Мой неправильный босс

Глава 1

Когда всё это началось? В какой момент мы поняли, что наступил конец? Когда родили третьего ребёнка. Да, конечно. Это стало отправным пунктом в наше прощание. Или когда родили второго? Нас тогда сильно потрясло, но мы это пережили. Нет. Раньше. Намного раньше.

Это случилось тогда, когда мы были без памяти влюблены. Потому что это чувство захватило настолько, что завязало нам глаза на все недостатки. Мы мирились, терпели, понимали, что взрослые не меняют друг друга. А может, стоило менять? Или хотя бы пытаться? Тогда сейчас с полной уверенностью произнесли бы, что мы сделали всё для сохранения брака.

Я сидела на кровати и смотрела, как Майкл собирает чемоданы. Да, его звали все Майкл, хоть по паспорту он обычный Миша.

— Деньги буду переводить раз в месяц. На выходных ты привозишь детей. Но не на этих. Я пока обустраиваюсь.

— В доме любовницы? — прыснула я.

Он лишь злобно посмотрел. Рванул молнию чемодана и вышел в коридор.

Не хотелось его провожать. Пусть сам уйдёт. Захлопнет дверь и оставит в звенящей тишине.

Он так и сделал. Только спросил:

— Дверь закроешь?

Ответа решил не ждать. Я слышала, как выкатывается чемодан и лязгает затвор замка.

Всё. Это настоящий конец.

Когда я была молодой, то представляла себе финал отношений, как в фильмах: она уходит, он бежит за ней в аэропорт, там кто-то опаздывает на рейс. Или же звучала где-то грустная музыка. Ну, такая, чтобы рыдать в три ручья на разрыв. И главная героиня сидит с огромной пачкой мороженого и лопает его столовой ложкой. Оно тает, мешается с соплями. Следующий кадр: все преображаются, стригут волосы, худеют на полграмма, покупают Гуччи и сразу становятся красотками. А их бывшие проходят мимо и кусают локти, что упустили такую.

Но это всё в фильмах.

Я посмотрела на свой выпирающий живот. Тут даже двумя килограммами не обойтись. Как минимум двадцать надо скинуть, а лучше тридцать.

Да, я набрала. Сильно. Что поделать. Жизнь — это не кино. В ней есть толстые люди, с морщинами, родимыми пятнами, кривыми зубами.

Я взяла телефон и включила фронтальную камеру. Оскалилась. Да. У меня тоже кривые зубы.

О чём я вообще думаю сейчас? Мой муж только что бросил меня и ушёл к любовнице, а я размышляю о своих зубах. Это всё от нервов. Не хочется вспоминать и копаться.

А стоило бы.

Я устало пошла заваривать чай. Непривычно тихо. Будто всё замерло. Но за окном детские крики и сигналы машин говорили, что всё ещё продолжается. У кого-то жизнь идёт дальше. Они едут домой, спешат к жёнам, детям. Интересно, сколько брошенных женщин сейчас стоит и прислушивается к звукам города в надежде услышать там ответ, как жить дальше?

Может, поплакать? Что-то не хочется. За двадцать лет брака уже и слёз не осталось.

Психологи говорят не держать всё в себе. Значит, если нет слёз, то надо засмеяться.

— Ха. Ха-ха-ха.

Тоже не то. Внутри пустота. Нет никаких чувств. Брак не умирает в ссорах. Он умирает в безразличие. Когда уже всё равно, сколько любовниц, сколько лжи и предательства. Наверное, сам брак и есть начало конца.

Вспоминаю. Регистрация в ЗАГСе. Мы тогда были совсем молодыми. Столько счастливых пар вокруг. Сколько из них уже разошлись? Вряд ли все до сих пор женаты. Как и мы. Обещание любить друг друга до конца жизни — это утопия. Фантазия молоденьких барышень, которые верят, что эндорфин будет главной опорой их семейного очага. Они, правда, забывают, что он не может вырабатываться сутками и годами. Когда-то и это проходит. И начинаются проблемы. Не те, что в фильмах, а бытовые.

Да. Брак убивает будничная круговерть. Мы влюбляемся в здоровых, сильный, красивых и молодых. Ухаживаем за собой. Помню, когда ходила на свидание, каждый раз мылась, натиралась всеми возможными маслами. Не дай бог, где не так будет пахнуть. Макияж час, полчаса на причёску. Обязательно выскакивал непослушный локон, от которого хотелось выть. Какая же глупость. Но мне тогда казалось — это большая проблема. А если прыщ, то вообще катастрофа. Отмена свидания, три дня замазывания всякими мазями.

То ли дело семейная жизнь. Зубы почистила, волосы в хвост и почесала мыть, убирать, готовить. На маникюр нет времени, так же как и на педикюр. Шугаринг, брови, ресницы — вообще что-то запредельное. Лучше не себе купить одежду, а детям. И всё время у плиты.

Столько надежд умерло у этой долбанной плиты. Все мечты, желания, стремления — будто растворились, как кубик в бульоне.

Моя бесконечная рефлексия так бы и продолжалась, если бы в дверь не позвонили.

Конечно же, это дети. Дети… Они после развода остаются с и так убитой заботами мамой. Чем жертвуют мужчины? Карьерой? Нет. Красотой. Тоже нет. Болит ли у них голова после развода о детях? Это всё на женщине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

— Мама. Мама. Смотли какого я пингвинчика сепила! — залетела первая в дом Кристина.

Моя младшая. Ей всего три годика. Совсем ещё малышка. Не понимает взрослых переживаний. Для неё мир только открывается. Мы сказали, что папа больше не будет жить с нами, но, кажется, она ещё не поняла.

— Мам, включи телефон. Хочу поиграть. — Десятилетний Рома спешно разделся и кинул куртку прямо в коридоре.

Но ничего. Я же уберу. У меня же больше нет забот.

Ему всё равно, ушёл отец или нет. Дети сейчас к этому спокойно относятся. Или это просто мои такие.

Последним зашёл старший Егор. Семнадцать лет. Пубертат на лице. Причём всегда. Вечно недовольный, с закатывающимися глазами, в какой-то нелепой одежде, которая больше его размера на три.

— Чё. Ушёл? — перерабатывая жвачку, спросил он.

— Угу, — кивнула я.

— Слава богу. Хоть мозг теперь никто жрать не будет.

Егор плюхнулся на стул и сразу же уткнулся в телефон. Что-то там посмотрел, хохотнул и снова заскролил ленту. Вот и весь разговор. Большего не будет. С подростками не стоит ждать долгих бесед о жизни, любви, браке. Их это утомляет.

— Ма. Я с друганами пошёл тусить. Приду вечером.

— Егор. У тебя выпускной класс. Ты хоть учишься?

— Да всё норм.

Эти слова вылетели уже из захлопывающейся двери. Его беззаботность раздражала. И я знала почему. Потому что тоже хочется ни о чём не думать, тусоваться с друзьями и забыть… даже не так… не представлять, что могут быть проблемы. Его нервная система ещё не истощена до предела. Всё впереди. Он может не спать ночами и быть бодрым с утра. О кругах под глазами он только слышал, о грусти в сердце пока даже не знает. Я хотела так же. Завидовала ему. Почему у взрослых всё сложно?

Дети не давали мне погрузиться в бездну переживаний. Уроки, готовка, уборка. К двенадцати ночи я всех разогнала по постелям. Теперь можно и поразмышлять. Но сил уже нет.

Основной вопрос, который меня интересовал: на что я буду жить? Между беременностями я устраивалась на работу, но нас было двое. Мы могли позволить няню. А уже после Кристины поняли, что пока лучше мне посидеть дома. Слишком дорого выходит клининг, няни и прочее. М-да. Прислуга стоит денег, зато есть дешёвая… да что уж там… бесплатная жена, которую можно в любой момент бросить. Интересно. Если бы у мужчин отбирали карьеру, заставляли сидеть дома и тупеть (ну, потому что когда твоё окружение — одни дети, то это неизбежно), а потом выкидывали, как бы они голосили? Думаю, закончилось бы всё массовыми митингами и бунтами против женщин. Но мы всегда молчаливо принимаем свою судьбу.

Да ладно, хватит ныть, Мари. Надо думать, куда устраиваться. Мари меня стал называть Майкл, когда мы только познакомились. С тех пор всем представлялась именно так. Хотя я Маша. Но теперь и друзья меня все так звали. Я потеряла даже своё имя, вступив в брак. Сколько ещё я потеряла?

Ладно. Ближе к делу. Завтра надо будет порыться на местных сайтах. Может, чего и найду. Например, кассиршей в магазине. Вполне достойная работа.

Когда я заканчивала химический факультет в МГУ, мечтала стать биохимиком, проводить какие-то важные исследования для человечества. Но в жизнь ворвался декрет, и все планы покатились вниз с горы. А позже уже и наука куда-то ушла далеко вперёд, да и как-то лень догонять.

Для того чтобы стать успешным, надо не иметь семьи. Или просто быть мужчиной. Можно, конечно, как в Америке, получать много денег и обложиться нянями, а самим пропадать сутками на работе. Но тогда и с детьми уже вряд ли познакомишься.

Не знаю, кто эти все женщины, которые всё успевают? В десять утра у них уже ролик о том, как они поработали, позавтракали, сходили в спортзал, взошли на Гималаи, скатились и смонтировали видео. У меня к десяти получалось только сварить кофе для себя.

С этими мыслями я провалилась в сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

— Мария Вячеславовна. Хм-м. А почему такие большие перерывы в работе?

Толстый и потеющий дядька всё время протирал лысину на своей голове. Его кряхтение не заканчивалось. Казалось, что он таким и родился. Сразу кряхтел и тяжело дышал.

— В декрете сидела.

— Поня-я-ятно. А детей сколько?

— Трое.

— Ух ты ж.

Он даже слегка подскочил. И глазки забегали, доставая из памяти официальный ответ отказа для многодетной матери.

— Мария Вячеславовна. Ну вы же понимаете. Сколько вашему младшему?

— Три.

— Во-о-от. Садик, отгулы. Мы не можем вас взять. А вдруг за четвёртым пойдёте.

— Я в разводе.

— Тем более. Нужно кому-то с детьми сидеть. Это вы у нас только две недели в месяц ходить будете.

— Спасибо, я всё поняла.

Нацепив дежурную улыбку, я взяла у него резюме и вышла. Это уже пятое место за сегодня, где мне отказывали. Начать, что ли, врать? Сказать, что нет у меня детей и быть не может никогда? Но ведь вскроется же. Ложь всегда всплывает. Ну как какашки. Хотя кто придумал это сравнение? Пенопласт тоже всплывает. Но почему-то не так образно.

Опять то же самое. Мне скоро будет не на что жить. А я думаю о пенопласте и какашках. Может, потому, что многие годы в них провела? Менять детские подгузники — не так романтично, как это показывают в рекламе. Там не передают все оттенки запахов и не говорят, что теперь они будут вас сопровождать, как минимум до двух лет бесперебойной работы детского труда. У меня трое детей. Это значит, что в какашках я провела от шести до девяти лет.

У женщин с похожим опытом уже нет брезгливости. Они давно переступили этот порог. И так смешно наблюдать, как в фильмах девушка что-то берёт двумя кончиками пальцев. Так и хочется хохотнуть в экран и сказать: «Это пока у тебя нет детей. Вот появятся, будешь ещё нюхать и в руках мусолить, чтобы понять консистенцию».

Ладно. Надо подумать о насущном. Открыть записную книжку и позвонить друзьям. Точка.

На этом месте мои мысли превратились в длинную прямую.

Друзья. А это даже смешно. Кто остался-то? После троих детей, только мамашки в садиках или школах. Все остальные разбежались по своим жизням. Кажется, что люди пропадают после ссор. Нет. Они забываются и теряются в суете будничных забот. Как всё банально.

Я снова хохотнула. Плотно обвязала себя шарфом и вышла на мороз.

Как хорошо.

Холод сковывает все чувства, а вместе с ним и мысли. Ещё и снег идёт. Любимая погода. Надо насладиться ею сполна. Когда ещё придётся так беззаботно хрустеть снегом?

Хрум… хрум. Какой чёткий и острый звук. Будто миллионы осколков разламываются под ногой.

Я шла и смотрела на снег. Неожиданно удар, визг тормозов. Меня откинуло на спину. Чёрт! Ну да. Только этого и не хватало.

Из машины вылетел мужчина и тут же подбежал ко мне.

— Женщина, блядь. С вами всё в порядке?

Я лежала на земле и было до невыносимости смешно от всего того, что происходило. Почему? Потому что иногда, когда всё совсем плохо, наступает такой переломный момент. И уже хочется не плакать, а хохотать в голос. Наверное, это и называют истерикой. И я засмеялась.

— Женщина. Вы…

Он посмотрел на часы. Явно куда-то торопился и возиться со мной не входило в его планы. Но я продолжала лежать и смеяться.

— Да господи.

Он схватился за голову и нервно провёл рукой по шикарными густым волосам. Только сейчас я могла разглядеть его. Красивый, ухоженный, казалось, даже он посещает салоны красоты. Ну почему так? Что в мире изменилось со времени моего первого декрета? Мужчины стали красивее женщин. Его карие глаза всё время смотрели на меня откуда-то сверху. На ресницы налипли снежинки.

Да. Снег усилился, и если я ещё полежу, то превращусь в сугроб.

— Скорую, что ли, вызывать? Женщина. Вы головой сильно ударились?

Снова эти бездонные карие глаза. Уже ближе. Они будто заглядывают внутрь меня. Эх. Жалко, что я не из тех моделей, что ходят с такими мужчинами под ручку, и это не фильм о прекрасном знакомстве. А как хотелось бы.

Я попыталась встать, но спину прострелило. Ещё одна стандартная болезнь всех сорокалетних. В любой момент может отказать спина.

— Женщина. Давайте я вас отвезу в больницу. Твою мать. Неужели не видели, что машина в занос ушла. Как же всё не вовремя. Вставайте. Вот так.

Он помог мне подняться и усадил в свой «Ягуар». От этого стало ещё смешнее. Судьба не просто послала мне мужика на русских жигулях, а целую дорогую иномарку. Наверное, это какая-то награда. Всех недостойных сбивают на грузовиках или четвёрках. А я родила троих. За это полагается приз.

Хотелось смеяться, но боль в спине не давала, поэтому я лишь нервно вздрагивала и скалилась.

— У неё инсульт, — тихо с ужасом прошептал мужчина, пристёгивая меня ремнём.

Ну, конечно, что ещё можно обо мне подумать? Сорокалетняя женщина, закисшая, не первой свежести, с поломанной спиной и диким оскалом.

— Со мной всё в порядке, — процедила я.

— Уф. Слава богу. — Его голова безвольно упала прямо перед моим лицом, но он тут же её поднял. — Вы разговариваете. Уже хорошо. — И дальше уже очень громко, будто бы я глухая: — Женщина. Я вас сейчас по-быстрому в больницу привезу. Вы, пожалуйста, не говорите, что это я вас сбил. Окей?

— Что вы орёте? Я вас слышу.

— Хорошо… хорошо.

Он быстро исчез и появился уже рядом, на водительском сиденье. Запах его волос так и остался витать у меня под носом. Какой аромат. Шампунь явно дорогой. Или это парфюм. Когда я вообще встречала в последний раз мужчину, который пользуется парфюмом? Да ещё и дорогим. Вот как она выглядит. Эта жизнь богачей. Небось и цепочка есть на руке.

Я бросила короткий взгляд на его запястье. Действительно. Как предсказуемо и в то же время волнительно. Будто рядом со мной какая-то звезда. Муж не любил ни духи, ни украшения. Вообще, он похож был на среднестатистического русского мужика, который максимум чем пользуется, это освежителем в туалете. Интересно, а у этого и освежитель дорогой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мои мысли прервал телефонный звонок. Егор.

— Ма. Ну ты где? Чё пожрать-то?

— Егор, слушай, холодильник открой и всё увидишь.

— Ну ок.

Я хотела сказать, что еду в больницу, но трубку Егор уже повесил. Что и следовало ожидать. От родителей дети хотят только еды и развлечений. Им не особо важно где ты и что с тобой.

— Муж? — нервно спросил водитель.

— Сын. Я в разводе.

Он будто бы с облегчением выдохнул. Конечно, у всех женщин есть мужья, которые могут за них заступиться и даже набить морду, по крайней мере, устроить скандал. Если такого нет, то можно сбивать всех направо и налево.

— Женщина. Я вас у больницы высажу. Запишите мой телефон. Все расходы я оплачу. Только, пожалуйста, не говорите, что я вас сбил. Сейчас это сильно некстати.

— А разве может это быть когда-то вовремя? — усмехнулась я.

Действительно. Этим богачам не понять. Им лишь бы всё было вовремя. А если в план сегодня не вписывается сбить человека, то можно закидать его деньгами и заставить молчать.

Меня вдруг охватила какая-то злость. Я не хотела, чтобы меня так беспечно выкидывали у стен больницы.

Глава 4

— Что вы сделаете, если я не буду молчать?

— Ну я по-человечески прошу. Войдите в положение.

Всю жизнь ненавидела эту фразу. Можно её сказать и дальше творить всё, что хочется.

— Хорошо. Тогда и вы в моё войдите. У меня трое детей, я в разводе и сегодня мне уже отказали в работе пять раз. Теперь вы ещё меня сбили, и у меня будет болеть спина. Я не знаю, когда смогу снова идти искать работу, а дети хотят есть. Чем я их кормить буду? Вашими оплаченными больничными счетами?

Я выпалила это залпом, будто опрокинула бокал слов на него.

Он какое-то время размышлял, нервно барабанил пальцами по рулю, а потом выдал.

— Давайте так. Я вам оставлю свой телефон. Вы, когда оклемаетесь, позвоните. Найдём для вас работу. Устрою к себе на фирму. Печатать умеете?

Это было неожиданно, и я нерешительно кивнула.

Он мельком взглянул на меня и продолжил:

— А кофе варить?

— Угу.

— Замечательно. Было бы неплохо, если бы вы ещё и английским владели, но это подучите.

— Я и английский знаю.

— Вообще супер. Тогда давайте так. Я как раз ищу для себя секретаря. В отделе кадров скажу, что нашёл. На несколько месяцев вас устроим. Зарплата приличная. Но если не сработаемся, то увы. Я бизнесмен. Не смогу держать плохого сотрудника. Однако шанс дам.

Я усмехнулась. Как всё быстро и по-деловому. И даже пути к отступлению оставил.

— Ну, что… женщина.

Как надоела эта «женщина». Мне не семьдесят. Это как будто оскорбление. Вроде тебя и не обозвали, а осадок остался. Как красиво звучало бы «госпожа» или «мадам». Но «женщина» — словно плюнули в тебя всем родом.

— Меня Мари зовут.

— Стас. На работе — Станислав Олегович. Ну так как?

— Хорошо. Стас. Станислав Олегович. Я приму ваше предложение.

— Вот и чу́дно! — выдохнул он.

— Напоминаю, у меня трое детей.

Если уж добивать, то с размахом.

Даже взгляда не надо. Скрип его зубов я услышала и так.

— Если это не будет мешать вашей работе, то хоть пять, — процедил Стас.

Умеет держаться. Этого не отнять.

Остаток пути ехали молча.

У больницы он высадил меня, всучил визитку и умчался на своём красном «Ягуаре» . Хорошо, что не на белом. А то можно разного напридумывать про принцев и коней.

Я медленно добрела до травмпункта и, отстояв двухчасовую очередь, наконец-то получила долгожданный осмотр. Теперь ясно, почему Станислав Олегович так быстро слинял. Тратить два часа на непонятную тётку — выше Его Величества. Вот была бы я моделью, наверное, он остался, всячески обхаживал и даже принёс бы воды. Интересно, как это… хоть раз оказаться красоткой. Когда к твоим ногам стелятся толпы мужчин.

Из собственной внешности мне нравились только глаза. Яркие, синие, как предгрозовое небо. Волосы — пушистый одуванчик. Подруги говорили, это потому что кудрявые и надо их как-то специально укладывать. Но было ли у меня время?

Фигура красивая. Песочные часы. Но эти часы давно заплыли жиром со всех сторон и теперь напоминали шар. Одежда тоже из того, что налезет, а не то, что нравится. Почему толстых людей вечно обделяют? Будто красиво одеваться могут только стройные, а толстякам — леопардовые лосины. Хочешь стиля — худей. Или просто я не умела качественно шопиться?

Как много в жизни я упустила за стеной брака. А сейчас открылись границы, и я увидела себя без них: обрюзгшую, страшную и толстую. Почему раньше меня не волновало всё это?

Я вышла из больницы уже в темноте. Снег прекратился, а жаль. Я бы хотела снова почувствовать снежинки на своём лице. Только они любили меня и тихонько ласкали уставшие щёки.

До остановки добрела в глубоких размышлениях. Подошёл автобус: холодный, уродливый, кряхтящий, как моя жизнь. Можно, наверное, починить и навести красоту, но сколько это будет стоить денег?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Стас

Блядь! И вот выскочила же посреди дороги. Или это я не заметил её?

Всё из-за чёртовой Карины, которая уже с утра мозг выносит, будь она неладна! Всё ей не так. А ещё эта чрезмерная ревность. В жопу! Хотел бросить её уже давно.

Именно на этой мысли, а точнее, на наборе сообщения, в меня влетела эта женщина. Почему влетела? Потому что не смотрела. В последнюю секунду я увидел, как она даже головы не повернула.

А теперь ещё устроить её надо. Чёрт! Мало мне геморроя. И так уже пятого секретаря увольняю. На хрена согласился на условия этой дамы? Лучше бы преспокойненько дал ей ещё пару штук.

Но я опаздывал на грёбаную встречу с дурой-любовницей. Всё пошло по одному месту.

Я быстро влетел в ресторан, буквально на ходу кидая шмотки в администратора. И сел за стол. Первым делом перед жужжанием подруги, которая, к слову, уже успела надуться и выпускала струйки пара из ушей, поднял руку.

— Коньяка. Побольше! — бросил я, прибежавшему официанту.

— Ты опять опозда-а-ал, — противно тянула Карина, скрещивая руки на груди.

— Дела были.

Так. Как расставаться, чтобы мне не выплеснули ничего в лицо?

Перед глазами пробежали схемы: взять за руку, сказать, что я мудак, её недостоин, может, наврать, что разорился? Тогда сразу же сдует. Или…

Мысли прервал подоспевший официант. Вовремя.

Я хлопнул один стакан и налил себе второй.

Без реверансов. Надоело.

— Мы расстаёмся!

— Чего?

Она даже выпрямилась, взгляд глуповатых глаз приобрёл нотки осмысленности, а губки стали ещё больше. Вот по ним буду скучать. Ох, как она адски круто делает минет этими своими батончиками.

— Мы. Расстаёмся, — повторил я.

Ещё глоток горячительного напитка. Сейчас… Три. Два. Один.

Меня окатило стаканом воды.

И даже здесь проверку не прошла. Когда же, наконец, мне попадётся вменяемая баба? Ничего не спросила: ни почему, ни за что? Сразу же что-то надо в меня швырнуть!

— Урод! — прошипела она, поднимая свой клатч и грациозно вставая. — Я на тебя столько времени потратила.

— Могла бы не тратить. В любви тебе не клялся.

Я вытирал салфеткой лицо. А она нагнулась и процедила:

— А ты и не способен полюбить.

— Ну такую, как ты, точно. Ты ж всё время недовольная ходишь. Улыбаться-то умеешь? Или ботокс потечёт?

Карина выпрямилась и усмехнулась:

— Тебе сорок пять. Ты уже почти дед. Удачи с поиском нормальной женщины. Но тебе она точно не светит.

И, широко виляя бёдрами, она пошла к выходу.

А мне и не надо никого искать. Под мой характер нет такой. Да я даже чёртову секретаршу найти не могу. Хотя нет. Уже нашёл.

Я вспомнил сбитую женщину. А она симпатичная. Пусть и пухленькая слегка, но живая, яркая, без всех этих нарощенных… А что у Карины не нарощено?

Но больше всего поразила смелость незнакомки. Нет, она не была хамоватая. Но знала себе цену. Мне нравились такие. Я ценил в людях открытость и уверенность. Интересно будет посмотреть, как она справится с валом работы и не напускное ли это?

Другая бы просто отжала денег, а пухляшка решила построить интересную многоходовочку.

Боги, Стас! Ты слишком много выпил и готов обратить внимание хоть на чёрта лысого.

Принесли мой ужин, и я с удовольствием приступил. Вот говорил же себе, что не стоит пробовать отношения. Но каждый раз одно и то же. Грабли всё те же, да и бабы одинаковые. Куклы искусственные.

Я со злостью резал стейк, вспоминая выходки Карины. То ей не того цвета айфон подарили, то не на Мальдивы отвезли, а в Испанию. И сегодня. Пятьсот сообщений в секунду с требованием срочно объясниться. Но ей даже рассказывать ничего не хотелось. Настолько выбесила.

Ладно. С глаз долой… Что у нас там завтра? Я пролистал расписание в телефоне. Чёрт. Оно составлено так коряво, что хоть всех увольняй.

Шумно выдохнул. А ещё я обещал испытательный срок незнакомке. Остаётся только скрестить пальцы, что она хоть капельку будет справляться и втечёт сразу в мои дела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

— Мам, я телефон разбил, — встретил меня сообщением Рома. — Я не мог выиграть и разозлился.

— Ма, у нас в школе уже собирают на выпускной. К среде надо, — перебил его Егор.

— Смотри, мама. Я покакала. — Маленькая Кристина с гордостью принесла цветочный горшок, в который я как раз хотела пересадить свою розу.

Дерущий обои кот, завершил эту картину.

Злиться сил не оставалось. Можно выпрыгнуть из окна, но мы жили на третьем этаже. Скорее, стану инвалидом.

— Все быстро за стол.

Не снимая куртки, прямо в сапогах, я прошла на кухню и плюхнулась. Дети медленно подтянулись и расселись.

— У нас теперь совсем другая жизнь. Рома, хочешь телефон? Проси у папы. Он работает на хорошей работе, наверное, сможет тебе купить. Я — нет. Егор, теперь ты. Я смогу оплатить твой выпускной, но в следующем месяце, когда начну работать и мне дадут зарплату. Кристина, ты молодец, но мы с папой тебе купили специальный горшок. Это для цветочков, а не для детишек. С сегодняшнего дня все включаемся. Теперь не будет много денег, роскошной жизни и легкомысленного поведения. Тебе понятно, Егор?

Он по привычке закатил глаза, а после уставился в телефон. Без разницы. Главное, что услышал. Рома молча кивнул, а маленькая Кристина побежала смотреть мультики, устав от моей длинной речи.

Первый день на работе оказался не таким, каким я его видела у себя в голове. Думала, меня представят, все похлопают, введут в курс дела, но приветствий не было. Мой стол завалили папками, а сотрудники, казалось, полностью игнорировали появление новой работницы.

Станислав Олегович то приходил, то куда-то спешно выбегал.

Милая блондинка с длинными ногтями отдала пропуск. Она единственная меня заметила в этой суете, но тоже быстро скрылась.

Компания, в которую я попала, оказалась строительной. Вообще в этом не разбиралась. Никогда даже не соприкасалась с подобным направлением.

Офис мне понравился. Находился почти в центре Москвы. Шикарное стеклянное здание, восемнадцатый и девятнадцатый этажи. Целых два занимала фирма. На нижнем даже спортзал соорудили для сотрудников. Обеды внизу. Бесплатные и вкусные. Правда, одинокие.

Мне дико не хотелось идти в столовую. Как-то неудобно и некомфортно сидеть одной. Но пришлось. Урчание желудка ещё больше раздражало.

Взяв поднос, я быстро наставила себе тарелок и плюхнулась, уткнувшись в телефон.

Неожиданно ко мне подсел сам Станислав Олегович. Стало только хуже. Теперь все ещё более пристально рассматривали меня. Неужели нет свободных столиков?

Я оглянулась. Выше крыши. Так почему ко мне?

— Мари. У меня нет много времени, поэтому сразу к делу.

Он быстро разложил приборы, засучил рукава.

Какие же у него красивые руки. Такие мужественные, с сексуально выступающими венами. Секс. Как давно я не испытывала оргазмов? Наверное, вечность. Это отдельная тема, которая может разрушить брак. Когда один хочет, а второй уже нет. Постоянно выпрашивать секс унизительно. Словно стоишь с протянутой рукой. Кажется, что даже милостыню просить легче. А когда тебе отказывают, ты будто теряешь себя. Проглатываешь обиду, взращивая комплексы. Почему он не хочет? Из-за того, что уже не та? Дело во мне или он действительно устал?

Взгляд снова сфокусировался на руках. Каково это, когда тебя гладят такими руками? Наверное, можно обо всём забыть. Подобные руки должны ласкать только упругое женское тело, а не обвисшие бока.

Я грустно усмехнулась, закидывая в себя салат.

— Мари, вы меня слышите?

Он поводил ладонью перед моими глазами. Я всё прослушала. Как всегда. Где-то витаю.

— Простите. Повторите ещё раз.

— Это плохо. Вы должны всё ловить с ходу. Времени на раскачку нет. Сосредоточьтесь.

— Да-да.

Он устало вздохнул:

— Последний раз, чтобы такое было. Больше повторять не буду. Сегодня приедет инвестор. Надо забронировать ресторан для переговоров.

— А в переговорной нельзя?

— Можно. Но мы не захотели.

— Поэтому. В восемь часов, столик на троих в ресторане на ваш выбор, с европейской кухней. Всё понятно?

— Но…

— Что опять? — Он смотрел уже зло.

— Я не знаю никаких ресторанов.

— Дам вам буклеты, выберите. Вы из пустыни, что ли?

— Из декрета, — попыталась пошутить я.

— Ясно.

Он быстро вытер рот и резко встал, оперевшись на стол.

— Через час жду от вас место. И изучите моё расписание. Это важно. Всё по часам. Я уже замучился без помощника. Не расстраивайте меня. Я всё скину вам на электронку. Угу?

Я молча кивнула.

— И Мари… — Он перегнулся через стол и оказался прямо перед глазами и зашептал: — Пожалуйста, прикупите себе соответствующую одежду. Простите, что говорю так. Не времени на сантименты. То, что на вас — не подходит.

Он взял поднос и вышел, оставив меня сидеть пунцовой. Будто бы всего недостаточно. Ещё и к одежде придрался. Это так унизительно и обидно.

Я тоже схватила поднос, поставила его к мусорке и почти побежала к лифту. По дороге зацепилась за своё отражение в большом зеркале: штаны, кофта. Да, не таких модных брендов, как у всех, но вполне приличные по моим меркам. Туфли без каблуков, в носах слегка потёртые, но разве это так заметно? Видимо, да. Я готова была сгореть со стыда.

На рабочем месте схватила куртку и выбежала на улицу. В ближайшей лавке купила пачку сигарет. Давно не курила, но, видимо, время пришло. Затянулась гадким дымом, который на несколько секунд забрал тревогу.

Зачем я вообще пошла сюда работать? К этому Ягуару? Нашла бы какой-то магазин, соврала бы, что нет детей. Там на шмотки не смотрят. Почему сюда? Были ли у меня деньги на новую одежду? Снова затянулась. Только на противные сигареты. Вот же влипла!

Позвонили из садика. Сказали, что у Кристины болит ухо. Это первый день после долгого перерыва. Как? Хотя я знала как. Уже не раз такое случалось. Два садика позади. Набрала Егору, попросила забрать дочь. Тот что-то буркнул недовольное в трубку и бросил её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За всеми этими делами и переживаниями чуть не забыла заказать ресторан.

Это оказалось непросто. Буклетов много, какой выбрать? Я же никуда не ходила, кроме суши. И то с подругами по молодости. Потом только заказывали их домой, потому что ни у кого не было ни сил, ни времени.

Но я справилась. Забронировала уютный столик в одном месте, отправила локацию Стасу и до конца дня ксерила все отчёты.

Уже когда ехала в метро, меня настиг звонок с неизвестного номера.

— Мари! — кричал из трубки голос начальника. — Ты в своём уме? Я сказал забронировать столик для деловой встречи, а не для романтического ужина! Ты хоть посмотрела, что это за место?

Глава 7

Я замерла и в панике попыталась вспомнить, что это было за место. Приглушённый свет, живая музыка. Что не так? Подходило как для деловых встреч, так и для переговоров. От нервов даже не обратила внимания, что начальник перешёл на ты.

— Станислав Олегович, простите. Я не разбираюсь в подобных вещах. Я…

— Быстро перебронируй. Найди что-то рядом. Или же увольняйся к чертям. Нафиг мне помощница, которая ни в чём не разбирается?!

— Сейчас исправлю.

— Жду! — рявкнул он.

Где-то на заднем фоне у него завопили радостные люди. Видимо, что-то праздновали.

Я попыталась найти что-то с телефона, но в метро плохо ловило, поэтому пришлось выбежать на улицу. Там холод сковывал руки, пальцы немели, но я всё равно искала и звонила. Сложность заключалась в том, что сейчас все места уже заняты, а ближайших ресторанов приличных поблизости не так много.

Вспомнила, что у моего школьного приятеля Максима Усова был какой-то ресторан недалеко, и списалась с ним в соцсетях. Уже не надеялась на ответ. Даже не верила, что он вспомнит, кто такая Маша Бестужева. Но он ответил. Сказал, что проблем нет и он с радостью примет всех моих гостей.

Я тут же написала Стасу, дала координаты.

«Если будет такое же, то пеняй на себя», — пришло от него сообщение.

Боже, во что я влипла? И это первый день работы. А таких дней ещё… Даже считать не хотела. Я закрыла глаза и подняла голову. Пошёл снег. Как хорошо. Хоть что-то в этом кошмаре казалось нормальным.

— Гражданочка, с вами всё в порядке? — вырвал меня из коматоза голос полицейского.

Ещё не хватало попасть в участок.

— Да-да. Просто тяжёлый рабочий день.

Только сейчас я поняла, что стояла посреди улицы, с распахнутой курткой и пялилась в небо. Конечно, можно принять такую за наркоманку.

— Хорошего вечера, — успокоился мужчина и потерял ко мне интерес.

Я запахнула куртку и поехала домой.

Там, как всегда, встретил хаос. Видимо, все точно уверовали, что на работе я отдыхала и теперь нужно немного поднапрячься. Пришлось сделать с одним уроки, вторую уложить спать, рассказать сказку, третьему прочитать лекцию о том, что он в выпускном классе и надо готовиться к экзаменам. Детям не хватало взрослого. Но как дать им это, если нужно ещё работать? Чем тогда их кормить, оплачивать коммуналку и прочее? Даже интернет хотел денег.

Квартиру мы с мужем купили вместе. Я вложила часть с продажи квартиры мамы и он свои накопления. Поскольку дети остались со мной, то и квартира тоже. Он щедро разрешил пользоваться своей половиной нам. Сам же снимал однушку с любовницей.

Но разве это щедрость? Что в ином случае? Делить квартиру и нам переезжать вчетвером в двушку? Даже в однушку. Цены в Москве с каждым годом росли. Мужчины ценят лишь свой капитал. То, что они вложили. Но хорошо обесценивают чужой. Сейчас он спокойно работал, никто не тревожил его. Никто не звонил из садика. Даже не задавали вопросов: «Что пожрать?» Каждый день он приходит в объятия пышногрудой блондинки или брюнетки — не видела её ни разу — и она непременно встречает его голой на столе. Он ест с её накаченного пресса суши, и они страстно занимаются любовью. Прямо там.

Опять мысли о сексе.

Ну, так, по крайней мере, мне рисовались картинки его нынешней жизни.

А что я? Моя жизнь — дети. Мужчины ведь только в выходные и праздники берут их к себе. Иногда вообще не берут. Даже уезжают подальше, чтобы найти оправдание, почему он не мог забрать ребёнка из школы или сада.

Я хотела спросить Стаса перед сном, как прошла встреча, но побоялась. Вдруг скажет «плохо». Тогда не усну. Или же потревожу, а у него там деловые переговоры.

На следующее утро я по сугробам скакала на работу. Разумеется, в старой одежде. Сказать-то он мне про неё сказал, но что я буду делать, если другой нет и купить не на что? Феи-крёстной тоже не сыскать. Единственное, я встала пораньше, сделала укладку и нанесла лёгкий макияж старой косметикой. Я ещё её лет десять назад покупала. Кажется, что даже тушь мне подмигивала, говоря, что мы с ней ровесники.

Наверное, муж прав. Я не могла найти оправдания тому, что стала такой. Есть же в интернете многодетные мамы с попами, как орех, которые не забрасывают себя ни при каком раскладе. Это я такая.

Снова самобичевание. Лучше становится? Нет. Тогда на сегодня хватит. Да и к работе уже почти подъехала. Время трястись в ожидании вердикта: уволят меня или нет.

Да и всё равно. Пусть увольняют. Не того я полёта, чтобы среди таких расфуфыренных дам бегать. Хотя жалко. Там вкусно кормили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Стас

Я понял, что что-то не так, в тот момент, когда увидел у входа розовые шары и здоровенный неон: «Скажи да». Но решил всё же испытать судьбу, а зря. Лишь только мы уселись, парень в белой рубашке встал на одно колено перед соседним столиком и достал коробочку. Скрипач подхватил романтическую мелодию, а официантка вынесла два бокальчика с клубникой и сухим льдом.

Поляков, один из моих инвесторов, замер с лицом, как будто его укусили за лодыжку.

Жанна из маркетинга, которую я по дурости взял с собой, вытянула губы, как на селфи и протянула:

— О май год.

Как их в этот отдел набирают — до сих пор загадка. Будто бы не маркетинг, а отдел эскортниц. Но мне подходит. Хорошенькие девушки снижают градус накала переговоров.

— Какого хера? — выдохнул я и посмотрел на официанта. — Мы бронировали…

А что мы бронировали? Чёртова Мари!

— У вас есть отдельное помещение?

— Эм-м-м, — замялся парень. — У нас… особенная атмосфера…

Твою мать. Особенная — не то слово. На соседнем столе уже запели: «Мы вместе навсегда», кто-то сбоку раскладывал лепестки в форме сердца. Какой-то брачный флешмоб. Мне аж дурно стало, и я потянул галстук.

Быстро вынув телефон из кармана, я просто заревел на Мари.

— Сейчас исправлю, — пролепетала она.

— Пять минут!

Я бросил трубку и кипел. Хотелось провести ей ту самую корпоративную лекцию про ответственность. Про то, что я нанял её не потому, что добрый самаритянин, а потому, что мы так договорились: я сбил тебя бампером, ты — попросила работу. И, чёрт побери, получила её. У меня за любой такой фокус обычно штрафуют. А тут комбо: скрипач, сраная романтика и Поляков, чьи брови уже и без того жили своей жизнью. Ненавидел всё это.

Инвестор снисходительно крякнул:

— У вас тут, как в кино. Надеюсь, меня не окольцуют внезапно.

— Сегодня без аттракционов, — буркнул я.

Внутри всё прожигало кислотой, но снаружи я стекло.

Через три минуты Мари перезвонила. Голос собранный, чужой. Она продиктовала новый адрес и рвано извинилась.

А я… как же сейчас хотелось её наказать. И вдруг мелькнула вспышка, где я шлёпаю по мягкой попке. Чёрт. Тряхнул головой.

Мы быстро вышли и сели в мою машину. Как же Мари ловко всё исправила. Я почувствовал, как злость проваливается куда-то ниже диафрагмы и там тихонечко рычит, но уже не кусает.

— Тут романтика, а мы не в дресс-коде, — глумился Поляков.

— А жаль, — мурлыкнула Жанна, и я почувствовал её руки на своих плечах.

Дальше ехали молча. Я смог расслабиться только при входе в ресторан и вдоволь насладиться спиной этой девицы. Тонкая талия, косточки на запястьях. Мой стандартный визуал, ничего лишнего. И вырядилась она специально для меня. Десерт сегодня будет шикарным. Но это потом.

Внутри пахло сливочным соусом и стейком. Дерево, кожа, тишина. Кабинет, как я люблю: матовое стекло, тяжёлая дверь, меню без картинок. Разговор мгновенно раскрутился про цифры, сроки и риски. Поляков бурчал своё, Жанна разбрасывала аргументы. Она не дура… просто… Не знаю, что-то начало смущать.

В итоге мы прижали инвестора там, где он привык прижимать других.

Я работал, как станок: видел слова, слышал интонации, подкидывал неудобные варианты, чтобы вывести на тот, что мне нужен. А параллельно прокручивал сегодняшний обед.

Грёбаный обед. Он не выходил из головы. Как я вообще мог сказать женщине поменять гардероб? На кой хрен мне это? Чувствовал себя паршиво. Так, будто влез в чужие границы без спроса. Я ведь не такой. И она не такая. Кадровый отдел привык нанимать под мой вкус… таких как Жанна. Я уже совсем отвык от обычных женщин. Тех, кто не качает губы ботоксом.

Мари раздражала. Потому что я хотел приравнять её к своим стандартам. Раздражала непохожестью на других. Раздражала пленительной мягкостью…

Дьявол. Не могу сосредоточиться.

Я потёр виски.

А ещё бесила её молчаливая покорность. Задумчивый и осмысленный взгляд туда же. Она ничего не ответила, когда я сказал про её одежду, лишь посмотрела так, как будто я последний мудак. Мари не говорила лишних, бессмысленных фраз. Её глаза красноречивей слов.

А звонкий смех. Слишком громкий и некрасивый. На икоту похож. У моих девиц всё отточено, каждый взмах ресниц. Я весь день думал, что Мари такая полненькая и мягкая вся, как кот, который вечно спит в тёплой корзине. Не мой тип, господи. Я же всегда тянулся к таким, как Жанна, чтоб как линейка, без груди, с острыми углами. А тут маленькая, плотная… вызывающая желание её пожамкать.

Всё. Хватит на сегодня. Какой-то сильный задний фон из Мари.

Мы с Поляковым пожали руки, скрепили сделку. Он пошутил, что надо было всё-таки остаться в том ресторане. Типа судьба. А я усмехнулся. Будет что вспомнить.

Вертелась мысль: дать Мари выговор. Но она так быстро всё выправила, что надобность отпала. А может, дело в том, что мне жалко эту женщину. Или… в ней что-то есть…

Блядь, Стас, ну ты серьёзно?

Мы вышли на мороз.

Жанна ткнула меня локтем:

— Ты такой злой сегодня, Станислав Олегович. Веселиться-то поедем?

— Всё по расписанию, — посмотрел я на часы.

Да. Время десерта. Хороший секс снимет все вопросы.

— Пойдём, — взяла меня красотка под локоть. — Покажу тебе, как правильно забывать сделки и плохие рестораны.

И Мари, чёрт бы её побрал.

Жанна идеальная. Такая картинка хорошо со мной стыкуется: темноволосая, ухоженная, ноги от ушей, скачет на мне, как лошадка. То, что надо, чтобы не думать, чем там дышит мозг. Я кивнул.

— Поехали.

В машине она смеялась, рассказывала, как в том ресторане в прошлом месяце для какой-то шишки организовали предложение. Я кивал, даже шутил. А рукой всё время вертел телефон, чтобы проверить: не написала ли Мари.

Глупо. Не должна была. Да и я тоже ничего не должен.

Дома всё шло по отработанному алгоритму. Быстрая прелюдия и вот я уже врываюсь в стройное тело. Да. То что надо. Это я. Это моё. Это удобно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы трахались без лишней философии, без обещаний. Жёстко. Как я люблю. Эмоции только в зоне паха. Поцелуи лишние. Не нужны. Они для женщин. Мужчин же заводит звериный секс, звуки стонов и разгорячённое податливое тело, выгибающееся под тобой.

И мне хорошо. Я сбрасывал лишнее напряжение, выкидывал из головы всё ненужное, пока вколачивался в тугую красотку. Даже поймал лёгкий кайф от того, что тело работает, как должно и мир сужается только до контроля дыхания и чётких движений.

Разрядка остудила, вырвала последние мысли. Я упал на кровать без сил.

Тишина. Тёмные волосы Жанны раскидались по подушке. В моей голове пустота.

И снова, блядь, откуда ни возьмись всплывает в памяти Мари. Как она сегодня в коридоре пыталась поправить хвост, волосы зацепились за что-то, а она смешно дёргала плечом.

Твою мать.

— О чём ты думаешь сейчас?

Голос Жанны вырвал меня из размышлений. Она лениво чертила ногтем круг на моей груди.

— О встрече, — соврал я.

— Ещё разок?

Девушка усмехнулась и нависла надо мной.

Да. Надо забыть этот день, нелепые сердечки на полу, скрипача…

И я снова вытрахивал всё из головы. Движения резче, чем обычно, руки грубее. Я почти оставил на Жанне синяки. А её волосы. Придётся ей после этой ночи пойти на очередное наращивание, потому что я не уставал наматывать их на кулак и вытягивать к себе.

Девушка уснула быстро, а я лежал, слушал тишину и матерился про себя. Вспоминал косяк с рестораном, где у меня чуть не случилась паническая атака. Ненавижу свадьбы. Боюсь до смерти. Они приводят к фатальным разводам, как у моих родителей. Бьют в самое сердце и разрушают его сразу у нескольких человек.

Что-то не везёт с секретарями.

Глава 9

С понурой головой я дошла до рабочего места и села.

Ничего не произошло. Стас, как и вчера бегал туда-сюда, раздавая указания. Ну, точно король. Ему не хватало только парика, мантии, скипетра. И короны. Нет. Лучше шапки. Как у Мономаха. От этих мыслей я прыснула смешком.

— Чего не работаем? — постучал он кулаком по столу, пробегая мимо меня.

А дальше всё пошло как по маслу. Дни мчались вереницей. Вот уже и декабрь. Я быстро втекла в рабочий процесс.

Иногда нравилось наблюдать за красивым начальником. Но только так… издалека. Он любил флиртовать, умел это делать. И даже как-то и мне перепало.

В один из дней Стас неожиданно развернул мой стул и навис.

— Двадцатого я должен лететь в Казань. Забронируй мне билеты. Бизнес-класс. Запомни. Гостиницу в центре. Номер не важен, но не экономь и ресторан на пять человек в этот же день и на три — на следующий. Прямо в самом отеле. Гостиницу и самолёт на двадцатое. Обратно — двадцать второго. Всё поняла?

Он так близко. Парфюм, смешанный с запахом лосьона после бритья. Эта поза. Интересно, он знает, что сильно привлекает женщин? Зачем вообще так делать? Разве нельзя просто подойти и сказать. Надо всё сексуально провернуть? Чтобы каждая самка залипла на него. Даже многодетная клуша.

Я невольно улыбнулась, но тут же отругала себя за это. Была бы восемнадцатилетней балбеской, точно бы потекла. В самый первый день. Но я же взрослая, разведённая. Прекрасно отдаю себе отчёт в том, что происходит.

— Женщина… Ты ещё здесь?

Боже, опять. Врезать бы ему за это.

— Да, Станислав Олегович. Всё сделаю.

— Только не как в первый твой рабочий день. Окей?

Почему он так странно произносит «окей»? Разве сейчас так говорят? Что-то старпёрское во мне проснулось.

— Вам не понравился тогда последний ресторан?

Мы впервые за долгое время подняли эту тему. Будто со дна.

— Последний понравился. А до него — нет. Там все подряд делали предложения. И это смутило инвестора. Много криков и суеты. Но последний оказался хорошим. Я взял буклетик.

— Это ресторан моего приятеля.

Он наклонился ещё. Зачем? Ненавижу, когда так близко подходят. Это наводит на разные мысли. Ты либо поцелуй, либо держи дистанцию. Но дистанции, по-моему, не было только у меня. Или как это модно сейчас называть — границ. Почему-то язык не поворачивался сказать всё вслух.

— Так держать, Мари. Если научишься быстро находить выход — станешь незаменимым сотрудником. Факапы у нас частое явление.

И вот я не выдержала. Вытянула руки вперёд, отодвигая мужчину от себя. Сама немного откатилась. Его удивлённый взгляд надо было видеть. Видимо, никто до этого так себя с ним не вёл.

— Вы, Станислав Олегович, слишком пламенно распоряжения раздаёте. Мне это не нравится.

Твою мать. Зачем я это сказала? Да потому что уже взрослая женщина и понимаю, что мне ничего не светит. А дразнить меня не надо. И я это ему обозначила.

Лицо начальника вытянулось. А взгляд стал хищным. С озорными искринками.

— Можете мне эту информацию и так сказать. Я же не отдел маркетинга.

Его язык прошёлся по внутренней части щеки. А меня прошиб озноб. Кажется, я разбудила зверя.

Но Стас только загадочно протянул:

— Хорошо-о-о.

И ушёл, оставив меня тонуть в его бархатном шёпоте. Боже. Я поплыла, как восемнадцатилетняя деваха. Очнись Мари! Приди в себя. Ты разведёнка с тремя детьми. Ну куда ты там потекла? Втекай обратно. Собери мозги в кучу. Пусть и желейную. После декрета мозг именно такой.

Да даже если подобный мужчина и посмотрит, тебе что, опять хочется влипать во всё это? Любовь, брак, разочарование, развод. С одним так было, думаешь, с другим получится иначе? С чего бы?

Я развернулась в кресле и глубоко вздохнула. Да. Сказки сказками, а я должна зарабатывать детям на пропитание.

Кристина сегодня дома, с ней остался Рома. Позже его заменит Егор. Хорошо ещё, что Егор тихий и относительно беспроблемный для своего возраста.

День прошёл спокойно, но дома ждало потрясение.

У меня трое детей, без этого никуда. Каждый день они стараются, чтобы не дать мне заскучать.

Только с утра я думала, какой у меня спокойный Егор, и вот он уже сидел передо мной, а под глазом светился огромный фингал.

— Тебя в школу вызывают, — безучастно буркнул он, уставившись в телефон.

— Что… Что произошло?

— Да подрался с одним, — потом он ребячливо осклабился. — Навалял говнюку. Прям с ноги втащил. Ай-ай-ай. Больно.

Он схватился за глаз, который начал уже прилично отекать.

— За что? — Я старалась сохранять спокойствие.

— Он к Ленке приставал. Я за неё вступился, а он мне сразу двинул. Ну и я ему тоже, а потом он мне, и я ему… Этого тюбика на изи уложил.

— Егор, — устало прислонилась я к стене. — Я не могу прийти завтра в школу. Ты понимаешь? У меня работа. И говори, пожалуйста, нормально. Не понимаю ваших новых слов.

— Ну и ладно. Всё на чили. Короче, спокуха, ма. Разберусь как-нибудь. Отца позову.

— Не надо отца. Я завтра тогда сама схожу. Отпрошусь.

Дрожащей рукой я написала Стасу, что утром задержусь. Слава богу, он ответил, что всё нормально. Предложил отработать вечером. Меня всё устраивало.

***

Отметка «нравится» и комментарий — знак, что вы со мной. Буду рада вашей обратной связи ;)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Каждый последующий день проходил одинаково: хаос на работе, хаос дома. Непрекращающаяся круговерть какого-то нескончаемого потока проблем.

Выходные.

Райские дни, чтобы полежать на диване и просто впасть в летаргию. Иногда на субботу и воскресенье Майкл забирал детей к себе. Точнее, либо на субботу, либо на воскресенье. Два дня подряд, видимо, не выдерживала его пышногрудая любовница. И правда. Зачем ей чужие дети? Наверное, о своих мечтает.

На зимние каникулы бывший муж обещал мне, что отвезёт детей на горнолыжку. Две недели. Я буду две недели сама с собой. Конечно, я любила детей, но сейчас я ликовала как никогда. В голове играли фанфары, шампанское растекалось рекой, а небо озарялось салютами.

Отдых от детей нужен каждой маме. Пусть кто-то со мной не согласится, но я так считаю. Дети — это не только радость, но тяжкий труд. А любой труд требует перерыва. Иначе локомотив сдохнет и перестанет ехать. Интересно, его любовница тоже с ними попрётся? Пусть вкусит все прелести семейной жизни. С радостью поделюсь.

Я ехидно потёрла руки. Какой же я стала злобной после развода. Хотя. Пусть живут спокойно. Наверное, было бы хуже, если мы пытались натянуть сову на глобус и выжать эмоции, которых нет. С другой стороны, так все живут: терпят, мирятся и продолжают отношения.

Но не сейчас. Не в это время. Сейчас у молодых всё быстро: повстречались, поженились, развелись. Никто уже не терпит. Закончилась эпоха долгих лет в браке. Теперь супругов меняют как перчатки. Ни у кого не вызывает уже удивления женщина, которая была замужем пять раз.

Звонок оторвал меня от чашечки чая. Как поздно. Время двенадцать ночи. Стас. Что ему надо?

— Мари, срочно бронируй билет себе в Казань. Поедешь со мной. Сотрудница, которая должна была поехать, заболела. Мне нужна помощница.

— Станислав Олегович. — Я от удивления хмыкнула и даже поперхнулась. — Я же обычный секретарь. От меня пользы никакой.

— Делай, как я сказал.

Он положил трубку.

Король раздал всем указы. Тебя высечь. Тебя сжечь, а тебя повесить. Он это специально, наверное. Хочет меня выдворить побыстрее из компании. Знает же, что трое детей. Куда я их дену? Хотя…

Я тут же набрала Майклу.

— Ты знаешь, который час? — загундел он в трубку. — Это неприлично.

— Ничего. Твоя любовница и в два ночи тебе писала. Потерпишь.

— Майкусик, это кто? — услышала я в трубке женский голос.

Ну, точно так я её и представляла. Именно с таким томным и писклявым сопрано.

— Слушай сюда, Майкусик. Мне через три дня надо срочно улетать по работе. Приваливай сюда и сиди с детьми несколько дней.

— Ты с ума сошла?

— Нет, мой хороший. Я не сошла. Это наши общие дети и обязанности общие. Я тебя почти не дёргаю ни с их соплями, ни с проблемами. Поэтому иногда будешь приезжать сюда, когда мне надо будет работать.

— Мари. Я не могу. У меня проект горит. Как я буду добираться до работы?

— Точно так же, как и раньше. Можешь взять с собой свою…

Я не знала, как назвать её. Даже имени. В его телефоне она была записана, как Вадим Денисович до того, как всё раскрылось.

— Бери, короче, своего Вадима Денисовича и приезжай через три дня сюда, — закончила я.

Видимо, напор мой был сильный. Или Майкл слишком сонный, но он согласился.

— Хорошо. На сколько ты уезжаешь?

— На три дня. И не трахаться на моей постели.

— Понятно. Не будем. Дети же.

Дети — не дети, а нам раньше это никак не мешало. Ну до того, как всё сошло на нет. Даже странно было слышать от него такое. Но ладно. Вникать во все мысли бывшего не хотелось. Я положила трубку и прилипла к экрану, пытаясь отыскать билеты и отель.

Ближе к Новому году всё стремительно раскупалось, номеров в гостинице, где я бронировала Стасу — уже не осталось, поэтому найти что-то оказалось крайне сложно. Я отрыла комнату в одном из хостелов Казани. Что такое хостел — не знала. Мы же даже не ездили почти никуда. Только друзья рассказывали. Но вот и попробую.

Через три дня я поняла, о чём идёт речь.

Хостел оказался хорошим. Современная мебель. Отдельная спальня. Душ, туалет и кухня общие, но это не пугало. Народ заселился весёлый. Всё больше молодёжь. И я… сорокалетняя тётка. Но мне здесь не для веселья жильё, а для сна, так что, кинув маленькую дорожную сумку, я быстро поспешила в отель Стаса. Там должна была проходить встреча.

На его гостиницу я не поскупилась. Заказала в центре. Роскошное здание, с большим холлом и услужливыми сотрудниками. Туда даже заходить страшно. Казалось, что я будто в лаптях на бал пришла. Но ничего. Золушки нынче уже не те. Да и не Золушка я вовсе.

Аккуратно прошмыгнув в ресторан, я увидела его фигуру. Он с кем-то беседовал. Как всегда, одет с иголочки: глаженные белоснежные рубашки, с модными ремнями на руках, дорогие штаны, начищенная обувь. Интересно, у него, наверное, есть прислуга, кто всем этим занимается. Ну, правильно. Так и положено королю. Причёска, ухоженные ногти, поставленный смех. Да. Он даже смеялся по-особенному. Будто долго тренировался это делать. Представила, как он перед зеркалом позёрничает, и улыбнулась.

***

Добавляйтесь в мои соцсети. Там много всего интересного ;) Они указаны странице автора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

— Мари, пришла, — нежно пророкотало у меня внутри.

Стоп. Это не внутри. Это уже он. Надо собраться.

— Да, все документы принесла. Вот ксерокопии. Здесь оригиналы.

— Хорошо. Спасибо. Присаживайся.

Я робко села на свободный стул. Он меня представил. Инвесторы были иностранные, поэтому весь разговор дальше проходил на английском. Стас бегло на нём говорил, даже без акцента. Видно, хорошая школа. Ко мне все быстро потеряли интерес и только обсуждали рабочие вопросы.

Я со скукой рассматривала обстановку гостиницы. Когда принесли завтрак, то с удовольствием его слопала. Именно так. Я чувствовала голод и утончённой быть не хотела. Всё же, роль принцессы уже пройдена давным-давно. И она мне не очень нравилась. Какая-то маскировка. Если я хочу есть, то не буду ограничиваться одним листиком салата, как многие томные барышни — запихну в себя сразу булку и плевать на всё.

Мой аппетит явно подстегнул остальных, и они тоже с удовольствием принялись за еду.

— Мари — это ваше настоящее имя? — вдруг спросил кто-то из иностранцев.

— На самом деле меня зовут Маша. Мари… это как псевдоним.

— Красивое имя. А давно вы работаете со Станиславом?

— Совсем недавно. Мы случайно познакомились, и он взял меня на работу.

— Заинтересовали. Расскажите как?

Я почувствовала, как под столом меня пнул Стас, и улыбнулась:

— Это наш маленький секрет. Пусть он останется только с нами.

Иностранцы тоже заулыбались.

— У вас хороший английский, Мари. Где учились?

— В МГУ, — ответила я.

— У-у-у. Хороший университет. Мы о нём знаем. А какой факультет?

— Химический.

— Впечатляет, — произнёс Стас.

Я посмотрела на него и увидела неподдельное восхищение. Ну хоть кого-то очаровал мой пыльный диплом. А он что, даже резюме не читал? Просто взял из-за того, что сбил меня? Странный, конечно, начальник.

Дальше разговаривали о чём-то постороннем, общем: природе, погоде. Терпеть такую болтовню не могу, но никуда от неё не деться. Надо же поддерживать как-то беседу. Молчать ещё хуже.

После встречи Станислав отпустил меня и сказал прийти завтра вечером в ресторан отеля.

Оставшийся день и следующий я могла провести, гуляя по городу.

Это непередаваемо. Столько счастья и радости я давно не испытывала. Свобода, лёгкость. Хочу — иду в магазин, хочу — в кафе, хочу — брожу по улицам. Когда ещё у многодетной мамы есть столько времени на себя? Такие, как мы, и не живут вовсе. Просто растворяются в детях, забывая, что есть позабытое «я». И это «я» сегодня отрывалось.

Красивые улочки, сказочные виды. Я ходила и наслаждалась. Даже успела покататься на каком-то катке. Правда, держась за бортик, поскольку ноги разъезжались. Нет. Каток определённо не моё. Падать больно, а катиться страшно. Это в фильмах всё кажется романтичным, на деле же холодно и боязно.

В одном кафе заказала себе глинтвейн. Как давно я его не пила. Можно сказать, вечность. В прошлой жизни. В голову сразу ударили пряные пары, горло слегка обожгло. Вот она… сказка для многодетной мамы, а не всякие там принцы, кони. От них рождаются дети, а потом сидишь и грезишь только о таких моментах.

Почему мы с Майклом никуда не ездили? Наверное, потому, что ему не хотелось. А я слишком была уставшей, чтобы всех собирать и уговаривать. Да и денег всегда жалко. Неделю отдохнёшь, потом снова копишь на очередной отпуск. И так по кругу. Уж лучше что-то в дом купить, ремонт сделать. А ведь мы даже это пережили.

Ремонт. Это почти как битва титанов, когда в строительном стоишь посередине и ругаешься на тему того, какие обои поклеить. Всё это стало так далеко и неважно теперь — всё в итоге подрал кот.

И почему я снова думала о Майкле? И имя у него такое чудно́е. Единственная необычная вещь в нём. В остальном, обычный мужик. Таких много. Даже странно, что на него положила глаз большегрудая женщина. Видать, у всех проблемы с мужиками.

Вот Стас — он необычный. Но и девиц наверняка вокруг него тьма. Лучше даже не связываться с таким. Потом все ногти отгрызёшь.

— Мари, что вы тут делаете? — услышала я знакомый рокот начальника.

Он прошёл по всем внутренностям, вызвав столп мурашек.

Казань действительно маленькая, раз мы смогли найтись в ней даже не сговариваясь.

— Глинтвейн пью. — Я подняла красивую кружку и встретилась со взглядом тёмных глаз.

И то ли меня уже унесло от мягкого спиртного, то ли из-за лирического настроения, но я помчалась прямиком в пропасть.

— Можно к вам?

С одной стороны, нет, конечно же. Дай мне спокойно посидеть в одиночестве. Я всю жизнь об этом мечтала. А с другой, появилось какое-то искреннее желание сигануть с моста в обрыв. Какой обрыв? Мы же даже и не знакомы толком. Да и я точно не в его вкусе. Но почему бы не посмотреть меню, если ты на диете?

— Конечно же. Присаживайтесь.

Стас развязал белый шарф, снял перчатки и повесил пальто на вешалку. Конечное же. У него есть перчатки. И они строго подходят этому шарфу. Никак иначе. Видимо, комплект из одной коллекции Гуччи или Армани. Да фиг с ним.

Я отвернулась к окну, пока он делал заказ. Слишком много что-то его стало в моей жизни. И это добавляло волнения. Рядом с красивыми и уверенными мужчинами всегда его чувствуешь.

— Ты удивила меня вчера, — ослепил он белоснежной улыбкой. — Так бегло говоришь на английском. Не знал, что ты химик.

— Я мать троих детей. Мой диплом давно зарос где-то на полках.

— Жаль, что пропало такое образование.

— А мне-то как жаль.

Ему тоже принесли глинтвейн. И ещё две тарелки с кусочками апельсинового пирога.

— Попробуй. Это безумно вкусно. Я, когда здесь бываю, всегда захожу в это кафе. Они делают невероятные пирожные.

Что ж. Меня на еду долго можно не уговаривать. Я ловко подхватила ложку и быстро съела свой кусок. Действительно, потрясающе. Так тонко, с горчинкой.

Вероятно, моё лицо было красноречиво.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я же говорил, — засмеялся Стас.

— А где вы учились?

— В Америке. Я там несколько лет прожил.

Теперь всё понятно. Значит, родители хорошо позаботились о его образовании. Много вложили. Ребёнок, с серебряной ложкой. Вот откуда эти королевские замашки. Любитель указов и распоряжений. В постели тоже приказывает? Хотя… там-то как раз это даже сексуально.

— Мне всегда интересно, о чём ты думаешь, Мари. У тебя будто мысли скачут в голове, но ты никому их не раскрываешь.

— Так и есть. Я много о чём думаю. Даже иногда разговариваю сама с собой.

— Это лечится? — засмеялся он.

— Наверное. Не знаю. Может, и лечится. Но могу я тоже спросить?

— Конечно.

— Почему вам так интересно знать, о чём я думаю?

— Просто я таких ещё не встречал. Ты необычная. В одну секунду хмуришься, потом улыбаешься. Ты не стесняешься ничего. Кажется, что ты открытая, но в тебе много тайн.

— Может, у меня шизофрения.

Он расхохотался. Да так заливисто, что я тоже улыбнулась.

— Если бы все шизофреники были бы такими милыми, то, наверное, это не лечили.

Я на секунду замерла, плавая в волнах его вибраций. По-другому не описать. Как будто тебя чем-то обволакивает… сладким, но в этой сладости есть какой-то яд. И он маскируется, его не сразу можно обнаружить.

— Сколько вам лет, Стас? — наконец ожила я.

Надо ж с этим как-то бороться. Для меня все эти маскулинные потоки опасны. Я же даже не замечу, как меня слопают. Доверчивая… и глупая. Ничего не смыслю в любовных делах. Последний раз флиртовала двадцать лет назад. Там, наверное, всё уже пылью поросло.

— Сорок пять.

— Вы ни разу не были женаты?

— Был помолвлен. Это считается?

Я хмыкнула. Хоть он и старше, но видно, что ещё ребёнок. Его не успела побить семейная жизнь. Но психолог из меня никудышный. Да и что толку копаться в душе этого бога любви? Мне ж не достанется ничего. А вот если бы досталось?

От этой мысли даже сердечко быстрее забилось и дышать стало тяжелее.

Во всём виноват чёртов глинтвейн.

— Вот и сейчас. Ты о чём-то задумались. О чём?

— Да так… Ерунда. Даже не пытайтесь влезть в мою голову. Там можно неожиданно наткнуться на единорогов.

Стас снова рассмеялся. Кажется, ему нравилось общаться со мной. Видать, многодетность добавляет юмора и загадочности.

— А ещё, у тебя потрясающие глаза.

Он это сказал с каким-то томным придыханием.

«Ну, нет. На меня это не действует. Тренируйся на глупеньких модельках», — хотела бы я сказать себе, но… чёрт. Соврала бы!

— Станислав Олегович, — прыснула я немножко пьяно. Надо держаться до последнего. — Вот серьёзно? Вы же взрослый мужчина. Действительно думаете, что женщины на такое покупаются?

— Разве нет? — Он придвинулся поближе.

Твою ж…

— Только совсем молоденькие или ветреные, — промямлила я до того неуверенным голосом, что в его глазах, кажется, заплясали бесы.

— Вот поэтому ты мне нравишься. Такую прямолинейность встретишь нечасто.

Стас вальяжно откинулся на стуле. Ну хоть вздохнуть можно. А то воздух наэлектризовался.

— Знаешь, — продолжил он. — Ты красивая женщина.

Я театрально закатила глаза и вскинула руки вверх. А вот это уже чистая ложь, и она меня немного отрезвила.

— Нет-нет. Не смейся. Просто ты не умеешь получать комплименты. У тебя много достоинств, которые ты лихо обесцениваешь и не даёшь никому вознести себя. Словно специально прибиваешь себя к полу.

— Вы это поняли только по одному разговору?

— Я почти месяц следил за тобой. Ты усердна, старательна, уделяешь много внимания деталям. У тебя трое детей, но ты всё равно справляешься. Многие сотрудники хвалят тебя за скорость. Ты быстро вникаешь и можешь хорошо маневрировать в стрессовой ситуации.

Когда он успел всё это проследить? Он же в кабинете целыми днями торчал.

— Я смотрю за всеми работниками. У меня даже есть свой тайный список, куда я записываю все баллы.

— Вы ещё и оценки нам ставите?

— Всё так.

— Чувствую, будто снова в школу попала. И какая же оценка у меня?

— Четыре.

— Так нахваливали и до сих пор четыре?

— Ну, с одеждой ты пока так ничего и не решила.

Я откинулась на стуле. Опять эта тема. Аж начало внутри булькать и кипеть. Опустила глаза, чтобы не показывать злость.

Но он быстро схватил мою руку.

— Мари. Посмотри на меня.

Стыд-то какой. Ещё и взглянуть надо. Действительно, как в школе. Все страхи разом ворвались в мою жизнь. По телу пробежала дрожь.

Глава 12

— Мари.

Я не хотела. Зачем он насиловал меня этим? Разве не понимал, что создаёт дикую неловкость?

— Женщина! Посмотри. Мне. В глаза!

Ишь расприказывался. А вот нет. Я маханула в себя до конца глинтвейн, пока пила, уставилась куда-то вбок.

Но он перехватил стакан, а потом взял меня за подбородок. В его глазах не было жалости или насмешки. Того, чего я боялась. Он смотрел почти грозно, что-то щёлкало у него в голове, какие-то мыслишки.

А я вся пылала. Точнее, мой подбородок пылал, к которому прикасались его длинные пальцы.

Да чёрт. Что за фигня?

В мозгах Стаса что-то дощёлкало и он издал новый указ:

— Ты сейчас пойдёшь со мной и без разговоров.

Мой немного хмельной мозг заставил расплыться в дурацкой улыбке. Не. Ситуация абсурдная. У меня появилась фея-крёстная и, кажется, мне скоро сошьют платьишко.

— Шмотки будете мне покупать, Станислав Олегович?

— Пойдём!

Мужчина схватил за локоть и потащил на выход, попутно одевая меня и себя.

— Какой вы благородный спасатель мамок в декрете.

— Сегодня вечером важная встреча. Мы не должны упасть в грязь лицом.

Я резко затормозила.

— Так, значит, ещё и тыкву подгоните?

— Да идём уже, женщина! Что в твоей голове?

Сопротивляться бесполезно. Но мой рот не закрывался.

— А мыши будут? Ну или хотя бы кони? Да, я бы и на осликов согласилась. Они милые. Знаете, там ещё поцелуй был в конце.

Тут же осеклась. А Стас остановился и как-то странно на меня посмотрел, облизал взглядом лицо и спустился к губам. Мы замерли на мгновение.

Или мне так показалось? Чего только не выдумает немного пьяненький мозг.

Стас отвернулся, поднял руку, тут же поймал такси и запихнул меня на заднее сиденье, сам тоже залез. Как только он продиктовал адрес, я снова пристала. Я вообще без тормозов, когда немного под градусом.

— Станислав Олегович. А вы меня собрались в Армани одевать? Боюсь, там на мои размеры ничего не шьют. — Изнутри вырвался глупый смешок. — Можем завернуть в магазин для толстых, для беременных тоже подойдёт.

Он всё слушал с каким-то тихим и холодным спокойствием, просто смотрел прямо, давая мне возможность разглядывать его красивый профиль.

— А что я после этого должна буду для вас сделать? Знайте, на интим услуги я…

Стас резко повернулся и закрыл мне рот ладонью.

— Тебе пить нельзя. Ты такую дурь несёшь.

Тепло его руки въедалось в кожу и заставляло её плавиться. Всего секунду мы смотрели друг другу в глаза, и я падала. Вниз. В яму несбыточных соблазнов.

Он рваными движениями убрал руку, поняв, что это как-то слишком, и опустил взгляд.

— Хотел ещё спросить: ты где остановилась?

— В хостеле, — пожала я плечами и снова получила горячую порцию смолы его взгляда.

— Какой. На хрен. Хостел? — почти прорычал он.

Явно разозлился, но почему?

— Мест нигде не было. Скоро праздники.

— Твою мать!

Стас залез в телефон и что-то там пролистал. Откинул голову, прикидывая неведомые мне варианты.

Вдруг вспомнилось видео, где кот долго готовится к прыжку, так же туго соображает, а потом колбасой летит вниз. От подобных мыслей я усмехнулась и, чтобы не смущать думающего начальника, отвернулась к окну.

— Что опять в твоей голове? — услышала я прямо у своего уха и замерла. Как мышь.

Да твою ж налево. Чего тебе от меня надо? Почему так близко?

Я повернулась. Ну а что? Если он хочет странных игр, пожалуйста.

Наши носы едва ли не соприкасались.

А если… ну а вдруг.

На секунду, буквально на миг я опустила взгляд к его губам. И так мне захотелось приблизиться.

Но в это же мгновение я осознала, как выгляжу на его фоне: нелепая шапка, пуховик, из макияжа только тушь и красные от мороза толстые щёки. А может, не от мороза.

Лирическое настроение пропало, как и дурман алкоголя. Я слегка отодвинула Стаса локтем, делая вид, что поправляю шапку.

И мужчина откинулся на сиденье, но я чувствовала, что продолжает смотреть.

— У меня огромный номер. После магазина с тобой не смогу пойти, но возьми свои вещи, переедешь ко мне.

— Да вы что? — дёрнулась я от карточки номера, которую он впихнул. — Это за шмотки? Тогда, может, не поедем? Я натурой не расплачиваюсь.

Стас расхохотался. Да. Действительно, смешно. Он и я. Мой мозг что-то домысливает сам, а я никак не могу это вовремя переварить.

— Всё. Бери. Без разговоров. У меня есть вторая комната. Не хочу, чтобы потом говорили, что я сам в хоромах, а сотрудников в клоповники селю.

— А если будут сплетничать, что мы с вами спим? — прямо посмотрела я на мужчину, и улыбка медленно стала сползать с его губ, взгляд стал серьёзным.

— Чушь не мели. И языком не трепли.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Действительно. Чего это я? В фильмах никогда с принцами не видела толстых и низеньких принцесс. Чёрт. Надо уже перестать ныть и розгами погнать себя в спортзал. Ведь есть же у нас. Буду приходить поздно, когда никого нет.

Пять минут и мы доехали до нужного места, почти за рукав Стас втащил меня в какой-то брендовый магазин. Там его облизали похотливо-сладким взглядом, меня же презрением. Удивительно, как ты можешь почувствовать себя жалкой даже без слов. Но ничего. Раз босс хочет рядом с собой нарядную куклу, пусть одевает. Я не против.

Уже через час меня со шмотками утрамбовали в такси и проинструктировали, как и куда ехать. Интересно получается, что теперь мы как будто поменялись местами, и это он мой помощник, а я его начальник.

Остаток дня я провела в переезде.

Номер Станислава Олеговича оказался большим. Не для простых смертных. Я такие по телеку видела, но даже на экскурсию никогда не заходила. Поэтому когда осталась одна с чемоданом и пакетами, то немного растерялась.

А вид тут какой… Я вышла на небольшой балкончик и вдохнула зимнего воздуха. Сказка. Вот какая жизнь у богатых. И плакать в норковой шубе, смотря на такой вид, однозначно лучше, чем рыдать где-то в туалете с отваливающейся плиткой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Немного порефлексировав на роскошную жизнь, я приступила к своему преображению. Ведь мне почти сорок. Уже немолода. И надо ещё вспомнить, как это делается. Ту же самую стрелку нарисовать, наверное, выйдет не с первого раза. Но ничего. Вспомню.

Глава 13

Стас

Как странно. У меня, чёрт подери, стучало сердце от этой женщины. Особенно когда приближался к ней. Хотелось потрогать её, помять, покусать. Всегда думал, что мне нравится определённый тип девушек: стройные, высокие, с укладкой и макияжем, обязательно чтобы была упругая задница.

Но сегодня, когда мы ехали в машине, у меня снесло крышу. Эти румяные щёчки хотелось поцеловать, отогреть ручки, а взгляд… я пропадал в этой глубокой синеве. Я желал её. Желал её всю. Целиком. Мой котелок горел, а внизу…

Пожар полыхал сильнее, чем при виде обнажённой красотки.

Твою мать. Это моя секретарша. У неё трое детей. И она не двадцатилетняя дурочка.

Но именно это и подкупало. Я понял, что уже давно на неё засматриваюсь. Просто гнал эти мысли. Не до них. Не до того, чтобы покопаться в себе и понять всю суть. Мари не такая, как все. Она яркая, живая, смешная, всё время в её маленькой головке крутятся шальные мысли. И мне хотелось узнать эту женщину. Впервые такой интерес. До этого я желал, только чтобы мне не трахали мой мозг, а занимались лишь паховой зоной. Но не с ней.

До одури было приятно просто посидеть где-то с Мари и поболтать. Легко и непринуждённо. Именно так я ощущал себя, когда она находилась рядом.

И сейчас, даже на встрече, я всё размышлял об этой женщине.

— Так что… подписываем?

— Да-да, — встрепенулся я, посмотрев на ещё одного инвестора.

Такие важные переговоры, причём уже вторые за сутки, а я витал где-то в облаках. В мягкости Мари и грёзах о её теле, душе, сладких стонах.

Чёрт! Я хотел их услышать. Сжать мягкие булочки и чтобы она вскрикнула.

Дёрнув головой, я попытался избавиться от навязчивых грёз. То ли настроение такое… предновогоднее, то ли ведьма как-то околдовала меня. Ну вот не могло так получиться. И как помощник Мари прекрасна, и как женщина. А мне впервые в жизни самому хотелось осыпать бабу подарками, цветами, айфонами. Просто потому, что это она, потому что тянуло к ней со звериной силой, да так, что ломило внизу и стягивало в жёсткий узел.

Ближе к вечеру я планировал заскочить в номер, помыться и поехать с Мари на ужин, но когда вошёл в комнату, то обомлел.

Передо мной стояла прекрасная богиня. Булочка. Сладкий пирожок. Она завершала свой образ, прицепляя серёжки. А я захлёбывался слюной, всё во мне клокотало. А мозг судорожно пытался включиться и вспомнить: мужа нет, парня нет, трое детей не помеха.

Стопоры рушились на глазах.

— Мне ещё минутка.

Чёрное платье оголяло плечи. И я мечтал впиться в них. Прямо сейчас. А руки почти уже чувствовали мягкость нежного тела.

— Мне… мне надо помыться, — сглотнул я и быстрыми шагами прошёл в ванную.

Потому что ещё секунда и я бы набросился на неё. Клянусь богом, разложил бы прямо на полу и сожрал. Именно так. Я себя сейчас плохо контролировал.

Наверное, поэтому ни одна женщина ни разу не вызывала во мне ничего подобного. Думал, что люблю огурцы, а на самом деле я поклонник сладких тортиков.

Чёрт! Чёрт! А ведь сегодня я выпью. И уже всё. Если не спрячется, её проблема.

Я почти ударил себя по щеке, чтобы избавиться от наваждения. Упёрся руками на раковину и дышал. Долго. Протяжно. Пытаясь восстановить потерянный дзен.

Да какой, к херам, дзен? Просто сошёл с ума от своей секретарши. Делов-то?

Мылся я под холодным душем. Прямо под ледяным, чтобы остудить всё, что горело и плавилось. Помогло. Но не сильно.

Сразу, как только увидел её удивлённое личико снова, у меня встал.

Да не может быть, блядь! Это что за херня?

Я заперся в комнате и долго гуглил, как избавиться от перманентного стояка. Сука, никак! Вытрахать его только!

Со стоном я рухнул на кровать. Казань на меня странно действовала. Тут вроде и работа, а всё равно чувство отдыха. Того отдыха, что я не позволял себе почти никогда. В офисе всё во мне собрано, и я могу держать на цепи любую эмоцию. Но почему-то здесь это оказалось невозможно.

Дьявол!

Я потёр переносицу. Ещё два дня. И я притащил её к себе.

Поэтому у меня два варианта: уехать отсюда в хостел самому или трахнуть её.

Выбираю второй.

Но позже. После ужина.

И как только я это решил, меня отпустило. Сердце стало биться спокойней. Правда, это временное затишье. Если я не осуществлю то, что задумал — мне вернётся стократно. И я это знал.

Быстро одевшись, я вышел в гостиную. Мари стояла у балконной двери и смотрела на ночной город. Приглушённый свет делал её ещё более соблазнительной и лакомой.

Я медленно подкрался и встал очень близко.

— Нравится? — склонился я к её ушку и почувствовал, как она слегка вздрогнула, но старалась виду не подавать.

— Прекрасный город, — почти прошептала она.

А я не удержался и приблизился настолько, что мой нос коснулся её шеи.

— Станислав Олегович!

Мари попыталась повернуться, но я не дал. С двух сторон выставил руки и слегка прижал её к стеклянной двери. Продолжал вдыхать аромат её духов.

— Прекрати…

Почти прошептала, глазки закрыла и дыхание повело. Она моя. Вся. С ног до головы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

К вечеру я превратилась в принцессу. Даже не знала, что могу так выглядеть. Я постаралась над причёской и макияжем. А поскольку каким-то чудом прихватила с собой и бижутерию, то и её нацепила. Сумочку мне тоже купили, размером с кошелёк. Разве я могу что-то туда положить, кроме телефона? Оказалось, она вместительная.

Реакция Стаса… О ней говорить странно. Его лицо. Оно изменилось. Что там? Удивление, восхищение. Но я всё равно чувствовала себя неуютно. Будто выиграла соревнование случайно. Моё сердце бешено рвалось наружу. Казалось, я подрагивала вместе с ним, когда он так близко подошёл. Меня парализовало.

В голове набатом звучало: «Он трахает всё, что движется. Весь отдел маркетинга и ещё бухгалтерию избирательно».

Но как же, чёрт возьми, хотелось тоже почувствовать себя избранной королём. Пусть бы раздел меня прямо здесь и насадил…

Господи, да о чём я? Ведь только до дела дойдёт, первой убегу, сверкая тапками. И лучше это сделать сейчас, чем когда он вывалит мою обвисшую грудь. С голыми сиськами драпать не хотелось.

Поэтому я ловко вывернулась, сделав вид, что ничего не произошло.

Да, в самом деле. Вполне недвусмысленные подкаты с его стороны. Но зачем? Хочет пополнить коллекцию? Не всех бабочек пришпилил своим толстым копьём?

Интересно, а у него большой орган или нет? У Майкла средний был. Да и меня особо это никогда не волновало. Какая разница, если само удовольствие от пальчиков, языка или вибратора. Но всё же… иногда я представляла, каково же это… как в романах: села на большой и толстый, так что всё распёрло внутри. Как это… распёрло?

Чёрт… Я опять задумалась и профукала момент, когда надо опустить глаза и что-то делать. Так и стояла чуть в стороне, пялясь на Стаса и краснея от пошлых мыслей, раздирающих голову.

Приложила ладони к щекам. Они просто горели. Бли-и-ин. Да у меня ж всё написано… везде, в то время как у Стаса лицо каменное. Только взгляд, который раздевал, прожигал, ласкал и творил со мной такое, о чём я и мечтать не могла. Мужчина внимательно изучал меня. Молчал. Наблюдал за каждым движением.

— Нам пора, — проблеяла я. — Нас уже ждут.

И засуетилась как всегда. Поцокала в сапогах к выходу. К слову, еле их натянула, на полных людей сапоги не делают, но в Казани нашла. Да ещё и с небольшим каблуком.

Нога вывернулась, и я чуть не полетела лбом в дверь. Неуклюжая! Таким, как я, каблуки противопоказаны. Должно быть запрещено где-то на государственном уровне, чтобы каждый раз не позориться, пытаясь выпендриться. Для нашей же защиты.

Меня в последнюю секунду подхватили за талию руки Стаса.

Ха! За талию… громко сказано. За то, где она должна находиться.

Боже! Стыдоба!

Но вслух только тихо поблагодарила и глупо хихикнула:

— Спасибо.

Его глаза мне снова не понравились. Слишком близко. Жарко от этого, в груди пекло, а внизу… трусы, наверное, поменять надо. Но уже мы опаздывали.

Чёрт. А он не отпускал. Сжал пальцы… на моих жировых складочках… Я аж захлебнулась от чувств и так дёрнула дверь, что всё-таки врезала себе по лбу.

Услышала лёгкий смешок от Стаса, но уже была благодарна, что меня отпустили и не мучают предварительными ласками глаз. А такое возможно? Можно ли трахнуть взглядом? Судя по тому, что я сейчас испытала — определённо можно.

Мы спустились на лифте. Я всё пыталась остыть. Обмахивала себя клатчем и рассматривала потолок. Куда угодно, только не на него. А Стас, как назло, топил меня в чёрных омутах. Заставлял задыхаться. Этот спуск — самый длинный из всех, что мне когда-либо удавалось преодолевать. Почти как с Эвереста скатиться.

И когда дзинькнул звоночек, я шумно выдохнула.

Напрягало ещё то, что мы оба молчали. Неловко. Зря я вообще согласилась перебраться к нему в номер: во-первых, слухи, во-вторых, как-то неправильно, в-третьих… я сто процентов не готова сейчас к каким-то активным половым революциям. У меня все солдаты немного разъелись и обленились. Надо незаметно билет заказать на ближайший рейс. Эта встреча последняя. Дальше лишь развлекаловки для Стаса. Он там с какими-то друзьями хотел встретиться, погулять по городу.

А меня дети ждут. Сегодня уже несколько раз телефон обрывали.

Стас взял мою руку и галантно устроил её у себя на локте. Пальцами я ощущала стальные мышцы. Божечки, если у него такие предплечья, то что в других местах? Кубики, разумеется, бицепсы, трицепсы. Отлично сочетается с моей шарообразной формой. Идеально, чёрт подери! И чего ему не трахается с длинноногими шпалами? Решил освоить новую геометрическую фигуру?

Единственное, что я делала весь вечер — это пила вино. Много.

Переговоры проходили успешно и без моего присутствия. Зачем только сюда притащил? Я чувствовала себя просто тупым оруженосцем, который нужен лишь для того, чтобы таскать папки и ксерокопии. Иногда что-то в ноуте искать и включать нужную кнопку.

Алкоголь помогал. Но я дама уже не очень выносливая. Поэтому мне и три бокала перебор. И поняла я это, когда поплелась в дамскую комнату, слегка пошатываясь. Каблуки добавляли амплитуды.

На выходе меня схватили за локоть и пришпилили к стене.

— Ты. Больше. Не пьёшь!

Стас навис грозовым облаком. И снова близко. На протяжении всех переговоров он меня, значит, не замечал, а тут решил взрослую даму поучить. Нет, я, конечно, понимаю, что не должна упиться в щи при его клиенте. Но нехер меня было провоцировать томными взглядами, раскочегаривать бурную фантазию об огромном нефритовом жезле между мышечных ног.

Ох. Опять я об этом. Даже смешно. И я глупо хихикнула, облизнув пересохшие от вина губы.

— Я больше не буду. Клянусь.

Подняла по-детски два пальца вверх.

А его взгляд не сходил с моих губ, как впился туда, так и не отрывался.

— Мы должны…

Я не договорила. Поцелуй был таким резким и внезапным, что в лёгкие перестал поступать кислород. Горячий язык ворвался в мой рот, а я, обомлев, впустила. Всё ещё хлопала ресницами, но осознала одно… мне конец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Секунда и мои глаза закрылись. А я взлетела… или упала. Сама не понимала. Всё вокруг вертелось в бешеной карусели, ноги подгибались. Стас целовал требовательно, властно, не давая никаких шансов отступить.

Меня начало потряхивать. Сердце разогналось до двухсот ударов за секунду. Захотелось выскользнуть и убежать, пока я не упала окончательно. Потому что ноги стали ватными.

Попыталась дёрнуться, чтобы вырваться, но уйти мне он не дал. Стас ловко подхватил меня за талию и прижал к себе. Это выглядело странно. Я… такая пухлая, несуразная, и он — статный и красивый. Надо исчезнуть. Но он почти навалился, придавив своим весом.

Когда, наконец, закончил насиловать мой рот, то переместился к уху.

— Угомонись, женщина, — шепнул он.

Дыхание у него глубокое. Стас застыл, пытаясь его выровнять.

И это ядом сковало меня. Когда мужчина в последний раз мне что-то шептал? Так волнительно.

Он был так близко, что я почти лицом уткнулась в его шею. Какой у него красивый кадык. Такой сексуальный, мужественный. Интересно, у него всё тело идеальное или только видимые части? Как ему вообще живётся с такой красотой?

Я тоже красивая. Была. В молодости. Без лишнего веса, складок и обвисшей груди. Как раздеться перед таким красавцем. Всё же выкатится прямо на его идеальное тело и будет покачиваться туда-сюда.

Он отстранился и посмотрел в мои глаза. А меня с каждой секундой всё сильнее накрывала паника.

Не могла поверить, что он поцеловал. Серьёзно? Меня? Этот Аполлон?

Мне вдруг стало так страшно, как никогда.

Сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Какая банальная фраза, но оно действительно стучало так, что я ничего за его стуком не могла слышать. Вмиг протрезвев, я не знала, куда себя деть. Хотелось бежать, мчаться, прятаться. На щеках, наверное, уже можно жарить яичницу, настолько они накалились.

Я всё же как-то умудрилась вырваться и побежала к лифту. Уже ничего не интересовало: ни Стас, ни клиент. Просто забиться в какую-то нору и отдышаться.

За спиной услышала злой рык:

— Мари!

Но я ничего не соображала. Ватные, шатающиеся ноги несли меня прочь.

В номере я быстро покидала вещи в сумку. Как будто за мной гнались монстры. Благо не сильно распаковывалась. И, нацепив пуховик, выскочила.

Почти пригнувшись, пробежала холл внизу. Лишь бы не увидели. Хотя вряд ли. Стас не помчится за мной. Он не бросит клиента. И только это спасало меня.

Такси подъехало сразу, и я спешно загрузилась.

Можно спокойно выдохнуть и понять, что же так испугало меня. Это просто поцелуй. Миллионы. Да что уж там. Миллиарды людей сейчас целуются. И ничего. Никто ещё от этого не умер. А я бежала от него так, как будто за мной гонится маньяк.

Сердце потихоньку замедлялось. Главное, не допустить асистолии. В моём возрасте всё возможно. Такие-то перегрузки, после долгих лет стагнации. Будто панду выпустили порезвиться среди стада оленей.

Представила эту картину. Улыбнулась. Кажется, начало возвращаться чувство юмора. Значит, всё хорошо. Я ещё жива.

Надо разобрать всё по косточкам. По мелким деталям. Может, уже пора обращаться к психологу? Почему рядом со Стасом я начинаю вести себя, как подросток? Мне же сорок. Даже есть трое детей — значит, и сексом я занималась… когда-то. Они прямые тому доказательства. Какой-то дурацкий поцелуй вывел меня из равновесия, перевернул всё вверх дном, опустошил и наполнил за секунду.

Я слишком уже стара. Деменция? Маразм? Шизофрения? Что это? Какое психологическое расстройство? Надо погуглить.

Но введя запрос, мне что только поисковик не выдал. И боязнь микробов, и филемафобию, и травмы. Всё не то. Какая-то ерунда. Придётся разбираться потом. Завтра. На сегодня достаточно. Золушка села в карету. Та превратилась в тыкву. Слава богу, на мне сапоги, а то зимой холодно. Пусть принц ищет без туфельки. Сорокалетние — дамы практичные. Обувь берегут.

Глава 15

Стас

Я сказал:

— Ты больше не пьёшь.

И уже в момент, когда выговаривал по слогам, понял, что лечу в ад. Но поздно. Она хихикнула, облизала губы и у меня порвало к херам все стопоры. Чёртова искра. Рванулся — и поехали.

Поцелуй вышел резким, как удар тока. Слизал её смешок прямо с губ. Запах вина смешивался с духами. А они пахли корицей. Мари, как пьяная булочка. Я слетел с катушек. Её дрожь возбуждала. Она моргала и впустила меня. И всё, блядь. Меня унесло. Язык в ней, а она робко принимала, изучала. К чёрту переговоры, к чёрту клиента, к чёрту план на вечер. Я готов трахнуть её прямо здесь. Грубо, сразу. Как подросток, блин.

И тут эта юркая… вывернулась. Не знаю как. Я только руку протянул, чтобы удержать, успокоить, сказать пару нормальных слов, а она уже вырвалась, щёки красные, взгляд как у подстреленного зверька. Хлопнула по тормозам и нет её. Исчезла.

Как будто не было её губ, вкуса, горячего «да» на вдохе. Я остался в коридоре, как идиот, с пульсом в горле и стояком. Чёртовым стояком, который никак невозможно унять. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя.

Когда вернулся к столу, клиент уже нервничал. Красота.

— Извините, — выдавил я, — форс-мажор.

Дальше сделали вид, что всё по плану. Пили, улыбались, подписывали бумажки. А внутри кость застряла. Хотел выбить Мари из себя чем угодно: работой, сарказмом, ещё одним бокалом. Но не пошло. Каждый глоток отдавал не вином, а её губами. Сука, я хотел снова их съесть. Заводился. Злился. Дразнил себя воспоминанием.

Добил контракт, отпустил мужика и отделался от всех звонков, как от навязчивых мух. Первым делом к ней.

Конечно, пусто!

Блядь!

Сумка исчезла, ванна холодная, в воздухе её духи с запахом корицы.

Дурак.

Я сидел на краю кровати, смотрел на стену и матерился. Виноватый. Злой. Возбуждённый. Всё вместе.

Секс с Мари сорвался. Смешно. На что рассчитывал? Это не обычная моя моделька. Сам впился в неё, как будто последний раз в жизни. Не выдержал, будь добр, получай последствия. Я, блядь, взрослый мужчина. Знаю, как надо, как правильно. Знаю, что женщины после такого либо прижимаются, либо кусаются. Она из вторых. Убежала. И я чёрт знает почему не помчался следом.

Потому что клиента не брошу? Потому что приличия? Или потому что испугался, что если догоню, всё действительно случится и будет неотвратимо? С отношениями. Серьёзно?

Ненавижу такие вопросы.

Ночью валялся и как идиот вспоминал её поднятые пальцы. Клятвенные, детские. Её распухшие губы от моего нажима. Как она дышала в меня рвано. А тело… мягкое, тёплое, податливое. Настоящая, блин, женщина.

Полная? Да мне плевать на эти ярлыки. Я талию ладонью смял, и она утонула. А я голову потерял от этого.

Утро, как всегда, гадкое. Я в душе пытался выбить из себя всю эту ночь, в голове только Мари. Вынырнул, закутался в полотенце и тут в дверь постучали.

Сердце замерло. Она?

Нет. На пороге старая знакомая.

— Привет, Стас.

Вика вытянула губы в улыбке. Мы договаривались на кофе. И, возможно, не только кофе. Давно. Ещё до этого чёртового ужина. Я, разумеется, забыл.

Отошёл и пропустил её. Девушка, как обычно, хороша. Гладкая, вылизанная, понимает, чего хочет и что нужно мне. Она посмотрела на моё полотенце и улыбнулась уголками губ. Стала расстёгивать шубу. Томно. Как будто завлекая.

Я автоматически просчитал в голове траекторию: сейчас подойдёт ближе, положит руку на грудь, поцелует. И понеслось.

Но ничего не чувствовал. То есть чувствовал… но не то.

— Как ночь? — кивнула она на кровать.

— Бурно, — ответил я и сам от иронии фыркнул. — Без тебя.

Она рассмеялась и щёлкнула ногтем по кружке, отпила глоток и поставила кофе на стол, будто у себя дома. А после достала из сумочки презерватив, помаду и телефон.

Кинула на меня взгляд: «Ну?»

— Вика. Не сегодня.

Я говорил спокойно.

— Серьёзно? — протянула она. — Мы же…

— Договаривались. Я помню. Но не сегодня.

Она смотрела долго. Привыкла, что я не говорю «нет». Вика умная. Не устраивает сцен, не обижается. Девушка подошла и всё-таки положила ладонь мне на грудь, а потом провела ей вниз, до кромки полотенца.

— У тебя кто-то есть? — Её голос звучал мягко, уверенно, немного разочарованно.

— Нет, — ответил я честно, но, предвещая её надежду, поспешил дополнить: — Никого. Просто…

И хотелось сказать: «Просто в голове одна сумасшедшая сотрудница, которая быстро бегает».

Но я оправдался другим:

— Просто не в кайф.

Вика пожала плечами и стала снимать шубу. Медленно, намеренно разворачиваясь боком и соблазняя гитарной линией. Она знала все уловки.

И я понял, что мне банально лень снимать с неё чёртово пальто. Потому что это не она. Не та, кого я сейчас хотел видеть.

Странно. Я привык всё контролировать и внезапно хотел одного — вернуть убежавшую в панике Мари.

— Ладно. Кофе и я уйду. Без обид.

— Спасибо.

Мы сидели и разговаривали. Вика рассказывала про ленточки и клиенток, а я кивал и ловил себя на мысли, что нетерпеливо посматриваю на смартфон. Не выскочит ли имя «Мари»?

Переписка наша пустая. Только рабочие вопросы. Потому что я ещё не решил. Потому что боялся своих чувств. Потому что давал себе время остыть.

Безумно хотелось ей написать и я под столом, под трели Вики, что-то пытался набрать из разряда: ты где, приезжай, мы должны поговорить.

Но всё безжалостно стёр. Господи. Какая банальщина.

Я смотрел в окно. Декабрь, на улице снег, красота. Если бы вчера не сглупил, то мы вместе бы с Мари любовались видами. Закутал бы её в плед и гладил по мягкой попке, а потом трахнул бы. Прямо у окна. С этим прекрасным видом. Чёрт!

Мне сорок пять. Я профессионал в переговорах, умею продать лёд полярникам и воду морякам, а одно нормальное сообщение женщине собрать не могу. Потому что там не чувствую контроля, нет границ. Меня может засосать, и я не вынырну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Браво, Стас. Аплодисменты.

И тут накрыло тихой радостью: слава богу, Мари сбежала. Чёрт. Как бы я оправдывался перед ней, если бы пришла Вика? А так, никакой комедии. Никаких объяснений. Никакой неловкости.

Но почувствовал ли я облегчение? Нет. Чёрт подери, нет! Потому что ещё не решил, что мне надо. Такой фокус не пройдёт с моей женщиной. Я подожгу доверие мгновенно. И сейчас я, с одной стороны, радовался, что она уехала, а с другой — до бесячих искр хотел, чтобы вернулась.

Вика ушла легко и без скандалов. На прощание кинула грустный взгляд.

Я закрыл за ней, прислонился голой спиной к холодной поверхности двери и снова вспомнил смятые мной губы.

Это «угомонись» я шептал не Мари, а себе. Чтобы тормознуть. Немного дать отдышаться, а не лететь вниз с разбега.

Я оделся медленно. Всё ещё витая в своих фантазиях. Мне тут тоже больше делать нечего. Мари, скорее всего, улетела. И я быстро по телефону перебронировал рейс. Хотя это её задача. Но мой палец слегка дрожал, когда я открывал переписку с ней. Может, что-то всё же стоит написать?

Бессмысленный набор слов снова полетел в урну. Сейчас трусливей меня нет человека на свете. А может, это хренов маразм, где я сознательно отмахивался от кайфового чувства. Но меня до одури оно пугало.

Глава 16

Сказка закончилась. Вылетела к утру, проведя ночь в аэропорту. Я опять возвращалась к своей скучной и обыденной жизни.

Лететь недолго. Полтора часа. По Москве на машине и то дольше ехать с одного конца на другой. Так что… Можно откинуться и спокойно вспомнить сегодняшнюю ночь.

Я уже полностью успокоилась. Руки тянулись купить валерьянку, но я выстояла. Ещё будет время: два сына и дочь. Успею выхлебать три ведра.

Почему же меня так испугал поцелуй? На свежую голову всё казалось проще. Я слишком долго жила со своим мужем, целовала только одного мужчину двадцать лет и думала, что так будет всегда. Мне даже в мыслях никогда не приходило, что я могу поцеловать кого-то другого. Это казалось глупым и абсурдным. Ну, в отличие от него. Майкл-то вдоволь нацеловался со своей любовницей.

Брак убил во мне женщину. Я стала никем. Бесполым существом, которое теперь делало первые шаги. Но самое страшное во всём этом то, что я сама довела до такого. Маленькими шагами, изо дня в день, по миллиметру, но достаточно упорно ноги вели меня в пропасть.

На Стаса я смотрела, как на картину, любовалась им, но никогда не думала, что он может заинтересоваться мной. Сама мысль выглядела невероятной. В каких-то глубоких фантазиях мы целовались, обнимались и даже занимались сексом, но в реальности я просто испугалась разом всего: фантазий, своего тела, новых чувств. Я вообще думала, что уже никогда подобные гормоны не впрыснутся в мой организм, что внутри все краники давно поржавели и теперь стоят только для вида. Такой лавины эмоций и мыслей моё сознание просто не выдержало. Поэтому я сбежала.

Стыдно? Нет. Страшно — да.

Самолёт приземлился ровно по расписанию. Из квартиры бывший быстро улетучился, как только я набрала его в аэропорту, видимо, прихватив Вадима Денисовича, поскольку я нашла замечательную заколку на полу у кровати.

Дети по мне соскучились. Ну, в большинстве своём. По Егору не видно: он всё время в телефоне.

Кот сыто морщился. Значит, даже его покормили. Первая стыковка прошла успешно. Можно и дальше так делать. Конечно, неплохо заранее договариваться, но тут получился форс-мажор.

На работу я боялась идти. Какие только картины не рисовало моё подсознание. Бредовые в том числе. Вроде того, что он до сих пор бегает по Казани и ищет свою Золушку. Хотя в это даже я не верила и лишь ухмылялась подобным мыслям.

В офисе, как всегда, рой. Все жужжали. Я увидела Стаса. Ничего необычного. Он не взглянул в мою сторону. Просто пробежал мимо, поздоровался. Всё буднично.

Но как? Почему?

Стоп. А на что я рассчитывала? Что Стас побежит, расталкивая всех вокруг в мою сторону? Или что начнёт бурно выяснять причину моего внезапного побега? И чтоб побольше народа. Мы же так любим сплетни.

Да и кто я для него? Очередная пьяная бабёха на одну ночь. Ну, не получилось, найдёт новую. Я даже уверена, что он утешился уже в объятиях другой, прямо после того.

Весь день мне накидывали папок, я отвечала на звонки, готовила кофе.

Всё, как обычно, но с разницей, что чувствовала себя уверенней. Я оделась в наряды, что прикупила в Казани. Одежда действительно обладает неким магическим эффектом. Сразу и спина выпрямляется, и живот втягивается. Удивительно.

Уже многие на работе обсуждали Новый год, подарки, кто куда едет. Стас написал, что нужно взять из офисного чулана ёлку, украшения и нарядить. Я не очень любила заниматься этим, потому что именно я всегда у детей бодалась с ёлками, игрушками, гирляндами, но что поделать.

Собрать и украсить труда не возникло. Пришлось немного задержаться. Все уже ушли, и только я одна доделывала это важное задание: создавала новогоднее настроение.

На самом деле я никогда не любила праздники. Слишком много суеты и ожиданий. Излишне для одного или двух дней. Потом все наедаются, напиваются и ждут неизбежного: чуда. Но настигает всех только похмелье и расстройство желудка. И не дай бог в праздники заболеть. Все поликлиники закрыты, а вам мило улыбаются и говорят приходить через неделю. Всё работает кое-как. Ещё и череда корпоративов.

Кстати, о них. Мне поручили подтвердить бронь в ресторане. Это важное мероприятие, заказывали его чуть ли не летом, потому что ближе к Новому году всё забито.

После того случая я уже испытывала страх перед всеми этими заведениями. Вдруг что пойдёт не так? Но в этот раз обошлось. Милая девушка проворковала, что нас ждут двадцать восьмого числа.

Идти туда желания не возникало, но надо. Ведь совместное распитие напитков так сближает.

Я спустилась на этаж, там всё украсить. Когда добралась до спортзала — замерла. Рассматривала его. Вот здесь и происходит настоящее волшебство: фигуры меняются, животы спадают, гадкие утята превращаются в лебедей. Может, и мне попробовать?

Нерешительно встала на беговую дорожку. Как её включать? А вот. Она поехала. Какое необычное ощущение. Ты хочешь не хочешь, а идёшь вперёд. Тебя подталкивает к движению сама земля.

Никогда не любила спорт, боялась этих помещений. Думала, что как только сюда зайду, все начнут пялиться. Но в это время никого здесь не было, поэтому я спокойно шла по беговой дорожке и размышляла. А это даже приятно. Тело оживало, наполнялось новыми ощущениями. Если будет время — приду сюда ещё раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

В день корпоратива после работы все наряжались, красились. Дамские комнаты были забиты: фены, утюжки, завивки. А мне становилось всё тоскливее: чувствовала себя слишком уставшей. Мне не нравилось, что дети проводят много времени одни. Хотелось к ним, а не здесь рисовать лицо.

Интересно, эти девушки рассчитывали подцепить на работе мужей? Или им так нравились тусовки? А может, просто все разом нацелились на Стаса и сейчас пойдёт великая охота, с толканием локтями, мордобоем и бегом наперегонки? Кто первый коснётся босса, тот победил. Представила картину: толпа мчится, падает, одна на одну, все валятся в кучу, но кто-то прорывается. Вдалеке стоит Стас. Он как приз, обвязан бантиком, машет всем рукой и улыбается. Но при виде толпы бежит сломя голову… в другую сторону. Они за ним, а он от них.

Стало смешно.

С улыбкой глотнула кофе и заметила пристальный взгляд через перегородку. Стас. Он будто изучал меня. Что он делал за чужим рабочим столом? Да неважно. Я бездумно уткнулась в монитор, изображая, что работа кипит и мне некогда.

Ближе к вечеру все собрались, подъехали автобусы и отвезли нас по пробкам до ресторана. Какой сервис. Видать, хорошая компания. Там уже фуршет, концерт. Пригласили стендап-комиков, музыкантов. Я скучала. Все разбрелись по кучкам и о чём-то оживлённо болтали. Стас тоже перебегал от одних к другим, широко улыбался и иногда даже флиртовал с дамами, отчего те таяли и глупо хихикали.

Вот если на секунду представить, что это твой мужчина, то можно же умереть от ревности? Знать, что он подходит к каждой, что-то нежно шепчет на ушко, слегка касаясь ладонью талии.

Нет, подобного я точно не хотела. Таких, как Стас, не изменить. Это его сущность. Никогда не затолкать его в семейную жизнь. Там этот цветок просто завянет, станет обычным или пойдёт налево. Точно. Так и будет. Наверное, должны существовать мужчины, которые не способны быть семьянинами. Как картины в галерее. Они просто висят и радуют глаз в музее.

И всё же интересно, какой же будет та девушка, ради которой он сможет бросить всё, кинуть к ногам весь мир? Ну точно не я. Он как увидит всех моих детей, сразу же сбежит.

Представила Стаса в квартире, его растерянный взгляд и сверкающие тапки. Улыбнулась. Забавно, как можно испугать мужчину, даже не прикладывая особых усилий.

— Тебе хорошо? — услышала я шёпот в ухе.

Не заметила, как он подошёл. Те же уловки, что и со всеми. Я не исключение.

— Нормально, Станислав Олегович. Но можно я пойду? Меня дети ждут.

— Побудь ещё немного. Скоро салют.

Я прыснула. Ну, что… я маленькая, что ли? Салютов никогда не видела?

Он провёл пальцами по моей спине. Действительно, приятно. Вот почему все тают. Но я раскусила эту манипуляцию и слегка выгнулась, чтобы показать: на меня это не действует.

— Станислав Олегович. — Я посмотрела ему в глаза. — Я пойду. Дальше уже все и без меня здесь справятся, а дети для меня главное.

Взяв сумку, проскользнула мимо него. В гардеробе отрыла старенькую куртку и, накинув, выскочила. Вдохнула свежий воздух. На улице шёл снег. Вот это действительно радость, а не всякие там салюты.

Но не успела я сделать шаг, как меня схватила чья-то рука и потащила за собой.

Стас. Он завернул за угол и прижал к стене.

— Надо поговорить.

Теперь уже его лицо не было милым. Он смотрел серьёзно, сверлил меня глазами.

— Станислав Олегович, ваше поведение можно неверно истрактовать. Вы глава компании, а зажимаетесь по углам с секретаршей.

— Почему ты отталкиваешь меня? — будто не слушая, спросил он.

Серьёзно? Взрослый мужик задаёт такие вопросы? Или действительно не понимает? Я для него очередной непокорный трофей, который нужно всенепременно получить? И неважно потасканный трофей или с дефектом. Просто недостижимый. Именно поэтому и хочется им обладать.

— Я очень устала. Отпустите меня уже…

Но договорить не получилось. Он впился в мои губы. Я пыталась оттолкнуть, но он лишь сильнее прижал. На этот раз страха не было. Приятное и всепоглощающее чувство разлилось по телу. Его кожа сладко пахла одеколоном. Запах смешивался с дорогим алкоголем. Я ощущала желание мужчины, и во мне оно тоже нарастало. Закрыв глаза, отдалась пламени. Он обнял моё лицо, поцелуи стали жарче.

Послышался шум голосов, я оттолкнула его и шмыгнула в сторону метро.

Стас не бежал за мной. Ладно, он получил, что хотел, я ответила на его поцелуи. Может, теперь он перестанет преследовать меня, словно добычу? Я же тоже не железная. Не смогу долго сопротивляться. Ко всему прочему, уже порядочно изголодалась по сексу. Нормальному, здоровому сексу. И мне не стыдно признаться. Хуже не допускать мысли об этом, загонять чувственность под амбарный замок.

***

Отметка «нравится» и комментарий — знак, что вы со мной. Буду рада вашей обратной связи ;)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

Стас

Чёрт! Я был зол. Во мне кипела ярость и, кажется, выходила паром изо рта. Эта женщина вызвала столько чувств, что я не знал, как себя восстановить. Смотрел на убегающую фигурку и сжимал челюсти.

Как так произошло? Вот она рядом, а вот — её уже нет.

Тепло Мари до сих пор грело, но холод медленно пробирался под пальто. В висках стучало. Я даже усмехнулся, злость обычно всегда у меня маскировалась под смешок.

Что это, Стас? Что за дешёвый напор в тёмном углу? Ты кто… школьник на дискотеке? Клеишь молодых барышень?

Она не такая. Не клюнет на эти уловки. Карина бы клюнула, Даша, Василиса, но не она. Не эта женщина. А мне до ломоты в костях хотелось именно её.

Я вернулся в душное помещение на совершенном автопилоте. Музыка снова ударила по ушам. Кто-то уже тянул меня, чтобы поговорить, хлопали по плечу. Дежурные улыбки, шампанское, бессмысленные разговоры. Любая женщина здесь готова лечь со мной в постель. Но не Мари.

Вокруг всё липкое, приторное, фальшивое. Вдохи перед салютом, а у меня в голове её фраза о том, что у неё дети. Сказанная не просто так. Это ось, вокруг которой у неё крутится мир. И я, взрослый мужик, с опытом, властью, с набором выверенных жестов, упираюсь в эту ось и веду себя как мальчишка, который не умеет проигрывать.

Дьявол!

У неё вырвалось, что моё поведение можно не так понять, почти пощёчина для меня.

Можно? Да там и так всё понятно, чёрт возьми!

Я прижал сотрудницу в переулке и поцеловал! Точка! Мне не восемнадцать, и я прекрасно знаю, как это выглядит со стороны. Знаю, как это может закончиться.

Но чёрт подери… в тот момент у меня сорвало все стопоры. Я хотел её. До пульсации где-то внизу. Слишком сильно. Так, что чувства стали распирать изнутри.

Я стоял у окна, делая вид, что любуюсь снегом. Никого не хотел видеть. Но это невозможно. Спрятаться на корпоративе не дадут. Сбоку уловил движение. Платье с блёстками. Кошачья походка. Я распознал это ещё до того, как услышал голос. Лера. Из маркетинга. Мы спали пару раз. Неплохо, но всё не то.

— Станислав Олегович, — наклонилась она близко к моему уху, — потанцуем.

Пальчики незаметно прошлись по рубашке.

В другой раз я бы этим воспользовался, но…

— Не сегодня, Лера.

— Стас…

Она обиженно надула губки и почти впечаталась в меня. Но сейчас это вызывало только раздражение.

Я улыбнулся и мягко отстранил девушку.

— Иди веселись.

— А может…

— Нет!

Слишком резко и зло. Так что она, развернувшись, быстро убежала, виляя округлыми бёдрами.

Да, именно это мне и нравилось в ней. Бёдра — моя слабость, а у Мари такие вкусные булочки, что меня аж трясло.

Твою мать!

Я вздохнул, закрыл глаза и потёр переносицу, прячась от назойливых взглядов других поклонниц.

Не заходит. Ничего не заходит.

Салют бахнул, и все побежали к окнам. Кто-то завизжал, кто-то снимал на телефон. Поймал себя на раздражении: все ждут, когда их впечатлят. Я же только что пытался впечатлить одного-единственного человека и провалился. С треском. И даже понимал почему. Пора уже давно выйти из образа приторного ловеласа, повзрослеть и взять на себя ответственность, если хочу близости. А хочу ли я меняться?

Наше странное знакомство вылилось в ещё более странное сотрудничество. Слухи могут поползти. А не плевать ли мне на слухи?

Чёрт!

Теряю хватку. Я даже не могу завоевать её. Потому что каждый раз пасую. Каждый раз торможу, думая, что с ней так нельзя. А если что-то серьёзное. Готов ли я?

Хотелось тишины и я вышел на балкон, закрыл дверь, оставив шум сзади. Здесь снег, мороз, мозг прочищается.

Надо протрезветь. Включить голову. Но она как будто, наоборот, ещё больше затуманилась, потому что я достал телефон и написал: «Доехала?»

Секунду подумал и удалил.

Твою налево. Как сложно-то!

Её жизнь не будет подстраиваться под мои импульсы. А они у меня бьют со страшной силой, когда я пьян и рядом с ней.

Чёрт! Чёрт! Чёрт

Я сел на перила и провёл ладонью по лицу, пытаясь снять напряжение. Выкинуть её из головы и поставить на этом точку? Или всё же идти до конца?

Нерешительный подонок. Что ты творишь? Границы. Границы, Стас!

Я их люблю. В переговорах, проектах, людях. А тут сам их рушу и удивляюсь, что же всё провалилось.

Телефон крутанул в пальцах и убрал в карман. В зал вернулся ещё в большем раздрае, чем вышел. Там уже кто-то строил планы на продолжение в караоке, кто-то создавал союзы на следующий год, а я ловил взгляды, улыбки, намёки. Но продолжал от них отмахиваться. Сознательно. Я устал от того, как легко даётся всё, что не имеет цены. От того, как мои уловки работают там, где мне уже неинтересно. Но где действительно интересно — там нельзя. Зуд от этого разлетался по всему телу.

Может, извиниться и предложить перевести её в другой отдел, чтобы убрать давление? Мне нужен контроль, а сейчас я его стремительно терял.

Снова достал телефон.

Написал коротко: «Прости. Я был неправ. Больше не повторю. Спокойной ночи».

И отправил.

Но расслабление не пришло. Да что за ёб твою мать? Чем она меня так зацепила, что всё мысли только о ней?

Салют утих, конфетти осело разноцветным покровом, коллектив, пошатываясь, начал расходиться. Настроения не было. Сухая пустота. Дыра.

Довольно!

Я быстро вышел, даже ни с кем не попрощался. Под ботинками хрустел снег, немного вгоняя меня в транс. Для себя решил так: если это серьёзно, то оно выдержит мою паузу. Дам подумать и себе, и Мари. Нам нужно время. Время понять, что это не просто интрижка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

Новый год внёс свои коррективы. Все успокоились, события подзабылись, чувства остыли. Сообщение Стаса с его извинениями сразу отрезвило. Дети уехали вместе с бывшим мужем, так что я смогла полностью расслабиться. В кой-то веки приняла ванну, ходила по квартире голой, смотрела сериалы и размышляла о работе. Действительно ли это то, что я всю жизнь хотела? Конечно, сейчас выбирать не из чего. Но раз уж встала на путь исправления, то можно было бы подумать, есть ли у меня хобби, кроме как смотреть фильмы?

Мне всегда нравилось рисовать, создавать что-то. Но художники влачат нищенское существование и зачастую, становятся знаменитыми только посмертно. Этого я не хотела.

В интернете попалась реклама курсов по 3D-моделированию. Интересно, но дорого. Хотя, почему бы и нет? Со следующей зарплаты решила сделать себе такой подарок на Новый год. В этом году никто ничего не подарил, так сама это сделаю.

Дети приехали. Снова шум, гам. Я успела ухватить Майкла и немного с ним поговорить.

— Слушай, я тоже сейчас работаю. Не могу всё время с детьми находиться. Надо нанять няню. Предлагаю пополам.

— А что Егор, не может присмотреть?

— Егор в выпускном классе. Плюс, мы же не для него рожали остальных. А теперь всё скинули на старшего. Нехорошо. Поэтому предлагаю няню.

— Разумно, — кивнул он.

Я выдохнула. Ну хоть в чём-то мы сошлись. И мне полегче, и он будет спокоен.

Оставшиеся выходные провела за поиском подходящей кандидатуры. Нашла молодую, энергичную. Она имела опыт работы и жила по соседству. Значит, сможет приходить и в экстренных случаях.

Звали девушку Нина. Когда пришла знакомиться, то детям понравилась. Мне тоже по душе. Ну хоть на этот счёт голова болеть не будет. А то Егор на меня уже волком смотрел.

Деньги перед Новым годом мне выдали, поэтому свою часть за няню я оплатила. Майкл тоже. Кажется, жизнь стала вставать на нужные рельсы.

В первый рабочий день после праздников у всех выдался тяжёлым. Сотрудники, словно сонные мухи, медленно передвигались по офису. Появлялись некоторые кучки возле кулера. У многих пустой, невидящий взгляд, устремлённый куда-то вдаль, и оливьешные пузики. Зато я бодрячком. Последние дни решила провести на правильном питании и начала заниматься спортом. Ну как… спортом. Это слишком громко сказано. Лёгкая физкультура по утрам, больше напоминающая реанимацию.

Тем не менее два килограмма скинуть удалось. За что я любила Новый год, так это за новую жизнь, которая каждый год начиналась с первого января. Вру. С третьего. Там же ещё надо доесть селёдку под шубой перед новой жизнью.

Работы много. Я едва справлялась с новым расписанием начальника. Столько встреч. Видимо, не только я решила начать новую жизнь, но ещё и все остальные.

Звонки, бронирования ресторанов, кофе в конференц-зале, куча ксерокопий. В век технологий я до сих пор удивлялась, как можно тратить столько бумаги. Раздал всем планшеты, и всё сделано. Но нет же — надо каждому отксерить по несколько экземпляров одного и того же. Сколько леса пропало в этой бюрократии.

Стас делал вид, что ничего не произошло. Больше меня не тревожил. Казалось, он напрочь потерял интерес. Это и к лучшему. Хотя где-то в глубине души какие-то грустные слезинки несколько раз капнули.

Дни стали лететь быстро. Поскольку няня допоздна сидела с детьми, то у меня освободилось немного времени для себя. Я стала тайком, когда все уйдут, пробираться в спортзал и там ходить по дорожке. Бегать пока не получалось. Да и надо ли? Только позвоночник гробить.

Может, со Стасом ничего и не срасталось, но я всё равно благодарила его: он открыл во мне женщину. Ту, что я долго прятала. Пусть он бабник, ловелас, но это дало толчок. Новая жизнь манила. Я получила невероятный заряд энергии. Хотелось столько сделать. И самое главное, ушла саможалость.

За месяц я скинула пять килограмм. Для меня это огромная цифра. Торопиться не надо. Лучше медленно, но верно. В столовой перешла на лёгкие салатики и мясо. Убрала лишние жиры и углеводы. Но раз в неделю обязательно позволяла себе съесть что-то невероятно вкусное. Я так любила еду, но она делала меня толстой и некрасивой.

С новой зарплатой, как я себе и обещала, купила курс по 3D-моделированию. Пришлось доложить денег из накопленных, потому что очень дорогой курс. Осваивать программы можно и выходные. Обучение длится год.

Я долго над этим думала. Мечтала найти себе хорошую профессию. Химиком уже быть не хотела — это детские фантазии, да и много времени прошло с тех пор. Можно сказать, знания утрачены. А вот 3D-моделирование привлекало возможностями. Если бы всё получилось, я могла бы работать из дома. Хотя это неважно. Главное, там никого не интересовало, сколько у меня детей, я смогла бы хорошо зарабатывать и обеспечить всех. Не зависеть больше от мужчин и их денег.

Сейчас я всё равно частично висела на Майкле. Без его помощи пришлось бы совсем тяжко. Да и искать богатого мужика, чтобы он меня обеспечивал — тоже не хотелось. Всю жизнь смотреть ему в рот, подстраиваться, выгибаться — надоело.

Расправить крылья — вот моя мечта. А крылья — это новые горизонты и возможности. Поэтому я не жалела, что потратила столько денег на курс. Верила, что он даст мне новую дорогу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

Стас

Вечером я спустился в зал. Туда, где за стеклянной перегородкой пахнет резиной, потом и дешёвым цитрусовым дезодорантом.

Хотелось прояснить голову. Музыка шипела из колонок, внутри пусто. Только…

Сердце стало биться о рёбра. Мари. Она со всей дури жарила грушу.

Ленты намотаны на кулаки, хвост сбился, майка прилипла к спине. Она дралась так, как будто злилась на весь мир. Легко, но сила настоящая. Мешок покачивался, цепи звенели. Сука, красиво.

Мари заметила меня и её плечи немного стянулись: стеснялась. Щёки вспыхнули, а глаза опустились. Но перчатки не бросила. Стояла, дышала. Ротик так заманчиво приоткрыла. Ох, как бы я этот ротик… чёрт.

Пышная грудь тоже ходила, разодрать бы майку и вгрызться в эту красоту. Задохнуться в мягких булочках. Облизать каждый сосочек.

Пришлось тряхнуть головой, чтобы смыть наваждение.

— Привет, — тихо сказал я, почти хрипло. — Не знал, что ты… и бокс.

— Впервые попробовала. — Она потрогала обмотку на запястье. — Мне понравилось. Голову проветривает.

— Понимаю, — ухмыльнулся я. — Можно?

Кивнул на грушу и лапы. Она позволила мне пройти. Я вытащил инвентарь и приблизился. Так что чувствовал запах. Пахло ей. Не духами, а чистым и горячим телом. И мой зверь внутри зашевелился, зарычал. В животе щёлкнул предохранитель.

— Давай перевяжу, — предложил я. — Ты пальцы себе прижмёшь.

— Я умею, — буркнула Мари, но руки протянула.

Я шагнул ещё, чуть присел и взял её ладонь. Кожа под лентой тёплая, пульс высокий. Как у меня. Тоже нервничает, облизывает губки.

Не делай так, Мари. Это опасно. Я не удержу зверя.

Я поправил ленту и коснулся костяшками запястья. Моя женщина вздрогнула.

Моя… От этого осознания в душе всё взорвалось, окропив меня жгучими искрами. Хотелось её так называть. Хотелось присвоить.

По спине пробежал ток. Нужно это остановить. Немедленно. Сейчас. Пока я всё контролировал.

— Дыши, — шепнул я, а у самого всё дыхание сбилось. — Удар на выдохе.

Мари усмехнулась, пытаясь спрятать смущение. Надела перчатки, а я лапы. Встал напротив.

— Джеб, кросс. Легко. Плечо выше. Левую держи. — Я нёс ахинею, потому что смотрел только на её рот и на то, как майка натягивает груди. — Раз-два. Хорошо. Ещё.

— Я вообще ничего не понимаю из того, что ты говоришь, — засмеялась она и продолжила бить.

Я сам не понимал. Не понимал, как мог так вляпаться. Каждый её удар отдавал мне в руки и ниже, в пах. У меня такие мысли, что боюсь, там уже всё каменное.

По телу растекались вибрации, как по проводам.

И тут она поскользнулась на коврике, потеряла опору. Сумела бы сама выровняться, но я поймал её руку и притянул к себе. Больше не мог. Не железный. Во мне всё полыхало.

Её спина под ладонью горячая. Мари замерла и смотрела на меня снизу вверх. В глазах «не надо» мешалось с «а если». Она знала, чего я хотел, чувствовала. Это уже не скрыть. Плоть упиралась колом ей в бедро.

Но я на последних остатках воли всё же хрипло выдавил:

— Поставь стопу шире. Вот так. Можно?

Она кивнула.

Господи, да я же сам себя закапывал.

Я пришёл в себя ровно настолько, чтобы сделать вид, будто учу. Встал за её спиной. Положил ладонь на живот. Другую — на бедро и развернул таз. Мари упёрлась мне в грудь, а у меня крышу начало сносить. Она такая… соблазнительная. Вкусная.

— Локти ближе. — Это я уже шептал ей в волосы. — Не расползайся. Дай мне левую.

Она подняла руку, а я вёл её, как маятник. Раз. Два. И в какой-то момент пальцы сами, сука, сорвались ниже. На ягодицу. Такую мягкую, пружинящую.

Я сжал её. Не сильно. Проверяя границы.

И этот этап провален Мари с треском. Потому что она выгнулась и тихо застонала. Не одобрение, но позволила оставить всё как есть.

— Стас. — Моё имя у неё вышло, как выдох после удара. — Прошу, не надо.

— Поздно, женщина.

Я сказал это честно и выжидал реакцию. Мари не отстранилась, чуть прижалась, да так, что мне уже наплевать на лапы, на то, что мы в офисном зале, на камеры, на чёртовы правила.

Развернув её к себе, я выкинул перчатки, взял лицо и так вгрызся поцелуем, что почти кончил. Её губы солоноватые от пота, настоящие. Она ответила ровно так, как надо, как я хотел. Я задохнулся, как подросток, ладонью снова сжал ягодицу и второй рукой прижал к мешку. Груша покачнулась, а мы вместе с ней.

Мать его! Я в экстазе. В чёртовом экстазе. Просто сорву с неё одежду и трахну прямо здесь. Жёстко. Грязно. А потом ещё в душе. В машине. И дома.

Блядь. У неё дети.

Если мне сейчас скажут «стоп», я не остановлюсь, потому что Мари мычала, чуть вскрикивала и завлекала, раздувая огненный пожар внизу.

Из меня вырывался мат, вперемешку с её всхлипами. Она тоже хотела меня.

— Стас… — как-то попыталась прорваться между поцелуями Мари. — Мы не…

Но мне срать. Я смял губы, поглощал и горел.

Моё нечленораздельное мычание говорило, что остановиться я уже не могу. Пальцы так вцепились в неё, что оставляли синяки, сжимали, погружались в мягкость и давили.

Я прижал её бедром к мешку, вдавил в него, а она оцарапала шею. Поэтому я укусил за губу. И я потерял остатки ума. Стянул резинку с хвоста, распуская волнистые волосы. Они тут же налипли к пальцам. А мои ладони уже пробрались под её майку, двигаясь к заветным дынькам.

— Стас… Стас… Блин!

Она тряхнула головой.

— Дай ещё пару минут. Чуть-чуть. Я сейчас.

Что дай? Чего чуть-чуть? Какую чушь я нёс? Из этого грёбаного зала Мари так просто не уйти. Не сейчас, когда я почти выл от напряжения.

Она вдруг резко замерла и посмотрела на меня. Внимательно. Трезво. И я понял, что сейчас включилась её голова, та, которую бокс должен был выключить.

— Нам нельзя, — шепнула Мари. — Точно не здесь.

— К тебе? Ко мне? В машину? Кабинет?

Куда угодно. Потому что я сейчас взорвусь, если не получу её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я жадный. Я честный.

Она извиняюще улыбнулась.

Нет-нет-нет. Ты от меня не ускользнёшь опять.

— Я… — Её ладошки упёрлись в мою грудь. — Мне надо… — Взмах в сторону душевой. — Остыть.

Это мне, чёрт подери, надо остыть. Она вообще видела, что сделала со мной? Как всё внизу ныло и почти болело?

— Я подожду, — крепче прижал я её.

Не отпущу. Не могу. Я хотел вплавить её в себя, как воск.

— Стас, — спокойно отстранилась она, но со сталью в голосе. — Отпусти.

Синие глаза сверкали, манили и отталкивали одновременно.

И я отпустил. Потому что, если сейчас буду героем-мудаком, всё кончится, так и не начавшись. Потому что не могу взять её силой, хотя мыслишки уже куда только не убежали. Но надо дождаться. Сейчас я понимал, что хотел эту женщину, что это моё. Только она.

Мари подобрала со скамьи бутылку и сделала глоток. Но на меня не смотрела. Щёки по-прежнему красные. На губе небольшой след от моих зубов, и я хотел этот след лизнуть.

Мозг включался медленно. Пока я собирал лапы и поднимал перчатки, Мари уже убежала. И правильно. Потому что я чёртов маньяк, который сейчас размажет её на этом полу и трахнет во все места, если она не исчезнет.

Я остался один. Стояк вызывал злость. Дыхание не помогло, поэтому я ударил пару раз грушу и пошёл в душ. Мне срочно надо сбросить напряжение. Благо никого нет.

Скинув одежду, я быстро залез в кабинку и захлопнул дверцу. Провёл по стволу. Одной рукой упёрся в стену. Мой член будто палило огнём. И каждый взмах по нему немного освобождал. Поэтому я сжимал сильно, двигал ладонью быстро. Чтобы просто вырвать себя из лап оглушающего и отупляющего возбуждения.

Достаточно вспомнить мягкость её попы и руку залило вязкой жижей.

— Блядь! — выдохнул я, слегка подрагивая.

Оргазм почти болезненный. Яркий, но быстрый.

Надо всегда держать в голове, что Мари умеет бегать на сверхскоростях. А я буду учиться её ловить. И когда-нибудь она попадётся в мои сети. Пока только я в них барахтался. Но уже скоро.

Холодный душ слегка остудил. Я с трудом приходил в себя.

Вот же… женщина. Смогла вгрызться мне в голову. Хорошо. Мы ещё проверим, кто кого.

Глава 21

Божечки. Это что сейчас такое было? Я стояла под душем и тихонько офигевала. Нет, у меня уже не случился инфаркт от поцелуя. Как-то я сумела переварить в себе. Но теперь испугала сама близость. Я чувствовала, что он прям готов. Вот ещё немного и мы начнём срывать друг с друга одежду.

Только вот… чёрт.

Мои комплексы не давали дорогу. Как же классно, когда у тебя прекрасная фигура, и ты вся такая подтянутая. Я ненавидела себя и не понимала, как меня можно хотеть. Ну правда. Стоит снять одежду и…

Ох. Даже представлять это страшно. Поцелуи горячие. До сих пор горели на губах. Стоя под душем, я водила по ним, вспоминая эту его жадность.

Вот только почему я? По слухам, я знала, с какими женщинами встречался всегда Стас. И я даже близко до них не дотягиваю. Внутри скребло кошками. Вот такой вот странный поворот: я хотела этого мужчину. И о сексе мечтала. Мои трусы вообще мокрые валялись в раздевалке. Но и лет мне уже порядочно. И я понимала, что всё это разово.

Наверное, где-то в глубине бурлили мечты о таком мужчине рядом. А потом влезал дёготь и орал во всю глотку, чтоб я захлопнула мечтательную варежку и жрала, что дают. Давали мне одиночество и кучу кошек на старости. Мёд моей бочки окрашивался в чёрный цвет.

Да блин. Почему просто нельзя доставить себе удовольствие. Даже на разок. Переспать и забыть? Немного шлюшьего настроеньица и всё зашибись.

Вот примерно, как купить что-то ненужное с горя. Надо решиться и будь что будет. Философски относиться. Убежит — так и флаг ему в жопу. Меня спасёт наборчик суши и бутылочка шампанского.

Но ведь женщины устроены по-другому. Им же с первой встречи подавай мечты о свадебном платье, детях и ромашковом поле, по которому они оголтело будут носиться всей семьёй.

Ну, кстати, если бы я ещё раз замуж выходила, то платья уже не хотела, как и церемонию. Дети… у меня их трое. Вполне нормальная цифра, на ней и остановимся. А по ромашковому полю бегать уже поздно. Колени хрустят, да и скучно. Лучше телек посмотрю.

Я вылезла из душа и, одевшись, осторожно выглянула наружу. Стаса уже не было. Ну, конечно. Здесь не свезло, побежал догоняться в другом месте. Таким, как он, лишь бы присунуть, а кому — всегда найдётся.

Спокойно выдохнув, я побрела на выход.

Дома всё стабильно. Бардак и раздрай. Детей укладывала спать так, что слышали соседи. Мне бы посидеть и подумать над всем, что происходит, но не дают. Лишь в двенадцать, налив себе чая, я села в тишине. Ну правда, о чём я думаю, когда мечтаю о Станиславе Олеговиче? Мы с разных континентов. Моя семья ему не нужна, так что в разовости сексуальной акции я уже не сомневалась.

На следующий день та же круговерть. Папки, документы, встречи, график. К концу даже не заметила, как все уже ушли. Остался только Стас. Он нервно ходил по своему кабинету и с кем-то ругался по телефону.

Мне бы тоже уже домой, хотя бы в спортзал. Но я, глубоко вздохнув, набрала ближайший ресторан и сделала доставку еды. Уже через полчаса её привезли.

Я осторожно постучала.

— Можно?

Взгляд тёмных глаз лишь на секунду врезался в меня, а потом Стас снова закопался в бумаги. Вид серьёзный.

— Проходи, — бросил он.

Домогаться не будет. Не сейчас. У него какие-то проблемы.

— Я вот принесла еды. Вам нужно поесть.

— Опять на вы?

— Мы в офисе. Здесь так будет всегда.

— Но сейчас мы одни. — Он отвлёкся и снова посмотрел на меня. Да так, что ноги задрожали.

— Хорошо. Я лишь оставлю здесь и пойду.

— Перекусим вместе?

Стас бросил это небрежно, но я чувствовала напряжение. Может, ему хотелось поговорить? Всем иногда нужно кому-то вывалить накопившееся.

Я положила еду на стол и присела с другой стороны. Начала распаковывать пакеты. В нос ворвался запах жареного чеснока и масла. А ещё креветок.

— Действительно, надо отвлечься. — Он убрал от себя документы и придвинул один из лотков. — Давай, ты тоже.

Отказываться от еды никогда не собиралась. Поэтому вгрызлась в крылышко из другого контейнера.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Да так, — скривился он. — Работы много.

Внезапно его взгляд пришпилил меня к месту.

— Почему ты развелась?

Стас даже жевать перестал. Замер.

— Неожиданно, но ладно. Эм-м-м. Муж ушёл к любовнице. Здесь всё просто.

Я продолжала обгладывать косточку и посасывать пальцы.

— А ты… не был женат?

— Слава богу, не пришлось.

Он отмер и продолжил есть. А я решила покопаться в его истории.

— Почему… слава богу?

— Родителей хватило с их браком и разводом.

— Они оба здесь?

— Нет. Отец в Америке, мама здесь. И меня всю жизнь мотало между ними.

— И даже отношений не было? Ну… серьёзных. Ну хоть столечко.

Я вытянула пальцы, обозначая меру. Стас усмехнулся, и снова что-то изменилось в его взгляде. Он как будто потяжелел.

— Смешная ты. Мне без надобности. Не нужны эти отношения.

Как ножом по сердцу. Почему-то сжался комок в области желудка. Но я выдохнула и натянула беззаботную улыбку. Знала же это. И до пенсии он таким будет.

— Ну и чудно, — хлопнула я в ладоши, желая побыстрее отсюда убраться.

Потому что грустить мне хотелось в одиночестве. А показывать Стасу, что его слова расстроили — не имела желания.

— Слушай, — посмотрела я на часы. — Уже поздно. Мне к детям пора.

— Мари!

Он вдруг выпрямился и, кажется, понял, что сказал, потому что взгляд прошиб острыми иглами.

— Да что? — Я собирала остатки, выкидывала мусор. — У меня есть дети. Рабочий день закончился. Даже тебя покормила.

— Мари, я не это хотел сказать.

— Стас. — Моё сердце билось, пальцы рук подрагивали, но я всё равно смогла посмотреть на него прямо. — Мы же не дети. У каждого свои жизни. Не вмешиваемся и всем хорошо.

— Ты обиделась.

— С чего бы? — удивлённо вскинула я брови. — И на что? У нас с тобой ничего не было. Так, обнимашки, целовашки. Несерьёзно. Тебе это не надо. Мне тоже. Прекрасная точка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мари! — Он почти рычал.

— Мне, правда, пора.

Я развернулась и, не знаю как, но он вдруг очутился прямо передо мной, перекрывая мне вход. Всклокоченный, злой, с горящим взглядом и бегающим туда-сюда кадыком. На нём, кстати, я и залипла.

— Если ты думаешь, что просто для меня игрушка…

— Я ничего не думаю, Стас. И если бы у тебя были дети, ты бы понял, что они могут высосать мозг так, что ничего не будет хотеться. Дай пройти. Мне как раз нужно идти к своим мозгоежкам.

Он схватил меня за плечи, не давая убежать.

— Ну, глупость сморозил. Перестань.

Я очень хотела приблизиться, утонуть в его жарких объятиях, поверить в пламенную речь и не менее пламенную демонстрацию силы. Но во мне сейчас всё рушилось. Как странно, что в женщине может всё сломаться, даже не отстроившись.

И я, собрав остатки здравого смысла и воли, добавила сталь в голос и холодно выдала:

— Время девять. У меня трое детей. Я несу ответственность за них. Одна. Мой муж трахается где-то радостно со своей любовницей. И сейчас мои дети переживают то, что переживал ты. У них должен быть хоть кто-то рядом, чтобы иметь эту опору. И это не касается тебя, меня, твоих отношений. Понимаешь?

Он отпрянул. Опустил руки. Всё ещё смотрел с жаждой. К ней добавилась злость. Желваки по скулам заходили.

— Спасибо.

Я обогнула его и вышла. Всё. В жопу Стаса. Красивый, богатый, успешный — да. Но не мой. И не будет. Наши пути нигде не пересекаются. А меня достали все виды отношений. От них лишь горький привкус гадости остаётся. Как от одноразовых, так и от многоразовых. Я бы, наверное, развлеклась бы с таким, как Стас, но чтоб больше не видеть и не хотеть его вновь. А мы работаем вместе. Потому будет ох как несладко. Я ещё замков воздушных настрою. Могу. Люблю. Умею. Да ну нафиг. Не было у меня Аполлонов и не надо о них фантазировать.

Глава 22

Стас

Я был зол и расстроен. На себя. Потому что не смог уследить за языком. Моё прошлое сплелось с настоящим и вскоре станет будущим. И это показало себя ровно через две недели. Долгий период, в который от Мари я встречал только холодный взгляд. В нём плескалось стабильное «нет».

В этот день дверь кабинета хлопнула так, что стеклянные перегородки дрогнули.

Эли и кадрового отдела только и успела крикнуть вдогонку:

— Спасибо за работу. Вы получите расчёт по…

Лика вышла стремительно, с задранным высоко подбородком. Её пальцы вцепились в папку так, что белели костяшки. Красная помада чётко легла на губы, а глаза ледяные и мокрые одновременно. Я вышел вслед за ней. Она остановилась на секунду, скользнула взглядом по открытому пространству и дошла до меня. Демонстративно отвернула голову. Направилась к лифту. Подошвы каблуков отбивали злой марш.

Тишина у нас в офисе, оказывается, умела гудеть. В ней рождались шёпоты, перерастая в сплетни.

— Ничего себе…

— Так просто?

— Говорили же… это… Она же с ним… ну… того.

«С ним» — это со мной. Внутри всё скривилось и потянулось выпить чего-то горячительного.

— Их недавно вдвоём видели, — вкрадчиво добавил кто-то. — В кафе… как его…

— Да. Вечером рядом сидели. Целовались.

Сидели. Целовались. И даже потом провели шикарную ночь, где я драл её во все места. Потому что люблю жёстко. А она вся податливо извивалась и, кажется, получила даже больше оргазмов, чем я. Но то было за закрытыми дверьми. И меня никогда особо не волновали сплетни.

— Работаем! — приказал я, и мой голос собрал людей, как веник крошки. — Спектакль окончен. Проекты сами себя не сделают.

Кресла скрипнули, мониторы ожили, но шёпот не умер, просто ушёл под столы, между клавиатур. Он всегда так делает.

Единственный человек, на которого мне было не наплевать — это Мари. И я отыскал её глазами.

Она сидела прямо как линейка. Пальцами что-то механически набирала. На лице безупречная маска из вежливости и деловитости, ни один мускул не дрожал. Но ещё я знал другое. Сейчас мои перформансы только дали ей большую убеждённость в том, что я мудак и кобель.

Её взгляд наткнулся на меня и сразу пролетел мимо, будто я колонна. Словно меня нет. А я есть. И я причина того, что теперь она превратилась в одну большую глыбу льда.

Зачем тогда сказал, что мне без надобности заводить отношения? Просто вылетело. Как обычно. Но после этого она обвешала себя замками. И если можно было бы нацепить пояс целомудрия, не сомневаюсь, она бы это сделала.

Мари молча поднялась, взяла кружку и пошла на кухню. Я догнал её не сразу, дал себе несколько секунд прожевать злость на слухи и ненависть к собственной недальновидности. Затем пошёл.

На кухне шумел чайник. Мари стояла боком к окну и смотрела куда-то в сторону кружек и ложек.

— Мари… — приблизился я.

— Что вы хотели, Станислав Олегович?

Она сканировала меня синими глазами. Всего. Кажется, взглядом залезла в самый мозг.

— Да брось, это увольнение…

Мне хотелось оправдаться, объяснить, сказать, что ничего не было. Но это было. Тогда. В другой жизни. Но для Мари всё в этой. И она не поймёт. Даже не будет слушать. Я пытался подобрать слова. Как парень, твою мать, нашкодивший где-то в школе.

— Мари, слушай.

— Я слушаю внимательно, Станислав Олегович.

Опять деловой тон. Да чёрт бы тебя побрал.

Она перевела взгляд на струйку чайника и зависла. Будто сейчас оттуда родится новый мир.

— Её уволили не из-за меня… Не из-за личного. Там откаты. Проверка.

Боги. Ни перед одной женщиной не оправдывался. Потому что на всех было срать. Но не на неё. Почему-то в её глазах хотелось выглядеть надёжным. Другим, что ли.

Мари коротко кивнула. Ни удивления, ни облегчения. Она знала. И ей наплевать. Муж у неё тоже гулял, поэтому она в жизни не посмотрит на изменщика. А я кобель.

— Я знаю, — как будто в трансе пробормотала она, а потом встрепенулась. — Я читаю письма из юридического. И протоколы. У нас всё прозрачно. Вы ведь помните?

Не нужны ей мои объяснения. И я не нужен.

Мари обернулась. У неё глаза как спокойная гладь. Под этой гладью — ледяная вода. Я видел эту воду тёплой, видел, как она кипела, как в ней горела страсть. А сейчас мороз.

— Мне сегодня надо домой. Уйду вовремя. Дети. Не могу задерживаться.

Конечно. Для неё это якорь: крепкий, надёжный, единственно верный, а не весь этот хаос взрослой глупости.

— Я…

Чёрт побери, хотелось сказать многое. Про то, что не считал её игрушкой, про то, что жалею о необдуманных словах, про то, что с Ликой я не спал. Хотя кому я вру? Спал. Просто не мог ей это сказать. Соврал бы. Это в прошлой жизни. До неё. До моих чувств.

Но из себя выдавил только:

— Со сплетнями я разберусь.

Она равнодушно пожала плечами.

— Да мне без разницы. Главное, чтобы вам было комфортно. Не стоит передо мной оправдываться. Я всего лишь секретарша.

Не всего лишь. Моя.

— Женщина! — уже начал вскипать я, потому что бесила её отстранённость. — Хватит уже себе придумывать.

— Станислав Олегович, — тяжело вздохнула она. — Мне кажется, вы меня перепутали с какой-то вашей любовницей. Мы две недели назад всё уже обговорили и поставили все жирные точки.

Я молчал. Чайник щёлкнул, и Мари налила себе кипяток.

В коридоре снова послышался шёпот. Сотрудники возвращались из курилки.

На лету бросили:

— Да не, сто процентов его тёлка.

Но увидев меня, быстро заткнулись и шнырнули по своим местам. Мари улыбнулась. Правда, такой улыбкой, в которой она только подтвердила все свои заключения.

А я злился. На них. На себя. На Мари. Потому что всё это до неё. И да, я мужик. У меня были бабы, и я их трахал. Так же, как у неё был муж.

— Если у вас всё, я вернусь к работе.

Она прошла мимо меня. А я ещё несколько минут стоял и пережёвывал наши странные качели. Думал дать ей время остыть после тех слов. Но нагнали другие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда вернулся в кабинет, открыл письмо из отдела кадров: «В связи с грубым нарушением корпоративной политики…» Кто-то в пересылке дорисовал смайлик. Идиоты. Очень смешно.

Вернулся в общий зал и гаркнул:

— Новости закончились! Если кто-то хочет обсудить потрахушки в постели — делайте это после работы. И не в стенах компании.

Я обычно голос не повышал, но сегодня я в бешенстве. Потому что люди любят погреться вокруг чужих скелетов, которые выпадают из шкафов.

Через час все разошлись, Мари тоже собрала сумку и испарилась. Я лишь заметил, как у неё выпал детский маркер. Сердце провалилось. Эту женщину нельзя отделить от семьи. Только с детьми. И обманывать не получится. Не простит. Просто секс с ней мне не нужен. Я хотел большего. Но мы пока даже не на полпути. На меня ощетинились и выставили колючки. Через них так просто не пролезть.

Надо понять, чего хочу я. Может, не стоило оправдываться? Выглядел идиотом, если честно. Просто хотелось быть лучше. Тем, кем я не являюсь. Как легко плюнуть на всё и жить дальше привычной жизнью. Но у меня всё электризовалось, когда я видел Мари.

В лифте наблюдал, как переключались цифры. Надо, наконец уже, признаться, что мне чертовски она нужна. До одури. До мушек перед глазами. И я готов быть идиотом только ради неё.

***

Завтра будет горяченькое. Не пропустите. Ниже небольшой спойлер.

Глава 23

Стас

Несколько дней. Мне надо дать ей ещё время. Но чёрт. Мне придётся как-то разбить этот лёд.

Через неделю увольнение Лики как-то забылось. Шептаться стали меньше.

— Сегодня будет подключение новой проводки, — остановил меня охранник на входе. — Предупредите в офисе. Свет отключат на час. Если кто задержится, будет сидеть со свечкой.

Я кивнул, а у самого всё вылетело из головы, лишь только поднялся. Потому что отчёты, документы, звонки.

Мари по обыкновению сосредоточенно работала. Сегодня она надела юбку и блузку. Все девочки, едва почувствовав весеннее настроение, сразу же меняют что-то массивное на более лёгкое. И ей это так шло, ткань очерчивала постройневшие ножки в аккуратных сапожках. Боги. Моя фантазия расшалилась настолько, что я стал одержим. Захотелось сорвать с неё все эти шмотки, засунуть руку туда, где влажно, и наслаждаться стонами.

Я периодически ловил себя на том, что неотрывно смотрю на неё: говорил по телефону и не отрывался от созерцания весенней нимфы. Даже пришлось закрыть жалюзи, чтобы дать себе хоть как-то сосредоточиться.

У меня оставалось стойкое желание поговорить с ней. Наверное, сегодня самое время. За неделю я почистил все свои контакты, избавился от лишних Анжел, Карин, Ларис. Завязал себя в узел. Конечно, это первые шаги, но обычно они самые сложные. Даже в бизнесе. Мне нужно её согласие, нужно пламя в глазах вместо льда.

И к вечеру, когда все собрались уходить, я вызвал её в кабинет.

— Надо поговорить, — начал я тихо, огибая стол и подходя к Мари. — Пойдём выпьем кофейку?

— Мой рабочий день закончился, а нерабочих вопросов у нас с вами нет, Станислав Олегович.

— Мари!

— Если это всё, я пошла.

Эта женщина держала меня на расстоянии, причём приличном. Выскользнула из кабинета и, похватав свои вещи, почти понеслась к лифту. Так, как умеет только она.

Я проглотил злость и уверенно пошёл за ней. Не сегодня. Мы добавим к её жирной точке ещё точек, чтобы получилось многоточие. Мне совсем не нравилось то, что она даже выслушать не хотела. А я как помешанный видел только её.

— Мари. Стой!

Едва успел в закрывающиеся двери. Лифт тронулся.

— Боже. Станислав Олегович.

Я подходил. Медленно, словно хищник.

— Я прошу лишь один вечер.

— Да что вы ко мне пристали-то? — раздражённо буркнула она, но без злости, наверное, больше с каким-то лёгким недовольством.

— Мне надо…

Договорить не успел. Лифт дёрнулся и вырубился свет.

— Чёрт! — ругнулся я, вспомнив слова охранника утром.

С другой стороны…

Я сделал шаг. Ощутил её тепло. В темноте не видно, чувства обострены до предела. Она заметалась, и я выставил руки, не давая ей убежать.

Возбуждение нарастало. Не только у меня, но и у неё. Рваное дыхание выдавало с головой.

— Нам надо связаться с диспетчерской, — дёрнулась она и оказалась ещё ближе, потому что я не сдвинулся с места.

Мы оба молча замерли, между нами простреливали разряды и били в нужную цель.

— Станислав…

Терпение кончилось.

— Замолчи! — рыкнул я и, наклонившись, провёл губами по щеке, прямо к уголкам её губ.

— Мы не…

Я перехватил все возражения поцелуем. Жадным. Страстным. Голодным.

И Мари покорно ответила. Открыла ротик, впуская меня.

— Блядь, женщина!

Снова смял её губы. Поганка. Говорила, что не хочет, а сама… чтоб меня разразил гром, уверен, внизу всё мокро.

А с хера ли не проверить?

Не отрываясь от сладких поцелуев, я пригвоздил Мари к стене.

Провёл руками по бедру, собирая складки. И нетерпимо скользнул в заветное место, о нём мечтал уже долго. Слишком долго.

— Чёрт. Мари. Ты вся течёшь? — улыбнулся я в распахнутые губы, лаская пальцами влажную ткань трусиков.

Она хотела что-то сказать, но вылетело изо рта нечто нечленораздельное, смешанное с хриплым стоном.

В последней попытке сбежать от меня, Мари сжала бёдра. На что я зацокал языком. И ногой властно раздвинул их обратно. Ещё шире, сильнее наваливаясь на неё.

— Ох… Стас, — уткнулась она мне в плечо, а рукой схватилась за запястье.

Что-то упало. Её сумка. Но Мари не обращала на это внимание. Шумно дышала, растворяясь в том, что я делал с ней внизу.

— Знаешь, сколько будут чинить свет?

Она замотала головой, а потом выдала то, от чего у меня снесло крышу:

— Плевать. Я кончу, даже если двери распахнутся.

— Моя сладкая женщина, — пророкотал я, впившись в её губы.

Рукой продолжал водить по ткани, прямо в том месте, где у неё находился центр жара. А потом убрал. На мгновение. Но этого достаточно было, чтобы услышать недовольный всхлип.

— Нетерпеливая.

Снова скользнул к заветной точке, но уже забрался прямо в трусики. Мои подушечки коснулись твёрдой вершинки, и пока они мягко игрались ей, я выпустил рубашку Мари и нырнул свободной рукой к соблазнительной груди.

— Твою мать! — застонал я, чувствуя, как во мне всё уже бушует, как наливается член и ноет в желании овладеть этой женщиной.

И она это почувствовала. Её руки скользнули к моей ширинке, расстегнули молнию и… о боже!

Я зарычал прямо в рот Мари. Она на миг замерла, задышала глубже и стала исследовать меня.

Сейчас, с выключенным светом, были лишь я и она. И все наши разногласия в мгновение испарились, оставив только животное.

Её ладошки сжали ствол и провели прямо до головки, а потом обратно.

— Большой, — выдохнула она, когда я отстранился на мгновение.

Так хотелось увидеть в её ручках мою плоть. Но чёртова темнота!

— Тебе нравится?

— Да!

Не ответ. Стон. Протяжный. Потому что уже близко.

— Кончишь для меня.

— Угу… сейчас… я…

Мои пальцы ощущали твёрдость, наши тела напряжены и по ним проскальзывали плотоядные огоньки.

— Давай, Мари. Покажи мне это.

Два движения и она замерла, задержала дыхание, а на выдохе зарычала, сжав мой член так, что я сам почти дошёл до вершины. Моя рука ласкала её грудь, бока, прошлась по спине, к попе и там тоже всё исследовала. Я наслаждался подрагивающим телом Мари, продолжал водить по пульсирующему бугорку, вызывая новые спазмы, но уже мягко, без нажима, как будто успокаивая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сам же я горел. Её рука дёргалась рвано, потому что она вся плавала в ощущениях.

Я же целовал горячие губы, облизывал язык и хотел Мари прямо здесь. Конкретно так хотел.

Перехватив у неё член, я несколько раз его дёрнул и, спустив её трусы с колготками ниже, приставил прямо к налитым и чувственным складочкам.

— Стас. Не здесь. Я не хочу… здесь.

— Тихо! Я не буду тебя трахать, просто кончу туда, куда пиздец как хочу. Сожми бёдра!

Остальные возражения потонули в моём требовательном поцелуе. Мари подчинилась, и я скользнул вдоль этих мягких складочек. Не входил, хотя желал безумно. Тёрся о набухший клитор, наслаждался пленительной влажностью и сжимал её бёдра, зарываясь в них пальцами.

Пальчики вцепились мне в затылок. Несколько движений и меня накрыло так, что я едва мог дышать. Изо рта вылетел сдавленный громкий стон, а горячие струи вырвались наружу, прям в её лепестки.

— Моя прекрасная женщина, — приходил я в себя, с трудом выталкивая воздух из груди.

— Боже… А если сейчас лифт поедет? — вдруг пришла в себя Мари, пытаясь прикрыть лицо.

— Не поедет. Ещё как минимум полчаса у нас есть. — Я гладил её волосы, целовал.

— Это неправильно… Всё неправильно. И ты… Господи, как я домой поеду? Ты всё испачкал!

— Довезу, — коротко ответил я и снова приклеился к её губам.

— Стас. Это всё как-то…

Она попыталась отстраниться, и на этот раз я отпустил Мари. Слышал шорох поправляемой одежды. Сам привёл себя в порядок. Хотя я бы с удовольствием устроил второй заход. Мне мало.

— Неправильно это всё. Не надо так. — Она снова заметалась.

— Блядь, Мари!

Меня штормило от неё. После такого ей хочется тормознуть? Я злился и желал продолжения. И всё это одновременно.

— Прости. Я не могу так… Чёрт. Никогда не думала, что скажу такую банальщину, но это было ошибкой. — Мари вдруг прыснула и рассмеялась: — Как же тупо это звучит. Нет. Слушай. Не так. Всё просто быстро. Мы же не мелкие дети и не сумасшедшие, чтобы вытворять такое. Я этого хотела, ты этого хотел. И мы сделали… Чёрт… Стыдно-то как.

Она рассуждала, а я прислонился к стене, слушал её метания, и было до чёртиков интересен ход мыслей этой бестии. Моей бестии.

— Короче, мне надо подумать.

— Только недолго. — Я снова стал подходить. — Тебе от меня не улизнуть, женщина.

— Мне действительно надо подумать. Это какое-то сумасшествие.

На этих словах загорелся свет, ослепив нас, и чёртов лифт поехал вниз. Я проморгался, посмотрел на Мари.

— Ты охрененная, — шепнул я, водя по раскрасневшейся щеке.

— Стас. — Она же пыталась осмотреть себя и привести в форму, потом прошлась взглядом по моей одежде и, удовлетворившись, только тогда посмотрела мне в глаза. — Мы можем просто забыть, что здесь случилось?

— Нет.

— Хорошо, — повесила она голову и подняла сумку.

Двери открылись. Ну, сейчас Мари сделает свой коронный трюк: мгновенный побег.

— Мне пора.

Как и ожидалось. Только пятки сверкали.

А я… С одной стороны, по телу разливались горячие струйки оттепели, которой наградила меня Мари. С другой — снова взбесила. Да что с ней не так? Тоже ведь уже не девушка двадцатилетняя. А всё колышет её в разные стороны. И душ какой-то нехороший она мне устраивает. Контрастный. Не люблю такое. А её мягкость люблю. И груди, и попку, и…

Надо остановиться. Иначе снова заведусь. Просто дам то, что она хочет. Время. Пусть всё утрясёт в своей голове.

Глава 24

Зима сменилась тёплой весной. Потекли ручейки, запахло первыми цветами. На самом деле — грязь по колено, но романтика в душе надевала очки и смотрела через них. А там показывало другое кино.

За два месяца я похудела на десять килограмм. Очень гордилась собой. На работе тоже все заметили, делали комплименты. А Стас… он будто избегал меня. Видимо, стыдно за… чувства в лифте. Мне тоже стыдно. Я тогда вылетела ракетой из здания, вся кипела. С одной стороны, тянуло к нему, такому сильному, развратному. С другой… это всё несерьёзно для него, наверное.

Ну и ладно. Копаться в его голове желания не возникало.

Мне поручили к маю организовать тимбилдинг. Я, мало того, что на них никогда не была, так ещё и не знала, откуда подступиться.

Начала с того, что выяснила, как это раньше всё проходило. Оказалось, довольно скучно. Обычный банкетный зал, с ведущим, какие-то конкурсы. Иногда выезжали всем офисом на природу с палатками на два дня.

Мне выдали бюджет, и я решила немного дать вольности. Даже моим детям были бы скучны те мероприятия, что проводились в офисе ранее. Поэтому я нашла недорогую подмосковную базу отдыха, заказала её на два дня. Прочитала о них замечательные отзывы. Там проходили и корпоративы, и тимбилдинги, и свадьбы. Чего только они не предоставляли. Да и конкурсы на природе у них были интересные: делиться на команды, собирать флажки по лесу, там же располагался верёвочный парк, для тех, кто хотел побольше ощущений. И я смогла бы попробовать. Два месяца впереди. Ещё немного похудею и станет просто участвовать в активностях.

Мой испытательный срок прошёл, и поскольку всех всё устраивало, меня перевели в штат. Коллектив уже принимал как родную, но особых дружеских связей так и не завела. Да и не с кем. Все моложе меня. О чём нам говорить?

Нет, конечно же, с каждым человеком есть о чём поговорить. Это бесспорно. Но все разговоры поверхностные. Ничего глубокого и душевного. Я же стремилась к качественно иному общению.

Но таких людей я не встретила в этом офисе. Они либо о деталях работы говорили, в которых я не разбиралась, либо о тусовках. Ну, здесь уже мой поезд ушёл. Моя тусовка — это диван и телек. Обожала этих ребят. Хотя нет. В последние месяцы всё больше углублялась в изучение 3D-моделирования, и мне это нравилось. Ещё в юности увлекалась различными компьютерными играми и всегда интересовалась, кто эти люди, которые рисовали миры, персонажей. Теперь сама захотела стать таким человеком. Может, меня возьмёт какая-нибудь хорошая компания по разработке игр. Но пока всё в мечтах. Я только осваивала это. Часть вещей не понимала, но усиленно старалась вникнуть.

Дома дети при деле. Егор зубрил всё к экзаменам, Рома учился, Кристина посещала садик, оттуда её забирала Нина, с ней же дочь и сидела, когда болела. Всё работало как часы.

Два месяца пронеслись быстро. Я ещё похудела. В совокупности за пять месяцев скинула двадцать килограмм. Стало легче дышать. Походка приобрела воздушность. Разумеется, пришлось сменить гардероб. Ну как сменить… Я просто достала старый чемодан, набитый вещами, которые мне малы. У каждой женщины есть такой забытый сундук с сокровищами, его нельзя выкидывать ни в коем случае, потому что вдруг похудеешь, тогда что надевать? А вот что. Уже есть.

Конечно, не все вещи мне понравились. Часть просто выкинула. Устарели. Только зря место занимали. Ну а часть — пришлись впору. Остальные пока не налезали. Ещё немного выдержки и всё будет. Жалко, что вещи с большими размерами нельзя сжигать, чтобы раз и навсегда остаться в нужном весе. Тоже их убрала в чемодан. А вдруг опять поправлюсь?

В летних платьях я смотрелась хорошо. Даже не верится, что я снова в них влезла. Тогда мне казалось, что я такая толстая в этих платьях. Теперь же, наоборот. Для себя я выглядела в них стройной. Ну, не идеальной, конечно. Но тоже ничего.

Бывший муж заметил мои изменения. Видела, как у него загорелись глаза. Ну, что поделать, я бы ни за что не хотела возвращаться обратно. Вот как в фильмах: женщины меняются, чтобы вернуть любимого назад. А я изменилась не из-за него. Моё стремление к переменам исходили изнутри: для себя, для новой силы, для крыльев и свободного полёта.

Мужчины в офисе начали иногда засматриваться. Это льстило. Совсем другое чувство. Толстяков не замечают. Они огромные, но все как один. Их лица сливаются. Но когда человек худеет, у него появляется лицо. Как будто увеличиваются глаза, проступают скулы, становится точёней нос, уходят щёки. И подбородок. Ох уж это ненавистное ожерелье из тридцати трёх слоёв. Когда спадает этот массив жира, то прорисовывается лицо.

Мне нравились перемены, потому что одни тянули за собой другие. Будто расшатав организм, и жизнь моя потекла совсем в ином направлении.

Погода в мае обманчивая. Поэтому из одежды надо брать всё — от лёгкого платья до тёплого свитера. Я набила сумку вещами, поцеловала детей, дала указания Нине и отправилась на тимбилдинг.

Собрались у офиса. Нас дружно загрузили в автобус. Стас решил поехать на своей машине, при этом прихватив несколько симпатичных блондинок. Ну и пусть развлекается. Это его жизнь.

База отдыха оказалась чудесной. На нижнем этаже был бассейн с парилками, выше — ресторан и дальше комнаты для гостей. Селились по двое. Мне в пару досталась яркая блондинка из бухгалтерии. Она всё время трещала по телефону, и в целом мы друг друга не отвлекали.

Стас решил пригласить одного из своих партнёров, и я заказала им отдельные номера. Всё же начальство.

Нам дали программку с мероприятиями. Первый сбор через час. Обед, а дальше какие-то конкурсы.

Ну, что ж. Это будет интересно.

В назначенное время все собрались. Нас разделили на команды и отправили в лес искать флажки. Выиграет та команда, что наберёт больше всего флажков.

Полдня бегали по лесу, забавлялись разговорами и веселились. Наша команда проиграла, но это не испортило день. Вечером на улице прошло шоу танцоров, и дальше мы жарили шашлыки, пели и много общались. Действительно, тимбилдинг сближал людей. Все веселились. Кроме Стаса. Он почему-то сидел всё время хмурый. Странно. Ведь его команда победила, да и вечер хороший.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К ночи все стали расходиться, а мне безумно захотелось поплавать в бассейне. Единомышленников не нашла. Все слишком устали или предпочли дальше сидеть пить.

Я схватила из номера купальник и спустилась. В воде так приятно нежиться. Она будто обволакивала, смывала всю усталость и тревогу. Я перевернулась на спину и наслаждалась тем, как вода играет с волосами.

Лицо Стаса перед глазами. Мираж? Нет. Это действительно он.

От неожиданности я ушла под воду. Он подхватил за талию и прижал к себе. Опять? Вроде же всё разрешилось. Мы давно забыли про помешательство в лифте.

***

Ну что... Завтра будет жарко. Запасаемся льдом.

Глава 25

— Мари. Ты очаровательна.

Я хихикнула, фыркая от воды:

— Станислав Олегович, что это с вами? Тренируетесь на кошках?

Он, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Одной рукой убирал мокрые локоны, которые прилипли к плечу. Побежали мурашки. Приятно. Я засмотрелась на его руки. Такие сильные, накаченные. Наверняка он каждый день отжимает в зале всякие гантели.

Его губы приблизились к моей щеке.

— Так волнующе. Ты сводишь меня с ума.

Ну нет. Опять эти избитые фразы для малолеток. Я решила на этот раз пойти другой тактикой.

Сделав голос пониже, я прошептала:

— Вы тоже так волнуете меня. Аж сил нет терпеть. Раздеваемся?

Он резко отстранился, посмотрел на меня.

— Шутить вздумала?

Я засмеялась и кивнула. Но он и не собирался смеяться. Стас резко прижал к борту, сам же стал покрывать щёки и шею поцелуями. Такими нежными и страстными одновременно. От былого игривого настроения не осталось и следа. Мне хотелось его. Ужас, как хотелось. Внутри всё гудело от желания.

Мощные руки скользили по телу. Стас схватил мои бёдра и поднял. Теперь я ногами обвивала его торс. Дыхание сбивалось, сердцебиение участилось. Мы будто растворялись друг в друге.

Перед тем как поцеловать меня в губы, он замер. Посмотрел в глаза.

Один уголок его губ дрогнул в лёгкой усмешке:

— Всё ещё хочешь шутить?

Я молчала, щёки горели. Хотелось продолжать, не останавливаться.

Он приблизился и почти коснулся:

— Ответь, Мари. Хочешь ещё пошутить?

— Нет, — прохрипела я.

Он хитро улыбнулся и отплыл.

Что это было? Он издевался? Или вздумал поиграть со мной?

Я разозлилась. Доплыла до лестницы и, быстро взяв полотенце, ушла в душевую. В кабинке сняла купальник и включила прохладную воду. Всё тело горело. Вот придурок. Ловелас фигов. Возбудил и бросил. Ну как так можно?

Резко открылась кабинка, и вошёл Стас. Я чуть было не закричала от удивления, но он закрыл мне рот поцелуем. Легко приподнял за бёдра и прижал к стене.

— Это женский душ, а если кто войдёт?

— Разве это не добавляет адреналина? — прошептал он.

Одним движением он снял трусы и вошёл в меня. Так неожиданно, больно и сладко одновременно. Я даже не успела ничего сказать. Мысли в голове мешались в какую-то кашу. Достоинство у него действительно… большое. Вот и попробовала.

Меня распирало изнутри, такое ощущение, что он занял каждый миллиметр.

Стон, пропавший в поцелуе, капли, струящиеся вниз, слившиеся воедино тела. Он покрывал поцелуями все участки кожи, ласкал языком мочку уха, слегка посасывая. Отчего я сходила с ума.

Стас опустил меня и перевернул к себе спиной и вошёл сзади. Теперь он мог гладить грудь, живот. Его пальцы скользнули вниз, коснулись клитора. Я сходила с ума, в голове темнело. Руками опёрлась о стену, чтобы не упасть. Он нежно водил подушечками туда-сюда. Я хотела кричать, но Стас зажал рот.

— Тихо, моя хорошая, — шептал он. — Ещё не время.

Его движения ускорялись. Я чувствовала, как он сам едва сдерживается. Мои колени начали дрожать от напряжения и сладости.

— Мне так нравится, как ты сходишь с ума. Я так давно ждал тебя.

Больше не могла терпеть. Оргазм миллионом крупинок разлетелся по телу. Даже не помню, пыталась ли я не кричать. Всё слилось и померкло на мгновение. Ноги подкосились. Но Стас удержал меня. Он резкими движениями продолжил двигаться и вскоре зарычал, схватив моё тело и с силой прижав к стене.

Я чувствовала мощь его рук, напряжённый член внутри, слышала прерывистое дыхание, которое не успокоить.

Мы стояли так минут пять, как вдруг одна мысль мелькнула в голове, и я резко открыла глаза.

— Боже! — вскрикнула я. — Ты… трахнул меня!

— И?

Он нежно поцеловал в шею. Мы так и замерли в этой позе.

— А не боишься, что поползут слухи? Теряешь хватку. Тебя же привыкли видеть с модельками.

— За меня не волнуйся. Мне наплевать, что кто думает.

Я резко повернулась.

— Ну что ты опять злишься?

Стас ласково поцеловал мои губы.

— А я… мы… как мы будем работать после такого?

Сейчас, немного протрезвев, я вдруг ощутила страх.

— Не забивай свою головку. Доверься мне.

Ещё чего! Секс, конечно, прекрасен. Но вверять сердце бабнику… ни за что!

Однако его пальцы гладили моё лицо. От удовольствия я прикрывала глаза. Нежилась в этих чувствах.

— Такая волнующая. Хочу тебя. Всегда. Каждый кусочек.

— Давай не здесь. Всё же, хоть сейчас и ночь, в любой момент может кто-то войти.

Стас нехотя оторвался, надел трусы, я даже не помню, как он их сбросил с себя.

— Жду тогда у себя. Номер знаешь.

С этими словами он скрылся.

Шум его шагов стих. Я прислонилась к стене. Что сейчас произошло? Буря, ураган, который снёс все барьеры. Мы с Майклом занимались сексом только дома в кровати, никогда бы не подумали делать это в таком месте. Да и вообще.

У меня сейчас произошёл секс с мужчиной, которого я считала… картиной в музее. Боже, как же бредово это звучало. Внизу живота до сих пор дрожь, пробивающая до груди, ноги ныли. Они давно отвыкли обнимать кого-то. Душ охлаждал тело… душу. Всё горело в каком-то пламени.

Он предложил продолжить, но стоило ли мне соглашаться?

Я смыла с себя остатки нашей страсти и вышла в холл. Уже никого нигде не видно. Тишина. Неуверенно добрела до его номера и постучала, но никто не ответил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 26

Уже думала уходить, но дверь открылась и меня втащили в номер. Его губы не позволили сказать ни слова, руки ласкали. В эту ночь он не давал мне заснуть, наполняя и опустошая раз за разом. Ненасытный, бешеный, но я не отставала, жаждала его каждой клеткой тела.

Интересно, слышали ли постояльцы отеля наши стоны? Как стыдно. Я всегда осуждала и не понимала тех, кто страстно кричит за стенами, не давая людям спать. Считала их несдержанными эгоистами. Теперь поняла, что просто завидовала. У кого-то ночь проходила бурно, а я лишь могла по-пуритански вязать носочки и цокать языком. Сделала себя бабкой в тридцать, так и продолжала жить.

— О чём снова задумалась? — спросил он, гладя мою спину, когда мы уже выбились из сил.

— О стенах.

Он засмеялся.

— Слушай, Стас. А почему я?

Этот вопрос действительно интересовал. Почему он выбрал меня своей жертвой? В компании же тьма девушек намного интересней внешне.

Он вздохнул, приподнял подбородок и посмотрел мне в глаза:

— Женщина. Ну что за вопросы? Потому что ты живая.

— А до этого ты с мёртвыми, что ли, спал? — Я не удержалась от иронии.

— Вот поэтому ты мне и нравишься. Ты не льстишь, не притворяешься, не пытаешься казаться лучше. Ты загадочна и открыта одновременно… Ну и потому что у тебя в голове бегают единороги. Конечно же.

Я улыбнулась. Действительно. Как бы хотелось, чтобы только они и бегали, вместо запутанных мыслей.

Стас повернулся ко мне и крепко обнял. Так и уснули.

Когда я проснулась на следующее утро, его уже в номере не было. Только записка: «Срочные дела, пришлось уехать. Целую».

Ха. Наверное, именно так он и прощается со всеми своими женщинами. Классический уход в тень. Переспал, надо по-быстрому смыться, галантно оставив записку. Не хватало для полноты картины ещё прощального завтрака у постели.

В дверь постучали. Я накинула халат и осторожно открыла. Там горничная. Она прикатила завтрак. А вот, собственно, и он.

От всего этого захотелось засмеяться в голос и, чтобы не расхохотаться, я закрыла рот рукой. Горничная на меня странно покосилась и быстро растворилась за дверью.

До чего же он банальный, аж жуть. Неужели этот мужчина думает, что я буду теперь бегать за ним и вешаться, не давать прохода. Серьёзно? Надо ускакать, пока я не схватила его ногу и не поползла на коленях, позоря перед сотрудниками? Да что за бред? Мужчины слишком много о себе мнят.

Всё это я себе говорила, в душе как-то гадко разливалась грусть. Где-то под кожей сочилась. Хотелось, конечно, сказки. А кому бы не хотелось? Когда такой мужчина обращает внимание… это приятно. Даже больше. Можно влюбиться. Но это всё хрупкое, тонкое. Из таких отношений невозможно возвести что-то стоящее. А жаль.

Надо вернуть философский настрой, относиться к Стасу, как к статуе Давида. Красиво, искусно, притягательно, в каких-то местах восхитительно, но чтобы не возникало желания украсть статую и поставить у себя дома.

Даже я сама не представляла, как могу вписать Стаса в свою жизнь. Между нами такая пропасть, разве что можно только орать друг другу с разных концов.

Ладно. Может, это всё надумывал мой воспалённый мозг.

Я собралась и пошла завтракать с остальными. Не хотела от него «прощальных трапез».

Внизу как всегда людно. Какие-то конкурсы уже прошли. Я всё проспала. Все обсуждали этот отпуск, кто-то работу. Я пыталась прислушаться к тому, не говорил ли кто о стонах ночью. Но все, видимо, очень крепко спали, набегавшись по лесу.

Автобус пришёл после обеда, собрал нас и отвёз к компании. Там мы и разошлись.

Домой не хотелось, но надо. Дети очень соскучились по маме, и им тоже необходимо уделить время.

Меня встретили радостно, показали поделки, которые смастерили с Ниной. Егор бросил, что уже ко всем пыткам школы готов и ушёл гулять с друзьями. Няня подтвердила, что пока меня не было, он усердно занимался. Она как-то странно посмотрела. Но разбираться в этом не хотелось. Потом.

Вечером я позанималась на своих курсах и легла спать.

На следующий день, когда я находилась на работе, позвонила Нина.

— Мария Вячеславовна. Не хотела при детях рассказывать, но… — Она замялась. — В общем, когда я с утра пришла к вам в квартиру, Егор прощался у дверей с какой-то девушкой. Видимо, они провели ночь вместе.

— Я поняла. Спасибо, Нина.

Ну началось. А что я хотела? Он и так уже здоровый лось. Рано или поздно — это бы случилось. Как к этому вообще подходить? С какой стороны? Пестики, тычинки? Да в век интернета они уже больше нас знают.

Как неловко. Хотелось бы, чтобы такими вопросами занимался муж. Ведь мужчинам как-то проще поговорить друг с другом. Или не проще?

Я схватилась за голову и провела руками по волосам. Решено. Пусть Майкл с этим разбирается.

Тренькнул телефон. Я посмотрела. Сообщение от Стаса: «Я не стою таких переживаний».

Сначала даже не поняла, а потом дошло. Он подумал, что это из-за него я хватаюсь за голову. Я прыснула и ответила: «Мечтай».

Сколько самомнения, ну правда же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27

Я пришла раньше, как всегда. Деловые встречи теперь стали для меня обычной работой. Только приходилось больше платить Нине, чтобы она задерживалась.

В полумраке зал выглядел шикарно. Пахло дубовым воском, перцем и чем-то почти сладким, то ли ванилью, то ли корицей. Массивные столы с насечками, кожаные кресла. Отличный антураж. Меня проводили в отдельную комнату, в ней всё так же, только она отрезана от остальных и на стенах латунные бра, которые разливали мёд света.

— Бестужева! — услышала я знакомый голос где-то у самого уха и резко обернулась. — Я думал, просто совпадение в броне. А это ты. Собственной персоной.

Максим Усов не изменился, только резче обозначились плечи и одежда стала дороже. На нём был шикарный чёрный костюм. А глаза светились зелёным шаловливым блеском.

— Усов, — улыбнулась я. — Ресторан роскошный. Ты теперь тут главный по магии?

— Моё детище. Создаю тишину и огонь. Для тебя, Бестужева — высеку сколько хочешь огня. Без скрипачей и сердец.

Да, я позже написала ему, как лоханулась и мы вместе посмеялись.

— Не начинай… Это были мои первые рабочие дни. И меня почти уволили за это.

— Помню, помню твой поток сообщений с воплями «спасите-помогите». — Он на мгновение замолчал и задержал взгляд на моих губах. — А ты стала красоткой. Яркой и опасной.

— Опасной? — прыснула я.

— Моё сердце готово разбиться.

— Да перестань! Что за подкаты? Я уже старенькая для такого.

Он тоже рассмеялся и перевёл тему:

— Хочешь чай с кардамоном?

— Хочу… — вцепилась я в его руку. — Ты помнишь!

Мы всегда с ним ходили в кафешку одну после школы, он заказывал себе сок, а я неизменно чай. Там же мы делали уроки.

Усов просто кивнул, и тут же прилетел официант, которому отдали мой скромный заказ.

Мы прошли за столик и уселись там болтая. За несколько минут успели обсудить, кто где работает, семью, события. Он шутил и флиртовал одновременно.

Макс как-то невзначай коснулся моего запястья, и я позволила. Потому что мне нравилось. В кой-то веки на меня обращают внимание не как на бешеную мамашку с тремя детьми, а как на женщину. Да и Максим возмужал. Стал красивым, солидным. И почему-то чувствовалась в нём уверенность. Не так, как со Стасом. Будто я знала, что Макс не меняет женщин как перчатки. И с ним легко.

Я даже не заметила, как вошёл Стас. Лишь почувствовала пронизывающий взгляд и поёжилась. И только когда он остановился у нашего столика, подняла на него глаза. Чистое бешенство, спрятанное за лёгкой ухмылкой. Я знала, что внутри у мужчины кипит.

— Мари. Идём.

Он произнёс это ровно, и я подчинилась, только обменялась улыбками с Максом.

А потом почувствовала, как на моём локте сжимаются стальные пальцы.

Отлично. Ревность. Меня ещё никто ни к кому не ревновал. Это… возбуждающе?

Клиент появился почти сразу же. Деловой, улыбчивый, в руках портфель.

Мы прошли в комнату, и начался скучный для меня процесс обсуждения, где верный оруженосец всё открывал, тыкал на нужные кнопки и отдавал ксерокопии. И настолько я скучала, что постоянно вертела головой. В крохотной щели видела Максима, и мы с ним обменивались улыбками. Он тем временем чем-то занимался. Руководил. Большой человек. Но на переглядки со мной находил время. И это искренне веселило. Мы словно школьники. Глупо и тепло.

— Мари! Презентация! — Голос Стаса стал на тон ниже и, кажется, в нём появились стальные нотки.

— Да, — глотнула я чай. — Прошу прощения.

И снова зарылась в ноут в поисках нужного документа.

Всё шло гладко, пока где-то в зале не разбился стакан. Я тут же отвлеклась и перехватила взгляд Макса. А он… поднял бровь и чёрт… послал воздушный поцелуй, заставив меня невольно тихо засмеяться.

— Одна минута. — Стас улыбнулся клиенту и взял меня под локоть. — Простите, нам надо забрать дополнительные материалы из машины.

Он поднялся. Я за ним. Мы быстро вышли, и он почти силой впихнул меня на заднее сиденье.

— Какого…

Договорить не успела. Его жадные губы уже смяли мои, а руки вовсю скользили по бёдрам.

— Плохая девочка! — рычал Стас мне в рот. — Накажу.

И пальцы больно впились в мои ягодицы. Это было не так, как в прошлые разы. Жёстче. Яростней. И меня возбуждало. Я захлёбывалась от грубых поцелуев, они не давали дышать.

Уже и внизу разгорелось пламя, и я желала всё потушить. Причём в разных позах. Мозг уплывал, я полностью оказалась во власти этого мужчины.

Он резко остановился, посмотрев на меня. В глазах гнев, возбуждение — чистый секс.

— Глупая женщина. Ты будешь во мне зверя. И после переговоров я тебя трахну. За тобой выбор только где.

— Ревнуешь? — улыбнулась я.

От этого чувства, от его бешенства у меня всё внутри сжималось и рассыпалось горячим фейерверком.

— Ревную. И хочу. И ты больше не посмотришь на него. И не будешь флиртовать.

— Ого. Какие условия. А если нет?

Стас так крепко сжал мою попу, что я вскрикнула, а потом чуть наклонился и вцепился в сосок, который чуть просвечивал через ткань блузки.

— Больно! — взвизгнула я, но предательский смех всё же вырвался.

Во мне бурлило столько, что я не знала, какому чувству отдаться.

— Будет ещё больнее, — прошептал он почти у моего уха. — И ты от этой боли кончишь. Не один раз.

Я сама выгнулась, прижимаясь к его горячему телу сильнее.

— Блядь, Мари! — укусил он меня за шею. — Что ты со мной делаешь?

— Нас ждут!

— А у меня стояк. Жёсткий.

Мне снова было весело. И так нравилось с ним играть в эту игру. Но я всё же пыталась остатками разума контролировать свои мысли и мечты. Мы двигались друг к другу медленно. Но горели в пламени. И это очевидно.

— Что будем с ним делать? — шепнула я.

Стас выпрямился.

— Я в уборную, ты — развлеки клиента.

— И что ты собрался там делать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Остывать.

— Как?

Смоляные глаза снова обволокли темнотой. И цепи стали скручиваться, делая меня безвольной куклой в его руках.

— Ты сейчас договоришься, что я трахну тебя прямо здесь. Это будет быстро.

— Хорошо-хорошо, — смеялась я, поднимаясь, и он тоже последовал за мной.

Мы спешно вышли, я успела прихватить какие-то документы, и в зале ресторана мы разбежались в разные стороны.

Клиент ничего не заметил или сделал вид. Я быстро разложила перед ним бумаги и дала ознакомиться. Очень скоро к нам присоединился и Стас. А я не могла просто так на него смотреть. Флиртовала в открытую и продолжала доводить до исступления, легко касаясь ручкой губ и делая томный взгляд.

Но как только на меня смотрел клиент, сразу же превращалась в кроткую овечку.

Сделка плавно вошла в финальную стадию. Мужчины пожали друг другу руки и стали расходиться.

Макс принёс счёт. Не знаю, почему лично. Может, хотел ещё пофлиртовать.

Он склонился над моим ухом близко и зашептал так, что слышала только я:

— Бестужева. Ты огонь. Если захочешь где-то посидеть — звони.

— Угу, — кивнула я, а сама горела под взглядом Стаса, который чуть поодаль обменивался последними репликами с клиентом.

Мне конец… живой я сегодня не уйду. Всё красноречиво написано на лице мужчины. Улыбка ровная, но холодная, скрывающая кипяток в душе.

Я расплатилась корпоративной карточкой и уже шла к ожидающему ревнивцу, как вдруг передо мной возникла голая спина какой-то девицы. И она тоже шла к Стасу.

— Милый, а что ты здесь делаешь?

Я встала, как вкопанная, будто тормознула о бетонную стену. Её шпильки, как метроном, зацокали по полу. Стройная, с шикарными волосами, в вечернем платье, показывающим тонкую талию, ухоженная во всех местах. Всё, как любил Стас.

— Карина. — Его взгляд метался от меня к ней. — Я здесь не один. И, по-моему, мы уже всё решили.

— Слушай, я тогда погорячилась. Давай начнём сначала?

Укол был болезненный и смешной одновременно, будто иглой в шарик. Больно, оглушающе, но предельно ясно. Внутри всё похолодело от ревности. Правда, я поняла, что прошлое нельзя сдать в архив и таких красоток будет море.

Схватив пальто, я быстро промчалась мимо них, слыша только его хриплое:

— Чёрт, Мари, стой!

Но я уже унеслась. Удивительно, как мне всегда удавалось с лёгкостью от него драпать. Прям талант.

Быстро завернув за угол, я ускорилась. Не хотелось, чтобы он меня догнал. Мозгом-то понимала, что это какая-то из бывших. Может, он даже и не хотел быть с ней, но сердце болезненно ныло.

— Ну конечно, — бубнила я про себя, меняя повороты. — Почему бы и нет.

Должно прийти настроение с философским флёром, но больше накатывала дебильная истерика. Надо наблюдать, а не вляпываться. Столько лет прожила, мозгов так и не заимела. Что первый муж — кобель, что такой же любовник. Хотя нет… тот как-то пытается вылечиться. Но разве можно? Как с ним строить жизнь? Вот будем мы женаты, а на нём так и будут виснуть всякие красотки в самых неожиданных местах? Причём как беспардонно и нагло. А вдруг он бы уже женился? Или нет…

От мысли о женатом Стасе я почти даже рассмеялась. Такие боятся брака как огня. Всё правильно. Мы разные. Никогда не сможем объединить наши планеты.

Глава 28

Стас

Я рванул следом за Мари. С места. Будто меня пнули. И тут в локоть кто-то вцепился. Карина.

— Подожди, — промурлыкала она мягко.

Удивительно, ведь раньше такого не было. Просто мозг клевала, стерва.

— Убери руки, — дёрнул я, но она не отпустила.

Тогда я жёстко перехватил её пальцы и потащил за собой в небольшой коридор, где нас никто не услышит.

— Ты выглядишь… — начала она.

— Заткнись и слушай! — Я даже не повышал голос. — Мы закончили. Не погорячились, не «давай снова», а всё! Не называй меня милый. Не трогай. Не лезь в мою жизнь. Увидишь — проходи мимо. Ты поняла?

Она усмехнулась и подошла ближе, обдав меня приторным ароматом цитруса.

— Ты же помнишь, как нам было хорошо…

Её рука поползла к пуговице.

— Убери! — грубо снял я её пальцы с себя. — Я не твоя привычка и не запасной аэродром. Всё. Точка.

— Ты вернёшься, — не сдавалась девица. — Как поймёшь, что эта твоя… как ты там её назвал… Мари… боже… нашёл моль какую-то серую. Ну всё, зайка. Давай уже поедем домой. Я соскучилась.

— Скажи, Карин… Ты тупая? Или отупела после нашего расставания.

— Хам! — сверкнула она глазами, но отстранилась.

Мои слова разозлили её. И пусть. А я добил:

— Найди себе такого же тупого папика и тяни с него деньги на свои цацки, пока молодая. Потому что потом нечем будет брать.

На этих словах мне, разумеется, прилетела пощёчина. И кажется, больше я не услышу Карину. Чего и добивался.

Я тоже полетел к выходу. Может, ещё успею догнать Мари. Мне надо было закрыть эту главу. Жёстко. Как я умею. По дороге встретился с насмешливым взглядом мужика, с которым флиртовала моя женщина.

Рано радуешься, дебил. Мари моя. И будет моей.

На улице холодно и уже темно. Нет. Не догоню.

Я сел в машину и понял, что меня трясёт. Сжал руль. Хотелось сорваться и найти её прямо сейчас. Прижать к стене, уткнуться в шею, сбить дыхание и слышать, как у неё дрожит голос на моём имени. Пиздец, как хотелось. Внутри пожар. Низ живота горел, а пальцы помнили её кожу, мягкость, грудь, в которую они проваливались. И мозг уже рисовал, как я её беру прямо в машине, посреди нашего разговора. Как заполняю собой.

Стоп. Тормози, Стас.

Я сделал вдох, второй. Потушил огонь и загнал его в глотку. Похоть не сильнее меня. Выдержка. Только она. Моя гордость.

Мари сейчас нужно, чтобы я не врывался через дверь с ноги. Дам ей тишину. Два-три дня. Пусть остынет. Сама не напишет, но я знал, что она хочет меня, я видел, чувствовал кожей.

Конечно, я бы мог сломать её: позвонить, надавить, приехать и поговорить с сексом в конце, от которого Мари не сможет отвертеться. Но не буду. Я хотел, чтобы она пришла сама, без ломки, по своей воле.

А ещё… надо поговорить о детях. Этот разговор подниму, когда мы вырвемся из дыма. Я войду в их мир нормально, как положено, приму всю Мари. Целиком. Она считает, что я мальчик, которому дали игрушку, но я не такой.

А теперь домой.

Я сжал в ладони чёртов телефон. Как бы мне ни хотелось написать сообщение, не стану. Никаких прости. Мы уже взрослые и давно не играем в извинения. Она видела, что Карина — бывшая. Мне не в чем перед ней оправдываться. Но в то же время хотелось. Мари должна научиться мне доверять.

Блядь! Я сам не мог себе доверять. Но начну строить наши опоры.

Утро ударило осознанием, что я дам ей пространство. Главное, не сорваться самому. Я пришёл раньше всех, разложил задачи и не заметил, как уже начался рабочий день.

Мари появилась в дверях с папкой в руках. Чужая и своя одновременно. Злилась. Я тоже злился. Свет из окна попал ей на ключицы, туда, где бился её пульс. Мой взгляд поехал дальше: вдоль воротника, по шву пиджака, на грудь. Молчаливое раздевание, не руками, а глазами. Ну, не мог удержаться. Если не подпускает к себе, пусть терпит мой голод.

Она поздоровалась, положила какие-то документы. Её щёки горели, Мари заметила мой взгляд и ей тоже сложно держаться. А я смотрел на неё прямо, без улыбки, с огнём. Мы не разговаривали о вчерашнем. Это ни к чему. Бесполезно. Только разозлимся оба. Поэтому играли в гляделки. Кто первым сдастся. И пока она проигрывала.

Я отодвинулся на кресле, взял у неё папки так, чтобы не касаться пальцем. Она отдёрнула руку раньше, чем я ухватил, чуть всё не рассыпав. И улыбнулась коротко, виновато. А вот пальцы её предали и чуть подрагивали. Я видел это, и жар внутри распалялся, шевельнулся зверь и пошёл на источник. Низ живота пылал. Боль сладкая, тянущая, настойчивая.

Хотел её. До блядских кругов перед глазами. Пульс в паху, горле и висках выстроился в один ритм. Моя похоть при виде Мари сильнее.

— Там… подпись нужна. — Она кивнула на угол листа. — И… даты.

Как мило запиналась и сглатывала, волновалась.

Ну, ведь хочешь меня, дура. Почему истеришь? Сладкая. Нежная. Строптивая. Моя.

Всегда ненавидел скандальных женщин, а её хотелось схватить в охапку и мять. Как тесто. А потом есть, облизывать, кусать.

— Оставь, — бросил я ровно. — Верну до вечера.

Она кивнула, сделала шаг назад и задела плечом косяк. Неуклюжая совсем. И упрямая. Ведь сходит с ума по мне. А я по ней. Почему, сука, всё так сложно?

Мари ушла, а я остался один. С кучей мыслей в голове и жаром на коже, потому что каждое её появление рядом так действовало.

Стоп. Я же договорился с собой, что не буду её ломать. Поэтому спокойно выдохнул, восстанавливая баланс.

Под вечер организовалась общая встреча. Мари сидела в переговорке через стекло, когда я подошёл к двери. Рядом с ней коллеги. Смех, шуточки. Она слушала кого-то и кивала, но спустя несколько секунд повернула голову в мою сторону. Я смотрел прямо, не моргал.

И уже внутри игра в гляделки продолжилась. Я сел и пока слушал чей-то доклад, двигался взглядом по линиям скул, изгибу шеи, ниже не опускался специально, чтобы она заметила и сама додумала. И Мари перехватила мою страсть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Её пальцы сжали ручку чуть крепче, язык коснулся внутренней стороны щеки на секунду, а румянец выдал с головой. Она робко отводила глаза и снова возвращалась ко мне. Злилась, дёргала плечами, будто хотела скинуть моё внимание.

Ха! Не дождёшься!

Но меня самого бросало в эту печь. Стул подо мной казался слишком жёстким, а воздух — густым. Внизу кипело так… хоть волком вой.

Я поймал себя на том, что сжимаю зубы. Мне хотелось оставить Мари после встречи здесь, зашторить жалюзи и… выпороть. Связать руки за спиной, смотреть на оголённую покрасневшую кожу и водить по ней, доставляя чувственное удовольствие. А потом… входить. Грубо, жарко, страстно. Вырывая крики. Не давая отдохнуть. До самого утра, чёрт возьми, пока не заболит всё внизу.

И когда собрание закончилось, я держал себя на стальной цепи. Подавлял порыв. Потому что не заторможу, как только прорычу на ухо: «Иди сюда!»

Но долго я так не смогу. Несколько дней, и всё.

Единственное, что я позволил себе, так это написать сообщение: «Что ты со мной делаешь, женщина?»

Но ответа на него не получил. Как и предполагалось. Это ничего. Скоро она станет моей.

Глава 29

Прошёл последний звонок Егора. С радостью отметили. Одного доучила — это хорошо. Осталось ещё два.

Но начались экзамены. Егор, по его словам, «что-то написал». Теперь все ждали результатов. А дальше — поступление в институт. Самому Егору, разумеется, ничего не нравилось, кроме как сидеть в чатах и тусить с друзьями, но куда-то приткнуться всё же надо. Поэтому решили отправить его на что-то прикладное: в кулинарный колледж. Ну хоть приготовить что-то сможет себе и будущей жене. По крайней мере, готовка — одна из немногих вещей, что его не раздражала.

На моих курсах появились практические занятия. Мне безумно нравились. Я уже даже по вечерам иногда занималась или пока ехала в метро. Сидела в планшете и чертила.

А вот с питанием просела. Всё как-то так закрутилось, что я немного забыла про него, ровно как и про занятия в тренажёрке. За что получила сразу плюс три килограмма. Расслабиться организм не давал.

Стас больше ничего не писал. Подходил только по работе, иногда сверлил взглядом. Это раздражало. Я злилась на себя, что плавилась под таким напором, не могла сказать «нет»: если бы он надавил, я бы сломалась и поплыла. А ещё внутри меня грыз противный червячок. Сама же отталкивала Стаса от себя, а хотела, чтобы он… не поддавался? Чтобы побегал за мной?

А вот интересное чувство. Никогда такого не испытывала, чтобы мужчина сам настойчиво добивался. Уберём из переменных те истории, когда женщинам не нравится ухажёр. Оставим только те, когда всё обоюдно, но возникают некие обстоятельства. В моём случае — это великое скопление девушек с жадным взглядом и готовностью на раз, два, три сдаться. Чувства есть, а гарем мешает. Будто в очереди стоишь… за шикарным мужским достоинством.

Да и от него бесилась. Ну, это же великая милость короля. Её надо не расплескать и каждой дать по капле. Наверное, и бывших своих не обделяет. Я понимала, почему у него никого нет. Он просто умело контролировал дистанцию. Приближал и отдалял только по своему желанию. Боже, да ему надо дать в руки палку переключений скоростей и тогда точно сложится весь образ. Эдакий тракторист на поле.

Представила, как трактор уходит в дрифт, и расхохоталась.

— Женщина, работай, — услышала я за спиной его мягкий голос.

Вот только стоит вспомнить. Он тут как тут.

Я обернулась. Его глаза притягивали словно магнит. И сейчас я стремительно к нему двигалась. Или он ко мне?

Осмотревшись по сторонам, он наклонился.

— Надо поговорить? — прошептал Стас на ухо.

— Не надо! — замотала я головой.

Честно, я чувствовала себя странно. Мне хотелось к нему, одновременно мозг орал: «Куда ты, дура?»

Всё как обычно. У любой влюблённой женщины. Убираем очевидное, идём на пламя и сгораем к чертям.

В офисе почти все ушли на обед, только редкие сотрудники где-то вдалеке клацали. А Стас навис горой и не отходил, смотрел на меня.

— Нам надо всё прояснить.

— А разве, неясно?

— Блядь! Мари.

— Хорошо, — вздохнула я.

Но не из-за того, что он уже злился и свирепел. А просто… я мазохистка. Хочу немного ещё этого кусочка счастья.

— Жду в семь на парковке.

После стольких лет высасывающего брака, хотелось какой-то легкомысленности. Говорить о ерунде, смотреть на звёзды, заниматься внезапным сексом и всё — больше ничего. Со Стасом, наверное, только так и будет.

Но тем не менее какой-то душевности не хватало. Чего-то тёплого, родного, того, что можно назвать своим. В нас, женщинах, встроена функция — гнездиться. Даже получив по башке, мы снова пытаемся свить это злополучное гнездо.

Как глупо.

То ли дело мужики: никаких переживаний, слёз и страданий. Одна начала жрать мозг — поменял, другая потолстела — следующая, третья впала в депрессию — кто там дальше по очереди? Поэтому они и выходят всегда победителями. Мы не замечаем, как наши чувства тянут нас же вниз. На дно, где мы застреваем и не можем выкарабкаться. Надо смотреть проще, брать пример с них.

Но… одно дело сказать, другое сделать. Женщины пытаются тянуть отношения до последнего. Они спорят, скандалят, истерят. Этим же и разрушают их. Как странно, выстраивать разрушением. Но ничего не поделать. Такая наша суть. Мужчины же чаще пытаются слинять с разборок. Если всё стоит на шатких палках, то они просто постараются это не трогать и не станут разбирать, чтобы не обрушилось. Даже не так. Они будут усиленно не замечать, что дом разваливается.

Поэтому отношения — тонкая вещь. Мы все ходим вокруг них, пытаясь что-то сотворить. Но порой не хочется ничего. Просто принять и плыть по течению.

Сейчас у меня было именно такое состояние.

Вечером я попросила Нину задержаться и уложить всех спать, а сама спустилась на парковку. Никогда сюда не заходила. Да и она особой красотой не отличалась. Обычная парковка с множеством машин. Я бродила между рядами и в поисках «Ягуара».

Из-за спины послышался звук мотора, я обернулась. Подъехал мотоцикл. Мужчина поднял визор, и я увидела глаза Стаса.

Мы действительно поедем на мотоцикле?

Он подмигнул, передал мне второй шлем и махнул головой, чтобы я садилась.

— Боливар двоих не выдержит! — крикнула я.

Стас заглушил мотор и надел на меня шлем.

— Не беспокойся, женщина. Я хорошо вожу этого коня.

Как вскарабкаться на эту громоздулину и не повалить нас? Задача не из лёгких.

Он помог с застёжками на шлеме.

Теперь акробатический номер. Мари и мотоцикл. Этого ещё никто не видел. Да я же смотреться на нём буду просто смешно.

А, ладно. Трёх детей родила, на мотоцикл, что ли, не влезу?

Я подняла ногу и в позе писающей собаки начала на него карабкаться. Так. Пока нормально. Мы ещё не упали. Как это все ловко делают в фильмах? Почему у меня всё всегда идёт через одно место? Главное, чтобы не защемило спину, а то потом придётся ехать в травмпункт. А ещё я молилась, чтобы у меня не порвались штаны от таких растяжек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Минуты три я сражалась с железным монстром и, наконец, оседлала. Что теперь? Ноги на подставки. Где подставки? Вот.

Мотор зарычал. Вибрация проникла внутрь. Я обхватила Стаса за его мощный торс и, даже зажмурилась. Никогда на мотоциклах не ездила, но ощущения интересные. Кажется, что он неустойчивый, но на самом деле каким-то невообразимым образом, держал нас на дороге.

Стас действительно хорошо управлялся. Спокойно, без рывков и диких скоростей. Или же он просто меня щадил?

Мы ехали по ночной Москве. Красота, романтика. Прекрасная жизнь. Со Стасом я снова чувствовала себя молодой. Бесчисленные огни окружали и мелькали, унося заботы. Этому мужчине подходил мотоцикл. Такой же свободный, красивый, жаждущий скорости и приключений.

На каком-то светофоре мы завернули в переулок и там припарковались. Стас помог слезть. Без него бы я просто свалилась, как мешок с картошкой.

Он положил шлемы, взял меня за руку, и мы куда-то пошли.

Глава 30

Высотное здание. Последний этаж. Ресторан, в котором ты видишь весь город. Прям по сценарию. Интересно, многих ли женщин он сюда водил? Скорее всего, много, потому что официанты будто знали его. Сразу принесли разные блюда и напитки.

Мы только притронулись к еде, как услышали голос:

— Станислав Олегович! Ты ли это, мой дружбан?

Я подняла голову и увидела высокого, симпатичного темноволосого мужчину. Рядом с ним стояла ухоженная и статная женщина. Они улыбались. Явно близкие знакомые.

Я перевела взгляд на Стаса. У того слегка забегали глаза. Ему это ситуация не нравилась. Ну а кому понравится, чтобы его застукали с какой-то секретаршей?

— Кирилл, привет. Как дела? Познакомься — это Мари, моя помощница. Правая рука. Так сказать, без неё никуда.

Хватит оправдываться, Стас. Ты выдаёшь себя.

Но вслух я поприветствовала их.

— Слушай, давно тебя не видел. В работе весь? Можно мы к вам присоединимся, раз у вас деловой обед?

А этот Кирилл интересный такой. Видно, тоже из начальников.

Стас кивнул.

Они сели. Оказалось, что это муж с женой и пришли сюда поужинать. Кирилл работал в том же здании, что и мы, только на несколько этажей ниже. У него была своя компания по разработке компьютерных игр.

Теперь вечер перестал навевать скуку, и я встрепенулась. Порасспрашивала его о стажёрах, о компании. Он с удовольствием отвечал.

— Не думал, что тебя интересуют компьютерные игры. К чему столько вопросов? — усмехнулся Стас.

— Я сейчас прохожу курс по 3D-моделированию. Вот и хотела спросить, берёте ли вы в фирму новичков?

— Конечно, берём. А какие курсы?

Я назвала.

— Это отличные курсы. На них всё более детально изучают…

— Стоп. Стоп. Стоп, — вклинился в нашу беседу Стас. — Хочешь сказать, что собираешься уйти из нашей фирмы?

Его глаза буквально закидывали меня искрами.

— Ну, мы все хотим какого-то развития. Вот и я тоже решила для себя открыть что-то новое. Рано или поздно все мы разбегаемся.

— Кто угодно, но не ты.

Это стало неким откровением. Почему?

— Пу-пу-пу, — пробухтел с иронией Кирилл.

— Я пока ещё учусь. Это надолго.

— Насколько долго? — Стас впился в меня клещами.

— Я взяла на год курс.

— И сколько уже прошло?

— Где-то месяцев пять.

— А после этого?

— Станислав Олегович, я так надолго не прогнозирую, — попыталась улыбнуться я.

— Подтверждаю, — кивнул Кирилл. — Курсы длинные, после них можно взять другие, чтобы уже полностью освоить профессию. Вот. Держите.

Он протянул визитку:

— Напишите мне, я вам вышлю нужные курсы.

— Ты мне друг или враг? — Стас перехватил визитку и убрал к себе. Он явно злился: — Переманиваешь к себе моих лучших сотрудников?

— Станислав Олегович, ну какая же я лучшая. Я всего лишь секретарша.

— Помолчи! — бросил он мне.

Ничего себе. А вот это обидно. Мне так рот ещё никто не затыкал.

— Да что ты кипятишься, друг? — улыбнулся Кирилл. — Девушка сама решит, что ей надо.

— Так, мальчики, — впервые мы услышали голос жены Кирилла Алисы. — Давайте тут не устраивайте разборки. Вы всю жизнь соперничаете из-за всяких мелочей. Стас — ты не хозяин и не рабовладелец. Твои сотрудники — свободные люди. Почему девушка должна вечно сидеть в твоём офисе? Какой у неё карьерный рост? Ну-ка? Ответь?

— Это неважно, — бросил Стас.

— Очень даже важно, — продолжала Алиса. — Вы, мужчины, вечно вставляете женщинам палки в колёса. Не даёте развиваться. Некоторые женщины годами сидят на нелюбимой работе и пашут за три копейки.

— У нас хорошие оклады.

— Но и у нас приличные. К тому же дело не только в деньгах.

— Давайте сменим тему. — Стас был уже в тихом бешенстве.

— Хорошо. — Алиса подняла обе руки в знак того, что сдаётся.

Мне казалось, он даже покраснел. Два движения пальцев и на нашем столе появилась бутылка вина. Хоть он и не хотел изначально пить, но сейчас залпом осушил бокал.

— Раз ты не хочешь о сотрудниках, расскажи о своих новых проектах.

Дальнейший разговор пошёл более гладко. Они даже посмеялись. Выпили. Но во мне всё клокотало.

Ближе к концу я вышла в туалет. Следом семенила Алиса. Она нагнала меня почти у самых дверей.

— Мари, можно с вами на ты? Мы ровесницы.

— Конечно. Я только рада.

Алиса впихнула мне в руки визитку:

— Всё же напиши потом Кириллу. Он подскажет нужное направление. Я видела по глазам, что тебе интересна эта тема. Женщина не должна зависеть от мнения мужчины. Каким бы красавцем он ни был.

— Это может показаться странным, но я тоже так считаю, — улыбнулась я.

— Вот и чу́дно.

Мне нравилась эта женщина. Если честно, я бы хотела походить на неё: уверенная, сильная, несгибаемая и щедрая. К тому же ещё и красавица.

Если бы у меня была такая подруга, я всему бы руками за неё держалась. Она явно через многое прошла, не чувствовалось в ней легкомысленности.

Но увы и ах. Все мои подруги — это такие же многодетные клуши, как и я. Конечно, в клушах ничего плохого нет. Они тоже большая для меня опора. Но у такой женщины я бы могла многому научиться.

Поступок Стаса удивил и разозлил. Я для него вещь? Собственность? Диковинная штучка? Захотел, сегодня выставил в гостиной, захотел — убрал в чулан.

Зачем он так себя вёл? Это как-то инфантильно. Совсем не в духе того сильного и идеального мужчины, который мне так нравился. А ещё это «помолчи». Ладно, проглочу. Допустим, он начальник и сейчас отстаивал подчинённую. Но что-то мне подсказывало, что вовсе не подчинённую он хотел держать всё время рядом.

Мы ещё поговорили с его друзьями и мило попрощались.

— Уже поздно, — посмотрела я на часы, когда мы ехали в лифте. — Мне пора домой.

— Надо поговорить! — отрезал Стас.

— Давай завтра.

— Нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Снова королевские замашки.

Внизу он вызвал такси. Всё в молчании.

— Мне действительно пора домой.

— Поедешь, но позже.

— Не хочу.

— Я так сказал.

Он злился, сверлил меня взглядом.

— Хорошо, — согласилась я. — Давай поговорим.

— Не здесь.

Подъехало такси, и он почти запихал меня в него.

— Куда мы едем?

Стас не ответил. Он просто уставился в окно.

И как мы будем разговаривать? Молча? Интересная беседа.

Мы ехали по проспектам в неизвестном направлении. Время одиннадцать. Куда он вёз меня? Для какого такого разговора?

Наконец, такси завернуло возле высокого здания, и мы вышли.

Он тут же схватил меня за руку, будто я собралась убегать, потащил за собой.

Глава 31

Его квартира — пустая берлога, без лишних деталей. Каждый предмет для чего-то. Всё в тёмных тонах. Даже картина на стене чёрно-белая.

А чего он меня сюда привёз? Решил поразвлекаться?

Мы вошли в комнату, и тут он разразился:

— Собираешься уйти из компании? Почему мне не сказала?

— А должна была? Я так-то свободный человек, да и мы особо друг другу никто. На работе ты меня почти не замечаешь, редко подходишь.

— Я давал тебе время, блядь, — взорвался Стас. — Ты из-за этого решила уйти?

Я усмехнулась. Какое самомнение. Весь мир мужчин вращался только вокруг их персоны. Они даже подумать не могут, что женщина может и без их участия чего-то хотеть для себя.

— Стас, слушай. Мне кажется, ты сейчас из мухи выдуваешь во-о-от такого слона. На рынке что… дефицит секретарш?

— Я против.

— Против чего? Против того, чтобы я развивалась?

— Я не отпущу тебя.

— Ты собственник и эгоист. В этом всё дело. Ведёшь себя, как маленький ребёнок, у которого решили отобрать игрушку.

И почему он так вцепился? Это сбивало. Как будто я ему действительно нужна. Расстраивало, наверное, только то, что в качестве секретаря. Я в самом деле неплохо справлялась.

Он притянул меня за руку и обнял. До хруста в костях.

Ох… как же это приятно.

— Ты моя. Только моя. Никому тебя не отдам, — зашептал он.

— Это уже одержимость, — пробубнила я куда-то ему в грудь.

— Мне всё равно.

Он стал целовать мою шею, губы. И я снова поплыла. В ту же самую реку, из которой пыталась выбраться. Сейчас во время секса уговорит меня на всё что угодно. А я ведь отрекусь от всего. Ну, возраст большой, а мозгов не прибавилось.

Но всё же я отстранилась. Через силу. Желала продолжить. Горела вся.

— Мне нужно идти.

— Да почему? — вскипел он. — Из-за того, что я не хочу, чтобы ты куда-то от меня уходила?

— А ты меня хочешь, как секретаршу или как женщину?

— Обеих! И ни одну от себя не отпущу.

— Хм-м-м. Пытаешься взлезть в мою жизнь и командовать. Как это по-мужски, — опустила я глаза.

— А что нужно? Оклад повысить? Предложение сделать?! — почти крикнул Стас.

Я отступила на шаг. А он потёр переносицу.

— Прости.

— Нет, Стас. Ты прав. Слишком много у меня желаний. А ещё есть обязательства. И мне пора.

Не дожидаясь ответа, я вылетела в коридор. Лифт открылся почти сразу, и я туда шмыгнула. Слышала шаги, матерящегося Стаса, но двери быстро закрылись.

Не хочу переваривать его хитросплетённую ложь. Уверена, что он придумывал, как бы получить секс и в то же время не нагрузить себя кучей обязательств.

Я села в такси, достала телефон. Двенадцать. Это только через час я буду дома, а в шесть тридцать уже вставать. Вот зачем надо было везти меня сюда? Устраивать скандал, а потом пытаться решить всё сексом. Когда уже все поймут, что сексом ничего не решить? Это миф. Романтическая сказка для малышей. Стас, вроде взрослый, а всё верит в них. Или просто он всё время проводил только с молодыми. Для которых разговоры не главное?

В любом случае я в его жизни явно лишний элемент. Он не понимал, как со мной справиться. Не мог подчинить. Поэтому заинтересовывался всё больше. Ему гораздо понятнее, когда вешаются на шею и не отстают, чем когда дают настоящую свободу. Он боялся обременений и вот появилась я: ничего не прошу, никуда не тащу и даже не целую ботинки. Эдакий кубик Рубика. Сложить не может, вот и бесится. Но это уже пусть он к своему личному психологу идёт. Деньги, наверное, есть для этого. Я-то как могу помочь? Мне бы себе помочь.

Следующие дни Стас всё чаще стал подходить, интересоваться работой, дышать в шею. Мне это нравилось. А мозгу нет. У нас это как-то рассинхронизировалось.

В какой-то момент его поведение стало видно сотрудникам. И они бросали на меня подозрительные взгляды, шептались.

Об этом я тоже с ним поговорила, чем вызвала приступ недовольства.

— Так — тебе не хочется. Эдак — не надо. Как мне себя вести с тобой? — раскинул он руки.

— Как раньше. Просто не замечай.

— Ты этого хочешь?

— Да.

Он нахмурил брови, немного подумал и его взгляд прошиб меня грозовой молнией.

— Но я этого не хочу. Я замечаю тебя и хочу, чтобы ты была со мной.

— Завтра пакую чемоданы и приезжаю со всей семьёй. У меня два сына, дочь и кот.

— Не иронизируй.

— Даже не пыталась. У тебя есть аллергия на кота?

— Мари!

— Стас?

Он резко встал из-за стола, задёрнул жалюзи и закрыл дверь на ключ.

— Ну во-о-от, — протянула я, собирая крупицы юмора, а ножки уже подкашивались, и тело ныло от желания. — Теперь точно поползут слухи. Начальник и секретарша. Как в дешёвых романах.

Стас подошёл близко и наклонился. Легко коснулся губ, провёл пальцами по шее. Спину покрыли мурашки, и я закрыла глаза.

— Вот видишь, — шепнул он. — Тебе это нравится.

Я ничего не ответила. Просто стояла и наслаждалась.

Мне хотелось ещё: рук, губ… пальцев.

Он поцеловал. Теперь более страстно. Требовательно. Как собственник. Рукой обхватил затылок.

Конечно же, это нравилось. Запах парфюма, возбуждённое дыхание, нежные прикосновения — всё это вскружит голову любой.

Его ладони прошлись по моему телу, давая то, что оно жаждало. Я выгнулась и получила жаркий огонь чёрных глаз. Мозг постепенно переставал работать, мысли уходили. Все, кроме одной: «Возьми меня». Прямо здесь. На этом столе.

И кажется, мужчина чувствовал то же самое, потому что провёл руками по бёдрам, сжимал их так, что останутся отметки.

В дверь постучали, и я резко дёрнулась, но он будто и не слышал, продолжал целовать. Стук повторился.

Стас с трудом оторвался, посмотрел на меня ошалелым взглядом, а потом чмокнул в губы и пошёл открывать дверь, пока я быстро приводила себя в порядок.

Основной вопрос: как спрятать горящие щёки? Я ничего умного не придумала, как повернуться к его столу и схватить первую попавшуюся папку. Будто я пришла с чем-то важным и докладываю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Один из сотрудников принёс что-то на подпись. Если он сейчас увидит моё лицо, то точно обо всём догадается. Да чего уж там. Теперь все будут знать. Он заперся в кабинете с секретаршей. Что ещё можно подумать?

— Спасибо, Станислав Олегович. Это всё, — слышала я спиной голос.

Дверь закрылась, и я выдохнула. Но через секунду снова напряглась. Стас подошёл, обнял за талию и уткнулся в шею.

— Ты чего делаешь? — вырвалось у меня, но так тягуче, как у кошки. — Только что чуть не случилась катастрофа, а ты опять?

— Просто хочу тебя.

Я попыталась сопротивляться. На словах, не телом. Оно меня предавало. Податливо растекалось в его опытных руках.

— Стас. Приди в себя, — говорила я, а сама еле дышала. Это кому ещё надо остыть? — Вспомни, что ты босс.

— Ты же хотела, чтобы я больше внимания тебе уделял.

Он тоже ворковал, обрушивая на шею тонну поцелуев, лишая меня всех границ.

— Но не на рабочем месте.

— Тогда давай вечером. Поедем сразу ко мне. Без ужинов. Что-нибудь закажем.

Да. Я уже согласна на всё. Просто чтобы унять томление, от которого бёдра сильнее сжимались.

Стас развернул меня. Локон упал ему на лоб, и я аккуратно поправила. Он перехватил руку и поцеловал запястье.

— Жду тебя на парковке в семь.

Но свидания так и не случилось.

Глава 32

Вечером позвонила Нина и сказала, что у Кристины рвота и температура и надо вызвать врача. Поэтому, отменив всё, я рванула домой.

На следующий день Стас улетел на неделю в командировку. А потом я брала больничный. Умудрилась подхватить ротовирус.

За это время чувства начальника как-то, видимо, подостыли. Потому что он больше не предлагал мне свиданий и не звал в кабинет. Вокруг него снова роем закружились девицы. Скорее всего, почувствовали, что мёд свободен, созрел и готов к употреблению.

Это немного злило. Особенно после его сцен ревности. Теперь же он и вовсе казался мне обманщиком. Зачем надо было так усложнять, если в конечном счёте всё пришло к начальной точке? Мне, наверное, не дано понять мужчин.

Приближалось двадцатое июля. Мой день рождения. Как бы я ни хотела, а сорок один мне стукнет. Женщина и возраст — у нас с этим свои отношения. Сложные, конфликтные. С каждым годом мы всё больше находим у себя седых волос, морщин и ненужных складок. А последних у меня было предостаточно, учитывая ещё, что я похудела и кожа обвисла. Как чудесно убрать лишнее у хорошего пластического хирурга, но всё это стоит огромных денег. Я пока ещё столько не заработала. Но в голове держала, что как только, так сразу.

Стас сказал, что хочет заключить новый контракт и добавил, что я полечу с ним. Спросил, есть ли у меня загранпаспорт. Я кивнула. Где-то лежал в пыльном ящике, забытый и потерянный. Надо ещё посмотреть, не просрочен ли он. Вообще странно, что паспорт может закончиться. Будто ты умираешь, а потом снова возрождаешься. Как феникс.

За своими размышлениями по поводу паспорта я совсем забыла спросить, куда мы летим. Посмотрела в расписании. Ничего. Мне надо что-то забронировать. Пошла к Стасу в кабинет, но он с кем-то беседовал. Не до меня, только бросил, что всё уже сделано. Странно. Но ладно. Меньше работы.

Дома я порылась в вещах, отыскала документ, открыла. Всё нормально. Ещё два года есть. Значит, получала его восемь лет назад. Вспомнила. Мы тогда ездили в Испанию всей семьёй. Прекрасный отдых, хорошие моменты. Денег угрохали… Лучше не вспоминать.

А сейчас куда? Наверное, надо уточнить нужна ли виза. А то не пустят. Написала сообщение. Стас коротко ответил: «Не нужна». Мой вопрос, куда мы едем, он снова проигнорировал. Типичный мужчина.

Поездка обрастала всё большими тайнами. Кто ещё едет, на какой срок, почему я должна присутствовать? Стас не отвечал. Знала только, что завтра уже вылет.

Я даже не понимала, что брать из вещей. Сложила, на всякий случай тёплые. Долго думала, брать ли купальник? Тоже кинула. Он маленький. Много места не занимал. Вдруг можно в бассейне поплавать. Вспомнила последний заплыв, загорелись щёки.

С Майклом договорилась, что он присмотрит за детьми на время поездки. Он тоже расспрашивал, пришлось наврать, что снова еду в Казань. Не говорить же ему, что понятия не имею, куда меня везут.

В аэропорт приехала к назначенному времени. Там уже ждал Стас. Увидев меня, быстро подошёл, взял чемодан и повёл к стойке регистрации. Там очередь, но мы встали в самую маленькую, где было написано «бизнес». Ничего себе. Я впервые полечу в бизнес-классе?

Перевела взгляд на табло: Турция. Мы летим туда?

Я огляделась в поисках знакомых лиц.

— Мы летим только вдвоём? — удивилась я.

Он кивнул.

Я ещё что-то хотела спросить, но подошла очередь. Нас быстро зарегистрировали, чемоданы уехали, и мы пошли в зону посадки.

— И всё же, Стас. Раскроешь секрет?

Он повернулся и наконец посмотрел на меня.

— У тебя завтра день рождения. Хотел сделать небольшой подарок. Заодно кое с кем встречусь по работе… Чёрт, Мари. Я слишком долго ждал и уже надо поговорить. А ещё… — Он как-то плотоядно на меня посмотрел. — После разговоров я буду очень голодный.

И это было явно не про еду.

Слова закончились. Я сидела ошарашенная. Много чувств всколыхнулось разом. Ещё никто никогда не делал подобных сюрпризов, поэтому даже не мелькнула мысль. Тем более я не ожидала такого от Стаса. Повести секретаршу на день рождения в Турцию — у меня в голове не укладывалось. Зацепила его? Или он всех своих любовниц туда возит. Да нет. Я бы знала. Так-то он и отпуск не брал за время нашего знакомства.

Пока всё это переваривалось внутри, объявили посадку. Мы прошли в бизнес-класс. Сели. Большие сидения, услужливые стюардессы. Но ничего такого, что бы поразило. Вообще, идея с бизнес-классом мне всегда казалась странной. Ладно бы, если они летели куда-то в другую сторону, в какую-то премиум страну. А так, все в одном самолёте.

Через нас проходили все люди в эконом, бросая завистливые взгляды. От этого я чувствовала какую-то неловкость. Но он приобнял меня и чмокнул в лоб.

Ещё я испытывала некую вину перед детьми. Мама улетела на отдых, а их не взяла. Они бы тоже хотели там поплавать. Всё. Чувствовала себя изменщицей. Появилась вдруг мысль, что измена — это не только, когда соприкасаешься телами с другими. Это же обман. И не обязательно изменять супругам, можно изменять друзьям, коллегам, родственникам. Я сейчас летела в жаркую страну. Отдыхать. Значит ли это, что я изменила детям? Но всё же ещё и деловой визит. Так что часть вины можно снять.

С другой стороны, я всю жизнь посвятила им. Все семнадцать лет. Для себя жила до беременности Егором. И это такой короткий промежуток. По сути, только выпустилась из института. Я же практически сразу влипла в семейную жизнь. Она как вихрь схватила меня и унесла. Дни рождения — отмечаем лишь детские. Забыла, когда я в последний раз что-то получала в подарок. Ну, поделки не в счёт.

Майкл ничего обычно не дарил. Ленился. Чаще говорил: «Возьми деньги, купи себе что-нибудь».

Никаких сюрпризов и неожиданностей. О цветах молчу. Их я получала только на рождение детей. Для того чтобы получить следующий букет, мне надо родить четвёртого. Но уже как-то не хочется. Слишком дорогой букет выйдет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О чём думаешь, женщина? — спросил Стас, снова нежно целуя меня в лоб.

Я отстранилась, и он заметил это движение, тут же притянул обратно.

Да что он вообще себе позволяет? Нахал. То не замечает, то пылает. А я так не могу.

Стас приблизился и провёл губами по моим губам.

Или могу?

Вся спесь тут же испарилась.

Я ненавидела себя за это. Потому что тряпка. Сопротивление моё ломают за две секунды.

— Почему ты мне не сказал? — проблеяла я.

Стас всё ещё находился в опасной близости, но он ничего не делал. Просто рассматривал моё лицо… Я бы сказала, облизывал.

Стало жарко.

— Ну, во-первых, тогда это не было бы сюрпризом. А во-вторых, что важно, ты бы отказалась.

А он меня хорошо изучил. Я бы действительно отказалась, скажи он мне это сразу. Дети, заботы — это мгновенно бы унесло меня куда-то вбок.

Я решила принять этот подарок и перестать себя стегать.

Удовлетворившись моим состоянием, Стас отпустил меня. Чем вызвал бурю негодования внутри. Моё тело требовало продолжения. Но я постаралась осадить всё бунтарство и собраться с потерянными мыслями.

— На сколько мы едем?

— Три дня.

Всего три дня. Переживут.

Сразу же из самолёта нас обдало жаром. Думала, это сопла, но нет. В Турции действительно пекло.

На небольшой парковке перед аэропортом нас уже ждал человек. Он дал ключи от автомобиля, Стас подписал какие-то бумажки, и мы сели… в кабриолет.

Я попала в сказку? Хозяин машины посоветовал днём крышу закрывать, а то обгорим. Так и сделали. Я не очень хотела объяснять детям, почему загорела в командировке. Хотя сейчас лето, можно на это и списать.

Ах вот как себя чувствуют все обманщики. У них в голове сразу же рождается миллион ходов. Тяжко же пришлось Майклу. В какое-то мгновение я даже пожалела его. Но нет. Это разные вещи.

Стас поставил навигатор, и мы поехали. Бесконечные горы: величественные, сильные. Захватывало дух. Я всё время смотрела по сторонам, наслаждалась. Каково это — жить в такой стране? Если много начну зарабатывать, то обязательно приеду сюда вновь.

Глава 33

Красота очаровывала, пленяла, заставляла забыть обо всём. Мы ехали где-то час до города. Кабриолет шуршал по узкой дороге вдоль моря. Серо-зелёные оливы повсюду. А вода такая синяя, что, казалось, в неё уронили небо. Ветер жалил щёки, и я по-детски улыбалась. Сорок один. И я еду в кабриолете с шикарным мужчиной, который умеет делать сюрпризы.

А потом оказались не в гостинице, как я предполагала, а в огромном доме. Он вырос из камня, будто его вырубили прямо в скале: широкие ступени, белая штукатурка, лазурные ставни. Всё так ярко, что глаза болели. Внизу бассейн. Внутри прохлада, каменный пол и запах соли. Огромная кровать.

Щёки покраснели. Стас заметил это и усмехнулся. Медленно, словно тигр, подкрался ко мне и рывком повалил на постель.

— Три дня наши, — пробормотал он тихо. — У тебя полчаса на душ, потому на террасу. Покажу, какой тут закат. И поговорим.

От этого слова перевернулось что-то в животе, и оно звенело между нами, как натянутая струна. Я в последние дни от Стаса постоянно бегала и скрывалась. Но теперь время пришло. Мне отсюда никуда не деться.

Кивнув, я ушла в ванную и на минуту прислонилась к прохладной двери. Странная смесь в душе: хочется бежать и в то же время безумно хочется себе всё позволить, наконец всё расставить по своим местам.

Душ смыл дорогу, жар и мысли. Я натянула тонкое льняное платье. Да, теперь я могла себе позволить такие наряды. Завязала волосы резинкой и вышла на террасу.

Стас уже накрыл на стол: тарелки с помидорами, мягкий хлеб, фаршированные виноградные листья и рыба с лимоном. Он налил в низкий стакан белого вина и коснулся моего локтя. Искра пролетела, но пока ничего не происходило.

Каждый чувствовал, что скоро будет жарко.

Мы ели молча, собираясь с мыслями. Где-то далеко кричали чайки, и их крики растворялись в знойном воздухе. Вино было холодным, но от него бежал жар по позвоночнику, разливаясь внизу живота предвкушением. Будто в меня забрасывали угли.

— Карина, про неё, — заговорил он первым и внутри прошибло током. — И про остальных. Говорю один раз. Без полутонов.

Стас сел ближе, взял мои руки и утопил во взгляде ночных глаз.

— Слушай, Мари. Нет никаких остальных. Как только у нас с тобой завертелось, больше никого. И уже, блядь, долго. Чёртово прошлое с чужими ожиданиями — не моя тема. Она хотела больше, чем я мог. Я её не любил, ничего не обещал. Да, трахался, но и всё. И расстался, когда тебя сбил на машине. В этот же день. Я такой: выбрал — держу. Просто до этого некого было держать. А теперь есть.

Стас сказал это жёстко, без красивостей. Мне стало страшно и спокойно одновременно.

И всё же хотелось прояснить.

— Но… Ты всегда окружён женщинами. — Я слышала свой голос будто со стороны, во рту как-то резко пересохло. — Девочки в офисе, с клиентами приходят красотки. Ты умеешь нравиться. Не игрок, да? — У меня внутри всё скулило, пока я набиралась смелости сказать следующую фразу: — Не хочу быть ещё одной строкой в списке твоих опытов.

Он вздохнул так, как вздыхают, когда, наконец, решают разобраться в старом подвале.

— Ты видела только фасад. Бабы кружили всегда. Это правда. Я не изменщик. Если я с кем-то, то это железобетонно. Если мне вдруг когда-нибудь захочется пойти налево, я сначала приду и скажу: всё. Точка. Поняла? Без подвальных схем, без грязи, без вот этих сраных оправданий. Я слишком взрослый, чтобы валить на случай. И слишком упрямый, чтобы делиться. Мне, сука, не надо много баб. Мне нужна ты.

Он сжал мои ладони почти до хруста, а через пару секунд продолжил уже тише:

— Карине я сказал «нет». Прямо. Эта манда не поняла. И да, там был скандал. Да, мне прилетело. И да, про меня всегда будут ходить слухи. Плевать. Я вывел её из своей жизни. Всех остальных тоже. Всё. Точка.

Стас отвлёкся и глотнул вина, будто ему самому было сложно всё это говорить.

— И ещё, Мари. Я тебя понимаю. Ты не веришь и это правильно. Сделай скидку на то, что у меня своё прошлое. Я не умею просить, но умею делать. Поэтому я тебя сюда привёз. Чтобы всё решить между нами. Хоть на положительный ответ, хоть на… — Он немного подумал, а потом выдал: — Сука, положительный. Других не дам тебе. Это честно.

Мурашки побежали по коже. Молчание между нами стало густым. Я смотрела на его руки. Жилки на запястьях. Сексуально.

Хотелось ему верить, но всё равно где-то скреблась осторожность.

— Я боюсь, — наконец прошептала я. — Не за себя. За детей. За то, что всё это, красивое и жаркое, сгорит. Отец их подвёл. И я не выдержу, если ты сделаешь больно. Всё могу, но не это.

Стас сделал мгновенное движение, едва заметное, но я вдруг оказалась на его коленях. Спиной к нему. Он прижимал меня к своей груди. И я отчётливо чувствовала, как быстро бьётся его сердце. А жар…

— Я буду идти к тебе каждый раз. С матами, с руками. Я буду беречь. Даже когда меня рвёт на части, — зашептал он на ухо, а руки тем временем уже залезли под платье и сжимали бёдра. — И ещё… Я хочу тебя так, что у меня щемит во всех местах. Я готов тебя прям здесь растерзать…

Он укусил меня за шею, отчего прокатилась мощная волна, а глаза сами закрылись.

— Стас. Здесь может кто-то увидеть, — пыталась дать слабый отпор я, но уже полностью погружалась в его жадные ласки.

— Никого тут нет. Я выбрал это место, чтобы ты покричала для меня.

— Стас!

— Мари! До одури хочу услышать, как ты громко кончаешь.

И для подтверждения своих слов он развёл мои бёдра и буквально содрал с меня тонкие трусики. Я уже не сопротивлялась. И мозг, и тело принадлежали ему. А он делал со мной невероятные вещи.

Длинные пальцы скользнули внутрь.

— Да, моя сладкая. Мокрая девочка. Пиздец мокрая.

Я даже не поняла, как меня вдруг усадили на огромный член. Вскрикнула, но он закрыл рот рукой.

— Рано ещё, Мари.

Стас не целовал мою шею, кусал. Оттягивал кожу и насаживал на мощный ствол, как куклу, шептал матерные ругательства, от которых я заводилась и, кажется, мокрела ещё больше. А вторая его рука уже освободила грудь и сжимала почти до боли. Пальцы продолжали терзать чувственную вершинку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дай мне войти в тебя до яичек, — рычал он и толкался глубоко.

Боги, оказывается, секс может быть таким: жарким, страстным, откровенным.

— Умничка. Сожми его. Вот так. Мари! Ох, чёрт!

Движения ускорялись. Стас почти размазал меня по себе.

— Я сейчас кончу, — простонала я.

— Давай. Громко. Как я хочу!

И когда по телу прошлась волна сладких спазмов, я себя не сдерживала. Стон, больше похожий на крик, вырвался из меня.

— Какая ты прекрасная, — укусил он за ухо. — Хочу ещё.

И не останавливался. Продолжал играть с моей припухшей бусинкой.

Я хотела запротестовать, как неожиданно поняла, что меня накрывает новой волной.

— Умничка. Трахни мои пальчики, Мари.

Это кто кого трахал? Но поразмыслить не получилось. Буквально несколько движений и я, произнося часто его имя, снова выгнулась.

Внизу разлетелась такая страсть, что у меня дрожали и ноги, и живот, а голова полностью отключилась. И я только чувствовала, как его плоть во мне набухает, распирая ещё больше, движения становятся грубее, и в конце он так сжал мои груди, что я заскулила. А его стон прошёлся по моему телу вибрацией.

— Моя сладкая женщина. Моя… — выдыхал он. — Сейчас отдохнём и трахну тебя ещё на кровати. Видела, какая огромная?

Я кивнула. Сил говорить не осталось.

— Для нас. Не дам тебе скучать.

Стас непринуждённо взял вино, не прекращая поглаживать моё разомлевшее тело.

— Красота, — смотрел он куда-то в закат, а потом потянулся за фруктами.

Его ствол продолжал находиться во мне, всё ещё напряжён. Боги. Неужели я могу так возбуждать? От Майкла было не допроситься.

— Может… расцепимся? — усмехнулась я.

— Не-а. Лежи. Мне так кайфово.

Для убедительности он ещё пару раз толкнулся. Невероятный мужчина.

— Даже удивительно, что у тебя трое детей. Узенькая там. Аж до мурашек, — грыз он какое-то яблоко.

А потихоньку покачивался.

— Стас… Я так не могу. Мы либо разговариваем, либо занимаемся любовью.

— Со мной учись и так и так. Будем с тобой обсуждать философские темы, пока я в тебя кончаю.

— У меня голова не соображает в такие моменты, — рассмеялась я, но всё больше напрягаясь от ползущего повторного возбуждения.

— Ладно. Уговорила, — вышел он из меня, и я почти вздохнула, как он подхватил на руки и понёс в комнату. — Секс так секс.

— Ста-а-ас!

— Затрахаю тебя, моя булочка.

Почти весь день мы занимались любовью, в перерывах говорили.

— Я не обещаю тебе лёгкого пути, — гладил он меня по спине. — Обещаю честного. И сейчас скажи мне, что ты мне веришь.

Это Стас уже прошептал в волосы, обдав жаром.

— Давай просто посмотрим.

— Ох, Мари-и-и, — протянул он. — Эти твои откладывания. Хочу здесь и сейчас это услышать.

— Не могу сказать уверенно.

— А что тебя уверит?

— Не знаю. Время.

— Да блядь!

— Ругайся сколько угодно. Я уже взрослая тётя. Мне можно во всём сомневаться.

— А у взрослой тёти был когда-нибудь анальный секс?

— Что? — Я аж подскочила, выпучив на него глаза.

Вся нега испарилась.

— М-м-м… не было, значит.

— И вряд ли будет.

— Посмотрим на твоё поведение. — Он тихо засмеялся, а я стукнула его ладонью в грудь.

— Дурак.

Снова рухнула в кровать и просто смотрела на него. Стас тоже лёг, закрыл глаза. Теперь он сытый, довольный. Его рука лежала на моей спине, а сам он находился близко. Сегодня я провела невероятный секс-марафон.

Мне нравилось наблюдать за тем, как он получал оргазм. В эти секунды, все его мускулистое тело напрягалось, каждая клеточка. Проступали возбуждённо пульсирующие вены. Он хватал меня в охапку и сжимал до хруста костей, рыча куда-то в шею. Так прекрасно, когда мужчина издаёт какие-то звуки во время секса. Это возбуждает ещё больше.

Майкл делал всё молча. О его оргазме я узнавала только по задержке дыхания. Наверное, многие мужчины даже в постели боятся показать чувства. Хотя надо признать, что у нас с Майклом трое детей и мы оба научились заниматься сексом тихо. Может, это какой-то приобретённый навык?

Со Стасом не хотелось молчать. Я стонала, вскрикивала, бормотала пошлости.

Мы как-то пытались с Майклом говорить друг другу, казалось бы, страстные вещи, в виде: «Хочу, чтобы ты вошёл глубже» или «Возьми меня грубо». Но всё это получалось как-то театрально и наигранно. Больше вызывало желание смеяться.

Сейчас же всё казалось таким естественным. Что на это влияло? Мужчина? Замужняя жизнь? Внутренняя зажатость?

Мы раскинулись без сил на кровати. Гладили друг друга в тишине. Как прекрасно вот так лежать, не думать ни о чём, наслаждаться моментом.

Время близилось к вечеру. Очень хотелось искупаться в море, почувствовать солёный вкус воды. Я быстро сходила в душ и надела купальник.

Он что-то закончил делать на ноутбуке, и мы вышли.

Плавали, пока не стемнело. С кафешек начала разноситься музыка, и мы, переодевшись, пошли ужинать. Толпы народа сновали туда-сюда. Все расслабленные, весёлые.

Нашли уютную кафешку, поели вкусную еду, выпили вина. Море, романтика, лёгкий тёплый бриз, щекочущий волосы и только мы вдвоём. Вот это отдых.

Многие говорят, что с детьми тоже можно отдыхать, но это не так. Ты всё время в напряжении, следишь, чтобы они не убежали, не поранились, не засунули что-то в рот или застряли в дереве. Отдых с детьми больше напоминает соревнование, где ты выиграл, если вовремя предотвратил катастрофу. Нельзя расслабляться. Ни на минуту. Если это море, то внимательность повышена. Там ещё можно утонуть. И эти бесконечные матрасы, совочки, грабельки, ведёрки. Ты идёшь плавать разве что не с чемоданом. Надо всё предусмотреть: вдруг есть захотят, писать, какать, переодеть в сухое, два комплекта белья, а то в одном они могут снова занырнуть.

Отдых — это когда ты ни за кого не несёшь ответственности, кроме себя. Вот тогда ты можешь спокойно расслабиться и отдаться чувствам, эмоциям, желаниям. Поэтому, можно сказать, что в моей семейной жизни отдыха не было.

В этот вечер я наслаждалась. Впервые. Нисколько не винила себя за то, что нахожусь сейчас без детей. Я это заслужила. Хотя бы на три дня.

— Почему ты родила троих? — спросил Стас.

Мы редко разговаривали о личном, и я немного удивилась.

— Сначала хотела ребёнка. Точнее, двоих. Решили сделать их с разницей в возрасте, чтобы было полегче. А третья вышла случайно.

— Хочу с ними познакомиться.

Он бросил это так буднично, но смысл его фразы дошёл не сразу.

— Зачем? — наконец спросила я.

— Потому что у меня на тебя большие планы.

— Пф… Предложение собрался сделать?

Я почти расхохоталась, но он выдал серьёзно:

— Посмотрим.

Чёрт подери. Ну что за мужчина такой? Почему всё время возносит меня до небес, а потом скидывает в обрыв?

— Стас… — медленно начала я.

— Молчи, женщина. Заказать тебе десерт?

— Нет. Не надо, — промямлила я, поджимая ноги под себя.

— Тогда пошли. Время вытрахать из тебя все мысли.

Глава 34

Стас

Утро пахло цементом в голове. Нельзя иначе. Если ты директор, то даже на море у тебя есть сроки и акты. Мари спала, свернувшись калачиком. Я её вчера так душевно помял. Поймал себя на мысли, что двигаться не хочется, чтобы не спугнуть.

Обычно я не любил, когда женщина рядом спит. Даже Карине редко это позволял, хотя с ней намного дольше остальных встречался. А здесь… хотелось, чтобы мы каждый день засыпали и просыпались вместе.

Так, Стас. Быстро встал. Кофе, душ и цифры. Надо работать.

Почему в Турции? Потому что тут инвестор. Семейный офис у него. Я к нему целый год шёл, показывал портфель, площадки, разрешения. Наш проект по новому кварталу жирный… и нервный. Ему нравится, как мы строим. Мне нравится, что они нам доверяют. Сегодня подписываем документ с заключительными условиями. И я, чёрт возьми, хочу сделать это быстро, чтобы вернуться к Мари. И хоть я её и взял с собой, но её присутствие необязательно.

Мы встретились в отеле. Кемаль и его жена пришли в белом. Оба с глазами людей, которые привыкли держать всё под контролем, как я.

Говорили мы просто, без сахарной ваты. Обсудили условия, штрафы, гарантии. Ещё и грунт с дренажем. Разговор затянулся, но в хорошем смысле, потому что вытаскивали все страхи и риски.

В конце пожали друг другу руки. Бумаги юристам, подписи поставим завтра. Простая вещь, но когда в голове шикарная женщина, соображаешь с трудом. Домой мчался на всех парах. Зацеловал, как только она оказалась в моих руках. Хотел ещё раз с ней пошалить, но она потащила меня гулять.

Держась за руки, мы ходили по узким улочкам. По бокам разные закуты с керамикой, палатками и всякими бесполезными, но красивыми херовинами. Мари за последние месяцы похудела, но всё равно оставалась для меня аппетитной. Волосы в хвостике, короткое платьишко. Девчонка. И не скажешь, что мать троих детей.

Я поймал себя на мысли, что смотрю на неё чаще, чем надо. С другой стороны, как часто надо?

Она выбирала серьги, бусики. Я всё это оплатил. Ненавижу базары, если честно, но тут кайфовал: со мной рядом моя женщина. Мари нюхала специи, улыбалась, и по телу разлеталось счастье.

Конечно, мы снова говорили. Куда без этого.

— У тебя день был тяжёлый, а ты светишься, как мальчик с пятёркой.

Мы сели в тень на лавочку, взяв себе по бутылочке айрана.

— Потому что цифры сошлись. Люблю, когда не тянут кота за яйца. А ты… уже стала мне доверять?

— М-м-м. Стараюсь, — улыбнулась она.

— Слушай. Я без декораций. Не будет волшебной таблетки. Я мужик, у меня работа, там много людей.

— И женщин.

— И женщин, — подтвердил я. — И я умею нравиться. Да. Но, блядь, я не собака на два двора. Если я с тобой, то я с тобой. Хочешь, возьми у меня календари, пароли, телефоны. Мне скрывать нечего, я белый лист перед тобой. Только не становись следователем. Я не вороватый. Прямой. Если что, сам приду и скажу, что всё… приехали.

На секунду замешкался, перемалывая слова. А она молча смотрела, застыв с бутылкой айрана. У неё были смешные белые усики от него.

— В пизду. Никаких баб. Не нужны. Только ты.

Я наклонился и языком слизал эти усики, а потом и ротик её занял грубым поцелуем.

И лишь оторвавшись, понял, что плыву. В бездну.

— Не хочу твоих паролей, — хмыкнула она, задрав голову. — Я хочу знать, что ты приедешь, когда скажешь, что не исчезнешь. Что все женщины, с которыми ты работаешь — это твои партнёры.

— Они для меня пустышки, — пробурчал я, не отрываясь от созерцания её довольного лица. — Ну иногда злые юристы. На этом всё. Карина лесом ушла. Телефон её в чёрный список загнал. Ты не одна из многих, поняла? Я сам себя знаю. Если мне что-то очень нравится, то держусь за это зубами. Красивые слова умею говорить только в цифрах. А тебе докажу делами.

Мари молчала. Смотрела на меня так, будто проверяла на прочность. А я взгляд не отводил, просто потому, что нравилась эта женщина. Её личико премиленькое. Не мог наглядеться. Пил его глазами.

А потом мы пошли дальше. Я покупал ей инжир, она угощала чем-то липким и невероятно сладким, и я выбил из головы остатки мыслей.

А ночью мы ушли на пляж. Не тот, где полотенца слоями лежат вместе с туристами, а дальше, где бетонная тропа заканчивается и начинался камень. Там никого. Только звёзды, ветер и море.

Я честно держался до того момента, как она сняла сандалии и спустилась к воде. Голые ступни в тёмной пене. Света от города чуть-чуть, но достаточно, чтобы видеть её линии.

Меня накрыло.

Я подошёл сзади, провёл ладонью по её плечу. Мари вздрогнула, но не отстранилась.

— Тормоза отказывают, женщина. Беги.

Она заливисто рассмеялась. Зря.

Я подхватил её на руки и под голосистые крики зашёл в воду. По плечи. Она даже не доставала там до дна. Но это и не нужно.

— Мы в одежде, — смеялась она, хватаясь за меня.

— Сейчас исправим. Но нужно снять только одну вещь.

Нахер её трусики.

— Стас! Ты мне скоро не оставишь нижнего белья!

— Оно тебе не нужно.

Я схватил её за бёдра, заставляя обвить мой торс. Несколько движений и я насадил хохочущую булочку на свой шпиль.

— Стас! — взвизгнула она, а потом уже тише: — Тут могут точно увидеть. У тебя какой-то ненормальный фетиш трахаться в необычных местах.

— Считай, так оно и есть.

Я стал покачиваться.

— Ты просто делай вид, что мы обнимаемся. С берега ничего не видно. И как бы я ни хотел услышать стоны… Хотя похер. Мне на всех похер.

Толчок глубоко стал этому доказательством. Он вырвал из неё стон. В полутьме я видел, как ошалело она смотрит, открывая ротик.

И я стал его вылизывать, пировать, пожирать Мари. Её тихие вскрики разносились у меня внутри, а поза такая, что стволом я проходился по нежному клитору.

— Стас.

Она мычала, закатывала глазки, кусала губы, когда я давал им свободу. Но тогда я перемещался на шею и плечи, оставляя там засосы. Как малолетка помечал свою женщину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я сейчас кончу… И громко, — прошептала она.

— Давай.

Мы не ускорялись. Вода не охлаждала, а, кажется, наоборот, становилась только горячее.

Стеночки сжались, а Мари, вцепившись мне в плечо, глухо зарычала.

И всё. Сорвало крышу. Хотелось в неё вбиваться, но в море это сложно, поэтому ограничивался глубоким погружением в сладкую киску.

Ещё немного. Я на пределе.

Мари отошла и вцепилась поцелуем в мои губы. И в этот момент и меня прошиб яркий, спазмирующий оргазм, вызывая сладкие импульсы по всему телу. Горячее семя выстрелило внутрь.

— Моя девочка. Моя Мари. Твою мать, какая ты охуенная, — шептал я, крепче прижимая её к себе.

— Сумасшедший, — прыснула она, всё ещё позволяя мне покачиваться. — Нам надо срочно убираться отсюда. А лучше из страны. Мы станем звёздами, если нас кто-то снимет на телефон.

— Плевать. Пусть завидуют.

— Дурак.

Скажу честно: это было охренительно, мозг выключился. Мне понравилось, как Мари звучит, когда забывает, что надо быть тихой. Как у неё дрожит живот, когда я провожу ладонью вниз.

Меня рвало на кусочки и собирало заново.

Выйдя из воды, мы, хохоча, побежали в сторону машины. Мне кайфово с ней.

И в тот момент, когда она вырубилась рядом со мной на пассажирском сиденье, я понял, что влип. По-настоящему. Без соплей. Без этих люблю-не могу. Просто стало ясно, что я не могу дальше без неё. Не потому, что классный секс. А он такой, что с ума сойти можно. Потому что это она. Моя единственная. Вот и всё.

Я пока не сказал ей. Не время. Не место. Делами покажу.

— О чём думаешь? — сонно спросила она, когда я остановился перед домом.

— О тебе, — улыбнулся я. — И о работе. Завтра у меня подписи, а потом я весь твой.

— Мой лучший день рождения.

— Кстати, внутри тебя ждёт ещё один подарок.

Купил ей дорогущие серёжки.

— С ума сошёл. И этого уже много.

— Впервые вижу женщину, для которой есть предел подарков.

— Мой самый лучший подарок — это свободное время. Для себя. Когда у тебя дети, времени почти не остаётся, чтобы пожить.

Она наклонилась и поцеловала меня. Нежно, ласково.

— Спасибо.

И я потёк. Впервые за всё время внутри разливалось спокойствие и уверенность, что это именно моя женщина. Она родилась для меня. Просто я долго её искал.

Глава 35

Апокалипсис на кухне. Это мой дом. Здравствуй.

Я вернулась из отпуска с лёгкой душой и поющим телом, которые тут же заткнулись, когда я вошла внутрь.

Какое-то шипение. Будто в углу притаилась кобра.

— Майкл? — позвала я бывшего мужа. — Нина?

На мой крик всё же выбежала няня.

— Господи, Мари! Майкл на работе. Его девушка тоже уехала в магазин. Я пока с детьми.

Дальше события выстрелили салютом.

На кухне лопнул кран. Струя ударила вверх и ринулась на пол, превращая всё в бассейн.

Кот с визгами вскочил на занавеску, она с грохотом упала, пришибив животное. Но от шока он, подскакивая, помчался вглубь квартиры.

Рома на фоне Ниагары спокойно стоял у микроволновки и внимательно за ней наблюдал. Там вращались подозрительно блестящие кубики.

— Ты что творишь?! — взвыла я.

— Термообжиг, — сообщил он гордо. — Для прочности мостов.

— В микроволновке?

— Увидел на ютубе.

Я только успела подбежать, как внутри что-то вспыхнуло. Из распахнутой дверцы повалил дым. Нина в это время пыталась заткнуть тряпками потоп.

Раздался стук, а ещё и зазвенел звонок. Тётя Зоя с третьего. Пришла что-то занести.

— Вы горите или тонете? — спросила она деловито, заглядывая к нам на кухню.

— У нас две беды по цене трёх. Проходите.

Примчался Егор. Быстро скрылся, а потом снова вынырнул, держа в руках ключ и катушку фум-ленты.

— Ма, не паникуй. Ща всё будет.

— Да надо отключить воду! — ломанулась я в поисках краника.

Но, как назло, ручка у него была свинчена. Давно говорила уже Майклу починить и переделать, но всё откладывали.

— Дай ключ! — рявкнула я, параллельно набирая диспетчерскую.

Нина металась между умывальником и ведром. Рома пытался разогнать дым, а тётя Зоя причитала. На полу начиналась аквадискотека, в которой у каждого своя песня.

— Рома, как ты додумался запихнуть лего в микроволновку? — спросила я, пытаясь крутить кран.

— Эксперимент. Ты же сама говорила, что наука требует жертв.

— Но зачем жертвовать всеми нами?

— Сорян.

На звонок ответила ленивая девушка. Зевнула и сказала, что скоро придут.

Бросив ключ, я вынырнула из-под раковины и пыталась справиться с потоком, накидывая на него тряпки. Нина носилась с вёдрами.

Ввалился ещё один сосед. Игорь.

— Вы меня топите! У меня с люстры душ идёт!

— Да я в курсе, — бросила я. — Помоги лучше.

Он дёрнулся тоже под раковину и начал там чертыхаться.

Телефон заверещал в руках, и я рявкнула:

— Что?!

— Оу… — услышала я голос Стаса. — Хотел просто спросить, как дела.

— Прости. Дурдом. Затопило!

Видимо, в моём голосе слышалось отчаяние.

— Пиши адрес, скоро буду.

Я быстро отправила ему сообщение и метнулась дальше спасать квартиру.

Пока хаос развивался и набирал обороты, появился Майкл. А за ним… видимо, Вадим Денисович. В обтягивающем платье и шубке.

— Что тут случилось? — развёл он руками.

— Не видишь? Говорила тебе починить краник.

— Да чёрт!

Он кинул куртку своей любовнице и влез под раковину к Игорю.

— Влада Денисовна, — глупо хихикнула она.

Ну так себе и представляла: стройная, сисястая, немного недалёкая. Наверное, мозг не пилит и сосёт отлично. И почему так до одури банально? Блондинка?

Я аж икнула.

— Вадим Денисович, — по привычке бухнула я, немного закипая. — Вы проходите туда. Тут уже слишком людно.

Разумеется, свои нарощенные ноготочки она не будет портить и бегать здесь с тряпками. Поэтому, виляя бёдрами, удалилась.

— Шаболда, — буркнула ей вслед тётя Зоя.

Правильно. Каждый должен заниматься своим делом. Вешать ярлыки не так уж и просто. Надо всю жизнь прожить, чтобы видеть человека насквозь. Хотя здесь я с тётей Зоей была согласна.

Мы бегали по кухне, и в это время Кристина втащила к нам орущего зелёного кота.

— Мам. Смотли, как я Балсика укласила.

— Твою мать! — бросилась я к ним. — Это что… зелёнка?

Её руки и лицо тоже были в изумрудного цвета.

— Класиво же, мам.

Из-под раковины то и дело слышался мат. Чего они там делали? Хрен знает. Но вода пока так и не отключилась. Зато хоть под кучей тряпок перестала бить фонтаном и стекала в раковину.

— Кристин, — села я напротив и отобрала ошалевшего Барсика. — Кот должен остаться в живых. Это условие. Зелёнку котики не любят.

Дочка сначала расстроенно опустила глазки, а потом ей что-то пришло в голову, и она умчалась. Я же пихнула Барсика Егору, который стоял, ковырялся в носу, и погнала всех отмывать.

— Ну, ма-а-ам, — попытался сопротивляться он.

— Бездельников продам на Авито! — рявкнула я.

В этот же момент я столкнулась в коридоре со Стасом. Меня сразу же остудил спокойный взгляд мужчины. С плеч будто упал тяжёлый груз. В его руках был ящик с инструментом.

— Отойди, женщина, сейчас разберусь с твоим потопом.

Он ласково чмокнул меня в щёку и легко отодвинул. Большими шагами, снимая по пути пальто, прошёл на кухню. Там разогнал бесполезных мужиков. И, засучив рукава, в две минуты перекрыл стояк.

— Слава богу, — закрыла глаза я, прислоняясь к косяку.

— А ты кто? — услышала я вопрос Майкла.

И тут снова сердце подскочило. Я было набрала воздуха, чтобы начать искусно врать, как меня опередили.

— Стас. Мужчина этой женщины.

Он вытирал полотенцем руки и неотрывно смотрел на Майкла. Тот, растягивая своё имя, тоже представился и добавил:

— Бывший муж.

Несколько секунд подумал, а потом повернулся ко мне:

— А ты не хочешь ничего рассказать? Как давно встречаетесь?

— По себе судишь? — усмехнулась я. — Думаешь, я такая же, как ты?

— Мы не так давно встречаемся, — подошёл ко мне Стас и приобнял за плечи. — Но уже достаточно близки.

— Это ему знать не обязательно, — шепнула я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тёть Зой. Пойдёмте! — Игорь пытался утащить сопротивляющуюся старушку, но у неё здесь началось самое интересное, поэтому шла она с трудом, всё время тормозя и как будто бы пытаясь дослушать.

— Я ещё забегу, Мари. У меня конфетки есть детям, — кричала она уже из коридора.

— Да-да. Спасибо! Ну а мы… будем сейчас всё это убирать?

Я окинула рукой весь бассейн.

— Слу-у-ушай, Мари. Я приехал, чтобы проверить, всё ли нормально и что ты вернулась. Так-то мы с Владой пойдём. Дела у нас.

— Околописечные? — вылез из-за моей спины Егор.

— Твою мать! — Я честно хотела дать ему подзатыльник, потому что каким-то макаром теперь и он был весь в зелёнке.

— Идите. Мы сами здесь разберёмся, — решил за всех Стас, и я на него зло посмотрела.

Потому что убирать придётся, как всегда, мне одной. Но он лишь чмокнул меня в лоб и прошептал:

— Всё хорошо. Я помогу.

Ну ладно. Ловлю на слове. Посмотрим, как ты справишься с хаосом.

Меж тем пришли Нина с Ромой, она специально его утащила подальше от микроволновки. Но, судя по жадному взгляду сына, с экспериментами мы не закончили. Надо купить огнетушитель.

— Вы тоже идите домой, — улыбнулась я няне.

Она устало кивнула.

Через пятнадцать минут уже не было посторонних, и я стала ползать по полу, собирая остатки воды. Ко мне присоединился сначала Стас, а вслед за ним Егор с Ромой. Они дружно болтали о всякой ерунде. Нашли общий язык.

Странно, что всё так легко. Никогда не думала, что мне может повезти. Чуть позже присоединилась и Кристина. Но она больше игралась и делала кораблик из губки.

Какая-то дурацкая ситуация сплотила всех… и помогла познакомиться со Стасом. То, чего я боялась, не случилось. Хотя чего я боялась? Что они с первых же слов начнут ссориться? Или кидаться друг в друга едой? Какая глупость.

А уже через час, когда мы всё убрали, пришёл сантехник. Пьяно икнул, почесал репу и ушёл.

— М-да, — промычала я, устало прислонившись к Стасу спиной. — Кажется, что форс-мажор, но на самом деле, всё как всегда.

— Разберёмся, — клюнул он меня в затылок и обнял.

А позже мы устроили чаепитие с тортиком и булочками.

— Итак. Никакой зелёнки и никаких покрасок котов, — начала я, указывая на Кристину. — Лего не шаурма. — Это уже было обращение к Роме. — А ты… пожалуйста, повзрослей уже. Просила же всех отмыть. Теперь все в зелёнке.

Егор закатил глаза и протянул:

— Не отмывается она, ма… Ваще.

— А как ты ей перемазался?

— Снимал конте-е-ент.

Всё… его глаза, кажется, сделали полный оборот. У подростков они не выходят из-под век. Так и остаются закатанными.

Стас не уходил. Так и сидел на кухне, пока я укладывала всех спать. А потом потянул меня в мою комнату и закрыл дверь на замок, пригвоздив к ней же.

— Я с ума схожу по тебе, — шепнул он на ухо, спускаясь дыханием к ключице.

— Я так понимаю, твоя помощь не безвозмездная? — улыбнулась я.

— Не-а. Всё смотрел на твою мокренькую кофточку и с трудом сдерживал себя.

Только сейчас я поняла, что всё моё нижнее бельё было достоянием общественности, поскольку влажная ткань прилипала к телу.

— Денег нет, — всё ещё шутила я.

— Думаю, я знаю, чем возьму.

Его пальцы уже расстёгивали блузку, дыхание стало рваным. Ладони легли на мою грудь и начали её мять. В глазах мужчины зажёгся сладострастный огонь.

— Идите ко мне красотки, — вынул он каждую из бюстгальтера и по очереди облизал.

А потом всосал один сосок. Прикусил.

— Ай! — вскрикнула я.

— Т-ш-ш. Дети спят. Будь тихой.

На секунду замер, выпрямился и уставился на меня. В его глазах мелькнуло что-то очень зловещее. Я не успела распознать, как вдруг он положил руки мне на плечи и надавил, заставляя меня опуститься.

— Попробуем такую оплату, — пророкотал он, быстро расстёгивая ширинку и вываливая уже одеревеневший член.

— Подожди. Я…

Хотела рассмеяться, но Стас, обхватив затылок, заставил приблизиться.

— Открой ротик.

И я подчинилась. Он ворвался резко, не дав опомниться, заполнив всё внутри.

Его мускусный запах вскружил мне голову. А солоноватый вкус… кажется, я потекла. Причём сильно.

Раньше я не любила такой вид ласк, но со Стасом всё было иначе. Я возбуждалась. Внутри порхали… нет… не бабочки. Угольки. Они оседали где-то в паху и заставляли сжимать бёдра, желая тоже вырваться экстазом наружу.

Мужчина скользил во мне, порыкивал и говорил пошлости.

— Охуительный у тебя ротик, Мари. Я сейчас войду глубоко. В тебя когда-нибудь входили глубоко?

Чёрт. Я же задохнусь! У него размерчик-то…

Но ответить мне не дали. Он медленно дошёл до глотки.

— Расслабь. Дыши носиком.

И потом протолкнулся дальше. Из глаз вырвались слёзы. На мгновение он задержался, а через секунду вышел, дав мне отдышаться. Но недолго.

От такой грубости я горела, а он продолжал пытки.

— Да, Мари. Умничка. Вот так.

Не спеша растягивал своё удовольствие. Я чувствовала каждую его венку. Дрожь, которую он не скрывал. Она заводила, дурманила меня.

Покачивания становились более резкими, а рука на затылке всё сильнее сжимала, не давала свободу.

А потом он замер, толкнувшись в меня на всю длину, поднял голову и задышал, содрогаясь телом.

— Твою мать!

В рот хлынула горячая, солоноватая жидкость. Живот у мужчины чуть подрагивал. Он несколько секунд не двигался, через мгновение осоловело взглянул на меня.

— Проглоти! — приказал он, не покидая мой рот.

И только когда я всё сделала, Стас освободил меня и нагнулся с жарким поцелуем.

— Прекрасная женщина. Моя.

Он наслаждался своим пиром, а я готова была выть от того, как внизу жарко.

— Твоя очередь.

Стас потянул на себя и уложил в кровать. Поцелуи не прекращались. Страстные чередовались с нежными.

Мои штаны слетели в промежутке и его губы поскользили вниз. К заветному месту. Туда, где всё уже плавилось.

Его опытный язык сразу нашёл нужную точку, заставив меня выгнуться и зажать рот, чтобы не закричать.

— Как ты возбудилась-то, — мурлыкнул он и продолжил.

Несколько хлёстких ударов и я рассыпалась. Тело затрясло в мучительно-ярких судорогах.

— Сладкая. Чёрт.

Стас оказался над моими губами раньше, чем я опомнилась. А дальше снова пьянящий восторг от того, как он медленно погрузился в меня.

Вот же… нереальный. Только ведь получил порцию удовольствия и опять готов. А я и не знала, что могу тоже так хотеть. Бесконечно. Не останавливаясь.

В эту ночь он остался у нас. Проснулся раньше всех и умотал, чмокнув меня в губы. А я ещё час лежала в постели и думала, какой же кайф заниматься сексом… с любимым человеком?

Глава 36

Тем временем наступил сентябрь. Школа у Ромы, кулинарный колледж у Егора и всё тот же детский сад у Кристины. Я знатно отдохнула последнюю неделю перед учебным годом, поскольку Майкл забрал детей куда-то на озеро в палатки.

Учёба моя двигалась хорошо, я смогла связаться с Кириллом, и он дал много дельных советов. А вот вес стоял и шевелиться не хотел. Я снова начала посещать спортзал по вечерам. Ходила по дорожке, слушала музыку, била грушу. Это вдохновляло на то, чтобы делать новые успехи в учёбе.

Со Стасом… у нас были сексуальные марафоны. Я даже в двадцать лет столько не занималась любовью, сколько с ним. И каждый раз он меня удивлял. Мы будто пытались напиться этим, но насыщения не приходило, и мы жадно продолжали наслаждаться друг другом. Всё чаще оставались у него, у меня — только когда детей забирал Майкл. На полноценные отношения мы пока оба не решились. Но нас это устраивало. Хотя я себя иногда скребла мыслями о прекрасном мужчине на перманентной основе.

В конце сентября отметили день рождения Егора. Он стал совершеннолетним. Наконец-то. Теперь можно официально выпереть его на работу. Но сам Егор со мной соглашаться не хотел. Он всё чаще пропадал на тусовках и бесконечно только тратил деньги, а не добывал.

Октябрь и ноябрь прошли без происшествий. Наступил декабрь. Вот уже год, как я работала в компании Стаса. Для меня он пролетел моментом. Но с тех пор я столько всего сделала: стала заниматься, научилась краситься, купила новую одежду, похудела на двадцать пять килограмм, наконец стала хорошо зарабатывать и содержать себя, нашла няню. Всегда надо хвалить себя за достижения. Пусть даже и маленькие.

Насколько жалкой я была год назад, настолько прекрасной казалась себе сейчас. Но и это не предел. Я хотела быть лучше.

В компании справлялась хорошо. Решала быстро все возникающие вопросы. Легко ориентировалась в ресторанах, отелях, рейсах и самое главное, в расписании Стаса. Я действительно стала ему большой опорой, потому что всё время напоминала, переносила, заказывала. В общем, работала лучше швейцарских часов.

Мои курсы подходили к концу, но я хотела оплатить ещё одни шестимесячные курсы, которые советовал Кирилл.

На сайте его компании я нашла информацию, что они собираются проводить набор стажёров, и мне почему-то сильно захотелось подать заявку. К концу обучения у меня уже появилось собственное небольшое портфолио.

Я решила, что если не пройду в этот раз, то тогда оплачу шестимесячные курсы и буду ждать новых наборов, после того как закончу обучение. Попытка не пытка. Почему бы и нет?

Немного нервничала, когда отправляла резюме. Вспомнила все сцены Стаса. Подумала, не наврежу ли я их дружбе? С другой стороны, взрослые мальчики, сами разберутся. А это моя жизнь и она одна.

В этому году корпоратив прошёл без происшествий. Стас больше ни с кем не обнимался, наверное, это повлияет на его репутацию. Я с иронией наблюдала, как он, заведя руки за спину, подходит к другим столикам и с улыбкой обменивается поздравлениями. Да и дистанцию соблюдал большую.

Его взгляд постоянно искал меня. И в какой-то момент мужчина не выдержал, подлетел и, схватив за локоть, потащил на выход.

— Погнали из этого муравейника. Не могу, блядь. Да и ты разоделась так, что уже яйца горят.

— Какое романтичное признание от директора, — хохотала я, вприпрыжку догоняя его.

— Поговори мне тут. И до дома не доедем. Под звуки салюта никогда не занималась сексом? В машине.

— А это интересный поворот.

В этот день мы еле доехали до его дома. И там продолжили… корпоративно сближаться.

Новый год снова прошёл без детей, но на этот раз не в одиночестве. Майкл всех забрал. Но мне грустить не давали. Мы со Стасом сели на знаменитую французскую диету: секс и кекс. С последним всегда были проблемы, потому что либо мы не могли дойти до плиты, либо всё к чертям сгорало. Поэтому уже махнули рукой и просто заказывали себе всё из ресторанчиков. Никогда так не отмечала. И очень понравилось.

После праздников мне на почту пришёл ответ из компании Кирилла. Моё резюме им приглянулось, и они готовы дать мне шанс. Я почти пищала от восторга. Неужели передо мной открывались новые горизонты?

Упрашивать долго не пришлось, как только назначили дату и час, я тут же полетела навстречу новому.

Собеседование проводил молодой человек. Он посмотрел работы, похвалил, задал вопросы. Ничего не сказал, когда я рассказала, что у меня трое детей. Обещал перезвонить.

И действительно. Через несколько дней перезвонили и назначили ещё одно собеседование.

На этот раз на встрече был Кирилл. Он обрадовался, увидев меня, и приветствовал, как старую знакомую. Рассказал об условиях: хороший соцпакет, бесплатные обеды, зарплата чуть меньше, чем я получала секретарём, но большие перспективы. Уже через год я могу получать в два раза больше. Есть карьерный рост.

Я еле дождалась, пока он закончит и почти выкрикнула:

— Да! Я согласна.

— Прям как в ЗАГСе, — пошутил он.

— Там нет столько энтузиазма, — парировала я.

— А что Стас? Вы договорились?

Этот вопрос как-то привёл меня в ступор.

— Эм-м-м. Станислав Олегович сам по себе, я сама по себе.

— Значит, он не против?

Я вздохнула. Ну, откуда мне знать против он или нет? Много месяцев назад, он как маленький ребёнок пытался пропихнуть своё «нихатю». Но мы давно с ним вообще не разговаривали по душам.

— Кирилл, я могу быть честной с вами?

— Конечно. Я ценю честность.

— Я пытаюсь строить свою жизнь. Другое дело, если это испортит ваши отношения. Я вообще не знаю, что он думает. Мы в последний раз с ним об этом разговаривали в тот самый вечер, когда с вами познакомились. Поэтому я не в курсе всех его чувств. Но знайте. Лично я буду безгранично счастлива, если вы меня возьмёте.

— Тогда договорились, — улыбнулся он. — Вам нужно время на увольнение?

— Ну, что там по закону?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— За две недели должны письменно предупредить.

— Ну так вот. Сегодня это и сделаю.

— Тогда, Мари. Ждём вас через две недели в нашем дружном коллективе.

Мы пожали руки и разошлись. Я почти летела. Радость переполняла. Как это приятно, искать новые пути, учиться, постигать и получать за это признание.

Вбежав в офис, тут же накатала заявление и быстренько отнесла Стасу. Его не было, поэтому оставила на столе.

Глава 37

Весь день Стаса не было на работе. Сегодня у него суд с одним из подрядчиков. Я в это особо не вникала, своих проблем навалом. Надо подыскать себе замену и успеть передать все дела. Чем я и занялась.

Сама не заметила, как засиделась допоздна. Сотрудники уже все ушли. Я отлипла от экрана тогда, когда охранник выключил общий свет. Стала собираться. Но тут услышала быстрые шаги. Обернулась. Стас.

Он пробежал мимо меня, весь вздрюченный и взлохмаченный, будто не суд проходил, а какой-то поединок.

— За мной, — только и успел бросить он и влетел в кабинет.

Там стал выхватывать папки и что-то искать.

— Помоги найти отчёт за пятнадцатый год.

Я вошла следом за ним, закрывая дверь. Стас метался между шкафами, вытаскивая папки с таким видом, будто каждая из них могла взорваться. Бумаги летели на пол, он даже не пытался их складывать обратно.

— Что случилось? — осторожно спросила я, понимая, что его лучше не трогать, но всё же не удержался.

— В суде… сука… — начал он, но тут же замолчал, пытаясь открыть заевший ящик стола. — Этот... этот гад, Меркулов! Он заявил, что я фальсифицировал данные по проекту «Северный квартал». Что мы якобы завысили смету и украли деньги! — Он резко выпрямился и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. — Ты представляешь?! Это он украл! А теперь пытается свалить всё на меня!

— И отчёт за пятнадцатый год тебе зачем? — спросила я, стараясь говорить спокойно, чтобы хоть немного его уравновесить.

— Этот отчёт докажет, что мы тогда всё сделали по-честному! Все расходы, все сметы — всё там есть! Если я его не найду и не принесу завтра в суд, они меня просто раздавят! Меркулов уже привёл какого-то липового эксперта, который утверждает, что документы поддельные. Но у меня есть копия оригинала! Она где-то здесь!

— Хорошо, давай искать вместе, — сказала я и подошла к ближайшему шкафу.

Мы принялись рыться в бумагах вдвоём.

Стас всё ещё был на взводе: тяжело дышал, бормотал себе под нос что-то вроде:

— Где же ты, чёртова папка?

Я тоже старалась сосредоточиться на поисках.

Спустя несколько минут я услышал радостный возглас Стаса:

— Есть! Вот она!

Он поднял над головой толстую папку. Его лицо осветилось облегчением, но глаза всё ещё горели напряжением.

— Теперь они меня не возьмут голыми руками! — сказал он и сжал папку так, будто это был его последний шанс на спасение.

Мужчина бросил взгляд на часы и схватил телефон.

— Мне нужно срочно подготовить материалы для адвоката. Спасибо за помощь! Ты даже не представляешь, как это важно.

Стас подбежал к столу, чтобы схватить какой-то документ, но тут остановился. Взял мой лист с увольнением.

— Что это? — тихо, но грозно, спросил он.

Чёрт. Не так я хотела. Ещё масла подлила.

— Стас, слушай. Мы уже говорили об этом. Я хочу… да многого хочу.

Он побросал все папки и медленно подошёл ко мне, почти вплотную.

— Нет, Мари.

— Стас…

— Нет! — рявкнул он и порвал моё заявление на кучу кусочков.

Я вздохнула:

— Ну, что, будем ещё насчёт этого бодаться? Ты же понимаешь, что не сможешь меня удержать силой?

В его глазах кипела ярость, там сейчас буйствовало бешенство, ураган, цунами. Если бы взглядом можно было выпускать стихию, то меня бы, наверное, снесло.

— Я сказал, нет!

Он снова в два шага метнулся к столу и схватил папки. Выскочил из кабинета, а я побежала следом. По дороге пыталась воззвать к разуму, но он игнорировал всё.

Я даже в его «Ягуар» без спросу юркнула. Он ничего не ответил. Мотор взревел, и мы полетели по ночной Москве.

— Стас, давай ты не будешь вести себя как ребёнок. Я не твоя игрушка. И рынок секретарей пестрит профессионалами.

Он вывернул руль, и мы почти с визгом колёс вошли в поворот. Я поняла, что это его ответ. Другого не будет. Стас злился и не хотел ничего говорить. Рывками вёл машину.

Оставшийся путь ехали молча. У подъезда одного дома он припарковал автомобиль.

— Сиди здесь! — рыкнул он и вышел.

Его не было где-то полчаса, и я уже успела задремать. Когда вернулся, настроение немного изменилось. В глазах потеплело, но жёсткость в голосе сохранилась.

— Мы едем ко мне!

— Стас, уже поздно. Мне надо к детям.

Он на несколько секунд задержал взгляд и так же сердито ответил:

— Тогда к тебе, но я остаюсь у тебя на ночь.

— Зачем?

Он завёл мотор, и мы тронулись.

— Ну, во-первых, не хочу сегодня с тобой расставаться. А во-вторых, мне кажется, пора переходить на новый этап наших отношений.

— Какой? — почти зажмурилась я.

В сердце потеплело и дрогнуло. Какая-то давно забитая в чулан мечта, робко выглянула.

Он посмотрел на меня: жадно, немного со злостью и как будто бы даже с любовью. Но возможно, я это себе всё фантазировала.

— Хочу чего-то большего.

— Чего?

— Пока не знаю.

Стас сжимал руль. Я знала, что сейчас лучше его не трогать, потому что он сам ещё не разобрался.

Машина остановилась на светофоре. Мужчина отстегнулся, быстро наклонился ко мне и грубо поцеловал, сминая мои губы. Его язык властно скользнул в рот, будто показывая, кто здесь хозяин. Внизу потяжелело. Меня возбуждала такая дерзость.

Он с неохотой оторвался, посмотрел мне в глаза:

— Я всё решил.

А я как расплывшийся от неги барашек, даже не сразу поняла, что он сказал. Только кивнула, но когда мы снова тронулись, осознание дошло до меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 38

— Что ты решил?

— Если не хочешь быть со мной на работе, хорошо. Я отпущу тебя. Но ты станешь моей женщиной. И у нас, как ты выражаешься, всё будет «серьёзно».

Я прыснула. Конечно, хотелось этого безумно, но, кажется, мне доведётся стать свидетелем самого большого фиаско в жизни Стаса. Насколько быстро решит, что я ему не нужна и он устал от меня. Но азарт присутствовал. Захотелось посмотреть, сколько выдержит этот упрямый осёл. Ставлю на то, что дети даже не успеют запомнить его, как он просто исчезнет.

— Хорошо, — ухмыльнулась я. — Как скажешь. Вон там поверни. За магазином направо.

Когда добрались до дома, было почти двенадцать. Мелкие уже должны спать.

Тихонечко зашла в квартиру, надеясь, что все дрыхнут.

Но на кухне горел свет. Егор стоял в наушниках, распахнул холодильник и как всегда тупил, будто ждал, что еда сама прыгнет ему в рот.

Мы сняли куртки и зашли внутрь.

— Егор! — тихо позвала я, но он меня не слышал.

Музыка, видимо, так громко орала, что заглушала всё.

— Егор! — Я подошла близко и положило руку на плечо.

Он вздрогнул, взвизгнул и отскочил. Стянул наушники.

— Фу-у-ух, ма-а-а. Напугала. Ты чего подкрадываешься?

— Холодильник закрой. Я в свой дом пришла. Пока ещё тут живу.

Взгляд Егора переместился поверх моей головы на мужчину и застыл.

— О. Добрый вечер.

Стас бодро подошёл, протянул руку:

— Ночной дожор?

— У ма правильное питание, одна трава и огурцы. Пожрать нечего.

Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. И вдруг на лице Егора расплылась хитрая улыбочка. Я занервничала, всё думала, что же подумает сын, с другой стороны, глупо отрицать, когда мужчина приходит в двенадцать к женщине. Вряд ли по работе. Да и он уже как-то оставался.

— О… У ма сегодня будет секс!

У меня это на лбу, что ли, написано?

— Егор!

— Я ушёл.

Он быстро выхватил из холодильника сосиску и выскользнул из комнаты.

Стас же засучил рукава и стал хозяйничать на кухне.

— У тебя фарш есть?

— В морозилке.

— Перец?

— Есть.

— Помидоры?

— Ага.

— Макароны?

— Где-то валялись, поищи в шкафчиках.

Я смотрела, как он скользит по кухне. Это зрелище притягивало, гипнотизировало. Мой бывший редко готовил. И то только яичницу или пельмени. А этот мужчина заставлял сердце трепетать. Да, для женщины важны мелочи. Здесь чуть-чуть, там немного и вот образ превращается в нечто прекрасное. Магия мужчин, естественный приворот.

— Мари. — Стас поводил рукой перед моими глазами. — О чём задумалась?

Я подняла взгляд и рассматривала его. Сильные руки упёрлись в стол. Рубашка расстёгнута на две пуговицы. Весь такой красивый, сексуальный… притягательный. Такого не хотелось отпускать. Ожившая мечта и сейчас он на моей кухне.

— Ищу способы в тебя не влюбиться, — с улыбкой выдохнула я.

Стас на мгновение замер, а затем наклонился и поцеловал. Долго, нежно, трепетно. Так целуют только возлюбленную, ту, которую хотят удержать. Сердце сжалось от тоски. А что, если это не я? Вдруг всё кончится? Всего лишь миг в моих руках, а дальше…

От нахлынувших внезапно чувств, я резко повернулась, оставив его в недоумении.

— Мне надо умыться.

Я быстро скользнула в ванную. Ополоснула лицо холодной водой. Нет. Не стоит влюбляться. Всего лишь секс. Этот мираж скоро исчезнет. Такого, как Стас, всю жизнь будут окружать толпы поклонниц. А я… Я останусь вариться в собственном мире. Там, где нет места прекрасным иллюзиям. Мои страхи всегда бежали впереди меня. Вообще, я тревожная. У таких людей, как я, если хоть что-то на горизонте может произойти плохого, то они обязательно распишут негативные события у себя внутри самыми яркими красками, испугаются до потери пульса и полного коматоза. Таким образом, тревожники себе портят и будущее, которое ещё не наступило, и настоящее, и прошлое бы испортили, если бы могли.

Ледяная вода лилась сквозь пальцы, замораживая их. Точно так же, как я пыталась заморозить мечты, желания.

Выигрывать в лотерею — не моё. Удача всегда обходила меня. Да и сейчас тоже вряд ли посмотрит в мою сторону.

Из ванны я вышла уже в изрядно подавленном настроении. Сама себя накрутила, расстроила, осадила — это я умею хорошо.

— Твои единороги нынче в депрессии? Или у них начался массовый ПМС? — хохотнул он, ставя передо мной тарелку. — Что с тобой, женщина? Только что смотрела с восхищением, а через минуту я вдруг стал врагом народа. У тебя там в ванной портал в мир унылых людей?

— Скорее, в мир убитых фантазий. Слушай, Стас… А вот скажи. Реально. Зачем я тебе нужна?

Он навертел на вилку макароны, подул и… отправил мне в рот.

— Ешь, женщина. Голодная ты меня пугаешь.

— Я ферьёфно.

Не дав мне прожевать, он снова впихнул в меня спагетти. Вкусно. Идеально. Как и он сам.

Только я собиралась продолжить, как увидела, что он уже готовит третью порцию. Улыбнулась. И макароны чуть не повалились из моего рта.

— Во. Теперь значительно лучше.

— Рефыл так мне зафкнуть роф?

— Так я хочу только улучшить твоё настроение, а когда надо будет заткнуть тебе твой прекрасный ротик, я придумаю что-то пооригинальней.

Он хитро подмигнул и приблизился:

— Тебе же это понравилось?

Легко чмокнул в щеку и снова отправил мне в рот еду.

— Извфрафенеф! — стукнула я его по груди.

Стас кормил меня, как маленького ребёнка. И это было до безумия мило. В перерывах ел сам.

После ужина помыл тарелки, взял за руку и повёл в ванную. Включил воду. Там, закрыв дверь на ключ, стал меня медленно раздевать.

— Что ты делаешь, Стас? Дети же рядом, — пыталась отмахнуться я.

Но он не слушал. Через минуту я уже стояла полностью голая и смотрела, как он сбрасывает одежду.

— Все дети сейчас спят. А когда дети спят, то взрослые что делают?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что? — еле сдерживала улыбку я.

— Они… занимаются тем, что делают новых детей.

Смех наконец прорвался и мне пришлось зажать рот.

Глава 39

— Во ты дурень.

Стас помог мне перелезть через ванную, сел и посадил к себе между ног. Сначала намочил душем волосы, выдавил шампунь и стал массировать кожу.

— Приятно, — промурлыкала я, жмурясь от удовольствия.

— Знаю, — прошептал он.

Закончив с головой, стал намыливать мочалкой, спину, плечи, руки… перешёл к груди. Я закрыла глаза, откинулась и полностью расслабилась. Его вторая рука растирала мыло, сжимала затвердевшие соски и нежно скользила по коже. Так нежно, что все мысли испарялись. Я чувствовала его дыхание на своей шее, лёгкое касание губ.

— Ты действительно зна-а-аешь, как угодить же-е-енщинам.

— Только тебе.

Пальцы тем временем скользнули вниз и уже баловались с моими чувственными складочками.

— И что сказать любой, чтобы растаяла, ты тоже знаешь.

— Ты мне не веришь?

Его шёпот завораживал, а мне с каждой минутой в горячей ванной было всё ленивей и ленивей отвечать. Мои ощущения сосредотачивались на том, что он делал руками, и мысли уплывали. Пальцы добрались до клитора и легко ездили по нему, заставляя нас обоих глубоко дышать.

— Ты сводишь меня с ума, Мари.

— А как же женщины нашего о-о-офиса? Оставишь их на произвол судьбы?

— Грубо скажу. Я тебя сейчас жёстко трахну. Прямо здесь. Если ещё раз заикнёшься мне о других женщинах.

Нажим подушечек усилился, и я не смогла сдержать лёгкий стон. В спину упёрся отвердевший член. Вторая рука сжимала возбуждённую грудь. Он так умело игрался с набухшей вершинкой, что я выгибалась, раздвигала ноги шире, желала, чтобы сладкая истома не заканчивалась.

— Скажи, что веришь мне, Мари, — прошептал он, почти доводя меня до оргазма.

Но я лишь мотала головой. Он не заставит открыть сердце, даже такой изысканной пыткой.

Его пальцы то замирали, доводя меня до пика, то снова продолжали, когда он спадал.

— Давай, Мари.

— Зачем… тебе надо… — Желание кончить заставляло меня терять слова, слегка постанывать, кусая губы. — Зачем…

— Тебе хорошо со мной?

— Да.

Тихий стон, потому что он снова довёл до предела и остановился.

— И мне хорошо. Безумно хорошо. Я ещё ни с кем не был так счастлив.

Его ладонь накрывала моё лоно, давая остыть, но внутри всё горело. Хотелось громко кричать от удовольствия. Но то ли слова на меня так действовали, то ли его ласки. Приходилось сдерживаться и это возбуждало ещё сильнее. А его голос уже слышался через какой-то шум в ушах. Сердцебиение не остановить. Мне нужно всего касание, несколько секунд.

— Мари… Моя… Ты моя.

Каждое слово с поцелуем. Кажется, я сходила с ума.

— Прошу, — взмолилась я.

— Только скажи, что веришь мне…

Его пальцы водили вокруг вершинки, но не касались её. Дразнили.

— Да, — сказал мой голос.

Это не я. Эмоции, что захлестнули. Жажда. Желание. Наваждение. В этот момент хотелось верить всему и я не выдержала пытки.

Нежные подушечки вернулись к одеревеневшему клитору. Несколько мгновений и он резко притянул меня к себе, развернул голову и поймал стон поцелуем. Перед глазами всё помутнело, а внизу разом разлетелись тысячи искр. Моё тело содрогалось в сильных руках.

Не успела я опомниться, как он приподнял, и я ощутила в себе каменную плоть. Всё внутри сжималось, и ему это нравилось. Я чувствовала по учащённому дыханию, сердцебиению, по тому, как деревенеют мышцы. Его член скользил внутри и с каждым движением будто увеличивался в размерах. Он был слишком возбуждён. Толчки стали резче. Несколько секунд и я почувствовала, как внутри всё заполняется горячей жидкостью. Его руки обхватили и сжали меня, а сам он впился зубами мне в шею. Он не стонал, лишь надолго задержал дыхание, а его мышцы просто сковали моё тело намертво и слегка вздрагивали.

Мы оба были опустошены и наполнены одновременно. Не хотели двигаться. Лежали в одной позе, не шевелились, слушали лишь шум воды.

— Мари.

— М?

— Я буду с тобой всегда.

— Это две недели?

Лёгкий смешок мне в ухо:

— Ты у меня уже под кожей. Поняла?

Сердце упало в пятки и, кажется, там и осталось на несколько мгновений, потом снова подскочило вверх. Я резко выдохнула. Ведь это признание.

— Ты чего?

— Не шути со мной так. Я женщина взрослая, у меня сердце, давление. Хочешь слинять раньше двух недель, так и скажи, нечего меня в гроб вгонять преждевременно. Ох… кажется, пора…

— Что пора?

— Тонометр покупать. Аж мушки перед глазами забегали от твоих слов.

Он тихо засмеялся прямо мне в ухо, всё так же прижимал меня к себе. Тёплая вода окутывала нас, словно одеялом.

— Ты действительно необыкновенная.

— И чем старше, тем чуднее.

Я тоже улыбалась. Хотелось застыть в этом мгновении навечно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 40

Утро разбудило нас каким-то странным шевелением в районе ног. Маленькая Кристина докрашивала ногти Стасу. Я лишь тихонько хихикнула, встала и попросила дочь пойти со мной.

— Последний ноготок, — сказала она, криво мазнув по мизинцу.

Потом придирчиво осмотрела своё творение, и мы вместе вышли на кухню. Там уже, как всегда, царил беспредел. Разбросанная еда, крошки на полу. Сонный Рома успел уткнуться в телевизор, а Егор, задрав ноги на стол, покачивался на стуле, при этом не отлипал от смартфона.

Я быстро начала убираться. Растолкала старшего, чтобы он помог.

Завтрак готовила второпях. Мы почти проспали.

Через полчаса пришла Нина. И в этот же момент из комнаты, потягиваясь, вышел Стас. В штанах, но расстёгнутой рубашке. Няня окинула его взглядом, в глазах загорелись игривые искринки. Этот мужчина на любых женщин производил впечатление. Особенно на молоденьких. Особенно когда виднелись накачанные кубики пресса.

Но он не обратил внимания. Лишь рассеянно кивнул и скрылся в ванной.

Я же отдала Рому и Кристину Нине и с глубоким выдохом закрыла дверь.

На кухне раздался смешок Егора. Он с кем-то чатился.

— А тебе в колледж не надо?

— Мне ко второй паре, — бросил он и снова залип в паутине соцсетей.

— Ну хоть посуду помой.

— Ок.

Он быстро покидал тарелки в посудомойку, при этом умудряясь не отрываться от телефона, и скрылся в своей комнате.

Мы со Стасом смогли спокойно позавтракать.

— Как ты поедешь в такой рубашке? — кивнула я на мятую одежду.

— У меня в машине есть запасная… Мари. А ты неплохо готовишь.

— Яичницу-то? — хихикнула я.

Он бросил быстрый взгляд и отпил кофе.

— Даже яичницу можно хорошо испоганить. И ты не представляешь, как часто я это встречал.

— Остальные женщины просто умели неплохо работать с другими яйцами, видимо, — фыркнула я.

— Ревнуешь?

— Ну-у-у. Как сказать. Когда у тебя за спиной армия поклонниц, то как-то сомнительно звучат все комплименты.

— Вопрос доверия.

— О-о-о нет. Это ты заливай своим двадцатилетним нимфеткам. Доверие — это шаткая конструкция, которую два человека выстраивают годами.

Он хмыкнул, прожёвывая кусок, в глазах появился шаловливый огонёк:

— Хочешь сказать, что нас с тобой ждут счастливые годы.

Я поперхнулась кофе, закашлялась.

— Ты так легко и с юмором ко всему относишься, что вряд ли способен годы прожить с одной женщиной. Тем более, у которой есть ещё небольшое количество детей.

Стас откинулся на стуле, внимательно меня изучал и даже посерьёзнел.

— Вызов принят.

— Да боже мой! — Я закатила глаза. — Вот и сейчас ты думаешь, что это всё игра.

— Я вполне отдаю себе отчёт в том, что говорю.

— Мы опаздываем на работу.

Быстро убрав со стола, я поспешила в комнату. Стас скользнул следом и когда мои переодевания дошли до нижнего белья, по коже прошлись горячие руки, притянули к уже готовому члену. Это напряжение чувствовалось даже сквозь штаны.

— Ста-а-ас. У меня ещё Егор в соседней комнате и нам пора.

Я попыталась высвободиться из объятий, но он развернул меня к себе и жадно впился в губы. Руки тут же стали ласкать кожу.

Это заводило, я хотела его. Но сейчас совсем не время.

Пытаясь высвободиться, я почти боролась с ним. А он только смеялся мне в губы.

— Стас! Серьёзно! Нам идти надо! — собрала я остатки воли в кулак и с трудом отстранилась. — Ты сегодня должен подписать моё заявление об уходе.

Настроение мужчины быстро спало. Он помрачнел. Но кажется, мои слова сработали, поскольку Стас выпустил из объятий.

Этим я и воспользовалась, шустро нацепив на себя одежду. Как оказалось, вовремя. В комнату без стука вломился Егор.

— Ма. Дай денег. Хочу сводить подругу в кафе.

— Сколько надо?

— Пять тысяч.

— Сколько? — Мои глаза округлились. — Вы в ресторан, что ли, собираетесь в центре Москвы?

— Ну ма-а-а.

— Уму непостижимо, — начала я рыться в сумке. — Может, отец будет тебя спонсировать?

Только я собралась передать ему бумажку, как меня опередил Стас.

Он вложил в руки сына две крупные купюры и улыбнулся:

— Купи ещё букет.

— Крутяк.

— Нет, Стас, ты чего? — возмутилась было я.

Но Егор уже испарился. А я застыла в недоумении.

— Пойдём, Мари. Ты же говорила, что мы опаздываем.

Он подтолкнул меня в коридор и начал надевать куртку.

— Слушай, я тебе переведу деньги. Не надо…

— Перестань болтать, женщина. Сама же нас торопила. И возвращать мне ничего не надо.

— Но я…

Он быстро поймал все мои возмущения поцелуем. Как только я собиралась что-то сказать, его губы возвращались.

Оторвавшись, Стас провёл пальцами по скулам и приподнял подбородок.

— Отдашь в постели. Я обязательно заберу своё. И даже с процентами.

Голова кружилась от таких слов.

Стоп! Мари! Тебе же не восемнадцать. Приди в себя!

Я помотала головой, сбрасывая наваждение, но момент уже упущен. Мы спешно обувались, а Стасу кто-то позвонил. Теперь он висел на трубке и только жестами поторапливал.

Спустя два часа мы приехали на работу через пробки. Обычно я добиралась за час. Да. Наличие машины, конечно, хорошо, но не в таком городе. Здесь дорожные заторы сжирают время. А время бесценно. Этого не понимаешь в двадцать лет, но в сорок — время начинает течь иначе. Ты ощущаешь его всем естеством, будто догоняешь и теряешься. Двадцати четырёх часов не хватает, чтобы пожить. Работа-дом — вот частое описание событий в жизни. И так день за днём. Поэтому пробки — это роскошь. Бесцельное время, которое можно было бы потратить на себя, но ты расходуешь его на то, чтобы смотреть в зад впереди стоящей машины.

Стас всю дорогу общался то с адвокатом, то с какими-то другими людьми по работе. Для него это время не сгорело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я же сидела и просто смотрела в окно. Пасмурное небо, капельки дождя на стекле — романтично, наверное, но не для меня. Эта поэзия природы подходит молодым. Тем, кто ещё верит в большую и светлую любовь, мечтает и строит грандиозные планы.

Хотя меня тоже что-то ждёт. Что-то очень интересное.

Остаток пути я рисовала в планшете.

Уже в офисе первым делом снова распечатала заявление и нырнула к Стасу в кабинет. Он закрыл за мной дверь на ключ, от телефона не отрывался. Взял листок, черканул. Когда подошёл ко мне, ловко выкрутил руку за спину и притянул. Его губы встретились с моими в быстром поцелуе.

— Да-да. Я слушаю, — оторвался он от меня, при этом тёмного взгляда не сводил, но я смогла выскользнуть и взять листок.

Помахала им и радостно выбежала из кабинета. Я чувствовала спиной, как в меня летят молнии. Кажется, проценты резко возросли. Но плевать. Теперь начинается новая веточка моей жизни.

Глава 41

Следующие две недели закрутились быстро. Поиск помощника для Стаса на старой работе, знакомство с сотрудниками на новой. Казалось, я попала в какой-то круговорот.

В первый день на новом месте меня встретили дружелюбно. Все подходили знакомиться. Сразу же мне приставили куратора. Им стал молодой, но крайне смышлёный парень Денис. Ден. Сейчас модно сокращать имена.

Он вводил в курс дела, подолгу возился со мной.

Разумеется, я тупила. В сорок лет невозможно сохранить здравый рассудок. Конечно, у кого-то это получается, хотя, скорее всего, они врут и кукуха у них поехала в другом месте, но моя просто разрывалась от количества новой информации. И да, половину я не запомнила. Потому что память в моём возрасте тоже радостно машет рукой.

Но Ден терпеливо повторял. Исправлял ошибки.

Побежали дни обучения.

Иногда в мои мысли неожиданно вторгались постельные проценты. Всегда не вовремя. Например, я могла думать о них на какой-нибудь утренней летучке.

И всё шло хорошо, пока Стас вдруг исчез.

Предположения были, что он забудет меня, потеряв из поля зрения, но я отгоняла эти мысли. Не хотелось думать о себе, как об очередной кукле.

Но правда такова, что уже прошло несколько дней, а он не звонил и телефон вне зоны доступа. Я даже ходила к нему в офис, но говорили, что у него судебные дела и его нет. Что. И пяти минут не нашёл, чтобы мне позвонить?

Я злилась.

От него ни строчки. Подлец. Обманщик.

Да нет, наверное, у Стаса много дел. Ко всему прочему суд идёт. А если не суд? Если просто сбежал? Ведь мне даже не дали зайти в его кабинет. Новая секретарша не пустила. А я не такая бойкая, чтобы прорываться. Не в фильме же.

Мои чувства расплёскивало в разные стороны. То я оправдывала Стаса, то ненавидела.

— …на благотворительном вечере. В этом году Мари и Игорь, — выдернула из раздумий фраза Кирилла.

На меня все обратили внимание.

Что? Как? Куда?

Я всё прослушала. Проклятый Стас. Зацепил, словно девочку.

— Прости, задумалась. Что?

— Не хочешь сходить на благотворительный вечер? Каждый год этот фонд… — Он дал в руки папку. — Проводит мероприятие. И от нас едут представители. Я хочу, чтобы в этом году ты и Игорь пошли с нами.

— Почему мы?

— Это достаточно незначительное событие. Обычно мы туда засылаем как раз новеньких, чтобы те обросли какими-то контактами и познакомились с представителями из смежных областей.

— А там еда будет? — улыбнулась я.

Он хохотнул:

— Конечно. В конце концов, действительно. Можно набить щёки вкусняхами, если станет совсем скучно. Мы с Алисой так и делаем.

Кирилл протянул мне и Игорю пригласительную чёрную карточку.

— Завтра вечером, по этому адресу. — Он обвёл взглядом остальных. — На сегодня всё, идите работать.

Как только мы разошлись по рабочим местам, я тут же набрала Стасу.

Недоступен.

Написала сообщение.

Наверное, весь в делах. Ответит, как освободится.

Но он не ответил ни днём, ни вечером, ни даже на следующий день.

Это было странно. Ведь он почти не выпускал телефон из рук. Но я решила сместить фокус внимания на детей и подготовку к вечеру.

Что надеть? В гардеробе вещей много, а нормальной одежды мало. Но недавно я прикупила отличный костюм. Строгий, без излишеств, но хорошо облегающий мою, уже почти стройную фигуру.

Между сборами детей в школу и всеобщим хаосом я пыталась что-то приличное сотворить на голове и нарисовать лицо. Именно так. В этом возрасте уже не подчёркивают, а заштриховывают. Поэтому я усиленно накладывала тонну штукатурки, чтобы хоть как-то привести себя в нормальный вид.

Да, к вечеру половина спадёт и поплывёт, но на работе этим заниматься не хотелось.

Днём сделали несколько комплиментов. Молодая сотрудница заметила бирку и оторвала. Спасибо ей. Я такие вещи почему-то всегда пропускаю.

Ближе к вечеру мы с Игорем загрузились в такси и поехали.

Кириллу с Алисой надо было ещё куда-то заскочить, поэтому все так разделились.

Мероприятие проходило в каком-то огромном выставочном центре. Много закусок, фуршетные столы ломились. И от этого на сердце разливалась радость. Всё-таки я примитивна. Меня можно затащить хоть к маньякам в логово, если у них будет вкусная еда.

Народу тьма. Все друг с другом общались, ходили от столика к столику. Какие-то небольшие приветственные выступления прерывали общий банкет.

Без понятия, как Алиса с Кириллом предполагали, что мы будем здесь с кем-то знакомиться. Это что, надо к каждому подходить, представляться? А дальше? Говорить о работе? Природе? Я могу о детях и о том, как почти год работала секретаршей. О муже с любовницей. Но вряд ли им будет интересно. Хотя Игорь достаточно успешно втёк в это дело и уже вовсю маневрировал между собравшимися.

Я же решила, что моё место рядом с закусками и уплетала за обе щёки канапе с шампанским.

Вечер близился к середине, и я уже порядком заскучала, когда мой взгляд уловил знакомую фигуру. Стас… под руку с какой-то молодой фифой. Она прям льнула к нему и весело щебетала что-то на ушко. А он… заливисто смеялся.

Вот же чёрт!

Боль кольнула где-то в лопатках, скрестилась с грустью и тоской.

Но спустя несколько секунд меня охватила злость, и первый порыв был пойти и плеснуть шампанским в лицо. Но я посмотрела на бокал и залила его внутрь. Выливать такую дорогую вещь на мерзавца — просто растрата. И я лишь наблюдала. Уже без аппетита запихивала в себя проклятые канапе, запивала игристым. Кажется, с последним я перебрала, потому что в какой-то момент, отделившись от высокого стола, поняла, что меня изрядно шатает.

Подскочил Игорь. Что-то воодушевлённо начал рассказывать. А я никак не могла отвести взор от веселящейся парочки.

Наконец взгляд Стаса скользнул в мою сторону, и он замер. Я же зачем-то схватила под руку Игоря, приблизилась к уху и начала премило ворковать всякую чушь. Благо моему спутнику это было по душе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Взгляд Стаса темнел с каждой минутой. Сам мужчина уже почти перестал улыбаться, а я вела себя как полнейшая дура.

В какой-то момент я это осознала. Поведение взбесившейся малолетки — вот что я делала. И эта мысль почти отрезвила.

Я помотала головой. Всё. Надоело. Развернулась и быстрыми шагами пошла из зала. Все эти церемонии не для меня. Стас не для меня. Вообще, мужики — это пройденная тема. Они только писькой и умеют думать. Плакать и страдать ни по кому не буду. Хотя сейчас очень хотелось. Прямо от души разреветься и залить это мероприятие противной солёной водой. Пусть все потонут вместе со Стасом!

От вселенского потопа спасало лишь обилие шампанского, булькающего во мне.

Глава 42

Хотела идти быстро, но туман в голове и кривая походка тормозили меня. Поэтому я еле плелась. И чем дальше уходила, тем тоскливей на душе скребли кошки.

Я уже почти дошла до гардероба, как чьи-то сильные руки обхватили за талию и потащили в противоположном направлении. Стаса я узнала по парфюму. Тонкий, дорогой, с древесными нотками.

Отбиваться не стала. Ну просто потому, что еле стояла на ногах, но заплетающимся языком пыталась сказать всё, что я о нём думаю.

— Иди к своей прф… фрп… профурсетке. Она небось потеряла тебя. Ик!

Он молча затолкал меня в какое-то тёмное техническое помещение, где были только какие-то полки с инвентарём. Закрыл дверь на ключ и пригвоздил к ней.

— Что ты здесь делаешь? — тяжело дышал Стас.

— Пью и ем, — глупо и наигранно улыбнулась я. — А ты, видмо, клешиш… клеишь молоденьких двочек.

— Мари!

— М-м-м. Не бду тбе мшать.

Я оттолкнула его и собиралась выйти, но он всем телом навалился сзади. Настолько плотно прижал, что я не могла двигаться. Его пальцы коснулись моих волос, убрали их, и я почувствовала укус на шее. Тихо вскрикнула, но тут же застонала, потому что он начал зализывать его.

— Я здесь по делу, — зашептал он. — А ты напилась. Причём в компании с каким-то хмырём.

— Это сотрудник нашей фрмы. Крилл пргл… пригласил нас.

Его губы дошли до мочки уха, и он стал её посасывать. От этого мои глаза сами закрылись от удовольствия. Предательское тело отвечало. А я не могла злиться. Слишком пьяна.

Я чувствовала, как горячие руки скользнули под рубашку. Когда он успел вынуть её из штанов? И уже наглаживали грудь, сминая её, массируя так, как мне нравится.

— Ревнуешь меня? — тихо спросил он, скользя пальцами вниз, к штанам.

— Ревную, — честно призналась я, наслаждаясь тем, что он делал. — Ты кобель. Обманщик!

Стас зарычал. Дёрнул молнию вниз и расстегнул пуговицу.

— Я говорил, что твой, но ты снова не веришь мне.

В его голосе появилась хрипота, пальцы грубо ворвались в меня, заставив скулить. Разлетающиеся импульсы вели к яркому оргазму. От нахлынувших эмоций я, кажется, начала трезветь. Мне хотелось его. Всем своим животным естеством. Как кошка выгибалась назад и тёрлась о вставшую плоть. И в то же время злилась. Нет, это слабое слово. Я горела от бешенства.

— Кто эта женщина?! — не унималась я, подвывая и прося ещё.

Пальцы не останавливались, двигались во мне, скользили по клитору и обратно углублялись. Стас находил такие точки, от которых прошибало током.

Язык заплетался, тело уже растеклось желеобразно в его руках, но остатки строптивости остались.

Он шлёпнул меня по попе, вызвав вскрик.

— Это мой второй адвокат. И сегодня мы выиграли дело. Поэтому решили отметить всей компанией здесь. Первый адвокат тоже тут. Дядька лысый. К нему тоже будешь ревновать? Он так же держал меня под локоть.

Всё это он шипел мне в ухо и сминал пальцами попу так, что простреливала лёгкая боль. Снова шлепок.

— Если это всё с допросом, то я тебя трахну. Соскучился, блядь. По своей женщине с бешеными единорогами.

Стас лишь на секунду отстранился, но я тут же почувствовала, как он рывком спустил мои штаны и трусы. Звук молнии.

Он схватил меня за талию, притянул к себе. Его член ворвался внутрь, заполнил. И от наслаждения я вскрикнула. Ещё один рывок и мой стон.

Руки обхватили снизу, одна поползла к груди, вторая к заветному треугольнику. Он гладил меня, игрался, заставлял вскрикивать. Доводил до пика и отпускал. Мне казалось, я тону в ощущениях.

Стас то ускорялся, то замедлялся. И всегда знал, где мой предел. Не давал перейти. А я до безумия хотела кончить.

— Ты плохо себя вела, — шептал он. — Но я доволен наказанием.

Мой стон. Всего несколько мгновений и тело сжалось, он же продолжил ласкать меня, выжимать последние соки, сам входил глубоко. Затем схватил бёдра и резкими толчками стал врываться.

Я чувствовала, мои мышцы сжимают его ствол, и это доводило Стаса до безумия, заставляя входить агрессивно, резко. И вот его пальцы впились в мои бёдра, а член запульсировал внутри, наполняя меня семенем.

Но он не выходил. Притянул к себе, развернул голову и страстно поцеловал. Его язык хозяйничал у меня во рту, переплетаясь с моим языком, свободная рука продолжала играться с одеревеневшими сосками. Иногда он сжимал их так, что я вздрагивала. Но мне нравилось.

— Я безумно скучал по тебе, плохая девочка, — прошептал он, оторвавшись от меня.

— Поэтому не звонил три дня?

— Был занят. Честно. Не вылезал от адвокатов. Но теперь я весь твой.

Он медленно вышел, перевернул меня и снова пришпилил к стене. Нагло ворвался поцелуем в рот. Его рука уже мягко водила по моим мокрым складкам, размазывая смазку, возбуждая меня снова.

Губы терзали мои, перемещались к груди. Он успел вытащить её из бюстгальтера. Всасывал измученные соски, лизал их, кусал. Всё это было невероятно пошло, но при этом дико заводило.

— Ненасытная женщина, — шептал он, отрываясь от меня.

А я лишь глухо стонала.

От такой бури эмоций я почти протрезвела. Но, кажется, опьянела от ласк.

— Я должен закончить кое-какие дела, а дальше куплю дом и все вместе туда переедем.

— Угу, — не думая согласилась я, погружаясь всё больше в ощущения, которые мне дарили его неспешные движения пальцами.

А он лишь хитро улыбался, нежно проходясь дыханием по коже.

— Чего? — вдруг очнулась я.

До меня наконец дошёл смысл его слов. И в этот момент он надавил на самую чувственную точку. Я закатила глаза и застонала. Стас не останавливался, продолжал водить пальцами.

— Это не обсуждается, женщина.

Что он сказал? Мои мысли потерялись где-то внизу, в самой похотливой части тела. Он прикусил мою шею, а свободной рукой осторожно водил по вставшим соскам. Ткань обжигала трением. Мне пришлось закусить губу, чтобы не закричать.

Движения усилились. Угольки наслаждения разгорались, вспыхивали и затухали, чтобы снова полыхнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кончишь для меня? — Это не вопрос, почти утверждение.

А куда я денусь под таким напором? Тело подчинялось ему беспрекословно. И даже если бы разум сейчас твердил «нет», я бы его не послушала. Животная часть во мне сильнее. Или Стас её будил. Могла ли я подумать, что буду расплываться в страсти, страдать от иссушающего голода похоти в таком возрасте?

С ним я будто начинала жить заново.

Ласки не прекращались, становились всё более требовательными.

А я уже горела, доходила до пика и рассыпалась там на мелкие осколки. Снова собиралась где-то внизу.

Я даже не слышала собственных стонов, а он не пытался меня останавливать, будто хотел, чтобы я громче кричала о нашей любви.

Сейчас. Ещё немного. Мне нужно всего несколько движений пальцев.

И именно их он делал тягуче медленно.

— Хочу трахать тебя каждую ночь до потери сознания, — шептал он пошлости, а меня это заводило ещё больше.

Два движения и у меня посыпались искры из глаз. Он обхватил мой затылок и проглотил все стоны. Именно проглотил. Стас не целовал, он буквально ел меня своим ртом, вылизывая языком, кусая, терзая губы.

Я не успела прийти в себя. Ноги продолжали дрожать. И я совсем не помню, как мы оказались на полу. Но я чувствовала его желание, его тяжесть, его жажду. Это возбуждало. Потому что ничто так не возбуждает, как реакция мужчины на тебя. Видеть, что он изнемогает и превращается в сладострастное животное, чувствовать эту твёрдость внутри, которая каменеет с каждым движением.

Стас врывался и рычал. Схватил одной рукой за челюсть и отвернул в другую сторону, освобождая себе место для пира. И он вцеплялся зубами в мою шею, мочку уха, втягивал кожу. Его пальцы скользили по губам и проникали внутрь рта.

Какое-то пошлое безумие. Но мне нравилось.

— Чёрт, Мари. Ты охренительная!

На этом слове он сделал глубокий толчок, и я почувствовала, как горячее семя заполняет меня.

Сердцебиение Стаса слилось с моим, а дыхание. Мы будто бежали стометровку.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы сжатые до предела мышцы расслабились. Тогда он полностью вжал меня в холодный пол, и я ощутила весь его немаленький вес, под которым почти задыхалась.

Говорить не хотелось, но говорить надо было.

— Стас…

— Молчи, — рыкнул он. — Иначе я снова начну.

Я застонала. Ещё одного оргазма моё тело не переживёт. Это слишком.

Поэтому решила отложить разговор на потом.

— Нам всё равно надо идти.

Он поднялся. С неохотой вышел из меня и начал поправлять одежду. Я последовала его примеру. Но поняла, что всё уже изрядно мятое, а причёска… будто я по полу валялась. Ну, что, собственно, недалеко от правды.

И как мне ехать?

Он кинул ключи от автомобиля. Конечно же, я их не поймала. Это только в фильмах все ловкие. Пришлось нагнуться.

— Посиди в машине. Я скоро.

Стас легко прикоснулся к моим губам и быстро вышел.

Глава 43

Боже, здесь ни зеркальца. А мне надо пройти целый коридор.

Но с этим проблем не случилось. Я быстро проскочила, встретив лишь скучающие парочки, которым до меня и дела не было.

На парковке нашла его красную машину и юркнула в неё, сразу же отогнула козырёк и посмотрела в отражение.

Боже. Я ведьма. Причём не в хорошем значении. Причёска, под глазами круги, как у панды, размазанная на пол-лица помада. Сожранная, если быть точнее. Волосы как метёлка. Интересно, что Стасу было всё равно. Или же там всё-таки не хватало освещения. Хоть бы не хватало. Иначе он полный извращенец.

Я, как всегда, хмыкнула себе под нос и стала вытирать лицо влажными салфетками. Уж лучше совсем без макияжа, чем с таким. Волосы заколола резинкой.

Сразу же стала серенькой и невзрачной. Это молоденькие девушки смоют косметику и как будто ещё моложе. А взрослые тётеньки выглядят, как засохший изюм, который размочили в чае. Сразу вылезают все отёки, краснота и мудрость. Хотя некоторые это называют морщинами. У меня этой мудрости много, а ещё на голове в виде седых волос иногда растёт. Правда, от мудрых зубов я давно избавилась. Нечего быть слишком мудрой.

Стас пришёл через полчаса. Быстро уселся, и мы поехали ко мне домой.

— Где свою Лолиту потерял?

— Она не моя, — буркнул он, выворачивая руль. — И хватит уже ревновать. Я тебе не изменяю.

Он сказал это так просто и обыденно. И поверила. Не знаю почему. Наверное, потому, что ложь обычно скрывается за сотней фраз.

Остаток пути ехали молча. Когда подъехали, он припарковался.

— Я сегодня не останусь. Надо поехать в дом, собрать вещи.

— Ты куда-то уезжаешь?

— Да. К тебе.

— Хорошо… Чего?

Я уставилась на него в диком ошеломлении.

— Не могу без тебя, — усмехнулся он. — Надоело. Хочу быть рядом.

— И ты так это говоришь?

Я всё не отрывала от него взгляда.

— А как ещё? — Он провёл пальцами по моей щеке. — Хочу, чтобы мы узнавали друг друга ближе.

— Почему? Зачем тебе это?

— Ты снова мне не веришь. — В его глазах появилась грусть.

Я понимала, что он хочет раскрыться полностью передо мной. Мне безумно этого хотелось. Но я чувствовала себя словно в пустыне. Рядом оазис, я вижу его, но ещё надо пройти сто шагов. А я почти без сил. И не хочу идти, потому что меня вымотал сам путь. Я просто смотрела на него жадными глазами. Мечтала, желала… Но почти теряла сознание от усталости. И в то же время внутри вертелся азарт и интерес. Почему бы не попробовать? А вдруг?

— Хорошо, Стас, — кивнула я. — Если хочешь, то давай.

Мне несложно дать возможность оазису прийти ко мне. Может, тогда я всё-таки сумею испить воды.

— Только на этот раз тебе заплетут косички и покрасят ногти ещё на руках. Я сразу предупреждаю.

Он засмеялся, отстегнул ремень и склонился надо мной.

— Всё что угодно, женщина.

Едва заметное, но обжигающее касание губ, долгий взгляд и лёгкая игра с моими локонами — это всё, что я получила на прощание. И правильно. Не хватало ещё воспламениться возле подъезда. Тогда я точно стану той, о которой бабки сплетничают, называя проституткой.

Квартира встретила меня хаосом. Но привычным. Резкое переключение для меня. То я почти жажду секса и ласк в машине, то мгновенное напоминание об этом всём дома.

Меня с порога облепили вопросами, «хотелками», рассказами, кто как покакал. Даже кот пришёл и демонстративно начал драть перед носом обои. Он будто показывал, как усиленно тренировался это делать в моё отсутствие, за что в него полетели мягкие тапки.

Мне надо было поговорить с детьми о Стасе. Я очень переживала. Ведь, как говорят психологи, для детей это стресс.

Но почему-то не для моих… Может, потому, что они уже видели его, когда у нас случился потоп?

— А можно я наклею на него эти наклейки? — сразу спросила Кристина, вывалив своё богатство.

— Зачем он будет у нас жить? — поинтересовался Рома.

Егор же только угукнул и снова погрузился в телефон. Кажется, его больше волновали пузыри, которые он выдувал своей жвачкой.

— Мы взрослые люди и решили съехаться.

— Это мамин принц, — заключила Кристина, всё ещё рассматривая наклейки и выбирая, которая Стасу будет в самый раз.

— Принцев не существует, — бросил Рома.

— А вот и существует.

— Не-а.

— Да.

— Нет.

— Ма-а-ам… Скажи ему…

— Рома. Принцы существуют, но их очень мало.

— А в сказках много, — не сдавалась Кристина.

— Всё верно, моя дорогая. Нам, женщинам, нужно верить, что каждый второй принц.

— Или его конь, — хохотнул Егор.

— Дети. Всё. Зубы чистим и спать.

Под нестройный хор протестующих голосов, я загнала всех в ванную. До чего же дети не любят чистить зубы. Но всё решается регулярными походами к стоматологу. Я этот фокус на своих детях узнала давно. Чуть они начинают кривиться и пропускать чистку зубов — я записываюсь на приём к врачу. И в этом кабинете, вокруг страшных машин, я слышу разные клятвы. Этого хватает где-то на полгода. Дальше надо повторить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 44

Следующим вечером, как и обещал, Стас приехал с чемоданом. Конечно же, брендовым.

Я сразу же закатила глаза и шумно выдохнула. Ну как мы будем с ним жить, если у него даже чемодан стоит, как две или три моих зарплаты? Да и кот тут же вышел посмотреть на новую когтеточку.

— Что опять не так? — возмутился Стас, снимая с себя одежду.

— Скоро узнаешь, — подмигнули мы с котом.

Он въехал в комнату и начал распаковываться. Я даже умудрилась успеть разобрать ему целую полку. Небывалая щедрость от меня, но Стас не оценил. Сморщился, когда увидел, что всё придётся упихнуть в узкое место.

Чемодан уже почти был пустым, и мы пошли на кухню перекусить.

— Вот эту выблала, — сказала Кристина и тут же подошла к непонимающему Стасу.

Она по-хозяйски взяла его руку и налепила наклейку.

— Эм-м-м… — только и смог промычать он.

Пока мужчина приходил в себя, Рома достал из холодильника апельсиновый сок, вставил в него трубочку, надул, а потом резко нажал на пакетик, окатив дорогущий костюм Стаса.

— Да твою ж…

— Т-ш-ш, — шикнула я, предупреждаю отборный мат, а потом расхохоталась: — Ты точно сбежишь отсюда через два дня.

— Не дождёшься, — рыкнул он и убежал в ванную.

Спустя какое-то время из комнаты раздались крики и жалобное мяуканье. Видимо, кот всё-таки добрался до чемодана. А Стас до кота.

Но я невозмутимо продолжала готовить ужин. Мужчина захотел познать семейную жизнь — пусть получает. И чем раньше он разочаруется в ней, тем будет проще. Я не хотела очаровываться мыслью, что Стас останется с нами. Где-то в глубине душе мечтала об этом человеке, но гнала от себя прочь фантазии. Ведь жизнь суровее.

Утро прошло быстро, потому что ночью Стас меня… немного потоптал.

Будильник завыл раньше кота, я вскочила и, на автопилоте включив чайник, разбудила детей. Стала прихорашиваться, уже привыкла выглядеть на работе хорошо. Но спешила.

— Мам, где моя маска монстра? — зашёл на кухню растрёпанный Рома.

— В холодильнике посмотри, — буркнула я.

С его экспериментами она могла быть где угодно.

Кот уже вовсю орал, чтобы его покормили. Шикнула на него, высыпала в миску сухой корм, который он тут же презрительно закопал. Разлила детям какао, а себе и Стасу сварила чёрный кофе. Только сейчас заметила наклейку Кристины на подоконнике и, вспомнив вчерашний день, поняла, что на его пиджаке ещё пятно от сока. Я вчера так и не оттёрла. Он будет злиться… наверное. Майкл бы злился.

Стас вышел из ванны мокрый, серьёзный, уже одетый. Подошёл ко мне и чмокнул в щёку. От него потянулся дорогой древесный аромат. На нашей кухне, где пахло всё время жареной картошкой и иногда какашками кота, это выглядело почти смешно.

— Я отведу детей, — сказал он спокойно, как будто всегда тут жил. — Тебе сегодня надо быть раньше на работе?

— Я сама, — отмахнулась я. — Спасибо.

Стас хмыкнул и взялся намазывать бутерброды паштетом. Потом быстро оделся в комнате. Про пиджак даже не заикнулся. Хотя я ждала какого-то укола.

День прошёл как в тумане. Меня загрузили работой, вывалили кучу информации. Надя из соседнего отдела шепнула, где брать нормальный чай. Оказывается, в здании есть ещё одно кафе. На последнем этаже. Столько проработала, а не знала. Потому что в компании Стаса мало с кем общалась, а здесь появились друзья.

В обед съела только банан, времени на остальное не хватило.

У меня перегруз.

Домой мы со Стасом приехали почти одновременно. Я еле волочила ноги. А он выгружал из багажника огромные пакеты с продуктами, причём из такого магазина, в котором платишь даже за то, что на ценники посмотрел.

— Сказала бы, могли бы поехать вместе. В одном здании же работаем.

— Не хочу лишних слухов, — промямлила я, открывая ему подъездную дверь.

На лестничной площадке опять кто-то ругался, а в центре голос тёти Зои. У кого-то стырили коврик.

В квартире всё как всегда: тесно и шумно. Сушилка с бельём перегородила проход. Только Егор может её так ставить. Кот торжественно прогрызал в люксовом чемодане дыру. Кристина выкладывала в рядок разноцветные шарики. Их путь начинался у входной двери, а заканчивался в ванной. А Рома распластался на полу с тетрадями.

Я бросила пакеты на стол и на секунду прикрыла глаза. Хотелось тишины. И места, где ничего не сшибаешь локтями.

— Осторожно, — предупредила я, взглянув на пол кухни, — у нас там засада из лего, не наступи.

Но конечно же, Стас наступил.

Я услышала характерный хруст, а потом сочное:

— Блядь!

— А я говорила, — тихо сказала я, но он уже стоял посреди кухни и держался за ногу, как аист.

— Мари! — вырвалось у него громко. — Так нельзя жить.

— В смысле? — усмехнулась я. — Отлично живём. Всё зашибись.

— Да нихрена подобного. — Он уже был на взводе. — Ты устала как чёрт, дети мечутся, кот жрёт мой чемодан, а мы даже нормально с тобой…

— Э-э-э стой! — резко выкрикнула я, предвещая его патетическую красноречивую речь о том, как мы тихо занимаемся сексом.

— Короче, это не нормально.

— А как нормально?

Я равнодушно бросила котлеты на сковородку. Ну, началось. Кажется, мои два дня, которые я ему давала, закончились. Предсказуемо.

— Я дом нашёл. Хороший. В сосновом бору.

— С камином, бассейном и пин-кодом на воротах?

— Да, твою мать! — рыкнул он и прислонился к подоконнику, сложив руки на груди.

Я повернулась к детям.

— Все по комнатам. Я позову, когда приготовлю ужин.

Они быстро испарились. Интересно, а где шлялся Егор? Девять, а его нет.

— Послушай, — теперь я уже опёрлась на столешницу. Внутри зияла какая-то дыра, страх и непринятие. — Мы не в фильме. У нас тут садик и школа. И бюджет с одной зарплатой.

— Это отговорки.

— Пф.

Он шагнул ближе, и от него пахнуло всё теми же духами, от которых дурел мозг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мари. Мы можем переехать в дом. Просторный. У каждого будет по комнате и даже кабинет отдельный. Без этого всего… — Он махнул рукой на сушилку, коридор и шарики. — Я всё устрою.

— Ты. Всё. Устроишь, — повторила я, и слова застряли в горле. — Прекрасно. А со мной что? Я зависну на твоих деньгах и связях? А потом однажды ты мне скажешь, что всё, не сложилось. Как ты там в Турции говорил? Честным таким придёшь? А я с детьми на выход? Без всего? Я так уже плавала, Стас. Холодно там.

— Да какого хрена ты всё время думаешь, что я тебя брошу? — сорвался он. Голос низкий, хрипловатый, злой: — Я вокруг тебя скачу так, как ни перед какой женщиной не скакал. Всё, блядь, готов тебе отдать. Сердце, душу. Я не уйду. Поняла?

— Все так говорят. Пока не уходят.

Я не кричала. Почти шептала, пытаясь справиться со своими страхами. У нас с ним всё быстро. Он постоянно форсировал. Не давал мне передышку, и я боялась, что ему скоро наскучит. Я наскучу. Стану ненужной. И от этого подкатывал ком.

Он выдохнул, потёр переносицу. Метнул злой взгляд на кота, который примостился рядом и мурлыкал.

— Хорошо. Ладно. По пунктам. Ты боишься зависеть. Давай оформим дом на двоих. На тебя и на меня. Или просто на тебя. Как хочешь. Письменно. Нотариально. Поехали дальше. Садик, школа. У того дома, что я выбрал, всё это есть. Даже ближе, чем здесь. Я договорюсь с директором школы, отнесу все бумажки в сад. Я решу, блядь, этот бюрократический квест. Только перестань думать, что я играю в хозяина твоей жизни.

Я понимала, что он хочет меня успокоить, но если честно, пугал ещё сильнее. Мне никто дома не дарил. Но за все свои года я поняла одну вещь: мужчина не ценит ту женщину, в которую не вложил ни копейки. Пусть меркантильно. Я не собиралась ничего с тем домом делать. Просто хотела безопасности. Уверенности.

— А моя работа? — вырвалась из меня новая волна смятения.

Котлеты почти были готовы, и я уже по инерции их переворачивала, лишь изредка смотрела на Стаса.

— Мне до метро здесь пять минут. А там, как я буду выбираться? Из твоего соснового бора? На оленях?

— Я подстрою свой график под твой. Или найму водителя. И да, я знаю, как это звучит. Будто я кидаюсь деньгами. Но всё не так. Представь, что мы не будем жить в этой клетке, в доме ты расправишь плечи. У детей будет свой угол. Сука, кот перестанет всё грызть. Я его выпущу к белочкам погулять. Понял? — Он гневно зыркнул на животное.

А я поймала себя на том, что улыбаюсь. Нечестно так. Смеяться в драке. Но мне было действительно смешно.

— И когда ты успел всё это придумать? — мягко посмотрела я на него.

Он подошёл и обнял. Зарылся губами мне в макушку.

— Когда понял, что влюбился в тебя, как мальчишка.

Сковородка чихнула жиром, и я выключила плиту. По моей шее прошлись его губы и тепло рассыпалось мурашками по телу. Хотелось забыться в его объятиях, но всё равно оставались сомнения.

— У меня дети, Стас. Они не мебель. Переезд же не ради красивых стен. А адаптация, друзья, учителя, кружки, режим? Рома терпеть не может перемены. Кристина умеет, но всё равно… Им тяжело.

— Знаю, — мягко прошептал он. — Поэтому всё постепенно сделаем. Съездим, посмотрим варианты. Сейчас решать ничего не будем. Пока ты спишь, я буду думать. Пока ты думаешь, я буду ждать. Чёрт. — Он на секунду замешкался, а потом выдохнул: — Даже если ты захочешь остаться здесь, я всё равно буду с тобой. Буду материться на лего и кота, но останусь рядом. Поняла? Просто я хочу чего-то большего для нас.

Я молчала, потому что в горле вырос ком. Повернулась и видела, что он такой же усталый, как и я. Стас не железный. И тоже боится, что его не выберут.

— Ладно, — наконец выдала я. — Едим. Потом уроки, спать. Завтра суббота. Можно завтра посмотреть?

— Ты ж моя женщина! — поцеловал он меня в губы, сразу повеселев.

Мы разложили котлеты, и тут же пришёл Егор. Он как будто всегда их чувствовал. Наверное, так его и можно приманивать. Все вместе поели и помыли посуду. Стас помог уложить детей, даже почитал Кристине сказку. А я в это время натирала плиту и замачивала пятно на его пиджаке, и, кажется, оно останется с ним навсегда.

К ночи в квартире наступила тишина. Кот прилёг на батарее, а Стас, схватив меня в охапку, рухнул на кровать. Руку просунул мне под шею. Мне всё время холодно, а он такой горячий, как грелка. И хорошо. Тепло.

— Я боюсь, — призналась я в темноте.

— И я, — ответил шёпотом он. — Боюсь, что просру всё. Что по дороге сорвусь и скажу какую-нибудь херню.

— Это называется семейная жизнь. Добро пожаловать. В ней часто говорят друг другу херню.

Он тихо засмеялся.

— Невероятная женщина.

И ещё больше прижал меня к себе.

— Мы будем привыкать жить вместе. Это всегда сложно. И дом. Я даже никогда об этом не мечтала.

— Просто представь, что у нас целый этаж. Куплю огромный. И комнату сделаю со звукоизоляцией, чтоб ты покричала для меня. — Он усмехнулся, а потом продолжил: — А детям… Им будет там кайфово. Кристина может строить какие угодно трассы из шариков. Рома будет заниматься уроками не на полу.

— У него есть стол, он просто придуривается.

— Без разницы. Егору есть, куда девушку привести.

— Рано пока об этом.

— Да нет уже. Лось здоровый. Я в его годы…

— А можно мы опустим эту часть? — улыбнулась я.

— Короче. Я к тому, что когда все не друг на друге — есть свобода. А свобода близка к счастью.

— Романтик.

— Практичный романтик. Завтра посмотрим варианты. И я очень рад, что ты согласилась.

— Ты стремительный, как понос.

— Блядь, женщина! Ну у тебя и сравнения!

Но он всё равно рассмеялся.

— Кстати, не матерись при детях.

— Буду тренироваться. Спи, Мари. А то разбудишь во мне… зверя. А он тебя очень хочет. Особенно мягкую и сонную.

Я развернулась, положила голову ему на плечо и впервые за долгое время не считала в уме, сколько осталось до зарплаты. Мне казалось, что жизнь — суровая штука, но иногда случалась магия.

Стас ещё шепнул что-то невнятное про то, как он меня хочет, в каких позах и через несколько минут засопел.

Пока ничего решать не будем. Сегодня его рука на моей спине и от этого тепло. Мы засыпали обнявшись, будто так было всегда. А то что завтра… Конечно, страшно, но пока нас окружала тишина, а его слова обволакивали мягкой пеленой моё сердце.

Глава 45

Стас

Детей оставили с няней и поехали на осмотр нашего гнезда. Я вёл Мари по дому. Скрипы новых половиц, запах краски и дерева. От пустоты голос звучал чужим.

Риелторша, миловидная блондинка, щебетала воробушком, показывала кухню, гостиную, террасу.

— Район приличный, школа рядом, садик за углом. Фитнес-клуб через один дом.

— Транспорт какой-нибудь отсюда ходит? — спросила Мари.

Девушка как-то странно на неё посмотрела. Но мне понятно. Потому что не будут те, кто покупает такой дом, интересоваться, как добраться на своих двоих. У всех дорогущие машины и водители.

— Эм-м-м. Остановка автобуса в трёх минутах отсюда. Двадцать минут и вы уже у метро, — ответила она как-то неуверенно и перевела взгляд на меня.

Но я непрошибаемый. Моя женщина хочет знать всё, и я это делал для неё. На то, что подумала эта девица, мне срать.

— Стас, смотрите, здесь камин и какие окна в пол… дорогие.

Она зазывно сверкала глазами, подозрительно много «Стас» в её предложениях. Хотя чего уж там. Раньше мне это нравилось. Я даже включался в эту игру, но не сейчас.

Подойдя к своей женщине, я чмокнул её в щёку и приобнял, чтобы сразу определить границы. Для меня только она существует. Больше никого.

Мари шла рядом и на ходу трогала выключатели, косяки, будто размышляя, сможет она довериться мне или нет. А я горел, и всё тело напрягалось.

Риелторша помахала рукой:

— Посмотрите ещё, Стас, какой двор уютный. Соседи спокойные.

И кокетливо так взмахнула ресницами. Не допирало до неё. А я перехватил взгляд Мари. Там тонкая сталь.

Ну же, женщина. Серьёзно? Перестань капризничать.

У самого зубы сводило не потому, что раньше мне никто не устраивал сцен ревности, а потому что теперь мне не наплевать. Не хотелось лишних поводов давать. Ладони зудели от желания сделать всё проще.

— Давайте так, — повернулся я к риелторше. — Вы нас на час оставляете. Прогуляйтесь там, кофейку попейте. А я потом позвоню.

Она в растерянности отдала ключи, но быстро собрала сумку и исчезла.

Вот и всё. Теперь мы только вдвоём.

Мари молча прислонилась к подоконнику, а я тихо бесился, потому что видел: дом ей понравился, но она искала причины улизнуть.

Надо, чтобы мир шёл против шерсти? Привыкла? Но мы вместе будем отвыкать.

— Мы не обязаны брать именно это, — тихо пробормотала она. — Мне что-то здесь не нравится.

— Конечно, мы не обязаны. Кроме друг друга, женщина.

Она хмыкнула. Я много думал, почему так называл её. Это её шарм. С самого первого нашего знакомства. А потом понял, что все мои «малышки» и «сладкие» просто пустая пыль. Мари — женщина. Конкретная. С привычками, с тем, как держит ложку, как смотрит на меня, как на дебила. С тем, как может одним словом отправить меня к чёрту. И я пойду… а потом вернусь.

— Хм-м-м. И что ты будешь делать, чтобы меня убедить? — прикусила она губку.

Я медленно подошёл к ней вплотную.

— Убеждать не стану. Я не продавец. Я пришёл в этот дом с тобой. И мне важно твоё мнение.

В бликах стекла заметил своё отражение. Расслабить бы челюсть, но не умею. Меня всю жизнь учили по-другому. Терпеть, сжимать зубы, не показывать. И я честно в это всё верил, пока Мари не вошла в мою жизнь, сделав её другой.

— Но всё же… кое-какие аргументы у меня есть в кармане.

Я обхватил её за талию и отнёс на единственный диван, он нужен, чтобы подписывать сделки, для этого ещё и небольшой журнальный столик перед ним. Но сейчас я планировал обстоятельно привести доказательства в пользу этого дома.

— Стас! — запротестовала она и начала молотить кулачками по груди.

Но я бросил её на скрипучую кожу, попутно срывая ненужную одежду. Мари в последнее время сильно похудела, но пышные формы остались.

— Стас, не здесь же!

— Ты не хочешь слышать моих аргументов?

Я стянул с неё джинсы и пристроился между ног. Мари всё ещё хохотала и пыталась меня отпихнуть. Мои зубы впились во внутреннюю сторону бедра.

— Твои аргументы кусаются, — взвыла она, но уже сопротивлялась меньше. Знала, что я так просто её не отпущу.

Я прошёлся по коже до трусиков и легко их отодвинул. Языком коснулся клитора, дразня его. Смех Мари спал, превратившись в стоны, и я добавил ещё и пальчики. Погрузил их по одному в неё и медленно трахал свою конфетку.

Самому уже не терпелось ворваться в неё и, как только она выгнулась, сотрясаясь от яркого оргазма, я тут же стянул мешающиеся трусики, сел и перетащил Мари прямо на себя. Налитый член нетерпеливо ворвался в тугую киску, и я с наслаждением застонал, откинув голову. Всего секунду подождал внутри и притянул женщину для страстного поцелуя, где нет места воздуху.

Мы медленно покачивались, растворяясь друг в друге.

Я наконец-то дал нам дышать. Мари уже была на грани, приподнималась и подрагивала, закатывая глаза.

— Первые оргазмы в нашем доме. Как тебе?

— Ты меня… как кошку запускаешь?

— Да-а-а, — хрипло протянул я. — Мы изведаем здесь все места. Трахну тебя в каждой комнате.

Она тёрлась припухшим чувственным бугорком о мой ствол и едва подбирала слова.

— Хорошо. Я согласна.

— Умничка. Кончишь и ещё раз повторишь.

— Что? — широко открыла Мари глаза, и в этот момент я просунул руку между нами и коснулся клитора.

Всего немного потёр и Мари вытянулась стрункой, сжимая меня. Я почувствовал все пульсирующие волны. Несколько резких толчков и перед взором всё померкло. Я зарычал, изливаясь горячим потоком в свою женщину. Продолжал входить, размазывая наши соки и продлевая охрененное удовольствие.

А потом замер и уже ласково стал целовать, водить руками под её, так и не снятой, водолазкой, сжимать мягкие груди.

Я чуть наклонился к упавшему пальто и достал из кармана коробочку, которая жгла его уже неделю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46

Стас

— А вот и второй аргумент, — открыл я её.

Внутри кольцо. Оно простое, без выпендрёжа. Как я. Всегда думал, что на такие штуки надо копить слова, цветы, ресторан. А мне тошно от всего этого. Хотелось здесь, в пустой гостиной, в запахе краски и не выходя из Мари.

— Женщина. — Мой голос звучал низко, хрипло. — Блядь. Никогда этого не делал. Ни для кого.

Волнение нарастало, но и у неё тоже. Я чувствовал, как она сжалась.

— Тише, тише, — притянул я её к себе и прошёлся поцелуями по ошарашенному лицу.

— Стас… я…

— Не перебивай. И так сложно. — Я шумно выдохнул. — Всю жизнь я смотрел на то, как двое делают вид, что живут вместе, а на самом деле грызут друг друга изнутри. И это, твою мать, стало прививкой от любых отношений. Меня всё детство учили одному: молчи, стисни зубы, будет лучше. Нихрена не стало. Я рос, рос, ничего не менялось и только сейчас понял, что либо ты строишь своё, либо живёшь как придётся в аварийном состоянии. Я долго боялся. Я умею биться, работать умею до тошноты, умею послать. Но я нихера не умел ничего создавать. Пока не пришла ты.

Снова поцеловал, теперь уже ресницы, на которых скопились капельки. Ей страшно, как и мне. Но у нас нет иного пути, как идти друг к другу.

— С тобой жарко, — продолжил я уже тише, утопая в синем океане её глаз. — И местами адски трудно. Ты меня, блядь, растягиваешь, как новый ремень, и я трещу, но держусь.

— Это мы меня сейчас растягиваешь, — засмеялась она, поелозив немного попой.

— Дай договорить! — резко толкнулся я, получив вскрик. — А то ещё раз трахну и ты так и не услышишь мою пламенную речь. Просто кольцо на палец надену, и всё.

— Хорошо-хорошо. Говори, — сжала губы она, сдерживая смех.

А я вздохнул. Закрыл глаза, пытаясь собраться и, не открывая, выпалил:

— Я в тебя влюбился. Впервые. По-настоящему. И мне хорошо с тобой. Охуительно хорошо. Я хочу, чтобы ты была моей женщиной. Всегда. В этом доме у нас будет и смех, и чёртовы ссоры. Сказок не обещаю. — Я всё же разлепил веки. — Но клянусь, если уйдёшь, буду догонять. Отступать не стану. Короче, давай уже без танцев, женщина.

Я взял её руку и надел кольцо. Без церемоний. Как будто каждый день надеваю.

Мари молчала, хоть и улыбалась, но руки дрожали.

— Ты, конечно, дурак такой, — всхлипнула она, и одна слезинка всё же скатилась по её щеке. — Но я согласна.

Я смял её губы и ворвался языком. Жадно. Словно в первый раз. Мы оба горели. От любви и счастья.

— Скоро придёт уже эта девушка, — отстранилась она мягко.

— Да плевать! — дёрнулся я к ней.

— Стас! Ну хватит! Я уже на всё согласилась.

Сквозь хохот зацеловал её, но всё же отпустил. Мы оба понимали, что сделали шаг, который не отменить. Прекрасно.

Собрались. Оделись. Ещё раз прошлись по дому.

Я позвонил риелторше. Она, как и обещала, прибежала быстро. Влетела с той же вибрацией, что и раньше, только мне теперь смешно.

Девушка сразу затарахтела:

— Ну что, Стас, как впечатления, что-нибудь решили?

— Мы берём, — бросил я ей.

— О! Прекрасно! — Она достала бумаги. — Я знала, что вам понравится, Стас. Это место просто создано…

— Для нас… — перебил я, предвещая её дальнейшие тупые подкаты. — Для меня и жены.

Риелторша моргнула и, наверное, впервые взглянула на Мари. Та же зашипела мне в бок:

— Мы ещё не женаты.

Я сжал её руку не глядя.

Блондиночка ком надежд проглотила и профессионально улыбнулась. Но одновременно в глазах вырос вопрос: когда успели? Да и вообще срать на неё.

— Документы на предварительный договор у вас? — спросил я деловым голосом, от которого у всех моих собеседников яйца сжимаются.

— Да, конечно. Здесь общие условия, тут сроки. Кстати, насчёт школы. — Это уже она к Мари обратилась, наконец-то: — Я вам ссылку пришлю, там рейтинги, всё актуально.

Мари кивнула и тоже сжала мою руку, а я покрутил её кольцо. Словно всегда там было. Мне это нравилось.

Пока подписывали бумаги, я вспоминал детство. И дом, где рос. Там пахло молчанием. Какой-то кислый привкус. И в том доме никто не любил и не извинялся. А здесь будет точно другой запах. Наш. Все споры решим. Словами. Или животным сексом. Тут уж выберем. Не думал никогда, что меня так унесёт от женщины.

— Поздравляю! — Риелторша протянула нам две папки, отдала ключи и исчезла.

Как бы нам ни хотелось ещё здесь понежиться, но пора было возвращаться к детям.

В машине заметил, что Мари опять погрузилась в мысли. Сидела и улыбалась чему-то.

— Единороги? — спросил я, заводя мотор.

— Ага. Вот думаю, что такого предложения никто не получал. Сидя на члене. Ты б ещё во время оргазма это сделал.

Она засмеялась, а я вырулил на дорогу.

— Так я и сделал. Предварительно сказал, ты бы видела свои глаза.

— Получилось интересно. Хорошо, что не в том ресторане, где все друг другу делают предложения.

— Вот не напоминай. Ты меня в такой стресс загнала. И что это за кайф, всем одновременно, в одном и том же месте просить выйти замуж? Похоже было на оргию со сладкой ватой и мармеладом.

Мари засмеялась, а я переплёл наши пальцы и так и ехал всю дорогу, впадая в сладкую эйфорию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 47

Я сидела на ступеньке новой лестницы и чувствовала запах побелки и дерева. Дом ещё звенел пустотой. Звук в нём отражался лёгким эхом. Дети носились радостно по нему. Рома с хохотом открывал двери, будто это квест, а Кристина выхватила из коробки мягкую игрушку и пошла выбирать себе комнату с деловым видом.

Месяц здесь ещё всё ремонтировали, прежде чем мы начали перевозить сюда вещи.

Конечно же, больше всего всех впечатлил бассейн. Господи… Бассейн. Могла ли я когда-нибудь о таком мечтать? Голубой прямоугольник счастья.

Рома сразу же нырнул. Я даже не успела ничего сказать. Кристина заметалась в поисках круга, но так рвалась, что пришлось забираться вместе с ней.

Спортзал за углом дома оказался хорошим. И теперь я ходила туда, и Стасу больше нравилось, когда он знал, что я рядом. Да и секция по боксу там открылась, поэтому я могла снять напряжение. Так и не полюбила дорожки и тренажёры, а вот месить грушу или тренера понравилось.

Тренировки, вода и правильное питание стали нормой. Правда, я всё время срывалась. Ненавидела всякие эти… брокколи и цветные капусты. Назло всем хомячила вкусные салаты из креветок и научилась готовить диетическую пищу так, что все её у меня вечно тырили.

Единственным проблемным пятном был Егор… и кот. Обычно Барсик всегда недоволен. Но я видела отголоски счастья в его глазах, когда он смотрел на новый диван. Правда, ему тут же принудительно подстригли когти. Сын же ходил молчаливой тенью со сжатой челюстью. Стал грубить. Но быстро выяснилась причина: его девушка осталась в другом районе. И поэтому он ходил и на всё недовольно фыркал. Даже на святое. На бассейн.

Мы все, конечно, обомлели, и я уже готовила жаркую речь, чтобы вправить ему мозги, как тут неожиданно подключился Стас со своей широкой и уверенной прямотой.

— Сдашь на права, возьму тебе машину. Нормальную. Будешь гонять к красотке, когда хочешь.

Он произнёс это так, будто говорил о хлебе, сидя за общим ужином.

Ну, Егор, разумеется, расцвёл, грудь выпятил, вернул закатанные глаза на место и даже умудрился переброситься с нами какими-то внятными предложениями.

А я немножечко так вскипела. Ну слегка. Дым из ушей не повалил, но ноздри раздулись. Покупка лояльности через вещи… дурно пахнет. Я злилась на Стаса, на его щедрость, на то, как легко он обещает. Злилась на себя, потому что часть меня облегчённо вздохнула, ведь у мальчика будет руль и он сможет быть ближе к своей любви… но самое главное, перестанет клевать мне мозг. Но тут возникает вопрос: где заканчивается забота и начинается подкуп? Да ещё и меня не спросили.

— Мари! — поймал меня Стас, когда дети убежали по комнатам. — Ты опять делаешь странное лицо. Кто написал в норку?

— Станислав Олегович!

— Ну, всё… началось… понеслась звезда по кочкам, — откинул он вверх голову, при этом не отпуская меня из цепких объятий. — Ну, давай. Вываливай своих птеродактилей.

— Ты нахрена в него такими дорогими подарками тычешь?

— Да чёрт побери. Я просто хочу помочь пацану. Ему тяжело. И мамке тоже. Видела бы ты себя. Мне что, сидеть и смотреть? Хочется как-то вливаться в ваш дружный устоявшийся коллектив.

— А по-другому нельзя вливаться? — ткнула я ему пальцем в грудь.

— Да как, блин? Цветы таскать охапками? Или песни под балконом петь? Я фальшивлю. Соседи прибьют.

Я усмехнулась. Ну не могла злиться долго на него. А он приблизился и поцеловал.

— Всё, женщина. Давай уже без этого. Будем просто счастливы, угу?

— Это слишком дорого… Ты не банкомат, — всё ещё упорствовала я.

— Так… Я сейчас тебя преждевременно трахну, прямо на этой кухне. Поняла?

— Стас, блин.

— Короче, слушай меня сюда. Этот банкомат умеет зарабатывать. Я не швыряю деньги, чтобы закрыть тебе рот. Могу это сделать по-другому и более приятно для меня. Я… чёрт… пытаюсь догнать то, что просрал. И если для этого нужны права, машина и бассейн, я это сделаю. Поняла?

У него грубо получалось изображать любовь. Но мне нравилось. Хотя мне боязно привыкать ко всему этому, потому что появляется зависимость. Самое страшное, что для меня может быть. После прошлого брака я едва поднялась с колен и просчитывала каждый шаг. Наконец научилась жить для себя.

У Стаса подарки — язык любви. Смотри, я вижу тебя, я хочу, чтобы тебе стало лучше, я вкладываюсь. Я же этого боялась. А если потом прилетит счёт? Вдруг я стану должна? Себе? Ему? Нам?

Но Стас по привычке устал от моих раздутых ноздрей и, закинув меня на плечо, понёс в нашу спальню.

А утро началось с завтрака на новой кухне. Красивая плитка, вкусный запах дорогого кофе. И я поняла, почему люди могут влюбиться в кухню.

Дети спорили о том, кто сегодня первым вечером пойдёт плавать. Егор молча ел, глаза не закатывал. Уже победа. Потом Кристину отправили в садик, Рому в школу, а старший ушёл купаться в бассейн.

— Скажи. Почему я? Почему из всех твоих многочисленных романов ты решил остановиться на мне? Я так и не получила ответ на этот вопрос.

— Боги, Мари, — усмехнулся он. — Бензин кончился.

Его тёмные глаза окунули меня в мягкое море нежности.

— А если это просто вспышка?

Теперь он засмеялся.

— Ну да. Вспышка, от которой я схожу с ума. Мари, ты нарываешься. У меня твердеет всё только от того, как ты пахнешь после спортзала. И я впервые счастлив.

Мои щёки вспыхнули огнём.

— Вот зря ты так, — пригвоздил он меня взглядом, перестав жевать.

— Что?

— Ты когда краснеешь…

Стас зарычал, и в этом было столько похоти и желания.

— Егор здесь! — шикнула я на него, понимая, что сейчас докраснеюсь.

— Угу. Вот и перестань меня пытать. Я, знаешь ли, могу всё перевернуть, и тогда ты получишь по попке. Кстати, о ней. Хватит уже худеть. Хочу её мять.

— Сама решу.

— Буду насильно откармливать тебя булочками.

Я засмеялась. Стас мог сорваться на хрип, грубость. Но в этом таилась нежность. У него свои признания в любви и мне они безумно нравились.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Невольно вспоминала Майкла. В последние годы он разговаривал со мной, как с сотрудницей или далёкой родственницей. Никаких чувств в голосе, кроме перманентного раздражения. Мы с ним оба будто экономили свои эмоции. И в какой-то момент я поняла, что перестала чего-либо хотеть. Просто выключила желание, чтобы не разочаровываться. А сейчас я снова рождалась. Та я, девочка, без забот, с улыбкой и кучей фантазий.

Вечером, когда мы уже готовились спать, Стас собрал всех в гостиной. Кто-то сел на полу, кто-то на коробках. Мы до сих пор большую часть не распаковали. Наверное, с нашими темпами это займёт год. Кот сел по центру, всех лениво пересчитывал и зевал.

— У меня новость. Мы с вашей мамой женимся.

Вот же паровоз без тормозов.

На этом он не остановился.

— Я договорился о регистрации через два месяца.

Мой взгляд тут же скользнул к детям. Они только переехали. Это стресс, а теперь ещё и такое заявление.

Но Егор даже не оторвался от телефона. Рома ковырялся в носу. Одна Кристина рассмеялась и захлопала в ладоши. Но вряд ли она поняла. Кажется, её просто рассмешил кот, который резко начал выгибать спину и подпрыгивать. Да, у него случались порой такие приступы кошачьего бешенства.

— А теперь всем спать! — скомандовала я.

И как только все разошлись, я резко обернулась к Стасу.

— Ты чего так быстро? Хотя бы спросил меня. Да едрён батон! О-о-о.

Я застонала и хлопнула себя по лбу.

А на самом деле меня душило прошлое. Думала, что больше никогда не свяжусь ни с одним мужчиной после развода. Посылала мысленно всех к чёрту, а вышло вон как.

Стас улыбнулся и снова утопил в объятиях. Начал тискать. Я заметила, ему это нравилось: доводить, а потом мять.

— Я хотел, чтобы дети услышали это от меня и знали, что я здесь всерьёз и надолго, а не просто банкомат бездушный.

Сердце билось громко. Мне страшно и спокойно одновременно. Разрывало от противоречивых чувств.

— Ладно, пошли спать.

И как только мы подошли к комнате, я вдруг замерла. До сих пор не понимала, что в ней не так, а тут осенило: она не самая большая. Стас её выбрал.

— А почему эта?

Он почти втолкнул меня туда и закрыл дверь, а потом обнял со спины и прошептал в ухо:

— Всё для тебя, женщина. Для твоих сладких стонов. Обещал же звукоизоляцию. Вот. Теперь будешь у меня здесь… Ох.

Он укусил за плечо, и я почувствовала, как его возбуждение ткнулось мне в попу.

— В ней можно всё. Хоть ругаться, хоть… Твою мать, Мари. Да что ты со мной делаешь?

Стас резко развернул меня и впечатался в губы долгим поцелуем, попутно отодвигая нас к постели.

— Хочу тебя. Каждый миг. Каждое мгновение. Чтобы пахла мной.

Он облизал мне шею, а я понимала, что захлёбываюсь от бесконечной любви и страсти.

— Будем проверять комнату, — улыбнулась я, но уже с трудом, потому что с меня начала лететь одежда.

— Сегодня я буду любить тебя по-всякому. Боги. Я сейчас с ума сойду, если тебя не трахну.

И он это сделал. Сперва грубо, нетерпеливо. А уже второй раз медленно и чувственно.

А я наслаждалась отличным сексом и шикарным мужчиной. Потому что изголодалась. Ведь такой и должна быть настоящая жизнь.

Эпилог

Мы собрались все на Новый год. Уже несколько лет празднуем его шумно и весело, приглашая друзей, коллег и приятелей Стаса, ещё и Кирилла с Алисой. Мы с ней подружились и часто болтали. В комнатах весело. Нам теперь нравилось так.

Свадьба, кстати, прошла с таким же размахом несколько лет назад. Я так дёргалась. Второе замужество, как никак. Детская вера, что брак может быть навсегда, давно обожгла сердце. Мне не нужны были фата, платье, голуби. Упиралась руками и ногами. Уговаривала Стаса. Но он… упрямый, как осёл.

— Хочу невесту со всеми этими тюлями, рюшами и цветами!

— Нахрена?!

Мужчина глупо усмехнулся. До сих пор вспоминаю этот дебильный смешок. Не директора строительной фирмы, а какого-то мальчика-хулигана.

— Всю жизнь мечтал эротично снять с женщины свадебное платье.

Ла-а-адно. Странно, конечно. Но каждый сходит с ума по-своему. Мужчина, который до смерти боялся всей суматохи вдруг, выдавал такое.

Не, ну, можно сходить к психологу и мозги собрать в кучу. Но так будет неинтересно. Мы же чокнутые с ним оба.

Я всё же решила его проучить. Эротично, значит. Ок.

Купили платье. Я специально выбирала такое, чтобы не с молнией и завязками на корсете, а чтоб с крючками. Да побольше.

В день торжества он сиял, я же тихонечко хихикала.

А вечером, когда мы добрались до нашей звуконепроницаемой спальни, Стас победоносно потёр ладони: сейчас, мол, сбудется его мечта.

Я тоже потирала ладони, но в душе.

Скажу сразу, ни один фильм не готовит мужчин к встрече с тридцатью крючками.

На втором Стас перестал дышать, на девятом выматерился и предложил вызвать специалистов, на двенадцатом, под мой гомерический хохот, начал бегать по комнате и искать что-то, чем можно разрезать «это чёртово платье». Нашёл только отвёртку. Тогда пришлось уже бегать мне. От него.

Когда крючки были побеждены, мы лежали почти без сил. Хотя это я вымоталась.

Стас буквально через пять минут оседлал меня, вернув прежний эротический настрой.

— Квест с мелкой моторикой пройден, настала сладкая часть.

Платье с меня слетело достаточно быстро, как и его рубашка. Он её просто порвал: пуговицы разлетелись по всей комнате. И потом он ещё целый час меня наказывал за эти крючки.

Раньше я думала, что свадьба — это навсегда. Как будто штамп влияет на человеческую натуру и приковать двоих друг к другу. Но потом поняла, что брак не может стать бронёй. Однако брак может стать выбором. Я перестала требовать от кольца магии и начала верить просто в дела, чувства и мощную спину.

С Майклом всё получилось до боли предсказуемо. Любовницу он бросил. Теперь, когда забирал детей, иногда задерживался у ворот и пытался болтать.

Поезд уплыл.

Однажды сказал:

— Ты так хорошо выглядишь. От такой я бы не ушёл, если бы ты… ну… следила за собой.

Я научилась не брать чужую вину на себя. Посмотрела ему прямо в глаза и ответила:

— Иди ты к чёрту. Самое верное, что ты сделал — это свалил. Мы выжили, как видишь.

Он что-то пытался пошутить, но уже плевать. У меня другая жизнь с запахом кофе и корицы, смехом из гостиной огромного дома и неугомонная сексуальная энергия Стаса, который любил меня любую.

На работе я тоже взлетела.

Кирилл однажды позвал в кабинет и спросил:

— Ну что, начальник, будешь командовать?

И я шагнула по карьерной лестнице.

Иногда работала из дома. Звуконепроницаемая комната и тут пригодилась. Стас приносил чай, сидел с детьми, пока я занималась проектами.

Наконец я стала зарабатывать так, что могла не оправдываться, не просить и не ждать. Крылья свободы не от денег, а от внутренней спины. Теперь она выпрямилась.

Мы со Стасом стояли плечом к плечу, а не на разных концах бюджета.

Дети же… Они полюбили его. Кристина подросла и уже прекрасно плавала в бассейне. Рома рисовал на графическом планшете и клянчил у меня уроки. А Егор… этот прохиндей привёл домой свою девушку. Но она мне понравилась: светленькая и с прямым взглядом. Когда они вошли, держась за руки, я вдруг увидела не строптивого подростка с вечными белками вместо глаз, а спокойного мужчину.

Стас, стоя у мангала, гордо выдал:

— Вот видишь, не зря дом брали. Всем места хватило.

Он вообще постоянно это повторял, подкалывая воспоминаниями, как я не хотела дом.

С котом всё же Стас нашёл общий язык. Иногда даже я видела их вместе на диване.

Если отбросить лирику, свадьба научила меня тому, что любовь — это не марафон, кто быстрее добежал до штампа. Да и он никого не удержит, если захочется обмануть, уйти. Есть настоящее, где люди любят друг друга и обсуждают проблемы. Принимают. Заботятся. Даже когда ругаются, всё равно стараются идти навстречу и не отскакивать друг от друга, как шарики.

— Ну что… обратный отсчёт? — заголосила Алиса, когда мы все собрались за столом.

— Три. Два. Один! Ура!

Ещё один Новый год пройден. А мы до сих пор счастливы, как в первый день. И я вижу эту улыбку и взгляд в мою сторону.

— Что загадала на этот раз? — склонился над ухом Стас.

— Чтобы ничего не менялось, — улыбнулась я ему и чмокнула в губы.

— Ты каждый год это загадываешь.

— Я каждый год этого хочу.

Он тоже меня поцеловал, но долго, наслаждаясь процессом. Наш хеппи-энд простой, но счастливый. И я хочу, чтобы всё оставалось именно так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец