима топчется на крыльце старенького общежития в ожидании. Мне приятно внимание парня, но едва хочет прикоснуться, просто взять за руку, как тело вспыхивает протестом. Словно делаю что-то неправильно, словно изменяю… ему.

Молодой человек только улыбается, оттого еще больше злюсь. На себя, на Костю, на весь мир. На ту самую роковую встречу, что свела нас.

Кажется, никогда уже не вычеркну опасного человека из памяти. Его последние слова перед уходом и условия.

— Наконец-то все в сборе, — произносит староста, завидев нас. — Вперёд.

Мы весело двинулись в клуб, непроизвольно начинаю осматриваться. Внутри помещение не такое помпезное и впечатляющее, как у Ахмеда, но класс явно выше. Стены, столики, бар, сотрудники будто пропитаны невероятной атмосферой. Когда-то уже ощущала подобное. Запах самой настоящей власти. Безграничной, опьяняющей.

Осматриваю однокурсников, идущих рядом, они совсем не выглядят как мажоры. Обычные люди.

Дима рассказывал, что из среднестатистической семьи. Откуда тогда деньги на подобные заведения? А в том, что чек здесь высокий, я уверена.

— Дим, слишком роскошный клуб. Как будем расплачиваться?

— Не дрейфь, — обнимает за плечо, притягивая к себе, шепчет на ухо. — У Илюхи здесь сестра работает менеджером. Пропуски оформила. Скидку даст. Часть банкета платит Натахин парень, подарок на прошедшую днюху. Кутить не получится, но лучше, чем пускать слюни снаружи. Жизнь одна, пока есть шанс, нужно использовать.

Не совсем поняла последних фраз молодого человека, но дальнейшие расспросы продолжать не стала.

Молодая девушка в больших круглых очках с тонкой черной оправой приветливо машет, широко улыбаясь возле одного из столиков. Предполагаю, та самая сестра одногруппника.

— Приятного вечера, — слишком низким голоском произносит. — Вот бонусная карта. Надеюсь, останетесь довольны. И... — выдерживает паузу, осматривая всю компанию. — Не будет проблем.

— Какие проблемы, систер?! Потусим немного и домой.

Одобрительно кивает, через минуту официант приносит поднос с графином и протягивает меню.

Все общаются, смеются, а у меня странное предчувствие. Возможно, всполохи прошлого дали знать. Когда разбила бутылки с дорогостоящим виски, стоимость которых сейчас перед глазами, ярко напечатана на изящных бархатных листах. Далее ход событий разворачивался слишком стремительно.

Дима немного толкает локтем, заставляя встрепенуться.

— Возьми салат, — вновь шепчет.

— Спасибо, — отвечаю, понимая, что заметил мою растерянность.

Ребята уводят на танцпол. Музыка, крутой диджей, свет. Поначалу мышцы деревенеют, сложно двигаться, но с каждой новой песней раскрепощаюсь. Позволяю отпустить проблемы, мысли, воспоминания. Сосредотачиваюсь на данном моменте.

Сегодня я здесь. Мне весело. Я студентка, сессия позади. Жизнь круто изменилась. Смогу воспользоваться удачей.

Периодически возвращаемся за столик. Пробую очередной коктейль, самбуку и какие-то маленькие шоты. Или, как просветили, шутер.

Сама вытягиваю Димку в центр. Свет кажется более и более ярким, манящим. Выпитый алкоголь дает полную свободу. Не замечаю, как начинаю флиртовать и заигрывать с ребятами. Один даже предпринял попытку подойти, но однокурсники не позволили. Пьяная беседа чуть не заканчивается дракой. Охрана незаметно поспевает. Тихо и мирно уводят часть парней.

Вечеринка продолжается до тех пор, пока не сталкиваюсь с подругой.

— Леся? — неожиданный оклик. — Леська.

Бросается с объятиями девушка с фатой на голове. Изящная, стройная, ухоженная. Блестящие длинные локоны, дымчатые глаза, веерные густые ресницы.

— Марина? — неуверенно проговариваю, человек напротив никак не напоминает ту простую девочку с высоким хвостом или пучком на голове. В мешковатой одежде и с рюкзаком на спине.

— Неужели так изменилась? — надувает губы и тут же смеется.

— Сильно. Только голос прежний.

— Звонила. Почему не отвечала? Как ты?

Пожимаю плечами, пытаясь найти подходящие слова.

— Учусь на юриста.

— Слышала о потере. Мне жаль, — участливо кладёт руку на плечо.

— Ты? — перевожу тему и касаюсь фаты.

— Девичник справляю. Свадьба через месяц.

— Месяц?

— Да. Виктор бизнесмен, поэтому придётся сопровождать в одной из поездок. Приедем за неделю до бракосочетания. Так что время останется только на сборы и последние приготовления.

— Повезло. Поздравляю.

— Права. Слишком счастлива.

Бит становится сильнее, диджей ставит необычную композицию, и понемногу выходим на улицу. Благодарна за это. Глоток свежего воздуха мне необходим после изрядно выпитого спиртного.

На крыльце Маринка закуривает тонкую сигарету. Под светом фонаря рассматриваю заново знакомую. Маникюр, короткое платье и точеная фигурка. На безымянном пальце красуется огромное кольцо с одним переливающимся камнем.

— Вышли через чёрный ход.

— Мой жених непростой человек. Двери распахиваются сами собой, — ещё лучезарнее становится. — Бывает нелегко, много слухов вокруг, но мне так спокойно с ним, безопасно. У тебя кто-то есть?

Мотаю головой.

— Приходи на свадьбу. Друг неженатый.

— Спасибо, не думаю, что такие люди заинтересованы в простушке вроде меня.

— Мой отец вообще военный, а Виктор бизнесмен. Представляешь, какая пропасть, — хихикает и отбрасывает окурок. — Один суровее другого. Но все сложилось как в том фильме. Он — влиятельная фигура, а я впервые села за руль старенькой десятки и въехала в зад его крутого Мустанга. Он не стал кричать или ругаться, а я так боялась, что пошла ва-банк. Упрекнула за резкое торможение.

— Рада за тебя. Случай один на миллион. Нужно возвращаться. Друзья будут искать.

— Ну вот. Опя-я-я-ять, — потянула девушка.

Обернувшись, замечаю двух приближающихся амбалов.

— Виктор — настоящий параноик. Охрана таскается повсюду. Даже сюда пришла, в клуб самого Тимура Адьялова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хочу уточнить, кто это, но не успеваю. Один утягивает Марину, другой хватает меня. Подруга приказывает отпустить, но однотипные, ничего не обозначающие лица не реагируют.

Становится страшно, чёрный джип с полностью тонированными стёклами тормозит впереди. В сознании щёлкает, кусаю руку мужчины. От неожиданности выпускает, и со всех ног возвращаюсь в клуб. Когда до двери остаётся совсем чуть-чуть, жесткий захват — и я лечу в воздух, на плечо бездушной машины.

— Отпустите. За что? Прошу.

Колочу что есть сил по спине. Слезы начинают литься. Не понимаю происходящего. Как вещь, бросают на сиденье.

— Жди здесь. Хозяин приедет с минуты на минуту.

— К-к-а-кой х-хоз-зя-ин? — от колотящейся паники не могу четко задать вопрос.

Мужчина скалится, подается сильно вперед. На лбу появляется кровь. Тяжёлая туша падает на асфальт.

Отползаю дальше и зажмуриваю глаза. Кто-то резко дергает за ногу, успеваю лишь вскрикнуть.

— Теперь расскажешь всю историю.

Резко открываю глаза, не в силах больше оторваться. Налюбоваться красотой и настоящей мужественностью. Близко наклоняется и поднимает на руки. Так бережно и мягко, что внутри начинает давить.

Все те месяцы, которые старательно проживала, заставляя себя сосредоточиться на учебе и работе, прошли впустую.

Я влюбилась. Сильно.

Внутреннее признание ломает меня. Ломает силы. Плачу, утыкаясь в стальную грудь.

Усаживает аккуратно в машину, как маленького ребёнка, укрывая в крепкие объятия.

Боюсь взглянуть в лицо. Словно прыгаю в пропасть. В бездну. Без страховки, надеясь на чудо.

Не решаюсь на расспросы. Просто позволяю увезти в неизвестность. Правда в том, что с ним готова на что угодно. Как бы ни смотрел, что бы ни говорил, чувство безопасности рождается только рядом с этим мужчиной.

Глава 38

Подъехав к уже знакомому подъезду, Костя аккуратно помогает выбраться из салона. Бережно поддерживает, словно представляю какую-то ценность. Если отпустит — разобьюсь.

— Расскажи все. Будет легче, — усадив на стул, отстраненно произносит.

— Что хочешь услышать?

— Все. В частности, как стала продажной девкой.

Звук металлического голоса режет не только слух. Словно вырывает саму жизнь. Душу.

— Отпусти, — вспыхиваю остатками сил.

— Куда пойдешь? В клуб? Находить очередную проблему? Пьяную компанию?

Слишком грубо отчеканивает слова.

— Зачем следишь? Зачем помог?

— Как познакомилась с Сычом? Что предложил? Втереться в доверие и нанести удар?

Дергаюсь в сторону двери, боль щиплет нутро. Как мог такое сказать? Подумать?

Ловко перехватывает за талию, притягивая к себе. Тепло натренированного тела сильно обжигает. Ранил до невозможности: быть рядом, чувствовать обеспокоенность и гасить надежду в зародыше.

— Отпусти. Прошу, не надо, — плачу, срываясь на крик. — Зачем удерживаешь? Появляешься вновь и вновь. Мучаешь меня. Ставишь клеймо. Почему?

— Успокойся.

— Нет, — бьюсь в сильных руках, как выброшенная на берег рыбка. — Не торгую собой. Ничего не знаю. Хотела сбежать из того страшного дома. Запрыгнула в багажник, когда машина остановилась, выпрыгнула. Там на складе встретила тебя. Почему не веришь? Почему? Все сказала, ни к чему мучить. Случайно. Все произошло случайно.

Крепко держит, как только оставляю бессмысленные попытки вырваться, крепко обнимает.

— Тише, маленькая. Тише.

— Хочу другую жизнь. С мамой, с бабушкой. Не знать страха, погони и… тебя.

Сильное тело мужчины замерло, окаменело при последних словах. Мы просто стоим, если пожелает, то раздавит. Одной рукой свернет шею. Вернулась к началу. Когда боялась, ждала смерть и мирилась с неизбежностью, а он подарил надежду.

— Верю тебе, — наконец проговаривает.

Поднимаю распухшие от слез глаза, пытаясь прочесть хоть что-то в лице опасного человека. Замечаю спокойствие, но все равно где-то на дне совсем чёрных глаз черти ждут команды разжечь огонь.

— Расскажи мне все. Попала в беду, пытаешься выбраться, но игра очень рискованная.

— Не играю в подобные игры.

Вытирает остатки слез, притягивая к могучей груди. Тяжелый древесный аромат начинает действовать, как успокоительное. Звук ровно бьющегося сердца вводит в очередной транс.

Он так умело контролирует мои эмоции. Тело совсем не протестует — наоборот, откликается на прикосновения. Неужели это и есть настоящие чувства?

— Как попала в переплёт?

— Не понимаю, о чем речь.

— Как познакомилась к Сычом?

— Кто это?

— Леся, — угрожающе смотрит.

— Правда, не понимаю, — слёзы предательски скатываются с ресниц.

— Сказала, спряталась в машине. Выбежала на складе.

— Да. Отчим... Отчим, — от стыда отвожу взор в сторону. — Отдал кому-то в уплату карточного долга. Два человека завязали мне глаза и выволокли прямо из дома. Повязку сняли только в просторном особняке. Женщина по имени Эвелина упомянула о хозяине, который должен был определить судьбу. Сутки наблюдала за охраной, камерами. Ночью удалось выбраться. У ворот заметила машину и укрылась в багажнике. Дальше появился ты.

Молчание повисает в воздухе. Набираю побольше воздуха в легкие и устремляю взгляд. Мужчина сосредоточенно смотрит. Внутренняя интуиция подсказывает, что глубокие размышления связаны отнюдь не со мной. Я лишь небольшой кусок в истории.

— Ладно. Давай поступим так, — берет в ладони мое лицо, вглядываясь в него. — Сходи в душ и освежись. Потом поговорим.

Провожает до ванной, запрещая запираться. Даже не перечу. Становится все равно, войдет он или нет. Что будет дальше.

В отражении зеркала вновь появилась непонятная девушка. Растрепанные волосы, размазанная тушь, опухшие веки.

Не знакома с правилами. Не осознаю, куда втянута. Что делать и как быть.

Включаю кран и отчетливо понимаю: выхода никогда не было и не будет. Сколько бы не бежала, новый виток проблем нагонит. Начну шантажировать Константина, и опасный бандит раздавит меня. Не пожалеет. Убегу от него — окажусь в лапах отчима или тех страшных ребят.

Тёплые струи воды не помогают расслабиться, лишь больше отвечают на немые вопросы.

— Организуй встречу, — доносится голос Константина с балкона.

Не пытаюсь тревожить. Внимание полностью приковано к ножу на кухонном столе. Неосознанно тянусь к изящной рукоятке. Рассматриваю переливающийся рисунок, а затем откидываю дальше от себя.

Что делаю?! Столько сил потратила на то, чтобы выжить, и так умереть сейчас? Сдаться? Никогда. Только когда поймают. Если поймают.

— Что... — звук проносится эхом. — Что собиралась сделать?

Быстро оказавшись рядом, трясёт меня.

— Отвечай.

— Ничего. Ничего.

Смотрю в лицо, читаю волнение. Если уж суждено умереть, то не хочу жалеть о том, чего не сделала. Единственное, о чем мечтаю — стать его. Подчиниться любимому, окунуться в страсть, пусть даже он это отрицает.

Дрожащими руками берусь за край кофты и тяну вверх. Костя делает шаг назад, наблюдая и разглядывая меня с интересом. Отступать поздно, нахожу силы и перехожу следом к джинсам.

— Остановись, — приглушенно произносит. — У тебя стресс. Жалеть будешь.

— Не догадываюсь о дальнейшей судьбе, но понимаю, чего хочу именно сейчас. Это мой выбор, но не опошляй его деньгами.

— С огнем играешь.

— А ты со спичками.

Стягиваю джинсы, оставаясь в одном белье под пристальным вниманием бандита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 39

Костя смотрит ровно, лишь чаще начинает дышать. От пристального взгляда хочу закрыться, но, как только сжимаюсь, мужчина вновь приближается. Отводит неспешно мои руки и проводит по краю бюстгальтера. Поддевает бретельку и оттягивает вперед, затем резко отпускает.

От знакомого касания тело вспыхивает огнем томления. Что-то натягивается внутри, а Костя продолжает изучать реакцию. Как хищник, водит по шее, вдыхая аромат моего волнения.

— Уверена?

— Да, — тихо произношу.

— Помоги с рубашкой.

Голос звучит так притягательно и вкрадчиво, что привычные мурашки скользят с головы до пят.

Встречаюсь взглядом и нахожу там только похоть азарта взять то, что предложила.

Руки все еще дрожат, но удается справиться с пуговицами.

Костя накрывает мои губы, одновременно расстегивая и сбрасывая лифчик.

— Продолжай, — ласково шепчет на ухо, прикусывая мочку, пробивая тело острыми иглами. — У тебя отлично получается.

Руки опускаются на тяжелую пряжку ремня. Сердце начинает выпрыгивать. Стеснение захлестывает. Секунда, вторая — тяну язычок молнии вниз.

Поднимаю испуганный взгляд. Он рассматривает меня, каждое движение, каждое изменение в настрое.

Аккуратно проводит по коже, давая время привыкнуть. Вновь сминает мои губы, уверенно толкаясь языком. Непроизвольно отвечаю, становится совсем тесно и душно. Нежный поцелуй, постепенно перерастающий во что-то большее.

Пальцы сплетаются, он играет со мной, с моей реакцией. Скованность постепенно отпускает. В какой-то момент вместо пальцев ощущаю что-то большое и твердое.

Вспыхиваю в понимание, пытаюсь одернуть.

— Тихо, маленькая, — придерживая меня, произносит ласково Костя. — Там тоже я.

Накрывает ладонью, направляя движения вдоль всего разгоряченного возбуждения.

Карие глаза начинают чернеть, а зрачок — расширяться.

Сейчас зверь в моей власти. Он дал право управлять им. Касаться его. Наблюдать за подчинением.

В какой-то момент осознаю, как сильно хочу его. Как пусто без него.

Он словно понимает это. Берет на руки и переносит на кровать, неспешно стягивая изрядно намокшие трусики.

Усмехается, а я снова краснею. От стыда, насколько сильно потеряла контроль и остатки самообладания. Пытаюсь зажаться, но Костя задает вопрос:

— Ты действительно этого хочешь?

— Да, — твердо произношу, потому что не могу иначе. Хочу почувствовать, каково это — быть с любимым человеком.

Отходит, достаёт из прикроватной тумбочки фольгированный пакетик, а у меня сердце начинает биться в конвульсиях.

Сейчас случится. Все произойдет. Стану его на одну ночь, потом... потом...

Вновь тяжелое мужское тело оказывается на мне.

Умелые пальцы заставляют прогибаться и идти навстречу. Кажется, изучил меня лучше, чем я.

Его нежные губы проходятся по телу, обводя и лаская вершины груди. Без стеснения провожу по волосам, портя идеальную прическу. Никогда не думала, что так остро буду ощущать мужчину. Хотеть до безумия, раскрываться для одного-единственного.

Разгоряченная плоть упирается в мягкое, полностью податливое лоно. Смотрю внимательно, но ничего не происходит. Лёгкое поглаживание по щеке и спокойный голос.

— Уверена? — чувствую напряжение его натренированных мускулов, с каким усилием сдерживается, но все равно дает право. Сейчас не он хозяин, а я. Вижу, как готов уступить, если передумаю. Вижу, как сложно, но если отступлю, потеряю и его, и себя навсегда. Тогда точно все будет кончено.

— Не спрашивай. Просто возьми меня.

Сама подаюсь бёдрами вперёд, насаживаясь в нетерпении. Один резкий толчок, ощущение наполненности проносится внутри. Нет боли или дискомфорта.

Он распахивает шире глаза, замирая на доли секунд. Опытный мужчина понял сразу, наверное, поэтому прекращает церемонии. Сильнее и жёстче берет меня всю без остатка. Выбивая стоны. Движения резкие, быстрые, безжалостные.

В какой-то момент тело напрягается, скручивается в конвульсиях, затем резко расслабляется. Приходит некая лёгкость, и я улетаю в невесомость.

Однако Костя не намеревался останавливаться, тем более после того, как понял, что я не невинна.

С лёгкостью переворачивает и ставит на четвереньки, заставляя прогнуться так, как ему нужно. Вновь уверенные толчки, искры вылетают из глаз. Голос срывается, как ни стараюсь подавить стон.

Так ярко, остро, желанно. Звуки соприкосновения, запах — все смешалось сейчас. Тело скручивается в очередной эйфории. Падаю, не в силах выдержать такого напора. Костя слишком ненасытен, он не понимает, что мое тело все еще не подготовлено для подобного.

Чувствую, как рука скользит по лицу, отодвигая непослушные прядки, касается плеча и проходит по ложбинке груди. У меня нет сил для продолжения. Возразить даже не могу, настолько сильно устала.

Наблюдаю через полуоткрытые веки и ощущаю невесомый приятный шелк, остужающий разгоряченное тело.

Прикрываю полностью глаза, но до сознания доходит звук воды. Вскоре наступает тишина, темнота полностью забирает в объятия.

Немного времени спустя шорох слышится где-то рядом, но я боюсь проснуться. Встретиться с реальностью. Я знаю, что будет. Точнее, догадываюсь.

Когда дверь хлопает, переворачиваюсь на спину. Слеза медленно сползает по щеке.

Он ушёл. Предупреждал. Предостерегал, но наивная девичья натура рисовала иную картинку.

Кого обманываю? Что делаю? Он тот, о ком мечтают, представляют рядом. Вокруг него все время вьются шикарные красотки, готовые на все ради внимания Наследника. Я же девчонка, возомнившая, что нужна. Возомнившая, что могу играть во взрослую и опытную. Могу увлечь такого мужчину. Пора признать правду. Нет, даже не так. Смириться. У мужчин типажа Кости всегда эффектные, броские, запоминающиеся девушки. Умеющие преподносить себя в обществе. Знающие себе цену. Образованные. Что могу предложить я? Любовь?

От осознания безысходности слезы обиды скапливаются сильнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поворачиваю голову и начинаю поглаживать лежащую рядом подушку. Она все еще примята, пропитана им. На мне также его аромат, который старательно разносил ночью. Его ненасытные метки. Правда в том, что сама предложила. Он только взял и ушёл, как и планировал.

В ванной пытаюсь отмыться от воспоминаний, как вот так просто предложила, как, срывая голос, кричала его имя, как сладостно сокращались мышцы. Только вновь и вновь возвращалась в ночь. Безумной и пылкой.

Если бы только остался, задержался на мгновение, я бы рассказала, что он первый мужчина. И то, что было, вовсе не то, чем кажется. Сейчас... Сейчас напридумывает, что я дешевка. Продажная женщина, предложившая себя богачу.

Глава 40

Костя

— Все прошло отлично, — невозмутимо произношу, усаживаясь в кресло напротив.

— Наслышан. Вчера пропустил партию в покер, — протягивает стакан с отборным коньяком, сам же распечатывает очередную сигару.

— Не тянуло на азарт.

— Знаю, на какой азарт тянуло, — усмехаюсь, следит до последнего. — На ужин зашёл к Олесе, следом поехал к Злате. Переводчица так сильно зацепила?

— Вы тоже не монах.

— Девушка вскружила тебе голову, а ты должен занять мое место. К чему риск?!

— Злата отлично справляется с выделенной обязанностью, но кружить голову умеет лишь в постели.

— Перестань паясничать. Я говорю о Лесе.

— А что с ней?

— Характер бойца. Будет царапаться, но не сдастся. На язык остра, может и отпор дать, и приласкать. Ваши истории схожи. Прошла долгий путь, но рассказывать, жаловаться, просить о помощи не станет.

— Что ещё? О чем были утренние разговоры на прогулке? Что я упустил?

— Рядом с ней ты тот самый парень. Признаться, рядом с девушкой даже мне дышится полной грудью. Ее никогда не заинтересуют деньги или власть, лишь чувства. Искренние, чистые. Уже начала изменять тебя.

— Никто не сможет изменить. Тем более баба.

— Так и пусть останется лишь бабой. Злата только замена, сам в глубине души понимаешь, но отрицаешь. Долго будешь ходить вокруг? На сколько хватит выдержки?

Напрягаюсь от точных слов. Прямое попадание. Поднимаюсь с кресла и делаю шаг по направлению к двери.

— Стоять! — рявкает Павел Петрович. — Я ещё не закончил.

Стискиваю зубы, но перечить не могу. Приходится вернуться на место.

— Погубишь ее. Не примет статус постельной грелки. Нужен весь, целиком. Признаю, удалось встретить ценность среди стекляшек. Но страдать будет рядом. Семья, любовь, дети — недопустимая слабость.

— Не убираю просто так людей.

— Разве это пытаюсь донести? — удивленно смотрю, но понять разговор не могу. Не клеится что-то. — Не ломай девочку. Цепляется за тебя, видит истинного, и ты становишься податливее. На троне нет места милосердию. Оставишь близко — получишь два исхода. Первый — сломаешь. Второй — потеряешь шанс на месть. Отпустишь — сможешь взлететь. Станешь самым влиятельным и опасным.

«Опасным!» — эхом звучит голос папочки и один из последних разговоров.

Закручиваю кран в душе и обматываю бедра полотенцем.

Чтобы осуществить план, должен стать опасным. Рушить прежние устои и строить свои. Создавать мир, где буду править. Вокруг полно наемников, которым заплатили миллионы за голову Наследника, а я думаю о благополучии непонятной девушки с улицы. О недопустимой слабости.

Выхожу в комнату и застываю в дверях. Стою, как последний кретин, любуясь истерзанным тельцем.

Леся мирно посапывает, сжавшись в маленький комочек. Такая хрупкая, миленькая.

Кровь вновь начинает приливать вниз. Сжимаю руки в кулаки.

И так выжал, мог навредить. Как мальчишка, не мог насытиться. Когда понял, что не невинна, башню снесло. Необъяснимая ярость накрыла.

Кто был первым? Как отдалась? Кому?

Подхожу и укрываю куколку вновь одеялом.

Любит она, что ли, сбрасывать его во сне и мерзнуть, свернувшись калачиком?

Ерзает забавно носиком, заставляя улыбнуться. Сердце колет непонятной истомой. Прислоняю руку, ощущая протест. Впервые за последние семь лет.

Павел Петрович был прав. Рядом с ней я — это я. Жажду узнать историю. В первую очередь, кто посмел тронуть. Если бы был контакт по доброй воле, то знала бы, как управляться с мужчиной, не зажималась бы. Что-то не так. Выясню все. И если не понравится...

Адреналин начинает расползаться по венам. Лишь небольшая мысль, а я готов разнести все к чертям.

Ты действительно заглянула глубоко в душу. Я верю тебе. Верю, что подставили, втянули в игру.

— Что же мне делать с тобой? — шепотом задаю вопрос.

В миллиметре от того, чтобы не взять снова податливое тело. Наблюдать за наслаждением и сладкой испариной.

Приказываю себе уйти отсюда и остыть.

На кухне сперва хватаюсь за мобильный. Очередная выработанная привычка. Так кстати пригодившаяся сегодня.

Сыч прислал сообщение о встрече.

Давно пора.

Как можно быстрее одеваюсь, в последний раз бросаю взгляд на кровать, где лежит простая девочка, увидевшая больше, чем другие, и стремительно ухожу.

Хотел бы остаться, устроить допрос со всем пристрастием, но нужно срочно устранить проблему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 41

По дороге перевариваю информацию последних дней. Все пазлы разом сложились воедино. Так просто. На поверхности. Чутье никогда не обманывает.

На подъезде вижу караван охраны. Три бронированные тачки, опытные снайперы. Виктор тренирует своих людей не хуже меня, может, лучше. Отборные пацаны. Никто просто так не попадает в команду. Не зря главарь быстро освоился. Гены никуда не деть — настоящий представитель династии преступного мира. Дед, отец, дядька.

Со мной лишь один человек. Взял с одной целью: либо донести слух о перемирии, либо разнести слух о скорой гибели. Пан или пропал. Все равно для всех умер давно. Только она осталась. Неожиданно появившаяся белокурая девушка с пухлыми губами и острым языком. Умеющая проявлять характер, цепляться, видеть истину, но не терять хорошего в себе. Действительно настоящая ценность. Интересно, что напридумывала утром, когда не нашла в постели.

Черт! Вокруг столько людей, оружия, опасности, а я продолжаю думать о Лесе. Голубоглазой куколке, которой нанес рану.

Как только машина тормозит, незамедлительно покидаю салон. Не любитель прелюдий.

— А ты и вправду бесстрашный, — будничным тоном протягивает конкурент.

— Тут страх ни к чему, — отвечаю в такт.

— Слух ходит, на мою территорию зашел. Взял кусок и им же расплатился.

— Не думал, что сам Виктор Сычев на сплетни ведётся. Может, доказательства имеются?

— Имеются.

Кивок в сторону одного из людей — и незримая тишина повисает в воздухе. Смотрим с ненавистью друг на друга, да так сильно, что можно застрелиться от одного лишь взгляда. Что тут скажешь. Оба у власти. Оба хищники. Оба в игре. Уступить — значит прогнуться.

Спустя минуту в руках мужчины оказывается папка. Надменно передает фотографии, о которых мне давно уже все известно.

— Как-то не вяжется с тобой. Подготовился бы получше к встрече, — бросаю очередной взгляд на файлы. — Здесь ничего, а вот я подарочек принес.

Протягиваю флеш-карту.

Сыч хоть и прямолинейный, но дела ведет осторожно, взвешивая детали, но сглаживать углы так и не научился. Любит нарываться, крушить, после взвешивать ситуацию.

Мы проходим вглубь небольшого здания, заходим в одно из помещений, где стоит ноутбук.

Устраиваюсь на диване аккурат напротив стола, чтобы как можно лучше разглядеть поражение.

— Интересная информация. Отдашь подлинник?

— Безусловно.

— И все копии?

— Конечно.

— Что попросишь взамен?

— Мир.

Виктор немного теряется от такого, затем начинает смеяться. Матерый волк всегда сможет взять себя в руки и не упустить выгоду.

— Неожиданно. Почему?

— Почему бы нет? Он хотел столкнуть нас, мы поступим иначе. Кроме того, делить нам нечего. А вот заручиться поддержкой друг друга неплохо.

— Неплохо, только как объяснишь укрытие девки.

Внутри начинает бурлить ярость. Никто не смеет называть ее так. Только вот правила знаю и показать слабость не могу. Иначе инстинкт ищейки проснется, ни дружбы, ни нейтралитета ждать не нужно.

— Не интересуюсь швалью.

— Как тогда объяснишь слежку? Выделил отдельную квартиру. Только не говори, что дорога.

— Нет. Это ты по части бережливости. Для своей девушки охрану организовал лучше, чем у президента.

Неожиданно выброшенные слова точно попали в цель. Взгляд стал ледяным, мышцы на лице дрогнули. Девушка рядом — это не просто очередная кукла, что-то особенное для мужчины. Секунда уходит на то, чтобы вернуться к прежнему состоянию.

— Верни мое, и мы квиты.

— Рад бы вернуть, но только не принадлежит тебе. Твой бордель стоит на моей земле.

— Что ты несёшь?

— Твой брат продал участок, здание, всех жильцов.

— Подкупил наркомана, — непринужденно продолжает конкурент. — Хитрый план.

— Ну-ну-ну. Перестань. Был бы бесконтрольным, не вёл дела бы. Твой брат только балуется и толкает героин, в остальном отличный малый.

Сыч отходит от компьютера, всматриваясь в окно. Интересно бы узнать мысли. Хотя слушать очередные проклятия в свой адрес не самое интересное занятие.

— У меня свадьба через месяц. Пришлю приглашение.

Выдает сухо, с неким усилием, затем подходит и сам протягивает руку. Принимаю рукопожатие.

Перед уходом перебрасываемся несколькими фразами о будущем бизнесе. Даже шутим.

В особняк не спешу. Выждать нужно. Сперва осматриваю тот самый бордель. С торговлей телами лично не имел никаких дел. Лишь с общей казной, когда приносили бабки, чтобы давал разрешение на работу на моей земле.

Дяде Лене не понравится. Должен был убить конкурента, подмять участок под себя. Скорее всего, расчёт был, чтобы убрали меня. При любом раскладе коронованный остался бы в выигрыше. Выскочка снова переиграл, поступил по своему, взял и заключил перемирие. Расширил влияние.

Как только машина паркуется в гараже, отпускаю часть дежурящих людей. В последние месяцы на грани держал. Пусть отдохнут. Мне тоже выключиться и включиться заново необходимо.

Выхожу в коридор, звонкий недовольный голосок доносится до уставшего сознания, и на душе становится как-то невыносимо тепло.

— Он — хладнокровная змея. Бесчувственный робот, — недовольно складывая руки на груди, произносит Олеся.

— Видимо, речь обо мне.

Девушка вместе с Матвеем обращают взор на меня. Мужчина не удивлен встрече, что ж, признаться, ошибся.

— Да, — едва отойдя от шока, уверенно впечатывает девушка.

Вглядываюсь жадно в личико, цепляясь за густые реснички и бескрайние, сейчас собирающие грозовой вал глаза. Она выпрямила спинку, уверенно приняла оборону. Ни намека на боль или волнение, хотя понимаю, как сложно приходится. Уверен, не простит предательства. Должен объясниться, как и она.

— На каком основании удерживаешь? — продолжая нахохливаться, более дерзко произносит. — Это статья о незаконном ограничении свободы человека.

— Серьезно?!

У нее страх отсутствует напрочь. Осадила при подчиненных. Это ж надо так!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мысленно делаю выговор, наказывая во всех позах. Даже чувство усталости прошло.

— Оставлю, а то как бы под руку не попасться, — со смехом добавляет Матвей.

— Нет. Закончим, затем свободен.

— Как же я? Или ты не слышал?

— Леся, — делая паузу, произношу, напуская вид. — Остынь. Ты здесь, потому что так надо. Если хочешь вернуться в тот дом, пожалуйста, дверь открыта.

Малышка умолкает, закусывая нижнюю губу. Грубо обошелся. Ей и так сложно, но сперва компаньон. Поставлю точку в деле о Наследнике. Пора на арене показаться новому Беку.

Глава 42

— Коньяк? Виски? — войдя в кабинет, указываю на мини-бар.

— Нет. Спасибо, — устало бросает Матвей и садится в кресло.

— Объяснишься?

— Рассказал все, что знал.

— Не понимаю зачем. Избавился бы разом от меня и Сыча. Занял бы лидирующее место.

— Думаешь, так важна власть? Есть же ещё совесть.

— Смешно.

— Обхохочешься, — впервые за все время вижу серьезность поведения. — По молодости попал в переплёт. Такой замес был, не выбраться. Влиятельный человек помог. Взамен должен был. Сказал, в один день придет за долгом, что попросит, то должен выполнить.

Делает небольшую паузу, собираясь с мыслями. А я не тороплю. Вижу, как тяжело. Желваки начинают двигаться, ноздри шумно втягивают воздух. Видимо, неприятная история.

— Три с небольшим года назад в дверь постучали. На пороге квартиры стоял тот самый мужчина, только теперь в статусе коронованного вора, — напряженнее продолжает. — Деваться было некуда. Сделка есть сделка. Он велел разведать обстановку и доставлять информацию.

«Три года назад», — протягиваю мысленно слова на повторе. Именно тогда Павел Петрович упомянул о преемнике. И первым о решении узнал лучший друг по кличке дядя Лёня.

— Мне пришлось втереться в доверие к старику, — продолжил собеседник. — Собственно, плохого не желал. Служил исправно. Затем из тюрьмы вышел ты и поставил город на колени. Заслуги заслуженные. Статус заполучил достойно. Взлетел круче отца, хотя ваши отношения нормальными назвать нельзя.

— Обычные, — одергиваю. — Как у криминального человека и неожиданно обретенного отпрыска.

Собеседник встряхивает головой, словно отгоняя догадки. Верное решение. Не лезь в это дело, а то прилететь может.

— Дальше историю знаешь. Когда Бек во всеуслышание огласил имя наследника, на тебя устроили настоящую охоту. Проверку. Жали и нажимали со всех сторон. Сыч к власти незадолго до тебя пришел. Упертый мужик, враз пошёл наперекор дяде Лене. Не прогнулся, как и ты. Вот авторитетный вор решил столкнуть двух непослушных баранов лбами. Если оба не умрете, то один точно сгинет. Все лучше, чем ничего. При любом раскладе хозяин в выигрыше.

— Кроме одного.

— Кроме одного, — повторяет. — Ты опасен тем, что непредсказуем. Из другого мира или с иной подготовкой. Берешь что нравится, но управлять невозможно.

— Допустим. Как во всем Леся замешана?

— Никак. Девушка — сирота. Отчим — скотина, родня отвернулась. Если бы пострадала, никто бы мстить не стал. Дядя Лёня давно сочинял план, вот девочка и подвернулась. С одной стороны, случайно появилась на дороге, случайно прихватила флешку, случайно сбежала.

— С другой — все указывало на подставу от Виктора, — заканчиваю за собеседника фразу.

— У него в рядах тоже есть длинные языки. Сказали, отданная незапачканная девка сбежала из-под носа. Из суперохраняемой зоны. Сопоставил два и два. Затем подкинул файл Сычу. Все подтвердилось. Картина в голове мафиози сложилась моментально. Девочку специально подослали, та сперла документы, когда Наследник взял под охрану, ясень пень, кто заказчик.

— Когда на Олесю напал отчим, в подъезде моего дома отключились камеры. Твоих рук дело?

— Жаль стало. Вы гонялись друг за другом, а она тонула в закручивающейся воронке криминала. Мне нужно было расшевелить подонка, чтобы на глаза попался.

— Привлечь мое внимание.

— Да.

— Как ты ещё жив?

Матвей пожимает плечами.

— Как и обещал. Вторую часть сделки выполню. Все уже подготовлено. Пластический хирург ждёт в назначенном месте. Личный самолет заправлен. На реабилитации поживешь в Израиле. Когда снимут швы, будешь мёртв. По сценарию погибнешь от моих рук. Предательство стоило жизни. Просто и прозаично. Новый паспорт создашь сам. Контакты и деньги найдешь в дорожной сумке на борту частного рейса.

Подхожу и протягиваю руку.

— Удачи в новой жизни.

Молча принимает рукопожатие и кивает, словно отвечает на собственные внутренние вопросы.

Незримо осознаю, как много вокруг покалеченных судеб. Как ярко можем ошибаться о людях.

— Выскажу мысли? — стоя на половине пути, вновь заговорил.

— Чего уж там, выкладывай.

— Отпусти Лесю. Не достоин малышки. Не для такого. Жизнь Наследника далека от любви. Все время погони, страх, нападения. В один момент сломается. Ее чувств не хватит на двоих.

Мужчина разворачивается и, насвистывая, уходит. Дверь прикрывается, а я, замерев, смотрю в пустоту. До безумия хочется возразить. Крикнуть, что я все еще тот самый простой паренёк с окраины. У которого нет денег, а есть мечта. У которого нет власти, а есть характер. У которого все просто.

Слова застревают в горле, потому что нет его больше, скоро и вовсе ничего не останется.

Бесконтрольный мрак отражается очередным разрушительным ядом в сердце.

Нет места ни здесь, ни там. Это в первый раз сложно избить человека, приставить пистолет к голове. Сейчас все обыденно. Матвей прав. Леся сломается от испытаний рядом со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 43

Леся

Мечусь по гостиной, словно животное в клетке, на которого все ходят и смотрят. Ни выбраться, ни принять решение. Все определено на годы вперёд. Прописано за него. Нет мнения или воли.

Со стоном выдыхаю. Не до конца осознаю, откуда взялась то ли паника, то ли злость. Эмоции перемешались. Спутались в клубок, который трудно развязать.

Что мне делать? Куда двигаться дальше?

Подхожу к догорающему камину и усаживаюсь по-турецки прямо на пол.

Тлеющие огоньки приковывают внимание, расслабляя мышцы и разум. Танцующие языки пламени действуют гипнотически, уводя в невесомость. Потрескивание дров и теплота комнаты придают умиротворенность.

Тяжёлые шаги раздаются позади, и напряжение вновь возвращается. Понимала, рано или поздно пришлось бы встретиться. К тому моменту должна была подготовиться, но не сегодня. Боюсь обернуться, посмотреть на него.

Мужчина усаживается рядом. Немного двигает догорающие угольки. Даже боковым зрением вижу скованность движений.

— Не удивлён, — выдает спокойным тоном.

От непонятных слов поворачиваю голову, чтобы столкнуться с искушением. В карих глазах отражаются всполохи от камина. Пленяющая красота на грани безумия. Волна чего-то темного зарождается внутри, разливаясь непонятным томлением. Разум моментально начинает подкидывать непристойные картинки ночи. От волнения и сосредоточенности пересыхает во рту. Ещё этот черный костюм, который, словно вторая кожа, обтягивает идеальное тело, подчеркивая соблазнительные изгибы.

— О чем речь? — наконец произношу.

— Сидишь на полу, когда вокруг полно шикарной и комфортной мебели.

— Мне удобно.

Немного усмехается и отводит взор.

— Зачем я здесь?

— Временные меры. Сейчас свободна. Никто не будет преследовать.

— Но… сказал... те люди...

— Все улажено.

— Для чего тебе это? Любая будет рада иметь такого покровителя. Мог переключиться на кого угодно.

— Мог, но только девушка напротив настоящая. Неподдельная. Живая.

Сердце пропускает удар. Неужели он тоже что-то чувствует ко мне? Пара из нас выйдет странная, но крайне интересная. Скучно точно не будет.

— Задам вопрос, только ответ должен быть честным.

Цепляется бездонным, но мягким взглядом. Приходится кивнуть в ответ.

— Кто был твоим первым мужчиной?

Вопрос звучит неожиданно. Внутренности неприятно стягиваются, в особенности от яркого контраста между насилием и наслаждением.

— Хочу вернуться в общежитие.

— Леся.

Вскакиваю, не в силах продолжить разговор. Быстро спешу к выходу. Костя перехватывает, зажимая в угол. Отвожу глаза, но он цепляет подбородок.

Его пальцы ледяные, а взгляд иной. Спокойный, но совсем чёрный.

— Что случилось? Ты не такая, чтобы перед кем попало раздвигать ноги.

Сглатываю сухой ком горечи. Чувствую, как слезы скапливаются, пробиваясь сквозь стиснутые зубы.

Память — точно те угли в камине. Тронешь — и вновь пламя. Хоть и погасли, почти исчезли, но обжечь и причинить боль могут, если притронешься.

— Я не знаю, — голос звучит хрипло, губы едва шевелятся.

— Иди сюда.

Придвигает за талию и обнимает. Так тепло и безопасно никогда не было. Он открывает новый мир, новую меня. Никогда не делилась той пережитой ситуацией. Ни с одной живой душой. Пытка, в которую загнал мозг, спасая от безумия, выстроил непробиваемую стену. Поклялась, что никто и никогда не узнает, не обидит, не навредит. Стану сильной. Не покажу эмоций, чтобы не сломаться. Но сейчас, прямо в эту минуту, Косте удалось невозможное. Он понял сам. Ответ нужен лишь для подтверждения.

Влага стекает по щекам, быстро оставляя след на дорогостоящей рубашке.

Константин отклоняется, утирает пальцами лицо. Трепет проносится в сердце. Ему не все равно.

Поднимает на руки, а я не могу оторваться от него. Бесстыдно рассматриваю бандита, открывая неожиданную нежность.

Он садится в кресло, усаживая меня на колени, прижимая к груди. И я возвращаюсь в детство. Как маленький ребёнок, которому ничего не угрожает. За которого родители решат. Помогут с проблемами.

Устраиваюсь поудобнее, рукой начинаю теребить пуговицу. Он выжидает, давая время собраться.

— Отчим играл в карты. Время от времени собирались в квартире. После смерти мамы стал чаще выпивать. Так что собутыльники стали частыми гостями дома. За неделю до моего семнадцатилетия была игра. Старалась не выходить из комнаты, но физиология.

Делаю паузу и тут же ощущаю бережные объятия и тёплые поглаживания. Невероятно, но это придаёт сил.

— Когда выходила из ванной, незнакомый мужчина схватил и пихнул в комнату, где сидел отчим и ещё один человек. Помню, как неизвестный за спиной сказал, что хочет. Отчим согласился отдать в счет полного списания долга. Ещё один игрок просто вышел, неодобрительно качнув головой. Дальше все происходило как в кошмаре. После... После… незнакомец кинул сотку, приказал купить лекарства от последствий. Сдачу велел оставить, наценка за девственность.

Я умолкаю, а Костя не шевелится. Замер как статуя. Стало казаться, совершила ошибку, рассказав о страшном секрете. Очередное ощущение грязи и брезгливости подкатывает к самому горлу.

Дергаюсь от небывалого смущения, но крепкие пальцы сжимают крепче. Поднимаю взгляд и вижу лишь непробиваемый арктический холод, от которого зарождается фобия.

— Сейчас поздно. Переночуешь в особняке. Завтра отвезу в город.

Утвердительно киваю и делаю попытку встать, но снова взлетаю вверх.

— Помогу подняться. В прошлый раз перепутала спальни.

— Не надо. Прошу.

— Когда уже запомнишь, что перечить Наследнику нельзя.

Улыбаюсь и завожу руки за могучую шею. Звук сильного сердца ощущается через рубашку. Оно действует невыносимо успокаивающе, заставляя забыть обо всем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 44

Утром нежусь в постели. Не хочу вставать и думать о происходящем. Не помню, как вчера уснула. Почти сразу. Едва голова коснулась подушки. Мне не снились кошмары. Ужасное прошлое. Просто провалилась в забытье. После разговора стало легче. Наверное, давно надо было поделиться с кем-нибудь, но внутренне ощущаю, что нужный эффект мог дать только Костя. Ни с кем другим облегчения не почувствовала бы.

Сегодня воскресенье, значит, могу позволить себе полежать в кровати подольше. Встряхиваю подушку и снова проваливаюсь в дремоту. Когда открываю глаза, за окном вовсю светит солнце.

Сперва направляюсь в ванную. Пробую каждую баночку. Разворачиваю, нюхаю, наношу на тело. После душа долго рассматриваю гардероб. Перебираю одежду, разложенную по цветам, сезонности и фасонам.

Точно как в последний раз, когда не прикоснулась ни к чему, но сегодня хочется выглядеть особенно.

Пока одеваюсь, накручиваю пучок на голове, этот школьный лайфхак придает волну волосам. Всегда так делала, когда к Лехе на свиданку бегала.

Хихикаю.

Верчусь перед зеркалом. И наконец покидаю комнату.

Так странно, никто из прислуги не побеспокоил. Уверена, Константин постарался. Приказал не тревожить.

Теплота сковывает каждую клеточку. Сердце парит. Мысли только о нем и как много сделал. Перевернул мир обычной девчонки. Вот так просто. Без всяких понтов и показухи. Как бы ни скрывался под маской сурового наследника, истину не утаишь.

Окрылённая дохожу до гостиной, не сразу замечаю статную девушку в облегающем платье по фигуре.

— Простите. Соковыжималка сломалась.

Александра Ивановна мчится, чуть не сбившись с ног, с подносом, на котором красуется небольшой стакан апельсинового сока.

— Спасибо, — женщина аккуратно берет, улыбаясь, оголяя белоснежные зубы.

— Если что-то ещё понадобится, только позови.

— Ну что вы, не стоит беспокоиться, — невинно хлопая ресницами, кладёт руку на плечо домоправительнице, а у меня от всей этой показной сцены подкатывает тошнотворный ком.

Немного откашливаюсь, и сладкая парочка обращает взгляд на меня.

— Олеся, — нараспев тянет служащая. — Доброе утро. Точнее, день. Роман ждёт у входа второй час, а ты нежишься в постели.

— Большое спасибо за сообщение, но мне бы хотелось увидеть Константина Павловича.

— Хозяин встает рано. По-другому деньги не заработать.

— Александра Ивановна, — вклинивается незнакомка. — Девочка, очевидно, новенькая. Слишком молода. К чему так волноваться? — вновь эта неестественная улыбка появляется на лице женщины.

— Все верно. Я ещё молода и учусь на первом курсе.

— Какая умничка, — взмахивает руками, чуть не проливая сок. — Вот видите, девочка старательная попалась. Таких не сыскать даже в хороших агентствах по найму. Уж поверьте мне. Горничная с образованием — большая редкость.

Что такое? Что вообще несет эта дамочка?

— Мне пора. Ждать больше не могу. К сожалению, дела. Ох, и устрою трепку вашему хозяину. Невообразимый работяга.

Накидывает на плечи белоснежную норку и походкой манекенщицы покидает комнату.

Домоправительница смотрит вслед с восхищением. Словно божество увидела. Любопытство внутри меня достигает невероятных размеров. А вот внутренний сигнал бьет тревогу.

— Кто эта женщина? — подавляя тревожность, спрашиваю.

— Злата — девушка Константина. Может, даже больше. Он ей такое кольцо подарил. Работает переводчицей. Образованная, умная, скромная. Какие манеры. Из богатой семьи, но не сноб. Со слугами голову не задирает. Скромная девушка.

Александра Ивановна все продолжает и продолжает перечисления дифирамб, а у меня почва уходит из-под ног. Словно дали ногой в живот и разом выбили воздух из легких. Слёзы льются большими каплями из глаз, расплывая уходящий силуэт женщины. Слишком больно.

Когда умерла мама, боль была душевной, казалось, не справлюсь. Сойду с ума от горя. Когда бил отчим, боль была иной, физической. Сейчас эти два совершенно разных вида слились воедино. Косте и вправду удалось невозможное. Красивыми речами, поступками затуманил мой разум. Как последняя идиотка повелась. Поверила в сказку, которой не суждено сбыться.

Ноги сами ведут прочь. Позади слышу своё имя, но остановиться не готова.

Выбежав из дома в одном платье, запрыгиваю в припаркованный Мерс. Ромы нет, это радует. Времени хватает, чтобы успокоиться и хотя бы не плакать.

— Что не позвала? Хорошо Ивановна сказала. Беги, а то бесноватую упустишь, — с добродушной улыбкой произносит молодой человек, устраиваясь на водительском сиденье.

— Извини. Доставила проблем и тебе.

— Вовсе нет Ты чего?

— Отвези, пожалуйста, в общежитие. Устала от всего.

Рома моментально становится серьёзнее. Заводит автомобиль и больше не задаёт вопросов. Даже на пустой разговор не решается. Я же полностью концентрируюсь на дороге. Запрещаю думать о чем угодно. Бесполезно и бездумно рассматриваю проезжую часть, соседние автомобили, кустики, деревья, людей. Это даже помогает.

— Что? Куда?

— Привез домой.

— Это дом Константина Павловича. Я живу в общежитии.

— Приказ был доставить сюда, — спокойно отвечает, будто слушает обычную дружескую беседу.

— Я не подчиняюсь ему. Вчера сказал, могу быть свободна. Вольна уходить куда угодно. Не важно. Доберусь сама.

Дергаю ручку и оказываюсь на морозе. Как-никак, на дворе март, так что разгуливать в одном платье неудачная затея. Ещё и денег на проезд нет. Закусываю губу от собственного ребячества. Никогда не была такой. Что же произошло? Что он сделал со мной?

На плечи ложится утеплённая куртка.

— Давай-ка угости меня чаем, — подмигивает мужчина. — Там видно будет. Если передумаешь, увезу. Предполагаю, в квартире есть запасной пуховик, и ты имеешь право воспользоваться подаренными вещами.

Лицо мужчины излучает заботу, располагает к доверию. Вот только доверилась уже одному, а он просто взял и посмеялся. Переживал и выплюнул, как однажды и предостерег.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты бы решалась побыстрее, а то мне тоже холодно, — поежившись в одной шелковой рубашке, произносит. — Заболею. Моя супруга будет волноваться, придется послать к тебе на разборки.

Улыбается той самой задиристой улыбкой дружелюбного пацана, которому не хочется отказывать.

— Не могу так поступить с невиновным.

— Отлично. Тогда ещё накормишь.

Киваю, и мы начинаем двигаться в сторону подъезда.

Глава 45

Войдя в квартиру, направляюсь в ванную. Видок снова не очень.

Глаза красные, припухшие, заплаканные.

Несколько раз умываю лицо холодной водой, выжидаю пару минут, пока капли немного не высохнут.

Рома вовсю хозяйничает. Слышу сигнал чайника, знакомые голоса звёзд с экрана телевизора.

В окружении Кости неплохие ребята. Многие оказывали помощь, подбадривали.

Прохожу мимо кухни, прямиком в гардеробную, где точно найду ещё один пуховик.

Мужчина прав, иногда нужно перешагнуть через гордость. Денег нет, поэтому ни к чему ребячиться. Возьму то, что дают.

Перешагнув порог спальни, застываю взглядом на кровати.

Она все еще смята. Не успела прибраться, даже простыни поменять, когда Матвей ворвался и почти засунул в автомобиль, чтобы привезти в особняк к этому змею.

На каком-то ином бессознательном уровне мозг воспроизводит единственную ночь, в которой утонула от сладости и последовавшего стыда.

Внутри начинает сдавливать, будто на грудь положили гирю. Не знаю, чего хотела добиться? Чего ожидаю сейчас? Глупая наивная влюбленность попалась в капкан умелого мачо. Он всего лишь поговорил, приласкал, а я расплатилась натурой. Как и все женщины, жаждущие заполучить беспечную жизнь.

Резкое грехопадение бьет точно в цель. Слёзы начинают проступать.

Сама же этого хотела. Он ничего не утаил, но сердце все равно в осколки.

Спешу смахнуть ладонью солёную воду.

Ничего. Все проходит. Любовь тоже пройдёт. Со всеми бывает. Поддалась на давящую уверенностью энергетику. На мираж очередной скалы, за которую можно спрятаться.

Надо сосредоточиться на учебе. Возможно, получится с Димой что-то. Хороший парень сможет склеить сердце, только нужно время.

Разворачиваюсь к гардеробной. Никогда тщательно не рассматривала развешанные вещи. Не мое, и точка. Присвоить, тем более принять в дар, не смогла бы. К чему искушать сознание? Сегодня придётся. Нужно найти самое необходимое. Для начала верхнюю одежду.

Не с первой попытки, но удается разыскать вещь, завешанную глубоко в дальний шкаф. На первом плане, конечно же, шубы, дубленки, шикарное пальто.

— Это его мир.

Произношу шепотом, чтобы со стороны слышать твердый голос. На деле выходит плохо. В звуке проскальзывают дрожащие нотки, отчего ситуация кажется еще печальнее.

В обычный пакет складываю домашний костюм, который не раз здесь надевала, джинсы и две кофты. Успокаиваю и постоянно внушаю только одну мысль, что это благотворительность. Мне нужно спастись от холода, а Костя — филантроп, который жертвует средства на благотворительность.

Из кухни раздается неодобрительный мат. С интересом выхожу. Рома смотрит повтор хоккейного матча. Хоть кому-то в этой квартире весело.

— Садись. Посмотри только. Такое пропустить.

— Не разбираюсь в правилах, — взглянув на экран, проговариваю.

— Перекусишь? Не завтракала.

— Спасибо, но предпочла бы поехать домой.

Мужчина выключает телевизор и полностью сосредотачивает взгляд на мне.

— Точно решила бросить?— сглатываю застрявшие слова. — Не могу поверить. Впрочем, забудь. Может, права.

— О чем ты? Что должна забыть? В чем права?

— С Костей непросто. Не представляешь, через что пришлось пройти. Не руби резко. Не обрывай концы.

— Какие концы? Он сам… сам, — голос начинает дрожать, приходится задержать дыхание. — Оттолкнул. Есть невеста. Красивая девушка из высшего общества.

— Какая еще невеста? Вокруг полно баб, но Костя избирательный. Не всех подпускает. Ты первая, кому поддался.

— Договаривай, — опустошенно произношу, но все еще в состоянии сдерживаться. — Подпускает не всех баб, только избранных и только с одной целью. Он предупреждал. Я не услышала.

— Ох, Леся. Если бы ты только знала всю историю.

— Узнала бы, если бы он позволил.

Мужчина внимательно смотрит, хочет возразить, но я опережаю.

— Довезешь до общаги?

Небольшой кивок. Роме ничего не остается, как повиноваться решению, а может, моя очередная иллюзия. Где мужчине велено исполнить приказ.

До старенького здания едем молча. Ни к чему разговоры. Забудут обо мне, как только выйду из этой люксовой иномарки.

— Останови здесь, — прошу и указываю на парковку.

— До общежития целая остановка, — удивленно вскидывает бровь.

— Не хочу сплетен.

Улыбается, и я отвечаю в ответ тем же.

— Удачи тебе, — произносит со всей искренностью.

Оказавшись на улице, пытаюсь вздохнуть, набрать в легкие как можно больше воздуха. Теперь свободна. Добилась желаемого, но ощущения такие, словно приговор вынесли. Благодаря Косте появилось будущее. Абсолютно ясные цели. Все равно боль невыносимо сильно стягивает.

— Леська, куда пропала? — откуда-то со спины слышится голос.

— Подругу в клубе встретила. Замуж выходит. Проговорили весь вечер, — выдавливаю улыбку и смех, скрывая под маской настоящие чувства.

— Все же предупреждай. Правила прогулок: вместе пришли — вместе уйдём.

По-учительски поправляет очки староста группы.

— Прости. Больше не повторится.

— С тобой все нормально?

— Приболела, кажется. Отлежусь.

Цокает языком и уходит. Знаю, ей нравится Дима, но добиться расположения парня не может. Я встала на пути.

Причиняю только беды окружающим. Не человек, а катастрофа.

С полностью испорченным настроением добираюсь до комнаты.

Никого нет. Соседки разъехались на выходные. Тем более в связи с праздником гуляем целых четыре дня.

Обнимаю себя за плечи, согреваясь в объятиях.

Как бы и мне хотелось иметь семью. Близкого человека, на которого могла бы положиться.

Переодеваюсь и включаю что-то смешное на телефоне. Устраиваюсь поудобнее на изрядно скрипучей и полностью расшатанной кровати. Да, не суперудобно, как у Константина в квартире, зато все просто. Нет подвохов и напоминаний о прошлых ошибках. Нет разборок и криминала.

Утвердительно киваю самой себе и делаю погромче звук. Полностью сосредотачиваюсь на юмористической передаче.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тогда я даже не подозревала, что уготовила мне ночь.

Глава 46

Натягиваю одеяло, но все равно слышу непонятный громкий звук.

В полусонном состоянии тычу в дисплей телефона. Крупные цифры загораются на фоне картины с песчаным берегом и прозрачной водой.

— Три часа, — недовольно ворчу — Кто-то явно рано начал отмечать Международный женский день.

Залезаю под подушку, но не помогает. Невнятные крики то становятся громче, то пропадают вовсе. Странное чувство раскатывается внутри.

Михалыч никогда подобного не допускал.

Потираю глаза. Оглушающий хлопок по двери заставляет напрячься и поджать ноги. Тонкое дерево едва не слетает с петель. Быстро включаю свет. Сердце начинает биться.

— Олеся, — с той стороны слышится четко имя. — Леся.

Очередной удар в дверь, на этот раз менее грубый. Странный звук раздается по ту сторону, будто мешок с картошкой кинули на пол. Вновь невнятная речь.

Глаза бродят по комнате в поисках хоть какой-нибудь вещи, которую могла бы использовать для защиты. Ничего не найдя, делаю неудачные попытки начать ровно дышать.

Надо успокоиться. Взять себя в руки.

Топот и очередной лепет. Похоже на спор. Наверное, новые соседи, поговаривают, их из-за буйного нрава выгнали из первого общежития.

Неуверенно подхожу к двери, и рука касается ручки. Замираю, становясь одним большим ухом. Вслушиваюсь. Кроме очередного удара, потока мата, не могу различить что-то ещё. Накидываю на плечи спортивную кофту и выглядываю.

— Отпусти. Будут проблемы, мужик! — кричит скрученный на полу молодой парень в форме.

— Это у тебя будут проблемы, — рычит гортанно.

В коридоре полно зевак, с каждым новым криком зрителей становится ещё больше.

Мужчина заводит огромный кулак над лицом служителя закона, но я успеваю схватить за локоть.

— Не надо, — вскрикиваю.

Он застывает. Не поворачивается, не смотрит — просто завис.

— Вот он, — комендант с явным свежим фингалом под глазом указывает нескольким полицейским в сторону Кости.

— Гражданин, — начинает тот, что стоит с краю от меня.

— Леся, — не обращая внимая на окружающих, произносит.

Поворачивает не спеша голову, обрушивая взгляд полного отчаяния и огня, похоти и милосердия. Там столько всего намешано, что совсем не могу различить. Словно вижу впервые и не впервые. Хотя в подобном состоянии никогда не встречала.

Ребята в форме приближаются, разлучая нас, но не надолго. Мужчина снова одним рывком отбрасывает служителей закона. Как последняя идиотка, встаю перед разъяренным пьяным зверем и невинными людьми.

— Давайте договоримся, — спокойно выдаю, загораживая Костю.

— Девушка, в сторону.

Едва чужие руки касаются моего локтя, как бандит одним ударом посылает соперника в нокаут. В глазах окружающих читаю испуг. Кто-то из студентов снимает на камеру. Это плохо. Очень плохо. Такого опасные люди не прощают.

— Что ты творишь? — немного приглушая голос, произношу.

— Ослушалась.

— Ты серьезно? — совсем перехожу на шепот.

— Хотел видеть.

Тянет за талию, и я невольно прикасаюсь к мощному торсу.

— Воробьева, — цокает сквозь зубы комендант.

— Он все исправит, — хочу оттолкнуться, но мужчина крепче сжимает. Поворачиваю голову, ничего не остаётся, как просто утихомирить разбушевавшуюся бурю. — Пожалуйста. Не создавай ещё больше проблем.

Устремляю взгляд глаза в глаза в надежде, что поймёт.

Знакомая ухмылка. Не сводя карие, пылающие огнем очи, достаёт мобильный.

Как только не сломал при такой стычке?

Чиркает по экрану, делает вызов, произнося лишь два слова, говорящие сами за себя:

— Отгони псов.

Спустя минуту в кармане одного из представителей закона звучит мелодия звонка. Команда бравых защитников расходится. Слышится топот, но я не дожидаюсь, когда все разойдутся и начнутся вопросы, просто толкаю Константина в комнату. В дверях ловлю удивление Михалыча и однозначное покачивание головы.

Закрываю дверь и утыкаюсь лбом. По ту сторону слышны удаляющиеся шаги. Знаю, видео с камер разнесутся по социальным сетям в мгновение, а меня с треском выгонят из общежития.

— Что ты себе позволяешь? — разворачиваюсь, сжимая руки в кулаки.

Как мог? Почему? За что?

Ярость кроет неимоверно быстро. Невыносимо сдерживать поток негатива, что бьет через край.

— Делаю то, что хочу.

— Так нельзя. Зачем помогать, чтобы потом создать новые проблемы?

— Леся...

— Хватит! — перебиваю.

— Хотел увидеться.

— Увидеться?! Увидеться?! — вконец перехожу на крик. — Ты хоть представляешь, как я выглядела? Что обо мне подумают? Какие проблемы только что создал?

— Все улажу.

— Уладишь? — никак не готова успокаивать разгоряченный пыл, который становится крепче и больше. — Как? Откупишься? Деньги некуда девать? Так направь на благотворительность. Детские дома, больницы, приюты для животных. Спаси чью-то жизнь. Или власти много? Вседозволенности?

— Права. Не стоило. Пойду.

Делает шаг.

— Надеюсь, в подобном виде не сядешь за руль.

— В каком виде?

— В неадекватном.

Упрямо складываю руки под грудью. Вот почему, почему жизнь не идет ровно? У меня что, внутри магнит для проблем?

Надо выпроводить человека. Вычеркнуть. Перевернуть страницу. Не могу. Если сядет за руль, может разбиться или налететь на неприятности. Предполагаю, у таких людей много врагов.

— Пропустишь?

— Не ответил!

— Какая разница?! — приближаясь, угрожающе загорается.

— Сам приперся. Разнес здание. Отметелил ментов и коменданта. Разбудил студентов. Теперь задаёшь вопросы?

— Отойди.

Делает очередной шаг, но запинается и летит прямо на меня. Я инстинктивно пытаюсь помочь. Наши глаза встречаются, точнее, схлёстываются, и только искры летят в разные стороны. Поднеси спичку — и комната полыхнет. Кожа начинает гореть от прикосновения. Знакомые мурашки скользят по позвоночнику.

— Никогда не признаешь ошибок, — спокойно произношу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прости.

Слово опаляет так же, как мягкие влажные губы на моих. Я быстро оказываюсь прижата к стенке мощным телом. Руки по-хозяйски скользят по телу. Он углубляет и без того взрослый поцелуй с привкусом алкоголя. Картина прошлого вспыхивает моментально. Тело деревенеет с каждым новым касанием. Пугаюсь, пытаясь отпихнуть, даже нижнюю губу прикусываю. Мужчина не собирается сдаваться. Он ничего не видит или не понимает. По-настоящему становится страшно. Начинает колотить. Перед глазами лицо то Кости, то того незнакомца, то смеющегося отчима.

— Нет. Нет. Пожалуйста, не надо. Прошу.

Все повторяется. Вечный кошмар, который не отпускает.

Сквозь волнение пробивается свобода. Пространства ощутимо больше.

— Что? Что случилось? — до сознания доносится мужской голос.

Скатываюсь спиной по стене, Костя оказывается рядом. Протягивает руку, а я ещё больше сжимаюсь, трясясь от вспыхнувших воспоминаний.

Он быстро отходит в противоположную сторону.

— Поговори со мной. Скажи что-нибудь? — с волнением выдает.

— Ты… слишком пьян, — склоняя голову на колени, даю волю слезам. — Оказывается, у памяти тоже есть срок. И мой ещё не прошёл. Слишком свежа рана.

— Хотел увидеть. Прости меня.

— Вседозволенная безнаказанная власть опьяняет сильнее, чем высокоградусный напиток.

Поднимаю взгляд в попытке заглянуть вглубь этого человека. Впервые замечаю, что маска снята, взгляд чистый, а черты лица открыты.

— Я сожалею, — звучит совершенно искреннее признание. — Можно мне остаться? Обещаю, приставать не буду. Если не захочешь, не подойду близко.

— Зачем?

— Затем, что хочу просто быть рядом.

— Поползут слухи. Будет тяжело среди одногруппников.

— Переезжай в квартиру. Не нравится та, куплю новую.

— Взамен место в постели? — произношу, и унылая улыбка дрожит на лице.

— Только если сама захочешь. Леся...

— Что потом? Когда надоем? Выгонишь?

— Никогда.

— Вызови себе машину, пожалуйста. Можешь не слушать меня, но в таком виде садиться за руль опасно. Плевать на себя, но окружающие не виноваты.

Поднимаюсь на ноги и полностью выпрямляюсь. Он делает шаг, затем ещё и ещё один, пока не оказывается напротив.

— Позволь остаться.

— Спрашиваешь разрешения?

— Такое позволяю только с тобой.

Смущается и сеет смятение у меня. Наверное, я слабая. Очень слабая, но сдержаться не в силах. Обнимаю и наслаждаюсь дорогим ароматом, который когда-то давно вдохнула, а выдохнуть не могу до сих пор.

Костя обнимает в ответ, целует в макушку, гладит по волосам. Что-то тёплое и приятное различается внутри. Страх от пережитого забывается, есть только он. Мой большой зверь, с которым чувствую полную безопасность.

Глава 47

Такси останавливается у подъезда, и Костя оставляет неплохие чаевые. Признаться, вызвала машину на автомате, не подумав, что у такого мужчины на службе собственный водитель. Все же рада, что возражать не стал.

— Схожу в душ, — как только перешагиваем порог, произносит. — Смою запах алкоголя.

— Приготовить кофе или чай?

— Кофе. Нужно голову проветрить.

Он отпускает наши переплетенные пальцы, и мне становится неуютно. Хочу держаться рядом, но права не имею.

Приходится пересилить внутренние терзания и сосредоточиться на приготовлении раннего завтрака.

Выхожу на балкон, чтобы насладиться рассветом. Люблю этот короткий, но многозначительный миг. Когда непроглядная тьма начинает отступать, а яркие лучики все настойчивее пробиваться. Ещё немного — и солнце полностью взойдёт, начнет радовать теплом, касаться светом, наполняя человека как сосуд. Восполнять энергией и подталкивать на невообразимые свершения. Небо вот-вот будет окрашено в небесно-голубой цвет, пышное облако застынет в невесомости, зазвучат первые голоса птиц. Начнётся новый день, с необычными встречами, интересными историями и поворотными событиями.

Улыбаюсь, и мужские крепкие руки обхватывают в объятия. Спиной ощущаю мощную грудь, которая всегда ровно поднимается и опускается от размеренного дыхания.

Полностью расслабляюсь и позволяю себе отклонить голову назад, ещё больше ощутив жар крепкого тела. Дыхание касается шеи, оно опускается ниже, испаряясь внизу живота.

Никогда не испытывала подобного. Так бы и стояла.

— Зачем ты пришёл? — произношу на выдохе.

— За тобой.

Слова заставляют остановиться сердце, спустя секунду разогнать до беспамятства, отозваться даже в висках.

Разворачиваюсь, чтобы видеть глаза моего бандита.

— У тебя есть невеста. Не буду мешать.

— Во-первых, была. Во-вторых, откуда известно? — немного сощуривает глаза.

— Она приходила в особняк. Красивая, высокая, элегантная. Леди, — сглатываю ком необъяснимой ревности. — Злата хорошая, почему...

— Злата?

— Да. Александра Ивановна сказала, что девушка работает переводчицей, значит, интересна в общении...

Костя начинает смеяться, но внимания не ослабляет.

— Злата всего лишь очередная постельная грелка. Никогда не называл невестой, тем более не даю поводов так размышлять.

— Ты подарил кольцо, — пытаюсь вырваться из цепких рук и гипнотизирующего взгляда.

— Я всего лишь оплатил то, что она захотела. Лично подарка не видел.

Глупая улыбка и смущение озаряют лицо. Ничего не поделать. Счастье заполняет клеточки разума, медленно растекаясь по венам. Не сдерживаясь, обнимаю и тянусь для поцелуя. Наши губы встречаются, но лишь на миг.

Костя подхватывает под ягодицы, на инстинктах завожу ноги за его бедра, а руки скрещиваю в замок на шее.

Он нетерпеливо смотрит, но двигаться дальше не спешит. Складывается впечатление, что ведет борьбу, немой спор с самим собой. Прикусываю щеку, и тут же мужская ладонь нажимает крепче на мою пятую точку.

Он наклоняется, и я вновь касаюсь его губ. Нежных, влажных. С незабываемым привкусом нового, слишком темного и светлого.

Резко разворачивается, и спина жестко касается стены, но вместо боли ощущаю еще большее желание. Нарастающее томление и растекающуюся лаву между ног.

Разум полностью отключается, заставляя подчиниться невероятному животному инстинкту. Цепляюсь в черные шелковистые волосы, прохожу по шее, плечам.

В два счета джинсы с трусиками оказываются на полу, а внутри бушует настоящий голод. Он словно читает это и берет своё. Как ненормальная обнимаю широкие плечи и притягиваю ближе. Невероятная агония настигает меня. Уже не он, а я остервенело целую и цепляюсь за чёрную футболку, в которую он только что переоделся.

— Голодная девочка, — выдыхает в губы, словно в доказательство толкается бёдрами до упора.

— Кто бы говорил.

Дерзкие слова слетают вместе с очередным стоном. Комната начинает плыть, а тело — скручиваться в невероятных сладко-болезненных спазмах. Пара резких движений — и я улетаю. Захожу в эйфории, но стоит мне взглянуть ему в глаза, как жажда просыпается вновь.

Костя переходит в спальню, избавляясь от остатков одежды. Набрасывается на твердые вершинки груди. Лаская, прикусывая, растирая. Ещё больше выгибаюсь, подставляя себя.

Рука проскальзывает между бёдер, касаясь запретной плоти. Из-за сильного нетерпения шире раздвигаю ноги, ерзая на кровати. Он ещё больше начинает играть с моим телом. Бросает то в жар, то в холод. Непонимающе брожу по идеальному телу. Сегодня оно мое, принадлежит полностью и без остатка.

Мощный торс фиксирует, не давая шевельнуться. В глазах читаю невероятную похоть, которая разбивает остатки разумного. Пальцы спускаются по спине, поглаживая оливковую кожу, маняще переливающуюся от пота. Кажется, схожу с ума.

Где-то далеко, на задворках, внутренний голос предупреждает о чём-то нехорошем, о чем-то упущенном. Все меркнет с очередным наполнением. Тело напрягается от соприкосновения с нежными и слишком возбужденными складочка. Теряю себя в нем, растворяюсь в единстве.

— Какая же ты отзывчивая, — выдает прямо с поцелуем.

— Костя... — закусываю губу и царапаю ногтями могучую шею, требуя и получая. Неожиданно, жестко и остро.

— Кричи, — требует с рыком. — Хочу видеть твоё наслаждение.

Очередной резкий и уверенный толчок как доказательство слов.

Как собачонка, выполняю команду хозяина. Захожусь в крике, вылетая в очередной астрал.

Костя перекатывается рядом. Разглядывает меня, а я его. Он убирает налипшие волосы с моего лба. Умиротворяюсь в простом обыденном жесте, находя что-то иное. Словно не только собственное удовольствие волнует, но ещё и партнера. Мое мнение и желание.

Жадно очерчивает лицо. Касается груди, ласкает тело. Хочу попросить притормозить, но как только мысль мелькает, тело отзывается протестом. Мне все еще мало. Словно заразил меня. Голодом, жаждой. В какой-то момент оказываюсь сверху. Седлаю мужчину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вперёд, — читая растерянность, произносит. В поддержку руки касаются бёдер, направляя движения.

Невозможное смущение и власть воспаряют внутри. С одной стороны хищник, опасный зверь во второй раз передает право управления. Не торопит, не настаивает. Больше приободряет и подсказывает. Помогает изучить и его, и себя.

Уверенно приподнимаюсь и опускаюсь снова.

Поначалу неудобно, но спустя время удается найти нужный угол и ритм.

Новый виток ощущений прошибает насквозь. Заставляет захлебнуться в наслаждении. Не представляю даже, как выгляжу со стороны. Разгоряченная, охрипшая, с явно покусанными губами.

Силы довольно быстро покидают меня. Беспардонно падаю на мощную грудь, слушая быстрое и мощное сердце.

Невероятная невесомость настигает. Эйфория, как от запрещенного вещества.

Он и есть запрет. Наркотик. Дурман. Вот кем стал для меня. Как настоящий змей-искуситель проник глубоко и сделал своей. Взял то, что захотел, то, за чем пришёл. Я подчинилась в очередной раз. И так хорошо мне никогда не было.

Сквозь надвигающуюся дремоту улыбаюсь и слышу знакомую усмешку. Мужская рука ложится на талию, притягивая к себе.

— Отдыхай. Подарочек.

Прозвище уже не так цепляет, но по натуре хочу возразить. К счастью, язык прилип к небу, отказываясь говорить. Веки тяжелеют. Немного прикрываю и моментально улетаю. В ночь, утро или день. Не важно. Сейчас для меня все не важно. Остановиться в этом миге мечтаю.

Что-то нехорошее все же царапает сознание, но не разобрать. Устала, выжата, но довольная. Ни к чему скрывать, мне хотелось его, а ему — меня. И мы сцепились в этой беспамятной вакханалии.

Стоит ли понимать, если душа тянется к человеку, кажется, сопротивляться становится бессмысленным занятием.

Глава 48

Костя

Черт! Что же я делаю?!

Располагаюсь поудобнее, чтобы видеть ее лицо. Мирно спит, подергивая забавно носиком.

Надо же так сорваться. Самому стыдно. Одна фраза — и выстрел точно в голову. Вышиб мозги и превратился в необузданного зверя. Сначала спустил пар в баре. Заглянул к должнику в подпольное казино. Бабки были не так важны, хотелось просто все крушить. Затем поехал в клуб. Выпил прилично много, очнулся уже на парковке перед общежитием. Как добрался, точно не могу вспомнить. Приехал к ней.

Для чего? Чтобы вот так взять?! Вновь присвоить? Потом оттолкнуть?

Почувствовать искренность хуже наркотика, ломка становится сильна. Соскочить почти нереально.

Эта связь искалечит ее. Сломает.

Девок вокруг крутится тьма. Один ленивый взгляд — и покорная поза. Какая разница, на ком отрываться. Похотливые продажные курицы сделали бы все сами. Но я оступился.

— В какой раз? — мысленно спрашиваю, разглядывая тонкие, почти невесомые черты девушки.

Она в очередной раз позволила приблизиться. Открыла дверь в сердце, чтобы я прошёлся и наследил грязными ботинками. Выжал ее полностью. Отымел, как последнюю шалаву.

Урод! Каким же ублюдком стал! Что бы сказали родители? Не так воспитывали. Были законопослушны. Жили по правилам. Чужого не брать, нуждающимся помогать. Именно это сыграло с ними злую шутку. Когда оказались в нужде, отвернулись даже близкие. Тыкали пальцем, горько унижая недостойного сына. Вырастили наркомана, дилера, уголовника. С тех пор многое переменилось. Мое имя боятся произносить, а у меня больше нет страха. Нет чувств. Только рядом с ней начинает щемить под рёбрами. Разум усердно шепчет: делаю не то. Свернул на ту дорогу, на которую нельзя сворачивать. С которой нужно бежать. Но назад хода нет. Давно погряз в этом. Запачкал руки. А сейчас тяну за собой ещё и эту девочку, которая и без меня пережила многое. Ей нельзя в грязный мир власти и порочных игр. Я сам выбрал путь, но не она. Сейчас только мучаю. Приближаю, отталкиваю, снова приближаю, вновь и вновь причиняя боль.

Зашевелилась, и я прикрываю глаза, не в силах заглянуть внутрь небесно-голубых глаз. Чистых, как нетронутый водоем.

Слышу, как приподнимается, ощущаю едва заметные прикосновения к лицу. Даже сквозь закрытые веки вижу проникновенный взгляд.

Как же хочется схватить. Подмять под себя и довести до дрожи. Прижать к сердцу и не отпускать. Не могу. Нельзя. Будет лучше, если уйду. Или же оттолкну дальше, но не утяну в личные разборки мести.

Поначалу будет больно, но Леся сильная малышка, справится. И так будет правильно.

Открываю глаза, и девушка теряется, как пойманный с поличным воришка. Ее рука застывает на моем лице. Щеки начинают розоветь.

— Не спал?

— Удивлена?

Сгибает руку и опускает на ладошку лицо, и я тону в искрящемся взгляде. Никогда не смогу отпустить, но поговорить надо. Она заслужила правду.

— Позавтракаем?

— Кажется, в холодильнике видела колбасу. Могу приготовить бутерброды. Только сначала мне надо в душ, — нежно мурлычет.

— Могу намылить спинку, — провожу легонько по руке, и мурашки бегут следом. Щеки начинают ещё больше гореть. До невозможности красивая.

— Справлюсь сама.

Бойко встает, вышагивая в ванную. Провоцируя своей наготой.

Черт! Она действительно удивительная. Ровно такая же милая, как и дерзкая. Знает белокурая бестия, что пойду за ней. Но сделала так, что не ее, а мое решение.

В душе проводим немного времени, но достаточно, чтобы начать утро правильно.

С минуты на минуту должен приехать Рама, так что задерживаться нельзя.

Пока Олеся проводит себя в порядок, успеваю сделать несколько звонков. Встретить друга и забрать у курьера доставку. Когда выходит из ванной, теряется.

— Что это?

— Завтрак, — усмехаюсь и делаю глоток ароматного кофе.

— Сам приготовил?

— Почти, — игриво смотрит. — Заказал из ресторана.

Она подходит и обнимает. Мне впервые за долгое время просто хорошо находиться рядом с девушкой. Ухаживать за ней, делать счастливой, обсуждать, даже спорить.

— Держи, — протягиваю таблетку. — Нужно быстрее выпить. Ночью не было защиты, последствия нам не нужны.

Наливаю стакан и протягиваю. Она меняется в лице, но делает то, что сказал. Молча садится за стол, начиная ковырять сырники. Поначалу наблюдаю, присматриваюсь, чем огорчена, но понять не могу. Ребёнок не нужен ни ей, ни тем более мне. Леся достаточна умна, чтобы понимать это.

— Чем расстроена? — присаживаясь напротив, произношу.

— Ничего такого.

— И все же. Расскажи.

— Просто... Ну... Мне следовало бы сразу подумать о защите, о последствиях, но я так и не вспомнила. До тех пор, пока ты мне не протянул таблетку. Я ведь даже никогда не покупала контрацептивы. Не знаю, как выбирать.

— Смешная ты, — устремляет бушующую синеву глаз. — Ты поддалась страсти, такое бывает.

— Но не ты.

— И я, — делаю неожиданное признание. — Только у меня есть дела, бизнес, которые необходимо держать в голове все время. Много власти — равно много врагов. Семья и ребёнок не входят в планы.

Вижу, как ярче заблестели глаза, как молча скатилась слеза. Слова прозвучали слишком резко, но должен был сказать ей.

— Что входит в твои планы? Как в них выписываюсь я?

— Не знаю. С тобой все иначе.

Поднимаюсь со стула и подхожу к ней. Присаживаюсь на корточки рядом и беру за руки.

— Ты слишком искренняя.

— Поэтому игрушка для тебя?

— Нет. Никогда не видел пустышку.

— Как можно быть таким? То обнимать, то отталкивать. То ласкать, то бить словами. Почему забавляешься с моими чувствами? Разве не видишь, как сильно тебя люблю.

С горечью проговаривается и тут же распахивает шире глаза, прикрывая рот ладошкой. Я вновь обнимаю ее, а внутри что-то сильно сжимается. Невозможно вздохнуть.

— Леся, — выдыхаю ее имя. — Леся, ты ещё слишком молода, не понимаешь, что такое любовь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Откуда такому человеку, как ты, знать это.

— Поверь, знаю, о чем говорю.

Она вновь устремляет синюю бездну прямо внутрь моей темной души.

— Когда-то давно очень сильно любил одну девушку. Так сильно, что не замечал ничего.

— Почему отпустил? — касается моего лица, сердце сжимается сильнее. Не я, а она успокаивает, жалеет. Только что причинил боль, сказал, что не нужна, а она все равно остается доброй.

— Так вышло. Чувства простого парня из рабочей семьи были не нужны.

— Но ты не простой парень. Даже если бы и был таким, главное — чувства. Разве нет? Любят же не за пухлый кошелек, алмазные украшения или высокий пост. Любят просто так. За улыбку, поддержку, уверенность, юмор.

— Вот поэтому не могу отпустить. Сколько бы раз ни пытался, не выходит. Сложно объяснить. Ты словно глоток свежего воздуха, но дать то, чего хочешь, не могу.

— У нас есть шанс? — слёзы выступают снова, утираю и снова крепко обнимаю.

— Нет. Со мной слишком опасно. Не выдержишь. Вряд ли когда-то смогу вновь полюбить. Но у тебя другая жизнь. Иная. Светлая. Над отчимом завтра суд.

Поднимает голову.

— Ты постарался?

— Хотелось бы, но мужик подставился сам. Плюс мусора повесили на него небольшую кражу, чтобы дела нераскрытые закрыть. Ты заслужила счастье.

— Но тебя не будет.

— Проведём время вместе?

Молча кусает губы, а я жду ответа. Ответа от кого? Девочки, которую нашёл на улице? От той, которая указывает на ошибки и напоминает о прошлом? О той, которая верит в добро?

Не знаю, чего жду, но бороться с разлукой невозможно. Словно кусок плоти вырезаю. Так нужно. У неё будет семья. Когда-нибудь родит ребёнка. Станет известным адвокатом. Может, судьбе надо было так. Встретить и помочь. Спасти жизнь, а не отнимать.

— Да, — слетает с уст, и я вновь притягиваю к себе, жадно и беспощадно вторгаясь в соленые губы.

Глава 49

Леся

После завтрака уезжаем. Костя не раскрывает тайну маленького путешествия. Становится интересно, периодически задаю наводящие вопросы, но он только смеется. В конце и вовсе берет мою руку и целует пальчики. От такого поведения, как кошка, мурлыкать готова. В душе расцветает редкий новый цветок, прорастая корнями глубоко внутрь.

— Сегодня день наш. Приготовься, я выключил телефон до следующего утра.

Смотрю в бездонные глаза, проваливаясь в них без остатка. Я не пытаюсь скрыть улыбку.

Когда автомобиль останавливается, приходится ущипнуть себя. Настолько не ожидала сюрприза.

— Это?

— Да, — отвечает с такой же довольной улыбкой.

— Боже! Неужели это для нас?

— Для тебя, — наклоняется и целует, так как умеет только он. — Идем.

Покидаем автомобиль, он протягивает ладонь для того, чтобы наши пальцы вновь сплелись.

Константин о чем-то говорит с пузатым мужчиной, даже не пытаюсь слушать. Все внимание приковано к большому воздушному шару. Вблизи он просто огромен. Ярко-красного цвета, с желтыми полосами.

Когда корзина отрывается от земли, становится страшно. Прижимаюсь к твердому телу и тут же оказываюсь охвачена в любимые объятия.

— Испугалась? — шепчет на ухо.

— Только если тебя нет рядом.

Мы поднимаемся все выше и выше, эмоции начинают зашкаливать. Ты летишь с потоком ветра, куда он — туда и мы. Необычно и странно. Как единое целое с самой природой.

— Замёрзла? — слышу голос.

— Нет, — отвечаю и чувствую, как объятия крепчают.

Никогда такого не видела. Потрясающие виды. Мы то поднимаемся, то немного опускаемся. Рассматриваю город с высоты птичьего полета. Осмелев, перехожу от одного угла к другому. Пейзаж завораживает.

— Готова к продолжению? — когда возвращаемся на землю, задаёт вопрос.

— Да. Будет что-то такое же захватывающе?

— Лучше, — целует, заставляя сердце трепетать.

— От переизбытка счастья может случиться инфаркт.

— Не волнуйся. Умею ремонтировать и делать искусственное дыхание.

Снова притягивает и обводит языком мои приоткрытые губы. Дразня и разжигая очередную похоть.

Второй остановкой оказывается именитый бутик. Костю явно знают и с нетерпением ждут. Неприятно наблюдать за кокетливыми ужимками консультанта ненамного старше меня, но, пересилив себя, позволяю увести в примерочную.

Начинаем с комплектов нижнего белья. От слишком откровенных до сногсшибательных. С кружевом и без, со вставками, стринги, бразилиана, пуш-ап. И все это только начало. Далее пошли колготки и чулки. Затем платья, блузки, юбки, брюки, обувь, сумки.

Периодически выглядываю из примерочной в поисках мужчины, но его нет.

В конце концов, сильно устаю и прошу закончить. Спрашиваю о цене, но никто не говорит. Все оплачено.

Миловидный продавец протягивает красивые пакеты. Благодарю и покидаю бутик. Осматриваюсь по сторонам, но совершенно не понимаю, куда идти.

— Предполагал, что сбежишь раньше, чем типичные девушки на шоппинге.

— Где ты был? — обернувшись, надуваю недовольно губы.

— Выбирал подарок.

— Подарок? Для кого? — интерес моментально вспыхивает, отодвигая детскую обиду на второй план.

— Для одной неоднозначной красавицы.

— Мы знакомы с ней?

— Сложно ответить. Думаю, она сама с собой мало знакома.

Смущенно отвожу взгляд и тут же ощущаю цепкие пальцы на подбородке.

— Оставайся всегда такой. Ясной. Чистой. Открытой.

— Покажешь? — указываю на коробочку.

— Позже. Сейчас зайдем кое-куда еще, потом поедим и домой.

— У меня столько пакетов.

Бандит усмехается, не сводя взор, подзывает охранника, кивнув.

— Отнеси в машину.

— Как скажете.

В легком шоке позволяю забрать вещи.

— Конечно, Константин не простой, но его что, все в городе знают? Интересно, как именно узнают? Фотографию им показали? Или лично знакомили?

За своими мыслями не замечаю, как усаживают перед зеркалом, рассматривая в шесть глаз. С одной стороны парикмахер, с другой — визажист, за спиной стилист.

В салоне красоты провожу целую вечность. Мне сделали окрашивание, нарастили волосы, подобрали макияж, посоветовали стиль.

В зеркале напротив узнаю только прежнюю одежду. Девушка совсем иная. Другая. Дорогая. Элитная.

В комнате раздаются хлопки и благодарность.

Наши пальцы сплетаются и расстаются только на парковке.

— Немного выпали из графика. Не против перекусить дома?

— Нет.

Он снова улыбается, и я замечаю, каким может быть без высокого статуса. Простым, непритворным, лучезарным. От которого можно согреться.

Поднимаясь в квартиру, не подозревала, как сильно обожглась обманчивыми речами и показными сценами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 50

В гостиной ждал огромный букет из синих роз. Красивые завораживающие конусные бутоны и длинные элегантные стебли. Тонкий чудесный аромат заполнил квартиру, моментально захватив в плен меня.

— Спасибо.

Разворачиваюсь к мужчине, притягивая ближе.

— Нравится?

— Очень.

Смотрю и не могу оторваться. Я погибла в нем. В его силе и чувственности. Утонула в собственных ощущениях.

— Почему именно синий букет?

— Подобные розы нельзя получить естественным путём. На языке цветов представляют непостижимое и загадочное, как и ты. Их послание адресату звучит как: «Я не могу тебя получить, но я не могу перестать о тебе думать».

— Костя, — целую, обнимаю, прижимаюсь крепче.

— Не провоцируй, — прерывая, произносит.

— Кто бы говорил?!

— Да, — вновь обрушивает лавину жара на мои губы.

Не хочу прекращать, но мужчина настаивает. Мой интерес вспыхивает с невероятной силой. Он ведёт меня в спальню, где на кровати приготовлено шикарное вечернее платье. Рядом небольшой клатч, на полу классические туфли на шпильке.

— Тоже переоденешься? — удивленно спрашиваю, а он нагло целует в шею.

— Конечно, — алчно улыбается и выходит.

И кто из нас теперь провокатор?

На сборы уходит не больше десяти минут. Когда возвращаюсь в гостиную, мой принц стоит спиной, смотря вдаль. На нем классический черный смокинг.

— Я готова, — с волнением говорю.

— Еще нет.

Обернувшись, замечаю в руках небольшую коробочку, ту самую, что так заинтересовала в магазине. Сердце начинает разгоняться до бешеных ритмов.

На красной продолговатой коробочке выбито английское название, которое не могу прочесть. Костя встает за спину и перебрасывает волосы на один бок. Затем на шею ложится кулон с подвеской. Небольшой поцелуй в плечо и крепкие объятия.

— Это сказка.

— Всегда в ней жила. Просто тогда была чёрная полоса, сейчас все изменилось.

— Только благодаря тебя.

— Я ничего не делал.

— Многое.

Наши губы снова находят друг друга, мы ловим дыхание, вдыхаем аромат надвигающегося возбуждения.

— Разве не спешим? — перебивая, спрашиваю.

— Провокаторша, — глаза искрят невероятным пламенем.

— Не сказал куда.

— На открытие ресторана.

На плечи ложится легкая норковая накидка, и больше мужчина ничего не позволяет произнести.

Я вновь улыбаюсь, позволяя ему взять контроль, а себе — плыть по течению.

На этот раз бандит воспользовался услугами личного водителя.

Мы недолго едем. Здание находится в самом центре. Ресторан явно слишком элитный. Вокруг дорогие иномарки. Роскошные дамы и лощеные джентльмены.

От увиденного теряюсь и мну ткань пиджака любимого.

— Ты самая красивая здесь, — склоняясь, шепчет на ухо.

Смущаюсь, но одобрительно киваю.

Он выбрал меня в качестве спутницы. Меня. Простую. Не знающую игру большого мира девочку. Это дорогого стоит.

С каждым шагом успокаиваю себя, но едва заходим в зал, как череда людей спешит поприветствовать. Один банкир сменяет другого. Потом подходит нефтяной магнат с невестой, после ресторатор, депутат и генеральный директор мясного холдинга. Все женщины этих довольных жизнью мужчин кокетливо улыбаются Константину и скалятся на меня. Враз становится неуютно, в особенности когда остаюсь одна среди обезличенных кукол.

— А мы с котиком летали на показ Бреда Борье, — молвит одна из дамочек.

— А мы на Сейшельские острова катались, — поддерживает в такт другая полногрудая шатенка.

— А мне новую машинку подарили, — кричит блондинка с неестественно большими губами. — А ты что выпросила?

— Что? — в недоумении спрашиваю. — Что вы имеете в виду?

— Лиа-а-ана, — нараспев протягивает первая девушка. — На ней колье Cocktail Sautoir от бренда Chopard.

— Божечки! Точно!

— Да!

— Ух ты!

Слышатся со всех сторон восторженные оханья, касание того самого кулона, а я не совсем понимаю, о чем именно речь.

— Простите, — начинаю, но женщина-рыбка, как мысленно ее окрестила, перебивает.

— Долго пришлось работать?

— Не понимаю, — более резко произношу.

— Как развела на подарок? Мы на это мероприятие пахали от двух до трех месяцев. Пришлось даже научиться в ролевые игры играть, а тут такая ценность.

— Обычные кристаллы, что такого? — непроизвольно поправляю цепочку.

— Это белое золото. Аметисты, большой ромб украшен бриллиантами. Стоимость не меньше трёх миллионов.

Три миллиона.

Три миллиона.

Три. Миллиона.

В голове, словно на повторе, проигрывается одна и та же мелодия.

— Ну так что смогла сделать? Украшения всегда остаются у нас. Тачки по большей части тоже, но в последнее время только дают покататься, а вот драгоценности никогда не возвращаются дарителю.

— Ничего такого не делала. Это не... — втягиваю воздух. — Нужно... найти Константина.

— Спятила? — на этот раз включается шатенка. — Мужчины только двадцать минут назад приступили к игре.

— Игре?

— Покер. На всех мероприятиях делаются оригинальные ставки.

— В прошлый раз даже я была на кону, — с небывалой гордостью обьясняет «рыбка».

— Как это? — немыслимый холод пробирает до костей.

— Как оказалось, жила с неудачником. Пара неверных инвестиций — и финансовая империя рухнула за каких-то три месяца. Он сел за стол, чтобы выбить поддержку, но проиграл остатки. Тогда Мишенька предложил поставить меня. Давно на него поглядывала, и наконец-то затея удалась. Тюфяк проиграл, а я перешла Медвежонку. Задача была не из лёгких, не одну ночь пришлось стараться, но удалось удержать.

От последних слов передергивает. Как может так спокойно об этом говорить? Все дамочки здесь типичные содержанки, и я тоже. Костя расплатился. За жаркую ночь богатый мужчина щедро выложил миллионы. Для него это ничего не значит, а для простой девочки целая волшебная история.

— Я не живу с Константином. Просто сопровождаю на вечер, — сдерживаясь, даю ответ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А-а-а-а... Так ты эскортница, — тут же летит в лицо очередной плевок.

— Нет. Мы не вместе. Не пара. Просто... Просто… — слова застревают, не нахожу ответа. Не знаю, кто мы и что между нами. — Мне нужно в дамскую комнату. Простите.

Не давая опомниться себе и этим хабалкам, быстро удаляюсь.

Не знаю, где именно мой спутник, тем более где искать. Он оставил одну. Одну. Приравняв к обычной пустышке, которая рада служить очередному хозяину.

Выбегаю на улицу, в поисках водителя, но чья-то крепкая рука перехватывает и тянет в сторону.

Глава 51

— Все в порядке?

— Разве ты не ушёл играть в покер? Как все остальные?

— Отходил, только чтобы переговорить с одним человек. С тобой все нормально?

— Не знаю. Этот мир не для меня. И колье, — машинально касаюсь шеи. — Те женщины сказали, что стоимость не меньше трех миллионов.

— Три семьсот.

— Пожалуйста, давай уедем, — ошарашенно произношу.

— Только возьму верхнюю одежду.

Стою на прохладной площадке совершенно растерянная. На мне украшение по стоимости однокомнатной квартиры в пригороде. Правда. Все правда. Плата за ночь, день, сопровождение.

— Идём, — вновь ощущаю тепло и крепкую руку.

Мы молча садимся в автомобиль. Костя не перестаёт рассматривать меня, касается, но я зажимаюсь. Только дома, оставшись один на один, начинает разговор.

— Леся, что так расстроило?

— На празднике те леди не более чем содержанки, которыми распоряжаются. Ставят на кон в игре.

— Ты сказала, что твой мир жесток. Помнишь? — киваю в ответ. — Тогда я рассказал о моем. В нем не может быть привязанности и любви. Это слабость. Когда утверждал, насколько ты чистая и искренняя для темной стороны моей души, не соврал. Лишь едва коснулась моего общества, но уже испугалась.

— Мне страшно, что ты возглавляешь их, а они преклоняются. Не понимают другую твою сторону.

— Твой талант — считывать эмоции. Безошибочно ощущать и касаться того, что давно забыто.

— Я люблю тебя, — выдаю с большим трепетом, не сводя глаз.

— Твоей любви не хватит. Поверь. Вынести это не просто. Когда-то так же терялся в страсти, утопал в мечтах. Не спал, не ел, только она. Все мысли заполнены одним человеком. Желанием быть рядом. Теперь не хочу вспоминать. Ни сам, ни мой статус не позволят больше.

— Значит, наш день, только...

— Только чтобы показать как роскошную жизнь, так и иную, где нужна плата.

— Всего лишь оплатил мои... мои... — еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. — Услуги.

— Нет, — крепко обнимает, прижимая к себе. — Нет. Никогда, маленькая. Никогда, слышишь, никогда не думал о тебе так. И сама не смей приравнивать себя к подобным девицам.

— Тебя ко мне тянет. Я знаю, чувствую. Не могу объяснить, но ощущаю тебя, твои мысли, эмоции, — касаюсь лица, провожу по щеке.

— Не могу предложить большего. Не имею права. Впереди меня ждет тяжелое испытание. Борьба, к которой готовился много лет.

— Не отталкивай. Открой душу и впусти. Позволь помочь.

— Не могу лгать, меня необъяснимо тянет к простоте, искренности, но, кроме места в постели, не в силах что-то предложить. Прости.

— Тогда отпусти.

Молча отходит. Смотрит, отворачивается, снова смотрит.

— Если так хочешь, я уйду. Никогда не появлюсь.

Слова так ранят, что невозможно передать. Слишком больно. Кажется, я снова начинаю плакать.

— С тобой стала слабой, — произношу сквозь пробивающуюся обиду и разбитое сердце.

— Ты очень сильная. Никогда не встречал таких. Умная, дерзкая, находчивая. Даже не представляешь, сколько уроков дала. Квартиру перевёл на твоё имя.

— Не приму.

— Сказал же, как сильно помогла мне. Где-то словом, где-то историей, а где-то воспоминанием. Поверь, для меня это незначительная трата в плане денежных вложений, но в плане благодарности — безразмерная.

— Спасибо за вечер. За организованный праздник и очередной урок.

— Хочу, чтобы всегда голубые глаза светились, как на воздушном шаре.

— Он мне больше всего понравился.

— Не удивлён.

Костя забирает часть вещей и уходит, а я бегу к окну, чтобы в последний раз увидеть уверенную походку.

Ночь обещает быть долгой.

Аккуратно прячу дорогостоящее колье. Смываю с себя макияж, распускаю волосы. Кутаюсь в обычный костюм, но заснуть так и не удается.

Мысли полностью поглощены последними месяцами. Нашей первой встречей, разговорами, близостью. Подобных людей сторонилась, боялась, а теперь плачу, что отпустила. Сдалась. Всегда была целеустремленная, а сейчас позволила уйти. Нужно было бороться, но я не смогла. Не узнала, о его истории и почему боится любви. Он не может не чувствовать. Не такой. Если бы было все равно, не помогал и не возвращался бы.

— Слабая, какая же ты слабая, Олеся! — громко произношу вслух. — Послушала тех баб и поддалась на провокацию. Почти удалось достучаться до опасного бандита, но бросила на половине пути. Не спасла и не помогла. Не поддержала, как он меня.

Снова устремляю взгляд в потолок, словно могу найти там ответы.

Он упомянул о важной борьбе, к которой готовился, а я оставила его в одиночестве.

Глупая. Наивная девчонка. Надо повзрослеть! Измениться!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 52

В общежитие возвращаюсь вечером. Не знаю почему, но целый день ждала чего-то. Сама отпустила, но все равно ждала, что вновь ворвется и возьмёт меня. Присвоит, заставит биться в сильных руках. Он поступил так, как позволяет воспитание — по совести, чести. Я попросила — он выполнил.

В комнате две девочки уже распаковывали чемоданы. Мило улыбались, складывали привезенные гостинцы.

— Ничего себе. Какие у тебя красивые волосы, — начинает Оля.

— Спасибо, — смущённо собираю их в косу. Никогда не было такой копны, голову до сих пор тянет.

— Как провела выходные? Чем занималась, кроме изменения внешности? — подхватывает вторая.

— Не так весело, как вы.

— Да ладно тебе. Рассказывай, что за бунтующий мужик приходил? Ментов отметелил. Кто он?

— Друг.

За спиной слышится свист стоящей в дверях третей соседки.

— Нехилые друзья, тихоня, — с небольшим презрением произносит.

Две девочки переключают внимание. Поглядывают то на меня, то на Ингу.

— Обычные, — пропускаю накаляющуюся атмосферу.

— Кто ты, Воробьева? Не похожа на девушку высшего общества, значит... подстилка?

Реакция моего тела не заставляет долго ждать. Под руку попадается мягкая игрушка, и я швыряю прямо в лицо этой выдре, портя прическу, которой дорожит.

— Следи за словами, курва.

— А что? Что я сказала? Это же Бек. Думала, никто не узнает нового хозяина города. С ним может быть только одна дружба у таких девушек, как ты. Хотя слух ходит, что слишком избирательный. Видимо, не все сплетни правдивы.

— Судя по предположениям, проходила тестирование на его постель, — выпалила, а внутри растеклась настоящая обида, обжигающая все.

— Как смеешь...

— Как ты смеешь! — перебиваю. — Мы просто знакомые. Не более. И если ты со всеми друзьями спишь, будь любезна, не ровняй. Поняла?!

Фыркает и хлопает дверью. Внутри закипела сильная злость. Не знаю, от чего именно.

— Лесь, кто такой Бек? Что произошло? — спокойно начинает Оля.

— Костя — просто знакомый. Перебрал в баре из-за плохого дня и пришел сюда.

— Ну, и... — протягивает слова.

— Здесь комендант. Михалыч полицию вызвал, завязалась потасовка, но все мирно решилось. Сотрудники правоохранительных органов спокойно уехали, отпустив разбушевавшегося мужчину.

— Инга не ошибается по поводу опасных людей. Поговаривают, отец большая шишка в мэрии.

— Если бы действительно так, стала бы девушка жить в общаге?

Девчонки переглядывается, а я выкладываю давно заметное предположение:

— Вот о чем стоит задуматься. Постоянно обвиняет, тычет пальцем, но никто не знает о ней. Закончим пустой разговор. Расскажите лучше, как провели время.

Девочки наперебой начинают описывать события выходных. Семью, отца и мать, брата и сестру. Отчаяние вновь надвигается, но быстро беру верх. У меня нет такой семьи, но порадоваться за других должна.

Инга возвращается поздно, стреляя недовольным взглядом, но сейчас мне все равно. Вместе с ночью пришла пустота. Одиночество, которое возникло без него. Так греющие воспоминания сейчас колют и нещадно грызут.

Могла остановить. Согласиться на условия. В будущем... Нет. Четко дал понять. Любовница и никто больше, потому что испугался окунуться в чувства. Кто-то разбил ему сердце, но он явно ждет от неё объяснений.

Утром все спешат на учебу, а я как сонная муха. Разбитая, подавленная. Не замечаю, как пролетает день, после вечер.

Девочки интересуются, не заболела ли я, нужна ли помощь, но мне ничего не нужно. Время — вот мое лечение.

Так прошёл ещё день, а потом неделя, за ней месяц.

Кажется, все стало оживать. Весна полноценно вступает в свои права. Димка оказывался рядом, и я почти убедила себя, что он именно тот парень, который нужен. Надёжный, верный, добрый.

— Родители дают машину на вечер.

— Здорово.

— Да. Поэтому приглашаю сначала в кино, затем покататься по городу. Как идея?

— Хорошая.

— Отлично.

Приближается и касается губ, но тело упрямо протестует. Не воспринимает никого, как бы я ни старалась. С парнем общаемся почти месяц, но дальше мимолетных касаний не продвинулись. Не представляю, как терпит. На сколько хватит выдержки у меня.

Не обращая внимания на ужимки, весело убегает, насвистывая очередную типовую мелодию.

Все получится. Время не стоит на месте.

С последнего инцидента Михалыч старается даже не смотреть в мою сторону. Не знаю, как именно Косте удалось удалить все видео с телефонов зевак, но ни у кого ничего не осталось.

В комнате никого. Пока соседки отсутствуют, успеваю помыть голову, немного подкрасить глаза тушью и уже перехожу к выбору наряда.

— Ого, — первой возвращается Оля. — Отлично выглядишь. На свиданку с Димкой?

— Ага, — киваю в ответ. — Только не решила, вот эту кофту или эту блузку.

— Лучше юбку и вот эту кофточку. На улице стабильно плюс. Середина апреля. Не замерзнешь.

— В джинсах удобнее, — смущённо произношу, посматривая в зеркало.

— В юбке заманчивее, — плюхается в кресло.

Понимаю, подруга хочет подсказать, намекнуть, что лучше. Я и сама осознаю, но желания нет. С Костей было по-другому. Сама хотела наряжаться. Выбирала платья. Даже укладывала волосы к приходу. С Димой наоборот. Закрыться, спрятаться хочу.

— Не заморачивайся. Отличный парень. Пора порадовать мальчика.

— Порадовать?

Оля удивленно вскидывает бровь и поправляет очки на носу.

— Ты же не девочка? Или...

Краснею чуть ли не вся, кажется, даже уши гореть начали.

— Нет, — выдыхая, произношу. — Просто... Просто... Не важно.

— Что не важно?

— Ничего.

— Ну, так юбку? — улыбчиво произносит, меняя тему.

Хмурюсь, но все же решаю примерить образ. В конце концов, нужно переходить на новый этап отношений или отпустить парня. Он достоин этого.

Димка ожидает на парковке. Старый Форд вымыт и вычищен до блеска. Очевидно, хочет произвести впечатление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Выглядишь прекрасно, — улыбаясь, протягивает обычный букет из трех красных роз.

В памяти моментально вспыхивает воспоминание о последнем дне и синем букете. На языке цветов означающий загадочность. Приказываю себе перестать думать, даже имя произносить.

— Спасибо, — со слезами произношу.

— Неужели простой веник заставил расплакаться?

— Очень приятно. Каждая девушка мечтает о таком.

— Ты меня смущаешь.

Галантно открывает дверь и помогает забраться в салон.

Первой остановкой становится кинотеатр. Романтическая комедия. Дима явно настроен серьезно. Когда-то рассказывал, что он совсем не любит романтику, но пригласил именно на этот сеанс.

Затем немного катаемся по ночному городу и заходим в кафе.

— Как настроение?

— Отличное. Перед коллоквиумом проветрить мысли — это самое то. Спасибо.

— Тебе спасибо.

— Ну уж нет. Сегодня — твоя заслуга. Так что с меня следующая встреча. Обещаю организовать на таком же высоком уровне.

Мы смеёмся и шутим, и я впервые за последний месяц расслабляюсь.

— Димка, привет, — какой-то высокий парень, приближаясь, делает приятельский жест.

— Гера, сколько лет. Познакомься. Это Леся.

— Привет, — улыбаюсь мужчине в ответ. — У тебя красивая девушка.

— Она не моя.

— Спасибо, — вмешиваюсь. — Он тоже у меня ничего, — подмигнув, звонко произношу. Дима выпрямляется и немного качает головой в знак благодарности.

— Моя задерживается. Попала в пробку. Три часа назад случилась авария, и до сих пор затор.

— Тогда присоединяйся. Не против? — произносит одногруппник, обернувшись ко мне.

Мы втроём пересаживаемся за более широкий стол в ожидании четвертого человека. За это время узнаю много о своем приятеле. С Герой они одноклассники, часто созваниваются и гуляют. Друзья детства, если так можно сказать.

Майя присоединяется спустя час. Как по мне, имя девушке совсем не подходит. Довольно плотного телосложения. Высокая. Шатенка с серыми глазами.

— Такой затор. Повсюду металл. Искореженные иномарки. Говорят, даже кто-то погиб.

— Сто пудов, очередные мажоры, — произносит Гера, вызывая официанта.

— В точку. Там такие тачки. Премиум класса. Вот, смотрите, я фото сделала, когда проезжали мимо.

Девушка разворачивает телефон, и ужас окунает в холодную прорубь. Один номер, знак, куски искореженного металла. Я знаю этот автомобиль. Знаю. Ни с какими другими не перепутаю. Его. Это его люксовая иномарка.

— Извините. Мне нужно. Простите, что-то нехорошо стало. Душно здесь.

Хватаю пальто, сумку и шарф. Выбегаю, на ходу надевая вещи. Ничего не понимаю. Внутри все дрожит.

Неужели? Не может быть. Нет.

Набираю номер, но абонент недоступен. Вновь набираю, снова перевод на автоответчик. Есть ещё телефон Матвея, но на том конце женщина упрямо говорит, что такого номера не существует.

Что же это?!

— Леся? — оборачиваюсь и вижу Диму. — Там был тот, кто тебе дорог?

— Да, — бросаюсь со слезами к парню.

Он молча стоит. Обнимает в ответ.

— Успокойся. Давай по порядку.

— Не берет трубку. Не отвечает, — всхлипывая, начинаю, руки дрожат, разум отказывается воспринимать информацию. В голове только картина изуродованного авто.

— Это ничего не значит. Нужно разузнать об аварии. Там попросят подтвердить родство.

— У меня... нет. Ничего нет.

— Ладно. Сделаем так. Начнём с ещё одного звонка. Потом заедем домой. Узнаем, может, кто-то другой был за рулем. Или у родных выведаем номер больницы.

— У него нет родных. Или... Я... точно... Боже!

— Тш-ш-ш, — вновь обнимает. — Ничего. Успокойся. Начни с телефона. Садись в машину и набирай.

Глава 53

Дима постукивает по рулю, пока я не перестаю набирать знакомый номер мобильного.

— Подвезешь?

— Называй адрес, — без раздумий отвечает, и я благодарна за искренность.

Решаю для начала доехать до квартиры. Вдруг он там. Может, что-то оставил, написал.

Молодой человек теряется, когда я прикладываю карту и шлагбаум поднимается. Быстро выбегаю, как только паркуемся.

Парень едва поспевает. Удивленно тянет вверх бровь, когда собственным ключом открываю квартиру.

Быстро просматриваю комнаты, но ничего не нахожу. Все именно так, как оставила в последний день.

— Как? — раздается голос, и я отрицательно качаю головой.

— Поехали за город, — утираю бесконечный поток слез и боли отчаяния.

— Как скажешь.

На трассе Дима выжимает из «старушки» максимум, но ощущаю, как недостаточно. Слишком медленно. Только когда впереди замаячил знакомый поворот, неожиданная мысль вспыхивает красным огнем. Что, если его там может и не быть. Что тогда делать? Как узнать правду?

— Нам сюда? Точно? — спрашивает молодой человек с нескрываемым удивлением и разочарованием.

— Да.

— Здесь охрана. Они нам явно не рады.

Кивает в сторону насторожившихся людей у ворот.

Не спеша выхожу из машины, не зная, впустят ли. Ещё и Димку втянула. Кому я нужна здесь! Он давно забыл о простушке. Ушёл. Порезвился, развлекся и забыл.

— Мне нужен Константин, — дрожащим голосом произношу, глядя в лицо совершенно незнакомого человека. Ранее никогда не видела его.

— Шла бы отсюда, малая.

— Позови хозяина немедленно! — с вырывающимся рыданием упрямо выкрикиваю.

— Пошла. Хозяина ей подавай. Ты хоть знаешь, к дому кого пришла? — брезгливо бросает в лицо, затем поворачивается к коллеге и добавляет: — Малолетки совсем обнаглели! Напрямую приходить стали, прикинь!

— Позови! Доложи! Он знает... — предложение остается незаконченным. Не могу утверждать, знает ли он меня.

Мужчина хмурится, затем хватает за руку и грубо ведет обратно к машине. Димка встает на защиту, бережно перехватывая меня.

— Идём. Это место не слишком безопасное, — шепчет.

— Паренёк умён, — фыркает амбал. — Я бы послушался.

— Нет! Не понимаете! Костя! — отчаянно выкрикиваю, и тут теряются все.

— Идём, Леся. Прошу, — дергает парень.

Дмитрий почти насильно утаскивает в салон, когда мужчина заскрипел зубами, а кулаком глухо стукнул в другую ладонь.

Не могу подставить еще и друга.

Приходится смириться. Он недосягаем. Так было всегда.

Старенький Форд вновь начинает кряхтеть, когда двигатель приходит в действие, но отъехать не успеваем. Два джипа преграждают путь назад.

Дима начинает бледнеть, но старается не подавать вида.

Пассажирская дверь открывается, черные ботинки сверкнули на ступеньке. Затем человек показался в полный рост. В зеркале заднего вида узнаю фигуру.

— Рома! — с криком выбегаю. — Рома, прошу, скажи, что с Костей? Что с ним? — не замечаю, как цепляюсь в края куртки, почти трясу мужчину.

— Олеся. Как здесь? Все хорошо? — устремляет недовольный взгляд на стоявшего рядом Диму.

— Пожалуйста. Видела аварию. Там была его иномарка.

— Все непросто, ты же понимаешь, — немного понижает голос.

— Скажи, что с ним все хорошо.

— Не пострадал в аварии. Это все, что могу сказать.

Руки сами опускаются. Ещё немного — и рухну то ли от отчаяния, то ли от счастья. В любом случае он жив. Это главное. Все, что нужно было знать.

— Спасибо.

Произношу и плетусь обратно к машине. Друг поддерживает за плечи, позволяю ему.

— Пропусти, — неожиданно выкрикивает Рома. — Под мою ответственность.

— И мою, — как черт из табакерки показывается из-за черных джипов Кабан, закуривая сигарету. — Больно бойкая девочка. Пустить.

Улыбаюсь, даже немного смеюсь. Не ожидала, что среди бандитов столько порядочных людей окажется.

— Поезжай домой, — кладу руку на плечо вконец шокированного приятеля. — Дальше сама справлюсь.

— Нет. Я сюда привез, значит, должен доставить обратно. Не оставлю одну в странном месте.

— Спасибо.

Киваю, и мы начинаем движение вперёд сквозь открытые ворота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 54

В доме все так же. Слишком тихо. Только кое-где мелькает охрана.

— У себя, как обычно, — проговаривает Кабан.

Делаю шаг, но вспоминаю о друге, который хоть и держится стойко, все же впервые оказался в подобной обстановке. Рома моментально все понимает, возможно, быстрее, чем я. Сразу берет парня в оборот.

— Как, говоришь, твоё имя? — дружелюбно хлопает по плечу.

— Дима.

— Я Рома, — в привычной улыбчивой форме протягивает руку в знак знакомства. — Пойдём в гостиную. Как учёба? Расскажешь?

Парень теряется, но потихоньку начинает осторожный разговор. Мне нужно двигаться. Не думаю, что в запасе много времени.

Довольно быстро направляюсь к нужной двери этого огромного дома. Открываю дверь и сразу встречаюсь глазами с ним. Он стоит в полурасстегнутой рубашке, облокотившись на стол. Женщина щёлкает чемоданчиком.

— Спасибо, док, — произносит, переводя взгляд. — Машина ожидает у входа. Мой человек проводит вас.

Врач берет куртку, кивает мне и выходит. Позади раздается голос Кабана и хлопок двери.

Мы смотрим друг на друга. Боюсь моргнуть. Вдруг он исчезнет, растворится?

Костя первый разрывает контакт. Отворачивается и упирается руками в стол.

Не понимаю, что мною движет. Просто подхожу и обнимаю. Утыкаюсь лицом в широкую спину, полной грудью делаю вдох тяжелого древесного аромата.

— Жив, — начинаю всхлипывать. — Я так перепугалась, когда увидела аварию. Куски металла, не похожие на машину.

Он разворачивается и начинает утирать соленые капли. Жадно целует. Его губы все такие же горячие и нежные. Крепко цепляюсь пальцами в могучие плечи. Он неожиданно прерывает сладостный миг. Миг, о котором мечтала, представляла каждую ночь. Пыталась забыть, но вновь проигрывала одинокий бой.

— Уходи. Не можешь быть здесь, — тихо говорит с небольшой хрипотцой.

— Согласна. Все знаю и понимаю, но сердце… оно рвётся от боли. Разрывается на куски, в осколки.

— Так лучше. Поверь, — утыкается мне в лоб, продолжая поглаживать по щеке. — Со мной опасно. Очень. Так будет всегда.

— Пусть, но... — прерываюсь, когда ладонь становится немного липкой. Присмотревшись, могу разглядеть на черной рубашке небольшое пятно. — Ты ранен. Пострадал. Рана серьезная? Больно?

— Не такая сильная травма. Успокойся.

Наши губы встречаются. Вновь языки начинаю борьбу за первенство. Толкаемся, перехватывает, задеваем.

Как ненормальная, притягиваю ближе, провожу по слегка отросшим волосам. Его щетина раздражает нежную кожу, но все меркнет, когда ощущаю тепло касаний. Не могу отпустить. Тем более когда остро ощутила, что потерять навсегда — более чем реально.

— Уходи, — тяжело дыша, проговаривает, едва задевая губы снова.

— Не запрещай мне мечтать.

— Не понимаешь, глупенькая. Я бандит.

— Догадалась, но не важно, кто ты для других. Главно, кто ты для меня.

— Многого не понимаешь. Я бывший заключённый. Отсидел за решеткой почти семь лет.

Хмурюсь и немного отхожу назад, но все еще не разъединяя наши объятия.

— Должен занять место, чтобы отомстить за родителей, сломанную судьбу, искалеченную жизнь. Только ради этого пришлось выжить.

Впервые ощущаю искренность. Раскрывается мне, доверяя часть души. Слова звучат страшно. Почти всегда считала мой мир жестоким, свою жизнь ущербной, но, оказывается, есть ещё более тяжёлые судьбы. Хочу сейчас ещё больше узнать его историю.

— Главное то, что здесь, — прикладываю ладонь к груди, устремляя взгляд на него. — Сердце у тебя большое. Оно способно на множество поступков. От самых хороших до унизительных.

— Убивал людей, — в очередной раз рубит словами. — Лично устранял или отдавал приказ на казнь. Так или иначе, запачкал руки.

Сглатываю холодный ком. Мурашки проскальзывают по всему телу.

— Ты не убил меня, хотя мог. Поступил по-другому.

— Глупышка. Моя маленькая, вокруг тебя был разыгран настоящий спектакль, чтобы отвлечь и навредить мне. Был вынужден проверять.

— Потом все равно не убил.

— Причинил еще больший вред, — немного хмурю брови, не понимая слов. — Влюбил в монстра, а я никогда не смогу дать тебе семью. Не хочу окунаться в любовь и все, что с ней связано.

— Но я этого хочу.

— Что же мне с тобой делать?

— Не знаю, — выдыхаю и, как глупая влюбленная школьница, крепко прижимаюсь, прижавшись всем телом. — Не прогоняй. Я сильно испугалась.

— Знаю.

— Всегда все знаешь. Все.

Крепкий капкан мужских объятий — и я растворяюсь. Реальность перестает существовать. Он рядом. Живой. Не хочу больше терять. Не в силах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 55

Когда возвращаюсь в гостиную, парни вроде сдружились, но, судя по внешнему виду, Димка все так же напряжен и собран.

— Леся, — произносит и делает шаг навстречу. — Поехали? Все хорошо?

— Поезжай один. Я останусь. Побуду немного.

— Как это?

Отвожу в сторону, подальше от глаз Ромы. Скрывать не хочу, да и нечего. Только что-то толкает на разговор с глазу на глаз. Все же есть некая расслабленность в диалоге между друзьями.

— Понимаешь, нужно побыть здесь и поддержать кое-кого.

— Кого? — с долей выдержки задает вопрос. — Хозяина особняка? Большую шишку?

Мотаю головой, переминаясь с ноги на ногу, прикусывая губы. Словно стою на экзамене, от которого зависит итоговая оценка.

— Да.

— Значит, то, о чем громко заявляла Инга, правда, — произносит так, словно отвечает вслух на немой вопрос.

— Не знаю, о чем девушка там кричала, — вставая в оборонительную позицию, произношу. — Я люблю его.

— Спишь с бандитами. Занимаешься теневым бизнесом. Поэтому без проблем зачислили в институт. Предоставили одно из лучших мест в общаге.

— Не надо так. Нет.

— А как? Как правильно? Сейчас выглядит, словно продалась за бабки. До этого момента защищал. Приводил примеры твоей доброты и порядочности перед одногруппниками. Ты ведь мне понравилась. Своей искренностью, чистотой, правильностью. Что в итоге? Здесь все о тебе знают. Мне страшно находиться в этом огромном доме с кучей вооруженных людей. Спокойно говоришь, что хочешь остаться одна.

— В чём-то ты прав. Мне не повезло в жизни, — прерываюсь, чтобы сформулировать и донести мысль. — По случайности встретила человека. Он чуть не сбил меня на машине, но на дороге не оставил, привез в больницу. Оттуда сбежала и вновь попала в переплёт. Загадочный мужчина снова случайно оказался рядом и спас. Мне негде было жить, и на работу не брали, он взял в уборщицы. Поэтому знакома со всеми. Тебе сложно понять, потому что тебя окружают любящие люди, готовые поддержать и помочь в любую минуту. Мои родные от меня отказались. Моя мама умерла, отчим сильно избивал, в восемнадцать продал в бордель в счет уплаты карточного долга. Константин — единственный, кто выслушал и помог, ничего не потребовав взамен.

— Не потребовал? Он же девку из тебя сделал. Подкупил заботой.

— Нет, — мотаю головой. — Сближение произошло гораздо позже и по моей личной инициативе. Со временем стали часто разговаривать. В один из дней рассказала о мечте стать юристом. Я вызубрила программу первого семестра и сдала наравне со всеми сессию.

— И полюбила его, — договаривает за меня.

— Да. Так сильно, что жизни не представляю вдали. Хотела скрыться. Убежать от собственных эмоций. Старалась, но не вышло. Когда увидела аварию, куски металла — сердце разбилось вдребезги.

— Что думает он? Чувства взаимны?

Прикусываю губу. На самом деле не знаю ответа. Костя испытывает влечение и тягу ко мне, но любовь ли это.

— Не знаешь, но все равно готова остаться? — жестко проговаривает.

— Готова. Потому что он ранен. Потому что хочу помочь, как он мне. Потому что знаю, какой он настоящий.

Сказала вслух, и на душе полегчало. Впервые говорю вот так открыто о симпатии.

— Дима, — подхожу чуть ближе, — прости меня. Ты хороший парень, но...

— Не надо. Мы все еще можем остаться друзьями, возможно, в будущем изменишь решение. Вдруг появится шанс.

Я крепко обнимаю на прощание парня. Провожаю до машины и беру обещание о звонке по приезду.

Воздух, который вдыхаю, кажется мне слишком горьким. Наши отношения нельзя назвать романтическими, но отчего-то виню себя. Как бы хотелось изменить ситуацию, чтобы в судьбе было просто. Вот только нужно иметь дело с тем, что уже есть. Дима обязательно встретит достойную девушку, а я буду бороться. Доказывать, что любовь бывает приятной. Всегда буду рядом. Когда-нибудь поймет: опасность временная, а поддержка любимого — навсегда.

Возвращаюсь в особняк, где безмолвная тишина врывается в сознание.

Поднимаюсь в спальню. Костя в полудреме лежит на кровати, запрокинув одну руку за голову. Аккуратно складываю одежду на кресле, оставаясь в одном нижнем белье. Теперь нет смущения и скованности. Только ему позволено больше.

Тихо, чтобы не потревожить, пристраиваюсь рядом, устраивая голову на широкой груди. Касаюсь взглядом волевого лица, очерчиваю острые скулы и густые ресницы. Затем невольно скольжу вниз, разглядывая квадратную повязку с правой стороны. Рука очерчивает края.

— Рана от ножа? — страшная догадка вылетает мгновенно.

— Да, — спокойно произносит.

Поднимаю глаза и замечаю, как пристально разглядывает. Смущаюсь от такого и отвожу взгляд.

— Что это? — обращаю внимание на руку. Столько раз касалась, разглядывала витиеватые нити небольшой татуировки, но только сейчас заметила, что там большой глубокий шрам.

— Давняя история.

— Расскажешь? — ровно вздыхает и касается моего лица.

— Это история в прошлом. Она не для тебя.

— А для кого?

— Не для кого.

— Хочу узнать тебя.

— Единственная девушкам, которая знает слишком много, — немного улыбается и прижимает крепче к себе. — Спи. Поздно уже.

Накрываю нас одеялом и моментально засыпаю в объятиях.

Утром просыпаюсь от нежных прикосновений. Ощущения такие, будто перенеслась в сон.

— Костя, — обхватываю за шею и получаю поцелуй.

Нервы моментально оголяются до предела, каждая клеточка начинает пульсировать.

— Пора вставать на учебу.

— Думала, начнем утро с более приятного, — улыбаюсь и вновь целую.

— Мне уже пора. Люди ждут, — недовольно морщусь. — Будет лучше, если переедешь в квартиру. Сюда многие приходят. Горничные, повара, охрана могут сболтнуть лишнего.

Он встаёт и направляется в ванную, я лежу какое-то время. Когда выходит, решаюсь прояснить мучившие с вечера нюансы.

— Давай поговорим?

— О чем? Мало времени. Перенесем на вечер, — целует в лоб и разворачивается к двери, которая ведёт в просторную гардеробную.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сколько у тебя любовниц?

Он резко разворачивается, моментально меняясь в лице. Тень раздражения проскальзывает на каждой черточке лица.

— Я... Я согласна на унизительный статус, пока сердце принадлежит другой, но есть одно условие.

— Быстро учишься, малышка.

— Буду единственной.

Небольшая ухмылка, в два шага оказывается рядом. Под пристальным взглядом хочется спрятаться. Не привык к такому. Вновь разозлила зверя.

— Рассказать секрет?

Костя использует доли секунды растерянности, чтобы изменить положение. Утаскивает нас на кресло, устраивает меня к себе на колени.

Близко наклоняется, шепча на ухо:

— После первой ночи у меня никого другого не было. Хотел, но что-то сдерживало.

Как маленькая, улыбаюсь и целую. У меня есть шанс, чтобы завоевать его. У нас будет семья, никогда не сдавалась, и сейчас не сдамся.

Эпилог

Искусала почти все губы, сидя в коридоре в ожидании своей очереди. На место помощника ведущего юриста ещё два кандидата. Казалось, за время учебы научилась быстро подготавливаться к тестированию, база знаний неплохая, но все равно боюсь. Всегда старательно подходила к учебе. Костя не давал мне спуску. Утверждал, сам не получил диплома, поэтому я просто обязана. Штудировал и гонял по экзаменационным вопросам похлеще самого требовательного препода. Место всего одно, а компания весьма крупная. Вмешиваться в дело Косте не позволила. Должна сама преодолеть преграды.

— Воробьева Олеся? — высокая девушка подходит и оглашает имя.

— Да.

— Прошу. Начальник отдела вас ожидает.

— Спасибо.

Выдыхаю, собираясь с мыслями. Тянусь к мобильному, чтобы отключить звук, в этот момент прилетает смс от любимого:

«У тебя все получится, роковая девочка. Будь собой».

Широко улыбаюсь. Отношения у нас забавные. Мужчина стал всем: другом, советчиком, любовником. Понемногу стал рассказывать о прошлом. Так узнала, что Павел Петрович ему не отец, но это было только начало.

С первого дня между нами образовалась странная незримая связь, которая с каждым днём только крепла.

Открыв дверь кабинета начальника отдела, уже знала, что все получится. Ведь меня поддерживает самый важный человек. Я ощущаю его бесконечную заботу даже сейчас. Будто притаился где-то за дверью.

Когда выхожу из здания, большой черный внедорожник ожидает прямо напротив входа. Человек неспешно выходит из люксовой иномарки, гипнотизируя и притягивая одним только взглядом.

— Был на совещании? — складываю руки под грудью.

— Был, но пришлось отменить. Все из-за одной упрямой белокурой бестии.

Протягивает руку и уводит в машину. Подчиняюсь ему. Не представляю, что меня ждет в будущем, как сложатся наши отношения дальше. Костя не перестаёт твердить, что вот-вот перейдёт к борьбе, которая стоила ему жизни. Мне становится страшно. Он встретит ее — любовь всей его жизни. Девушку, ради которой пожертвовал всем, а она растоптала чувства. Не любит рассказывать о той семейке, знаю лишь фамилию Шаповаловых, которая стала часто упоминаться в разговоре. Не хочу думать об этом. Сегодня — это все, что у меня есть.

— Это тебе, — протягивает небольшую коробочку. Быстро открываю ее.

— Что это?

— Посмотри туда, — указывает направление пальцем.

— Договаривались о подобных дорогостоящих подарках.

— Помню, но, во-первых, сегодня приняли на работу.

— Ещё не ясно.

— Ясно, потому что уверен в тебе, — улыбаюсь. — Во-вторых, учеба почти подходит к концу. Этот подарок на окончание. И в-третьих, машину ты давно хотела. Подумал красное — самое то. С таким-то характером. И главное.

— Ещё есть главное?

— Это Мазда. Для тебя важно оплачивать расходы самостоятельно. Данную марку способна содержать сама.

— Учёл все предпочтения.

— Что тут скажешь, я готовился.

Бегу осматривать подарок. В отражении стекол появляется совсем иная девушка. Уверенная, статная, красивая.

С Костей пришлось измениться. Часто сопровождаю на мероприятия, поэтому пришлось изменить прическу, заняться спортом, изучить стиль одежды, даже записаться на занятие по дикции речи. Благодарна за новую жизнь и открывающиеся возможности, но все же неизвестность пугает.

Он снова подходит и обнимает меня, а я вновь таю. Растворяюсь от одних только касаний. Не представляю, как можно так сильно тонуть в человеке. Даже спустя четыре года не теряю надежды, становясь ближе и ближе с ним. Скоро нас ждут испытания, тяжелые встречи с прошлым. Я прошла через это с его помощью, теперь помогу так же, как и он мне. Буду рядом, а после уйду...

Спасибо за интерес к книге. За Ваши лайки и комментарии.

Вторая часть называется «Роковая ночь», в ней описана история Кости и будущие отношения с Лесей.

— Слышал, у тебя семья. Муж и ребенок. Все, как ты и хотела.

— Да. Я счастлива.

— Лгунья. Не садись играть в покер. Проиграешь.

— Карточные игры. Внешний вид. Красивые слова. Ты изменился.

— Может, всегда был таким, — слегка пожимаю плечами.

— Нет, но всегда останешься в…

— В сердце, — перебиваю девушку, небрежно кидая.

— В воспоминаниях, — холодно заканчивает фразу.

По вине этой красотки попал в тюрьму. Волею судьбы стал самым опасным бандитом. Она предала и вышла замуж за другого. Теперь ее счастью пришел конец. Вот только судьба снова диктует свои правила. Смогу ли довести дело до конца? И отомстить за искалеченную жизнь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец