Воровка и генерал драконов

Глава 1.

Тиана

Вокруг императорского дворца хозяйничала тьма.

Быстро перебирая ногами по заросшей тропинке, я подбежала к каменной стене. Осмотревшись по сторонам, я сильнее натянула на голову капюшон и принялась неторопливо стучать по каменной кладке.

Тук-тук-тук.

Нет, не тут. Прошла чуть вправо, прислушалась.

На одной из стен башни зашевелились тени, и я замерла. Неживые стражи, сплетенные из костей и чар, расплывались по стенам. Они ни дышат, ни спят, ни едят. Идеальные подданные черной ведьмы.

Вот только я проворнее и быстрее. Все знают меня, как Тиану из Трех Ветвей. Та, что крадет даже то, что невозможно украсть.

Убедившись, что безжизненные стражи ведьмы ушли, я принялась дальше искать пустышки. Выдвинув из стены несколько незакрепленных камней, я ловко взобралась на крышу соседней пристройки. Далее прошлась по тонкой балке, удерживая равновесие.

Подобравшись к окну, я поднесла к стеклу кольцо, специальный амулет, который реагировал на черную магию. Украшение вело себя спокойно, путь был свободен. Тихонько отворив маленькую створку, я приподнялась на руках и протиснулась в небольшой проем.

Крысы, единственные свидетели моего поступка, поспешно разбегались, едва уловив аромат чужака.

Тихо приземлившись на носочки, я стянула капюшон и направилась в Зал Забытой Крови. Так его назвала ведьма. Когда она захватила власть, то многое что поменялось в некогда цветущей Империи Элларион.

Морра Вейл – черная ведьма, которая сожгла мою деревню, лишила меня родителей и оставила мне не только шрамы, но и цель.

Я росла с мыслью о мести. С малых лет я изучала легенды о том, что в забытом Императорском дворце злая ведьма хранит свое «сердце».

В амулете заточена ее сила, и сегодня ночью он станет моим.

Шаг. Еще шаг.

В Зал Забытой Крови не осмеливались входить даже советники ведьмы. И я знаю, что амулет охранялся не только замками. Морра вплела в стены старую магию. Ту, что дышала сквозь камень. Ту, что чувствовала страх.

Но я не боялась, нет. Во мне осталась только ярость. И я наконец-то восстановлю баланс в природе.

Свет факелов у дверей был мутным. Я достала из-за пояса кинжал и разрезала заклятие ножом. Мой клинок был зачарован воровским братством. Магия прошипела, как поганая змеюка, но расступилась. Двери открылись без скрипа, и я вошла внутрь.

Амулет покоился на пьедестале в центре зала. По размеру он был не больше моей ладони, круглый, кроваво-красный, как сердце, вырванное из груди и обвитое золотом.

Тьма в нем была живой.

Я подошла ближе, ощущая, как защитные заклинания щекочут кожу, пробираются под ногти, стремятся заползти под веки.

— Это он, — еле слышно произнесла я и довольно улыбнулась.

Неужели мраку, окутавшему всю Империю, пришел конец?!

Пальцы сами сомкнулись на холодном металле и вдруг все изменилось.

Зал задрожал, пламя факелов взвилось вихрями вверх. Окна разлетелись на мелкие осколки, в воздухе запахло гарью и серой.

Ветер хлынул в зал, словно сорвался с горных цепей. И в самом центре зала появилась Морра Вейл. Ее злобный и мерзкий смех пронесся под высоким потолком, порождая мелкие мурашки.

Говорили, что ей уже двести лет и что она пила кровь девственниц, чтобы оставаться молодой. Но то, что я увидела перед собой, никак не клеилось с моим воображением. Видимо, кровь не очень-то ей и помогала.

Платье из паучьих нитей скользило за ней, как мрак. Кожа – бледная, как у мертвеца. Глаза яркие, в них горел красный огонь. Тонкие кисти рук, похожие на высохшие ветви, тянулись ко мне.

— Ти-а-на из Трех Ветве-е-ей, — протянула она скрипучим голосом.

У нее на голове был черный капюшон, из под которого выглядывали кончики темных сухих волос.

— Что ж любопытный выбор. Ты пришла за сердцем ведьмы?

Я сжала амулет сильнее. Ладонь обжигало, но я терпела.

— Думаешь, сможешь его уничтожить? — Морра сделала шаг, и камень под ее ногами треснул. — Глупая девчонка.

С ее пальцев сорвалось пламя. Вспышка, и стены дрогнули, пол затрясся, словно сам величественный замок пошатнулся.

Я бросилась в сторону, перекатилась за колонну, но было слишком поздно.

В зале взвыл сильный ветер, осколки оконных стекол поднялись ввысь. Под мерзкий шепот ведьмы, они летали вокруг меня, разрезая одежду, оставляя на коже тонкие порезы. Я попыталась встать, но сила ветра была столь сильной, что меня резко припечатало спиной к стене.

Держаться, Тиана! Не вздумай разжать пальцы!

Сквозь прищуренные глаза, я наблюдала за ведьмой. И вдруг я почувствовала, как она коснулась меня. Но не рукой, а заклятием.

Боль в ладони вспыхнула, я сразу же закричала, а из глаз хлынули слезы.

— Я не убью тебя, презренная воровка! — зашипела Морра, раскинув руки в стороны и управляя хаосом, что творился в зале. — Я проклинаю тебя и вот тебе мой черный завет: с этого момента ты будешь носить метку мертвеца. Ты станешь истинной для того, кто давно уже сгнил в темнице. Он – твоя судьба. Он – твоя мука. И мысли твои будут только о нем.

Вокруг моих пальцев заклубилась черная магия. Теперь я слышала не только голос ведьмы, будто сам мир мертвых шептал вместе с ней.

— Его боль станет твоей. Его голос – эхом в твоем разуме. Его присутствие – тенью на твоей душе. Ты будешь жаждать его и не сможешь прикоснуться к нему. Никогда. Великая Смерть не заберет тебя сразу, ты будешь жить в муках. Но твой конец все же настанет, потому что закрепить связь со своим истинным ты не сможешь!

Заклятие вспыхнуло алым, с потолка сорвался грохот, словно сама тьма ставила печать.

— Ибо нет боли сильнее, чем любовь, обращенная в проклятие!

Ветер резко стих, и я шлепнулась на колени. На ладони появилась метка, магия впивалась в мою кожу, прорастая черными корнями.

Мои пальцы дрожали, грудь сжималась от боли.

Морра вдруг заливисто захохотала, довольная собой, а я собрала все силы и надела амулет себе на шею.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не-е-е-ет! — последнее, что я услышала, прежде чем пол раскололся на части, и я нырнула в черную бездну.

Визуализация - 1

Тиана

Черная ведьма - Морра Вейл

Листайте далее, там новая глава ------>>>>>>>

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2.

Где-то глубоко под землей, далеко за границами живого мира, где не слышно ни звона стали, ни пения ветра, затрещала старая магия.

Темница дрогнула.

Капля воды сорвалась со свода и упала на каменный пол, с гулким звуком нарушая вековую тишину. Ее эхо разнеслось по пустоте, и именно это стало первым зовом.

Мужчина начинал пробуждаться, стряхивая многолетнюю пыль с волос, которые когда-то черной смолью развевались по ветру.

Сначала он почувствовал глухую и тусклую боль, как эхо давно забытой войны. Потом сделал рваный вдох. Мощная грудь вздрогнула, мышцы торса с усилием вспомнили, как сокращаться.

Руки дрогнули, но не двинулись. Они удерживались кандалами из черного железа, сплетенного с проклятыми рунами и ядом фэрриса – ядом, что убивал саму суть дракона.

Генерал стоял на коленях, как в молитве, но давно уже не молился. Только смотрел в темноту сквозь вековое забытье.

Пыль легла ему на широкие плечи. Вены под кожей еле светились тусклым, иссякающим светом. Его крылья, сожженные, закованные, были вытянуты вдоль стены и приколоты гвоздями и цепями с арканами. Изломанные, но живые. Проклятые руны не позволяли ему обернуться полностью, не позволяли стать тем, кто он есть.

И все же...

Несокрушимая магия дрогнула.

Он широко раскрыл глаза, и в темнице вспыхнул слабый, но реальный свет. Красноватый, как от тления углей. Он не помнил, как давно не видел света. Он не помнил, кто он в полном смысле, потому что ведьма Морра Вейл не просто заточила его в темнице. Она стерла его имя, наложила морок и затуманила разум черной магией.

Но его давно позабытое имя дрогнуло внутри, когда он почувствовал бешеный прилив сил.

Кандалы натянулись, крылья дрогнули. Сила под кожей заволновалась впервые за столетие. Яд, сплетенный с железом, мгновенно ожил. Цепи вспыхнули синим, и по телу прошел разряд боли.

Он зарычал, но не в голос, а в грудь, в само нутро. Сила гнала его вперед, а проклятие – рвало обратно.

— Мор-р-р-ра…

Голос, хриплый от векового молчания, рассек тишину темницы. Магия ведьмы напряглась, завибрировала в стенах. Печати начали трещать, словно кто-то нарушил условие, непоколебимый порядок, который держал его в заточении.

Впервые за десятилетия Раэн Ксарис почувствовал, что жив. И впервые за все это чертово время он почувствовал ненависть. Но на смену новому чувству пришла старая и привычная боль.

Цепи пели свою злую песню, яд обжигал вены, руны на запястьях вспыхнули алым. Попытка ведьмы удержать то, что давно должно было сгинуть, начала слабеть.

Сегодня что-то изменилось.

Он услышал в себе глубокое и древнее дыхание огня. Оно разгоралось, оно звало его.

Дракон просыпался.

Раэн зарычал низко и протяжно. Кровь в венах кипела. Его пальцы выгнулись, когти медленно прорвали сухую кожу. Кандалы скрипнули, как если бы железо впервые ощутило страх.

Его пепельная и изможденная кожа покрывалась узором, древняя магия оживала под ней. По позвоночнику хрустом прошелся огненный заряд, его родная стихия, и следом по спине вспыхнули чешуйчатые пластины, как броня, рожденная изнутри.

В глазах появились красные всполохи. Свет, которого он не знал столетиями.

А еще ярость, убийственное пламя и истинная суть.

— Я… помню… себя, — выдохнул он, и голос сорвался на гортанный хрип.

Он встал.

Кандалы трещали, изломанные крылья трепыхались. Цепи, державшие их, пульсировали заклинаниями, но сдались первыми.

Огромные мембраны рванулись в стороны, и скрежет рвущегося металла заполнил темницу. Каменная стена треснула, мелкие камни поскакали по твердому полу.

Он резко раскинул руки и вырвал кандалы с рунами и с ядом. Черный дым повис над ним. Его не волновала боль, боль была хороша. Она подтверждала, что он жив.

И тогда дракон окончательно ожил.

Его тело вздрогнуло, выгнулось, и дикое пламя вырвалось из ладоней. Пол разошелся трещинами.

Когда-то он был символом Империи Элларион.

Теперь же он станет ее палачом. Да, благородная сущность легендарного Генерала драконов канула в лету, сейчас на первом месте был жестокий и беспощадный зверь, который желал покарать предателей.

Он рванулся вперед, крылья сделали долгожданный полный взмах. Еще. Раз, два, и стены не выдержали.

Раэн пробил грудью камень, обломки закрутились в воздухе, обуглились от жара его дыхания.

И он взмыл в небо сквозь древние потолки, сквозь магические барьеры, которые разлетались на осколки, но не гасили его звериную сущность. Потому что он больше не был пленником.

Генерал сделал глубокий вдох, раскрывая легкие на полную мощь. Свежий воздух проникал в широкие ноздри ящера, он не мог насытиться им.

Он был яростью, был проклятьем.

Он был тем, кого злая ведьма заточила заживо и обрекла на смерть. Он был тем, кто должен был никогда не вернуться.

Но он летел.

Летел над черными лесами, над обугленными развалинами, над той Империей, которую едва узнавал. И в каждом ударе крыльев звенела одна мысль: один зов, одна живая нить, что пульсировала где-то далеко, но отчетливо.

Та, что зажгла в нем искру.

И ящер рвал воздух, не ведая пощады. Он летел к ней. Хотя еще не знал, кто она.

Но тело знало. Душа звала. А пламя отвечало.

______________________

Далее визуализация генерала Раэна Ксариса -------->>>>>

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Визуализация - 2

Раэн Ксарис (до того, как Империя пала перед черной магией Морры)

Раэн Ксарис (в заточении, после пробуждения и проявления новых сил)

Предан и озлоблен

Дорогие читатели, не забудьте добавить книгу в библиотеку и поддержать историю лайками.

Они очень вдохновляют.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3.

Тиана

Золотые колосья мягко гладили мои пальцы. Я шла босиком, позволяя теплой земле ласкать ступни, и с каждым шагом сердце пело.

Солнце было высоко, мягко грея макушку. Оно не жгло, не слепило, а обнимало, словно добрая рука матери. И небо было такое чистое, без единого облачка, такое голубое, каким, казалось, оно может быть только в детских воспоминаниях.

Полевые цветы вплетались в пшеницу, окрашивая золотую гладь то вспышкой синевы, то розовым мазком. Где-то в стороне пел жаворонок, и ветер гулял в листве приграничных деревьев.

Этот день был совершенен.

Я не знала, откуда иду, но точно знала – куда. Впереди раскинулась моя родная деревня. Сердце забилось чаще, словно уже чувствовало знакомые стены, смех, запах выпечки и голос отца.

Я не помнила лиц, но знала – они ждут. Там, внизу, между холмами, среди леса и рек, меня ждут мама и папа.

Я улыбнулась и выпрямилась, подняла лицо к солнцу. Закрыла глаза, вдохнула аромат полей.

И вдруг...

Свет погас.

Не весь, нет, солнце еще сияло, но на землю опустилась тень. Резко, как дыхание чужака за спиной. Колосья затрепетали, птицы замолкли, воздух потяжелел.

Я открыла глаза и увидела

его.

На фоне бездонного неба, на фоне светлого, чистого мира парил черный дракон.

Огромный. Величественный. Ужасающе красивый.

Он летел высоко, но тень от его крыльев накрыла поле полностью. Его движения были медленными, как у хищника, не спешащего к добыче, но абсолютно уверенного в себе. Крылья – шире деревни, чешуя блестела, словно была выкована из обсидиана и начищена солнцем. Лучи скользили по его огромному туловищу, вызывая игру света и тьмы.

Два изогнутых острых рога венчали голову. Я не могла разглядеть его глаза, но чувствовала: он видит меня, поле, деревню.

Его тело было создано не для мира. Оно несло в себе стихию, силу и смерть.

И все же я не ощущала страха. Я смотрела, затаив дыхание, с каким-то почти детским восхищением и приоткрытым ртом. Так, наверное, смотрят на старинные картины, где воплощена утраченная слава. Больше не существующая, но такая живая в памяти.

Когда-то, давным-давно, такие, как он, были стражами Империи Элларион. Верными крыльями императора Рианора I, благословленного светом звезд. Драконы – древние, разумные, не склонявшие головы ни перед кем, кроме самого владыки. Они говорили на языке пламени и льда, пели магией и летали по всему свету.

Пока не пришла Морра Вейл.

Черная ведьма, отвергнутая заклинаниями богов. Она захотела больше, чем ей было дозволено. Больше, чем ее сгнившее сердце могло вместить.

Она соблазнила, предала и все разрушила. Но драконы не пали перед ней, ни один не склонился. С помощью запретной магии, вплетенной в собственную кровь, Морра уничтожила весь род драконов. Их жилища сгорели, их имена были стерты, их кости – перемолоты в ритуальных чашах.

Никто не видел их уже много лет. Ни одного. Ни тени, ни крыла, ни крика в небе.

И вот он, ящер из легенд. Из песен, что пели старики у костров. Он был реален, парил над золотыми полями, как напоминание. Или как предупреждение.

Почему он здесь?

Я шагнула вперед, будто могла приблизиться к дракону. Он пролетел над головой, воздух взвыл, волосы взметнулись. Я зажмурилась, захваченная его мощью. Сердце в груди ударилось с новой силой.

Мне захотелось, чтобы папа с мамой тоже увидели черного дракона.

Я подняла подол платья и что есть мочи побежала вперед. Ветер трепал волосы, поле уходило назад, и мне хотелось смеяться от чистого и светлого счастья.

Но как только я пробежала через небольшой пролесок, мир замер.

Дракон стоял прямо передо мной. Совсем рядом, на земле. Могучий, сокрушающий само пространство своим присутствием.

Я застыла, прижав руку к груди. Деревья вокруг наклонились, словно склонялись перед ним. Дракон был громадным, как храм. Его чешуя искрилась, словно выкована из ночи, а из широких ноздрей появлялся дым – тонкими струями, лениво, почти сонно.

Он смотрел на меня без вражды и без голода. И я не испугалась.

Я сделала шаг вперед, даже не осознавая об этом. Сердце колотилось, но в груди не было страха – только благоговение. Я вытянула руку и затаила дыхание.

— Здравствуй, — прошептала я, будто говорила со старым другом.

Дракон наклонил массивную голову, тени от рогов пали на землю. Его нос подался вперед, ближе… еще ближе. Он позволил мне дотронуться до него.

Чешуя была горячая, шершаво-гладкая, дышащая. В тот миг казалось, что мир остановился.

И вдруг он мягко скользнул носом по моей щеке. Мелкие шипы коснулись кожи, вызвав легкое, щекочущее прикосновение.

— Не надо! — рассмеялась я, отступая на полшага. — Мне щекотно!

Он издал глубокий, грудной выдох, похожий на довольный вздох. Все в нем было величественным, древним и прекрасным.

И тут:

— Хрюк.

Я растеряно заморгала, подняла глаза.

Дракон?

— Хрюююююк.

Обернулась.

Нет, нет, это не он. Драконы не хрюкают.

Тень мира дрогнула, поле исчезло.

Я резко распахнула глаза. Что-то холодное, липкое коснулось моей щеки. Я дернулась и брезгливо отмахнулась рукой.

— Что… за…

Перед глазами прояснилась чавкающая грязь. Настоящая, вязкая, с мерзким запахом, от которого глаза заслезились.

Рядом со мной копошилась настоящая свинья с мокрым пятачком. Она дружелюбно рыла землю прямо возле моего лица, хрюкая на всю округу.

— Фу-у-у, Великие духи, — простонала я и, еле сдерживая рвотный позыв, села.

Я лежала в свинарнике, в самой гуще грязи. И пахло здесь так, что даже Морра бы прослезилась от отвращения.

Пальцы машинально сомкнулись на цепочке. Амулет был холоден и безмолвен. Только он был доказательством, что все произошедшее – не плод моего безумия.

Но…

— Куда ты меня перенес, поганый артефакт?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В ответ раздался только хрюк.

Я медленно поднялась, размазывая по щеке грязь и делая только хуже.

Сон исчез, но в груди дрожала память о величественном черном драконе.

Глава 4.

Тиана

Я с трудом выбралась из липкой грязи, на ходу шоркая ногами и стараясь очистить свои старенькие, но такие удобные сапожки. Отряхивать тут уже было нечего. Грязь облепила подол накидки, забилась в складки ткани моих брюк, да и сама я, наверное, выглядела не лучше, чем все эти розово-грязные свинюшки.

К счастью, на улице уже светало, и хотя местность была мне незнакома, утро обещало быть теплым.

Выйдя из свинарника, я прищурилась, пытаясь понять, куда меня занес амулет.

Вокруг тянулись скромные дома с покосившимися крышами, за которыми цвели одуванчики. Где-то неподалеку журчала вода в канаве. Стараясь не думать про сон, про дракона и про родителей, я пошла вперед, разыскивая хоть кого-нибудь, кто бы внятно объяснил, где я оказалась.

— Смотрите, какая грязная! — вдруг раздался звонкий голос.

Я вскинула голову. На пригорке стояли несколько мальчишек, видимо, местная ребятня. Они тыкали пальцами в мою сторону и заливались смехом.

— Ха-ха, свинарка потерялась! — фыркнул один, и остальные тут же подхватили.

Я сжала губы, отгоняя обиду. И без того было паршиво, теперь еще их насмешки досаждали мне. Нужно было найти кого-то взрослого, кто поможет мне сориентироваться.

Но тут, будто по команде, где-то за спиной грозно гаркнул мужской голос:

— Ты что, наделала?!

Я резко обернулась. На меня несся высокий, краснолицый мужчина с вилами в руке. Его серый фартук был забрызган, а глаза метали молнии.

— Ты зачем свиней выпустила?! — рявкнул он, пока я осознавала свои «преступления».

Я застыла на месте и только теперь поняла, что за мной, возбужденно похрюкивая, неспешно топает стадо розовых «беглецов». Дверь свинарника осталась распахнутой настежь. Наверное, пока я вылезала, засов соскочил.

— Ой, — пробормотала я, почувствовав неладное.

Грязь на одежде и сапогах, насмешки мальчишек и теперь еще эта буря, которая готова вот-вот разразиться в виде орущего хозяина свиней – все навалилось разом.

Я не стала дожидаться, пока мужчина подойдет ближе. На мир он настроен не был. Сердце гулко стучало в груди, адреналин подстегивал и придавал сил. Я рванула с места, подхватив подол накидки, чтобы самой же не запутаться в тяжелой грязной ткани.

— Стой, дрянь! — рявкнул хозяин свиней, бросаясь за мной.

Мальчишки взвизгнули от восторга, бросая в мою сторону палки – «мечи».

А я помчалась мимо низких заборов, мимо плетней с гирляндами сушеных трав, перепрыгнула через канаву, не обращая внимания на вязкую землю. Позади меня слышался грозный топот и сердитое сопение, но с каждым метром оно затихало.

Ветер бил в лицо, трепал мои волосы, и в какой-то момент мне показалось, словно я лечу – легко и неудержимо, точно сама магия подталкивала меня вперед.

Я свернула за сарай, потом за другой, пока дома не остались позади. Только тогда я позволила себе остановиться и отдышаться. Прижалась спиной к теплым доскам, наваленным на лужайке, и утерла рукавом грязь с лица.

Что ж, побег удался.

В голове мгновенно всплыл голос Ворона – главного в нашем воровском братстве.

— Быстрые ноги, Тиана! — всегда орал он, подгоняя меня по грязной улочке. — Умелый воришка должен не только пальчики тренировать, но и удирать с грацией уличной кошки!

Я усмехнулась, вспоминая, как он гонял меня по крышам с метлой в руке, точно злая хозяйка, а не глава шайки.

Однажды он даже поймал меня за воротник, на одних своих крепких руках подвесил меня над лужей и приговорил с ухмылкой:

— Будешь копушей, станешь уловом. Беги, пока ноги уносят!

Я тогда прыснула со смеху, а он только закатил глаза.

Порой мне казалось, что он получает от этих тренировок больше удовольствия, чем я сама. А вот теперь спасибо, Ворон, эти уроки спасли меня от встречи с сердитым хозяином полдюжины свиней.

Я оттолкнулась от стены, расправила плечи и снова улыбнулась. Все-таки быстрые ноги – это, пожалуй, главное богатство любого воришки.

Вокруг меня теперь раскинулся совсем другой пейзаж. Высокий сосновый лес окружал небольшую прогалину, между стволами плясали длинные косые лучи солнца. И не успела я насладиться тишиной, как неподалеку раздались низкие голоса с раскатистым смехом.

Я осторожно выглянула из-за дерева. На поляне стояли трое мужчин – рослые, широкоплечие, в кожаных жилетах и с грубыми ремнями на бедрах. Их лица, заросшие бородами, пересекали шрамы, а в глазах читался недобрый блеск. От одного их вида по спине пробежали мурашки.

— Вот бы нам такую, как эта! — заржал первый, заметив меня краем глаза.

— Да уж, давно в наших краях не было такой добычи, — подхватил другой, ухмыльнувшись.

Третий молчал, но в его взгляде читалась жадная решимость.

Я застыла на месте, чувствуя, как по венам вновь разливается страх. Только теперь это был совсем другой страх. Не от грязных свиней и разозленного крестьянина, а от опасности, которую трудно измерить.

Они медленно и с ленивой уверенностью начали обходить меня с трех сторон, загоняя в ловушку. Сердце сжалось, и я поняла: назад пути нет. Нужно искать способ сбежать, пока еще не поздно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.

Тиана

Противные мужики надвигались все ближе, сжимая вокруг меня кольцо. Страх сдавил грудь, но отступать было некуда – сзади рос колючий кустарник, а впереди эти трое с недобрыми улыбками.

— Иди-ка сюда, красавица, — прохрипел ближайший, делая решительный шаг ко мне.

Его широкая ладонь уже тянулась к моему плечу, но я резко вскинула руки, чтобы защититься.

И в этот миг пальцы вдруг обожгло изнутри. Жар скользнул по венам, стремительно поднимаясь все выше по руке, пока не застыл где-то в груди.

А потом в моей ладони вспыхнул сгусток огня.

Я ахнула, не веря своим глазам. Пламя мерцало между пальцами, переливаясь багрово-золотыми отблесками, словно живое существо. Его тепло било по коже, но не жгло, словно признавало меня своей.

Огонь! Это же самый настоящий огонь!

Моя вечная слабость, мой кошмар!

Дыхание перехватило, меня начала накрывать паника. Я тут же затрясла рукой, пытаясь сбросить пламя, запрыгала на месте, сама не осознавая, что творю.

В следующее мгновение я резко вскинула руку, и из ладони вырвался крохотный огненный шар. Он с треском врезался в сложенные неподалеку доски. Сухое дерево вспыхнуло моментально – жаркий язык пламени метнулся вверх, затанцевал, облизывая ветхую кладку.

Я попятилась назад, уставившись на свои пальцы. Сердце колотилось, оно было готово выпрыгнуть из груди.

Что это со мной?

Я ведь всегда боялась огня, даже у домашнего очага обходила его стороной.

Мужики, что только мгновение назад ухмылялись и протягивали ко мне широкие лапы, теперь враз переменились.

— Ведьма! — рыкнул самый здоровый, что аж изо рта слюна вылетела. — Схватить ее!

Они с утроенной яростью ринулись за мной.

Я вихрем метнулась обратно между сараев, поскользнулась на траве, но устояла, прикусив губу. Позади гремели недобрые крики и тяжелый топот ног. Сердце билось у самого горла, а уши закладывало от страха.

Я бежала, петляя между бочками, подворотнями и переулками. Мужики не отставали, они яро хотели поймать меня и невесть что со мной сделать.

Морра всем показала, что ведьмы не такие уж и дружелюбные. И теперь всех равняли под одну гребенку. Так что если вы обладали хоть какой-то толикой магии, то прятали бы свой дар за семью замками.

Легкие жгло, но ноги несли меня быстрее, чем я сама в это верила. Ветки царапали лицо, волосы развивались от ветерка, а за спиной раздавались ругательства и клятвы.

Внезапно передо мной вырос забор. Не раздумывая, я сняла тяжелую накидку и прыгнула, цепляясь за верхнюю перекладину. В боку кололо, плечи ныли, но адреналин гнал меня вперед. Я перемахнула на другую сторону и тяжело приземлилась в колючий кустарник.

О, Великие духи, что за наказание?!

Но передохнуть мне не дали. С той стороны уже лаяли мужские голоса.

Я стиснула зубы. Оглянувшись в последний раз, я рванула прочь. Туда, где между деревьями слабо просвечивал свет, а за ним, может быть, ждало хотя бы подобие спасения.

Я выскочила на дорогу, не веря своей удаче: передо мной стояла старая повозка, а рядом с ней копошились двое мужчин.

— Помогите! — крикнула я, срываясь на хриплый шепот.

Они сразу же обернулись – лица угрюмые, грубые, а в глазах недобрый прищур. Я бросилась к ним, но за спиной раздался крик, от которого в жилах застыла кровь:

— Марсель, лови эту ведьму!

Мужчины у повозки переглянулись и недобро ухмыльнулись. Сердце ухнуло в пятки – эти двое их дружки. Я развернулась, но в ту же секунду сильная рука сцапала меня за плечо.

— Попалась, — сипло выдохнул мужик, дернув меня к себе.

Я рванулась, задыхаясь от ужаса, когда над ухом просвистело что-то тонкое и быстрое. В плечо моего мучителя с глухим звуком вошла стрела.

— А-а-а! — он завыл и отшатнулся, разжимая пальцы.

Я рухнула на пыльную дорогу, а над головой вновь пронесся свист. Крики, ругань, стрелы срывались с тетивы одна за другой. Я перекатилась за колесо повозки, прижалась к нему, вжимаясь в землю и стараясь стать невидимой.

Хоть бы не зацепило! Хоть бы не зацепило!

Сердце колотилось в груди об ребра, а горло пересохло.

Осторожно высунувшись, я увидела, как один из мужиков рухнул, прижимая окровавленное бедро, другой схватился за бок. Те, кто уцелел, с криками бросились прочь в сторону леса.

На дороге остались только валяющиеся тела: кто-то стонал, кто-то затих.

Тишина звенела в ушах.

И тут из темной кромки леса вышли трое.

В длинных плащах с низко надвинутыми капюшонами, в руках они держали готовые к бою арбалеты. Шаги их были неторопливыми, спокойными, будто эта расправа для них – привычное дело.

— Наконец-то мы наказали тех, кто грабил наш обоз, — строгим тоном проговорил один.

Я задержала дыхание, чувствуя, как сердце подпрыгивает к самому горлу.

Кто они? Спасители или новые враги?

— Оп-па, — раздалось над моей головой. — Тарион, посмотри какую прелестную пташку мы получили в награду.

Я медленно подняла голову и встретилась с зеленью глаз.

— З-здрасьте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6.

Тиана

— Как зовут тебя, юное создание? — мужской голос прозвучал мягко и даже насмешливо.

Один из троицы стоял совсем рядом, немного наклонившись, чтобы лучше рассмотреть меня из-под капюшона.

— Тиана, — ответила я, медленно поднимаясь с земли и стараясь не показать, как дрожат ноги.

Он наклонил голову набок. Остальные двое тем временем начали неспешно обходить повозку, проверяя поклажу и лежащих на дороге мужчин. Один из них – широкоплечий, молчаливый, другой двигался с точностью хищного зверя, все по делу и никаких лишних движений.

— Не та ли ты Тиана, что из Трех Ветвей? — спросил тот, что был рядом, и задумчиво прищурился.

Я выпрямилась, внутренне чертыхаясь.

Вот и началось.

— Да, это я, — кивнула.

Мужчина усмехнулся, и, не торопясь, откинул капюшон. Рваный выдох вырвался из меня сам собой.

Передо мной оказался мужчина с лицом, каким обычно наделяют героев старых баллад. Высокие скулы, тонкий нос, губы, в которых жила полуулыбка. Глаза зеленые, с искорками хитрости, а черные волосы – длинные, чуть волнистые, откинуты назад. Такой воин, что с равным успехом мог бы командовать армией, что соблазнять вдову трактирщика или петь баллады под окном герцогини.

— Слышал, Тарион? — бросил он через плечо. — Привяжи кошель поплотнее. Перед нами сама Тиана из Трех Ветвей.

Тот, что стоял у задка повозки, обернулся. Капюшон слетел с его головы в одно движение.

У него были волосы цвета снега, идеально прямые и собранные в свободный хвост. Глаза – яркие, как лед под солнцем, и смотрели они на меня с таким выражением, будто я была гусеницей, по ошибке попавшей в бокал с самым лучшим вином.

— С чего ты решил, что она говорит правду? — спросил он, скрестив руки на груди.

Я в ответ чуть вскинула подбородок.

— Если б я хотела солгать, назвалась бы кем попроще. Например, принцессой. Или дочерью мельника. Но я же сказала правду. Зачем мне…, — я сделала паузу, — …усложнять себе жизнь?

В этот момент третий, молчаливый, наконец-то оторвался от поклажи и тоже снял капюшон. Он был массивнее остальных, с резкими чертами лица и коротко стриженными рыжевато-каштановыми волосами. Его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем нужно, но мужчина ничего не сказал. Просто кивнул. Или одобрительно, или предупреждающе, сложно было понять его посыл.

— Значит, ты та самая, — снова сказал первый, и его губы дрогнули в усмешке, — что стащила у лорда Фарлина личную печать и продала ее цирковому карлику?

— Это было недоразумение, — отозвалась я с самым честным видом. — Он сам отдал мне ее. Просто… не знал об этом.

Мужчины переглянулись.

А у меня внутри все еще сжалось в комок. Потому что трое незнакомцев в балахонах, даже с хорошим чувством юмора – это все равно трое незнакомцев в балахонах. А я знала, как быстро улыбка может обернуться капканом.

— А что ты вообще забыла в этих краях? — подал голос Тарион, глаза цвета льда смотрели на меня внимательно, не моргая.

Я пожала плечами, в голове лихорадочно выстраивая правдоподобную ложь. Нельзя было говорить про амулет. Ни за что. Даже если эти трое выглядели лучше, чем те мерзавцы, от которых я едва унесла ноги.

Лучше быть странной, чем мертвой.

— А где я, собственно, нахожусь? — спросила я вместо ответа, надеясь увести разговор в другое русло.

Тот, что болтал со мной, усмехнулся и покачал головой.

— Ты чего, эля перепила, малышка? — он прищурился с полуулыбкой. — Или тебе по башке съездил один из этих? — он указал головой на валяющегося рядом мужика.

Я лишь глянула на него молча и с самым спокойным выражением лица, на какое была способна. Он явно ждал ответа, но получил вздох и легкий, едва заметный кивок – мол, бывает.

Он покачал головой, махнул рукой, прощая мне всю глупость мира, и наконец представился:

— Зови меня Кайр. А это, как ты уже поняла, Тарион, — кивок в сторону снежноволосого, — а наш третий молчун – это Эдрис. Он говорит редко, но когда говорит, все слушают.

Эдрис хмыкнул и продолжил проверять повозку, не удостоив нас и взглядом.

— Ты сейчас в северной части Империи, — продолжил Кайр, вновь повернувшись ко мне. — Территория эта зовется Сэймар. Места дикие, леса древние, дороги… сами видела какие.

— Ого! Значит, я действительно далеко от дома.

Кайр кивнул.

— Сильно далеко. Из Трех Ветвей до Сэймара если не врать, недели три пути на хорошем коне. И то без остановок. Так что, милая моя, либо ты летаешь, либо что-то не договариваешь.

— Я..., — я наклонила голову и натянула дружелюбную улыбку. — Я поспорила с одним заезжим магом, что смогу добраться до северных лесов быстрее, чем он сварит себе ужин. Похоже, я проиграла. Или выиграла, смотря с какой стороны посмотреть.

Тарион хмыкнул, видно было – не верит. Кайр же, наоборот, рассмеялся.

— Ну, по крайней мере, байка у тебя лучше, чем у полусонного менестреля в трактире. А это уже кое-что.

Он улыбался, но в глазах осталась осторожность. Он все понял. Или почти все. А значит, мне нужно держать ухо востро.

— Так что, — Кайр хлопнул в ладони, — раз уж ты у нас любишь пользоваться порталами, и, как я понял, одна, — он выразительно оглядел поляну, где уже начинали собираться вороны, привлеченные запахом крови, — что собираешься делать дальше?

Я поджала губы.

Дальше?

Хотелось сказать: сорвать с шеи этот поганый амулет, кинуть его в жерло вулкана и никогда больше не попадать в свинарник, но...

— Найду дорогу к ближайшему городу или к деревне. Разживусь чем-то путным, а потом пойду дальше. Я справлюсь.

Тарион фыркнул.

— В таких тряпках, без еды и оружия? Ага. Прямо сейчас тебя скрутит первый же охотник за ведьмами. Или разбойник по типу этих. Или медведь. Тут, детка, не южные холмы.

Я собралась возразить, но Кайр опередил меня, вскинув руку.

— А ведь он прав, — он прищурился, окинул меня взглядом с ног до головы, наверное, прикидывал, не начну ли я плакать. — Ладно, Тиана из Трёх Ветвей, я тебе вот что скажу. Мы идем в сторону Вейлорна – это торговый город, два дня пути. Если не помрешь от скуки или болтовни Эдриса, можешь идти с нами. Дальше уж как судьба решит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я удивленно приподняла бровь.

— Почему? Почему вы мне помогаете?

Кайр усмехнулся и подмигнул.

— А ты не обольщайся. Ты теперь наша должница.

Тарион скрестил руки.

— Я против.

— Мы поняли, — бросил Кайр, не глядя на него. — Но если бы мы всегда делали, как ты хочешь, мы бы давно сидели в болоте и без припасов, — он повернулся ко мне. — Ну?

Я оглянулась на лес, на следы борьбы, на лежащие тела, на грязь и кровь на одежде. А потом сжала губы.

— Идемте.

Кайр хлопнул в ладоши:

— Вот и славно. Только предупреди заранее, если снова решишь воспользоваться артефактом-порталом, я крутиться в воздухе не люблю.

— И если, Великие духи, ты решишь нас обокрасть…, — грозно произнес Тарион, подходя ближе, — я сам лично вздерну тебя на площади.

Я послушно кивнула, объяснение было слишком доходчивым. После чего снеговолосый подал мне плащ с недовольной миной. Он был такой теплый, пах дымом и сосной, что я сразу же накинула его на плечи.

И шагнула на дорогу с тремя незнакомцами, не зная, что ждет впереди – лес, город или бездна.

*****************

Дорогие читатели, листайте далее, там визуалы всех трех мужчин ---->>>>>

Визуализация - 3

Как вам новые спутники нашей Тианы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7.

Раэн

Я сидел в глубине таверны, под самой балкой, где висела вяленая рыбина, забытая богами и хозяевами заведения. Свет от очага не дотягивался до моего угла, и слава духам. Я не любил, когда на меня открыто пялятся.

Да, некоторые привычки не стерлись даже спустя десятки лет.

«Коготь Медведя» шумела, но уже не так сильно, как во времена правления Рианора I. Таверна знатно обветшала, крыша прохудилась, да и местные вызывали лишь брезгливость и презрение. Здесь пахло жареным мясом, пóтом, старым элем и дымом от дешевых свечей.

За соседним столом спорили двое – один в потрепанной броне, другой в запыленном плаще. Пили и перебивали друг друга, то понижая голос, то срываясь на полукрик.

— Я тебе говорю, она сгинула, — твердил один, прихлебывая из кружки. — Прошло уже несколько дней, и тишина. Ни слуху, ни духу. Если бы могла, уже бы уничтожила очередную деревню, что не приклонилась пред ней.

— Она не сгинула, дурак ты тупоголовый, — отозвался второй, вытирая рот рукавом. — Она ждет. Морра Вейл, как яд в ране. Не видно, но гниль разъедает. Спряталась, силу копит. Ударит, когда все расслабятся.

Им вторил старик у печки, картавый и подслеповатый, но слух у него был острый, как у гарпии.

— Я слыхал от караванщиков с востока, что там опять храмы жгут, магов ловят. Имена стирают из книг. Это ее почерк.

Я пил молча, но навострив свои уши. Эль был горьким, как воспоминания, и холодным, как мои мысли.

Я знал точно, что Морра не исчезла. Уж я бы почувствовал. Почувствовал бы, как в груди что-то сжимается. Как старое проклятие шевелится, тянется, хочет обратно. Но пока – тишина. Опасная, вязкая тишина перед бурей.

Ко мне подошла белокурая девица, с круглым лицом и фартучком, натянутым на большую грудь. Она что-то приторно-сладко щебетала, присела рядом, «не желаете ли уединиться» и все такое.

Я только взглянул на нее. Не зло. Не грубо. Просто взглянул, так, как смотрю на врага, прежде чем разорвать его пополам.

Она сглотнула и поспешно отпрянула. Правильно сделала. Мне не нужны были ни улыбки, ни слова, ни ласки. Только слух, только разговоры, только...

— А ты слышал про черного дракона? — донеслось от дальнейших столиков.

Я едва заметно повернул голову.

— Да врет он, — буркнул кто-то. — Нет драконов. Все мертвы.

— А если нет? — прошептала девчонка, что до этого собирала кружки. — Моя сестра говорит, в одной деревне поле сгорело, и не от молнии. Говорят, видели огромную тень.

Мои пальцы сжали кружку, взгляд помрачнел.

Да, каюсь. Безвинное поле стало моей исповедальней. Мой ящер рвал и метал от внутренней боли, его разрывало на части. Нас тянуло туда, не знаем куда. И хотелось того, не зная чего.

Он не знал, что это. Я – тоже.

Но мы чувствовали странный и неотвратимый зов. Жажда чего-то, что мы не могли назвать. Страсть без образа. Голод без пищи.

Я списал все на последствия проклятия. На гниль, оставленную черной ведьмой.

Сознание плывет, мир расползается, чувства наваливаются, как лавина.

И я не сдержался.

Я медленно допил эль, накинул капюшон на голову, оставив на столе монету – тяжелую, старую, чеканенную еще в Империи до падения. Пусть подумают, что я из тех, кто любит редкость.

Я уже собирался уйти, ветер подхватил полы плаща, в груди глухо откликнулась тревога, которая не отпускала меня с тех пор, как я прилетел в Вейлорн. Но мой цепкий взгляд зацепился за неприметную фигуру у дальней лестницы.

Старик.

Он вышел из одной из комнат на втором этаже, поддерживая подол плаща одной рукой. В другой он держал сверток, аккуратно завернутый в темную ткань и затянутую ремешком. Он двигался медленно и сосредоточенно.

И тут меня обожгло. Как удар из прошлого всплыло воспоминание. Холодное, но живое.

Этот сутулый силуэт, с тонкой, побелевшей бородой…

Нет. Быть не может.

Но все же...

Я прищурился.

— Великие духи, — выдохнул я почти беззвучно.

Валис!

Когда-то он носил красные мантии архимагов, и магия плясала в его ладонях, как обученный зверь. Когда-то он смеялся звонко, щедро, любил шутки и хорошие вина. Теперь он шел, как разваливающийся идол, и все же... он был жив.

Жив!

Не все сожжено Моррой до пепла.

Я двинулся за ним, скользя вдоль стен, словно просто прохожу мимо. Люди в Вейлорне не задают лишних вопросов, если не почувствуют взгляд. Я не смотрел ни на кого, кроме старика. Он вышел через боковую дверь таверны, прихрамывая на левую ногу, пошел вдоль конюшен, потом свернул к задним улочкам.

Я шел за ним, не приближаясь, но и не теряя старика из виду. И как только я свернул за угол, почувствовал сухой, но точный удар.

Конец палки воткнулся мне под ребра, чуть сбоку. Не больно, но ощутимо. Я замер.

Передо мной стоял Валис. Да, стал ниже. Да, кожа висела на скулах, а глаза поблекли. Но мудрость в них по-прежнему сверкала, хоть и в мутной дымке. Он смотрел на меня, прищурившись, будто пробирался сквозь туман времени.

— Я знал, что этот день настанет, — сказал он хрипло, но отчетливо.

И улыбнулся той самой улыбкой, которая когда-то сопровождала каждый его рассказ о нашей цветущей Империи.

У меня пересохло во рту, и я не сразу нашел голос.

— Валис... ты жив.

— И ты жив. Рад видеть тебя, драг Рэйн, — фыркнул он. — Поговорим?

Я кивнул, а старик постучал по свертку у себя в руках.

— Тогда пойдем. Старому человеку нельзя долго стоять. Особенно, когда перед ним – вся надежда Империи.

И я пошел рядом не как воин, не как изгнанник. А как человек, которому впервые за много лет стало теплее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8.

Раэн

Старик больше не произнес ни слова. Он шагал неожиданно быстро для своей сгорбленной фигуры.

Мы шли по переулкам, почерневшим от сырости и времени, где воздух казался плотным и застойным.

Дальше – в каменные подвалы под Вейлорном, где не ступала нога простого жителя. Заброшенные тоннели, проломы в стенах, гнилые балки, покрытые мхом и копотью. Место хранило память, и память эта была тяжелой, как проклятие.

Валис остановился у ржавой решетки, приложил ладонь к выщербленному камню. Послышался щелчок, и пружинистая дверь скрипнула вглубь. За ней открылись темные ступени вниз, туда, где уже не пахло улицей, а только камнем, пылью и чем-то старым и древним.

В подземелье скрывалось множество помещений. Узкие проходы, залы с потолками, словно в монастырях или казематах старой империи. Когда-то здесь, возможно, пытали или молились, а теперь – жили.

— Как тебе удалось выжить, Валис? — наконец спросил я, глядя, как он откидывает капюшон и ставит свечу на деревянный стол.

— Не знаю, — ответил он, расправляя скрюченную спину. — Не ведаю и до сих пор. Магия Морры сожгла все. Все. Но я проскользнул сквозь трещину, которую она не заметила. Или, — он задумался, — черная ведьма меня пожалела, что маловероятно.

Я сел на один из каменных выступов, тень от свечи танцевала на стене позади меня, как древний призрак.

— Я тоже не знаю, — сказал я тихо. — Очнулся среди вековой пыли. Я и ящер. Сначала думал, что это сон. Или смерть. Потом, что очередная пытка. Но нет, мы живы.

Валис поставил передо мной деревянную миску с мутной похлебкой и кусок хлеба.

— Ешь, он теплый еще и свежий.

— Я не голоден, — я отодвинул миску. — Прибереги запасы для себя, тебе нужнее.

Старик слабо усмехнулся, но промолчал. Я внимательно осмотрелся, пока Валис прятал свой сверток под потрепанное покрывало.

— Что тревожит тебя, генерал? — неожиданно спросил он, глядя мне прямо в глаза.

Его зрачки казались тусклыми, но я чувствовал в них живую глубину.

— Почему магия Морры ослабла? — произнес я почти шепотом. — Почему я пробудился именно сейчас? Почему она позволила мне вырваться?

Валис покачал головой.

— Ответы на эти вопросы нам еще предстоит найти. Но ты не первый, кто вернулся. И, возможно, не последний.

Я поднял на него глаза.

— Кто еще смог спастись?

Старец тяжело вздохнул, а потом выпрямился, кряхтя.

— Я привел тебя туда, где мы теперь собираемся.

— Мы?

— Орден Светлых, — терпеливо пояснил он. — Новый, еще незрелый, но живой. Его основал Тарион.

Имя старого друга пронзило меня, как стрела.

— Он жив?

Я резко подскочил, не в силах больше сидеть. Валис кивнул, и вдруг мне стало легче. Грудь наполнилась жаром. Не магией, не гневом, а надеждой.

— Он жив, — подтвердил старик. — А с ним Кайр и Эдрис.

Я закрыл глаза на секунду и снова опустился на каменный выступ. Ноги еще были слабы, не могли долго удерживать мое мощное тело.

Прислонившись спиной к холодной стене, я облегченно выдохнул и сглотнул.

— Расскажи мне, Валис, — тихо произнес я, — что стало с Империей? Где она теперь, эта гнусная Морра? Где восседает, в каком из проклятых дворцов?

Старец опустился напротив, его пальцы сложились в привычный, почти ритуальный жест, будто он все еще жил при храме.

— После падения последнего бастиона, Рианор I умер, — он говорил тихо и без особых эмоций. — Ходили слухи, будто его отравили, другие, что сам наложил на себя руки. Но суть одна: когда он пал, Империя Элларион перестала быть собой. Не стало престола, не стало Совета. Только Морра и ее воля.

— Где она? — сквозь стиснутые зубы процедил я и ощутил, как мои пальцы начали превращаться в когти.

— Башня Пепла, — Валис протяжно выдохнул. — На развалинах древнего Мелариса. Она восседает там на своем черном троне, сплетенном из костей и лжи. Говорят, там стены живые, слышат мысли. Говорят, сама земля под ней стонет.

Я сжал кулак, мышцы налились тяжестью.

— И что, она просто сидит там, и все?

— Нет, — Валис покачал головой. — Она сжигает тех, кто не клянется ей. Деревни исчезают, земли пустеют. Те, кто был предан короне либо мертвы, либо прокляты. Вейлорн еще стоит только потому, что откупается, да хранит нейтралитет. Но это ненадолго.

Я кивнул.

— Она не оставит ни камня.

— Да, — тихо подтвердил старик. — У нее есть армия из преданных. Призрачные легионы, демонические стражи и еще кое-что. Я не знаю, что именно, но даже свет поблек, когда она открыла Порталы на развалинах Мелариса.

Я задумался и почесал подбородок.

— Где сейчас остальные? — спросил я. — Где Тарион, Кайр, Эдрис? Где те, с кем мы сражались плечом к плечу, когда еще верили, что тьму можно остановить?

Валис на секунду улыбнулся, хоть и грустно.

— Они живут здесь, в Ордене. Только сейчас не в храме.

— А где же?

Старик пододвинул ближе свечу, ее свет задрожал еще сильнее.

— Несколько месяцев назад обоз с нашим провиантом стал исчезать. Один за другим, словно сквозь землю проваливались. Сначала подумали: дикие. Потом: голодные крестьяне. Но следы… следы были не те.

Он поднял взгляд.

— Они сами вызвались в этот раз. Решили выследить гадов, устроить засаду. Говорят, те, кто нападает на обозы – быстры и сильны. Нужна была осторожность. Так что ушли сами, без лишнего шума. Уже три дня как не возвращались.

Я кивнул. Теперь все встало на свои места.

— Надеюсь, — пробормотал Валис, — они поймают тех окаянных, что разоряют нас. Но если ты тут, генерал Ксарис, может, это судьба. Впервые за долгие годы у нас есть шанс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не выдержал и снова встал. Тяжело выдохнул, потерев виски.

— Твой дракон, — проговорил он медленно, — он тревожен. Почти не дышит, но биение сердца как у загнанного зверя. Что случилось, драг Рэйн?

Я бросил на него хмурый взгляд. Старик был слишком чуток, даже спустя столько лет. Его слова ударили точно в цель, вывернув наружу то, что я так хотел спрятать. Даже от себя.

— Это…, — я сглотнул, — не из-за Морры.

— Тогда?

Я опустил взгляд. Пламя свечи плясало на моих наручах, отражалось в зрачках, делало лицо чужим. Я чувствовал, как в груди снова начинает ворочаться это поганое чувство. Тихое, глупое и неуместное. Как росток, пробившийся сквозь обугленную землю.

Ящер в груди ворочался и фыркал, чуял не врага, а добычу, которую не хочет терять.

— Я сам не знаю, — хрипло произнес я.

Валис улыбнулся. Не торжествующе, не насмешливо, а по-отечески, с теплом, которое я не ощущал много лет.

— Так у тебя появилась истинная, генерал.

Глава 9.

Тиана

Повозка мерно покачивалась, скрипя на каждом повороте. Чуть впереди, слева, верхом ехал Тарион. Чуть поодаль – напряженный Эдрис. Кайр сосредоточенно правил упряжкой.

Мы все молчали, только лошадиное фырканье да глухой скрип колес разбавляли тишину.

День подходил к концу, солнце уже клонилось к горизонту, озаряя лес багровым светом. Вейлорн ждал нас впереди, но пока мимо пролетали все те же холмы, ветер и тревога, что не отпускала меня с самого утра.

Я смотрела на небо, на дорожную пыль, на лица спутников и думала вот о чем.

Почему Морра до сих пор не послала за мной свои черные тени? Неужели ослабла?

Если это так, значит, у нас появился шанс. Шанс ударить первыми, но к воровскому братству я еще не скоро доберусь. Возможно, Ворон поймет, что пора раз и навсегда расправиться с ослабшей ведьмой.

Амулет висел у меня на шее, спрятанный под рубашкой. Он походил на обычную побрякушку, не искрил, не магичил, ни-че-го.

Я опустила взгляд на ладонь. Метка, выгравированная на моей коже тьмой самой Морры, вдруг защипала. Черная, как воронье перо, тонкая, будто витиеватое письмо, оставленное не чернилами, а проклятием.

В тот же миг будто иглой кольнуло, короткий всплеск жара пронзил кожу. Сердце без причины застучало чаще.

— Что с рукой? — неожиданно раздался голос Тариона.

Я вздрогнула, быстро зажала ладонь второй рукой и отвернулась.

— Порезалась, — выдавила я, не давая себе ни секунды на раздумье. — Ничего серьезного.

Тарион не стал расспрашивать дальше, только кивнул на мешок рядом со мной:

— Внутри должен быть лоскут, поищи, да перевяжи.

Я кивнула и отвернулась еще сильнее, чтобы никто не увидел то, что я видела сама – пылающий след на коже, тонкий, чуть светящийся.

Что-то было не так. Метка словно была живая. Горела, разнося по телу болезненные импульсы. Не хватало мне еще заразу какую-нибудь туда занести.

Я спешно развязала мешок, активно пошарила внутри. Нащупала кусок ткани, вытащила, намотала на ладонь. Туго и плотно, до онемения. Все, теперь не видно. Но она все равно жжет, словно большой и глубокий ожог.

— Привал, — коротко бросил Эдрис, и повозка остановилась.

Мужчины развели костер быстро. Сухих веток хватало, и огонь вскоре затрещал, осветив наши уставшие лица. Эдрис молча разорвал хлеб, передал Кайру, тот – Тариону. Кусок протянули и мне.

— Ешь, — приказал Тарион. — Завтра еще целый день пути.

Я взяла хлеб и кивнула в качестве благодарности. Руки были грязные, под ногтями – пыль и дорожная сажа. Голову бы помыть, искупаться где-нибудь, смыть с себя всю грязь.

Но с каждой минутой беспокойное чувство нарастало. Зудело не только под лоскутом ткани, зудела кожа по всему телу.

Я поднялась и медленно отошла от костра. Просто захотелось пройтись, чтобы стряхнуть с себя безумное наваждение.

Не помогло.

Что-то было не так.

Я сделала круг, потом еще один. Воздух казался слишком теплым, тело будто искало кого-то. Глупо, бессмысленно, но я не могла отмахнуться от назойливых мыслей, что мне срочно кто-то нужен.

Что со мной?

Разум тянулся в пустоту, как нитка, привязанная к невидимому крюку.

Я остановилась, сжала кулаки. Проклятье. Это оно, его отголоски. Внутри что-то шептало, скреблось, требовало. Не голод. Не грязь.

Это метка.

Я выдохнула и вновь прошлась в видимости моих спутников. Медленно, будто каждый шаг мог притушить это бешенство под кожей.

— Все в порядке? — спросил Кайр, бросив на меня взгляд.

— Устала. И... грязь эта раздражает, — ответила я, не останавливаясь.

После прогулки я все же вернулась к огню, но села от него подальше. Медленно разломила свой кусок хлеба, положила его в рот и начала не спеша жевать.

Кайр сидел на корточках у огня, ковырял палкой в углях. Тарион прислонился спиной к колесу повозки, развалившись, как будто был дома. Эдрис держался чуть в стороне, но не слишком далеко, в пределах света.

Я завернулась в плащ. Метка больше не жгла, но покоя не давала.

— Завтра будем в Вейлорне, — сказал Тарион, лениво жуя хлеб. — Надеюсь, там все спокойно. Я бы не отказался от нормального сна.

— И горячей еды, — добавил Кайр, не поднимая глаз. — С перцем и с мясом, а не с этой дорожной пылью.

— Еще бы вина, — протянул Тарион мечтательно. — Кувшин. Или два.

Эдрис хмыкнул.

— Ты бы и в логове Морры попросил кружку, если бы тебе сказали, что в погребах припасено вино.

Тарион рассмеялся.

— Не исключено. Главное – знать, когда отхлебнуть, а когда меч поднять.

Огонь потрескивал тихо, Эдрис жарил над ним грибы, нанизанные на тонкую обструганную ветку.

— А их точно можно есть? — спросила я, прищурившись.

— Точно, — коротко ответил Эдрис, даже не подняв головы.

— А вдруг ты ошибся?

— Он не ошибается, — лениво вставил Тарион, вытягивая ноги вперед. — Он у нас почти что друид, только ворчит чаще.

Кайр усмехнулся и кивнул:

— Выпусти его в лес одного без еды и воды, и через сутки найдешь его в шалаше с дымящимся ужином и свежей травяной настойкой. А рядом будет туша оленя. Или двух.

Я рассмеялась.

— Ладно, убедили, теперь я точно попробую. Вдруг это кулинарный шедевр.

— Это просто грибы, — буркнул Эдрис, убирая скворчащие грибы от огня. — Но горячие, держи.

Он протянул мне слегка обугленный кусочек. Я осторожно попробовала. Было... вкусно. Солоновато, с дымком и какой-то странной горчинкой, но в целом – вполне съедобно.

Я внимательно осмотрела каждого мужчину.

— А кем вы были до всего этого? До того, как началась вся эта чернуха? — спросила я, отрывая кусочек хлеба.

— Служили в Императорском дворце, — спокойно ответил Кайр.

— Ого! Прямо при самом Рианоре I?

— Да. Я был в гвардии, Эдрис – в разведке. А Тарион...

— Я везде понемногу, — перебил его Тарион с лукавой улыбкой. — Что-то вроде советника, но чаще – раздражающего всем глаза вельможи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И вы видели драконов? — спросила я почти шепотом и наклонилась ближе. — Настоящих?

Мужчины переглянулись. И даже Эдрис, казалось, на миг замер.

— Видели, — тихо сказал Кайр.

— Ох, как здорово! А какие они? В человеческом облике они похожи на нас? Или у них есть что-то драконье? Глаза там или чешуя?

— Не всегда, но замечаешь, — с горькой ухмылкой произнес Тарион. — Иногда глаза выдают или манера держаться. А вот если когти появятся, то уже беда. Значит, злятся.

— Ого…

— Ты слишком любопытная, Тиана, — сказал он, глядя на огонь.

— Это не преступление.

— Нет. Но иногда – опасно, — тихо буркнул Эдрис.

Я замолчала, издалека подбрасывая веточку в костер. Искры взвились вверх, исчезая в ночи.

— А что ты будешь делать, когда все закончится? — спросил вдруг Кайр. — Когда Морра падет?

Тарион задумался. Пламя отразилось в его глазах.

— Найду себе угол в горах, открою трактир. Назову его «Последний костер» или «Чаша у дороги».

— Слишком мирно, — фыркнул Эдрис.

— И что? Я устал от крови, Эдрис. Если выпадет шанс, я его не упущу.

— А ты, Тиана? — Кайр повернулся ко мне. — Что будешь делать?

Я замешкалась на секунду. Вопрос был простым, но ответа не нашлось. Всю свою осознанную жизнь я желала только одного: отомстить Морре.

— Не знаю, — я чуть пожала плечами. — Сперва хочу дожить до того дня.

— Верно сказано, — кивнул Тарион. — Надо сначала добраться до счастливого конца, а уж потом мечтать.

Глава 10.

Тиана

Мы въехали в Вейлорн, когда уже смеркалось. Узкие улочки были пусты, словно город затаил дыхание, не решаясь тревожить тишину.

Каменные стены поднимались по обе стороны, влажные от ночной сырости, с облупившейся штукатуркой и мхом в трещинах. Где-то вдалеке каркала ворона. Я поежилась и плотнее натянула на себя накидку.

Кайр правил уверенно, не сбавляя темпа. Повозка стучала по булыжникам, а я старалась запоминать путь: поворот за лавкой со скрученными ставнями, дальше мимо полуобвалившейся часовни, затем через арку, где пахло пылью и железом.

— Приехали, — сказал Тарион.

Мы остановились у потайного входа, прикрытого деревянным навесом. За ним начиналась лестница вниз, в какое-то странное и пугающее подземелье.

Меня окутал влажный, тяжелый воздух, как только мы ступили внутрь. Пахло плесенью, древним камнем и временем. Факелы, редкие и слабые, едва освещали узкие коридоры. Стены были выстроены из грубо обработанного камня, потолки низкие. Я пару раз чуть не задела их макушкой, мужчины так вообще шли в полусгорбленном состоянии.

Все двишались молча, шаги гулко отдавались под сводами. И вдруг мужчины остановились. Я чуть не врезалась в Эдриса, резко вставшего передо мной.

— Эй, — прошептала я, — что…

Тарион медленно повернулся к остальным. Лицо его стало настороженным и напряженным.

Он глубоко вдохнул носом, поглощая весь воздух вокруг.

— Вы это чуете? — спросил он тихо, но твердо.

Я тоже втянула воздух, пытаясь понять о чем он. Кроме сырости и гари от факелов я не ощутила ничего.

— Только подвал и пыль, — пробормотала я.

— Этого не может быть, — выдохнул Кайр, голос сорвался на глухой шепот.

И дальше все произошло в одно мгновение: Эдрис шагнул вперед, Кайр с Тарионом сорвались с места, убегая вперед и утопая в темноте узкого коридора, будто кто-то звал их. Только голос одного из мужчин донесся до нас:

— Эдрис, отведи девчонку в свободную комнату.

— Что? Почему? — я не успела закончить, Эдрис уже повернулся ко мне и нахмурился.

— Пошли. Быстро.

— Эй, подождите! Что происходит?

— Вопросы потом, — тихо сказал Эдрис. — Сейчас главное – не мешать.

Он повел меня прочь, крепко держа за локоть. Я еле успевала перебирать ногами и пыталась понять, что только что произошло.

Что они почувствовали? Что за запах? Или не запах вовсе?

Мы свернули в сторону, и за углом тоннеля снова стало тихо. Эдрис втолкнул меня в комнату и спешно захлопнул дверь прямо перед моим носом, я даже пикунть не успела.

Комната оказалась скромной, но сухой, что уже было редкостью для этих подземелий. Круглое окно под потолком было замуровано, вместо него тускло светился кристалл в нише стены. Пахло древесиной и чем-то терпким. То ли сушеной полынью, то ли старым ладаном.

В углу стоял топчан с меховым покрывалом, на стенах висели кожаные ремни и пара старых мешков, кажется, тут хранили припасы.

Мое сердце билось слишком громко. Оно будто отбивало тревожный ритм, и я чувствовала каждый удар в висках, в груди, в ладони.

Я разжала пальцы и развязала лоскут. Метка пульсировала слабым светом, снова она жила своей жизнью. Жжение вернулось, но не обжигающее, а подступающее изнутри, как будто рука отзывалась на что-то, что происходило рядом.

Подняв глаза в потолок, я тихо прошептала:

— Тихо ты.

Но сердце не слушалось, оно бешено колотилось, желая вообще выпрыгнуть из груди и ускакать туда, куда жутко тянуло.

Сидеть в комнате стало невыносимо. Что-то звалo меня наружу. Не голос, не звук, а чувство, смутное и тягучее, как предчувствие беды или чего-то важного.

Я открыла дверь и настороженно высунула голову. Коридор был пуст. Каменные стены поглощали шаги, и я на носочках прошла вдоль них дальше, ощущая, как с каждой секундой метка теплеет.

За первой дверью оказался склад. Пыль, старые ящики и запах сухих корней.

За второй – темнота, туда я не решилась зайти.

А за третьей…

Я приоткрыла дверь и остолбенела.

Небольшая комната утопала в паре. Свет падал из круглого купола над головой, рассеянный, мягкий, как в тумане на рассвете. В центре стояла каменная ванна, вырезанная, должно быть, из цельной глыбы.

Вода внутри едва колыхалась, от нее поднимался легкий теплый пар, пахнущий отварами трав и чем-то сладковатым, как медуница или лаванда.

Рядом, на скамье, лежали аккуратно сложенные полотна. На каменной плите стояла миска с мылом: светло-зеленым, с вкраплениями сушеных листьев. Тут же – мочалка: веревочная, плетеная, с узором, похожим на кельтскую вязь.

Я сделала решительный шаг внутрь.

Грязь на коже, усталость, пот, дорога – все вдруг стало невыносимо тяжелым. Хотелось просто смыть с себя все и остыть. Хоть на минуту стать собой, без метки и без страха.

Я скинула плащ и шагнула к ванне.

— Что ж, надеюсь, никто не будет против, если я быстро тут ополоснусь, — пробормотала я себе под нос и сдернула с себя рубашку.

Грязная ткань упала на пол, следом – сапоги. Затем я спешно стянула штаны, оставив все как есть у порога, и скользнула в ванну.

Вода оказалась горячей, но приятной, как объятие. Пар обволакивал плечи, смягчал дыхание, и даже метка на ладони немного затихла, словно утонула во всей этой тишине и тепле. Я вытянула ноги и откинулась назад, позволив себе на миг закрыть глаза.

Тело отзывалось благодарностью. Вся дорожная усталость, пыль, пот и напряжение уходили в воду.

Щеки горели от пара, мокрые пряди волос прилипли к спине. Я потянулась к скамейке, чтобы взять миску с мылом, и в этот миг за моей спиной щелкнула дверь.

Я обернулась и замерла.

В паре, сквозь туман, возник высокий и мужской силуэт. И, кажется, он смотрел прямо на меня.

Ой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11.

Тиана

Я не успела вымолвить ни слова, как он без колебаний влетел в купальню. Его сильная и горячая рука ухватила меня за плечи. Я пискнула, от неожиданности скорее, но он уже вытаскивал меня из воды, как котенка из бочки. И ему, похоже, было совершенно плевать, что я голая.

Мужчина поставил меня на пол, мокрую, дрожащую и ошарашенную. Затем он схватил со скамейки первое, что попалось. Сложенный кусок ткани он впихнул мне в руки. Я судорожно прикрылась, содрогаясь от страха.

— Ты, — прохрипел он.

Я замерла. Он смотрел на меня в упор острыми темными глазами. Взгляд пронизывал до костей.

Он шагнул ближе, чуть ли не толкнувшись своей мощной грудью в мое хрупкое тело. Его рука поднялась и поймала мою, я не успела ее выдернуть. Длинные пальцы медленно и почти нежно обхватили мой локоть, но с такой уверенностью, будто я принадлежала ему.

Я не могла двинуться, не могла ни выдохнуть, ни закричать.

Мужчина уткнулся носом в изгиб моего локтя. Он сделал глубокий вдох, намеренно втягивая мой запах, как хищник. Потом он провел носом вдоль предплечья, медленно, словно искал что-то под кожей. Поднялся к запястью и вдруг замер.

Пальцы сильнее сжали мою руку. Он склонился и вдохнул запах прямо с моей ладони. Потом он поднял голову, и я увидела его глаза. Яркие, как раскаленное золото. И узкие вертикальные зрачки. Не человеческие. Ни капли.

Дракон!!!

— Аа-а-а-а-а-а-! ДРАКО-О-О-О-ОН!!!!

Мой разум взвыл, внутри все рухнуло. Я инстинктивно отшатнулась и поскользнулась на влажном полу. Время на миг растянулось, а потом – удар.

Я грохнулась назад, ударившись головой о край ванны. Боль взорвалась в макушке и мир погас.

Сознание вернулось не сразу. Сначала были только звуки: чей-то тихий голос, напев. Потом запах – лаванда и зола. Затем – мягкий свет.

Я открыла глаза и увидела, что лежу в комнате. Потолок низкий, деревянный, с трещинами. Подо мной топчан, прикрытый шкурами. На мне была надета длинная рубашка, широкая, с чужого плеча, но сухая и чистая.

У очага, сидя на корточках, возилась девушка, лет восемнадцати, не старше. Она штопала что-то похожее на холщовый рукав, и напевала вполголоса старую колыбельную. У нее был такой ясный и звонкий голосок, будто колокольчик.

Я пошевелилась, скулы сразу скрутило болью.

— Ай…

Девушка вздрогнула, обернулась и тут же вскочила, бросив ткань.

— Вы очнулись! Как вы себя чувствуете?

— Голова…, — прохрипела я. — Гудит, как кузница.

— Лежите, — поспешно сказала она. — Вам нельзя вставать. Не велено.

Я с трудом приподнялась на локтях. Тело было ватным.

— Не велено? — я прищурилась. — А это еще кем?

Не успела она ответить, как дверь в комнату вздрогнула. Потом распахнулась настежь, едва не слетев с петель.

На пороге стоял тот самый мужчина.

Я от страха села резко, прижалась спиной к стене, сжалась в угол топчана, прикрылась шкурами до подбородка.

— Почему не сказала, что она очнулась?! — рявкнул он, уверенно войдя в комнату.

Девушка, побледнев, прижала руки к груди.

— Так только глаза открыла, драг Раэн…

— Вон, — приказал он.

Она кивнула, опустив взгляд в пол, и поспешно выскользнула из комнаты. А я осталась наедине с ним.

Мужчина стоял молча, задумчиво рассматривая меня. Я не могла ни дышать, ни говорить.

Раэн.

Так его звали?

Он шагнул вперед, я сильнее вжалась в стену, обхватила себя руками.

Почему он здесь? Что ему нужно от меня?

Но он не спешил приближаться, только смотрел.

Я пыталась отдышаться, унять бешеное сердце, но оно все равно скакало, как испуганный заяц.

— Откуда у тебя моя метка? — тихо, но отчетливо спросил он.

У меня внутри все оборвалось, я аж приоткрыла рот от неожиданного вопроса.

Его метка?

Великие духи. Это он? Тот самый мертвец? Это с ним меня связала Морра?

Холодок прошел по спине. Он сделал шаг ближе.

— Откуда. У тебя. Моя. Метка?

Я тяжело сглотнула, ничего не смогла ответить. Ни звука не могла произнести, все тело сковал ступор. Я даже не моргала. Лишь смотрела на него и чувствовала, как с каждым рваным вдохом он сжимает пространство между нами, как тиски.

И вдруг дверь снова отворилась, но на этот раз без грохота. В проем заглянул Тарион.

— Генерал Ксарис, — произнес он спокойно и чуть насмешливо, — ты пугаешь юную девушку.

Генерал? Ксарис?

Генерал Ксарис!

Это он. Не просто воин, не просто человек, влетевший в купальню и вытянувший меня из воды, будто я ничего не весила. Это он – тот самый, про кого слагали баллады, про кого старики в трактирах шептали, когда думали, что их не слышат.

Легенда.

Я смотрела на него иначе, как будто только сейчас по-настоящему видела.

Высокий. Суровый. Плечи, словно вырубленные из камня. Лицо, как у древнего воина с барельефов разрушенных храмов: строгие черты, резкий профиль, глаза, в которых горел беспощадный огонь.

Генерал Ксарис… Герой последней великой битвы при Западных Вратниках. Говорили, он в одиночку разорвал кольцо окружения. Что его меч пел в бою, а сам он был быстрее и смертоноснее, чем можно было себе представить. Никто не выжил под его ударом. Никто не осмелился сразиться с ним дважды.

А потом он исчез, как и все. Их поглотила Морра, сожгла, стерла с лица земли.

Я верила, что он мертв, как и остальные. А теперь он стоял прямо передо мной. Живой. Настоящий. И грозный. Очень-очень грозный…

Все, что я знала о нем, внезапно ожило. Все слухи были правдой. Он и был той бурей, о которой пели барды.

И этот человек… хотя и не совсем, как оказалось, человек, недавно утыкался носом в мою метку. Его метку.

Я сглотнула, сердце билось в ушах, даже шкура на плечах не грела. Только мысль крутилась одна:

Что теперь?

Я переводила взгляд с одного на другого. Тарион ничего не боялся, а вот у меня кровь стыла в жилах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне нужны ответы, — глухо бросил генерал Ксарис.

— Остынь, друг, — спокойно ответил Тарион. — Дай ей прийти в себя, пусть оденется. Поест, может, а потом и поговорим.

Генерал бросил на меня жесткий взгляд, словно прикидывал: я буду бежать или сражаться.

— Собирайся, — сказал он строго. — Тебя ждет серьезный разговор.

И вышел, захлопнув за собой дверь.

Я выдохнула. Только теперь поняла, что все это время не дышала.

Метка. Его. Метка.

А я-то думала просто ожог, просто знак, просто проклятие Морры. А оно… принадлежит ему.

И теперь все стало намного страшнее.

Глава 12.

Раэн

Огонь в камине спокойно потрескивал, во мне же не было ни грамма умиротворения. Я шагал взад-вперед по старым каменным плитам, каждый шаг отдавался в голове гулким звоном, как боевой барабан. Кровь в венах гудела тяжело, медленно и неукротимо.

Проклятье!

Почему она? Почему именно эта девчонка носит мою метку?

Я вообще был создан не для этого.

Моя кровь – огонь. Мое сердце – камень. Я был рожден, чтобы защищать, чтобы сражаться, чтобы стоять между врагом и теми, кто оставался под моей клятвой.

Я был клинком, щитом, бурей.

Ни одна дева, сколь прекрасной она ни была, не вызывала во мне того, что разгорелось сейчас внутри.

Я видел принцесс с глазами цвета неба; магесc с голосами, что могли превращать каменные стены в прах; пророчиц, танцующих под лунным дождем. Все они проходили мимо. Прелестны, как цветы на краю тропы, и красивы, но не тронуты мной.

Я не знал страсти, не жаждал, не искал.

Но эта девчонка…

Обычная, хрупкая, и к тому же простая человечка. С меткой на ладони, которая принадлежала мне. С дыханием, что пробудило вихрь внутри. С запахом, от которого в горле пересыхало, а пальцы сжимались в кулаки, чтобы не коснуться.

Я ненавидел то, как мое тело реагировало на нее. Как мой ящер метался и как мое черствое и закаленное сердце билось о ребра.

Почему она? Почему именно она?

Я остановился, глядя на пламя. Огонь выгибался, словно чувствовал мое беспокойство. Сквозь жар я слышал, как почти неуловимо в углу дышит Валис. Старик сидел в тени, как всегда, в отдалении, будто вырезанный из камня. Тень от капюшона скрывала сморщенное лицо, но глаза – те, что видели больше, чем дозволено, сверкали.

Кайр прислонился к стене, скрестив руки на груди. Легкая насмешка играла на губах, но глаза были внимательные и тревожные. Эдрис сидел ближе всех к свету, почти впритык к очагу, подперев голову ладонью. Молча ждал. Он был целителем, но сейчас ничем не мог мне помочь.

Тарион стоял ближе всех, держа бокал вина, но не пил. Он следил за мной внимательным взглядом.

— До сих пор не верится, что ты выжил, — Кайр первый нарушил тишину.

— Не успели мы переступить порог Ордена, как наш многоуважаемый драг Раэн помчался к бедной девушке, — с усмешкой проязвил Тарион.

— Что с ней не так? — нахмурился Эдрис.

— На ее ладони – моя метка, — выдохнул я. — Я почувствовал ее, как только она спустилась в подземелье. Как будто меня ударили. Как будто что-то внутри проснулось. Она шла по ступеням, а я уже знал, что на юном теле горит мое клеймо.

Повисла тишина. Огонь потрескивал, будто шептал тайны. В уголке губ Тариона дрогнула тень улыбки, но он ничего не сказал.

Валис медленно поднял голову, его глухой голос прорезал молчание:

— Если метка на деве, значит, это она пробудила тебя, драг Раэн.

Я замер.

— Она... что?

— Ты был погребен заживо черной магией Морры, — тихо сказал он. — Ты сидел в пепле, в камне, в самой плоти земли. Столетие или миг – для драконьей крови это не имеет значения. Ты был запечатан рунами. И именно появление метки разорвало этот узел.

— Но... — я сжал кулаки. — Как? Каким образом она получила метку? Это невозможно. Метки не передаются случайно. Это... выбор. Магия Древних. Это должна быть

воля.

— Бывает и судьба, — спокойно ответил Валис. — Бывает зов, который слышен не ушами. Ты был скован, заперт, но девушка... Она стала ключом. А может, и заклятием. Может, и искрой, что разожгла угли.

Кайр фыркнул:

— Хочешь сказать, эта девчонка – проводник силы?

— Или последствия чьего-то замысла, — тихо добавил Эдрис.

— Морра, — прошептал я, и стены дрогнули от ее имени.

Никто больше не говорил, но я видел, как напряглись плечи у Тариона.

— Имей терпение, генерал Ксарис, — произнес Валис, глядя в самый центр огня. — Сейчас она нам все расскажет.

Я отвернулся, но пальцы дрожали от ярости, от неугомонного желания знать, от голоса, рвущегося внутри: она – моя истинная. Почему?

Она носит мою метку. Она пробудила меня. И она не знает, что это значит.

Тиана

Я вошла в зал, стараясь держаться прямо, но ноги все равно подкашивались.

Внутри было просторно. Высокие своды, темное дерево и свет от огня, мерцающий на камне. Мужчины стояли и сидели кто где. Все они были разными, но в каждом чувствовалось одно и то же: опасность.

И он тоже был там. Генерал Ксарис стоял у камина спиной ко мне, но я знала, что он слышит меня и чувствует. Потому что я каким-то странным образом чувствовала его.

Как будто между нами возникла невидимая нить, которая соединяла нас против воли.

— Как зовут тебя, дитя? — мягко спросил мужчина, который сидел в углу в тени.

Я вздрогнула, потому что не заметила его сразу. Возраст, седина, длинная борода, глубокий и умный взгляд. От его голоса по спине прошла дрожь. Он не казался грозным, но в нем было что-то большее. Что-то древнее, как будто он знал то, что другим и не снилось.

— Тиана, — ответила я негромко, после чего генерал Ксарис обернулся.

Старик кивнул, указывая рукой на низкий стол.

— Проходи. Хочешь вина? Садись, поешь. Не стесняйся.

Спасибо, конечно, но у меня кусок в горло не лез от напряжения, царящего в комнате.

Я мотнула головой и все же сделала несколько шагов вперед, чувствуя, как взгляд генерала прожигает меня насквозь. Огонь за его спиной был не таким жарким, как его присутствие.

— Чем ты занимаешься, Тиана? — спросил старец, наблюдая за мной с интересом.

Я промолчала, слова застряли в горле. А беспокойные руки теребили завязки от старенького, но чистого платья, которое принесла мне молодая незнакомка.

— Воровка она, — усмехнулся Эдрис, подперев щеку кулаком. — Да такая, что пол Империи уши развесило. Говорят, и в Казначействе побывала, и в личной комнате канцлера. Даже стража уже крест на ней поставила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Воровка? — повторил генерал, и его голос сорвался на хриплый рык.

Я встретилась с его хмурым взглядом, и снова все сжалось внутри. Его глаза… они были еще человеческими, но в глубине уже пылало золото. Он держался всем своим телом, пока контролируя что-то сильное и первобытное.

— Прекрасно, — процедил он. — Мою метку носит человечка, да еще и воровка. Что дальше? Она окажется бастардом Рианора I?

Я хотела колко ответить, потому что его реакция меня знатно взбесила, но мужчина шагнул ближе. Я заметила, как сжались его ноздри, как на миг дрогнули губы.

А я… я не понимала, почему при всей этой ярости он не отводил от меня взгляда. Почему в каждом его движении я улавливала не только злость, но и боль.

Тишина повисла в зале. Стоял только треск поленьев в камине, да гул крови у меня в ушах.

Генерал медленно шагнул еще ближе. Я не отпрянула, хотя все тело кричало: «Беги!». Но я стояла. Честно признаться не из-за храбрости, просто ноги не слушались и вросли в каменный пол.

И вдруг…

— Откуда он у тебя? — резко спросил мужчина, глядя мне на шею.

Я непонимающе нахмурилась, а потом быстро сообразила, что его взгляд был прикован к амулету черной ведьмы.

Глава 13.

Тиана

— Украла, — ответила я язвительно. — Я же воровка. Что с меня взять?

Раэн прищурился, он явно не ожидал от меня такой смелости. А я не собиралась пресмыкаться перед ним.

Да, генерал был красив, статен и силен. Мой взгляд то и дело приковывался к его мощному телу, к его рукам с выпуклыми венами. Но я знала, это всего лишь отголоски проклятья. Это метка на меня так действовала. И только. Да, точно вам говорю!

— А знаете, чей это амулет, драг Раэн? — я медленно подняла руку и взяла цепочку, показательно демонстрируя амулет мужчине.

Он не ответил, но по залу прошел шепот, как ветер по спинам. Я заметила в его глазах недобрый блеск. Да, он прекрасно знал, кому он принадлежит.

— Это амулет Морры, — я решила озвучить это вслух.

Все сразу уставились на меня. Даже Тарион, обычно невозмутимый, поднял бровь. Кайр замер, Валис чуть склонил голову, будто уже знал, что я скажу дальше. Только Эдрис, кажется, ждал продолжения, словно слушал сказку.

Я выдержала паузу. Пусть впитывают, пусть переваривают.

— Да. Я пробралась в Башню Пепла, проникла в Зал Забытой Крови.

— Сама? — прошептал Кайр, не веря моим словам.

— Сама, — кивнула я.

— Ты… сошла с ума, — пробормотал он, глядя на меня как на привидение.

— Возможно, — усмехнулась я. — Но с Моррой Вейл у меня свои личные счеты. И дальше терпеть ее бесчинства я была не намеренна. И когда я своими руками сняла этот амулет с постамента, знаете, что случилось потом?

Я прикусила губу, вспомнив ту ночь.

— Морра появилась из ниоткуда. Я думала, она там же убьет меня, но нет.

Раэн не шевелился, только его бездонные черные глаза хаотично бегали по моему серьезному лицу.

— Она меня прокляла, — продолжала я. — Она обрекла меня на жизнь, в которой я связана с мертвецом. Я не знала, чья на мне метка, пока вы беспардонно не влетели ко мне в купальню.

Кайр тихо усмехнулся, я лишь бросила на него хмурый взгляд.

— Вот откуда у меня на ладони ваша метка, генерал Ксарис.

Я решительно посмотрела ему прямо в глаза.

— А вы оказались живы. И теперь это многое меняет.

Раэн молчал, но я видела, что в нем бушует ураган. Сдерживаемый силой, которую можно только уважать… или бояться.

— Я не прошу прощения, не прошу милости. Но я считаю, что мы оба оказались в этой ловушке и не по своей воле. Поэтому, — я сделала шаг вперед, не опуская взгляда, — нам стоит объединиться. Найти способ уничтожить амулет и разорвать нашу связь.

В комнате повисла тишина, мое сердце быстро колотилось в груди от волнения. Откуда во мне нашлось столько решимости?

— Мы оба не хотим этого союза, драг Раэн, но он случился. И если вы столь же могущественны, как о вас говорят, вы поможете мне избавиться от метки.

Пламя в очаге треснуло, будто отразив напряжение в воздухе.

Раэн смотрел на меня долго, и только губы еле заметно дернулись в ухмылке. Остальные так же молчали, никто не хотел заговорить первым.

Генерал медленно поднял руку, хотел дотронуться до амулета, но я быстро засунула его под ворот платья. Его рука замерла у моей груди, но дальше не двинулась.

Он поднял глаза, в которых теперь пылало раскаленное золото.

Я пристально смотрела на Раэна, ждала, что от злости его пальцы превратятся в когти. И сердце мое колотилось так, будто хотело вырваться наружу.

— Этот амулет…, — шумно выдохнул он и поставил руки на пояс. — Он был моим.

*****************

Дорогие читатели, чтобы мы с вами не потерялись, предлагаю подписаться на мою страницу:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14.

Тиана

— Он был моим, — повторил Раэн, но уже тише. В его голосе прорезался горький отзвук воспоминаний. — Много лет назад, когда я еще носил знамя Внутреннего Легиона, когда Империя стояла крепко, как скала, этот амулет принадлежал моему роду.

Он шагнул назад, создавая пространство между нами.

— Амулет выкован из серебра, впитавшего в себя дыхание огненных стихий. Передавался от старшего к старшему. Он не просто оберег – он символ клятвы. Маги кузни запечатали в нем нашу силу, он откликался только на кровь рода Ксарис. Только на тех, кто присягнул защищать, а не разрушать.

Мужчина замолчал, а я не сводила с него заинтересованного взгляда.

— И как же он оказался у Морры? — хрипло спросил Эдрис, сняв этот вопрос с моего языка. — Неужто ты ей его... подарил?

Раэн метнул на него взгляд, который мог бы в одно мгновение растопить лед.

— Если бы я знал, что она станет ведьмой, я бы не дал ей и слова.

Все замерли. Даже Валис оторвался от стены, навострив слух.

— Ты знал Морру? — медленно произнес Тарион.

— Когда-то, — кивнул генерал. — Она была жрицей света, ученицей Архонта. Умной, ясной, чистой. Люди тянулись к ней. И я…, — он сжал руки в кулаки, — …я доверился ей. Открыл то, что было запрещено. Повел ее в Огненное Святилище, где хранился амулет. Считал, что она сможет усилить его, сделать оберегом не только для воина, но и для народа. Тогда все ждали войны.

Он рассмеялся, но в его смехе была слышна только пепельная горечь.

— Она взяла его, а потом исчезла. Вернулась уже не жрицей, а ведьмой.

— Оскверненной, — тихо добавил Валис.

Раэн кивнул и посмотрел на меня так, будто впервые увидел.

— Он больше не принадлежит вам, — тихо произнесла я. — В нем хранится ее сила, часть ее сущности. Если мы уничтожим амулет, она ослабнет. Возможно, даже необратимо.

— Это ты точно знаешь? — хрипло спросил Кайр.

— Да, — сказала я и сжала амулет в ладони. — Внутри ее злоба, ее воля. Это не просто артефакт, это сосуд. А еще он каким-то образом работает, как портал. Потому что благодаря ему мне удалось удрать от Морры.

Эдрис выругался сквозь зубы.

— Прекрасно. Значит, ты не только носишь метку генерала, но еще и таскаешь на шее осколок древнего зла, — он посмотрел на Раэна. — Мы совсем прокляты, да?

— Не она одна, — тихо заметил Валис из тени. — Мы все прокляты с той ночи, когда Морра подняла свои легионы. Но все же... если этот амулет хранит ее силу, это наш шанс.

Раэн обернулся к нему.

— Какой шанс?

Валис медленно встал, подойдя ближе к огню. Свет очага скользнул по его лицу, подчеркивая морщины и шрамы, память о забытых битвах.

— Разрушение сосуда ослабляет того, чья суть запечатана в нем. Это закон магии. Но такие амулеты не ломаются просто так. Не огнем, не мечом. Возможно, и не магией.

— И что ты предлагаешь? — насторожился Тарион.

— Связаться с теми, кто еще жив, — спокойно ответил Валис. — С теми, кто пережил падение. Не все из нас лежат под землей. Есть еще воины, есть Хранители и есть Забытые. Кто-то из них может знать, как уничтожить подобное зло.

Раэн нахмурился.

— Ты думаешь, они откликнутся?

— Я надеюсь, — сказал старец и вернулся в свое кресло.

Генерал стоял у очага, и пламя отражалось в его глазах.

— Я хочу избавиться от этого, — тихо произнесла я, гладя себе под ноги. — От вашей метки, от страха. Я хочу поквитаться с ведьмой за то, что она сделала с моей семьей. И если для этого надо уничтожить амулет, я готова. Я не святая и не героиня. Но я не позволю ей использовать меня, как марионетку.

Раэн посмотрел на меня, в его взгляде не было прежней злости, только понимание.

— Тогда мы будем искать путь, — сказал он. — Вместе.

Валис кивнул.

— Значит, нам предстоит дорога, — пробормотал Тарион, плеская себе еще вина. — Опасная, как всегда. Но, если вы со мной, я не против снова бросить вызов смерти.

— Она явно за нами скучает, — усмехнулся Эдрис.

Все на миг улыбнулись. Даже я. Кажется, даже дышать стало легче.

Я смело села на лавку. Запах дыма от очага, жареного мяса и сухих трав кружился в воздухе, смешиваясь с чем-то уютным и почти домашним. Передо мной стоял деревянный стол, грубый, но крепкий. На нем лежал круглый хлеб – румяный и с хрустящей корочкой. Я уставилась на него, сама не зная, от голода или от растерянности.

Валис молча придвинул хлеб ближе. Его морщинистые пальцы тронули край, и он чуть кивнул, словно разрешая. Я отломила кусочек, понюхала: пахло пшеницей и дымком. И я осторожно откусила. Хлеб оказался мягким, как облако.

Мммм, как же я давно не ела такого вкусного хлеба!

— Расскажите, — выдохнула я, — как Морре удалось взять власть?

Тарион, сидевший у стены, опустошил свой кубок, а потом кивнул в сторону старца:

— Валис, твой выход.

Все взгляды обернулись к нему. Старик спокойно откинулся в кресле, покрытом мехом, и сцепил пальцы перед собой. Я обернулась, чувствуя, как затихает даже треск пламени.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15.

Тиана

— Начну с начала, дитя, — сказал Валис, и голос его был не дряхлым, а уверенным, как у старого барда, что тысячу раз рассказывал эту историю, но каждый раз так, будто впервые. — Во времена Рианора I Империя процветала. Мудрый был государь, справедливый и храбрый. Только беда в том, что не было у него наследника. Не от одной женщины. Ни сына, ни дочери.

Я наклонилась чуть ближе, даже про хлеб уже забыла.

— Говорили, что здоровье его подточила старая рана. А может, и время взяло свое. Но он знал: если не оставит после себя кровь – начнется великая междоусобица. Он боялся, что Империя расколется, уйдет в чужие руки. Тогда и призвали Морру.

— Ведьму? — прошептала я.

— Да. Такова была воля Императора. Ходили слухи, что ей уже более ста лет, а она краше многих дев. Скрипя сердцем, ее пустили ко двору. А она, — Валис тяжело вздохнул, — даровала Рианору силу. Не лекарство, нет. Магию.

Раэн недовольно цокнул, я мельком глянула на него. Его взгляд был прикован к пламени, но на щеках ходили жилы – он все помнил.

— Император поднялся с ложа, вновь оседлал своего вороного. Вел войска. Кровь его бурлила, как у юнца. И никто не задавал вопросов, все радовались. Империя выдохнула – король жив и крепок. Только…

— Только разум его стал угасать, — грустно закончил Кайр.

Валис кивнул.

— Словно в нем поселилась чужая воля. Он принимал странные законы, отзывал опытных магов и назначал новых, незнакомых никому. Шепот Морры стал громче совета. Я все замечал, но, — он горько усмехнулся, — первым ко мне пришел Раэн.

Я вновь перевела взгляд на генерала.

— Он был молод, но зорок. Видел, как Морра вплетает в уши Императора свои ядовитые речи. Он просил меня вмешаться. А я, — Валис опустил глаза, — смалодушничал. Решил, что все уладится.

— Но не уладилось, — хрипло сказал Раэн.

— Нет, — кивнул старик. — Она отравляла не только разум правителя. Она поднимала своих. Приводила к дворцу темных учеников, ставила своих во главе храмов. А потом Император начал чахнуть. Ни одно зелье не помогало. И уже на утро после его смерти она села на трон, словно ждала этого. До сих пор ходят слухи, что Рианор наложил на себя руки. Но кто ж теперь знает, кроме Морры никто в его покои не входил.

— Тогда и началась Война Пепла, — проговорил Тарион. — Только многие уже были под ее властью. И мы… мы потеряли слишком много.

— Но не все, — сказал Валис и посмотрел на меня. — Есть вещи, которые нельзя подчинить, сколько бы ни шептала ведьма. Кровь, клятва и, как оказалось, чужой упрямый дух.

Я смущенно отвела взгляд. Откуда-то изнутри поднималось странное чувство, будто я, Тиана из Трех Ветвей, обычная воровка с пыльных крыш, шагнула в книгу легенд. Только это была не сказка. Это была реальность, и она только начиналась.

— Алчные люди, — недовольно прогремел Раэн. — Слепые и гордые. Я твердил Рианору, чтоб не связывался с этой ведьмой. Молил, как мог.

Он поочередно осмотрел своих товарищей.

— Любая женщина из рода достойных успела бы понести от него. Хоть служанка, хоть знатная леди. Воспитал бы наследника, всему научил. Я бы сам стал щитом его ребенку, клянусь. Но нет…

Его голос сорвался на глухой рык.

— Легче же обратиться к магии. Щелкнуть пальцами, и все желания сбудутся. Сила, молодость, потомство. Только за каждое «пожелание» ведьма требовала плату. И плата эта – не драгоценные камни и не золото. А души, разум и трон. Все она забрала.

В комнате повисла гнетущая тишина, и каждый задумался о своем.

После долгого молчания, я встала со скамьи и сказала, что пойду к себе. Никто меня задерживать не стал. Сжимая в руке ломтик хлеба, я медленно шла по мрачному коридору и думала о том, как бы уговорить генерала Ксариса отпустить меня домой. Мне нужно было повидаться с Вороном, поделиться со всем, что со мной произошло.

Комната встретила меня тишиной и полумраком. Девушки, что штопала рукав у очага, уже не было, только мягкий запах лаванды еще витал в воздухе. Я подошла к топчану, не раздеваясь, села на самый край и положила кусок хлеба рядом.

Привычка из детства – припрятать немного еды, а то вдруг завтра не дадут. Грустно вздохнув, я посмотрела на свои руки.

Пальцы дрожали, хоть я и пыталась это скрыть даже от самой себя. Все, что я узнала сегодня, казалось страшным сном. Морра. Метка. Генерал. Мертвый, но живой. Суровый, но все же слишком живой.

Стук в дверь заставил меня подскочить.

— Да? — голос сорвался, я тут же продрала свое горло. — Войдите.

Дверь медленно распахнулась, и в комнату шагнул Раэн. Я сразу же выпрямилась, как у солдат на смотре.

— Чем обязана вам, драг Раэн? — спросила я с самым непоколебимым выражением лица, на какое была способна, хотя сердце бухало уже в горле.

Генерал закрыл за собой дверь и остался стоять на пороге, как будто боялся подойти ближе. В свете очага его лицо казалось еще более угловатым и суровым. Темные глаза блеснули, а затем его взгляд на миг опустился чуть ниже.

Я заметила, как он остановился на моей груди. На том месте, где под тканью платья скрывался амулет. Но он тут же отвернулся, будто одернул себя.

— Я пришел…, — он запнулся, затем выдохнул. — Чтобы извиниться за свое поведение.

Я моргнула, не веря ушам.

— О?

— Я слишком долго был под землей. В темноте, в сражениях, которые уже не были настоящими. Думаю, я… одичал. И теперь веду себя, как дикарь, — он поднял бездонный взгляд.

Он стоял прямо, но не гордо. Скорее, как человек, готовый принять удар. Это немного смягчило мое сердце, хоть я и старалась держать оборону.

— Хорошо, — кивнула я, расправив плечи, — я принимаю ваши извинения.

Он чуть кивнул. Но видимо не ожидал, что я соглашусь так быстро.

— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше? — мягким тоном поинтересовался Раэн.

— Голова гудит, но я уже свыклась, — ответила я и, неожиданно для себя, добавила: — Спасибо, что спасли меня в купальне. Хоть и весьма своеобразным способом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Напоминать ему, что именно из-за него я и шмякнулась – не стала. Своя шкура дороже, и тем более между нами только-только начал выстраиваться проблеск на перемирие.

Уголок его губ дрогнул. То ли улыбка, то ли что-то похожее на нее.

— Скажем так, я действовал по инстинкту. Иначе бы ты утонула, когда ударилась головой.

— Ну, или заорала бы на все подземелье, — пожала я плечами. — Я умею шуметь, когда захочу.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Раэн.

Между нами повисла короткая, но теплая тишина. Как будто мы оба на миг позабыли, кто мы такие на самом деле. Генерал и воровка. Метка и проклятье. Просто мужчина и женщина, стоящие друг напротив друга в комнате, где пахнет лавандой.

— Спокойной ночи, Тиана, — произнес мужчина.

— Спокойной ночи, драг Раэн, — ответила я.

Он вышел, оставив после себя тяжелую тишину и тепло. Я еще долго сидела, глядя на закрытую дверь, пока не поняла, что прикасаюсь к амулету на груди.

И только тогда заметила, как бешено колотится мое сердце.

Глава 16.

Тиана

Кто бы мог подумать, что наше потайное укрытие с его суровыми каменными стенами и гулкими залами, окажется местом, где можно смеяться. Не притворно, а по-настоящему.

Прошла неделя с того самого дня, как Раэн сказал, что мы связаны. Сначала я сторонилась всех, пряталась в комнате, старалась не попадаться никому на глаза. Но долго так скрываться у меня не получилось.

Однажды в мою дверь постучал Валис, посмотрел долгим взглядом и просто сказал:

— Пора выходить в мир, дитя. Иначе он забудет о тебе.

И я вышла. В кухню.

Там я познакомилась с Алисией, с той самой девушкой, что сидела у очага в моей комнате. Она была хрупкой с темными кудрями и быстрыми руками. Она нарезала лук с такой ловкостью, будто делала это с рождения.

— А вот и девчонка, что переполошила весь Орден, — усмехнулась она, не поднимая взгляда от огромной разделочной доски.

— Орден? — я изогнула бровь.

— Да, Орден Светлых, — пояснила девушка и сдула локон волос со лба. — Создан, чтобы пойти против черной ведьмы.

— Против Морры?

— Не называй ее имя, мне становится не по себе.

С тех пор мы стали почти неразлучны. Алисия, как оказалось, была спасена Валисом от местных пьянчуг. Она осталась здесь то ли из благодарности, то ли потому, что впервые в жизни чувствовала себя в безопасности. Я понимала ее. Вейлорн – странное место.

Мы вместе готовили еду на общую трапезу, резали корнеплоды, месили тесто, носили кувшины с родниковой водой. А иногда ходили на рынок у подножия гор. Там все еще жили те, кто помнил светлые времена, кто уважал драконов, и радовался, когда пролетал слух о черном драконе.

Иногда мне не спалось ночью. Тогда я украдкой поднималась на каменный двор и сидела в темноте под широким заколоченным окном. Я смотрела на яркие звезды и представляла тот день, когда мы все вместе одолеем черную магию.

Несколько раз я замечала огромную тень, пролетающую по небу. Я знала, Раэн тоже ищет. Ищет тех, кто может ответить на наши вопросы, потому что ответной весточки Валис до сих пор ни от кого не получил.

Сегодня мы с Алисией колдовали над сладкими лепешками, когда в кухню, как буря, ворвался Кайр.

— А вот и я! — прокричал он, прижимая к груди охапку цветов.

Мы с Алисией озадачено переглянулись.

— Милые леди, сегодня же праздник Пяти Лепестков! Как вы могли забыть?

— Заботами нас загрузили, вот и забыли, — засмеялась Алисия, утирая ладонью лоб.

Праздник Пяти Лепестков – старинный и почти забытый. Говорили, что когда-то в этот день лесные духи пробуждались после зимнего сна и приносили людям добрые сны и теплый свет. Сейчас нам нужны были и сны, и свет.

Кайр, сияя как начищенная монета, вручил каждой по небольшому букету. Цветы были простые: горные лютики, лиловые звездочки, пряные душистые травы.

Но я в жизни не получала ничего прекраснее! Внутри все затрепетало от счастья.

— Для самых прекрасных, — добавил он с театральным поклоном. — Да не обидятся богини лесов и полей, но сегодня вы – их отражение.

Ой, льстец!

Я хмыкнула, но смущенно улыбнулась. Один цветок, белую лилию, я засунула себе за ухо. Повернулась, покружилась, подол юбки вспорхнул, как легкое облако. Алисия захлопала в ладоши, смеясь.

И тут сильные руки подхватили меня за талию.

— Ага, попалась! — воскликнул Кайр и завертел меня в легком танце.

Мы смеялись, кружились среди аромата трав, пролитого молока и запаха печеного хлеба. В этот момент не было ни метки, ни проклятий, ни ведьм, ни судьбы, впившейся в меня когтями.

Были только легкость, тепло и мимолетное забвение.

И, наверное, именно поэтому я не сразу заметила, как в дверях появился драг Раэн. Молчаливый, хмурый, как тень от горы. Он странно смотрел на нас, и я не могла распознать: завидует ли, злится ли, или просто наблюдает.

Я резко вырвалась из рук Кайра и шагнула к столу, цветок выпал из волос прямо в муку. Не знаю, почему, но сердце сильно забилось в груди.

Раэн ничего не сказал, только развернулся и ушел. А у меня вдруг испортилось настроение. И праздник Пяти Лепестков показался не таким уж беззаботным.

Длинный деревянный стол был заставлен мисками с душистым мясом, сладкими лепешками, кореньями с пряными травами. Кувшины с наливкой и с вином передавались из рук в руки. Алисия сидела рядом и щебетала о чем-то с Тарионом.

Я молча щипала мягкую сердцевину хлеба, наслаждаясь теплом очага и мягкой усталостью в теле после кухни. Мир казался настоящим и спокойным.

Раэн сидел на другом конце стола, чуть в стороне, в тени, но мне казалось, что я чувствую его взгляд кожей. Он пил редко, почти не ел, но, когда я смеялась над очередной выходкой Кайра, поднимал голову. И тогда наши глаза встречались.

И все.

Внутри что-то сжималось, а генерал сразу отводил взгляд. Я – нет. Я смотрела на него чуть дольше, чем нужно, чтобы быть приличной. Хотя, когда это я была приличной?

Валис, восседая в резном кресле, рассказывал историю о том, как однажды в Праздник Лепестков влюбился в саму богиню Весеннего Цветения.

— Она была капризна, как первая гроза, — рассказывал он, покачивая кубок с наливкой. — И прекрасна, как молодое утро. А потом она украла у меня все серебро и ушла с трубачом.

Мы захохотали, даже Эдрис усмехнулся.

Я откинулась на каменную стену, прикрыв глаза. Хотелось просто посидеть в таком расслабленном состоянии. Не разрываться между страхом и долгом, не вспоминать Морру, не думать о горячем, почти зверином взгляде Раэна.

Но, конечно, стоило мне открыть глаза, он снова смотрел на меня. Тяжело и выжидающе.

Я подняла свою кружку – обычный жест, мужчина чуть кивнул. И, странное дело, я почувствовала, как это «чуть» обожгло сильнее любого огня.

— Осторожнее, Тиана, — тихо прошептала Алисия, наклонившись ко мне, — от ваших взглядов скоро заискрит воздух.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вздор, — ответила я так же тихо.

Праздник продолжался. Цветы в волосах, смех, горячий хлеб, и золото глаз, сверкавшее в темноте напротив меня.

Так звучал покой в эпоху теней, и я знала: скоро он закончится.

Ровно через месяц Валис получил первую ответную весточку…

Глава 17.

Тиана

Я сидела возле очага, обняв колени.

Дверь тихо скрипнула, и в комнату неспешно вошел Валис. Он держал в руках свиток, запечатанный странным знаком, который я не узнала, но Раэн, Тарион, Кайр и Эдрис переглянулись и заметно напряглись.

— Наконец-то пришло, — старик затряс в воздухе свитком.

— От кого? — Раэн подошел ближе к нему.

— Маг из круга Звездных Песков. Я считал, что все они сгинули, но один выжил. Он пишет, — Валис развернул свиток и бегло пробежал мутными зрачками по тексту. — Он пишет об Алтаре.

В комнате воцарилась тишина, все мгновенно переглянулись.

— Алтарь? — переспросила я.

— Алтарь в древнем Храме Огненного Дракона, — спокойно пояснил Валис. — Он пишет, что только в стихии, в которой был создан амулет, можно его очистить или уничтожить. Тут он не уверен. А чары, связанные с Раэном, не могли быть сотканы вне его природы.

Я перевела взгляд на генерала. Тот стоял, скрестив руки на груди, весь напряженный, как перед боем.

Это значит, что…

— Ваша стихия – огонь, драг Раэн? — вырвалось у меня.

Он коротко кивнул, его лицо оставалось серьезным.

И тут я вспомнила, как тогда в лесу, когда на меня напали мужики, на коже вдруг появились всполохи огня. Я тогда подумала, что это морок, остаточная магия Морры. Но теперь...

Я опустила взгляд на ладони. Сейчас они выглядели вполне обычными, человеческими. Только душу бередило воспоминание о том странном жаре.

Надо будет поговорить с Раэном. Позже. Когда вокруг не будет посторонних.

— Этот храм, — Валис провел длинным и сухим пальцем по строчкам письма, — находится в пустошах Кхарона, в сердце земель, что теперь контролируют создания Морры. Шаг туда – все равно что подписать себе приговор.

— Мы уже его подписали, — глухо сказал Тарион. — Когда Морра вошла во дворец, когда Тиана проникла в Башню Пепла, когда пробудился Раэн.

Эдрис вздохнул, его коротко стриженая рыжевато-каштановая голова качнулась в сторону.

— Что ж, я за. В дороге хотя бы будет, кого порубить.

Кайр усмехнулся.

— Ты уверена, что хочешь идти с нами? — неожиданно спросил Раэн, глядя прямо на меня.

Я подняла подбородок.

— Это ведь из-за меня все началось, — я вынула амулет из-под ворота, его вес чувствовался, как груз, как долг. — Я и пойду. До конца.

— Тогда завтра на рассвете выступаем.

И он вышел первым, за ним последовали остальные. Только Валис задержался, посмотрел на меня загадочным прищуром.

— Не каждый способен пойти против страха, дитя, — старец кивнул. — А у тебя пламя внутри. Может, не меньшее, чем у Раэна.

Я осталась одна, а внутри все трепетало от того, что уже завтра утром мы отправимся в путь.

И пламя, что я почувствовала в своих ладонях, может быть, оно не исчезло. Может быть, оно было во мне с самого начала.

Я тяжело вздохнула и тихо вышла из комнаты. Говорить ни с кем не хотелось, хотя я обещала Алисии помочь с ужином. Надо сделать больше запасов, неизвестно сколько дней нам придется скитаться по земле.

На носочках направляясь к себе, я подошла к очередному повороту, но резко замерла. До меня донеслись два мужских голоса. Прильнув к каменной стене, я затаилась, словно мышка.

— Что насчет моего вопроса? — тихо спросил генерал.

— Какого вопроса? — прохрипел Валис.

Голоса были еле-еле уловимы, я осторожно выглянула из-за угла. На полу колыхались тени от высокого силуэта и чуть ниже.

— Девчонка, — прорычал Раэн. — Можно разорвать нашу связь?

— Теоретически – да. Если амулет будет уничтожен в стихии его хозяина, то метка будет отпущена в момент очищения, — старец замолчал, а потом продолжил. — Тогда вы оба освободитесь и больше не будете связаны.

Мысль об этом принесла мне облегчение. Свобода звучала разумно, логично и правильно.

Как я, обычный человек, могу стать истинной дракона? Нет, нет, нет, уж извольте. Пусть драг Раэн выбирает себе невесту под стать. Придворную леди там… или дочь зажиточного лорда.

— Спасибо, Валис, — произнес генерал. — Это все, что я хотел знать.

Я быстро прошмыгнула мимо поворота и вдоль стены поплелась в кухню. Оставаться наедине резко расхотелось.

Когда я с легкой усталостью завалилась на топчан, сон не шел.

Я крутилась, ворочалась с боку на бок, сбрасывала шкуру, снова натягивала ее на себя. Горло пересохло, а мысли путались и цеплялись одна за другую. Сложно было предаться сну, когда уже на рассвете меня ждало опасное путешествие.

Я обреченно вздохнула и встала. Накинула на плечи накидку и потихоньку, на цыпочках подошла к двери. Она скрипнула слишком громко, как мне показалось, но за ней царила тишина.

Перебирая по полу босыми ногами, я быстро подбежала к лестнице, а там и поднялась на улицу, вышла на темный двор.

Ночь была ясной. Луна висела прямо над горами, серебрила крышу крепости, блестела на камнях. Легкий ветерок пах дымом, влажной древесиной и…

Я резко остановилась.

В тени, прямо рядом с заколоченным окном, стоял Раэн. Высокий, сильный, словно вырубленный из скал, как и сама эта крепость. Он не обернулся, но я знала: он почувствовал меня.

— Не спится? — его голос был тише, чем обычно.

— А вам? — я подошла ближе, присела на край холодного камня. — Или драконам сон не нужен?

Он еле заметно усмехнулся.

— Мы тоже устаем.

Я смотрела вперед, на далекие темные леса, на звезды, что одна за другой загорались на небосводе. А потом выдохнула:

— Я не хотела, — я нервно прикусила губу. — Если бы я знала, что получу вашу метку, не стала бы красть амулет. Может быть.

Генерал медленно посмотрел на меня. Его глаза в свете луны были почти черными, но я все равно знала, что в них есть и золото. И что он сдерживает его.

— Думаешь, мне приятно чувствовать твою тревогу каждую ночь? Слышать твои мысли, когда ты проваливаешься в свои раздумья и не контролируешь их?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я приоткрыла рот от удивления.

— Чтооооо?

Раэн выдохнул и отвел взгляд.

— Иногда. Не все, только обрывки. Когда ты злишься или когда боишься.

— Это... Это нечестно! — я резко подскочила с камня. — Я… это мои чувства, мои мысли. Мое!

— А ты просила разрешения, когда воровала то, что не твое?

— Да вы, — я прижала руки к груди, удерживая края накидки. — Да вы…Суровый генерал, привыкший командовать и приказывать. Вот вы кто! А я вам не солдат и не рабыня!

Мужчина резко шагнул ко мне, я отступила. Сердце бешено забилось в груди.

— А ты воровка, что влезла в дела, которые ее не касались.

— Потому что никто другой не осмелился! — выкрикнула я. — Вы все прятались, отсиживались, пока Морра уничтожала людей! А я пошла туда, одна!

Раэн замер, а потом медленно наклонился ко мне. Так близко, что его дыхание обжигало мои губы.

— И ты чуть не погибла.

Я затаила дыхание. Его рука поднялась, и я подумала, что он коснется моего лица. Но он остановился в последний момент.

— Не стоит путать благодарность с влечением, Тиана. Это опасно.

— Не стоит забывать, что благодаря мне вы вырвались из заточения, драг Раэн.

Я гордо расправила плечи и, взмахнув краем накидки, пошагала в свою комнату.

Глава 18.

Тиана

Ранее утро пахло дымом, лошадьми и свежеиспеченным хлебом, который я прижимала к груди.

Неприметный двор Ордена гудел сдержанными голосами: Эдрис что-то проверял в сбруе, Тарион молча крепил мешки, а Кайр уже успел подшутить над моими сапожками, в которых я столько миль истоптала, что ему и не снилось. Я лишь фыркнула, положила хлеб к остальной пище и небрежно перекинула сумку через плечо.

Чистые брюки сидели плотно, рубашка была чуть великовата в плечах, но затянутый корсет подчеркивал мою талию. Волосы я крепко заплела в косу, чтобы не мешались. На плечи накинула балахон.

Алисия вышла последней. Она подошла ко мне, не говоря ни слова, и обняла крепко, будто мы были сестрами с самого рождения.

— Возвращайся, Ти, — шепнула она. — Только попробуй не вернуться, я тебя лично с того света достану. И будь осторожна. Он, — она бросила взгляд в сторону Раэна, но не договорила. — Просто береги себя, слышишь?

Я кивнула, уткнулась носом ей в плечо, пряча нахлынувшую волну грусти. Столько лет я жила одна и вот теперь кто-то ждет, кто-то волнуется.

— Я буду осторожной, — пообещала я. — А ты не забывай поливать цветы на моем окне.

— Обязательно.

Рядом раздался четкий голос Раэна:

— Валис, вы точно справитесь здесь вдвоем? Я могу оставить Кайра или Эдриса.

Старец сидел на скамье у стены, закутавшись в свой потрепанный плащ, словно и не собирался вставать вовсе. Его голос был спокоен, но тверд:

— Нет, тебе понадобятся и друзья, и лишние руки. А я и Алисия справимся. Орден пережил не такие бури.

Я заметила, как Раэн в последний раз оглянулся на каменные стены не с тоской, а скорее с чем-то похожим на решимость. Он давно ждал этого.

Моя лошадь была упрямая, но крепкая. Я уже знала, что мы подружимся, просто ей нужно немного ласки и много добрых слов.

Когда ворота города сомкнулись за нами, я не обернулась. Я знала: если сейчас посмотрю назад, сердце дрогнет. А мне нельзя было дрожать. Впереди нас ждали тени Морры. Земли, где огонь Раэна будет и проклятием, и спасением, поэтому стоило быть начеку.

Мы ехали уже с час, может, больше. Дорога вилась между холмов, пахло пылью, еловой хвоей и лошадьми. Ветер трепал мои пряди, выбившиеся из-под капюшона, но я не торопилась их поправлять. Мне нравилось это чувство. Вольный воздух, тихий ритм копыт, дорога вперед и ни одного запертого окна за спиной.

Кайр где-то впереди напевал старую песенку, Эдрис ворчал, что он фальшивит, а Тарион как обычно молчал. Раэн ехал сбоку с прямой спиной, сосредоточенный и, как всегда, с лицом, высеченным из камня.

Я покосилась на него, кусая губу. Спокойный голос Алисии все еще звучал в голове: «Будь осторожна. Он...» Но он что? Никто не договаривал, а меня раздирал интерес.

— И каков наш план? — наконец решилась я нарушить тишину. — Куда мы направляемся?

Раэн перевел на меня пронзительный и цепкий взгляд.

— В город Ларген, — тихо произнес он. — Там оставим лошадей и воспользуемся порталом.

Я моргнула.

— Порталом? Серьезно?

— Серьезно, — его губы едва заметно дернулись. — Валис заговорил для нас несколько артефактов. Он еще умеет удивлять.

— Ага. Худощавый старик с посохом и вдруг чародей древнего круга, как оказалось, — я хмыкнула и покачала головой. — И где мы окажемся потом?

— Если все сработает, — Раэн на мгновение отвел взгляд, следя за тропой, — то в Долине Клинков.

Мне не понравилось вот это «если все сработает».

— А если не сработает? — пробормотала я.

Генерал бросил на меня взгляд, в котором на удивление не было ни раздражения, ни высокомерия. Только серьезность.

— Тогда советую держаться ближе ко мне, — произнес он негромко. — Тогда у тебя будет шанс выжить.

Я резко отвела глаза.

Дорога впереди была долгой, а сердце, такое глупое и уязвимое, уже начинало играть с огнем.

— А почему мы не можем полететь… ну…, — я закусила губу и запнулась. — На вас?

Раэн вскинул бровь.

— На нас?

— Ну, на драконе, — пожала я плечами, глядя прямо перед собой. — Или… на тебе. В смысле, если ты… Ну ты понял.

Даже находясь на достаточно большом расстоянии от генерала, я заметила, как в его глазах заплясали искры.

— А ты не боишься?

— Конечно, боюсь, — честно ответила я, сжав поводья. — Я никогда не видела драконов. Только во сне.

Он резко натянул поводья, его лошадь прянула, но Раэн держался уверенно.

— Во сне? — уточнил он, голос стал низким, почти шепчущим.

Я кивнула.

— Да. Огромный черный дракон. Он был совсем рядом, но я не испугалась, — я замялась. — Наоборот, у меня было странное чувство, как будто мы с ним верные и долгие друзья.

Раэн ничего не ответил, только взгляд его стал слишком тяжелым. Лишь спустя мгновение он медленно произнес:

— Дракон слишком приметен. А нам нужно как можно дольше скрывать, что мы вообще выжили.

— Мы? — переспросила я, нахмурившись. — Вы сказали «мы»?

Позади нас вдруг раздался хохот Кайра.

— Мы, Тиана, — весело сказал он, подскакав ближе. — Ты сейчас одна среди драконов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19.

Тиана

— Что? — тихо переспросила я.

— Ну да, — Кайр широко улыбнулся и игриво поднял брови. — Генерал Ксарис, я, Тарион и Эдрис. Все. Каждый в своем роде особенный. Привыкай, воровочка.

Я начала быстро моргать, осмысливая услышанное.

— Не бойся, — подмигнул Кайр. — Мы почти ручные, особенно если покормить.

Я в изумлении перевела взгляд на Раэна. Он ничего не сказал. Только смотрел на меня долго и слишком серьезно. Наверное, опять рылся в моих мыслях и в чувствах?!

А в груди, словно отголосок того сна, дрогнуло что-то горячее и неведомое. И немного страшное.

— Говори за себя, — буркнул Эдрис.

Солнце уже ползло к горизонту, воздух был напоен запахом пыли, травы и дыма далеких деревень. Лошади шли ровно, и пока меня никто не отвлекал, я решила воспользоваться моментом.

— А вы все такие же, как драг Раэн? — осторожно спросила я, бросая взгляд на Тариона, который ехал по левую руку от меня.

— Еще чего, — хмыкнул он. — Сравнила тоже. Наш генерал – чистейшее пламя. А я – лед. Прямо до костей. Холодный, расчетливый и прекрасный, как снежная буря над перевалом.

Кайр тут же встрял в наш разговор с ехидцей в голосе:

— Прекрасный, говорит. Ты бы еще себя «жемчужиной ледников» назвал или «королем сосулек».

Я усмехнулась в кулак, а Тарион театрально закатил глаза и сделал вид, что страдает от нашей невоспитанности.

— А ты кто тогда, Кайр? — я повернулась к нему.

— Земля, девочка. Горы, камень, пыль, грязь под ногтями – все мое. Я стою крепко, как скала, — он похлопал себя по груди. — И так же легко могу снести стену. Или пару деревушек. Ну, если вежливо попросят.

— Не сомневаюсь, — я улыбнулась. — А Эдрис?

— Ветер, — отозвался сам Эдрис, не отрываясь от дороги. — Я – шепот в кронах, свист в ущельях. Легкий, незаметный и весьма, скажем так… неудержимый.

— А что тогда значит «огненный»? — поинтересовалась я, уже повернувшись к Раэну.

Я прекрасно понимала, что он, скорее всего, проигнорирует меня, как обычно. Он смотрел прямо перед собой, был суров и молчалив. Его профиль, будто выточенный из бронзы, не выдавал ни эмоций, ни желания вступать в разговор. Я уж было мысленно утвердилась в том, что он промолчит, как вдруг он глухо произнес:

— Огонь – это не только жар и пламя, Тиана. Это ярость. Это сила, которая сжигает врагов, страхи и прошлое. Это разрушение и очищение.

Я вся собралась, сильнее сжимая поводья. Даже лошади начали идти тише, словно прислушивались к словам генерала.

Кайр, как ни странно, не стал шутить, а просто грустно бросил:

— У огня тяжелый путь.

Мы ехали дальше, но внутри уже было не так спокойно. И не оттого, что рядом со мной находились огонь, ветер, лед и земля. А потому что, кажется, я начинала понимать, насколько все по-настоящему.

Наш путь прокладывался по пыльной дороге, а мое любопытство все никак не унималось.

— А у вас у всех есть истинные?

Плечи Раэна напряглись, а взгляд устремился на горизонт.

— Истинные? — первым отозвался Тарион. — Нет. Ни у кого из нас их нет. Не было и не будет.

— Почему?

Строгий голос Раэна разрезал воздух, как клинок, неожиданно вытащенный из ножен.

— Потому что мы служили при дворе Рианора I. Это была наша плата за клятву вечной преданности. Ни у кого из нас не могло быть истинной. Дракон не должен иметь слабости.

Я поймала его пронзительный взгляд.

— А что, истинная – это слабость?

На этот раз мне ответил Тарион, спокойно и почти задумчиво:

— Истинная – это не просто любимая. Для дракона она одна на все его существование. Единственная. Совершенство, которое боги лепили из света и дыхания стихий. Найти истинную – значит найти часть себя, которую ты даже не знал, что потерял.

— И потерять – значит потерять все, — добавил Кайр без своей привычной усмешки.

— Это не подарок, Тиана, — вступил Эдрис, поигрывая поводьями. — Это проклятье. Сладкое, смертельное, но яркое. С истинной драконы связаны не сердцем, а душой. И если она погибает…, — он покачал головой, — смерть наступает не сразу, сначала – безумие.

Мне стало не по себе, и одновременно в груди поселилось чувство жалости. Жалость к сильным и мощным драконам, которые были обделены настоящей любовью.

Я не знаю, зачем я в этот момент посмотрела на Раэна. Он ехал чуть впереди, только пальцы на поводьях были сжаты сильнее, чем нужно. И пламя в его глазах пряталось в глубине души под слоем стали, воли и одиночества.

— Эдрис, скачи вперед, присмотри поляну для привала, — отдал приказ генерал.

Эдрис тут же кивнул и помчался вперед, оставляя после себя клубы пыли.

Когда небо уже тронуло золото заката, а огоньки облаков напоминали языки пламени, мы остановились у подножия старого обветренного холма.

Тарион с Эдрисом возились с костром. Кайр, не теряя привычки, бормотал шутки, складывая седла в кучу. А я сидела чуть в стороне, уставшая, с ног до головы покрытая дорожной пылью, но почему-то не спешила ни есть, ни спать.

Я просто смотрела на него.

Раэн стоял один чуть в стороне, на краю оврага, опершись рукой о сухое дерево. Его силуэт отбрасывал длинную тень. Капюшон был сдвинут, волосы, темные как воронье крыло, тронуты вечерним светом. Он выглядел по-человечески усталым.

Другого момента поговорить об огне, который возник в моих ладонях, могло бы и не быть. Поэтому я тихонько встала с поваленного дерева и пошла к генералу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20.

Тиана

Я обернулась, Кайр, Тарион и Эдрис уже ушли проверять границы привала. Остались мы вдвоем с генералом.

Я взволнованно сглотнула и подошла ближе.

— Устали, драг Раэн? — спросила я тихо, остановившись рядом с мужчиной и глядя на раскинувшиеся луга.

— Нет, дорога оказалась спокойной, — отозвался он после паузы.

— А великие драконы не из плоти и крови, а из стали и огня.

На мгновение уголок его губ чуть дернулся. Не улыбка, нет. Тень улыбки.

— Ты начинаешь понимать.

Я прислонилась плечом к тому же дереву, с другой стороны ствола, чтобы не смотреть на генерала прямо. Но чувствовала, он следит за мной, каждой клеткой это чувствовала.

— Послушайте, — я сделала глубокий вдох, — когда мы говорили об истинных, вы сказали, что никто из вас не имел такой. Но ведь вы не обычные драконы. Вы же как-то жили до Морры, до ее черной магии. До того как стали «вечными».

Генерал молчал, только ветер играл с его длинными волосами.

— И все равно, — продолжила я, стараясь сохранять спокойствие. — Мне кажется, что вы многое потеряли или вам просто запрещали что-то чувствовать?

Раэн резко повернулся. Его глаза встретились с моими, и холодок прошелся по моей спине.

— Мы не позволяли себе чувствовать, Тиана. Это было не запрещено. Это было выбрано. Мы сами стали такими. Бессмертными. Непробиваемыми. Беспощадными.

— И что теперь? — прошептала я. — Императора нет, в преданности клясться некому. Вы снова чувствуете?

Генерал подошел ближе всего на шаг. Но достаточно, чтобы я ощутила жар от его присутствия.

— Это проблема, — сказал он тихо.

Мы стояли, почти не дыша. В его взгляде было все: и огонь, и запрет, и желание. И снова запрет.

— Драг Раэн, — еле слышно прошептала я, глядя на высокого мужчину снизу вверх.

— Что?

— Я должна вам кое-что рассказать.

У меня перехватило дыхание, но я все же собралась с силами. А его пронзительный взгляд все никак не отпускал меня.

— Перед тем, как ваши друзья спасли меня, — я выдохнула и подняла руки, демонстрируя ему свои раскрытые ладони, — у меня… у меня из ладоней вылетало пламя.

Он нахмурился.

— Пламя?

— Да, настоящее, — я заговорила торопливо, боясь, что он не поверит мне. — Оно появилось само собой, я не знаю как. Я… я тогда очень испугалась. Что это было? Это связано с вами?

Раэн медленно взял мои ладони, опустил на них взгляд и его глаза в темноте вспыхнули золотом.

О, нет! Опять дракон пробирался на первый план. Мне сиюминутно захотелось одернуть руки и завести их за спину, но я решила побороть свой страх.

Возможно, генерал в человеческом обличие намного для меня опаснее, чем самый настоящий дракон.

— Я думал, проклятие истинности не затронет мою магию, — произнес он почти шепотом. — Но, это значит…

Я нахмурилась, впиваясь растерянным взглядом в задумчивое лицо мужчины.

— Значит что?

Он выдохнул, едва заметно качнув головой:

— У истинной дракона пробуждается магия, подобная его стихии.

У меня аж рот приоткрылся от такого.

— То есть… вы хотите сказать, что теперь я могу…, — я посмотрела на свои руки и невольно усмехнулась: — Ого! Это даже звучит как-то круто.

Раэн ничего не ответил, и я вдруг поняла, что говорю слишком быстро. А потом осторожно вытянула свои ладошки из его теплых рук.

— Это, конечно, страшно, — продолжила я и натянуто улыбнулась. — Но, наверное, теперь мне придется обучиться владеть этим огнем. Иначе я так могу случайно что-нибудь спалить. Может, вы…

Но генерал резко меня оборвал:

— Не придется.

— Что?

— Не придется обучаться, — повторил он холодно. — После снятия проклятия ты потеряешь мою магию.

Слова ударили сильнее, чем я ожидала. Я шагнула назад, чувствуя, как в груди растет обида.

— Потеряю? Вы так говорите, как будто это уже решено.

— Это решено, Тиана, — в его голосе не было ни тени сомнения. — Мы должны уничтожить амулет, разорвать связь. Ты получишь свободу, и все вернется на свои места.

— На свои места, — повторила я, чувствуя, как во мне закипает злость. — То есть я перестану быть проблемой, бременем, слабым звеном, которое тянет вас вниз.

— Это не так, — Раэн шагнул ко мне, но я отступила.

— А как? — я вскинула подбородок. — Вы говорите так, будто я – случайность. Ошибка, от которой вы хотите избавиться как можно скорее!

Я сама хотела раз и навсегда уничтожить амулет, разорвать истинность с легендарным и могучим генералом Ксарисом. Но его слова почему-то больно вонзились в меня.

— Я поняла, — выдохнула я и гордо вскинула подбородок. — Спасибо, драг Раэн, за откровенность.

Я резко развернулась и ушла прочь от оврага, чувствуя, как за спиной горит его взгляд. И горят глаза – мои собственные. От злости. От обиды. И от чего-то еще, что я боялась назвать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21.

Тиана

Ночь была слишком тихой, даже ветер затаился. Я сидела у костра, обхватив колени руками, и следила, как языки пламени пожирают сухие ветки. Сон упорно не приходил, мысли роились, как мошкара в летний вечер, и отгонять их было бесполезно.

Шорох шагов заставил меня поднять голову. Из темноты вышел Эдрис, в руках он держал пучок свежесорванных трав, тонкий аромат которых сразу перебил запах дыма.

— Нашел зверобой, чабрец и еще кое-что от головной боли, — коротко сказал он. — Утром заварю, и будет добротный напиток.

Я кивнула, все еще чувствуя в себе ту же тревогу, что и час назад.

— Иди отдыхай, — продолжил Эдрис, присаживаясь на противоположный конец бревна. — Сейчас моя очередь сторожить.

— Все равно не усну, — честно ответила я.

Он только усмехнулся, но промолчал.

Вскоре в темноте послышались еще шаги. На этот раз к нам подошел Тарион. Как всегда тихо, будто и не человек вовсе, а тень. Он опустился на землю напротив, разглядывая нас поверх пламени.

— Не спится? — спросил он, но в его голосе не было удивления.

— Нет, — я пожала плечами.

Тарион провел ладонью по своим длинным светлым волосам и чуть усмехнулся краем губ.

— Мне кажется, никто из нас не спит, — сказал он негромко. — Все на страже.

Я оглянулась. Кайр лежал, отвернувшись, но его плечи были напряжены, будто он только притворяется. Лежанка Раэна была пуста и даже не примята.

Я снова посмотрела на огонь, чувствуя, как эта тишина вокруг становится густой, словно липкая паутина, в которую мы все уже попали.

— А что, генерал Ксарис всегда был таким мрачным? — спросила я, поставив локти на согнутые колени и подперев руками лицо.

Тарион удивленно приподнял бровь.

— А как ты думаешь?

— Думаю, — протянула я, — что он иногда только пытается выглядеть мрачнее, чем есть на самом деле.

— Возможно, — Тарион пожал плечами. — Но его место при императоре требовало должных навыков. Здесь и слово не так скажешь, и уже кто-то труп.

Я тихо присвистнула и слегка потянулась.

— Не веселая должность.

Тарион кивнул, задумчиво поводя пальцами по шву на сапоге.

— Он всегда был хорош в том, чтобы держать себя в руках.

В этот момент к нам бесшумно подошел Кайр и уселся на траву.

— И что вы тут с таким интересом обсуждаете? — весело хмыкнул он.

— Мы обсуждаем твоего драгоценного генерала, — недовольно пробурчала я, а в этот момент по щеке что-то скользнуло, щекоча кожу.

Я вздрогнула и быстро отмахнулась.

— Что? — тут же насторожился Кайр.

— Муха какая-то, — пробормотала я, но не успела договорить, как что-то уже запуталось в моих волосах.

Я аккуратно пригладила свои волосы, желая отогнать от себя назойливую муху.

Драконы переглянулись, и у всех троих на губах появилась одинаковая тень улыбки.

— Что? — спросила я, чуть раздраженно.

— Ничего, — протянул Кайр, едва сдерживая смешок. — Просто забавно.

— Что именно? — я подозрительно сощурилась.

Тарион усмехнулся.

— Ты бы удивилась, если бы знала, какая «муха» к тебе пристала.

Эдрис только криво ухмыльнулся, явно не собираясь объяснять.

— Вы что-то знаете, — я прищурилась еще сильнее, бросила на каждого подозрительный взгляд.

— Может быть, — Кайр подмигнул. — А может, и нет.

Я в сердцах отмахнулась, решив, что они просто дразнятся. Но их переглядывания не давали мне покоя.

— Ладно, хватит уже загадок, — я скрестила руки на груди и уставилась на Тариона. — Что это за муха такая особенная?

Тарион чуть покачал головой, словно решая, стоит ли мне знать. Потом выдохнул и, подкинув в костер сухую ветку, начал говорить низким и размеренным голосом:

— Это не муха, Тиана. Это Магдар.

— Что?

— Каждый дракон носит на правой лопатке магический знак, — продолжил он, не отрывая взгляда от огня. — Мы зовем его Магдар. Это не просто татуировка, это живая печать рода. Цвет Магдара всегда совпадает с цветом чешуи дракона. У меня он – серебристый, у Кайра – бурый, у Эдриса – теплый зеленый, как мох на солнце.

— И что, он…этот ваш Магдар… он живой? — я слегка подалась вперед.

— Иногда, — спокойно произнес Тарион. — Магдар может ожить и принять облик маленького дракончика. Только дракон способен его увидеть во всей красе, для остальных он обычное смазанное пятно, тень на воздухе. Но если человек внимателен, он почувствует его присутствие.

— Ого!!! — выдохнула я, представляя миниатюрного белого дракона, летающего где-то рядом. — Так это…

— Так это Магдар Кайра к тебе пристает, — сдержанно закончил за меня Тарион. — Похоже, он к тебе привязался.

— Что? — я уставилась на Кайра, который, не смущаясь, довольно ухмыльнулся.

— Не я, а мой Магдар, — сказал он с самым наглым видом. — Но в чем-то он у меня умный.

— Умный?! — возмутилась я, но почему-то щеки начали краснеть.

— Ага.

— Значит, у драг Раэна тоже есть такой Магдар?

И тут мужчины загадочно переглянулись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22.

Тиана

— Это не наше дело, — буркнул Эдрис, строго глядя на друзей.

— А что тут такого? — тихо возмутился Кайр.

— Это дело Раэна, — подключился Тарион. — Если он захочет, он сам все расскажет Тиане.

Эдрис встал и направился в сторону леса, Тарион резко зыркнул на Кайра, видимо, мысленно приказывая ему держать рот на замке. А потом тоже удалился.

Я жалобно посмотрела на Кайра. Я видела, как ему хочется поболтать со мной еще, как ему не терпится рассказать о драконах и их Магдарах больше.

Но мужчина медленно поднялся, и тогда я прибегнула к своей женской хитрости. Я успела поймать его за руку, посмотрела на него снизу вверх и кокетливо улыбнулась.

— Я никому не скажу, — только лишь губами пошевелила я.

Кайр на мгновение замер, осматривая мое жалобное лицо сверху. Его зеленые глаза хаотично бегали, внутри себя он принимал решение: отказать или сдаться. Я же попыталась немного направить его в нужное русло, слегка сжав его теплую ладонь.

Мужчина тяжело выдохнул и сел рядом со мной так близко, что наши тела соприкоснулись.

— Я слышал, как ты спросила: всегда ли генерал был таким мрачным?

Кайр настороженно обернулся, а потом перешел на шепот.

— И?

Я еще сильнее наклонилась к Кайру, он повернул голову ко мне и уткнулся подбородком в свое крепкое плечо. Меня не волновало, что он находится так близко, меня волновал его рассказ.

— Понимаешь, малышка, — тихо-тихо начал Кайр, — как бы тебе объяснить.

Он отвел глаза в сторону и прищурился. Я обернулась, но во тьме никого не рассмотрела. Только тонкий ветерок коснулся моего лица. Кажется, мимо меня сейчас пролетел его Магдар.

— Раэн лишился кое-чего… что делает его настоящим драконом.

Я приоктрыла рот и вцепилась взглядом в зелень глаз мужчины. Кайр тихо засмеялся.

— Ахахах, ты не о том подумала, развратная воровочка.

— Ни о чем я не подумала, — возмущенно взвизгнула я, но тут же притихла.

— Сразу после совершеннолетия каждый дракон получает своего Магдара. В нашем мире есть редкие рунические заклинатели, их называют Магдариусами. Они могут зачаровывать предметы, орудие, броню. Именно они и наносили магический знак на лопатку мужчины. Они заговаривали чернила, вдыхая в них жизнь. Но обретать физическую форму Магдар может только за счет крови дракона. Был случай, когда простой смертный и продажный Магдариус попытались подделать кровь и нанесли магический знак. Так Магдар не признал хозяина и убил его. Иссушил бедолагу до самых костей.

Я резко вздохнула.

— Когда еще был жив Император, мы с Валисом были на пиру по случаю заключения выгодной сделки. Старик тогда знатно перебрал и рассказал мне, что истинная дракона тоже может видеть Магдара. Сначала только очертания, а когда связь между истинными крепнет, женщина видит Магдара четче.

— Но я же вижу твоего, — я нахмурила брови в непонимании.

— Нет. Это совсем другое. Ты видишь лишь размытое пятно. И то, если хорошенько присмотришься. Возможно то, что ты истинная Раэна, дает тебе возможность видеть и наших Магдаров. Но его ты бы увидела сразу с более понятными очертаниями. Тебе бы и приглядываться не пришлось.

— Увидела бы? Что это значит, Кайр?!

— Это значит, — позади нас раздался громовой голос, у меня по спине мгновенно пополз холодок, — что Кайр слишком много болтает.

Я даже побоялась обернуться, а Кайр резко вскочил с бревна и молча направился к лежанкам.

Всем свои телом я чувствовала его приближение. Опустив голову вниз и впиваясь взволнованным взглядом в землю, я прислушивалась к каждому хрусту. И вот идеально начищенные сапоги генерала встали передо мной.

Я робко подняла глаза. Руки Раэна были сложены на груди, а темные волосы едва шевелились от ночного ветра.

— Я, — я сглотнула, решив, что глупо сейчас отмалчиваться, — просто хотела узнать. Кайр сказал, что у каждого дракона есть Магдар.

— У каждого, — коротко бросил он и присел рядом. — Кроме меня.

Я нахмурилась, но в его голосе не было жалости к себе. Только ровное, почти безжизненное утверждение.

— Почему? — спросила я тихо.

Раэн на миг отвел взгляд в сторону костра, и огонь подсветил его резкий профиль.

— Морра выжгла его. Я остался без хранителя.

Я даже не сразу поняла смысл этих слов.

— Но… разве Магдар… он же часть тебя?

— Была, — горько усмехнулся генерал. — Магдар – не просто метка, он всегда рядом. Видит то, что не видишь ты, чует опасность раньше тебя. Иногда говорит, даже когда ты молчишь. Он твой первый друг и твой последний защитник. И Морра забрала его.

Я невольно представила, каково это проснуться и понять, что рядом больше нет этой теплой тени. Что тишина в душе теперь навсегда.

— Это больно? — вырвалось у меня.

— Было, — ответил Раэн после паузы. — А потом перестаешь чувствовать.

Потом, не глядя на меня, он стянул через голову свою рубаху и медленно повернулся ко мне спиной.

Я замерла. На правой лопатке, там, где должен был сиять его магический знак, темнел неровный ожог – уродливый, грубый, словно кто-то выжег кусок живого мяса раскаленным клинком. Кожа вокруг поблескивала от шрама, а в центре было пусто.

— Это, — я сглотнула, чувствуя, как слезы начинали меня душить. — Это бесчеловечно!

Он тихо выдохнул и только тогда посмотрел на меня через плечо.

— Мир, Тиана, никогда не был человечным. И к драконам он еще более жесток.

Я вдруг поняла, что хочу сказать что-то: утешить, найти слова, но их не было. Лишь глупое, горячее желание коснуться его спины, закрыть ладонью этот ожог, как будто так я смогу вернуть утраченное.

— Запомни, — добавил он, натягивая рубаху, — то, что выжжено, уже не вернуть. Но можно научиться жить так, будто оно все еще с тобой.

В его глазах не было жалости к себе, и именно это почти довело меня до слез. Почти. Потому что в следующую секунду он развернулся и холодно бросил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спать, Тиана. Утром в путь.

Я как сидела, так и продолжала сидеть на бревне. Мое тело отказывалось нести меня к лежанке.

Раэн удивленно посмотрел на меня, а потом нахмурил свои широкие черные брови.

— Ложись. Я не стану повторять.

Я медленно поднялась с бревна, только его переступила, как услышала шепот:

— И перестань выведывать все у Кайра. Милая улыбка и теплое прикосновение, конечно, опасное женское оружие. Но в следующий раз спроси у меня напрямую.

И все-то он видит!

Я даже не обернулась, спешно зашагала вперед.

Может вы, генерал Ксарис, хотели, чтобы я так же улыбнулась вам и так же коснулась вашей руки?

Глава 23.

Тиана

— Что-то ты не весел, Кайр, — с насмешкой протянул Тарион, когда мы подъехали к высоким воротам. — Весь день почти молчишь. Неужто получил нагоняй от нашего Генерала?

Кайр лишь фыркнул, отмахиваясь от издевок друга, как от надоедливой мошкары.

— Придумай что-нибудь посмешнее, Тарион.

Мы спешились у самых створок. Я натянула капюшон пониже, так, чтобы тень полностью скрывала лицо. Каменные ворота, украшенные барельефами с крылатыми зверями и спиралями рун, возвышались надо мной, как вход в другой мир. Сквозь узкую щель створок вырывался запах дыма, чего-то пряного и гулкого жужжания голосов горожан.

Раэн шел впереди, уверенно ведя под уздцы своего вороного жеребца, и ни на миг не оглядывался. Он двигался так, словно Ларген был ему домом, словно каждая улочка, каждая башня здесь принадлежала ему.

За воротами нас встретила улица, вымощенная серым булыжником, отполированным тысячами ног и копыт. По обе стороны громоздились дома в два, а то и в три этажа: узкие фасады, покатые крыши с черепицей, вывески на цепях, тихо покачивающиеся от ветра. В окнах тлели лампы, и мягкий янтарный свет вырывался на мостовую, ложась золотыми пятнами на камень.

Где-то дальше слышался смех, звон кружек и уличные музыканты, перебирающие струны в ритме старинной походной баллады. Я машинально сжала поводья, чувствуя, как сотни незнакомых взглядов скользят по нашему отряду.

— Держись ближе, — негромко бросил Раэн через плечо, даже не оборачиваясь.

И я, не споря, шагнула вперед, стараясь идти в тени его фигуры.

Мы направились в самую гущу вечерней суеты. Торговые ряды взрывались цветом и запахами: горы ярких фруктов, переливающиеся шелковые ткани, клетки с мелкими певчими птахами, что щебетали так звонко, что заглушали крики зазывал. У костров в медных котлах булькало мясо в пряном соусе, и аромат перца щекотал нос, мешаясь с дымом.

Я натянула капюшон еще сильнее. Ларген был мне чужим, но сама мысль, что здесь может оказаться кто-то из моего прошлого, заставляла сердце биться чаще. Слишком много лиц в толпе. Слишком много глаз, скользящих по мне, как клинки.

Один раз я даже вздрогнула, заметив мужчину в темном плаще, что стоял в стороне и явно не торговал и не покупал. Он просто смотрел. Не на нас в целом, а на меня. Я резко отвернулась, пряча лицо.

— Что-то не так? — тихо спросил Тарион, заметив мое движение.

— Показалось, — соврала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Толпа сжималась вокруг нас, шумела, смеялась, спорила. Но сквозь этот гомон я уловила еще один странный момент: два худых подростка в одинаковых серых куртках шли за нами уже от третьего прилавка. Делали вид, что интересуются товаром, но каждый раз, когда мы останавливались, замирали и они.

Я оглянулась на Раэна. Он шагал все так же уверенно, но я видела, как чуть напряглись его плечи. Он тоже их заметил.

— Держи шаг, Тиана, — негромко приказал он, и от этого тона внутри похолодело.

Мы свернули в более узкий переулок, где запах пряностей сменился запахом сырости и мокрого камня. Шум рынка остался позади, а я никак не могла избавиться от ощущения, что нас ведут в ловушку.

Постоялый двор назывался «Три фонаря» - старое каменное здание с обшарпанными ставнями и дверью, над которой раскачивалась вывеска с выцветшим золотым светильником. У порога копошились куры, а откуда-то сбоку доносился запах тушеного мяса и свежей выпечки, от которого желудок предательски сжался.

— Здесь останетесь, — коротко бросил Раэн друзьям, скинув поводья коня Кайру. — Мы с Тианой возьмем комнаты. Не надо светиться всей толпой.

Я шагнула за генералом внутрь, и меня сразу окутало тепло и густой аромат глинтвейна.

За стойкой стоял толстый, как бочка, мужичок в выцветшей рубахе и кожаном переднике. Его глаза моментально засияли, когда он увидел нас.

— О-о-о! — растянул он, наклоняясь вперед и кладя локти на стойку. — Молодожены, что ли?

Я чуть не поперхнулась воздухом. Раэн даже не дрогнул, просто смерил трактирщика взглядом, от которого мне самой захотелось сделать шаг назад. Но тот, похоже, был закален в битвах за кошельки постояльцев и только радостно заулыбался.

— Для молодой пары у меня особое предложение! Самая верхняя комната – за полцены! Никто вас не побеспокоит! И, если пожелаете, могу к вечеру усыпать ее лепестками роз. Романтика, у-у-у!

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но меня опередил Раэн.

— Без лепестков, — сказал он хрипло, но так, что трактирщик сразу выпрямился. — И две комнаты, а не одну.

— А-а-а-а, — мужичок заморгал, но потом снова заулыбался. — Как скажете, господин. Но жаль, жаль! Такая красивая пара…

Хозяин двора разочарованно цокнул языком, но все же протянул нам ключи, когда Раэн выложи на стойку монеты. Мой взгляд мгновенно приковался к ним. Я таких и не видела. Истинное золото с чеканкой, которая мне была совсем незнакома. Герб Эллариона?

О, так это те самые монеты, которыми расплачивались еще во времена Императора!

Мужичок резко смахнул монеты к себе в ладонь и зажал их пухлыми пальцами. Его хмурый взгляд смерил меня с головы до ног.

Я мило улыбнулась, чтобы не вызывать лишних вопросов, а Раэн уже развернулся к выходу, явно не желая больше болтать.

Во дворе лошади фыркали и перебирали копытами, чуя запах овса. Кайр, увидев меня с ключом в руке, поднял бровь:

— Ну что, семейное гнездышко выбрали?

— Две комнаты, — парировала я, закидывая сумку на плечо. — Не все в этом мире крутится вокруг ваших фантазий.

Тарион усмехнулся, подтягивая подпругу на своем гнедом:

— Конечно-конечно. А то еще кто подумает, что наш генерал способен на человеческие слабости.

Раэн проигнорировал подкол, но я заметила, как уголок его рта все же дрогнул.

Мы отвели коней в крытую конюшню, где старый конюх уже готовил свежую подстилку. Лошади довольно зашевелили ушами, а я, погладив свою по шее, подумала, что после сегодняшнего дня сон точно будет крепким. Если, конечно, никто не решит снова обсуждать «лепестки роз».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поднявшись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице, я открыла дверь своей комнаты и застыла на пороге. Внутри стоял густой, чернильный дым, который словно дышал, извиваясь по углам.

Сердце бешено заколотилось, и я сразу поняла: это не просто тьма.

— А-а-а-а-а-а-а! — истошно заорала я, бросив сумку на пол.

Глава 24.

Тиана

Тени начали складываться в человеческие силуэты, а потом стали причудливо растекаться по стенам, шепча на языке, которого я не понимала, но ощущала каждое слово как укол.

Мой очередной крик застрял где-то между горлом и грудью.

— Тиана! — за спиной послышался драконий рык.

Огромная тень на самой дальней стене вдруг сжалась, как будто собиралась прыгнуть на меня, и следующий мой крик все же вырвался наружу.

Меня рывком дернули назад, словно котенка за шкирку. Я сразу же почувствовала за плечами горячую и крепкую ладонь.

— Раэн! — выдохнула я, захлебываясь собственным страхом.

— Эдрис! — его голос прогремел так, что стены постоялого двора задрожали. — Сюда!

Тьма в комнате заворочалась, зашипела, и от этого звука мороз пробежал по коже. Казалось, что сами стены изнутри покрываются трещинами.

В ту же секунду в комнату ворвался Эдрис, с его рук сорвался поток ветра. Не просто легкий сквозняк, а хищный вихрь. Он ворвался в комнату и закрутился в бешеном танце, разрывая тени в клочья. Те шипели, сопротивлялись, цеплялись за пол, за потолок, пытаясь удержаться, но ураган сметал их прочь.

— Назад! — Эдрис крикнул мне, а я уже и так вжималась в грудь Раэна, чувствуя, как он держит меня одной рукой, словно я ничего не весила.

В коридоре загрохотали тяжелые шаги, и вот уже Кайр влетел в дверной проем. Его кулак ударил в каменный пол, и по полу разошлась рябь, будто земля ожила и вздрогнула. По трещинам в плитах вырвались остроконечные каменные шипы, вонзаясь прямо в расплывающиеся тени. Те запищали так, что у меня заложило уши.

Все вокруг превратилось в хаос: ветер Эдриса свистел и ломал мебель, камни Кайра прорывались из-под земли, а Раэн, осторожно завел меня за свою широкую спину и стал моей несокрушимой стеной.

Тени отступали, но не исчезали окончательно. Они будто выжидали, шепча из углов, из-под потолка, из трещин в полу. И каждый их шепот пробирал меня до костей.

— Это Морра, — прохрипела я. — Это ее тени!

— Я знаю, — бросил Раэн через плечо.

Казалось, чем сильнее теней пытались разорвать, тем ожесточеннее они сгущались в углах. Я задыхалась от липкого ужаса. В груди холодом осело одно-единственное понимание: они пришли за мной.

И тут по коридору прокатился новый звонкий звук, как удар меча о лед. Я обернулась и увидела Тариона. Его голубые глаза сияли, а на пальцах искрилась белесая дымка, похожая на изморозь.

— В сторону! — рявкнул он, и я, прижатая к Раэну, послушно вжалась еще сильнее в спину генерала.

Тарион вскинул руки, и по воздуху пронеслась ледяная волна. Она разлилась по стенам и потолку, обволакивая тени. Шипящий мрак завыл так, будто его жарили заживо, и начал обмерзать, превращаясь в хрупкие, колеблющиеся куски черноты.

Кайр со смехом ударил в ладоши, и каменные шипы взметнулись выше, пронзая замороженные сгустки. Они лопались, как тонкое стекло, и рассыпались искрами черного дыма.

Но их было слишком много. Из углов вновь выползали новые щупальца тьмы, тянулись к потолку, к дверям, к нам. Я вскрикнула, когда одно из них попыталось обвиться вокруг моей ноги. Раэн в ту же секунду оттолкнул меня в другую сторону и сам шагнул навстречу тьме.

Он медленно поднял ладони, и по его телу пробежал жар. Я чувствовала его даже на расстоянии, будто в комнате вдруг стало невозможно дышать. В следующее мгновение из его рук сорвался огонь. Не просто пламя, а буря, живая и яростная, как сама душа дракона.

Огонь ринулся по комнате, обволакивая стены и пол, пожирая каждую тень. Тьма шипела, сопротивлялась, пыталась втянуться обратно в щели, но пламя было сильнее. Оно рвало тени на куски и обращало их в дымный пепел, пока от них не осталось ничего.

Я зажмурилась от яркого света и только слышала треск горящей древесины и визг умирающих созданий Морры. Когда все стихло, я открыла глаза.

В комнате стоял запах гари. Стены были покрыты копотью, часть мебели сгорела дотла. А в центре, среди пепла и дыма, стоял Раэн. Его плечи тяжело поднимались и опускались, но взгляд был холодным и уверенным.

— Теперь они знают, что я жив, — тихо сказал он, оборачиваясь ко мне. — И что ты со мной. Больше они не остановятся.

Раэн тяжело дышал, огонь все еще плясал в его глазах, но постепенно гас. Я стояла, не в силах двинуться, чувствуя, как по моим щекам бегут горячие слезы.

И вдруг в воздухе что-то дрогнуло. Я подняла взгляд на стену напротив. На копоти, оставшейся после огня, медленно проступал знак. Черная вязь, похожая на перекрученные когти и змеиные тела, выжигала себя прямо на камне.

— Что это? — прошептала я испуганно.

Тарион выругался сквозь зубы. Эдрис шагнул ближе, ветер его магии попытался развеять дым, но знак не исчезал. Он сиял мрачным, угольно-черным светом, будто глумился над всеми стараниями драконов.

— Метка Морры, — глухо сказал Кайр без усмешки. — Она оставила тебе свое приветствие.

Символ пульсировал, словно живой. Я прижала руки к груди и отшатнулась.

— Она уже в курсе, — яростно процедил Раэн.

В комнате повисла тишина. Символ Морры тем временем затих и будто растворился в камне, оставив на его месте лишь мрачный и закопченный след.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25.

Тиана

Я все еще тяжело дышала, сердце бешено колотилось, когда в коридоре раздался топот. Я вздрогнула, но оказалось, что это не новые враги, а два подростка – те самые мальчишки, что шныряли за нами на рынке.

Раэн шагнул к ним первым. Его движения были быстрыми, как удар кнута: он схватил обоих за шкирки и приподнял их так, что ноги подростков задергались в воздухе.

— Вы служите Морре? — рыкнул он так, что стены вновь содрогнулись.

— Н-нет! — воскликнул один, глаза его метались от страха. — Генерал Ксарис, нас послал драг Валис!

Я ахнула. Валис?

Раэн нахмурился, его глаза пылали подозрением.

— Валис?

— Да! — перебил второй и сразу же испуганно закивал. — Утром мы получили от него весточку. Здесь небезопасно, оставаться вам тут нельзя. Мы… мы поможем вам.

Генерал бросил мальчишек на пол, и они тут же рухнули на колени, низко склоняя головы. Раэн недоверчиво прищурился, но кивнул:

— Ведите.

Проходя мимо побледневшего хозяина постоялого двора, генерал бросил на стойку пару золотых монет.

— Этого хватит на ремонт.

А потом к мужичку подошел Эдрис и что-то прошептал ему, отчего глаза хозяина стали еще шире и он быстро закивал.

И вот мы всей толпой двинулись за подростками, петляя по узким улочкам Ларгена. Ночь дышала сыростью и тревогой. Каменные дома стояли плечом к плечу, будто шептались друг с другом о чем-то мрачном.

Наконец мальчишки остановились перед низкой дверью, скрытой в тени старого и сломленного временем здания. Доски ее были перекошены, петли проржавели, и я готова была поклясться – этот дом держался на честном слове.

Они постучали особым ритмом, и дверь медленно приоткрылась, неприятно скрипнув на всю округу.

Перед нами появилась женщина. Или, вернее, сама древность во плоти.

Ее лицо было испещрено морщинами, кожа тонкая и сухая, а глаза – молочно-белые, словно она ослепла давным-давно. Но в этих глазах светился странный огонь, такой, от которого хотелось одновременно поклониться и отшатнуться. На ее плечах висел старый плащ из лоскутков, казалось, сотканный из самих лет. Длинные седые волосы были заплетены в косы, тонкие, как паутина.

Она оперлась на посох, что больше напоминал корягу, вырванную с корнями из земли. На его верхушке висели засохшие травы и мелкие косточки, и они тихо позвякивали при каждом ее движении.

Старушка скользнула взглядом по каждому из нас, и мне показалось, что ее мертвые на вид глаза видят больше, чем любые живые.

— Ну вот, — хрипло произнесла она, — пришли. Наконец-то.

Меня передернуло, словно она знала не только о нашем прибытии, но и обо мне лично.

— Вы драгис Омрэль? — прищурившись, спросил Раэн. — Валис рассказывал, что в Ларгене живет его давняя знакомая и сильная знахарка.

— Сильная знахарка, — усмехнулась старушка. — Уже я не столь сильна.

Незнакомка усадила нас за тяжелый и скрипучий стол. Сбоку трещал огонь в камине, на полках висели пучки трав, сушеные корни и какие-то странные фигурки из соломы. Запах в доме был горький, травяной, но в нем скрывалось что-то успокаивающее.

— Старый плут, — хрипло усмехнулась она, накладывая в общую миску густое рагу, — знал, что вам понадобится поддержка. Всегда на шаг впереди.

Я села рядом с Раэном, и он, сам того не замечая, наложил мне еду в миску. Я удивилась, но ничего не сказала, только опустила глаза и улыбнулась уголком губ.

В ответ, когда он отвлекся на разговор, я тихонько отломила кусок хлеба и хотела положить к нему на тарелку. Ненавязчиво, будто это само собой. Он даже не заметил, просто машинально перехватил кусок, но его пальцы на мгновение задержались на моих.

Мы сидели рядом, плечом к плечу, словно так и должно было быть.

— Утром тронетесь дальше, — проскрипела старуха, разминая в пальцах какие-то сухие ветки. — Но ночь проведете здесь.

Я, не удержавшись, наклонилась ближе:

— Простите, а что вы делаете?

Ее пальцы сложились в замысловатый узор, сухие суставы похрустывали. В воздухе начали вспыхивать тусклые искорки, складываясь в невидимую сеть.

— Ставлю магическую защиту, — отрезала она и медленно выдохнула. — Сил хватит скрыться от черной ведьмы на эту ночь. Так что будь спокойна, девочка.

Я кивнула, хотя спокойнее не стало. Раэн повернулся ко мне, и на его лице мелькнуло то, что я редко видела: мягкость.

Он не сказал ни слова, просто придвинул ко мне миску ближе, потому что я зазевалась и перестала есть. Я, не думая, взяла с подноса кусочек сыра и положила к нему на тарелку. Наши движения были зеркальные, такие домашние, что сердце предательски дрогнуло.

И я поняла: генерал заметил, что я подкармливаю его.

— Вы должны спешить, — старуха откинулась на спинку старого скрипучего кресла, ее тонкие седые косички разметались по плечам, а пальцы продолжали сплетать невидимую вязь. — Морра насылает тьму. Уже не только тени, но и люди ей служат.

Тарион, подперев щеку кулаком, нахмурился:

— Ты говоришь загадками, старуха. Куда нам спешить?

— К месту, где земля сама хранит силу против ведьмы, — ответила она, будто это было само собой разумеющимся. — К Серым горам. Там, где древние руны вросли в скалы, там вы найдете не оружие, а опору.

— Руны? — переспросил Эдрис, и в его глазах мелькнул интерес.

Я хотела спросить тоже, но в этот момент рука Раэна чуть заметно скользнула к краю стола, он будто случайно коснулся моей руки. Может, он хотел взять кружку, а может, и нет. Но я ощутила легкий жар, что пробежал по коже, и так и не смогла больше сосредоточиться на словах старухи.

— Дорога не будет легкой, — ее голос снова отвлек меня, — ведьма почувствует, куда вы двигаетесь, но других путей нет.

Кайр шумно вздохнул, откинувшись на спинку стула:

— Великолепно. Опять идем туда, куда сама смерть нас зовет.

Когда мужчины вышли во двор, чтобы обсудить планы, в комнате осталась тишина. Я поднялась, чтобы помочь старухе, она поднимала тяжелую корзину с сухими травами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Давайте я, — я перехватила у нее груз, и аромат горечи полыни и сладости зверобоя защекотал нос.

— Благодарю, дитя, — улыбнулась она беззубым ртом, но глаза ее сверкнули яснее, чем у многих молодых.

Она развела руки, вынимая из корзины пучки трав, и принялась развешивать их над очагом.

Я стояла рядом, наблюдая, как ее пальцы ловко плетут узоры. И подумала о том, что больше не боюсь огня. Он уже не казался мне таким разрушительным и болезненным.

— Огонь всегда чужой, пока не примешь его и не сделаешь своим, — неожиданно произнесла она.

Я стиснула пальцы, чувствуя, как в груди снова шевельнулся тот самый жар.

Откуда она узнала?

— Но зачем мне его принимать? Скоро все закончится. Мы с генералом Ксарисом разорвем истинную связь, и я стану свободна от его силы.

Старуха на миг замерла, потом повернулась ко мне, шоркая ногами.

— Ах, дитя, истинная никогда не бывает «свободна». Связь – это не цепь и не ярмо. Это зеркало. То, что ты видишь в себе сейчас, лишь отражение того, что скрыто глубже.

Я нахмурилась.

— Вы хотите сказать, что этот огонь – мой?

— Хочешь верь, а хочешь нет. Но запомни: нельзя отмахнуться от того, что уже проснулось. Даже если мужчина и женщина решат разорвать связь, истина не исчезнет. Она лишь ждет, когда ее признают.

Сердце сжалось. Я резко отвернулась, делая вид, что пытаюсь поправить травы.

— Нет. Я не хочу, чтобы он был моим. Я не справлюсь.

— Никто и никогда не справляется с истиной сразу, — тихо произнесла старуха. — Но поверь, дитя: страшнее всего не пламя. Страшнее всего бежать от него.

Глава 26.

Тиана

Как только лучи солнца озарили город, мы все собрались в неприметном переулке.

Раэн достал из внутреннего кармана плаща небольшую металлическую пластину. На вид она была простой и тусклой, с выцарапанными рунами, но воздух вокруг сразу задрожал.

— Это один из артефактов Валиса, — тихо сказал он, проводя пальцем по резьбе. — Нам нельзя двигаться открыто. Слишком быстро станем добычей для Морры.

— А куда он нас перенесет? — я прикусила губу, чувствуя, как тревожно зашевелилось что-то внутри.

— В ближайший безопасный узел. Не дальше, чем на несколько переходов, — голос генерала оставался ровным. — Прямо в цель мы попасть не сможем.

Он шагнул ближе, поймал мой взгляд и резко приказал:

— Встань рядом. Все вместе. Держитесь.

Я ощутила, как сильная ладонь Раэна сомкнулась на моем запястье. Мужчины окружили нас кольцом, и я успела вдохнуть запах сырости, когда под ногами вдруг все дрогнуло. Земля ушла из-под подошв. По вискам ударило, в груди вспыхнуло жаром, будто меня вырвали из самого сердца мира и кинули в пустоту.

Я закричала, но голоса своего не услышала. А потом ноги резко коснулись твердой земли. Воздух пахнẏл свежим сеном, где-то рядом громко закудахтала курица.

Мои ноги вмиг подкосились, перед глазами все плыло, но меня сразу же подхватили сильные руки Раэна.

— Осторожно. Сначала всегда сложно сориентироваться.

Я крепко прижалась к мощной груди генерала, а пальцами впилась в его твердые кожаные наручи. Голова жутко кружилась и я пожалела о том, что утром позволила себе съесть аж два куска отварного мяса. Кажется, второй был лишним.

Приложив дрожащую ладонь к губам, я услышала горячий шепот над ухом:

— Дыши, Тиана. Глубокий вдох и выдох. Умница, и еще раз.

Когда меня чуть отпустило, я открыла глаза и увидела низенькие крыши, беленые глиной стены, узкие улочки. Обычная деревня. Простая и бедная.

А я все еще прижималась к груди Раэна, его ладони прикасались к моей спине.

— Деревня Ларенна, — пробормотал Тарион, поправляя меч у пояса. — Даже не думал, что мы сюда когда-нибудь попадем.

Я застыла. Название кольнуло знакомым холодком. Ларенна находилась недалеко от моего родного города. Там, где я жила с воровским братством и где слишком многие могли помнить мое имя.

Я судорожно накинула капюшон на голову, прижала ладони к щекам. Сердце билось, как пойманная птица.

Раэн уверенно шагал вперед, словно знал здесь каждый камень. Мужчины молча следовали за ним. Только я не могла отвести взгляда от узкой улочки, ведущей к рынку. Я помнила такие же, только немного дальше. В памяти вспыхнули обрывки: смех воровской шайки, запах печеных яблок, звон монет, которые мы крали у пьяных торговцев.

Я сглотнула и, стараясь не отставать, шагнула следом.

Мы вышли на главную улицу деревни. Люди в серых льняных рубахах провожали нас взглядами, кто-то останавливался с ведрами, кто-то прикрывал ладонью глаза, пытаясь разглядеть чужаков сквозь солнце. Я втянула голову, надеясь раствориться в тени генерала.

Раэн первым подошел к покосившемуся дому с низкой резной дверью. На лавке у входа сидел сухонький старик в поношенном кафтане.

— Добрый день, уважаемый, — вежливо произнес генерал. — А где нам найти дом старосты?

— Хех, — усмехнулся старик и поднял на нас глаза, — уже нашли. Чем могу помочь?

И вдруг его взгляд замер на мне.

— Тиана? — выдохнул он, едва мы подошли ближе. — Тиана из Трех Ветвей?

Я замерла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27.

Тиана

— Простите, вы, должно быть, ошиблись, — начала я, но старик вдруг поднялся и шагнул ближе.

— Нет-нет, я не ошибаюсь! — в его голосе зазвенела радость. — Ты та самая девчушка, что вернула мне мою брошь!

Я почувствовала, как все драконы одновременно повернули головы в мою сторону. Четыре пронзительных взгляда вонзились в меня, будто лезвия.

— Брошь? — протянул Тарион, и уголки его рта предательски дрогнули.

— Семейную, серебряную и с камнем, — оживленно закивал старик. — Тогда один мерзавец ее у меня отобрал, а эта девочка, — он хлопнул меня по плечу так, что я едва не споткнулась, — уговорила его смилостивиться и отдать!

«Уговорила» - эхом прокатилось в голове.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. На самом деле я ту брошь сама украла у местных разбойников, а потом, увидав старика, что рыдал в одиночку на площади, решила вернуть.

Никаких уговоров не было. Но попробуй теперь объясни это четырем мужчинам, которые, судя по их усмешкам, сразу поняли, какими методами я могла бы «уговаривать».

— Ах вот оно как, — тихо произнес Эдрис, не скрывая ехидной улыбки.

— Ничего удивительного, — протянул Кайр. — У Тианы дар находить подход к людям.

Тарион захохотал, а Раэн лишь прищурился так, что я поспешно отвернулась.

— Нам нужно жилье. Всего на пару ночей, — тихо произнесла я.

— Это твои друзья? Тогда для вас найдется крыша. Дом на окраине стоит пустым с весны, с тех пор как хозяева уехали к родственникам. Можете расположиться там, вас никто не побеспокоит.

Он улыбался так тепло, что у меня защипало в глазах. Столько лет прошло, а он помнил меня не как воровку, а как добрую девчонку, которая вернула ему дорогую вещь.

— Спасибо, — прошептала я, опуская взгляд, чтобы не видеть ироничные ухмылки драконов.

Мы двинулись к окраине деревни, старик шагал впереди, указывая дорогу. Я шла, вцепившись в подол своей накидки, и чувствовала на затылке прожигающие взгляды.

— «Уговорила», значит, — протянул Тарион, и в его голосе звучала едва сдерживаемая насмешка. — А мы-то голову ломали, как ты так быстро умеешь находить общий язык.

— Может, мне записать тебя в советники? — подхватил Кайр, качая головой. — С такими навыками уговаривания можно и войну остановить.

Эдрис фыркнул, но даже он, вечный молчун, позволил себе тонкую тень улыбки.

Я зло сжала губы, чувствуя, как уши наливаются жаром.

— Все вы передергиваете, — буркнула я. — Просто была… ситуация.

— Очень трогательная, — ухмыльнулся Тарион. — С разбойниками, с уговорами и, конечно, с семейной реликвией.

Я метнула в него взгляд исподлобья, но он лишь беззлобно подмигнул.

— Может, вам лучше молчать? — холодно бросил Раэн, но от этого мне легче не стало.

Я уже прекрасно знала его: если он не смеется вместе с остальными, значит, обдумывает мои «таланты» куда глубже, чем мне хотелось бы.

Мы свернули на узкую улочку, и впереди показался покосившийся дом с облупившимися ставнями. Крыша кое-где просела, но стены еще держались крепко.

— Вот он, — сказал старик. — Ключа нет, да он и не нужен. Просто потяните дверь на себя, и она поддастся.

Мы поблагодарили его, и он, прихрамывая, отправился обратно к своей лавке.

Я первой вошла внутрь. Воздух был затхлым, пахло сухими травами и пустотой. Паутина тянулась по углам, на полу скрипели доски, но дом казался надежным.

Мужчины сразу разбрелись по комнатам, проверяя, нет ли угрозы. Я же присела на скамью у стены и, опустив голову, тяжело выдохнула.

— Ну, что ж, — Тарион уселся напротив и улыбнулся во весь рот. — Если вдруг снова понадобится кого-то уговорить, мы знаем, кого отправить вперед.

— У тебя очень гибкий талант, Тиана, — добавил Кайр, и я поняла, что он специально подбирал слова, чтобы звучало еще двусмысленнее.

Я отломила кусок черствого хлеба из оставленной в углу корзины и с силой швырнула его в дракона. Он поймал его в воздухе, смеясь, как мальчишка.

— Еще раз, и я вас всех ночью пришью нитками к вашим же лежанкам, — пригрозила я, хотя сама не могла сдержать улыбку.

После дружной уборки мы сидели в доме, время словно растянулось, и каждый занимался своим делом. Тарион точил клинок, Кайр что-то чертил мелом на полу, Эдрис вечно молчал и проверял снаряжение.

Я же сидела у стены, перебирая в пальцах свой потрепанный плащ. Мысли крутились и жгли, пока я не выдохнула вслух:

— Мне нужно в Три Ветви.

Все головы обернулись ко мне.

— Что? — первым заговорил Тарион, оторвавшись от меча.

Я подняла взгляд и, прикусив губу, продолжила:

— Там мои люди, моя семья. Они должны знать, что происходит. И если Морра на самом деле идет по нашим следам, они могут помочь.

Раэн резко обернулся от окна. Его глаза сверкнули холодным стальным блеском.

— Нет.

— «Нет»? — я чуть привстала. — Да вы даже не подумали. Это мой дом, драг Раэн! Мои родные люди! Я должна их увидеть, должна предупредить!

— Ты должна выжить, — перебил он глухо, но жестко. — В Трех Ветвях тени будут ждать именно тебя. Им не нужно угадывать, где искать. Они знают, откуда ты родом.

Я сжала кулаки.

— Если вы не пойдете со мной, я отправлюсь туда одна.

Мужчины застыли, наблюдая за нашей перепалкой. Тарион едва заметно качнул головой, Эдрис нахмурился, Кайр поджал губы, но ни один не вмешался.

Раэн сделал шаг ко мне. Его плечи напряглись, в каждом движении чувствовалась сила, и голос прозвучал почти рычанием:

— Ты не поедешь туда, Тиана. Я не позволю.

Я подняла голову, глядя прямо в его глаза, и ощутила не тепло его защиты, а ледяные прутья его воли.

Между нами повисла тишина, наполненная только треском старых досок под ногами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 28.

Тиана

Раэн обернулся к своим друзьям. Его голос был холодным и властным:

— Выйдите.

Тарион скривился, Кайр хотел что-то сказать, но, встретившись с ледяным взглядом генерала, лишь сжал губы. Эдрис молча поднялся, хлопнул дверью сильнее, чем следовало.

И вот мы остались вдвоем.

Комната стала тесной, воздуха не хватало. Я чувствовала, как в груди поднимается горькая волна. Тяжелого разговора было не избежать.

— Ты видела, как старик смотрел на тебя? — медленно задал вопрос Раэн. — Благодарность в глазах. Он верит, что ты спасла его память о семье, но я-то знаю правду, — он сузил глаза. — Брошь он получил обратно лишь потому, что воровка не захотела держать добычу слишком близко к сердцу.

Я резко выпрямилась, будто меня ударили по спине.

— Я его не обворовывала! — я с трудом не сорвалась на крик.

В груди сразу вспыхнуло то самое яростное пламя, что я столько лет прятала.

Раэн поднял бровь, а затем чуть склонил голову набок.

— Но ты бы могла, разве нет? Ты сама призналась: твоя жизнь – воровство, обман, тени улиц.

И тогда все во мне оборвалось. К горлу подкатила горечь, глаза предательски защипало. Я шагнула ближе, не давая себе времени на раздумья, и выпалила:

— Да, я воровка! — голос сорвался, дрогнул, но я не остановилась. — Но вам, уважаемый генерал Ксарис, не понять, каково это – голодать.

Он напрягся, но молчал.

— Вы привыкли к дисциплине, к армии, к полным сундукам припасов, — слова сами срывались с моих губ. — А я помню, как по два дня во рту крошки хлеба не было. Как живот сводило от боли, а я лежала в подворотне и надеялась, что никто не заметит мою слабость, иначе нож окажется в боку.

Глаза жгло. Я стиснула зубы, но слезы все равно предательски выступили.

— У меня нет никаких воспоминаний о родителях, драг Раэн, потому что Морра сожгла мою деревню. Все, что осталось – это огонь, крики, и этот запах… паленой плоти. Я до сих пор его чувствую, когда засыпаю, — рывком я отодвинула плащ, откинула край рубахи и, не думая, показала ему свой бок. — Вот они, мои шрамы. Уродливые, жгучие и мерзкие.

Его взгляд скользнул туда, и я почти физически ощутила, как кровь застучала в висках.

— Маленькой осиротевшей девочке было страшно выживать на улицах, — прошептала я, но голос мой крепчал. — Но не меньше страшно и сейчас, когда каждый второй мужчина видит во мне лишь объект для плотских утех. Вы думаете, я не замечаю этих похотливых взглядов? Думаете, я не слышу, как они шепчутся? Да, я воровала. Чтобы не умереть. Чтобы хоть раз наесться до сыта.

Я вдохнула, дрожь прошла по телу, и вдруг я горько улыбнулась.

— А потом я нашла «Три Ветви». И это стало моим домом, моей семьей. Потому что там, среди воров и беглецов, я встретила добрых и искренних людей. Таких, кто протянул руку, когда я тонула. И если вы думаете, что сможете запретить мне вернуться к ним, вы ошибаетесь, генерал Ксарис.

Я замолчала, чувствуя, как в груди все еще хозяйничает буря. И только теперь заметила, что он ни на секунду не отводил от меня взгляда. Смотрел прямо в меня, и в его черных глазах впервые не было ни приказа, ни холода.

Было что-то иное.

Раэн какое-то время стоял неподвижно, как высеченная из камня статуя, и прожигал меня своим взглядом. Я чувствовала, как горит кожа под этим молчанием.

А потом он шагнул ближе, затем сделал еще один шаг. Мои же ноги вросли в пол. Его тень накрыла меня, а грудь оказалась вблизи моего лица. Я вскинула голову, смахнула ладонью предательскую слезу и, сжав губы, выдержала его взгляд. Гордость жгла не хуже пламени. Пусть смотрит. Я не сломаюсь.

— Хорошо, — тихо сказал он. Голос не был громким, но прозвучал так, что у меня внутри все сжалось. — Ты наведаешься в «Три Ветви».

Я выдохнула, но не успела испытать облегчение, как он добавил:

— …но при одном моем условии.

— Каком? — прошептала я в замешательстве.

Он наклонился чуть ближе, и я ощутила жар его дыхания.

— Ты полетишь туда на черном драконе.

Я замерла, чувствуя, как подгибаются колени.

— На… драконе???

На губах Раэна мелькнула тень почти невидимой и жесткой улыбки.

— Да. Ты все верно поняла. Я полечу туда с тобой. И чтобы тени Морры не засекли нас раньше времени, я обернусь.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, а мир будто рухнул и возродился заново. Он говорил об этом так просто, словно речь шла о прогулке по улице. Но в моей груди все бурлило: шок, страх, дрожь и странный, обжигающий восторг.

— Я все же уточню, — выдавила я и с трудом сглотнула. — Я полечу на тебе, когда ты будешь настоящим драконом? Прям настоящим-настоящим?

Раэн не отводил взгляда, и от этой близости у меня дыхание сбивалось.

— Да, именно так все и будет. Ты боишься? — тихо спросил он, и это прозвучало не насмешкой, а вызовом.

Горячая волна гордости и злости всколыхнулась во мне.

— Я? Боюсь? — я резко фыркнула и откинула со лба прядь. — Да я всю жизнь лазила по крышам, прыгала с балок, крала у торговцев под самым носом стражи. Я на одной ноге удержусь на коньке крыши, когда ветер срывает черепицу! И ты спрашиваешь, боюсь ли я?

Я шагнула ближе, так, что теперь почти касалась его груди, и с вызовом прошептала:

— Если мне суждено лететь на драконе, генерал Ксарис, то, клянусь, я не зажмурюсь ни на миг.

И все же, несмотря на мою браваду, сердце колотилось так, что, казалось, его можно услышать. Я сжала пальцы в кулаки, лишь бы он не заметил дрожь.

Раэн наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание у самой щеки.

— Посмотрим, воровочка, — сказал он глухо.

И от этих слов меня пронзило так, будто меня молнией ударило.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29.

Тиана

Я еле дождалась сумерек, честное слово!

Пока генерал расхаживал по комнатке из угла в угол и отдавал приказы своим друзьям, я сидела у окна и смотрела на улицу. Люди жили своей обычной жизнью и даже не ведали, что за стенами заброшенного домика созревает целый план безопасного полета в Три Ветви.

И вот, наконец-то, когда ночь вступала в свои законные права, мы с Раэном вышли на близлежащее поле.

— Оставайся здесь, — строго произнес генерал, как только я пересекла границу.

Сам же он отошел подальше. Его глаза полыхнули янтарным светом, и я почувствовала, как воздух вокруг стал гуще, тяжелее, будто сам мир затаил дыхание. Он обернулся ко мне, и на миг мне показалось, что он хочет что-то сказать, но вместо слов в груди раздался глухой и низкий рокот.

Я отступила назад.

Тело генерала вдруг раскололось огненной трещиной: по коже побежали линии света, из глубины донесся звук, похожий на раскат грома. Плащ вспыхнул и исчез, не оставив даже пепла. Мышцы под кожей вздулись, кости выгнулись, и в следующее мгновение передо мной больше не было мужчины.

Тьма разверзлась.

На ее фоне вырвался он – огромный, бесконечный и властный. Черные чешуйчатые пластины сияли матовым блеском, словно они вобрали в себя весь свет ночи. Крылья распахнулись, затмив половину неба, и воздух задрожал под их мощью. На шее, на груди, на лапах красовались темные узоры, будто высеченные самой древней магией.

Его глаза горели, как раскаленное золото, те самые, что я уже знала. Но теперь они смотрели на меня с иной глубиной, со всей силой зверя и мудрости, которой не коснется человек.

Я не испугалась. У страха просто не было места рядом с этим величием. В груди поднималось нечто другое: уважение, благоговение, тихая, но глубокая дрожь.

Дракон был точь-в-точь из моего сна.

— Раэн, — прошептала я, сама не веря, что обращаюсь к этой титанической тьме.

Черный дракон склонил к земле массивную голову. Его дыхание окатило меня жаром, но взгляд оставался знакомым, человеческим. И я поняла, что это все еще он. Генерал Раэн Ксарис.

Он наклонился ближе, и я видела каждую деталь: изгиб его рогов, плавный блеск чешуи, тени, играющие между пластин. Словно сама ночь приняла форму, чтобы нести меня в своих объятиях.

— Так, я ведь должна сесть на тебя, да? — выдохнула я, чувствуя, как сердце колотится в груди.

Дракон едва заметно кивнул, и мощная лапа протянулась ко мне. Когти блеснули, но не было в них угрозы, только осторожность. Я шагнула на его ладонь и позволила поднять себя к плечу. Когда я устроилась между черных, как обсидиан, гребней, крылья рванулись вверх.

Мир рухнул вниз.

Ветер ударил в лицо, рвал капюшон, забивал дыхание. Я вцепилась в его чешую, она была теплой, гладкой и надежной, как камень. Крылья взмыли, и мы сорвались ввысь. Деревня осталась игрушечной, крыши становились точками, а люди – песчинками.

Я кричала, но это был не крик ужаса. Это был крик свободы.

Воздух свистел в ушах, а сердце пело. Я ощущала силу под собой: каждый взмах крыльев отзывался дрожью в теле, но эта дрожь была сладкой и опьяняющей. Я доверяла ему. И впервые за долгое время чувствовала себя защищенной.

Внизу тянулись леса, реки, разбегались дороги. Над нами сияли звезды, и я вдруг осознала: да, я лечу. Я, Тиана из Трех Ветвей, сирота, воровка… лечу на черном драконе!

И мир уже никогда не будет прежним.

У меня был открыт рот, как у ребенка, завороженного ярмарочным фокусником. Ветер рвал волосы, щеки горели, но глаза не могли оторваться от широкой спины дракона, от переливов его чешуи в свете звезд.

Я протянула руку вперед, скользнула пальцами по гладкому гребню. Чешуя была теплой, почти горячей, будто в ней текла кровь и скрывалось пламя.

— Раэн, — прошептала я.

И в тот миг голова дракона чуть повернулась в мою сторону. Глаза сверкнули янтарем.

Я вздрогнула, но не от ужаса. Нет. А от того, что он слышал меня и понимал.

— Ты правда слышишь меня? — голос мой сорвался, но в ночной тишине он прозвучал яснее, чем я ожидала.

Дракон слегка кивнул, и крылья на мгновение замедлили ритм, будто давая мне время отдышаться.

Я выдохнула и тихо усмехнулась, хотя глаза все еще блестели от слез.

— Знаешь, если бы кто-то сказал мне месяц назад, что я полечу верхом на драконе, я бы плюнула ему в лицо и обшарила карманы.

Ветер подхватил мои слова и унес в ночь. А Раэн – нет. Его взгляд оставался на мне, и от этого внутри все сжималось и раскрывалось одновременно.

— И все же, — я чуть крепче вцепилась в его чешую. — Я не боюсь. Ты слышишь? Я ТЕБЯ НЕ БОЮЮЮЮЮЮСЬ!

Громко прокричала я, заливаясь от смеха.

На это дракон не ответил движением головы. Но я почувствовала: крылья подо мной взмыли выше, сильнее и увереннее.

Будто черный дракон решил проверить: так ли я верю в свои слова?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30.

Раэн

Я чувствовал ее.

Не спиной, не чешуей, не ухом, улавливающим звук ее дыхания за моей шеей. Глубже. Тонкой жилой огня, тянущейся сквозь грудь, будто само пламя мира решило выжечь ее имя в мои кости.

Хрупкая и смелая девчонка.

Тиана сидела на мне такая легкая и дрожащая, как трепетная птица. Но для моего дракона она была весомее гор, драгоценнее золота. Его сокровище. Его истинная.

Инстинкты древнего зверя рвались наружу, такие яркие и непреклонные, что человек во мне на миг потерял власть. Я ощущал каждое ее касание, ее пальцы скользнули по моим гребням, и я едва не прорычал от удовольствия, будто это был не робкий жест девушки, а прикосновение, которое скрепляет узами на века.

«Беречь».

«Скрыть».

«Сохранить».

Мир подо мной казался серым и жалким, пока я нес ее по небу. Она сияла, и от этого светились мои крылья. Я хотел прижать ее к груди, закрыть собой от всех ветров, от любого взгляда, от самой Морры.

И в то же время я жаждал большего.

Инстинкты тянулись: привязать, запечатать, утащить в пещеры, где никто, кроме меня, не коснется. Я знал: Тиана – огонь, не смиренный и послушный, а дикий и хищный. Но именно такой огонь дракон жаждал заключить в когти.

Когда она сказала, что не боится, мое сердце вспыхнуло.

Не боится меня!

Не боится дракона!

А я боялся. Не за себя, а за нее. За то, что древние инстинкты, которых я сдерживал века, могут вырваться наружу. За то, что этот огонь, эта девчонка-воровка, стала для меня всем.

Я летел и знал: для моего ящера она уже была единственной. Сокровищем, которое не отдают. Светом, который не гасят. Истинной, которую не предают.

Крылья еще полыхали огнем в венах, когда я сложил их и пошел на снижение. Ветер хлестал по чешуе, я уже видел каменные крыши, сросшиеся ветви, что дали имя этому городку. Три Ветви.

Я взмыл вверх еще раз, а затем насколько возможно мягко приземлился на землю. Мой слух улавливал каждое движение девчонки, мне, как генералу Ксарису, не хотелось ей помогать. Но дракон желал ее, до изнеможения жаждал еще раз прикоснуться к ее нежной коже.

Опустив Тиану на землю, я позволил магии сомкнуться кольцом.

Огненное ядро в груди сжалось, мышцы болезненно дернулись, чешуя треснула и осыпалась в прах. В следующее мгновение на землю ступили человеческие ноги. На плечах вновь лежал плащ, на бедрах висел ремень с мечом.

Магия всегда возвращала одежду. Так было устроено: дракон обнажался лишь в бою, но не в облике человека. Древние чары заботились о том, чтобы облик воина оставался цельным.

Я обернулся и поймал взгляд девчонки. Тиана смотрела так, будто до сих пор видела во мне дракона. Ее глаза блестели, дыхание было чуть сбивчивым, а пальцы все еще дрожали от нашего полета.

— Пошли, — сказал я ровно, но голос все равно отдался рыком.

Мы шагнули в городок.

Здесь царила тишина, странная и вязкая. Даже собаки не лаяли. Только где-то за плетнем куры лениво копались в земле. Слишком спокойно и слишком тихо. Для Трех Ветвей это было неправильно.

Тиана шла впереди, словно влекомая воспоминаниями. Ее шаги становились быстрее, плечи напряженнее. Она оборачивалась, глядела в переулки, будто боялась что-то упустить.

А я держался чуть позади, чувствуя, как зверь во мне постепенно утихает. Чешуйчатая ярость уходила, оставляя после себя холодную власть человека. Я снова был генералом. Не ящером, ревниво охраняющим свое сокровище, а мужчиной, который обязан видеть угрозу раньше других.

Каждый ее вдох отзывался во мне. Каждое движение ветра я отмечал взглядом. Мир здесь дышал подозрительно тихо, и я шагал за ней, готовый в любой миг прикрыть спину или обнажить меч.

Тиана же не замечала, или не хотела замечать, опасности. Она спешила. Ее тянуло сюда, в эти кривые улочки, в эти закоулки, пахнущие пряностями и дымом. Ее сердце быстро билось здесь, среди ветвей, и я это чувствовал.

Я был тенью за ее спиной. Силой, что держала границу. Мужчиной, которому надлежало следить, чтобы ее порыв увидеть близких не обернулся ловушкой.

И в этот миг я понял: зверь во мне уснул, но не исчез. Он ждал. Он доверил мне власть, но не отдал Тиану.

Мы углубились в город, и улицы становились все теснее, кривее и запутаннее. В переулках пахло дымом, свежим хлебом и еще чем-то до боли знакомым для Тианы. Это я тоже чувствовал, как она тихо делала глубокий вдох, как ее маленькое сердечко замирало в предвкушении скорой встречи. Она шла уверенно, будто ноги сами знали дорогу.

И вот, за поворотом показался низкий дом с распахнутыми настежь дверями. Тиана ускорила шаг, почти побежала.

На пороге стоял высокий мужчина в черной куртке, с густыми, как воронье крыло, волосами. Его глаза сверкнули радостью, когда он увидел ее.

— Тиана! — радостно вскрикнул он, и в следующий миг она оказалась в его руках.

— Ворон!

Он подхватил ее, прижал к себе, как родную, и, не стесняясь, вдохнул запах ее волос. Долго, слишком близко. Его пальцы сомкнулись на ее спине, а губы скользнули по виску в почти братском, но слишком жадном поцелуе.

Я застыл.

Внутри меня что-то хрипло рванулось, как зверь в цепях. Ящер зарычал, требуя освободиться. Когти вспыхнули, и я едва не почувствовал, как кожа на руках рвется, уступая место черной чешуе.

Я сделал шаг вперед.

Генерал во мне холодно приказывал стоять, держать себя. Но дракон рвался, ревниво и безумно, как будто чужие руки уже пытались утащить мое сокровище.

Ворон – так звали незнакомца. Он держал ее слишком крепко, слишком жадно, слишком… по-мужски.

А она смеялась, счастливо и легко, будто вернулась домой.

— Я скучал, девочка, — прошептал он ей в волосы.

И тогда зверь во мне ударил о стенки ярости так, что воздух дрогнул. Я слышал, как скрипнули суставы моих пальцев, пока я сдерживал когти.

Ты не имеешь права, - хотел сказать я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но промолчал.

Я стоял в тени, напрягая каждую жилу, и только сжатые губы выдавали, что во мне бушует шторм.

Глава 31.

Тиана

Я почувствовала, как напряжение густым туманом повисло за моей спиной, и обернулась. Раэн стоял прямо у входа в переулок, темнее ночи, молчаливый и хмурый. Его взгляд был прикован к нам и к тому, как Ворон все еще обнимал меня за талию.

— Драг Раэн, — я поспешно шагнула к нему, — позвольте, я познакомлю вас. Это Ворон, глава нашего братства. А это – генерал Ксарис.

Имя его, кажется, повисло в воздухе, и Ворон удивленно приподнял брови.

— Настоящий генерал Ксарис? — в голосе прозвучало искреннее неверие, почти смешанное с восхищением.

Он протянул руку, широкую и мозолистую.

Раэн смотрел на нее слишком долго. Ворон ждал, а я ощущала, как тревога холодными каплями стекает по спине.

Неужели он откажется пожать руку моему другу?

Я поймала темные глаза генерала, властные, полные безмолвной угрозы, и едва заметно качнула головой. Мысленно молила его ответить на дружеский жест.

Наконец, Раэн протянул ладонь и пожал руку Ворону. Пожал крепко, так, что тот чуть дрогнул, но не подал виду.

— Слышал о вас только в легендах. Проходите, — оживленно ответил Ворон, отступая в сторону, — здесь мы сможем спокойно говорить.

Мы вошли в дом. Он встретил нас полутьмой, запахом сухих трав и вина. Старая деревянная мебель казалась надежной, как сама эта крыша, которая столько лет укрывала мой дом, мое братство.

Я не удержалась и сразу затараторила, слова сбивались, но вырывались сами:

— Ворон, мне нужно рассказать тебе все. У меня получилось! Я украла амулет Морры, а потом он оказался порталом и перенес меня в северную часть Империи, в Сэймар. За мной гнались разбойники, а потом меня спасли мужчины и отвезли в Вейлорн, — я кивнула в сторону Раэна. — И там я встретила генерала Ксариса. А еще на нас напали тени Морры…

Я говорила быстро, жадно, боясь, что не хватит дыхания, чтобы донести все сразу. Словно каждая деталь, каждая искра в моей памяти могла стать для него важной.

А друг слушал. И чем дальше я рассказывала, тем внимательнее становился его взгляд. Его пальцы привычно барабанили по столешнице, а взгляд то и дело скользил от меня к Раэну, который все это время молча стоял рядом, как живая стена.

— Интересно, — наконец протянул Ворон, задумчиво щурясь. — Эти люди, — он слегка повел подбородком в сторону Раэна, — кто они для тебя, Тиана? Зачем им рисковать ради твоей жизни?

Я замерла, на мгновение прикусив губу.

— Они не такие, как остальные, — тихо выдохнула я. — Они честные и сильные. И они знают где можно уничтожить амулет Морры.

— Уничтожить? — Ворон усмехнулся, но в смехе не было веселья, лишь тень осторожности. — Ты всегда была слишком доверчива к тем, кто красиво говорит.

Я почувствовала, как Раэн напрягся рядом. Даже не нужно было смотреть, я знала, что его взгляд стал холодным и опасным. Но я не позволила этому разговору обернуться ссорой.

— Ворон, — я положила ладонь на стол и наклонилась вперед, — они спасли мне жизнь, когда появились тени Морры. Каждый из них рисковал. Они – мои друзья.

Он помолчал, качая головой, но потом откинулся на спинку стула.

— Хорошо. Пусть будут друзья. Но расскажи мне все до конца, девочка. Ты ведь что-то умолчала.

Я глубоко вдохнула, пальцы предательски задрожали, и я, чтобы скрыть это, сплела их в замок. Слова рвались наружу сами, будто я наконец перестала их удерживать.

— Вместо смерти Морра прокляла меня, — прошептала я. Я ощутила, как Раэн чуть повернул голову, будто хотел вмешаться, но я продолжила. — У меня есть метка генерала.

Тишина в домике повисла тяжелым камнем.

Ворон резко выпрямился, взгляд потемнел.

— Что? — отрывисто выдохнул он. — Ты носишь на себе его клеймо?

— Это не то, что ты думаешь, — поспешно перебила я. — Да, метка связывает меня с Раэном, но мы как раз ищем способ уничтожить амулет и разорвать связь. И тогда я снова буду свободна и вернусь в братство.

Я сказала это с такой силой, что сама удивилась. В груди все горело от надежды, от боли, от страха. Я видела, как глаза друга потемнели еще сильнее, и понимала: для него это известие стало ударом. Но я не могла солгать. Не сейчас.

Тишину прервал низкий голос Раэна. Он прозвучал так резко, что я вздрогнула.

— Почему здесь так тихо? — он медленно обвел взглядом пустынные улицы за окном.

Ворон ответил не сразу. Он смотрел на генерала испытующе, будто взвешивал каждое слово, а потом произнес с ледяным спокойствием:

— После последнего рейда ведьмы народ попрятался по домам. Боятся высунуться. Раньше в Трех Ветвях всегда было шумно и пьяно, а теперь слышно только, как стучит собственное сердце.

Я заметила, как пальцы Раэна невольно сжались в кулак, но он кивнул, ничего не комментируя.

— И надолго вы к нам, драг Раэн?

Я поспешила вмешаться, пока тишина не обострилась окончательно:

— Мы приехали только повидаться, — торопливо произнесла я. — У нас нет права терять время. Нас ждут наши друзья, и тени ведьмы уже идут по нашему следу.

Я усмехнулась, стараясь хоть чуть-чуть разбавить мрак последних дней:

— Ворон, надеюсь, ты никому не сдал мою комнату?

Он дернул уголком губ и качнул головой:

— Нет, конечно. Я знал, что ты вернешься.

Сердце дрогнуло. Как же приятно было снова оказаться здесь, среди стен, где прошло мое детство, и увидеть, что он в порядке.

Ворон чуть отстранился и добавил с насмешкой:

— Но для твоего генерала место только в хлеву найдется. Там и пахнет соответственно.

Я замерла, почувствовав, как воздух натянулся, будто струна. Раэн медленно повернул голову к Ворону. В его глазах сверкнуло нечто опасное, от чего у меня похолодели пальцы.

— Не надо в хлеву! — я поспешно вмешалась. — Я отдам Раэну свою комнату.

— Раэну? — Ворон резко вскинул бровь и встал со стула. — Ты уже так просто называешь его Раэном? Да что с тобой такое, девочка?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я нахмурилась, сжала кулаки и шагнула ближе:

— Хватит.

Но Ворон, словно нарочно, сделал шаг в мою сторону, наклонился и едва слышно прошептал:

— Я волнуюсь за тебя. Вот и все.

За моей спиной раздался тяжелый вдох Раэна. Я почти физически ощутила, как его ящер скребется под кожей, как когти рвутся наружу.

— Мы можем переночевать тут? — прямо в лоб я задала вопрос Ворону.

Он пристально посмотрел на генерала, а потом перевел взгляд на меня. Его лицо вмиг стало добрым:

— Конечно.

Я облегченно вздохнула. Вот только и предположить не могла, чем обернется для меня эта ночь.

Глава 32.

Тиана

Я толкнула скрипнувшую дверь и шагнула внутрь. Сердце дрогнуло, здесь все было так, как прежде.

Моя маленькая комната встретила меня знакомым запахом. На подоконнике по-прежнему стоял глиняный горшочек с высохшей мятой, я когда-то собиралась пересадить ее, но так и не успела. Над кроватью висела косая полочка, на которой громоздилась пара книг, спрятанных от братства, и маленький деревянный резной петушок – детская безделушка, что всегда казалась мне талисманом.

Я провела ладонью по покрывалу, шероховатая ткань, родная и пропитанная памятью. Казалось, будто эти стены хранили шепотки моих ночных мечтаний, смех друзей, даже страхи, от которых я пряталась под одеялом. Все было крошечным, простым, но моим.

— Вот, — тихо сказала я, обернувшись к Раэну.

Он вошел за мной и сразу заполнил собой все пространство. В моей узкой комнате, где потолки были низкими, а мебель игрушечной по сравнению с ним, генерал выглядел чужим и даже немного нелепым. Ему пришлось даже пригнуть голову. Я невольно улыбнулась: рядом с ним моя кровать казалась детской, а стул, наверное, сломался бы под его весом сразу, стоит только присесть.

— Не ожидал, — его низкий голос заполнил тесное пространство, — что твой «мир» окажется таким маленьким.

Я прижала ладони к груди, оглядывая комнату глазами чужака. Да, для него все это, наверное, смешно: кружевная занавеска, трещина на стене, вышитая подушка с корявыми цветами. Но для меня это было целое королевство.

— Здесь мой дом, — призналась я с улыбкой. — Здесь я мечтала, что когда-нибудь смогу убежать за эти стены и увидеть мир.

Раэн смотрел на меня слишком серьезно для такого момента. Я ему тут свое самое сокровенное место показывала, а он прожигал меня своим взглядом.

Я вдруг почувствовала, как эта несоразмерность – мой маленький мир и его огромная суть – переплетаются внутри меня. И стало одновременно тепло и тревожно.

Генерал стоял почти вплотную к стене, тень от его широких плеч закрывала половину комнаты.

— Этот Ворон, — произнес он тихо, — слишком близко держится к тебе.

Я усмехнулась, скрестив руки на груди.

— Вы ревнуете, генерал?

На миг угол его губ дернулся, но в глазах не мелькнуло и тени улыбки. Он ответил глухо, с той хищной прямотой, что не позволяла сомневаться в его словах:

— Я – нет. Мой дракон – да. И тебе лучше не злить его, иначе от твоего Ворона останутся только перья.

Я нахмурилась, едва не рассмеявшись от его грубого сравнения, но смех застрял в горле. Его взгляд на мгновение стал янтарным, а зрачки – вертикальными.

Что ж, он не шутил.

— Раэн, — я шагнула ближе, стараясь говорить ровно, — ты не смеешь угрожать моему другу.

— А он не смеет трогать тебя, — отрезал он, будто ставил печать.

Я устало выдохнула, пытаясь разрядить эту тьму, что нависла между нами.

— Ворон для меня, как старший брат. Он всегда был рядом, он научил меня выживать, воровать, драться. Я обязана ему многим.

Я не лгала и все же, стоя перед генералом, чувствовала себя так, будто оправдываюсь.

Его глаза сузились, и на миг в них мелькнула резкая и опасная вспышка.

— Брат, значит, — медленно повторил Раэн. — Но дракон не знает таких слов, Тиана. Для него мужчина, что прикасается к тебе – соперник.

Я опешила.

— И что? Он будет рычать на всех, кто подаст мне руку?

— Если понадобится – да, — отрезал Раэн. — И не только рычать…

В груди защемило, но спорить я не стала. Лучше было перевести разговор.

— Ты можешь остаться здесь, — сказала я, глядя на свою маленькую комнату, но тут же решила, что спать ему на моей кровати будет неудобно.

Раэн посмотрел на низкий потолок, на маленькое окно с цветастой занавеской, на лоскутное одеяло.

— Я найду, где переночевать.

Я резко обернулась.

— Ты оставишь меня тут одну?

— Ты ведь дома, — он пожал плечами.

Я нахмурилась и шагнула ближе.

— Дома, но Морра все еще дышит нам в спину! И ты хочешь уйти?

— Если я останусь здесь, где будешь спать ты? Здесь есть отдельная комната? Или благородный «брат» Ворон предложит тебе свою постель?

— Раэн! — я всплеснула руками, но он только покосился на меня из-под темных ресниц.

Словно два камня столкнулись у меня в груди: обида и злость. Я уже хотела огрызнуться, когда вдруг…

Грудь обожгло так резко, что воздух вышибло из легких. Я вскрикнула, схватившись за край рубахи.

— Тиана? — Раэн мгновенно оказался рядом, его широкие ладони легли на мои плечи. — Что с тобой?

— Амулет, — слова срывались с дрожащих губ, я почти задыхалась от жжения. — Он… горит!

Я рывком вытащила его из-под ткани, ухватившись за цепочку. Металл пульсировал, словно в нем билось чужое сердце. На миг показалось, что кожа сгорит до крови.

Раэн коснулся его пальцами, дотронулся до самой сердцевины.

И мир разорвался.

Золотые искры взорвались прямо у меня перед глазами, стены моей комнаты расползлись, как дым. Воздух превратился в поток, утягивающий в пустоту.

Я успела только почувствовать, как рука Раэна крепко схватила мою, словно он клялся не отпустить.

А потом не стало ни комнаты, ни Ворона, ни света. Только чернота, что жадно проглотила нас обоих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33.

Раэн

Я рухнул вниз, и в следующее мгновение дерево подо мной с треском разлетелось. Кровать не выдержала моего веса, доски раскололись, и меня окутало облако пыли и запаха старого дерева. Щепки вонзились в кожу, но я почти не заметил их, тело привыкло к боли.

Резко откинув обломки в сторону, я поднялся. В ушах еще звенело от внезапного падения, и на мгновение я не понял, где нахожусь. Но стены, этот низкий потолок, занавеска на единственном окне, скрипучие половицы…

Эта пустая комната казалась мне знакомой и чужой одновременно. Да мало ли таких комнат было в моей жизни?!

— Тиана, — выдохнул я и прокашлялся, пыль осела в горле.

Девчонки нигде не было, и я сжал кулаки.

Я отчетливо помнил: жар амулета на ее груди, вспышка огня, ее рука в моей и провал. Пустота, в которую нас швырнуло. Я крепко держал ее, я не мог ее отпустить. Но теперь я стоял один посреди комнаты, а от девчонки не осталось и следа.

Оскверненная магия портала!

Я опустил ладонь на остатки кровати, позволил пальцам почувствовать древесину, холодную и безмолвную. Тишина комнаты резала сильнее любого клинка.

— Чертова ведьма, — выдохнул я.

Почему амулет сработал именно сейчас? Почему именно на ее чувствах, на моем прикосновении?

Валис клялся, что артефакт заперт, что он не должен открыться без нужного ключа. Но если я что-то упустил, если сила, вложенная в амулет, связана с Моррой сильнее, чем я предполагал…

И почему он перенес меня именно сюда?

Я закрыл глаза. Передо мной снова встала фигура Тианы. Упрямая, гордая, с глазами, в которых больше пламени, чем в моем собственном огне. Она кричала на меня, сжимала кулаки, и в то же время, когда я наклонился ближе, я почувствовал, как дрогнул ее вдох. В этот миг и ожил амулет.

Я стиснул зубы. Мой дракон внутри, и без того раздраженный близостью этого гнусного Ворона, теперь метался в груди, как в клетке, рвался наружу, требовал найти ее и не отпускать.

Выпрямившись, я отряхнулся от пыли и обвел взглядом комнату еще раз. Медленно, будто хотел выцарапать из ее углов ответ.

— Тиана, — снова позвал я, но голос прозвучал глухо и утонул в пыли и тишине.

Портал разорвал нас, и я не знал, куда выбросило ее. Но знал одно: я найду. Хоть весь мир пройду, хоть в саму тьму шагну, но найду.

Я подошел к окну. Стекло в раме было треснувшим, а за ним темнел дикий, густой и безмолвный лес. Двор внизу зарос кустарником, сорняки пробивались сквозь камни, словно отвоевывали землю у людей. Все казалось забытым и оставленным.

И тут меня будто ударило в грудь: я узнал это место.

Амулет перенес меня в мой старый дом. В тот, где я жил до того, как принял клятву Императора и переступил порог его замка. Когда-то здесь горел огонь, звенели мечи, слышался смех моих друзей. Теперь же здесь господствуют лишь тлен и пыль.

Я развернулся и шагнул к двери. Доски под ногами скрипнули глухо, они не привыкли, чтобы по ним ходили последние полвека. Я потянул за ручку, но дверь оказалась заперта. Причем снаружи.

Хмуро осмотрелся. Замок ржавый, ключа, конечно же, не было.

Я отступил на шаг, уперся плечом в деревянное полотно и резко толкнул. Дверь поддалась слишком легко, будто и не держала меня вовсе, а только проверяла. Она со стоном открылась, распахнулась в пустой коридор.

Второй этаж встретил меня тишиной. Пусто. Ни мебели, ни гобеленов, ни даже следов прежней жизни, словно кто-то высосал отсюда все до последнего дыхания.

Я замер и прислушался, затем вдохнул глубже. Запахи пыли, гнили и старых досок сплелись в вязкий туман. Но сквозь него пробивалась иная нота – живая и теплая. Сладковатый аромат ее кожи, легкая горечь трав, что прилипли к ее накидке после дороги.

Я зарычал себе под нос, низко и почти беззвучно. Она была здесь. Я чувствовал ее так же ясно, как дыхание огня в собственной груди.

Когти, спрятанные под человеческими пальцами, едва не прорвали кожу, и я заставил себя сдержаться. Дракон требовал вырваться, найти ее, сорвать с пути все преграды, уничтожить того, кто посмел разлучить нас.

— Где ты, — прошептал я, вслушиваясь в стены.

И вдруг дрожь прошла по позвоночнику. Внутреннее чутье, древнее, чем сама Империя, пронзило меня. Она боялась, ее сердце билось быстро и надрывно. И оно звало меня.

Я шагнул вперед, и казалось, что дом откликнулся. Половицы застонали, воздух стал гуще, а дыхание дракона внутри синхронизировалось с моим собственным, еще немного и из моих ноздрей повалил бы пар.

Я уже не искал дорогу, я знал ее. Тиана была где-то рядом. И если хоть одна тварь Морры коснулась ее, я разнесу это место до основания.

И вдруг пронзительный, отчаянный, полный ужаса крик разрезал тишину.

— РАЭ-Э-Э-Э-Э-ЭН!!!

Голос, от которого кровь в венах вскипела, а дракон внутри рванулся наружу, скребя когтями по моим костям.

— Тиана! — вскрикнул я и в тот же миг рванул к лестнице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 34.

Раэн

Я сорвался вниз, не разбирая ступеней. Сердце дракона било в унисон с моим собственным, требуя крови и огня. Запах гари ударил в ноздри раньше, чем я ворвался в гостиную.

И завис в проеме, увидев ее.

Тиана лежала на полу, распята, словно жертва для чужого ритуала. Руки прижаты к доскам чужими ладонями, ноги раздвинуты и зажаты тяжестью. Над ней нависали люди в длинных зеленых рясах, лица спрятаны под капюшонами.

Девчонка вырывалась. Девчонка не знала слова «смириться».

Из ладоней Тианы вылетал огонь. Живой, дикий, он обжигал воздух, но те мерзавцы только сильнее налегали, удерживая ее, словно пытались выдавить из нее силу, вырвать ее изнутри. Занавеси на окнах уже тлели, дым клубился под потолком.

Она билась. Снова и снова, изогнувшись всем телом, отчаянно вырывалась, и вдруг с силой вырвала ногу из цепких мужских лап. Пятка поношенного сапожка взвилась вверх и с треском врезалась в лицо одному из зеленых. Тот застонал и рухнул набок.

— Я вам сама сейчас клеймо поставлю! — взвизгнула Тиана, пылая яростью. — Каждому пяткой по лбу!

Даже скованная и прижатая к полу, она умудрялась быть огнем.

Дракон во мне взревел, меня накрыла волна ярости, такой густой и первобытной, что в висках гулом зазвенела кровь. Когти прорвались наружу, зубы стали острыми, дыхание раскалилось до углей.

Мой острый взгляд метнулся в сторону, и я замер на миг. Весь ад этого мгновения раскрылся передо мной, когда в углу из камина один из рясников достал длинный прут, на конце которого пылал раскаленный наконечник. Никто из остальных даже не обернулся, все были заняты тем, чтобы удержать ее. Хрупкую, юную, но полную силы деву.

И тут я понял куда он собирался этим прутом коснуться.

Не на руку. Не на плечо. Не на лицо.

Они хотели осквернить ее, выжечь клеймо там, где сокрыта сама суть женщины.

Новая вспышка ярости прожгла меня насквозь. В глазах встала картина: ее кожа, нежная, чистая и невинная. Не для их рук. Не для их метки.

Моя! - прорычал зверь во мне, и дрожь прокатилась по мышцам, воздух завыл от жара моего дыхания.

Они посмели поднять руку на мое сокровище. Значит, умрут. Все до единого.

Я рванулся вперед. Крик вырвался из груди, не похожий на человеческий:

— Клеймить мою истинную?!

Воздух взорвался.

Меня разодрала пополам ярость дракона и ярость мужчины. Когти рвали кожу пальцев, чешуя проступала по шее и плечам, рык гремел так, что стены дрожали.

И тут я начал рвать и метать.

Первого смело откинул в стену, он рухнул, хрипя и захлебываясь собственным дыханием. Второго я поддел когтями за грудь и вышвырнул так, что он врезался в массивный шкаф, расколов его пополам. Третий получил хлесткий удар ладонью и отлетел, словно тряпичная кукла.

Тиана закричала еще сильнее. Она вырывалась, отбивалась, и в тот миг, когда я прорвал круг, я подхватил ее и поставил на ватные ноги. Ее дрожащие пальцы вцепились мне в шею, а я прижал ее к себе.

— Все, малышка, — я рычал, и голос все так же не был человеческим. — Я рядом.

Я завел ее себе за спину, заслонив всем телом.

Передо мной остался один. Тот самый, кто держал раскаленный прут.

О, для него я приготовил особую расправу.

Но вдруг он поднял на меня глаза, наши взгляды схлестнулись. Мой – драконий, его – до усрачки испуганный. Его губы задрожали.

— Ге… генерал Раэн Ксарис?

И в ту же секунду все, кто еще был в живых, рухнули на колени.

Разом. Будто земля сама прижала их к полу.

Я стоял, тяжело дыша, в полушаге от превращения, заслоняя своей грудью девчонку, и не понимал, что пугает их сильнее: чешуя на моей коже или имя, которое они прошептали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35.

Тиана

Я прижималась к широкой спине генерала и дрожала так сильно, что сама слышала, как стучали мои зубы. От Раэна пахло жаром и металлом, кожа на ладонях то и дело менялась. Становилась то человеческая, то грубая, покрытая чешуей. Его когти блестели в свете дня, а глухой рык вибрировал в груди.

— Накидку! Быстро! — голос Раэна раскатился по комнате, словно удар грома.

Я вздрогнула и зажмурилась. Мужчина, тот самый, что держал раскаленный прут, торопливо сдернул с соседнего стула холщовую ткань и протянул ее вперед, едва не падая на колени.

Раэн рванул ткань так, будто мог разорвать и самого рясника, а потом укутал меня в нее, аккуратно и бережно. Его пальцы все еще дрожали от звериной силы, но обняли меня мягко и успокаивающе. Я вдыхала запах грубой холстины и понимала: лишь бы не видеть больше этого раскаленного клейма.

Потом генерал выпрямился, его дыхание постепенно выравнивалось. Чешуя сошла, когти спрятались, и только янтарный блеск глаз говорил о том, что дракон все еще близко к поверхности.

— Кто вы такие? — холодно спросил Раэн.

Мужчины переглянулись, а потом один из них, тот самый с прутом, склонил голову и заговорил поспешно, сбиваясь:

— Мы из круга Звездных Песков. Я, именно я, получил весточку от Валиса. Мы давно с ним дружны. Но, — он поднял глаза и покосился на меня, — я не думал, что вы так быстро нас посетите, драг Раэн.

Я чувствовала, как в груди все еще горит, будто амулет оставил ожог внутри, и цеплялась пальцами за накидку, как утопающий за обрывок доски.

А рядом стоял генерал, дракон и щит. И только одно не давало мне покоя: почему эти люди, готовые поставить мне клеймо, вдруг склоняются перед его именем?

Я все еще дрожала, кутаясь в грубую ткань, и вжималась в спину Раэна, словно могла раствориться в его силе. Но его голос обрушился на них с такой яростью, что даже я вздрогнула:

— Вы чуть не клеймили мою истинную!

Зал будто содрогнулся. Мужчины в зеленых рясах опять дружно рухнули на колени. Лбы глухо ударились о доски пола, так что пыль поднялась клубами.

— Простите нас, драг Раэн! — заголосили они в унисон, почти захлебываясь страхом.

Их взгляды метнулись ко мне. Я вздрогнула, когда десятки глаз уставились прямо в мое лицо.

— Простите, драгис! — посыпались новые слова, и я замерла, впервые слыша такое обращение к себе. — Мы ведь не знали! Девчонка свалилась из ниоткуда, огонь из рук пускает, мы приняли ее за ведьму. Думали, что Морра подослала свою шпионку. Хотели выбить из нее всю правду и осквернить черную ведьму клеймом падших.

Я на мгновение опустила взгляд в пол, глаза начало щипать от обиды. Ведьма. Шпионка. Осквернить. Мне хотелось крикнуть, что я не такая, но Раэн стоял рядом, напряженный, как натянутая струна, и его глухое молчание оказалось тяжелее всяких оправданий.

— Почему вы в моем доме? — глухо спросил он.

Я вскинула голову и застыла, не веря своим ушам.

В его доме?

Я ошеломленно уставилась на Раэна, на его властный профиль, на тень чешуи, все еще не до конца сошедшей с его кожи. Значит, это место, этот заброшенный зал с обугленными стенами и пыльными углами, принадлежал ему? Он когда-то жил здесь?

В голове вихрем пронеслось: каким он был тогда? Почему дом пустует? Почему здесь поселились чужие?

Один из рясников поднял голову, но не смел подняться на ноги. Его голос дрогнул, но каждое слово звучало искренне:

— Так тут безопаснее, драг Раэн. Все знают, что ваше поместье давно пустует. Никто не решился бы искать нас здесь.

Я переводила взгляд с них на генерала, и сердце билось все сильнее. Его дом, его прошлое, и я в него упала, словно по воле самой судьбы.

Главный из рясников поднялся с пола, поклонился низко и сказал хрипловатым, но твердым голосом:

— Я – Ортэлин, хранитель Круга Звездных Песков.

Он прижал ладонь к груди, будто скрепляя клятву:

— Пойдемте, уважаемый генерал, вам надобно искупаться и одежду сменить.

Я только рот приоткрыла, но пискнуть не успела, как Раэн легко подхватил меня на руки. Горячая сила его рук обожгла сквозь грубую холстину.

— Раэн, — одними губами возмутилась я, но он не обратил на это внимания.

Его шаги звучали тяжело и уверенно, будто каждая доска пола помнила его поступь.

Я же озиралась по сторонам. Сырые стены, древние балки, затянувшиеся паутиной углы, и все же в этом доме чувствовалось что-то большее.

Здесь он жил.

И теперь я, неведомо как, коснулась того, что было спрятано в глубине его прошлого.

— Как вы тут оказались? — негромко спросил Ортэлин, шагая впереди, по широким коридорам.

— Нас перенес портал, — коротко и сдержанно ответил Раэн, отбивая желание для дальнейшего расспроса.

Наконец, Ортэлин распахнул резную дверь и склонился:

— Вот.

Раэн остановился на пороге, и я ощутила, как он напрягся. Его голос стал глухим, почти рычащим:

— Спальня моих родителей.

Ортэлин низко склонил голову.

— Мы чтим память о них, генерал Ксарис. Лучшего места для отдыха для вас с вашей драгис и сыскать невозможно.

Я прижалась к груди Раэна, не зная, что сказать. Слово «драгис» все еще звенело в моем сердце, оставляя за собой дрожь, будто заветное признание.

Ортэлин, поклонившись, удалился, а Раэн шагнул внутрь комнаты. Он поставил меня на ноги, и я неловко поправила холщовую ткань, укрывавшую меня от всех чужих взглядов.

Комната была большой, но почти пустой: тяжелая кровать под балдахином, сундук у стены, да пара потемневших от времени картин. Все остальное – пыль, тени и тишина.

Раэн стоял прямо, но я видела, как напряглись его плечи. Его взгляд скользил по стенам, будто он видел перед собой не то, что было сейчас, а то, что когда-то здесь жило. Может, голоса. Может, смех. Может, утраченные образы.

Я осторожно тронула его за руку.

— Это правда была их спальня?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он кивнул, не глядя на меня.

— Да. Мать любила свет из этого окна. Отец всегда чинил кресло у камина, хотя оно все равно разваливалось, — он усмехнулся, но усмешка вышла мрачной. — В последний раз я видел их здесь.

Я не знала, что сказать. Хотелось прижаться ближе, сказать, что он не один, что прошлое не всегда должно быть тюрьмой. Но слова застряли в горле.

— А теперь, — продолжил Раэн, резко обрывая тишину, — этот дом стал прибежищем для чужаков.

— Может, так надо? — осторожно вымолвила я. — Может, они и правда хранили его для тебя.

Он посмотрел на меня, и в комнате вдруг стало тесно.

— Раэн, — я выдохнула, но слова так же путались в голове.

Генерал подошел ближе. Его тень накрыла меня, и в этот миг я впервые по-настоящему почувствовала: его прошлое и мое настоящее сплелись в одно, и теперь нам не убежать от этого.

Глава 36.

Тиана

Раэн наклонился ко мне так близко, что я почувствовала, как его дыхание коснулось моих губ.

— Стыдно ли признаться, — он прошептал слова так, будто они были тайной, что скрывала печать веков, — что я испугался за тебя?! Не потому, что так велели звериные инстинкты. Не потому, что дракон в груди метался и рвался наружу. А потому что я сам это чувствовал. Я.

Я застыла от легкого шока и на мгновение забыла, как дышать. Словно мир рухнул в один миг, и снова родился. И теперь я стояла в этом мире, где Раэн Ксарис признался мне в том, чего не должен был бы произносить вслух.

Сердце зажалось в груди, но я все же нашла силы ответить на столь откровенное признание.

— Не стыдно, — произнесла я тихо, но уверенно. — Стыдно притворяться, что ничего не чувствуешь. Стыдно прятать сердце там, где его никто не увидит. Но еще стыднее: позволить страху решать за тебя, кого беречь, а кого отпускать.

Я смотрела ему прямо в глаза и впервые в жизни чувствовала себя сильной не потому, что умела вырваться, сбежать или обмануть. А потому, что я могла сказать то, что бурлило у меня внутри.

— Ты испугался, Раэн. Значит, я тебе дорога. И в этом нет ничего постыдного.

Раэн был так близко, что я почти чувствовала его губы, едва поддайся вперед, и расстояние исчезло бы. Его взгляд держал меня в плену, горячее дыхание щекотало кожу, а сердце, казалось, пыталось вырваться наружу. Внутри все дрожало, звало и тянуло к нему.

Я почти решилась, почти позволила себе шагнуть навстречу. Но резкий стук в дверь оборвал магию момента. Я вздрогнула, генерал резко выпрямился, словно и не было этих слов, этого жара между нами.

— Войдите, — его голос прозвучал слишком спокойно, будто только что он не собирался коснуться моих губ.

В щель просунулась голова Ортэлина.

— Драг Раэн, купель готова.

Я выдохнула, пытаясь унять сумасшедший ритм сердца. А Раэн уже повернулся ко мне, собрав все свое самообладание в одну ровную маску.

— Пойдем, — коротко сказал он. — Я тебя провожу.

Ортэлин шел впереди, мы следовали за ним по коридорам. Я прятала глаза, боялась встретиться с Раэном взглядом. Его признание горело во мне, как огонь, и я не знала, как теперь рядом с ним дышать. Смущение, радость, тревога – все сплелось в невыносимый клубок.

В купальной комнате пар клубился в воздухе, наполняя ее мягким теплом. Запах мыла и трав стоял такой густой, отчего кружилась голова.

— Драгис, — Ортэлин обернулся ко мне с почтительным поклоном, — вот тут для вас чистые одежды. Увы, девичьих нарядов мы не держим, да и размер у вас крохотный. Надеюсь, вы не оскорбитесь мужской рубахой.

Я вспыхнула и резко мотнула головой:

— Не оскорблюсь, спасибо. Но я не драгис, перестаньте меня так называть.

Рясник побледнел, выдохнул так, будто услышал кощунство:

— Что вы?! Вы же избранница генерала. Поэтому только драгис, многоуважаемая. Еще раз приношу свои извинения.

— Свободен, — хмуро бросил Раэн, и в его голосе прозвенела сталь.

Ортэлин поспешно поклонился и исчез за дверью.

Я чувствовала, как щеки горят, и не знала от жара ли купели, от смущения ли его слов или от близости Раэна, который стоял рядом.

Бежать некуда, мы остались одни. И между нами снова появился тот самый шаг, который страшно и сладко сделать.

Раэн стоял слишком близко, его плечо заслоняло пол-мира, а взгляд прожигал сильнее огня. Он сделал всего лишь один крохотный шажочек, но мне показалось, что земля под ногами дрогнула. Его пальцы легли на край грубой холщовой ткани, в которую меня укутали, и медленно скользнули вниз, снимая ее с моих плеч.

Я затаила дыхание. Ткань спала, словно пелена. Он не сорвал мою одежду, а лишь сбросил накидку, что висела на мне, словно защита. Каждый нерв кричал, что стоит только протянуть руку, и я коснусь того, чего так страшно и так отчаянно хочу.

Раэн провел взглядом от моих волос до груди, а потом поднялся к моим губам. В его глазах металось что-то дикое, звериное, и вместе с тем невыносимо человеческое. Я ждала, что он сделает этот шаг, наклонится, сократит расстояние. Ждала, жаждала.

Но он выдохнул, резко отстранился и будто снова стал камнем. Лишь голос его прорезал воздух:

— Все же придется тебя обучить владеть огнем. Чтобы ты больше ничего случайно не подожгла.

Я подняла глаза, ошеломленная и растерянная.

— Начнете обучение прямо тут, драг Раэн? — попыталась улыбнуться, но голос дрогнул.

Он наклонился ближе, почти касаясь моих губ своим дыханием, и шепнул так низко, что внутри все сжалось:

— Я буду за дверью, драгис, так что можешь выдохнуть и расслабиться. Здесь тебя никто не потревожит.

Я не успела ответить, как генерал уже развернулся и вышел, оставив меня одну в клубах пара, с бешено колотящимся сердцем и с ощущением, что моя душа только что пролетела по краю пропасти.

Я уткнулась лицом в ладони, пытаясь отдышаться.

Почему я так на него реагировала? Почему сердце билось быстро всякий раз, когда он находился рядом? Это ведь все метка, все эта проклятая печать, связавшая нас. Разве не так?

Я столько раз говорила себе: стоит разорвать ее, и я стану свободной. Смогу уйти, вернуться к своим, жить так, как хочу.

Я ненавидела Морру за то, что она связала нас. Ненавидела, что Раэн казался мне необходимым, как воздух. Но, может быть, все дело не только в ней? Может, это я сама, глупая и безрассудная, смотрела на него иначе, чем должна?

Я ведь видела его не только генералом, не только драконом. Я видела сурового человека, сдержанного, но живого. И каждый раз, когда он говорил со мной, когда смотрел на меня так, будто я значила что-то для него, внутри все скручивалось.

Да, я боялась признаться самой себе, что метка вовсе ни при чем. Что даже если ее не станет, тянуть к нему будет все так же сильно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 37.

Тиана

Я выглянула в коридор, осторожно приоткрыв дверь купели. Ткань грубой мужской рубахи свисала почти до колен, для меня она оказалась велика, и я утонула в чужой одежде. На ногах все еще были обуты сапожки, и их тихий стук по каменному полу звучал слишком громко в этой тишине.

Раэн стоял у стены, как будто и не двигался с того самого момента, как вышел. Высокий, неподвижный, будто вырезанный из камня. Его взгляд тут же упал на меня, и я смутилась, будто меня застали врасплох.

— Я все, — прошептала я.

Он не сказал ни слова, только кивнул и шагнул вперед, провожая меня обратно в спальню.

Комната встретила нас мягким светом свечей и уже заправленной постелью. Белые простыни были натянуты так ровно, что у меня дрогнуло сердце: все здесь было приготовлено для отдыха, и это вдруг напомнило о доме, где всегда ждала чистая постель. Я застыла, глядя на кровать, и волнение кольнуло меня, как иголка.

— Мы будем спать тут вместе? — спросила я, робко взглянув на генерала.

Раэн нахмурился.

— Нет. Ты будешь спать здесь одна.

Я резко повернулась к нему, слова сорвались прежде, чем я успела их обдумать:

— Но…

Тьма за окнами будто прижалась к стеклу. В углах комнаты затаились тени. И чем дольше я смотрела на них, тем яснее становилось: одна я тут не выдержу. Я прикусила губу и выдохнула, чувствуя, как щеки предательски загорелись.

— Стыдно ли признаться, — прошептала я, — что я боюсь оставаться тут одна?

Он чуть заметно напрягся, будто эти слова задели его больше, чем я могла подумать.

— Не сочтите за непристойное предложение, драг Раэн, — я вскинула подбородок, хотя голос предательски дрожал, — но не могли бы вы остаться тут на ночь?

Я замерла, сжав пальцы и ожидая его ответа.

Раэн смотрел на меня так долго, что я готова была провалиться сквозь землю. Его глаза оставались холодными и спокойными, но в этой тишине я слышала, как в груди у меня колотилось сердце.

Наконец он заговорил резко, по-военному, так, словно отдавал приказ самому себе:

— Хорошо, я останусь. Но не как мужчина рядом с женщиной. А как воин рядом с той, кого нужно защищать.

Я кивнула, но в горле все равно встал ком. Стало и легче, и тяжелей одновременно. Легче, потому что он будет здесь, и никакая тень ведьмы не доберется до меня. Тяжелей, потому что его слова поставили между нами непреодолимую стену.

Он отступил на шаг, словно нарочно обозначая границу. Стянул скрученный плед с кровати и бросил его на пол, будто простое солдатское покрывало.

— Мне хватит этого, — сказал он, даже не глядя на меня.

— Но… на полу? — выдохнула я, с ужасом глядя, как он устраивал себе спальное место прямо у стены.

— Я спал и на камнях, и под открытым небом, — коротко бросил он.

Я хотела возразить, но осеклась. В его голосе звучала та самая несгибаемая сила, которой я всегда восхищалась и которой невозможно было перечить.

Все еще не решаясь залезть в кровать, я наблюдала за движениями Раэна, а когда он решительно направился к двери, я кинулась за ним.

— А ты куда?

Генерал удивленно приподнял бровь.

— Я бы тоже хотел искупаться.

Я заморгала, будто только что сморозила нелепость.

— Ах, ну да, конечно.

Он задержал взгляд на мне, а потом отвернулся.

— Ложись. Я скоро вернусь.

Как только за широкой спиной Раэна закрылась дверь, я быстро юркнула под покрывало. Я слушала, как в коридоре удаляются его шаги, и никак не могла избавиться от странного ощущения: именно когда он рядом, я в безопасности.

Я ворочалась в кровати, никак не могла найти удобную позу. Время шло, а сна все не было. Я то и дело прислушивалась к посторонним звукам. Страх снова оказаться распятой на полу никак не отпускал.

Дверь скрипнула, и я приподнялась на локтях. Раэн вернулся в чистой рубахе и с влажными волосами. Широкая тень легла на стены, когда он прошел вглубь комнаты.

— Не спится? — тихо спросил генерал.

— Слишком насыщенным был день, — я рухнула на мягкую подушку.

Раэн погасил свечи.

— Я чувствую твое беспокойство, — по шорохам я поняла, что он улегся на свое место.

Я долго лежала в темноте, но сон все не приходил. Одна мысль не давала мне покоя. Я перевернулась на бок, подложила сложенные ладони под щеку, глядя в темноту:

— Раэн?

Он сразу тихо откликнулся:

— Да, Тиана.

Я колебалась, но все-таки выдохнула:

— Что стало с твоими родителями?

На миг повисла тишина, а потом я услышала, как он тяжело вздохнул, и скрипнул пол, когда он улегся поудобнее.

— Я видел их в последний раз перед тем, как ушел в армию Императора, — сказал он спокойно. — Они стояли у крыльца этого дома. Отец был высокий, сильный, с серебряными глазами, мать стояла рядом с улыбкой, в которой всегда было больше силы, чем в любом оружии. Они верили, что я стану достойным. Что смогу защитить Империю, когда придет время.

— И они тоже были драконами? — спросила я осторожно, затаив дыхание.

— Да, — его голос стал ниже. — Отец был из древнего рода Ксарисов, носителей черной чешуи. Мать, — он замолчал, словно проглатывая горечь, — она была редкостью. Драконица, что умела не только сражаться, но и исцелять. Говорили, что ее пламя обжигало врага, но для своих оно становилось живым светом, возвращающим силы.

— Значит, твоя мама тоже, — задумчиво подтвердила я себе под нос, но Раэн меня услышал.

— Да, — коротко, но твердо ответил он и следом продолжил. — Я ушел, а когда вернулся, их уже тут не было. Остались только камни и пепел. Я до сих пор не знаю, чье пламя тогда сожгло стены, но в одно мгновение Ксарисов стало меньше. С тех пор это поместье стоит пустым.

Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от нахлынувшей жалости. Для него это был не просто дом. Здесь были его корни, его память, его семья.

Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Поэтому просто прошептала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне жаль.

Он ничего не ответил. Лишь тяжелая тишина растянулась между нами. И только через несколько мгновений его спокойный голос снова разрезал воздух:

— Спи, Тиана. Завтра будет новый день.

Глава 38.

Раэн

Сон не шел. Сколько бы я ни закрывал глаза, дыхание все равно сбивалось, мысли скользили к ней. К той, что спала в полушаге от меня, укрытая тишиной ночи и мягким дыханием сна.

Я поднялся почти бесшумно, боялся разбудить этот хрупкий мир. Затем я шагнул ближе к кровати.

Тиана спала так по-детски нелепо. Рука была закинута вверх, пальчики расслаблены, крохотная ладошка раскрыта. Светлые волосы раскинулись по подушке, как пролитое жидкое золото. Покрывало сползло, открыв тонкое плечо, и я поймал себя на том, что смотрю на девушку долго и жадно.

Разрез на широкой мужской рубахе сместился, обнажив навершия ее упругой груди. Там, в ложбинке, поблескивал на цепочке амулет Морры. Металл светился едва уловимо, словно отвечал ее дыханию.

Я сглотнул. Желание ударило внезапно, горячо и сильно. Мужское. Истинное. Мне хотелось коснуться ее, провести пальцами по золотому хаосу волос, наклониться, вдохнуть ее соблазнительный запах. А потом забрать ее в свои ладони. Присвоить, защитить, прижать к себе так, чтобы никакая сила в мире не посмела отнять.

Моя истинная, дарованная мне проклятием черной ведьмы.

Я зажмурился, заставляя себя выдохнуть. Слишком рано. Слишком опасно. Она не готова, и я не имею права. Я воин и защитник, а не хищник, что крадется к беззащитной добыче.

Шаг назад дался тяжело, словно я отрывал от сердца часть самого себя. Я отвел взгляд, пытаясь найти в темноте что-то, что удержит меня от того, чтобы снова потянуться к ней.

Но все же, даже отходя от кровати, я ловил ее ровное и мирное дыхание.

Я стиснул зубы, злость поднялась горячей волной. На себя. На слабость. На то, что позволил себе признаться ей в том, чего ни одна женщина не должна была от меня услышать.

«Стыдно ли признаться»… Дрянная фраза. Теперь девчонка будет думать, что я тронулся умом, что дряхлый генерал поддался мальчишеским порывам.

Я отвернулся, пытаясь заглушить в себе звериное, то, что рвалось к ней и шептало в уши.

И впервые за долгие годы я понял, что боюсь. Боюсь того, что однажды эта хрупкая девушка с волосами цвета утреннего солнца станет для меня важнее присяги, долга, да даже собственной жизни.

А еще важнее мести. А месть у меня есть.

Я знаю, кто убил моих родителей. Видел следы, слышал имя. Тиане я сказал половину правды, остальное удержал. Не время, но придет день, и я отыщу его. Я заставлю его заплатить. С кровью, с болью, с каждым криком, что я ношу в себе с той ночи.

Я выдохнул и окончательно отступил. Слишком долго я задержался здесь, у постели. Сделав глубокий вдох и с наслаждением поглотив ее нежный запах, я тихо вышел из спальни и прикрыл за собой дверь.

Лестница скрипнула под ногой, и я спустился вниз. В гостиной горел камин, оставляя на стене высокие тени огня. Рясники сидели полукругом, тихо переговаривались, но стоило мне появиться, все стихло.

Первым меня заметил Ортэлин. Его глаза расширились, и он тут же опустился на колени, за ним остальные.

— Драг Раэн! — разом проговорили они, уткнувшись лбами в пол.

Я раздраженно провел ладонью по лицу.

— Да хватит вам уже, — рыкнул я. — Сколько можно носами пол тереть?

Но они даже не шелохнулись. Я тяжело вздохнул, шагнул ближе к камину, огонь отразился в бронзовых кованых решетках. Внутри все еще трепетало от взгляда на мирно сопящую Тиану.

Я сел у камина, протянув пальцы к огню. Моя стихия легко порхнула по подушечкам, не причиняя мне никакого вреда.

И я позволил словам, что метались в голове, найти форму. Мне было важно из первых уст узнать, что стоит за амулетом, и что с ним можно сделать. А главное: как сделать все правильно?

Ортэлин опустился на скамью напротив, сложил ладони на коленях и заговорил спокойно и ровно. В его голосе не было страха, только холодное знание.

— Да, Валис мне все описал. Этот амулет был не всегда «чужим», — сказал он. — Он ведь принадлежал вам, драг Раэн. Раньше он был печатью рода, знаком клятвы и щитом. Морра нашла способ осквернить его. Вплела в металл свою вонь и свои печати. Он стал не просто амулетом силы, он стал сосудом темной воли.

Кулаки у меня сжались.

— Она вплела в него морок, — продолжил Ортэлин. — Морра умеет так плести, что сама вещь начинает жить, дышать тем, что в нее вложено. Амулет теперь тянет души, связывает судьбы, питает власть ведьмы. Разрушить его, значит вырвать источник. Но любое рассечение имеет последствия.

Я хмуро посмотрел в лицо Ортэлина. Он решился сказать то, что большинство людей, встречавшихся мне в жизни, боялось озвучить вслух.

— Вы готовы к тому, что уничтожение амулета может иметь необратимые последствия, генерал Ксарис? — спросил он.

Вопрос пронзил меня, как заостренное лезвие клинка.

Что могло бы означать «необратимое» в моем смысле? Убить ведьму? Вернуть Империи свет? Или отнять у меня то, без чего я уже не мог представить себя?

— К каким именно? — выдавил я.

— Во-первых, — выдохнул Ортэлин, — амулет питал не только Морру. Он стал ниткой, что связывает вашу драгис с вами; печатью, что придавала ей силу, похожую на вашу. Разрушение может разорвать эту нить. Это освобождение, но освобождение не всегда проходит мягко.

Он сделал паузу и посмотрел прямо в огонь, что плясал в камине.

— Драгис Тиана может ничего не помнить. Ее разум, помешанный с мороком, может быть очищен, вместе с тем может стереться и часть того, что в ней от вас. Любовь, привязанность, память о моментах, что связали вас – все это соткано сейчас на нитях проклятия. Если нить порвать, то ваша истинная окажется пустой. Люди теряют имена, привычки, куски себя. Бывали и случаи, когда освобожденная душа и вовсе не узнавала тех, кто был ей дорог.

Я почувствовал, как в груди все сжалось.

«Не забудет» - это была мечта, «забудет» - ночной кошмар. Я представлял ее лицо, ее улыбку, то, как она смотрела на мир; и одновременно меня накрывала ярость, что ее связали со мной силой, не ее волей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Есть и иные риски, — продолжал Ортэлин, — физические и духовные. Амулет впитает часть души того, кто его разрушит, если ритуал не будет совершен на месте и в стихии, соответствующей печати. Либо тот, кто уничтожит его, лишится силы: ваша магия, драг Раэнн, может ослабнуть, покуда амулет не будет уничтожен правильно. Либо, и это редкий, но возможный исход, разрушение артефакта может вызвать вспышку темной энергии.

Я впитывал каждое слово.

— Если мы сумеем довести это до конца без фокусов, — сказал Ортэлин, — амулет будет уничтожен на Алтаре в Храме Огненного Дракона. Там, в пламени той же стихии, что живет в вас, возможно снять морок и не растоптать человеческую память. Но и при таком условии нет никакой гарантии. Никто не даст вам ее.

В комнате запахло смолой и старым воском, огонь трещал. Я прикрыл глаза. Тиана спала на втором этаже и мысль, что я могу отнять у нее память о себе, была острее любого меча, что я держал в бою.

— Вы не простая пара, драг Раэн. И Валис просил: не спешите рубить, не гневите судьбу. Он надеется найти способ ослабить риск.

Весь мир сгустился до одной линии: идти на Алтарь и попытаться. Или отложить, жить с проклятым клеймом и ждать, что Морра ослабнет сама.

— Если я уничтожу амулет и она не вспомнит, — прошептал я, — я лишу ее меня.

— Может быть, — произнес он после долгого молчания. — Или это будет ее подлинная свобода. Кто знает? Но знайте, генерал Ксарис, что иногда долг требует жертвы. И что любовь не всегда держится памятью. Иногда она живет в делах, которые мы делаем для другого.

Я думал о словах старца. Его правда резала: может быть, влечение, которое я чувствовал к ней, не будет убито ритуалом; может быть, оно останется в ее крови, в ее сердце, в том, как она будет смеяться снова. Но может и вовсе исчезнуть.

Я поднялся с места, подошел к окну, и ночь смотрела на меня блеклыми звездами. Решение повисло в воздухе как вызов. И только я должен был его принять.

— Тогда мы идем на Алтарь Огненного Дракона, — сказал я тихо. — Но не сегодня и не завтра. Я не рискну, пока не подготовим все, как надо.

Ортэлин кивнул.

— Так и будет, драг Раэн. Мы поможем. Но знайте: если решитесь, путь будет опасен и необычен. И вы должны быть готовы к тому, что цена будет велика.

Глава 39.

Тиана

Я проснулась в одиночестве, потянулась, сладко зевнула и с удивлением отметила, что постель оказалась мягкой и удобной. Не каменные нары, не жесткий пол под грубой тканью, а настоящий отдых.

На краю кровати лежала аккуратная стопка чистой одежды. Я пробежалась пальцами по ткани и не удержалась от улыбки: все подогнано, все учтено. Даже в таких мелочах генерал проявлял ту самую суровую заботу, которая не нуждалась в словах.

Я поспешно переоделась, стараясь не думать, как странно уютно было спать в мужской рубахе. Завязала волосы в небрежный узел, сунула ноги в сапожки и выбежала в коридор.

Купальня встретила меня облаками пара. Я умылась, окунув ладони в холодную воду, стряхнула капли и почувствовала, как кожа ожила.

Где Раэн?

Ответ подсказал сам дом. Вдруг в окне раздался звон: резкий, звенящий, словно молнии схлестнулись друг с другом. Я замерла и прислушалась. Еще звон. И еще.

Я вышла во двор и увидела генерала. Он двигался, как воплощенный шторм: быстрый, яростный и величественный. Меч в его руках сверкал и свистел в воздухе, встречаясь с клинком противника. Они сходились и расходились, удары летели с силой, от которой дрожала земля. Его плечи работали плавно и мощно, мышцы играли под кожей.

Солнечные лучи касались его длинных черных волос, и я не могла отвести взгляд. Дыхание сбилось, будто я сама неслась в этом бою.

Я оперлась плечом о стену и скрестила руки на груди, стараясь выглядеть равнодушной, но это не помогало. Каждый его шаг, каждое движение отзывалось во мне слишком остро. Он был таким мощным: генералом, драконом, мужчиной, которому сама земля была готова подчиняться.

И я пристально смотрела на него. С жадностью, которую пыталась спрятать даже от себя самой.

Противник рухнул на лопатки. Меч Раэна задержался у горла поверженного, а сам он поднял на меня глаза. Я мгновенно поняла: он знал. Знал, что я наблюдала за их тренировкой.

— Доброе утро! — выкрикнула я и улыбнулась.

Мужчина, еще дрожа от удара, резко встал и глубоко поклонился. Раэн оттолкнул его клинок и отпустил противника. Тот поспешно удалился, а мы остались одни на дворике, где недавно еще звенели мечи.

Я подошла к генералу. Его рубаха была влажной от тренировки, но это только делало картину живее: мужчина – воин, здесь и сейчас, и рядом со мной. Я смотрела на него, и в груди зарождалось то сладкое томление, в котором стыдно кому-то признаться, даже себе.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Раэн, когда я остановилась напротив него.

— Прекрасно.

— Голодна?

— Не особо, — едва слышно ответила я и повела одним плечом.

Он кивнул, и в его взгляде снова собралась та суровая нежность, которая меня то пугала, то манила сильнее всякой опасности.

— Тогда пришло время обучаться владению огнем, — сказал Раэн. — Пойдем, я покажу с чего тебе стоит начать.

Мы направились в угол двора, где еще тлели угли старого костра. Раэн встал передо мной, поставив руки на пояс. Ветер играл с его волосами, трепал шнуровки на рубахе. А потом он поставил меня так, чтобы я могла видеть свои руки на фоне костра.

— Сначала ты должна почувствовать огонь внутри себя, — произнес он тихо. — Не как чужой огонь, не как вещь, а как часть себя. Глубоко дыши.

Я закрыла глаза и доверилась наставлениям генерала. Дыхание мое стало ровным, как будто я пыталась настроить внутри себя тот самый ритм, что бился у дракона в груди. Он шагнул ближе и мои плечи коснулись его плотной и твердой груди. Я почувствовала, как по коже пробежала теплая волна.

— Почувствуй, — шепнул он мне в макушку. — Дыши в тот уголок внутри, где жила тревога. Переправь ее в жар.

Его руки легкими, но уверенными движениями уложили мои ладони так, чтобы я сама ощутила центр между ними. Он отступил назад, но я все равно знала: он есть, он рядом.

— Теперь расслабься, — спокойно добавил он. — Представь тепло, которое приходит изнутри.

Я сделала вдох, в глубине груди, в месте, где раньше рождались только страх и выживание, что-то откликнулось: легкое покалывание, как разгорающийся уголек в печи. Оно не было громким, но было настойчивым, и я удивилась – откуда взялось? Я и не знала, что могу так.

Рука Раэна скользнула по моей спине, обвивая меня едва заметно. Он не давил, не смыкал объятий, а вел. Его ладони касались моей талии, затем скользнули на бока, чуть ниже ребер – как верный такт проводника.

— Почувствовала? — спросил он, не убирая своих рук.

— Да, — выдохнула я. — Как… как тепло, которое зовет.

Он почти улыбнулся.

— Хорошо. Теперь не убегай от него и не сдерживай. Вдохни, и на выдохе попытайся направить этот жар в ладони.

Я сосредоточилась. Словно по команде, клубочек тепла в груди разгорелся, растянулся и побежал по рукавам, как расплавленная смола по лезвию. В пальцах возникло легкое покалывание. Я вдохнула глубже, и на выдохе ладонь выдала проблеск – сначала тонкую линию жара, едва заметную, как голубоватая дымка, потом маленькое, живое пламя, которое вздрагивало и сразу гасло.

— Держи, — слышала я его голос, ровный и низкий. — Не пугайся. Пламя начнет играть. А ты научишься направлять им.

Раэн вновь подошел сзади, накрыл мою ладонь своей большой рукой и мягко направил движение моего запястья. Его прикосновение было хозяином и наставником одновременно: не ведомое, а ведущее. Через него огонь стал не чужим, а общим, как будто между нами медленно прокладывалась тропинка из жара. Легкий контакт кожи о кожу раззадорил ощущение: тепло стало плотнее, я услышала его дыхание у своего уха, почувствовала, как его тело скользит в такт моему.

— Почувствуй его грань, — шептал он. — Не дай ему съесть тебя. Приручи огонь, и он будет служить.

С каждым повтором пламя держалось дольше. Оно не рвалось наружу дикарем, а шуршало, как маленький зверь, приручаемый лаской. Когда, в конце концов, крошечный огонек уверенно осел на моей ладони и не гас, я вздрогнула от счастья и от страха одновременно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рука генерала сжала мою на миг сильнее, и мы стояли так – ладонь в ладони, наше дыхание билось в одном ритме, огонек танцевал и не причинял вреда.

Я повернула голову, наши взгляды встретились. И я поняла, что дальше всего один короткий миг, и его дыхание сольется с моим. Его губы были так близко, что сама судьба шептала: сделай это, сделай этот безрассудный шаг.

Мир сузился до его темных глаз, до его руки, что держала мою, до сердца, что грохотало во мне.

И мне казалось, что он первым потянулся ко мне, как…

— Генерал Ксарис! — раскатистый голос ударил по нам, как гром.

Я вздрогнула, пламя в ладони вспыхнуло и мигом погасло. Раэн резко отступил на шаг.

Из дверей выбежал Ортэлин. Его длинная ряса сбилась, он держал что-то завернутое в руке, и лицо его сияло тревогой.

— Генерал Ксарис! — рясник почти припал на колено, протягивая сверток. — Вам письмо!

Глава 40.

Тиана

Я еще не успела перевести дух от случившегося, как меня накрыла волна возмущения.

Да что ж такое! Каждый раз, когда мы с Раэном оказываемся на грани чего-то большего, непременно кто-нибудь вваливается и все рушит.

— Стоять! — неожиданно для самой себя выкрикнула я, вскинула руки и позволила огню вспыхнуть на ладонях.

Пламя ожило мгновенно, закрутилось и лизнуло воздух. Ортэлин, застигнутый врасплох, замер на месте, глаза округлились, словно я пригвоздила его к земле.

— Драгис? — выдохнул он и явно не знал, то ли падать ниц, то ли звать подмогу.

Раэн стоял рядом со скрещенными руками и с удивлением приподнял бровь.

Я натянуто улыбнулась, чувствуя, как щеки горят, и пробормотала:

— Что? Тренируюсь! Момент внезапности.

Рясник моргнул, все еще не шевелясь, будто я угрожала сжечь его с головы до ног. В глазах генерала мелькнула догадка, и я ощутила, как внутри меня холодком пробежал стыд.

Но Раэн все же улыбнулся. Легкая тень показалась на его губах, кроткая, но настоящая.

А я тем временем думала только об одном: какого лешего этот Ортэлин приперся именно сейчас?! Мы с Раэном были так близко… всего один миг отделял нас от поцелуя, который мог бы все изменить. И вот поганое письмо и испуганный взгляд рясника, как у кролика, зажатого между зубов волка.

Эх, момент был безвозвратно испорчен.

Раэн взял сверток, его пальцы разорвали печать, взгляд пробежал по строкам.

— От кого оно? — спросила я, встав на носочки и пытаясь заглянуть ему через плечо.

— От Валиса, — коротко бросил он. Глаза быстро скользили по строчкам, лицо становилось все напряженнее. — Он связался с Тарионом, Кайром и Эдрисом. Сообщил им, что мы здесь.

Я вскинула голову, посмотрев на хмурого генерала.

— Они вылетят, как только настанут сумерки, — добавил Раэн.

— Вылетят??? — переспросила я с округлившимися глазами. — Ты хочешь сказать, я увижу и их драконов?

Внутри все защекотало от предвкушения.

Драконы!

Сколько я ни пыталась представить их рядом с Раэном, все равно казалось, что я лишь щупаю тень за краем сна. А теперь – целых трое? Меня никогда не покидало любопытство, как выглядит эта троица в виде могучих ящеров.

— Драг Раэн, — вмешался Ортэлин, переминаясь с ноги на ногу, — если позволите, я бы хотел отлучиться из поместья. На рынок надобно съездить за провиантом.

— Я с вами! — выпалила я слишком поспешно. — Хочу кое-что прикупить.

— Прикупить что? — строго спросил Раэн.

— Кое-что, — с нажимом протянула я.

— Головой отвечаешь за нее, Ортэлин! — рыкнул он так, что рясник дернулся, будто его ударили плетью.

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но генерал опередил меня:

— Нет. Я передумал. Я поеду с тобой, Тиана, — его потемневший взгляд прожег меня до костей. — Только оденемся попроще.

Он повернулся к ряснику:

— Рясу мне, Ортэлин.

Тот тут же поклонился и сорвался с места, оставляя нас вдвоем.

Я почувствовала, как щеки заливает жар, едва Раэн произнес свое суровое: «Я поеду с тобой».

В груди защемило, ну зачем ему это? Я ведь не собиралась покупать что-то запретное, но женские вещи – это же не его забота!

Я попыталась было возразить, но взгляд генерала был непреклонен, как скала. Вот и спорь с таким… Словно упрешься в каменную стену, лбом треснешься, а стена даже не дрогнет.

Мы выехали из поместья в повозке. Два рясника уселись впереди, правили лошадьми, а мы с Раэном оказались на задней лавке. Доски под нами скрипели, колеса подпрыгивали на ухабах, и от каждого толчка я почти налетала на мужское плечо. Генерал сидел прямо, будто и не замечал тряски, а я чувствовала каждый миг слишком остро.

— Тебе неудобно? — наконец спросил он, бросив на меня короткий взгляд.

— Нет, все в порядке, — пробормотала я, отвернувшись в сторону.

Как объяснить, что неудобно – это сидеть рядом с ним, а не от повозки трястись?

Наконец мы подъехали к маленькому рыночку. Несколько прилавков, бочки, корзины, лавки с фруктами и тканями. И магазинчик, что я сразу заметила – нужная вывеска с тонкой резьбой. Уж слишком явственно намекала, что здесь можно найти то, за чем я хотела заглянуть.

Я шагнула вперед на деревянные порожки. Витрина звала меня, и сердце радостно екнуло: наконец-то! Хоть что-то девичье, свое и новенькое!

Но позади раздался уверенный и тяжелый шаг. Я обернулась. Разумеется, Раэн шел за мной.

— Драг Раэн, — я замялась, прикусив губу, — подождите меня здесь.

Он нахмурился, будто я предложила ему сжечь рынок.

— Нет, — отрезал генерал.

Я моргнула.

— В смысле нет? — попыталась уточнить я.

— В смысле, я иду с тобой.

Он сказал это так буднично, что я чуть не упала прямо с этих порожков. Он и правда не понимает! Да это же… белье! Как я должна выбирать такое под его взглядом?!

Но спорить с генералом Ксарисом, все равно что пытаться уговорить гору подвинуться.

Колокольчик над дверью звякнул, когда мы вошли внутрь. Запах сушеных трав и свежего льна ударил в нос, а за прилавком показалась стройная дама в обтягивающем зеленом платье. Она смерила меня взглядом сверху донизу и ахнула, театрально прижимая руку к груди.

— Какая грудь, какие бедра! — протянула она с восхищением, почти пропев. — Дорогуша, вы будто с небес ко мне сошли!

Я застыла, а потом прыснула от смеха, видя, как Раэн тут же нахмурился. Его взгляд потяжелел так, что если бы было можно, он одним бы лишь недовольством вышиб дверь обратно наружу.

— Все еще хочешь быть тут? — склонившись к нему, прошептала я, с трудом сдерживая смешок.

Генерал прищурился и глухо буркнул:

— Подожду на улице. Возле двери.

И, развернувшись, с военной выправкой вышел вон, оставив меня наедине с певучей хозяйкой и ее восторгами.

Да, многоуважаемый генерал Ксарис, есть на свете вещи, куда вам не стоит совать свой нос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 41.

Тиана

Я вышла из лавки, держа в руках сверток, и вдруг замерла. На крыльце и вдоль улицы выстроилась очередь. Люди топтались, перешептывались, кто-то с интересом косился на дверь, будто внутри продавали не белье, а ключ к вечной жизни.

— Почему они тут толпятся? — я растерянно огляделась.

— Я никого не впускал, — холодно бросил Раэн, и только теперь я заметила, что он стоит у самого порога, сложив руки на груди и заслоняя проход собой, словно часовой у покоев Императора.

Мне стало неловко.

— Купила? — коротко спросил он.

— Да, — кивнула я, прижимая сверток к себе.

— Тогда жди здесь.

Я не успела возразить, как генерал уже распахнул дверь и исчез внутри. Оставалось лишь смотреть на напряженные лица в очереди, где женщины переминались с ноги на ногу, а мужчины с подозрением скользили по мне глазами.

Раэн вернулся почти сразу. Без слов он взял меня за руку и вложил в мою ладонь два холодных серебряника.

— Это что? — я в недоумении подняла глаза.

— Твои деньги.

— Ты забрал их у хозяйки?

— Нет, — Раэн посмотрел на меня так серьезно, что я почувствовала себя маленькой девчонкой, застигнутой на шалости. — Я заплатил своими деньгами. Твои вернул тебе.

Я заморгала, сжимая серебро в кулаке.

— Но зачем? Я же не просила!

— Потому что ты не должна расплачиваться за такие вещи, — его голос прозвучал глухо, почти рычанием. — Не при мне.

Он развернулся и двинулся вперед, оставив меня стоять с двумя монетами в руке.

Я сунула серебряники в карман и почти бегом догнала Раэна. Его шаги были широкими и уверенными, так что мне пришлось слегка подпрыгивать, чтобы поспевать за ним.

— Что еще тебе нужно прикупить? — спокойно спросил он, глядя вперед.

— Ничего, — ответила я сразу же.

Его взгляд скользнул вниз, к моим сапожкам. Старые, потертые, с кривыми швами на голенищах. Я сама их не раз штопала, и местами кожа потемнела от времени.

— Ничего? — в его голосе мелькнула тень иронии.

Я смутилась, но гордо вскинула подбородок.

— Они еще хорошие.

Раэн молча протянул руку, и прежде чем я успела что-то возразить, его пальцы обхватили мое запястье. Его ладонь как обычно была властная, не терпящая возражений. Он потянул меня за собой, и я почувствовала, как внутри все дрогнуло от того самого трепета, от которого дыхание сбивается и сердце уходит в пятки.

— Раэн! — я в отчаянии дернула рукой, но он держал крепко. — Не надо! У меня хорошие сапожки!

Он остановился, повернулся ко мне и склонился чуть ниже, чтобы смотреть прямо мне в глаза. В его взгляде пылал тот самый огонек, от которого хотелось и спорить, и подчиняться одновременно.

— Сколько раз ты уже их чинила? — спросил он низко. — Уверен, что подошва не раз расклеивалась. И если еще раз развалится, в дороге ты оступишься и подвернешь ногу. Ты хочешь, чтобы я нес тебя дальше на руках?

Я замерла, не в силах найти слов. Он сказал это не в упрек, а так, как говорит командир своим воинам: спокойно, но без права на возражения.

И почему-то именно от этого внутри вспыхнуло мягкое и теплое чувство, как будто во мне самой признали значимость.

Мы вошли в лавку сапожника. Старый мастер тут же поднялся, склонил голову и, заметив Раэна, чуть ли не согнулся вдвое от почтения.

— Для нее, — приказал генерал.

Меня усадили на низкую скамеечку. Я, краснея, стянула сапожки, показав свои босые ноги. Сапожник бережно коснулся моих щиколоток, примеряясь к меркам, и я поймала взгляд Раэна. Он смотрел не на мастера, не на материалы на полках, а на меня. На мои ступни, на щиколотки, белые и хрупкие, будто фарфоровые.

После снятия мерок Раэн выбрал лучшие материалы, даже не торгуясь. Толстая мягкая кожа, светлый подклад, прочные швы.

— Новые сапоги будут держать тебя, пока ты будешь уничтожать ведьму, — прошептал он мне на ухо, даже не заметив, как мои щеки вспыхнули пламенем. — Разве не этого ты так сильно желаешь?

Я только кивнула и смущенно отвела взгляд в загрязненное окно.

— Спасибо.

Я вернулась в поместье уставшая, но довольная. Хотелось поскорее разложить покупки и забыть, как Раэн приказал сапожнику не затягивать с работой. Старик сказал, что новые сапожки будут готовы через четыре дня, на что генерал сурово произнес: «Приду к вечеру второго дня». А потом еще доплатил мастеру за срочность.

Поднявшись на второй этаж, я толкнула дверь нашей спальни, но она не поддалась. Замок щелкнул сухо и упрямо.

— Что за…, — пробормотала я и обернулась.

Неподалеку оказался Ортэлин, который как будто специально караулил.

— Кто закрыл нашу комнату? — я прищурилась.

— Это сделал я, драгис Тиана, — поспешил ответить он, сложив руки перед собой. — Не хотел, чтобы кто-нибудь шастал в ваших покоях.

— Тогда отдайте ключ, — сказала я строго. — Я сама буду замыкать дверь.

Рясник замялся, засуетился, стал хлопать себя по полам рясы, проверять пояс, карманы. А потом у него вспотел лоб.

— Кажется, я… я обронил его где-то, — растеряно пробормотал Ортэлин.

Я недовольно вздохнула и закатила глаза:

— Все с вами понятно.

В этот момент за моей спиной раздался низкий голос:

— Что случилось?

Раэн стоял в проеме коридора, высокий и мрачный, как тень горы. Его взгляд сразу впился в меня, потом в Ортэлина, который уже успел сжаться в комок.

— Ключ потерял, — пояснила я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри закипала досада. — А мне в комнату надо.

Генерал хмуро свел брови и шагнул ближе. Я на секунду представила, как он сейчас плечом вышибет дверь.

— Подожди, — я остановила его движением руки, вытащила шпильку из волос и наклонилась к замку.

Несколько легких движений, и замок щелкнул, послушно открыв дверь. Я выпрямилась, заправила выбившуюся прядь за ухо и посмотрела на Раэна.

Он мрачно наблюдал за мной, как за преступницей, пойманной с поличным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я мило улыбнулась и пожала плечами:

— Ну, а что? Не выламывать же дверь. Готова поспорить, что ты думал именно об этом.

Его глаза сверкнули темным, опасным, но уголок губ едва заметно дернулся, он явно боролся с улыбкой.

Глава 42.

Тиана

Я сидела на каменном балконе, поджав ноги и укутавшись в тонкий плед, словно в кокон. Ночь дышала прохладой, звезды искрились, как россыпь драгоценных камней на бархатном покрывале.

Я вглядывалась в небо, надеясь разглядеть тени драконов, что должны были вот-вот прилететь. Я мечтала увидеть друзей в виде огромных и величественных драконов.

Это ведь все-таки драконы! Настоящие!

Мое сердце стучало быстрее при одной только мысли. Я так ждала их прилета, что почти не замечала, как сливаются воедино звезды и облака.

— Тиана, — за спиной раздался тихий голос.

Я обернулась и встала со скрипучего стула. Раэн стоял у входа на балкон, высокий и мрачный, но почему-то не такой грозный, как днем. Лунный свет ложился на его лицо, смягчал суровые черты.

— Ты тоже ждешь? — спросила я, пытаясь скрыть волнение.

Он медленно подошел ближе, оперся ладонями о перила рядом со мной. Его плечо почти касалось моего, и я ощутила, как от него исходит тепло.

— Жду, — коротко ответил он. — Но не драконов.

Я замерла, не зная, что сказать. Его слова повисли в воздухе, как что-то недосказанное.

— А чего? — выдохнула я, а Раэн тут же повернулся ко мне.

Его взгляд был пристальным и слишком глубоким. Будто он видел меня насквозь, каждую мысль, каждый страх. Мой плед соскользнул с плеч, но я и не подумала поднять его. Дыхание перехватило.

— Ты ведь понимаешь, — его голос стал ниже, — что это уже не проклятие. Не амулет и не ведьма.

— Я знаю, — шепотом призналась я. — Я чувствую то же самое.

Он склонился ко мне так близко, что его дыхание коснулось моих губ. И я клянусь всеми богами, я отчетливо видела каждую тень в его глазах, каждую жилку на виске, напряженность в челюсти.

Генерал боролся сам с собой, но скала дрогнула.

Раэн осторожно коснулся моих губ, и я окаменела. Поцелуй был нежным, трепетным, и все же в нем чувствовалась сила, которую он пытался сдержать. А я… я мысленно призналась себе, что вляпалась по самые уши. Что никакие проклятия тут ни при чем. Что мои чувства к нему зародились сами, и теперь уже было поздно прятаться от них.

Я коснулась его руки, скользнула по его ладони. Он ответил, крепко сжал мои пальцы. Мир вокруг перестал существовать. Была только ночь, звезды и он.

И мне казалось, что даже облака на небе остановились, чтобы посмотреть, как генерал и его истинная впервые позволили себе признаться в том, что давно было написано в их сердцах.

Я отстранилась первой, но не потому, что не хотела продолжения. Наоборот, в груди все еще пылал огонь, дыхание сбивалось, губы горели. Но я испугалась того, что теперь уже нельзя назвать это случайностью или слабостью.

Раэн стоял рядом, его ладонь все еще сжимала мою, и он не спешил меня отпускать. Глаза были темными, в них метались и жадность, и осторожность, и что-то, чего я раньше в нем никогда не видела.

— Не стоило, — наконец произнес он глухо и отвел взгляд в сторону. — Это неправильно.

— Почему? — выдохнула я.

Его губы дрогнули, и голос прозвучал твердо:

— Потому что я твой защитник. Я должен держать дистанцию. Должен быть стеной, а не…

— Не мужчиной? — перебила я, чувствуя, как дрожь пробегает по коже.

Генерал резко повернул голову ко мне, и я увидела, что в его взгляде пылало опасное пламя.

— Именно, — подтвердил он.

Но пальцы, все еще сцепленные с моими, выдавали другое. Я натянуто улыбнулась, стараясь скрыть волнение.

— Тогда отпустите меня, генерал Ксарис, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Отпустите немедленно.

Раэн опустил взгляд на наши сцепленные руки, но не разжал пальцев. Напротив, стиснул их сильнее.

— Я не могу, — хрипло выдохнул он. — Тело не слушается. Впервые со мной такое.

Я видела, как он растерян. Этот мужчина – камень, сталь, воин, способный повелевать десятками, нет, сотнями людей! Но сейчас в его глазах блуждало непонимание, почти страх.

— Это чувства, — сказала я тихо. — Ничего страшного в них нет.

— Чувства? — повторил он с горечью. — Ты любила когда-нибудь?

— Нет, — честно призналась я и мотнула головой.

— Тогда откуда тебе знать? — в его голосе звучала суровость.

— Не обязательно проходить путь, чтобы понимать дорогу, — ответила я, мягко улыбнувшись. — Иногда достаточно просто чувствовать, что она твоя.

Раэн замер. Я подняла свободную руку и коснулась его щеки. Горячая кожа, жесткая щетина, большой палец скользнул по скуле. Он даже не шелохнулся, только дыхание стало тяжелее.

Я рассматривала его ближе, чем когда-либо раньше. Глаза стали наливаться золотом, а зрачок медленно сужался. В зверином взгляде читались и холодный разум, и ярость, и то невыносимо живое чувство, что притягивало меня. Мужчина сильный, властный, привыкший ломать стены и держать целые армии. Но в эту минуту хищник был приручен.

И это не я сделала, дракон сам позволил.

Я не успела подумать, как все случилось. Его требовательные губы вновь обрушились на мои. Я ощущала только его руки, которые крепко держали меня за талию, и поцелуй, который разжигал во мне новый, доселе неизвестный трепет.

Я утонула в нем, в этом жарком и бездонном желании. Он жадно пил меня, а я отвечала, не отталкивая и не прячась. И в первый раз в жизни я не боялась того, что меня найдут, схватят, осудят. С ним я была собой. С ним я была жива.

Поцелуй длился вечность, и этой вечности оказалось мало. Я чувствовала, как содрогается его грудь, как горячее дыхание смешивается с моим. Раэн, генерал, скала стал вдруг обычным человеком, который жаждет. Который целует, словно не может остановиться.

Но внезапно все вокруг потемнело. На балкон легла тень, густая, плотная, словно ночь сама накрыла нас крылом.

Мы оторвались друг от друга, и я, задыхаясь, подняла голову к небу. Улыбка сама сорвалась с губ:

— Прилетели!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Три огромных силуэта разрезали небосвод. Крылья драконов скрыли звезды, воздух дрогнул от тяжести их взмахов.

Раэн провел ладонью по моим волосам и выдохнул, вернув себе самообладание. Его голос прозвучал снова твердо и привычно властно:

— Надо встретить.

Глава 43.

Тиана

Я выскочила на задний двор и замерла, врастая ногами в землю. Ночь ожила, крылья рассекли тьму с таким гулом, что сердце ухнуло в пятки.

Первый дракон рухнул прямо на полуразрушенную башню, и от его мощных когтистых лап по стенам посыпались мелкие камни. Это был бурый дракон – Кайр.

Второй тяжело и властно опустился точно в центр двора, аж земля задрожала под нами, а резкий ветер охладил мое лицо. Это был белый дракон – Тарион.

Третий все еще кружил над поместьем, и его тень скользила по крышам. Это был темно-зеленый дракон – Эдрис.

Я не могла отвести от них взгляда. Восторг сжигал меня изнутри, каждый мускул, каждая чешуйка этих исполинов светилась в тусклом свете факелов и луны. Мощные лапы, крылья, что могли накрыть небо, и живые глаза, полные древней магией.

Я прижала ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть от радости. В груди появилось смешное желание: то ли расплакаться, то ли рассмеяться. Я же знала их имена, знала, что это друзья Раэна, и все же сердце колотилось, как у ребенка, которому показали самое заветное чудо.

И тут воздух знакомо дрогнул, в свои права вступала магия трансформации. Пламя пробежало по чешуе, очертания гигантов начали таять, ломаться, словно сама ночь их пожирала. Величественные звери сжимались, складывались внутрь себя, и там, где еще миг назад стояли драконы, стали проявляться человеческие силуэты.

Я затаила дыхание, завороженная этим зрелищем. Каждый их шаг из тьмы к свету был как рождение заново.

Высокие, сильные и каждый – воплощение собственной стихии.

Я сорвалась с места и побежала им навстречу. Кайр оказался быстрее всех, он с широкой улыбкой шагнул ко мне и прежде, чем я успела хоть что-то сказать, подхватил меня своими руками. Я вскрикнула, когда он закружил меня в воздухе, смех вырвался сам собой, хоть и смущение сразу обожгло щеки. Его объятия были слишком тесные и слишком уверенные. Неловкость вспыхнула внутри, и я мягко уперлась ладонями в его грудь, прося поставить меня на землю.

Он, конечно же, подчинился, но сияющая улыбка никуда не делась.

Тогда я поспешно шагнула к Тариону, его я обняла уже сама, коротко и тепло, подтверждая свои мысли: да, я рада. А потом даже Эдриса обняла, самого сурового и самого немногословного. Он ответил легким кивком и слегка ощутимо похлопал меня по спине.

— Как вы долетели? — выдохнула я, жадно оглядывая их. — Все ли в порядке было в дороге?

— Летели со скоростью, — бодро отозвался Кайр и, раскинув руки, с наслаждением потянулся в стороны, — как же было приятно размять свои кости!

Я не удержалась и рассмеялась, слишком живо представляя, каково это – быть драконом в свободном полете.

В этот миг к нам подошел Раэн. Друзья перевели на него свои взгляды и улыбки на их лицах стали мягче. Они обнялись по-мужски, тепло и крепко, будто в их объятиях заключалась именно давняя дружба, пережитые сражения и победы.

Я смотрела на них с бескрайним чувством счастья. Рядом с ними Раэн выглядел иначе. Не только генералом, не только каменной глыбой, за которой можно спрятаться, а частью целого. Дракон среди драконов.

Но вдруг мой взгляд зацепился за Кайра, за его плечом я различила смутное очертание. Сначала подумала, что мне чудится, но чем дольше я всматривалась, тем четче становился его Магдар, его тень, его отражение.

— Магдар, — выдохнула я едва слышно, — я его почти вижу.

Кайр замер и резко обернулся ко мне. Его улыбка на мгновение исчезла. Тарион нахмурился, а Эдрис, как всегда в своей непроницаемой манере, только произнес низким и спокойным голосом:

— Видимо, пока мы отсутствовали, вы укрепили свою связь.

Смысл его слов ударил прямо в сердце. Слишком явный намек на то, чего я сама боялась. На истинность, на то, что связывало меня и генерала.

Мог ли наш поцелуй повлиять на это? А если… ох, даже думать об этом стыдно, но все же… Смогу ли я четко увидеть Магдаров, если мы с генералом…

Ох, великие духи!

Смущение вспыхнуло внутри ярче огня, я поспешно отвела взгляд, надеясь, что в полумраке они не заметят, как я покраснела вся до кончиков волос.

— Эдрис, — резко произнес Раэн, шагнув вперед, — хватит намеков. Мы здесь не для сплетен и игр, у нас есть цель. Любые разговоры о проклятии в сторону. Сейчас каждый должен сосредоточиться на деле.

Мужчины понимающе закивали. А я все же поймала на себе прищуренный взгляд Кайра.

— Долго здесь оставаться мы не можем, — добавил Раэн, хмурым взглядом окидывая двор. — Любое промедление – опасно.

Кайр, Тарион и Эдрис снова молча кивнули, а я поняла, что маленькая пауза между Раэном и мной завершена. Теперь важнее всего было собрать силы и отправиться в путь, чтобы уничтожить Амулет Морры и разорвать нашу связь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 44.

Тиана

Я шагала рядом с мужчинами в просторную залу, где посреди комнаты стоял массивный дубовый стол. Воздух тут пах сухими травами и старым деревом. Я украдкой оглядывала друзей. Они выглядели усталыми после перелета, но в каждом чувствовалась сила, едва укрощенная человеком.

— Вы, наверное, голодны? — осторожно спросила я.

Кайр, как всегда с улыбкой до ушей, отозвался первым:

— Можно было бы и перекусить, — он многозначительно потер живот.

Я уже хотела предложить сходить за едой, как из противоположной двери в зал вошел Ортэлин. Он застыл на пороге, глаза расширились так, будто он увидел не живых мужчин, а трех чудищ.

— Генерал…, — сипло начал он, потом осекся, переводя взгляд с одного дракона на другого.

Раэн спокойно поднялся из-за стола.

— Это наши друзья. Они останутся здесь.

Я заметила, как у рясника дернулся подбородок, как он шумно сглотнул, а руки спрятал в рукава, чтобы не выдавать дрожь. Но слишком пристально он рассматривал гостей.

— Господа, вы тоже драконы? — выдавил Ортэлин.

— Да, — коротко ответил Тарион, и в этом сухом слове прозвучала такая сила, что Ортэлин едва не попятился назад.

Я поспешно подошла к ряснику, схватила его за рукав.

— Идемте, Ортэлин, надо накрыть на стол. Нашим друзьям нужна еда, а не ваши допросы.

Мы вышли в коридор, и я сразу повернулась к нему.

— Что с вами? Почему вы так на них смотрите?

— Я? — он попытался улыбнуться, но вышло жалко. — Так это… я и одного дракона до смерти боюсь. А тут еще три прибыло. Простите, драгис Тиана, нервы шалят.

Я прищурилась. Что-то в его словах и в этой поспешной отговорке не вязалось. Он же не дрожал перед Раэном. Да и в его взгляде был не только страх.

— Хм, — только и ответила я, хотя подозрение неприятным холодком кольнуло в груди.

Мы вошли на кухню. Тут пахло свежеиспеченным хлебом, супом и жареным мясом. Я решительно закатала рукава.

— Ладно, накроем на стол. Пусть наши гости почувствуют, что здесь их ждали.

Но внутри меня не отпускало ощущение, что с рясником что-то не так.

Пока мужчины обсуждали дела, мы быстро накрыли на стол, вот только Ортэлин то и дело ронял ложки и хлебницы, а я тихо ругалась на него, стараясь унять его неловкость. Но к моменту, когда блюда заняли свои места, а жаркое источало соблазнительный запах, мужчины уже собрались за дубовым столом.

Я принесла горячий суп, от него исходил ароматный запах травам и копченого мяса. Я сама хотела разлить все по чашкам, но стоило мне поднять половник, как Раэн поймал мой взгляд и произнес так, что возражать не хотелось:

— Сядь и сама поешь.

— Но, — начала я.

— Тиана! — одного моего имени из его уст хватило, чтобы я опустилась на лавку, чувствуя, как вспыхнули щеки.

Но я все же не удержалась и, взяв чашу, ему первому налила суп. Поставила его перед ним, словно так и должно быть. Генерал посмотрел на меня пристально, уголок его губ едва заметно дрогнул, но он ничего не сказал, только подвинул чашу ближе и начал есть.

Кайр, уже с хлебом в руках, довольно усмехнулся:

— Вот это я понимаю – забота.

— Ешь молча, — резко бросил Раэн, но в его голосе не было злости.

Тарион покачал головой, белые волосы блеснули в свете свечей.

Я заняла место рядом с Раэном. Он сидел прямо, плечи были напряженные, взгляд серьезный. Даже сейчас, среди друзей, он оставался генералом.

— Я уже успел все разузнать у Ортэлина, — начал он, и его голос словно пригвоздил внимание всех к себе.

— Кто он вообще такой? — поинтересовался Тарион и налил себе добавки.

— Хранитель Круга Звездных Песков.

Друзья обменялись быстрыми взглядами.

— Он подтвердил, что амулет Морры невозможно просто сломать, — Раэн обвел всех тяжелым взглядом. — Уничтожить его можно лишь на Алтаре в Храме Огненного Дракона.

— Храм еще стоит? — нахмурился Эдрис, отодвинув недоеденный кусок мяса.

— Стоит, — кивнул генерал. — Но путь туда не близкий.

Тарион наклонился вперед, его глаза сверкнули тревогой.

— Морру и ее прислужников видели вблизи Ларгена. Так что хорошо, что амулет перенес вас сюда.

Я поежилась. Представить себе, что Морра так близко… дыхание перехватило.

Кайр громко вздохнул, потянулся за хлебом и проговорил более весело, чем позволяла обстановка:

— Значит, амулет перенес вас сюда не случайно. Он запутал ваши следы. Это даже к лучшему.

— Или к худшему, — сухо бросил Эдрис. — Чем дольше амулет при ней, — он кивнул в мою сторону, — тем сильнее тянется связь с ведьмой.

Мужчины переглянулись, и я почувствовала себя неуютно. Снова эта тема, снова шепот о проклятии и истинности, но Раэн резко оборвал их.

— Завтра ближе к ночи мы выдвинемся к Храму и разорвем этот порочный круг.

После сытного ужина мужчины ушли в гостиную, а я убрала со стола. Когда я вышла из кухни, ноги были тяжелыми, словно на них надели каменные оковы. В руках я держала поднос с пустыми мисками, которые так и не донесла до полок. Я шла, будто во сне, и вдруг замерла у двери в зал.

Огонь в камине отбрасывал теплый свет. Тени от силуэтов мужчин колыхались в ритме пламени. Я не хотела подслушивать, но ноги сами собой замерли, а дыхание замедлилось.

И тогда я услышала тихий, но ровный голос генерала Ксариса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45.

Тиана

— …когда мы уничтожим амулет, все, что Морра связала, может рассыпаться. И Тиана… она может все забыть. Меня, вас, все, что она проживала после проклятия.

У меня колени ослабли.

З - забыть? Как это все забыть?

— Значит, ты знал об этом, — тихо произнес Тарион, — и не сказал ей?

— Что бы это изменило? — без промедления ответил Раэн. — Мне нужна ее чистая решимость, а если она узнает цену, то может отказаться.

— Может, в этом и есть сила истинной связи, — вмешался Эдрис. — Не в том, чтобы прятать, а в том, чтобы делить все, даже боль.

В гостиной повисло молчание. Слышалось только потрескивание поленьев. Я прижала ладонь к губам, сердце билось так сильно, будто рвалось наружу.

Он знал! Знал все это время и молчал!

— А ты готов к этому? После всего, что было? — раздался тихий голос Кайра.

— Не знаю, — честно ответил Раэн. — Я никогда не боялся сражений, но боюсь того дня, когда она посмотрит на меня пустыми глазами.

Эдрис, как всегда, сказал мало, но каждое слово отозвалось эхом:

— Значит, у тебя есть только время до алтаря. Живи им.

Пламя хрустнуло в камине, искры взлетели вверх. А я стояла за дверью с подносом в руках, и у меня дрожали пальцы. Я ведь должна была войти, должна была сделать вид, что ничего не слышала.

Бросив грустный взгляд на силуэты мужчин, я оставила поднос на полу и поспешила наверх. Я захлопнула за собой дверь спальни и уткнулась в ладони. Горячие и предательские слезы катились по щекам. Я ненавидела себя за них, но остановить не могла.

Он не сказал правду, спрятал ее от меня.

А я… я ведь успела поверить, что между нами что-то большее, чем проклятие.

Глупая.

В груди горело, дышать становилось все труднее, я ходила взад-вперед, не находя себе места, пока дверь не скрипнула.

В спальню вошел Раэн. Высокий, собранный, его плечи будто держали на себе весь мир. Но я знала, что под этой броней скрывается страх. И я знала, что он не собирался делиться им со мной.

Зато я решилась.

Я подошла к нему и, не давая времени на слова, обняла его за плечи. Встала на носочки и впилась губами в его губы. Жарко, требовательно, так, будто хотела этим поцелуем вытравить из себя всю боль.

Генерал замер, его руки чуть дрогнули, но он не оттолкнул меня.

Я воспользовалась этим и потянулась к пуговицам его камзола, дрожащими пальцами начала расстегивать их одну за другой. Ткань поддалась, и я стянула ее с его широких плеч.

— Тиана, — прохрипел Раэн в мои губы, — что ты делаешь?

Я горько усмехнулась, облизывая свои горящие губы

— А разве не понятно?

Он схватил мои руки, не давая двинуться дальше. Его пальцы стиснули мои запястья, и я вскинула взгляд, полный огня и отчаяния.

— Я же все равно все забуду, генерал Ксарис! — вырвалось у меня с большой обидой. — Живите этим моментом, наслаждайтесь.

Раэн замер. Он сразу все понял, его глаза потемнели. Я ожидала, что сейчас его драконья сущность вырвется наружу, но у генерала все было под контролем.

И я дрожала в его руках, разрываясь между отчаянной жаждой быть с ним и страшным знанием: все это может исчезнуть, как будто никогда и не было.

— И мне очень интересно, драг Раэн, почему ты решил, что имеешь право выбирать, что мне знать, а что нет?

— Я хотел защитить тебя.

— Ложью?

Я дернулась, чтобы освободиться от его объятий, но генерал только сильнее прижал меня к своей мощной груди.

— Молчанием.

— Это одно и то же! — прошипела я.

— Я не хотел, чтобы ты боялась, — выдохнул он. — Я сам достаточно боюсь за нас обоих.

— За нас? — я усмехнулась. — Так все-таки есть «мы»?

— Ты не понимаешь, Тиана, — прошептал Раэн. — В своей жизни я привык терять: родителей, братьев по оружию, дом. Все, что имело для меня значение. Я думал, что смогу тебя отпустить. Но, — он осекся, его глаза быстро бегали по моему лицу, — когда я увидел, как ты идешь к ним сегодня, к драконам… я понял, что если ты забудешь меня, это будет хуже смерти.

Грудь сдавило, я не могла ничего ответить.

Раэн вдохнул, его лоб коснулся моего. Наше дыхание смешалось.

— Прости, — прошептал он, закрыв глаза. — Я устал быть камнем.

И тогда я обняла его. Без страха, без злости, только с этим странным и горячим чувством, что жило между нами с первого дня.

Он крепко прижал меня к себе, его руки были теплыми и сильными, и в них не было власти, чувствовалась только защита.

— Раэн, — шепнула я, сама не зная зачем.

Генерал чуть отстранился, заглянул мне в глаза и, не выдержав, склонился ближе. Касание было тихим, почти робким, как дыхание весны после долгой зимы. Он не спешил, а просто позволил губам найти мои.

Все вокруг исчезло. Осталось только тепло, пульс, который стучал в унисон, и страх потерять момент, который был слишком живым, чтобы оказаться сном.

Когда мы отстранились, в его взгляде не было ни тени сожаления. Только мягкая и непрошеная улыбка, которую я так редко видела.

— Не надо больше спать на полу, — я еле пошевелила губами.

Моя рука сама собой указала на кровать.

— Здесь больше места и мягче. Только руки не распускать.

Уголки его губ дрогнули.

— Это не в моих правилах. Все будет именно так, как захочешь ты.

Мы легли по разные стороны кровати, но достаточно близко, чтобы слышать дыхание друг друга.

Мы молчали, но в этой тишине было все: доверие, страх, и какое-то новое чувство, которое крепло между нами. И прежде чем уснуть, я подумала, что, может быть, именно так начинается что-то настоящее: не с клятв и не со страсти, а с того, что рядом есть человек, с которым можно просто дышать в унисон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46.

В заброшенном доме на окраине Ларгена царила тишина, но не та, что бывает благословением. Это была вязкая и глухая тишина, от которой звенело в ушах, будто сама ночь замерла, прислушиваясь к дыханию зла.

Морра Вейл стояла у разбитого окна, опираясь ладонью о подоконник. Сухая древесина осыпалась под ее пальцами серой трухой. За окном находился мертвый сад, черные силуэты деревьев, перекрученные, словно от боли. Ветер гнал по земле клочья тумана, а блеклая луна едва освещала ее болезненное лицо. Когда-то оно было красивое, теперь же оно было изрезанно усталостью и ядом черной силы.

Ведьма тихо выдохнула, но воздух сорвался с губ со стоном. Боль пришла внезапно, как заточенный клинок под ребра. Она схватилась за грудь, стиснув зубы, и на мгновение в глазах вспыхнули алые отблески.

— Гнусные истинные! — прошипела она, вцепившись в край окна так, что длинные ногти скребнули по камню.

Каждое их прикосновение отзывалось в ее теле, будто кто-то вгонял ржавый железный крюк в черное сердце. Сначала это были искры, едва заметные толчки боли. Теперь же внутри пылал огонь, готовый в любой момент сжечь ее изнутри.

Они приближаются друг к другу. И чем сильнее становится их связь, тем сильнее горит черная ведьма.

— Найдите их поскорее!!! — голос Морры дрожал от ярости.

Из тени выступили три силуэта. Ее слуги были кривые, как сучья старых деревьев, лица закрыты капюшонами, а глаза – пустые, белые, лишенные зрачков.

— Госпожа, — один из них опустился на колено, — мы нашли след.

Ведьма резко повернулась. Волосы, черные как зола, упали на лицо, но она даже не убрала их. Все силы она направила на погашение боли, что атаковала ее черствое сердце.

— Говори.

— Девчонка из Трех Ветвей вместе с генералом Ксарисом. Они укрылись в его старом поместье.

Морра медленно выпрямилась. Губы растянулись в болезненной улыбке, больше похожей на оскал.

— Значит, судьба решила свести их туда. В гнездо, где все началось, — прошептала она. — Как поэтично.

Она шагнула в сторону очага, где на холодных углях тлел символ: выжженное изображение амулета, того самого, что сейчас висел на груди у девчонки. Морра протянула руку, кончики пальцев заискрились красным.

— Ты думаешь, что можешь отнять у меня мое? — ее голос стал низким, почти звериным. — Мой амулет… мою силу… мое создание.

Боль снова пронзила грудь. Морра согнулась, задыхаясь, как будто невидимая рука сжала ее сердце. Она рухнула на колени, но удержалась, опираясь на пол ладонями, из груди вырвался сиплый смех.

— Они снова коснулись друг друга, — прошептала ведьма, дрожа. — Дракон и его истинная… Да чтоб вас обоих пеплом занесло!

Слуги не двигались, только белые глаза отражали слабое колебание магического пламени.

Морра медленно поднялась, опираясь о каменные выступы очага.

— Сжечь их связь, разорвать ее любыми способами. Даже если придется вырвать себе сердце, — произнесла она, поднимая руку.

Пламя послушно поднялось следом, закручиваясь вокруг ведьмы, словно живое. На миг ее лицо осветилось этим красным огнем и стало почти прекрасным, если бы не глаза, полные безумия и боли.

— Пусть думают, что время на их стороне, — прошептала Морра. — Но пока они дышат, я чувствую. И значит, они мои.

Слуги низко склонили головы.

— Готовьте заклинание отслеживания, — велела ведьма, поворачиваясь к ним. — Мы пойдем за ними.

— Куда, госпожа? — осмелился спросить один.

— Как куда? В поместье Ксарисов, конечно же, — прошипела ведьма. — Там, где когда-то было сердце рода огненных драконов. И там я его вырву.

Огонь в очаге взвился выше, озарив стены ярким светом. А вдалеке, за холмами, ночь ответила тихим раскатом грома, словно сама тьма знала, что эта женщина несет бурю.

Слуги тут же испарились, а дверь скрипнула.

— Моя госпожа! — в проеме появился высокий мужчина в плаще цвета запекшейся крови.

Лицо его было резкое, усталое, но с какой-то благородной породой.

Это был Дориан Вейер, когда-то капитан императорской стражи, теперь – верный пес ведьмы.

Когда-то, много-много лет назад, во дворце императора царила зима. Дориан Вейер стоял у подножия трона, и в руках у него от злости дрожал меч. Он был уверен, что выберут его, что именно он станет новым командующим имперской гвардии. Он заслужил это кровью, долгими годами службы, ранами и верностью.

Но когда Император назвал имя Раэна Ксариса, все вокруг Дориана обрушилось.

Тот момент остался врезанным в память навсегда.

Холодный блеск мрамора, гул придворных голосов, легкий вздох зависти, с которым его обошли стороной.

А Раэн – тогда еще юный, еще не знающий, как тяжело держать власть в руках, просто склонил голову перед троном и поклялся Рианору I в верности. Тогда в груди Дориана что-то надломилось.

Он вышел из зала с каменным лицом, но под кожей его гудела буря. И именно там, в коридоре между колонн, его встретила Морра Вейл, тогда еще личная ведьма императора.

На ее губах играла усмешка.

— Больно, — сказала она тихо, словно читала его мысли, — когда тебя забывают. Когда твою верность бросают под ноги.

Дориан лишь сжал кулаки.

— А ведь я видела, как ты сражался, — продолжала ведьма, приближаясь к нему. — Видела, как ты стоял рядом с ним. Раэну просто повезло родиться в нужной семье.

Она обошла его, и ее длинные пальцы легли ему на затылок.

— А тебе, Дориан, пора взять свое.

Он поднял глаза, в них горело сомнение. Но ее взгляд, как яд, уже впивался в его сознание. И вскоре ярость стала его дыханием.

Прошло несколько недель. Тихая ночь, запах воска и масла, дворец спал. Дориан, облаченный в черные доспехи, шел по залам, где когда-то клялся в верности. Меч был при нем. А за спиной – шепот Морры.

Казалось бы, как ему одному одолеть мощных драконов, коими являлись родители Раэна? Но Морра нашептывала ему слова, скользила в его мысли, как яд по венам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Один удар, и ты станешь тем, кем должен был быть».

Когда он прибыл в поместье, и дверь покоев Ксарисов распахнулась, тьма вошла первой. Все произошло слишком быстро, чтобы успеть пожалеть.

Крик. Блеск клинка. Запах крови и серы.

А потом – тишина. Только Морра смеялась внутри его головы, довольно и властно, как музыка из ада.

Чтобы скрыть следы убийства, он сжег поместье Ксарисов. И в ту же ночь Дориан исчез из дворца. Он думал, что бежит от наказания, а на деле он просто следовал за ведьмой.

Она ждала его в снегах за городом.

— Все получилось, — сказала она, крепко обнимая его.

И тогда, впервые, он понял, что продал душу. Не за власть, не за славу, а за ее поцелуй.

Глава 47.

Тиана

Рассвет еще только пытался пробиться сквозь серое небо, а я уже возилась на кухне.

Воздух был прохладным и влажным, печь остыла за ночь, полы холодили босые ступни. Я шуршала по шкафам, искала травы для отвара, когда услышала странный звук, будто где-то ниже кто-то двигался. Скрип, потом глухой удар, а потом раздались шаги.

Я замерла.

Кухня поместья в это время обычно пуста, только я и огонь. Но сейчас кто-то явно находился внизу.

Пальцы сами потянулись к ножу. Острый, тяжелый, с деревянной рукоятью. Такой обычно используют, чтобы рубить мясо.

Я зажала его в ладони и, стараясь дышать тихо, направилась к погребу.

Дверца вела вниз, там было темно. Из щели между досками струился тусклый свет. Мне показалось, что внизу горела лампа. Я спустилась на пару ступеней и затаилась.

На стене мелькали две тени: одна худощавая, вытянутая, другая широкоплечая и низкая.

— Нельзя об этом говорить, — прошипел Ортэлин, я сразу узнала его голос.

— Нельзя? — вторил другой, он был мне не знаком. — Да ты не понимаешь, если мы промолчим, все может обернуться против него! Генерал должен знать.

Я сжала нож крепче, прислушиваясь. Несомненно, они говорили о Раэне.

— Всему свое время, — резко ответил Ортэлин. — Для них первоочередная задача уничтожить ведьминский амулет.

— А потом? — не унимался незнакомец.

— А потом уже решат вопрос с Магдаром генерала.

Сердце у меня ёкнуло.

Магдар?

Я едва не выронила нож.

С каким Магдаром, если Раэн его лишился?

Я помнила ту ночь, помнила, как генерал мне доверился и поделился своей болезненной потерей. А еще перед глазами всплыл образ его обожженной широкой спины.

Тени внизу зашевелились. Один из мужчин что-то передвинул, послышался звон стекла.

Я отступила на шаг, чтобы не выдать себя. Голоса стихли, будто оба замерли, почуяв, что рядом кто-то есть.

— Тише ты, — прошептал Ортэлин. — Кто-то ходит наверху.

Я рванулась обратно и быстро вернулась к столу, отложила нож в сторону. Сердце колотилось так, будто сейчас выпрыгнет из груди.

Мои пальцы задрожали, когда я взяла в руки глиняную чашу, делая вид, что просто что-то готовлю.

Через минуту в проеме появился Ортэлин.

— Драгис Тиана? — его голос звучал ровно, но глаза растеряно бегали. — Вы уже проснулись?

— Не спится, — ответила я, стараясь говорить спокойно. — Решила заварить травы.

Он кивнул, но почему-то не уходил. А я заметила, как на носках его ботинок, выглядывающих из-под рясы, осела темная пыль из погреба.

Я вытерла руки о полотенце и повернулась к нему всем телом.

— А вы что там делали, внизу?

— Проверял запасы, — ответ прозвучал слишком быстро. — Зима близко, надо убедиться, что всего хватит.

Я только кивнула, но внутри все уже кипело.

Магдар генерала… Что они скрывают? И почему не говорят ему?

И я не выдержала, спешно приблизилась к мужчине, глядя в его загадочные глазенки.

— Что вы скрываете? — спросила я тихо.

Он вздрогнул, а затем улыбнулся неуверенно, как будто ничего не понял.

— Драгис Тиана, я не…

Я схватила его за рясу и со всей силы прижала к каменной стене.

— Не притворяйтесь! — рыкнула я. — Я слышала ваш разговор в погребе! Вы упомянули Магдара генерала. Что вы имели в виду?!

Рясник побледнел, глаза метнулись к двери, он искал спасения.

— Говорите правду, Ортэлин, или я прямо сейчас потащу вас к Раэну. И тогда объясняться придется перед ним лично.

Мужчина сглотнул, а на лбу, честное слово, выступил пот.

— Не надо, прошу, драгис…

— Тогда говорите, — строго потребовала я. — Я жду только правду.

Он тяжело вздохнул, будто сам с собой боролся, потом зашептал.

— Я видел ожог на спине генерала Ксариса. Это с ним сделала Морра, так ведь? Она выжгла его Магдара.

Я едва не отпрянула от рясника, но заставила себя держаться. Даже сильнее впилась пальцами в его мантию.

— Ближе к делу.

— Когда Магдар дракона уничтожается, — заговорил он быстро и очень тихо, — душа владельца разделяется. Но не навсегда. Я… я знаю одного, кто пережил подобное. В землях за Пеленой живет старый Магдариус. Говорят, он умеет возвращать утраченное. Он может помочь генералу вновь обрести своего мини-дракона.

Я смотрела на него с приоткрытым ртом, не веря в услышанное.

Мир качнулся, будто земля под ногами дрогнула.

— Почему вы молчали? — прошептала я. — Почему не сказали раньше?

— Потому что он не готов, — выдохнул Ортэлин. — Пока у него есть связь с вами, любая попытка вернуть своего Магдара будет бесполезна. Сердце генерала должно быть свободно от любви.

Слова ударили, как пощечина.

— Что вы мне тут сказки рассказываете? — с недоверием прошептала я, вдавливая Ортэлина в стену. — Дракону наносят магическое тату после его совершеннолетия. Вы хотите сказать, что никто в их возрасте не любил?

— Любили, конечно любили, — закивал рясник. — Но в столь юном возрасте к любви относятся легкомысленно. И никто в таком возрасте не обретал истинную.

Я отпустила мантию и отступила на шаг, чувствуя, как трясутся мои колени.

Опять эта проклятая истинность вставляет палки в колеса!

Ортэлин осторожно расправил рясу и отвел взгляд.

— Теперь вы знаете, драгис Тиана. Только прошу, не говорите ему. Пока нет.

В груди горело от злости, от страха и от обиды.

Молчать? После того, что он скрывал от меня? После того, что не признался, что я могу его забыть?

Так может, в этом и есть проклятие черной ведьмы? Мы уничтожим амулет, я забуду Раэна, он вернет своего Магдара.

Но…

Если генерал Ксарис действительно рискует своей душой, я никому не позволю держать его в неведении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 48.

Тиана

Я ворвалась в спальню, едва дыша, и застыла.

Раэн стоял у окна, спиной ко мне и без рубахи. На нем были только темные штаны, даже сапог не было.

Ох, Великие Духи!

Я не сразу осознала, что вижу. Лишь сердце отозвалось сильным толчком, когда мой взгляд пробежался там, где на его спине проходила рельефная линия мускулов, а на лопатке распластался грубый ожог.

Прикусив губу, я стояла, как вкопанная, и не могла отвести взгляда от широких плеч, от позвонков, ровным рядом спускающихся вниз и от… от низко сидящих штанов, которые открывали верх упругих ягодиц.

Раэн повернулся.

О, лучше бы он этого не делал. Что ж такое-то?!

Его кожа упруго перекатывалась по мышцам, от каждого движения рельеф менялся.

— Где ты была? — тихо спросил генерал, прожигая меня внимательным взглядом.

Кажется, его ничуть не смущало то, что он стоит передо мной в одних брюках.

— Я проснулся, а постель холодная.

— Я… я… я…, — заблеяла я, как овца.

Я никак не могла собрать мысли в кучу.

— Что-то случилось? — нахмурился Раэн и сделал один широкий шаг.

И этого оказалось слишком много.

Тепло от его тела будто коснулось меня, хотя между нами еще оставалось расстояние. Воздух сгущался, сердце сбилось с ритма. Я не знала, куда деть взгляд: то ли смотреть на него, то ли отвести глаза, чтобы не выдать то, что чувствовала.

Он как нарочно подошел еще ближе.

— Ты побледнела, — сказал он тихо. — Тебя что-то напугало?

Я сглотнула, пытаясь взять себя в руки, но язык словно прилип к нёбу.

— Я..., — я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула через мягкие губы. — Мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Что?

Я подняла руку и сама не поняла, когда пальцы сами собой дотронулись до него, соприкоснулись с горячей и живой кожей. Под пальцами дрогнули мышцы, будто откликнувшись на мою наглость.

Дыхание Раэна стало тяжелее.

— Тиана, — произнес он низким тоном, от которого у меня коленки задрожали.

Внутри появилось жгучее желание прильнуть к крепкому телу. И тут генерал перехватил мою руку, нежно обхватил мое запястье и преподнес к своим губам.

Я замерла, а Раэн начал осторожно покрывать мою кожу поцелуями.

— Раэн, мне нужно тебе кое-что рассказать, — повторила я шепотом, наблюдая, как требовательные губы генерала уже скользили по моей ладони.

— Говори.

— Я так не могу. Наденьте хотя бы рубаху. Это очень важно.

Глаза генерала улыбнулись.

— Важнее чем желание поцеловать тебя?!

Поцеловать? Его слова отозвались внутри теплым жаром.

Ведь ничего страшного не случится, если я на мгновение отпущу свою тревогу, мысли о Магдаре и поддамся сладкому желанию? Ведь это только невинный поцелуй, так ведь?

Генерал прижал меня к своему телу, заключил в свои стальные объятия и приподнял меня, как пушинку. Мои босые ноги болтались в воздухе, а я со страха обхватила его за шею.

И тут животом я почувствовала что-то твердое.

Взгляд Раэна пробежался по моему растерянному лицу, опустился на губы, которые я невольно облизала.

Неужели все происходит именно так? Внутри скручивается узелок, доставляющий нестерпимое желание оказаться во власти генерала. Он уже возбужден, готов взять меня. Вот так просто? От одного движения? От одного горящего взгляда?

Мне стало жутко стыдно за свои ощущения. Я не должна была поддаваться, не должна была себя так вести. Что он обо мне подумает? Что я легкомысленная девушка?!

— Раэн, ты же не…

— А что, если «да»? — прорычал он и впился в мои губы страстным поцелуем.

Да что это на него нашло? Где его военная выдержка, где его сила воли? Ой, а я-то не лучше. Где моя сила воли? Ау! Убежала в неизвестном направлении.

Генерал, крепко держа меня в своих руках, подошел к стене и прижал меня к ней. Одной сильной рукой он удерживал меня на весу, а второй стал поднимать подол моего платья. Я вздрогнула, когда шершавые теплые пальцы коснулись моего колена.

— Ты позволишь, Тиана?

Он уткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул.

Моя ладонь легла на его затылок, пальчики зарывались в густые волосы.

— Как же сложно держать себя в руках, — прорычал Раэн.

И тут я заметила, как в спальне стало темно. Внезапно небо наполнилось черными тучами, хотя вот-вот начинался рассвет. Ветви деревьев за окном начали быстро склоняться от сильного ветра.

— Раэн!

Он поднял голову и поймал мой встревоженный взгляд. Он тут же обернулся и осторожно поставил меня на ноги.

В следующий миг раздался дикий треск, во дворе что-то творилось. Генерал бросился к окну, а в комнату влетел Тарион.

— Раэн, это тени Морры.

Я заметила, как сжались кулаки Раэна.

— И возглавляет их Дориан Вейер, — прорычал генерал, глядя в окно.

Его пальцы вмиг превратились в когти, а по широкой спине начала переливаться черная чешуя.

— Тиана, запрись и сиди тут, — приказал он и начал спешно одеваться.

Мимо по коридору пролетели Кайр и Эдрис. Послышался звук мечей, вынимаемых из ножен.

Меня стало трясти от страха, но я не собиралась отсиживаться в комнате.

Тарион выбежал вслед за друзьями, а Раэн схватил меня за плечи.

— Не перечь!

— Но…

Я не успела договорить, потому что Раэн поцеловал меня. И в этом поцелуе я ощутила боль прощания.

Нет, все не может закончиться вот так! Не может!

Напоследок взглянув мне в глаза, генерал выпрямился и вышел из спальни, плотно закрыв за собой дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 49.

Раэн

Ветер охладил мое лицо, когда я выбежал во двор. Воздух дрожал от магии и стали.

Вокруг уже шел бой, мои друзья сражались с тенями Морры. Эдрис держал строй, молниеносно отбивая удары клинком, Кайр смеялся, будто безумец, вырывая тварей из мрака голыми руками. Тарион стоял у лестницы, его меч сиял, как белое пламя. Даже рясники бились неуклюже, но отчаянно, защищая стены поместья, что стали нашим убежищем.

И тут я увидел его.

Дориан Вейер.

Предатель.

Убийца.

Человек, из-за которого мои родители погибли в ту ночь, когда пламя пожрало все, что я любил.

Он стоял посреди двора, небрежно опершись на раскуроченные ворота, и ухмылялся. Доспех тьмы обтягивал его тело, а за спиной шевелились живые, словно дым, тени. Его глаза были холодные, как лед, в них не осталось ни совести, ни света.

Я шагнул ближе, сжимая меч так, что суставы побелели. Черная чешуя вздувалась под кожей, когти уже рвались наружу.

— Сам пришел ко мне в лапы, Дориан? — прорычал я.

— А почему бы и нет? — Дориан ухмыльнулся, обнажая зубы. — Мы оба знаем, что без своего Магдара ты не представляешь угрозы.

— Проверим.

Я шагнул вперед, и земля подо мной дрогнула.

— Легендарный генерал Раэн Ксарис, ты все еще веришь, что справедливость на твоей стороне?

— Я знаю это, — ответил я тихо. — В отличие от тебя, предатель.

— Мне нужна девчонка, — сказал он спокойно, как будто речь шла о товаре. — И амулет. Отдай и, возможно, я подарю тебе легкую смерть.

— Только через мой труп.

Он усмехнулся и выбросил руку вперед, воздух сверкнул черной искрой, и по земле прошла волна тьмы. Я успел поднять клинок, но удар сбил дыхание. От мощи Морры веяло гнилью и стужей, и тень, что стояла за Дорианом, шевельнулась, будто живое пламя.

Я рванул к нему, сталь встретилась со сталью.

Дориан оказался быстрее, чем я помнил. Каждый наш удар звенел, мы сходились и расходились, в грязи, под внезапно нахлынувшим дождем, под боевой клич друзей.

— Твои родители умирали долго, — прошипел Дориан, когда наши мечи вновь сцепились. — Ты бы слышал, как кричала твоя матушка.

У меня в глазах потемнело. Моя рука вспыхнула болью, когти дракона прорвались сквозь кожу.

Черная чешуя проступила по предплечью. Он увидел это и на мгновение отшатнулся, а я воспользовался ситуацией и ударил.

Мощная сила прошла по телу, и клинок врезался в его броню. Дориан отлетел к стене, но быстро поднялся. Тьма вокруг него сгустилась, с ним пребывала сила Морры.

— Не тебе меня судить, Ксарис. Я служу истинной владычице мира.

— Ты служишь мертвой женщине, — процедил я сквозь зубы, — и сам скоро станешь таким же.

Мы снова сошлись.

Он бил снизу, я отбивал, он резал воздух, я рубил в ответ. Каждое движение отзывалось болью в плечах, ожог на спине горел, как живое клеймо.

С каждой секундой ярость во мне становилась старше, древнее, чем я сам. Магия дракона рвалась наружу, ломая тело.

— Раэн! — крикнул Кайр где-то с крыши. — Слева!

Я развернулся, и успел отбить новый удар. Я уже почти не был человеком, оборот был запущен. Мой дракон желал расквитаться с предателем. Половина моего тела пылала острой чешуей, и в груди нарастал рык.

— И каково тебе служить злу? — рыкнул я, когда наши клинки сцепились.

— Злу? — он усмехнулся, его глаза блеснули. — Она поддержала меня, когда вы все отвернулись. Когда Император назначил тебя главным, а я остался в грязи!

— Рианор сделал это потому, что твоя любимая Морра шепнула ему, что я буду достойно нести знамя Внутреннего Легиона.

Дориан вздрогнул. На миг в его взгляде мелькнула тень сомнения.

— Ты врешь!

— Взгляни на себя. Думаешь, она оставила бы тебя в живых, если бы ты ей не был нужен? Она пьет из тебя силу, как из кубка! Как когда-то из императора!

Он злобно заорал, и тьма вспыхнула вокруг.

Магия Морры била из него волнами, разрывая воздух. Я успел уклониться от одного выпада, но второй взмах меча прошел вскользь по руке. Боль обожгла кожу, тонкий порез закровил. Я почувствовал, как пальцы начали неметь, а когти прятаться обратно под кожу.

Проклятый яд фэрриса, что парализует все, что в тебе от дракона.

— Что, чувствуешь? — усмехнулся Дориан, бросая взгляд на свой блестящий клинок. — Не ожидал?

Он ударил снова, я защищался.

— Этот яд лишит тебя силы. Никакого обращения. Никакого пламени. Только ты и твоя слабость, генерал.

Я отшатнулся, переводя дыхание. В груди вспыхнул жар, тело пыталось трансформироваться, но чешуя скрылась под кожей. Магия захлебывалась в жилах.

— Ты отравил меня, — выдохнул я с ненавистью.

— Ты сам позволил, — сказал он хищно. — Никогда не стоит недооценивать того, кто потерял все.

Сила уходила. Каждое движение отдавалось болью, будто по венам текло расплавленное железо. Яд фэрриса уже добрался до сердца, сковал дыхание. Крылья рвались наружу, но тело не подчинялось.

Я упал. Дориан тут же шагнул ко мне, ухмыляясь, как зверь, который наконец загнал свою добычу.

— Вот и все, генерал. Теперь ты обычный человек.

Он наступил мне на грудь грязным сапогом, прижал к земле и поднял меч.

— Знаешь, — сказал он почти шепотом, — я ждал этого момента слишком долго.

Меч блеснул, и вдруг я услышал глухой удар.

— Ай! — взвыл Дориан и схватился за голову.

Я аж растерялся.

Что это было?

— Да чтоб тебя! — донеслось сверху.

Я поднял взгляд и стиснул челюсть. На балконе стояла Тиана с распущенными волосами, в одном тонком платье и с рогаткой в руках.

— Откуда она…, — выдохнул я.

Она ловко натянула резинку, прицелилась, и очередной камешек с треском врезался в лоб Дориана.

Тот пошатнулся, выругался, проклиная всех богов, и попытался прикрыться рукой.

— Уйди! — заорал я, быстро вставая с земли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ага, сейчас, — крикнула в ответ Тиана и еще раз выстрелила из рогатки.

Камень снова попал точно в цель. Да так, что Дориан зашатался и свалился на камни, ударившись спиной об острый выступ.

Я не знал что делать: то ли смеяться, то ли рвать тьму на куски.

— Безумная девчонка, — прошептал я сам себе, и в груди почему-то стало теплее, — ты еще у меня получишь! Непослушная какая!

Но в следующую секунду я заметил движение по стенам. Тени тянулись к балкону, цепляясь когтистыми лапами за камень.

— Кайр! — рявкнул я, мой голос сорвался, но все же прорезал гул боя. — Защитить Тиану!

Мой друг, сражавшийся неподалеку, мгновенно уловил мой приказ. Он отбил очередную тень и рванул к поместью.

Тиана, разумеется, начала упираться. Я видел, как она замахала руками, что-то кричала. Но Кайр подхватил ее, словно котенка, и буквально утащил с балкона.

Вскоре над крышей взмыл бурый дракон. Тиана была зажата в его огромной лапе, все еще возмущенно размахивая рогаткой.

— Забрал, — хрипло выдохнул я. — Слава духам.

Дориан кое-как встал с земли, держась за шею, и этого мгновения мне хватило. Я перехватил меч, рванулся вперед и ударил предателя.

Мы сцепились, его глаза полыхнули злостью.

— Все равно ты проиграешь, — прошипел он. — Морра не оставит ее просто так.

— Пусть попробует, — рыкнул я, прижимая клинок к его горлу. — Время черной ведьмы тоже придет.

Он попытался поднять руку, но я вдавил меч глубже.

— Конец тебе, Дориан, — произнес я. — Но смерть ты получишь, когда я решу, а не ты.

Тот усмехнулся, кровь стекала по его губам.

— Ты уже опоздал, Раэн. Пока ты возишься здесь со мной, Морра идет за девчонкой. И никакой дракон ее не защитит.

И тут у меня внутри все оборвалось. Я почувствовал, как ледяная волна ужаса прошла по телу.

Глава 50.

Тиана

Ветер хлестал по лицу, а в ушах стоял вой.

Я вцепилась в огромные лапы Кайра, стараясь не смотреть вниз. Под нами метались черные тени, клубились вихри мрака.

Дракон летел все ниже, мне казалось, что с каждым взмахом крыльев Кайру становится все сложнее и сложнее.

— Что с тобой? — крикнула я, но ветер тут же унес мои слова.

Ответом стал короткий и сдавленный рык. Я почувствовала, как под ладонями дернулись мышцы. И тут крылья сильно дернулись и сбились в ритме.

— Кайр, держись! — взвизгнула я и еще сильнее прижалась к чешуйчатому пальцу.

Снизу выросла тьма, словно сама земля подняла лапы и потянулась за нами.

Ветер на мгновение исчез, и мы рухнули вниз, как камень.

Я заорала. Мир перевернулся, небо стало землей, а земля небом.

Я успела лишь увидеть, как Кайр расправляет одно крыло, чтобы смягчить удар, а потом мы рухнули прямо на густой лес. Деревья ломались, как тростинки.

Перекатившись по земле, я ощутила, как в груди обрывается дыхание.

— Кайр! — сипло позвала я, глядя в хмурое небо.

Он лежал неподалеку в драконьем обличии, грудь тяжело вздымалась. По чешуе стекала густая кровь.

— Нет, нет, нет! — я подползла к дракону, прижала свою крошечную ладонь к его могучей шее. — Только не вздумай умирать, слышишь?

Ответом стал низкий стон.

И тогда из тумана, как из бездны, вышла Морра Вейл. Тонкая, высокая, в изорванных черных одеждах. Лицо бледное, глаза бездонные.

Воздух вокруг нее дрожал, как над пламенем.

— А вот и воровка, — прошипела она. — Снова вмешиваешься не в свое дело.

Мое сердце забилось сильнее. Я поднялась, ноги дрожали, но страх почему-то отступил.

— Не подходи.

Морра ядовито улыбнулась.

— А что ты мне сделаешь? Огонь у тебя слабый, его хватит только, чтобы обжечь себе руки.

Я прищурилась.

— Проверим.

И огонь сам вырвался из ладоней. Я не звала его, он просто взорвался в груди, как если бы в теле лопнула жила.

Воздух заполнился золотыми искрами. Пламя охватило мои руки.

Морра остановилась и по ее глазам я поняла, что она не ожидал от меня такой магии.

— Что….

Но ведьма не успела договорить, потому что я метнула в нее пламя. Оно ударило в нее, как молот. Вспышка ослепила, тьма вокруг разлетелась, а лес наполнился звоном и запахом гари.

Морра взвыла, отступая, и я видела, как ее силуэт на мгновение раздвоился, словно она была не одна, ее было множество.

— Уходи! — крикнула я из последних сил.

Морра выпрямилась, глядя на меня сквозь дым.

— Я еще вернусь. И ты заплатишь за все и телом, и памятью, и душой.

С этими словами Морра растворилась в воздухе, как дымка.

Я рухнула на колени, вдохнула горелый запах. Огонь еще плясал на пальцах, не желая гаснуть, пока я не прижала руки к земле.

— Кайр, — я снова подползла к дракону, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. — Потерпи. Сейчас, сейчас.

Он моргнул и глухо рыкнул. Огромная голова медленно опустилась ко мне, и я услышала шепот, но уже не драконий, а человеческий, едва различимый:

— Ты молодец, Тиана.

Я всхлипнула, коснулась его шеи, чувствуя, как жар под чешуей еще бился.

— Только попробуй умереть, Кайр, я тебя с того света вытащу, клянусь!

Дракон хрипло усмехнулся, а я уткнулась лбом в его шею.

Лес был неподвижен, лишь где-то вдалеке потрескивали ветви. Я сидела на холодной земле, прижимая ладони к груди, чувствуя, как пальцы дрожат.

Кайр не двигался, огромное тело дракона лежало среди поваленных деревьев.

— Кайр, не спи, — шепнула я. — Нас скоро найдут.

И вдруг воздух вокруг дрогнул. Сначала тихо, потом сильнее, золотые искры побежали по чешуе дракона, его очертания начали расплываться. Я резко встала и отскочила от дракона.

— Нет, Кайр, подожди, тебе нельзя, ты же ранен!

Слепящее сияние полоснуло по глазам, и когда свет угас, на том месте, где только что лежал бурый дракон, оказался человек.

Голый по пояс, с раной на груди, из которой текла кровь, но живой.

Кайр с усилием приподнялся на локтях.

— Напугала, — его голос сорвался, он попытался улыбнуться, но губы дрогнули от боли.

— А кто упал прямо на деревья? — отозвалась я, стараясь скрыть новые слезы. — Ты вообще летать-то умеешь?

Он хрипло усмехнулся.

— Лучше тебя.

Я не выдержала, подошла ближе и села перед ним на корточки. Я приложила ладонь к его груди, туда, где сочилась кровь.

— Молчи и ничего не говори, — прошептала я.

Тепло пошло от ладоней, растеклось по его груди, в нос ударил запах горелой кожи. Свет вспыхнул между пальцами, и я ощутила, как по венам пробегает жгучая сила.

— Тиана, — Кайр зашептал, тяжело дыша. — Твой огонь лечит?

— Не знаю, — выдохнула я. — Но он слушается меня.

Свет постепенно угас. Когда я отняла руку, рана выглядела уже не так страшно, кровь запеклась, края затянулись, кожа побледнела.

Кайр моргнул, посмотрел на меня и чуть улыбнулся.

— Генерал будет очень зол, если узнает, что я не смог тебя унести подальше, — сказал он, откинув голову к стволу дерева.

— Пусть злится, — я упрямо вскинула подбородок. — Зато ты жив.

Мы оба замолчали. Где-то наверху качались ветви, и свет рассвета пробивался сквозь листву.

Я не знаю сколько прошло времени, но тут я услышала голос:

— Тиана!

Я резко обернулась, из-за деревьев вынырнул Раэн. Он шел быстро, в руке держал окровавленный меч, рубаха была порвана, волосы разметались по плечам.

И глаза…

Глаза, как раскаленное золото. Он увидел нас и мгновенно ускорил шаг.

— Великие Духи, ты ранена? — спросил он, хватая меня за плечи.

— Нет, — прошептала я, чувствуя, как сердце в груди стучит все сильнее. — Но Кайр…

Раэн перевел взгляд на друга, и в этот миг лицо его изменилось, в нем проступило и облегчение, и тревога, и гнев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Жить будешь, буроголовый, — усмехнулся он, присматриваясь к ране.

Кайр слабо усмехнулся.

— Это все Тиана. Оказывается, ее огонь может лечить.

Раэн озадаченно посмотрел на меня, и мы оба догадались.

— Как и у твоей мамы, — прошептала я, а генерал крепко меня обнял.

— Никогда больше так не делай, слышишь? — прошептал он мне на ухо, широкой ладонью прижимая мою голову к своей груди. — Ни одной безрассудной выходки.

Я почувствовала, как его губы едва коснулись моей макушки.

— Я просто не могла иначе, он мог тебя убить.

Раэн немного отстранился от меня, посмотрел в мои слезящиеся глаза.

— Знаю. И все же, ты заставляешь меня сходить с ума, моя воровочка.

А потом он жадно впился в мои губы, словно признаваясь в жаркой любви.

Глава 51.

Тиана

Сначала его слова пронзили меня как молния от макушки до пят, затем я утонула в его бездонных глазах, а потом уже оказалась в капкане его стальных рук.

Этот поцелуй не был похож на все предыдущие. Он был жестче, страстнее, словно Раэн передавал через него весь свой страх за меня. И я отвечала на него с особым упоением, с особым чувством страсти и свободы.

Мы пили друг друга, наслаждались друг другом, не хотели отпускать друг друга из своих рук. Казалось, что нас связали невидимыми веревками, и теперь мы вечно будем стоять вот так.

Но мои ноги не выдержали. Они подкосились, когда ладонь генерала зарылась в мои растрепанные волосы и сжалась на затылке в кулак. Его горячее дыхание опалило мои пекущие губы, его грудь быстро вздымалась.

Мне стало страшно от того, насколько сильно я прикипела к этому некогда суровому мужчине. Насколько сильно мне не хотелось открывать глаза и вновь оказаться в проклятом лесу. Мое сердце трепыхалось в груди, оно желало уединения. А внизу живота уже разливалась теплая патока, от которой хотелось со всей силы сжать бедра.

Мой мир поплыл, и единственной опорой было мощное тело, что прижималось ко мне.

Я хотела прошептать благодарность, сказать, что боюсь и вместе с тем не хочу прерываться, но я замерла. Поцелуй был уже не просто прикосновением, а разговором без слов. Мы знали друг друга по шрамам и по страхам, и теперь еще по этой новой ниточке, что растянулась между нами и, если ее не оборвать, она могла связать нас на долгие ночи.

И в самый сладкий момент, когда мир вокруг нас ушел в никуда, раздался мерзкий голос.

— Надо же, легендарный генерал приобрел свою слабость.

Я отдернула голову, ощущая, как кровь прилила к щекам. Мой взгляд тут же поймал мужчину, который чуть не убил Раэна. Он сидел на траве весь потрепанный и с разбитым лицом. На шее виднелся порез, из которого сочилась кровь. Его руки были завязаны за спиной, а его лицо приняло маску неприязни.

Эдрис подошел к нему и дал ему пощечину так, что тот покосил голову.

— Закрой свой мерзкий рот, предатель, — выругался с эмоциями Эдрис, что на него было не похоже.

Удар был больше для порядка, для того, чтобы показать: он теперь наш пленник. Мужчина сплюнул на траву и улыбнулся окровавленными зубами.

— Хотя можете продолжать лобзаться. Так Морра до вас скорее доберется.

Кайр, Тарион и Эдрис переглянулись. Генерал взял меня за руку, а я спокойно стояла рядом с ним, понимая, что под его защитой мне ничего не грозит.

— Надо действовать быстро, — произнес Тарион, поправляя разорванную рубаху Кайра.

— Я в порядке, — в сотый раз повторил Кайр.

— Нам надо срочно отправляться в пустоши Кхарона. Заночуем на границе, а там и до Храма недалеко.

— И как же мы доберемся до границы?

— Полетим, — уверенно произнес Раэн и сильнее сжал мою ладонь.

Драконы переглянулись, они мысленно о чем-то договаривались. По недовольному рыку Эдриса я поняла, что ему досталась не самая лучшая ноша. Он подошел к пленнику, наклонился к нему и пригрозил пальцем:

— Будешь ерзать, я скину тебя головой вниз.

Глаза мужчины раскрылись до нереальных размеров. Я усмехнулась, глядя как он бледнеет.

И только я успела отступить, как Раэн выгнулся, из-под его кожи начали пробиваться чешуйки. В следующий миг человек исчез, и передо мной расправил крылья огромный черный дракон. Ветер от его взмаха отбросил меня назад, волосы разлетелись, а в воздухе запахло самой настоящей магией.

Рядом взревел Тарион, его крылья сияли серебром, а за ним, сверкая темно-зеленым переливом, поднялся Эдрис. Лес вокруг содрогнулся, а листья закружились вихрем.

— Великие Духи, — выдохнула я, глядя на величественных драконов снизу вверх.

Раэн опустил морду, его золотистые глаза с вертикальным зрачком смотрели на меня с тихим, но властным «иди сюда».

Я шагнула вперед, положила ладонь на его горячую чешую. Он подхватил меня крылом, легко, как перышко. Я ловко уселась между его длинных и мощных рогов.

— Только попробуй уронить меня, — пробормотала я, чувствуя, как все внутри дрожит от восторга.

Раэн рыкнул, мне показалось, что он усмехнулся. И мир взорвался движением.

Величественный черный дракон оттолкнулся от земли и взмыл в небо.

Холодный воздух ударил в лицо, сердце заколотилось в груди. Внизу мелькали кроны деревьев, речушки, руины.

Я обернулась и бросила взгляд на уменьшающееся поместье.

Внизу раздался рев, Тарион поднялся следом, держа в лапе окровавленного Кайра. А чуть дальше, с воплями, которые пробивали даже рев ветра, парил Эдрис. Я прыснула со смеху. В его лапах беспомощно болтался пленник, сжатый огромными когтистыми пальцами.

— Пусти! Я не птица! Я падаю! — орал он, размахивая ногами. — Я требую, чтоб меня поставили на землю!

Эдрис только фыркнул и стал активнее махать крыльями.

Я прислонилась щекой к горячей чешуе и закрыла глаза. Всем нутром я ощущала, как размеренно бьется сердце дракона. И от этого внутри вдруг стало тепло.

Пока он держит меня, никакая Морра, никакая тьма не доберется до нас.

Я прижалась к нему еще сильнее и тихо прошептала:

— Лети, мой генерал. Я с тобой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 52.

Тиана

Мы приземлились, когда небо уже стало черным. Холодная мгла стелилась по земле, вдалеке тянулись серые холмы, так выглядела граница Пустошей Кхарона. В воздухе пахло дымом и пеплом. Казалось, что этих краев не касались краски природы.

— Сюда, — тихо сказал Раэн, идя вперед по пыльной дороге.

Его высокий силуэт отчетливо вырезался при свете огромной луны.

Через несколько минут мы вышли к покосившейся таверне. Вывеска с изображением драконьего крыла висела на одной цепи и скрипела от ветра. Изнутри доносился шум голосов и запах жареного мяса.

— Выглядит как место, где нас никто не станет искать, — хмыкнул Тарион, смахивая со светлых волос пыль.

— И где можно наконец-то поесть, — буркнул Эдрис, держа Дориана за шкирку, словно пойманного кота.

Тот попытался вывернуться:

— Вы не можете так обращаться с пленными! У меня все тело болит!

— Удивительно, что оно у тебя еще есть, — лениво ответил Эдрис.

— Он может привлечь много внимания, — выдохнул Кайр и упер руки в бока.

— Я не…

Но пленник не успел договорить, как Тарион точечным ударом оглушил его.

Я приоткрыла рот, а Раэн повернулся ко мне и чуть улыбнулся краем губ.

— Мы с Тианой отвлечем хозяина. Вы тихо занесете его наверх.

— Тихо? — переспросил Кайр, с трудом сдерживая усмешку. — Это ты Эдрису скажи.

Внутри таверна встретила нас теплом. За столами сидели усталые путники, местные торговцы, пара наемников, никто не обратил на нас особого внимания. Хозяин, лысоватый мужчина с седыми усами, вытер руки о фартук и подошел к нам.

— Комнаты нужны?

Раэн кивнул, не меняя спокойного выражения лица.

— Две. И ужин для пятерых.

— Для пятерых? — хозяин прищурился, но Раэн достал из-за пояса звенящий мешочек и бросил его на стойку.

Шнурок развязался, и из него выкатилась пара золотых монет.

— Сейчас все устрою, господин.

Я почувствовала легкое движение руки на своей талии и сразу повернулась к Раэну.

— Не отходи от меня, пока я отвлекаю его, — шепнул он, глядя куда-то мне за плечо.

Я сильнее прижалась к генералу и обернулась. У лестницы, ведущей на второй этаж, Тарион и Эдрис, пыхтя, тащили наверх Дориана.

Сначала они несли его под руки, потом, когда тот зацепился ногой за перила, просто подняли и понесли, как мешок.

— Тихо! — шипел Кайр снизу, едва сдерживая смех. — Сейчас весь трактир сбежится!

Я чуть не прыснула со смеху, прикрывая рот рукой. Хозяин тем временем рассказывал Раэну, что за последние месяцы дорога на юг стала опасной, кто-то видел тени в небе, кто-то черных волков в степи.

— Мы надолго не задержимся, — ответил Раэн. — Только переночуем.

После заселения я спустилась вниз, драконы уже сидели за столом, который стоял в самом далеком углу таверны.

Кайр с забинтованным плечом молча наливал всем в кружки ароматный морс. Эдрис ковырял ножом в куске мяса, Тарион разливал похлебку по мискам.

Я села рядом с Раэном.

— Кто-то объяснит мне, кто он такой?

— Дориан Вейер, — прошептал Тарион. — Мы вместе служили Императору.

Все мужчины сразу посмотрели на хмурого Раэна. Ложка в его руке чуть жалобно не застонала.

— И он убил моих родителей, — сквозь зубы процедил генерал.

За столом повисла тишина, но я решила ее нарушить первой.

— И зачем он нам? — тихо спросила я.

— Нам нужна информация. Он пока упорно молчит, но все они начинают говорить, когда запахнет жареным, — спокойно ответил генерал и протянул мне кружку.

Я сделала глоток. Морс был терпким, обожгло язык, но согрело грудь.

За окном в ставнях гудел ветер, а в очаге потрескивали дрова.

Раэн сидел рядом, его плечо чуть касалось моего.

Таверна постепенно стихала. Путники один за другим уходили спать, а у нашего стола все еще стояли миски, кружки, куски хлеба и дымящееся мясо.

Я откинулась на спинку лавки, чувствуя, как тепло от очага приятно греет лицо. Мужчины разговаривали вполголоса, устало, но уже с той легкостью, что приходит после победы и горячей еды.

Кайр, наконец, перестал кривиться от боли и пытался насмешить Тариона, вспоминая, как тот случайно хвостом снес половину сарая, когда превращался обратно в человека.

— Я сказал: аккуратно! — подражал он чужому голосу, размахивая ложкой. — А он мне: я всегда аккуратен! И бац! Весь сарай в щепки!

Все рассмеялись. Я отложила ложку, аккуратно сдвинула в сторону тарелку с мясом и положила на край пару кусков хлеба.

Кайр внимательно смотрел на меня, а потом усмехнулся:

— Это ты отложила себе на ночной жор?

Я взглянула на него исподлобья и, пригнувшись к столу, прошептала:

— Для него, — и кинула взгляд вверх, на потолок, туда, где под самой крышей за дверью сидел пленник.

Эдрис тяжело выдохнул:

— Ты неисправима.

— Пусть хоть кто-то в этом мире останется человеком, — бросила я.

Раэн тихо рассмеялся.

— Ты слишком добра, Тиана, — он чуть наклонился ко мне, и прежде, чем я успела ответить, его губы коснулись моего виска.

Его рука обвила мою талию, и он легко притянул меня к себе. У меня внутри все перевернулось.

— Раэн, — прошептала я, чувствуя, как щеки начинают гореть.

Он ничего не ответил, только чуть сильнее сжал меня, будто говорил: я рядом, я держу тебя, и пусть весь мир подождет.

И да, весь мир заметил.

Кайр, прикрывая улыбку ладонью, перевел взгляд на Тариона.

— Кажется, наш генерал наконец-то перестал быть из камня.

— Не мешай человеку расцветать, — буркнул Эдрис, подливая себе вина, но губы его тоже дрогнули.

Тарион покачал головой, усмехаясь:

— Вот и до чего доводит одна упрямая девчонка.

Я хотела возмутиться, но Раэн прошептал мне в волосы:

— Пусть болтают, языки же без костей, — и его рука чуть сильнее прижала меня к себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мир за стенами таверны казался далеким и неопасным. Пламя в очаге играло на лицах мужчин, снаружи выл ветер, а я чувствовала себя прекрасно.

Спустя некоторое время я встала из-за стола и взяла тарелку, приготовленную для пленница.

— Я тебя провожу, — сказал Раэн и встал следом.

— Не надо, останься с друзьями. Вам о многом надо поговорить. Со мной ничего не будет, Дориан же связан? — я взглянула на драконов.

— Угу, — кивнул Эдрис.

— Вот видишь, — я положила руку на грудь Раэна и посмотрела ему в глаза.

— Если что, сразу кричи, — наказал он мне. — Я разнесу эту таверну на щепки, но не позволю этому гнусному мерзавцу обидеть тебя.

Глава 53.

Тиана

Я медленно поднималась на второй этаж, держа в руке тарелку с едой.

«Глупая» - шептало что-то внутри, - «он бы не пожалел тебя».

А я все равно шла. Половицы скрипнули, когда я поднялась наверх. Коридор был темным, только снизу, с первого этажа, пробивался тусклый свет очага.

Я шла медленно и осторожно, стараясь не шуметь. Комната мужчин располагалась в самом конце, под самой крышей.

Взявшись за дверную ручку, я резко выдохнула и вошла внутрь. Дориан сидел, прислонившись к стене, руки связаны, волосы растрепаны. На лице красовался синяк и рассеченная бровь, но его глаза цепко ухватились за меня.

— Ты? — он усмехнулся. — Могу я спросить, зачем ты пришла?

Я поставила тарелку на стол.

— Я принесла тебе поесть.

— Поесть? — мужчина хрипло рассмеялся. — Заботишься о врагах, маленькая героиня?

— Я не люблю, когда кто-то голодает.

— Даже если он хотел убить твоего генерала?

Я напряглась.

— Даже тогда.

На мгновение его взгляд стал не колючим, а будто оценивающим и вовсе человеческим. Но затем в них вновь вспыхнула насмешка.

— Вот почему он выбрал тебя. Ты – его слабость.

— Он не выбирал. Это все твоя обожаемая Морра Вейл сделала. Видимо, она не предполагала, что Раэн все еще жив. Что ж, черная ведьма крупно ошиблась и теперь ее ждет смерть.

Дориан злобно рассмеялся.

— Глупая воровка, черная ведьма никогда и ничего не делает просто так. А ты не допускала мысль, что Морра сделала все специально? Благодаря вашей связи, генерал Ксарис выбрался из заточения. Вы влюбились, и теперь вас ждет разочарование от того, что ты лишишься своего дара и все забудешь, а твой Раэн умрет.

— Замолкни, — прошептала я, сжимая кулаки.

Дориан чуть склонил голову, наблюдая за мной, как зверь за птичкой, что случайно залетела в клетку.

— Морра знает о тебе все, Тиана. Она видит сквозь мои глаза. Даже сейчас.

Я вздрогнула, непроизвольно отступив назад.

— Врешь.

Он усмехнулся.

— О, если бы. Она сказала: «в ее сердце пылает то, что нам нужно».

Пленник подался вперед, веревки на его запястьях натянулись.

— Твой огонь, девочка. Он оказался лечебным, как и у матери Ксариса. Это очень сильная магия, в ней есть и обратная сторона. Если ты умеешь лечить, значит, ты умеешь и забирать жизни.

— Что? Это не правда!

— Правда. Мать Раэна выбрала светлую сторону и лечила. Морра считала, что у Раэна есть этот же дар. Именно поэтому она выжгла его Магдара.

Я прикрыла рот ладошкой.

— Но генерал оказался «пустышкой». А вот его истинная…

Мой мир пошатнулся. Я отступила к двери, мои пальцы дрожали. А Дориан тихо рассмеялся.

— Испугалась? Не бойся. Ты будешь первой, за кем придет Морра.

— Замолчи! — рыкнула я, и в тот же миг воздух вокруг вспыхнул золотыми искрами.

Пламя взвилось между нами, как живая стена. Дориан моргнул, и впервые в его глазах мелькнуло нечто похожее на страх.

Я стояла, держа руку прямо, огонь трепыхался на коже, перепрыгивал на пальцах.

— Еще одно слово, и я заставлю тебя замолчать навсегда.

И пленник замолчал, только взгляд стал настороженным.

Я медленно подошла к двери.

— Ешь, если хочешь, — строго произнесла я. — Завтра мы отправимся к Храму Дракона. И там, Дориан, ты станешь свидетелем того, как мы уничтожим проклятый амулет.

И прежде чем он снова произнес что-то гадкое, я вышла и резко захлопнула за собой дверь.

Я мчалась по коридору, а в голове кружились слова Дориана. Я едва успевала дышать, когда на повороте столкнулась с Раэном.

— Тиана, что случилось? Он тебя все-таки обидел?

Я не стала объяснять, просто схватила его за руку и резко потянула в свою комнату. Дверь захлопнулась за нами с тихим щелчком. Генерал замер, глядя на меня, и в глазах читалась смесь недоумения и тревоги.

— Надо поговорить, — выдохнула я, едва переводя дыхание. — То, что сказал Дориан, это не просто угрозы.

Раэн нахмурился и шагнул ближе. А я быстро пересказала все слова пленника.

— Он мог соврать, чтобы напугать тебя, Тиана.

— А что если все так, Раэн? — мой голос дрожал. — Что если я могу не только лечить?

Генерал сделал шаг ближе, осторожно обхватил меня руками за талию, прижимая к себе. Я почувствовала тепло его тела, силу, которая не давала упасть.

— Даже если это так, — прошептал он, едва не касаясь моих губ, — то ты сама вправе выбрать, как обходиться со своим даром.

Я обхватила его шею руками, а он наклонил голову и поцеловал меня. Поцелуй был мягким и нежным, но от него внутри заискрилась дрожь. Сердце замерло и снова бешено забилось.

Я не хотела отпускать его, не хотела терять эту близость, этот момент, когда страх и тревога смешались с теплом и уверенностью. Он держал меня так, будто был готов защитить от всего мира, от любой тьмы, от Морры и от Дориана.

— Тиана, — пробормотал Раэн, сжимая меня чуть сильнее, — все будет так, как ты решишь.

Я слегка отстранилась, посмотрела ему в глаза и улыбнулась, хоть сердце еще горело тревогой. Он ответил на улыбку своим тихим, почти нежным прикосновением губ к моему виску.

И я была уверенна, что даже в самых темных водах пустошей Кхарона, даже перед лицом Морры, мы будем держаться друг за друга.

— Нет сил больше сдерживать чувства, что рвутся из груди, — тихо признался Раэн.

Его губы снова набросились на мои, только теперь генерал был страстным и голодным. Я обняла его широкие плечи, скользнула пальчиками по шее, зарылась ими в длинные черные волосы.

Я и сама еле держалась. По телу мгновенно разлился жар.

— Ты самое прекрасное, что могло произойти с таким камнем, как я.

Я улыбнулась.

— Ты не камень, Раэн. Ты просто не знал настоящей любви.

Генерал наступал на меня, а я быстро перебирала ногами, пятясь назад. И вот мои ноги уперлись в изножье кровати.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я хочу любить тебя, Тиана, — шепнул он. — Хочу покрывать поцелуями каждый участок твоей нежной кожи.

Я с трудом сглотнула и провалилась в бездну красивых мужских глаз.

— Хочу слышать свое имя из твоих прелестных губ.

Я закусила нижнюю губу. Между ног становилось все теплее и теплее.

— Хочу наслаждаться тобой, хочу, чтобы наши тела сливались в жаркой страсти.

От его слов я шумно выдохнула и стиснула пальцы в его волосах. Раэн довольно прорычал.

— Не могу тебя отпустить.

Его ладони медленно легли на мои плечи, а потом ловкие пальцы поймали кончики завязок моего платья, что находились на груди.

— Не смогу жить, если ты выберешь другого.

— Раэн, — я перехватила его теплые ладони и накрыла их своими руками, — в тебе говорят чары ведьмы? Проклятие сводит тебя с ума?

— Нет, — он закачал головой. — Ведьма тут не причем. И истинность тоже. Если бы я встретил тебя при других обстоятельствах, если бы я узнал тебя лучше, я бы все равно полюбил тебя только с благими намерениями. Ты добрая, честная и искренняя, даже, несмотря на твой образ жизни. Мне жаль, что я обижал тебя своими словами или делом. Ты отогрела меня, показала, что мир не такой уж и серый, а помимо сражений есть много других эмоций.

Я провела ладонью по его лицу.

— Не думай, что все из-за проклятья. Я буду ждать столько, сколько потребуется. И даже когда мы уничтожим амулет, я не перестану тебя любить.

— Не надо ждать, мой генерал, — я приподнялась на носочки и поцеловала его в манящие губы. — Я хочу навсегда стать твоей здесь и сейчас.

Глава 54.

Тиана

Я решительно провела руками по груди Раэна, ощущая твердость под пальцами и рельеф мышц. Раэн медленно прижал меня к себе, а его губы коснулись сначала моего лба, затем виска, а потом и моих губ. Поцелуй был долгим и мягким, но мы оба понимали, что поцелуя теперь для нас недостаточно.

Я прислонилась к генералу всем телом, чувствуя его тепло и силу, не боясь довериться. Раэн отпрянул от моих опухших губ и провел губами по моим волосам, опустился к шее. Пару поцелуев он оставил на ней, отчего по моему телу побежали мурашки, а между ног стало теплее.

Зубами он поддел ажурную ткань моего платья и стянул ее, оголяя мое плечо. Я шумно выдохнула от волнения, а генерал начал покрывать нежными поцелуями мою кожу.

Я чувствовала, как напряжение последних дней тает, уступая место чувству безопасности и притяжения.

Он медленно и осторожно расстегнул застежки моего корсета, тот свалился к нашим ногам, а я робко проделала то же с его ремнем и рубахой.

— Уверена? — спросил он шепотом.

Я кивнула.

— Да.

Я раскрыла рубаху и прикусила губу. Передо мной открылась мужская широкая грудь. Жесткие темные волоски покрывали кожу, пальчиками я погладила их и смущенно подняла глаза на Раэна.

Его зрачки сузились, но генерал мгновенно взял над собой контроль. И взгляд дракона сменился на горящий взгляд мужчины, которые очень сильно желает свою истинную.

Ладонь Раэна легла мне на шею, большой палец мягко провел по подбородку. От этого прикосновения все внутри будто запело.

Не успела я пискнуть, как генерал быстро присел, подхватил меня под бедра и с легкостью приподнял меня. Я вытянулась в струну, мои ноги болтались в крепком захвате, а руками я обняла Раэна.

Не сводя с меня взгляда, он бережно положил меня на кровать. Я привстала на локтях, наблюдая, как он ловко освобождается от рубашки, как его штаны летят на пол. А потом эта соблазнительная гора мышц легла рядом.

— Я постараюсь быть нежным, — прошептал Раэн и подхватил низ моего платья.

Сердце у меня застучало, как у трусливого кролика. Я ни разу не была с мужчиной, да что там! Я впервые оставалась перед кем-то полностью обнаженной. Но горящий и полный желания взгляд генерала сглаживал мое волнение.

— Скажи, если захочешь остановиться, Тиана, — строго проговорил Раэн и свел брови на переносице.

Мой несокрушимый генерал даже в таком пикантном моменте отдавал приказы. И мне хотелось ему подчиняться.

Я улыбнулась сквозь дрожь, и в этой улыбке было все: страх, доверие, желание и нежность. Он провел рукой по моей щеке, коснулся подбородка, губы снова встретились с моими. И под долгий поцелуй он довел дело до конца – снял с меня платье.

Но стоило ему увидеть на мне белье, то самое, за которое он сам заплатил, как его лицо изменилось, в нем пробудилось еще большее возбуждение. Мой взгляд опустился на его пах, и я невольно прикусила губу. Нежная головка стала багровой, упругий ствол слегка покачивался, а на прорези выступила маленькая капелька смазки.

Раэн проследил за моим любопытным взглядом и улыбнулся. Он аккуратно, словно совершая древний и очень важный ритуал, снял мое белье. А потом он навис надо мной и накрыл горячим ртом мой твердеющий сосок. Он начал его посасывать, играться с ним кончиком языка. Теплыми ладонями он мял мою грудь, а я тихо стонала от удовольствия. Я и представить не могла, что она такая чувствительная.

— Ты прекрасна, Тиана, — прошептал Раэн.

От его горячего дыхания по коже побежали мурашки. А Раэн ловко устроился между моих ног. Его пальцы скользнули по влажным складочкам, а затем он обхватил широкой ладонью твердый ствол и начал медленно погружаться в меня.

Лежа на спине я замерла. Сильное мужское тело накрыло меня, Раэн уткнулся носом мне в шею и шумно задышал. А потом замер и он.

Раэн приподнялся на руках и посмотрел в мои глаза.

— Больно?

— Немного.

— Потерпи, любимая, сейчас боль пройдет.

И он припал к моим губам, неторопливо раздвигая их языком. Я сразу начала отвечать на его поцелуй и мысли о боли моментально улетучились. Мне стало так хорошо и тепло под большим телом генерала, что мое тело быстро привыкло к нему.

Когда я открыла глаза, Раэн улыбался, я коснулась его щеки и улыбнулась в ответ.

А потом он начал медленно двигаться во мне, и уже от каждого толчка я ловила яркие вспышки дрожи. Внизу живота натягивалась пружинка, по венам текло наслаждение. Наши тела сливались воедино, доставляя нам нереальное удовольствие.

Тьма за окном больше не пугала. Она казалась продолжением нас.

И мой генерал сдержал свое слово, он был нежен.

Я чувствовала, как наша связь становится крепче. С каждым поцелуем, с каждым проникновением нас связывали невидимые нити. Наши сердца открылись друг другу, а наши разумы приняли то, что теперь мы истинные друг друга.

Что он – мой дракон. А я – его истинная.

Пружинка внизу живота быстро лопнула, заставляя меня дрожать от неведомых мне сладостных эмоций. Раэн держал меня крепко и шептал, что я теперь навсегда его.

Эта ночь любви была прекрасна, и я без стеснения заснула голой в его объятиях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 55.

Тиана

Я медленно открыла глаза. Тонкий свет просачивался сквозь занавесь, разливался по полу, по покрывалу, по коже Раэна, превращая ее в бронзу.

Я лежала рядом и почти не дышала. Я слушала, как ровно бьется его сердце, как будто все вокруг стало продолжением этого ритма: ветви за окном, дыхание ветра и даже мой пульс.

Раэн спал, обнимая меня за талию, его тяжелая ладонь лежала на моем теле. И я не хотела, чтобы он убрал ее.

Я еще никогда не чувствовала себя настолько в безопасности.

Ночь казалась сном: огонь в очаге, его глаза, прикосновения, слова, что больше походили на обещания. Но сейчас, глядя на могучего генерала, мирно спящего рядом, я знала: все было наяву.

Я осторожно провела пальцами по его щеке, по линии скулы, по губам. Он чуть шевельнулся, открыл глаза и улыбнулся.

— Ты не спала, — тихо произнес Раэн.

— Не могла, — ответила я. — Боялась, что если я усну, то все исчезнет.

Он приподнялся, наклонился ко мне, и волосы скользнули по моему лицу.

— Это все не исчезнет, Тиана. Ни один сон не может быть таким живым.

Его поцелуй был мягким, но за этой нежностью скрывалась сила. Сила того, кто впервые позволил себе быть просто мужчиной, а не генералом, не драконом и не героем.

Я прижалась к нему, чувствуя, как между нами растекается тихое и хрупкое утро. Снаружи кричала птица, где-то внизу раздавались мужские голоса. Но в этот миг все было далеко.

Хотелось подольше побыть наедине с Раэном, но время нас подгоняло. Генерал встал и начал одеваться, мой взгляд был прикован к его широкой спине. Хотелось обнять его и залечить поцелуями все его шрамы.

Я присела в кровати, укрывшись простыней, и опустила глаза на руки. Тело сладко тянуло, но вдруг я заметила что там, где еще вчера чернела метка, теперь была лишь чистая кожа.

Я испугано моргнула, а сердце замерло в груди.

— Раэн, — прошептала я.

Он обернулся, уже одетый, поправляя ремень на поясе. Его взгляд сразу стал настороженным.

— Что случилось?

Я подняла руку и показала ему ладонь.

— Метки больше нет.

Раэн подошел ближе, сел рядом и осторожно взял мою ладонь. Его теплые руки были непривычно мягкими. Он долго смотрел на мою кожу, а потом провел пару кругов по ней пальцами, стало немного щекотно.

— Она исчезла, — тихо подтвердил он. — Как будто ее никогда и не было.

Я вдохнула, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

— Что это значит? Проклятье снято? Или это что-то другое?

Он покачал головой, взгляд оставался задумчивым и тревожным.

— Не знаю, Тиана. Может, это знак, может, последствие того, что произошло между нами.

— Последствие? — я невольно сжала пальцы, и он сильнее накрыл мою ладонь своей.

— Твоя магия огня могла перекрыть черную магию Морры.

Мы долго сидели молча, а потом Раэн тихо спросил:

— Ты не жалеешь о нашей ночи?

Я подняла на него взгляд. В его лице не было ни тени сомнения, только ожидание.

— Нет, — уверенно ответила я.

Он чуть улыбнулся, но не отводил взгляда.

— Что-то изменилось?

Я замерла, пытаясь прислушаться к себе.

Сердце билось так же быстро, как и прежде, когда рядом был Раэн. Чувствовалось все то же тепло, та же уверенность, что я могу довериться ему, даже когда мир рушится.

— Нет, — прошептала я. — Я по-прежнему тебя люблю.

Раэн медленно потянулся и обнял меня за плечи, прижал к себе, а затем он облегченно выдохнул у моего виска.

— И я тебя люблю, Тиана.

Я закрыла глаза, чувствуя, как его ладонь ложится на место, где еще недавно находилась черная метка.

В дверь тихо постучали. Раэн поднялся, застегнул рубаху, и я заметила, как его привычная сдержанность вернулась, будто все, что было между нами этой ночью, он аккуратно спрятал глубоко внутри себя.

Он дождался, пока я быстрыми движениями натянула свое платье, и низко произнес:

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в проеме показался Тарион.

— Мы нашли лошадей, — сообщил он, облокачиваясь о косяк. — Седла подготовлены, оружие проверено. Можно выступать хоть сейчас.

Раэн коротко кивнул.

— Через десять минут мы будем внизу.

Тарион перевел взгляд на меня, приподнял бровь и едва заметно усмехнулся, словно знал больше, чем следовало. Я сразу пригладила свои волосы.

— Ну вы не спешите, конечно.

— Иди, Тарион, — отрезал Раэн, и тот, хмыкнув, закрыл за собой дверь.

Я накинула плащ и последовала за генералом вниз по лестнице. Воздух внизу был наполнен запахом свежего хлеба и дыма из очага. Кайр и Эдрис уже сидели у двери, о чем-то споря, а хозяин таверны суетился у стойки, складывая им в мешки сухие пайки.

— Почему мы едем на лошадях? — спросила я, спускаясь по последним ступеням. — Почему не полететь на драконах? Так было бы быстрее.

Тарион обернулся.

— Потому что драконов с легкостью заметят, — он подмигнул мне. — А так мы всего лишь усталые путники. Никаких легендарных генералов, никакой девушки с огнем в ладонях.

— Осторожнее с выражениями, — пробормотал Раэн, но в уголках его губ мелькнула тень улыбки.

— Ладно, ладно, — поднял руки Тарион. — Для всех мы купцы, которые направляются к южным ярмаркам.

— А где Дориан? — спросила я, оглядываясь. — Неужели вы оставили его в таверне без присмотра?

Кайр расплылся в усмешке, явно дожидаясь момента, чтобы произнести свою реплику.

— За плохое поведение мы продали его бродячим артистам. Теперь он будет показывать фокусы и изображать шута.

Я округлила глаза, но по выражению лиц Раэна и Эдриса поняла, что Кайр шутит.

— Очень смешно, — протянула я.

Кайр махнул рукой.

— На самом деле мы оставим его здесь под присмотром. Хозяину таверны заплатили за надежность.

— И добавили, — вставил Эдрис, — что если этот тип сбежит, хозяин лишится половины таверны. Думаю, теперь пленник будет под хорошим надзором.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прекрасно, — сказала я, но внутри все же мелькнула тень тревоги. — Хотя мне не нравится оставлять его в живых.

— Какая кровожадная воровочка, — усмехнулся Кайр и скрестил руки на груди.

Раэн взглянул на меня из-под бровей, его рука легла мне на плечо.

— Иногда, Тиана, полезнее держать врага в клетке, чем хоронить его. Живой пленник говорит больше мертвого.

Я кивнула, хотя сомнения не рассеялись.

Снаружи стояли мощные лошади с развевающимися гривами. Воздух был свеж, небо затянуто легкими облаками, и дорога впереди казалась бесконечной.

Раэн помог мне взобраться в седло, задержав ладонь на моей попе чуть дольше, чем требовалось.

— Готова? — спросил он тихо.

— Да, — ответила я. — К Храму?

— К Храму, — уверенно подтвердил он.

Мы тронулись, и таверна с ее теплом, запахом хлеба и тихими разговорами осталась позади.

Впереди нас ждала пустошь Кхарона и ответы, которых мы, возможно, не хотели бы знать.

Глава 56.

Раэн

Я ехал рядом с Тианой, внимательно следил за ней, пока моя истинная настороженно рассматривала пустошь.

Той прекрасной ночью она смотрела на меня так, будто я был не зверь из легенд, не генерал и не мужчина, отягощенный долгом, а просто человек, которого любят не за силу, а вопреки ей.

И такой взгляд был страшнее любой битвы. Потому что я понял, что если мир рухнет, я теперь рухну вместе с ним, если она исчезнет.

Пустоши Кхарона встретили нас сухим ветром и солнцем, которое жгло так, словно небо сошло с ума. Песок хрустел на зубах, лошади тяжело втягивали воздух, мышцы под кожей горели.

Тарион ехал впереди, его плечи были напряжены, взгляд был чуткий. Кайр не шутил уже давно, а это значило, что ему плохо. Эдрис раз за разом хватался за рукоять меча, словно в каждой песчинке видел врага.

Мы ехали, как люди, но внутри у каждого метался дракон: нетерпеливый, злой и жаждущий расправы.

Тиана не прятала взгляд, и этим еще сильнее держала меня в узде. Я хотел взять ее за руку, хотел дотронуться до ее лица. Хотел сделать тысячу вещей, которые генерал Ксарис не имеет права делать во время похода.

И все же душа то и дело тянулась к ней, память тела была сильнее дисциплины.

Она уловила мой пристальный взгляд и улыбнулась. И ее улыбка в этой проклятой пустыне была как глоток воды: живая, теплая и настоящая.

— Раэн, — тихо произнесла она, — а что, если Дориан не солгал?

Я сжал поводья так, что костяшки побелели.

— Он пытался тебя сломать.

— Но если внутри моего дара есть тьма?

Я прищурился, глаза Тианы были полны тревоги. Она не боялась меня, она боялась собой навредить мне.

Это чувство было опасное и разрушающее. У меня почти не осталось щитов против него.

— Ты сама решишь, что в тебе живет, — сказал я тихо. — И что ты отдашь миру: свет или пепел.

Она отвернулась к горизонту, а я заставил себя стиснуть зубы.

Дисциплина – единственное, что удерживало меня от того, чтобы снова забыть обо всем.

Жара становилась сильнее, пахло раскаленным железом и пылью. Ветер приносил сухую траву.

Мы остановились на привал у одинокой и высохшей ветки. Тени от нее почти не было, поэтому от палящего солнца было трудно где-то скрыться.

Тиана устало присела, поджав под себя ноги, и оперлась ладонями о горячий песок. Плечи ее дрожали от перенапряжения. Я видел это напряжение в линии ее шеи, в том, как она глубоко втягивала воздух.

Она медленно закрыла глаза и протяжно выдохнула.

И в этот момент воздух дрогнул. Я почувствовал это кожей, как чувствуют приближение грозы: сперва слабый озноб прокатился по позвоночнику, потом появилась давящая тяжесть на грудь.

Песчинки вокруг нас, только что лениво катившиеся по земле, замерли, зависли в воздухе, как будто время сделало паузу.

И вдруг послышался тихий звук. Сухая ветка, лежащая у колен Тианы, дрогнула. Корa на ней вспыхнула мягким золотом, затем эта искра скользнула по древесине, впитываясь в ветку, оставляя после себя тонкие линии света.

Я не заметил, как приблизился к Тиане.

Тонкий зеленый росток пробился из сухой коры. Он тянулся вверх, тянулся к ее ладони, как живое существо.

Тиана распахнула глаза, и я увидел в них отражение пылающего огня.

Она не просто лечила.

Она пробуждала.

Она возрождала жизнь там, где ее быть не могло.

— Это сделала я?

— Да, — сказал я тихо и присел перед ней на корточки, чувствуя, как внутри разгорается восхищение. И страх. И гордость. — Тиана, ты изменилась.

Она подалась ко мне, я с большим желанием принял ее в свои объятия. Я аккуратно положил ладонь на ее затылок, прижал к себе.

— Пока ты выбираешь жизнь, — сказал я, — никакая сила не сможет сделать тебя смертью.

Я провел пальцами по ее щеке.

— Мы пройдем это вместе, — прошептал я, глядя в ее бездонные глаза. — И если Морра захочет забрать тебя, ей придется сначала пройти через меня.

— Спасибо, — чуть улыбнувшись, произнесла Тиана.

Я прижал ее сильнее, еще мгновение позволяя себе слабость. Вдохнул запах ее волос, этот теплый и живой запах человека, который не должен был стать моей судьбой, но стал.

И тогда я услышал позади тяжелые шаги.

Тарион встал рядом, он смотрел на оживленную ветку, словно видел перед собой древнее пророчество, а не тонкий зеленый росток.

— Это уже не целительство, — произнес он низко. — Это магия, что создает, а не чинит.

Эдрис хмыкнул, но в его взгляде мелькнул страх. Даже его, прошедшего не один бой, не одну темницу и полчище врагов, эта тихая жизнь насторожила.

— Это интересно, — произнес он. — И очень опасно. Такие дары в легендах всегда двусторонние.

— Только одно хочу знать, — буркнул Кайр, — если Тиана может поднимать растения из мертвых, что будет, если кто-то решит ее убить? Она его убьет, потом поднимет, чтоб добить еще раз? Или воскресит и отпустит? Я хочу понимать, что за Империю мы строим.

Тиана подняла голову.

— Я не причиню вреда тем, кого люблю.

— Это радует, — пробормотал Кайр.

Я бы улыбнулся, если бы внутри не нарастало странное чувство.

Мы поднялись, готовясь продолжить путь. Лошади фыркнули, драконья кровь в груди требовала движения. Пустошь перед нами дрожала в мареве жары, как натянутая струна.

И именно в этот момент вокруг что-то изменилось.

Сначала я подумал, что солнце потемнело, но нет, свет оставался прежним. Откуда ни возьмись появились тени. Они потянулись по песку, как разводы черного дыма, и скользнули между камней.

Морра нашла нас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 57.

Тиана

Тьма рванулась на нас, как голодный зверь.

Я не успела вдохнуть, только почувствовала, как под ногами дрогнул песок, будто пустыня решила проглотить нас целиком.

Вязкие и черные тени скользили по земле, у них было что-то похожее на рваные крылья. И каждая шипела мое имя:

— Тиииианаааа!

Мне слышался голос Морры, я стала вертеться вокруг себя, ища ее глазами. Но ведьмы нигде не было.

Раэн взревел не как человек. Это был звук, от которого изнутри все содрогалось, как струны, натянутые со всей силы. Я повернулась и застыла на месте, я уже увидела не генерала Ксариса.

Дракон был здесь. В его взгляде булькало раскаленное золото, в его дыхании вырывался огонь, который ждал команды сжечь здесь все.

Одна из теней метнулась ко мне, когти стальным скрежетом прошли по песку. Не раздумывая, я подняла руку, просто сработал инстинкт. И живой золотой огонь вспыхнул на моих пальцах. Он вырвался из ладони, тень столкнулась с ним и мерзко запищала, словно я коснулась ее солнечным лучом.

Кайр уже обращался, кости смещались, кожа вспыхивала багровыми чешуйками. Тарион ударил замороженным клинком по воздуху, как по вражьей шее, и несколько теней отлетело назад. Эдрис выдохнул темное пламя, похожее на дым.

Но тени все наступали и наступали.

Морра шептала мне в ухо, хотя ее здесь не было:

— Тиана, покажись мне. Дай мне посмотреть, кем ты стала.

Я хотела отступить и спрятаться. Мне стало по-настоящему страшно, что я сойду с ума, что черная ведьма затуманит мой разум.

Но рядом был Раэн.

Глухое рычание вырывалось из его груди. Мощные крылья взмахнули в безоблачном небе, от ветра которых огромная тень растворилась в воздухе.

Дракон был в ярости, он дрожал, грозно ревел, беспощадно поливал огнем.

И я почувствовала: если он сорвется, дракон не успокоится и возьмет вверх над человеком, пока все вокруг не станет пустой пепельной равниной.

— Раэн, я здесь! — закричала я.

Но со стороны тень прыгнула на меня, погружая меня в беспросветную тьму. Я словно ослепла. Все слышала, но ничего не видела.

— Тиана, — шептал голос Морры, — ты должна мне довериться.

Я стиснула зубы и внутренне призвала свой огонь. Пламя прошло через тень, и та растворилась с низким шипением, словно ее никогда не было.

Каждый раз, когда я делала вдох, песок подо мной словно прорастал крошечными золотыми нитями.

Каждый раз, когда я поднимала руку, тьма отступала.

Раэн смотрел на меня, глаза метались как раскаленный янтарь, и он дышал тяжело, как зверь, готовый разорвать всех вокруг.

— Еще немного и мир узнает твой гнев, — прошептала я.

Он рыкнул и мощным хвостом снес целое стадо теней.

Обернувшись, я увидела, что врагов больше не было.

Мы отбились! Слава духам, мы победили!

Я радостно побежала к черному дракону.

— Раэн, смотри на меня.

Дракон опустил голову вниз и слегка выдохнул, выпуская из огромных ноздрей клубы дыма.

— У нас получилось! — я смело положила ладонь на его твердую чешуйчатую щеку.

И медленно-медленно его зрачки расширялись, становясь человеческими. Вскоре магическая дымка рассеялась, и передо мной стоял мой генерал.

— Ты вернулся, — прошептала я и бросилась в его объятия.

— Я не мог иначе, — ответил он хрипло и крепко обнял меня.

Когда все стихло, мы ушли в укрытие, в тенек между двумя каменными валунами.

Раэн сел рядом и протянул мне флягу. Я с жадностью припала губами к вкусной и прохладной воде.

— Странно, что Морра не появилась здесь, — задумчиво произнес Тарион, присаживаясь на песок.

Эдрис бросил взгляд на мой амулет.

— Ты что-то чувствуешь от него, Тиана? — неожиданно спросил он.

— Нет.

— Ведьме не составило бы труда раздавить нас тут, как букашек, — усмехнулся Кайр, открывая свою флягу с водой. — Мы тут все были, как на ладони. А она послала своих не самых сильных воинов. Почему?

Я опустила взгляд на амулет, внутри все так де рьяно билась ведьмина сила.

— Возможно, чем ближе мы подходим к Храму, — тихо сказал Раэн, — тем слабее она становится.

— Тогда нам нужно поскорее добраться до Храма, — подытожил наш разговор Тарион.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 58.

Раэн

Днем в пустоши Кхарона солнце рвало кожу, не оставляя шанса жить на этих песках. А ночами пустошь вспоминала, что она – кладбище. И тянула могильным холодом из тех мест, где когда-то стояли города смертных и драконов.

Мы развели костер. Эдрис умудрился здесь найти хворост. До сих пор не знаю, как.

Я сидел расслабленно, опираясь спиной о валун. Камень медленно отдавал тепло, но не согревал.

Тиана устроилась рядом. Я бы даже сказал, под мои крылом, поэтому я со всей нежностью приобнял ее рукой. Она завернулась в мой плащ, спрятала даже стройные ножки. И, как всегда, держалась храбро.

— Раэн, — тихо позвала она.

— М?

Она смотрела на огонь, как завороженная.

— Я так и не рассказала тебе кое-что важное. Еще в твоем поместье я услышала разговор Ортэлина и другого рясника.

Я молчал и ждал.

— В землях за Пеленой живет старый Магдариус, — прошептала Тиана.

Я едва заметно выдохнул. Магдариус. Имя, к которому драконы относятся с большим уважением. Но, насколько мне известно, никого не осталось в живых.

Она повернулась ко мне, и в ее чистых и красивых глазах мелькало пламя.

— Он может помочь тебе, Раэн. Он может вернуть твоего Магдара.

Я перевел взгляд на огонь.

Магдар, мое сердце, мой дар. То, что у меня незаконно забрали.

Вернуть? Снова слышать рев мира в тишине крови? Снова знать, что я цельный?

Слишком много надежды, а надежда ранит хуже клинка.

— Тиана, — наконец произнес я с тяжелым вздохом, — все Магдариусы давно отдали души духам. Скорее всего, Ортэлин сам не ведал о чем болтает.

— А вдруг это правда?

Я повернул к ней голову. Я смотрел на эту девушку, которая никогда не знала, что такое быть драконом, но носит в сердце жар, сильнее нашего пламени.

Она держала ладони на коленях, в них едва-едва светилась магия, а она сама того не осознавала.

— Пообещай, Раэн, что как только мы уничтожим амулет, мы сразу же отправимся на поиски этого Магдариуса.

Я сжал свое согнутое колено, пальцы чуть дрогнули.

— Я не знаю, — честно сказал я.

— Раэн, — она тут же нахмурилась.

— Хорошо. Обсудим это с Валисом. Старик знает все, и если это правда, если шанс есть, я обязательно отыщу того Магдариуса.

Тиана улыбнулась. И тогда я сделал то, чего хотел с тех пор, как солнце скрылось. Я осторожно коснулся ее руки.

— Спасибо, — сказал я.

— За что? — удивилась она.

— За то, что веришь в то, во что я сам уже не верю.

Я видел в ее глазах сильную веру, но разубеждать ее не хотелось.

Тиана положила голову мне на плечо, пустошь завыла, ветер разносил песок в разные стороны.

Но у костра, рядом с ней, было тихо.

Для дракона честь – выше крови. Для генерала долг – выше желаний.

Но сейчас…

Сейчас я просто был мужчиной, который держал свое сокровище рядом, пока за горизонтом шевелилась тьма.

Тиана уснула быстро. Она всегда боролась со сном, будто боялась пропустить миг, когда опасность снова настигнет нас. Но сегодня маленькое и человеческое тело взяло свое, оно устало.

Я сильнее натянул на нее широкий плащ, ее голова соскользнула с моего плеча, но я успел ее ухватить. Не просыпаясь, она тяжело выдохнула.

«Хрупкая человечка» - мелькнуло в моей голове с нежной усмешкой.

Я провел пальцами по ее плечу, скользнул к шее, где в вене билась жизнь. А потом я провел костяшками пальцев по ее нежной щеке.

Скоро амулет будет уничтожен. Скоро она… Может забыть.

Мы шли к этому, это было правильно. Это ее свобода, ее судьба. Я никогда не имел права держать ее рядом цепями памяти, даже если цепи сделаны из любви.

Но от мысли, что однажды я посмотрю в ее глаза и увижу в них отчужденность и неузнавание, сердце под ребрами дернулось.

Я – генерал Ксарис, я сжигал армии, я не склонял головы перед страхом.

Но сейчас страх сидел рядом и тихо дышал мне в грудь.

Мы, драконы, смеемся в лицо смерти, а это был страх потерять то, что, возможно, дано лишь раз. И не заслужено.

На ее ладони больше нет метки.

Что это значит? Что она свободна от проклятия? Или что связь между нами изменилась, стала другой?

Ни один древний текст не давал ответа. А я только дракон, который слишком поздно понял, что любить – не слабость.

Я отправил весточку Валису. Старый маг знает больше всех живых и почти всех мертвых. Но ответа, скорее всего, не будет вовремя.

Через день мы будем у Храма, через день все может измениться.

Я смотрел на спокойное лицо Тианы. Теплый румянец от огня растекался по щекам, прядь волос спала на лоб, губы были едва приоткрыты.

Судьба – жестокая шутница. Могла ли она знать, что даст мне эту любовь только затем, чтобы забрать?

Но в груди жила другая мысль.

А если любовь действительно способна все победить?

Тиана шевельнулась во сне и тихо прижалась ко мне сильнее, я обнял ее крепче.

Если этот мир решил проверить, на что способен дракон, когда любит, то он скоро узнает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 59.

Дориан сидел в запертом помещении уже второй день. Его бросили в заднюю комнату таверны. Здесь была установлена добротная деревянная дверь, решетка отблескивала на крошечном окне, а толстые стены сводили с ума. Но главное, на выходе, как немой страж, стояла магическая защита.

Он пытался прорваться. Сначала силой, потом пробовал призвать тени Морры, а затем пользовался своей хитростью.

Но ничего у него не вышло.

Каждый раз, когда он приближался к двери, воздух дрожал, по коже бежали холодные мурашки, а сердце замедлялось, будто кто-то сжимал его изнутри. Заклятье не убивало, но ясно давало понять: выхода нет.

Конечно, Раэн бы так сделал. Генерал никогда не полагался только на железо.

Дориан провел рукой по волосам, раздраженно сжав пальцы. На лице все еще сохранялись следы удара, но боль уже не тревожилась, он свыкся с ней. Раэн хотел заставить его ждать и гнить в одиночестве.

— Славно, — пробормотал он, ударив кулаком по стене. — Драконьи трẏсы только и умеют, что прятать меня, как щенка.

Но даже ярости становилось мало. Она разгоралась, вспыхивала и быстро таяла, оставляя за собой тягучее и липкое беспокойство.

Дориан раздраженно выдохнул и присел, опираясь спиной о холодную стену. Стук сердца заполнял тишину. В этой комнате не было ничего, кроме старого стола и рассохшегося пола. Пыль танцевала в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь решетку.

Тишина давила, пока вдруг мир не взорвался.

Сначала дрогнул пол, будто кто-то прыгнул в соседнем помещении. Потом он ощутил второй толчок, но уже сильнее. Посуда в соседней комнате зазвенела и разлетаясь, со двора донесся визг лошади.

И вдруг раздались полные ужаса крики.

Кто-то умолял, кто-то рыдал, и были еще голоса. Низкие, шепчущие, застрявшие между мирами.

Дориан замер, он узнал это звучание. Знал эти шорохи и этот холод.

Это были тени.

Она пришла!

Доски пола похолодели под ногами. Даже свет, пробивающийся из окна, стал тусклым, словно кто-то накрыл солнце черным покрывалом.

Дориан медленно поднял голову и улыбнулся, испытывая облегчение.

— Наконец-то, — выдохнул он.

Крики усилились. Кто-то за стеной умолял о пощаде, а потом голос оборвался. По потолку прошла трещина, пыль и труха сорвались вниз.

За дверью раздался шорох, голоса слились в один.

— Дориан.

Его любимая. Его тьма. Его ведьма. Морра Вейл нашла его.

Дориан поднялся медленно, не сводя взгляда с двери. Он был уверен, что ведьме не составит труда пройти запретную магию Ксариса.

Он улыбался и ждал.

Шорохи становились громче. А потом густые, как чернила, тени, начали просачиваться сквозь щели в двери и через трещины на стене. Они несли с собой могильный холод. Воздух задрожал и пахнẏл сырой землей.

Дориан раскинул руки, готовясь к горячим объятиям.

Он не боялся, ведь как можно бояться любви?

— Моя госпожа, — прошептал он.

Дверь неожиданно взорвалась, разлетевшись в щепки. Удар воздуха швырнул пыль, грязь, старую паутину. Дориан прикрыл глаза, слегка отвел лицо в сторону, но счастливая улыбка не исчезла.

В дверном проеме стояла она.

И если раньше Морра Вейл выглядела краше всех девушек, то теперь она выглядела иначе.

Седые и спутанные волосы спускались на плечи сухими, мертвыми прядями. Лицо было иссохшее, покрытое трещинами, напоминающими старую высыхающую землю. Кожа была натянута, губы черные и потрескавшиеся.

Ее согнутую фигуру поддерживали тени, они тянулись из пола, поднимали ее за локти, словно паучьи лапы, позволяя ей шагать.

Дориан видел сияние ее черных волос, как ночное море. Он видел гладкую кожу, слышал нежный шелест платья. Он видел ту, какой она всегда была для него: вечная, прекрасная и молодая.

— Любимая, — почти благоговейно произнес он и шагнул к ней.

Она остановилась прямо перед ним, подняла морщинистую руку. Ее тонкие и сухие пальцы с длинными черными ногтями скользнули по его щеке.

Прикосновение было ледяным. Тень скользнула по его коже, оставив полоску инея.

— Ты никчемный червяк, — прохрипела она.

Тени за ее плечами шевельнулись, как бы соглашаясь с ее словами.

Улыбка Дориана не исчезла, он смотрел на нее, как на солнце.

— Я верно служил тебе. Я сделал все…

— Ты не смог победить кучку драконов и мелкую девку!

Слово «девку» она произнесла так, будто в нем было больше яда, чем в любом проклятии.

Дориан склонил голову.

— Они были сильны, моя госпожа. Я боролся.

— У тебя были мои тени! — прохрипела она, и стены комнаты задрожали.

Он опустил взгляд, но любовь в глазах не угасла.

— Я подвел, — прошептал он. — Но я…

— Но ты мне больше не нужен, — тихо и ядовито ласково произнесла Морра.

Дориан только успел сделать вдох, когда ее рука легла ему на грудь.

Острые черные когти впились в кожу. Тени потекли из ее ладони и вползли под его кожу. Он вздрогнул.

— Мор-ра, — прошептал он, осознавая происходящее.

Ведьма прохрипела заклинание, и энергия Дориана рвалась наружу. Его силы уходили, как вода через трещину. Цвет лица исчезал, кожа бледнела. Жизнь вытягивалась и истончаясь.

Морра распрямилась. Ее волосы начали темнеть, а кожа наливаться слабым свечением. Тени обвивали ее, как шаль, и она становилась моложе. Не прекрасной, еще нет, но ближе к той, кем была.

Дориан оседал на пол, как кукла, которую распустили по швам.

— Для тебя все, — выдохнула она.

Его глаза потускнели, а грудь замерла.

Морра стояла над бездыханном телом и была уже выше и сильнее. А тени услужливо лизали ее ноги, приближая к новой форме.

Она посмотрела туда, где далеко-далеко шли те, кого она ненавидела.

И улыбнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 60.

Раэн

Путь к храму занял весь день.

Песок пустоши раскалился так, что даже камни под ногами дымились, а небо висело над головой, отражая огонь зари. Мы шли молча. Каждый шаг приближал нас к точке, где заканчивались слова и начинались судьбы.

Когда вершины каменных арок выросли из марева, мое сердце дрогнуло.

Храм Огненного Дракона.

Он стоял среди бесплодных скал. Плавленые стены, сросшиеся с черными кристаллами, уходили вверх, теряясь в горячем воздухе.

— Здесь все началось, — тихо сказал Тарион, спешиваясь. — И здесь должно закончиться.

Тиана сжала мою руку. Я почувствовал, как дрожь прошла по ее телу, и притянул девушку ближе.

— Не бойся, — прошептал я, и она едва кивнула.

Мы вошли внутрь.

Храм встретил нас тишиной. От стен тянуло теплом, словно древний великан спал в глубине под алтарем, и его дыхание шевелило воздух.

Посреди зала стоял алтарь, выполненный из черного обсидиана с прожилками красного огня. Он пульсировал, в его недрах билось сердце. На поверхности были высечены руны старших драконов, полузатертые временем, но все еще живые. Когда я приблизился, они вспыхнули слабым янтарным светом, реагируя на мое дыхание.

Храм узнал меня.

Стены глухо застонали, пробуждаясь после тысячелетнего сна. Пыль осыпалась с потолка, где каменные фигуры драконов, застывшие в полете, раскрывали пасти, и оттуда вырвался поток горячего воздуха.

— Он пробуждается, — хрипло произнес Эдрис, хватаясь за меч.

— Нет, — поправил я друга, — он готовится.

Я обернулся.

Мои измученные, но настороженные товарищи стояли позади, они были готовы умереть, если понадобится. Я знал, что другого пути у нас нет.

— Слушайте меня внимательно, — сказал я, и мой голос гулко отозвался под сводами. — Когда я начну читать заклинание, тени Морры попытаются прорваться. Они будут бить в слабые места.

Я посмотрел каждому в глаза.

— Мы должны держать оборону до конца.

Затем я повернулся к Тиане. Она стояла рядом, такая хрупкая и сильная одновременно, с волосами, запутавшимися от ветра, и глазами, в которых жили и тьма, и свет.

— Тиана, ты будешь со мной. Если что-то пойдет не так, закрой амулет своим пламенем. Не думай обо мне, не думай ни о ком. Только об этом. Поняла?

— Поняла, — она закусила губу, явно не мирясь с моим приказом.

Я глубоко вдохнул, раскрыл ладонь, и первородное пламя вспыхнуло между пальцев. Оно вырывалось, как живое существо, рвалось ввысь, виляло, жгло воздух. Я направил его на руны алтаря, и те начали светиться все ярче, пока не стали ослепительно белыми.

С потолка осыпались мелкие камни, воздух загудел, как натянутая струна. Из-под земли поднялся жар.

— Раэн, — крикнул Кайр, — тени!

Я резко поднял взгляд и увидел, как из трещин в полу поднимаются черные шлейфы. Они шевелились, как живые.

— На позиции! — рявкнул я.

Тарион вспыхнул серебром, его клинок засверкал, словно осколок льдины. Кайр поднял меч и пошел в лобовую, драконья ярость кипела в его глазах. Эдрис стоял чуть в стороне, уже шепча боевые слова на древнем наречии.

Тени бросились на нас. Они двигались без звука, но каждый их удар отзывался в теле, как боль. Одна попыталась схватить Тиану за руку, но я подхватил ее, заслонил собой и отбросил огнем.

— Не смей к ней приближаться, тварь! — взревел я, чувствуя, как дракон внутри рвет кожу.

Пламя на моих ладонях стало слишком горячим даже для меня. Когти проступили из пальцев, чешуя на руках засверкала под светом алтаря. Я почти терял контроль.

Но Тиана стояла рядом. Она подняла ладони, и от них хлынул золотой свет. Он ударил в тень, и та взорвалась пеплом.

Я почувствовал, как мое дыхание выравнивается. Пока она рядом, я человек. Пока я рядом, она не сгорит.

Мы отбивали волну за волной, пока храм не превратился в пылающее сердце. И вдруг стены застонали громче, свод над алтарем раскололся. Воздух загустел, потемнел, приближалась Морра Вейл.

Тиана сжала мою руку, я посмотрел на нее.

— Держись, — сказал я. — Все только начинается.

Амулет Морры уже лежал на обсидиане.

— Начинаю, — четко предупредил я всех, чувствуя, как огонь внутри откликается и жаждет вырваться.

Воздух дрожал. Искры плавали в пространстве, оставляя золотые следы. Руна за руной вспыхивали под моей ладонью.

Я начал читать заклинание: древние слова, от которых трещал воздух и мерк свет. Каждое слово било, как удар меча, пробивая толщу векового проклятья.

Храм содрогнулся. Песок под ногами взметнулся вихрем, и в этот миг мир взревел.

Из тьмы выплеснулся горячий разъяренный ветер, он был похож на дыхание чудовища. Своды храма загудели, стены застонали.

Огонь взметнулся, как волна, по камням побежали искры, и они слились в спиральное пламя, обвившее алтарь.

Из клубящегося мрака, из вихря золы и теней шагнула Морра Вейл.

Тело ее наполовину состояло из тьмы, наполовину из ссохшейся плоти. Лицо постоянно менялось. То оно было старческое, то прекрасное, но искаженное холодной злобой. Волосы струились черным дымом, а глаза казались бездонными.

— Ах, генерал Ксарис, — прошелестела она, — ты все еще веришь, что можешь вырвать у смерти ее игрушку?

Я ничего не ответил, слова больше не имели значения. Только амулет. Только цель.

Но мои друзья не молчали. Тарион поднял клинок, и ледяная волна сорвалась с его лезвия, столкнувшись с первыми тенями. Кайр ринулся вперед, его меч рассекал тьму, будто живую плоть. Эдрис шептал боевые чары, и молнии хлестали по воздуху.

Тиана стояла рядом, ее волосы развевались, золотой свет от ладоней рассыпался вокруг, отбивая удары теней. Она сражалась отчаянно, как будто защищала не мир, а меня.

Я увидел, как Морра подняла руку. Тьма сгустилась в ее ладони, и черная молния сорвалась в сторону Тианы.

— Нет! — рявкнул я, но в тот же миг Тарион ринулся вперед, ударив по траектории потока.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Из его рук вырвалась ледяная волна, столкнулась с черным пламенем Морры, и храм завопил.

Я чувствовал, как росло давление. Магия вокруг была слишком сильна. Алтарь дрожал, руны пульсировали, амулет стал ослепительно белым.

— Раэн! — крикнула Тиана. — Он горит!

Но я уже не мог остановиться. Если я прекращу, все начнется заново. Морра победит.

Я вбил последние слова заклинания в пламя, и амулет вспыхнул. Сначала нас ослепил яркий свет, как удар молнии, потом раздался рев.

Волна огня вырвалась наружу с бешеной силой. Она ударила мне в грудь, и я не успел закрыться. В одно мгновение тело пронзило болью, как будто меня разорвало изнутри.

Мир закрутился, и я, не успев выдохнуть, ударился спиной о противоположную стену храма.

Я слышал, как кричит Тиана. Второй поток огня ударил в нее. Она выпрямила руки, закрываясь огнем, но сила первородного пламени все равно сбила ее с ног.

Тени визжали, сгорая в белом свете, Морра отступала, но не исчезала. Амулет на алтаре вспыхивал, трещал, превращаясь в огненную сферу.

Я пытался подняться, но руки и ноги не слушались. Сквозь дым я видел, как Тиана обездвижено лежала у алтаря, ее волосы были разбросаны по камню.

Свет и тьма столкнулись над ее телом, искры хлестнули по камням, и храм закричал вместе с нами.

Посреди огня и грохота раздался пронзительный, нечеловеческий, полный злобы и страх крик ведьмы:

— Неееееет!

Ее тело стало раздираться на черные нити теней. Она разлетелась, как вихрь тьмы, и с шипением улетела в высокие врата храма. Тени с визгом рванули за ней.

А потом в храме повисла тишина.

— Тиана! — я бросился к ней, колени скользнули по горячему камню.

Она лежала неподвижно, глаза были закрыты, ресницы дрожали. Я подхватил ее на руки и прижал к себе. Пепел осыпался с ее волос, кожа была бледной, но теплой.

— Малышка, — выдохнул я, касаясь ее щеки, — дыши, слышишь?

Она дышала. Слабо, но дышала.

Я погладил ее по лицу, пальцем стер след сажи.

— Все хорошо, любимая, все хорошо, ты справилась, — прошептал я.

И вдруг Тиана вздохнула, ее веки дрогнули, и она открыла глаза. Она долго смотрела на меня, затем заморгала, пытаясь сфокусироваться.

— Где я? — прохрипела она.

Я сжал ее крепче, чувствуя, как сердце рвется из груди.

— В храме Огненного дракона. Все позади, Тиана.

Она нахмурилась, ее взгляд резко стал растерянным и чужим.

— В храме? — повторила она едва слышно, и ее глаза скользнули мне за плечо.

И вдруг она тихо спросила:

— А вы кто?

Глава 61.

Раэн

Я все еще держал Тиану на руках. Она казалась легче, чем я помнил, словно ее часть осталась где-то там, в пламени.

Глаза Тианы были распахнуты, но пустота в них пугала сильнее любой тьмы, с которой мы сталкивались.

Она не узнавала меня, не помнила. И все, чего я когда-либо боялся, случилось.

— Меня зовут Раэн, — произнес я шепотом, сглатывая ком в горле.

Мое же имя прозвучало чуждо. Словно это не я, а кто-то другой произнес его издалека. Я не сказал больше ни слова, не назвал ни своей фамилии, ни своего звания. Ничего, что могло бы напомнить ей, кем я был для нее.

Если судьба решила отобрать у нас прошлое, я не собирался рушить внутреннее спокойствие Тианы заново.

Я видел, как мысли роятся в ее голове. Они были беспорядочные, обрывочные и неуверенные.

— Что последнее ты помнишь? — спросил я тихо, держа ее ладонь в своей.

Тиана нахмурилась, взгляд метнулся мне за спину. На несколько секунд она словно перестала дышать. А потом резко выдохнула, ее рука дернулась к шее, именно к тому месту, где прежде висел амулет.

Пальцы беспомощно скользнули по коже и нащупали пустоту.

— Я, — она сглотнула и вновь посмотрела на меня, — я украла амулет Морры Вейл.

Голос ее дрожал, но слова звучали отчетливо.

— А потом она пришла за мной, она пыталась меня убить.

— Что было дальше? — я чуть наклонился, глядя в ее испуганные глаза.

Тиана зажмурилась, будто боялась увидеть то, что вспоминает.

— Пол подо мной, — она провела рукой по воздуху, пытаясь наглядно нам что-то показать. — Он вдруг разошелся, и я упала вниз, в темноту.

Она посмотрела на меня, и в этом взгляде не было ни боли, ни узнавания, только растерянность.

— А потом я очнулась. Здесь.

Я кивнул, сжимая зубы.

Так и случилось. Все, как говорил Ортэлин. Когда амулет будет уничтожен, Тиана забудет все, что связывало ее с этим проклятьем и со мной.

Снаружи раздавался гул, храм еще жил, перестукивал каменными стенами, будто запоминал нашу беду.

Теплый ветер срывал пепел с пола, и в каждом его вихре слышалось эхо:

цена заплачена.

Я опустил взгляд на Тиану.

Она осталась жива, и этого должно было быть достаточно. Но сердце не слушалось логики, оно било с болью, как мечом по незащищенному телу.

Я провел ладонью по ее щеке, Тиана не отстранилась. Просто смотрела на меня, как на странника, который случайно оказался рядом.

А я не смог отвезти взгляд. Если даже судьба стерла из ее памяти мое имя, я все равно останусь рядом. Даже если для нее я – никто.

— Мы уничтожили амулет Морры, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Она моргнула, глаза метнулись в сторону, будто пытались ухватиться за смысл слов. Девушка все еще пребывала в растерянности.

А потом ее взгляд изменился, он стал настороженным и холодным. Она чуть отстранилась, и я инстинктивно подался вперед, чтобы поддержать, слишком резко она попыталась встать.

— Осторожно, — вырвалось у меня.

Я коснулся ее локтя, но она дернулась, будто от огня. В груди глухо хрустнуло, как ломающееся копье.

— И что, — Тиана сглотнула, — что теперь с Моррой?

Кайр, стоявший чуть позади, смахнул пыль со своего плеча и ответил:

— Ей удалось улизнуть.

Он сжал рукоять меча.

— Но она ослабла. Если мы сейчас бросимся вдогонку, то сможем добить ее.

— Не успеем, — тихо добавил Эдрис. — Она улетела со своими тенями.

Слова отозвались в пустом храме, как удар молота по камню.

Тиана стояла чуть поодаль. Я видел, как она ищет глазами выход, как смотрит на нас, будто мы чужие. А на меня особенно.

Мало того, что она меня не узнавала, она еще меня боялась.

Когда ее взгляд скользнул по моему лицу, я вдруг понял, что для нее я стал тем, кем был когда-то для врагов: безликим чудовищем, человеком войны, чья сила внушает только страх.

И в этот миг все внутри меня рвануло. Сталь, что я выковывал годами, треснула под натиском тишины между нами. Я хотел сказать хоть что-то: «ты в безопасности», «все позади», но язык не слушался.

Какое «все позади», если для нее «мы» теперь пустота?

Я медленно выдохнул и просто посмотрел на нее. На ту, что когда-то смеялась под дождем, кидала камни из рогатки и шептала «лети, мой генерал».

Теперь передо мной стояла девушка с тем же лицом, но без единого следа воспоминаний в глазах.

Она отвела взгляд, губы дрогнули.

— Я хочу домой, — тихо сказала она. — В братство.

Кайр переглянулся с Тарионом, но никто не посмел ответить.

Я кивнул. Не потому что согласился, а потому что не мог сказать «нет». Потому что каждый звук, что мог бы выйти из горла, грозил сорваться в крик. Потому что я с трудом сдерживал в себе дракона, который свирепствовал и не желал расставаться со своим сокровищем.

Я просто стоял, глядя, как она уходит к двери. И все, что мне оставалось, это верить в то, что, может, в братстве среди тех, кого она считает своей семьей, ее память когда-нибудь вернется.

И что, когда она снова посмотрит на меня, в ее глазах снова вспыхнет любовь, а не страх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 62.

Раэн

Мы вышли из храма. Беспощадное солнце било в лицо, а воздух был горяч.

Тиана остановилась у подножия полуразрушенных ступеней и просто села, будто ее ноги отказали. Она смотрела в пустоту, где песок переливался тусклым золотом, затем опустила ладони в горячие песчинки, и начала пересыпать их между пальцев.

Я остановился чуть позади, не решаясь подойти ближе. Кайр, Тарион и Эдрис молчали, пока я не заговорил первым.

— Мы сделаем здесь небольшой привал, — произнес я, глядя на пыльный горизонт. — Потом двинемся к границе.

— И что теперь? — хрипло спросил Тарион, проводя рукой по шее. — Она ведь ничего не помнит.

— Не помнит, — тихо подтвердил Эдрис. Его глаза все еще блуждали по обугленным следам рун на камнях. — Амулет был слишком силен. Возможно, тьма, что мы сожгли, забрала часть ее души.

Кайр хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Или она просто не хотела запомнить, с кем связалась, — он произнес это грубо, но голос дрогнул.

Мы знали – это была плохо скрываемая боль, а не злость.

Я смотрел, как Тиана зачерпывает песок ладонью, и как дрожат ее пальцы.

В груди стояла пустота. И все же я чувствовал, что между нами осталась тончайшая нить. Что-то древнее, как дыхание дракона.

— Вы отвезете ее в братство, — тихо произнес я. — Там ей помогут.

Тарион поднял голову.

— А ты?

Кайр шагнул ближе, не выдержав.

— Ты оставишь ее одну? После всего?

Я посмотрел на них обоих. Долгие годы мы стояли плечом к плечу в пламени и крови, и впервые я не хотел делиться тем, что думал.

— У меня есть дела, — ответил я холодно.

Слова прозвучали уверенно, но внутри гремела буря. Я знал, что не смогу просто уйти. Что не сумею жить, пока ее глаза смотрят на меня и не узнают. Что пока в этом мире есть хоть один шанс вернуть ей память, я должен его найти. Даже если ради этого придется снова заглянуть в самую тьму.

Но я не мог сказать об этом друзьям. Я поставил бы их под удар, а я уже слишком много потерял, чтобы рисковать теми, кто остался.

— Я пойду с вами до границы, — сказал я тише, — а дальше я сам.

Кайр хотел возразить, но Тарион положил ему руку на плечо. Он впервые не спорил, а только кивнул.

Я обернулся к Тиане. Она сидела все там же, под солнцем, обрамленная светом, будто часть другого мира. Прекрасного и такого счастливого для меня.

Ветер трепал ее волосы, поднимал песчинки вокруг.

Моя душа звала ее по имени, но язык не посмел произнести ни звука.

Пусть она отдыхает. Пусть она хоть немного поживет без преследований и без сражений, пока я найду способ вернуть ее обратно к себе.

Эдрис сдвинулся ближе.

— Морра может прийти за ней, — сказал он.

Я не отрывал взгляда от Тианы.

— Она теперь не представляет для нее опасности, — ответил я тихо больше самому себе, чем кому-то из них. — Она утратила то, что Морра хотела забрать.

— Откуда ты знаешь? — воскликнул Кайр, и в его тоне слышалась острая тревога.

— Я это чувствую.

Тарион нахмурился, Эдрис приподнял бровь, а Кайр резко выдохнул, будто бы стараясь выплеснуть страх из себя.

— И ты собираешься отправить ее назад на улицы? — жестко спросил Кайр.

— Поверь мне, — рыкнул я, — этого я желал для нее меньше всего. Но реальность такова.

Друзья замолчали. Ветер шевельнул сухие травы, и в груди у меня сжалось от упрямой мысли: я не мог запереть ее в своих ладонях, как редкую птицу, не мог держать рядом с собой ни ради долга, ни ради любви.

— Ты не можешь, генерал, — выпалил Кайр, и в его словах прозвучала почти личная мольба. — Не можешь оставить ее одну. Не можешь позволить, чтобы ей снова пришлось выживать самой.

Я посмотрел на них всех: на раненого друга, на брата по крову, на молчаливого стража.

И я понял: признание моей слабости теперь стало бы предательством их безопасности. Сказав «я останусь», я втянул бы их в свою войну. Сказав «я уйду», я оставил бы ее без защиты.

— Я могу, — сказал я решительно, — и я должен.

Я заметил, как в их лицах мелькнула тревога, но иначе нельзя. Есть вещи, которые можно сделать только в одиночку.

— Я должен попробовать один способ, — тихо произнес я. — Если он не сработает, я стану ее тенью. Я буду следовать за ней, не нарушая покоя ее дня. Я буду стоять там, где она не найдет меня, но где я смогу защитить ее. Любовь дракона не исчезнет, и я обречен жить с разорванной душой до конца своих дней, если потребуется.

Слова мои были честны.

Кайр вскинул руками и начал нервно ходить кругами. Тарион кивнул и отложил сомнение в сторону. Эдрис, как всегда, хранил молчание, но я видел его взгляд: в нем было понимание и согласие. Они приняли мой выбор, каким бы тяжелым он ни был.

Я шагнул к ступеням, подошел к Тиане, и на мгновение мир сузился до ее лица.

— Завтра, — прошептал я ей, — мои друзья отвезут тебя в братство.

Она только поджала губы и кивнула. Ее прежнее любопытство испарилось. Ни «а ты куда?», «а почему ты не поедешь с нами?». Никаких вопросов касаемо меня. Это обожгло меня изнутри.

Пока солнце клонилось к закату, мы встали и двинулись дальше по перевалу. Песок засыпал следы наших сапог, словно нас тут никогда и не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 63.

Тиана

Мы ехали медленно не потому, что наши кони уставали, а потому что каждый из моих спутников будто тянул за собой тяжеленный груз.

Я почти привыкла к их молчанию. Они только представились возле храма, и мы сразу же отправились в путь.

Кайр мрачно косился в сторону солнца. Эдрис сидел прямо, словно проглотил палку, а Тарион время от времени проверял поводья.

Мы были вместе несколько дней, но я все никак не могла понять, кто они на самом деле. Они были слишком собранные и слишком молчаливые, и складывалось впечатление, что они хранили страшную тайну, одну на троих.

А я не помнила, кем была. По моим подсчетам от кражи амулета до его уничтожения прошло много времени, и этот отрезок волшебным образом стерся из моей памяти.

Иногда, если я закрывала глаза, я видела огонь. Я до смерти его боялась, но он не обжигал меня. А еще я видела теплые руки, прижимающие меня к себе. Но чем сильнее я старалась вспомнить, тем дальше ускользало это чувство.

Мне хотелось поинтересоваться об этом у моих спутников, но стеснялась. Да и какая теперь разница, если амулет Морры был уничтожен.

— Три Ветви впереди, — сказал Тарион и тяжело вздохнул. — Еще час пути.

Я кивнула, хотя он не смотрел на меня. Лошадь подо мной тихо фыркнула, и я погладила ее по шее.

Солнце уже клонилось к закату, пыль ложилась на кожу, а ветер, пахнущий сухой травой, шептал что-то знакомое: то ли имя, то ли предупреждение.

В какой-то момент я поймала себя на том, что часто думаю о нем. О человеке, который оставил нас на границе.

Раэн.

Так он представился. Просто имя без лишних слов.

Он почти не разговаривал со мной, но я чувствовала на себе его взгляд. В нем было что-то неумолимое, тяжесть прожитых войн или грехов, которых не смыть водой. И когда он смотрел, я почему-то не могла дышать.

Хорошо, что он ушел. Хорошо, что не поехал с нами.

Мне становилось тревожно рядом с ним, будто он знал обо мне что-то, чего я сама не знала. Иногда я ловила его глаза в отражении костра и ощущала не страх, нет. Скорее, чужое притяжение, против которого я не умела защищаться.

Теперь, когда его не было с нами, мне стало легче и свободнее.

Когда на горизонте показались очертания Трех Ветвей – городка, сложенного из камня и древесных мостов, мое сердце странно сжалось.

Кайр помог мне спешиться, неловко кашлянул и хотел что-то сказать, но передумал.

— Здесь безопасно, — произнес он вместо этого.

Я вглядывалась в узкие улицы, где из окон пахло хлебом, а издалека доносились детские голоса. Все казалось таким обычным, что от этого становилось не по себе.

Я сделала шаг к дому братства, но резко остановилась и посмотрела на свои сапоги.

Кстати, про сапожки. Всю дорогу я любовалась ими и никак не могла вспомнить, откуда они у меня появились и где мои старенькие?

— Спасибо, — тихо сказала я, оборачиваясь к своим спутникам. — За все.

Тарион сдержанно кивнул. Эдрис молчал, привычно сжимая ремень на плече, а Кайр на удивление устало улыбнулся.

— Мы остановимся в трактире, — сказал он. — Если тебе что-то понадобится, спроси хозяина, он знает, где нас найти.

В груди защемило. Они были для меня чужими, но в их взглядах было то редкое тепло, которого не встретишь просто на дороге.

— Мы ведь друзья, да? — спросила я неуверенно.

Кайр усмехнулся, его взгляд стал мягче.

— Да. Были ими.

Он развернулся, хлопнул Эдриса по плечу, и троица медленно направилась прочь по пыльной улице.

Я осталась стоять перед домом.

Сердце забилось чаще, я сразу же узнала привычный запах, изгиб ступеней, треск старой вывески над дверью. И прежде чем разум успел осознать, ноги уже несли меня вперед.

Я толкнула дверь, и она, как обычно, проскрипела.

— Ворон! — крикнула я.

Послышался шум посуды, чей-то возглас, а потом в дверном проеме появился мужчина в неизменной рубашке, с темными и лукаво прищуренными глазами.

— Тиана?!

Я не успела ничего сказать, как он уже заключил меня в крепкие объятия, как будто я вернулась не с дороги, а с того света.

— Ну, наконец-то! — выдохнул он в мои волосы.

— Все хорошо, — улыбнулась я, чувствуя, как ком в горле мешает говорить.

— А где же твой генерал? — спросил он вдруг, как будто между делом.

— Кто? — я нахмурилась.

Он застыл.

— Да так, — пробормотал Ворон, глядя куда-то мимо, — забудь. Главное, что ты цела.

Я пожала плечами.

— Амулет ведьмы уничтожен! — радостно сказала я, будто это все объясняло.

— Вот как, — протянул Ворон, но улыбка у него вышла натянутой. — Ну и славно.

Он провел меня в зал, где все казалось до смешного привычным: лавки, старый кувшин с трещиной, щербатая тарелка.

Кто-то из ребят поздоровался, кто-то вскрикнул «жива!», и в груди стало тепло.

Я дома. Я среди своих.

Пока они хлопотали вокруг, я улыбалась от облегчения, от ощущения, что вернулась туда, где меня помнят и ждут.

— Поешь, девочка, — Ворон поставил передо мной тарелку с похлебкой и уселся напротив. — А потом мне все расскажешь.

Но я не могла сдержать радостную новость в себе. И, жуя хлеб, я восторженно рассказывала все, что со мной произошло. И даже про то, что я ничего не помнила.

Позже, когда все стихло, я поднялась по узким ступеням к себе.

Комната встретила меня темнотой и запахом воска. Все стояло так, будто я ушла вчера: стол, сундук у стены, тонкий платок на спинке стула.

Я села на кровать и выдохнула. Домашний воздух был теплым и родным, но под сердцем вдруг заныло. Словно кто-то вырвал кусок из груди и оставил вместо него камень.

Я провела ладонью по груди, кожа была горячей, но боль не уходила.

Откуда эта тоска? Почему вдруг захотелось плакать?

Я обняла себя руками. Ветер за окном трепал ветви, где-то за стеной смеялись ребята, но для меня все звучало глухо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И я подумала: если я все вспомню, хочу ли я знать, что именно заставляет сердце болеть так, будто в нем кто-то остался?

*****

Дорогие читатели!

Если вам нравится история, не забудьте поставить лайк.

Нам с музом будет очень приятно.

Глава 64.

Тиана

Утро выдалось тихим, весь город словно затаил дыхание. Солнечные лучи не обжигали, и запах печеного хлеба тянулся по улицам, напоминая, что жизнь здесь всегда возвращается к своему неторопливому течению.

Я вышла из братства едва только рассвело, в доме было шумно, тесно, и как ни странно слишком знакомо. А внутри я чувствовала себя чужой, будто нити, связывавшие меня с этим местом, оборвались и теперь их пытаются связать заново, но концы никак не сходятся.

Я шла по улицам Трех Ветвей, стараясь улыбаться встречным. Некоторые махали мне, другие просто кивали, будто видели меня каждый день.

В какой-то момент ноги сами привели меня к низкому домику, обвитому сушеными травами и разноцветными лентами. Это была лавка травницы Меры. Дверь, как всегда, была приоткрыта.

— Заходи, чего там мяться! — раздался голос изнутри, прежде чем я успела стукнуть.

Я улыбнулась краешком губ. Вот уж кто никогда не менялся.

— Тиана! — Мера всплеснула руками и заключила меня в объятия, пахнущие мятой и чем-то терпким. — Да чтоб у меня корни отсохли, если это не ты!

— Привет, Мера, — я тихо рассмеялась.

— С возвращением, девочка, — она отступила назад, оглядела меня с ног до головы и нахмурилась. — Слава духам, жива. А то последний месяц такой мрак висел над городом, будто рука это проклятой ведьмы душила нас всех. Никто по улицам и не ходил почти, все прятались своих домах.

— Сейчас уже лучше, кажется, — сказала я неуверенно.

— Лучше, — женщина кивнула и тут же прищурилась. — Но не у тебя.

Я опустила глаза, перебирая пальцами скатерть стола, на котором лежали свежие связки лаванды.

— Все нормально, — я попыталась соврать.

— А вот и нет, — Мера мягко щелкнула меня по носу. — Ты ходишь, как человек, у которого лежит огромный камень на душе. Дыхание у тебя короткое, взгляд блуждает, что бы ни случилось, тебе нужно выговориться.

— Мне нечего сказать, — тихо произнесла я.

И это была правда.

Как объяснить, что внутри пусто, но при этом что-то тянет, саднит, словно где-то осталась важная часть меня? Как рассказать, что вчера я засыпала дома, а сердце будто плакало?

Мера тяжело опустилась на свой старый табурет и покачала головой:

— Ты не обязана понимать все сразу. Но не держи в себе то, что тебя гложет. Иначе оно само найдет выход. И не факт, что хороший.

Я сжала пальцы в кулак.

— Просто, — слова застряли в горле, я сделала глубокий вдох. — Мне тревожно. И пусто. Как будто я потеряла что-то важное, но не могу вспомнить что именно.

Мера смотрела на меня так пристально, что мне захотелось закрыться от нее.

— Тиана, милая, — она вздохнула и разгладила свой фартук на коленях, — такие раны не всегда видны. Иногда траву подберешь за день. А иногда годами ищешь, что тебя вылечит.

— Может быть, — прошептала я.

Но сама чувствовала: никакая трава не заполнит дыру под сердцем.

Мера поднялась и поставила передо мной кружку с чем-то горячим.

— Выпей. Это от сердечной тоски. Не избавит, но чуточку облегчит.

Я поблагодарила ее, но даже сладковатый травяной вкус не смог согреть меня полностью.

Позже, выходя из лавки, я задержалась на пороге. Город шумел, торговцы выкрикивали цены, дети гоняли маленьких поросят. Все было как раньше.

Только внутри меня было как в том старом храме: эхо, пустота и странное ожидание.

Ожидание чего-то…

Кого-то…

Я встряхнула головой.

Глупости какие-то. Надо просто перестать думать о прошлом и начать жить настоящим. Того гляди и непривычная мне тоска уйдет.

Я вернулась в дом братства, когда солнце уже садилось, краснея и расползаясь по крышам. Воздух стал прохладным, напоминая о скорой ночи, и город постепенно стихал, слышались только редкие голоса да звонкий хохот нарушал покой улиц.

Ворон сидел на перилах крыльца, болтал ногой и насвистывал легкую и быструю мелодию, которую я будто слышала раньше, но не могла вспомнить где.

— А вот и наша блудная ворона! — он спрыгнул вниз и подбежал ко мне. — Ты где пропадала, а? День такой светлый, а ты киснешь. Хватит это терпеть, Тиана, пойдем!

— Куда? — я устало улыбнулась.

— Как куда? В «Три Пьяных Саламандры», конечно!

Я растерянно посмотрела на него.

— Там сегодня играет лютнист из северян. Тот, что умеет петь так, будто у тебя под кожей бегают мурашки. Мы туда ходили чуть ли не через день, помнишь?

— Мне не хочется, — честно призналась я. — Я устала.

— Устала? — брови Ворона поползли на лоб. — Ты от кого-то убегала? Или опять украла что-то важное у старого барона и угодила в неприятности?

— Нет, — я вздохнула, но легкая улыбка тронула мои губы, вспоминая про несчастного барона, которого кто только не обворовывал. — Просто я не в настроении.

Ворон подошел ближе и наклонился, заглядывая в мои глаза.

— Тиана, — его голос стал мягче и теплее, — мы всегда умели развеять тучи над своей головой. Когда нас выгоняли из кабака в одной части города, мы шли в другой. Когда проигрывали последнюю монету, выигрывали вдвойне. Когда жизнь била, мы смеялись. Ты – особенно.

Ворон был прав, все так и было.

— Давай просто посидим в трактире, выпьем чего-нибудь вкусного, поиграем в картишки. И, возможно, — он хитро прищурился, — пощипаем пару карманов.

— Ворон…

— Я серьезно, — он кивнул. — Ты будто чужая. Ходишь, как тень. Я хочу вернуть хотя бы кусочек старой тебя.

Слова больно задели, будто кто-то нажал на невидимую рану.

Я опустила взгляд на свои ладони.

— Я не знаю, — прошептала я.

Ворон подступил ближе и вдруг обнял меня. Теплые руки, знакомый запах кожи и лесных трав, он всегда чуть вонял хвоей, будто жил не в братстве, а на сосне над крышей.

Я застыла, но объятия были такими уверенными, словно он держал меня не впервые, а в тысячный раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Все будет хорошо, — шепнул он мне в волосы. — Ты вернешься к себе, к нам, к тому, что любила.

Я резко вздрогнула, уловив чей-то шепот. Еле-еле различимый. Он принадлежал мужчине и назвал меня по имени.

Ворон чуть отстранился от меня, оставляя руки на моей талии. Я подняла встревоженный взгляд и встретилась с его глазами. Они были черными и блестели от света уличного фонаря.

И вдруг он наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на своей щеке.

Казалось, еще миг, и его губы коснутся моих.

Глава 65.

Тиана

Ворон был красивым.

Я снова заметила это, когда он оказался слишком близко, когда его руки все еще держали меня. Высокие скулы, темные глаза, в которых всегда плясали искры непоседливого огня, а на губах красовалась легкая ухмылка, которую он умел превращать в настоящее колдовство.

Он был старше меня и увереннее. И внимательнее, чем кто-либо.

Поначалу я действительно принимала его за брата, который всегда подставит плечо. Но глубоко внутри, где слова боялись даже зарождаться, шевелилось что-то бóльшее.

Поэтому, когда он наклонился, я почти позволила себя поцеловать.

Но сердце дрогнуло от странной и острой боли.

Будто чьи-то глаза, темные и слишком внимательные, вдруг вспыхнули в памяти.

Будто чьи-то руки однажды держали меня иначе: бережнее, чем я заслуживала.

Я вздрогнула и чуть повернула голову.

— Не надо, — прошептала я.

Ворон замер. Его взгляд на мгновение стал растерянным, словно он ждал другого ответа и был уверен, что получит его.

Но затем он выдохнул и улыбнулся своей мягкой улыбкой, за которую я когда-то могла бы броситься в драку.

— Ладно, — он немного кивнул, словно это ничего не значило.

Но я почувствовала, как напряглись его пальцы на моей талии, и от этого во мне кольнуло чувство вины.

— Тогда пойдем в трактир. Раз уж я обещал тебе веселый вечер, не имею права отступать.

Он отстранился, дав мне пространство и не требуя объяснений. И я внезапно почувствовала, что могу дышать.

— Хорошо, — сказала я тихо. — Пойдем.

Даже если это не то, что сердце подсказывает.

Даже если оно ноет так, будто ищет кого-то другого.

Даже если я не знаю почему.

Мы неспешно двинулись по узким улочкам Трех Ветвей. Фонари загорались один за другим, янтарный свет ложился на мостовую, а ветер приносил запахи жареного мяса и пряностей из ближайших кабаков.

Уверенный и спокойный ворон шел рядом, иногда бросая на меня внимательные взгляды.

Я шла рядом и думала только об одном:

Почему мне кажется, что в этом мире я уже кому-то принадлежала?

Но я все равно шла вперед, где огни трактира «Три Пьяных Саламандры» манили теплом и шумом, как попытка вернуть частичку себя. Даже если эта частичка больше мне не подходит.

В трактире пахло пряной похлебкой, дымом, жареным луком и чем-то сладким. То ли карамелью, то ли ромом, за которым этот трактир давно прослыл.

Здание было старое, даже чуть перекошенное, словно его собирали по частям из разных эпох. Из крыши торчали резные балконы, вывеска с тремя красными саламандрами мерцала в свете фонарей.

Когда мы вошли в просторный зал, в уши сразу ударил шум. Смех, крики, звон кружек, азартные выкрики игроков, чей-то свист.

Деревянные балки под потолком были расписаны огненными узорами, барная стойка украшена резьбой в форме тех самых саламандр.

Ребята из братства уже успели занять длинный стол у камина.

Рэйвен, Глухарь, Рыжий Лис, парочка новых – все говорили разом, перебивая друг друга и вспоминая, как Глухарь однажды упал с крыши, пытаясь угнать петуха, или как Лис перепутал любовное письмо с долговой распиской.

Все смеялись.

Я сидела между Вороном и Рыжим Лисом, покручивала кружку с морсом и скучала. Слушала всех в пол уха, как будто между мной и друзьями выросла тонкая стеклянная стена.

— Тиана, ты чего такая скучная? — спросил Лис.

Я только улыбнулась.

— Все нормально.

Это была ложь, но никто не заметил.

И вдруг мой взгляд зацепился за дальний угол. Там, в полумраке, за маленьким круглым столом, сидели Тарион, Кайр и Эдрис.

Они не шумели, не играли, а только молча пили. И между ними оставалось пустое место, словно придержанное для кого-то.

Кайр лениво вертел кружку, Тарион внимательно следил за входом, а Эдрис смотрел в огонь камина, но взгляд его был где-то далеко.

Я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло.

Мне мгновенно захотелось подойти, просто поздороваться, сказать еще раз «спасибо». Но мысль о том, что я вдруг покажусь навязчивой, меня остановила.

Нет, не стóит.

Я отвернулась и снова уставилась в свою кружку. Но темный угол трактира продолжал притягивать взгляд, как магнит.

Будто там было что-то важное. Что-то, что я должна была вспомнить.

От удушающей пустоты становилось так горько, что захотелось выйти на воздух.

Я выскочила из «Трех Пьяных Саламандр» почти бегом. Ночной воздух встретил прохладой.

Крики, смех, треск костра, все осталось за тяжелой деревянной дверью.

И ноги сами понесли меня вперед. Когда я добралась до дома братства, было уже тихо.

Ворон остался в трактире, он наверняка понял, что меня лучше сейчас не трогать.

Я медленно поднялась по лестнице, доски под сапожками поскрипывали знакомым звуком. Я подошла к своей комнате, взялась за дверную ручку. Толкнула дверь и замерла.

У окна стояла фигура. Слегка сгорбленная и закутанная в темный балахон. Она не шевелилась, только слабый лунный свет подчеркивал складки темной ткани.

Сердце застучало быстрее.

Я сделала шаг назад, нащупывая рукой что-то тяжелое. В руку попала ваза – подарок Глухаря, который я терпеть не могла. Сейчас она показалась самым прекрасным оружием.

— Кто вы такой? — как можно строже спросила я.

Фигура медленно повернулась ко мне.

Я ожидала увидеть тень, чудовище, самую кошмарную тень Морры ведьмы.

Но увидела старика. Его лицо было жилистым и морщинистым. Длинная седая борода доставала почти до пояса. Глаза были самыми странными: в них теплилась какая-то мудрость, будто он прожил больше, чем позволено смертным.

Он держал открытые руки перед собой, он был безоружен.

— Тиана, — хрипло произнес он.

Я крепче сжала вазу, а грудь сдавило.

Что-то в его взгляде было знакомым?

Нет! Мне только показалось!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я его не знала и никогда не видела. Тогда откуда он знал меня?

— Кто вы? — повторила я, не осмеливаясь шагнуть в свою же комнату. — Назовитесь.

Старик сделал шаг вперед, и свет луны упал на его лицо.

Глава 66.

Тиана

— Тиана, — мягко произнес старик, и не смел больше приближаться, — нам нужно поговорить.

Я не опустила вазу, наоборот, пальцы так сильно вцепились в нее, что она чуть не выскользнула из вспотевшей ладони.

Но старик поднял руки и его ненавязчивое спокойствие медленно начало проникать в меня, утешая внутренний страх.

— Меня зовут Валис, — сказал он негромко. — Я – жрец, служивший при Императоре Рианоре I. И я пришел, чтобы рассказать тебе правду, дитя.

Правду?

Меня передернуло так, будто он открыл окно и впустил ледяной ветер.

— Я не знаю вас, — прошептала я и все поставила вазу на место. — Какую правду вы хотите мне рассказать?

Старик чуть склонил голову на бок, долго изучал меня. Но его взгляд блуждал не по телу, он проникал внутрь меня. Как будто он видел во мне трещины, которых даже я не замечала.

— Правда в том, Тиана, что то, что принадлежало тебе, было украдено, — произнес он.

Я судорожно вздохнула, отступив ближе к стене.

— Мое… что?

Старик медленно прошелся по комнате, небрежно коснувшись пальцами полки, затем горшка с высохшим цветком.

— Твоя жизнь, дитя, — сказал он. — Та, которую ты прожила. И та, что была связана с тем, кого ты сейчас боишься вспомнить.

Сердце содрогнулось.

Он говорил о нем. О том мужчине, от одного взгляда которого меня бросало в дрожь и становилось тепло одновременно.

Ра…

Нет! Я не должна вспоминать это имя.

— Я не понимаю, о ком вы, — прошептала я, но слова прозвучали фальшиво.

Валис улыбнулся.

— Я говорю о генерале Раэне Ксарисе.

Я чуть не свалилась в обморок.

— Генерал Ксарис? — мои ноги мгновенно стали ватными, и я прижалась спиной к стене. — Тот самый? Из легенд?

Тот, кто выжег половину Фарриса огнем? Тот, кого боялись все враги Империи Элларион?

— Тот самый, — подтвердил Валис. — И тот, кого ты любила.

Слово «любила» ударило больно прямо в грудь.

— Нет, — нервно усмехнулась я. — Нет, этого не может быть. Я бы… я бы это помнила!

— Проклятие Морры Вейл было создано именно для этого, — Валис подошел ближе, и теперь его голос звучал почти по-отечески. — Чтобы забрать у тебя память. Чтобы уничтожить вашу связь. Чтобы разорвать нить, которую ни один меч и никакая магия не могли оборвать.

— Какое проклятие?

— В ту ночь, когда ты украла амулет, она прокляла тебя. На твоей руке появилась метка. Ты стала истинной генерала Ксариса.

Я сразу же опустила взгляд на свои ладони. Кожа была чистой, никакой метки на них не было.

— Но почему именно я? Почему генерал и я?

Старик медленно улыбнулся, словно слышал этот вопрос сотни раз.

— Потому что огонь генерала жил в тебе, — ответил он. — Потому что вы были связаны не ведьмой, а самой судьбой, дитя. И связаны сильнее, чем ты можешь представить.

Я прикусила губу до боли.

— Но я ничего к нему не чувствую, — произнесла я сердито. — Ничего. Только страх. Страх, что он другой, что он смотрит на меня так, словно я ему что-то должна.

— Ты уверена? — тихо спросил Валис.

— Уверена, — ответила я, но голос дрогнул.

Валис приблизился ко мне.

— А пустота? Та, что свербит у самой грудины? Та, что делает тебя чужой в собственном теле? Та тоска, что не дает спать? Ты думаешь, она просто так живет в тебе?

Я замерла.

— Я не знаю. Я просто чувствую, будто чего-то не хватает. Какой-то кусок из меня вырвали и все.

— Так и есть, — мягко сказал Валис. — Ты потеряла человека, которого любила больше жизни. И он потерял тебя. Но связь между вами – драконья, древняя, живая, и она не исчезла. Она болит, рвется, ищет.

— И что я должна сделать? — спросила я негромко. — Найти его? Вернуть то, что было?

На губах Валиса растянулась улыбка.

— Нет, дитя, — сказал он. — Ты должна сначала найти себя.

— Тогда я не понимаю, разве после уничтожения амулета проклятие ведьмы не должно было рассеяться? Наша связь не должна была исчезнуть?

Я сама не понимала, чего хотела. Объяснений? Спасения? Или чтобы кто-то, наконец, разложил по полочкам хаос внутри меня.

— Ты зажгла холодное сердце генерала Ксариса так, как никто не мог. И ты обрела дар, его дар. В тебе проснулся огонь.

От слова «огонь» у меня волосы встали дыбом.

— И сейчас во мне есть огонь?

— Есть. Но он спит. И его нужно разбудить.

— Не нужно, — я быстро закачала головой.

— Вижу, что ты еще не готова к этому. Ну, ничего, всему свое время.

— А генерал, — я сглотнула. — Он не казался мне злым, просто странным. Он наблюдал за мной, как за добычей.

— Он наблюдал за тобой как за частью собственной души. Он и сейчас смотрит, просто издалека.

Меня бросило в жар.

— Не говорите так, — попросила я. — Я не хочу ничего этого. Не хочу знать, что была связана с ним, что любила его.

— А сердце твое согласно? — спросил старик.

Я резко отвернулась, больше не в силах выдерживать его взгляд. Боль в груди снова толкнулась.

— Все спуталось еще сильнее. Я думала, что вернусь домой, и все станет на свои места. Но теперь я чувствую себя здесь чужой.

Валис тяжело вздохнул.

— Так бывает, дитя. Душа помнит свое, даже если разум забывает.

Он потянулся к складкам своего балахона и достал что-то небольшое, обмотанное тряпицей. Протянул сверток мне.

— Держи.

Я развернула ткань. На моих ладонях лежала маленькая деревянная рогатка. Потертая, поцарапанная временем и такая родная, что у меня дыхание перехватило.

На рукояти были аккуратно выцарапаны мои инициалы.

— Откуда у вас моя рогатка?

— Мне передал ее драг Раэн, — спокойно сказал Валис. — Сказал, что нашел ее в своей дорожной сумке. И что она должна быть у тебя.

Раэн не выбросил ее, сохранил.

Я провела большим пальцем по вырезанным буквам, и откуда-то из глубины сознания хлынуло короткое воспоминание. Я когда-то смеялась, стреляя из этой рогатки. И кто-то рядом ругался, но все равно улыбался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я зажмурилась.

— Я смогу вспомнить? — тихо спросила я, сдерживая нахлынувшие слезы. — Все это? Его? Себя прежнюю?

— Никто не знает, — четно ответил старик. — Но главное – твое сердце, оно узнает быстрее ума. И поверь: генерал Ксарис сделает все, чтобы в тебе вновь расцвела любовь к нему. Он ведь дракон, а у драконов одна истинная. На всю жизнь.

Он направился к двери, и в последний раз бросил на меня взгляд, одновременно полный и печали, и надежды.

— Остальное, дитя, ты должна пройти сама.

И он вышел, растворяясь в ночи.

Глава 67.

Раэн

Земли за Пеленой встречали меня так, будто я пришел сюда не за помощью, а за собственной гибелью.

Солнце тут было тусклым, словно кто-то высосал из него жизнь. Ветер ревел резкими и беспорядочными порывами. Земля под ногами была серой и тяжелой, с примесью золы.

Я шел быстро, и внутри все кипело. Меня окутывали ожидание, страх, ярость и та тупая боль, которая не отпускала с того момента, как Тиана посмотрела на меня пустыми глазами и спросила: кто вы?

Поганая фраза, что разорвала меня сильнее любого клинка.

Я бы выдержал любую рану, я бы принял смерть. Но не ее забвение.

Поэтому теперь я был здесь, среди забытых земель, где путники пропадали без следа. Где по словам Ортэлина жил старый Магдариус, рунический заклинатель, чье имя шептали только под покровом темной ночи, словно боялись потревожить древние силы.

Он умел возвращать утраченное, так сказала Тиана. И если она все верно поняла, то у меня появился шанс вернуть своего Магдара.

Лачуга стояла на изломе старой тропы. Она была кособокая, изъеденная ветром и временем. Казалось, она развалится, если просто чихнуть рядом с ней. Крыша сползла набок, стены были обуглены, дверной проем зиял пустотой, а в углу валялся прогнивший котел, похожий на мертвую черепаху.

С первого взгляда эта лачуга казалась давно заброшенной, но я чувствовал здесь магию. Она висела в воздухе, как тонкая и липкая паутина.

Я ощущал ее сквозь кожу, через кости, будто она проползала под ребрами.

Значит, он был здесь. Он наблюдал за мной.

— Магдариус, — сказал я спокойным тоном в пустоту и заглянул внутрь лачуги, — я пришел не за битвой.

Ответом стала тишина, входить я не спешил и лишь усмехнулся.

— Полог невидимости, — произнес я. — Старый трюк, но драконы его видят.

Хижина вдруг ожила. Воздух передо мной искривился, как вода, когда ее тронут пальцем. Серебристая спираль пробежала по стене, и на месте облупленных досок проступили четкие руны. Они были старые, глубокие, вырезанные давно, но все еще гудящие силой.

И когда рунный узор вспыхнул мягким светом, в дверном проеме появилась тень. А затем она быстро превратилась в человеческий силуэт.

Передо мной стоял высокий и костлявый старик. Длинная седая борода свисала до пола, глаза были прищуренными, но цепкими. В руках он держал посох, обвитый руническим письмом.

— Драконы всегда чересчур уверены в своей прозорливости, — хрипло сказал он. — Но вы правы, генерал Ксарис. Я здесь.

Он знал, кто я, и меня это не удивило. Меня давно ничто не удивляло, кроме того, что теперь Тиана не помнит меня.

— Значит, вы и есть Магдариус, — произнес я спокойно, и поставил ногу на порог. — Тот, кто умеет возвращать утраченное.

Старик хмыкнул и неторопливо пошаркал к скамейке, стоящей у стены.

— Утраченное, — он задумчиво провел рукой по бороде. — Иногда утрачено то, что должно быть утрачено навсегда. Иногда то, что никогда не должно возвращаться. А иногда то, что возвращают лишь глупцы, готовые нарушить равновесие ради собственных желаний.

— Я пришел не за равновесием, — сказал я резко. — Я пришел за своим.

Магдариус прищурился. А в его морщинах вокруг рта пробежала тень насмешки.

— Тогда войди в мой дом, генерал.

Я свободно шагнул в лачугу, и руны на стенах вспыхнули кровавым светом. А потом все померкло.

Запах стоял странный: смесь старых трав, золы и чего-то металлического, почти кровавого.

Магдариус жестом велел мне остановиться, а потом ткнул посохом в грубый табурет.

— Садись и снимай рубаху.

Я не стал спорить. Я сбросил ремни, стянул кожаную куртку, потом рубаху, ощущая, как по спине пробежал холод от сырого воздуха.

Старик обошел меня кругом. Его шаги были тихими, но каждая частичка силы в нем ощущалась так же отчетливо, как огонь в моем собственном сердце.

— Повернись, — велел он.

Я развернулся к нему спиной.

— На твоей лопатке очень любопытный шрам, — тихо произнес Магдариус.

Он коснулся грубой кожи кончиками длинных сухих пальцев. И в тот миг я почувствовал, как внутри кольнула острая боль, будто шрам ожил и вспомнил, чем он был нанесен.

Я выдохнул, сдерживая рык.

— Твоего Магдара долго и упорно выжигали. И огонь вошел глубоко, — сказал заклинатель задумчиво. — Гораздо глубже, чем я ожидал.

Он отстранился и постучал посохом об пол. В следующий миг в углу вспыхнула священная руна.

— Поэтому для возвращения твоего Магдара я вижу преграду.

Я сжал кулаки.

— Убирай преграду.

— Если бы все было так просто, — хмыкнул он и щелкнул пальцами.

В воздухе, прямо передо мной, всплыло полупрозрачное изображение. Силуэт дракончика, еще крошечного, еще неоперившегося, с глазами, полными озорного огня.

Это был мой Магдар. Моя душа, частичка которой была вырвана вместе с ним.

Грудь стиснуло так сильно, что я едва вдохнул.

— Чтобы вернуть Магдара, — тихо продолжил Магдариус, — тебе нужно пройти испытание. Испытание, к которому не готов ни один дракон, даже такой могущественный как ты, генерал Ксарис.

Он поднял посох, и руны в лачуге вспыхнули ярко-алым светом.

— Ты должен войти в Память Пламени.

Я нахмурился.

Мне не нравилось, с какой интонацией сказал эти слова старик.

— Память Пламени? Что это?

Магдариус холодно улыбнулся.

— Место, где дракон встречает самого себя. Где огонь обнажает правду, о которой ты, возможно, не хочешь знать. Где придется взглянуть в лицо всем решениям: правильным и ошибочным. И победить то, что пожирает тебя изнутри.

Он наклонился ближе.

— Это будет больно, генерал. И очень опасно. Если ты оступишься, то огонь Памяти оставит тебя пустым.

— И что я должен сделать? — решительно спросил я.

Старик вновь постучал посохом, и пол под ногами дрогнул, будто под ним проснулся вулкан.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Твой шрам не просто след, он ключ. Через него ты войдешь туда, куда не ступал с рождения. Чтобы вернуть своего Магдара, ты должен пройти через собственный огонь и не позволить ему сжечь тебя.

Я пристально смотрел в глаза старика.

Ради Тианы, именно той, что смотрит на меня как на чужого, ради моментов, что мы успели прожить, ради ее улыбки, что держала меня сильнее, чем броня, я пройду все.

— Я готов!

Руны на стенах вспыхнули пламенем, отреагировав на мои слова.

И мир вокруг начал трескаться, сама реальность открывала мне путь в глубину собственного огня.

Глава 68.

Раэн ступил в пространство, которое казалось одновременно знакомым и чуждым. Свет не существовал здесь, тут царила только мягкая и колышущаяся мгла, которая обвивала его, как змея. Каждое движение давалось с трудом: воздух был густым, пропитанным воспоминаниями и болью.

Сначала показались воспоминания детства. Маленький Раэн бегал босиком по холодной каменной плите зала, пытался поднять меч, который был слишком тяжелым для его рук. Его строгий и немилосердный отец стоял рядом и учил сына держать лезвие прямо, держать плечи открытыми и не поддаваться боли. Каждое падение – урок, каждая рана – испытание. Суровые слова отца звучали в темноте, как удары молота: «Сила измеряется не весом меча, а тем, как ты им владеешь».

Раэн сжал зубы. Боль прошла сквозь пальцы, затем через спину, а потом через грудь. И тут же она сменялась другой: тоскливым воспоминанием о матери. Ласка, которую она давала тихими и почти незаметными прикосновениями; тепло ее рук, что согревало холодные пальцы мальчика; запах трав и воска, смешанный с теплыми прикосновениями ее лечебного огня. Слезы подступали к глазам, но он не мог их пролить, пространство не прощало слабости.

И воспоминания менялись одно за другим. Каждое решение, что он когда-либо принимал, вспыхивало как искра: убийство дракона, что спасло войска, но лишило его верного спутника; выбор оставить город под защитой, когда личная жертва могла его спасти; каждое слово, которое ранило или исцелило. Все ошибки и все достижения переплетались в тяжелую нить, обвивая его грудь и душу.

Огонь Памяти прожигал его изнутри. Каждое воспоминание превращалось и в боль и в радость одновременно. Радость от побед и от любви, которую он успел испытать, от прикосновений Тианы, от смеха друзей. И боль от потерь, от промахов, от того, что дракон внутри него ревел, когда человек действовал по закону, а не по сердцу.

Раэн стоял среди удушающей мглы, позволяя воспоминаниям проникнуть в каждый уголок души. Но теперь к боли детства и ожогам первых уроков добавилась другая, более горькая и почти невыносимая боль первой и единственной любви.

Тиана.

Он вспоминал ее лицо, улыбку, которая однажды озарила пустошь для него, взгляд, что проникал сквозь броню генерала и раскрывал сердце. Впервые в жизни Раэн понял, что любовь может быть одновременно светом и болью, радостью и страхом. Он чувствовал, что потеря этой девушки, даже мысль о ней вдали, словно клинок впивался в грудь. Он впервые испытывал то, чего нельзя было победить силой меча.

И к этому добавился страх за друзей. Он видел во мгле Эдриса, Кайра, Тариона, Валиса, как они сражались, как их судьбы сплелись с его. Каждый удар, каждый шрам, каждый шаг был для него как собственная рана. Сердце сжималось от мысли, что он не успеет спасти их всех. И эта тревога жгла сильно, напоминая: мир не щадит никого.

Затем пришло воспоминание о смерти императора Рианора I. Оно было холодным и шокирующим, словно ледяной дождь обрушился на голову. Раэн помнил, как новость долетела до него, когда он обучал начинающих воинов. Тело сотрясалось от ярости и бессилия, сердце разрывалось, а разум пытался понять, почему именно он. Удар был личным не только для государства, но и для души. Император, которого он уважал, которого считал отцом закона и порядка, ушел, и это оставило пустоту, которую нельзя было заполнить.

Сложенные вместе воспоминания образовывали узор боли и силы. Раэн почувствовал, как каждая рана, каждый страх, каждая радость сделали его тем, кто он есть сейчас. Он уже не просто мальчик, не просто генерал, не просто дракон. Он был хранящим, защищающим, любящим и страдающим. Каждый его шаг в этом мире был связан с этими нитями, что тянулись от сердца к каждому уголку души.

И когда тьма Памяти Пламени наконец начала отступать, оставляя лишь слабое свечение огня, Раэн поднял глаза. Он знал: впереди будут новые битвы, новые страдания и новые победы. И он встретит их с болью первой любви, с памятью о друзьях, с уважением к утраченной жизни императора. Но он встретит их уже не как мальчик, а как тот, кто обрел огонь внутри себя, готовый сжечь все, что встанет на пути, чтобы защитить то, что дорого ему больше всего.

Ветер прошел сквозь пространство, пронизывая его насквозь, и Раэн почувствовал, как его душа разрывается. Тоска и отчаяние налетели вместе с желанием исчезнуть, раствориться в пустоте.

«Что ты сделал, Раэн? Ты достойный или нет?»

- спрашивало пространство.

Он увидел себя большим и страшным, пламенеющим в облике дракона, и одновременно маленьким мальчиком, что сжимал меч в руках, дрожа от усталости и страха. И понял, что это все одно: тот же страх, та же решимость, та же любовь.

И вдруг в темноту пробился теплый свет. Раэн опустился на колени, дыхание перехватило, руки тряслись. Каждый шаг, каждое движение казалось ему испытанием, но сердце его начало наполняться тихой и мучительной радостью.

И среди всего этого он услышал свой внутренний голос:

«Ты не просто генерал. Ты не просто дракон. Ты – Раэн Ксарис. И никто не сможет забрать это у тебя».

Генерал встал, его руки дрожали, спина горела, но в глазах полыхал огонь, который не мог быть погашен. Теперь он был готов. Готов вновь обрести своего Магдара. Готов к тому, что ждет его за пределами Памяти Пламени.

И как только он вновь вспомнил о Тиане, силы покинули его мощное тело, и генерал провалился в темноту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 69.

Раэн

Я очнулся с резким и мучительным вдохом. Перед глазами долго плясал размытый свет, будто кто-то поднес к лицу крошечное солнце. Только через мгновение я понял, что это был свет факела, закрепленного в расщелине стены.

Я находился в пещере. Она была низкая и теплая, пахло древесной смолой и сухими травами. Я лежал на сбитом из шкур ложе, а под головой покоился свернутый плащ.

Рядом сидел Магдариус. Старик, закинув ногу на ногу, лениво помешивал ложкой нечто булькающее в котелке. Он даже не поднялся, увидев, что я очнулся. Просто хмыкнул и, не оборачиваясь, произнес:

— О, очнулся. Я уж было подумал, что ты не выдержал душевных мук.

Я попытался приподняться, но тело отзывалось слабостью, словно я провел весь день в драконьем полете против бушующего ветра.

— Сколько я был без сознания?

— Недолго, — невозмутимо ответил он. — Всего семь часов. Для человека – малость. Для дракона – показатель того, что внутри у тебя настоящий бардак.

Он повернул голову и взглянул на меня своими ясными глазами.

— Значит так, генерал, — вздохнул он, поднимаясь с камня. — Ты испытание прошел, живой остался, уже подвиг. Теперь осталось самое простое.

— Простое? — я скривился. — Для рунического заклинателя понятие «простое» весьма условно.

— Ну да, — согласился он и ухмыльнулся. — Для меня простое – это когда умереть можно только один раз.

Старик открыл небольшой сундук, стоящий у стены. Замки щелкнули сами собой, магический знак на крышке вспыхнул и узор пробежал по камню, словно живая змейка.

Магдариус достал плоскую глиняную чашу, в которой уже переливалась густая темно-бордовая жидкость.

— Чернила? — спросил я.

— Чернила, — подтвердил он. — Но такие, что любая тень от ревности задохнется.

Он поставил чашу ближе к огню, а потом жестом велел мне развернуться.

— Снимай рубаху и спиной ко мне.

Я подчинился. Ткань зацепилась за плечи, и я покрылся мурашками. Кожа была чувствительной после испытаний, а на лопатку дышал холодный ветер.

Магдариус подошел ко мне и склонился. Затем он смочил палец в чернилах, и в ту же секунду жидкость вспыхнула мягким светом.

— Хорошо. Он слышит меня.

— Кто? — спросил я.

— Твой Магдар, конечно же. Кому еще я пою эти глупые заклинания?

И он начал наносить узор поверх шрама.

Сначала чувствовался обычный холодок…

Но через мгновение чернила стали впитываться в мою кожу, подчиняясь не пальцу Магдариуса, а собственной воле.

Линии складывались в замысловатые круги, переплетались и извивались. Каждый штрих отзывался глубокой болью, как будто чернила касались не кожи, а моей драконьей сущности.

Магдариус бормотал что-то на древнем языке. Каждое слово отзывалось вибрацией в воздухе. Капли света поднимались над чашей, стекали вниз по пальцам заклинателя и впитывались в меня.

— Слушай, Раэн, — произнес он негромко, продолжая чертить узор. — Магдар – это не просто твоя сила. Он – твоя душа в чистом виде, и ты от него надолго оторвался.

— И как вернуть его?

— Ты уже возвращаешь, — буркнул Магдариус. — Только молчи и не дергайся. Я тебе не спину лечу, я жизнь в тебя вдыхаю.

Он поднес чашу ближе к моему телу, и я услышал не ушами, а сердцем…

Рев.

Хриплый, низкий и до боли знакомый. Звук, который я помнил еще с тех времен, когда впервые расправил драконьи крылья.

Мой Магдар возвращался.

Сила ударила в грудь, пробежала по костям, рассекая слабость, оставшуюся после испытаний.

Я судорожно вдохнул горячий воздух. Каменные стены пещеры дрогнули.

Магдариус, не отвлекаясь, закончил заклинание и приложил ладонь к центру узора.

— Возвращайся, огонь.

Чернила вспыхнули. Боль полоснула так резко, что я выдохнул сквозь зубы и в ту же секунду почувствовал, как что-то рвется изнутри, сливается с моими мышцами, врезается в мои кости.

Как будто внутри меня снова распахнулись крылья, которые слишком долго были сложены.

— Привет, старый друг, — улыбнулся я.

Магдариус убрал руки от моей спины, и настала тишина. Я чувствовал, как по позвоночнику все еще бегут жаркие искры, а в груди глухо отзывается хриплое дыхание.

Я поднял голову, и воздух передо мной дрогнул. Вибрация прошла по скалам, по лежанке, по моей коже.

Из света и тени, из магии и огня появился мой Магдар. Но сейчас он выглядел иначе.

Передо мной порхало создание с гладкими, как стекло, чешуйчатыми пластинами цвета беспросветной тьмы. Чернота его шкуры не была матовой, она мерцала.

И от него исходила такая мощь, что воздух звенел. Его глаза, как два янтарных окошка в лунный мир, смотрели прямо на меня. Он узнавал и принимал меня.

Магдар приподнял морду, втянул воздух, и черная дымка с треском прошла по его крыльям.

Он был сильнее, чем когда-либо.

Я потянулся к нему, оставляя ладонь открытой. Магдар подлетел ближе и коснулся носом моей руки.

И мир вокруг вздрогнул, так сильно в нас обоих отозвалась встреча.

— Ха! — Магдариус даже выругался восхищенно. — Смотри-ка, генерал, твой дракон стал вдвое мощнее, чем был до разрыва.

Он подошел ближе и наклонился, оценивая Магдара.

— Чешуя плотнее, магия глубже. Связь с хозяином, как живая артерия.

Я провел рукой по теплому и гладкому гребню на спине дракона.

— Как? — спросил я тихо. — Что изменило его?

— Возможно, все дело в любви, — сказал он и усмехнулся. — Она делает странные вещи даже с драконами. Особенно с истинными.

Слово «любовь» ударило меня. Все внутри болезненно сжалось.

И вот тогда я почувствовал, будто меня кто-то тянет на привязи. Ощущение было таким сильным, что я резко встал с лежанки и натянул рубаху.

Мне нужно было немедленно вернуть Тиану.

Магдар смотрел на меня, его янтарные глаза сияли уверенностью.

«Чтобы вернуть, нужно убить ведьму» - прочел я в них.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Магдариус, хмыкнув, вернулся к своему котелку, будто ничего и не слышал. Но я знал: он слышал все, просто решил не вмешиваться.

Я опустился на корточки рядом с парящим Магдаром, коснулся его лба.

— Морра Вейл, — прошептал я.

Черный дракон рванул крыльями, поддерживая мои мысли.

Старик тяжело вздохнул, опираясь на посох.

— Ищи ее, генерал Ксарис. Но помни: ведьма ослаблена и потому опаснее.

Я встал, Магдар летал рядом. Наша тень на стене отбрасывала два силуэта: человека и маленького дракона.

— Я найду ее, — сказал я решительно. — И это будет конец.

Магдариус усмехнулся:

— Тогда иди. Раз уж любовь оживила дракона, она же доведет тебя до ведьмы.

Я посмотрел в глаза Магдара, он уже знал путь.

Глава 70.

Раэн

Ведьму я нашел не по следам, у нее их никогда не было. Я нашел ее по мертвецкой тишине.

Пустошь возле развалин древнего Мелариса обычно дышит: ветер несет песок, трескаются камни, где-то бродят хищники. Но сегодня мир стоял мертвым.

Мой Магдар сидел у меня на плече и тихо рычал, будто чуял падаль, которая была еще жива.

— Здесь, — прошептал он мысленно.

Я перехватил рукоять меча. Думал, что когда этот момент придет, я буду кипеть, но внутри было холодно. Меня обволакивало какое-то черное безмолвие. Все чувства остались в Тиане, в той части меня, которую ведьма вырвала одним ударом своей проклятой силы.

Вход в башню был узкий, на пороге осыпался каменный нарост, воздух был густым, как перед грозой. И в самом сердце тьмы сидела Морра Вейл.

Если бы я не знал, что передо мной древний ужас, я бы решил, что это просто развалившаяся старуха, которой оставалась неделя до могилы. Кожа ее была серо-синяя, в глаза проникла ночь, пальцы тонкие, как ссохшиеся корни. На ней висел черный плащ, который когда-то выглядел величественно. Теперь он был дырявый и рваный, как ее прогнившая душа.

И все же она улыбнулась.

— Наконец-то, генерал Ксарис, — хрип ее голоса царапал слух. — Я уж думала, что ты сдох там, в своих воспоминаниях.

Магдар на плече зашипел так, что стены задрожали, а я поднял голову:

— Нам нужно поговорить, Морра.

— О, конечно, — она с трудом оперлась о стену. — Каждый обреченный приходит ко мне говорить. Ты хочешь вернуть девчонку. Конечно же. Все вы одинаковые. Любовь, память, привязанность… Какая жалость.

Я шагнул ближе.

— Как исправить то, что ты сделала? Как вернуть ей память обо мне?

Ведьма засмеялась, но не как человек, ее смех слышался как скрежет камней.

— Ты не понял, генерал. Это твое наказание.

Она опустила голову набок, наблюдая за мной.

— Я должна была проверить, сломаешься ли ты в заточении. Должна была убедиться, что огонь дракона можно погасить. Я ошиблась. Ты выжил. И выбрался благодаря мелкой воровке.

Ее губы дрогнули.

— И это моя единственная и величайшая ошибка. В следующий раз я не буду столь самонадеянной.

— Другого раза не будет, — четко произнес я.

— Ты убьешь меня, но моя черная тень возродится вновь.

Я сжал зубы так, что хрустнула челюсть.

— Ты снова слишком уверена в своих силах.

Я сорвал с пояса мешочек и резко потянул за шнурок. Подойдя ближе к ведьме, я начал высыпать содержимое мешка в тонкую линию, ограждая старуху от пещеры и навсегда привязывающую ее к твердой стене.

— Значит, ты не скажешь? — спокойно спросил я.

— Я тебе ничего не должна, — взревела она, с ужасом понимая, что вся ее темная сущность навечно останется здесь.

Она выпрямилась и на мгновение в ее теле появилась прежняя мощь.

— А девчонка пусть живет, но без тебя. Так будет правильнее.

Магдар рыкнул: убей ее, Раэн.

Ее слова прожигали мое нутро до кости. До самых глубин, где у дракона живет боль, которую нельзя заглушить ни сталью, ни огнем.

— Значит, ты решила за нее, — сказал я медленно. — За нас обоих.

Морра фыркнула.

— Кто-то же должен принимать решения, если ты оказался слишком слаб. Хотя…, — она вскинула голову, черные космы всколыхнулись, — я думала, что лишив тебя силы, вырвав почти всего Магдара, я закрою вопрос. Но ты вернулся и стал сильнее. Даже Магдара возродил заново.

Она щелкнула языком.

— Это раздражает.

Магдар на моем плече обнажил острые зубы. Я сделал шаг назад.

— У тебя последний шанс. Как вернуть ее память?

Морра медленно и театрально развела руки в стороны.

— Никак.

Ответ ударил в грудь, но этого я и ждал. Ведьмы всегда врут, но в их лжи есть правда, если знаешь, куда смотреть.

Я опустил ладонь на рукоять меча.

— Тогда ты мне больше не нужна.

— Ах! — она взвизгнула. — Вот теперь ты звучишь как настоящий дракон. Не тот, что влюбился в человеческую девчонку, а тот, что сжигал врагов целыми легионами.

— Теперь ты тоже узнаешь вкус настоящего наказания.

— Я уже знаю.

Пещера завыла. Стену разорвал ветер, пыль взметнулась, и воздух стал густым. Морра вытянула руки вперед, и из ее пальцев рванули сотни черных лент. Они шептали, плакали и вились, как змеи.

Магдар вспыхнул огнем.

— Жги.

Я рванулся вперед, тени ударили в грудь, выбивая воздух из легких. Морра хрипло засмеялась.

— Ты все равно ничего не вернешь! — кричала она. — Даже если убьешь меня!

Тени грызли мою кожу, пробирались под одежду.

— Девчонка забудет тебя навсегда!

Огонь рванул из меня так резко, что стены пещеры ослепительно вспыхнули. Я взмахнул мечом и разрезал первую тень, затем вторую, затем десятую.

— Я заберу у тебя все! — выкрикнула она. — Все!

— У меня уже все забрали, — ответил я и стиснул зубы, убивая очередную тень.

— Что ж, тогда покажи, насколько это тебя закалило, генерал.

Ведьма бросила на землю маленькую кость, то ли детский позвоночник, то ли что-то более древнее. Как только она коснулась пола, тени вокруг меня вдруг задрожали, а затем стали сливаться в одно черное пятно.

Сначала я видел лишь дым, но потом дым стал длинными руками с когтями, покрытыми неизвестными мне письменами.

Магдар зарычал.

Темнота ударила в меня и сбила дыхание. Я упал на одно колено, и тут же почувствовал, как тени впиваются под кожу, будто ищут в венах путь к сердцу.

— Они голодны, — мягко сказала Морра. — Я держала их запертыми тридцать лет. Пусть поедят то, что осталось от дракона.

Я рванулся, пытаясь сорвать с себя тени, но они уже проникали под кожу. Холод покрывал ребра.

— Слаб. Как и прежде, — насмешливо протянула ведьма.

Что-то щелкнуло внутри меня.

Воспоминание.

Тиана. Ее теплая ладонь на моей щеке, ее смех, ее запах и слова любви. Наша ночь, которая отозвалась во мне блаженной дрожью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не мог позволить этим теням пожрать то, что удерживало меня живым. Я вдохнул так глубоко и позволил огню подняться.

Пламя вырвалось не изо рта, а из самой раны на спине, из магического знака, который оставил Магдариус. Пещеру озарил ритмичный свет, пульсирующий вместе с моим сердцем. Тени взвизгнули, отступая и тая, как снег под мощным солнцем.

Морра резко взмахнула руками, вызывая новую волну тьмы. На этот раз тени складывались в зверей, в лисьи морды без глаз, в волчьи пасти из дыма.

— Посмотрим, генерал…

Она выгнула пальцы.

— Сможешь ли ты победить то, что создано из самой Смерти?

Я поднялся и немного отшатнулся назад, но устоял на ногах.

— Я не буду побеждать Смерть.

Я вскинул меч.

— Я убью тебя.

Существа из тени бросились со всех сторон. Магдар сорвался с плеча, превратился в поток темно-золотого огня и врезался в самую гущу. Мир наполнился ревом и шипением. Пламя Магдара вспыхивало, разрывая монстров изнутри. Дымовые звери умирали без крови, только с тихим треском.

Морра была близко, и я сделал рывок.

Она тянулась к моему лицу, ее пальцы были искривлены, под ногтями копошился собственный туман.

Но я ударил со всей силой. И страшно признаться, что с диким наслаждением. Меч легко и без сопротивления вошел ей в живот, как в воду. А потом пещеру разорвало истошным криком. Ее тело выгнулось, а по рукояти рванула волна холода, который хотел вырвать меч из моих пальцев.

Я стиснул зубы.

— Морра Вейл, — сказал я, проталкивая сталь еще глубже, — ты забрала у меня слишком много и я приговариваю тебя к смерти.

Она осела на пол.

— Я забрала ровно столько, сколько ты заслужил, — прошипела ведьма. — А девчонка… она забудет тебя снова. И снова. Пока ты не сломаешься. Это твоя судьба, генерал Раэн Ксарис. Вечная потеря.

Магдар приземлился рядом и негромко зарычал. Его тень обвила мои ноги, придавая мне сил.

Пламя, которым он дышал, собралось на кончике его пасти, и я позволил ему сделать то, что должен был сделать я.

Магдар выдохнул. Огненная волна ударила в Морру. Ее кожа вспыхнула, но не горела, а распадалась на прах. Все тело пошло трещинами, как старый сосуд, который слишком долго держал темную магию.

В последний момент ведьма подняла голову и прошипела:

— Я всего лишь хотела быть счастливой…

И Морру разорвало светом и пламенем. Ее последняя тень поднялась к потолку, завизжала и исчезла, потому что ее проглотила сама пещера.

Тут же наступила тишина.

Магдар уткнулся носом в мою щеку, он всегда так делал, когда был маленьким. Я облегченно выдохнул, позволяя сердцу замедлиться.

— Теперь летим за ней, — сказал маленький дракон, и я кивнул.

Глава 71.

Тиана

Я устало толкнула дверь своей комнаты плечом, день был долгим и трудным. В коридоре еще пахло ужином, в голове шумело, а сердце было привычно пустым.

Дверь закрылась за мной с мягким щелчком, и я сразу поняла, что в моей комнате что-то не так.

Я шагнула вперед и замерла.

На моей кровати сидел… ну… это вообще кто?

Маленький черный дракон размером с крупную кошку. Весь переливающийся с блестящими, как ночное озеро, чешуйками. Крылья были аккуратно сложены. Хвост свисал с края кровати и едва слышно постукивал по полу. А янтарные глаза были теплыми и внимательными.

Он с волшебным любопытством смотрел прямо на меня, а я не проронила ни звука. Не закричала, не испугалась и не убежала.

Почему-то он сразу мне понравился. И понравился настолько, что я почувствовала нелепое желание подойти и потрогать его за небольшие, но острые рога.

— Ты кто такой? — прошептала я, едва улыбнувшись. — Какой же ты хорошенький!

Дракончик медленно моргнул, и я шагнула ближе. Он наклонил голову набок, будто оценивая, опасна ли я, и я подняла ладони.

— Я добрая, правда, — сказала я тихо. — Не укусишь?

Дракончик коротко фыркнул, а потом неожиданно чихнул. Да так смачно, с искрами, с язычком пламени. И огонь попал прямо на мою занавеску.

Легкое полотно мгновенно вспыхнуло и стало пожираться голодным пламенем. Я ойкнула и резко бросилась к окну, схватила кувшин с водой, который всегда держала там на случай жажды по ночам, и вылила содержимое на огонь. Ткань зашипела, осела, и комната наполнилась легким дымком.

Я обернулась к дракончику, он сидел все там же. Но теперь его драконий взгляд выглядел иначе. У него были виноватые глаза, и если драконы умеют краснеть, этот попытался.

И я засмеялась. Сначала тихонько, но смех быстро становился громче и ярче. После всех серых дней даже пожар от маленького дракона показался мне чем-то до смешного нормальным.

— Ну ты и чудо, — выдохнула я, вытирая мокрые руки о штаны. — Совсем малыш, да? Ничего, вместе разберемся.

Дракончик тихо заурчал, как проголодавшаяся кошка.

— Ну что, непоседа, — сказала я с улыбкой. — Похоже, жить будешь здесь. Раз уж пришел сам…

Он снова моргнул. Одно крыло дернулось от сдерживаемой радости.

Я не знала откуда он, как сюда попал и что будет дальше.

Может быть, я даже придумаю ему имя. Но позже, а сначала я выясню, что едят мини-драконы. И не сожжет ли он ночью мою кровать?!

Но почему-то я была уверена, что он не причинит мне вреда.

Я подошла еще ближе, и малыш не отступил. Наоборот, он потянулся ко мне и уткнулся мордочкой в мою ладонь. Я провела пальцами по теплой и гладкой чешуе.

Маленький дракон поднял на меня глубокие янтарные глаза, и в миг, когда я коснулась его чуть сильнее, мир взорвался воспоминаниями.

Они обрушились на меня бешеной волной, хлынули так стремительно, что я не успела ни вдохнуть, ни выдохнуть. Меня словно сорвало с места, разорвало на тысячи блестящих осколков, и каждым осколком была я.

Я увидела себя прежнюю. Ту, которую украла ведьма.

И все начало возвращаться, словно я видела сон.

Обжигающая вспышка боли на ладони, там появлялась метка. Наша связь. Я увидела лицо, в которое когда-то смотрела с ненавистью, страхом и обреченностью.

Генерал Раэн Ксарис.

Его глаза, такие холодные снаружи и такие живые внутри. В них была боль, долг, и то, что он прятал ото всех кроме меня.

Меня швырнуло в другое воспоминание.

Я стояла в его поместье. В комнате, где пахло травами и чем-то его родным. Он обернулся, когда я вошла.

Мой генерал. Мой дракон.

Он смотрел так, будто каждый мой вдох был для него испытанием. И каждый шаг ко мне был запретным, но неизбежным.

— Тиана, — сказал он тогда впервые совсем иначе.

Не как генерал, не как командир. Как мужчина, который впервые в жизни испугался.

Я помню, как дрожали мои руки. Помню, как он почти боялся дотронуться до меня. Его пальцы были горячими, драконья кровь всегда была как пламя. И когда он коснулся моей щеки, мой мир рухнул и одновременно выстроился заново.

Следующий осколок – ночь.

Мы были вдвоем, и впервые никто за нами не гнался, никто не угрожал, мир не рушился.

Мой поцелуй с ним был таким мягким, что я сперва даже не поняла, что это поцелуй.

И я сгорела, но в самом лучшем смысле.

Я помню его горячие объятия. Помню, как его дыхание касалось моей шеи. Помню собственные руки, цепляющиеся за него. Помню, как он дрожал, этот сильнейший из драконов. Дрожал, когда я в сладкой агонии кричала его имя.

Раэн!!!

И я помню, как мы слились воедино не только телами, но и душами.

Это было не желание, это было судьбой.

Мир снова сорвался, уводя меня в другое видение.

Тьма. Морра Вейл. Ее амулет, ее смех, ее холодные пальцы, ее проклятие.

Удар черной магии в меня. И последнее – взволнованное лицо Раэна.

Он держал меня на руках, говорил что-то, но я не слышала слов. Только чувствовала, как его дрожь проходит сквозь меня.

И вереница сотни осколков мелькала в моей памяти, складывая все забытые дни воедино.

Я выдохнула, когда все оборвалось, и комната вернулась.

Я стояла на коленях у кровати и сжимала руками простыню. Дракончик прижался ко мне лбом, тихо рыча, будто звал меня обратно.

— Я вспомнила, — прошептала я, и мой голос сорвался.

Каждая клеточка тела пылала тоской по любимому, а внутри наконец-то все встало на место. И сердце наполнилось любовью.

Я вспомнила все, абсолютно все.

Мой дракон. Моя метка. Моя любовь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 72.

Тиана

Я все еще сидела на полу, гладя дрожащего маленького дракона по чешуйчатому боку, когда воздух вдруг изменился.

Я вздрогнула, не понимая, что за странное давление опустилось на город?

А потом я услышала низкий и протяжный рев. Такой мощный, что стекла в окнах дрогнули, а сердце пропустило удар.

Я подскочила и подбежала к окну, распахнула створки. Над крышами Трех Ветвей пронеслась огромная черная тень. Крылья, как ночное небо, разорванное огнем. Глаза – два раскаленных угля. Он ревел так громко, что вся земля содрогалась.

Я мгновенно узнала своего любимого дракона. Сердце сжалось так больно и сладко, будто только этого момента и ждало.

— Раэн! — выдохнула я и улыбнулась.

И уже не помнила себя, когда сорвалась вниз по лестнице.

Черный дракон пролетел над центральной площадью, взмахнул крыльями так, что пыль поднялась столбом, и унесся в сторону поля за пределами города.

Я бежала не чувствуя ног и жадно глотая воздух.

— Раэн! — кричала я, пока слезы счастья текли по щекам. — Любимый!

Люди выбегали на улицы, падали на колени, закрывали головы руками. Дракон был огромным и слишком яростным, чтобы человеческое сердце выдержало его величие.

Но я не боялась его. Это же был мой дракон.

Мой!!!

Я неслась, едва не спотыкаясь о булыжники мостовой. Маленький дракончик летел за мной тонкой струйкой тени.

И вот впереди раскинулось золотистое поле, залитое вечерним солнцем. Дракон тяжело опустился на землю, когтями взрыхляя землю, распахнул крылья, закрывая собой весь мир.

И когда он увидел меня, огонь в его глазах дрогнул.

Я не думала, ни на миг не сомневалась. Мне нужно было только одно: дотронуться до него, до своего любимого, до того, ради кого сердце билось все эти дни.

Он начал делать оборот, его тело охватило пламя, силуэт дрогнул, стал тоньше, гибче и человеческим. И когда пламя погасло, Раэн стоял в нескольких шагах от меня.

Усталый, его грудь часто вздымалась, он боялся сделать шаг.

А я… я быстро побежала вперед и упала в его объятия.

Я врезалась в него всем телом, он крепко меня схватил. Его горячие и сильные руки сомкнулись вокруг меня и прижали к груди.

— Тиана, — выдохнул он, и в его тоне я уловила все: и боль, и надежда, и отчаяние, и счастье, которому он пока еще не верил.

— Я вспомнила, — прошептала я, хватая его за ворот, прижимаясь щекой к его плечу. — Я все вспомнила, Раэн. Все-все-все!

Я почувствовала, как он дрогнул.

Он облегченно выдохнул, как будто мое признание разорвало последний узел, удерживающий его на поверхности.

— Любимая, — сказал он так тихо, как никогда прежде.

Я чувствовала его сердце под своей щекой. Оно было такое большое, такое живое, такое… мое.

Раэн не отпускал меня ни на миллиметр. Руки, которые когда-то держали меч, теперь осторожно и одновременно крепко держали меня.

— Я здесь, — прошептал он прямо мне в ухо. — Я рядом.

— Ты убил Морру? — спросила я, чуть дрожа, и подняла на него обеспокоенный взгляд.

— Да, — сказал он тихо. — И она больше никогда не вернется.

Я хотела задать тысячу вопросов, рассказать ему все, что накопилось внутри, но не могла. Слова застряли в горле, и тогда он наклонился.

Его такие знакомые и такие родные губы нашли мои. Я даже простонала от того, насколько долгожданным был этот поцелуй.

Я замерла на мгновение, а потом растворилась в нем. Это был поцелуй, который нельзя описать простыми словами.

Горячий. Живой. Я чувствовала его руки на своей спине, на бедрах, слышала его дыхание, сливающееся с моим.

— Я…, — я прошептала в его мягкие губы, чувствуя, как слезы сами текут по щекам.

— Я здесь, — повторил он, будто знал каждый мой страх и каждую боль.

Мы стояли на поле, когда солнце уже клонилось к закату, а ветер трепал наши волосы и наши одежды.

И впервые за долгое время я почувствовала себя дома. Не в стенах, не в кровати, не среди людей, а здесь, в его объятиях, в его огне и в его сердце.

— Тиана, — почти прорычал он, — никогда больше не отпущу тебя.

Я дрожала от счастья, я улыбалась сквозь слезы. И снова его губы нашли мои, и на этот раз я отвечала без страха и без сомнений.

Мы растворялись друг в друге, пока закат не поглотил поле, а мир вокруг перестал существовать. Осталась только наша настоящая и истинная любовь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 73.

Тиана

Я едва помнила, как мы дошли до ближайшей таверны.

Наши пальцы были переплетены, они боялись разжаться, и мир вокруг казался наполненным только одним: его горячим и нетерпеливым дыханием.

Мы почти не разговаривали, слова были лишними.

Таверна стояла на окраине Трех Ветвей, она была скромной с тусклыми огоньками фонарей под крышей. Помню, как хозяин что-то сказал нам, но я не услышала ни звука: Раэн уже осторожно, но уверенно вел меня по лестнице наверх, туда, где была свободная, чистая и тихая комната.

Как только за нами закрылась дверь, все кончилось. И все началось.

Раэн притянул меня к себе так стремительно, что я не успела сделать и вдоха. Его поцелуй накрыл меня, как огонь, как давно жаждущая меня буря. Я отвечала так же жадно, до дрожи в пальцах, до головокружения.

Мы оба смеялись от того, как торопливо и почти неуклюже срывали друг с друга одежду. Я помню его руки, скользящие по моим плечам, по талии, по спине, они запоминали меня заново, дотрагиваясь с благоговением и огненной жаждой.

Я помню свои пальцы, цепляющиеся за него, ощущающие под кожей напряженные мышцы, силу, которая всегда пугала меня, но сейчас она звала так же сильно, как звали его губы.

Раэн целовал меня так, будто хотел вдохнуть в меня жизнь, будто каждая секунда без меня для него была пыткой.

— Тиана, — прошептал он, когда мои ладони легли ему на шею, — я уж было подумал…

— Нет, — перебила я его и приложила свои пальцы к его губам. — Я бы все равно вспомнила. Раэн, эта любовь, что разрывает меня изнутри, не смогла бы долго покоиться в темноте. Рано или поздно я бы обязательно тебя вспомнила. Я знаю это.

Мы упали на постель. Его тело согревало мое, мне было жарко, пока он овладевал мной бережно, ограждая меня своим рельефным телом от всего мира. Я чувствовала каждую линию его кожи, каждое движение его рук, чувствовала, как дрожит его дыхание, когда он входил в меня до предела.

Раэн целовал мои плечи, мою шею, мою грудь так жадно и так нежно, что я не знала, смеяться мне, плакать или просто тонуть в этом огне.

И я охотно тонула.

Он покрывал поцелуями мой шрам, который остался от огня. Подушечками пальцев проводил по неровности кожи, и моя кожа покрывалась мурашками от столь нежного прикосновения.

Раэн гладил мои волосы, прижимал мои ладони к своему сердцу, будто показывал: вот оно, живое и бьющееся только для тебя.

Я отвечала, проводя пальцами по его лицу, проводя линию по скуле, по губам, будто убеждаясь, что он здесь, что он реальный и что он мой.

Все наши дороги, страхи, потери, битвы – все сошлось в этой минуте, в этом дыхании и в очередном поцелуе.

Он накрыл меня собой, обнимая всем телом. Я слышала, как он шептал мое имя снова и снова, и я прогибалась в спине от сладкой патоки, что разливалась по телу.

Это была не просто близость, это было возвращение. Два кусочка одной души наконец-то воссоединились.

Когда он прижимал меня к себе, я чувствовала, что уже никогда и ничто не сможет разорвать эту связь.

Мы оба знали – это наша ночь. Ночь, к которой мы шли слишком долго через боль, через страх и через смерть.

Он целовал мои губы медленно, потом жадно, а потом снова медленно. И тогда в сладкой агонии я шепнула ему:

— Я люблю тебя, Раэн.

И он на миг замер. А потом прижал меня к себе так крепко и так нежно, что я едва не расплакалась.

— И я тебя люблю, моя истинная, моя драгис, моя воровочка, — хрипло произнес он. — Больше, чем когда-либо думал, что способен любить.

И в ту ночь мы принадлежали друг другу полностью: сердцем, телом, дыханием, каждым дрожащим прикосновением.

После я лежала на постели, укрытая мягкой простыней. Мое тело приятно тянуло, сладкая и томная усталость растекалась по коже.

Я лениво вытянула руку, провела ею по теплой постели рядом, но она оказалась пустой.

Раэн уже поднялся. Он стоял у деревянного столика, обнаженный и освещенный лунным светом, который пробивался через щель в ставнях. Его сильная и высокая фигура выглядела почти нереальной. И я, как последняя глупышка, уставилась на него, на его плечи, на спину, на…

Щеки вспыхнули так горячо, что я едва не застонала, на его упругие ягодицы тоже ускользнул мой взгляд. Несколько секунд я просто любовалась им, совсем не думая, как это выглядит.

Но тут мой взгляд упал чуть выше.

На его лопатке, где когда-то был страшный ожог, теперь расцветал узор. Чернила врезались в кожу плавно и мягко.

Магдар.

Черный, великолепный и с вытянутыми крыльями, с янтарными глазами, нарисованными так искусно, что казалось, они сейчас моргнут. Узоры рунических линий сплетали витиеватый ореол вокруг его силуэта.

Я тихо поднялась, даже не пытаясь набросить на себя рубашку. Пусть я останусь в таком виде, в эту ночь ничего стыдиться не хотелось.

Я подошла к нему почти неслышно и медленно провела пальцами по нарисованному дракону. Узор мягко вспыхнул.

Раэн чуть повернул голову, его губы тронула едва заметная улыбка.

— Он рад, что ты его коснулась, — прошептал он. — Ты ему нравишься.

Я рассмеялась от счастья, прижавшись лбом к его плечу.

— Он такой хороший в драконьем обличии, — выдохнула я. — Маленький, черный и такой милый.

— Милый? — Раэн фыркнул, но улыбка не сошла с его красивых губ. — Если Магдар услышит, что его назвали милым, он будет возмущен.

Я улыбнулась еще шире и обняла его за талию, прижавшись щекой к его теплой спине.

— А по-моему, милый. И очень хороший!

Он повернулся ко мне, бережно взял меня за подбородок и посмотрел в мои глаза.

— Это взаимно, — тихо сказал он. — И от него, и от меня.

Раэн протянул мне кружку с водой, придерживая ее, чтобы я не пролила. Я сделала несколько глотков.

— Спасибо, — прошептала я, чувствуя, что краснею от его пристального взгляда.

Раэн забрал пустую кружку, поставил ее на стол и вдруг… Подхватил меня на руки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я взвизгнула от неожиданности, но он только рассмеялся низким и довольным смехом, а потом крепко прижал меня к себе.

— Куда? — спросила я, но он уже нес меня обратно к постели.

— Туда, где тебе место, — прошептал он мне в волосы. — Со мной.

Он аккуратно уложил меня на простыни и склонился сверху. Я коснулась его лица ладонями, чувствуя, как сердце заходится в груди от любви.

— Вместе навсегда? — прошептала я.

Раэн поцеловал меня, а у меня снова закружилась голова.

— Навсегда, Тиана, — прошептал он, прижимая меня к себе.

Я обвила его руками, ощущая его тепло, его дыхание, его любовь. И наша ночь продолжилась.

Ночь, в которой огонь не разрушал, а созидал.

Ночь, в которой дракон и воровка стали чем-то единым.

Ночь, в которой начиналась новая жизнь.

Глава 74.

Тиана

Я всегда думала, что моя свадьба будет шумной, большой, какой-то далекой и чужой традиции. Что ее назначат старшие братства или решат обстоятельства. Но никогда я не думала, что буду стоять посреди рощи у подножия Трех Ветвей.

День вышел теплым и залитым мягким золотом. Листья на ветвях светились изнутри, словно сама природа решила благословить нас. Ветер был тихим, играючи он пролетал по каждому гостю, то трепля волосы Алисии, то едва задевая Ворона. Тот ворчал, но улыбка все равно пряталась в уголке его губ, потому что я видела, как вспыхнул его взгляд, когда Алисия переступила порог братства. Она ему понравилась. И мне было радостно, что моя подруга из Ордена тоже проявляла к нему симпатию.

Я стояла перед зеркалом в небольшой комнате, где меня собирали подруги по братству. Платье было легким и белоснежным. Оно струилось по телу, на талии сиял пояс, сплетенный Валисом из зачарованных нитей: серебристые руны тихо искрились, обещая защиту и долгую радость.

— Ты прекрасна, — прошептала Дарилла, поправляя мне локон. — Как в сказке, Тиана.

Я только улыбнулась и попыталась удержать дрожь в пальцах.

Когда я вышла под открытое небо, друзья уже собрались. Кайр, Тарион, Эдрис – все самые близкие были с нами в этот день. И в тот миг, когда я увидела Раэна, все вокруг исчезло.

Мой генерал стоял у алтаря, собранного из двух переплетенных деревьев. Солнечные лучи падали на его плечи, черный костюм подчеркивал силу и спокойствие каждого движения. Но главное – его глаза. Они были яркими, и я заметила, как сквозь черный зрачок прорывался янтарный свет.

Я остановилась на несколько секунд, Раэн тоже замер, затем направился ко мне. В его взгляде было все: любовь, нежность, гордость. И моя душа перестала бояться будущего.

Он протянул мне руку, я вложила свою. Пальцы переплелись так легко, словно мы всегда принадлежали друг другу.

Церемонию вел Ортэлин, его голос звучал мягко. Он читал не древние обещания, а слова, которые мы с Раэном выбрали сами, в ту ночь, когда поняли, что больше никогда не сможем быть раздельно.

— Пусть ваши души переплетутся, как ветви этих деревьев, — произнес Ортэлин. — Пусть прошлое станет силой, а будущее – светом. Пусть любовь станет огнем, что согревает, а не сжигает.

Раэн развернулся ко мне полностью, его ладони бережно легли на мои щеки.

— Тиана, — тихо сказал он, — ты – мой свет, моя истинная, моя единственная. С тех пор как ты вошла в мою жизнь, я не принадлежал никому, кроме тебя.

У меня потекли слезы, а он мягко улыбнулся и все так же нежно стер их подушечками пальцев.

— Я клянусь защищать тебя, как крылья защищают сердце дракона, — продолжил он. — Клянусь быть рядом там, где темно, и идти рядом там, где светло. Пока мир стоит, пока звезды помнят наши имена.

Я едва дышала. Когда пришла моя очередь говорить, я думала, что голос дрогнет. Но когда я посмотрела на Раэна, поняла, что справлюсь.

— Раэн, — я взяла его руки в свои, — ты вернул мне не только память, ты вернул мне себя. Ты научил меня жить без страха, чувствовать сильнее, чем я думала возможно. Ты – моя опора, мой дом, моя любовь на все жизни, что даст нам небо.

Ворон громко втянул носом воздух, пробормотав что-то вроде «черт возьми», чем вызвал тихий смех у половины гостей.

И тогда Ортэлин поднял руки, и над нами появилась легкая дуга света – благословение Духов.

— Скрепите союз поцелуем, — сказал он.

Раэн не стал ждать. Он наклонился и нежно поцеловал меня. Я почувствовала, как поднимается ветер, как листья поют вокруг нас, как сердце бьется в унисон с его сердцем.

Гости аплодировали, кто-то свистел, Ворон шмыгал носом, притворяясь, что ему просто соринка в глаз попала.

А я стояла в объятиях Раэна и впервые в жизни ощущала абсолютное счастье.

Позже, когда солнце опустилось, и над поляной зажглись зачарованные огни, мы танцевали под музыку лютни и колокольчиков. Магдар шмыгал между гостями и баловался, ведь никто кроме нас с Раэном его не видел.

Раэн держал меня за талию, гладил пальцами мою ладонь, и каждый его жест напоминал мне: теперь я – его. А он – мой.

— Ты счастлива? — спросил он тихо, склонившись к моему уху.

— Да, — прошептала я. — До невозможности.

Он нежно поцеловал меня в висок.

— Тогда это лучший день в моей жизни.

Я улыбнулась и обняла его крепче.

И я знала, что это и есть конец правильной сказки. И самое прекрасное начало.

________________

Далее два эпилога --------->>>>>>

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог 1.

Раэн, десять месяцев спустя

Я мечтал, что когда-нибудь этот дом снова наполнится жизнью. Что тишина старого поместья Ксарисов исчезнет под смехом, голосами, шелестом шагов по коридорам. Я думал, что когда-нибудь здесь будет тепло.

Но я не знал, что это тепло способно жечь, как огонь в жилах, когда за дверью кричит моя жена.

— Откройте дверь, немедленно, — вырвался из меня звериный рык. — Она зовет! Я слышал!

Рясник Ортэлин стоял перед дверью, как каменный столб, преграждая мне путь руками. Рядом стоял Тарион со сложенными руками на груди и не замечал, что я сейчас превращусь в дракона и вынесу половину стены.

— Генерал Ксарис, — жалостливо протянул Ортэлин, — я уже десятый раз повторяю: вы там только помешаете. Не штурмуйте дверь.

— Она кричит, — выдавил я, чувствуя, как каждая мышца готова взорваться. — Тиана зовет меня, я должен быть рядом.

Справа от Ортэлина стоял Валис, опираясь на свой кривоватый посох. Его глаза поблескивали насмешливой мудростью тысячелетнего существа, которое слишком много понимало.

— Терпение, генерал, — спокойно произнес он. — Даже драконам оно порой необходимо. И особенно в такие моменты.

Терпение???

Я едва не рассмеялся ему в лицо.

Тиана кричала снова и снова, ее голос сорвался. Я вздрогнул и сделал шаг вперед, но и Ортэлин, и Валис синхронно положили ладони мне на грудь. Двум старикам каким-то чудом удавалось сдержать меня на месте. Наверное, это была магия. Или опыт. Или то, что они оба хотели сохранить мне жизнь.

— Привезли самых лучших повитух из всей Империи Элларион, — сообщил Ортэлин, как будто его слова должны были меня успокоить. — Я лично отобрал каждую. Все идет как должно. Сядьте, дышите или хотя бы перестаньте рычать, вы пугаете прислугу.

Я хотел рявкнуть, что прислуга пусть привыкает, но очередной крик Тианы ударил под ребра так, что я согнулся. Мир сузился до этой двери, до голосов, до ее боли.

Дракон внутри меня метался, Магдар не обретал физический облик, оставался чернилами на лопатке, пытаясь внушить мне хоть каплю спокойствия.

Мои руки сами сжались в кулаки.

Прошло десять месяцев с нашей свадьбы. Десять месяцев, наполненные работой, смехом, бесконечными поцелуями и той тихой радостью, что приходит, когда каждый вечер знаешь: любимая женщина ждет тебя дома.

Мы восстановили поместье Ксарисов. Теперь стены сияли новыми рунами, дворы были залиты цветами, а в окнах светилось тепло наших ночей.

И вот теперь, в этой самой комнате, за этой самой дверью, на свет появлялся наш первенец.

Наш ребенок, пламя моей души, дар богов.

— Раэн, — тихо позвал Валис, — сынок, сядь.

Под строгим взглядом Тариона я все же сел на край скамьи.

— Я должен быть там, — выдохнул я. — Держать ее, помогать ей. Она не должна страдать одна.

— Она не одна, — Валис коснулся моего плеча. — Там с ней женщины, что принимали роды у сотен матерей. Они знают свое дело. А ты будешь нужен ей потом, когда она устанет, когда захочет увидеть того, ради кого все это пережила.

Я уткнулся ладонями в лицо, попытался сделать глубокий вдох.

Я – Огненный Дракон, генерал Ксарис. Воин, прошедший войну и тьму.

Я убил Морру Вейл. Я выдержал пытки, заклятья, воспоминания, что разрывали меня изнутри.

Но сейчас я был слабее любого смертного, потому что за дверью кричала женщина, которую я любил сильнее собственной жизни.

И вдруг повисла звенящая тишина.

Я резко поднял голову, взгляд Ортэлина дернулся в сторону двери, Валис выпрямился, а Тарион напрягся.

И затем раздался крик, но на сей раз другой. Он был тонкий и чистый. Это был не крик боли, это был первый плач моего ребенка.

Я вскочил и рванул вперед, даже Ортэлин не успел меня остановить. Я толкнул дверь, и она мгновенно распахнулась, ударившись о стену.

Комната была залита тусклым светом ламп. Повитухи что-то шептали, смеялись, одна утирала пот со лба. На кровати лежала взмокшая Тиана, моя жена была растрепанная и изможденная. И прекрасная, как рассвет.

Она улыбалась.

На ее груди, завернутый в мягкую ткань, лежал наш малыш. Маленький и красный от крика. С сильным голоском и крошечными кулачками.

Я шагнул к ним, и ноги подкосились.

— Раэн, — прошептала Тиана, протягивая ко мне руку, — иди к нам, познакомься с нашим сыном.

Наш сын!

Я сел рядом, осторожно обнял их обоих, чувствуя, как внутри все наполняется светом.

— Он красивый, — сказал я хрипло.

Тиана тихо рассмеялась:

— Весь в тебя.

Я коснулся своей ладонью крошечной головки ребенка. Он дернул носом и чихнул. Маленькая искорка вылетела изо рта.

Тиана ахнула, а я рассмеялся.

— Дракон, — сказал я. — Наш маленький дракон.

Она прижалась ко мне щекой.

— Вместе навсегда.

Я поцеловал ее в мокрую макушку.

— Всегда, любовь моя. И дальше. До последней звезды.

— Поздравляем драг Раэн, — сказала одна из женщин. — Малыш оказался крупным, но драгис Тиана умница, сама справилась.

У меня не было слов, чтобы описать то, что творилось во мне. Я – дракон, привыкший держать эмоции под сотнями защит, сдерживать огонь, быть каменной стеной для мира, а перед ней превращался в пепел, в горячий ветер, в мягкий свет, который сам стремился к ее коже.

Я хотел поклониться своей храброй жене, обнять, укрыть ее крыльями, руками, душой от всего, что могло бы причинить ей боль.

Моя жена. Моя истинная. Мое сокровище.

Я приложил ладонь к ее щеке.

Я любил ее больше, чем жизнь, больше, чем свой огонь. Когда-то я боялся признаться в этом даже себе. А теперь эта любовь прожигала меня изнутри так ярко, что я не понимал, как сердце выдерживает такого натиска.

Я бы умер ради нее.

Я бы уничтожил мир ради нее.

Я бы построил новые земли, если бы она захотела.

Она – смысл моего существования, и когда она прижала к себе нашего сына и улыбнулась мне сквозь усталость, я понял:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я больше никогда не буду один. И никогда я не буду прежним.

Я безоговорочно и навсегда принадлежу им.

И это – лучшее, что со мной когда-либо случалось.

Эпилог 2.

Раэн

Тиана спала в нашей спальне на втором этаже, а я сидел в кресле у камина в гостиной и смотрел, как огонь отбрасывает золотистые блики на крошечные щеки нашего первенца.

Хоть повитуха и сказала, что малыш родился крупный, для меня он все равно был маленьким и хрупким.

Мой Магдар тихо кружил над колыбелью, охраняя моего сына. Черные перепонки крыльев шелестели едва слышно. Он то и дело тянулся мордой к сопящему комочку, чтобы осторожно уткнуться в одеяло, но каждый раз, в самый последний миг, он передумывал.

Даже дракон мог растаять от новорожденного.

— Он будет сильным, — пробормотал я, глядя на сына. — Ты уже чувствуешь его?

Дракончик коротко рыкнул и устроился рядом, свернувшись в темный клубок у ножки кресла. Его янтарные глаза светились теплом.

В гостиной воцарилась тишина, лишь треск поленьев раздавался из камина. Но покой продлился недолго.

— Спит? — хрипло спросил Валис, входя в комнату почти на цыпочках.

— Спит, — ответил я, кивая.

За Валисом вошел Тарион. Они уселись рядом, Валис опустился на табурет, а Тарион – на низкую скамью.

Я понял по их лицам, что они пришли сюда не просто посмотреть на младенца.

— Говори, — обратился я к старику, — раз ты пришел в такую ночь, значит, это важно.

Валис кивнул.

— Из Ларэйна прибыл гонец. Король мертв.

Я резко поднял голову.

— Как мертв?

— Да, и умер он не от старости и не от болезни, — прошептал Валис, заглядывая в колыбель. — Его отравили.

Тарион затаил дыхание. Я видел, как напряглись его плечи, как у воина, который уже предчувствует надвигающуюся бурю.

— Но, — начал он, — монархи Ларэйна на протяжении многих веков уходили своей смертью. Это закон. Это традиция крови.

— И клятва, — добавил Валис, — которую ваша линия взяла еще при первом договоре между людьми и драконами. Ты, Тарион, как наследник рода Ашерис, являешься хранителем баланса, судьей и исполнителем.

Тарион замер. Я заметил, как по его лицу прошла тяжелая тень.

— Ты хочешь сказать, что…, — прошептал он.

— Я хочу сказать, — перебил его Валис, — что тебе придется отправиться в королевство Ларэйн, чтобы найти виновного в убийстве короля и покарать его. Пока не началось то, чего не было уже тысячу лет.

Пламя в камине на миг дрогнуло, Магдар приподнял голову и тихо зарычал. Ему не нравилось то, что он слышал.

Я посмотрел на Тариона. Он сидел в полутьме, опустив взгляд, но я чувствовал, как внутри него поднимается сила, которая делает из дракона легенду.

— Судьба зовет тебя, друг, — тихо сказал я. — И на этот раз путь будет непростым.

Тарион поднял синие и ясные глаза, и в их глубине уже вспыхивал огонь долга.

— Я готов, — произнес он.

Мы все знали: никто и никогда не бывает готов к тому, что ждет его в темнеющих землях королевства Лорэйн.

*******************

Дорогие читатели, выражаю огромную благодарность за поддержку моего творчества!

Спасибо за лайки, за комментарии, за награды.

Приглашаю вас в свою новинку про Тариона:

"Ледяной дракон. Её истинный защитник"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец