Бледный оттенок красного. Порно приключения красной шапочки

В утренней мгле я смотрел, как ранний свет проникал в её глаза, сливаясь с её теплом, разливался по плечам, освещая юное тело. В сумраке тело сливалось с синим воздухом, становясь прозрачным как горизонт. Кожа дышала прохладой рассвета — полной аромата цветов и пробуждающихся звуков. Свет длил аромат кожи, удлиняя форму груди, вытягивая линию бёдер, наполняя их миллионом неуловимых бликов. Тело её было  потоком ускользающего света…

Её глаза различались цветом — и, казалось, косили. Их цвет менялся, словно небо — то утренне-серое, то золотисто-пепельное, то вдруг вспыхивающее янтарем.   И казалось, небо окружало её зрачки искрами света. Глаза её были непостоянны как и желания.

Имело значение лишь ощущение мига — завораживающая длительность,   раскрытая в лепестках губ, в разрезе глаз: в них отражалась безмятежность юности, беспечная независимость и её хрупкая непринуждённость.

Прихотливый мир игры, исполненный простодушия, томного восторга, нежного изумления — она раскрывала взглядом, прикосновением; обольщая, находясь на пороге  неисследованного пространства, которое пыталась заполнить её восхищённая чувственность, извлекая в соприкосновении: тел ли? душ? — призрачный мир желания и мечты.

Мир искушения — влекущий и пугающий — она наполняла ощущением своей женственности, очертив трепетную границу времени, утаённого наслаждением — наслаждением быть на краю искушения, которое смятенная чувственность укрывала в уголках её губ, в глубине её глаз…

Может быть, бледный оттенок  красного, сливаясь с цветом губ, стал чарующим фоном её зажигающихся тайной влечения глаз? Это мягкое свечение — в нём она наполняла мир теплом своей души.   Это брожение глаз – в нём она жила бессознательной жизнью растений, притягивая к себе всё, что ещё оставалось от неё во внешнем мире; укрываясь, замыкаясь, сосредотачиваясь в глубине глаз — тайной цветения, тайной всех скрытых желаний.

Бледный оттенок красного с простодушием ангела укрывал чудесную прихоть  неуловимых желаний, зажигавшихся неведомым светом в мгновенной пустоте её глаз, куда в болезненном восторге  и нежности устремлялась  душа, пронизывая меня волшебной и пьянящей страстью — трепетом и изумлением, исполненным тайной свободы и наслаждения…